Верни Мою Душу (фентези, ЛР)

нет, он ведь не всемогущ, чтобы поворачивать время вспять. сон в его мире? уже теплее)
узнаешь все
_________________

 » Глава 3. Спустя шесть лет…

Глава 3

Спустя шесть лет…


Верните мне меня:
Я больше не играю.
Верните мне меня
- Зачем я вам такая?

Sunduk «Верните Мне Меня»


Cо смерти Николая прошло ровно шесть лет. Шесть лет долгого необъснимого ожидания, словно вот-вот должно произойти что-то очень важное. Yо ничего не происходило: день тянулся за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.
Глухая тоска после смерти любимого не прошла – просто затихла, спрятавшись где-то в глубине души. Чтобы избавиться от острого чувства потери Вероника ушла с головой в работу. Домой же приходила без сил, падала на кровать и провалилась в черную вязкую темноту без сновидений.
Ей больше не снился Николай. Ей больше не снился мальчик, и домик тот не снился. Сны ушли, вместо них теперь черный омут, в котором Вероника тонула, стоило ей закрыть глаза. И просыпалась она без сил, будто и не спала вовсе.
И если карьера пошла в гору, то личная жизнь оставляла желать лучшего. У Вероники были мужчины, но долго они не задерживались. Не выдерживали конкуренции с покойным супругом. А сама Вероника не могла, или не хотела, отпускать прошлое, продолжая отчаянно за него цепляться.
Порой она вспоминала того мужчину, которого встретила на кладбище. Люциуса. Пусть они и виделись впервые, однако ощущение, что он ей знаком не покидало женщину. Но откуда оно взялось? Этого она вспомнить не могла.
Так и прошло шесть лет. И они с Люциусом встретились снова, на том же самом месте…
Эта зима выдалась снежная, холодная, с крепкими морозами. Быстро стемнело, поднялся ледяной ветер. И Вероника в этот день освободилась пораньше с работы, чтобы успеть навестить могилу Николая.
Она приходила к нему два раза в год: в день рождения и в день смерти. Ольга называла это мазохизмом, говорила, что дочь её должна идти вперед, что в мире, как бы это прискорбно не звучало, не все сводится к одному человеку, которого ты пусть и любил. Есть другие мужчины. Их тоже можно полюбить.
А Вероника продолжала искать в новых лицах тень того, кого потеряла. И не находила. Он ушел. Надо бы с этим смириться, но как-то не получалось.
Несколько минут она молча постояла у могилы, расчистила от снега памятник и оставила цветы. Направилась в церковь, чтобы поставить свечку за упокой.
Коля не верил в Бога, а она верила. Ей хотелось думать, что где-то есть тот, кто присматривает за людьми. Есть тот, кто заботиться о них при жизни и после нее. Быть может он позаботиться и о Николае.
Здесь почти никого не было, не считая Вероники и пожилого священника, протирающего стекло за которым стояли иконы. Царил неяркий приглушенный свет свечей, стойкий запах ладана, витал сладковатый след чьих-то духов… А еще Вероника чувствовала покой. Сложно объяснить, это ощущение – она просто закрыла глаза и чувствовала, как все тревоги и страхи отступают.
Кто-то остановился рядом. Теплое дыхание коснулось уха. И голос тихо произнес.
- Добрый вечер, Вероника.
Люциус. Он стоял за её спиной. Вероника оглянулась через плечо – за прошедшие годы он нисколько не изменился. Короткие темные волосы, черные, чуть раскосые глаза… Но тут игра теней превратила красивое лицо в страшную маску. Женщина сразу же отвернулась, почувствовав острый вкус застарелого страха.
- И вы здесь… - негромко произнесла.
- Я прихожу сюда порой. Здесь,- он запнулся, подбирая нужное слово,- спокойно. Даже очень.
- Верно. А я …
- Навещали Николая. Знаю,- Люциус тонко улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд.- Несложно об этом догадаться, Вероника. Ведь сегодня день его смерти.
Она только кивнула в ответ. Они вместе вышли в ветренный вечер. Пошел мелкий колючий снег. Направились к парковке, расположенной недалеко от кладбища. Высокие деревья – черные грозные силуэты – раскачивались, поскрипывая, под порывами ветра.
Люциус шел рядом, и Вероника то и дело кидала на него внимательные взгляды. Поймав один из них, он усмехнулся. Поинтересовался.
- Все еще считаете, что мы с вами давно знакомы?
- Нет… Да, есть такое ощущение.
- Забавно.
- Николай никогда не упоминал о вас.
- Мы работали одно время с ним, а потом наши пути разошлись. Мы не были друзьями … Но узнав о его смерти, я пришел попрощаться,- он сунул руки в карманы. – Так уж устроен мир, люди имеют дурную привычку умирать.
Вероника молча с ним согласилась. Пронизывающий ветер пробирал до костей. Они поспешили к автомобилям: Вероника к своей машине, Люциус к своей.
Женщина вставила ключ в зажигание, повернула его – мотор заворчал, но не завелся.
- Просто прекрасно,- выдохнула шумно Вероника.- Ну, давай… Пожалуйста…
Но не смотря на ее попытки, машина не завелась. Вероника откинулась на сиденье и раздраженно откинула свисающую на глаза прядь волос. Здорово. Не хватало еще и застрять за городом, в такую мерзкую погоду.
Тут в окошко постучались. Люциус. Вероника приоткрыла дверь – окно не опускалось. Наверное, тоже замерзло.
- Не заводится? – спросил он участливо.
- Да. У нее порой такое бывает, особенно, когда мороз…
- Так может вас подвезти?
Вероника кивнула.
- Было бы замечательно,- она подхватила сумочку и выбралась наружу. Вздрогнула от прикосновения холодного ветра. Подняла воротник пальто. Да уж, ближе к ночи, метель разгрылась не на шутку.
Щелкнула сигнализация, и Вероника поспешила за Люциусом. В салоне пахло кожей и табаком. Было тепло. Вероника стянула перчатки и подышала на замерзшие ладони.
- Спасибо.
Он включил печку сильнее и спросил.
- Где вы живете?
Она назвала адрес. Машина плавно тронулась с места и покатилась по пустой ленте дороги. Вскоре кладбище осталось позади, скрылось за пеленой снега.
Ехали они в молчании. Люциус включил плеер – заиграла неспешная мелодия. Вероника узнала ее сразу – Nick Cave and The Bad Seeds.
- Нравится? – полюбопытствовал мужчина, заметив, как оживилась молодая женщина.
- Да. Одна из моих любимых групп.
Он сделал громче. Вероника зашевелила губами, беззвучно подпевая низкому, чуть хрипловатому голосу Ника.

Pass me that lovely little gun
My dear, my darling one
The cleaners are coming, one by one
You don't even want to let them start

They are knocking now upon your door
They measure the room, they know the score
They're mopping up the butcher's floor
Of your broken little hearts

O children

Forgive us now for what we've done
It started out as a bit of fun
Here, take these before we run away
The keys to the gulag


O children
Lift up your voice, lift up your voice
Children
Rejoice, rejoice

Вечерний город был пуст и безлюден. В такую погоду все предпочитали сидеть дома. Они доехали быстро – не прошло и двадцати минут.
Автомобиль скользнул на узенькую улочку, затем во двор и замер у двери второго подъезда.
- Вот, мы и приехали,- объявил Люциус.
- Спасибо большое. Без тебя я бы осталась там… Pамерзать.
- Рад был помочь.
Вероника повернулась было к дверце, потянула на себя ручку и буквально окаменела, услышав:

Острая тоска, смешанная с твоей горькой безысходностью, мышонок. Ты как всегда очень аппетитна, даже в такой тяжелый для тебя момент,- голос раздался прямо над ухом, горячее дыхание обожгло кожу.- Ну, что ты, Вероника? Всё также отчаянно цепляешься за своего ненаглядного. Давно пора идти дальше, глупый мышонок… Хочешь я помогу забыть твоего Николая? – сухо рассмеялся.

- Что ты сказал? – она ошарашенная повернулась к Люциусу.
Тот недоуменно посмотрел на нее – неожиданная реакция Вероники его удивила. И мужчина осторожно повторил:
- Я спросил, не против ли ты куда-нибудь сходить со мной.
Вероника тряхнула головой, прогоняя отголоски холодного насмешливого голоса. Потерла виски со словами.
- Да, конечно. Прости, мне сначала послышалось другое… Cовсем другое. Запиши мой номер, и мы созвонимся на днях,- продиктовала свой мобильный, а спустя пару минут выбралась в зимний вечер.
На внезапно Вероника ослабевших ногах добралась до подъезда, поднялась в квартиру и в прихожей рухнула на кушетку. В голове всё еще крутились эти слова. Вероника тихо их повторила:
- Мой маленький глупый мышонок… Глупый мышонок…
_________________

Не знаю, мне сложно комментировать - я пока не понимаю, что происходит. Не знаю, от чего отталкиваться, что думать. Поэтому буду писать свои мысли как просто после главы.
Люциус в церкви? Удивилась - ну надо же.
Пугает меня чувство застарелого страха Вероники, если честно. Может, больше никаких таких ужасных испытаний на ее долю и не выпадет, но ведь чувство страха перебороть ох как не просто. Это не то, что можно себе приказать сделать, это не то, что принимается волевым методом. Даже если ей понравится Люциус - сможет ли она бы с ним счастливой, если нет-нет, да и увидит в нем
Если эти воспоминания - слова, образы, чувства - возникают у нее независимо от ее желания?

Alesia, правильно ли я поняла из твоего коммента, что ты надеешься, что Вероника полюбит Люцифера?
_________________

Даже не знаю как передать свои ощущения после прочтения главы. Чувствуется безысходность, потерянность Вероники. Мне не понятно поведение Люцифера, оставил ее на шесть лет, а теперь что? пытается ухаживать? одновременно запугивая и напоминая в кожу въевшиеся страхи? Как же хочется скорее все узнать!!!!! У меня даже версий нет что же будет дальше.
___________________________________

Ну, я бы сказала немножко по-другому))
Я не то чтобы надеюсь - я почему-то думаю, что, скорее всего, ей предстоит испытание любовью. Как-то это логичным мне кажется предположить))

ээ, а вы ему сразу после смерти Николая предлагаете ухаживать? типа, о, Вероника, умер твой муж. мне конечно очень жаль, но может пропустим по бокальчику, а потом предадимся сладкой любви у камина?)
_________________

слушай, а что именно ты подразумеваешь под "испытание любовью"? что-то я все догнать не могу.
_________________

Ты начинаешь главу о событиях спустя 6 лет, и делаешь такой акцент:

Лично я "читаю" эти строки так, что все это будет под силу именно Люциусу. И задержаться в ее жизни, и выдержать конкуренцию с покойным супругом, и заставить ее отпустить прошлое и за него больше не цепляться.
Понимаешь? А то опять будет как с запахом Сэм в комнате в "Линде"))
И я вполне допускаю, что Вероника сможет полюбить этого мужчину. О, мы знаем, насколько он может быть убедительным! А что потом? Что с ней потом будет?

только он не человек. он создание Пустого Мира. бездна. пустота. не знаю, черная дыра для чужих эмоций.
он мастерски может привторятся человеком, что он собственно и делает, но человеком его это не делает (немного каламбура)
сперва он мучил ее, чтобы понять все те эмоции, которые могут чувствовать люди. самые мрачные, те, что ближе ему. и упивался ими, потому что сам их чувствовать не мог. сейчас он делает тоже самое, только не ломает ей руки, а использует другую тактику.
не нужно его записывать в женихи Вероники))
в первую очередь, он не человек, как я уже говорила. так что ... на свадьбу и кучу детишек я бы не рассчитывала)
он ведь делает все ради того, чтобы понять, откуда и как берется любовь.
ну не знаю, как граф Калиостро из Формулы Любви.
_________________

Ой, ты что!!! На такое даже моя фантазия не способна)))

Именно это я и имела в виду, когда писала "испытание любовью". Теперь это будут не физические испитыния, а сердца и души.

ммм, ну хорошо) посмотрим, короче)
_________________

 » Глава 4. Ты только не бойся, мышонок

Глава 4

Ты только не бойся, мышонок

Ты ждешь его как завершения сна,

Что тихой поступью приходит в полночь.

Но точно знаешь – ты всегда одна

И, что проснувшись ничего не вспомнишь

А сны твои – зеркальное окно,

И тени в нем размыты и неясны,

И по утрам по-зимнему темно

И звуки дня невнятны и опасны…


Но он придет, и станет тяжкий сон

еще длинней, тревожнее и тоньше.

Но, вдруг проснувшись, ты однажды вспомнишь…

Ты вдруг поймешь, кто он.

Lutien.



Вероника с сомнением смотрела на темную тетрадь, найденную среди вещей Николая. Чистая. Он не успел ничего написать. И сейчас женщина сидела, глядя на нее и задумчиво крутила ручку в пальцах. Затем открыла и неуверенно начала.

« Сегодня седьмое января. День выдался довольно холодным…
Даже не знаю, с чего начать. Привет, дорогой дневник? Хаха. Никогда раньше не доверяла бумаге то, что царит на душе. Но мне надо, надо рассказать об этом хоть кому-нибудь… Вылить сюда, потом же закрыть тетрадь и на некоторое время забыть о своих тревогах.
Люциус. Вот, кто меня беспокоит.
Все равно не могу отделаться от ощущение, будто мы ранее знакомы. Оно продолжает преследовать меня. Зачастую наблюдая за его жестами, меня охватывает дежавю. Было, видела, но где, когда…
А, к черту. Вряд ли это имеет значение.»


« Двенадцатое января. Наши встречи стали чаще. Слишком рано, чтобы что-то точно говорить».


« Двадцатое января. Мне сегодня снова снились эти странные сны. Я думала, что они прекратились, но нет… Всё началось сначала: горящий дом, мальчик, Николай. Без понятия, откуда это всё берется.
А сегодня ночью мне снился ночной лес. Я бежала от кого-то. Смутно уже все помню. Отчасти вспоминается: деревья, лунный свет, волчий вой… Еще помню, как мне было страшно. Очень страшно. И смех помню. Кто-то был там, кроме меня. Но больше всего врезались в память слова: «Мой бедный маленький мышонок… »
Не знаю, что со мной творится…»


Вероника отложила ручку и устало потерла лицо. Глянула в окно, за которым густой пеленой падали тяжелые и крупные снежные хлопья. Затем посмотрела на часы – половина шестого. Через полчаса приедет Люциус, и они поедут обедать.
Из-за недавнего кошмара она не выспалась. Голова гудела. Вероника помассировала виски, невольно вспоминая вчерашнее происшествие. То, как они возвращались домой и как Люциус проводил её до квартиры. Они поднялись на второй этаж… И в какой-то момент она оказалась прижата к стенке, чувствуя его губы на своих, сильные руки на своей талии. Она ответила на его поцелуй.
Потом Люциус отстранился, облизал губы и посмотрел на нее … Вероника замерла, глядя в его багровые, будто кровь, глаза. До боли знакомые. Она моргнула. Их цвет стал прежним.
Наверное, показалось. Игра света.
- Ты в порядке?
- Да,- улыбнулась натянуто.- Просто переборщила с шампанским.


« Второе февраля. Снова снился мальчик. Откуда-то знаю… Точнее мне кажется, что знаю – его зовут Егор. Хорошее имя. Если бы у меня был сын, я бы именно так его и назвала.»


« Десятое февраля.
Боже, я не знаю, что происходит. Эти кошмары преследуют меня. Странные сны, странные воспоминания… Порой я просыпаюсь посреди ночи и до утра ворочаюсь в кровати, не могу уснуть.
Мама волнуется за меня. Говорит, что выгляжу неважно. Советует взять отпуск на работе. Может, она права. И это все от стресса на работе. Сейчас там непростой период »


«Шестнадцатое февраля. Мы гуляли по торговому комплексу, и Люциус пошутил, что его имя похоже на имя Люцифера. Вроде и шутка, но все равно не смогла выбросить это из головы».


« Двадцать первое февраля. Взяла на работе отпуск за свой счет. Буду отдыхать. Чувствую себя не важно, наверное, подцепила вирус какой-то.
P.S. да уж, начинаю привыкать вести дневник».


« Двадцать третье. Слегла с температурой. Приехала мама, посидеть с больной дочкой. Позже приехал и Люциус. Проведать. Мама давно хотела с ним познакомиться, и вот сбылась ее мечта…
Он принес какие-то лекарства. А когда собрался было уходить, сказал: «- Выздоравливай, мышонок».
Мышонок.
Мой маленький глупый мышонок.
Почему именно мышонок?»


«Двадцать четвертое. Мама осталась им довольна. Говорит, мне очень повезло с Люциусом. И надеется, что своего шанса я не упущу.
А я не знаю, как ей объяснить это смешанное чувство. Одновременно, боюсь и меня тянет к нему. Нет, не так… Cлишком глупо и примитивно звучит.
Он ни разу не давал мне повода, но все равно, я чувствую эту острую нотку опасности рядом с ним. Идиотизм какой-то. Порой я его побаиваюсь, так сложно порой сказать, что творится у него на душе… но тем не менее, меня к нему тянет. Есть какая-то загадка, тайна.
Черт, пишу словами любовного романа. Бред сивой кобыли. Надо забыть об этом».
_________________

Честно говоря, хотя бы это радует)) а то как представлю, как он целует ее ледяными губами - у самой мурашки по коже))
Люциус сдерживает себя и, наверное, постоянно контролирует себя и держит в руках, да, Крис? Но уже иногда его самоконтроль начинает давать сбой, да?
Спасибо, мне действительно - очень интересно!

спасибо за продку!!!он ее так до сумасшествия доведет, она то думает, что все это ее воображение и даже не догадывается, что это воспоминания