Карта ролевой игры "Забытый мир"

Ведя, спасибо за поздравление! Большими быть постараемся, а насчет толстых не обещаю

Мой господин, я счастлива, что смогла подарить вам сына.
(смиренно опускает голову, как самая примерная жена)

Прошу прощения, что когда-то запустила в вас



Но вы сами напрашивались!
И кроме своего сердца (которое и так находится в вашем владении), дарю

Арм-Анн, ваше величество королева Констанца, Элиана, Ян, спасибо большое за поздравления!
Тетя Леся - это звучит!


Тетя Леся, не эти ли пинетки вы прислали?
Безя, дорогой, спасибо за такой дар! Спасибо! Ты, как всегда, неотразим! Я намекну Орвику про имя.

Милый, у нас впереди еще выбор имени. Есть вариант - Безе. Как ты на это смотришь?

В областной центр привезли выставку. Не просто выставку – а зарубежных художников!
Был объявлен год Чехословакии в Советском Союзе. По этому поводу большую делегацию отечественных представителей культуры отправили в дружественную державу, культурных людей из дружественной державы – в Москву и Ленинград. А в областной Дом культуры привезли картины. Попасть на выставку было невозможно, но Доминочка так упрашивала папу, а папа - профком на своей работе, что желанные и почти невозможные два билета были вскоре у них дома.

Осталось только рассказать Орвику о том, что он скоро едет смотреть картины чехословацких художников! Больше всего Доминочка боялась, что в этот день (хоть и выходной), Орвик будет заниматься с Марго алгеброй. Но с Марго можно заниматься каждую неделю, а такая поездка – раз в жизни!

Вынув из ящика письменного стола газету, тщательно разгладив и без того гладкий лист, она начала рассматривать черно-белое фото одной из картин. Фото было нечетким. Ясно, что это мужской портрет. Мужчина склонил голову вниз и опирается то ли на посох, то ли на меч, то ли на крест. Сверху изображена корона, а в ногах кинжал. Очень мистическая картина! Вокруг нее уже разгорелись споры, потому что крест и корона, по мнению некоторых членов партии, несли антисоветские идеи в массы, и Доминочка даже слышала, что, возможно, эту картину снимут. А так хотелось посмотреть! Она очень надеялась, что если и снимут, то уже в понедельник.
Аккуратно свернув газету и взяв ее с собой, Доминочка вышла в коридор, быстро всунула ноги в шлепки и покинула дом. Она шла в квартиру номер шесть. Сообщить радостную весть о поездке мальчику, который очень нравился.

Когда я проснулась, комната была полутемной: шторы приспущены, даже над дверью, которая вела в сад, и только свечи в канделябре на столе давали мягкое освещение спальне. Сколько времени прошло? Сколько я спала? Так тихо, словно я во всем доме одна, хотя, конечно, все не так. Где-то там… Орвик… и наш сын. Пошевелилась и тут же поняла, что ощущение одиночества было обманчиво.
Рядом возникла Этель.
- Как ты себя чувствуешь, Домина?
- Мне кажется, хорошо. Во всяком случае, лежа на подушках. Как мой сын? Где он?
- Не знаю. Леди Изабель так и не возвратила ребенка, зато заглядывал господин и был очень взволнован. Я пообещала позвать его, как только ты проснешься. Дать распоряжение?
Внутри все затрепетало от желания сказать «да». Да. Да! Дааааа!!!!! Но я ответила:
- Погоди. Сначала надо привести меня в порядок. Не хочу, чтобы Орвик увидел такую жену. Следует сменить постель, обтереть меня и переодеться во что-нибудь… красивое.
Этель закусила губу, чтобы не рассмеяться.
- Что? – спросила я ее, нахмурив брови.
- Ничего, - пожала она плечами. – Просто удивительно слышать подобные слова от человека, который может проводить сутки в седле, долгое время носить штаны и рубашку, а в качестве обуви предпочитать сапоги.
- Это не одно и то же! – возразила. – Я еще надену штаны, вот увидишь! В них намного удобнее управлять лошадьми. А сегодня я должна быть самой красивой для мужа и сына.
И я такой была. Когда Орвик переступил порог, на кровати было свежее белье, я – в тонкой батистовой сорочке с кружевами ажурными и невесомыми как паутинка. Волосы мои Этель расчесала и заколола назад.
Нас оставили одних. Мне казалось, что Орвик шел очень долго – бесконечно долго. Он был такой взволнованный и выглядел совсем не господином Пониросом, а просто человеком. Самым обычным человеком. Малыш на его руках издавал звуки, как мне почудилось – ворчал на своем новорожденном языке.
Я протянула руки:
- Дай мне.
И Орвик аккуратно положил его в мои руки – совсем крошку.

Здравствуй, сынок. Вот ты и появился на свет. Впереди тебя ждет целая жизнь – долгая и прекрасная, я в этом уверена. Конечно, будут трудности и огорчения, но мы постараемся, чтобы счастья в ней было больше. Ты для нас желанный и любимый. Долгожданный. Здравствуй.

Я гладила его крошечную головку с мягким пушком, потом не удержалась и коснулась кончика носа-кнопочки, потом опустила голову и вдохнула его запах – ни с чем не сравнимый запах младенца.
И только подняв глаза на мужа поняла, что все это время он наблюдал за мной.

Абрикосий… ну надо же… улыбка никак не покидала лицо.
Абрикосий Понирос. Пока еще не названный в честь сада за домом младенец крепко спал. Я ощущала тяжесть его тельца в своих руках.
- Я посмотрю завтра справочник имен, там наверняка есть посолиднее, - серьезно проговорил Астор.
А потом дверь открылась, и в спальню вплыла леди Изабель со словами:
- Сидрик поел? Вот и хорошо, я отнесу внука в колыбельку, - и протянула руки, чтобы принять малыша.
- Сидрик? – переспросила я, крепче прижав к себе ребенка.
- Конечно, Сидрик. В нашем роду принято называть наследников именем знаменитого предка. И давно уже не было Сидрика. Был такой Понирос – Сидрик Стальная рука, который славился твердой волей и военной отвагой.
После этих слов мне вовсе не захотелось отдавать сына, даже в колыбельку. Я была уже почти согласна на Абрикосия, но, увидев вытянутое лицо Орвика, успокоилась. Кажется, ему выбор мамы не очень пришелся по душе.
Я аккуратно протянула новорожденного сына свекрови и она, пожелав спокойной ночи, торжественно выплыла из комнтаты.
- А Сидрик – это солидно? – поинтересовался Астор в наступившей тишине.
- Думаю, можно найти еще солиднее, - успокоила я мальчика, – а теперь тебе пора спать.
Я поцеловала сына, а когда мы остались одни, повторила вопрос Астора:
- Сидрик – это солидно?
- Доми, - кажется, у него заболел зуб.
- Я не хочу, чтобы моего сына звали Сидриком, - сказала тихо, но твердо.
- Ты удивишься, - ответил Орвик, присев рядом, - но своего я тоже не хочу называть подобным именем.

Добрый день, извините за опоздание. Жизнь молодой мамы полна забот и подчиняется в первую очередь малышу.

Леди Лесандра, очень рада вас видеть. Много слышала о севере, но ни разу не была в ваших краях. Суровая земля. Я привезла вам в подарок семена цветов. Они не простые, а морозостойкие. Пусть в таком холодном краю у вас будет свой уголок красоты.



Лорд Эган... а, впрочем, Безе, иди сюда, целоваться будем! Мороженое есть?

*села рядом с Орвиком"

Мой вопрос. У каждого свое счастье. Что такое счастье для Лесандры Элефтари? Совершенно очевидно, что желания и счастье - это разные вещи. Самое горячее желание может лишь обозначить вещь, которая необходима в данный конкретный момент времени. Например, исчезновение врага. И тогда можно жить дальше. Но ведь это не счастье, а лишь необходимость, правда? Как выглядит счастливый день леди Элефтари?

Безе, вот ты как умел целоваться, так и не растерял свои таланты)))) подозреваю, даже улучшил! Такой клад под боком леди Сан!

Ведечка, отвечаю на вопросы для гостей:

1.Если бы вы поймали золотую рыбку (представим, что она есть в зм), то какие бы три желания загадали?
Здоровья всем любимым людям, настоящей счастливой крепкой семьи, мира.
2. Что бы вы хотели изменить в своем прошлом и почему?
Ничего не хотела бы. Все мое прошлое привело меня к настоящему. А свое настоящее я не променяю ни на что.
3. На что вам не хватает смелости?
Часто – на резкие хлесткие слова, когда очень хочется осадить человека. Но потом, как правило, не жалеешь о своей слабости.
4. Опишите ваше идеальное утро.
Утро на острове Греха. Спальня. Открытая дверь в сад. Орвик, который подтрунивает надо мной, и я смеюсь. Мои отросшие волосы, которые сводят его с ума. И я это прекрасно знаю, поэтому не тороплюсь заплетать. Завтрак с кофе и булочками в столовой, где открыты окна, и дети сидят рядом и пробуют все подряд сорта мармелада под разглагольствования Варравы о «Молличке». Самое обычное утро. Когда все рядом и дороги друг другу.
5. Если надо было выбирать между патриархатом и матриархатом, чтобы вы выбрали и почему?
Патриархат. Потому что тогда глава семьи – мужчина. И рядом с ним можно стать просто женщиной.
6. К кому идем в гости в следующий раз? (Теоретически в конце мая)
Не знаю. Хочу и к Яну, и к Гектору, и к королеве. В общем, у всех интересно))))

Орвик, вареников очень хочу! *присела рядышком* Вкусные?

Безе, спасибо за подарки!


Понятно?! Я тоже так думаю. Рожь колосилась не для Орвика.


И ваше путешествие на Грех скучным не будет, тетя Леся.



Я четко разделяю бой и не бой.
В бою возможно все - там перед тобой соперник или враг. С врагом зачастую борьба идет без правил.
Но когда я опускаю меч, то становлюсь просто женщиной. И как любая женщина, хочу быть слабой и любимой. Просто женщиной. И здесь я не приемлю никаких физических воздействий, кроме щекотки. Хотя щекотка тоже - страшная вещь.

Леди Сан, в моем случае это чревато.
---

Великий праздник. И всегда комок у горла.

У Доми, дорогой, истерик не бывает. Орвик, любимый, разве ты не знаешь, что все всегда решается очень просто?)))
Ты на лопатках - это отличное зрелище.

В ответ загадочная улыбка Дочери Санвы...





***

Доминочка, закусив губу, пыталась выучить наизусть формулу. С тех пор, как Орвик закончил школу и поступил в радиотехнический, у Доминочки и, соответсвенно, Безьки, дела с алгеброй шли из рук вон плохо. Потому что Орвик решал задания для Доминочки, а Безька потом у Доминочки списывал. Идеально выработанная система дала сбой.
В стране намечались перемены. Люди говорили о перестройке и новых веяньях. И заграничном слове «бизнес». В городе даже появился настоящий видеосалон с невиданными зарубежными боевиками. Видеосалон представлял собой бывший кабинет хорового пения в доме культуры, где все стулья оставили, а перед ними поставили табуретку с видеомагнитофоном. Вторую табуретку примостили перед входом – на ней сидел гармонист Петр Петрович, собирал деньги с посетителей и включал им фильм.
В общем, все вокруг менялось.
Но не в жизни Доминочки, которая сражалась с алгеброй.
В последний раз, когда Орвик на выходные приезжал домой – он пытался объяснить ей про интегралы, и Доминочка даже кивала головой, и даже кое-как решила самостоятельную (у Безьки, естественно, самостоятельная тоже кое-как была решена). Но в целом ситуация с оценками была не очень.
А Орвик в тот приезд был воодушевлен. У них там в радиотехническом была какая-то лабораторная и еще его взяли в студенческую группу изобретателей «Любознательный исследователь». Чего уж они там исследовали, он не говорил, но намекал на то, что времена изменились, «пора заниматься серьезным бизнесом».
Каким таким бизнесом, Доминочка не понимала совсем, но скоро ее просветили.
Сидела она, значит, дома и мучительно учила алгебру.
Вдруг – звонок в дверь. На пороге – Безька, размахивающий свежей газетой…

Он что-то совсем бессвязно говорил, все продолжая размахивать газетой. В итоге Доминочка буквально за руку втащила его в квартиру и захлопнула дверь.
Все оказалось просто. В газете была статья про разработки новых дизелей, которые планируется устанавливать на новейших ледоколах. А еще рассказ про покорителей Севера.
- И вот я на этом ледоколе однажды поплыву! - мечтательно заявил Безька. - Главное, чтобы дизель сделали.
- Сделают, - уверенно заявила Доминочка. - Вон, Орвик что-то там разрабатывает к всесоюзной выставке студентов радиотехников. Может, они как раз дизели эти конструируют, как думаешь?

Беспутный Кулибин?
Звучит как почетная должность в группе изобретателей «Любознательный исследователь».

Не смотря на то, что роды не были легкими, я довольно быстро восстанавливалась, и уже на третий день поднялась с постели. Молоко пришло, его было достаточно, я надеялась, что вскоре можно будет отказаться от кормилицы. Правда, эти мысли до поры держала при себе, ибо предвидела, что не все будут согласны с подобным решением.
Мы с Орвиком потихоньку привыкали к выбранному имени и между собой уже начинали называть малыша Брентом. Правда, пока еще не озвучивали его официально.
Сказать честно – первые два дня я мало кого видела. Заходили рабыни, заглядывала Лорена, леди Изабель нанесла визит вежливости. Конечно, компанию составляла Этель. И Астор забегал. Я почему-то быстро уставала и после всегда засыпала.
И, конечно, первые сорок дней после родов непростые. Время, когда кровь особенно обильна, и организм только-только начинает очищаться после деторождения. В Амире женщина проводит эти дни в шатре, не показываясь на глаза путникам, решившим провести время около костров Дочерей.
Я считала такой обычай мудрым.
Однако, на Грехе провести сорок дней в уединении было невозможно. Лорена и Этель приносили новости о поступавших поздравлениях соседей и деловых партнеров Орвика. Не смотря на то, что ни Орвик, ни леди Изабель не объявляли о состоявшемся на Царе Островов бракосочетании – новости успели облететь округу. Как и весть о родившемся ребенке.
- Вы опередили сплетни буквально на два дня, - рассказывала Лорена. – Я поехала вчера на рынок, так меня замучили всякими вопросами и домыслами. Все уже получили письма от родственников из Столицы об амирской жене сэра Орвика.
Сам Орвик осторожно спрашивал, когда мы можем показать сына гостям, ведь принято устраивать торжественный ужин в честь рождения наследника.
- А … на том ужине принято демонстрировать младенца?
- Конечно.
- И… жена присутствует?
- Обязательно.
- Но ведь это очень много людей, и, наверное, должно быть платье, прическа…
- Конечно, Доми, ты все это уже проходила в Столице, так что не вижу проблемы.
А проблема была. Потому что все это мне не нравилось. Потому что еще не прошло сорок дней, и я была нечистая. И потому что в Амире…
- Орвик, в Амире новорожденного не показывают чужим людям – берегут от сглаза.
И мы откладывали разговор до следующего раза. И в следующий раз он повторялся в новой вариации.
До тех пор, пока одним вечером, возвратившись из комнаты Астора, не обнаружила пустую колыбель. На все мои расспросы рабыня отвечала одинаково: «Я не знаю. Господин пришел и забрал».
Куда пошел господин? Не знает.
Зачем малыш потребовался? Не знает.
В доме какое-то событие? Не знает.

Внутри все скрутилось в тугой узел. Стало нехорошо и тревожно. Где он? Где мой сын?!
Я почти выбежала из детской и стала заглядывать во все комнаты подряд.

Пусто.
Пусто.
Пусто – пусто-пусто-пусто…
Одно крыло, другое…
Кабинет. Перед ним стражник. Он что-то пытается сделать. Кажется остановить. Кажется... но...

Господин пришел и забрал.
Отключила на автомате.
Толкнула дверь кабинета. И увидела…

Мой сын на руках у чужой женщины.
Это было нечто, похожее на Песнь. Я давно не слышала зов внутри себя, я думала, что научилась с ним справляться. Но чувство опасности затмило все. Я перестала соображать.
Я только видела своего новорожденного сына на руках чужой женщины.
Я шла словно в полусне. Я не видела лиц и только понимала, что здесь Орвик, но лицо мужа расплывалось, а его слова становились лишь гулом в голове. Я не понимала слов.
Остановившись перед гостьей, протянула руки и медленно произнесла:
- Отдайте мне ребенка.