По приказу короля!

Памела внимательно слушала Грега, внутренне ужасаясь всему тому, что выпало испытать ему в жизни. Почему-то на ум ей пришли ее родители, которые, несмотря на то, что отец зачастую был слишком строг, а мать умерла слишком рано, все же позволили ей узнать, что такое родительская любовь. Ужасно, когда кто-то этого так и не узнал...


Она так и не отняла у него свою руку и не отвела глаз, слушая и словно впитывая в себя все то, что он говорил, мысленно примеряя на себя роль его жены и не чувствуя уже былого протеста. Ко всему прочему, если она все-таки согласится, ей удастся избежать скандала, который непременно разразился бы, расторгни она эту помолвку.
В общем.. в общем... Почему бы и нет?


Всю дорогу до дома Памела обдумывала сказанные им недавно слова, кутаясь в еще хранивший его тепло камзол. И, когда он довел ее до дверей и остановился, чтобы проститься, она наконец сказала:
- Я вам верю, МакФарлан. И я... - она замолчала, последний раз взвешивая внутри свое решение. - Я согласна стать вашей женой.

Она подняла на него глаза и, чуть смутившись излишней торжественности момента, отвела их, а затем посмотрела на него снова, добавляя:
- Но если узнаю, что вы мне изменяете - убью!

Смягчив свою последнюю фразу улыбкой, Памела быстро стащила с себя его камзол и, неловко сунув его ему в руки, поспешно скрылась за дверью.
Ей предстояло еще много о чем подумать, но главное она уже знала точно - она сделает все, чтобы ее новая жизнь, начавшаяся прямо сейчас, стала счастливой. И она будет такой. Обязательно!

Мы молча шли по дорожкам сада к замку. В моей душе было спокойно. Впервые за много времени. Спокойно и может быть даже радостно. Я чувствовал некую уверенность в завтрашнем дне, появился свет в конце тоннеля, и это не могло не радовать. Я искоса смотрела на Памелу и любовался ею. Она о чем-то думала. Интересно, что она скажет? Она такая разная. С ней не соскучишься, в то же время и молчать с нею рядом было как-то удивительно хорошо. Это здорово, когда молчать рядом с человеком тоже хорошо. Это редкость...
У двери в ее комнату, Памела, наконец произнесла
Море сердце бешено забилось от радости. Я надеялся, верил, ждал, но слова ее все равно прозвучали неожиданно. Я взял ее руки в свои и долго молчал. Немного успокоившись, ответил.
- Спасибо, Памела, я надеялся на Ваше согласие. Я думаю, мы поладим, надеюсь на это.

- Убивайте, милая, я согласен, - рассмеялся я. - Хотелось схватить ее на руки и закружить, - я был счастлив, и мне стало весело.- Отдыхайте, родная, а утром мы поедем в мой замок, и там я Вас обязательно познакомлю с привидениями. Они Вам понравятся, - мне очень хотелось поцеловать Памелу, но я боялся не сдержаться, поэтому не стал. У нас впереди целая жизнь, не стоит торопиться.

Когда девушка ушла, я вернулся в свою комнату и узнал от Квентина, что граф Линден испросил монаршего благословения на брак своей дочери со мной. Я нашел графа и поблагодарил его. Мы составили брачный контракт и обговорили все детали предстоящей свадьбы. Вернувшись к себе, я приказал собираться, чтобы утром выехать домой. Я надеялся,что наш брак с Памелой будет счастливым, верил в это от всего сердца, в котором зарождалась любовь...
_________________

Бал давно уже подходил к концу.. за окнами давно стемнело.. Ливия была в прекрасном настроении, отбросив все ссоры, обиды и недопонимания. Весь вечер она старалась, что бы её будущий муж был доволен ею. Иногда она дарила ему свои улыбки и старалась держаться всё время рядом с ним.. Она с замиранием слушала звуки волынки, которые бесконечно звучали, оценила шотландские танцы... И в эти моменты будущее ей уже не казалось чем то пугающим. Наоборот её душа стремилась к новой жизни. Ливия смотрела на своего гордого шотландца и понимала, что ни о чем не жалеет... От судьбы не уйдешь и её место рядом с Дунканом, призналась она сама себе.. Другого такого не найти, он именно тот кто ей нужен.. именно такой какой он есть. Её муж будет гордится ею, дала она сама себе обещание.. И пусть будет по началу трудно, но нет ничего непреодолимого... Она верила..
Дункану не терпелось поскорей отправится в путь, но он дождался окончания бала и отправил Ливию переодеться в дорогу, а сам направился распорядится на счет лошадей...

Служанка Марта, помогая Ливии застегнуть теплый плащ не удержалась и спросила:

- Судя по вашему блеску глаз и улыбке я смею предположить, что вы счастливы?
- Сейчас я именно такой себя и чувствую - немного помолчав ответила Ливия
- Ну вот видите - продолжила Марта - А вы замуж не хотели.
- Я рада, Марта, что по воле короля мы соединимся узами брака - девушка улыбнулась и поспешила к Дункану.

Девушка вышла из замка. Дункан подсадил её на лошадь и они в сопровождении его людей покинули двор...

Йен протянул руку и провел ладонью по щеке Леонсии.
- Мне нет дела до твоего прошлого, ласси, - ладонь скользнула ниже и обхватила затылок девушки. Взгляд Йена тоже опустился и остановился на губах Леонсии.
Прерывисто вздохнув, он наклонился и припал к ее губам - целуя жадно, яростно и страстно, врываясь языком в сладость ее рта. Скользнув другой рукой под подбитый мехом плащ девушки, Йен обхватил Леонсию за талию и крепко прижал ее к своему, казалось, до предела возбужденному телу.

Господи, как же он ее хотел! Сейчас. Немедленно. Сию минуту.
На секунду в разгоряченной голове Йена мелькнула мысль отложить отъезд до утра и заняться со своей маленькой леди любовью. Незамедлительно. Долго. Лучше всего суток трое. Не меньше.

И это отрезвило его.

Йен оторвался от губ девушки, тяжело дыша и с трудом переводя дыхание. Он устало прижался щекой к ее макушке и обнял, словно баюкая.

- Мне нет дела до твоего прошлого, ласси, - снова повторил Йен. - Оставь прошлое в прошлом, девочка. Я хочу, чтобы ты думала только о настоящем. И, - он чуть отстранился, целуя ее почти целомудренно в лоб и одновременно кладя недвусмысленно свою большую ладонь на ее живот. - о будущем. О нашем будущем, ласси. Только от тебя зависит, каким оно будет.

Рядом послышались голоса, и Йен повернулся на встречу Кеннету.

- Все готово, - сказал он. - Можем выезжать. Если погода будет милостива следующие три дня, то как раз успеем к началу запланированного торжества.

Он помог Леонсии подняться в карету, и через несколько минут они выехали из ворот эдинбургского замка.

- Давай, ласс, я буду ждать тебя на улице.

Кеннет видел как вышел Йен, а значит о их вещах он позаботился. МакКензи попрощался с королём и прошагал на улицу. Там уже был его кузен со своей наречённой.

Он подошёл к ним и услышал последнюю фразу мисс ван Клив.

- Расскажешь на месте, сасенах. Мы отправимся верхом, а вы в карете мисс Аттвуд.

Он подошёл к Чёрному, проверил подпругу и вскочил в седло. Жеребец нетерпеливо перебирал ногами. Наконец в дверях замка появилась Шарлотта со своей служанкой. Кеннет кивнул Йену и тот помог забраться женщинам в карету. МакКензи приказал людям Шарлотты отправляться обратно, к её отцу. Здесь они ей больше не понадобятся, она стала частью клана МакКензи и находится под его защитой.


Вскоре они отправились в дальний путь, в замок Эйлен Донан в родном Высокогорье.
_________________

Йен протянул руку и провел ладонью по щеке Леонсии.
- Мне нет дела до твоего прошлого, ласси, - ладонь скользнула ниже и обхватила затылок девушки. Взгляд Йена тоже опустился и остановился на губах Леонсии.[/quote]
- Я рада это слышать. Мне это необходимо как никогда в жизни, - прошептала девушка, а потом его ладонь... Леонсия невольно покраснела. Она не ожидала от жениха такого откровения

Это стало настоящим откровением для девушки. Она вся трепетала в объятьях Йена, а где-то внизу живота росло возбуждение. Как это у него так получается? Недоумевала она, но волна нахлынувших эмоций заставил позабыть об этом вопросе. Сладостная пытка становилась не выносима. Инстинктивно девушка почувствовала напряжение Йена. Им обоим точно требовалась разрядка, иначе пожар неминуем... С губ сорвался стон. Рука девушки скользнула нежно по щеке Йена, как вдруг


Невольно из груди вырвался возмущенный стон, как будто лишили чего-то обещанного из заветного.



- Мою будущее рядом с тобой, - прошептала она, не замечая, как перешла на "ты". - Рядом с тобой я забываю о своем прошлом, - его рука легла на ее живот. Леонсия смутилась и потупила взор. - Я хочу, чтобы наш дом был полон детей... Йен... я люблю тебя...
Определенно Шотландия изменила её. Превращала из чопорной английской леди в раскрепощенную особу... Леонсия весело и задорно рассмеялась.



Леонсия молча подчинилась "приказу " главы клана и села в карету мисс Аттвуд.

Спокойной ночи.

В очередной раз взмыв на руки, что для неё уже становилось привычным, Анна счастливо вздохнула и обвила шею Логана руками. С каждой минутой ей всё больше нравился нрав её мужчины. Нравились его спокойная выдержка и невозмутимость, сквозь которые иногда прорывались неожиданные поступки, заставляя её замирать от восторга.
И вот он уже отдаёт распоряжения об отъезде, а она пишет записку сэру Лоуренсу, прося отвезти все её вещи и Молли в их новый дом. Тот факт, что горничная не будет сопровождать её в такой важной поездке, немного смутил девушку - кто же ей будет помогать со шнуровками и причёской? Но решила, что Логан поможет в случае необходимости, да и ей стоит как научиться справляться с такими мелочами самой, так и на будущее выбирать платья попроще.
Она села в карету с помощью своего лэрда и тут же оказалась в его объятьях, познавая ещё один поцелуй, отличающийся от предыдущих и рождающий в ней неведанный доселе трепет.
Карета тронулась, и Анна уютно устроилась в объятьях своего шотландца. Удивительного, замечательного, потрясающего, и уже такого любимого.
Такого, на которого она не могла и надеяться, отправляясь в Шотландию.
И которого она будет любить всю жизнь, отныне и навсегда.
_________________

Камилла проснулась и в первое мгновение испугалась. Она была не в своей комнате, не в своей постели. И рядом лежал обнаженный мужчина. В следующее мгновение воспоминания прошлой ночи всплыли в памяти и Ками слегка улыбнулась. Она стала женщиной. Подперев рукой голову, она стала смотреть на спящего Ангуса. Ее мужчина. Ее муж. Всего несколько часов назад он с ног на голову перевернул ее жизнь. Поменял в ней распорядок ценностей. Поместил в нее те чувства, о существовании которых она даже не предполагала. Что то защемило у нее в сердце, когда она смотрела на этого грозного воина, во сне казавшегося беззащитным.
Протянув руку и едва касаясь его лица, девушка еле слышно прошептала: "Я не могу влюбиться в тебя". Но в душе знала, что это уже произошло.


_________________

Я проснулся впервые не от громкого окрика Йена. Открыв глаза и увидев прекрасное личико, я понял, что это самое чудесное пробуждение в моей жизни. Моя Ками… Хрупкая, нежная, моя…
Я притянул её к себе и нежно поцеловал. Она прижалась ко мне доверчиво и вот уже мои руки блуждают по её телу, язык ласкает грудь, а Ками выгибается. Я перевернул её, оказавшись сверху, целуя всю, смакуя, то бережно, то страстно… Сплетенье тел, единение душ, и крики музыкой в ушах…

Через некоторое время…

- Милая, нам пора собираться.
Недовольно хныкает.
- Путь далёкий, люди меня заждались. И если мы сейчас же не встанем, я возьму тебя снова. – Я улыбнулся. – Кстати, ты послала отцу весточку о свадьбе?
_________________

- Знаю...но так не хочется, - из-за одеяла показалась лукавая улыбка.

- Да, как только мы вчера обговорили этот вопрос, - вздохнув Ками закутавшись в одеяло села в постели, - значит пора собираться.

Через час сборов и плотного завтрака, Камилла и ее тетушка Миранда, спустились во двор замка, где Ангус проверял приготовленную для них карету.
- Мы готовы, мой лэрд.
_________________

Я кивнул. Я доставлю ей эту радость - увидеть отца на свадьбе. И доставлю ей много радости, исполню её маленькие капризы, лишь бы всегда была такой.
Как только мы позавтракали и собрались, я вышел во двор отдать распоряжения по подготовке к отъезду.
Ками вышла и я расплылся в довольной улыбке. Моя женщина! Красивая, милая, смотрящая на меня с такой нежностью. Захотелось незамедлительно её поцеловать. Что я и сделал. Чем вызвал смущение своей невесты возмущение её тётушки. Нехотя отпустив Ками, я повернулся к коню, бросив напоследок:
- В путь!

Шесть месяцев спустя...

Я стоял в саду, недалеко от Камиллы, и, прислонившись к дереву, наблюдал за женой, которая срезала розы из кустов. Вдоволь налюбовавшись прекрасной фигуркой с округленьким животиком, рассыпанными по плечам волосами, нежными руками, державшими в руках нож, я оттолкнулся от дерева и медленно подошёл к Камилле. Обняв её сзади, я положил руки на её живот, в котором зародился маленький МакМилан, я прошептал ей в ушко:
- Не боишься пораниться, милая? Может, тебе помочь?
Она улыбалась мне и отрицательно покачала головой.
- Я говорил тебе сегодня, что люблю тебя?
_________________

Несколько лет спустя…

Граф Роузмор сидел в гостиной замка Миланверок и играл со своим внуком, маленьким МакМиланом, достойным наследником клана МакМиланов.
Граф души не чаял в своем внуке, и был горд любимой дочерью, которая подарила своему мужу сильного, здорового малыша.
Послышались легкие шаги, и в комнату плавной походкой вошла леди МакМилан.
- Ну как вы тут? Папа, он Вас не утомил? – подходя к своему отцу и сыну Камилла присела около них на колени и взяла сына на руки.
- Он очень здоровый и умный мальчик, Ками. Я горжусь тобой. И мама бы твоя гордилась.

Когда речь зашла о леди Роузмор, отец с дочерью погрустнели. У каждого из них были свои воспоминания о этой несчастной женщине.

- Да, папа. Думаю она бы гордилась. Я бы хотела подарить ей такую радость.
- Скажи, милая, ты счастлива? Тебя…не..гложет твоя любовь к мужу?
- Нет, папа. Если Вы о проклятье, то оно меня не коснулось. Я вообще перестала о нем думать, когда вышла замуж за Ангуса. Моя жизнь наполнена таким непередаваемым счастьем, что для мыслей о проклятье нет времени. Я очень люблю своего мужа, и он любит меня в ответ. У нас замечательный ребенок. Хозяйство ведется как должно, набеги на наши земли совсем не совершаются, и мой муж, большую часть своего времени проводит дома. Мы живем душа в душу, и даже тетя Миранда признала, что таких счастливых мужа с женой она еще не видела. Я бесконечно благодарна королю, что он свел меня с моим мужем. Вышло так, что брак по приказу короля на самом деле оказался благим делом. Поэтому да, я абсолютно счастлива.


Граф незаметно для дочери посмотрел поверх ее головы, на вход в комнату, где подпирая косяк плечом, стоял Ангус со скрещенными руками и улыбался только что услышанному. Поднеся один палец к губам, он призвал Графа не выдавать его присутствия. На что Граф усмехнулся, но едва заметно кивнул своему зятю.

- Тогда я спокоен за тебя, милая.
_________________

Прошел год с момента заключения испытательного брака на площади(1)
*Дункан возвращался домой. Он улыбнулся, сейчас он любил возвращаться. Сейчас, когда Ливи его ждала. Она всегда с тревогой осматривала Дункана с ног до головы, затем морщила свой хорошенький носик, топала ножкой и требовала вернуть все, что он привез из набега законным владельцам. И через секунду бросалась в его объятья. Этот неизменный ритуал помогал осознать, что он дома, что она будет ждать его всегда. Запах волос жены, её длинные витиеватые письма с извинениями и предложением владельцам приехать в гости за своими вещами, которые она так никогда и не отправляла, - это делало Дункана счастливым.
Его мать полюбила Ливию в ту же минуту, как увидела счастливые глаза сына. Братья восхищались её умением держаться в седле и поклялись в вечной преданности, когда Ливи взяла на себя вину за пропажу целого бочонка с элем, который они стащили из подвала отца. Его отец продержался дольше всех, целых две недели, до именин. В тот день Ливия подарила ему шикарное ожерелье из свиных ушей. Она с улыбкой жаловалась, что муж не пустил её за ушами в Англию, потому миледи пришлось самолично ловить свинюшек. Но раз все равно никто не заметил разницы...
На именины Дункана отец подарил и лично повязал его жене плед их клана, провозгласив, что делает сыну лучший подарок - помогает сдержать слово. Так его жена стала шотландкой...
Дункан безумно скучал по Ливии и все время подгонял своих людей, не обращая внимания на их шуточки. МакВульф буквально влетел во двор, решив обрадовать жену решением - оставить её себе. И впервые в жизни чуть не упал с лошади.
Его Ливи, вся измазанная и осыпанная перьями, опустив голову беспрерывно и очень громко ругалась. Рядом сидела волчица, которой тоже немало досталось, и вторила своей хозяйке. Сдержав усмешку, Дункан соскочил со Смелого и быстро подошел к жене. Его Ливи когда-то была англичанкой и могла не понять старинных шотландских традиций(2), он ласково обнял жену и взяв за подбородок тихо сказал:*
- Тише, глупышка, ты должна гордиться. Мои люди лишь хотели показать, что ты член клана. Не беспокойся, я сейчас же помогу отрезать уши всем, кто посмел до тебя дотронуться... *В то же самое мгновение Ливия подняла на него сияющие глаза:*
- Дункан, отойди немедленно! Ты мешаешь мне быть шотландкой! * И выдала ругательство,от которого покраснела бы и самая последняя блудница. Ливи шепотом пояснила* Это Кертис подсказал. Я не поняла, что это значит. Но он сказал, что разъяснить значение - это твоя прерогатива.
- И убить его после того, как объясню. А сейчас я буду немного занят со своей женой. Помогу тебе вымыться *Дункан подхватил Ливию на руки * Есть такая старинная традиция - помогать жене мыться и разъяснять значение некоторых слов. Мы уже следовали ей в Эдинбурге. Ты была очень способной в изучении, Ливи.
На следующий день состоялась повторная свадебная церемония. Дункан МакВульф при всем клане поклялся уважать, почитать, оберегать... и любить свою жену, пока смерть не разлучит их. А МакВульфы не дают обещаний, которые не смогут исполнить.

_________________________________________________________________________
1. Один из самых интересных обычаев шотландцев(известный ещё в Средневековье) - обычай заключения временных, испытательных браков. Такие браки чаще всего совершались на рыночной площади, путём простого “скрепления рук”. Временный брак продолжался 1 год и 1 день. После этого времени пара могла расторгнуть свой брак, просто явивлялись на ту же площадь, став спиной друг другу и разойдясь в стороны. Или же оставались вместе, принося свои клятвы перед Богом и людьми.
2. Один из самых любимых ритуалов шотландцев «Очернение невесты». Проводится до свадьбы, друзья и родня жениха вытаскивают невесту на улицу и обливают с головы до ног дегтем и осыпают перьями. Говорят, что у традиции есть две скрытые цели - женщине помогают готовиться к браку(после такого ничего не страшно) и проверяют как сильно любит жених свою невесту.

Замок МакГавинов. Шотландское Нагорье.

Игэн стоял у темного окна, держа на руках полуторагодовалого Уильяма.
- Смотри, видишь, там лошадки, - он показал на конюшню внизу. - У тебя тоже будет лошадка. Черная, да? Как ночь...
- Игэн, ему еще рано лошадку, - улыбнулась Габи, уже какое-то время наблюдающая за ними.
- Кому? - Игэн посмотрел на сына. - Он уже большой, Энксо! Настоящий воин! Да? - Уильям довольно засмеялся в ответ...
...
Уильям скакал на черном коне, что-то громко крича охотничьим собакам, бегущим рядом.
Игэн, улыбаясь, наблюдал за ними. Его сын, его гордость великолепно держался в седле.
- Папа, папа! - раздалось рядом. Игэн наклонился и взял на руки своего маленького рыжеволосого ангелочка в крошечной тартане клана МакГавинов. - Что, моя сладкая? - Сердце как всегда сладко защемило, его нежность, его крошка в его руках.
- Мама сказала, что пока девочкам нельзя на лошадке! А я тоже хочу! - подбородочек дочки затрясся.
- Ну, ну, у кого тут слезки? Не плач, Ани! Я покатаю тебя на лошадке. Но только маме не говори, ладно?
- Да! - личико девочки озарила лукавая улыбка, а ручки крепко обняли его за шею. Она вертела отцом, как хотела и со всей силой детского сердечка обожала своих героев: отца и старшего брата.
Игэн поцеловал малышку в лобик.
- Так-так, - раздалось за их спинами. Габи подошла и прижалась сбоку к мужу и младшей дочке. - Секретничаете?
Игэн улыбнулся и одновременно с малышкой замотал головой.
- Игэн, - вздохнула Габи. - Где тот суровый шотландец, который пообещал мне воспитывать детей в строгости? - Она нежно ему улыбнулась.
- Я тогда не знал, что они у нас будут такие замечательные , моя Энксо... - Игэн опустил малышку и склонился к жене. - Я люблю тебя, Габи...
- И я тебя... - она первая подалась навстречу поцелую.
Уильям остановился напротив родителей
- Фу! Они опять!
- Отвернись, Ани!
- Вы оба отвернитесь!..

Данолли. Два года спустя.

Обнаженный Коннор лежал на огромной кровати, закинув руки за голову, и смотрел на свою жену. Валери, также полностью обнаженная, стояла около окна. В комнате было тепло, весело трещали поленья в камине. А за окном на все голоса ревела буря, неистово билась в стены замка. Валери слушала вой и крик разбушевавшейся стихии.

- Ты только послушай, Коннор, какая нынче буря разыгралась. Даже страшно, - Валери вытянулась поверх Коннора и положила голову ему на грудь.
Они оба оказались укрыты роскошным покрывалом из её волос.
- Тебе нечего боятся, Вэл, – опрокидывая её на спину, Коннор опустил голову, целуя её в губы …

В соседней комнате заплакал ребенок. Оттолкнув Коннора, Валери легко соскочила с кровати, накинула на себя плед и скрылась за дверями. Через минуту она вернулась, неся Эвана - здорового и крепкого восьмимесячного малыша. Эван плакал и тыкался лицом в плед, пытаясь найти материнскую грудь.
Валери засмеялась, уселась посреди кровати, сложив по-турецки ноги, и приложила Эвана к груди:

- Ты такой же нетерпеливый, как и твой отец …

Коннор перевернулся на бок, протянул руку и сдернул с Валери плед. Он любил, когда она была полностью обнажена. Он учил её не стесняться своей наготы. И был доволен тем, с какой готовностью Валери училась этому. После родов её тело налилось, стало упругим, пышным, женственным …
Малыш Эван сосал долго, шумно и жадно. Валери улыбалась. Она считала, что красивее и умнее их сына нет больше мальчиков на всем белом свете. Коннор в душе гордившийся сыном, ворчал на свою жену, что она с пеленок избалует парня, и он вырастет изнеженным, ни к чему не годным болтуном.
Наконец, Эван сытый и довольный был уложен на подушки между отцом и матерью.

- Посмотри, Коннор, какой у него разумный взгляд. Этот мальчик будет чрезвычайно умен.
- Этот мальчик будет очень силен, Вэл, у него хватка настоящего война. – Коннор поводил в воздухе указательным пальцем, который был зажат в кулачке Эвана.

Эван залепетал что-то в ответ на слова родителей. Валери засмеялась:

- Он рассказывает нам, кем он будет на самом деле, когда вырастет. Коннор, не спорь даже со мной! Если мальчик захочет учиться, ты не станешь препятствовать этому. Махать мечом и кидать ножи - большого ума не надо.

Коннор улыбнулся. Его наследник научится, прежде всего, махать мечом, кидать ножи, стрелять и еще много чему. Ну, если у него останется время, чтобы обучаться грамоте, что ж, он не будет возражать.

Из соседней комнаты подала голос нянька:

- Госпожа? Я могу уже забрать малыша?

Коннор, глядя на Валери, весело откликнулся:

- Конечно, забери Эвана, Молли.

Валери вспыхнула до корней волос, сердито глянула на Коннора:

- Я сейчас принесу его, Молли.

Соскочив с кровати, она накинула полотняный халат, завернулась в плед и понесла Эвана няньке. Коннор слышал их тихие голоса. Валери была чем-то недовольна. Коннор откинулся на спину...

Его Вэл была строгой хозяйкой. В Данолли царил образцовый порядок. Но при всей строгости Валери, его воины и слуги просто обожали его жену. За глаза они почтительно звали её «Хозяйка Данолли». А она знала их всех по именам и была в курсе всех их дел. Помогала им и советом и делом.
Особенное место в жизни Валери теперь занимал и монах-францисканец отец Бенедикт. Этот ходил за ней по пятам. Через месяц после прибытия Данноли, Валери переселила отца Бенедикта в замок, ухаживала за ним, врачевала его болезни, готовила ему отвары трав.
Было у них одно общее большое дело: книги и истории. Как оказалось, Валери знала историй ничуть не меньше, чем отец Бенедикт. Последний пребывал в полном восторге от этого и все повторял, что «хозяйка в Данолли очень образованна». Вечерами они сидели около стола в большой зале и рассказывали свои истории. Одну отец Бенедикт, одну Валери. Итого, две за вечер. У них было очень много слушателей. Все теперь старались сделать свою работу до этих вечерних историй.
Коннор, если был дома, сидел у камина в своем большом кресле и тоже слушал. Сначала он не прислушивался к этим историям. Но со временем они захватили и его. И он так же спешил окончить свои дела к вечерним историям.
Иногда Валери и отец Бенедикт устраивали стихотворные баталии. Коннор всегда был за Валери и хлопал себя по бедрам, выражая ей шумное одобрение.

Как-то, возвращаясь домой со встречи лэрдов дружественных ему кланов, Коннор на дороге встретил странствующего торговца. Увидев Коннора, торговец спросил, не купяит ли он у него чего-нибудь, и начал расхваливать дешевые ленты и украшения … Но Коннор помотал отрицательно головой и собирался уже продолжить свой путь, когда взгляд его упал на большую потрепанную книгу. Было видно, что книге немало лет. Торговец называл её «барахло». Но Коннор купил её и еще одну красивую книгу, в которой были переплетены только чистые листы, а обложка была обтянута синим бархатом с золотым тиснением. Эта вещь была достойна его Валери.

Вечером, Коннор принес в зал потрепанную книгу и книгу с чистыми листами. Он отдал все это Валери. Если ей не понравится подарок, она всегда может выбросить его. Именно так он ей и сказал. Но он был очень озадачен, когда Валери всплеснув руками, прошептала «Коннор…» и закрыла ладошкой рот. А старый отец Бенедикт вдруг радостно раскудахтался, хлопал себя по бедрам и восклицал «Это Гомер! Госпожа моя, это Гомер! Такая редкая книга» Коннор не понял что такое «Гомер», но был рад, что он понравился Валери. Позже он скажет ей, какую благодарность ждет от нее за Гомера.

Весь остаток вечера Валери и отец Бенедикт просидели рядом, уткнув носы в книгу. Они водили пальцами по строчкам и читали. Было тихо, все смотрели на них и ждали историй. Но в этот вечер все, что они услышали были только возгласы «Смотрите, отец Бенедикт …», «Вы только посмотрите, госпожа моя …»

Книгу с чистыми листами в бархатном переплете Валери называла «мой дневник» и что-то в него записывала по утрам. Коннор решил, что это список дел на день. А так как, он и так знал о каждом шаге своей жены, то «дневник» был ему совершенно не интересен.

Однажды дождливым и ветреным вечером, Коннор и Валери слушали ветер, лежа в кровати. У Валери уже появилась привычка, лежать на нем, положив голову ему на грудь и укутав их обоих своими волосами ...
Их занятия любовью, были то стремительными, яростными, почти грубыми, то долгими и полными нежности. А после этого Валери забиралась на него и засыпала. Он тоже засыпал, обнимая её … Или же они лежали молча … Или Валери рассказывала ему что-нибудь …
Но в тот вечер, Валери была напряжена и все время о чем-то думала … Коннор аккуратно перевернул её на спину и встал с кровати. Он потянулся, поиграл мышцами и подмигнул вмиг запунцовевшей жене. Затем отпер один из стоящих в комнате сундуков и достал большую деревянную шкатулку.

- Это принадлежало моей матери, Вэл, теперь это твое …

Валери уселась на кровати и охнула, открыв шкатулку. Она бережно доставала броши, серьги, браслеты. Раскладывала все это вокруг себя по постели. Коннор лежал на боку, подперев голову рукой, и любовался своей женой …

- Коннор, спасибо тебе. Такая честь для меня носить драгоценности, принадлежавшие твоей матери …

Сложив все обратно в шкатулку, Валери взобралась на него, поставила локти ему на грудь и опустила свое лицо в чашу своих ладоней … Она посмотрела в глаза Коннору ... Румянец залил ей щеки, шею и грудь … Она опустила глаза и прошептала:

- Я … У нас будет ребенок … Я беременна …

В следующее мгновение Коннор стоял около кровати, сжимая Валери в своих объятиях. Он старался заглянуть Валери в глаза, но она старательно их отводила:

- Вэл? Посмотри на меня … То, что ты сказала, дороже для меня сотни шкатулок, что я отдал тебе нынче вечером …

И Валери заплакала … Она уткнулась ему лицом в шею и плакала. Коннор отнес её в постель … Он был нежен этой ночью … И неутомим … Только под утро он позволил ей уснуть …

***

Валери вернулась из детской. Медленно сняла плед, аккуратно сложила его на стуле, и легла в постель … Коннор хищно оскалился и подмял её под себя. Обнимая его, Валери вдруг сказала:

- Я люблю тебя, Коннор …

«Я тоже» ... Подумав это, Коннор удобно устроился между ног Валери, но она уперлась ему руками в плечи:

- Коннор …

Он вздохнул. Его жена могла быть очень упрямой:

- Тоже …
_________________