ОСТРОВ ГРЕХА

Сольвейг П. Первый: 11.05.15 19:29

Случись это все несколько лет назад и результат мог бы быть прямо... таким, каким он будет. Только быстрее и много более кровавым. Ведь твоя кровь такого же алого цвета, как моя, правда? Я же предпочитаю не бить женщин. Хотя бы не так сильно, чтобы оставались следы. Исключения составляют случаи, когда они меня об этом умоляют. И решающим всегда становится количество одежды на их телах. Чем меньше, тем... ну вы поняли. Да, у меня тоже есть слабости, ведь я все-таки наполовину человек. Будь ей немножечко побольше лет, я бы предложил поумолять меня. Вот так поумолять и еще вот так, или вот так, если ей первые два варианта не очень понравились бы. Даже Зверь внутри немного успокаивается, ошалев от моих размышлений и начиная подозревать, что ему пора мигрировать в какое-то другое тело - с этим можно влипнуть почище истории с Травлей. Не дрейфь, - меланхолично внушаю я ему, - где наша не пропадала. И едва не захлебываюсь от ответной волны возмущения, с трудом разбирая среди переплетающихся эмоций, что именно заставило его так расстроиться. Тело - сосуд, это да. Но стены какого сосуда выдержат мощь одновременно двоих, сорвавшихся с цепи? Мне так жаль, росток, но ты сама напросилась. Никто тебя не заставлял поворачивать случайный разговор в такое русло. Слушай, заткнись, - возмущаюсь я, когда мой Зверь падает на спину и начинает кататься по земле. Мне не жаль, дорогая. Советую запомнить тебе на всю жизнь только одно - мне не жаль. А если быть совсем уж честным, то именно этого мне хотелось уже давно.
Я не воздаю за грехи, не назначаю наказание, не сужу и не буду судимым. Просто задумчиво смотрю, как ты открываешься для удара - бездумно, наивно, совершенно по-детски. И так же ребячески ты едва не лопаешься от высокомерия. Мой милый птенчик, ты никто без твоей семьи. Если сейчас выкрасть тебя из твоего уютного гнездышка и заставить взрослеть в одиночестве, оторванной от родительской руки, ты спесь свою проглотишь самой первой. Я могу нарядить тебя в шелка и увешать драгоценностями с ног до головы - твоя золотая маска будет казаться гротескной насмешкой по сравнению с ними, но это не изменит того, что ты больше не будешь чувствовать себя в безопасности. Никогда. Ни рядом со мной, ни окруженной целой армией, ни даже если боги этого мира явятся, чтобы укутать тебя коконом. Похоже, я опять ошибаюсь. И все-таки выбираю тебе нечаянное наказание. Меня оправдывает то, что ты не разделишь мою точку зрения, и так и останешься в блаженном неведении. И никогда не сможешь расцвести. Так и останешься ростком, увядая среди каменистой почвы. Волею судеб мне приходится быть более образованным, чем того стоит жизнь одного безызвестного перевертыша, поскольку неведение означает быструю и зачастую болезненную смерть. Хватать знания жадно, давясь, меня научил мой давний приятель, драгоценный мой Варрава, который занимался не только тем, что пересчитывал мне ребра, но еще и методично вбивал в голову взъерошенного котенка необходимость учиться. Учиться на всем и всегда. Не просто читать кем-то испещренные свитки, не просто подсчитывать прибыль от дел, оказавшихся по ту сторону закона. Он научил меня видеть чужие ошибки и играть на них. Как свидитесь, передай ему спасибо.
Вы угасаете. В настойчивой попытке сохранить чистоту крови вы сгустили ее настолько, что она уже не бежит по вашим венам, а крадется, лишая вас инстинкта самосохранения начисто. Вы тлеете. И от того ошибаетесь, недооценивая степень неуважения, которую кто-то может испытывать по отношению к вам. Не гадай, откуда взялось сожаление в моих глазах. Не догадаешься. Не спеши с выводами... Если бы ты только знала, то бежала быстрее ветра, обгоняя своих посланников. Если бы ты только могла представить. Выжившие, но не усвоившие урок.
Не дергаюсь от ее прикосновений. И ему не даю. Он почти огрызается на меня, готовый прыгнуть и разорвать ей шею, напиться истомленной магией крови. Я не смогу держать его долго, извини, тут мы равны. Он получает свою часть, а я свою. Если перестану соблюдать эту непреложную истину, то не смогу заставить его считаться с моими желаниями. Смотри на рабов, как хочется, на меня смотреть будешь по-другому. Пальцами скольжу по ее руке, ласкающей шею, чуть растягиваю губы в полуулыбке безумца, решившегося на последнее сумасшествие. Столь же ласково и едва ощутимо касаюсь ее шеи, поглаживаю кончиками пальцев, прежде чем сомкнуть их. "Ах!" - округляются мои губы, вторя удивленному вдоху под маской. И в улыбку мою проникает Зверь - хищник, почуявший добычу. Ну, неужели? Быть не может, чтобы тебе - высшему созданию - воздух был столь же необходим для жизни, как и мне! Какая неожиданность... В глаза мне смотри. Да-да, вот так, стремительно расширяющимися зрачками. И глаза-то у тебя сейчас, как у меня - черные и горящие. Видишь, как я умею? Кислород в ее легких кончился и руки, царапающие мои запястья, слабеют. Еще немножко, птенчик, еще совсем чуть-чуть. Зря ты отпустила свою стражу. Он хочет, чтобы я тебя убил. Представляешь? Все эти считанные минуты, когда толпа вокруг еще не ощутила, что что-то происходит, он желает твоей смерти. А я нет. Это слишком легко для той, которая не знает ценности чужой жизни. "Ах!" - опять ловлю я ее желание освободиться. Не дергайся, птенчик, я же не дергался. Не имею понятия, что она видит в моих глазах. Холод? Пустоту? Равнодушие? С чем теперь будет ассоциироваться у нее жизнь? Если быть честным, то мне нет до этого дела. Просто я сосредоточенно нащупываю точку, избавляющую ее от мучений.
Она утыкается лбом мне в плечо, словно очень устала. Безусловно, можно было сразу отключить ее и не нужно было разыгрывать представление с удушением, но ведь она же так хотела поучаствовать в спектакле. Кто я, чтобы отказывать госпоже в ее чаяниях? И что делать теперь? Не могу же я вечно сидеть на рыночной площади, успокаивающе гладя бесчувственное тело по спине. И кустов-то тут нет, чтобы положить ее от глаз подальше. И не настолько я скотина, чтобы оставить бессознательную Безликую на потеху толпе. Будь она не таким ребенком и этот выход показался бы мне вполне приемлемым. Тяжко вздохнув, решаю вернуть ей долг - как-никак, а она спасла меня от охотников за головами. Это она так думает, на деле же у меня все было под контролем. Но от меня же не убудет? Не убудет. Она легкая, а я жилистый и выносливый и заживает на мне все гораздо быстрее, чем на простых людях, и мы составляем такую колоритную парочку... И в объявление о моей поимке помимо дома Понирос добавится имя клана Выживших. Зато цена возрастет до небес. Я несу ее очень осторожно, будто она заснула, утомившись от долгой прогулки, но не обманываюсь тем, что окружающие поверят в эту иллюзию безмятежности.
- Девочка моя... - рвется мое сердце на части, стоит мне увидеть очертания Ассоль.
- Идиоты, - рычу я, стоит моей команде высыпать мне навстречу. Проще было сразу оповестить всех, что Безликую принес Сольвейг Первый.
Виляю в сторону от своего корабля к строительным докам, заваленным разным мусором, куда подтягиваются несколько человек.
И тут же принимаюсь командовать:
- Фитц! Найди человека, который доставит ее до Тайного сада.
А кому еще я мог доверить сохранность ростка, как не заклятому своему врагу?! И человек этот не должен иметь возможность привести свору к нам. В идеале - слепой, глухой и немой. Озвучивать не имеет смысла, моя команда, моя семья прекрасно понимает, что от этого зависят наши жизни.
- Капитан, ты выяснил? - Кифер, как обычно, прежде всего думает о деле.
- Выяснил. Он восстанавливает Арену. Охота начинается.
- Что стало с пятью?
- Аглая больше нет и корабля его тоже, - морщусь я от воспоминаний, сжимающих желудок ледяной рукой. - Остальные четверо в деле.
- Это станет проблемой? - кивает он на принесенную мной Безликую.
- Станет. Но не сразу.
- Капитан...
- Нет.
- Твою мать, капитан!
- Моя мать - святая женщина. Ей пришлось выносить меня. Кифер, - окликаю я психующего первого помощника. - Тот, кто ее доставит, не должен заговорить.
Здравствуй, девочка моя. Ты скучала, родная?

»» 11.05.15 23:09 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

А.Дзютте Опальный: 11.05.15 22:56

Какой-то бордель.

Сколько же на свете есть чудес и странностей необъяснимых! Вроде бы в моем возрасте и удивляться подобному стыдно, а удивляюсь. Вот и сейчас - чудо. Казалось бы, еще вчера я провалился в сон на борту шнеки. Еще вчера лобызал в сновидениях белоснежную грудь прекрасной...

- Так-с! - останавливаю ход своих мыслей, пока воспоминания не довели до конфуза. – Дзю, думай о деле!

О деле думается с трудом. И не удивительно. Прямо передо мной на кровати, забыв о скромности и правилах приличия, валяются двое. Странная парочка. Проплаченная красотка так и льнет к своему клиенту. Рученьки лебединые к срамному месту тянутся, ласки алчут, а он?.. Свернулся калачиком, да еще и ладони под щеку подложил, аки невинное дитя. И это мой подопечный! Стыдно как-то. Получилось у него хоть все, что положено, или нет? Это конечно дело не мое, но перед дамой неудобно.

- Дзютте Опальный – ты везунчик! – вслух поздравляю себя.

Эти спят! Беспечно посапывают, не зная, что рядом чужой. Пораскинув мозгами, решаю пока не будить. Ну, на самом деле, что я изверг какой-нибудь? Может он, этот малый, не так и плох? Может они всю ночь трудились, не покладая… Опустим. Вкалывали как проклятые на эротической ниве, без роздыху и перерыва на разговоры о высоком?

- Так и быть – сегодня буду добрым! – и, чувствуя, как от доброты моей начинает урчать в брюхе, присаживаюсь к обеденному столу. Персики сами прыгнули ко мне в руки.

Пытаюсь вспомнить, когда ел последний раз. Память молчит, как мой Правитель перед красавицей. Обрывками всплывают в сознании странные картинки из плавания, фрагменты сна или яви. Дело – дрянь. Спасаясь, чем судьба послала, интеллигентно угощаюсь ароматными яствами. Потчую мой воспаленный мозг, надеясь вспомнить все.

Итак, я сюда попал… Я сюда попал…Ах, да – чудом! Вернее чудом или на горбу славного капитана Дия. Почему-то именно его лицо помнится последним, хотя утром, когда мое тело было найдено у порога очаровательного борделя, его рядом не было. Факт! От мысли о пробуждении по телу пробегает волна боли. Пожалуй Дий меня не нес! Тащил. Причем волоком. За ухо. Болит все от пальцев ног до макушки. Отведал, называется, ром в приличной компании. Не иначе это было особым поручением Дария.

Пока раздумываю над превратностями судьбы, просыпается мой подопечный.

- Какое расточительство. Какое расточительство. – Пока он окончательно не пришел в себя, жадно пью вино. Не из царских закромов, но тоже недурственно. - Такое вино не должно стоять долго открытым на воздухе. Его обязательно надо спасать.

Мой орел хлопает длиннющими ресницами, будто девица пред женихом в первую брачную ночь. Ну ничего, сейчас ты у меня дохлопаешься!

- Ммм... – закусываю персиком. Аж по губам течет, такой спелый. - На окно не смотри. Внизу мои люди. За дверью тоже охрана.

Вру и не краснею. Шут, что с меня возьмешь? А вот красавчик купился – по глазам вижу. Девица его тоже смекнула, что «леди пора на выход». Голым попцом мимо меня сверкнула, ух, бесстыдница, и скрылась из комнатушки. А ничего такая… Розовая упругая. Рядом с такой красотой спать – преступление.

- Одевайся и пошли, - вздохнув, командую своему подопечному.

- Вы, батенька хотя бы имя свое назвали. Да объяснились в чем меня, невинного всеми частями моей души, обвиняют. Может спутали с кем. На Грехе много таких красивых как я. Вот ей богам вчера такого же видел. С бородкой. С трех шагов не отличишь, - слышу в ответ.

- Спутать можно того, кого знал, - хватаю еще один персик. – Того, кого не знал – не спутаешь. Так что, красивый друг-невинная душа, у тебя ни единого шанса.



»» 11.05.15 23:01 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эган Безымянный: 13.05.15 21:55

- Убей его
Голос гром.
Всегда когда его слышал голову склонял.
Рука сжимает рукоятку клинка. Так легко провести острием по коже.
Что останавливает?
Глаза человеческие.
Повторяю себе что это нелюдь.
Порченный.
Отродье.
Его убить не жалко.
Его убить честь.
Честь для тех кто воспитал меня. Для тех чью кровь в себе носил.
Так легко добиться уважения.
Ножичком по горлу хрипящему.
Что же останавливает?
Передо мной замученный зверь.
Три раза шкуру по приказу Белоглазого скидывал.
По моему приказу. По моему зову.
Три раза ломались его кости. Три раза восстанавливались.
Убить его закончить страдание.
Так что же останавливает?
Передо мной человек замученный.
Человек.
Шкурой новой не оброс толком. Мех кусками. До конца не обратился. Сил не хватило.
Для кого-то волк. Для меня человек.
-Убей. - Он раздражен.
Не такого наследника ты хотел? Не такого.
Горечь в горле, заменит желание пощады.
Ведь убить - это пощадить?
Рука на клинке сожмется крепче.
Животное рвется вперед. Насаживаясь на клинок.
Смотрю на того кто сделал работу за меня.
С благодарностью?
Знаешь ли ты что убил человека?
Видел ли ты в нем человека?
Время покажет....


Тайный Сад


Ой, и от куда ж на мою голову такие наглые попадаются? Может мы такие как-то частями какими притягиваемся?
Морщусь недовольный. И убивать такого жалко. И не убивать опасно. Кто его, к Бездне, знает куда увести меня хочет. Вот так поведет куда, хорошо если надругаться в планах имеется. Плохо если отрезать чего важное во мне, да удалое. Как я потом без Важного жить то буду? Одна радость в жизни осталась. Ее беречь надо.
Оценивать по внешности не привык. В нашем мире по одному виду мало чего сказать можно. Смотришь порой - Человек, а тот как зубы покажет. Ели ноги да телеса свои унесешь.
Потому смотрю на гостя изучаю. Если наемник то хилый. Чего от тебя ждать то, птах мой сизокрылый? 
Вообще что-то я медлю. Чего-то не тороплюсь. Не скачу от радости что за мной товарищ такой немытый, да дорогой явно дальней (или поисками?) замученный прибыл. А зачем торопиться? Девица ночная, сисятая когда там из комнаты вышла? Давненько?
Значит сейчас...
Одеваю медленно как девица на выданье.
- А какая нынче погода в столице мира? - Задаю вопрос пальцем в небо тыча. Удивился товарищ? А чего удивляешься... не мыт. Не брит. Дорога дальняя всяко с островов дальних. А на островах дальних я особо не светился. Мне и здесь на Грехе попок да сисечек хватало. Значит из Столицы гость. Не хорошо это. Ой, не хорошо.
Где же девица запропастилась? Что-то медленный нынче дамы в Тайном Саду пошли.
- Вина напоследок хлебнуть то разрешишь? Или так прям поведешь? Трезвого. Негоже это. Не по людски.
Разрешения не жду. Пью из кубка. Наслаждаюсь.
Да где же Девица то?
Девица заходит громко. А точней смотрящая за ними.. как там ее по имени? Хотя кто их помнит.... Как и положено с охраной заходит.
Смотрит горделиво. Еще бы за деньгами поди пришла. Моих мало? Да и нет их у меня. Наверно. Может быть. Гостю об том знать не обязательно.
- Господа! - Заявляет. - Прежде чем покинуть заведение. Потрудитесь заплатить.
- На меня не смотрите. - говорю допивая вино. - Персики не я жрал. Я только по бабам.
Смотрю на гостя. Отхожу к окну. Посматривая вниз. Охрана говоришь?
Ну, что товарищ мой, новоиспеченный. Бегать умеешь?



»» 18.05.15 16:57 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Орвик Беспутный: 17.05.15 06:25

Сад Понирос

Я даже не удивился появлению Эззелина. Он возник словно ниоткуда, соткавшись из темноты, внезапно обретший плоть, и лишь лицо его странно белело на фоне темных деревьев. Варрава тотчас же предпочел убраться подальше, даже не потрудившись придумать благовидный предлог. Надеюсь, его поспешный уход, так смахивавший на бегство, не слишком оскорбил моего гостя. Бессовестный, он всегда бросал меня с ними наедине. Впрочем, сейчас меня не тяготило присутствие безликого, и причиной тому была сама его личность. Он был единственным представителем правящей семьи, при котором я мог не следить за выражением своего лица.
Однако это не снимало с меня необходимости следить за словами.


Друг. В данном случае это слово означало лишь форму обращения, не больше. Является ли мне Эззелин другом? Не могу сказать точно. Это слово вмещает в себя слишком многое. Да и возможно ли это вообще – быть другом безликого? Есть ли у них друзья? Или же привязанность к собственной семье заменяет им все прочие узы?

- Иные темы обсудить не мешает. Признаться, если бы ты не появился, мне пришлось бы ехать в «Вереск» либо иным способом искать с тобой встречи. Совет Десяти не за горами, и мне пора действовать, если я все еще хочу в него войти. А я хочу. Еще есть время для планов, но меня гнетет бездействие.
- Бездействие, - медленно повторил Эззелин, - или остров Греха?
Ловко он угадал, даже не ведая о том. Или ведая? Неважно.
- Мой брат дал мне совет, и чем дольше я над ним думаю, тем больше нахожу его разумным. Он посоветовал мне… жениться.
Безликий хмыкнул.
- Меньше всего такого совета можно было ожидать именно от него.
Я пожал плечами.
- Да. И все же его совет оказался ценен. Почему бы и нет? Он предлагает мне жениться на наследнице дома Никанорас, запамятовал, как ее зовут... Прекрасная протекция в перспективе.
- Лучше нашей? – обманчиво небрежно уточнил Эззелин. В темноте выражение его лица было не разобрать.
- Я этого не говорил. Но по понятным причинам я не могу рассчитывать на безликих в столице. В то время как родство с Максимиллианом будет крайне полезным. Для него, смею надеяться, это тоже хороший союз. Мы уже обсуждали его с тобой на ужине в моем доме, правда, на другой основе. Тогда мысль о свадьбе с его дочерью как-то... не пришла мне в голову.
Зато мыль затащить Домиинару в постель была крайне настойчивой.
- Ты уже писал ему?
- Нет, я хочу пригласить его встретиться, как только прибуду на Царь островов. Такие вопросы всегда лучше решать с глазу на глаз. Если все пойдет как надо, то к совету я буду женат и представлен ко двору.
- А если нет?
Это была самая слабая часть моего плана. В случае, если дом Никанорас откажет по какой-либо причине, мне придется пробиваться самому.
- Тогда придется вернуться к нашему первоначальному плану. Дары трону подготовлены и «Молли» может поднять паруса хоть завтра. Что скажешь?

»» 17.05.15 06:35 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Маргарита Сенза Вольто: 21.05.15 16:39

В нашей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечёт нас к безумию. Каждый, кто смотрит вниз с края крыши высокого здания или через перила моста, чувствует хотя бы слабое болезненное желание спрыгнуть вниз.
Стивен Кинг

Я знаю о смерти чуть больше…
Порой экстравагантный в своих пристрастиях и слабостях Деметрио, находясь на тонком острие ножа, служащего границей для безумия, писал о ней в своем дневнике. Согласно виденью магистра у нее обтянутые бледной кожей руки с длинными и холодными, почти ледяными пальцами, заканчивающимися острыми ногтями. Те, впиваясь в тело жертвы, раздирают грудную клетку и вынимают пылающее в агонии последних ударов сердце, похищая вместе с ним жизнь. Разрывающиеся, словно тонкие алые нити, вены, хлещущая из зияющей черной дыры кровь. Секунды, чтобы попрощаться с каждодневно окружающим привычным миром, и падение туда, где все берет начало и находит конец. Затяжной полет в пространство, где пересекаются все существующие реальности, переплетаясь в клубок уроборосов. Она толкает в змеиный лабиринт безжалостно, заполняя тьмой, в которой свет разума угасает, порядок превращается в хаос древний, неуправляемый, губительный.
… чуть больше, чем нужно обычной девушке…
Ни капли плавности, выпад резкий, сильные и теплые пальцы обхватывают шею. Глаза расширяются, бирюза затапливает прорези маски, брызжет. Шок неожиданности – умело поставленный шах. Испуг мимолетен, как и желание поддаться ему. Хотел бы убить – сдавил бы до хруста, тоненькие позвонки в порошок, чтобы попытки сопротивления стали невозможными. Не оставлял бы времени на осознание и далекий, будто бы проникающий сквозь толщу воды, звук пересыпающегося золотого амирского песка.
Тише… Но все равно вырываюсь, царапаю руку, не доставая, увы, до лица.
Тише… Разве не этого ты искала, неумело полоснув ладонь по линии жизни?
Тише… Ты ведь знаешь, что бывает, когда сгорает кислород и опускается покрывало непроницаемого мрака. А пальцы все же холодные, словно ее. Шах и мат?
… обычной девушке с талантом боли.
«Я убивал, о нет, не праздной жестокости ради, изучая, совершенствуясь, ограняя вверенный мне алмаз, пробирался в мозг, куда ведут все нервные цепочки, чтобы подчинить себе жертву, но каждый раз терпел поражение. Рациональное – пустое. Калейдоскоп чувств, страхов, мыслей и мечтаний, составляющих душу со всеми ее тонкостями, вшит в стенки сердца, трепыхаясь бабочкой в груди. Владеющий им имеет истинную власть…».
Я вижу когтистую лапу, такую, как у хищной птицы, что отлитой статуэткой стоит на столе в кабинете отца. Леонардо зовет ее Мореной, вестницей смерти. Еще живое человеческое сердце на каждый удар сокращается мерно, но обреченно, чувствуя нависшую над ним тень. Прицеливаются заостренные, крючковатые ногти пернатой и вонзаются в мышечный орган. Кровь стекает дорожками вниз и срывается каплями. Смерть, душа улетает голубкой в Гайю.
Сон сменяется явью. Веки дрожат, медленно открываются глаза, встречаясь с сумерками. Ощущаю необъяснимую тяжесть, будто каждая клеточка наполнена сковывающим свинцом. Все так же неспешно обвожу взглядом незнакомое мне помещение ярких интерьеров: играющие бликами свечи, водопад синих шелковых занавесок, оставленную на столе маску. Мою маску. Дыхание перехватывает. А вот теперь страшно, испуг сгущается коконом. Привлекает внимание движение в глубине комнаты, где густота темноты зашкаливает, шаги в натянувшей нервы тишине, заполнившей все пространство. Робкий огонек расцвечивает – Эззелин.

»» 07.06.15 15:21 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эймер Балабол: 22.05.15 17:21

Гнездо

Убедить Эззелина оказалось легко, он даже не стал задавать вопросов. Ну а что спрашивать, все и так ясно, писать домой, когда у тебя молодая невеста, а ты задерживаешься к отведенному сроку необходимо. А если уж такая строптивая как моя...
Мы направились назад, в Гнездо. Позже я неоднократно задумывался о том, почему дом получил такое название, но спросить у хозяина так и не отважился. Даже не знаю, почему. Возможно, боялся как-то обидеть. Но в этот день мы говорили только о технологиях. Я даже осторожно намекнул о возможности изготовления механических конечностей - эта тема слишком сильно занимала меня, чтобы я обошел ее стороной.
По возвращению Эззелин направился в библиотеку. Мое опасение и отчужденность к нему совершенно не прошли, как бы я не старался вести себя как обычно - пожалуй только более почтительно. Конечно, я направился за хозяином, как иначе. Пусть мне и хотелось как можно быстрее приступить к работе, желания заказчика были приоритетны. Если он хотел что-то знать, я должен был ему рассказать. В меру своих возможностей, конечно. Но он не потребовал пояснений. Он позвал меня в билиотеку.
***
Конечно, я предполагал, что секретов у нынешних жителей много, но никогда не думал, что один из них откроется мне так скоро. Надавив на переплет одной из книг, Эззелин открыл тайную комнату, жестом прегласив меня следовать за собой.
- Не люблю когда мне мешают, во время чтения, - прокомментировал он.
С тем же успехом мог и промолчать, потому что я был занят тем, что глазел по сторонам на комнату. Нет, она не была какой-то из ряда вон выходящей, скорее просто обычной, но витражное окно и солнечная погода предавали пространству просто сказочный вид. Голубое с золотом на столе, окружающее яркий красный мазок. Звезды на полу. Играющие синим книжные полки. Стулья с кобальтовым отливом и пятнами звезд. Я понимал красоту механизмов, как и красоту всего, созданного руками человека. И это место безусловно было прекрасно.
-Ты слышал легенды о Древних? О существах, чья природная сила непостижима, даже самым сильным магистрам магии, чьи силы неиссякаемо питаются поколениями, крайне редко удавались попытки подчинения.
Моя мать любила такие сказки. О Древних, их владениях, великой Маа и Рогатом. Я не знал, почему мне вспомнилось, да и было ли это воспоминанием, а не моей придумкой, но почему-то в ушах так и звучал мягкий женский голос, произносящий имена, давно ставшие табу на Царе Островов. Почему же я был так уверен в том, что слышал это?
Пока я думал, Эззелин развернул пергамент, внимательно осмотрев его глазами собственника. По той манере и скорости, с которой он обводил рисунок, сразу становилось понятно - мужчина просидел над чертежом не один час. Блин, он с ним и в обнимку спал, вероятно.
- Смотри, это, как я понял, должно собирать и подавлять энергию в себе, но расшифровать далее сможет лишь, такой как ты…
Я заглянул к нему через плечо...
Великий О'Шьен!
Записи оказались древним чертежом! Из тех, за потоых вырывали языки и отрезали пальцы - чтобы Мастер больше никогда не смог создать ничего подобного. Умом я понимал, что мне нельзя не то что брать его в руки, но и просто смотреть, но любопытство уже впилось в меня своими когтями вызывая зуд. Я хотел знать. Я должен был.
- Позвольте посмотреть...
Оттеснив хозяина в сторону, я вперился взглядом в переплетение рисунков и текста, уже через минуту поняв, что расшифровка займет море времени. И что она определенно будет этого времени стоить. Хотя кое-что было понятно сразу.
- Это своебразный ошейник. Как клещ у собаки. Пиявка, - я провел пальцами по тексту, бегло отмечая интересные и менее понятные места. - Он вцепляется в Древнего, на которого его одеть. И тянет силу. Превращает практически в человека. Использовать можно только на одном, на первом, кому наденешь. И это очень жестокая штука, тут написано. Долго такие, с Пиявками, не живут. Десять-двадцать лет, если не снять. А вот снять может только тот, кто одел. И вот еще... эту штуку нужно активировать. Но пока не совсем понятно, как.
Эззелин внимательно смотрел на меня во время объяснения, и этот взгляд не был приятен. Липкий и изучающий, он снова вернул мне ощущение настороженности, которое я испытал в начале. Или может быть я и не терял его, просто заглушив показным дружелюбием. На самом же деле я не мог не опасаться своего странного хозяина, лица которого так и не увидел. Но деньги оставались деньгами.
- Я изготовлю его для вас, господин. И расшифрую записи. Надеюсь, оплата будет щедрой.
***
Сначала я, конечно же, сделал основную работу. На корабли ушла неделя - как и обещано, на расшифровку чертежей времени не оставалось. Но они манили меня неизвестностью. Я знал, что просто обязан расшифровать эти чертежи. К тому же, я скучал по Яре - ее язвительности и вредности, и это непривычное состояние выбивало меня из колеи. Как бы то ни было, после привычных технических работ я взялся за "Пиявку". Чертежи были понятны, а вот пометки на полях...
Мне казалось, что мозг перегружен. Иногда наступали моменты, когда я попросту был вынужден отвлекаться от работы и уходить гулять по садам или в город - чтобы развеяться. Когда так случалось, Сэмисян смотрела на меня с укором, но сказать что-то или пристать не решалась - я все таки не сдержался и наорал на нее в один из дней, когда еще был занят кораблями, а после рабыня не подходила. Гуляя я все еще думал над проблемой чертежа и вспоминал о Яре. Времени проходило все больше. А после, одним прекрасным утром меня осенило.
Паззл сложился.


»» 22.05.15 19:10 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Дариан: 27.05.15 21:42

Забыть о сердца оковах песчанных,
перевитых желтыми лентами барханов.
Прервать череду пресекающих ритмов,
Разбивающих сердце, кровью омытых.

Оставить позади темные тени,
Тени боли, тени сомнений.
Развеять по ветру, разбить о волны.
И воздух вдохнуть. Свежий и вольный. (c) стандартно Ханн

- Мороженое, Коля, это куски взбитого с фруктами и охлажденного молока.
- Если ты пытался отбить у меня охоту его попробовать, то не вышло, - Колдер с независимым видом толкает тонкую деревянную дверь и входит в лавку.
- Хам, - закатив глаза, поворачиваюсь к даме в нашей компании.
Жаркое солнце не щадит тонкую, еще не загоревшую кожу Ханн, рассыпаясь розовым цветом по щекам, цепляясь за опущенные веки.
- Юбку покороче? - со смешком, касаясь плотной ткани, необходимой для Царя Островов, бесполезный здесь.
- И полегче, - она улыбается, непривычно легко. На секунду забываю кто она и просто любуюсь бликами солнечных лучей в синеве глаз. Пока она не шикает на тритона, угрожая немедленной расправой.
Тяжелая фланель платья сменяется на полупрозрачную кисею, летящую за легчайшим ветерком. Тонкие серебряные пластины металлическим кружевом обхватывает талию, поднимаясь к плечам, завивая в объятия подаренный жемчуг.
- Как насчет персикового мороженого? О нет, не делай такое лицо. Как-будто тебя сейчас стошнит.
- Не пробовала.
- Санва поработительница моя, как так? Ужас-ужас, это надо исправлять. И немедленно.
- Если только получится запульнуть его в Колю.
- Хамка, - во второй раз закатываю глаза и, оставив при себе замечание "идеальная пара", пропускаю Ханн в прохладное нутро лавки.
Колдер завороженно наблюдает за работой необычной даже человека машины для мороженого, растолкав толпу детей. Покачав головой, усаживаю Ханн за один из небольших столиков, незаметно для остальных выпроводив сидевших за ним куда-то в район второй ступени.
- Зачем обижаешь мелких?
Колдер только отмахивается и возвращается к вращению лопастей в широкой деревянной миске. Короткое прикосновение к металлу и долгая жизнь мороженицы мелькает перед глазами.
- Старый образец. Таких, как впрочем и любых других, больше не делают. Тот механик умер несколько лет назад. Погиб в море.
- Зачем ты мне это рассказываешь? - тритон недоверчиво смотрит, пытаясь в мыслях все же угадать ответ.
- Просто. Могу показать каждый шарик, смешанный этой машиной, и долгую дружбу хозяина с механиком, как бонус.
- И что попросишь? - насмешливо, выбирая между имбирем с гвоздикой и клубникой.
- Первый раз - бесплатно.
- Аттракцион невиданной щедрости, - язвит, полагая, что в безопасности.
- Не ценишь ты меня, - сокрушенно вздыхаю и заказываю державшемуся поблизости хозяину мороженое всех видов и холодный чай со специями.

- Ханн! Я думал, что ты с этим завязала.
- Завязала. Но любоваться-то можно.
- Любоваться, господин, это одно из предназначений наших, - замечает торговец оружием, раздувая вокруг кольца душистого дыма. - Госпожа знает толк в красоте.
Колдер фыркает и, покопавшись в искусно украшенных ножнах на прилавке, теряет интерес к происходящему.
- Никто не виноват, Коля, что ты не соответствуешь стандартам красоты Ханн, - ловко уворачиваюсь от умелого удара кинжалом.
Рынок похож на штормовой океан. Волны людской толпы бьются о края прилавков, подбрасывают, переворачивают товары как хрупкие парусники. Пеной пузырится быстрый говор торговцев, зазывающий, уговаривающий примерить, вкусить и забрать себе шаль, фрукты и многочисленные безделушки.
Тритон хотел больше узнать о мире людей? Здесь самое рыбное место. Усмехнувшись каламбуру, следую за неугомонными, неприметно вытягивая нити раскаленных счастьем эмоций.

- Только, Коля, я тебя прошу, не щипай их за бока, потому что тебя поджарят на месте, - строго смотрю на тритона, пытаясь вбить прописную истину, - А я пока не готов терять такой вкусный завтрак, обед и ужин. Ханн, а ты прекрати дергать юбки и вертеться из стороны в сторону. Мне надоело торчать в розовых кустах, пока вы тут поймаете нужное настроение.
- Не ворчи, злая Ханн, тебе идет маска.
- Предупреждаю в послед...
Возвожу глаза к небу: за что мне такое наказание? Выпихиваю обоих на дорожку, важно выхожу следом.
- Вы в садах Безликих, с масками Безликих, так ведите себя как Безликие, иначе вам придется многое отдать, чтобы спастись, когда вас раскроют.

»» 05.06.15 23:54 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Ирбс: 31.05.15 23:07

Темные булыжники улицы отдавали немыслимым жаром в подошву ног. Даже буйная зелень садов, такая вызывающе пестрая всеми цветами от многочисленных разновидностей деревьев, кустов и цветов, выглядела пониклой от испепеляющего солнца. Люди и животные скрывались в тени, где ее можно было только найти, отчего казалось, что все вокруг умерло.

Пустыня изобилия. Жаровня страстей и пороков.

Я петлял по пустынным улицам, оттягивая встречу с Эллом, который в очередной раз даст понять, насколько он во мне разочаровался.

Но все дороги ведут в бездну собственных страхов.

Потоптался перед калиткой. Вздохнул. Раскаленный металл обжег пальцы.

Хозяин постарался. Обрезанные кроны деревьев, переплетенные умелой рукой, создавали свод прохлады, а небольшой фонтанчик неуместно искрился облаком радуги.

Хотел бы я знать, о чем думает тот, кто нервно вышагивает в конце тропинки, по-старчески поводя плечами.

С самого начала всё пошло вкривь и вкось: узнав о пропаже дочери, Рената слегла, и только Маа Милостивая знает, на этом она ещё свете или уже на том, конечно, Имре не смог жену оставить, да и Ласло не отпустил; по пути на Грех «Золотой лис», - старый знакомец Рон Космач взял за проезд подешевле - попал в шторм и у ростовщика до сих пор все кишки переворачивались, стоило вспомнить, как его кувыркало по каюте.
А теперь, он сидит здесь, прекрасно зная, что в доме Шанига его на дух не переносят и ждет, пока паршивец Ангрим соизволит явиться.
«Если он Маргит хоть пальцем тронул, лично шкуру спущу!»


Нет. Все же не хочу.

Пара кинжалов пролетела мимо моей головы. Металл блеснул в воздухе, разрезая его на "до" и "после" и с неприятным хрустом сломанных ветвей завершил короткий полет приветствия.
Взгляд темного глаза впился в мое лицо, как голодная пиявка.
- Ты хотел меня убить? - спросил я.
- А что, я когда-то промазывал? - усмехнулся Элл, скривив губы на неестественно бледном лице.
- Выглядишь ты неважно, - попробовал я посочувствовать, что получилось совсем неумело.
- Сейчас ты будешь чувствовать себя так же, как я выгляжу. Наглый щенок, ты дал мне слово! Ты поклялся мне, что не будешь предпринимать ничего в отношении Мары, - слюна брызгала изо рта дяди, а на его полном лице гуляли желваки. - Но твое слово ничего не стоит. Легче песчинки на берегу! Ты даже посмел прийти без нее.
- Все было не так. Я сдержал свое слово.
- А как ты объяснишь, что она уплыла на одном корабле с тобой? Ты выкрал ее из родительского дома!
- А ты как объяснишь у меня наличие этого? - я вынул небольшое зеленое яблоко, переливающееся на свету серебристым цветом, а золотая цепочка искрилась тонкой нитью.
- Убери это от меня! Не хочу знать даже! Говорят, что оно цвет меняет в зависимости от времени суток!
- Но ты ведь знаешь чье это, не так ли? И что за нее обещана награда. И к этому я не имею никакого отношения.
- Но Мара была здесь. В этом доме. Ее видели. С тобою, - прищурился Элл.
- Ты не спросил меня, как Мара оказалась на корабле, обвинив в похищении, - я спрятал украшение в карман. - Так я тебе и не расскажу об этом. Она в целости и безопасности. И, конечно она была со мной.
- Так почему ты пришел один? - Элл ткнул в мою грудь указательным пальцем.
- Я оставил жену дома. Сейчас слишком жарко для прогулок.
- Что?! – словно ударенный плетью норовистый конь вскинулся Элл, но тут же обмяк и тяжело привалился к стволу старой корявой груши. Ненадолго умолк, а потом заговорил:
- Ты понимаешь, что всю жизнь девочке испортил? Ее же родители теперь на порог не пустят. Рената, и вовсе, на краю могилы была, когда я уезжал. Если узнает, что дочь за перевертыша вышла – проклянет. А предсмертное проклятье… да, что тут говорить… - Элл пристально посмотрел на меня, задумался. – А где доказательства брака? Покамест, нет их, кроме твоих слов. Да и по какому закону Маргит твоей женой стала – по вашему или по людскому? По обоим – вы вряд ли успели.
- Если честно, то не понимаю, чем ты недоволен. Ты же сам мне ее показывал, словно вещь на рынке. Я и взял, что ты предлагал. И остался доволен, - кусок ткани, подобно змее вытягивался из кармана. - Клятва зверю, скрепленная кровью. Если Мара захочет, то и по людскому закону женой мне станет.
- И какие джинны тебя принесли на мою голову?!! – раненым драконом взревел Элл, и душевно прошёлся по всей моей родословной, не забыв и себя. Хорошо, что Мара этого не слышит. И вдруг успокоился. – Раз не привел девочку сюда, веди меня к ней: сам спрошу, почему так вышло.
- Думаешь, обманываю? - я опустился на скамью. - Удерживаю силой? Нет. Я тебя отведу к ней, но сначала, скажи мне, сколько ты хочешь? Допустим, я солгал и эта кровь не ее, тогда ты возьмешь Мару и отвезешь ее домой, надавав мне тумаков. А если нет? Ты не сможешь без боязни за свою жизнь вернуться на ЦО. А сообщив семье, навлечешь беду и проклятье на Мару. Поэтому скажи мне, сколько ты хочешь за причиненные неудобства? Я отдам платье Мары, а ты сможешь сказать, что она умерла. А в благоприятное время дочка вернется и родные ее простят.
- Если ещё раз предложишь мне деньги, паршивец, я твою шкуру на стену повешу и буду в нее ножи кидать, - спокойно сказал Элл. – Поговорю с девочкой: если по доброй воле с тобой останется, то письмо родителям напишет, что замуж вышла, а я благословение дал. Уж лучше так, чем в подоле принести. Как закончишь здесь свои дела – явитесь вместе. Маргит с семьей рвать нельзя: случись что с тобой, девочка к родителям вернется.
- Для этого становись в очередь, - засмеялся я и тут же огрызнулся. - Если будет ребенок, они его признают. Или я вырежу всю вашу семейку. Запомни, Элл. Мне наплевать, что думают люди там. Я ее принял. Мой зверь ей подчиняется. И если кто-то скажет еще раз такую мерзость про подол, то я не посчитаюсь с кровными обязательствами, а только с данными мною Клятвами. Никто и никогда без риска для собственной жалкой тушки не имеет права говорить то, что может обидеть мою женщину. Никто и даже ты.
Но я согласен. Решайте с ней, как будет лучше поступить.
- Признают, никуда не денутся, - буркнул Элл, криво усмехнулся. – Племянника признали своим, а здесь - внук кровный или внучка. У Маргит тетка родная за перевертышем была замужем, а о сыне ее ты уж точно слышал – Лиам Проныра, капитан «Перитона». И учти, он для Мары – как родной брат.
- Если пересечемся, то обязательно передам привет от чистокровных родственничков, - невольно съязвил я. - Идем?
Элл отлепился от дерева:
- И чего я тебя ни разу не выпорол, пока ты у меня жил? Было ведь за что… Только и знаешь, что расстраивать старого больного человека. Идём.
- Ну... Пока я жил у тебя, ты был не настолько старым и больным. Кажется, наша девочка сама идет к нам.

Я прислушался к звукам, доносившимся с улицы. Тонкое перевитие змеек на браслете еле слышно звенело при каждом быстром шаге. По всей видимости, Зайка все же рассказала к кому я пошел. Шуршание юбок становилось все громче.
Я улыбнулся Эллу, нетерпеливо сверлящему меня взглядом.

На тропинке показалась Мара с корзинкой в руке, а следом и виновница переполоха, в их обоих корзинках лежала свежая зелень, вид которой не сулил особо вкусного и быстрого обеда. Завершал шествие чем-то очень довольный Ириска, жевавший где-то урванную вкуснятину.
Мара, увидев меня, подбежала и остановилась между нами с Эллом.
- Тише, видишь никто никого не поубивал еще, - шепнул я в копну рыжих волос, обнимая жену со спины и, забирая корзинку, протянул недовольно. - Тяжелая.
Мара прижалась ко мне, но смотрела на дядю. Элл резко изменился в лице, отступил на шаг и глухо пробормотал:
- Хватит меня испепелять, ничего я твоему ненаглядному не сделал. Только скажи - по доброй воле с Ангримом остаешься?

...

Рэнулф Холодное Сердце: 02.06.15 20:25

"Он был почему-то один. Без стада. Испуганный, прислушивающийся к каждому шороху. Мои шаги для него были не слышны, он пытался понять своё местонахождение. Вертел головой с могучими рогами, которые издалека можно было запросто спутать с ветвями деревьев. Перебирал копытами, тяжело дышал и начинал метаться. Предчувствуя... чувствуя... чуя меня...
В руке привычно тяжелел лук, в голове просчитаны все ходы и выходы.
Всё как обычно. Всё как всегда. Без новых впечатлений и чувств. Без всего.
Пусто. Мёртво. Пустынно.
Прикрыл глаза, покачал головой из стороны в сторону. По глупости своей или наивности, надеюсь, что поможет. Только исход всё равно один.
Выдохнул воздух изнутри, пытаясь вместе с ним прогнать и это... то, чего внутри нет...
Ветер запутался в волосах, вынуждая открыть глаза и обратить взор на себя. Он был почти заметен. Лёгкий, сильный, с устрашающей опасностью нёсся по деревьям, то ли предупреждая о чём-то. Сложно понять, трудно разобрать его знаки.
Снова выдохнул, смешивая себя с ним. Вдыхая в себя его мощь, не отдавая ничего взамен.
Небо серое, деревья зелёные, с влажным отблеском. Олень, который до сих пор не понимал, что с ним происходит.
Лук с тихим шорохом упал на землю, укрытую мёртвыми листьями. Зачем он мне?
Животное замерло, прислушиваясь, но оставаясь на месте.
Чёрные глаза встретились с моими. Голубыми, поражающими своим цветом.
Я шагнул вперёд, не боясь, что он убежит. Со мною серое небо, ветер и пустота внутри. Он подчинится.
Первый шаг. Чёрные зрачки расширились. Он почувствовал. Тихое мычание и попытки дёрнутся в сторону, отвернуться.
Второй шаг. По серебристой шерсти пробежался иней. Ветер помог ему. Небо стало ещё тяжелей.
Третий шаг. Послышался треск льда. Ветер взметнул мёртвые листья ввысь.
Четвёртый шаг. Зрачки закатились за веко. Дыхание почти прекратилось.
Пятый шаг и моя рука коснулась его крепкой шеи. Ветер заставил верхушки деревьев трепетать для меня. Колючая снежинка упала с неба,лаская мою щёку.
Я наклонил голову, не отрывая своей ладони с тела животного. Его больше не было. Сердце перестало биться. Тёплое, трепещущиеся превратилось в комок льда. Кровь в застывший алый поток. Я чувствовал его внутреннюю пустоту. Ледяную пустыню.
Это было красиво. И приятно. И завораживающе. И чуть ли не до боли знакомо...
- Рэнулф! - громкий мужской голос совсем рядом. - Рэнулф! Где ты?
Олень упал мёртвой тушей мне под ноги. Обычный мёртвый олень с литрами крови и разлетевшимся на осколки, от падения, сердца. Иней растаял, оставляя после себя лишь лужу.
- Рэнулф! - шаги и тяжёлое дыхание отчима за спиной. - Вот ты где! Нужно возвращаться. Буря на подход... - он замер на полуслове, наконец, увидев мою добычу. - А что это у тебя? - мужчина присел на корточки возле туши, избегая смотреть мне в глаза. - Я думал, что они уже несколько дней как отправились на север..."

- Эй, ты! - хриплый, прокуренный голос сразу же проник в разум. - Вставай!
Одёрнул руку в тот же миг, когда один из многочисленных торговцев, почти прикоснулся ко мне.
Открыл глаза, подставляя их палящему солнцу Пристани. Не чувствуя боли от его жара. Не чувствуя удивления или отвращения от вони гнилья, оглушающего шума или пыли, которая уже, казалось, забила лёгкие.
- Пристань, - повторил торговец, отворачиваясь и ругаясь себе под нос. - О, Демоны Бездны...
Я поднялся на ноги, не обращая внимания ни на что вокруг себя.
Сумка за плечами привычно оттягивала плечи, пальцы сжимали узды, конь дышал в спину.
Ругания торговцев, плачь и страдания рабынь ласкали слух. Они были живые. Горячие, с сердцами, с чувствами.
Лёгкие наполняются дыханием. Сердце ударило внутри. Жар Пристани коснулся кожи.

»» 02.06.15 20:58 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эззелин Сенза Вольто: 03.06.15 16:49

Прохлада опускается на плечи, собой окутывая остров после жаркого будня, снова, изо дня в день, повторяется сюжет, который не исправить, не сломать не могут, даже местные непризнанные боги, такими нас считали и боялись. Минута тишины, чтобы обдумать, все сказанное Орвиком, Никанорас, край посоха, как будто карандаш, на гравии дорожки, небрежно нарисовано крыло, за ним другое, дракон дышит пламенем на песке, нет ничего легче, чем оживить его, но это лишняя не более чем обыденная шалость, станет большим шоком для Орвика. Нельзя, увы…
- Что я думаю… - слова всего лишь слова, связавшись тонкой нитью в голове, пролетают мысли. Я думаю, если ты предашь меня, то я , долго и мучительно буду пытать твою экономку, затем выжгу поместье, арену и «тайный сад», не заботясь о его постояльцах, столбы дыма будут уходить ввысь настолько, что края будет невозможно разглядеть, а смрад, ты сможешь ощутить, даже спрятавшись в глубинах Бездны, - свадьба неплохой выход из ситуации. Достаточно безопасный, а местами даже приятный. Если конечно невеста хороша собой.
Трава шуршит под металлом опустившегося на землю посоха, шепчет, нагоняет черные мысли вновь и вновь, ограниченные, загнанные, привыкшие к недоверию, мы не могли иначе, мы никому, не верили, и подозревали каждого, такими нас сделали они, люди.
-Глава дома должен понимать, что рост семьи, дает рост границе общих владений. А если ты во время позаботишься о наследнике … - снова шуршит трава, это не ветер, не я и не Орвик, это слуга, прислужники моей семьи ходят тихо, всегда, как и их хозяева мягко ступают на носок затем, плавно опускают пятку, крадучись, даже преследуя, спеша, приучены оставаться тихими, незаметными, тенями… Поднимаюсь маска плотно ложится на лицо, посох погребен под сплетением пальцев, слуга не должен видеть ничего, что может посчитать странным. - Об одном помни, наш остров и наша семья дали тебе многое, взамен принимая лишь одно, верность твоей семьи и умение держать язык за зубами.
Слуга все ближе, шаги почти рядом, хрустит ветка у дерева, ломаясь от неосторожного движения, торопится, видимо что-то срочное.
- Последствия предательства, будут разрушительны, и мне бы не хотелось их переживать Орвик из дома Хитрых. - а вот и слуга, учтиво кланяется в пол сидящему на траве мужчине, с таким рвением что практически чиркает лбом о насыпь дорожки.
- Маргарита, хозяин – шепчет с придыханием почти в плотную приблизившись к маске, идиот, Джузеппе разве не говорил, что у меня плохо со зрением, а не слухом. – в борделе, Тайный сад, в беспамятстве, Ваш поверенный там, сказал это не должно открыться. Я торопился, как мог.
Рука с перстнем, подаренным той самой сестрой, ложится на плече слуги, ободрение, не более. Пара хлопков, признательность, которую еще не поглотила злость, разгоравшаяся плетьми тревоги за сестру. Глаза полыхают зеленым.
- Ступай, обратно – совсем слабо сдерживаемая эмоция, тонкая грань между желанием скорее убедиться в здравии сестры и долгими и мучительными пытками ее обидчика. – Я скоро буду.
- В твоем борделе, моя Марго, надеюсь, ты найдешь сейчас нужные слова для того, что успокоить меня. Потому, как через четверть часа о происшествии узнает совет, а он, увы, не так терпелив. - говорить Орвику о том, что за единственную дочь Леонардо, начнет убивать не моргнув не к чему…

»» 24.06.15 09:46 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Констанца Непорочная: 07.06.15 01:43

Откуда-то вместе с прибоем

Еще одно потрясающее открытие произошло в день, когда на палубу нашего суденышка, настолько жалкого и старого, что я беспокоилась о его состоянии на протяжении всего пути, выпали все возможные осадки. Дождь хлестал безжалостно и долго, так что серая тоска передалась всем и каждому, кто успел хотя бы нос показать из каюты. Даже Боншек часть вечера не отходил от меня ни на шаг, исподволь наблюдая, что я рисую. Мне было заняться нечем и я принялась изображать на бумаге большую собаку, увиденную мною однажды в день, когда мы приблизились к побережью на Царь-острове. Пес был настолько выразительный, а у меня он еще получился необычайно разумным. Смотрел с листа так, будто бы собирался сказать что-то важное. Умные и добрые глаза с легкой хитринкой бывалого скитальца. Его образ отчего-то запомнился мне слишком хорошо, я даже сама не ожидала насколько легко и приятно будет его рисовать.
Когда начался штурм, я еще долго не могла понять, что все на самом деле действительно очень и очень плохо. Пираты ни с кем не церемонились. Кровь смешивалась с дождем и щедро смачивала старые корабельные доски. Боншек подхватил меня и как была - посадил в бочку, а затем была головокружительная и пугающая неизвестность, крики, стоны, шум, который я даже не могла идентифицировать. Никогда еще не доводилось испытывать такого леденящего душу ужаса. Казалось, что чудовища, напавшие на корабль, не способны изрыгать человеческие слова. Скрежет металла, треск, непонятные мне кувырки бочки, от которых у меня окончательно стерлось понимание где верх или низ, а самое главное - неизвестность. Я не знала, что происходит, не могла видеть Боншека и исход битвы тоже оставался для меня загадкой. Попытка выбраться из своего укрытия ни к чему не привела. Меня хорошенько тряхнуло несколько раз, в нос ударил запах гари, а потом наступила тьма, поглотившая меня без остатка. Что бы это ни было - смерть или обморок, мне было на тот момент совершенно все равно. Утроба, не желавшая выпускать меня, мерно укачивала и отгоняла от меня любые попытки прийти в себя. Одежда отчего-то намокла, но, если мне не изменяет память, я не настолько была напугана, чтобы потерять лицо и испачкать штаны. Впрочем нет, настолько, но вода в моих ногах была определенно морской. Меня кружило, мутило и я не отдавала отчета сколько времени уже прошло, когда все неожиданно прекратилось. Я открыла глаза и ничего не услышала. Смерти не было, хотя я была к ней готова. У меня ужасно затекли ноги и шея, но одна мысль о том, что Боншека могли убить, заставила меня позабыть о саможалости. Нащупав крышку, я уперлась в нее руками и принялась давить, но сдвинуть ее не получилось, тогда я стала колотить по ней изнутри, пока не содрала руки в кровь. Лежащая на берегу бочка отказывалась меня выпускать. Злость, отчаяние, охватили меня внезапно и придали сил. Я не умру здесь. И больше ни секунды не желаю оставаться взаперти, где бы то ни было.
Сердце колотилось в висках, к горлу подступали слезы, но это были злые слезы, когда вовсе не собираешься сдаваться. Нужно было просто немного постараться. Стать сильнее, если потребуется. В конце концов иного пути нет. Наконец, когда я уже этого не ожидала, проклятая крышка поддалась и упала в сторону. Как внутри, так и снаружи было абсолютно темно. Где бы я сейчас не находилась, была непроглядная ночь. Кое-как со стонами покинув свое убежище, разминая затекшие руки и ноги, я огляделась по сторонам. Местность мне была совершенно незнакома. Прибой ничем не отличался от любого другого, а над водой не было никаких признаков моего корабля. Вдруг я почувствовала себя ужасно тоскливо и одиноко. Избавившись от одежды и оставшись в одной рубахе, с трудом, но я заставила себя вернуться в воду и смыть пот и грязь. Лучше уж соль, если есть из чего выбирать. И, не удержавшись, уверенная, что никого рядом нет, я бросила рубашку на берег и окунулась, стараясь не замочить косу. Вода была теплой и спокойной, насколько вообще может быть спокойным море. Дав себе обещание отыскать Боншека, корабль и тех негодяев, что покусились на жизнь моей королевской особы, я задержалась всего на мгновение, чтобы еще раз взглянуть на темнеющий горизонт, пустой, бесконечно далекий и надежно хранивший все свои тайны. Чужой горизонт, видимый с чужой, неизвестной земли.

»» 07.06.15 01:51 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Рэнулф Холодное Сердце: 07.06.15 22:53

Не хватало Белого ветра. Его завываний, которые могли бы слиться с воем в душе.
Только жар солнца. Только пыль вокруг.
Даже оглядываться по сторонам не нужно. Я понял это через несколько минут своего нахождения на пристани. Торговцы, от которых за версту несло потом, алкоголем и грязью. Никогда не понимал этого... Как может пахнуть грязь? Как могут ею пахнуть люди?
Я не уходил отсюда, после того как моя нога коснулась обжигающего песка. Подсознательно боялся, что уйди я отсюда и не увижу больше этого. Ни горячего солнца, ни моря, манящего своей податливостью. Ни слёз, ни отчаяния в глазах, в глазах, цепочкой проходивших мимо рабынь. Они впечатляли больше всего.
О, как они страдали! Я не мог отвести от них глаз. Разные, одетые в лохмотья, держащиеся друг за друга. Кто-то смиренно стоял поникнув, смотря себе в ноги. А кто-то с надеждой смотрели на проходящих мимо, но не получали ничего кроме насмешек и очередного потока ругани.
Почему-то среди них особенно выделялась тонкая фигурка с развивающимися рыжими волосами на редком ветерке. Она не пыталась ничего сделать, но и не принимала происходящего. Слишком своевольная для её новой роли. Она не проживёт, если её не продадут в ближайшее время.
Вдруг почувствовал, как по коже пробежалась тень. Солнце заходит...
Обернулся к морю... Оно было таким близким...
Всплеск воды где-то рядом, заставил посмотреть в сторону. Там, вдали от шумной пристани, виднелись очертания фигуры, возле которой вода расходилась волнами.
Я сдержал шумный выдох, понимая, что меня несёт туда. К ней... Черноволосой... Хрупкой... Одной.
Очертания всё чётче. Сердце зашевелилось...

»» 07.06.15 22:55 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Орвик Беспутный: 08.06.15 16:15

Весть, принесенная слугой, казалась слишком невероятной, чтобы быть правдой. Марго? Маргарита? Мне вспомнились яркие синие глаза на тонком лице, поворот головы, сапфиры на белой коже. Безликая, которую Эззелин привел на ужин в мой дом. И представил своей… супругой.

А теперь... она в моем заведении.
Бездна…
Как она там оказалась? Я не понял, что сказал это вслух.
- Вот уж не знаю, - зло отозвался Эззелин, поднимаясь на ноги. – Но намерен выяснить это в ближайшее время.
- Вряд ли она искала там меня, в первую очередь она пришла бы сюда.
- Ее принесли туда в беспамятстве, - сухо пояснил он.
- Тогда возможно это лишь недоразумение, и мой бордель оказался лишь самым ближайшим местом, куда ее могли…
- Странное совпадение, да? – Эз размашисто шагал по садовой дороже, не оглядываясь на меня.
- Я прикажу подать лошадей.

Эз и впрямь волновался. Иначе отчего бы ему гнать коней словно от этого зависела жизнь прекрасной Маргариты? Не знаю, кстати, как ее жизнь, а моя могла и подвергнуться опасности. Гнев безликих беспощаден, и плохо будет тому, кто подвернется им под горячую руку. Разбираться, кто прав, а кто виноват, они будут потом.

На пороге нас встретил Толстый Ян. Он был бледен, губы тряслись, а кудрявые волосы, обычно напомаженные и гладко зачесанные, торчали дыбом.
- Господин…- горячо зашептал он, оглядываясь на Эззелина. – Молодая госпожа… в маске…
- Где она? – его окрик прозвучал ударом хлыста.
- Наверху, господин, наверху… - Ян пытался одновременно кланяться и подниматься по ступеням. - Я провожу.
- Шевелись, - Эззелин отвесил толстяку легкого пинка.
Я бегу вслед за безликим, хватаясь за лаковые перила лестницы. Двери, двери, двери.
- Здесь, – задыхается Ян.
Эззелин берется за золоченую ручку.
Суюсь в комнату следом за ним, но натыкаюсь на его плечо.
-Жди тут.
Я прислоняюсь к обтянутой шелком стене и пытаюсь незаметно перевести дыхание. Рядом отдувается Толстый Ян. Что-то в последнее время Тайный Сад стал мне приносить слишком много проблем. Пора продавать заведение.
- Кто доставил ее сюда?
- Неприметно одетый парень, – толстяк неопределенно махнул рукой.
- Надеюсь, ты велел его задержать? – Ян виновато повесил голову. – Чтоб тебя демоны в пекло забрали! Ян! Ты же сам тот еще проходимец, почему ты упустил его?!
- Я был слишком ошеломлен, господин. Безликая… так близко. Я больше всего боялся, как бы с нее не слетела ее маска, иначе мне точно не жить.
- Одна надежда на госпожу Маргариту, что она сама расскажет, что случилось.

Дверь открылась. На руках Эззелина лежала завернутая в плащ девушка.
- Как она? Позвать врача?
-Нет. Я везу ее домой, здесь ей нельзя оставаться.
Он спустился вниз, вышел на улицу и остановился перед лошадью.
- Подержи. – Мне передали ее на руки. Маргарита была почти невесомой, будто ребенок.
Безликий сел в седло и требовательно протянул руки.
- Все уговоры остаются в силе, - сказал он, пристраивая девушку перед собой. – Я дам знать, если что-то изменится.

- ... Будут проблемы, господин? – спросил неслышно подошедший Ян
- Возможно… Возможно, - задумчиво пробормотал я, глядя в темноту улицы.


Через два дня, так и не получив от Эззелина никаких вестей, я ступил на палубу «Танцующей Молли». Меня встретил сияющий, словно именинник, Варрава.
- Клянусь, я уже успел пустить на суше корни, - воскликнул он, любовно гладя полированный поручень. – Не понимаю, зачем вообще суша, если есть море?
Я посторонился, пропуская носильшиков с сундуками.
- Знаешь, некоторые предпочитают, чтобы пол под ними не качался.
- Правильно! Лучше пусть качается кровать! – он жизнерадостно заржал и ткнул меня в плечо. - Ты слишком мрачный для жениха. Тебя впереди ждет прекрасное будущее! Тебе надо расслабиться.
- Да неужто?
- Поверь опытному человеку! Я, к слову, об этом позаботился! Постой-ка здесь.

Он куда-то отошел и через пару минут вернулся, ведя за руку длинноволосую девушку.
Я скользнул взглядом по ее обнаженным рукам, по двум вензелям татуировки.
Рабыня. Очень красивая рабыня, светловолосая и белокожая.
- Это Мими, - представил ее Варрава, и девушка присела, опустив глаза. – Она будет жить с тобой в каюте.
- Что?!
- Она очень тихая и послушная, правда, Мими? А еще у нее замечательный дар восстанавливать… хорошее настроение. Кстати, когда у тебя настроение выправится, я не против, чтобы Мими помогла и мне. – Он засмеялся и хлопнул девушку по заду. – Ну, беги, разбирай вещи. Если она будет хороша, я обещал ей свободу, как только прибудем на Царь островов.
Я проводил Мими взглядом.
- Она и правда красивая. Но не уверен, что хочу, чтобы она жила со мной в каюте. Я люблю… один.
Варрава поднял бровь.
- С каких это пор? Помнится, некую деву ты невероятно быстро перетащил в свою спальню и…
- Не надо об этом.
- Слушай, - брат смягчил тон. – Тебе надо переключиться. Новые женщины, новые планы, политика, сделки, контракты. Все, что угодно. Ты в последнее время даже не удосуживался прочесть бумаги, которые я давал тебе на подпись!
- Надеюсь, ты воспользовался этим?
- Конечно! Когда бы я еще смог подписать у тебя счет на новый бушприт для Молли! – он мечтательно закатил глаза. – Из мраморного дерева. С позолотой и изумрудами…
- Мерзавец, - беззлобно констатировал я. – Вот и верь после этого семье.
Варрава внезапно посерьезнел.
- Только семье и можно верить.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
- Тебя механик зовет, - наконец кивнул я.
- Да, мне пора, - он оглянулся. – Через полчаса отчаливаем.

»» 17.06.15 15:54 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Констанца Непорочная: 08.06.15 22:54

где-то у грешного водоема


И все-таки на море это не похоже. Я задумчиво вглядываюсь в едва различимую черно-голубую линию дальнего берега, обнимаю плечи и черпаю воду в ладони-лодочку, поливая ее на грудь, теряя ее сквозь сомкнутые пальцы, ручейками бегущую по рукам и бедрам, а затем передумываю выходить, с наслаждением умываю лицо, выпуская расплетающуюся косу из рук. Как же хорошо! Как славно! Хоть и слегка жутковато. Стоило проплыть пол мира, чтобы почувствовать это. Во дворце, моей золоченой клетке, вода не была такой упоительной и свежей. Вкус на губах другой, сладкий, как мед, приятный. На соленую морскую воду он и вовсе не походит. Вода оказалась самой что ни на есть пресной. Разлитое от одного края до другого зеркало в оправе тонкого аромата цветущих кувшинок. Их запах кружит меня и ведет дальше, глубже, а спокойствие воды резко контрастирует с тем, что только что было у меня на душе. Тревога, сомнение и страх. И я смакую, жмурюсь, закрываю глаза, запрокидывая к луне голову, пропуская через себя прохладу и умиротворение подземных ключей и впадающих в водоем ручьев. Луна и ее сестрица в отражении походят на два глаза одного и того же существа, внимательно глядящего на меня. От этого взгляда становится немного неуютно и странно, словно я здесь не одна. Днем, наверняка, можно увидеть дно и каждый цветной камушек на нем. Волосы, путаясь в серебристых цветах, плавающих на поверхности, отяжелели от воды и распускались по поверхности как лепестки, расходясь в стороны. Белая кожа в ночи кажется еще белее. Оборачиваюсь и вижу целое море белых кувшинок. Как прекрасно! В этой красоте я почему-то еще острее чувствую себя потеряно и одиноко. Темнота и неизвестность заставляют мое сердце биться быстрее. Я борюсь между страхом и тоской по дому. И не знаю, что сильнее. Ныряю под воду в чернильную вязкую ртуть, задерживаю дыхание на мгновение, слушая легкий подводный гул и собственное сердце, а потом с силой выныриваю обратно, убирая мокрые волосы с лица назад. Тишина давит на уши, сердце выбивает быстрый ритм. Я переполнена. Усталость слезает с меня пластами, нехотя, как вторая кожа. Я чище, сильнее, легче. Только тишины слишком много. Чтобы оживить ночь и не дать себя запугать серым теням, прячущимся в корнях деревьях и колышущихся ветках кустарника, я тихо напеваю старую колыбельную, с детства знакомую, ветряную. Там говорится о Зеленых Холмах, доме и вечнозеленом крае, где живут дивные существа. Где каждое дерево живое, а растения говорят с тобой, шепчут и запоминают твои босые шаги по траве, как рассказанную тобой историю.
И стало легче. На душе потеплело, а по коже побежали мурашки, приятные такие, ободряющие. Выжимая с волос теплое молоко необычного водоема, я ступаю на берег и наклоняюсь поднять рубашку, а затем, не дожидаясь пока обсохну, с удовольствием путаюсь в ней, одевая через голову, потягиваясь, с удовольствием ощущая как стряхнула с себя водой давящее чувство в груди и усталость после долгого путешествия. Заново родилась. На довольной капающей царской физиономии расцветает улыбка.



»» 08.06.15 23:16 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Рэнулф Холодное Сердце: 11.06.15 00:43

Где-то рядом...


Всё равно не хватает Ветра. Белоснежного, сильного, величавого, родного... Что бы он затерялся в волосах, проник во внутрь, слился с душевной пустотой.
Прикрыл глаза. Не помогало...
Вновь она в мыслях, перед глазами...
Хотел бы пожалеть, что пришёл сюда, да не смог... Не смог заставить себя отвернуться от неё.
Видел только её спину и волосы. Шикарные волосы: чёрные, длинные, в них словно тёмный ворон затерялся. Медленно сгущающаяся тьма смешивалась с ними... Поверхность воды отражала великолепное тело в свете луны.
В ней виделось что-то другое. Не мог это не заметить...
Осанка: прямая, королевская, чуть напряжённая.
Движения рук: плавные, размеренные.
Не рабыня. Свободная. Другая. Иная.
Захотелось вздохнуть, но не могу. Не получается.


"Она была самой обычной служанкой. Одна из нескольких в его доме. Невысокая, незаметная, скромная, вроде светловолосая.
Никогда не замечал их. Было не за чем. А сейчас... Не мог отвести взгляд. Застыл посреди комнаты, наблюдая как она торопливо, но аккуратно и осторожно собирает посуду со стола. Убирает крошки, ставит посуду на поднос и оборачивается. Останавливается передо мной. Растерянная, не ожидавшая. Делает глубокий вдох, то ли для того что бы сказать, то ли просто не забывать дышать. Но ни одного звука не произносится в комнате.
Только её дыхание. И стук сердца. Тоже её. У меня такого нету... Я его не слышу не чувствую.
Как её зовут? Не помню. Да и зачем...
Тёмные глаза с такими же тёмными ресницами расширяются, женские губы приоткрываются.
Звук фарфора. Её руки дрожат.
Она пытается закрыть глаза, но не может. Я не разрешаю. Я не хочу что бы она делала это. Не хочу что бы тёмные глаза перестали смотреть на меня. Они сейчас мои. В моей власти.
Осколки разлетаются по полу. Поднос с характерным звуком разрывает тишину.
Её сердце забилось быстрей, а вместе с ним и пульс. Я слышал. Медленно протянул руку, что бы и почувствовать.
Что-то взвыло внутри похоже на Ветер. Колючее, холодное, знакомое, родное. Очень близкое, что заставляет сердце сделать удар. И я слышу его... Ощущаю внутри.
Пальцами ощущаю твёрдую ткань её одежды. Не хочу её чувствовать. Хочу кожа к коже...
Пуговицы белым водопадом рассыпаются возле наших ног. Её рот открывается ещё шире, когда моя рука опускается ей на грудь. Там, где сердце...
И вот он удар... Сильный, разгоняющий кровь по венам.
Девушка вцепляется в мою одежду, не может больше стоять. Не может молчать, потому и стонет... Тихо, едва слышно... Но, я чувствую это ладонью.
Прижимаю к себе, крепко, что бы не вырвалась, когда вдруг поймёт. Она не может не понять. Ощущает уже первый холод сорвавшийся с моих пальцев.
Ветер внутри превратился в ураган. В бурю. Заставляет сердце биться, если не в такт с её, то хотя бы что-то похоже.
Касаюсь её губ своими, сильнее сжимаю ладонь и она стонет громче. Ощущает иней на своих волосах, на коже ледяную корку. Но она не может оторваться, оттолкнуть меня, даже крикнуть...
Её Сердце вдруг пропускает удар.
Моя буря вырывается на поверхность. Теребит длинные шторы, срывает скатерть...
Она слабеет в моих руках. А я уже не могу оторваться. Она такая тёплая, горячая...
- Рэнулф! - хриплый окрик откуда-то со стороны и всё прекращается. Сердце застывает в привычном положении. - Рэнулф!
Всё-таки отрываюсь от девушки, смотрю в сторону раздавшегося голоса.
Вижу как мать оседает на пол, хватая ртом воздух... Буря воет."

Воспоминание уходит точно так же как и пришло. Быстро и внезапно.
А она уже выходит из воды. Медленно, неторопливо...
Склоняю голову, пытаюсь найти похожие черты, но нет... Не выходит.
Красивая... Вижу, не смотря на расстояние...
Потягивается.
Холод срывается с пальцев. Ветер появляется в душе.

»» 11.06.15 00:45 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...