Путь скарабея (ИЛР, 18+)

- Джон, все в порядке? - обеспокоилась она, оторвавшись от измятого черновика, когда гвардеец, громко вздыхая, начал расставлять тарелки на полках буфета.

- Лорд Мэрвил приказал оставаться с вами, - заявил тот о своем нежелании возвращаться в казарму.

- Старший или младший?

- Оба господина.

- Зачем тебе с нами оставаться? Чтобы следить за нами?

- Охранять, миледи, - поправил он, оскорбленный недоверием. - Я хоть и старый, но солдат.

- Джон, тебя никто не прогоняет, - поспешила заверить она, отчего ординарец сразу заметно приободрился.

- Чем прикажите заняться в первую очередь?

- Даже не знаю, - девушка развела руками. - Мне ничего не надо.

- Благородным дамам не пристало думать о нуждах насущных. Позвольте принять на себя хозяйственные заботы.

- Буду вам благодарна, мистер Рик.

- К вашим услугам, миледи, - с широкой улыбкой поклонился старый солдат. – Тогда сначала принесу воды в бак, а потом уберу за вашими верблюдами, а то нехорошо получается. Первое, что видят ваши гости – это навоз под крыльцом.

- Действительно…

- Отвести ваших верблюдов в стойло в гарнизон?

- Было указание от Мэрвилов? – она насторожилась. Опекуны хотят отнять у них верблюдов? Это значительно осложнит план побега.

- Нет-нет. Просто, я подумал, что эта скотина доставляет вам неудобство. Опять же навоз от них… Всю вашу акацию пощипали, теперь на соседские кусты перешли.

- Пусть пасутся. Понимаешь, Джон, мы очень привязаны к своим верблюдам, можно сказать, они нас спасли.

- Отчего ж не понимаю! Видел, как вы их гладите, прямо как кошечек. Магрибы-кочевники тоже их любят. Иной верблюд у них ценится, как породистый жеребец.

- Вот и прекрасно, - она вздохнула с облегчением, оттого что удалось предотвратить покушение на животных, которые могли понадобиться не сегодня-завтра.

- Я не буду вам мешать, леди Виттория. Вы меня даже не заметите.

- Господи, откуда такие мысли? Ты замечательный помощник, Джон, и, вообще, хороший человек. И Белле ты очень нравишься.

- Хотите, я сплету добротный короб для ваших вещей? У вас же нет ни сундука, ни чемодана.

- У нас вещей не так много, чтобы их в сундук складывать, - усмехнулась она, но не стала отказываться от предложения, сделанного от чистого сердца. Для старого гвардейца, судя по всему, это было важнее, чем для нее. Он хотел приносить бытовую пользу. - Будет чудесно, если ты сплетешь для нас короб. Спасибо.

- Миледи, я еще много чего могу делать по хозяйству. И кашеварить умею, и вещи чинить-латать, только скажите.

Виттория внимательно посмотрела на ветерана. По возрасту Джон был ровесником отца - его давно должны были уволить, - и если он продолжал служить, значит, для этого имелись какие-то веские причины.

«Ему некуда возвращаться? – впервые она задумалась об этой странности. - Его не ждут дома? Почему он отказался от мирной жизни? Что или кто держит его в жаркой враждебной стране?»

- Джон, откуда ты родом? – спросила она, решив, если не услышит печальную историю его жизни, то хотя бы немного прояснит для себя ситуацию.

- Недалеко от Штаргена жил. Наша ферма находится в пяти милях от города, называется «Три дуба».

- О! Ты из Аксонии? – она обрадовалась, что он оказался земляком. – У тебя есть семья?

- Нет у меня семьи, - он виновато опустил глаз и зашаркал ногой. – Не довелось жениться. Землю и дом старший брат унаследовал.

- Садись за стол, - пригласила она и строго добавила, предвидя его отказ:

- Пожалуйста, Джон.

- С краешку разве, - передвинув стул к углу, он сел напротив.

- Ты не в ладах с братом?

- У меня хороший брат, миледи. Он всегда меня поддерживал. Вот на прошлой неделе от него весточку получил.

- Тогда почему не уходишь в отставку? В вашем родовом имении не найдется для тебя угла?

- Не в этом дело, - нахмурившись, он мотнул головой.

- Неужели тебе нравится военная служба?

- Привык уже. Спасибо полковнику Бакстэру – не гонит из гарнизона и делает мне поблажки. Я его еще лейтенантом помню, каким он прибыл в Будастан. Под его командованием всю войну прошел.

- У тебя была невеста?

- Была, отчего ж не быть.

- Не дождалась твоего возвращения из Будастана?

- Она вышла замуж за моего брата Дилана, - выдал он дрогнувшим голосом.

Виттория ахнула и всплеснула руками.

- Сочувствую, Джон. Эта женщина была тебя не достойна, если так подло предала.

- Лина – прекрасная женщина. Красивая, скромная, работящая.

- Брат знал о ваших отношениях?

- Знал, конечно. Но его вины в том нет. И ее тоже ни в чем не виню. Даже рад за них. Троих детишек вырастили. Двух сыновей и дочку. Старшего сына Джоном назвали.

- Не понимаю тебя, Джон.

- Я сам отказался от своей невесты. Письмо Лине отправил… И Дилу написал из госпиталя, попросил его, чтобы он позаботился о ней. Меня тогда тяжело ранили в бою у Красной реки. Хотя вы, должно быть, об этом ничего слышали.

- Мой отец, лорд Корстэн, участвовал в колониальной войне. В сражении у Красной реки альбигонский корпус понес большие потери, – она поразила гвардейца своими познаниями. - Но ты же остался жив, Джон. Тебя не смертельно ранили. Ты не инвалид, руки-ноги на месте. Представляю, каким ты был привлекательный мужчиной и бравым солдатом двадцать лет назад, если сейчас выглядишь, как огурчик.

- Что толку от одного моего вида! Будто я роза в саду, чтобы на меня лишь любоваться да нюхать. У мужней жены бывает охота не только поглазеть на портрет благоверного. А мне врач сказал, не сразу сказал, а когда я уже оправился после ранения, что детей у меня не будет.

- Вах! Мне жаль, Джон. Мне стыдно, что заставила тебя открыть свою сокровенную тайну. Прости.

- Житейское дело. Да и как иначе было объяснить, чтобы вы поняли, что Дил и Лина – хорошие люди. Они переживали за меня. Им было тяжело, как мне. Я же, как в строй вернулся, стал смерть искать… И малярия меня не брала.

- Какие страшные вещи ты говоришь, - шепотом с укором произнесла Виттория и подумала, что не в праве его судить. Сама грешна… Она вспомнила, как хотела умереть после изнасилования. - Мы живем только один раз. Жизнь – величайший дар, который надо ценить и беречь.

- Меня тогда Грэг спас… то есть, полковник Бакстэр. На войне мы с ним плечо к плечу огонь и воду прошли. Из всего отряда в живых нас только четверо осталось… Грег мне очень помог, похлопотал за меня, обратился к начальству с ходатайством, чтобы меня перевели в Кахир. Без него я бы давно сгинул в будастанских болотах, где осталось лежать много хороших аксонских парней.

- Джон, ты герой войны. Ты выполнил свой долг перед короной. Насколько мне известно, король Якобус заботится о ветеранах, назначил для них хорошие пенсии. Папа говорил, что королевское семейство на собственные средства построило Дом для инвалидов войны в предместье Альбигарта.

- Я не инвалид, - возразил гвардеец. - Пока еще с любой работой справляюсь.

- Но ты не хочешь возвращаться в Альбигонию? В Аксонии ты мог бы жить в фамильном имении, со своими родственниками.

- Леди Виттория, мой дом здесь, а мои семейные дела за меня еще двадцать лет назад решила будастанская сабля… одним махом. Человек полагает, а Бог располагает. Эхе-хе…

- Прости, что напомнила тебе о том, что ты хочешь забыть.

- Что вы, миледи! Мне немало полегчало оттого, что обо всем вам рассказал. Прямо камень с души… Но не подумайте, что я хочу вызвать жалость. Вы же, наверняка, гадали, почему этот старик до сих пор в гвардии служит, на что он годный, кроме как подъедаться при посольстве.

- Признаюсь, было немного любопытно, - не стала отрицать она. - Только думала о тебе безо всякого презрения.

- Ладненько, не буду вас отвлекать, миледи, от вашей науки. Очень уважаю образованных людей, которые читают книги, ибо сам из всех книг только одну прочел под названием «Устав гвардейской службы». В основном читаю старые газеты, что нам отдают офицеры.

- Могу принести тебе какой-нибудь роман. В нашем доме имеется небольшая библиотека, правда, на другой половине. О чем бы ты хотел почитать?

- Что-нибудь нескучное. Не надо о несчастных девицах.

- Приключенческий роман? Или рыцарский?

- Чтобы в нем герои победили всех своих врагов, остались живы и женились.

- Позже схожу, выберу для тебя какую-нибудь интересную книгу. Сейчас у лорда Фростэна гости, не хочу им мешать.

- Полагаю, что господа между собой водят крепкую дружбу, - проронил Джон, вставая из-за стола. - Есть у них общее серьезное дело.

- Продажа пушек?

- Нет-нет, - гвардеец покрутил ус. – Какой там! Только глухой не слышал о том, что Фростэны поставляют пушки магрибам.

- Рнальда и Алекса сближает нечто, связанное с другой стороной их жизни, о которой никто не подозревает?

- Вы не только красивая девица, но и умная, - Джон склонил голову перед ее проницательностью.

- Полно, любезный, - хихикнув, она кокетливо махнула ручкой. – Не перехвали.

- Пойду, займусь вашим хозяйством.

- Джон, - окликом она удержала его у двери. – Никому не говори, что Беллы нет дома.

- Кому я скажу? Но лорд Мэрвил может спросить…

- Постарайся не попадаться ему на глаза.

- Как прикажите, миледи.

«Прекрасно! Мэрвилы успешно перенимают магрибские традиции - приставили к нам евнуха, как к своему гарему, - подумала Виттория, когда гвардеец ушел. – Мэрвилы… Интересно получается. Значит, сын по приказу самого короля обеспечивает безопасность отца. Прибыл в Мисур официально, в качестве представителя Альбигарта, ибо для проявления обычной родственной заботы не требуется указа с королевской печатью, который позволяет сыну оспаривать решения отца и не подчиняться генконсулу. Без этой бумаги дядя Нэт еще вчера выпроводил бы его из страны. Рональд - агент Тайной канцелярии? Судя по всему, он обладает большими полномочиями. Но единственное ли это его дело в Мисуре? Какую роль во всей этой истории играет лорд Фростэн, дурная слава которого идет впереди него, и способный скомпрометировать любое благое начинание? Возможно, Алекс располагает какой-то полезной для Мэрвилов информацией? Он только осведомитель или все же является равноправным участником? Понятно, что Рональду не выгодно афишировать свои отношения с Недотепой, однако их связь - больше чем обычное светское знакомство… Полностью ли посвящен отец в служебные дела сына?»

- Доброе утро, Заур, - приветствовала девушка маарца, сидевшего на ступенях главного входа в особняк и полировавшего магрибскую саблю.

Заур смерил ее прищуренным взглядом, от которого у нее по спине пробежал неприятный холодок. Запахнув халат, поправив и придерживая покрывало на голове, она гордо вскинула подбородок.

- Мне нужно взять книгу в гостиной. Из шкафа под лестницей. Или две книги. Надеюсь, не помешаю лорду Фростэну.

Библиотека принадлежала ее семье, и никто не вправе запретить ей пользоваться этим собранием книг.

Заур сделал широкий жест, приглашая войти в дом.

- Лорд Мэрвил ушел?

- Вах! – горец оскалился. - Иди, миледи. Много говоришь.

Виттория оскорбленно засопела, но не стала учить дикаря хорошим манерам, опасаясь, что услышит в ответ что-нибудь еще более грубое.

Все тростниковые жалюзи были скатаны под потолок, и ничто не препятствовало дневному свету, к которому еще не примешался солнечный жар, проникать в дом. Гостиную наполнял сладковатый и терпкий аромат воскуренных благовоний - пачули и сандала. Изящная, похожая на кубок с крышечкой, лампа для бахура стояла на столе.

- Лорд Фростэн, как Мэрвилы, тоже успешно перенимает восточные традиции, - отметила она по дороге к книжному шкафу. – Вах! Надо было попросить Зиру, чтобы нам тоже купила немного благовоний.

Виттория уверенно открыла левую крайнюю створку и медленно провела пальцем по корешкам. Ее рука замерла на книге с названием «Сокровища рыцарей Ордена Креста и Розы» некоего Ноэля Грина. На авантитуле стояла библиотечная печать Костэнфорта.

- «Моему другу и спасителю, Бенджамину Корстэну, без которого появление этой книги было бы невозможно. Ноэль Гринстэн, Ваш пожизненный должник», - прочитала она дарственную надпись. - Лорд Гринстэн?

Она знала его, как действительного члена Королевской Академии наук и автора трудов по истории рыцарских орденов, однако не подозревала, что его связывает с ее отцом нечто большее, чем наука. Их представили, когда Ноэль Гринстэн прибыл в Корстэнфорт, выразить соболезнования в связи с безвременной кончиной леди Габриэллы, и гостил три дня, знакомясь с коллекцией и проводя время в беседах с отцом. Темноволосый, с длинным благородным лицом и ранними залысинами, энергичный и подтянутый - он ходил, прихрамывая и опираясь на трость.

Витторию не удивило, что ее коллега, маститый ученый, написал приключенческий роман, потому что ей самой литературное творчество было не чуждо, но снова поразил незабвенный родитель. Ей даже сделалось стыдно оттого, что для нее оставалась тайной героическая часть его биографии. Когда отец был жив, она не пыталась восполнить эти досадные пробелы. Хотя он вряд ли стал бы рассказывать ей о колониальной войне во всех подробностях…

Быстро пролистав книгу, девушка обнаружила в ней несколько рисунков, что должно было порадовать старого гвардейца.

Роман увлек ее с первой же страницы.

«Дорогой читатель, доводилось ли тебе слышать когда-нибудь о загадочных проклятых кладах, связанных с именами людей, жизнь которых была полна ратных подвигов и великих свершений, а смерть - бесславна и трагична? Причем причиной их гибели становилось именно их богатство, добытое, по большей части, нечестным путем и обагренное невинной кровью.

Легенды о таких сокровищах рождаются, когда сундук еще не закрыт, не заперт и не спрятан, и передаются из поколения в поколение на протяжении многих веков, будоража людские умы и соблазняя быстрой возможностью разбогатеть. В каждом поколении найдутся авантюристы, которые, услышав предание о кладе, отправятся на свой страх и риск на его поиски, в одиночку или компанией, свято веря при этом, что им обязательно улыбнется удача…

Они вернуться домой, усталые, разочарованные и убежденные, что никаких сокровищ на самом деле не существует, а история о них от начала до конца выдумана. Лишь немногие, самые упорные, не оставят надежды и продолжат поиски, и так состарятся и умрут, если раньше их не охватит безумие. Проклятые клады умеют хранить свои тайны, будто оставаясь верным своим давно почившим настоящим владельцам. Кроме того, имеют мистическое свойство сами себя защищать, поэтому нередко можно услышать рассказы о бесследно сгинувших кладоискателях, погубленных собственной алчностью.

Сегодня, мой дорогой читатель, я расскажу тебе об одном легендарном кладе, который перевернул всю мою жизнь, найденном мной, но не принесшим радости и счастья. Хотелось бы мне забыть о нем, но едва почти удается это сделать – задвинуть воспоминания, связанные с ним, в самый дальний уголок памяти и забросать сверху ненужным хламом, - как появляется призрак из прошлого, и события давних лет предстают перед моим мысленным взором так ясно, как будто произошли только вчера.

В этот раз таким «призраком» стало письмо, полученное от N – моего друга детства и непосредственного участника той авантюры, очевидца всего того невероятного, необъяснимого и ужасного, что произошло с нами тогда - и единственного человека, который может подтвердить мой рассказ. Мы с ним давно не виделись. Наша мужская дружба дала трещину, а жизненные пути разошлись по причине несуществующей вины и взаимных упреков из-за гибели нашего третьего верного товарища, хотя в действительности спасти его не было возможности ни у меня, ни у N, и, вообще, ни у кого. Мы сами воистину чудом выжили в выпавших на нашу долю трудных испытаниях, избежав печальной участи нашего друга. Но обо всем по порядку.

Впервые о сокровищах рыцарского Ордена Креста и Розы я услышал, будучи еще подростком, когда работал по вечерам в таверне своего дяди. Известно, что в любом придорожном кабаке можно услышать много разных преданий и легенд от странников, которые останавливаются, чтобы отдохнуть, перекусить, выпить кружку-другую пива, но лидерство по этой части держат портовые таверны, ибо в них сиживают не только приезжие купцы и гости из провинциальных захолустий, но и моряки, вернувшиеся из дальних плаваний и бывавшие в таких уголках земли, о каких простой обыватель слыхом не слыхивал.

Кто в детстве не мечтал отправиться за моря и океаны, в другие страны? А нам, мальчишкам из портового города, гдесама атмосфера пропитана духом романтики дальних странствий, это желание распаляли огромные фрегаты Торговой лиги, чье прибытие становилось праздником. Мы бегали встречать их на причал и с нетерпением ждали разгрузки, в надежде увидеть привезенные из колоний диковины. Нам было интересно все – резные будастанские ширмы и плетеные кресла, расписные истуканы языческих богов, при виде которых мы крестились, но продолжали на них глазеть, дивные растения в кадках. С восторженными криками мы следили за тем, как спускают по трапу клетки с экзотическими зверюшками и птицами с ярким опереньем, доставленными по заказу какого-нибудь знатного вельможи. Мы с наслаждением вдыхали аромат благоуханных коробов с пряностями, думая, что так пахнут Райские острова, где, как рассказывали моряки, не надо работать, потому что вся еда растет на деревьях. Я хотел сбежать туда вместе со своими двумя друзьями, пробравшись в трюм торгового корабля, у нас даже имелся готовый план, да только не представилось случая…

И вот как-то раз, поздней осенью, когда солнце еще дарит земле тепло, но деревья уже начинают терять пожелтевшую листву, и корабли, в преддверии сезона штормов, встают на прикол в тихих бухтах, я услышал разговор о кладах. В эту пору в таверне бывало мало посетителей, и большую часть вечера я просиживал на бочонке в углу в ожидании заказов. Завсегдатай заведения старый «морской волк» Боб Рваная Губа, получивший свое прозвище из-за шрама, искажавшего правую часть его лица, в хорошем настроении любивший затевать споры по любому поводу, разговорился с одним посетителем, который, как оказалось, недавно вышел в отставку и возвращался из гарнизона в Септимии домой. Как обычно раскурив трубку и пуская из ноздрей дым, Боб вспомнил о прежних временах, когда из колоний привозили много золота, моряки одевались в бархат, и, после удачного рейса к берегам завоеванных земель, можно было купить домик в предместье.

- А слышал ли ты, любезный, когда-нибудь об Ордене Креста и Розы? – спросил отставник бывалого моряка. – Его основали рыцари южных провинций, участвовавшие в великом походе короля Ричарда-Крестоносца. Они вывезли с Востока столько сокровищ, что их богатству завидовал сам король. Могущественный был орден. По всей Септимии еще можно увидеть развалины орденских крепостей, с разрушенными донжонами, наполовину заросшими плющом. Их отличает, от других древних заброшенных замков, барельеф над воротами - скромный четырехлепестковый цветок, растущий на кресте. Эти цитадели, возведенные по последнему слову фортификационной науки, выдержали все магрибские осады, выстояли во время ибертанской войны, но пали от подлого удара в спину, нанесенного жадным сюзереном, жаждавшим завладеть казной своих верных вассалов.

- Ты говоришь о тех рыцарях, что были сожжены на костре? – Боб Рваная Губа обладал кое-какими познаниями по истории королевства. - Якобы они перед смертью прокляли короля Карлуса. Потом этого беднягу мучали жуткие колики в животе, и он скончался в нужнике.

- Верно, речь именно о них. Командор ордена и его ближайшие сподвижники были арестованы по ложному доносу, обвинены в ереси и казнены по приказу короля.

- И что стало с их богатством? – моряк перестал пускать табачный дым и навострил уши.

- Рыцари успели вывезти свою казну и спрятать. Их богатство не досталась королю и до сих пор не найдено. Энтузиасты не оставляют попыток добраться до «проклятых» сокровищ. Все холмы, на которых стоят крепости Ордена Креста и Розы, изрыты как кротовыми норами тоннелями, проделанными охотниками за кладами, в поисках тайных ходов и подземелий.

Я слушал рассказ заезжего гостя, затаив дыхание. Мое воображение рисовало огромный открытый сундук, в котором блеск золота не уступал сверканию драгоценных камней. В нем были сложены: чаши и венцы древних царей, широкие оплечья цариц, великолепные сосуды из языческих храмов, массивные светильники и подносы с изящной гравировкой, монеты, с отчеканенными на аверсе диковинными зверями, а на реверсе – замысловатой вязью неизвестной письменности…»

Монсегюр (Château de Montségur), крепость катаров