Когда птицы молчат (СЛР, 18+)

Приветик, Наташенька! )))


Ваайй! ))) Наташа! Владу...кто-то сообщил???)))


Наташа! И всё же, Вронский придёт к осознанию, что Ирина очень важна для него? )) Что их отношения далеко не лёгкая интрижка? ))

Наташенька, спасибо тебе за комментарии! Вдохновения тебе!
___________________________________

Здравствуйте, дорогие девочки.
Отвлекли домашние заботы на несколько дней, поэтому отвечаю только сейчас.
Епистинья
Marina Anohina
Малинка
Девочки, приятно видеть, что вам нравится, даже несмотря на то, что показана далеко не красивая сторона жизни, а ее неприглядные внутренности.
Дуняша Тонко подмечено - жаль их обоих. Если бы Ира уходила легко, без сожалений, без волнения и переживаний - она бы была просто самовлюбленной эгоисткой. Но жить в предательстве и без любви для нормального человека тяжело, а если еще и знать, что вся вина на собственных плечах, так тем более.

Я бы даже сказала, что будни еще и не начались, сейчас произошел разлом, огромная трещина сразу в нескольких жизнях, будни хотя бы предполагают относительное спокойствие, его у них пока не будет. А Сергей - да, надежда на то, что человек прозреет, всегда есть. Просто у мужчин это происходит поздно.
zuzuka Здравствуйте. Очень рада новым читателям. А несчастные люди, по моему скромному мнению, единственные, кто в конце-концов имеет шансы стать счастливыми. Потому что счастливые не могут познать своей удачи, им не с чем сравнивать.
Людонька Надеюсь, вино помогло Думаю, что Ира действительно бы ушла, даже если бы ничего не раскрылось. Она уже приняла решение. Единственное ,что было бы иначе - Владу бы не было так тяжело. Все-таки разрыв, приправленный изменой - самый горький и тяжелый.

Да, сообщил Но пока я всю линию не продумаю, карты раскрывать не буду

Опять же, надежда на это есть, как и надежда на счастливое разрешение ситуации для всех. Но сразу хочу сказать - конец еще не скоро.
_________________

Добрый день, Птичка певчая,
Настроилась и подсела на вашу книгу.
Думаю, что после тех препятствий, что есть и тех что будут у главных героев, роману нужен ХЭ.
Побыстрей выкладывайте продолжения. Жду.

Наташенька, приветик! )))))

Наташа! ))) Я в полном счастье от таких твоих комментариев! Да, абсолютно! ))) Герои становятся почти родными и расставаться-то так не хочется! )))
Наташенька! Вдохновения тебе, дорогая!


___________________________________

 » Глава 19

Глава 19

Здесь пахло так же, как и в детстве – ванилью, мамиными духами и книгами. Уезжая, родители оставили мне ключи, чтобы я могла поливать цветы и следить за квартирой.
Я закрываю дверь, прижимаясь к ней спиной. Я не рада, что оказалась в стенах родительского дома. Нет. Это еще больше напоминает о причине, вынудившей меня сделать это. Тяжелый чемодан валиться из рук.
Нет сил двинуться с места. Я едва смогла выйти из такси, не говоря уже о гигантском рывке, когда преодолевала ступеньки.
Меня лихорадит. Все прошло не так, как я себе представляла. Мне почему-то казалось, что отметины от моего поступка окажутся не только на моем сердце, но и на моем лице. Но Влад оказался не таким человеком, и от его благородства мне стало еще хуже. Хотелось драть на себе волосы и выть во весь голос, но я сама во всем виновата. К чему теперь эти стенания?
Я почти ползу в комнату и валюсь на диван в полном изнеможении. Нет ни малейшего шанса ,что я смогу уснуть. Да и в груди ноет, голова болит.
Дело сделано. Как мы теперь будем жить с Женечкой? Хватит ли у нас денег на все? А самое главное, как мне сказать ей о том, что мы с ее отцом больше не будем вместе? И тут плотину прорывает – по щекам льются безмолвные слезы. Мне не жаль себя, но Женя будет страдать лишь потому, что ее мать – эгоистка, уступившая своим желаниям, не способная жить так, как нужно, ради своей дочери.
Я не чувствую жалости к Владу. Да, это плохо, но ведь и мне было плохо, еще задолго до появления Вронского я терпела мучения супружеской жизни, абсолютно меня не радовавшей, я тянула эту лямку, сцепив зубы. Он не мог не видеть. Так неужели не догадывался, что я больше его не люблю? Во всяком случае, как не заметил, что исчезла та легкость, с которой мы проживали каждый день из года в год?
Теперь слово любовь невозможно применять к нам, потому что я твердо знаю, каково это – любить по-настоящему. К сожалению, с Владом это было дружеское чувство, которое испытываешь к преданному тебе человеку, настолько душевно близкому, что невозможно остаться к нему равнодушной. Мы одинаково смотрели на вещи, у нас были одни и те же ценности и цели. Кому-то этого хватает для счастья. Но не мне.
Я не тешила себя надеждой, что родители меня поймут. Тем более, я была уверена на сто процентов, что мама точно определит причину моего ухода. И не одобрит ее.
Что ж, это моя жизнь, мой выбор. И если она не поддержит свою дочь, то это станет для меня еще одним потрясением.
Где-то за полночь я незаметно провалилась в сон. Это было похоже на падение в бездну, на погружение в холодное, мучительное беспамятство, не приносящее ни отдыха, ни восстановления сил.
Утро следующего дня оказалось самым паршивым утром за всю мою жизнь – мне нужно идти на работу.
Опухшее лицо смотрит на меня из зеркала, когда я захожу в ванную принять душ. Эти мешки из-под глаз ничем не убрать. Хорошо, что я захватила с собой солнцезащитные очки. Но в офисе в них сидеть не будешь, поэтому чувствую, что расспросов не избежать.
О завтраке даже не думаю – кусок в горло не лезет. Вызываю такси и мчусь в центр, понимая, что опаздываю, подсчитывая в уме, как часто в дальнейшем я смогу позволить себе такую роскошь – передвигаться на такси.
Материальная сторона вопроса для меня теперь очень важна. Я не могу позволить себе забыться в своем горе, я уже думаю, сколько в месяц мне придется тратить на квартплату, на еду, на Женю, о себе и не заикаюсь.
Украдкой снова смотрю на мобильный. Это уже в сотый раз за утро.
Не знаю, что я хочу увидеть на экране. Беспокоюсь по поводу молчания Влада. Хотя о чем ему сейчас со мной разговаривать? Уверена, что ему было мало одной ночи, чтобы осмыслить наш разрыв. Он все еще выбит из колеи, как и я. Но мне тревожно за него. Все-таки, не чужой мне человек, более того, за последний годы он стал мне ближе, чем родители. Моя опора в любом деле, мой защитник перед лицом жизненных неурядиц.
Под очками становится мокро. Да, я знаю, что я потеряла.
Но сейчас мне отчаянно хочется увидеть другие знакомые цифры, их я выучила наизусть несколько недель назад. Но, по всей видимости, Вронский принял наш разрыв именно так, как я и думала – как неизбежность.
Мне отчаянно хотелось почувствовать сейчас хотя бы каплю интереса с его стороны. Почему бы ему не узнать, как я встретила мужа, что сказала, в чем была причина его молчания? Не призналась ли я ему во всем? Или он решил бы, что это последняя глупость с моей стороны?
Но телефон предательски молчал.
Расплатившись с таксистом, я даю слово, что больше никогда не позволю себе проспать.
Людмила Владимировна еще не пришла, у меня есть время, чтобы припудрить синяки под глазами, хотя, вряд ли что эта уловка пройдет с моей наблюдательной начальницей. А вот и она.
- Здравствуйте, Ирочка. Как ваши дела?
- Здравствуйте, Людмила Владимировна. Все хорошо, - отвечаю я ровным голосом.
- Вы в этом уверены? – она пристальнее всматривается в мое лицо, которое я упорно отворачиваю от нее.
- Конечно. Работы без меня накопилось?
- Не то слово. Но все же… Что у вас случилось?
- Семейные трудности, - скрывать не имеет смысла, но о подробностях пусть и не мечтает. Я не такой человек, который стирает грязное белье при зрителях.
- Может, вам нужно еще больше дней на свой счет? – неуверенно предлагает она.
- Нет, спасибо. – Мне уже хватило.
- Ну тогда через полчаса у меня совещание с мэром, очень на вас рассчитываю.
- Да, конечно. Что-то новое?
- Нет, просто отчет по деятельности благотворительных фондов города.
День ползет хоть как-то, подталкиваемый тем движением, которое создает необходимость распечатывать документы, выходить по поручениям, совершать звонки.
Людмила Владимировна поглядывает на меня, когда думает, что я не вижу. И ее губы поджимаются. Я знаю – она догадывается, что у меня с мужем серьезные проблемы, такой убитый вид у женщины может быть только из-за мужчины. В моем случае – из-за двух.
В перерыве звоню маме. Воистину, материнское сердце наделено каким-то невероятным шестым чувством.
- Ира, что случилось? У тебя такой голос, будто кто-то умер.
- Все в порядке, мам.
- Зачем ты меня обманываешь?
- Я же жива, как слышишь.
- Что у тебя произошло?
- Ничего.
- Что-то с Владом? Ты что, поссорилась с ним?
- Да с чего ты взяла?
- Отвечай!
- Все у нас, как и прежде, - не хочу врать, но и не собираюсь портить им отпуск.
- Женя приболела, - как-то нехотя говорит она. Наверное, догадалась, что из меня ничего не вытянуть.
- Что случилось? - мое сердце начинает пропускать удары. Когда ребенок болеет – это всегда тяжело, а если еще и вдалеке от матери - тем более.
- Мороженного переела. Горло красное, носом шмыгает, но температура маленькая. Так что прополощем пару дней горло и все будет в порядке.
- Ладно, мне бежать нужно.
- Ира…
- Все, перерыв уже закончился, а у меня совещание.
Нажимаю на отбой и облегченно вздыхаю. Никакого совещания нет, но работы полно.
К вечеру я уже валюсь с ног, но хотя бы на несколько часов забываю о собственных проблемах.
Однако когда рабочий день закончен, я остаюсь один на один с собой.
Нужно зайти в магазин и хоть что-то купить к ужину. Я весь день пила только чай, и теперь у меня кружится голова. Аппетита нет, но силы нужно поддерживать, иначе в ближайшие дни я начну падать в обмороки от голода и нервного истощения. А в конце недели соседи моих родителей вполне могут обнаружить в соседней квартире труп.
Я невесело хмыкнула.
В супермаркете толкались люди, как и я, только что вышедшие с работы, уставшие, злые, но не такие апатичные. Мне же на все было наплевать. Мое горе в квадрате – уйдя от одного мужчины, я не обрела другого, как втайне от самой себя наделась.
Поэтому в моей тележке рядом с багетом, сыром, помидорами и филе индейки оказалась и бутылка виски. Не люблю наших вин – от них болит голова. А водку не могу пить из-за ее вкуса. Но на вечеринке буду только я одна, так что больше никому угождать не придется.
Соседка, увидевшая меня у родительской квартиры, радостно поздоровалась, но заметив пакеты с продуктами, озадаченно вытаращилась. Хорошо, что хоть не стала лезть не в свое дело.
Весь вечер я провела за одним единственным бутербродом и стаканом виски, глядя на телефон в некотором отупении, вызванным алкоголем и полной эмоциональной опустошенностью. Эта сволочь ни разу не пискнула. Меня вырубило в восемь. И на том спасибо.
На следующий день меня огорошила новость, которой я не ожидала.
- Ира, мне звонил наш благодетель по Дому престарелых.
- Михаил Петрович Лавров?
- Да, именно он. Хочет встретиться и обсудить некоторые детали. Просил прислать вас, если я не возражаю.
- Почему меня?
- Кто знает, - глаза моей начальницы лукаво блеснули.
- Не думаете ли вы, что он… что…
- Я ничего не думаю, Ирочка, но если мужчина звонит мне и просит встречи с молодой и красивой женщиной под предлогом выяснения рабочих тонкостей, это не может не натолкнуть на определенные догадки, - замечает Людмила Владимировна.
- Но у меня нет и в мыслях, - я начинаю оправдываться, отчаянно краснея. Неужели она так обо мне думает?
- Что ж, ухаживания, даже за замужними молодыми женщинами, не всегда должно заканчиваться чем-то компрометирующим.
- Вы ошибаетесь, это не ухаживания, - я мельком смотрю на золотой ободок на безымянном пальце правой руки. Скоро его там не будет.
- Или у вас из-за него проблемы? – вдруг говорит моя начальница так, словно ее осенило.- Влад ревнует к вашему ухажеру?
Я посчитала этот вопрос бестактным. Она была знакома с моим мужем, как и я с ее сыном. Но мы никогда не обсуждали нашу личную жизнь, если сами того не хотели, не лезли друг другу в душу. Видимо, мои мысли отразились на лице, потому что она поспешно извинилась, сказав, что лезет не в свое дело. Но мне не хотелось, чтобы она подумала, что оказалась права. Ладно, рано или поздно мне пришлось бы все объяснить.
- Мы с Владом скорее всего разведемся. В ближайшем будущем… Но к господину Лаврову это не имеет никакого отношения. Да он мне в отцы годится!
- И это еще ни о чем не говорит, если он достойный мужчина. А по поводу Влада – Ирочка, мне искренне жаль, - Людмила Владимировна замолчала. – Это тяжело, какова бы ни была причина. Крепитесь.
Я кивнула. Что ж, вот все и выяснилось. Это еще не говорит, что не последуют косые взгляды и перешептывания за спиной, но Людмила Владимировна – женщина, не склонная к распространению сплетен. Хотя в женском коллективе мало что можно утаить.
После обеда я отправилась в небольшое, но вполне приличное кафе с громким названием «Персона» минутах в десяти от моей работы, чтобы встретится с Лавровым. Меня немного взволновала перспектива, что за мной действительно могут начать ухаживать, хотя все это мне сейчас было не нужно, да и вряд ли я когда-нибудь завязала бы отношения с таким человеком, как он. Слишком велика была разница в возрасте.
Он сидел за столиком у окна и первым заметил мое приближение. Когда я вошла в прохладное, немного затемненное помещение, он привстал, чтобы я без труда смогла его заметить.
Он выглядел безупречно. Я отметила, как ровно лежит темно-красный галстук на его белоснежной рубашке. Как, несмотря на тридцатиградусный зной, комфортно ему в темно-синем костюме, идеально выглаженном, отливающим шиком дорогого бутика.
И пах он! Божественный запах, подходящий ему на все сто. Выдержанный, с хвойной и древесной нотками, не терпкий и не сладкий. Таким может пользоваться только мужчина в возрасте, импозантный, уверенный в себе, и, безусловно, очень состоятельный. Его золотые запонки и зажим на галстуке довершали картину благополучия и богатства.
- Ирина, как я рад вас видеть!
- Здравствуйте, Михаил Петрович, - говорю я, протягивая ему руку для приветствия, которую он галантно целует, а не пожимает.
- Я уже заказал вам коктейль, охладитесь с дороги.
- Спасибо, но не стоило.
- Я выступил инициатором встречи, так что я угощаю. Если вы думаете, почему мы не встретились прямо в здании совета, где вы работаете, - начал он, и его проницательные глаза внимательно следили за мной, - то не беспокойтесь, разговор пойдет только о работе, у вас нет повода нервничать. Но у меня к вам есть деловое предложение, которое неуместно озвучивать в присутствии вашего начальства.
- Какое? – у меня отлегло от сердца. Что ж, ухаживаний не будет, но в чем тогда цель нашего уединенного свидания подальше от моей начальницы?
- Я хочу предложить вам работу. Приблизительно, в том же ключе, что и сейчас. Вы будете работать на мой благотворительный фонд. Мне понравилось, как вы общаетесь с людьми. Вы умеете располагать к себе, умеете так подобрать слова, чтобы вам невозможно было отказать, - он улыбнулся. - Мне нужны такие люди. Кроме того, вы искренне наслаждаетесь тем, что помогаете людям. И мне это тоже очень в вас нравится.
- Я очень польщена, спасибо вам большое, но я не знаю, что вам сейчас ответить.
- Стоит ли говорить, что вы будете получать совершенно иную зарплату, гораздо выше той, что сейчас?
- Сколько вы рассчитываете мне платить?
Он озвучивает цифру, и в уме я даже присвистываю. В два с половиной раза больше того, что я сейчас получаю.
- Если мы с вами сработаемся – размер премиальных будет почти таким же, как ваша ставка.
Я ошарашенно смотрю на него. Да, здесь есть о чем подумать. Но в тот же момент меня осеняет другая мысль.
- Как скоро мне нужно приступить, и где я буду работать?
- Не здесь, - мягко говорит он. – Ведь ни мой основной офис, ни сам фонд в этом городе не находятся. Придется переехать. Но по срокам я вас не тороплю.
Я еще не знаю, как решится дело с разводом, с разделом имущества, что вообще произойдет в ближайшие недели. И медленно качаю головой. Он предлагает шикарную возможность начать свою жизнь заново, не зависеть больше ни от кого. Он сулит мне твердую уверенность в будущем, протягивая ее на блюдечке с золотой каемочкой. Но невозможно начинать что-то новое, не порвав со старым.
- Нет.
- Нет?
- Я не могу. Сейчас не те обстоятельства. Вряд ли я смогу дать ответ в ближайший месяц или даже два.
- Так долго ждать я не могу, - разочарованно говорит Михаил Петрович. – Должность заместителя директора фонда очень ответственная, включает в себя множество обязанностей, которые я могу распределить на время между другими сотрудниками. Но несколько месяцев … нет, увы.
- Мне очень жаль, - я мысленно бьюсь головой о стол, когда он озвучивает ту должность, которую готов был отдать мне.
- Мне тоже.
Очень вовремя принесли мой коктейль. Присутствие официанта как-то смягчило повисшее межу нами молчание. Мне стало неловко за свой отказ. К тому же, меня не переставала грызть мысль, что я еще пожалею. Но мы с Владом даже не начали разговор о разводе. И я не имела права торопить его, не дав времени прийти в себя. Кроме того, я вдруг подумала, а если он не захочет отдавать мне Женю без скандала, или запретит уезжать в другой город? Или банально не станет продавать квартиру. Тогда у меня не будет возможности обосноваться где-то еще. Можно, конечно, снимать жилье, но накопить на новое я так не смогу.
Михаил Петрович решил сменить тему и заговорил о Доме престарелых.
- Мы почти закончили со сметой. Через месяц проведем тендер и наймем подрядчиков.
- Это самое хорошее известие за последние дни, - я слабо улыбаюсь. Мне было искренне жаль стариков.
- А пока попытаемся помочь им провизией и сменой персонала.
- Вы заметили? – с волнением спросила я.
- Что они живут, словно кому-то обязаны? Да, заметил. Они не заслужили такого отношения. Люди которые сейчас за ними ухаживают, некомпетентны. Я не знаю, как к этому отнесутся в вашем управлении, но, собственно, одной из причин нашей встречи является то, что я настаиваю на некоторых кадровых переменах.
- Не думаю, что у нас обрадуются увольнениям, - говорю я.
- Я предлагаю не сокращение, а замену.
- Когда я говорила с директрисой, она на мое замечание ответила, что лучшего персонала за такие деньги, какие им платят, ей сложно было найти. Вряд ли это ее вина.
- Поверьте, как руководитель, я знаю все методы воздействия на своих подчиненных. Уверен, что она не перепробовала и половины. Да, зарплаты там были маленькие, я это тоже исправлю, но мне не нужен человек, который не смог приструнить своих сотрудников, заставить их вести себя со старыми людьми достойно и уважительно, ведь они знали, на что соглашались, когда нанимались на работу. В этом было их главное предназначение. Я надеюсь, что в вашем управлении с пониманием отнесутся к моей просьбе. Количество рабочих мест не изменится, вы можете провести набор сотрудников в любое удобное время, но, с учетом повышенной зарплаты, мне бы хотелось, чтобы и требования к ним выдвигались соответствующие.
- Я думаю, что моя начальница не будет возражать. Тем более, я так понимаю, что это учреждение вышло из-под контроля городского совета, а значит, все решения теперь принимают его спонсоры.
- Кстати, если это действительно решенный вопрос и депутаты проголосовали за это на сессии, то мне бы хотелось увидеть документы, - улыбнулся мой собеседник. Он был деловым человеком до мозга костей. И это мне нравится.
- Я не знаю всех тонкостей, но сразу же сообщу вам, как только выясню.
- Хорошо.
Мы посидели ровно столько, сколько понадобилось для обсуждения всех рабочих моментов. Я видела, что он хочет что-то спросить, что его глаза иногда прищуриваются, словно он замечает в моем лице нечто такое, что вызывает у него жгучий интерес, но не осмеливается задать вопрос. И хорошо, что его манеры не позволили это. Я бы не смогла вынести праздного любопытства тогда, когда моя жизнь рушится.
За время нашей встречи мой мобильный дважды издавал короткие звуки, свидетельствующие о том, что мне пришло сообщение. Каждый раз я вздрагивала и не могла не потянуться к телефону, несмотря на то, что это было грубостью по отношению к моему собеседнику.
И каждый раз разочарование захлестывало меня, а надежда умирала, корчась в медленной предсмертной агонии.
День закончился незаметно, и когда я вышла за порог своего офиса, мои внутренние тревоги и волнения опять вернулись, подхватили меня и сбили с ног.
Я не хотела идти домой к родителям, потому что чувствовала немой упрек, исходящий даже от стен. Я по забывчивости чуть было не пошла в нашу с Владом квартиру, а когда поняла, куда направляюсь, задохнулась от боли.
Встала посреди сквера, абсолютно потерянная, раздавленная, присела на лавочку без боязни испачкать юбку и просидела так до глубокой ночи.


Отчет по поездке вызвал одобрение у начальства. Контракт с нами намерены продлевать, программное обеспечение после устранения глупой ошибки работает превосходно.
Когда меня слушали, я едва мог находить нужные слова, потому что внутри было пусто. И холодно.
Когда мне пожимали руку мои коллеги, я не мог выдавить из себя ответной улыбки на их поздравления и теплые слова. Никогда не умел притворяться, вести себя не так, как чувствую. Ира всегда говорила, что у меня на лице все написано…
- Ты молодец, надеюсь, Гонконг стоило увидеть, - восхищенно и слегка завистливо говорит мне Вадим.
- Да.
- Жаль, что не меня послали.
- Это точно.
- Ты хоть успел там оценить ночную жизнь?
- Нет.
- Что, даже ни в одном клубе не побывал?
- Нет.
- Отчего же? Китайцы пытались добиться от тебя чего-то, что не входит в рамки контракта по обслуживанию, и отняли все свободное время? – спрашивает Вронский. Он стоит рядом, серьезный взгляд сосредоточен на моем лице. Словно ко мне есть какие-то претензии. Но китайцы были довольны, производство запустили в первый же день моего приезда, потом только мелочи и наладочные работы. Неужели что-то осталось недоделанным? Хотя он сам похвалил меня за работу.
- Нет. Все было в рамках наших договоренностей. Не собирался ничего сверху делать. Если хотят – пусть заключают новый контракт. Просто не было времени для развлечений.
Вронский кивает и уходит. Остальные продолжают донимать вопросами и пошленькими намеками, но я резко разворачиваюсь и ухожу, оставив без ответа все их предположения.
Меня провожают слегка ошарашенными взглядами, но плевать на всех. Я захожу в кабинет, падаю в кресло и откидываю голову назад. В голове, словно грустная мелодия, звучит нежный женский голос, который я уже успел позабыть за столько лет.
- Влад, вы с Ирой расстались? Как жаль, вы были такой прекрасной парой.
- С чего вдруг ты это решила? – тогда я был искренне удивлен. Тогда моя жизнь была еще целой, полной, управляемой. Тогда я только что поцеловал красавицу-жену, приехавшую меня проводить, и сел в самолет.
- Ну как же, я видела ее возле аэропорта. Сначала подумала, что она провожает тебя, но она, по-видимому, встречала другого мужчину.
- Ты ошиблась.
- Влад, они целовались, - в ее голосе смущение. У меня в сердце дыра.
Ко мне в кабинет врывается Славик. Он никогда не понимал намеков, будь они такими же прозрачными, как стекло.
- Да что с тобой происходит? Ты не заболел?
- Нет.
- Ты паршиво выглядишь. Я бы сказал, что на тебе лица нет.
- Чего ты хочешь, а?
- Все же хорошо прошло, контракт сохранен.
- Не лезь в душу.
- С женой, что ли, проблемы?
- Отвали!
Славик невесело присвистывает.
- Что, как в анекдоте? Возвращается муж из командировки…
- Пошел на хрен! – я не выдерживаю и срываюсь. Какое кому собачье дело?
Славик неопределенно хмыкает и вылетает из кабинета, натыкаясь на моего начальника. Вронский смотрит на него, потом на меня, но молча проходит мимо. Он наверняка слышал окончание разговора со Славиком. И умно поступил, предпочитая не вмешиваться. Это, к хренам собачьим, не их дело!
На столе мой мобильный начинает светиться и вибрировать. Смотрю на дисплей. Только ее мне сейчас не хватало. Ну зачем она тогда села в мой самолет? Зачем я заметил ее? Нет, гонца все же не зря убивают. Я ее ненавижу сейчас.
Хотя, не знаю, изменило бы ее отсутствие на том рейсе хоть что-нибудь. Когда я вернулся, Ира уже знала, как поступит. Я видел, как ровно она держала спину, как упрямо поджимала губы, как мгновенно все поняла. Она не стала водить меня за нос. Она не хотела сохранить нашу семью. Она все решила.
Я хватаю голову руками, яростно взъерошив волосы. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу ее улыбку, я вижу ее сияющее лицо, склоненное над нашей дочерью. Чего ей не хватало? Что я не мог дать ей? Не знаю, не знаю!
Она всегда была порядочной, милой, заботливой, была моей поддержкой, я привык жить, зная, что она есть, что она всегда поможет советом, что ждет меня, что я в любую минуту могу прикоснуться к ней и найти успокоение в кольце ее тонких, нежных рук.
Мысль о том, что случилось, долго не могла прокрасться в мою голову. Чужие руки на ее молочной коже. Дерзкий рот накрывает ее полные губы, покрывает поцелуями податливое тело. Она выгибалась под его тяжестью? Кричала, когда достигала кульминации? Что он сделал, чтобы заставить ее полюбить?
Навязчивые трели сверлят мозг, как дрель. Она собрала вещи и ушла. Но почему не к нему? Почему к родителям? Это дань уважения нашему прошлому? Это не вовремя проявленная стыдливость? Боится ранить мои чувства, сразу переехав к своему е*арю?
Я рычу, неистовствуя. Мои надежды рухнули, будущее разлетелось. Я никогда не изменял ей, я думал, что мы пойдем рука об руку до самой старости. Больше мне ничего не было нужно. Оказывается, все, о чем я мечтал, было для нее лишь грязью под ногами. Она переступила через мои мечты и пошла дальше.
Телефон замолчал. Но через мгновение зазвонил снова. Я схватил его и со всей силы бросил об стену. Осколки разлетелись по всему офису.
_________________

Спасибо за долгожданное продолжение, только не пойму, почему она не хочет подумать над предложением Михаила, в ее ситуации, это решение очень многих проблем!!!

Добрый вечер! Пока ребенок усыпает, а я еще нет, буду отвечать)

В Украине развод занимат не меньше месяца. Если есть несовершеннолетние дети и нет согласия между родителями - все еще и делается через суд. Ирина переживает за квартиру - хочет ее разделить, что тоже довольно хлопотно. Но кроме всех этих бытовых проблем ее тревожит то, что с мужем она еще не выяснила отношения и в тайне от само себя она ждет.. ждет Вронского. Не может все бросить, не хочет строить свою жизнь без него. Надежда умирает последней
_________________

Добрый вечер, Птичка певчая.
Спасибо за очень большую проду. Иду читать.

Спасибо за продолжение))) Все очень грустно...
Я не поняла только (может пропустила этот момент) , кто Владу сказал, что Ира целовалась в аэропорту?

Думала, еще больше написать, но, как говориться, не осилила) Настрой эмоциональный не тот.
Helena-Ver Лена, а это как раз тот неожиданный поворот, который после прошлой главы обсуждали) Тайна пока, но это женщина, Влад ее знал раньше и она знала его жену.
_________________

Спасибо огромное за продолжение!
_________________

Привет,Ната!.
Спасибо,грустная глава! Я тоже думала,что Вронский позвонит,хотя бы просто узнать как у Иры дела. А он... А что он? Его мысли мы знаем,он для себя всё решил! Сложный он человек,что может заставить изменить решение?! Хотя слово заставить в отношении Воинского,наверно не правильное,повлиять чтобы он захотел. А Ира... Ира в ратрёпанных чувствах,вся жизнь перевернулась,разлетелись,и надо что-то делать,решение то уже принято,а сил нет. Может все же подумает и примет предложение Михаила,правда много вопросов сначала надо уладить,но это реально решило бы материальную часть и вопрос с жильём. Вот так,и с нелюбимым жить больше мочи нет,и с любимым не получается! Господи,какой-то замкнутый круг!!! Ната,ты очень хорошо написала и мысли Иры,и Влада,жалко его,но тут уж ничего не сделаешь,любит он один,а страдать будут все. Ещё родители не знают... Понравилась глава,очень! Жду продолжения!

___________________________________

Большое спасибо за продолжение.

Ната, спасибо за продолжение
Как же тяжело и Владу и Ире. жду появления Вронского))
___________________________________

Ната, спасибо за продолжение
Очень грустная главка получилась(
Жду дальше.
_________________