Кто-то еще

Вот ведь события!
Попали наши в засаду! И ещё неизвестно что там с Борисом.
И закончилось на самом интересном месте!

Спасибо за продолжение.
___________________________________

 » 22 отрывок

Арсений снова, уже позже, рассказывал Миранде, как безвольно опустилась ее ладонь с зажатым ножом, как охранники сняли с нее невозмутимую, чуть морщившуюся от боли в отбитом бедре шаманку. А бабушка сказала с сожалением: «Мальчик не хочет мне помогать, придется проводить обряд». И не позволила Лазарю треснуть пленника для острастки прикладом по ребрам: «Не калечь мальчонку, не ведает он, что творит»…

Полностью Миранда очнулась уже под стук молотка, заколачивающего гвозди на фанере, прибиваемой к оконцу. Арсений стоял в центре просторного подвала, в кромешной темноте. (Припасов здесь не хранили, картошкой или квашеной капустой даже не пахло.) Телепат тактично сторонился мыслей наставницы, но ничего не мог поделать с пробивающимся эмоциональным фоном. Скрыть в общей голове избыточное возбуждение невозможно в принципе. Так же как и солгать – эмоциональная окраска у лжи и правды разная.
Нынешние же переживания Миранды прям-таки зашкаливали! Замешивались на животном страхе за родных и близких, оставшихся на многие-многие годы вперед. За всю миллиардную хроно-популяцию Земли. После слов шаманки о предсказанном появлении в деревне того, кого не может быть, Миранду обуревали страшные предположения!
Арсений не мог утешить путешественницу, он лишь сопереживал Миранде, удерживая от безумного раздрая общее тело. Грудь носителя-ученика тяжело вздымалась: пришелице, казалось, не хватало воздуха. Парень впервые чувствовал присутствие в ней взаправдашней паники.
А ведь и Иван, и Сеня думали: Миранда из тех женщин, что на медведей с рогатинами ходят! Пошучивали даже. Пришелица из будущего казалась мальчишкам человеком без нервов: Миранда и истерика – две разные планеты.
Но насколько плохо обстоят дела наставницы, Арсений понял лишь когда Миранда, автоматически взяв под управление тело, подвела носителя к кучке сена в углу. Разворошила его и нашла обломки мобильного телефона. Сипло выдохнула сквозь зубы.
«Что вы ищете, тетя Миранда?»
«Носитель и дубль-интеллект всегда на ты», - задумчиво глядя на искореженный корпус смартфона, напомнила диверсантка. Встала на ноги, ругнулась, то ли с облегчением, то ли разочаровано: - Дьявольщина! Если бы не эти обломки, я бы решила, Сенька, что мы с тобой в средневековье провалились!»
«Вы… ты шутишь?»
«Да куда уж! Старуха один сюрприз за другим преподносит, я уже запуталась, где выдумка, где суть и правда. – Миранда подвела носителя к полоске из соли. Присела на корточки, потрогала пальцем мелкие сероватые крупинки. Палец – лизнула, скривилась и сплюнула на пол обыкновенную каменную соль. Потом свободно протянула руку до самых ступенек. Задумчиво произнесла: – Что скажешь, Сенька, соль – ритуал, который действует лишь в присутствии колдуньи, или нам был выставлен реальный блок на ментальном уровне?»
Парень молчал. Вероятные ответы скрывались в самом вопросе. Последнее предположение Миранды указывало на жутковатую суть: в глухой таежной деревне путешественнице из будущего встретился еще один могучий телепат, имеющий к прочим доблестям еще и несомненные сакральные способности.
О подобной силе в ее времени не знали. И посему разгадка происходящего может иметь и вовсе смертоносный для будущего смысл: прошлое, в которое уже пятнадцать лет вписан Арсений Журбин, начало меняться. И либо компания беглецов действительно провалилась в какую-то параллель, где существуют Арсений и целая деревня «закрытых» людей, о которых в реальности Миранды не осталось сведений (хотя подобную популяцию не скрыть!). Либо… где-то все же продолжает существовать хроно-департамент, а Сенька, Фаина и деревня в целом – неучтенные деструктивные факторы. Таежная деревня может, к примеру, сгореть через неделю вместе с жителями и Арсением-Мирандой в подвале.
История – суровая мадам. Злокозненная, саморегулирующаяся. Приход дефекта в поселение и впрямь мог быть предрешен давным-давно, смертельно: всех разом в прах, и никаких проблем.
Миранда разогнулась, поворошила на голове носителя густой ежик волос, вздохнула:
«Твердо я, Сенька, знаю лишь одно: покоя мне не будет, пока наши не дозвонятся до хроно-департамента. Нам, Сенька, - кровь из носу! - необходимо раздобыть мобильник пока наши не смылись из Константиновки и не ушли от аппаратуры. Ирма должна пропустить телефонный вызов через австралийский спутник и убедиться, что по номеру Таисии ей кто-нибудь ответит. Ты понял, о чем я говорю? Кровь из носа! Срочно!»
«А если этот номер больше не обслуживается?» - несмело предположил Арсений.
«С ума сошел? Таськин номер – единственная связь с хроно-личностями Завьяловыми! Его перестанут оплачивать только одном случае – если вся моя хроно-популяция полностью исчезнет!»
«Тетя Миранда, я…»
«Сеня, - перебила диверсантка, - «тетенек» оставь до дома. Ясно?»
«Угу, Миранда».
«О чем хотел сказать?»
«Ты чувствуешь Примака?»
Миранда на секунду отставила тревожные размышления, п о б а л о в а л а с ь ментальными щупальцами ученика…
«Господи… - прошептала, - что Фаина с ним творит?!»
«Не знаю. Я странно ощущаю Примака, он как бы… свою суть меняет…»
«На к о г о?!»
«Не понимаю. С ним что-то происходит, и это явно имеет отношение к нам».
«Черт! Сенька. На пробивание Примака нет времени. Расслабься, постарайся раскинуть сеть на максимальную дистанцию, попробуй уловить Бориса. Или Бурю-Жюли. Собака более восприимчива к сигналу… - Миранда осеклась: - Что такое? Почему ты выставил в мозгах какого-то кота?!»
«Я не успел сказать, - виновато промямлил ученик. Хотя, по правде говоря, виниться Сеньке было не в чем: за часовое заточение в подвале у него впервые появилось время для детального разговора. - Жюли в деревенского кота перенесли».
Не пользуясь вербальными символами, Арсений за короткое мгновение прогнал в голове картинки недавних событий: на луговине кот мышкует, потом идет к деревне, позже знакомит Сеню и Завьялова с бабушкой Глафирой…
«Нормально. Хорошо сработали, - одобрила диверсантка. – Ротвейлер ваша главная примета, кот – местный. Но вот скажи мне, Сеня, какого черта ты вместе с телепортом в подвал полез?!!»
«Да я за два дня с ним сросся! – оправдывался ученик. – Не замечаю, что наушники висят на шее! Они ж мне не мешают! А «плеер» на ремне…»
Сенька был готов разрыдаться от стыда и огорчения – кругом он виноватый! Где-то по лесу французский профессор бегает в теле полосатого кота – ни защиты от него, ни толка! Пес без управления человеческого интеллекта может дел наворотить. Как только увидит, что хозяину Борису опасность угрожает, без раздумий на защиту ринется! А аборигены сплошь таежные охотники. Такие белке в глаз залепят и не промахнутся. Ротвейлер для них что кабан – мишень огромная, наповал уложат одной пулей.
Миранда почувствовала отчаяние парня, буркнула:
«Ладно, Сеня. Проехали. Борис мужик толковый, что-нибудь придумает. От погони он уже ушел. Если бы его схватили, сюда б поволокли, а мы его поблизости уже б почувствовали».
«Миранда, - горестно заговорил Арсений, - что толку, если дядя Боря от Фаиных головорезов оторвался? Они ж охотники. Следопыты таежные! У дяди Бори машины нет, а пеший, через тайгу… Он от них далеко не уйдет».
В ответ на справедливые слова ученика, Миранда только выругалась. Кругом виноватый телепат тут же применил к себе это крепкое словцо.
Над головой раздался железный скрежет отпираемого засова, Сенька и Миранда одновременно вскрикнули: «Примак!» Два телепата сообща почувствовали: в конкретной близости от лаза появился их собрат по заключению.
Крышка подпола раскрылась во всю ширь, Миранда, которой Арсений без всякой просьбы моментально уступил главенство, подскочила к лестнице…
Ей под ноги, кубарем, скатился куль человеческого тела. Остерегаясь бесноватого пленника и не мудрствуя, подручные Фаины просто пропихнули односельчанина в квадратную прорезь и моментально захлопнули крышку. Миранда и на три ступени не успела подняться.
Примак лежал на земляном полу с закрытыми глазами. Стонал, не собирался подниматься.
Террористка нагнулась над мужчиной, дотронулась до его плеча…
И тут же отскочила!
Раздула ноздри, затрепетала. Арсений ощутил, как по его телу прокатилась нервная дрожь, пальцы крепко стиснулись в кулак…
«Ты чуешь? – зашептала в его голове наставница. – Ты чувствуешь, к а к от него пахнет?»
Арсений сосредоточил восприятие на обонянии. Втянул трепещущими ноздрями воздух, пронизанный запахами утрамбованной земли, нагревающимися под утренним солнцем стенами, из щелей окна тащило влажной травой…
Только начал недоумевать, как вдруг почувствовал, что запахи меняются. Откуда-то вдруг потянуло свежевыпеченным хлебом… картошкой, жареной на шкварках с луком… Хачапури, которое так изумительно готовит Ирма! Ядреным овечьим сыром! Яблоками! Маринованным грибом! Борщом! Редкими в глуши отличными сосисками!
«Теть… то есть, Миранда… - забормотал Арсений, - от Примака кухней тащит? Едой?»
«Что?! – как будто оттолкнувшись от мальчишки, опешила наставница. – Какой едой?! От этого ублюдка пахнет домом!!! МОИМ домом!!»
«Жилищем, в смысле?» - удивился парнишка.
«Ах, да, - опомнилась Миранда. – Ты же у нас вечно голодный растущий организм, для тебя дом пахнет прежде всего сытость, едой… Но попробуй, Сенька, понять, что ощущаю я».
Арсений отринул собственные ощущение. Перенастроился на восприятие Миранды…
Дом пришелицы пах морем. И разогретым камнем. Душистыми южными травами и только-только смолотым кофе. Свежим постельным бельем, шампунем, розовым маслом и лавандой… Дом пах восхитительно! ПРИЗЫВНО! Арсений в мечтах чуть не улетел куда-то в солнечную даль, где плещется море и мягкий песок податливо проминается под пятками, где ходят одетые в невесомые, прозрачные платья прекрасные женщины, пахнущие лавандой и розой…
«Стоять!!!» - оглушительный рык Миранды выдернули мальчишку из фантастического, притягательного видения! Вернул на обратно.
Арсений снова стоял в подвале. В темноте. Неподалеку поскуливал мужик, еще недавно пахнувший, как бочка с экскрементами.
«Ты понял, что она мне предложила?! – болезненно бушевала в общей голове Миранда. – Она мне приманку сюда подкинула! Наживку снарядила!!»
«Или жертву», - с усилием вклинившись в темпераментные выкрики наставницы, не совсем внятно произнес Арсений, все еще находящийся под впечатлением чудесного видения.
«Жертву? – переспросила диверсантка. – Ты думаешь…»
«Не я, Миранда, а Фаина. Она считает тебя злым демоном, требующим чтобы его умасливали жертвоприношением. Один раз, как она думает, ты уже свободно перекинулась из Примака в меня, так почему бы не попробовать перетащить тебя обратно, а?.. Фаина сочинила из односельчанина аппетитную приманку».
«Господи! – взмолилась диверсантка. – С чем же мы столкнулись, Сенька?! Откуда, на наши головы, взялась эта Фаина?!»
Миранда заставляла тело дышать через рот, но колдовской морок не имел ничего общего с обычными запахами. Казалось, ароматы ДОМА проникали даже через поры! Струились прямо в мозг сквозь уши. Пытали и терзали несбыточным желанием, тянули и выманивали душу изнутри - как утлую пылинку уносили мощным, нереальным сквозняком!
«Мне кажется, что Фае без разницы, кого из тела вынимать, - отвлекаясь от всевластных запахов, предположил Арсений. – Если я из тела выскочу, она с одной тобой легче расправится, а меня уже потом обратно возвратит. Ей, думаю, по фигу как будет – главное нас разделить. Для каждого из нас она могла сочинить определенную ловушку. Я вот, Миранда, теперь жрать хочу – спасу нет! Ты чувствуешь, как желудок от голода выворачивает?»
«Вот стерва! – выплюнула ругательство диверсантка. – Знает ведь, что ты растешь! Что вечно голоден, а в этом доме ни есть, ни пить ничего нельзя!.. Терпи, Сенька, терпи! Я сама с тобой от голода разум теряю! – И неожиданно меняя тему, поинтересовалась: - Ты когда в последний раз спал?»
«Ну-у-у… прикорнул на пару часиков у бабушки Глафиры».
«Тогда отбой, Арсений Николаевич. Расслабься и доверься мне».
«А ты сама, типа, не того… не юркнешь в нового носителя?»
«Я?.. Не смеши, молокосос! Через минуту после того как ты уснешь, напомню себе, чем в реальности Примак воняет, и носом в его сторону не поведу!»
«Уверена?» - с сомнением проговорил мальчишка.
«Уверена, что внушить себе я могу что угодно, по первому требованию, - строго выговорила диверсантка. – Особенно если под ногами всякие сопляки путаться не будут».
«Ну как знаешь, т е т е н ь к а…», - усмехнулся Арсений и закрыл общие глаза.
* * *
Проснулся Сенька уже от иных, диаметрально противоположных желаний. От необходимости наведаться в удобства разрывался мочевой пузырь, от жажды ссохся пищевод.
«Если б не знала, что ты у нас мальчик впечатлительный и нежный, давно бы выкопала в углу ямку и помочилась», - вместо пожелания доброго утра (точнее, вечера), пробурчала диверсантка.
«Что делать?» - скуксился ее воспитанник.
«Искренне вопить, просить ведро».
«Ну так… закинут. Какая нам разница - ведро или ямка вонять тут будут? Может…»
«Угу. Ты думаешь они такие глупые, что поведут тебя наверх к сортиру, да?»
«А почему бы не попробовать? – ввернул Арсений. – Может, и отведут. Только вначале надо все-таки в сортир наведаться, воевать с полным мочевым пузырем как-то…»
«Говори прямо. «Как-то» ты сразу описаешься».
«Иди ты к черту!»
«Уже в гостях».

На вопль пленника, как и предсказывала умная наставница, в подвал, со многими предосторожностями, стремительно впихнули пластмассовое, небоеспособное ведро.
«На минутку отключись», - стыдливо попросил Арсений.
«Чего я там не видела?» - вздохнула диверсантка, оставившая в прошлом взрослого сына. (С семьей у Миранды сложились непростые отношения. По просьбе-приказу командира дяди Бори на все расспросы о родне Миранды наложено строжайшее табу.)
В еще чистом ведре в подвал зашвырнули и провиант для пленников, запаянную магазинную бутылку минералки. Миранда, оглядев припасы, скептически высказалась:
«А берегут тебя, Арсений, от голодной смерти. Гляди-ка. Буженинка домашней заготовки, огурчик малосольный…»
«Есть будем?» - отметая экивоки, выразился голодный подрастающий организм.
«Нет, - вынесла наставница. – Эта тварь соль смогла заговорить, что для нее свинина? Попробуем кусочек и… ты перед шаманкой на задних лапках прыгаешь, просишь почесать за ушком. Я… даже не знаю где».
«А почему ты Фаину тварью называешь?»
«Не поняла. Это у тебя от голода рассудок помутился или бунт на корабле? Ты реально, за кусок свинины, собрался в стан врага переметнуться?!»
Сеня – умный парень. Прежде чем ответить, глубокомысленно копнул в себе. Не нашел там правды и огорчился больше, чем от голодных спазмов живота.
Миранда настроение почувствовала.
«Потерпи, мой дорогой, - сказала с сочувствием. – На пару суток резервов организма хватит. Хочешь о чем-нибудь поговорить?»
Арсений понимал: Мирандой руководит обычная – унизительная для гордости подростка! – бабья жалость, но ничего не мог с собой поделать. Наставница впервые намекнула ему на возможность задать личные вопросы, показав своей дом. Подросток, чей мозг активен более чем на двадцать пять процентов, легко догадался, что пришелица готова перед ним открыться, лишь бы унять жажду и голод тела, с которой он – слабак! – не в состоянии справиться. Отвлечь из жалости! Заставить думать о чем-то, кроме – черт ее возьми! - ароматной буженины.
«Ты любишь моего папу, Миранда?»
«Да».
«А если я попрошу тебя помочь мне вытащить маму из психушки?»
«Не надо просить. Я и так пойду».
«Ради чего?»
«Во имя справедливости».
Находясь в одном теле невозможно врать.
«Ирма папу тоже любит?»
«Да. По своему».
«Бывает разная любовь?»
«Кончено. Есть любовь тела, есть интеллектуальное притяжение и склонность. Высшая степень любви – все вместе, плюс духовное родство».
«И кто из вас находится в высшей степени?»
«Ирма».
Честность, не позволяющая прочие расспросы. Арсений ощущал: при упоминании папы в Миранде раскрываются ранее не видимые глубинные чувства, но эмоциональная окраска отношений была… как бы более плотской. Жесткой, откровенной, чисто сексуальной. Необходимой, как разрядка. Как соприкосновение иссохших от жажды губ и наполненного сосуда. Папу и Миранду несло друг к другу, как два электрических разряда на один стержень! Как жеребца и лошадь по простору, но к одной точке!
Загадка. Миранда любила, но отдавала первенство Ирме.
Благородство или рассудочность?
Взрослые. Что с них возьмешь? Все усложняют. Примешивают в чувства логику.
По мнению Арсения, в любви все просто и прекрасно.
Но буженины все-таки немного расхотелось.
«Миранда, а ты можешь рассказать мне что-нибудь о будущем?»
«Хитрец, - хмыкнула наставница. Перед отправкой в прошлое диверсантка и профессор Капустина подписали с департаментом драконовский договор, запрещающий им что-либо рассказывать о будущем. А так как Миранде и Жюли отчаянно хотелось вернуться в прежние тела, потомки их тактично не расспрашивали. Не лезли в душу и не приставали. – Я лучше, Сенька, расскажу тебе историю из книги, которую прочла перед отправкой. Слушай…»

Рассказ Миранды длился почти час. Арсений так увлекся красочным повествованием - возможном только при непосредственном внутреннем контакте! - что почти перестал замечать окружающую, гиблую действительность. И пропустил раздавшийся над головой знакомый скрежет. Очнулся от внутренних видений, лишь когда Миранда уже подняла носителя на ноги и метнулась к лестнице.
Через узенькую щелку в подвал закинули тряпичный сверток и тут же захлопнули крышку обратно.
Миранда осторожно подняла «подачку», развернула мягкую фланелевую ткань…
В тряпку был замотан вполне приличный цифровой фотоаппарат.
Диверсантка не стала орать наверх идиотских вопросов типа: «Вы нам сфотографироваться предлагаете?!» Нажала на кнопку воспроизводства последнего снимка.
* * *
От дома шаманки Завянь смог убежать только благодаря чуткому слуху Василия-Жюли. Увидел, как кот выгнул спину, зашипел и направив морду вверх! Сам поднял голову к высокому окну…
Прежде чем охранник Фаины настежь распахнул окно над головой Завьялова, собираясь спрыгнуть ему на плечи, Жюли услышала шорох и предупредила.
Борис отлетел от стены, метнулся за угол!
Поздно.
Где прежде прятались сторожа-приспешники колдуньи – не угадать. Два крепких мужика возникли словно из-под земли, как будто из тумана сформировались, перекрывая возвращение к узкому окошку. На Завьялова глядели направленные стволы охотничьих винтовок, вытаскивать Сеньку из лаза у самой земли и пытаться нечего.
Я ему ничем не помогу, погибнем оба, моментально понял Борис.
Ударом ноги сбил мужика, что выпрыгнул из окна, увернулся от охранника, сбежавшего с крыльца, и врезал ему под глаз. На забор взлетел быстрее, чем Василий!
Решение принял стремительно, еще падая на землю с двухметровой высоты.
Изба Фаины находилась на противоположном от лесопилки конце деревни. Бежать по прямой, огороженной высоченными заборами, улице – бессмысленно! Вооруженные охотники прострелят ногу и всех делов.
Завьялов побежал к опушке, начинавшейся почти у самых деревенских огородов. До того, как преследователи выбежали из ворот и смогли прицелиться, успел перемахнуть невысокую изгородь картофельного поля. Петляя, пригибаясь, помчался к недалекому лесу!
Там, прячась за стволами, он сможет дать отпор погоне. Убивать аборигенов Завянь (пока) не собирался. Но в том, что он сумеет попасть из пистолета в бедро бегущего человека, нисколечко не сомневался. Стрельба по мишеням была любимой забавой не только молодежи Константиновки. За шесть прошедших лет взрослые насобачились палить по подброшенным в воздух шишкам, как истинные Робин Гуды.
Завьялов собирался только вывести из строя максимально возможное число людей Фаины. А дальше… зависит от настроя мужиков. Коли что, и круто пободаться можно.
Завьялов пропахал по картофельным бороздам со скоростью гоночного мотоцикла, перемахнул еще одну изгородь. До леса оставалось не более ста метров – бдительно выкошенная от пожаров луговина здесь была совсем короткая.
Понесся через поле!
Из леса выходила та самая бессонная молодежь: четыре обнимающиеся парочки. Парни и девушки в телогрейках брели через редеющий туман, на плече одного юнца топорщилась гитара. Ребята плелись пока спокойно, перешучиваясь. Но вид бегущего через поле человека, заставил их слегка затормозить.
- Андрюха, Сашка!! – раздался за спиной Завьялова вопль. – Держите мужика, он бабушку Глафиру обокрал!!
Ну что за дьявольское измышление, мгновенно огорчился, разобиделся Борис.
Услышав, что какой-то пришлый ферт обокрал беззащитную старушку, четыре паренька тут же перестали томно ворковать и лапать подружек, понеслись наперерез.
«Не успеваю! Черт возьми, не успеваю!!»
Дистанция между мальчишками и Завьяловым стремительно сокращалась, Борис выхватил из-за пояса пистолет, взвел предохранитель!
Стрелять по молодым ребятам он все же не решился. Юнцы перекрывали друг друга, петляли, уверенности в том, что на бегу он не залепит кому-то в живот, не было.
А стрелять в воздух бесполезно. Глаза мальчишек сверкали праведным, неустрашимым гневом. Такие парни не свернут, навалятся всем скопом даже раненые.
Борис наддал, врезался в толпу юных ухажеров, как спица в масло, раскидал мальчишек по сторонам… Вырвался на прямую!
В затылок Завьялова ударила метко брошенная гитара.
Сбила с ног.
Через секунду на Бориса навалились все четыре ухажера. Телами прижали его к земле и завопили:
- Мы держим его, дядя Нестор, дядя Митяй!! Держим!

Руки Завьялова обмотали за спиной его собственным ремнем. Возбужденные удачным захватом вора парни требовали отвести его в деревню, побить еще немного, а уж потом вызвать участкового. Митяй и Нестор еле-еле их уговорили не поднимать шумихи.
- Мы сами с лиходеем разберемся, - пообещал помощникам хмурый дядя Нестор. – Идите по домам, ребята, нечего вам на правило смотреть.
Завьялов растянул в ухмылке окровавленные губы, хмыкнул:
- А к бабушке Глафире можете не ходить. У нее все в порядке. Эти уроды вас обманули, я гость, а не вор. Не будите бабушку.
Митяй - лысоватый мужик с перевязанным (видать застуженным) горлом, замахнулся на пленника ружейным прикладом.
Но сидящий у сосны Завьялов поглядел на него снизу вверх, прищурился – ну что, мол? ударишь безоружного? – Митяй приклад опустил и сплюнул.
- Идите, парни, - просипел простужено. – Идите. Мы с ним немного потолкуем, пендалей надаем и отпустим.
_________________

Да уж!
Теперь и Бориса поймали! Жюли с Васей только на свободе остались - но что они могут сделать? Если только до Константиновки сбегать, предупредить. Так далеко очень!
В общем, ситуация просто ужасная.
А Фаина, действительно, интересная какая личность! Настоящая колдунья.

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо за интересное продолжение.

Оксана, привет!!!
Изо всез сил пытаюсь догнать выкладку, но объем текста очень большой. Сейчас читаю 10 отрывок. События развиваются очень стремительно и драматично, оторваться от чтения почти невозможно. Но существуют еще и семейные обязанности и работа.
Очень нравится роман, хотя фантастику в целом я не читаю.

_________________

 » 23 отрывок

Озираясь и перешептываясь, молодняк двинулся к деревне. Нестор дождался, пока юноши и девушки отойдут на достаточное расстояние, вынул из кармана брезентовой штормовки мобильный телефон. Подслеповато щурясь, робко и неумело понажимал на кнопочки заскорузлыми пальцами, приложил трубку к уху.
- Как у вас там? – спросил кого-то. – У нас порядок. Повязали. Куда его?... Ага. Ага.
Повторив «ага» еще раз пять, Нестор закончил разговор, вернул трубу в карман и обратился к Михею:
- Сейчас Назар до нас придет. Подождем немного.
- А этот? – многозначительно зыркнув в сторону деревни, спросил односельчанин.
- С тем тоже порядок, - кивнул Михей. – Сидит в подвале. Правда… Лазарь говорит – драчливый черт!
- Фаина вразумит, - с уверенностью прохрипел простуженный абориген. Сел, опираясь спиной о сосну напротив Завьялова, и уставился на него безразличными глазами послушной сторожевой собаки.
Борис незаметно бросил взгляд в сторону: в кустах мелькнула шкурка полосатого кота. Василий-Жюли прокрался по зарослям до пенька. Укрылся.
О том, где находится Арсений-Миранда уже известно – они в подвале дома шаманки. Что будут делать с Борисом, куда его поведут – тайна за семью печатями, поскольку к деревне его уже не потащили.
Минут через двадцать до небольшой полянки воле опушки добежал усатый Назар. Сфотографировал Завьялова со связанными руками и передал приказ Фаины: вести пленника на заимку.

Арсений не мог сказать, отчего выступили слезы. От злости ли, ярости, бессилия и, может быть, от разочарования: его умелый, сильный командир попался! Позволил себя скрутить! Ведь судя по отметке часового табло на фотоснимке, его схватили уже давным-давно, он даже не побегал, не подурачил как следует сиволапых деревенщин!
«Спокойно, Сеня, спокойно. Забудь о том, что кое-кто из этих мужиков читает еле-еле. Здесь это не показатель, образованный ты мой. Эти люди – н а с в о е й з е м л е, - звучал в голове рассудочный голос диверсантки. – Борис мог попасть в засаду, мог угодить в колдовскую ловушку Фаины, к примеру. Успокойся. Мы проиграли первый раунд, но не битву. Если к нам до сих пор не пришла Жюли, значит она рядом с Борисом. Она знает, где его держат, - выведет».
«К трупу?!»
В оконную фанерку постучали, привлекая внимание пленника. На полу завозился, заскулил Примак.
- Заткнись, - вяло рыкнула ему Миранда. – Не с тобой поговорить хотят.
- А ты кто такой, кто такой, сучонок?! – заерепенился старатель.
Миранда треснула его носком кроссовка в ребра. Примак заткнулся.
- Эй, ты! - прозвучал с улицы негромкий голос.
«Видишь, Сенька, как нас уважают, - усмехнулась диверсантка. – В подвал больше не суются. Пуганые».
- Поговорим? – продолжал взывать к диалогу голос, в котором пленники опознали усача Назара.
- Валяй! – звонко и насмешливо крикнула Миранда.
- Фотку видел?
- Ну.
- Понимаешь, что у нас заложник есть? Что если дернешься, он за тебя по полной ответит?
- А сам ответить не боишься?
- А мы посмотрим после, кто отвечать будет, - не обидевшись на ответ Миранды, издевательски насмешливо хохотнул Назар. Дальше его голос зазвучал приказывающее, строго: - Сейчас мы выпустим тебя из подвала. Пойдешь с нами.
- А если не пойду, а побегу?
- Пуля догонит.
- Это Фаина так решила – стрелять мне в спину, а?
Назар на несколько секунд замолк. Подумал.
- Я тебе не в спину, в ляжку с пятисот шагов залеплю. Хочешь попробовать?
- Не хочется. Отпирайте засов, я выхожу.
Для Арсения Миранда составила развернутый ответ:
«Сразу рыпаться не будем. Усач сказал «пойдешь с нами», то есть, не исключено, что они сами отведут нас к месту, где Бориса держат. Там, наверняка, и Жюли где-то поблизости, вместе прорываться легче будет».
Над головой пленника откинулась крышка подпола. Браво поигрывая плечами, Арсений-Миранда выбрался наружу. В просторную светлую горницу с иконами и прочной деревянной мебелью. Помимо суровых иконописных ликов комнату украшали присутствием четыре вооруженных мужика со свирепыми обветренными рожами. Подручные шаманки стояли по углам, держали парнишку заключенного под перекрестным обстрелом.
«Ух! Как нас встречают! – нервно пошутила диверсантка. – Но стоят обормоты не грамотно. Если б я захотела…»
«Не надо. Мы решили пока не сопротивляться».
Назар показал дулом на расстеленную поверх табуретки одежду, буркнул:
- Снимай свое. Переодевайся.
- А это, типа, обязательно? – нахально улыбнулся пленник. – Или пора в чистое одеться?.. Если нет, так я лучше в своем, в привычном…
- Поговори мне. Делай, что велено, и язык попридержи.
«Будем переодеваться», - вздохнула Миранда и взяла с табуретки холщевые штаны, рубаху-косоворотку из домотканой ткани, с вышивкой по вороту.
- Носки дадите?
- Босиком пойдешь.
- Замерзну.
- Не успеешь.
«Вечер перестает быть томным, - высказалась диверсантка. Под длинным рукавом штормовки Миранда держала нож с открытым лезвием. – И что б тебе, Сенька, «выкидуху»-то с кнопочкой было не заиметь!.. Ее бы я нашла куда припрятать».
Тряхнув правой рукой, Миранда медленно вытащила из-под рукава нож и осторожно, глядя на мужиков, положила его на тумбу.
- Не будем нервничать, господа, - улыбнулась мужику, чьей палец, как заметила пришелица, напрягся на курке. – Мы люди доброй воли. А бабушке потом пол от крови отмывать…
Ерничая и издеваясь над охранниками, Арсений-Миранда переоделся в просторные штаны и длинную рубаху, поерзал телом, проверяя все ли удобно, не жмут ли порты в шагу, не мешает ли косоворотка поводить плечами…
- Что-то он у нас разговорчивый больно, - не выдержал наиболее нервный охранник, палец коего уже побелел от напряжения на курке. – Может, вразумить?
- Баба Фая вразумит, - пообещал Назар и приказал Арсению: - Руки вытяни.
- А последнюю просьбу можно?
- Можно, если закурить попросишь.
- Не балуюсь. Здоровье берегу. Я хочу взять с собой мой плеер. Привык, понимаете ли, музыку слушать. Расслабляет.
- Перетопчешься. Руки вытяни!
На руках пленника защелкнулись милицейские наручники.
Арсения-Миранду вывели во двор, где возле закрытых ворот стояла телега с лошадью. Велели сесть. Держа под прицелом, перекинули через наручники веревку и примотали ее к рейке правого борта.
На руки пленника, пряча железо наручников, накинули тряпицу и только тогда, открыв ворота, вывели лошадь под уздцы на улицу.
«Сенька, ты какой иностранный язык предпочитаешь – английский или французский?»
Телепат решил, что Миранда отвлекает его тягот жизни, собирается в дроге его образование пополнить.
«Без разницы», - буркнул.
«Тогда выбираю французский, поскольку наш профессор из тех земель. Жюли, мне кажется, мы можем скоро встретить, так что если я начну под фривольную мелодию с подругой общаться – не удивляйся, а переводи для себя песенку».
Миранда болтала о чепухе, о «песенках», о том как прекрасен Париж весной…

По лесу бежал маленький полосатый кот. Почти четыре часа Жюли кралась за мужиками, уводящими Бориса. Заблудиться образованная дама не боялась, лишь удивлялась мимолетом, почему охотники петляют по нехоженому лесу, не идут к заимке напрямую, а вензеля выписывают. Вначале вставшее солнце светило коту в левое ухо, потом внезапно оказывалось на затылке, пару раз почти добиралось до левого виска: сельчане кружили по лесу, как будто опасались преследования, путали следы.
Блуждать кругами перестали, лишь подойдя почти вплотную к невысокому бревенчатому домику на солнечной полянке. Митяй нашарил за притолокой ключ от агромадного амбарного замка, поскрежетал им в скважине. Распахнул дверь во всю ширь и молчаливым кивком приказал Нестору заводить в сторожку пленника.
Дверь за вошедшими мужчинами сразу же захлопнулась. Кот покрутился возле заимки, услышал, как беспечно и незлобиво перекидываются словами охотники – вроде бы зарезать пленника пока не собираются. Прищурился на солнце, выбирая направление, и помчался на северо-восток, где предполагалось быть деревне. Идти обратно по следам, плутать-кружить, наматывая лишние километры, Жюли не собиралась.
О том, что аборигены не зря выписывали вензеля, догадалась слишком поздно.
К деревне н е б ы л о прямого пешего пути.
…Сухая, с виду совершенно обычная тайга приветствовала полосатого зверька покачиваниями пирамидальных, исконно северных, верхушек сосен и елей. Чирикали, летали птички, звенела всяческая насекомая мелочь, но кот на охоту и игру не отвлекался. Гладкий мох почти не проминался под мягкими кошачьими лапами, Василий-Жюли несся вперед, немного опасаясь только змей и лис.
Яркое, не укрытое за облаками солнце показывало направление, Жюли ничуть не сомневалась, что, значительно сократив расстояние, скоро выйдет к деревне.
Дорога пошла под уклон, Василий-Жюли выбежал к обширному, заросшему лесом оврагу…
Шерсть на загривке кота поднялась дыбом! Хвост распушился, а под вздернутыми усами оскалились зубы. Лапы, вытащив наружу когти, затормозили у края оврага и отказались двигаться дальше.
«Эй, эй, приятель, - ласково обратилась к носителю француженка. – Ты что? Овраг сухой. Почти за ним, километра через полтора, твоя деревня…»
Кот замер и ни тпру, ни ну. Стоял, опустив голову и разглядывая дно ложбины, шипел.
Жюли расстроилась причудам. Присмотрелась к низине и заметила, что там, при ясном светлом дне, стелется по дну туман. Клубится как живой, вспучивается над странно вывороченными корнями исключительно лиственных деревьев, и не собирается рассеиваться.
Там ветра нет, решила француженка. В прогретом лесу туман давно испарился, в низине «дышит».
Жестко взяв тело носителя под управление и бдительно поглядывая, куда ступают лапы, Жюли начала спускаться в овраг. Подумала, что, возможно, охотники его и огибали, петляя по тайге, но в чем причина этих вензелей, француженка все-таки не понимала. Не могла представить, что ложбина разграничивает лес на несколько километров.
Пологий ровный склон удобно ложился под лапы, внизу – ни малейшего намека на заболоченный ручей: чепуха, камушки, присыпанные прелой листвой и только. Туман не более чем конденсат, а атмосферные явления – преграда исключительно для впечатлительных домашних кошек.
Жюли спустилась до белесой кромки. Туман - как будто обрадовавшись посетителю! – немного р а с п а х н у л с я, показывая, как удобно путешествовать по мягким прелым листьям…
Жюли шагнула вниз. Туман над ней з а х л о п н у л с я странно холодной, непрозрачной крышкой.
Француженка торопливо заперебирала лапами, собираясь выскочить из морозливой сырости, в два прыжка перемахнула камни на дне, побежала вверх по склону…
Туман и не подумал заканчиваться. Жюли бежала наверх, понимала, что уже давно должна преодолеть пологий склон!..
Склон продолжался, туман все не редел, солнце не показывалось. Жюли очутилась в жутковатом сумеречном мире, где существовали лишь присыпанные прелыми листьями корни деревьев, поросшие мхом валуны да ополовиненные стволы деревьев, чьи верхушки совсем не различались, скрываясь за белесой мутью.
Жюли подпрыгнула! Со склона оврага туман казался неглубокой, упрятавшейся от солнца мутью!
Синее небо не показалось и тогда. Жюли застряла в мире прелости и сырости, глухих неясных звуков. Спустилась из ясного летнего дня в промозглую гнилую осень – заблудилась.
«НАСОВСЕМ?!!» Рассудок образованной женщины отказывался понимать действительность! Жюли забилась под корягу, задрожала.
Чудные звуки пробирались по туману. Как будто неподалеку тяжело дышала больная лошадь. Как будто огромная змея шуршала чешуей по камням. Самый настоящий ручей журчал в сухом овраге!
- Ур-р-рмяу-у-у!!! – раздался из горла профессора жуткий кошачий выкрик.
Носитель выбивался наружу. Кот уподобился рычащему тигру и, яростно шипя, выскочил из-под коряги! Забил хвостом по шкуре, оскалился. Закрутился на одном месте!
Жюли показалось, будто из тумана формируются тугие щупальца…
Сотканная из серой загустевшей дымки, разинулась немыслимая пасть с чудовищными клыками и раздвоенным языком…
Безумный страх погнал Василия вперед, подальше от щупальцев и жадной пасти!
Жюли носителю не противилась. Даже если бы смогла, не захотела бы. Дикий животный ужас гнал кота по дну оврага, вздыбленная шкура каждой шерстинкой ощущала направленное ЗЛО.
Внутри кота от ужаса рыдала женщина. Образованная, с каждой секундой теряющая разум.
_________________

Ну что же это такое - по всем флангам плохо!
Арсения с Мирандой повели неизвестно куда, к тому же в наручниках. Переносной аппарат утерян, в смысле, конфискован.
Борис тоже в плену, да ещё на какой-то дальней лесной избушке.
А бедная рафинированная Жюли, не поверив природным инстинктам Василия, попала в беду. Дай бог бы выжить!
Прямо какая-то аномальная зона. И чудовища с щупальцами в тумане.
А дома в Константиновке ни о чем не подозревают!
Все ужасно!
Просвет будет?

Спасибо, Оксана.
С нетерпением жду продолжения.
___________________________________

 » 24 отрывок

* * *
Проехаться с удобством до точки назначения не получилось. Едва деревня скрылась из виду, возница остановил лошадь. Назар распутал на наручниках веревку и приказал Арсению спрыгнуть с телеги, грубовато подталкивая в спину скованного пленника, повел его в лес.
Еще четыре мужика, что отправились вместе Назаром, выстроились цепью и, держа пленника на мушках, зашагали в некотором (безопасном?) отдалении.
Далеко не изнеженные, не городские ступни босого парня то и дело болезненно натыкались на сучки и шишки.
- Может, дадите хоть чем-то ноги обмотать? – мрачно буркнул Сенька. – Наколюсь – гангрена будет.
- Шагай, шагай, - хмыкнул нервный охранник, которого все называли попросту кумом. – Фаина помереть не даст. Ежели, конечно, хорошо вести себя будешь.
«Без обуви ты далеко от них не убежишь, - внесла пояснение наставница. – Так что даже проси».
«Интересно, что сейчас делает Буря? – поглядев через плечо в сторону деревни, проговорил Арсений. – Что-то я переживать за нее начинаю. Одна, голодная, в лесу…»

По главной деревенской улице, наклоняя к земле лобастую голову, брела собака с черной спиной и рыжими подпалинами. Прежде чем уйти сюда, хозяин не дал ей никакой команды. Он спрятал под валежником рюкзак с провиантом и автоматом. Присел на корточки перед собачьей мордой, сказал:
- Буря. Если мы не вернемся. Иди к Зое. Ищи Зою. Возвращайся д о м о й.
Отправляясь в неизвестность, Борис не мог отдать ротвейлеру команду «охраняй». Стереги рюкзак, жди нас. Если их постигнет неудача, то преданная псина сдохнет, но не оставит пост. И посему, заглядывая в желтые песьи глаза, ждал понимания. Ответа.
Буря понятливо легла на траву. Сложила крестом передние лапы. Долго смотрела, как хозяева идут через поле, и бдительно порыкивала на гомонящих у отдаленной железной будки чужаков, от одного из которых за версту разило самогоном и прокисшими носками. Второй пах более приятно – домашней колбасой, куриным супом, леденцом, растаявшим в кармане…
Буря ждала хозяев всю ночь и утро. Неподалеку, на разбитой огромными колесами дороге, нашлась вместительная лужа с отстоявшейся водой. Там же прыгали не слишком вкусные, глупые лягушки.
Собака ждала.
От деревни доносилось много запахов и звуков. Кричали петухи, мычала, блеяла, рыгала животина. Зубастые сородичи порой общались увлеченно: за миску супа поругивали для проформы знакомых сельчан. Дети иногда принимались плакать.
Днем к железной будке наведались те же двое. Один, как и прежде, пах леденцом и супом, второй теперь вонял перегаром и бражкой… Ругались. «Бражник» вдумчиво почесывал в затылке и получил по уху папкой…
Под вечер Буря встала с примятой травы. Грустно поглядела на дорогу, по которой велел возвращаться к Зое главный хозяин. Втянула ноздрями воздух…
От деревни доносился запах молодого хозяина!
Не мешкая ни секунды, собака понеслась к селу.
Тянула чуткими ноздрями воздух и ловила звуки.
Ветер поменялся, едва собака ворвалась в деревню. Множество людских запахов запорошило нос, след перепутался, но нашелся возле небольшого домика и тут же показался старым.
Буря почувствовала, что в доме живет одинокая старая женщина и тот самый кот Василий. А недавно здесь были и оба ее хозяина…
Побежала дальше по улице… След запутался, забился свежими запахами. Буря наклонила голову к земле…

После вчерашней попойки Гмыря встал только под вечер. Причмокнул языком, напоминающим сухую и одновременно распухшую подошву кирзача. Прошел на кухню к чайнику.
Жена заботливо, с понятием, запарила и остудила в эмалированном чайнике горсть зверобоя и смородинового листа. Сама ушла из дома к матери. От греха подальше – похмельный муж не лучшая, опасная компания.
Гмыря жадно высосал через носик почти весь чай, утер губы тыльной стороной ладони и разыскал в тазике под салфеткой пирожки с требухой.
«Ученая зараза», - одобрительно подумал о зашуганной супружнице. Засунул в рот пирог, зачавкал с аппетитом. (С похмелья у Гмыри начинался дикий жор.) Через кухонное окно увидел заходящего во двор Малого с озабоченным лицом.
Компания, однако. Вовремя.
Гмыря распахнул дверцу холодильника, убедился, что в нем по-прежнему темно и пусто. Выругался, поминая нехорошим словом пропойцу монтера. Оглянулся: лезть в подпол за «поправкой» не понадобилось – под столом, в холодке, стояла бутыль самогона, приготовленная ученой супружницей для скорого на расправу хозяина.
Малой еще по крыльцу поднимался, а Гмыря уже булькал над стаканами мутноватой жидкостью.
- Здорово, - поприветствовал молодого приятеля. – Поправься.
- Да правился уже! – разозлено буркнул парень. – Ты вчера мой мобильник не видел? Полдня ищу! Светка уже и диван отодвигала, и под шкафы веником залезла… весь дом обшарила – нет как нет!
Гмыря задумчиво, с понятием и оттяжкой, ополовинил налитый стакан. Кивнул:
- Видал. Ты его на стол клал.
- Да это я и сам помню! – огорчился молодой верзила. - Не помню, куда он после делся, когда в баню пошли!
- Дак это… в драке куда-то смахнули. Когда Файкины выкормыши Примака вязали.
- Да Светка все обшарила! Нет его нигде! – И засновал по кухне. - У меня в нем все телефоны, я никому дозвониться не могу со старой мобилы, там симка глючит! – Рухнул на табурет, снизу вверх просительно поглядел на Гмырю. - Слушай, может это Файкины трубу «помыли», а?
- Файкины? – задумчиво переспросил хозяин дома. – Не. Вряд ли. Не помню, чтобы им такое предъявляли.
- А я чо, спросить не имею права?! – взъерепенился Малой. – Я, в натуре, предъявлять ни чо не буду! Пойдем со мною к Фаине, а, братишка?! Пусть своих поспрошает!
- Да я как бы… - Гмыря покосился на таз, полный свежих пирожков. – Оттянуться хотел. Немного.
- Вместе потом оттянемся! Мобилу найдем, я еще и пивом проставлюсь!
Упоминание магазинного пива решило для экономного Гмыри – все. Напихав в карманы пирожков, допив стакан, он отправился вместе с приятелем на улицу, не забыв едко хмыкнуть:
- А без меня, типа, к Файке идти зассал?
Малой негромко выругался, но отрицать не стал. Место главного сельского отморозка по праву принадлежало Гмыре, с ним все вопросы разруливались как по маслу.

Стучать в ворота пришлось долго. В доме Фаины оказался только ее младший племянник Егор. Дверь открыл, лишь когда, поглядев из окна, увидел, кто пришел.
Пропустил в ворота подвыпивших односельчан и добродушно поинтересовался:
- За Примаком пришли?
О Примаке Малой и Гмыря помнили в последнюю очередь. Но раз уж Егор предложил им забрать с собой очумело сидящего на лавке приятеля, противиться не стали. Подхватили под руки, тряхнули, на ноги поставили.
- Егор, а ваши где? – спросил Малой.
- Уехали, - лаконично ответил племянник бабушки Фаины.
- Нам Назар и Лазарь нужны. У меня вчера телефон пропал, когда они в доме были…
Егор пристально поглядел на односельчанина-ровесника. Свел брови к переносице.
- Ладно, потом зайдем, - буркнул Малой и повел Примака к воротам.

Примака мотало из стороны в сторону. И жаловался он невнятно:
- Я, кореша, здесь такого, б…, натерпелся! Такого… Файке все припомню… Умоется Назар кровавыми слезами… Гадом буду – все попомню!..
Устав тащить и подпирать приятеля с заплетающимися ногами, Малой прислонил его к забору. Испарину утер. Поглядел на улицу, где гоняли на великах мальчишки и уже рассаживались по лавочкам старушки на вечерний отдых…
По улице торопливо брела крупная собака с рыжими подпалинами, носом по земле водила.
- Цыц, Примак! – зашипел на поскуливающего родственника Малой. – Гмыря, ты ошейник на ротвейлера видишь?
Высокорослый, костистый Гмыря, дернув кадыком, сглотнул. Кивнул.
- Она. С-с-сука.
Отличный кожаный ошейник с заклепками и небольшим карманчиком не часто в глуши встречается – городская, купленная вещь.
- Что она здесь делает? – прищурился Малой. Гмыря пребывал в тупом, похмельном недоумении, не отвечал. Молодой приятель быстро забубнил: - Ко мне Андрюха недавно забегал, хвастался, что на рассвете они какого-то мужика с пистолетом повязали… Этот мужик вчера к бабке Глафире приехал… Не один. Типа, денег от Мишки привезли.
- От Мишки? Денег? – хмыкнул деревенский отморозок. Хохотнул: – Да Мишаня лучше нам ведро самогона выставит, чем бабке пряник купит!
- В натуре, - очумело поводя опущенной головой, подтвердил Примак. – Миха парень свой.
Малой провел по лицу ладонью, оттянул нижнюю губу…
- Черт! Гмыря, они сюда за нами пришли!!
- Кто? – опешил старатель.
- Да эти двое! С пистолетом!
- На хрена?
- О-о-ох-х-х, - покачивая головой, выдохнул Малой. – Ты, Гмыря, свою рожу давно в зеркале видел? А?
- Ты чо, придурок…
- Тихо! Те бабы про нас своим мужикам рассказали. Догадались, что мы серьезная бригада. Реально огорченная. Они и отправились за нами.
- Да на хрена?!!
- Да загасить нас наглухо! – просипел Малой, поглядывая на приближающуюся, увлеченную запахами собаку. – Файка же сказала: если б Лазарь за нами не приехал, мы б из тайги не вышли!
- Я эту Файку…, - вклинился Примак.
- Заткни кадило!!! – прорычал уже старший старатель. – Ты чо, Малой, реально думаешь – они з а н а м и ш л и? Да?
- Включи мозги!! Фаина н и к о г д а не ошибается!!! – Малой, не спрашивая разрешения, засунул руку в карман приятеля и достал оттуда пирожок со свиной требухой. – Собака ищет мужика, которого повязали. Может вывести нас на второго. К Глафире ведь двое приехали, так? Большой мужик и сопляк-переросток.
- У сопляка может и автомат остаться, - мечтательно прищурился Гмыря. – «Калаш» у теток был нехилый.
Примак сполз до земли спиной по забору. Скорчился.
Ротвейлер крутился возле лавочки, где сидела приехавшая на лето к родственникам женщина с ребенком. Неподалеку от редкой в этих широтах собаки мелькали мальчишки на велосипедах, поглядывали на породистую псину. Но приближаться к незнакомой собаке опасались. На радость старателей, отвлекали на себя внимание.
Собака грустно поглядела на замершую в испуге мамочку с ребенком, миролюбиво покрутила куцым обрубком хвоста и пошла дальше.
Не доходя до троицы мужчин, вдруг подняла голову от земли… Брыли ее вздернулись, показывая острые клыки…
- Она, - удовлетворенно прошептал Малой. – Узнала, сука. – Присел на корточки и, подманивая пса, протянул вперед пирог, присвистнул и залопотал: - Фьють, фьють, иди ко мне, хорошая… иди…
Собака прижала уши к голове, утробно зарычала. Напружинила холку и…
Внезапно развернулась и понеслась по улице прочь.
- За ней! – гаркнул Гмыря, но молодой приятель удержал его за рукав олимпийки:
- Стой. Не догонишь. - Подумал и уверенно сказал: - Никуда она от нас не денется. Будет дожидаться своего хозяина.
- Дак убежит!!
- Уже убежала, - задумчиво глядя на мускулистый зад улепетывающего к опушке ротвейлера, проговорил Малой. – Пойдем-ка лучше к Сизому. Возьмем стволы и Каштана, зайдем в лес с другой стороны.
- А Каштан-то эту суку зассал, - напомнил Гмыря, взваливая себе на плечо руку Примака. – Не станет он с ней связываться.
- Ничего. Мы его не науськивать, а по следу пускать будем.

Буря чувствовала, что провинилась. Хозяин приказал ей идти домой. К Зое. Буря – ослушалась. Не смогла уйти, оставив в беде дорогих людей. Всей шкурой умная собака чувствовала, что хозяева в опасности, что им плохо, они ждут ее защиты!
Пошла искать.
Запуталась в запахах и звуках. Пропустила появление плохих людей.
Убежала.
И теперь металась по опушке, от прикрытого ветками рюкзака к дороге, по которой нужно уходить, от заросшей, давно не кошеной луговины до лужи с отстоявшейся водой! Лакала. Д у м а л а.
Легла под большой сосной. И заскулила.
Скоро ночь. Скоро на охоту выйдут лесные хищники. Идти через ночную тайгу опасно.
Буря положила морду на лапы и, чутко прядая ушами, поскуливая, стала ждать.
Наступит утро и придут хозяева.
Обязательно придут!

Если бы дружище Влас не пошел сегодня на рыбалку, а другие верные кореша не уехали в далекое село на похороны, Сизый собрал бы приличную команду и ни за что не взял бы лоха на охоту за чужаками. Примака то есть.
Но взять пришлось. Отпоить немного и снарядить к околице. Пустить перед опушкой отвлекать внимание.
Сами, втроем, они решили заходить из леса, с подветренной стороны. Если Каштан возьмет след и поведет от деревни, старатели не сомневались, что догонят и разыщут чужаков.
…Примак бродил по околице, опустив голову, изображал, будто разыскивает что-то в траве. Ворошил ее ногами.
Каштан и троица вооруженных людей осторожно двигались по лесу.
Сизый искоса поглядывал на лайку. Недавний испуг отважной медвежатницы расстроил хозяина невероятно! Каштан впервые поджал хвост перед другой собакой, опозорил его перед братанами.
Еще только войдя в лес, Сизый сел на корточки перед псом. Крепко взял его за пушистые щеки и заглянул в синие собачьи глаза:
- Если еще раз зассышь. Пристрелю.
Не известно, понял ли хозяина Каштан, но пошел охотничий пес уверенно. Ни разу слабину не показал.

Буря напряженно всматривалась в человека, бродившего по лугу. Мужчина был знаком по запаху – п л о х о й. Едва он появился на лугу, собака тут же перестала сомневаться: уходить ей или оставаться?!
Уйти от оставленных в лесу хозяйских вещей, негоже для приличной псины. Противно естеству охранницы.
Буря негромко порыкивала и ворчала, если ей казалось, что плохой решил двигаться к лесу…
Но каждый раз тревога оказывалась ложной. Дурно пахнущий человек ворошил траву и к опушке не приближался, поворачивал к деревне.

Шерсть Каштана вздыбилась, когда старатели миновали линию складов лесопилки.
Сизый пригляделся к лайке – не подвел Каштан, не засунул хвост под брюхо! Ученая не лаять на охоте собака осторожно выдвигалась из леса к опушке.

Буря расслышала шуршание людских шагов слишком поздно.
Взвилась с травы, расставив лапы, зарычала!
К сосне выбегала знакомая синеглазая лайка.
Но теперь кобель не побоялся Бури. В ней не было ничего необычного, пугающего, внутреннего, непонятного.
В ней не было Жюли.
Буря чуяла, что неподалеку есть и люди – те самые, что представляли угрозу для ее хозяек, те самые, за которыми она потом шла по тайге. Что от людей, даже через бьющий в спину ветер пробивается запах оружейной смазки и пороха! И люди эти пахнут с м е р т ь ю.
Не медля ни секунды, самая умная в мире собака кинулась на лайку!
Взвилась в воздух, собираясь смять более легкую соперницу!..
Из-за ели, в грудь Бури ударили выстрелы из двух стволов.
Собака с черной спиной и рыжими подпалинами перекувырнулась в воздухе…
На землю упала уже мертвой. С развороченной крупной дробью грудью и остекленевшими желтыми глазами.
Вышедший из-за ели мужчина с грубым лицом пинком ноги перевернул собачье тело. Глумливо дунул на дымящееся дуло двустволки.
- В яблочко. – Нагнулся, собираясь отстегнуть от мертвой собаки дорогой ошейник. Поморщился: - Б…, в лохмотья. Жалко.
- Молодчик, Гмыря, - одобрил стрелка Сизый.

Когда Завьялов уходил с опушки, то, прежде чем припрятать рюкзак под ветками, обработал его спреем «анти-дог».
Но тайник искала не собака. Люди. Умелые таежники охотники.
Гмыря побродил по крошечной полянке. Присел на корточки и провел ладонью по примятой траве… Уверенно пошел к кустам.
Через минуту заорал:
- А что я говорил?! «Калаш»!!
Вынес на поляну рюкзак, вытряхнул на землю содержимое – спутниковый телефон, сухой паек, немного сменной одежды.
К телефону тут же метнулся Малой. Вцепился. Но никто на новомодную диковинку не претендовал, Сизый хмуро глядел на автомат в руке Гмыри.
- Мой, - отсекая все вопросы, заявил тот. – Я собаку завалил, схрон нашел, значит, и «калаш» мой.
Сизый недовольно признал справедливость за Гмырей. Повернулся к луговине, через которую, едва услышав выстрел двустволки, побежал Примак.
- Кореша! Братаны! – запыхавшись, забубнил примчавшийся Примак. – А до меня ведь только что дошло! В подвале у Фаины вместе со мной второй парень сидел! Тот самый, что вместе с мужиком к Глафире пришел! Типа от Мишани!
Старатели собрались вокруг задыхающегося от бега и возбуждения приятеля. Тот быстро и кратко рассказал, как было дело. Описал странного драчливого паренька.
- Махается, как черт! – довольный вниманием корешей, докладывал Примак. – Файкины его забздели так, что и в подвал боялись сунуться!
- Махается, говоришь? – задумчиво покусывая травинку, пробормотал Сизый. – Забздели?
- Ну! Файка сама его боялась!
Не попадая под радостное возбуждение Примака, Сизый и Гмыря мрачно переглянулись. Малой добавил им тревоги:
- Я ж говорил. За нами шли. Не лохи, мужики конкретные, это точно.
- Ну вот и дошли, - поглядывая на тело ротвейлера, хмуро высказался Сизый.
Гмыря взял мертвую собаку за задние лапы и поволок тело к груде валежника, откуда недавно извлек рюкзак. На ходу гнусаво хмыкнул:
- Сюрпризец, однако, будет. Полезут за поклажей, найдут п о д а р о к.
- Полезут, - согласился Сизый. – За «калашом» и телефоном вернутся обязательно. Если, конечно, от Фаины н о р м а л ь н ы м и вывернутся.
- Будем ждать? – Плечи Малого слегка потряхивало на нервяке. Он с детства слушал сказки о Фаине и знал: раз старуха сказала, что чужаки могли их завалить в тайге, то так оно и было бы, не упреди их бабка. На этот раз старатели наткнулись не на студентов-геологов, а на достойных противников. Если уж Файкины выкормыши боялись за безоружным мальчишкой в собственный подвал лезть, то дело будет не шутейным. Конкретное месилово предстоит.
- Малой, вставь в свой заглючивший телефон мою симку, звони нашим, харе им на похоронах бухать. Пусть выезжают в ночь. П о з а б а в и м с я маленько. Пошутим. Ты помнишь, где Валера боезапас хранит?
- Ну, - кивнул младший брат. – На сеновале.
- Метнись до сеновала за лимонкой и динамитом. Ты, Гмыря, над «подарочком» растяжку смастеришь. Замесим, кореша, заколбасим кровавый фарш из собачатины и человечины.
* * *
Солнце давно спряталось. Над кронами стояла полная луна. Арсения одолевала кровососущая летающая мелочь, радовало лишь одно: порезанные, поколотые ступни давно потеряли чувствительность от холода. Тревожило его другое: Миранда не могла скрыть от носителя нарастающее беспокойство, и Арсению казалось, будто наставница уже жалела, что так безропотно дала себя сковать.
Диверсантка опытно поглядывала на бредущих рядом мужчин с винтовками, примеривалась. Если бы носитель не был босым, то, вероятно, дернулась бы! Попыталась уйти в отрыв. Лес погрузился в серую ночную хмарь, попасть между стволами густой тайги по бегущему человеку – умеющему «маятник качать»! – задача не простая.
В какой-то момент Арсений почувствовал, как под приказом беты напружинилось бедро. Миранда примерялась к Назару, на секунду потерявшему бдительность и качнувшему дуло винтовки в сторону односельчанина…
Но Назар внезапно остановился и застыл. Потом повернулся на девяносто градусов и поклонился обросшему мхом валуну. Как будто попросил у камня разрешения пройти.
Картина была столь необычной – человек булыжнику кланяется! – что диверсантка задумалась и засмотрелась. На мгновение.
«Миранда, может быть, не надо? Мы же надеялись, что нас ведут к дяде Боре, – напомнил Арсений, верно почувствовавший решительный настрой пришелицы. – И с порезанными пятками мне далеко не убежать».
«Ты боли не почувствуешь. Я заблокирую нервные окончания».
«Хочешь, чтобы я ногу без боли насквозь пропорол или лодыжку сломал, но дальше улепетывал? Спасибо».
Миранда не ответила. Прекративший кланяться Назар повел людей за камень. И каждый из аборигенов, проходя мимо булыжника, сгибался в поясном поклоне.
«Куда деваться… - пробормотала диверсантка. – Все странновитее и странновитее… Уже хочется взглянуть, что будет дальше в этом Зазеркалье».
Метров через пятьсот от места поклонения, за деревьями, показался огонь. Миранда совершенно отбросила мысли о побеге и без понукания пошла вперед.

На огромной, выгнутой бугром поляне жарко бушевал костер. Вокруг костра, в тени, отбрасываемой ярким пламенем, сидели обнаженные по пояс мужчины – пять человек. Головы держали наклоненными, легонько и слажено били в бубны деревянными колотушками.
По вытоптанному песчаному пятачку, вокруг костра, кружась, приплясывала невысокая коренастая фигура в накидке, состоящей как бы из лохмотьев.
Если бы Арсений-Миранда не ожидал увидеть здесь Фаину, то ни за что не опознал бы в той фигуре бабушку: на голове шаманки сидела островерхая шапка, с которой на лицо спускались кожаные полоски, напомнившие Арсению ямайские дреды. Колдунья кружилась, притопывала, поколачивая в небольшой бубен не колотушкой, а высохшей до черноты заячьей лапой. Каждый раз, останавливаясь лицом к внушительной деревянной колонне (на верхушке которой была установлена вырезанная из дерева голова оскалившейся кошки с острыми ушами, заканчивающимися кисточками), она высоко вздымала руки, как будто приветствуя или прося о чем-то лесную рысь. Потом снова продолжала странный танец и монотонное пение на языке, который Миранда автоматически определила как мертвый. Не понятный ни единым словом.
Пленника втолкнули в круг.
Шаманка вроде бы его и не заметила. Напевая и бормоча, она скребла по бубну древней лапкой, прошла за спиной настороженного Арсения…
«Расслабься, дорогой, - зазвучал в голове парнишки голос наставницы. – Этот антураж рассчитан на деревенских простаков, которым Фая с детства зубы заговаривает».
«Я не чувствую Бориса и Жюли! Мы зря сюда пришли!»
«Я тоже их не чувствую, - подтвердила диверсантка. – Но вот относительно «зря», не уверена. Когда еще представится возможность понаблюдать за первобытным обрядом?»
«Ты издеваешься?! Понаблюдать?! Миранда, мы здесь не зрители, - участники!»
«Сень. Расслабься. Раньше здесь не было таких, как мы. Фаине мы вдвоем не зубам».
«А если?!»
«А с «если», Сеня, начинается паника. Так что, дружок, юркни в тину и доверься тетеньке Миранде. Происходит нечто небывалое, Сенька, мне крайне любопытно. Здесь может представиться возможность «прочесть» нашу драгоценную колдунью. Она сейчас зациклена на действе, попробуем пробить ее телепатически».
«Как?! Она ж «закрытая»!»
Миранда помолчала, подумала. Ответила:
«Фаина подарила мне идею. Ее способности невероятны, мы тоже имеем право на попытку. Настрой-ка на меня восприятие, я сформирую для тебя образную картину. Может быть, сообща мы поймем, как она действует, в чем ее невероятность и неправильность… Попробовать-то стоит!»
Сенька абсолютно переключился на волну наставницы.
Перед глазами возникла закрытая наглухо двойная дверь. Миранда как-то уловила, что Арсений так и представлял себе запертые от проникновения рассудки: перед ним вставала толстая, обитая железом дверь, где не было отверстия для ключа и малейших зазоров. В такую дверь – стучи, не достучишься, просись – открыть тебе н е с м о г у т.
Сейчас перед внутренним взором Арсения из-за двери начали выбиваться лучи нестерпимо яркого света. С каждым ударом бубна, попадая в такт, на запертую дверь обрушивался изнутри кто-то всевластный и могучий. Звук удара был глухим, словно по упрямому дереву бился воздушный молот урагана!
Дверные створки подрагивали, Арсению уже казалось, что он различает святящуюся полоску в центре полотна – еще один удар воздушного кулака, и дверь либо раскроется, либо слетит с невидимых петель!
«Понял в чем дело, Сенька? - Картина, то ли воображенная, то ли реально видимая наставницей, впечатляла, и паренек сказал «угу». – Если эта дверь, Арсений, способна приоткрыться, то, как ты думаешь, из нее можно только выйти, или и войти возможно? У Фаины ж как-то получается нас «считывать»! Если дело в колдовстве, то сейчас она на пике возможностей, да?»
«Не знаю».
«Я тоже о подобном не слышала. В «закрытых» невозможно проникнуть, их «дверки» заперты генетически. Но мы попробуем. Если Фаина решила ударить по нам на каком-то неизвестном мне ментальном уровне, мы ей ответим так, что мало не покажется. Так, Сенька?»
«Ну-у-у… типа да».
«Крепись, солдат. И бди. Первый удар, наверняка, будет самым сильным и неожиданным. Если колдунья по мне ударит, ты подопрешь. Если ее лейтмотив настроен на тебя, я подстрахую».
Задействуя для общения один мозг, соврать невозможно. Арсений чувствовал уверенность, бесстрашие наставницы, Миранда и в самом деле воспринимала отдельно взятую ситуацию обряда, как редкую удачу. Путешественница из будущего изголодалась без новых знаний! Она шесть лет провела в мире, где ей все понятно кроме судеб, но этого нельзя и з у ч а т ь, можно лишь плыть, переплывая изо дня в день и борясь за существование. Сейчас Миранда жадно впитывала новизну. И эта жажда Арсению не нравилась.
_________________

Спасибо за интересное продолжение.

Добрый вечер!
Оксана, я, наконец, догнала повествование.
Ситуация складывается просто жуткая. Все в безвыходном положении. У Миранды с Сенькой появилась какая-то щель- светлый лучик. И хоть непонятно, как сложится ситуация, но есть надежда. А бедная Жюли в беспросветном тумане? А Борис в одиночестве? И еще отморозки с жуткими планами. Безумно жалко преданного ротвейлера, глупо попался безжалостным тварям. Переживаю, как за своих.
Ситуция описана столь зримо, что воспринимается как реальная история, а не фантастический роман.

_________________

Ну что же это такое! Еще и с Бурей такое!
Кстати, уже вторая собака.
Я, вообще, фильмы из разряда "Белый Бим, чёрное ухо" категорически не смотрю!
А тут тоже...
Что ждёт героев наших? Просвет будет?

Спасибо, Оксана!
___________________________________

 » 25 отрывок

Как путешественник, открывший неизвестный материк, исследователь новой формы жизни Миранда слишком увлеклась происходящим! Парнишка, выросший на маминых сказках-иносказаниях о чудовищах, забирающих чужие души, был настроен более самокритично, здраво. То, с чем они столкнулись в таежной деревне, есть смертельная опасность! Наставница с излишней самоуверенностью, с привычным чувством превосходства, заигралась в супер-женщину!
Но в предсказании событий чутье не подвело Миранду. Бабушка подбросила в огонь пучок каких-то травок - сухие стебли закурились сладковатым, дурманящим дымком, и…
Воображаемая дверь распахнулась так внезапно, а ударивший из-за нее смерч оказался так силен, что Арсений даже не понял – он сам рухнул на колени, или это Лазарь, ударив сзади под колени пленника, заставил его упасть перед костром!
Невидимый вихрь ворвался в мозг Арсения, разметал его и наставницу в разные стороны!
«Подпереть, подстраховать» было совершенно невозможно! Миранда и ее ученик разлетелись в разные стороны, как бильярдные шары от стремительного, точного удара кия! Вихрь закрутил Арсения, словно невесомую пушинку, запутал. Парень уже не мог понять: он на земле, все еще стоит на коленях, или задом вверх перекувырнулся?! А на тайгу обрушился вселенский ураган и ни черта не видно. Он ослеп?! Или слепота воображаемая, в н у т р е н н я я?!
В невообразимом далеко кричала наставница. Арсений ощущал собственную черепушку безразмерной, бесконечной величиной. Он как бы оглянулся, пошарил в серой, бессмысленной пустоте!..
И чуть окончательно не лишился разума, когда УВИДЕЛ. Огромная серая воронка засасывала то, что было с у т ь ю его наставницы! Каким-то древним заговором на мертвом языке шаманка сделала дубль-интеллект видимым, телесным. Миранда приобрела очертания крошечной и зыбкой женской фигурки, на фигурку набрасывался серый капюшон смерча, затягивал, засасывал…
«АРСЕ-Е-ЕНИЙ!!!» - протянулся до ученика дикий вопль наставницы.
Арсений заставил себя представить, что у рассудка есть рука!
Ведь у Фаины получилось сотворить подобное с Мирандой!
Получилось и у юного телепата. Рука сформировалась из ничего. Пробила тугую, упругую стену вихря, ворвалась внутрь воронки и схватила протянутые, ускользающие пальцы женщины!.. Потянула к себе…
- ИЗЫДИ!!! – раздался глас колдуньи. – Приказываю, дух, ИЗЫДИ!!!
Впервые за обряд, Фаина заговорила по-русски. Но произнесла лишь три слова и снова, грозно и повелительно залопотала на языке исчезнувшего племени.
Никогда ранее Арсений не совершал такой тяжелой, штурмовой работы. Не мозга – воли, силы духа. Притягивая к себе Миранду, он понимал, что только так, объединившись, они способны противостоять колдунье. Здесь только упусти мгновение, поддайся панике или ослабь усилия… Миранду унесет куда-то!
И там, где очутится путешественница из будущего, вероятно, нет ничего хорошего. Возможно, там вообще н и ч е г о нет.
Арсений почти вытащил Миранду из смерча, когда между ними, разрывая воображаемые руки, ворвалась огромная фигура разъяренной женщины с развивающимися черными кудрями и пламенными черными очами!
Фигура отшвырнула Миранду за пределы восприятия Арсения, схватила его за несуществующее в иллюзорном мире запястье, повлекла к себе…
Где-то в зыбком мареве кричала Миранда. Большое женское тело влекло Арсения к себе, распахивало обманные материнские объятия… «Не противься мне, хороший… - звучал в голове Арсения голос бабушки Фаины. – Не противься… Ты мой, ты предначертан…»
От шока – в одном носителе не может появиться второй дубль-интеллекта! – от мысли: «Фаина не понимает, что творит, она разрушит мой рассудок!», Арсений как будто обрел второе, чуть истерическое, дыхание! Он ОТПИХНУЛ от себя мягкую и приветливую грудь воображаемой волоокой женщины…
Шаманка словно сцементировала объятия. Порожденные разумом руки крепко обхватили парнишку, стиснули, как титанические клещи… «Не надо, не надо, миленький… Поранишься, мне же потом и…»
Арсений подумал, что умирает. Перед его глазами проплывала прожитая жизнь: мама, батя, Ванька… Марья… Ирма-Миранда полощет в реке белье, смущенно улыбается покореженным лицом… Тонечка несет в «засаду» тарелку, полную дымящихся пельменей… Батя держит за жабры агромадную, только что выловленную щуку…
Арсений и сам себе казался такой же рыбой. Покорной, полудохлой…
Дикий крик Миранды отогнал видения!
Только что почти уснувший на необъятной груди Арсений напрягся, как бы подняв голову вверх, взглянул на огромную иллюзорную женщину…
Его держал уже не человек. Арсения прижимало к груди существо с телом женщины и головой кошки! Кошка безразлично щурила глаза на маленького, неразумного человечка, Сеньке показалось, что он ощущает запах, исходящий от проникшего в его разум чудовища: от женщины с кошачьей головой пахло лесом, кровью только что убитой дичи, сухой травой…
«Египетская богиня Баст?! - Информация из школьной программы автоматически проскочила в памяти мальчишки. - Откуда она в северной глуши?!!»
Выброс адреналина, ужас, заставили парнишку напрячься! Арсений почувствовал, как его раздувает вырвавшаяся изнутри естества, слепящая, притупляющая страх, ярость!! Он уподобился шару огромной гондолы, раздувающемуся от горячего воздуха! Набрал еще один глоток обжигающе нереального воздуха!
Кошачья морда заколыхалась, поплыла… На месте звериной головы сформировалось женское лицо - уже Фаина, опешив, охнула!
Арсений вырвался на волю.
Открыл глаза.
В груди клокотало сердце, сухое дыхание царапало и обжигало горло. Арсений стоял перед костром, опираясь на четыре конечности. Вокруг костра, разинув рты и опустив бубны, сидели подручные шаманки с блестящими от пота торсами. Не понятно, донеслись ли до них отголоски невидимой битвы двух титанов телепатии, вероятнее всего, помощников Фаины заставил опешить вид рухнувшей на землю шаманки.
Фаина лежала на желтом песке, как куль битого молью тряпья. Не шевелилась.
Оторопь помощников продлилась лишь короткое мгновение. Подскочив с земли, мужики ринулись к Фаине, на Арсения, сзади, обрушился удар по голове – Лазарь прикладом постарался.
Прежде чем уйти в беспамятство, Арсений услышал, как Фаина – из последних сил приподнимая голову – выкрикнула Лазарю:
- Не тронь!
* * *
Тело покачивалось мерно и плавно. Арсений, не открывая глаз, раскинул восприятие…
Лошадь. Скрип колес. Значит, он в телеге.
И если знатно отведавшая оружейного приклада черепушка не разламывается от боли, то Миранда с ним. Убрала болевые ощущения, позволила поспать.
«Ты как?» - отправил внутрь вопрос Арсений.
«Составляю черновой вариант докторской диссертации на тему «Доисторические верования: инсинуации и суть»», - хмыкнула диверсантка.
Шутит, значит в норме.
«Фаина жива?»
«А что ей сделается? Тут, у тебя под боком, сопит в две дырочки, похрапывает. Крепкая старушка нам, Сенька, попалась».
«До телеги ты дошла?»
«Ага, сейчас. Назар допёр! Пока тащил нас на хребте, мужики вспоминали, как он, таким же макаром, медведя из лесу волок семь километров».
«От Бориса и Жюли есть известия?»
«Нет».
В коротком отрицании пробилась тревога. Миранда, пользуясь возможностями Сеньки, давно обшаривала лес, искала эманации друзей.
Безрезультатно.
Рядом с Арсением кто-то грузно завозился, пахнуло лежалым тряпьем, хранившимся вместе с какими-то пахучими травками, но редко извлекаемым из сундука.
- Что, парень, с духом своим общаешься? – раздался неодобрительный голос шаманки. – Гляди, заиграешься. Эдакие забавы не для людей.
- Как-нибудь переживу.
- А ты бабушке-то не хами. Послушай сведущего человека.
Арсений и бабушка рядком лежали на телеге. Смотрели в серое предутреннее небо.
Арсений не мог сказать деревенской ведунье, что в нем не дух лесной, а очень даже женщина. Порядком жутковатая и отчаянная, но не опасная для друзей.
Возле телеги шагали молчаливые подручные шаманки. Изредка всхрапывала лошадь.
Мирная картинка. Жизненная. И не подумаешь, что на телеге едут два (три) человека, устроивших недавно виртуальную схватку не на жизнь, а на смерть.
- Где мой дядя, Фаина? – продолжая глядеть в небо, спросил Арсений.
- К обеду приведут, - проворчала шаманка.
- И ты нас отпустишь?
Бабушка помолчала. Вздохнула.
- Отпущу. Ежели ты сам этого захочешь.
- Можешь быть уверена, что захочу. – Парнишка не понимал, почему, впервые в жизни, он обращается к пожилой женщине на ты. Как к близкой родственнице. Но чувствовал: так правильно, позволено.
- Как знать, миленький, как знать…
Больше Фаина не проронила ни слова, хотя Арсений и пытался навязать ей разговор.
«Ох, Сенька, - вздыхала в общей голове Миранда, - вот чует сердце, готовит нам старуха пакость! Такие как она так просто не сдаются. Ты ей зачем-то нужен. Потому и увечить тебя не позволила. Но посмотрим, запихнут ли тебя опять в подвал…»

Не запихнули. Назар провел г о с т я в небольшую горницу с периной на кровати, кивком головы указал на постель. Через минуту занес туда одежду и обувь Арсения.
Сенька посмотрел на чистое постельное белье, глянул на черные от грязи ноги:
- Мне б помыться.
Позволили и вымыться. В теплой, подтопленной баньке, где Арсений попросил наставницу на время отключиться.
Миранда фыркнула: «Какие мы неженки!», но просьбу выполнила. Дивно чистый Сенька упал в кровать бревном, уснул на несколько часов.
Проснулся, когда по дому уже умопомрачительные съестные запахи гуляли.
«Миранда, - взмолился, - опять – нельзя?! За последние сутки я напился-то толком один раз, когда бане плескался!»
«Ох, Сенька, ты родину продашь за буженину».
«Не. Здесь цена другая. Не родина. Душа. А это уже мое личное, интимное дело».
«И н т и м н ы м оно будет, когда я из тебя смоюсь. Ты, кстати, поинтересуйся, почему вместе с одеждой плеер не вернули?»
«А на фига он тебе? В кого перемещаться будешь? Или… Жюли оставим в Васе, а ты побегаешь в собаке?»
«Плохие шутки, Сеня, - мрачно оборвала ученика наставница. – Я вот конкретно переживаю о Жюли и Буре».
«Да я тоже о них думаю, Миранда! Но мне обычно на сытый желудок легче думается!»
В общем теле не обманешь, Арсений был на грани голодного обморока. И если запретить измотанному мальцу поесть, толку от него все равно не будет.
«Насыщайся», - разрешила путешественница.
И против опасений, никаких изменений сознания после плотного обеда не почувствовала.
Задумалась. Хозяйка дома оставила борьбу за нового, могучего найденыша?..
Доброй воли в шаманке Миранда заподозрить не могла. Ждала подвоха.
«Ты помнишь, Сенька, чем славится египетская богиня Баст?» – спросила ученика.
«Боюсь запутаться в египетском пантеоне», - признался парень.
«Божество с кошачьей головою, Сенька, несет в себе любовь и заботу о людях. Но так Баст относится только к верноподданным. Непокорных и неблагодарных Баст карает очень жестко».

Лайка с синими глазами лежала на примятой еще Бурей траве. В той же позе, носом к деревне. За ее спиной, привалясь спиной к стволам деревьев, полусидели три старателя-убийцы. Примака отправили в деревню - наблюдать. Мобильники у всех старателей разрядились, два телефона второпях зарядили от автомобильных аккумуляторов и берегли, Примаку велели поработать ногами. На рассвете он уже прибегал на опушку, сообщил, что парень, с которым его держали в подвале, вернулся в дом ведьмы вместе с ней и выкормышами.
Сизый приказал Примаку вернуться к дому колдуньи и, коли будет срочность, подать сигнал уже звонком по телефону.
Гмыря, поигрывая заполученным автоматом, рвался проверить его в деле.
- А если чужие двинутся сюда вместе с файкиными? – спросил с показным безразличием. – Валить всех будем?
- Нет, - покачал головой Сизый. – Нам это ни к чему, Фаина за своих отомстит. Лучше положим к «подарку» рюкзак с консервами, одеждой и патронами. Когда растяжка рванет, патроны сдетонируют, поди потом разберись, откуда и что прилетело. Файкиных можно будет уже и добить, пусть голову ломают: чего такого чужаки в рюкзак набили, раз боезапас рванул.
- Толково, - одобрил Малой.
- Патронов жалко, - буркнул Гмыря.
- Не жмись! – хмыкнул подрастающий душегуб. - Новые добудешь.

Миранда много знала и рассказывать умела. Перед закрытыми глазами Сеньки проплывали страницы истории Египта, мелькали имена божеств – со временем Баст стали называть Бубастис, око Ра… Миранда и сама увлеклась рассказом, от пантеона перешла к истории возникновения цивилизации на Ближнем Востоке…
Дверь в горницу, куда определили пленника-гостя, распахнулась. На пороге стоял угрюмец Лазарь:
- Вставай, - сказал Арсению. – Фаина ждет.
После возвращения в деревню шаманку Арсений не видел. Полноватая грузная бабушка тяжело, при помощи мужчин, сползла с телеги и сразу же ушла в дальнюю комнату. За обедом Арсений видел, как молодой парнишка Егор проносит туда миску с супом и кринку молока. Но из комнаты не доносилось ни звука, старая шаманка отдыхала до раннего вечера.
…Чувствуя, как сзади напирает Лазарь, Арсений вошел в просторную главную комнату избы. И сразу встретился глазами с невозмутимой бабушкой, нисколечко не похожей на ночную ведьму. Бабушка сидела за накрытым ажурной, чистенькой скатеркой круглым столом, жесткие кудрявые волосы гладко зачесаны, на шее нарядный платок повязан. Не знай, кто перед ним, любой решил бы – чинная пенсионерка внука поджидает, готовится поговорить серьезно о поведении и девочках.
Кроме нее в комнате никого не было.
Лазарь подтолкнул Арсения к стулу через стол от бабушки. «Внук» послушно умастился и подручный тут же вышел.
- Спрашивай, - повелительно произнесла шаманка.
«Нормально», - слегка опешил юный телепат. Морально Сенька был готов к увещевательной, душеспасительной беседе о злокозненных внутренних демонах. Насочинял достаточно высокоинтеллектуальных, путанных для деревенской бабушки уверток. Миранда просила больше слушать, чем говорить: «Вытягивай, Сенька, из бабки информацию, о нас старайся не распространяться. По ее вопросам будем вычислять, в чем интерес колдуньи к тебе».
Шаманка, похоже, решила действовать в той же методе и предложила гостю проявить себя. «Интересно, бабушка следователем в НКВД не поработала?»
«Не отвлекайся».
- Ты обещала, - начал Сенька, - что мой дядя будет здесь к обеду. Я пообедал час назад.
- Твой дядя на подходе, - не моргнув, сообщила ведунья и замолчала, выжидательно поглядывая на мальчишку. Хитрить с Фаиной было сложно.
- Как получилось, что мой приход сюда предсказан? – наклоняя голову, глядя исподлобья, избрал вопрос Арсений.
Фаина вздохнула, присобрала губы и ответила:
- Я много лет ждала того, кому смогу передать в наследство силу. Пятнадцать лет назад родилась моя младшая внучка, я бросила камни и спросила духов: пришла ли та, кого я жду? Камни легли узором отрицания. Узор был странен. Я долго раздумывала над его загадкой, пока не увидела, что один из камней укатился. Провела еще один обряд на родовой поляне. Там мне явился дух предка нашего рода и предрек, что появления наследника я дождусь через пятнадцать лет. Через пятнадцать лет ко мне в дом проникнет тот, кого не может быть. Он ничего не тронет моего. Он придет за своим. И будет так силен, что я почувствую его приближение за многие версты.
«Вот почему нас ждали, Сенька, - заговорила Миранда. – Твое появление не стало для Фаины неожиданностью, она…»
- Прикажи своему духу замолчать! – внезапно прикрикнула шаманка.
- Во мне нет духа, бабушка Фаина, - покладисто сказал парнишка. Арсения жутко заинтересовал рассказ колдуньи, расстраивать наладившийся контакт с хозяйкой дома не советовала и Миранда. – Я обычный человек…
- Забудь! Не ври мне! – перебила ведунья. – Ты необычный человек с рождения! Ты тот, кого не может быть, твоя судьба не прописана, не связана с миром живых или мертвых – ты загадка даже для духов! Таких, как ты – единицы, по пальцам перечесть! Ты сам способен выбирать себе дорогу, силой воли прочертить свою судьбу по чистому листу!
Разгоряченная, громкая речь Фаины привлекла внимание Лазаря, обретавшегося поблизости на предмет охраны. В дверь просунулось хмурое мужское лицо.
- Уйди! – замахала на него руками бабушка. – Мы разговариваем!
«Все странновитее и странновитее, - припомнил Арсений, выдранный Мирандой из Льюиса Керролла афоризм. - Магические камни, обряды, родовая поляна…»
- Недавно мне привиделось, бабушка Фаина, что ты и сама была кем-то другим, - заинтересованно склонился над столом Арсений. - Ты была женщиной с головой кошки.
Услышав о видении недавнего противника, Фаина как-то сразу, моментально, успокоилась. Пристально поглядела на парнишку. И удовлетворенно кивнула. Колдунья выглядела так, словно получила долгожданный дорогой подарок, но за него предложено платить.
Какую цену?
Не понятно.
- Мы все бываем кем-то еще, - бабушка вздохнула во всю ширь груди. – Среди нас есть люди-олени, овцы, волки, тигры, псы… Они об этом не знают и не могут изменить свою природу. Ты – можешь. Ты не прописан.
Сеньку слабо интересовали проблемы человеческой личности и сущности, преподаваемые в форме околонаучного бреда. Его тревожила реальность: настоящее и будущее, в которое способна заглянуть невероятная старушка.
- Бабушка Фаина! – горячо воскликнул Сенька. - А ты можешь снова провести обряд?! Посмотреть, поменялось ли что-то в моей судьбе за эти годы?!
Арсений торопился. Очень скоро ему придется слишком часто говорить Фаине: «Нет». И пока ведунья настроена дружелюбно, он не мог упустить представившийся шанс!
Может быть, Фаина скажет что-нибудь о маме?! Расскажет, что ждет его и папу? Увидит, поменялось ли настоящее, и есть ли у его друзей из будущего – жизнь?! Не исчезла ли их популяция…
Фаина нахмурилась. Задумалась. Потом, кивнув, пробормотала:
- Может быть, оно и к лучшему. Ко времени.
Шаманка встала со стула, прошла до громоздкого древнего комода, выдвинув один ящиков, достала из него тяжелый полотняный мешочек и вернулась за стол.
Арсений услышал, как под пальцами бабушки приятно зашелестели камушки в мешочке. Фаина словно погрузилась в транс. Ее губы мерно шевелились, глаза смотрели в одну точку.
- Нет! – внезапно выговорила шаманка. Протянула через стол мешочек и велела: - Ты должен сделать это сам. Набери горсть камней, высыпь их на стол передо мной.
- А если я выну только один? – принимая тяжелую торбочку, спросил Арсений.
- Значит, так тому быть. Прислушайся к себе, возьми столько камней, сколько захочется.
Арсений, чувствуя нешуточное волнение, погрузил пальцы в груду гладких камушков – какие-то из них были теплыми и словно бы живыми, другие морозливо покалывались, пара камней, показалось, отпрянула от его пальцев!
Сенька почувствовал желание набрать полную горсть. Сграбастал камни и разноцветной, переливающейся волной раскатил их перед внимательно застывшей бабушкой.
Фаина замерла, глядя на рисунок.
Молчала долго, сгорбилась. Арсению показалось, что шаманка недовольна увиденным и обеспокоена. Ее брови то стягивались к переносице, то, в недоумении, взлетали вверх. Фаина приторможенно глядела на рассыпанные по скатерти камни, Арсений весь извелся.
- Ну! – не выдержав, поторопил шаманку.
Бабушка очнулась от тяжелых дум, оторвала взгляд от камней. И посмотрела на парнишку очень странно: во взгляде застыло замешательство, тревога и толика разочарования. Ответ шаманки объяснил, с чем связан оттенок обманутых надежд:
- Я не смогу тебя удержать, миленький, - негромко сообщила бабушка. – Хочу, но не могу.
Арсению, по сути дела, было наплевать на чаяния могущественной старушки. Известие его, разумеется, обрадовало: Фаина не сможет силой удержат «наследника» подле себя!
Но шаманка продолжала гнуть свое:
- А если постараюсь, то погублю. Тебя достанут волки.
«Господи! Да при чем здесь волки-то?!» - мысленно взвыл Арсений и попросил:
- Про мою маму, про маму ты видишь что-нибудь?
- Про маму? – переспросила бабушка и пригляделась к рисунку из камней: - Материнский камень далекой, миленький.
- Я знаю, что моя мама далеко! Когда я ее снова увижу?!
- Не знаю, - потерянно прошептала бабушка. – Пока ты сам прочертил только то, что твоя мама далеко.
- Она жива? С ней все в порядке?!
- С тобою не в порядке, миленький. – Фаина сделала паузу, прямо поглядела парнишку. - По твоему следу идет мужчина-крыса. И если не остережешься, он тебя погубит.
- Убьет? – насторожился Сенька.
- Нет. Погубит.
- Погубит?.. Крыса?.. И что же это за крыса такая? – задумчиво забубнил парень. «Миранда, как думаешь, крыса – Платон?»
«Я бы не сомневалась, но кто эту сказительницу верно растолкует? Спроси о крысе что-нибудь еще!»
- Фаина, а что ты можешь увидеть по камням про крысу?
- Я никогда не видела такого, - задумчиво пробормотала колдунья. – Этот мужчина мог бы быть твоим отцом, но он… не отец, не отчим. Но считает тебя своим творением.
«Платон! – взорвался в голове Арсения вопль понимания Миранды. – Он жив, и он идет по следу!»
- Этот мужчина, - продолжала бабушка, - погубил твою мать, погубит и тебя, если найдет…
- Он меня найдет?!
Фаина поглядела на взволнованного парня, лицо ее сложилось в огорченную гримасу.
- Только ты сам сможешь ответить на этот вопрос.
- А если я снова брошу камни, ты увидишь ответ?!
Шаманка покачала головой:
- Ты уже сделал выбор, прочертил судьбу, не путай линии, миленький. Духи на сегодня все сказали, прогневишь, потребуешь еще сказать, обидятся. Обманут. Ты лучше про волков меня спроси, волки, мальчик, б л и ж е. Рукой подать.
- Настоящие волки? – удивился Арсений.
- Настоящие. Люди в волчьих шкурах. И они куда опасней, чем серая лесная стая.
_________________

Спасибо за продолжение.

Все чудесатее и чудесатее и правда.
Спасибо)
_________________

Оксана,спасибо за продолжение.