ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Он ответил, и я почему-то слегка кивнула головой, словно принимая его слова.
Санва, как долго я мечтала об этих словах, как много раз представляла, что он их произносит. И каждый раз, каждый раз дальше в моих фантазиях неминуемо должно захлестнуть счастьем, словно золотым дождем. Ослепить. Заставить остановиться весь мир. И расколоть жизнь на две части: до и после.
И вот он сказал. И ничего не произошло. За окном была ночь. В доме тихо. На комоде мерно тикали бронзовые часы. А Орвик сидел на кровати около меня, и в лице его не было радости. Только ожидание. Словно человек признался в неизбежном и теперь не знал, что дальше.
И я вдруг успокоилась. Как успокаиваются люди, достигнув заветного порога после долгого пути. Они сделают шаг вперед, вздохнут глубоко, опустятся на лавку и закроют глаза.
Я тоже закрыла глаза. Я словно села на ту лавку.
- Знаешь, почему я не хотела выходить за тебя замуж? Да, я говорила о том, что не гожусь в жены Дому Понирос, не умею носить платья и танцевать, не имею подходящей родословной... Но главная причина была в нелюбви.

Я услышала, как Орвик втянул в себя воздух.
- Я не представляла, как мы будем жить с тобой в нелюбви. День за днем. Бок об бок. Знать, что нужна лишь для того, чтобы выносить ребенка. Ребенок нужен, а ты - не нужна. Меня просто вымораживало от того, что ты не касаешься моего тела, не пользуешься правом супруга, уходишь рано утром. А ведь я знаю, что ты не любитель ранних подъемов. Ты убегал от меня, правда? Как жить с нелюбовью, Орвик? И когда просила тебя об отъезде - я бежала от нелюбви.
Я открыла глаза и посмотрела на своего мужа.
- Представляешь, я ведь до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты мой муж, и когда слышу, как ты в разговоре с кем-то произносишь слово "жена" - удивляюсь, ведь это речь обо мне.

Кто-то проехал в повозке под самыми окнами, и был слышен цокот лошадиных копыт по мостовой. Потом раздался пронзительный звук свистка и быстрый топот ног.
Я здоровой рукой нашла его ладонь и переплела наши пальцы.
- Люби меня, Орвик Понирос, пожалуйста, люби. Ведь я так сильно и так давно люблю тебя... Еще с Греха... С того самого первого танца под соловья... А, может быть, и раньше...

- Когда я во время шторма привязал тебя ремнем к «Молли»?
Уголки губ Доми дрогнули.
- Знаешь, я ведь все еще храню его. Выходит, что ты привязал меня не только к «Молли». Но и к себе.
- Надеюсь, что ты не против такого положения вещей. Потому что я не собираюсь тебя отпускать.

Я потянулся к ней и осторожно обнял, стараясь не задеть перевязку.
Под закрытыми веками всполохи горящих свечей казались красными. Мне думалось о том, как странно, что для счастья мне вовсе не нужно место в Совете.
Мы долго так сидели, прижавшись щекой к щеке, и Доми гладила рукой мои волосы. А потом я повернул голову и нашел ее губы.
Этот поцелуй получился совсем не таким, какие у нас были раньше.
А может, мне так просто казалось.
_________________

Это были легкость и умиротворение. Я достигла дома, к которому так долго брела. Дома в руках Орвика. Он целовал мои губы, потом лицо. Я подставляла ему глаза, щеки, лоб, шею, снова губы и шептала:
- Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя...
Сколько раз эти слова готовы были сорваться с губ, и в последний момент я не давала им вылететь. И вот теперь невозможно стало остановиться. Я шептала, шептала, шептала...
- Орвик, любимый мой, самый лучший, самый необыкновенный...
И счастье, то самое необъятное невероятное сумасшедшее счастье вдруг накрыло мощной волной.
Ласки стали совсем другими, неконтролируемыми, таких никогда не было, а теперь нас уносило. Мы скользили губами по лицу друг друга, терлись щеками, ловили поцелуи, скользили дальше, задыхались и не могли остановиться, пока, наконец, Орвик не прижал меня к себе, не позволяя шевелиться и давая тем самым возможность выровнять дыхание.
Выравнивали мы его вместе.
А потом он аккуратно уложил меня на подушки и стал раздеваться.
- Орвик...
- Ммм?
- Я говорила тебе, что ты очень красивый?
Он тихонько засмеялся.
- Очень? - уточнил.
- Очень, - серьезно подтвердила я.
- Доми, - сказал он, забираясь под одеяло, - я следил за тем, чтобы быть красивым, да. Мне же надо было произвести на тебя впечатление.
И теперь уже засмеялась я.
- Хвастун!
Некоторое время мы еще шутили и перекидывались фразами. Орвик придвинулся поближе, и я прижалась щекой к его плечу. Было тепло и уютно, и разговор потихоньку иссяк. Осталось лишь маленькое пламя единственной непогасшей свечи, тиканье часов и счастье.
- Я люблю тебя, - закрыла глаза и уже сквозь сон чувствовала, как Орвик целовал мои волосы.

»» 08.03.16 10:55 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Воронье гнездо.
Является ли каждый из нас надежным проводником своей судьбы, выбирающим путь и слова ,что иной раз ударяют сильней кинжала, людей - после соприкосновения с которыми ты не можешь стать прежним, трудности которые редко бывают по плечу, но задача такова, что только один из вас не сломается в конце.
Или есть... что-то или кто-то, проведение, судьба, фатал, ведущий нас по запутанному лабиринту разматывая уверенной рукой клубок жизни за тонкой нитью которого ты следуешь. Только эта нить, которой ты прошит насквозь указывает одно абсолютно правильное, только твое направление, истинно верное и без сомнения предназначенное с начала времен.
Как не пытайся ты взять тонкую нить в свои руки - не получится, пойди не по ней - заблудишься. А потеряв свою нить... и что тебя ждет?
Мой кукловод не был призрачен, я знал его в лицо.
Я не помню часть своей жизни, ее ампутировали за ненадобностью, но я уверен в одном, моя нить всегда вела к Магистру. Судьба была стать вороном. И не было ни выбора, ни шанса, ни единого варианта прожить жизнь иначе.
Одна из привилегий быть вороном - умение понимать, что какие-то вещи в жизни неизбежны. Они предопределены и необратимы.
После всей тирады королевы, старающейся бравировать передо мной так открыто и бесхитростно я задумался.
Мог ли кто-то посметь воспользоваться королевой в своих целях? Или она не ведала что творила сама?
Судьба была в том, чтобы эта девочка с запада стала королевой и так рьяно отстаивала чужую отравленную кровь. Что муж ее, так не вовремя почивший, отдал свой трон брату и даже то, что сейчас в столице гремят взрывы устроенные порченными. Это слишком фатально для всех нас и для судьбы королевы в первую очередь. Волна садистского желания ответить Констанце в уничижительной манере, обещая пытки, коль того желает ее величество, вдруг ушла. Мне стало жаль эту девочку, так воинственно задирающую подбородок, от которой разит запахом страха и лжи. Запахом сумасшествия.
Как будет твоя нить виться дальше можно увидеть по тому рисунку из стежков, что уже оставила Судьба раньше.
- Лорд Леций при смерти. Его величество король Дарий тоже. И на вашем месте я бы мечтал, чтобы виновные в этом были найдены и наказаны, мадам. - Почти устало говорю, смотря на хрупкую фигуру королевы перед собой. - Наш разговор можно считать законченным.
Указ Магистра говорил о том, что присмотр за королевой не может быть прекращен. На выходе я отдал приказ доверенным людям - он заключался в том, чтобы с королевы не спускали глаз ни на единое мгновение.

В темной-темной комнате.
Она внутри.
Темнота ослепляет своей беспросветностью, отбирая цвета у всего к чему прикасается, как густой дёготь разливаясь в каждом уголке моего сознания липкая, тягучая.
Тесно.
В грудь впиваются до боли металлические прутья клетки, мешая освободится от оков, расправить широко свои крылья, к небу улететь.
Тесно.
Темнота больше не помещается внутри. Карканьем воронья и шелестом их крыльев моя голова переполнена.
Боль разлетается стаей черных птиц взметнувшись вверх и увлекая меня за собой. Освобождая.
Глаза цвета воронова крыла, невидящие, слепые поднимаются вверх к небу, словно перед древним забытым алтарем старых Богов произнося молитву.
Но я - ворон. Не поклоняюсь Богам, не произношу имен и стежки черных ниток складывают на ребрах слово "верность", верность магам.
Они мне дают свободу и силу. И летать я могу вороном над Столицей Белокаменной и видеть все и порченную кровь чуять и уничтожать.
Вдруг, разрывая в клочья привычную пустоту, возникают яркие ,режущие светом глаза, вспышки. Темнота разлетается на ошметки, за ней прячется белое полотно и боль неуёмная, обрушивается на меня сладким запахом цветов и смехом солнечным и звонким.
Нет темного тяжелого полога больше, не во что завернуться и скрыться в ставшем таким необходимом спокойствии, пытаюсь ухватиться за жалкие лоскутья, но они выскальзывают из пальцев. Боль распирает изнутри, просится на волю, разверзая передо мной свои объятья от нее не могу спрятаться и терпеть ее не в силах. Вернуться в клетку нужно - налетался.
С неба вниз падаю камнем, сжимая кулаки до бела, чувствую как в моих пальцах с хрустом сухие цветы рассыпаются до пыли, свое тихое - "Прости меня" и грудью о землю разбиваюсь.
_________________

Дом семьи Эйвиос
Мужчина выносит на руках, что-то говорит, успокаивающе. Плохо и больно, слезы сами льются из глаз, а в груди все сдавливает. Как-то все несправедливо устроено – я только успела повидаться с отцом, и его нет. Мать ушла, как мне объяснили девы-хранительницы тоже из-за меня, чтобы не подвергать меня риску. И из дому она сбежала по этой причине, и потом – в лесу тоже.
Я приношу всем только беды и страдания, приношу несчастья. Хорошо, что Брейден уходит. Пусть лучше так, чем рядом со мной он попадет в какую-нибудь беду. Таких, как я, надо стороной обходить, а лучше бежать от них без оглядки.
Думаю, мысли в голове скачут, набегая одна на другую, а слезы все текут из глаз. Успокоиться не могу, не получается.
Но кошка внутри меня не хочет его отпускать, привязалась.
– Ты уже однажды обещал мне вернуться, – говорю неожиданно для себя и трусь рукой о мужскую ладонь. И Брейден вдруг подходит ближе, наклоняется и ...целует меня. И отступает.
Я растерялась и не знаю, что делать и сказать.
Ошарашено смотрю на него. Слезы высохли вмиг. Осторожно трогаю пальцами губы. Как странно. Зачем? Почему он это сделал? Больше всего хочется спрятаться и убежать или зашипеть на него – это изнутри поднимается зверь, и мне все труднее его удержать. Стараюсь поймать взгляд Брейдена, чтобы за него уцепиться и остаться тут, не уйти, не …обернуться. А зверь внутри рвется, царапается, понимаю, что еще немного, и не совладаю с ним.
– Иди. – говорю мужчине глухим голосом. – Спасибо тебе.
 
Когда брат через некоторое время заходит в мою комнату, он не видит никого – только черную кошку под кроватью, которая испуганно жмется к стене…

»» 16.08.16 01:33 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Дворец Правителя.

Мне приходится оставить ее. Вызвав старую няньку Бригиты, чтобы присматривала за ней.
Иду по Дворцу и не узнаю его. До сих пор не выветрился запах гари. И смерти. Рядом идет Тербий и рассказывает вполголоса.
Столица не успевает хоронить своих покойников. Счет идет на тысячи - и хоронить надо быстро, чтобы не допустить каких-то дурных болезней, что появляются всегда там, где много трупов.
Обезглавлены Великие Дома.
Пожары. Сгорела значительная часть флота. Алое бешенство начинает скручивать все внутри. Сводит судорогой пальцы - от желания вцепиться в горло того, кто стоит за этим. Корабли. Величавые красавцы, гордость нашего Дома.
Тербий рассказывает дальше. Сгорели почти все зернохранилища. И в ворота Столицы стучит бледный гость. Голод.
Я вспоминаю свое вечно голодное детство. Останавливаюсь. В моем воображении кружат изможденные лица голодных людей, протягивающих ко мне свои тонкие руки со скрюченными пальцами.
И стоя в полуразрушенном Дворце и вдыхая запах гари, даю себе клятву. Те, кто стоит за этим злодеянием, пожалеют о том, что родились на свет. Или я не Дарий Скорбящий.
Мне нужны Вороны. Мне нужен отчет о расследовании. Я хочу поговорить с кем-то из них. И мне нужен кто-то из Дома Эйвиос. Как скоро и сколько они могут поставить зерна в Столицу. И на каких условиях. Я не допущу голода в столице, чего бы мне это не стоило. Или я не Дарий Скорбящий.

»» 07.03.16 18:12 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Мне снится дом… Мой старый дом…
И кажется, что все как прежде
И мама с папой во дворе…
А это лишь обман… Обман надежды…

Атмосфера меняется на глазах. Радостные возгласы заменяются криками отчаяния.
А я чувствую себя потерянной. Не знаю почему, но не могу избавиться от липкого и навязчивого чувства страха. Страха, который угнетает и подавляет. Стою в эпицентре суматохи и озираюсь по сторонам. Осознаю, что нужно действовать, но не могу заставить себя пошевелиться. Кажется сделаю шаг, и столкнусь с чем то неисправимым. Лучше стоять здесь, в неизвестности. Будущее почему-то пугает…
Подхожу к небольшому декоративному булыжнику и присаживаюсь на него. Отсутствующим взглядом наблюдаю за происходящим вокруг. И словно в тумане вижу Магнуса. Он появился из толпы. Завидев меня, начал что-то говорить. Не слышу его, но слежу за движением его губ. Он явно недоволен и кричит. Сквозь пелену затуманенного сознания до меня долетают обрывки фраз:
- Где ты была? … Ты в опасности. Тебя увезут… Домой… Прикажу страже не отходить от тебя ни на шаг.
Встаю на ноги и устремляю на него испытывающий взгляд - неужели что-то знает? Или его гнетет то же самое неведение, что и меня?
- Где отец?
Он в миг помрачнел и тяжело задышал. Молчит.
- Где отец?! – в голосе слышатся требовательные нотки.
Веки дяди, словно потяжелевшие от невидимого бремени, закрываются.
- Не знаю. Мы не можем его найти. – Открывает глаза и со всей строгостью проговаривает. -Поэтому будет лучше, если ты уедешь. Понимаешь, о чем я?
Вздыхаю. Мне сложно сейчас трезво мыслить. В груди затаилась толика надежды, и я готова выполнить любой приказ, лишь бы все сложилось благополучно.
- Хорошо, - киваю. – Но держи меня в курсе событий.

Стены дома подавляют. А дом ли это? Тот, где тепло и уютно. Тот, к которому стремится душа. Нет, это однозначно не то место... Временное пристанище – не родное, слишком чужое. Сомневаюсь в верности своего решения – лучше, если б я осталась там. Время идет мучительно медленно, а новостей все нет. Неведение раздражает, а бездействие сводит сума. Вдобавок за мной все время следят, словно может что-то случится вновь.
Скрываюсь в кабинете отца. Здесь, в окружении веще, которые принадлежат Максимилиану, мне становится намного легче. И впервые за последние пару часов начинаю верить в лучшее. Иначе и не может быть.
Примерно через пол часа в дверь стучат, и в кабинет, с опущенной головой входит рабыня. Оповещает о прибытии Магнуса.
Я рывком встаю с места и стремительными шагами покидаю кабинет.
Магнус ждал меня в гостиной. По виду пытаюсь определить, какую весть он принес. Слишком подавлен на первый взгляд. Но может я ошибаюсь…
- Где отец!? – голос мой чрезмерно требователен.
Магнус молчит, словно собирается с силами. Но у него так и не получается вымолвить из себя слово, и он просто качает головой.
- Что это значит?
Дядя делает глубокий вдох:
- Мы его нашли. Но… Но… - с шумом выдыхает, - уже было слишком поздно.
Его слова медленно долетают до моего сознания.
-Нет, качаю головой, нет!
Магнус хочет подойти, но я поднимаю руку в знак протеста и пячусь назад, утыкаюсь в кресло и сажусь на него.
Сама не осознавая того, обнимаю себя и начинаю медленно раскачиваться взад-вперед. Словно это могло помочь заглушить боль, которая постепенно нарастала, терзая изнутри, разрывая грудную клетку на части. Из горла рвется крик.. Не сдерживаю себя и вскакиваю с места. Подхожу к Магнусу.
- Почему?! Объясни мне почемуу!!! – мои эмоции и действия более не подчинялись моему разуму.
Хватаюсь за рукава дяди, и сморю ему в глаза. Они переполнены той же болью. Перехожу на шёпот:
- Скажи. Пожалуйста, почему?
Опустошенный взгляд устремлен на меня. И он просто отрицательно качает головой.
Мое оглушительное «Нет!» эхом разлетается по всему дому. Дядя, притягивает меня к себе и крепко обнимает:
- Не надо, девочка моя, он не хотел бы видеть тебя сломленной.
Удар слишком жесток. Ему невозможно было противостоять…

»» 08.03.16 23:13 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Там где раздают крапленые.
Ой, горе мне - горе! За что же пала такая напасть на меня несчастную? Да по что мне, бабе молодой, красивой нести сей груз?
Ой... надо бы причитать и плакаться. Надо бы выть белугой, надо бы волосы рвать, да голову пеплом посыпать. Может слезу пустить по щеке?
Да только, привычка судьбу казнить у бабы продажной отпадает быстро. Отпадает с первым кулаком в лицо да болью между ног, когда клиент шибко буйный попадается. Тут кляни не кляни, а боль никуда не пропадет. Ты ропщи - не ропщи, а комок в горле как был так и останется. И несешь ты горе свое молча, как вазу хрустальную. Иногда только спросишь: "Боль, есть ты?" И та ответит:"Есть". А ты дальше идешь и не жалуешься.
Нет, вы посмотрите, какой мужик нынче пошел. Вот так глянешь - моряк в флоте царском ходит. Росту там, голову задирать приходится, чтоб до губ острый дотянуться. Ветер его лицо точил, оставляя борозды да морщины. Руки - посмотрите какие руки. Этими руками такое творить! Я бы эти руки целовала. Я бы их к сердцу прижимала, (да уж чего греха таить и не только к сердцу). Любила бы только за руки. Вы посмотрите, глаза какие! Да Н`габах с этими глазами,вы посмотрите, какой... хотя, не смотрите могу и взревновать.
И смотря на все это диву даешься, какой мужик все же хлипкий пошел. Чуть-чуть головой ударился уже помирает. Бегаешь тут возле него с клизмойпогремушкой,а он только стонет да причитает. Настойкой отпаиваешь от которых роженицы, тройню выносив, прыгают через сутки. А этот... а этот ели ножки передвигает, этот только и шепчет что не внятное, то имущество, заработанное непосильным трудом, поганит.
- Если потонешь в бадье, вытаскивать не буду.- Говорю подливая воду.
Воду меняли три раза. Пока отмыли этого как следует. Пока тело натерли. Пока запах...Н`габах, что там был за запах! Думаю я и привстав, тянусь очередной раз к душистому маслу, капаю его на макушку болезненного. Будет ванилью пахнуть да персиком - всяко лучше чем рвотой и мочой.
Щетка то и дело пройдет по плечам, по шее и по груди. Аки младенчика мою, кто бы оценил еще щедрость мою. Вон этот, щеткой до красноты втереть, чуть ли не кожу содрать, чуть что только о золоте и думает. А ремонт я на что делать буду, в погорелом месте? Спрашивается.
Тут же ремонту, на два мешка золотых. На три, если портьеры менять! А публичные дома, между прочим, не страхуют.
Ой, горе мне горе! Надо бы причитать. Надо бы причитать и думать что делать. Все что нажито не посильным трудом - панталоны розовые, корсет ручной работы (у модистки заказывала, между прочим той самой, которая госпожей одевает), все сгорело. Все. Я, конечно, умолчу что сама виновата - нечего было папиросу не затушенную бросать куда не следует. И, видимо, не на столько панталоны шелковые были, раз такое амбре по всему дому разошлось. Будто погорело все до пепла серого.
Но пугать бедную женщину, спящую невинным сном - нельзя. Вот помру от сердца и что ты делать без меня будешь, голубчик. Где прятаться будешь? Где человеком нормальным себя почувствуешь?
Был у меня, помню, моряк один. Пел красиво, волшебной называл. Говорил, что зверь внутри у него не рвется наружу, душу не царапает. Горло, говорит, клыками не сжимает, пока рядом я. Человек - говорит я, а не порченный. Не животное какое-дикое. Человек... И вроде мужик большой. А все еще не понимает, что люди они, порой, хуже любого зверя.
Волшебная я. Волшебная. Со мной любой зверь - человек. Со мной его ни маг ни ворон за зверье и не примет.
Проведу рукой по волосам мокрым еще раз, подправлю халатик, что с груди сбился:
- Как оно? Жив? Или все же утопить?
И взглянув в глаза с поволокой серой, думаю - если причитать начнет - тресну. И любой суд меня оправдает.
- Столицу закрыли. Слышишь? Взрывов было много. Взрывов было много... - Может, если в лицо крикнуть дойдет до него, что случилось. Может очухается быстрей? - Взрывов было много. На улице трупами воняет так, что окно не открыть. Взрывов было много... - говорю еще раз, уже почти у лица. Уже в глаза смотря. Ищу там ... зверя?
Со мной любой зверь человеком становится. Волшебная я. Волшебная, слышишь? Но мы то знаем. Знаем...Порой человек хуже зверя.


»» 06.03.16 13:13 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Дом семьи Эйвиос – замок Правителя
 
 
Главное — это то, как человек сам оценивает свои поступки.
Маргарита Наваррская
 
 
Дела требовали моего постоянного присутствия. Надо было распорядиться о перевозке тела (как ни тажело было сознавать, что отец уже никогда больше не улыбнется, не пожмет мне руку, не отчитает за безбашенный поступок), позаботиться о родных и слугах. Принимать все решения теперь – моя прерогатива.
Первым делом было написано и отправлено с нарочным письмо в замок со скорбной вестью и распоряжениями касательно похорон. Теперь следовало пообщаться с Брейденом, поблагодарить его и утешить сестру.
Я встал и пошел к отведенным ей покоям. По пути попался Феррант, спешащий куда-то.
– Спасибо, друг, надеюсь, еще увидимся, – пожал ему руку и хлопнул по плечу.
– Вынужден откланяться, дела, но еще вернусь, обещал, – ответил он, и я поймал в глазах приятеля мимолетную улыбку.
– Всегда буду рад, удачи, – хлопнул Брейдена по плечу и распрощался.
 
Комната, в которую я вошел, на первый взгляд была пуста. Полумрак скрывал от меня все, что на пару метров от двери. Пройдя чуть дальше, осмотрелся. Зашторенное окно, занавешенное зеркало на трюмо, кровать с пологом явно не расстилалась. Пуфик, кресло, шкаф в глубине, погасший камин. В комнате зябко и неуютно.
А где Янка?
Огляделся еще раз – сестры не было видно. Кувшин с водой на туалетном столике полон, а вот платье, платье почему-то брошено на пол, как и вся одежда.
Осторожно подобрал вещи и сложил их на ближайший стул, когда наклонился у кровати поднять туфельку, небрежно брошенную, словно свалившуюся с ноги, заглянул под кровать и увидел …кошку. Черную, взъерошенную и очень несчастную.
С трудом достав животное, взял его на руки и, гладя по шерстке, ходил по комнате, размышляя, куда делась Янка.
Кошатинка пригрелась в руках, урча потерлось мордочкой о мои руки, ткнулась носом в грудь и, высунув свой розовый язычок, лизнула щеку.
Догадка прошибла как молния, хорошо, что рядом стояло кресло, в которое я и опустился, вернее, упал с размаху.
– Янка, что ты наделала! – это был не вопрос, а вопль совершенно потерянного человека.
Кошка же продолжала ласкаться, словно успокаивая.
Сказать, что я был удивлен или ошарашен? Нет. Разбит, раздавлен, уничтожен – это будет вернее. И вот что теперь делать? Как долго она будет в таком состоянии? Как скоро вернется, и когда в следующий раз станет кошкой? А если кто-то увидит? Тот же Феррант? Судя по нашему разговору, он ушел раньше, а задержись Брейден чуть дольше? Да и в комнату мог войти кто угодно. Хоть служанка… Как уберечь Янку? Умеет ли она управлять этим своим даром?
Все эти вопросы задам, когда она придет в себя. Отец говорил что-то про стресс. Вероятно, она была слишком потрясена и так спряталась. Но что делать теперь? Как быть? Ждать? А может, проще было бы увезти ее в таком как раз виде? На девушку могут обратить внимание, а на мою кошку – вряд ли…
– Ты сама-то как считаешь? – неожиданно обратился к той, что доверчиво устроилась у меня на груди, – в таком виде домой поедешь или снова девой станешь? – не знаю, какого ответа я ожидал, да и понимает ли она речь? Все это мне еще предстояло узнать.
«Ответа», естественно, не последовало, она только доверчиво потерлась о мои руки и снова лизнула в щеку.
– И как тебя понимать, краса? Представь, служанка зайдет, а глава дома Эйвиос сидит, с кошкой разговаривает. Дааа, делаа. – Вздохнув, погладил кошку, а она вдруг спрыгнула с моих колен и скрылась где-то за пологом кровати.
Я встал с кресла и, подойдя к окну, раздернул шторы, а потом рванул створку на себя. Пахнуло гарью, а так хотелось свежего воздуха. Легкий ветерок теребил занавеску, но не приносил ощущения свежести. И сразу навалились тяжелые мысли о том, что делать дальше, о заботах главы дома, о том, что свалилось на мои плечи, придавив к земле.
Все случилось слишком неожиданно. И с отцом, и с Конти, и с сестрой. Все слишком, и это слишком давило и мучило.
– Ян, прости меня, – неожиданно легкая рука легла на предплечье.
– Янка? – резко обернулся, и девушка отпрянула в сторону. – Прости, не хотел пугать, – подошел к сестре и взял за руку. – Часто с тобой такое? Случайно?
– Случайно редко. Обычно я могу справиться с той, что внутри. Но тут… Прости. …Отец. Потом… Брейден.
– Что? Он обидел тебя? – не выпуская руки девушки, посмотрел ей в глаза. – Велю догнать!
– Нет, что ты. Он добрый. – она искоса посмотрела на меня, словно решая, сказать или промолчать, потом тихонько прошептала, – он …поцеловал меня и ушел.
– И что? – я явно не понимал, что такого произошло. Но она девочка, у них все иначе. Разве поцелуй мог обидеть или взволновать?
– Меня ни разу не целовали, – выдавила она словно через силу, густо покраснела и спрятала лицо на моей груди.
Я не мог не рассмеяться, так трогательно это прозвучало.
– Все хорошо, малышка, завтра мы уедем, а дальше видно будет. – обняв Янку за плечи, погладил ее по волосам. – Только прошу, будь осторожнее, хорошо? Постарайся. И комнату на ключ закрой, как я уйду, чтобы никто не вошел к тебе неожиданно. Ложись, отдохни, завтра трудный день, а я пойду тоже. – легонько поцеловав девушку в макушку, разжал объятья.
– Хорошо, – тихо произнесла она. – Иди, я лягу, – и словно в подтверждение своих слов, подошла к кровати и села на нее. – Иди.
Кивнув Янке, вышел за дверь и пошел по коридору к себе в покои, только мой долгий день на этом не кончился – на повороте коридора встретил слуга, доложивший, что меня ждет гонец из дворца с указанием явиться к правителю.
Велев седлать, надел плащ, пристегнул меч и вышел на крыльцо.
Интересно, зачем я понадобился правителю? Но раз зовет, надо ехать, и весть эта хорошая, значит, Дарий в добром здравии.
 
Через некоторое время, бросив поводья на руки подбежавшему слуге и оставив меч где положено, я шел по коридору за слугой, про себя отмечая, какие сильные разрушения понес дворец. Повсюду сновали люди, чувствовался запах смрада и гари, и почему-то было немного неуютно.
Слуга открыл какую-то дверь, доложил, что пришел глава дома Эйвиос (я снова вздрогнул от такого титулования, непривычно, все кажется, сейчас появится отец), и пропустил меня в комнату.

»» 26.03.16 02:06 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

***
..Где-то во снах одной девочки с лентами в волосах...

...Я по следу. Я по следу. Я по следу...
Туда где ступали босые девичьи. Туда где на краю земли задержится поступь.
Туда где спина выгнута, как тетива натянуты нервы да жилы.
Девочка, тебе больно? Девочка, потерпи еще.
По веревке от сердца к метке. По приказу. По желанию. По зову?
...Я по следу. Я по следу. Я по запаху...
Туда где пахнет падалью.
Встану позади. Почти касаясь плеч пальцами.
В воздух волос по кромке на шее носом.
Тихое: Не шевелись.
А внизу стаи. Стаи воронья с битыми клювами. Слышишь они тебя зовут?
А внизу мертвые души с темными крыльями. Знаешь, у меня такие же растут...
Я по следу. Я по следу. Всегда найду.
Еще шаг девочка и пропадешь. Еще шаг девочка и я скину тебя в пропасть.
Девочка, ты залечила раны что вжились в мое сухое тело. Это больно, знаешь?
Девочка, я привык с ними жить.
...Я на по краю. Ты по краю. Мы по краю...
Слышишь девочка, к твоим темным птицам добавились мои.
Девочка, мои птицы кричат оглушая. Ты слышишь их вопли так же как я?
Девочка, ты такая сладкая жертва. Девочка ты так и не решила... Ты хочешь жить?
Вдыхаю тебя до рассвета. Я держу тебя позади чуть касаясь овала плеч. Мы дождемся света вместе.
Солнце заглушит крики воронья. Превратит меня в немую тень.
Растаю позади пятном черного. Ты меня не заметишь.
Возьму кусок тебя с собой в дорогу запахом.
Забуду его с горечью, когда проснусь.
Стой ровно на краю, девочка. Я еще вернусь...


***
Разрушенная башня. 

Давай нарушим твое молчание?
Давай нарушим и мое.
Это даже не игра. Это прелюдия перед. Игра будет потом.
Скрепим договор немым согласием? Или кровью?
Острым ножиком по ниткам плотным с запекшейся. Каждый обрезок из кожи губ выбрать.
Капли багрянца собрать на палец, растереть по ладони, по метке. Та впитает в себя как жертвенную, разбавит кровь дурную.
Это капли сумасшествия. Твое сумасшествие питают мою тьму. Мне нравится.
Мне нравится как та подрагивает, звенит голодная накинуться хочет. И держу ее как свору бешеных псов.
Держу. Слышишь? Я ее держу.

Я говорю: ты нравишься мне.

Я никогда не вру.
Втягиваю воздух рядом с безликим и не нахожу ничего за, что можно зацепится.
Ничего. Пустое.
Это забавно, знаешь? Это забавно вдыхать пустое, а в глазах видеть огонь.
Чьи лица ты видел? Те, что спрятал так далеко и не вытащить. А если вырвать то как кусок плоти дразняще-пульсирующий с криком агонии из немых губ...
Стая голодных клацает зубами. Требует жертвенного мяса. Стая голодных требует крови, плоти да костей...
Это твое безумие дразнит мою тьму.

Я говорю: ты может быть увидишь дом.

Мне показалось? Мне показалось или вспыхнуло?
И в капельки твоей пустоты добавляется краска.
Надежда? Страх...?
Псы рычат слишком громко. Псы рычат слишком голодно.
Это твое безумие заражает голодных. Это из-за них я не могу подобраться к важному.
Это из-за них срываю маску за маской с тонкого лица и вновь и вновь нахожу кромку следующей.
Это твое безумие стучит где-то в висках. Я отхожу подальше. Игра будет потом.
Впитываю в себя спертый дух ржавых цепей да соли. Из порта тянет гнильем, а из нижнего города битой псиной.
К этому запаху куполом ляжет запах тлеющей плоти.
Да. Ты нравишься мне, Безликий. Рядом с тобой пахнет ...ничем.

Я не дышу: Хочешь домой?

.. Опять тишина. Только капля того ярого всполоха, что добавится в него когда услышал о доме.
Она погаснет тут же. Чтобы не привлекать своим огнем тьму.
Сколько порченных прячется в гнезде? Сколько расплодилось там за годы?

Киваю: Да их всех убьют. Всех до единого. И тебя убьют, как порченного. Жизни не будет, безликий.
Я смотрю в лицо того чью маску все еще не могу снять:
- Это сделка на... отстроченную смерть. Вы же любите сделки, Безликий?
Маги тоже:
- Выбор простой. Армада кораблей отправленная по приказу Магистра Мелоса к портам острова Греха.
Для войны достаточно лишь повода. Ты знаешь. Столица гремела по приказу Безликих.

Я говорю утверждая. Смотрю в лицо того кто не даст мне ничего в ответ. Киваю своим словам.
Доказательства не нужны. Это война. В войне не нужны доказательства. В войне достаточно пролитой крови.

- Или к в порт Греха прибудет всего лишь десяток кораблей. Не больше чем охрана для ценного груза. Возвращая в родной дом заблудшую душу. Счастливая встреча. Объятия.
Возможность доказать, что Безликие непричастны к взрывам в Столице. Полная свобода для мага расследующего дело.
И у тебя появится шанс чуть отстрочить смерть себе и тем близким кого коснулась порченная кровь. Это хорошая сделка.
Тебе дают время, Безликий. Время так много значит, когда стоишь на краю пропасти...Верно?

Давай нарушим твое молчание? Я уже нарушил свое.

»» 17.03.16 15:33 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

То, что осталось от Дворца. Покои леди Авиллы

Когда-то мы питали друг к другу сильнейшую неприязнь. Теперь я смотрю на ее бледное и разом усохшее лицо и мне хочется выть. А я полагал, что она никогда не умрет. Смерть просто побоится прийти за леди Авиллой.
- Она совсем плоха, Правитель, - шелестит кто-то из ее свиты. - К вечеру отойдет.
Колени подгибаются, я опускаюсь ими на обитую бархатом скамеечку для ног. Как удачно она тут стоит.
Рука сухая, пергаментная, птичья. Боюсь, что если сожму сильнее - или кожа порвется, или кости треснут.
- Не смейте, слышите? Не смейте умирать, старейшая дама Дома Аэрас! Вы мне жену должны найти! Вы обещали. Как же так... тетушка...
Касаюсь лбом пахнущих лавандой и дымом простыней. А макушки моей касается почти невесомые пальцы.
- Смотри, племянник... Ты мне пообещал.
Слегка поворачиваю голову.
- Вы мне тоже пообещали, тетушка. Будете жить - женюсь.
Тихий смешок.
- Ради этого стоит жить.

______

Известие о том, что пришел глава Дома Эйвиос, застало меня еще у постели тетушки. Ян Шальной, глава Дома Эйвиос. Леций умер. Умер Леций Бессмертный. Какая грустная ирония в этих словах.
Умер Леций Бессмертный, умер Максимилиан Честный, а немногим ранее умер Аг Бессердечный. Все Великие Дома лишились своих глав. На их место придут новые люди. Как будет все при них? Тут я некстати подумал, что, возможно, с новым главой Дома Эйвиос, с молодым Яном мне будет проще договориться. Старый Леций был временами очень неуступчивым партнером для переговоров. Посмотрим, каков из себя Ян. И какова его преданность совету Десяти и Царю Островов.

Большой Кабинет Правителя. Чудом уцелел.

- Брат мой... - с этими словами я вошел в кабинет. Ян Шальной, стоявший у окна, обернулся ко мне. Юн, бледен, печален. Таков же, как я сам, видимо. Был когда-то, когда Столица скорбела об Эварде, а мне, неверящему, приходилось укладывать в гудящей голове мысль, что я теперь - глава Дома Аэрас. И владыка Царя Островов заодно. Я прекрасно мог понять, что чувствует сейчас Ян. А ведь он потерял отца, которого, видимо, любил. Наверное.
- Столица скорбит с Западом... - начал я ритуальную фразу соболезнования. И осекся. Столица просто скорбит. По своим погибшим. И я даже не могу сказать, что в знак скорби приспущены флаги Дома Эйвиос и Дома Никанорас на вершине Башни Совета. Потому что самой башни уже нет.
Я отвернулся от окна, куда мы смотрели теперь вдвоем. Смотрели на руины Башни Совета.
- Мне жаль, что Леций погиб, - сказа я тихо. - Он - одна из самых скорбных потерь среди их огромной череды.
Я предложил Лорду Запада сесть на стул с высокой спинкой. Но сам не стал устраиваться с другой стороны стола, на еще более монументальном стуле. Не хочу, чтобы нас разделял стол и вообще хоть что-нибудь.
- Столица потеряла почти все запасы зерна, - начал я без долгих предисловий. - Того, что осталось, хватит не более чем на неделю. Мне нужно знать, как скоро Дом Эйвиос может доставить в Столицу зерно.
Я не сказал - сколько. Я спросил - когда. Я возьму у Запада столько, сколько нужно. Посмотрел на помрачневшее лицо Яна.
- Мне нужны сроки, Ян. И... - добавил после паузы. - Ваши условия.
Посмотрим, какова ваша верность правящему дому, новый Лорд Запада.

»» 14.03.16 07:27 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Предыстория.
Хотя мое пребывание на Царе Островов только началось, все равно его нельзя было назвать неудачным, даже несмотря на то, что Лиет до сих пор оставался не найденным. Может быть просто повезло, но сам дух витавшего вокруг балагана располагал к себе едва ли не с первых минут. Как пахнет оживление? Предвкушение? Затаенная радость? По мне, так просто сногсшибательно.
Шакиб снова вернулся на шею и его довольное шипение расшифровывалось примерно как "Не, ну ты видел, видел как я его? Одной левой, а потом бац-бац - одной правой". И в этот момент ореола вековой мудрости на нем как не бывало. Недоумки остались лежать в переулке, шлюшка убежала, весельчак двинул по своим делам, а я продолжил то, что начал выйдя из гостиницы - искать Лиета. И где, блин, носило этого сына честной женщины, так его, перетак, разэдак, поперек, кто бы подсказал?
Время шло, народу на улицах все прибывало и прибывало, знакомая макушка в этой толчее и рядом не маячила, а запас моего неистощимого хорошего настроения начинал потихоньку стремиться к нулю. Да, честно говоря, мне вовсе не улыбало стирать ноги до колен, бегая по городу в поисках балбеса, которому не хватило ума упасть рядом с братом. В Столице Мира мест, которые хотелось осмотреть более внимательно, было по самое не балуйся, просто завались, народ вовсю веселился и только я, как распоследний придурок, носился по городу, ища своего близнеца, вместо того, чтобы вместе, на пару праздновать эту долбанную жизнь. Санва, какого корнеплода ради я попер его с собой? Зачем? Сидел бы он в своей библиотеке, прокладывая ходы между книгами, как крот-самоучка, мать с отцом его ни в жизни бы не нашли, не то что потенциальные невесты. И всем было бы счастье. Впредь наука - думать дважды прежде, чем тащить братца куда-то за пределы Амира.
Ближе к вечеру, вконец задолбавшись шататься по городу, я завернул в приветливо мигавший огоньками кабачок. Веселая девчонка, задрав юбки, отплясывала на столе разудалый танец, не менее веселые мужики, как следует принявшие на грудь, отстукивали коваными ободками кружек по столу мотив, короче, обстановка была самая, что ни на есть, задушевная . И пахло на редкость вкусно. Я не из числа приверед, но в жизни бы не подумал, что еда может издавать такой, просто божественный, запах. Примостившись в углу, подальше от мелькавших босых пяток и тяжелых кружек, плескавших пивом, я заказал нам со змеем нехитрый ужин.

»» 28.03.16 23:41 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Больший кабинет Правителя
 
Я едва успел собраться и «сделать лицо», как Дарий вошел в кабинет. Обернулся к нему, на секунду встретившись взглядом. Потом он заговорил, а я прикрыл глаза, но это миг остался. Миг взаимопонимания и участия. Он был на моем месте. Когда-то. Только ему сложнее – он моложе, и проще – он не любил. И одновременно его готовили стать главой дома. Меня – почти нет. Мой отец – Леций Бессмертный, и он таким и был. Как скала. Все сам, всегда. Конечно, я сам виноват, и прозвище Шальной не зря пристало, но теперь моя бесшабашность сыграла со мной злую шутку – я совершенно не знаю, что делать дальше. Я оказался не готов к тому, чтобы стать главой дома. Вот только показывать этого я не должен. Никому.
– Брат мой… Столица скорбит с Западом... – его слова прозвучали дежурно, казалось, Дарий совсем не то хотел сказать, и словно само почувствовал это и замолчал. Какое-то время мы оба молча смотрели в окно на руины Башни Совета, на то место, которого чуть не стало могилой моего отца и самого Правителя. Там погибли другие… отец умер в своей постели, и умер успокоенным, но все равно это было так неожиданно и так не вовремя. Сколько домов в Совете осталось обезглавленными, и если у моего отца два сына, то в доме Никанорас дочь. И как это обернется для них – неясно. Не знаю, почему вдруг подумал об этом…
Дарий отвернулся, а потом вдруг сказал как-то очень искренне:
– Мне жаль, что Леций погиб, – сказа я тихо. – Он – одна из самых скорбных потерь среди их огромной череды, – слова прозвучали неожиданно. Такой реакции я мог бы ждать от Констанц, которая любила моего отца, и вообще человек порывов и чувств, а Дарий… На долю секунды задержал на нем взгляд, прошептав одними губами  «Спасибо». Я был тронут его сочувствием, но не стал заострять на этом внимания. Не известно, захочет ли он потом вспомнить этот момент. У каждого из нас бывают порывы, когда мы становимся просто людьми со всеми человеческими слабостями, горестями и радостями, но не все готовы показать это на людях, а, показав, желать, чтобы нам напоминали об этом.
Предложив мне сесть и сев не напротив, Правитель показал, что беседа не официальная. Да и само обращение, то, как он говорил… Даже показалось, что мы беседуем как друзья, озабоченные и сплоченные общей потерей. Личной для каждого из нас. Но я все-таки не почел для себя вправе забыть, кто я и кто он. Его заботы и беды во сто раз сильнее моих. Он в ответе за всех. Я – только за своих людей.
– Столица потеряла почти все запасы зерна, – перешел он к делу, и я сразу понял, к чему он клонит. – Того, что осталось, хватит не более чем на неделю. Мне нужно знать, как скоро Дом Эйвиос может доставить в Столицу зерно.
Дарий даже не спросил, есть ли у нас зерно. И это была не просьба, а требование, вернее, завуалированное под просьбу требование. И оно застало меня врасплох.
Я никогда не занимался хозяйством. Всем ведал отец. Его управляющие.
Я знаю только, как едят хлеб, и совершенно не представляю, сколько муки надо на одну буханку, и, соответственно, сколько зерна.
И как торговать этим зерном, на каких условиях поставлять его в столицу?
Сейчас, когда такая беда, условия будут иными, это я понимал, как понимал и то, что не могу отказать, но и согласиться на то, о чем я не имею представления, тоже не могу.
Надо как-то уйти от разговора, от прямых ответов, потому что я их не знаю. В то же время, нельзя показать Дарию, что я не готов к разговору.
Конечно, все можно списать на трагедию, на то, что я немного не в себе от горя и от забот, но я не мальчишка, мне не 20 лет, я взрослый мужчина, способный отвечать за свои поступки, призванный отвечать за них… Мое шалопайство – мой грех и моя вина, и сейчас я расплачиваюсь за это, полной мерой. И от ответа не уйти, можно только слегка оттянуть его. Хотя, кажется, и это мне не удастся. Правителю нужен ответ. И нужен сейчас, и мне не спрятаться сегодня за отцовской спиной, потому что нет ее, и некому решать проблемы вместо меня, как оно было раньше.
Неожиданно пришло четкое осознания того, что я одинок, и никто больше не стоит между мной и бездной.
Отец, как мне тебя не хватает! Помоги мне!
Хотелось как Янка свернуться клубочком на кровати и тихо завыть от ощущения потери и несправедливости. Но я не мог себе это позволить. Не только здесь и сейчас – вообще. Я больше не принадлежу себе, а только им – родным и подданным.
А Дарий не хотел ждать, он требовал. И он – в своем праве – за ним – люди, которые не должны голодать.
– Мне нужны сроки, Ян. И... Ваши условия, – одновременно с его голосом в кабинете, прозвучал голос отца в моей голове. «Отдай! Просто возьми и отдай. Доброе дело важнее денег» и я понял, да, это решение, он прав!
– Сколько? – решил уточнить у Дария.
– 500 мешков. На первое время, – он все схватывал на лету.
– Я еду домой хоронить отца. Распоряжусь сразу. Не знаю, вернусь ли сам, но зерно будет. 500 мешков. В дар. Трагедия случилась общая, там мы выразим свои соболезнования. – я посмотрел на Правителя, ожидая его согласия. Вряд ли он откажется от такого дара, и, надеюсь, не забудет… А кто знает, когда мне представится случай напомнить об этой услуге, если вдруг…

_________________

То, что осталось от Дворца Правителя. Большой Кабинет.

Пятьсот мешков. Сразу. Не торгуясь. А Леций бы выторговал из меня за эти мешки много. За каждый мешок. Впрочем, о мертвых либо хорошо, либо никак.
Ян молод. Он только несколько дней глава Дома. И он раздавлен тяжестью потери. А мне на руку его безропотная щедрость. А может быть, все не так, как мне видится?
Что это – нарочитая демонстрация лояльности, чтобы прикрыть что-то или Запад в самом деле не оставил в беде Столицу? Я подумаю об этом позже. Сейчас для меня главное – достигнутый результат. Обещание Яна Шального, Владыки Дома Эйвиос.
- Спасибо, Лорд Запада, - кладу руку ему на плечо. – Дом Аэрас не забудет тех, кто не оставил нас в нашей беде.
Собираюсь сказать еще пару таких же высокопарных слов, а потом обсудить, каковы истинные запасы зерна у Запада до следующего урожая. Но в это время двери отворяются.
Кто смел меня прервать?
Тербий. В руке его черное перо.
Я жду. Я давно жду этого человека, о приходе которого говорит черное перо.
- Брат мой, - оборачиваюсь к Яну. – Пришел Ворон. Я ожидаю от него рассказа о проведенном дознании. Если у вас есть желание – вы можете остаться и послушать доклад Ворона вместе со мной. В конце концов, это злодеяние лишило вас отца и вы имеет право знать.
Я оказываю юному главе Дома Эйвиос честь этим предложением. Он должен это понимать, но раздумывает. Впрочем, возможно сейчас его более всего волнуют вопросы погребения.
- Если все ваши помыслы сейчас связаны с организацией похорон вашего батюшки – я не буду вас более задерживать, Ян. В любом случае я твердо обещаю вам, что все необходимое для того, что найти и покарать виновных в смерти вашего отцы будет сделано.

»» 07.04.16 07:28 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Особняк Понирос

Она меня любит!
С этой мыслью я проснулся, и мне показалось, что она звучала в моей голове на все лады всю ночь.
Именно поэтому она сохранила ребенка… и вышла за меня замуж… и позволила обрезать волосы.
Потому что любит.
Меня!
Я широко улыбнулся в потолок.
Боги, иногда я такой болван.

Осторожно повернулся и встал с кровати, стараясь не задеть Доми. Она вздохнула во сне и обняла здоровой рукой подушку. Захотелось поцеловать ее, но я побоялся разбудить. Жаль, что нельзя целый день провести с ней. Дела по-прежнему требовали внимания.

В столовую я спустился в превосходном настроении. Насвистывая бодрую мелодию, едва взялся за кофейник, как в дверях показался хмурый Варрава. Он тяжело протопал вдоль стола, плюхнулся рядом и забрал кофейник. Вид у него был мрачный и помятый, красные глаза выдавали бессонную ночь.
- У тебя настолько отвратительно сияющий вид, - сообщил он, - что хочется дать тебе в ухо.
- Зависть тебе не к лицу.
- Как и некоторым глупость, - согласился он и выразительно поднял глаза к потолку.
- Варрава, не начинай, - предупредил я.
- Хорошо, - кивнул он. – Тем более что на пикировку времени все равно нет. Заканчивай завтрак и поехали.
- Куда?
- Плохие новости. В столице беспорядки. Сюда, в богатые районы, они еще не докатились, но в нижней части города начались массовые грабежи, стычки и пожары. Часть складов сэра Хьюберта пострадали.
С меня разом слетело благодушие.
- Те склады, что мы арендуем у него, в том числе?
- Вот это нам и предстоит узнать. – Он одним глотком допил кофе и уже от двери добавил: – Будь готов через четверть часа. Я пойду соберу людей. Надо все проверить и выставить дополнительную охрану.
Аппетит пропал, завтракать расхотелось. Я встал из-за стола и вдруг увидел под портьерой маленькие ботинки. Замер. В полной тишине прошла пара минут, потом портьера шевельнулась.
- Астор, выходи, я тебя вижу.
Мальчик боком вышел из укрытия и уставился на свои ноги.
- Ты был здесь все время?
Он кивнул.
- Подслушивал?
- Нет! – он вскинул голову. – Это вышло случайно! Я не хотел. Я услышал, как вы вошли и подумал, что… кто-то ненадолго зашел. И спрятался… И…
- Ладно, забудем об этом. Сейчас раннее утро, почему ты не в постели?
Астор неопределенно пожал плечом.
- Ты слышал, что происходит в городе?
- Да, сэр.
- У меня есть к тебе поручение. Видишь ли, мне нужно уехать по делам… и оставить твою маму без защиты. Ты не мог бы сейчас пойти наверх и побыть с ней, пока я не вернусь? Будешь защищать ее вместо меня. Подойди-ка…
Я отстегнул от пояса маленький нож в кожаном чехле и протянул его мальчику.
- Что это? – настороженно спросил он.
- Оружие. Как же ты будешь защищать маму без оружия? Осторожно, он очень острый.
Астор взял нож, а потом вдруг улыбнулся, и я увидел, как сильно он похож на Доми.
- Спасибо, сэр. Я… могу идти?
- Конечно. Нет, постой. – Я подошел к вазе в углу и выдернул из букета нераспустившуюся розу. – Вот, передай это от меня.
Астор взял цветок и посмотрел на меня уже без улыбки, серьезным взглядом.
- Хорошо, сэр.
_________________