Роман о дружбе по любви (СЛР)

Да, в общем-то, ничего такого она и не отчебучила. Даже наоборот, три года назад она была уверена, что поступает правильно. Увы!

И Медведь тоже мучается! Ему определенно не очень нравится тот образ жизни, который ему навязали.

Справедливости ради, их разделить никак нельзя, подобное к подобному, другим бы они вынесли мозг.

Ярик тоже надеется... но и у него свои тараканы.

Это многим свойственно, и Санька не исключение.

Ну.... в том-то и дело, что Сашка бы понял. Он ее всегда понимал, кроме единственного раза, когда принял всерьез то, к чему она еще не могла серьезно отнестись.

Нам она тоже нравится Удивительная история, в которой нравятся все
_________________

Саня запуталась. Саша очень легко отступился. Медведь в недоумении, зачем его водят туда-сюда.
Вероника чего-то себе надумала, похоже. А Ярослав единственный, кто бьется.
И только у Вересовых мир да любовь.
В общем, все основные оттенки отношений в рамках одной отдельно взятой адвокатской конторы.

JK et Светлая, спасибо!
_________________

Поздравляю с новой темой, присоединяюсь к читателям
___________________________________

Здравствуйте проглотила главы просто залпом, безумно понравились интересно было увидеть Ярослава с Никой, правда история с разводом огорчила немного, но надеюсь, что примирение будет фееричным

Во-во! Одни путаются и отступаются, а другим страдай вот это

Бьется, бьется... скоро добьется, борец несчастный

А эти по жизни у нас смиииирные, хлопот не доставляют=)

Угу, психиатрическая больница имени Максима Вересова

Добро пожаловать!

Спасибо! Жуть как приятно!

Нуууу... поглядим, как оно получится, они еще и рассорились-то не до конца

Дамы, большое всем спасибо!
_________________

 » Глава 5. Кстати о колбасе

Четвертый день при Медведе

По утрам спалось слаааааадко. Особенно на полный желудок после сытного ужина, пусть и без полюбившейся колбасы. Кстати о колбасе. Еще большой вопрос, почему его ужинать не повели к тому, с колбасой?.. Позавчера вот дали спокойно поужинать до прихода дуры в розовом пальто. А вчера – нет. Мелкий, конечно, тоже прикольный был, но это ж не ветчина и даже не докторская. Медведь зевнул и задумался. А как было бы хорошо, если бы не надо было никуда уходить вечерами, оставаясь только втроем.
Он бы смотрел телевизор или играл в свои стрелялки.
Она бы сидела, уткнувшись в свой лэптоп (что ей мешает делать привычное у него?)
Медведь… Медведю воображение рисовало изумительные сырокопченые и вареные натюрморты.
Ну чем плохо? Чем не романтика?
Но каждый вечер Санька уводила его от Сашки, разрывая единство их душ и сердец.
Разумеется, мысль о том, что сейчас его снова поведут к хозяину, немного утешала. Но не в полной мере, потому что хозяин-то будет. Хозяйка уйдет.
- Ну-ка вставай! – будто подтверждая его мысли, раздался в меру воинственный Санькин голос. Впрочем, какие мысли могут быть у собаки? Нет, Медведь иногда думал, хотя и не всегда о том, о чем надо.
Он послушно встал и дал надеть на себя поводок, не раскрывая глаза. Задняя лапа ныла. Хвост ломило. Не иначе к перемене погоды. А он слишком стар для перемен. Любых.
То, что погода менялась, было заметно. Вышли на лестничную площадку, повеяло холодом.
- С первым снегом, Медвежоночек, - продолжала болтать Санька, доведя зверя до лифта.
Снег в конце октября к подвигам не располагал. И как это так случается, что погода меняется за одну ночь? Еще накануне носился себе вокруг песочницы и не чувствовал никаких признаков скорых заморозков. Псу столько лет, на сколько он себя чувствует. Возле детеныша Медведь был молод.
На улице и правда шел снег. А еще под подъездом стояла эта… в розовом пальто. Скучала, что ли?
- Инна? – голос Саньки звучал удивленно. – Доброе утро!
- Привет, - отозвалась Инка и подняла повыше шарфик – видать, давно ждала. Посмотрев внимательно на Саньку в короткой куртке, но с меховым воротничком, и на ее ботинки на высокой подошве, медичка изменилась в лице и заговорила совсем иным тоном, чем говорила только пару дней назад, когда Медведь с ней познакомился. – Вот что, дорогуша, давай без этих всяких вежливостей и этикетов. Меня достало, что ты таскаешься к моему парню. В покое его оставь, поняла?
Санька резко побледнела и почему-то отступила на шаг.
- Мы дружим! – звучало, как оправдание.
- Я что? Слепая? Не вижу, какая у тебя дружба? Только учти, ничего тебе не обломится! Он со мной живет почти! Или тебе своих хахалей мало, решила чужого прихватить?
Санькины огромные в пол-лица глаза полезли на лоб. Если она и была растеряна, то вот сейчас начинала злиться. Сжала покрепче поводок в кулаке и рявкнула:
- А он все так же во сне бормочет? И спит, перекинув колено на другую сторону кровати?
Теперь была медичкина очередь бледнеть. Кажется, о том, что Санька – бывшая Сашки, она до этого не догадывалась.
- И псину свою хватит к нему таскать, - зашипела она. – От нее вони на весь дом!
- Да уж получше твоих духов! Задохнуться можно! – заорала Санька, дернула поводок и побежала к машине. Медичка же развернулась на каблуках и направилась к Сашкиному подъезду. Ей, в конце концов, еще завтрак мужику готовить. А то питается полуфабрикатами. И не забыть поныть ему по поводу ключей – почему, в конце концов, она вечно должна звонить в дверь?

Сашка глянул на часы. Без двадцати девять. Он хмуро поднялся с дивана и выглянул в окно – мерина не было. И Медведя в его квартире не было. Вместо этого на кухне негромко тарахтела посудой Инна.
Вздохнул. С каждым днем он все яснее сознавал, что устал от «дружбы», продолжавшейся третий год. Вернее, просто дружба, которую они разыгрывали друг перед другом, его не устраивала, и с ней пора завязывать. Санька имела полное право отказать ему, и он принял ее выбор. Когда-то он пытался дать ей понять, что это ничего не значит для сохранения нормальных отношений. Он хорошо помнил день, когда вернулся из рейса и однажды встретил Саньку во дворе. Сказать «Привет!» оказалось легко. Заниматься мерином, который упорно ломался все чаще и чаще, будто единственной его мечтой было развалиться на кусочки, тоже было не сложно. Даже наблюдать ее ухажеров оказалось сносно.
А в последнее время навалилось. У него были Инна, Васька и приближающийся отъезд. В то время, как хотел он Саньку. И Медведя, куда ж без него!
Инка вошла в комнату как раз, когда Сашка одевался. Разве что не мурлыкнула. Провела ладонью по его спине и тихо сказала:
- А я блинчиков нажарила. Будешь?
- Нет, не хочется, - он отстранился и натянул футболку.
- Я старалась, - вздохнула она. – А чего хочешь?
- Да это неважно, - он повернулся к Инне.
- Я сегодня, пока готовила, подумала, что… - она на минуту замялась, а потом с выражением абсолютного блаженства выдала: - Наверное, была бы счастлива каждый день тебя завтраками кормить… И обедами, и ужинами… Стирать твои футболки и смотреть с тобой по вечерам киношки.
Сашка удивленно вскинул брови.
- Каждый день не получится. Я уезжаю скоро.
Инна еще некоторое время внимательно смотрела на него, но улыбка с лица медленно стиралась. А потом она резко опустила глаза и ровно ответила:
- Все ты понял.
- И все тебе ответил.
- Но почему? – дернулась Инна. – Нам же хорошо вместе! Вася тебе, кажется, не мешает, но если хочешь, будет у мамы пока… И вообще, мне тридцать лет скоро, Саш. Вроде как при тебе, а все одна. А я с тобой семью хочу, понимаешь?
Он молчал, обдумывая не ее слова, а свой ответ. А потом спокойно заговорил:
- Понимаю, Инна. Но я никогда тебе ничего не обещал. Не устраивает так, как теперь – я же не держу…
- Меня устраивает, - быстро сказала она. – Меня ты устраиваешь. Меня не устраивает только то, что не держишь. А любой нормальной бабе надо, чтобы держали.
- Я при чем?
- Ни при чем, - выдохнула Инна, а лицо ее пошло красными пятнами. Засуетилась. Подошла к зеркалу, поправила волосы. Взяла сумку со стула в углу. Стала рыться в ней. Потом подошла к тумбочке, на которой стояла ее же косметика. Скинула в сумку. И при этом продолжала говорить: - В стиралке постельное. Развесишь потом. Если передумаешь, блины тарелкой накрыла, они пока горячие. Я тебе сметану в холодильник поставила. Если Васькины игрушки найдешь, не сочти за труд – завези маме. Ты знаешь, как он за игрушки вечно трясется. Особенно за этих супергероев.
С этими словами она направилась в прихожую. Доставать пальто из шкафа.
- Если найду – завезу, - пообещал Сашка, наблюдая, как она собирается.
Инна оделась, взвизгнула молниями сапог. Разогнулась и подняла на него глаза.
- А тебе духи мои нравятся? – вдруг спросила она.
- Духи? – оторопело посмотрел на нее Сашка. – Духи как духи.
- А привезешь мне какие-нибудь? Ну… оттуда? И можешь не держать, - усмешка на ее губах получилась даже почти веселой.
- Нахрена оно тебе надо?
- Мужика не будет, хоть духи будут. Ну, пока?
- Пока.
Инна снова вздохнула и вышла за дверь, тихо прикрыв ее за собой.
Сашка прошел на кухню, сжевал блин и равнодушно подумал, что совсем ничего не чувствует. Ушла и ушла. Будто и не было ничего столько месяцев. Хотя не так уж много и было. Инна приходила, что-то делала по хозяйству, оставалась ночевать. Проводили вместе выходные, однажды съездили на море. Но если бы не Васька, все бы закончилось раньше.
Мелкий Сашке нравился. Он был забавный и дружелюбный. Возиться с ним оказалось интересно. Васька быстро рос и менялся, особенно это стало заметно, когда Радкевич вернулся этим летом. Он привез ему подарки. Забирал нередко из сада. И совсем не думал, что дальше. До сегодняшнего утра, когда Инна прямо сказала, чего ждет от него.
Ждет того, чего не ждала от него Алекс. И что он, уверенный, что все делает правильно, предложил ей когда-то давно.
Тогда ему тоже оставалось пару недель до отъезда. Накануне он все решил для себя. Было крайне важно, чтобы Санька узнала – у него все серьезно. Чтобы через четыре месяца возвращаться к невесте. В этот вечер она должна была прийти к нему, как стала часто приходить и оставаться, а утром он отвозил ее на работу.
Радкевич никогда не страдал романтичностью, и потому ужин состоял из тайской еды и торта на десерт. Но кольцо он купил, замерив линейкой одно из Санькиных колец, пока она была в душе.

Больше девятисот дней до Медведя

Воздух был удивительный в ту весну. Апрель, кажется, набрал полную силу, несмотря на то, что еще только начинался. Санька стащила берет, надетый перед выходом из офиса, и, задрав голову, посмотрела на небо. Серело. Вялые сумерки ничуть не вязались с настроением. Поправила копну золотистых волос и подумала, что забыла расческу в своем с Закревским кабинете. В верхнем ящике стола. Да не все ли равно?
Накануне Закревский устроил ей взбучку по поводу каких-то потерянных документов. И потерянных якобы ею, потому что у нее вечный бедлам вокруг. Когда документы нашлись на его столе под грудой бумаг, долго сидел с задумчивым видом, но Санька точно знала, что когда у него такой вид, значит, в голове ветер гуляет… в смысле, думает он про свою ненормальную Каргину. О былой влюбленности забылось, будто не было. Наверное, тогда, когда Закревский сбрил усы, она поймала себя на мысли, что… пофигу. А то, что он предпочел вообще всем женщинам вокруг это… недоразумение, одно время ее утешало – бабы за ним бегали не на шутку. Слава богу, сама Санька никогда не была в числе их. Во всяком случае, в том смысле, в каком могла быть.
Это удивительное утро началось с того, что Закревский ввалился в кабинет, глупо улыбнулся и, как заговорщик, понизив голос, спросил:
- Григорьева, хочешь быть джедаем?
- В каком смысле?
- В прямом.
- Ну, в ситхи меня не тянет, - задумчиво ответила она, внимательно глядя в лэптоп – клиент по почте прислал отсканированные копии документов.
- Ситхам платят больше.
- Меня устроят джедайские гонорары, Ярослав Сергеевич.
Сказала, не придав ни малейшего значения сказанному.
Через полчаса весь офис был в курсе: Закревский сообщил Вересову, что юный падаван готов стать великим джедаем. Ну, может, не прям сразу великим, но готов.
Санька обиделась.
Обижалась еще половину дня. Пока Закревский не вручил ей папку с каким-то делом. То есть, очень важным делом, хоть и не особенно сложным.
- Ты курируешь. Официально мое, но я только показательно таскаю свою тушу на суды. Все на тебе. Ок?
- Ок.
И теперь с этим «ок» она стояла на крыльце бизнес-центра и думала, что, в общем-то, жизнь неплохо складывается. А дома ждет Сашка. И после ужина вполне можно потащить его в кино или еще куда-нибудь. Куда угодно. Отчаянно не хотелось оканчивать этот день.
- О чем задумалась? – раздался рядом вежливый голос.
- О целесообразности попытки раздела имущества в случае, если имущество унаследовано от предыдущей жены после гибели последней. Новая клиентка хочет ее машину.
- Твоя клиентка хочет машину? Ну так и проси эту самую машину, - весело улыбнулся Евгений Иванович. – Но исключительно в рабочее время. Сейчас пора отдыхать!
Санька обернулась к нему и быстро сбежала по ступенькам вниз.
- Вы опять неслучайно зашли? – спросила она, улыбаясь.
Иногда Женя встречал ее у работы, они выпивали по чашке кофе. А потом расходились. Странные это были отношения. Тем более странные, что, в сущности, ничего же и не было. А то, что было, было редко и всегда бегом. Она вообще за прошедшие пару с лишним месяцев привыкла считать, что Сашка – ее парень. Нет, конечно, ничего серьезного. Что у них может быть серьезного? Просто сейчас с Сашкой ей хорошо. У него еще оставалось пару недель отпуска, а что будет потом, она предпочитала не задумываться.
Женя улыбнулся.
- А у тебя опять мало времени. Но я все еще надеюсь на ужин.
- Я тоже надеюсь, - мягко ответила Санька. - Но как-нибудь в другой раз.
А сегодня у нее дальнобойщик Радкевич. Тот, который удачно сработавший клин. И, хотя ухаживания Евгения Ивановича доставляли определенное удовольствие, ей постоянно казалось, что общаясь с ним, она делает что-то не то. По крайней мере, пока Сашка рядом. Дальнобойщик был… удобным. Евгений Иваныч – интересным.
- Если хотите, завтра кофе выпьем, - сказала она, отбрасывая всякие мысли о том, что правильно, а что нет.
- Очень хочу, Саша! – с надеждой ответил Женя. – Домой подвезти?
- Мой конь на ремонте, потому не откажусь.
С Женей могло быть интересно в новом. В привычном его действия повторялись до автоматизма. Он распахнул перед Санькой дверцу, поцеловал ее руку, поинтересовался, удобно ли ей. И в строго определенное время, несмотря ни на какие пробки, высаживал ее во дворе дома.
- Значит, до завтра?
- Обязательно до завтра, - ответила она, выбравшись из машины и махнув ему рукой.
Потом дождалась, пока он выедет со двора. И пошла к подъезду дома напротив, чувствуя себя какой-то… вертихвосткой!
Хотя, справедливости ради, именно вертихвосткой Санька Григорьева и была. Льстило внимание Жени. В него она даже снова была немного влюблена, как когда-то, когда только познакомились. Нравилось встречаться с Сашкой – секс, несмотря на свой двадцатидвухлетний возраст, она все еще продолжала открывать для себя, а дальнобойщик… в общем-то, многому ее научил. С ним не было ни скованности, ни стеснительности. С ним можно было делать, что хочется, и не переживать о том, что он может подумать что-то не то.
А еще самым странным образом она нравилась самой себе. Взрослой, самостоятельной и независимой. Тогда ей казалось, что именно так она и выглядит. В квартиру она звонила, додумывая эту мысль. А еще мысль о том, как объяснит завтра Саше, почему задержится после работы.
- Привет, Алекс! – распахивая дверь, сказал Сашка. – Все не привыкнешь, что у меня открыто? Нафига звонишь?
- А вдруг ты медитируешь в позе лотоса, воспарив над полом? – хмыкнула Санька. – Что же мне тебя в неловкое положение ставить?
- Когда я медитирую – я дверь закрываю. Голодная?
- Не знаю. Не думала.
Санька быстро скинула пальто, сунула его в руки Сашке и принялась болтать. Болтала она часто и много – в его присутствии можно было вывалить все, что угодно. Он послушно внимал.
- Закревский офонарел окончательно, - сообщила она перво-наперво. – Вчера орал, как потерпевший. Сегодня двигает меня по карьерной лестнице. Оно-то, конечно, приятно, что ценят… Но слушай, честное слово, скорее бы его Веронику из больницы выписали. Сил моих нет. Он неадекватный. Я уже шаг ступить боюсь в его присутствии. Вдруг не в ту сторону? Или наоборот слишком в ту. А главное – все ему с рук сходит. От клиента отказался – ок. Спит с женой клиента, чей развод вел – тоже ок. Офис вверх дном, никакого порядка в бумагах – сойдет. Я бьюсь уже который месяц, чтобы всему этому лад дать. А он на суд явился, поулыбался там, ввернул чего-нибудь. И все, дело в кармане. Ну вот как так-то? Не, я не завидую! Я понять пытаюсь. Пока получается плохо!
- Нафига понимать? Ищи свое!
На мгновение она зависла, обдумывая его слова. Потом встала на носочки, взъерошила его чуб и сообщила:
- Умеешь ты лаконично!
Сашка подхватил ее на руки и затащил в комнату. Уселся на диван, устроив Саньку у себя на коленях, и где-то посреди поцелуев сказал:
- Выходи за меня замуж.
- Ку… куда выходить? – опешила Санька.
- Типа за меня.
Несколько секунд она молчала. Когда открыла рот, в голове проносились обрывки мыслей, из которых должны были родиться какие-то там аргументы. Но вырвалось одно-единственное:
- Нет.
Его губы уже коснулись ее, когда он понял, что значит это слово.
Она ему отказала.
Она не станет его женой.
И то, что для него стало серьезным, для нее было лишь развлечением.
Сашка заглянул ей в глаза. Не увидел ничего, что объяснило бы ему происходящее. И откинулся на спинку дивана, чувствуя себя идиотом.
Она продолжала смотреть на него, понимая, что надо говорить что-то еще. Но никак не могла понять, что вообще можно говорить. Надо ли что-то говорить? Разлепила пересохшие губы, провела по ним языком и, соскользнув с его колен, сцепила пальцы.
- Слушай, ну не обижайся, а, - пробормотала она. – Ты хороший. Просто… Ну… я замуж не хочу, я даже не думала про такое. Мне двадцать два года, я только универ закончила – какое замуж? И потом… как ты себе это представляешь? Тебя нет по нескольку месяцев, я тут одна… и типа ждать должна? Сашк, я не Пенелопа, даже если ты лучше Одиссея, правда… Сам подумай, а? Включи мозги и подумай… Я ж не знала, что для тебя это что-то такое… Я же никогда поводов не давала… Ну гуляли, ну секс у нас крутой… Но так серьезно чтобы… Я тебя вообще больше как друга воспринимаю, чем что-то другое, а ты… Ну, я правда не знала, прости, а?
- Я понял.
- Понял?
- Понял, понял… Все нормально, правда, - вышло самым обычным тоном.
Она ему почему-то не поверила. Глупо все как-то получилось. И почему-то ужасно хотелось, будто пленку, отмотать время назад – черт его знает зачем.
- Мне, наверное, лучше уйти, - она вскочила с дивана, схватившись одной рукой за голову. Снова обернулась к Сашке. И зачем-то тихо сказала: - У меня работы дохрена сейчас… Мне Закревский дело отдал, понимаешь? Вдруг шанс?
Радкевич кивнул.
- Ну да, шанс…
Он не знал, что говорить. И надо ли. Да и Санька, как это часто бывало, говорила за двоих. И хорошо, что ему скоро уезжать. Пройдет время, перегорит, забудется.
Так думал Сашка тогда. Оказалось, ошибся.
Ошибалась и Санька. Решила, глупости. Несерьезно. Она и дальнобойщик!
Кофе с Женей на следующий же день после объяснения с Радкевичем перерос в бурный роман. Его начало Сашка еще застал, наблюдая издалека, как Евгений Иваныч подвозит ее домой и задаривает цветами. Потом, к счастью, уехал. И ни продолжения, ни финала не видел. Налет очарования стерся быстро. Новизна тоже. Осталась только горечь о том, что было утрачено. В утраченном числился вовсе не Евгений Иванович, от которого она так быстро устала. И даже несмотря на длительные сеансы самовнушения, Санька продолжала вспоминать Сашку Радкевича гораздо чаще, чем следовало бы. И, отдавая себе отчет в том, как сильно его обидела, все чаще ловила себя на мысли, что… ждет его. Действительно ждет. Но как роман с дальнобойщиком можно воспринимать всерьез!

Четвертый день при Медведе

Четвертый день совместной жизни Медведя и Саньки Григорьевой ознаменовался тем, что, по всей видимости, барышня решила приобщить пса к святая святых собственной экзистенции. А именно – привести его на работу. Этот шаг он оценил – все же редко кого посвящают в такие детали. Слишком личное для пса.
- Вести себя будешь тихо, - ровно говорила Санька голосом, лишенным эмоций – это несколько настораживало. – Если что-нибудь испортишь, меня уволят. И тогда мне не хватит на твой корм. И «Альфе» помогать не сможем. А там кота сейчас выхаживают с почечной недостаточностью. Лекарства дорогие, сам знаешь. Короче, я взываю к твоей ответственности и любви к ближнему. Сиди тихо.
По большому счету, Медведю было плевать и на «Альфу», и на котов. Корм его тоже не особенно интересовал. Вот колбаса – это да. Колбаса – это дело. Но Санька ему колбасу не покупала. А к Сашке почему-то не повела. Это настораживало тоже.
- Если мы сегодня прорвемся, завтра поедем в бассейн. Нет, мы в любом случае поедем завтра в бассейн. Но учти, если все будет хорошо, то я повезу тебя в хорошем настроении. Если плохо – в плохом. Ни мне, ни тебе этого не надо.
Некоторое время она помолчала, следя за дорогой. Пальцы вцепились в руль, костяшки побелели. Она злилась. Медведь чуял это задницей. А еще он чуял, что и завтра настроение у нее будет плохое. Независимо от того, как пройдет этот день.
Припарковавшись возле бизнес-центра, Санька обернулась к псу и посмотрела на него совершенно потерянным взглядом. Потрепала его гриву и сказала:
- Ну что? Удостоверился, какая я дура, да? Ладно… попробую быть умнее. Просто забыть и все. Может, мне переехать, а?
Место жительства Медведя устраивало. После всех его злоключений двушка в спальном районе, где было тепло и уютно, казалась настоящими хоромами. И еще одна двушка в доме напротив. Почти такая же. Только с другой мебелью. Живи – не хочу.
Прицепив к ошейнику поводок, Санька вывела Медведя на улицу, захлопнула дверцу машины и побрела к стеклянной двери офисного здания.
- С собакой нельзя, - хмуро рявкнул охранник, но разглядев Саньку, расплылся в улыбке: - Александра Аркадьевна! Что ж это вы нарушаете?
Всего одно мгновение, и Григорьева надела на лицо выражение «не спрашивайте у меня ничего, я блондинка». И мило хихикнула.
- Игорь Юрьич! Ну некуда мне его деть. Он тихонько посидит у меня. Максим Олегович предупрежден, он не против, - соврала она и похлопала ресницами.
- Так Максиму Олеговичу тоже нарушать нельзя!
- Да? А как же мне быть? Ну Иииигорь, жалко вам, что ли?
- Не могли собаку поменьше купить? Этого же заметят!
- Да я запру его у себя, глаз с него не спущу. Он никому-никомушеньки мешать не будет.
Охранник замялся, оглядывая псину. В то, что такой гигант никому мешать не будет, он сильно сомневался. Да и, надо признать, были на то причины. Были!
- Ладно, Александра Аркадьевна, - протянул он, вернувшись к хозяйке гиганта. – Проходите, но учтите, ответственность на вас.
- Разумеется, Игорь Юрьич!
Санька оглянулась по сторонам, быстро чмокнула охранника в щеку и забежала с собакой в здание. Поднимались, естественно, на лифте. По холлу родной конторы маршировали под ошарашенные взгляды сотрудников. Вломилась в свой кабинет, затаскивая внутрь Медведя, под крик секретарши Закревского:
- Он просил, как только явитесь, сразу к нему!
- Ааагаааа! – отозвалась Санька и закрыла дверь. Потом обернулась к Медведю, сняла с ошейника поводок и проговорила: - Ну? Мы договорились? Смотри мне!
Черт его знает, что она прочитала в поблескивающем глазе пса, но только удовлетворенно кивнула и оставила его в гордом одиночестве.
Потом двинулась к Вересову.
- В одиннадцать битва титанов, - сообщила она ему.
- И каковы перспективы? – поднял голову от бумаг Макс.
- Туманные. Но они хотя бы поговорят. Он за эти сутки ничего больше не вычудил? Сережу не похищал? Бары не трощил? К чему мне готовиться?
- На чердаке было тихо. Утром экспериментировал с внешностью, - Вересов задумался. – Сань, ты уверена, что они поговорят? Они оба разучились это делать. И как-то совершенно синхронно. Зачем ты вообще это затеяла? Закревский убедил?
- Он. Но… если подумать, им же все равно надо поговорить… Без разговора это же все не решится никак. Она сегодня исковое заявление собралась подписывать. А значит, придется в суд его везти.
Вересов кивнул. Резонно.
- Если понадобится помощь – зови.
- Я думаю, если понадобится помощь, это будет на соседней улице слышно, Максим Олегович, - несчастным голосом ответила Санька и удалилась, всячески обходя стороной берлогу ответчика, а по совместительству коллеги.
Ровно без пяти одиннадцать дверь в кабинет Григорьевой Александры Аркадьевны открылась, и на пороге возникла Ника, как обычно, будто сошедшая со страниц журнала. Сняла перчатки, расстегнула пуговицы пальто.
- Он сюда придет? – спросила она, поздоровавшись.
- Мы договаривались в конференц-зале, - промямлила Санька, - думаю, он уже ждет.
Медведь вынырнул из-под стола и решительно подошел к Закревской – новое лицо необходимо было срочно внимательнейшим образом изучить. Глаз подслеповат, зато обоняние отменное.
- Привет, пес! – весело сказала Ника, почесала ему ухо и направилась к выходу, проворчав: - Сейчас посмотрим, как он ждет. И зачем…
Санька вскочила следом, взяла со стола папку с документами. Подумала, что иск можно бы и забыть в кабинете, а то ненароком на глазах мужа его подпишет, и помчалась следом за Вероникой. На пороге обернулась к Медведю:
- Смотри мне! Ты обещал!
И с этими словами заперла дверь на ключ.
Закревский действительно уже сидел в переговорной, устроив руки на столе и сцепив пальцы. Едва в помещение вошли Ника и Санька, вскинул глаза. Но не глаза были сейчас примечательны на его лице. А отсутствие усов. Григорьева в ужасе вспомнила, что в последний раз он их сбривал как раз тогда, когда его пока еще жена была в состоянии бракоразводного процесса с олигархом. Это был период психа-Закревского.
Ника внимательно изучила внешний вид Ярослава и равнодушно расположилась на самом дальнем от него стуле, пока Санька села ровно посередине между ними.
- Здравствуй, - сдержанно проронил он, буравя Нику в упор.
- Здравствуй, - она коротко взглянула на него и отвернулась. Достала из сумки телефон, положила его рядом с собой и принялась гипнотизировать трубку.
Санька перевела взгляд с одного на другую. Потом обратно. Понимая, что никто ничего не собирается говорить, произнесла:
- Ярослав Сергеевич хотел встретиться с вами для обсуждения некоторых пунктов, по которым возможно найти компромиссное решение.
- Совершенно верно, - включился Закревский. – Во-первых, относительно основания для развода. Причина недоказуема. За неимением преступления. Потому, я полагаю, тебе, если так уж хочется это творить, лучше указать «непримиримые разногласия». Во-вторых, относительно твоего намерения воспитывать Сережу самостоятельно – это удар под дых. И ты это достаточно хорошо знаешь.
- Во-первых, Саша укажет ту причину, которую сочтет наиболее целесообразной, - ответила Ника, посмотрев на мужа. – В этом я полагаюсь на нее. А во-вторых, я больше ни в чем не уверена в отношении тебя. Если так нуждаешься в потомстве, то заведешь себе еще. Вариантов у тебя немало, уверена!
- Мать твою, Ника! Не было ничего! Если бы ты подождала еще несколько секунд, увидела бы, как я ретируюсь из этого гребаного ресторана! Нахрена было лапшу на нее вываливать!
- Куда еще было ждать! – Закревская фыркнула. – Мне хватило увиденного реалити-шоу. Видел бы ты себя. Тоже мне, котяра мартовский. А вот с лапшой я, действительно, погорячилась. Надо было ее тебе на голову вывалить!
- Я тебе повторяю! Ничего не было! Это клиентка! Разводится с мужем. Спит с шофером. Строит глазки всем мужикам всех возрастов! Мне что? Из-за ее поведения от гонорара отказываться?
- Не надо мне повторять! – огрызнулась Ника. – Я видела. И Марина, между прочим, видела! Ты этой «клиентке» тоже строил глазки. Ты!!! И разве что не облизывался, распинаясь перед ней.
- Да не облизывался я! – заорал Закревский. – Да, распинался. Да, убалтывал. Это моя работа, Вероника! Я улыбнусь, бабе приятно. И все. Ничего больше.
- Молодец, чего уж! – заорала в ответ и Ника. – Ну извини, что помешала вашей приятности! Мне приятно не было! Убалтывал… Знаю я, на что ты ее убалтывал!
- Это ты извини! – возмутился он. – Три года тебя все устраивало! Меня, кстати, тоже! Потому что кого бы там я ни убалтывал, я возвращался к тебе! И заметь – всегда вовремя!
- Вот спасибо тебе, дорогой, за счастье такое! Но теперь можешь больше не возвращаться!
- Я не дам тебе развод, ясно? Я никогда не дам тебе развод! И Сережку не отдам! Судиться можешь, сколько влезет, если это у тебя новая игра такая, но только мне пох*й, ясно? Ты моя жена, хоть на лбу себе штампани, что развелась!
- Я все равно уеду! – голос ее зазвенел, а глаза засверкали. – И лягушонка заберу. И делай, что хочешь. Не буду жить с тобой. Не хочу и не буду! Потому что ты… бабник! Гад такой!!!
Он вскочил со стула и перегнулся через стол. От сказанного далее даже Григорьевой захотелось забиться в шкаф – даже не от слов, а от тона, которым он выплевывал слова, будто яд.
- Глухая? Я сказал, я сына не отдам! Мне, бл*дь, пох*уй, какие у тебя основания, чтобы это сделать – это мой ребенок. Хочешь разрушить нашу жизнь – имеешь право. Но его это не заденет! И запомни, Вероника, я ни перед чем не остановлюсь, ясно? Я и по-грязному играть умею. Твой страх перед Каргиным тебе цветочками покажется. Я слишком много о тебе знаю, чтобы это не использовать, если встанет вопрос о ребенке.
Он замолчал, и в комнате повисла гнетущая тишина. Ника старалась держать лицо и медленно размышляла, пустая ли это угроза, или он правда сделает то, о чем говорит. И она совсем-совсем его не знает. Конечно, не ей его упрекать. С ее стороны было слишком самоуверенно думать, что ее прошлое давно похоронено для них обоих. Но раз за разом он будет вспоминать, едва она посмеет пойти против него. Сейчас, пока лягушонок маленький, он все равно ничего не поймет. И быстро забудет. Когда подрастет – будет хуже.
Может, все правильно. Все случается именно тогда, когда должно, и теперь самое подходящее время закончить их дурацкие отношения, если единственное, что у них получается вдохновенно – это трахаться и орать друг на друга.
Ника потерла лоб, сглотнула и тоже поднялась, глядя в дальний угол переговорной.
- Хорошо. Сережа останется с тобой, Марина привезет его к тебе, - и посмотрела на Саньку. – Саша, подготовьте, пожалуйста, заявление о разводе. Как можно скорее.
Резко развернулась и пошла к двери.
- Ника, я не то… Я не... Я прошу тебя! – как-то совсем отчаянно крикнул он ей вслед, но было поздно. Сказанное уже встало между ними. Она вышла, даже не обернувшись.
Закревский рухнул назад на стул и схватился за голову. Саня медленно повернулась от двери к Ярославу. Он будто не видел ее, уткнувшись взглядом в стол.
- Мы с ней познакомились здесь, ты помнишь? – хрипло спросил он. – Она тогда к Каргину пришла… Варианты обсуждать.
- Я помню, Ярослав Сергеевич.
- И она помнит… Я скотина.
- Ну есть немного.
- И она никогда меня не простит. Такое не прощают.
- Ну… может, еще простит. И чего это вас так понесло?
Он ничего не ответил, продолжая смотреть на столешницу. Санька тихонько встала, тихонько поставила на место стул. И вышла, прикрыв за собой дверь. Негромко. Но прежде успела уловить, его едва различимое «Никаа».
В кабинет Вересова она вошла без стука.
- Слышали?
- Сейчас-то что так тихо? Они там живые? – без малейшего намека на шутку спросил Максим Олегович.
- Он не очень. Она – не знаю. Ушла. Но… зато вопрос опеки больше не стоит.
Вересов откинулся на спинку кресла.
- Вот так сразу? И как тебе это удалось, джедай?
- Не спрашивайте, - Санька обреченно махнула рукой. – У вас выпить есть?
- Все так хреново? – Вересов поднялся и подошел к шкафу, где у него всегда было несколько разных бутылок и бокалы. Плеснул в один из них виски и поставил перед Григорьевой.
- Я не себе… Ему… Я за рулем. И Медведь в кабинете…
Вересов с любопытством взглянул на Саньку, но спрашивать ничего не стал. Лишь добавил виски в бокал.
- Можно мне потом домой?
- Можно, - отпустил Макс.
Она кивнула. Взяла бокал. Отнесла в конференц-зал, где Закревский сидел, уронив голову на стол. Поставила перед ним. И, ничего не говоря, снова вышла.
Отперла свой кабинет и ахнула на пороге.
Медведь догрызал зеленый сегрегатор с делом о разводе Вероники и Виктора Каргиных. Остальные документы были разбросаны по всему кабинету в абсолютно хаотичном порядке. Маленький красный пуфик, на который она обычно протягивала ноги, когда уставала сидеть, выглядел так, будто его оттрахал камаз.
- Ты офонарел? – спросила Санька. Пес только поднял морду и приветственно завилял хвостом, явно сообщая о том, как счастлив видеть свою хозяйку. Санька помассировала виски, прикрыв глаза. А когда открыла, зрелище ничуть не изменилось. Полный разгром. Она набрала в грудь воздуха, чтобы высказать собаке свое «фе», но вместо этого выдала: - Ладно. Поехали домой.
Но домой тоже не получилось так уж скоро, как хотелось бы.
Мерин не справился с горкой. И впервые в жизни это заставило ее разрыдаться. Вернее, не только это. Просто последняя капля. Но сил больше не было.
- Алекс, ты чего ревешь? – услышала она. – Из-за машины, что ли? Так отремонтирую! Нашла из-за чего…
Санька резко подняла глаза. Сашка.
Открыла дверцу, зло вытирая слезы. Вышла из мерина. Странно, но все действия теперь носили исключительно механический характер – на протяжении последних нескольких часов. Кроме этого. Она точно знала, зачем выходит, чувствуя, как внутри нее скользит воздух вверх и вниз – когда вдыхает и выдыхает.
- Не надо ремонтировать, - криво усмехнувшись, ответила она, вытащила из кармана футляр и надела очки. – Отъездился.
- В смысле? – удивился Радкевич.
- В смысле освобождаю от повинности. Дальше сама разберусь, - в голосе ее зазвучали стальные нотки. Даже самой не по себе стало.
- Ну спасибо, повелительница, - хмыкнул Сашка. – Передумаешь – звони.
Он отошел от ее машины, сел в свою и уехал.
- Не позвоню, - пробормотала она, глядя вслед Кашкаю. – Я никогда тебе больше звонить не буду…
_________________

Вот я же по утрам не ем. А как прочитала Медведевы мечты о сырокопченых и варёных натюрмортах, чуть слюной не подавилась. ))))
_________________

Что-то мне так грустно стало....

ДжЫн и Светлая,спасибо за продолжение
Ну Ярослав дает,чего его понесло то так...про компромат вспомнил.И Ника теперь точно знает,что он будет припоминать ей постоянно про ее грехи.И поэтому она решила,что такая мать не нужна сыну.
У Саньки тоже все не хорошо складывается...

Еперный театр, вот это Закревский выдал, хотя сама довела его Вика до этого!
А Саша запуталась, была молода, а с нее спрос как будто ей 30 или больше, а не 22, что после такого короткого знакомства сразу замуж выходить! Да и сейчас если бы Саша хотел он бы вернул Алекс, а не просто уходил или уезжал...
Девочки, спасибо за продолжение)
_________________

Вот у меня такое чувство, что я уже читала это....но с нетерпением жду продолжения! Очень за Ярослава переживаю

Ну вот что вы! Завтрак - это же самый важный прием пищи! Вот Медведь знает!!! И вся его Медвежья душа жаждет положенного!

Героям тоже как-то не весело. Причем всем сразу

Еще бы не понесло. Разводится, отсуживает ребенка и валит. А он действительно очень любит Сережку. Она его ломает сейчас. Он отвечает. А из памяти стереть все невозможно. Это понимают оба.

Нуууу... за три года ни разу не вспомнил... а с разводом не он начал

Санькины беды исключительно в ее голове. Сложится!

нуууу... тоже знаете ли, типа он Нику не знает. Знал же, что не простит. Но он чувак темпераментный. Все у них крайности

Да, для нее, порхающей, все развивалось слишком быстро, но вместе с тем, уверенная, что поступает правильно, она все же ощущала, что делает что-то не то. Можно было сказать иными словами, можно было попросить не спешить. Что угодно можно было. Но Санька сказала то, что сказала.

А смысл, если ей не надо? Она три года назад ясно дала ему понять, что он ей не пара.

Вполне возможно. Книге года полтора, и год точно как выставлена публично)

Че за идиота переживать? Сам напросился

Дамы, всем огромное спасибо!!!
_________________

ДжЫн и Светлая, спасибо за продолжение!
Какое-то затмение в конторе Вересова, Ярослав с запугиванием, Саша с освобождение, Медведь, образцовый кобель, попал туда на пару часов, и тот кабинет разгромил!
Что будет делать Слава и как все исправлять даже не представляю, но своими необдуманными словами выстроил стену которую теперь очень сложно будет преодолеть!
Ведь Ника права, не чего он не забыл и не отпустил, и каждый раз будет это вспоминать, а так жить и бояться когда тебя, как котенка, при провинности носом в дерьмо мокнут, не захочет не кто.
А Сашка по глупости недалеко от Ярослава ушла, и с отказом три года назад, и сейчас!
Как-то пока все не радужно.
_________________

Начало понравилось, в читателях!!!

Полнолуние, все стали оборотнями

Было бы желание. Причем обоюдное! А не игра в одни ворота, при которой его сделали мальчиком для битья

Ну, согласитесь, здесь все же ситуация из ряда вон. Уехать и забрать мальчика - это все же перебор, а он тоже живой человек.

А у этой вообще с башкой проблемы, но...

Ща добавим красок!


Спасибо, располагайтесь!
_________________