Жаклин Кэри "Избранница Кушиэля. Скрытая угроза"

 » Глава 2

В прошлый раз я въезжала в Город Элуа с триумфальным кортежем Исандры де ла Курсель, вскоре после победы над скальдами. За нами шествовали отряды королевской армии и альбанские союзники во главе с Друстаном маб Нектханой. На этот раз мой приезд в столицу был обставлен не так торжественно, хотя значил для меня ничуть не меньше.

Да, возвращение домой всегда радует. Я полюбила Монрев с его провинциальным очарованием, но Город Элуа был мне по-настоящему родным, и я, признаться, расплакалась, завидев вдали его белые стены. Присмиревшее за год с лишним буколической жизни сердце встрепенулось и забилось быстрее.

Путь занял несколько дней, осенняя прохлада успела смениться пронизывающим зимним холодом. Мы ехали верхами, ведя за собой целый обоз: телеги с овечьей шерстью да отдельную повозку с моими вещами — много места занимали иешуитские книги и свитки, над которыми я корпела весь прошедший год.
Библиотека собралась обширная, поскольку приверженцы Иешуа весьма плодовиты в своих писаниях. Их история тянется долгие века и началась задолго до того дня, когда Иешуа бен Иосифа, сына Единственного Бога, распяли на тиберийском кресте и его кровь, смешавшись со слезами Магдалины, зародила Благословенного Элуа в лоне Матери-Земли. Пока что в старинных трактатах ключ к освобождению Гиацинта найти не удалось, но я не оставляла надежды.
Также в наш обоз входили вьючные мулы, на которых громоздились пожитки моих спутников, и повозка с палатками, припасами и прочим походным снаряжением. В поводу вели двух свежих коней для Реми и Ти-Филиппа, постоянно курсировавших между нашей неспешной процессией и Городом.

— Вам понадобится экипаж, — практично подсказал Фортюна на подъезде к главным воротам. — Негоже графине де Монрев по-простецки ездить верхом, миледи. Но с этим придется подождать, пока не продадим шерсть.

— Придется подождать, — кивнула я.

До того как казначей Исандры объявил меня единственной наследницей Делоне, я считала, что у всех ангелийских аристократов денег куры не клюют, но, как выяснилось, ошибалась. Вотчина наставника, помимо права на титул, давала весьма скромный доход. Правда, мне еще досталась компенсация за городской особняк.
После убийства Делоне, за которое меня заочно осудили, все его имущество отошло короне и было распродано. Лишь благодаря вмешательству Исандры мое доброе имя впоследствии очистили от облыжных обвинений. Хотя в Городе Элуа многие с самого начала знали, что я беззаветно любила милорда Делоне и ни в коем случае не могла быть повинной в его смерти. Он завещал мне все, чем владел, и я с благодарностью вступила в права наследования. Но ни за какие коврижки не стала бы жить в доме, где он сложил голову.
Так я получила Монрев с прилагающимся к нему титулом и денежную выплату в возмещение за проданный приставами особняк. Вот только выручка от имения уходила на ведение деревенского хозяйства, а деньги из казны пришлось вложить в покупку нового дома в Городе. Из той малости, что осталась, львиную долю я потратила на книги.
И нисколько об этом не жалела. Делоне постоянно приговаривал: «Лишних знаний не бывает», и все, что я вычитала в драгоценных трактатах, наверняка еще пригодится. Однако мой кошель тощал на глазах.

А ведь когда-то у меня был бриллиант, выручки за который хватило бы, чтобы обустроить роскошный салон на зависть всем городским куртизанкам. Вспомнив тот камень, я коснулась ямки на шее, где он обычно висел. Ох нет, по мне так лучше голодать, чем поиметь выгоду от продажи проклятого подарка Мелисанды.

На подъезде к южным воротам Фортюна поднял флаг Монрева: зеленый, с полумесяцем в правой верхней четверти и горным утесом в левой нижней.

Привратники в ответ отсалютовали копьями, и со стены донесся крик: ожидая нашего прибытия, Ти-Филипп играл со стражниками в кости. Я услышала обрывки знакомой маршевой песни Парней Федры, которую они то и дело горланили во время отчаянной миссии на Альбу.
Бросив взгляд на Жослена, я заметила, как он мрачно понурил плечи.
Итак, мы въехали в Город.

Ти-Филипп спустился со стены нам навстречу и повел вдоль реки ко Дворцу. Некоторые кварталы неожиданно показались мне маленьким, а другие, наоборот, выглядели обширнее и красивее, чем я помнила. Горожане на улицах останавливались и с любопытством глазели на нашу процессию. В толпе слышались шепотки — слухи в столице распространялись быстро. На востоке виднелся холм Моннуи, на котором располагался Двор Ночи, все его Тринадцать Домов, и первый среди них — Дом Кактуса, где прошло мое детство. У подножия холма теснились Сени Ночи, мое тайное убежище, где Гиацинт снискал себе славу Принца Странников.

Что ж, все это в прошлом, а будущее лежало перед нами. Реми встретил нас в узком переулке, немного не доезжая до Дворца. Перекинувшись с ним парой слов, Ти-Филипп взял на себя телеги с шерстью и отправился в сторону квартала ткачей.
— Миледи, — с улыбкой и поклоном поприветствовал меня Реми. — Резиденция готова к вашему прибытию!

Сомнения по поводу, а стоило ли доверять неотесанным морякам поиск и обустройство столичного жилья, мигом рассеялись; в серьезных вещах Парни Федры никогда меня не подводили. Дом в тени Дворца оказался очаровательным. При нем имелись заросший диким виноградом дворик и конюшня. Не сказала бы, что нашла новое владение просторным, но для нашей компании места хватало вдосталь.
— Я нанял кухарку, — волнуясь, доложил Реми, — и приходящую горничную. Есть еще паренек на конюшне, а с остальным, думаю, втроем… вчетвером, — торопливо исправился он, бросив взгляд на Жослена, — мы сами управимся. Вам нравится, миледи?

Я встала на пороге, где зимний свет пробивался сквозь густые лозы.
— Еще как, — с улыбкой кивнула я. — Замечательный дом, шевалье!

Так я обзавелась резиденцией в Городе Элуа в качестве графини де Монрев.

Первое приглашение прибыло, когда вещи еще толком не распаковали; неудивительно, ведь я заранее написала Сесиль о том, что возвращаюсь. Она была одной из самых давних и самых добрых моих знакомых, и вдобавок я доверяла ей, почти как Жослену, а потому, обживаясь в Монреве, поддерживала с ней подробную переписку. В своих чудных весточках Сесиль щедро делилась столичными новостями и сплетнями. Я не мешкая отправилась ее навестить.

— Федра. — Встретив на пороге, Сесиль крепко-крепко меня обняла, в ответ я сжала ее столь же пылко. Голубые глаза бывшей наставницы, все еще яркие и красивые на увядающем лице, засверкали, когда она слегка меня отстранила. — Выглядишь чудесно. Деревенский воздух пошел тебе на пользу! — Улыбнувшись, она приветственно поцеловала в щеку Жослена. — Ах, Жослен Веррёй! Мне по-прежнему ужасно жаль, что ты принадлежишь Кассиэлю.

Жослен густо покраснел и пробормотал в ответ что-то невразумительное; в прошлую встречу с Сесиль он вел себя более раскованно.
— С твоего позволения, — сквозь зубы обратился он ко мне, — пойду поищу учебное заведение, о котором говорил Сет бен Явин. Вернусь через пару часов. Уверен, вам с миледи Сесиль найдется что обсудить.

— Как пожелаешь. — Напряжение между нами вызывало неловкость, вот и сейчас, услышав свой тон, я пожалела, что не прикусила язык, хотя и голос Жослена прозвучал до обидного холодно.

Сесиль приподняла брови, но ничего не сказала, пока мы с ней не устроились в малой гостиной, где она принимала ближайших друзей. Служанка разлила по кубкам вино, принесла блюдо с деликатесами и грациозно удалилась в лучших традициях Дома Кактуса.
— Что, ваш родившийся под несчастливой звездой союз все-таки обернулся неудачей, дорогая? — участливо поинтересовалась Сесиль.

— В Монреве мне так не казалось, — покачала я головой и отхлебнула вина. Потом набрала в грудь воздуха и выпалила: — Я возвращаюсь к служению Наамах.

— О. — Сесиль подперла рукой подбородок и окинула меня задумчивым взглядом. — А мессир Жослен, как посмотрю, крайне этим недоволен. Что ж, я так и думала, что Наамах с тобой еще не закончила, Федра. — Ее слова меня порядком удивили. — Ты рождена стать одной из величайших куртизанок, и не годится тебе растрачивать юность на стрижку овец да деревенские танцы. Сколько тебе лет? Двадцать?

— Двадцать два! — Прорвавшееся в моем голосе возмущение ее, похоже, позабавило.

— Видишь? Едва вышла из девичества. — Сесиль поиграла ниткой жемчуга, но ее взгляд оставался пронизывающим. — Допустим, тебе уже доводилось претерпевать и делать такое, что убило бы любого посвященного Двора Ночи. Но пройдет еще с десяток лет, прежде чем ты достигнешь полного расцвета. Дело только в призвании, дорогая, или тебе захотелось поиграться в игры Анафиэля Делоне?

Следовало ожидать, что она догадается. Сесиль учила нас с Алкуином искусству любви и одна из немногих знала, чем на самом деле занимался Делоне. В какой-то момент я чуть не уступила соблазну довериться ей, поскольку не сомневалась: она не предаст. Но моя откровенность встревожила бы ее и ввергла в опасность. В отличие от Жослена и моих шевалье, Сесиль не воин, давший мне клятву и умеющий обороняться. В этом свете моральная дилемма Делоне воспринималась иначе, и впервые в жизни я поняла его стремление оградить меня от лишних знаний.
— Я посвятила себя Наамах, а не Дому Курселей, — беззаботно ответила я. — Не то что милорд Делоне. Но уж поверьте, я не забыла того, чему научилась у него на службе. Буду держать ушки на макушке, а рот на замке. И если вдруг случайно проведаю что-нибудь, полезное Исандре… — я пожала плечами, — тем лучше. Никогда не угадаешь, где найдешь, где потеряешь.

Мои слова не до конца убедили Сесиль, она вперилась в меня взглядом.
— Будь осторожна, Федра.

Сама будучи посвященной Дома Кактуса, Сесиль прекрасно знала, что при Дворе Ночи служение Наамах считается неотъемлемой частью веры. Как Наамах возлегала с незнакомцами ради Благословенного Элуа, так возлегаем и мы; только мы-то смертны, а там, где удовольствие пересекается с властью, всегда таится опасность. Наученные горьким опытом, посвященные Двора Ночи ввязывались в политические интриги с величайшей осторожностью. А мой новоприобретенный титул лишь увеличивал риск, привлекая ко мне всеобщее внимание. Ведь до меня никто из аристократов не служил Наамах.
Положенный на язык засахаренный лепесток розы порадовал нежной сладостью.
— Непременно, — наконец пообещала я. — Ну что, какие новости я пропустила?

— Хм, — в глазах Сесиль заплясали искорки. — Теперь уже ясно, что, несмотря на летний визит круарха, королева не в тягости. И на пороге зимы множатся пересуды о том, заведет она фаворита или нет, а если да, то кого именно.

— Интересно, — пробормотала я. — Как думаете, заведет?
Мы же ангелийцы. Люби по воле своей. Она не будет ни первой, ни последней.

— Нет, — решительно отмела эту мысль Сесиль и отпила глоток вина. — Исандра воспитывалась как пешка на шахматной доске брачных альянсов: ей внушали правила игры, главное из которых, что нельзя никому отдавать свое сердце. Однако, по дошедшим до меня сведениям, она искренне и верно любит своего круарха. Так что наследник Дома Курселей, если таковой появится по прямой линии, будет наполовину пиктом.

Я не сомневалась в ее правоте. Вопреки всему, брак королевы Земли Ангелов и круарха Альбы стал союзом любящих сердец, а разделяющие их Проливы и вполовину не так глубоки, как тот, что лежит между мной и Жосленом.

— Тем не менее, — продолжила Сесиль, — сезон начался, и у королевы нет отбоя от кандидатов в фавориты.

— Если Исандру это не беспокоит, то меня и подавно. — Я взяла кувшин с вином и вновь наполнила наши бокалы. — Что там скальды? На границе тихо?

— Как в могиле, — довольно подтвердила Сесиль. — Ты, наверное, слышала, что Сомервиллю пожаловали суверенное герцогство в Ланьясе. Никто не поднял голос против этого решения. Армию отвели от границы, и, как в прежние времена, охрану несут камаэлиты.

— Люди д’Эгльмора? — удивленно вскинулась я.

Сесиль кивнула.
— Они называют себя Непрощенными. Носят черные щиты.

Мы ненадолго замолчали, погрузившись в воспоминания. Только горстка Союзников Камлаха пережила битву при Трой-ле-Моне, когда скальдийский вождь Вальдемар Селиг объединил свой народ и возглавил нашествие на Землю Ангелов. Мелисанда Шахризай, ведя собственную изощренную игру, укрепила его в захватнических намерениях и внушила веру в победу, обещая всяческую поддержку. Уж кому, как ни мне, об этом знать. Она продала меня в рабство скальдам, где мне и попались на глаза доказательства ее интриг. Вряд ли Мелисанда ожидала, что я переживу неволю, но боги действительно помогают тому, кто сам себе помогает. Холодной скальдийской зимой я стала наложницей Селига, выведала его планы и вовремя сбежала, чтобы предупредить Исандру. Королева мне поверила и отправила послом на Альбу, откуда я привела на помощь родине армию круарха. В конечном счете из заговорщиков лишь Мелисанде удалось избежать наказания.
Но без Жослена я бы точно не справилась.

Союзники Камлаха служили герцогу-предателю Исидору д’Эгльмору, пособнику Мелисанды, который, презрев свой долг хранителя границ, впустил скальдов в страну и едва не погубил Землю Ангелов. Теперь Исидор д’Эгльмор мертв, и умер героем.
Я была там, смотрела с крепостной стены, как он возглавил атаку на войско Селига. Именно Союзники Камлаха клином врезались в орду скальдов, а сам д’Эгльмор в поединке один на один убил Селига. Одержав победу, израненный герцог испустил дух, и очень многие из его сподвижников полегли в той битве. А выжившие посвятили свои жизни изгнанию скальдов с нашей земли. После королевского суда.
Непрощенные. Тревожное название.

— Ты слышала? — сменила тему Сесиль, изучая взглядом деликатесы на блюде. — Принц Бенедикт снова женился.

— О нет!

— О да, — усмехнулась Сесиль. — Дорогая, неужели ты полагаешь, что с возрастом тяга к плотским наслаждениям утихает?

— Но ему ведь уже…

— Всего-то шестьдесят с небольшим, — благодушно уточнила она. — Из них двенадцать он прожил вдовцом. Ганелон был намного его старше. Бенедикт взял в жены камаэлитскую девушку, вся семья которой погибла на войне. Туран, Туре, что-то в этом роде. Весной они ожидают прибавления. Разве я тебе об этом не писала?

— Нет, — рассеянно протянула я. — И чем это чревато, если говорить о престолонаследии?

— Да вроде ничем особенным. — Она откусила кусочек марципана. — Приходясь братом покойному королю, Бенедикт сейчас первый в очереди на престол, а за ним следуют две его дочери, хотя нужно учесть, что Тереза в заточении как соучастница убийства Изабель л’Анвер.

— А Баркель л’Анвер?

— Герцог Анвер… — Сесиль положила недоеденный марципан на блюдо. — Если кого и следует всерьез остерегаться, так это его, Федра. Исандра близка с дядей, и нельзя сказать, что это плохо, ведь кровь к крови тянется. Но Дом Анверов всегда отличался честолюбием и мстительностью — ты ведь помнишь, как герцог годами враждовал с твоим наставником. С другой стороны, Исандра хоть и дочь Изабель л’Анвер, но половина ее крови от принца Роланда.

О да, я очень хорошо помнила, как в свое время натерпелся Делоне. Герцог Баркель л’Анвер занимал одну из верхних строчек в списке аристократов, которым я не доверяла. Но нельзя забывать, что я обязана ему жизнью.
— Что ж, — задумчиво вздохнула я. — Видимо, у нас тут настоящее осиное гнездо.

— А когда политика была чем-то другим? — Сесиль одарила меня долгим оценивающим взглядом. — Если ты всерьез намерена осуществить задуманное, нужно как следует все организовать, Федра но Делоне де Монрев. На памяти живущих ни одна титулованная особа не избирала для себя путь служения Наамах. Ты пойдешь вопреки сложившейся традиции, дорогая.

— Понимаю, — кивнула я. — Но искусство Наамах старше самой Земли Ангелов, и наш народ служил ей, сколько себя помнит. Я встала на этот путь задолго до того, как получила титул. Когда-то и знатность, и угождение нашей заступнице считались равно почетным, и одно другому не мешало. Я ведь дала клятву, Сесиль. Посвятила себя Наамах и выпустила голубку в ее храме. Полагаете, мне следует отречься?

— Нет, — вздохнула Сесиль. — И королева, скорее всего, не станет возражать против твоего плана. Собираешься открыть салон?

— Нет, — улыбнулась я. — При Делоне у нас с Алкуином никогда не было будуаров для приема гостей. Мои… поклонники предпочитают встречаться на своих условиях и в своих покоях. Я же, в конце концов, ангуиссетта.

— Что ж, если кому и под силу вновь прославить служение Наамах, то только тебе, дитя. — Сесиль склонила голову набок. — Но по меньшей мере тебе понадобится достойный управляющий. А белошвейка у тебя на примете есть? Если нет, я тут слышала о девушке из Дома Шиповника, которая изумительно шьет. — Я покачала головой. — А в Гильдии ты уже отметилась? Теперь, когда твой туар окончен, это нужно сделать обязательно. О Федра! — С сияющими глазами Сесиль хлопнула в ладоши. — Сколько же у нас дел!