Безбрежные воды

Разум и сердце - не пламя и лeд,
Подлая выдумка - вечный их бой.
Эта любовь никогда не умрeт -
Это мой путь - оставаться с тобой.
(с) Мисти

Снежок завозился и недовольно мяукнул. Я разжала руки, выпуская котенка, и зябко стянула на плечах концы платка.
Как оказалась в каюте, не помнила - перед глазами всё ещё стояло искаженное яростью лицо Ангрима и пальцы, сомкнувшиеся на горле Шариты.
Рука сама собой поднялась к шее - я помню, как это больно, попасть под руку разъяренному зверю.
За такое оскорбление, тем более произнесенное вслух, оборотень может убить, но Ангрим не станет этого делать. И получит очень опасного врага.
Боги, почему всё так запуталось?!
Вокруг всегда мужчин было больше чем надо - выбирай любого, так нет же, Маргит, встретился тебе оборотень, да еще и альфа. В вожаки выбирают не за красивые глазки и пушистую шкурку.
Думай, что делать будешь...
Нет, дядя правильно сказал: "Ему - у нас не место, а мне - у него". Расстаться и забыть, вот и всё.
Рядом с кроватью раздался шорох. Спустя мгновение Ангрим поднялся с пола и аккуратно присел на край койки.
- Я не буду извиняться. Мне не за что, - в глаза он не смотрел. - Но одно я могу тебе пообещать, что никогда больше подобное не произойдет между мной и тобой. Я не зову тебя на Отверженных и позабочусь о твоей безопасности до приезда Элла. И я прошу забыть все, что ты видела и слышала до этого разговора.
И то, что было, тоже забыть? Нет, до гробовой доски не забуду. И без тебя не смогу, глупо себя обманывать.
- А если я позову? - осторожно коснулась его плеча.
Он оторвал взгляд от пола. Аккуратно взяв мою ладонь в свою руку, поцеловал запястье.
- Ты знаешь ответ. Или тебе нужна клятва?
- Нет, мне нужен только ты, - я улыбнулась и погладила Ангрима по волосам. - Дядя будет счастлив. Он ведь этого и хотел, когда нас познакомил.
А вот отец вряд ли, не говоря уже о маме...
- Пойдем? - он кивнул в сторону двери, - там уже торт готов, наверное.
"Мря!" - Снежок, во время нашего разговора смирно сидевший на сундуке, свалился мне на плечо, сердито сверкая желтыми глазищами в сторону Ангрима.
- Угомонись, а то оставлю здесь! - поднявшись, я легонько дёрнула котёнка за хвост.
Держа меня за руку, Ангрим открыл дверь и едва не столкнулся с Марком, стоявшим на пороге.
- Капитан ждет вас у себя.
- Спасибо, Марк, - я улыбнулась парнишке. - Мы уже идем.
Дни рождения - и мои, и братьев, - мы всегда праздновали скромно, по-семейному, и войдя в каюту, я растерялась.
Стол был накрыт слишком роскошно, похоже, у капитана были какие-то свои планы.
И еще меня волновало, кто именно сядет за этот стол.
А если этот... перекупщик? Нет, снова сидеть рядом с этим извергом, коверкающим судьбы... этого я не выдержу - он тут же шагнёт за борт.
Я взглянула на Ангрима: может еще не поздно - пусть возьмет свои слова обратно, ведь у меня сейчас нет никакого дня рождения!
Он словно прочел мои мысли, ободряюще пожал ладонь, и провёл к выбранному – ближайшему от выхода – месту.
Но тревога не проходила и главная причина, нарядившаяся в платье бронзового цвета с высоким воротником, сидела как раз напротив, исподтишка бросая на Ангрима колючие взгляды.
Капитан произнес какое-то цветистое пожелание, из которого я почти ничего не поняла, но улыбнулась в ответ. Он осушил кубок и опустился на свое место во главе стола – оказывается, это был тост.
Я чуть пригубила из своего кубка и в него тут же сунулся мордочкой Снежок, но отпрянул, свалился мне на колени и звонко чихнул.
- Может, это ему понравится больше? – Шарита, привстав, протянула мне небольшую миску с нарезанным сырым мясом.
- Спасибо, - я аккуратно опустила миску на пол, Снежок приземлился следом и через минуту из-под стола послышалось довольное мурчание.
- Мара, а это правда, что амонрийские тигры предсказывают будущее? – Шарита оторвала ягодку от виноградной грозди и осторожно надкусила.
- Не знаю, - я потянулась за персиком. – Снежок пока может предсказать только время еды - и то по запаху из кухни, - но он еще маленький.
- Жаль, - протянула Шарита, покосившись на капитана. - Я бы не отказалась узнать, что меня ждет. Может, наконец-то, любовь.
Ничего такого Шарита не сказала, но мне вдруг стало неуютно. Я передвинулась поближе к Ангриму.
- Амонрийские тигры умеют предсказывать смерть, - икнул Хамлес и засмеялся. - Правда, я ни разу не видел, как именно они это делают.
- Да ты глянь на его когти! - подхватил Ангрим, - раз подлетел близко, значит, и смерть неподалеку. За последнюю неделю он подрос в три раза и предпочитает сырое мясо молоку.
"Мр-ря!" - Снежок словно понял, что речь идёт о нем, и вспорхнул на стол, явно собираясь поживиться ещё чем-нибудь вкусным.
- Зато тигр не любит вина, не то что некоторые, - как бы невзначай заметила Шарита. - Мара, наверное, пора торт разрезать. Позволишь?
- Да, конечно, - я улыбнулась, хотя, на самом деле, мне очень хотелось сбежать отсюда, вместе с Ангримом.
- Это ты на что намекаешь, зараза? - смысл слов сестры дошел до капитана с некоторым запозданием. - Что я много пью?
- Упаси Н'Габах, - Шарита округлила глаза в притворном испуге. - Вот если ты сегодня ту бочку, что в особом трюме стоит, допьешь, это будет много, - и взяв нож, начала разрезать торт.
- Отдам-ка я тебя на Стену, - вдруг заявил Хамлес, пристально глядя на сестру. - Может, пару кинжалов дадут. А потом еще приплатят, чтобы обратно забрал, - и разразился хохотом.
Семейная перепалка окончательно лишила меня аппетита и на переданное Шаритой блюдце с пышным, воздушным кусочком торта даже смотреть не хотелось.
Котенок аккуратно прошелся по столу и вернулся, сев рядом.
Я посмотрела на Ангрима - его тарелка как была пустой, так и осталась.
Что-то здесь не так.
Перехватив мой взгляд, мужчина чуть улыбнулся, и подвинул сладкое к котенку, слегка ему кивнув.
Пушистый обжора в два присеста проглотил, не жуя, предложенное ему, и облизнулся.
- Хамлес, а где подарок-то? - обратился Ангрим к капитану.
- Забыл. Вот. - капитан вынул из-под стола лютню. - Купил давно, а никто мне не играет на ней, - скосился он на сестру. - Так пусть Мара радуется.
Осторожно взяв инструмент, я не поверила своим глазам: корпус из лунного дерева, инкрустация перламутром - это же безумные деньги. Серебряные струны льнули к пальцам, как ласковые кошки, умоляя разбудить их.
- Спасибо, это чудесный подарок, - я улыбнулась капитану и почувствовала прикосновение чуть выше лодыжки.
Шарита улыбалась, глядя на меня с хищным прищуром, как кошка на мышь.
Нет, ни за что.
- Попробуй сначала, - усмехнулся капитан. - На ней давно не играли.
- Конечно, такой подарок отдарка требует, может быть на палубу выйдем, - я посмотрела на Ангрима, взглядом прося увести меня отсюда куда угодно.
- А то, - заметил капитан, поднимаясь из-за стола и подходя к двери. - Пусть все послушают.
Шарита фыркнула, одарила меня и Ангрима поочередно испепеляющим взглядом и осталась в каюте.
Выйдя на палубу, я вздохнула полной грудью. Свежий, с привкусом морской соли, ветер растрепал волосы, как игривый котенок, шепча что-то ласковое и я тронула струны:
- Ветер крепче - и волна все выше,*
Горизонт растаял в серой мгле.
Я пою, и пусть меня услышат
На попавшем в бурю корабле.

Я должна им петь, что буря - милость,
И что смерть желанна и легка...
Ну, а я пою: "Что б ни случилось,
Пусть не дрогнет сердце моряка!

Не сдавайся, даже если страшно,
Даже если в жилах стынет кровь..."
Ветер громко воет в такелаже,
Рвет на части крылья парусов.

Я на скалы судно звать не стану,
Не получит жертв коварный риф -
Сердце молодого капитана
Мне дороже всех глубин морских.

Пусть живет он, смелый и отважный,
Не найдя погибели на дне.
Пусть живет... И, может быть, однажды
Море ему скажет обо мне.

* Е. Витушко "Сирена"
_________________

- Чего ждешь? Добавки? - обратился я к Шарите, продолжающей стоять на расстоянии удара. - И думай, прежде чем ответить. Ясно? Напряги свою память, девочка, когда в следующий раз будешь рядом.
Она кивнула и неспешно двинулась по палубе. Не к добру. В прошлый раз тоже было нечто подобное.

Я оглянулся по сторонам - пустота и облака за бортом, там. где бесконечность. Проклятие. Когда рыжеволосая поймет, что я действую как надо, а не как она хочет или как ей будет не больно? Ей не место со мною рядом. И что, я теперь должен оправдываться каждый раз, когда будет пролита кровь, или когда я ударю кого-нибудь?

Вновь спустился в каюту, надеясь, что Мара там. Я опустил поднятый с палубы цветок в остатки воды в кувшине, и присел на край постели. Разметавшись по койке, в чем была, девушка была в забытье. И есть от чего — невольно вспомнилось знакомство. Посмотрел на шею и запястья — синяки прошли, оставив легкую и почти незаметную синеву. Ириска тихонько зарычал, показав белоснежные клыки, и подполз к груди Мары, забираясь на нее. Хозяин он, защитник...

Оглядел животное — нижний ряд клыков чуть заметно показался из десен, в отличие от верхних, которые за сегодняшний день прорезались на треть. Слишком быстро как-то. Хвост удлинился в два раза и теперь больше туловища, а крылья потеряли чешуйчатость. Тигром становится котенок. Тоже проблема.

Тихо опустился на скрипучий пол каюты и задумался. Может их обеих убить, и Мару и Шариту? И проблем не будет. А потом и себя, за то, что лишился пары. Я вспомнил тело девушки, ее запах, как раздел ее в первую же ночь, воспользовавшись тем, что она бес сознания, и по-хозяйски изучал губами все изгибы и округлости.

На кровати завозился недотигр. Привлеченный звуком, я поднялся и тут же опустился на койку, пригвожденный испепеляющим взглядом женских глаз.

- Я не буду извиняться. Мне не за что, - в глаза я не смотрел, боясь увидеть раньше времени приговор. - Но одно я могу тебе пообещать, что никогда больше подобное не произойдет между мной и тобой. Я не зову тебя на Отверженных, - я осознал что именно сказал и ужаснулся от возможного ответа, - и позабочусь о твоей безопасности до приезда Элла. И я прошу забыть все, что ты видела и слышала до этого разговора.

Секунды ожидания, перетекающие в вечность.

- А если я позову? - она нежно притрагивается к плечу. Спасибо застревает где-то в горле. Я перехватываю ее руку и целую запястье.
- Ты знаешь ответ. Или тебе нужна клятва? - разве барс, мурлыкающий как котенок, лежащий у тебя на коленях не все разболтал?
- Нет, мне нужен только ты. Дядя будет счастлив. Он ведь этого и хотел, когда нас познакомил.

Я потянулся к ней за поцелуем, но упоминание о ее семье заставило оцепенеть. Сомневаюсь. Твоя семья не будет рада и Элл в первую очередь. Не надо так открыто лгать мне и себе.

- Пойдем? - я кивнул в сторону двери, - там уже торт готов, наверное.

Давай выйдем отсюда, туда где мы не будем вместе, где я не буду делать постоянный выбор между тобой и стаей!

В каюте капитана стол был заставлен яствами. И как только Лайнум умудрился приготовить все в такой короткий срок? Отмотать назад никак нельзя — будем отмечать день рождения. Я сжал ладонь Мары и повел ее к ближайшему месту. Будем держаться выхода.

За столом кроме Хамлеса и его сестры никого не было. Ну что же, если будет скандал, а он будет, то хоть минимальным количеством жертв обойдемся. Шарита уже переоделась, но даже высокий ворот платья не мог совсем прикрыть проступившие пятна на шее. Будет тебе уроком.

Я оглядел стол, не слушая поздравление-тост. В чем именно подвох? Все эти любезности, с которыми блондинка обращается к Маре... Когда такая женщина слишком дружелюбна, это напрягает. В желудке урчало от голода, но отравиться во время праздника не входило в сегодняшние планы. А отрава или что-то такое, явно есть за столом.

- Может, это ему понравится больше? – Шарита, привстав, протянула небольшую миску с нарезанным сырым мясом.

Зря. Ты же не все знаешь об амонрийских тиграх, красавица. Ириска с урчанием накинулся на куски мяса, истекающие кровью. Значит, уже достиг зрелости. А возможно уже совсем вырос, раз ест свою взрослую пищу.



Торт? Я посмотрел на нож, которым она резала. Слишком близко лежал ножик, наготове. Теперь можно немного расслабиться и насладиться скандалом, который был неизбежен. Но вот тарелка с куском торта оказалась рядом с Марой. Я отодвинул тарелку подальше и кивнул тигренку. Он слопает, ему ничего не будет. На амонрийских действует только приказ хозяина. Скажет хозяин умереть — сразу же сердце остановится. Даже раны на них зарастают стремительно быстро. Но тигр сам выбирает себе владельца, если это и происходит конечно. А теперь все, пора уходить.



И плут не прогадал. Нет лучше и милее подарка менестрелю, чем лютня. А эта была дорогой, очень дорогой.




А правильней сказать «никогда». Я вспомнил, как этой лютне радовалась Азрина, когда Хамлес, тогда еще член наземной стаи, принес ее в наш общий дом, много лет назад. И как умерла девушка на следующий день, так и не сыграв на инструменте ни разу. А друг собрал вещи и уплыл, не попрощавшись. И сейчас отдает? Просто дарит? Значит, рассказал вчера не все.

«...Море ему скажет обо мне. », - последние ноты повисли в воздухе напряженным ожиданием. Я взглянул на капитана - он, погрустневший, стоял, прислонившись к борту корабля. Мара подошла ко мне поближе и я вновь взял ее за руку. Наконец раздалось:

- Через 15 дней его судно будет проходит мимо острова. Мне будет нужна твоя помощь, - он посмотрел на меня и дождался кивка. - Мне нужен только он, груз корабля и судно можешь забрать себе или пришвартовать, пока не найдешь капитана, - тяжело развернувшись, великан пошел в каюту.

Значит это его судно. Как все удачно! Я взглянул на прижимающуюся ко мне девушку и провел по ее волосам рукою.

- У меня для тебя тоже подарок есть, - не дожидаясь ее ответа, я завязал ей глаза и повел по судну.

Звездный трюм оправдывает свое название все же.

Отверстия в корпусе корабля и специально расположенные иллюминаторы создавали эффект звездного неба со множеством созвездий мира. Я столько раз приходил сюда один, что сейчас, вместе с Марой, непривычно было осознавать, что кто-то кроме меня еще здесь.

Я снял повязку. И сразу же привлек девушку к себе, обнимая одной рукой, а второй проводя по спине, бедрам. Если суждено сейчас упасть, то лучше это будет с неба. Я нетерпеливо целовал губы, желая одного, чтобы сейчас она ответила, доверилась.
_________________

Не люблю неожиданностей, - подумала я, когда на глаза легла повязка, но промолчала и, держась за руку Ангрима, пошла за ним.
Палубные доски под ногами сменились ступеньками.
Трюм. Наверное, Ангрим что-то купил у капитана и оставил здесь, - я чуть улыбнулась.
Повязка скользнула вниз, по глазам, заставив зажмуриться, ударил слишком яркий для трюма свет, но не дав осмотреться, Ангрим сразу же поцеловал меня.
И поцелуй был каким-то другим: не осторожно-ласковым, как в каюте, и не уверенно-властным, как на кухне у дяди.
Он был горько-отчаянным, словно Ангрим не знал, что делать: остаться со мной насовсем или уйти, не оглянувшись.
Я прильнула к нему, вложив в ответный поцелуй все свои чувства: твоя, только твоя и всегда буду с тобой...
Он привлек меня еще ближе, обнял - ты так мне кости сломаешь! - и внезапно оторвался от губ.
- Ты моя. Ясно? Я никому и ни за что тебя не отдам. И даже, если сейчас твои родственники заберут тебя, я найду способ выкрасть тебя, - он внимательно посмотрел в глаза, потом указательным пальцем провел по двум тонким белым полоскам на шее.
- Метка зверя, ты ведь помнишь?
- Помню, - я потёрлась щекой о его плечо. - Такое трудно забыть. Можешь гордиться - ты мой первый проваленный заказ.
- Главное, чтобы и последний.
Это как? Последний проваленный или совсем последний?
И тут Ангрим по своему обыкновению резко сменил тему:
- Как тебе здесь?
- Ой! – совсем по-детски сорвалось с губ, когда я огляделась.
Такого просто не могло быть, но всё-таки было: вокруг нас мерцали звезды – яркие и крупные настолько, что казалось, протяни руку и любая из них упадёт в ладонь спелой ягодой, позволяя загадать желание.
А что мне загадывать? Чтобы Ангрим был со мной – больше ничего не надо.
Я подалась назад, прижимаясь к нему, чувствуя его тепло, уже ставшее родным:
- Не отпускай, пожалуйста, я без тебя не смогу…
- Так я тебя и не собираюсь никуда отпускать! - тихо произнес он.
Я обернулась, руки сами взлетели вверх, обняв его за шею.
И не нужно больше слов: лишь взгляд глаза в глаза, протянувший нить от сердца к сердцу.
- Мамочки!! – раздался где-то наверху пронзительный, срывающийся на визг, вопль. – Хамлес… кто-нибудь… уберите его от меня!! Он больной или бешеный!!
Неужели Снежок опять что-то натворил?
Я чмокнула Ангрима в губы и отстранилась:
- Пойдем спасать?
- Амонрийский тигр справится сам, - притянув меня к себе, он стал целовать лицо - глаза, щеки, плавно опускаясь к шее.
Я отклонилась чуть назад, держась за него и ощущая, как кружится голова.
Придется предъявлять не простыню, а сорочку...
Что-то тяжелое и теплое ударилось в плечо, швырнув меня на Ангрима. Взъерошенный Снежок звонко икнул и, ткнувшись носом мне в шею, начал что-то рассказывать, жалобно попискивая.
- Ангрим, кажется, ему плохо...
В ответ он зло выругался, раздраженно глядя на котенка
- Чуть позже не мог? У тебя клыки есть, когти. Разобрался бы сам! - отчитывал он трясущийся комок шерсти.
Снежок взвыл так, что у меня зазвенело в ушах, и яростно замахал хвостом, пронизывая Ангрима взглядом, а потом как-то сразу обмяк и повесил крылышки.
- Объясните наконец, что случилось? - глядя на них, я чувствовала себя третьей лишней.
- Шарита дозу не рассчитала, когда отраву в торт подсыпала. Вот Снежку и плохо. Ты бы умерла, а его организм просто не может сразу противоядие выработать, на что я рассчитывал изначально.
Ангрим прошел в угол и вернулся с большим пледом.
- Вот, заверни его, а то он трясется как в лихорадке.
Я осторожно укутала котенка, потрогала нос - сухой и горячий - и, прижав к себе, начала баюкать на руках, как младенца.
Держись, маленький, держись, мой хороший! Ты же не позволишь этой заразе себя убить!
Ангрим явно что-то искал, судя по грохоту доносившемуся из угла трюма.
Наконец, через пару минут, согревшийся Снежок встрепенулся и, подняв голову, попытался лизнуть меня в нос.
- Я быстро, пушистик! - передав котенка Ангриму, я взлетела вверх по ступенькам на палубу.
Кажется, кроме Шариты, там был кто-то еще, но это уже не имело никакого значения.
- Я не...
Больше она ничего сказать не успела: одной рукой я вцепилась ей в волосы, пресекая попытку удрать, а второй от души приложила мерзавку спиной и затылком об стену каюты, где сразу же что-то загремело и разбилось.
- Убью, тварь! - прошипела я, сжимая пальцы на ее горле, где еще виднелись синяки, оставленные Ангримом.
Вот теперь я его по-настоящему понимаю: иногда нельзя оставлять в живых!
- Мара, уймись, - откуда-то сбоку появился Ангрим и моментально отцепил меня от Шариты, таращившей глаза и хватавшей воздух ртом, словно вытащенная на берег рыба.
Подхватив на руки, он понес меня в каюту, а следом за ним семенил Марк, прижимавший к себе котенка.
Глядя через плечо Ангрима, я заметила, как Шарита дернулась нам вслед, но перехватив злой взгляд брата, развернулась и пошла к себе.
Я опустила голову на плечо Ангриму, чувствуя себя на совесть опустошенным кувшином, из которого вылили всё до капли. Чуть-чуть повозившись, уткнулась лицом ему в шею, вдыхая запах, и глаза закрылись сами собой.
_________________

Пост написан для Флеш Моба.
11 лет назад. Безбрежные воды.
Есть хочется так, что сводит кишки. Слюну заглатываю, что скопилась во рту, и пытаюсь думать о чем угодно, кроме еды. Только это не помогает. Стоит глаза закрыть, как тут же они болеть начинают, словно сжигаемые заново тем огнем, от которого бежал. И женский крик... громкий, истошный крик боли, мой собственный, начинает подниматься к горлу... сглатываю его так же, как и слюну голода.

От картинок, что вспыхивают в голове, становится тошно. Провожу языком по разбитой губе. И боль по цепочке, словно перекличку начинает со всеми остальными органами. Особенно доставляет в боку – видать, отбили почки. Откидываясь назад, опираюсь спиной и затылком о стену. И пытаюсь привыкнуть к мерным покачиванием судна.

Рядом молодой матрос «Пириона» пытается выдать какие-то звуки на губной гармошке. Выходит паскудно, тот только учится. Поэтому постоянно сбивается, не дотягивая ноту. И начинает заново. И мотив его мелодии, как звуки старой шарманки играет в голове, вытесняя все прошлые воспоминания и мысли.

Под его пискливые вопли приходит сон как проклятие.

Снег вперемешку с грязью под руками. Струйка крови, что стекает изо рта. Боль и невозможность кричать. Опустошение и дикая ненависть. Сразу всплывает и другая картинка. Зверя, что так же на корячках стоял. В лесу, затравленный Белоглазым.

Кожа тонкая, уже не имеющая возможность превратится в шерсть. Измененный до середины. Не человек и не зверь. Только глаза человеческие, но со звериной ненавистью. Так люди смотреть не могут. Только звери… А я смотрю в эти глаза и клинок сжимаю... и не знаю, откажусь ли убить его. Всяко лучше смерть. Чем еще одно насильственное изменение.

Кто-то дергает за плечо. И лицо его через секунду из лица зверя, что во сне видел, меняется на знакомые очертания мальца, который привел меня на сей корабль. Тот смотрит хмуро. Так что меж бровей ложится глубокая, недетская морщина.

– Ты спишь с открытыми глазами. Я уж думал, окочурился.

– Жив, – говорю почему-то шепотом – Но за волнения спасибо.

– Какое волнение?– фыркает.– Я думал, как такую тушу потом тащить наверх, чтоб выкинуть в море. Завонял бы все тут.

Почему-то от его слов начинаю смеяться. Дико, истерично. И успокоиться на могу. Смех как освобождение. Крик, видимо, уже не выйдет – теперь очередь смеха. До того мне кажется забавным такое окончание моего пути. Сдохшим в Пиратском корабле, и сожранным морскими тварями.

Новый знакомый меня не дергает. Смотрит как на больного. А когда отдышусь – сует в руки чашу с похлебкой. Смотрю на нее вопросительно. Потому что помню, как его отец сказал, что кормить того, кто носить герб Гильдии, не будет. Даже если тот спас его сына. Помню так же, как избили прямо там на палубе, и сил сопротивляться у меня не было. Не знаю, почему не добили насмерть. Может, хотят посмотреть, как подыхать буду медленно?

– Моя. Отвечает и садится рядом. Отец сказал, что из-за тебя. – тот смотрит, не скрывая некой досады, – я теперь палубу до Греха драить один буду.

Смотрю на похлебку. А в руку тут же приземляется глинянная бутыль. Ну думая ни о чем, а только как о жажде, отхлебываю из него большой глоток и тут же захожусь в приступе кашля.

– Что это? – спрашиваю, как только отдышусь.

– Чача, – отвечает новый товарищ с явным издевкой, – это тебе не винишко из Амира пить. Чачу дома делают.

– Дома? – спрашиваю, отхлебывая еще жгущей.

– Дома. – отвечает с лыбой.

– А у меня теперь нет дома. – передаю бутыль парню.

– Значит, надо найти новый.

Сидим, молча передавая бутыль друг другу. А я думаю, каким будет этот новый дом. И если он будет таким же, как был старый, то лучше я буду без дома.

– А что на Грехе? – спрашиваю, когда бутылка с Чачей заканчивается. И, кажется, что уже не хочется есть, не болят синяки.

– Женщины. – Отвечает парнишка. И на его лице вижу, что это лучшая оценка места, которая только может быть. – Но если я буду драить палубу весь путь до Греха, боюсь, сил на них у меня не хватит.

– Значит, будем драить палубу вместе. – Если меня не убьют, когда поднимусь наверх.

– Не убьют. – отвечает и хлопает по плечу, вставая. – По крайней мере, сразу. Это мы всегда успеть можем. Протягивает руку, чтобы помочь встать. Протягиваю свою.

– Я Лиам. Это тебе так, чтоб ты запомнил имя того, кто спас твою шкуру.

Молчу в ответ. Не зная, что сказать и как представиться.

– Меня лучше не запоминай. – говорю.

– А имя-то у тебя есть?

– Нет.

– Тогда будешь Безымянным.

»» 24.08.14 22:23 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Еще ближе. Так чтобы почувствовать ее совсем близко. Чтобы поверить, что она не уйдет, не покинет.
И она отвечает, позволяя целовать, наслаждаться ею.
Ты ведь не играешь, правда?

Я прерываю поцелуй. Я должен сказать это сейчас. Решение принято.
- Ты моя. Ясно? Я никому и ни за что тебя не отдам. И даже, если сейчас твои родственники заберут тебя, я найду способ выкрасть тебя, - я внимательно посмотрел в глаза, потом указательным пальцем провел по двум тонким белым полоскам на шее.
- Метка зверя, ты ведь помнишь?
- Помню, - она потёрлась щекой о мое плечо. - Такое трудно забыть. Можешь гордиться - ты мой первый проваленный заказ.
- Главное, чтобы и последний.

Если ты и будешь продолжать воровство, то больше осечек быть не может. Я невольно поморщился от мысли, что подобная ситуация могла возникнуть еще до меня. Кто-то другой мог угрожать ей. А что будет на Отверженных? Куча ревнивых самок будет стремится избавиться от соперницы? Вспомнилась Клио, пантера... Это она должна была занять место моей пары. Не по духу, а по силе. И даже есть уже определенные договоренности. Что сможет эта хрупкая девушка против разъяренной кошки? Ничего. И что мне с тобою делать?

- Как тебе здесь? - самое лучшее, сменить тему, благо есть повод.
Звездный трюм - это удивительная вещь. На его создание ушел не один год кропотливых трудов Хамлеса и его помощников. Сотни звезд мерцали буквально рядом - над головой, за спиной, а причудливые разрезы создавали иллюзию тумана, казалось, сейчас ступишь в него и провалишься в теплые облака.
Обнимая девушку, я вспоминал ночи в горах, где так же - ты один на один с небом, богами и своей судьбою.
Мара прижалась ко мне и прошептала: "Не отпускай, пожалуйста, я без тебя не смогу".
Так и хотелось в ответ сказать: "Дура! Так ты ничего не поняла!", но в ответ лишь было: "Так я тебя и не собираюсь никуда отпускать".
И вновь этот взгляд, который дурманит, губы, манящие целовать и нежность, заставляющая задержать дыхание в ожидании чуда... и котенок, который никак не может угомониться!
Взъерошенный Снежок, отыскавший нас, влетел в трюм и звонко икнул, ткнувшись носом в шею Маре, начал рассказывать что произошло, жалобно попискивая.
- Ангрим, кажется, ему плохо...
А мне? Мне не плохо?! С этими женщинами ни минуты покоя!
Я искал оружие, пока Мара грела котенка, и даже не сначала не понял, как фурия впихнула мне в руки сверток с Ириской и унеслась на палубу. О нет.
Буквально минута разницы, а женщины уже устроили разборку. Да... злой Маре лучше не попадаться под руку. Всучив, очень вовремя попавшемуся на глаза, Марку котенка, я перехватил девушку, отцепив ее, но она все продолжала изрыгать проклятия вслед уходящей Шарите.

"Ты сейчас получишь и у меня за самоуправство", - зло думал я, шагая в каюту с Марой на руках. - "Ремня тебе нужно, а если бы у нее был бы нож? С такого расстояния клинок вошел бы по рукоятку!"
Гнев собирался, накапливался и чернел в душе. Неосторожная!

И только положив девушку на койку, я понял почему она притихла. Интересно, Мара теряет сознание по расписанию или что-то, а может быть кто-то, так влияет на ее Дар, похищая силы? За последние пару дней все чаще и чаще происходят обмороки. Действие дуриана должно было закончиться уже давно.
Я провел пальцами по лицу и руке, пытаясь почувствовать источник уходящей силы. Тихонько закрылась в каюту дверь - котенок, заботливо завернутый в плед, лежал на столе, а сам Марк ушел.

Поднялся, запер дверь и разделся.
Постоял, посомневался, но все же снял с девушки платье и укутал ее одеялом. Снова посомневался, но лег рядом с ней, обняв ее.
Тихое, почти незаметное дыхание, ровный пульс и я, который ничего не может сделать. Провел рукою по такому желанному телу, и закрыл глаза.
Из дремоты меня вывел котенок, в очередной раз, пытавшийся выбраться наружу.
- Подожди, - обратился я к нему. Остаться с ней или пойти с ним? Девушка продолжала лежать в той же позе, но дыхание стало заметнее. Натянув одежду, нехотя открыл дверь, и котенок выпорхнул в темноту.
На палубе тускло мерцали светильники, а густой туман, казалось, съедал предметы, оставляя от них кусочки материи. Зябко.
Довольный котенок приземлился на плечо, намурлыкивая свое желание поесть. Ненасытное животное.

Вот снова дверь, каюта и она.
На скрип половиц девушка морщится. Я присаживаюсь на кровать и целую горячий лоб:
- Как ты?
- Лучше, только устала и спать хочется. - Она слабо улыбается и садится в постели. Морщится, запускает руку под одеяло и вздрагивает, увидев на руке кровь. Прикусывает губу, - Извини, - и краснеет, отводя взгляд. - Я простыню замарала. Сейчас поищу в сундуке какие-нибудь тряпочки.
Что я крови не видел никогда?
- Сейчас посмотрю, что в сундуке есть, подожди, не вылезай. Не хочу, чтобы Ириска раньше времени кровь почуял. Не уверен, что он сможет адекватно среагировать. - Я встал с кровати и был вынужден сразу же закрыть лицо - тонкие, но острые когти располосовали кожу на левой руке, оставив полосы, из которых полилась кровь тонкими струйками.

- Ты обезумел? - я выждал, когда тигр вновь подлетит, сделав круг по каюте, и ударил его по голове. Животное полетело в стенку и слегка ударилось телом. Пара секунд и янтарные глазищи вновь глядят с ненавистью, а тело готовится к прыжку.
- Снежок, не смей! - резкий окрик с кровати и кошак пикирует на колени к Маре. - Ангрим не виноват, он мне ничего не сделал. Так бывает, понимаешь.
Кандидат в чучела недовольно фыркает, но складывает крылья и тихонько урчит, ластясь к хозяйке.

Я зло посмотрел на парочку и вытер последние капли крови с рук, на которых порезы мгновенно зажили - о инциденте напоминали только пятна на полу и испорченное настроение.

- Не надо искать повода избавиться от меня. Твоя хозяйка будет только твоей, - обратился я к комку шерсти. - Мне кажется, ему нужно больше свободы.

Мара улыбнулась и погладила мордочку зверя, вызвав довольное урчание у животного и хитрый взгляд в мою сторону двух плошек. Я усмехнулся - ничего, будет время, когда ты будешь сидеть под дверью и слушать мое урчание.

Я порылся в сундуке и протянул Маре тряпку:
- Надеюсь, подойдет, - взяв Ириску за шкирку, от чего он понуро повис и недовольно заурчал, но сопротивления не оказал тем не менее, двинулся в сторону двери. - Мы подождем на палубе. Поговорим.

»» 02.09.14 22:56 ОСТРОВ ГРЕХА
_________________

Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рев огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
бой,
гремящий в твоей груди.

Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути. (с)

Акмапорт. Неизменная пристань плывущих к далеким берегам. Каждый раз, лишь только очертания острова показываются вдалеке, каждый волей – неволей допускает мысль о том, что подобная остановка может дорого стоить. Хотя, остров не являет собой образец лакомого кусочка, на который бы слетались желающие его захватить. Ни условий для жизни, ни мало-мальски приличных габаритов. Островок скорее маленькая крошка, способная удержать несколько кораблей, пока механики будут делать свою работу. Но, тем не менее, умалять достоинства этой точки невозврата не стоит. Каждый, кто хоть раз пускался в далекое путешествие по-принципу «куда глаза глядят», не имея особой цели, не раз находил на подобных островках свою дальнейшую дорогу.
Каждый шаг на твердую землю был подобен очередной вехе, что отмеривала нам судьба. Вот и сейчас под мерное поскрипывание сходней и гомон вокруг, в груди неизменно теснилось ощущение, что сжигается очередной мост позади и дальнейший путь не имеет возврата.

- Господин, догнать? – Хаммад понимает, что прервал наш с Майей разговор и таким образом решает исправиться.
Майя исчезает в толпе, а я провожаю взглядом маленькую фигурку в мальчишеском наряде.
- Нет. Пусть идет. Что ты говорил об Амире?
- Буря, хозяин. Недели на три не меньше, - Хаммад кивает на записку в моих руках, которую я только что пробегал глазами.
- Да смилуется Санва над нами, - сид Акрам воздевает руки к небу и прикрывает глаза.
- Неблагоразумно с ее стороны. Что она будет делать здесь три недели? Это невозможно. Такое безрассудство.
- Брайанир, ты видимо совсем забыл, что Санва не оставит своих детей даже в минуты ее праведного гнева.
- Старик видимо говорит о потайных тропах. Я слышал о подобных. У северных скал. Но это опасно. Только спятивший пойдет туда. Черви, Воины мрака…, - осекшись, Хаммад понимает, что позволил себе лишнего и замолкает, уставившись перед собой.
- Думаю, нам стоит передохнуть и перекусить, - прячу письмо в карман, - вечером решим, что делать.
Я не находил себе места. В голове постоянно крутились картины того, что может с Нею приключиться здесь. Без моего присмотра. Черт, Брай, ну жила же она до этого без тебя. И, судя по тому, что девочка за словом в карман не полезет, она вряд ли похожа на полевую ромашку.
Горячей воды не было. Пришлось принимать ванну в холодной. Но и это вполне устраивало. Не до церемоний, лишь бы смыть соль с кожи да переодеться.
Холодная вода отлично взбодрила и привела мысли в порядок. Хотя, причина моих метаний вскоре объявилась сама.

Разговоры…снова мы пытаемся что-то расставить по местам, привести в систему то, что никогда и не принадлежало к этой системе. Шепот губ, поцелуи, скорее с болью, нежели удовольствием. Ощущение как ведет от каждого ее прикосновения и кажется, что готов вновь сделать все, что ей захочется. Руки не могут не гладить ее, зная как она отзывается на каждое прикосновение, зная, что всегда будет мало. Мало мне, мало ей. Только вот это «мало» у нас, похоже, так и не пришло к единому знаменателю. Мысли вновь путаются в паутине сознания, а я стараюсь выдохнуть.
- Уйди со мной? Пожалуйста, полетели со мной, - ее голос у самого уха.
Руки обнимают за шею и она так близко, так чертовски близко сейчас. Хочется кивнуть, сказать "да". Ложь…любая ложь, лишь бы иметь возможность еще раз эгоистично и беззаветно владеть ею.
Вру…вру сам себе. Никогда я не владел этой женщиной. Обладал. Да. Но не владел.
Качаю головой из стороны в сторону.
Нет.

Этим же вечером я отдал приказ своей команде плыть к южным берегам. Матери я так и не дождался, а тревожное предчувствие нарастало в груди, словно снежный ком.

»» 30.09.14 11:20 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Время разбрасывать камни и время собирать камни.



Лорд, казалось, ничуть не был склонен доверять мне, и как только по зову слуги я зашла в каюту, скорее придирчиво рассматривал мою одежду, руки, лицо, чем слушал меня саму. Будто любое мое движение могло раскрыть перед ним ложь. Смотреть в темные глаза с янтарными искрами радужки было тяжело. Оставалось ощущение, что Максимиллиан уже знает, что моя история о том, что я служила госпоже из дома-знаменосца Эйвиос, решила перебраться на Грех, а по дороге меня обокрали, никогда не могла быть правдой.
Лорд медленно поднялся и обошел меня, отчего я невольно еще сильнее выгнула лопатки выпрямляя спину. Меньше всего хотелось знать, что этот мужчина оказался у меня за спиной. Обманчиво миролюбивый на вид и опасный настолько, что все инстинкты кричали только об этом. Еще меньше я хотела ощутить то, как он склоняется к моему плечу, будто желая провести носом вдоль шеи и...буквально учуять страх, ложь?
- Не могу понять, почему мне так любопытно, зачем вы решили...
Я ждала слов о лжи, но в это мгновение будто что-то в лорде переменилось. Недоверие, собранность сменились равнодушием. Абсолютным.
- Вы приняты, о жаловании узнаете у Годрика.
Мне оставалось только присесть в поклоне и, скрыв свое удивление, развернуться к двери, где я столкнулась с тем юношей с палубы.
Вот уж у кого на лице были смешаны все шальные чувства, присущие молодым, включая любопытство и азарт, так у него.
И почему я не прислушалась к совсем другим ощущениям, которые, стоило мне постараться, я могла бы поймать еще тогда?

Корабль Диарины готовился к отплытию, я пыталась заставить себя сидеть на месте и просто смириться с тем, что обещание данное тигру я не выполню и не вернусь. Иначе никуда я не уплыву.
Зачем я делаю это? Потому что не могу быть его собственностью.
Почему бы не побороться за то, чтобы быть для него кем-то другим, большим? Потому что ему это не нужно.
Внутренний диалог напоминал о тех трагических пьесах, которые ставили менестрели на сцене Хвостатого.



Когда парень, примостившись рядом и свесив ноги с помоста пирса, обратился ко мне с вопросом, я даже не сразу поняла, откуда он знает мое имя. Он так близок лорду, что тот упомянул обо мне?
- О доме Никанорос? То, что теперь я у них служу, - боюсь, моя улыбка вышла не слишком веселой, зато его глаза бутылочного цвета, как море в этот жаркий полдень, были полны смешинок.
Странно, мне казалось, что они у него голубые.
- Дом их с Юга, Юг всегда славился залежами эллиниума, но я не знаю, связана ли их семья с добычей. Правящий дом.., - я осеклась, конечно, я знала, кто у власти, но могла рассказать лишь то немногое, что приносили на Грех. Насколько интересны моряку расхожие слухи о пристрастиях царя...
Задумываюсь, подперев щеку ладонью, и тут же ловлю на себе его внимательный взгляд. Почему у меня постоянно ощущение, что этот парень пытается залезть мне в голову?
- Правит потомок дома Аэрас, в глубинке сложно узнать больше. Почему ты знаешь мое имя, а я твое нет? - я обернулась к нему, попытавшись сменить тему. - Давно служишь у Никанорос?
Судя по вопросам о доме, недавно, тогда чем же парень заслужил такое доверие лорда?

***

Кажется, я уже раз двадцать измеряла пирс шагами.
Мне нужно к нему вернуться. Нужно просто сказать. И забрать то, что мне доверила шаманка, а я оставила.
У корабля сида Акрама мне указали, где остановились сид и тигр.
Обшарпанный трактир был лучшим, что мог предоставить порт, никто не задерживался здесь надолго - небезопасно и бессмысленно.
Слуга из дома Брая пропустил меня в комнату беспрепятственно. Тигр вышел из соседней комнаты, на ходу повязывая полотенце на бедрах. То, что я отвела взгляд, было встречено волной едва сдерживаемой ярости. Что же его так во мне постоянно злит?
Я посмотрела ему в лицо, как раз когда он взъерошил мокрые волосы пятерней.
Брай.
- Мне не спрашивать, где ты была?
- Я устроилась на службу, компаньонкой к девушке из дома Юга.
Мокрое полотенце с выхлестом ударило по деревянной крышке сундука у кровати.
Мне оставалось только смотреть, как он натягивает одежду. Как ходят мышцы спины, как порывисто и быстро он завязывает шнурки на поясе брюк, будто рад бы был стянуть их на моей шее.
- Надоело мое общество?
- Мне кажется, мы оба им тяготимся, - воспоминания ли о письме Наире гнали меня прочь от Брая? Нет. Болезненная растущая с каждым днем зависимость. Это надо было разорвать.
- И я не привыкла быть вещью, - совсем тихо.
Горящий, темный звериный взгляд.
Это было слишком быстро. Слишком быстро я оказалась вжата в подоконник у окна, у которого стояла.
Короткое горячее:
- Надо было сделать это в первый же день, - я только рванулась из его крепких рук и вскрикнула, когда острые когти резанули по шее за ухом.
За что?!
Тигра, казалось, это свело с ума.
Впиться губами в мои, кусая и заставляя ответить. Пока его сила, напор и мое желание крепче сжать пальцы на его спине не победят меня.
- Брай, - когда он жадно прихватывая губами шею, коснется свежих царапин, и выдохнет "моя", слизнув кровь - будто так отметил.
То, как ведет, и не поймать и глотка воздуха.
- Останься, - он дышит запахом моей крови, прижавшись лицом у шеи.
Я не могу остаться...мне негде. Я...хочу домой, так хочу домой, что готова цепляться за любую возможность. Какой же он горячий, крепкая спина будто плавится от жара под пальцами.
- Уйди со мной? - когда он вжимается бедрами в мои, обнимая сильнее. - Пожалуйста, полетели со мной.
Тигр мотает головой. Нет. Простое и неотвратимое.
Дрожат пальцы. Потому не касаюсь его щеки.
Он прав, это я сошла с ума и хочу домой любой ценой, а его там ждут только травля и смерть.

На корабле
"Шторм" в воздухе начинается всегда из моря - гигантский, поднимающий в воздух толщи воды тайфун.
Порой обойти шторм невозможно.
Море, казавшееся всего несколько секунд назад спокойным, потемнело на глазах, порывы ветра ударили в паруса, которые матросы бросились спешно сворачивать.
Мы с Дией как зачарованные наблюдали за тем, как внизу под кораблем толща морской воды сворачивается в темную воронку.
Никогда не видела такое, никогда прежде.
Нам обеим кричат быстро убраться в каюту.

Пригибаясь под порывами ветра, матросы вязали тросы к бортам корабля, закрепляя все, что можно было спасти от шторма - убрать паруса, укрепить мачты.
Мы с Дией бежали, чтобы скрыться под палубой корабля, пытаясь не сталкиваться с другими и не оказаться сброшенными за борт.

Одна из мачт от резкого порыва ветра и удара воды накренилась, треск дерева раздался так близко, что перекрыл собой гул штормовой воды.
- Диа!! - она была слишком близко к каюте, на которую падала мачта. Рвануться к ней, отпустив веревку у борта, было безотчетным движением.
Ветер смел нас обеих, корабль резко качнулся, перебрасывая нас за борт. Колдер поймал Дию за ногу в последний момент, но обеих не удержать, мы цеплялись друг за друга...
- Не вздумай отпускать!!
Этот голос прозвучал в мыслях...он не мог докричаться.
Последнее прежде, чем всех нас просто смыло волной.

Где-то на Царе куда нас закинул тритон
Очнуться закашлявшись от воды и сразу почувствовать сталь у горла - не самое лучшее возвращение в мир.
Часто моргаю, пытаясь понять, как мы здесь оказались и что происходит.
А оказались мы посреди леса, над нами стоят три разбойника, один из которых держит меч у горла Колдера, стоящего напротив; второй у моего, а третий склонился над Дией, лежащей с закрытыми глазами без сознания. Без сознания ли? Пальцы девушки сжимали лезвие кинжала, показавшегося из-за рукава. Я нащупала камень, следивший за мной опустил оружие, убить они собирались только Колдера, только пока выспрашивали, как мы тут оказались. Посреди леса у реки, насквозь мокрые без денег, вещей и даже без лошадей. Вот и мне это интересно!
- Сейчас, - хватит приказывать в моей голове!
Потом разберемся, бью разбойника рядом по голени, кинув камнем ему в лицо, пока Колдер перехватывает руку своего противника и выламывает согнув в локте и выбивая оружие. Кинжал Дии уже в глотке "ее" разбойника, а меч отобранный Колдером очень вовремя пригвоздил к дереву "моего", потому что я бы камушком не справилась.
- Ну и кто тут чей телохранитель?! - возмущается Дия, поднимаясь с земли и пытаясь стряхнуть грязь с мокрой одежды. Бесполезно.
Колдер уже собирался ответить, как в чаще раздался шорох, и мы все напряглись.

- Чутка с координатами напутал, - на поляну вышел молодой темноволосый мужчина, за ним девушка-воин с плетенными серебристыми волосами. Путник, идущий за ними не спешил сбрасывать капюшон плаща. - О, и вы на прогулку? - брюнет не переставал веселиться, разглядывая Колдера.

»» 29.09.14 21:24 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Я осторожно повернулась набок, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза. Ровное дыхание Ангрима за спиной - уговорила его поменяться местами, всё равно мне придётся вставать - незаметно убаюкивало.
Я почти уснула, когда от поясницы, направляясь к низу живота, начала растекаться тянущая боль.
Травки бы попить, но сбор дома остался. Перетерплю, в первый день всегда так.
Чуть слышно прошуршало одеяло и пристроившийся рядом котенок бесцеремонно пихнул меня мордочкой в живот.
- Снежок... - в глазах замелькали искры. Негодник умудрился попасть в самое больное место. - Ты что делаешь...
Пушистик как-то странно, повелительно мурлыкнул и, свернувшись в клубочек, тесно прижался ко мне.
Лечит, что ли? Но он же еще маленький, это может быть опасно!
Я попыталась наощупь отодвинуть котенка, но Снежок негодующе завопил на всю каюту.
- Из тебя выйдет отличная подушка, Ириска. Просто великолепная, - зло пробубнил Ангрим. - Тебя вообще можно продать как будильник, вечно просящий поесть.
- Он не хочет есть, - выдохнула я. - Он лечит... меня... - Снежок умолк, а потом снова заурчал, уже не так громко.
Похоже, рассказывал Ангриму, что стряслось с хозяйкой. Или решил, что не справится и нужен другой лекарь - побольше и потеплей?
Ангрим привлек меня к себе и положил руку на живот.
- Болит сильно? Здесь? Ниже? Сколько обычно болит по времени?
Я улыбнулась - просто град вопросов. А мужчина не унимался:
- Я тоже могу быть киской. Большой такой киской. Хочешь, большая киса тебя полечит? - он зафыркал мне в ухо, заставляя рассмеяться.
- А для кисы это не опасно? - я пристроила голову Ангриму на плечо. - Поболит и перестанет, зато знахарка сказала, рожать буду легко, - его ладонь приятно согревала и последние слова я договорила уже в полусне.

- Береги сестру, таких певуний нечасто встретишь, - капитан посмотрел на Ангрима, потом на меня.
- Спасибо за подарок, - я улыбнулась Хамлесу, поправляя на плече ремешок лютни. - Обещаю, что буду её беречь.
Шарита не появилась и это меня очень радовало - мало ли что она может выкинуть. Чем скорей капитан отправится в новое плавание, тем лучше.
А мы отправимся на постоялый двор: с нормальной кроватью, бадьей горячей воды - залезу и буду сидеть, пока жабры не появятся - и... отдельными комнатами.
Я посмотрела на Ангрима, о чём-то тихо договаривающегося с капитаном - всё правильно, должен же он от меня хоть немного отдохнуть - и отошла к сходням.
Еще несколько минут и вместо палубы под ногами окажется твёрдая земля. Земля острова Греха.

»» 03.09.14 21:01 ОСТРОВ ГРЕХА
_________________

Дрын для БРАЙАНИР АЛИСТАС АЛЬ АМИР

Лапки с маленькими тонкими пальчиками и цепкими коготками цепляются за корабельный канат. Подтягивают легкое тельце, несут его все выше и выше, прямо к точке назначения. Туда, куда так стремиться их обладатель, носящий серую крысью шкурку.
Глаза у этого зверька, слишком умные. Да только кто это заметит? Прошмыгнет тот легкой тенью, да и нет его. Ищи-свищи. Спрячется за бочки, за моток веревки, за ветошь грязную – никто и не догадается, что рядом сердце живое стучит.
Только чуткие звериные уши не спят – слушают. Ловят звуки имени того, ради кого путь был проделан. «Брайанир» – где прозвучит? Не приходится ждать долго, все знают хозяина. Направляют голоса, несмелые кивки, тайные знаки. Знакомый запах, ниточкой ведущий сквозь корабельную вонь. И приказ. Приказ больше всего.
Отбытие скоро и посланник спешит проделать свою миссию. От нетерпения подрагивают усы, а уж маленький розовый нос и вовсе ходит ходуном. Только пробраться незаметнее, спрятаться под подушкой, дождаться, когда все уйдут…
Сбрасывая серую шкурку мальчик подходит к столу. Он худ и не слишком красив, как и все оборотни-крысаки, но гибок, а главное – обладает острым умом и памятью, необходимой нуждам семьи. А это – самое важное. И он послужит. Прямо сейчас.
Взяв бумагу и перьевую ручку со стола, он, не задумываясь ни секунды, пишет:
«Семья скорбит по тебе, Брайанир Аль-Амир. За голову твою объявлена награда на Царе Островов. Неужели ты раскрыл себя? Ждем тебя Дома, где объятия родственников всегда готовы принять любого. Но помни, если ты раскрыл нашу суть, кара неотвратима.
Писано Раккуей из семьи Черной Метки, по приказу Главы Кланов»
Измазав ладонь чернилами, оставляет мальчик отпечаток на той же бумаге, потом скручивает ее в свиток и прячет под подушку того, кому предназначено письмо. Снова надевает серую шкурку и ныряет под кровать – убедиться, что адресат получит написанные строки в свои руки. И что полетит на Остров Отверженных, как приписано Отцом. Ибо слово его – закон.

От ведущего : Брай, если поста не будет через неделю Ситуация с твоим положением на О. Отверженных усугубится.

»» 05.12.14 15:24 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена
_________________

Корабль Брая - где-то в пустыне у стен Священного города

Обернувшихся – зовите, остальным назначен день.
Перед смертью каждый видел отражение в воде.
Год по косточкам обглодан – поутру укроет снег.
Лось проходит по болоту, а другим дороги нет.

В небо тянется и ранит, то ли будет впереди.
Не задерживайся, странник, поскорее проходи.
Здесь всевидящее око охраняет наш покой.
Высока трава осока, не коснись ее рукой.©

- Ты думаешь, мы успеем? – Хаммад всматривается вперед, словно желая увидеть невидимое, - не лучше ли было переждать в Акмапорте?
- И дождаться, пока мать решится на подобное сумасбродство? Нет, - качаю головой, - кому как не ей знать о коварстве песчаных бурь.
- Нельзя винить ее за желание поскорее увидеть тебя.
- Да, ты прав.
Корабль все ближе к амирским землям, а я все чаще возвращаюсь мыслями к записке, что нашел под подушкой ближе к утру.

«Семья скорбит по тебе, Брайанир Аль-Амир. За голову твою объявлена награда на Царе Островов. Неужели ты раскрыл себя?
Ждем тебя Дома, где объятия родственников всегда готовы принять любого. Но помни, если ты раскрыл нашу суть, кара неотвратима»

Писано Раккуей из семьи Черной Метки, по приказу Главы Кланов.

Богам лишь ведомо, как она умудрилась там оказаться. Нестройным, детским почерком были выведены буквы. Лист бумаги был обгоревший по краю, перепачканный отпечатками пальцев, что неловкий писарь умудрился вымазать в чернилах, пока передавал послание.
Стоит ли говорить о том, как я рад был получить это доказательство беспокойства о моей участи. Семья – это, прежде всего забота. Забота неуемная и неотвратимая, словно лезвие клика у горла моего. И буду я наивен без меры, если предположу, что зовут меня, потому что соскучились. Слухами полнятся острова. Не удивительно, что многие из них долетают до чуткого слуха отца. И не всегда они правдивы. Зачастую извращены и приукрашены в угоду доносчика ли, иль его хозяина. Факт остается фактом. Ослушаться призыва я не могу. Таков закон.
Песчаная дымка пеленой накрывает корабль уже на второй день после того, как Акмапорт оказывается позади. Невооруженным глазом можно различить воронки, что взмывают к самому небу, поднимая в воздух все больше песка. Туманная, словно дорожная пыль после только что промчавшегося табуна лошадей, завеса предстает во всем великолепии. Дышать становится труднее. Все чаще приходится отплевываться и вдыхать драгоценный воздух через материю, прикрывая лицо.
- Хаммад! Прикажи спускаться ниже. Не хватало еще угодить в одну из воронок.
- Ниже опасно, хозяин. Халуки не спят.
- Да какая тварь выползет на свет в такую непогоду?
- Как раз эта тварь и выползет.
Хаммад все же приказывает снизиться на несколько метров. Здесь песок плотнее. Дышать становится невыносимо. Закутываемся в полотнища, оставив только прорезь для глаз.
- Я возьму борд, Хаммад, пойдешь со мной. Остальным быть на чеку. Если червь сожрет мой корабль, оторву головы.
Нестройное «да, хозяин» и мы с Хаммадом отправляемся на разведку.
- Брай! - он называет по имени. Не до соблюдения субординации сейчас, - я все еще считаю твою затею самоубийством.
- Трусишь, друг мой?! – приходится перекрикивать ветер.
- Просто не хочется стать ужином для червяка.
- Я знаю обходной путь. Отец нашел его давно. Со стороны северных ворот есть отличный выступ. Там можно оставить борды, и спуститься в город.
- Это незаконно.
- Предлагаешь подождать?
Он понимает, что промедление смерти подобно, поэтому молча кивает, направляя свой борд вдоль северных скал. На ссупре мы бы были в городе часа за три. А так хорошо, если к утру доберемся. Только бы не наткнуться на голодного любителя плотно покушать или на воинов мрака. Ни одного из них, к счастью, не доводилось видеть лично, но сомневаться в том, что они есть, не приходится. Легенды предков никогда не врут. Ближе к ночи зажигаются люминсы, становится чуть прохладнее, но песок ни на минуту не прекращает испытывать нас на прочность. Норовил забраться в нос, глаза, неприятно хлещет по ногам и рукам, заставляя кожу буквально гореть от подобного истязания.
Ближе к утру начинает казаться, что лучше б мы остались на корабле. Пить хочется сильнее, чем жить.
- Хаммад! – бросив беглый взгляд позади себя, я вновь вернулся к управлению бордом, - боюсь тебя огорчить, но кажется мы в меню у одного ползучего.
- Что?!
- Оглянись.
Позади метрах в двадцати песок волнами расступается, словно волны в море, растекаясь в стороны. Тварь оставляет позади волнистый след шириной метра три, если не больше.
- Здоровый, - Хам прибавляет скорости, поравнявшись со мной.
- И голодный, если судить по нашему везению. Кажется, мы ему понравились.
- У тебя еще хватает сил шутить?
- Ну не плакать же, в самом деле. До города еще часа четыре, так что, придется улепетывать от этого червячка.
- Давай разделимся.
- То есть повезет кому-то одному? Ты не знаешь дороги, Хам. Как ты собираешься найти город?
Хаммад пожимает плечами. Ничего другого в голову не приходит. Ладно, была ни была.
- Видишь скалу слева. Возле нее расходимся! Сделаешь небольшой круг и вернешься к скале. От нее все время прямо на север. Справа увидишь стены города. Не пропустишь, если жив останешься.
- Чего и тебе желаю.
Зверюга выныривает из песка, устрашающе трубит и снова ныряет в песок, словно в воду. Вот уж кому кайф от такой погоды.
У скалы мы расходимся, как и договаривались. Несколько метров я лечу то и дело оглядываясь назад. Песок кажется неподвижным и безжизненным, за исключением барханов, наносимых ветром. Возможно, сегодня удача вернется ко мне. Не сказать, что я был сильно рад этому факту. Ведь это означало, что Хаммаду повезло куда меньше. Он один из немногих на кого можно было положиться в любой ситуации.
Но недолго размышлениям моим длиться. Спустя какое-то время песок начинает змеиться подо мной, давая четко понять, что я вкуснее Хама. Я не сильно разбирался в том, чем руководствуются халуки во время охоты, и почему я оказался вкуснее друга. Полагаются ли черви на зрение или обоняние, на слух. Размышлять времени не было, поэтому решаю рискнуть и спрыгнуть с борда. Несколько метров он пролетит без проблем. Благо скорость внушительная. Надеюсь, что я не прогадаю, и червь последует за движущейся машиной.
Сгруппироваться и прыгнуть вниз, закутавшись в плащ не занимает много времени. Лежу не двигаясь, благодаря Санву за то, что остался жив и не сломал ни ноги ни шею. Пешком идти просто самоубийство, но перевариваться в желудке у червяка еще худшая доля.
Я не прогадал, положившись на интуицию. Червь следует за бордом. Искренне надеюсь, что он покажется червячку аппетитным и сытным завтраком.
- Санва, за что же ты так не вовремя решила прогневаться на детей своих?
Переступая медленно по горячему песку, я то и дело скольжу, продолжая вязнуть с каждым шагом. В душу закрадывается понимание, что возможность добраться пешком до Амира не то что призрачна, она просто на грани фантастики. Но просто лечь и сдохнуть не позволяет упрямство.
Солнце поднимается все выше, путешествуя по небосклону размытым бледно-желтым пятном. Из-за бури очертания его неясные и смазанные, будто воду пролили на только что нарисованную картину. Кто бы на меня пролил хоть немного воды? Облизнув губы, сглатываю и тут же захожусь в кашле. Хрипло и больно глотая воздух, что раздирает горло не хуже острых когтей.
Хаммад уже наверное в городе. С раздражением отгоняю эту мысль. Прикрыв глаза ладонью на подобие козырька ,всматриваюсь в неясные очертания перед собой. Призрачная надежда разглядеть стены города тает подобно миражу в пустыне. Вдруг замечаю, как что-то блеснуло слева. То ли у меня начались галлюцинации на почве истощения, то ли я отчетливо видел сталь клинка. От резкого разворота ведет так, что чуть не падаю на колени, тошнота подкатывает к горлу, а по вискам бьет так, будто кузнец увесистым молотом по наковальне. Тщетны все попытки понять схожу ли я с ума или действительно здесь есть кто-то еще. Передо мной лишь пустынная и безжизненная пелена.
Что-то острое и горячее больно жалит в плечо. Вздрагиваю, все же падая на колени, машинально зажимаю рукой рану. Теплое. Облизываю пальцы.
- Давно не пробовал на вкус собственной крови, - понимаю, что говорю вслух.
Ответом мне лишь завывание ветра и шепот песка. Перед глазами темнеет, или это бездна глаз чужих смотрит на меня. Убаюкивает, дарует покой, а обманчивый холод уже разливается по телу, словно безумие посреди жаркой пустыни.

»» 09.12.14 10:28 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Такое количество солнечного света меня доконает. Куда ни глянь, везде только солнце, от него нет спасения ни днем, ни ночью.
Проведя на Амире всего несколько часов, я уже начал скучать по звездным ночам.
Если я правильно понял, то уже была глубокая ночь, а сна не было ни водном глазу.
Шанна испарилась, сказав, что у нее есть несколько дел в городе, и оставила меня в моем полном распоряжении.
На плече привычно устроилась Сай, так же хмуро оглядываясь по сторонам. Она все еще злилась на меня, но оставаться на корабле не пожелала.
Я сидел, развалясь на подушках в самом дальнем углу одного из многочисленных трактиров, которые тут назывались чайхана. Мне было плевать на ее название. Передо мной на низком столике стояла пиала свежего, ароматного чая, тарелки с местными сладостями, и самое главное, тут был кальян.
Меня окутывал густой дым, в котором ощущались ароматы фруктов и пряностей.
Мои мысли блуждали далеко отсюда.
Я никогда не задумывался о том, почему я пошел по стопам отца, никогда не задумывался о том, почему брат поступил так же.
Неужели мы неосознанно тянулись к тому, что было так дорого отцу? К тому, чему он посвятил жизнь?
Что, если бы я выбрал другую судьбу?
Что, если бы я не стал пиратом? Жил бы на Отверженных, или на собственный страх и риск перебрался на другой остров?
Но на какой?
Нас боятся. Презирают. Мало кто попытается помочь перевертышу. Нас скорее добьют, и потом будут хвастаться перед соседями.
Живя на любом из островов, я был бы вынужден скрываться.
А остался бы на родном, то присоединился к одним из тех от кого сбежал сам и увез мать.
Я не предназначен для бессмысленных убийств. Для грабежа таких же как и я сам. Для межкланновых разборок. Я готов приезжать туда на пару дней, но не жить там.
Мой дом на борту "Перитона". Сейчас на борту "Перитона"...
Но кем бы я был если бы уехал?
Одним из тех, кто боится шаг ступить, что бы его не обнаружили и не раскрыли?
Это не моя жизнь!
Мне нужно движение, пускай оно будет на борту старого корабля отца, но он позволяет мне быть тем, кто я есть на самом деле.
Шанна смогла разглядеть это во мне.
Она долгое время находилась рядом со мной. Она видела, какой я.
Не оттолкнула.
Приняла.
Теперь хочет она того или нет, но мы с ней связанны.
Ей не уйти от меня. Потребуется, буду лисом следовать у нее по пятам, но одна она больше не будет...
Именно сейчас, сидя в чайхане, и окруженный прохладным дымом кальяна я понял, что никакая другая судьба мне не дана.
Моя дорога следует именно тем путем, которым должна следовать. И другого мне не дано...

»» 16.12.14 14:48 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

- Ведьма! - сквозь зубы шипит старуха-ключница у меня за спиной, когда я пересекаю обеденный зал.
Слова, как камни, летят почему-то всегда только в спину. Глаза прячут, будто порчи боятся. Глупые.
Прячут глаза, смотрят в пол, а на лицах злость клеймом отпечаталась.
- Уморила, свела в могилу, ведьма проклятая... - ударяет меж лопаток очередной словесный булыжник.
Улыбаюсь из-за плеча, кривовато, еле заметно, полуобернувшись на чей-то шепот. Крепко сжаты челюсти говорившего. Ненависть росчерком искривила рот. Прячет от меня глаза, в пол смотрит. Темные. Дремучие.
Уморила... Льнет, ластится к ногам тяжелая ткань юбки, когда против воли ускоряю шаг. О'Шьен, отец мой родной, зачем ты создал свою дочь такой неразумной? Зачем в сердце тоску вложил по любви горячей человеческой? Захлебнулось оно кровью, пополам разорванное. Как теперь без сердца жить?
Лежит мое солнце и звезды холоднее мрамора в нашей спальне, вечным сном скован; голосят над ним плакальщицы, серой массой сгрудились пришедшие почтить память. Только мне туда ходу нет. На клочки порвут слуги верные.
Приходи, я скучаю, - тихим шепотом шелестит в ушах зов - глухой рокот моря. Скоро, - молча обещаю я.

Скользит на землю плетеная травяная коса, пальцы выпачканы в соке. Густой кустарник надежно прячет меня от ненужных взглядов. Мое сердце без тебя словно дикая птица без неба... Наползает, напирает на берег вязкое туманное покрывало, глуша звуки погребальной песни. Смазанными пятнами мелькают тут и там фигуры скорбящих. Они всю свою жизнь беззаветно любили его. И нет в кучке этих лицемерных ворон никого, кто бы плакал горше другого. Ведь они же так любили молодого лорда...
Молча утирает слезу один из вассалов - он совсем не мечтал выдать свою дочь замуж за господина. Ну что вы, суетность не подобает его персоне. Ведьма сгубила лорда...
Заходятся в рыданиях селяне - и откуда она взялась, немочь бледная, на его голову? Из-за нее все посевы высохли.
Тихо подвывают слуги - никто ни в жизнь ложки серебряной с кухни господина себе в карман не положил. Все она на ворожбу свою черную извела, проклятая!
Я злюсь, теснее приникая к земле, плотнее вжимаясь в густые ветви. Я злюсь, а потому несправедлива. Мужа действительно любили все. Кто ж виноват, что жена его - русалка - никому не пришлась по душе? Что чужой была, непонятной? И что за важность в том, что проститься нам не дали? Я попрощаюсь с ним на свой лад.
Беззвучно соскальзываю в воду, сиротливым комком бросив на суше свою одежду. Мне она теперь ни к чему. Путь закрыт, возврата нет.
Тихо плеснув хвостом по поверхности, ухожу вглубь, разыскивая лодку. Уцепившись за борта, подтягиваюсь, наклоняясь над лежащим телом, сухо всхлипываю. Без тебя моя душа словно слабая лань без леса... Накренив лодку сильнее, стаскиваю холодное тело, утянув за собой в зеленоватую толщу моря. Без тебя мои глаза, как налитые груди без чада... Нет, я вовсе не собиралась вечно хранить драгоценные останки где-нибудь в укромном гроте. Не хотела наваливать над телом, когда-то обжигавшим меня прикосновением и вжимавшим в шелк простыней, груду камней и скорбеть.
Без тебя моя слеза, как роса без утра падает...
Нет, я собиралась сделать нечто иное.
Сердце мое не вой, не плачь, я уложу свою любовь в морскую колыбель, я расчешу ему волосы черепаховым гребнем, я запечатаю его уста последним поцелуем. Морская вода растворяет кости. И скоро растечется мой любимый по всему безбрежному простору. И в каждой капле будет он.

»» 05.02.15 09:01 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Где-то над безбрежными водами.



Остров Амира остался далеко позади. Уютно пристроившись на заколоченной бочке, я бряцал по струнам, сочиняя незамысловатый мотивчик к новой песне. В голове была блаженная пустота - все строки удалось излить на бумагу ранее - и образ, к которому относились мои потуги. Мелкий, фигуристый, гордый и очень обидчивый, надо сказать. Образ настоящей амирянки.
Демоны бездны, а я ведь и правда намереваюсь вернуться - мелькнула мысль, которую я встретил теперь совершенно без удивления. Яра будет моей. Только моей. Внутри что-то дрожало от предвкушения. Я пообещал ей. Даже если она не будет ждать. Но мне казалось - будет. На уровне какого-то седьмого чувства, которому я всегда доверял ранее, никогда не ошибаясь.

***

Мой последний день на Амире прошел сумбурно.
Отец зашел за мной рано утром, еще затемно, по его словам "с трудом пробравшись через завалы разбросанной тобой одежды, Эймер".
Гнусная ложь. Все убрали слуги. Ну подумаешь, сапоги стоят не у кровати, а лежат на середине комнаты. Может так просто задумано. Остальное же на месте. Даже ободранные вчера штаны исчезли, уступив место чистой новой паре, благочинно лежащей на стуле.
Впрочем, сегодня одежда была специальной. Особая, прочная и легкая ткань, высокие сапоги из шкуры мол, почти скрывающий лицо платок-сицци. Я готовился поохотиться на одно из самых великих чудес Амира, ярриты, золотые слезы удовольствия двух богов.
Честно сказать, я лишь предоставлял себе, как именно появляются эти камни, но спрашивать у Яры не хотел - это испортило бы мне весь сюрприз. Хотя было обидно не получить подарка, свидетельствующего о расположении Каримы ко мне, это не отменяло плана, подарить ей нечто на память. Хотелось преподнести то, что действительно запомнится.
- Ты готов, сын мой?
Константин редко обращался ко мне так официально, скорее уж по имени, но было приятно. Он единственный отец, которого я знал, и прекрасный человек. А еще я точно мог сказать, что он меня любит. Везучий я. Без шуток.
- Да, отец.
- Хорошо, - кивнул он.
- Отлично, - подтвердил Алим, остановившись на пороге.
Он был одет точно так же, как и мы с отцом, полностью готовый к нашему утреннему приключению. Женщины же этого дома, как меня просветили еще при пробуждении, еще спали.
- У меня есть кое-что для тебя, Эймер, - довольный отец Яры протянул мне небольшой сверток, в котором оказался отрез ткани. Небольшой, скорее на платок, нежели для одежды.
Это было именно то, о чем мы говорили: голубое как небо поле, на котором расположился рисунок из золотых шестерен и миниатюрных солнц, отороченный белым кантом. Мои цвета. Мой дар для Яры в знак помолвки. Внезапно кончики моих пальцев похолодели, а сердце заколотилось как бешеное.
- Это... очень красиво. Спасибо.
Неловко скрутив сверток назад, я засунул его в карман, честно не зная, что еще с ним пока сделать.
- Ну что ж, если все готовы, то пойдемте, - пригласил нас Алим.
До стены вокруг города мы доехали быстро - насколько быстрым может быть путешествие на борде. Впрочем, Галимей действительно модернизировал многоместный борд по тому принципу, что мы обсуждали ранее и который я уже применял на двухместной модели, поэтому поездке меня скорее распирала гордость и интерес к изобретению, нежели глазение по сторонам. Ну и конечно мысли о Яре, которые не отпускали и кажется стали частью меня.
Снаружи было все еще дождливо и влажно, но теперь капли падали не одним сплошным потоком, а лениво, время от времени, в такт грохочущему небу. Мы говорили о технике, что меня очень радовало - в последнее время поговорить с другими механиками на профессиональные удавалось так редко. Постепенно, разговор все же перешел к тому, что нас всех сейчас ожидало.
- Эти молнии - самое ошеломительное зрелище в жизни, Константин, - с энтузиазмом описывал Алим. - Видеть, как такая мощь бьет с неба, это просто... слов нет!
- Ярриты же получаются от спекания песка при ударе молнии? - полюбопытствовал я.
- Именно, мальчик мой! - Галимей кивнул, - но самое важное - это добраться до драгоценных камней первыми! Охотников много, а значит камней самым медленным может и не достаться.
- Наш борд самый быстрый, - я отмахнулся.
- Не быстрее молы, - рассмеялся отец моей невесты. - Быть может стоило приказать оседлать для тебя Лале?
- То есть, не добили, можно и продолжить, - из моей груди вырвался горестный выдох.
- Актер, - отмахнулся от меня Константин. - Скажи еще, что тебе не понравилось.
- Я больше механизмы люблю, - осталось только развести руками. - Можно мне взять руль борда?
- Ну давай, - кивнул Алим.
- Послушай, друг мой, нам срочно нужно пристегнуться, - заявил отец, как только я оказался на месте рулевого.
Удивленно подняв бровь, Галимей наблюдал, как Константин спешно защелкивает ремни, а потом, с сомнением на лице, последовал примеру. А я с наслаждением схватился за шанс почувствовать настоящую скорость. Увидев мои сверкающие нетерпением глаза, отец схватился за поручень, встроенный в бок борда.
- Алим, держись за что-нибудь, - снова посоветовал он.
- Зачем... - начал тот в ответ, но я стартанул с места, и все следующие слова унесло ветром.
Есть ли что-то лучше, чем скорость и ветер, бьющий в лицо и развивающий волосы? Мой ответ - нет.
За чертой города было... необычно.
Пустыня, омытая дождем, представляла собой феерическое зрелище. Сочетание от желтого до темно-багрового цветов играло влажными красками в тусклом свете утра, окрашиваясь еще ярче при частых ударах молний. Гром же гремел так, что закладывало уши.
- Нам нужно подъехать как можно ближе к месту, где ударит молния, - прокричал Алим.
Заметив следующую ближнюю вспышку, я направил борд в сторону удара и поехал так быстро, как только мог, но все равно этого было не достаточно. Когда мы оказались на месте, там уже деловито сновал человек, раскапывающий песок прямо руками - правда, в больших плотных рукавицах.
- Эймер, - окликнул Галимей, бросив мне пару перчаток из жесткой кожи.
Мы подбежали к месту удара и присоединились к раскопкам. Мокрый песок поддавался с трудом - я отгребал его в сторону, собирая в кучу, пока не наткнулся на какой-то плотный камень. Раскопав и немного расчистив его верхушку, я попытался расшевелить эту глыбу, чтобы вытащить ее на поверхность.
- Алим, - позвал отец, - Эймер нашел!
Они оба подбежали ко мне и раскапывать продолжили теперь уже мы трое. Увидев, что удача улыбнулась нам, искатель ярритов бросил свои попытки и направился к следующему месту, в которое ударила молния. Мы же продолжили копать и вскоре были вознаграждены. Глыба оказалась сантиметров сорок в самом широком месте, но больше ничем не впечатлила. Выкопанный нами яррит оказался просто грязным камнем, даже отдаленно не напоминающим ту красоту, что мы видели в Храме.
- Хорош, - заключил Алим. - В Храме выгодно обменяем. Давайте найдем еще несколько и поедем назад. Тебе нужно готовится к отъезду, Эймер.
Внезапно все веселье пропало, будто его выкачали. Уезжать не хотелось. Мне было хорошо здесь.
- Думаю, за месяц справишься, - подбодрил меня Константин.
После этого мы нашли еще несколько камней, причем один из них был даже больше первого. Несколько раз нас постигла сравнительная неудача - другие искатели первыми откапывали заветный камень - но мы не сдавались. И, наконец, когда необходимое количество ярритов было набрано, мы наконец поехали в Храм.
К моменту нашего возвращения в город дождь прекратился. Амир дышал влагой, ожидая появления двух, вечно согревающих его, солнц. На улице было мало людей, в основном те кто шел к Храму как и мы, отдать дань уважения Санве и поменять найденные ярриты на их обработанную версию. Судя по всему. сегодняшний день был днем мужчин в этом священном месте - женщин и детей, как мне пояснили, оберегали от прохлады, несвойственной этому южному городу.
Взамен больших ярритов нам дали маленькие. Золотистые, гладкие, почти теплые на ощупь. Я не смог бы пояснить почему, но каждый камушек напоминал мне улыбку Яры. Аккуратно завернув самый красивый (как мне казалось) в лоскут, с теперь уже моими амирскими цветами, я спрятал яррит в карман. Подарок для моей невесты был готов.

***

Улыбаясь словно идиот, я продолжал перебирать струны и смотреть вдаль. Могут ли противоположности быть вместе? Что нас ждет? Ответов не было, и лишь на горизонте море и небо лениво целовали друг друга в лучах закатного солнца. Приближалась ночь, настоящая, темная, такая, от которых я за все это время отвык. Интересно, понравилась бы она Яре? Обязательно покажу ей.
- Балабол, кончал бы ты инструмент мучить и сыграл бы чтоль, - поморщился капитан корабля.
Устроился я удачно. Алим через слуг уже давно договорился с «Белым Парусом», перевозящим грузы из Амира в порт Острова Греха. К тому же заказчик прислал задаток, и я мог ехать как все пассажиры – не делая ничего. Целая неделя безделья, а потом стоянка на самом живом острове мира после столицы – мечта! Естественно, я сразу же спустился в машинный отдел и напросился в помощники к здешнему механику, но пока работы для меня не было и можно было прохлаждаться.
- Отчего бы и не сыграть, - легко согласился я, тем более что на подобранный мотив написанные мной слова ложились.

«Я говорил чужим
Языком
С словами теми был я
Знаком
Но говорить и петь о
О тебе
Совсем иначе...

Прокралась тенью в сердце
Мое
Так незаметно, будто
Твое
В нем поселилось как-то
Теперь
Что это значит?

Сегодня буду петь о
Любви
Слова в той песне будут
Мои
Принадлежать же будут
Тебе
Как же иначе?

Пусть далеко сегодня
Брожу
Себе я места
Не нахожу
Дивлюсь причудам странной
Судьбы
Ты столько значишь...

И пусть вчера я
Не замечал
Как без тебя мне
Мир этот мал
Сегодня мечтаю
Я о тебе
Лишь...»

- Да-а, молодежь… - пробормотал капитан. – Любовь, все дела…
- Ты и сам не старик, вроде, - рассмеялся я.
По внешнему виду я не дал бы здешнему капитану больше тридцати, но кто его знает? Будь он оборотнем или полукровкой, возраст смело можно было бы умножать на два, ведь такие не старели долго. С другой стороны, многие корабли брались в аренду на Царе Островов, в столице, а там было полно магов. Будь я носителем чуждой крови, сто раз бы подумал, прежде чем идти к ним прямо в лапы. Или, скорее всего, поселился бы на острове Отверженных. На всю жизнь.
- Старость поселяется в сердце, - заявил он в ответ, - а мать говорила, что я родился старым. Мудрая женщина. Спой еще что.
Кивнув, я снова тронул струны и затянул старую, всем знакомую песню.

«Выпавший день росой стелется
Словно водой со мной делится
Словно снег на поля упал, чтобы напитать
Разбудил, напоил, позвал, но не станет ждать

Я соберу свои вымыслы
Берег впустил, река вынесла
Словно прошлые листья сжечь – догорят и пусть
Соберу, накормлю огонь и не задержусь

Каждый изгиб воды
намыл следы
вспоминай-читай
Но не остаться: времени – в край
А значит – сквозь буруны
и пену

Вниз, по реке, впадающей в небо - на острова
Нужно поверить, чтобы их отыскать
Там обо всём расспросят, и всё поймут, но сперва
Там разожгут огонь, там нас будут ждать
Непременно

Солнце придёт, роса высохнет
Небо вдохнёт, река выдохнет
Набегающий день отхлынет – трава в пыли
Отпечатанный след остынет под цвет земли

Вот провожает вниз
Скалистый мыс
И песчаный пляж
Только и этот берег не наш
А значит – сквозь буруны и пену

Вниз, по реке, впадающей в небо - на острова
Нужно поверить, чтобы их отыскать
Там обо всём расспросят, и всё поймут, но сперва
Там разожгут огонь, там нас будут ждать
Непременно…»

- Эй, Эймер, тебя Лука зовет! – послышалось внизу. – Давай быстрее!
Кажется, в машинном отделении появилось что-то интересное. Отложив инструмент, я встал и отправился к своему непосредственному начальнику на этот рейс.

»» 09.01.15 10:49 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

"Безбрежные воды. Палуба быстроходной шнеки "Прожорливая чайка".

Я спал сном младенца, и только что грудь не требовал. Нет, если бы эта самая грудь на шнеке была, я бы, конечно, потребовал, но... Такой контрабандой славный мой капитан Кастул Дий не баловался. А жаль. Некоторые сны приятнее совмещать с реальностью. Особенно тот разврат, что вещало из дальних закоулков буйной головушки моё подсознание.

Вот ведь загадочно устроен я. От тоски и скорби могу загибаться часами, но стоит только голову на... На что угодно, кроме плахи, уложить, как всякая смурь отпускает. И уже ни прошлое, ни настоящие не имеют никакой власти. Живуч, как бесшерстная кошка пустыни Амира, бодр, как безумец прошедший кровавую арену острова Греха. Прирожденный Шут. А уж какие мне снятся сны...

Вот и сегодня, только смежил веки - сразу в объятья красотки. Глаза, пылающие страстью, жадные губы, которые так и просятся скинуть портки, цепкие пальчики, лихо расстегивающие мудреные крючки на наряде Шута. Красотка на один раз. Вначале всегда приходят именно они. Бесстыдный обман подсознания. Губительный. Усыпляющий бдительность. Красотка будет ужом вертеться подле моего разгоряченного тела, вынуждая хотеть. Будет льнуть, снимая одежды и лаская плоть. Доведет до исступления, до пожара. А потом исчезнет. Сгинет, как и не было.

Проклятие - после «хотеть» красотке делать нечего. После "хотеть" Шуту подавай другую, запретную. Венценосную и прекрасную в своей невинной красоте. Королеву. И здесь лучше проснуться сразу. Резко, как от лохани ледяной воды. Вскочить и бежать, пока желания не увлекли дальше. В омут.

Просыпаюсь чумной. Пронесло. Хватаю ртом воздух и не могу отдышаться. Все вокруг пропитано моим хмельным дыханием. Каждый вдох, как глоток рома. Но дышу.

- Спокойствие, - шепчу самому себе. – Ночь прочь, сон прочь. Спокойствие…

Голова снова опускается вниз, глаза закрываются. Сон. Теперь уже долгий, беспробудный. До самого рассвета следующего дня. Но и тогда хмель не отпустит из объятий. Пара глотков свежего воздуха на выходе из трюма. Капитан до блеска натирающий палубу. Бред. Показалось. Чья-то рука с полной чашей какого-то напитка. Снова небытие. Качка.
Утро непонятно какого дня.

»» 27.02.15 09:46 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

"Безбрежные воды. Палуба быстроходной шнеки "Прожорливая чайка".

Ветер крепчал.
Широкое лезвие Совести медленно покинуло мозг, не скрежетнув по кости. Подбородок дернулся в последний раз и тяжестью бесполезного груза налег на ладонь. Правки не требовалось. Заботливо направленное мною тело беззвучно перевалилось за борт и, мелькнув на мгновение подошвами сапог, полетело вниз. На досках палубы остался сиротливо белеть сигнальный флажок, исподволь рождая малодушное желание затереть его каблуком.
Поворачиваться не хотелось, но и оттягивать момент в бесконечность в текущих обстоятельствах становилось бессмысленной роскошью. Как положено, он появился в тот самый неподходящий миг, когда каждое действие трактовалось превратно, и в большинстве своем явно не в мою пользу. И даже если бы в темноте этой ночи были возможны слова, то вряд ли я успел подобрать их в достаточном количестве, чтобы доходчиво донести до Алоиса, что режу его проверенных людей не в угаре бессонницы, не зная иных способов скрасить досуг, а исключительно радея за отечество и батюшку-царя. И трепещущий под ногами кусок тряпки ничего никому не объяснял.
"Ромуальдо" - "Альварес" - "Динго": разрешаю подняться на борт.
Ситуация из просто неприятной становилась откровенно скверной. Я попятился.
Это должна была быть последняя ночь в моей веселой жизни. За без малого четыре дня путешествия команда уже привыкла, что один из их пассажиров спускается в трюм разве для того, чтобы проведать безмятежный сон другого, предпочитая любую непогоду затхлости замкнутого в переборки пространства. Привыкла, и не то чтобы перестала обращать внимание, но утратила изрядную долю настороженности. Примостившаясь на бушприте фигура стала таким же обыкновением как носовое украшение под ним, и уже никто не пытался стащить меня оттуда, пока сам не убирался под навес, дремать в компании вахтенного. Этой ночью новолуния было пасмурно и ветренно. Стылые воздушные течения пробирались под камзол, обжигали унылой лаской осени щеки, манили на крепкий добрый сон. Мало кому на шнеке хотелось бы разделить участь Йорге Весельчака, вынужденного нести дежурство от Крысы до Быка, и даже я, ведомый инстинктом, покинул свой насест гораздо раньше срока, устроившись в кормовом закуточке на припасенном поверх канатных бухт тюфячке.
"Ромуальдо" - "Альварес" - "Динго": разрешаю подняться на борт.
Предусмотрительно черненые крючья впились в дерево, когда между мной и Алоисом оставалось шагов пять - ровно та дистанция, на которой пора решаться стоит ли хвататься за Честь или руководствоваться одной лишь Совестью. С одной стороны, я не хотел резать Рыбака, с другой, еще меньше желал чтобы он зарезал меня. Вот и вышло, что первый поднявшийся извне по тонкому линю, оказался между двух негостеприимных огней. Впрочем, если Алоис с Йорге были заодно...
Эти сомнения не разрешились, даже когда гость, "потрошенный и улыбчивый", канул обратно в темноту морской пучины. Эти сомнения не могли разрешиться ни тем, что Алоис тоже выбрал пришельца крайним в нашем конфликте, ни тем, что временно забыв обо мне, он принял на широкий тесак лезвие следующего абордажника, ни тем, что вынуждено мы дрались спина к спине. Слишком вовремя он оказался на палубе, чтобы слепо верить в простое совпадение, слишком разительно отличалось его дневное простодушие от теперешней мягкой поступи матерого зверя, вышедшего на тропу охоты, слишком смертельным был удар, пришедшийся с якобы защищенного тыла и слишком внезапным он оказался, чтобы не изжить в себе чуточку наивности.
Возможно, у каждого из нас был свой приказ.
Ночной бой на корабле на самом деле очень тихое занятие, особенно, когда ни той, ни другой стороне, не хотелось бы топить свои посудины. Никто не стреляет, никто не вопит дурным голосом, кидая подбадривающие кличи, никто ниоткуда бесконечно не пребывает. Корабль ограниченный участок пространства с весьма специфическим рельефом, и резаться на таком надо иметь привычку. Экипаж шнеки, в наших с Алоисом добрых лицах, такую привычку имел, и мы предавались хорошо знакомому делу со всем пылом скучающих путешественников, каждый из которых имеет свой резон не поднимать общую тревогу.
"Ромуальдо" - "Альварес" - "Динго": разрешаю подняться на борт.
Их было всего шестеро, поднявшихся из мрака на "Прожорливую чайку", но в живых для допроса, увы, не осталось ни одного. Первого мы с Алоисом сбросили вместе, двух достал я, трое оказались на совести Рыбака, но по итогам короткой молчаливой схватки я выиграл на один труп. К счастью, не свой.
Меня пытались сработать так же, как я сделал Весельчака - ножом в основание черепа. Смерть с одного удара. И клянусь задранными Ошьеном юбками Маа, я не почувствовал угрозы более, чем она могла быть в условиях контактного боя, где каждый тебе враг. Не везение меня спасло - шанс поквитаться дало банальное чистоплюйство: слишком густая тень на досках показалась натекшей лужей крови и мне не захотелось пачкать в ней сапоги. Удар, должный разрубить позвоночник, подбил на взлете правую лопатку, застряв лезвием в ребрах. Ошеломляюще неприятное ощущение, скажу я вам, в один момент наталкивающее на самую ценную в этом мире мысль: даже в своей кровати надо спать в кольчуге. Так что на палубу с моим вторым противником мы плюхнулись вместе - Совесть все же приласкала острием неизвестного под ухом, там где точно не могло быть никакого кузнечного воротника. Его там и не было - хлынувшей из рассеченной артерии кровью я едва не захлебнулся, когда оглушенный внезапной болью судорожно втягивал в себя воздух. Правая рука онемела сразу, выронив утративший вес длинный кинжал, левая еще слушалась, но она служила для опоры: мой последний оппонент буйно агонизировал, злобно суча пятками по доскам и приподняться над ним - все, что мне оставалось. Приподняться, подтянуть под себя колени, упираясь покойнику в грудь и попытаться осторожно отползти в более густую тень, привалиться боком к обшивке и, в последней попытке сохранить гордость офицера, сесть, лицом разворачиваясь к месту недавней битвы. Сесть и увидеть, что агонизирующее тело помешало не только мне - Алоис отвлекся. Не надолго, но все же...
Час Быка тяжелая смена. Восток начнет уже светлеть, когда придет тот, кто должен сменить Йорге. Надеюсь, до тех пор "Чайка" не собьется с курса. Ветер крепчает. Ветер попутный.
Сомнения не разрешились. Я так и не мог сказать с полной уверенностью, что капитан шнеки, должный во всем охранять сударя нашего шута, был причастен к этому нападению, что именно его тесак засел в моей спине. Одно я видел точно - Алоис был профессионалом каких на нашем флоте можно перечесть по пальцам и у него были очень равнодушные холодные глаза. Ни капли сочувствия не было в них, когда он склонился ко мне проверить сердцебиение. Ни грамма любопытства не омрачило страшной безмятежности его взгляда, когда коротко и беспощадно я пнул его каблуком в печень. Он так и не удивился, когда трехгранное жало моей Чести выскользнуло из левого рукава и, пронзив широкий зрачок, поразило его в мозг. Он умер сразу и молча. Такие как мы всегда умирают молча.
У нас такой приказ.
Честь я убрал на место - в голенище правого сапога. Попытался встать, чтобы поискать Совесть, но недолгий бой и четырехдневное ожидание выпили силы досуха. Окровавленная палуба и пахнущий смертью ветер манили надежностью.
Пожалуй, сегодня я устал достаточно, чтобы не видеть во сне огня.

»» 03.03.15 20:20 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира
_________________