Журнал, указка, мел, очки (юмор, современная проза)

Отличный подарок! Пять баллов!
_________________

 » Глава 11

О НАБОЛЕВШЕМ.
Об этом хочу сказать особо. Наболело!
Кому первому пришло в голову заменить дворников учениками школ, я не знаю, но подозреваю, что это именно тот, кто должен был этим самым дворникам платить. Но печальной констатацией факта является то, что вот уже двадцать пять лет я с детьми всех поколений и возрастов упорно убираю «гадюшники», которые разводят в городе все, которым лень элементарно дойти до мусорного ящика.
Как только стает снег, в любом городском сквере нашей необъятной страны можно обнаружить охрипшего до немоты несчастного педагога, изо всех сил старающегося заставить своих воспитанников, хоть что-то сделать! Дети, известное дело, делать ничего не хотят и их можно понять. Кому же охота выгребать полусгнившие пакеты с бытовым мусором или останки дохлых животных? Мы их и уговариваем, и упрашиваем, и взываем к чувству ответственности. Право слово, легче провести подряд шесть уроков, чем поработать с кучкой школьников на свежем воздухе в течение получаса.
Все ноют, то и дело отпрашиваются то пить, то в магазин, то в туалет, а то и норовят под шумок смотаться. Особенно достает, когда не в меру какая-нибудь ушлая бабка, всю зиму выливающая свой горшок на улицу, начинает скандалить, что у её дома убрались с меньшим прилежанием.
- Вон туды листья надо грести, а они вон куды их кидают! А вы стоите, гляделками моргаете! Вот взялись бы и сами сделали!
Вопрос, чего это учителя бегают, как собаки между учеников, а не сами гребут листву, затрагивает многих, по крайней мере, я ни разу ещё не произвела уборки, чтобы какой-нибудь умник не бросил мне в след.
- Неча на детях-то выезжать, сами убирайте!
Во-первых, почему конкретно учителя должны выгребать городские помойки на протяжении всего осенне-весеннего периода, я так и не поняла! Вроде бы такого пункта в моем трудовом договоре нет! Во-вторых, стоит только учителю взяться за грабли или веник, конец! Весь класс сбегается и радостно открыв рот, пялится на то, как он это делает. В-третьих, положа руку на сердце, уверяю, что лучше сто раз сделать самой. Маши себе веником или граблями и не озирайся испуганно, кто куда залез, кто выбежал на дорогу, кто бросил однокласснику жабу за шиворот, кто… и т.д. и т.п.
Помню одну сцену из начала 90-х.
Воспитанная в лучших коммунистических традициях отличница просвещения, заслуженная –перезаслуженная Клавдия Васильевна Степура, не смотря на свои шестьдесят с хвостиком, мужественно и со знанием дела метет листву во дворе сельскохозяйственного техникума, а вся группа шестнадцатилетних подростков тем временем загибается от хохота. Педагог слышит этот смех, но ему невдомек, что это проявление хорошего настроения студентов вызвано не солнечным весенним деньком, а видом её мелькающих из-под подола платья панталон. Были такие – байковые, с начесом, на резинках чуть повыше колен, немыслимо затрапезных расцветок.
Я думаю, что во многом «секса в СССР не было» именно по причине их широкого распространения в продаже. Хвала русским мужикам, если даже не смотря на это отрезвляющее любого сексуального маньяка зрелище, они все-таки умудрялись упорно блудить с обладательницами подобного великолепия.
И бедная бабка старается, подает «пример трудолюбия», а вся тусовка потешается, чуть ли не в глаза называя её «старым чемоданом»! А вот если бы детки сами мели, им было некогда заглядывать под юбки своим педагогам, да и те бы так рискованно не задирали подолы.
Я не против труда школьников. Отнюдь! Пусть учатся поддерживать в порядке хотя бы собственный класс. Ведь доходит до дикости – везде валяются комки жвачки, конфетные обертки, пакеты из-под чипсов и сухариков. Входишь в класс и бредешь к доске по колено в разноцветных пакетах из-под фаст-фуда! Жуть! И как им самим не противно сидеть в таком мусоре? Но это подростки, у них все идет от обратного. Если сильно на них давить, то они из противоречия, свойственному их возрасту, начнут замусоривать все вокруг. И вот этих детей заставляют ковыряться в помойках!
Помню, как нас послали убирать одну из стихийных свалок.
Этот косогор находится в довольно живописном местечке близ пруда. Деревья, травка, прогретые солнцем холмы, короче, образчик русской природы. Ходи, любуйся, пиши пейзажи, хочешь акварелью, хочешь маслом! Но не тут-то было! Рядом идет асфальтированная дорога, и ловкачи приспособились прямо из машин выбрасывать на пустынное место мешки с бытовым мусором, дохлых кошек, да что там, среди травы видели даже догнивающую приличную тушу свиньи! Вонь, грязь, жуть…
Пока лежал снег, он ещё как-то маскировал этот могильник, но вот пригрело солнышко, вылезла травка, и все ужасающе засмердело.
Городское начальство, проехав на своем «форде» мимо, сердито нахмурилось, звякнуло директору школы, и кучка трясущихся от холода школьников с черными мусорными пакетами уныло приплелась наводить порядок.
Бедные дети! Мне их всегда неимоверно жалко в этот момент. Принялись они распихивать в пакеты всю эту дрянь. Но нормальное чувство брезгливости заставляло подростков все-таки обходить те места, где гниль имела особо неприглядный вид. Из некоторых разорванных полиэтиленовых мешков, жизнерадостно извиваясь, вылезали погреться на солнышко приличного размера белые черви.
Кого-то затошнило, кому-то стало плохо, но только не той расфуфыренной тете, что вылезла из лихо подлетевшейся иномарки.
- Вон,- манерно вытянула она палец с маникюром, наверное, сантиметров пять,- почему не убрали эту гадость!
- Дети брезгуют брать в руки подобное! - угрюмо ответила я.
Учителя в момент уборки территорий самые мрачные люди на земле. Что делать, срываем мы горло в первые минуты «воспитательного процесса», и потом уже не расположены вести задушевные беседы со всякого рода фифами.
- Ну, тогда уберите сами! - нагло заявляет мне эта обесцвеченная болонка.
Да, ей сильно повезло, что у меня окоченели от холода губы, но, тем не менее, я все-таки нашла в себе силы ответить:
- И не подумаю! И детей заставлять то же не буду!
Ох, как она потом жаловалась начальству на мое хамство, как меня склоняли на все голоса на всех наших бесконечных планерках и педсоветах, но посылать ещё раз туда, где бы я столкнулась с сановной дамой, больше не отваживались. Мало ли! Может, я ей в следующий раз голый зад покажу!
Эти бабы то же своеобразная примета нашего времени.
В последнее время появилась новая плеяда наглых, одуревших от собственной власти теток, так называемых «мужних жен». Вот доберется её супруг до любого, даже самого незначительного поста в местной иерархии, и тут же требует для своей царственной половины непременно теплого местечка, с офигительной зарплатой, необременительными обязанностями и достаточно высоким статусом.
А жена офицера, как известно, всегда на звездочку выше мужа.
Ладно бы эти дамы просто сидели на рабочем месте – бесконечные журналы мод листали, да сплетничали, так нет! И их можно понять - скучно весь день напролет наливаться до горла чаем, да бегать от него освобождаться. За восемь часов сидеть заболевает попа и хочется, какого-нибудь разнообразия. И они начинают действовать на горе всем! А что, им всегда раздолье! Дамы творят, что только левая пятка захочет, точно зная, что муж все равно всё уладит и устроит! Критика в этот адрес отсутствует, потому что начальство во избежание «вони» от вторых половин бездельниц, их никогда не трогает, и эти «никчемушки» проникаются сознанием собственной исключительной «богоизбранности», куда там ортодоксальным евреям!
Есть парочка, троечка таких баб и в нашем отделе образования. Зарплаты у них в среднем по три учительских максимума, обязанности настолько размытые, что понять суть их деятельности невозможно. Эти дамы вечно отвечают за какие-то там инновации, проектирование и прочую хрень, которая сто лет никому не нужна и ещё столько же не понадобится. Ведь сколько не проектируй и не внедряй, если ребенок читать, считать и писать не научится, проку ему от этого, как от иголок дикобраза в супе.
Но вот как-то одной из этих дам начальник поручил разработать мероприятие, посвященное Дню ребенка. Вообще-то, наша зав. районо баба умная и адекватная, особенно на фоне своих предшественников, ну тут что-то заклинило у неё, наверное, от жары плохо работала голова, раз она сделала такую глупость.
Дамочка, назовем её для примера Ольгой Сергеевной, взялась за дело рьяно.
Эта ещё довольно молодая женщина была твердо уверена, что царь Мидас - сопляк перед ней, и к чему бы она не приложила руку, все автоматически превращается в чистое золото, как минимум - в шедевр. Сумела же она при помощи во время разыгранной беременности заставить пойти в ЗАГС местного нотариуса? И что ей такая мелочь, как организация районного мероприятия? Сущий пустяк!
Как я уже упоминала выше – жара в тот год в июне стояла аномальная, зашкаливало за 40. Исходя из каких-то непонятных соображений, торжество было назначено на пять вечера, то есть на час, когда духота летнего дня достигает пика.
Можно только представить, с какими лицами мы все дружно тащились на этот «праздник жизни». Во-первых, именно в этот час все нормальные жены и матери готовят ужин, чтобы покормить примчавшееся домой семейство, во-вторых, официозы на ночь глядя грозят головной болью и несварением желудка, и в третьих – вышеупомянутая жара!
Народу в наш местный ДК набилась тьма-тьмущая! Опять-таки Ольга Сергеевна постаралась, все сельские школы обзвонила и всем напомнила, чтобы отлынивающих не было, «скромно» оповестив, что готовится нечто потрясающее. Из интонаций её торжествующего голоса явственно вытекало, что если ты пропустишь это мероприятие, то жизнь твоя прожита зря!
И знаете, она была права!
Шумно переговариваясь не совсем цензурными эпитетами вся учительская тусовка, плюс все те, кто к детям имеет хоть какое-то отношение, пыхтя и сопя от злости, втиснули худые и пышные зады в неудобные и жесткие кресла сидений. Сели, замерли, попытались отдышаться, а воздуха-то нет! Наверное, в том зале и крутилось что-то типа разогретого кислорода, но его на всех не хватило. Мы начали задыхаться и активно потеть! Причем последнее слово я бы хотела выделить жирным шрифтом.
Да, да, знаю, все мы сейчас пользуемся дезодорантами, обещающими посредством белозубых красавиц жизнь без пота, но последний этого не знает и упорно лезет не из загипсованных рекламированной смесью подмышек, а откуда придется.
Все платья (да и исподнее тоже) на учительствующих дамах моментально стали мокрыми, лица - лоснящимися и красными, кое-где потекла веселыми ручейками косметика, и над всем этим парило непередаваемое амбре из смеси дорогих и не очень духов с крепкой ноткой потовых желез. Вонь стояла такая, что кто-то полез за валидолом, кто-то за ароматизированными салфетками – но толку ни в одном, ни в другом особого не было.
Наиболее запасливые жадно глотали воду, но от этого только сильнее потели, другие обмахивались веерами, чуть ли не вывихивая запястья, но только разлохматили прически себе и своим соседям.
Итак, пока весь зал героически пытался не растаять, подобно легендарной Снегурочке, борясь с позывами покинуть торжество на карете скорой помощи, сцена жила своей жизнью!
Светлана Сергеевна в экстравагантном платье, обошедшемся её нотариусу, наверное, оклада в три, с обнаженной до самой попы мокрой спиной, самозабвенно вещала об истории нашего района, начиная с царя Гороха. Причем не только вещала, но активно показывала слайды, приводила цифры, цитаты и выдержки из книг, отчетов, газетных статей. Короче, все, что только было в интернете на эту тему, она свалила в одну кучу, и, даже «не перемолов» на нужное и не нужное, вылила на голову безропотно терпящим это издевательство людям. В паре с ней работал молодой человек из той же плеяды местной «золотой молодежи» - этакий пупсообразный боровичок килограмм на сто тридцать в отлично сшитом костюме-тройке и при галстуке.
В тот миг, наверное, и этот баловень судьбы осознал, что не для радости, а для мук и испытаний приходит в этот скорбный мир человек! Как его не стебанул прямо на сцене инсульт, для меня до сих пор тайна и загадка.
- Теперь я понимаю, что испытывали средневековые рыцари в доспехах в летнюю жару,- меланхолично заметила наш историк – Лариса Сергеевна,- а то никогда не могла понять, как они выдерживали? Жир – это ведь тоже своеобразные доспехи!
- Ага, и он тоже рыцарь,- хмыкнула я, нервно вытирая мокрый лоб,- Себастьян Потный!
В таких нехитрых развлечениях прошел час. Дама с напарником вещали – зал потел. Хлюпало и в трусах, и в лифчиках, немилосердно щипало глаза, а волосы липкими зудящими прядками уныло свисали вдоль алых щек.
Когда по истечении второго часа пытки вроде бы ведущие немного стали уставать, зал заметно оживился в предчувствии конца! Напрасно радовались! Вскоре нам всем предстояло ещё и просмотреть бесконечный концерт местных талантов.
«Таланты» в мокрых в районе подмышек платьях и с красными лицами, что-то там тянули со сцены типа «Городок наш ничего…». Кстати, это любимая песня нашего главы администрации, поэтому её исполнение вставляют в любое сборище, даже если идет семинар по борьбе со свиным гриппом! У меня уже при первых тактах незатейливой мелодии начинается аллергическое удушье!
Вот, хотите верьте, хотите - нет, но даже репертуар концерта был составлен из соображений, что чем дольше тянется песня по времени, тем лучше! Мы уж и аплодировали, и вставали, пытаясь показать, что все, мол, пора и честь знать! Бесполезно… в связи с этим концертом хотелось бы припомнить один анекдот про охотника. Когда того спросили, сколько он настрелял дичи, тот немного помолчав, с жаром ответил: «Много! Очень много! Так много, что на хрена мне столько!»
Особенно запомнилось выступление акробаток из местной спортивной школы. Лоснящиеся от пота девчушки старательно закручивались узлом и подкидывали друг друга в воздухе, а весь зал, затаив дыхание, боялся, что они поскользнутся на влажных спинах партнеров и переломают себе ребра.
Короче, все это издевательство растянулось на три часа. Когда нам, наконец-то, дали отмашку брести по домам, все настолько измучились, что даже не обрадовались.
- М-да,- сказала мне в спину какая-то незнакомая, но судя по голосу, учительствующая дама,- люди устраивают революции и перевороты, тратят бешеные деньги, рискуют жизнью, чтобы дорваться до власти, а ларчик-то проще открывается – подсуетись расставить ноги перед нотариусом, а после сама поимей весь район!
«Поимей» - это мое смягчение довольно смачного слова, интеллигентно и строго выговоренного незнакомкой, и надо сказать, что выражение много потеряло из-за того, что я его не применила.
Открою профессиональную тайну - никто так много и часто не ругается, как вынужденное постоянно следить за своим языком учительство! Ведь подумайте сами, стоит оговориться или высказать то, что думаешь, как тебе в лучшем случае придется полчаса успокаивать класс, в худшем – прятаться в туалете от разъяренных родителей, чадо которых ты назвала «остолопом» или «обалдуем». Помнится, когда-то один отец кинулся драться на мою коллегу только лишь за то, что та его сына из-за постоянных опозданий на первые уроки назвала «сплюшкой». Слово мгновенно подхватили его развеселые одноклассники, быстренько переделали в «плюшку» и вот уже лет десять, как этот товарищ отзывается только на кличку, потому что никто не помнит, как его на самом деле зовут.
Так что, уж лучше выругаться позабористее, где-нибудь в учительской, а в классе молчать и молчать, как бы не подмывало высказаться.
Кстати, Ольга Сергеевна осталась очень довольной собой, но не аудиторией.
- Я так блестяще провела этот концерт,- с апломбом заявила она одной моей знакомой,- что в Кремле бы позавидовали, но эти учительствующие тетки - тупые прокисшие амебы! Ничто их не расшевелит, хоть канкан на сцене танцуй! Ну, просто рухли!
Что или кто такие «рухли», достопочтимая публика? Если те, кому не по вкусу подобные развлечения, то я «рухля» в «n» 101-ой степени! Кажется, есть такая, да простят меня математики!
И вообще, судя по всему, этими самыми «рухлями» считают учительство все чиновники от малой власти до великой. Мол, все проглотят, все стерпят – и жару, и холод, и безденежье, и нищенские пенсии, и чистку городских помоек, и даже многочасовое выступление жены нотариуса в сорокоградусную жару!
Кстати, о жаре…
Когда в 2010 году была аномальная жара, и все плавилось и задыхалось от травы до человека, местное начальство из каких-то там весьма мудреных соображений собрало в едином помещении весь наличный состав местного отдела внутренних дел.
Объявив, что отечество в опасности, и они все время должны быть «на стреме», а не прохлаждаться, спасаясь от жары и дыма по домам, всем этим дюжим мужикам приказали не двигаться с места.
Бедолаги, верные дисциплине и долгу, не могли действовать сообразно здравому смыслу, и поэтому через краткий срок, их начали выносить из помещения по одному!
Со скромной гордостью могу признать тот факт, что мои сплошь страдающие сердечными и нервными болезнями коллеги оказались намного выносливее этих здоровых мужчин, и ни одна из нас не покинула место изощреннейшей пытки в карете «скорой помощи».
Хорошо адаптирован русский учитель и к холоду.
Помню, как однажды в наше захолустье занесло высокопоставленного чиновника от спорта на открытие спортивной школы.
Дело было в феврале. И это действительно было «Дело!!!»
Школу строили не меньше не больше, как лет двадцать все поколения наших мэров, до тех пор, пока не пришел самый последний, «пан-спортсмен», раненный на почве спорта на всю голову и с твердыми нравственными установками, которые нашли выражение в простой, как хлеб фабуле: « Вложи на рубль, укради на миллион!». В его царствование все более-менее живые, перенесшие и перестройку и «ельциновскую» приватизацию предприятия приказали долго жить, распроданные за три рубля фирмам однодневкам. Практически всё работоспособное население выехало кто куда, и вот после этого наш «благодетель» и «отец родной» вдруг развернул бурную деятельность по выбиванию из Москвы средств на оздоровление местной молодежи. Наверное, смекнул, как опять набить карманы за счет налогоплательщиков.
Что испытали мы, отмывая и оттирая все последствия бурной деятельности бригады трудолюбивых таджиков, не поддается описанию. Все было заляпано цементом, испохаблено въевшейся грязью, укутано одеялом пыли.
Мыть, драить и отскабливать все помещения, готовя к торжественному открытию, районное начальство доверило именно нам – авангарду чистильщиков мусора всех степеней. Кто обходит дворы, предупреждая о симптомах свиного гриппа? Санэпидемстанция? Окститесь! У них и так дел по горло, а вот педагогам делать нечего – прогуляются! Кто разносит агитки во время выборов (причем бесплатно!)? Конечно, учителя! Они же дисциплинированные, участки свои знают великолепно, пробегутся! Кто к приезду большого начальства опалывает (вручную!) обочины дорог? Ну, ясно дело, дебилы с самой маленькой зарплатой и с самым большим чувством ответственности!
Вот и здесь! Нас всех собрали и объявили, что будем мыть после работы непрерывным конвейером три дня. «Непрерывным», значит и всю ночь. Думаете, я преувеличиваю? Да ни слова! Достаточно сказать, что некоторые мои коллеги ещё терли закоулки даже в тот момент, когда спортивный чиновник поставил свой башмак на ковровую дорожку, ведущую к крыльцу, где посиневшие от холода местные красотки в кокошниках ожидали его с хлебом и солью на расшитых полотенцах.
Была там в тот момент и я! Мой выпускной класс совокупно с 11 классами других школ должен был размахивать разноцветными знаменами при появлении высокого гостя. Приезд ожидался в два часа дня, выстроили нас уже в одиннадцать. Дело, напоминаю, было в феврале. Можете представить, как околели и мы, и наши дети? До сосулькиного состояния! Тем более что московский вельможа барственно опоздал на полтора часа. Ну, дела у него были какие-то, задержался человек, что тут такого?
Между замерзшими и трясущимися от холода детьми и их учителями носился юркий местный чиновник. От страха, что вдруг что-нибудь пройдет не так, бедолага совсем ополоумел (он и так-то, прости Господи, славился своей неуемной дурью даже среди его далеко негениальных коллег!).
- Машите флагами,- орал он,- машите флагами!
На мое резонное замечание, мол, пока не перед кем, он ответил раздраженно и загадочно.
- А вдруг они видят? И уже снимают!
Кто видит? Кто снимает? Люди в черном? Инопланетяне? ФБР? ФСБ? Папарацци?
Кому, вообще, есть дело до кучки посиневших подростков?
Как мы тогда выстояли? Почему всем коллективом не отправились с воспалением легких и обморожениями в больницу? Не иначе, сам Всевышний нам тогда помог, потому что на силы земные надежд было мало.
И ведь эта история самая обычная - таких с десяток может рассказать педагог из любого селения нашей необъятной родины.
Приехал казачий хор. Я с уважением отношусь к хорам. Не смотря на полное отсутствие слуха, сама пела в школьном хоре, и у меня сохранились весьма благоприятные воспоминания об этом времяпрепровождении, в частности, и о хоровом пении, в общем. Но дети! Как бы вам деликатно пояснить… ну, в общем, не жаждут слушать хор горланящих старинные казачьи песни мужиков!
Так нет! Звонит директору местный отдел культуры и выдает на гора: «Вы обязаны распространить среди учащихся 50 билетов!» Для школы, где всего 300 человек – это сложно даже в случае приезда какой-нибудь популярной молодежной группы, а тут казачий хор! Но кто бы кого спрашивал? Вызывает директор тройку учителей и говорит: «Ваши классы завтра идут после уроков слушать казачий хор! Приказ свыше!» И всё! Шуми, доказывай, возмущайся – толку мало! И в назначенный день мы можем увидеть уныло плетущихся по направлению к местному ДК педагогов в окружении злых и недовольных детей. Многие, конечно, попросту сбежали с этого мероприятия, но костяк класса – те, что с повышенным чувством ответственности и послушания, все-таки прутся за педагогом, чтобы потом испытывать танталовые муки.
А бесконечные концерты местных бардов и поэтов! Есть среди них и неплохие, и даже весьма неплохие, но одна дама, которой я бы отдельным подзаконным актом запретила писать стихи, то и дело объявляет об авторских вечерах, и названивает в школы, требуя публики для слушания своих виршей, милостиво упирая на то, что выступления бесплатные.
Я не знаю, откуда у чиновников нашей страны появилось стойкое убеждение, что школьниками можно затыкать любые дыры, будь то сельскохозяйственные работы или уборка улиц, и меня уже давно не удивляет тот факт, что учебный процесс оказывается вторичным, скромно пропуская вперед желания местных властей решить за счет детей, какие-то свои проблемы. Если что и поражает, так это способность моих коллег даже в таких условиях готовить детей к экзаменам, а это в современной России далеко не просто!
_________________

И снова спасибо за очередную главу - по-моему, они все о наболевшем, но приятно, что не с какой-то злобой, а как-то по-доброму, но с долей здравого цинизма и юмора, и многие истории действительно очень показательны.
___________________________________

спасибо и вам, Рита, за отзыв.
_________________

Стефания, спасибо, что пишете с юмором о таком наболевшем! Некоторые моменты испытала на своей шкуре, будучи законопослушной и ответственной ученицей. К счастью, не везде есть такие ретивые начальники и "организаторы мероприятий для детей" и все обходится довольно мирно. Но многочасовые бдения на февральском ветру в честь мероприятий, посвященных захоронению павших воинов, или у памятника Ильичу 22 апреля - это было, да.
_________________

Вот, вот... и этому конца и края не видно!
_________________

 » Глава 12

ВЫПУСКНЫЕ КЛАССЫ.
Нашу жизнь может назвать скучной разве только каскадер, ежедневно снимающийся в супербоевиках о конце света. Вот каждый день идешь на работу и не знаешь, то ли тебя в наручниках оттуда выведут (мало ли – доведут и прибьешь кого-нибудь сгоряча!), то ли вынесут на носилках (сердце оно ведь то же не железное!), а может, доведет до бешенства собственное начальство - покусаешь сановников, да и увезут в дурку - отдохнуть!
Но существуют в перегруженной негативными моментами учительской жизни особо тяжкие времена – это выпуск 9 и 11 классов. О! Как говорится – «кто не любил, тот не поймет»!
Я уж тут не пишу про сами экзамены, консультации и прочую видимую даже со стороны деятельность, хотя и это такая головная боль, что долго ещё вздрагиваешь по ночам, вспоминая перипетии этого процесса. Но то неописуемое количество бумаг, бумажек и характеристик, в которых мы тонем аки в море, заслуживает особого упоминания. И теперь ещё, как будто нам совсем нечего делать, наш департамент ввел обязательное создание портфолио.
Вот моя московская подруга, тоже учитель, портфолио не создает, а получает в пять раз (и это не преувеличение!) больше меня. Я, вообще, заметила, чем меньше платят, тем больше навьючивают! Это такая особая логика провинциального начальства. Мол, вы и этого не зарабатываете, раз все требуемое выполнить не можете, а значит, раз от раза нагрузку нужно повышать, а зарплату урезать.
Идея портфолио даже теоретически уже была так себе, хотя некое рациональное зерно в ней все-таки имеется. Собрать в одну папку все грамоты и достижения учащихся за все годы обучения, чтобы на собеседованиях в других учебных заведениях преподаватели могли ознакомиться с ней и составить представление о ребенке - на первый взгляд, вроде бы неплоха.
Но…, есть большое «но»! Достижения есть отнюдь не у всех, скажем прямо, далеко не у всех! Ну, пару выигранных олимпиад у отличников, тройка каких-нибудь успешных спортсменов на всю школу, а портфолио нужно всем. И начинается! Что мы только не выдумываем, пополняя эти папки, высасываем буквально из пальца. Все, даже заядлые, больше похожие на растения двоечники «принимают активное участие» в плавании, в чтении стихов, общественной жизни школы, в днях физкультурника и любителя птиц, рисуют и поют, танцуют и делают кормушки для аистов, и т.д. и т.п., начиная с первого класса. Труд каторжный, невыносимый! И главное, убивая гигантское количество времени на создание этих никчемных бумажек, мы точно знаем, что ни одна живая душа никогда не заглянет вовнутрь этих папок, потому что они никому не нужны. Ну, посудите сами - поступает подросток в какой-нибудь технический колледж. Какое дело приемной комиссии до того, что он, будучи учеником третьего класса, получил приз за второе место в конкурсе стихов о природе родного края!
Характеристики уже практически нигде не требуют, разве только в какие-то уж особо специализированные учебные заведения. И что? Мы все равно их пишем на всех выпускников! И что пишем? Правду? Да упаси Господь! Все характеристики пишут по единому образцу - описывая подростков без малого ангелами, мы меняем только фамилии, даты рождения и прописку, ну и ясно дело, мальчика на девочку. И всё! Что, учителя - враги своим детям? За девять, а тем более, одиннадцать лет они становятся для нас родными, и, каждый раз выпуская в большой мир, мы режем как будто по живому, потому что привыкаем к ним и переживаем, как за собственных детей. Каждый раз, получая весть о каких-то успехах бывшего школьника, мы гордимся, радуемся, чувствуя себя в какой-то степени сопричастными, и точно так же переживаем, когда тот садится в тюрьму или замешан в каких-то неблаговидных делах. Хотите - верьте, хотите - нет, но появляется чувство вины, какого-то стыда, боли, уж не говоря о сожалении.
Такая у нас профессия! Не пропустив все беды и радости учеников сегодняшних или бывших через себя, преподавать невозможно.
Все ученики 9-х классов сдают четыре экзамена – два обязательных и два по выбору. С первыми все понятно – хочешь, не хочешь, сдавай! А вот про экзамены по выбору разговор особый. Умные дети выбирают для сдачи, как правило, самые простые предметы, чтобы особо не заморачиваться! В безусловных лидерах – ОБЖ и физкультура, а в остальном, все сугубо индивидуально для каждой школы. Зачастую все упирается в личность учителя, а не в предмет. Вот, например, когда-то в нашей школе преподавала физику милая девушка – Людмила Васильевна. Она, кстати, к тому же была прекрасным, знающим специалистом и что? К ней записывались на сдачу физики целыми классами. Экзамены шли по полдня. Людочка вышла замуж и уехала из городка, а на её место пришла так же молодая и вроде бы знающая Светлана Федоровна, но как ножом отрезало. Никто не выбирает физику, как будто нет такого предмета вообще!
Ничего не изменилось, когда эти предметы стали сдаваться в форме ГИА. Уж казалось бы, на независимую комиссию учитель не может повлиять, так зачем же выбирать его предмет? Однако – нет! И здесь чувствуется симпатия, которую ребенок с учителя переносит на его предмет.
Вот у нас сейчас биологом работает Анжелика Васильевна – молодая женщина чуть за тридцать. Я слышала, что дети любят её уроки, но меня всегда смущало огромное количество пятерок по биологии в четвертях. Не добивается ли, таким образом, моя коллега дешевой популярности? Но все мои сомнения бесследно исчезли, когда наши дети практически все подтвердили свои оценки, прекрасно сдав экзамен по биологии в форме ГИА.
Увы, я такими результатами похвастаться не могу – ведь мой предмет, в отличие от Анжеликина, обязательный! То есть сдают его и те, кто достаточно хорошо владеет русским языком, и те, кто страдает «врожденной безграмотностью». Знаю, прекрасно знаю, что современная педагогика отрицает сам факт наличия таких детей, но только от этого не легче, ни самым учителям, и уж тем более, несчастным школьникам. Как правило, эти бедолаги знают все правила «великого и могучего», но пользоваться ими не могут!
Допустим, Скворцов Юра – хороший добродушный парень. Все его любили, и желали ему всяческого добра, но, наверное, слепому китайцу и то было проще научиться правильно писать, чем Юрке.
Вот выйдет наш Скворцов к доске, и я медленно, как умственно отсталому и плохо слышащему ребенку, начинаю диктовать: «Мрачное, хмурое небо было плотно затянуто серыми и низкими облаками». Юра старательно выводит буквы приятно постукивающим мелком, а я, затаив дыхание, слежу за правильным написанием слов. Первое, второе слово… и вот уже конец! Я только пытаюсь облегченно выдохнуть, как он раз (!) и в последнем слове допускает сразу две ошибки, уверенно царапая «аблоками». И вот что ты с ним будешь делать?
- Юра, как правильно пишется слово «облако»?
Паренек, недоуменно наморщив лоб, смотрит на свое творение, и, обреченно вздохнув, выдает правильное написание словарного слова.
А ведь помимо ему подобных есть ещё и «братские народы» из союзных республик, у которых в силу лингвистических особенностей родных языков нет различий в произношении слов мужского и женского рода. И таких «инородцев», в связи с последними миграционными процессами, по четверти в каждом классе. «Веселый птичк, помахивая хвостик… Велик могучий русский языка!» - что-то такое в годы моей юности пародировал довольно известный тогда сатирик Иванов.
И что нам бедным «русакам» делать? Руки на себя накладывать? Не дождетесь!
Вот был у меня мальчик со странной фамилией «Форзята» - уникальный тип! Нет, отнюдь не отморозок, и не злобный недоросль с психологией маньяка-убийцы, каким был Головлев Максим, но прославившийся другими деяниями далеко за пределами нашей школы.
Например, как-то в школу заявилась пышущая жаром негодования, живущая неподалеку от школы Инна Константиновна Стороженко. Дама торговала яйцами на рынке и поэтому имела с полсотни кур.
И вот, что она поведала лично мне, как классному руководителю Форзяты. Мальчик насаживал на крючок червячка, закидывал леску через забор, курочка клевала, ну, а дальше - дело техники! Курицы таяли, как масло на раскаленном ноже, а бедная женщина не знала, куда девается её птица, пока однажды лично не увидела, как по двору к забору мчится на неприличной скорости несушка, и, отчаянно хлопая крыльями, перемахивает с разбегу двухметровую высоту, причем тормозя изо всех сил лапами. Такая неожиданная прыть обычно мирных птичек её заинтересовала, и дама решила проследить, куда это, сломя голову, с такой скоростью торопятся её курочки? Оказалось, что на костерок в посадке неподалеку, где им ловко сворачивал головы и ощипывал перья наш умелец.
Что он только не выкаблучивал! Как-то на уроке однокласснице стринги привязал к спинке стула. Когда дева встала, трусики и прилегающие к ним низкие джинсы остались на стуле, и она сверкнула не только голым задом, но и тем, что расположено спереди. Оживление в классе достигло апогея, а разъяренная девица одной ладошкой прикрыв срам, другой отвесила шкоднику такого «леща», что сломала ему нос. История получила резонанс, но дело происходило на уроке ОБЖ, когда наш военрук показывал школьникам, как правильно пользоваться противогазом, и Алексею Григорьевичу удалось доказать, что во время инцидента, он как раз напялил на себя противогаз, поэтому ничего не видел и не слышал из происходящего в классе. И надо же, «отмаз» сработал! Впрочем, мужчин в школах настолько мало, что как правило, к ним редко цепляются! И пусть Алексей Григорьевич алкоголик с полувековым стажем, у нас хоть такой есть, а вот в соседней школе ОБЖ преподает огромная бабища под два центнера весом – Екатерина Евгеньевна! Говорят, что когда она впервые надевает противогаз перед пятиклашками, наиболее впечатлительные начинают испуганно икать, недоумевая откуда в классе взялся такой дефектный слон.
Но вернемся к Форзяте. К выпускным экзаменам я его тащила с тем же чувством, с каким каторжник волочит за собой прикованное кандалами к ноге ядро. И сбросить нельзя, и ходить невозможно. Русский он, разумеется, написал на «неуд». Не знаю, какие ляпы были в части «А» и «Б», но я лично проверяла часть «С», и его изложение произвело на меня огромное впечатление!
Текст был труден даже для отличников, потому что толковал об одиночестве человека в большом городе. Там много всякого было, отчего у нормального человека менингит бы начался, но даже среди этого «всякого» обращало особое внимание странное слово «передокс», написанное с большой буквы и с восклицательным знаком! Я даже очки трижды протерла, думая, что мне уже невесть что от усталости чудится! Лихорадочно полистав другие, более удачные опусы, я выяснила, что за этим словом скрывается не тот орган, за который ему сломали в свое время нос, а обыкновенное русское слово «Парадокс».
Уж не знаю, как он все это переписывал на пересдаче, но, в конце концов, кто-то смилостивился над несчастным подростком и все-таки поставил ему «три» - думаю, на том свете этому святому человеку зачтется сие благодеяние. Сейчас Форзята учится на плотника-столяра, и остается только надеяться, что ни мне, ни высокочтимой публике не придется столкнуться с результатами его трудов, а то «передокса» не избежать!
Такие «гении» есть в каждом выпуске! Но самое страшное случается, когда по странной прихоти судьбы, с десяток таких деток оказывается в одном классе. И тогда учителю впору заказывать себе щит и латы, прежде чем посетить подобный зверинец, указкой и журналом уже не отмахнутся!
Был в моей биографии такой класс. Их было мало, человек двадцать, но что это были за дети!
Хотя бы усадить это воинство за парты была задача далеко не из простых. Они все время орали и дрались, выясняя отношения, и по этой причине просто не слышали звонка на урок. Появляющийся в классе учитель ими воспринимался, как досадная помеха, мешающая разобраться с по-настоящему глобальными проблемами. Допустим, кто «лохушка колхозная», а кто «верблюд когтистый»? А ведь это очень важно определить, чтобы земная ось не сдвинулась с места! Впрочем, детки обычно носились друг за другом по партам с такой скоростью, что действительно, достойно удивления, как это не произошли тектонические разломы в земной коре.
И даже если школьников удавалось растащить по местам, то сидеть за партами им было невыносимо, и ребятки даже писали в тетрадях стоя, да ещё притоптывая и пританцовывая на месте, готовые в любой момент вцепиться соседу в волосы. Их руки и ноги постоянно подрагивали и осуществляли различные хаотичные движения, явно не слушаясь своих хозяев.
На уроках физкультуры детки царапались и кусались, если не могли забить мяч в ворота противника. Портили одежду врагам жвачками и «штрихом», крали друг у друга ручки и карандаши, в клочья драли учебники, ломали стулья и столы в кабинете, разбивая мебель буквально в щепу. Изрисовали все стенды в школе матерными словами и неприличными изображениями. По вине этого класса школа трижды эвакуировалась прямо посереди занятий на улицу.
В первый раз, когда один из этих живчиков принес в класс и раскурочил газовый баллончик для заправки зажигалок. Вонь стояла такая, что пришлось эвакуировать целый этаж, и только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал.
Во второй раз все было серьезнее, потому что парочка неразлучных одноклассников разбрызгала в туалете баллон со слезоточивым газом, неизвестно каким образом попавший им в руки. Когда их допрашивали в милиции, сами чихающие и трущие глаза идиоты нагло заявили, что нашли его на улице. Врали, конечно! Так вот, когда эта дрянь расползлась по коридорам, у некоторых детей произошел отек гортани и пришлось вызывать «скорую помощь». Я сама едва откашлялась и ещё пару дней задыхалась, уж не говоря о жутком состоянии глаз.
Третий раз на этом фоне выглядит, как милая и безобидная шутка. Детки зажгли сразу в нескольких местах множество кусков пластмассовых линеек. Повалил дым и сработала пожарная сигнализация – пока мы в спешке выводили учеников из школы, нам было не до причин вони и дыма, зато потом, когда примчалась пожарная машина, пожарные быстро обнаружили источник задымления.
Фантазия по части пакостей у этих ученичков была неистощима. А так, как они все время размышляли на эту тему, то такие скучные материи, как математика, физика или биология благополучно промелькнули мимо их носа, ни в коей мере не удостоившись даже толики внимания. На фиг им закон Бойля-Мариотта, если можно сорвать часть канализационной трубы, открыть краны, и устроить в школе потоп, а потом радостно прыгать по лужам, обрызгивая визжащих девчонок?
Эти дети никогда не пропускали занятий, и даже в лютые морозы, когда уроки отменялись, весь класс бодро полз к школе и наотрез отказывался расходиться по домам. Так что, не смотря на бесконечные свары, грызню и драки подростки представляли собой монолитно спаянную общими интересами группу, которая выступала единым фронтом, прежде всего, против учителей и, разумеется, школьников из других классов.
Чтобы что-то с ними написать - диктант или изложение, мне приходилось дробить класс на группы по пять человек, и, оставив после уроков, распихивать по разным рядам и местам, чтобы они не могли друг до друга дотянуться.
Детки были очень недовольны подобным положением дел, и поэтому злобно огрызались и сетовали на вредную «училку», разлучившую их с товарищами по несчастью.
Как-то один из них, потерпевший фиаско в попытке дотянуться до одноклассницы половой тряпкой, мне с горечью высказал:
- Эх, Жан Иван, я думал вы - человек, а вы такая же овца, как и все остальные!
Я даже не обиделась на овцу. Подумаешь! Эти придурки всегда выдавали все, что только придет на ум, особо не задумываясь, кто перед ними. Пожилую учительницу химии многодетную Марью Петровну называли «Марцелкой - ц…й», худющую высоченную, словно журавль «англичанку» Елизавету Максимовну – «толстопятым колобком». Изящную модницу секретаршу Леночку кликали «пингвином». С логикой детки явно не дружили!
И вот, даже эту дикую орду все равно нужно было вывести на экзамены. Широко известные «Бурлаки на Волге» практически отдыхали в санатории по сравнению с нашим потугами, чему-то их научить. И все же выпустили из девятого класса всех до единого! Уж не спрашивайте, как! Профессиональный секрет!
Выпустили, перекрестили вслед, потом дружно сплюнули, чтобы не сглазить (а то вдруг 1 сентября вновь вернутся или во сне приснятся!), и ещё несколько лет со смехом вспоминали особо отличившихся на учебном поприще лиц. О других более способных и гораздо менее шкодливых учениках, что-то не вспоминаем, а вот об этих оболтусах, за редким исключением, говорим практически каждый день! Действительно – «передокс»!
Другое дело ЕГЭ, потому что цели и задачи учитель ставит для себя совсем иные, чем при подготовке школьников к ГИА. Во-первых, та самая тяжело обучаемая группа риска отсеивается после девятого класса, и в школе, как правило, остаются более-менее способные дети. По крайней мере, за все годы существования ЕГЭ (в нашем регионе его сдают уже более 10 лет), не было случая, когда бы мои выпускники не набирали нужного количества баллов, чтобы миновать порог сдачи экзамена. Но, увы, этого не достаточно, чтобы школьники почувствовали себя полностью удовлетворенными, ведь для того, чтобы поступить в ВУЗы, им нужны высокие баллы.
И здесь начинаются проблемы. Ответственно заявляю, что хорошо подготовить ребенка к ЕГЭ за один час в неделю невозможно, поэтому повсеместно и практически поголовно дети вынуждены посещать репетиторов, а это простите, уже ставит под сомнение саму идею бесплатного образования. Вот мне репетиторство нужно, как рыбе зонтик - я итак под завязку загружена и уроками и тетрадями, но и отказать нуждающимся детям в дополнительной подготовке не могу – совесть не позволяет! Некоторые, знаю, делают на этом бизнес, и я их не осуждаю. Работка, скажу вам, ещё та! А каждый труд должен быть оплачен, хотя иногда, поглядывая на свой квиток с распечаткой зарплаты, я в этом сомневаюсь.
Мне кажется, что очередным шагом нашего Департамента будет полная отмена заработной платы учителям. Будем работать за идею, за будущую пенсию, в счет долга перед государством за неэффективность труда, да мало ли! Будем ещё и благодарить, что нам разрешают работать бесплатно, не взимая плату за то, что имеем возможность пересечь порог класса!
Один вальяжный, обмирающий от самолюбования собой местный чиновник от образования, как-то заявил, мол, меркантильным личностям в школе делать нечего, учитель работает не за деньги, а за «благодарность в глазах детей»! Красиво сказано, ничего не скажешь. Вот приду я в магазин, и предложу продавцу за товар два десятка «детских благодарностей». И куда меня после, в дурку? А товарища все повышают и повышают по служебной лестнице, наверное, подобная экономия на нас делает его в глазах власть имущих очень привлекательным. Судя по его внешности отнюдь не хилого гиппопотама, зарплата товарища также выражается отнюдь не только в «неформально позитивных санкциях»
_________________

Стефания! поздравляю с Днем писателя! Желаю творческих и не только успехов, вдохновения и счастья!

"Замечательный день сегодня.
То ли чаю пойти выпить, то ли повеситься" (А.П.Чехов)
_________________

Спасибо, день, действительно, замечательный!
_________________

Спасибо за новое волнующее продолжение о нелегких буднях работников образования и поздравляю с Днем писателя!
Большого вдохновения и легкого пера
___________________________________

спасибо, и вас с праздником!
_________________

 » Глава 13

МОИ КОЛЛЕГИ.
Учительская – таинственная и страшная комната нашего собственного пионерского детства. Сейчас туда заходить никто не стесняется, и уж тем более, не боится. Мало того, некоторые учителя не успевают с облегчением перевести дыхание, как врывается очередной ребенок с требованием уделить ему внимание. Что ему нужно? О, несть числа проблемам – кто-то в кого-то плюнул, кто-то обозвался, кто-то дернул за волосы, а кто-то не так посмотрел. У детей постарше другие претензии – нужно куда-нибудь отпроситься или сообщить о неготовности к уроку.
Учительская необходима в любой школе, потому что должно быть место, где учитель может морально отдохнуть от школьников, выплеснуть негатив, пожаловаться коллегам на проблемы, посоветоваться, что делать с тем или иным учеником, да и просто перевести дыхание – посидеть, помолчать. Это единственный островок в школе, принадлежащий только взрослым.
Здесь висит наше расписание, объявления и сообщения от начальства. Есть зеркало. Хранятся журналы, учебники и тетради учителей. Чем же занимаются мои коллеги в этом замкнутом мирке? Прежде всего, проверяют тетради и готовятся к урокам, иногда листают какие-нибудь каталоги, типа «AVON», а могут и просто поболтать обо всяких пустяках. В зависимости от коллектива- это либо сугубо рабочая комната, где боятся лишнее слово сказать, а может и быть, чем-то вроде женского клуба, где оживленно обсуждаются сплетни, делятся рецептами салатов и диет, показывают обновки и рассказывают анекдоты.
Учительская «тусовка» - то же весьма своеобразный мир. Среди нас есть всякие – и глупые, и умные, и спокойные и взрывные, интеллектуалы и узколобые догматики. И я даже точно не смогу вам сказать, какие качества учителя делают его мастером своего дела. Всё индивидуально, и иногда упертая тупость дает большие результаты, чем искрометный талант – все зависит от класса, в котором работает педагог. Что толку искриться перлами ума и знаний, если никто из сидящих перед тобой учеников не в состоянии тебя понять? Учитель всегда выбирает «золотую середину», то есть оценивает уровень обученности большей части класса, и подстраивается в своей работе под него. И зачастую чересчур умным и образованным педагогам не удается себя втиснуть в столь узкие рамки! Я сама была свидетелем одного такого фиаско!
Илья Михайлович был блестящим физиком, и конечно, ему нечего было делать в нашем захолустье, но его жена мучилась астмой, и врачи посоветовали им наш климат. Я уже не помню, кем работала его супруга, а вот Илья Михайлович устроился к нам в школу. Этот молодой мужчина был энтузиастом своего дела, твердо уверенным, что нет ничего интереснее физики.
И всю свою убежденность экзальтированно выплеснул на головы наших учеников, которые, как вы догадываетесь, отнюдь не были новыми Ломоносовыми. Дети по достоинству оценили горящие глаза и зажигательную речь педагога и уважительно выслушали всё, что он хотел сказать. Проблемы начались, когда тот попытался добиться от них хоть какой-нибудь реакции на свои слова. Бедолага, как же он бился, как горячился, пытаясь выяснить, почему дети почти ничего не усвоили из его речей.
- Слишком сложно! – пояснили ему.- Надо вбивать в голову азы, а вы ведете себя, как будто перед вами учащиеся физико-математической школы при МГУ!
Илья Михайловича хватило на четверть, и он уволился. Жаль, способный и талантливый был физик, но преподавание в школе – это не демонстрация того, что знаешь, а то, что в результате твоих усилий усваивают ученики.
Кучу критериев оценки нашей работы разработали вышестоящие органы, но их действительная эффективность весьма сомнительна. Дети разные, и мы разные, и наши взаимоотношения складываются из столь тонких нюансов, что даже смешно втиснуть их в какие-то заранее определенные рамки.
Сейчас весьма модна теория, мол, учитель – отмирающая профессия. Вскоре толстых и глупых теток заменят мудрые компьютеры, и все станут стопроцентно образованными, потому что уж умнее-то их не сыскать! Ну да, с последним утверждением полностью согласна, а вот с остальным… Есть у меня большие сомнения в том, что у компьютера хватит мощности программы, чтобы терпеливо, каждый день на протяжении девяти лет твердить, что «- жи -ши» пишется с буквой «и», каждый раз исправлять неправильное написание, опять объяснять, и при этом не сгореть и не зависнуть! Каким образом бездушная машина догадается, что таинственное слово «Мамрякай» на самом деле означает мавзолей? А уж про сочинения наших детей я и разговора не веду – даже супергений не разработает программы, способной оценить опус Хлебниковой Машеньки с многообещающим названием «Мачалкин в Чашский Горе Грибоедова ума». Как она с доски списывала, куда в это время смотрела, о чем думала? Впрочем, содержание ещё мудренее: «Лиза любила буфеты Петрушки, а не вот болтовню Формускова». И прочее… впрочем, любой литератор вам с сотню таких «перлов» в пример приведет, даже особо не затрудняясь.
Хотя… завтра наш мудрый департамент решит, что мы не нужны, и доказывай потом, что ты не верблюд, и ещё на что-то годен. Они ведь сначала делают, а потом только гадают, куда кривая вывезет.
Справедливости ради могу заметить, что и среди нас встречаются такие особи, что остается только удивляться, как они попали в педагогику? И главное, как удержались на этой стезе?
Вот, например, Степнева Раиса Григорьевна. Появилась она в нашей школе вместе с техклассом, потому что преподавала диковинный для школьной программы предмет «Сельхозкультуры». Постоянно числилась она за местным ПТУ, и у нас подрабатывала на «часах».
Выглядела она довольно курьезно – плотная дамочка лет сорока пяти бросалась в глаза неестественно огромной грудью, торчащей практически горизонтально полу.
- Жесткий атласный стеганый лифчик – гордо пояснила она, заметив наши недоуменные лица,- сама шью. Держит форму, как железный!
Точно – железный! Было такое ощущение, что у неё от тела отходят два конусовидных ведра.
Голову дамы украшали стоящие вертикально дыбом кудряшки «химии», а широкое лицо освещалось маленькими, неестественно светящимися оживлением глазками. Словно педагог перед встречей принял на свою примечательную грудь граммчиков двести горячительного напитка.
Техкласс сразу же, после первого же знакомства окрестил Раису Григорьевну «чокнутой чувырлой», причем, детки, не скрываясь, так и называли её в беседах не только между собой, но и обращаясь к нам. Мы их ругали, взывали к совести и чувству долга, до тех пор, пока наша организатор детского движения – Аллочка Свирцева не стала свидетельницей прелюбопытной сцены.
Организатор детского движения в школе - это настоящий Фигаро, который «Фигаро здесь… Фигаро там!», и именно Аллочкой затыкали все дырки в расписании, если учителя отпрашивались или болели.
Вот так и в тот день. Раиса Григорьевна задерживалась, техкласс бесновался, вопя на всю школу, и Аллочку послали усмирить наших доморощенных «Тарзанов».
И что ей было делать, чтобы буйные детки пришли в себя? Разве что из шланга поливать! Наша девушка подумала и выдала:
- А давайте представим, что вам дали миллион! Что бы вы с ним сделали?
Техкласс замер, переваривая сказанное.
- Долларов? – недоуменно уточнил кто-то.
- Да хоть тугриков! – покладисто согласилась Аллочка.- Давайте, ваши варианты!
Дети весьма активно включились в игру. Всё развлечение! Хотя миллион они потратили практически все одинаково – хорошая «хата», машина, «море» самогона, «классные герлы». Лишь кто-то один пикнул с задней парты, мол, отправился бы в путешествие – и всё!
Алла начала уже уставать от бесконечных «хат», «герл» и «меринов», когда в дверь заглянул Репин Паша – он дежурил по столовой, и, убрав грязную посуду со столов, вернулся в класс. Начало игры паренек пропустил, поэтому толком не сообразил, в чем собственно дело?
- Пашка,- заорали ему, - куда бы ты дел миллион?
Репин зашугано оглянулся, и, решив, что это какой-то подвох со стороны одноклассников, неуверенно протянул:
- Ну…, этим… матерям-одиночкам отдам!
Даже у Алочки от такой странной направленности филантропии лицо вытянулось, что уж говорить про весь класс.
- И на фиг они тебе дались? – возмущенно взревели пареньки.
Пашка догадался, что от него требуют что-то другое.
- Это… в фонд мира отдам!
- Вот придурок,- вполне предсказуемо отреагировали его одноклассники,- для себя! Для себя-то, что бы ты купил?
- Ладно,- недоуменно пожал он плечами,- бутылку водки куплю!
Вот уж действительно - по-настоящему, себя побаловал! Пока Аллочка силилась придумать, как дальше развлекать подростков, в классе, наконец-то, появилась запоздавшая Раиса.
Выставив двумя копьями грудь, она бодро прошагала к учительскому столу, когда её догнал, выданный кем-то из детей вопрос:
- А вы, Раиса Григорьевна куда бы потратили миллион долларов, если бы вам их дали?
Уже выходящая из класса Аллочка в тот момент притормозила – ей почему-то очень захотелось узнать, что ответит учительница. И ей не пришлось жалеть о проявленном любопытстве.
- Я,- дама сверкнула лихорадочным блеском глаз,- купила бы себе трехэтажный дом и сто соток огорода! И дорожки бы между грядками асфальтом закатала!
Ну ладно, когда о «шикарной хате» болтают подростки - что с них взять, но женщине в возрасте все-таки положено иметь более разумные мечты. Это поняли даже наши подопечные.
- А зачем вам такой большой дом? – удивленно осведомились он.- Вы же с мужем вроде бы вдвоем живете? Да и огород такой огромный… с асфальтными дорожками?
Раиса Григорьевна, почему-то подпрыгнула на месте, а потом вдруг стала крутиться вокруг своей оси, во все стороны прогибать поясницу, кланяться, касаясь руками пола, так что стали видны панталоны, махать руками и пр. Шокировано онемела не только Аллочка, обреченно затих весь класс, и только один кто-то громко пробормотал:
- Во, чувырла, дает! Наверное, совсем чайник прохудился!
А другой добавил:
- Ой, что-то мне в туалет захотелось, да так жиденько!
И не только ему, ошарашенной Аллочке тоже.
- Я,- наконец перестала изощряться в акробатике дама,- люблю работать! Вот посмотрите, какая у меня фигура, это потому что я день и ночь работаю! Весь дом и огород буду обрабатывать сама и сохраню свой тонус хоть до ста лет! Я и на руках могу пройтись!
Что больше всего поразило Аллочку, так это реакция «техкласса» - они не улюлюкали, не кричали, а лишь устало наблюдали за странными манипуляциями дамы «в тонусе». И до Свирцевой дошло, что для Раисы Григорьевны это не первая выходка подобного рода, и что наши дети даже успели от её чудачеств немного подустать.
Между тем педагог, что-то напевая и пританцовывая, прошелся по классу и схватил ручку с ближайшей парты.
- Не пишет!- угрюмо предупредил ученик.
- Ла-ла-ла ерунда,- пропела дама,- думаете меня обмануть? Ла-ла-ла! А я её на солнышко положу, она растает и будет писать! Ла-ла-ла! У меня в голове Моцарт, нет, Бетховен!
Но напевала-то она, что-то типа «Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша!», а вовсе не «Лунную сонату».
И Алка позорно бежала, не в состоянии видеть, как сия дама, ещё и принимается прямо посреди класса выкидывать странные коленца, отдаленно напоминающие твист. Угнетающе действовало и удрученное молчание техкласса в ответ на бесплатные гастроли этой примы от «Сельскохозяйственных культур».
Когда до Лося дошло, чем занимается на уроках Раиса Григорьевна, тот не нашел в её действиях состава преступления.
- Вечно вы цепляетесь ко всем,- разворчался он,- и что плохого в том, что женщина веселая? Бывает и напевает человек, что ж он теперь преступник? Зато хлопцы сидят на её уроках тихо!
- Они просто боятся!
- Строгость не повредит!
- Дело в другом! Женщина явно не в себе!
Лось только отмахнулся. А техклассовцы, ещё немного полюбовавшись на выступления «чувырлы», тупо «забили» на её уроки, и пела и плясала наша дама теперь уже перед пустыми партами. И что мы только не делали, но собрать и усадить к ней на уроки детей нам не удалось, поэтому выставлять итоговые оценки по своему предмету Раисе Григорьевне пришлось, высасывая из пальца.
Непросто складываются отношения и внутри коллектива педагогов.
За долгие годы тесного взаимодействия мы становимся практически родственниками, сподвижниками и единомышленниками, но отнюдь не друзьями. По крайней мере, большая редкость, чтобы учителя жаждали встречаться друг с другом, где-либо ещё помимо учительской, а если даже подобное случается, то эти встречи превращаются в «малый педсовет». Где бы ни столкнулись два учителя, они неизменно начинают обсуждать своих учеников и департамент образования, даже если их школы разделяют пять тысяч километров.
А уж если они вдобавок работают в одной школе, то садятся рядышком, открывают рты, и их можно оттащить друг от друга только силой, что и делают очень недовольные этим обстоятельством женихи, мужья и прочие, далекие от школьных дел, друзья и знакомые.
А что бы вы хотели? Наш труд таков, что ученики постоянно у нас в голове, и мы не можем оставить все свои проблемы на рабочем месте, так как они, словно послушные овечки за пастухом тащатся за нами вслед домой. Ведь едва приготовив ужин и помыв посуду, учительница вновь садится за стол и до глубокой ночи проверяет тетради, пишет поурочные планы, торчит в поисках нужных материалов в интернете, листает методические пособия и т.д.
Этим, как правило, очень недовольны домочадцы, особенно мужья. Да и дети то же на стопки тетрадей смотрят косо и угрюмо. Им вполне естественно хочется, чтобы мамы читали им книжки, помогали с уроками, ходили в кино, играли в монополию, испекли вкусный торт и наделали котлет взамен осточертевших сосисок, но мама с фанатично горящими глазами или с тяжелым безнадежным вздохом (смотря по степени зацикленности на работе) устремляется к письменному столу.
И часто за ужином нельзя от неё услышать даже слова, потому что учительница целый день объясняла, делала замечания, толковала и воспитывала, и к вечеру её воспаленное горло уже не в состоянии издать даже звука. Иногда ловлю себя на том, что мне необходимо кое-что сказать близким, но по здравому размышлению, я решаю этого не делать. Себе дороже! Куда там скандалить с мужем, настаивая на своем, у меня нет сил даже попросить подать солонку.
Редко какому мужу нравится подобное положение дел, поэтому среди моих коллег такое количество разведенок. И кто этих мужчин осудит? Но посудите сами – у него амурные дела в голове, а любимая зарылась по самую макушку в тетрадки и выныривать из них не собирается! И так из вечера в вечер, из года в год. Хорошо, если есть возможность укрыться в каком-то отдельном помещении, а то вторую половину будет ещё и раздражать по полночи горящий свет настольной лампы, а тебя саму доставать рвущиеся из экрана телевизора оживленные комментарии, какого-нибудь футбольного матча. В красующейся перед носом тетрадке только в первой строчке сочинения уже шесть ошибок, а предстоит проверить ещё три листа, а мужу и дела мало до твоей усталости и головной боли. Ну, как тут выдержать такое пренебрежение? Вот поэтому так часто подают на развод и те, и другие. У них есть, что предъявить судье!
Но ещё печальнее положение дел у учительниц, которые не вышли замуж ещё в институте и распределились в школы незамужними. Найти в таких условиях себе спутника жизни очень сложно. Неженатый мужчина – учитель явление редкое, впору в Красную книгу заносить. Да и, если честно, не самый это ходовой товар на рынке женихов. Зарплата маленькая, перспектив роста практически нет, да и сами кавалеры… Написав эти строки, я непроизвольно тяжело вздохнула. Что поделаешь? Но в последнее время тенденция такова, что в школу преподавать идут, как бы это помягче высказаться, чудаки, из тех « кто от поезда отстал, и дома никому не нужен»! Не престижная это профессия, одним словом.
Но вернемся к нашим девушкам. Весь день они в школе – утирают носы у младших школьников, разнимают драки среднего звена и пытаются добиться уважения среди старшеклассников. Доползя до дома, девчонки, может, были бы и рады куда-нибудь пойти развеяться, а тетради? А поурочные планы? А электронные дневники кто за неё заполнять будет? И простую усталость, в конце концов, нельзя сбрасывать со счетов. Ноги устают, горло саднит, голова болит. Выходных при шестидневке не бывает, потому что вечер воскресенья ты уже проводишь в подготовке к понедельнику.
А дни идут – сначала вроде бы спокойным шагом, но с каждым годом их бег все быстрее и быстрее, и вот приходит тот миг, когда наша девушка вдруг осознает, что ей уже за сорок, а семьи у неё нет, и даже не предвидится! Зато поток учеников не исчезает. Каждый год первого сентября рыжие, пегие и черные головки мельтешат перед твоим носом, и иногда кажется, что так будет до скончания века. Но женщина запрограммирована, прежде всего, как мать своих, а не чужих детей! А их нет, как нет и мужей, а вместе с этим прискорбным фактом исчезает и сама возможность иметь хоть какую-то личную жизнь. Школа, как сказочный дракон, поглощает все твое время, мало того - чем больше ты в неё вкладываешь, тем больше она с тебя требует. Обязанности размыты, требования чиновников от просвещения заранее не выполнимы, даже если ты будешь работать, позабыв покой и сон двадцать четыре часа в сутки.
И постепенно, горькая обида на несправедливую судьбу делает из этих милых и неплохих девочек озлобленных мегер, вымещающих свои неудачи и на детях, и на коллегах.
- Я бы таким законом запрещала работать в школах,- как-то в сердцах высказала мне одна из родительниц,- что может понимать в воспитании детей женщина, этих самых детей никогда не имеющая!
Знаете, у неё был подходящий повод возмущаться. Математик – Эльвира Яковлевна задала детям на осенние каникулы решить сорок восемь примеров, дескать, чтобы не расслаблялись.
- А что? – напористо возмутилась она в ответ на жалобы.- Пусть разделят на шесть дней и решают каждый день по восемь примеров. Часок и они свободны! Что здесь сложного?
Да, ничего! Кроме того, что ты - идиотка, вообще, не имеющая представления о детях, так как у самой их никогда не было. Нормальный ребенок (не свихнувшийся на учебе отличник), едва переступая порог дома в последний день четверти, благополучно закидывает портфель в дальний угол, всю неделю активно развлекается, и только в последний день, уже собираясь в школу, озадаченно вспоминает, что оказывается должен решить пятьдесят примеров! Вся семья с руганью на несчастного ребенка и проклятиями в адрес его педагога садится за учебники и решает эти проклятущие примеры, чтобы ребенок в первый же день четверти не принес двойки. Вот и все, чего в лучшем случае добивается педагог. То есть толку от этого задания, как от известного животного молока. Но Эльвира Яковлевна этого упорно не понимает, уже не один десяток поколений детей насилуя столь оригинальным способом.
Но самое страшное, что может постичь школу – это либо директор, либо завуч – старая дева. А так как незамужние учительницы, как правило, «горят» на работе, потому что больше им нечем себя занять, то эти дамы все-таки делают свою нехитрую карьеру, и «горе побежденным»! Такой директор полностью лишен сочувствия к женщинам, у которых болеют дети, и отпроситься у неё в больницу дело заранее обреченное на неудачу. Они не понимают, что такое домашние дела – стирка, уборка, обеды и ужины, и прочие семейные заботы, так как им вполне хватает одной кастрюли борща на неделю. Праздничные дни и воскресенья для таких баб превращаются в кошмар, и они поседели, выдумывая - как бы заставить учителей работать и в эти дни. Выдумывают дежурства, внеклассные занятия и экскурсии, норовят заставить учителей торчать в школе до глубокой ночи, загружая кружками и секциями.
Была у нас такая завуч Ефимова Алла Борисовна. Как-то она держала нас на педсовете целых пять часов, нудно и муторно объясняя, как правильно заполнять школьный журнал. Она буквально упивалась перечнем всех наших ошибок, допущенных при ведении этого документа, наверное, лет за пятнадцать. У Аллы Борисовны была тетрадь, где она скрупулезно вела записи о каждом учителе, отмечая всё. Для этой бабы не существовало мелочей, и она описывала в своем кондуите даже неровные складки штор на окнах.
И вот как-то, сияя от осознания собственной исполнительности и исключительно ответственного подхода к работе, зануда показала свои записи заведующему районо. В том году этот пост занимал нормальный и умный мужик. Тот глянул на неё, на тетрадку, и задал один-единственный вопрос:
- Зачем это нужно?
- Ну, как же, - заволновалась та, не понимая, почему её не похвалили,- я веду наблюдения с целью улучшения работы школы!
- Если вашего слова недостаточно, чтобы подчиненные исправили свои ошибки, то вряд ли помогут записи! И, судя по количеству этих замечаний, вы не имеете никакого авторитета среди подчиненных.
У бедной Аллы Борисовны был нервный срыв, и она скорехонько собралась на пенсию, хотя никто её из школы не гнал. Но идеалы бедной стукачки были поруганы, и сердце не выдержало такой черной неблагодарности со стороны тех, для кого она так старалась.
Сейчас эта баба сидит дома, изредка посещая только кружок вязания при местном ДК, и как знать, может, по-прежнему записывает в очередную черную тетрадь свои наблюдения о соседях, их кошках и собаках. Привычки живучи, и каждый развлекается, как может.
Сейчас на радость или на беду появился интернет, и я часто наблюдаю, как мои не устроившие свою личную жизнь коллеги с головой окунулись в жизнь социальных сетей. На всех переменах, в любую свободную минутку наши сорокалетние девушки, забыв про все, набирают сообщения своим респондентам, хихикают, выкладывают фотографии, активно работая в «фотошопе». Виртуальная личная жизнь им заменила настоящую. Там они удачливые и успешные красотки, не смотря на реально оплывшие фигуры и морщинки на лице, а их кавалеры настоящие супермены, хотя это наверняка, какие-нибудь толстячки с лысинками и объемистыми брюшками. Хорошо это или плохо? Не берусь судить! Но никогда не дремлющий инстинкт учителя сулит только грядущие неприятности, разочарование и одиночество. А дети? Дети моментально выходят на их странички в «фейсбуке» и покатываются со смеху, глядя на новый облик учительниц, сотворенных в «фотошопах» - педагог верхом на лошади, с автоматом через плечо, или в байкеровском прикиде.
Грустно!
Но, вообще-то, мы - педагоги – старые и молодые, опытные и вчерашние студентки, замужние и холостые обладаем общими чертами характера. Во-первых, авторитарностью! Мы всегда и лучше всех знаем, что лучше всего для ребенка. Спорное утверждение, согласна, но учителя искренни в этом мнении, и их с этого пути не свернет даже упряжка разгневанных родителей. Во-вторых, мы живем жизнью детей. Для нас их двойки и пятерки, капризы и достижения – самое главное в жизни. И иногда, а в последнее время все чаще и чаще, мы единственные в жизни наших учеников, кого они реально интересуют. В-третьих, мне иногда кажется, что нашему терпению и самообладанию могут позавидовать даже профессиональные разведчики. Попробуйте, изо дня в день править одни и те же ошибки на протяжении хотя бы года, тогда вы или поймете, о чем я говорю, либо с диким воем разорвете очередную тетрадь на куски, и укусите ближайшего, кто попадется в зубы.
Так что же нас заставляет изо дня в день входить в класс? Почему же мы не бежим из школы, не смотря на мизерную заработную плату, все более и более ухудшающиеся условия труда, и общий враждебный настрой общества против учительства?
Трудно сказать… может, бесконечный адреналин в крови? А скорее всего те радостные минуты, которые испытывает любой учитель, когда его усилия достигают результата, и он со вздохом удовлетворения ставит в тетради долгожданную пятерку.
А выпускной бал?! Десятки прекрасных, как феи девочек со взрослыми прическами и мальчиков в строгих «тройках». Музыка, слезы радости и печали расставания. Как мы любим их в тот миг, и как улыбаются они нам! На лицах выпускников явственное ожидание счастья и светлых прямых дорог к успеху, а на наших - умиление и пожелание доброго пути. Разве не стоят огромного труда и усилий эти мгновения всеобщего ликования? Думаю, что стоят
_________________

Большое спасибо за продолжение!
Эта глава показалась мне наиболее проникновенной и наиболее откровенной, и даже трогательной.
___________________________________

Я рада, тем более, что это предпоследняя глава - завтра эпилог.
_________________

Да, получилась очень лиричная и нежная точка в повествовании. Даже жалко, что все так быстро закончилось. Спасибо!
_________________