Карта ролевой игры "Наследство дона Терессио"

Гримёрная буквально утопала в цветах. Это были розы. Белые, красные и розовые они были повсюду - на столе, трюмо, на полу. Их было так много, что невольно возникало ощущение целого моря цветов. Поклонники всегда дарили ей цветы, но так много как сегодня, казалось, не было никогда. Пока Оливия, задержавшись у порога, оглядывала комнату, в дверь кто-то постучал. Не глядя, она протянула руку назад и толкнула незапертую дверь.

- Кто прислал все эти цветы, Андреа? - уверенная, что пришёл никто иной как директор театра, спросила она.
- Этот букет вам шлёт дон Гуэрра, - раздался за спиной незнакомый мужской голос, и Оливия резко обернулась.

Мужчина был ей смутно знаком. Кажется это именно за него она схватилась на кладбище, и он удержал её от падения в могилу. Переведя взгляд с лица на букет, Оливия еле сдержалась, чтобы не скривиться. Как он смеет? Наглец. Она уже открыла рот, чтобы сказать куда дону Гуэрре следует деть этот букет, но вдруг, неожиданно улыбнувшись, протянула руку и приняла цветы. Букет был шикарным и, очевидно, очень дорогим. Улыбаясь ещё слаще, она провела пальцем по одному из бархатных лепестков и посмотрела на посланника из под ресниц:

- Передай дону Гуэрре, что мне очень льстит его внимание, а также мои самые искренние слова благодарности.

Ухмыльнувшись, мужчина кивнул и ушёл. Дождавшись когда он скроется из вида, Оливия вышла за дверь. Навстречу ей торопился директор "Метса".

- Оливия, тебя вызывают на "бис"! Поторопись, дорогая!
- Андреа, кто прислал все эти цветы, - терпеливо спросила Оливия, указав в сторону гримёрной.
- Это были совершенно точно люди Джино, - сам ничего не понимая ответил мужчина. - Что ты об этом думаешь?
- Выкинь их, - поморщившись, Оливия сунула в руки директора только что полученный букет.
- Все цветы? - ошарашенно переспросил Андреа.
- Нет, только эти.

Не оборачиваясь, Оливия продефилировала на сцену. В зале не смолкали аплодисменты. Она ещё раз поклонилась и посмотрела на ложу Джино.

- Для тебя, - сказала она, перед тем как запеть, надеясь, что песня найдёт своего адресата. И лучезарно улыбнувшись залу, добавила, - для Вас!



Когда песня закончилась, занавес опустили и зал ярко вспыхнул светом, но даже уйдя со сцены Оливия ещё долго слышала звуки аплодисментов.

Посетитель вошёл без стука и громко захлопнул за собой дверь. Так бесцеремонно в её гримёрную не осмеливался входить никто уже многие годы. И хоть Оливия и ждала этого визита, резкий звук, прозвучавший как выстрел, заставил её невольно вздрогнуть. Поблагодарив провидение за то, что успела переодеться, Оливия встретила в зеркале холодный и неподвижный, как у рыбы, взгляд дона Гуэрры и, как ни в чём не бывало, продолжила подправлять макияж. Наконец, обведя губы неяркой помадой, она осталась довольна результатом и встала со своего места. Выигранное время позволило ей взять себя в руки и когда она повернулась к дону Гуэрре, Оливия соблазнительно улыбалась.

- Какая честь для меня, дон Гуэрра, не знала, что вы поклонник оперы. - Медленно обойдя вокруг мужчины, она позволила ему наблюдать за томной-плавностью своих движений, почувствовать близость, вдохнуть запах её духов. Остановившись с боку, она легко опёрлась на руку мужчины и почти прижавшись грудью к его плечу, плавно потянулась за сумочкой, лежавшей среди многочисленных ваз на столике за ним. Как только искомое оказалось в её руке, Оливия отступила на шаг и посмотрела мужчине в глаза. - Спасибо за цветы, они прекрасны, но вам, право, не стоило утруждаться ещё и личным визитом.

Уголки губ Оливии дрогнули в ироничной улыбке, а тонкая бровь взлетела вверх демонстрируя недоверие к прозвучавшим словам. Интересно, зачем же он тогда пришёл? Уж точно не за тем, чтобы поговорить о постановке. Тем не менее, она быстро спрятала свои иронию и недоверие и, сделав несколько шагов к двери и тем самым давая понять, что собирается уходить, любезно и терпеливо улыбнулась дону Гуэрре.

Мерзавец. Он решил шантажировать её спокойствием Алессандро и при этом утверждает, что пришёл сюда "не за этим"? Тогда, пожалуй, сейчас должно последовать предложение о пожертвовании, не так ли? Возблагодарив Бога за то, что стоит спиной к дону Гуэрре, Оливия медленно убрала руку с ручки двери и, спрятав ненависть поглубже, взяла себя в руки снова обернулась. Теперь она не улыбалась. Оливия открыто посмотрела в лицо мужчине и стала ждать к чему он ведёт.

Продолжение не заставило себя ждать и было таким же предсказуемым, как и его приход сюда.

- Вы хотите обеспечить будущее моё и моего сына? Если брать во внимание то, что вы пришли сюда "не за этим", могу я поинтересоваться чем вызвано ваше щедрое предложение, дон Гуэрра? Неужто совесть замучила? - даже не пытаясь скрыть своих подозрений, Оливия придала фразе насмешливо-сострадательный тон и открыла дверь. - В таком случае я, конечно, принимаю вашу бескорыстную помощь, дон Гуэрра. Было бы глупо не принять.

Словно подчёркивая очевидность сказанного, Оливия пожала плечами и, посмотрев на мужчину через плечо, сказала:

- Спасибо, а теперь, как мне кажется, вам пора.

Почему же? Она прекрасно знала таких как он. Глаза Оливии сузились, когда дон Гуэрра подтвердил, что то, что она думает о нём - правда. Его грубые руки причиняли ей боль, но Оливия не стала вырываться, не собираясь доставлять ему удовольствие, выражением своего недовольства и показывать, что ей больно. Удерживая прохладно-вежливое выражение лица и такую же улыбку, она продолжала смотреть ему в лицо.

Вот так просто, открыто, без тени сожаления он признал, что убил Джино Терессио. Хотя о каком сожалении она говорит? Он, наверняка, радуется, что так удачно провернул задуманное. Но ждать, что она будет доверять ему? Должно быть он выжил из ума. Никогда не сможет доверять, никогда не простит. И никакие деньги не смогут этого изменить. Только кровь, только ей он сможет смыть свою вину за все растоптанные и поломанные жизни, которые он безжалостно рушит на своём пути.

Всё стало на свои места. Знание придало Оливии сил и странным образом внесло ясность в хаос мыслей. Она почувствовала спокойствие и уверенность.

- Дон Гуэрра, - заговорила она, когда мужчина уже почти вышел из гримёрной, - может вы и не рассчитываете на благодарность, но это ведь не значит, что я не могу испытывать её за оказанную в столь трудный для меня момент помощь. Вы поистине очень щедры, и я буду рада, если вы найдёте время и примете моё искреннее приглашение в ресторан. Пусть это мелочь, но мне хотелось бы этим приглашением выразить вам свою признательность.

Дождавшись ответа, Оливия закрыла за доном Гуэрра дверь и презрительно скривила губы.

Всё ещё ночь

"Ваше беспокойство обо мне так трогательно" хотелось съязвить Оливии, но, не будучи глупой, она знала когда нужно промолчать. Закрыв за доном Гуэрра дверь, Оливия мысленно пожелала ему поскорее избавиться от тягот бытия, а заодно избавить её от нужды брать грех на душу и, прождав ещё несколько минут, чтобы он успел уехать, отправилась домой. Надо признать, что она испытала большое облегчение, услышав, что она не интересует его как женщина, хоть сначала и не поверила этому - все они лжецы. Но, видит Бог, и дон Гуэрра её не интересовал - поэтому всё к лучшему. А вот то, что он отказался от приглашения вместе отужинать не радовало. Такая возможность! Вероятно, он подумал о том же раз начал говорить о мести и её горечи. Можно подумать, что это она преступница, а дон Гуэрра за свою жизнь и мухи не тронул. Оливия рассмеялась. Правда прозвучал её смех несколько истерично. Но кто бы мог подумать, что ей будет читать мораль "кровавый" дон?!

Войдя в дом, она заперла за собой дверь и сняла туфли. День был безумно длинным и тяжёлым. Заглянув к сыну, Оливия прошла к себе и уже через несколько минут крепко спала.

В этот день Оливия встала позже обычного. Потрясения последних дней и усталость сделали своё дело совершенно лишив её сил. Выступления сегодня не было и молодая женщина со спокойной совестью посвятила несколько часов себе: посетила парикмахерскую, заглянула в любимый бутик от "Диор" и посидела в кафе с давней знакомой.
Вернувшись домой в хорошем настроении, она опять застала Алессандро за рисованием. Оливия заглянула за его плечо и ничуть не удивилась, увидев, что сын рисует гоночную трассу и любимые миджеты. Только в этот раз машина на его рисунке врезалась в бетонную будку и была охвачена огнём. Рядом, неуверенной детской рукой, были изображены трупы людей, один из которых, как показалось Оливии, должен был быть Джино... Подперев голову рукой, сейчас Алессандро рисовал рядом женскую и детскую фигуры.
- Что ты делаешь, Алессандро? - стараясь не выдать охвативших её при взгляде на картинку печали и беспокойства, Оливия присела рядом со стулом сына и заглянула ему в лицо. - Что это?
- Скажи, мам, папа больше не приедет?
Каким-то уголком сознания она понимала, что сын сейчас спросит об этом, но всё равно не знала что сказать и продолжала безмолвно смотреть в спокойное и какое-то очень серьёзное лицо сына. Алессандро нарисовал на голове женщины что-то похожее на вуаль и, наконец, взглянул на мать.
- Алессандро, - начала говорить Оливия и снова замолчала, подбирая слова, - твоего отца больше нет. Но...
- Его убили, да?
Карие, как и у его отца, глаза смотрели на Оливию с таким пониманием, что ей стало не по себе:
- Откуда ты знаешь, Алессандро?
Мальчик не ответил на вопрос и снова взялся за свой рисунок. Закончив фигуру мальчика, он спросил:
- Отец теперь будет моим ангелом-хранителем? Будет всегда рядом? Он мне обещал.
На глаза Оливии навернулись слёзы и она до боли закусила губу, пытаясь сдержать их.
- Да, - наконец проглотив ком в горле, выдавила она. Не могла же она сказать «Алессандро, на душе твоего отца столько грехов, что их не искупить и за несколько жизней», даже если это было правдой.
Алессандро вышел из-за стола и собрал карандаши и бумагу:
- Я пойду к себе.
- Алессандро...
- Не плачь, мама, - поцеловав мать в щёку, мальчик начал подниматься вверх по лестнице, а Оливия - сидеть рядом с опустевшим стулом.

Стук во входную дверь вывел Оливию из оцепенения. Она медленно поднялась на ноги и прошлась по комнате из стороны в сторону, прижав кончики пальцев к уголкам глаз.
Служанка тихо постучала по косяку двери и сообщила, что пришёл репортёр "Нью-Йорк Таймс".
- Я не хочу никого видеть, Дана. Скажи ему, чтобы ушёл. - Оливия остановилась у окна и посмотрела на улицу. Стоял солнечный июньский день . "Надо сходить с Алессандро в парк, кино или куда он захочет, - подумала Оливия, - хоть немного отвлечь его от грустных мыслей."
- Мисс Флейм, боюсь, что он будет настаивать, - снова подала голос служанка.
Наверное, будет. Согласилась с девушкой Оливия и, вздохнув, сказала:
- Проводи его сюда и принеси нам прохладительные напитки.
Она сможет избавиться от журналиста быстрее, чем эта девчонка.

Оливия отвернулась от окна и посмотрела на вошедшего в комнату мужчину.

- Какого толка, мистер Фостер? - с прохладцей в голосе поинтересовалась Оливия и, вздохнув, указала на одно из кресел. - Присаживайтесь.

Увидев розу, Оливия остановила служанку:

- Дана, возьми, пожалуйста, цветок и поставь его в воду. Спасибо, мистер Фостер, - поблагодарила она мужчину, снова кивнув в сторону кресла. - И не забудь про напитки, - напомнила она служанке и опустилась в кресло напротив.

Узкая юбка немного сковывала движения и сидеть в ней было удобнее боком, перенеся вес на одно бедро - так Оливия и сделала. Облокотившись на подлокотник, она на секунду поднесла пальцы к переносице, но тут опустила руку.

- Так чем же вызван ваш визит, мистер Фостер?

Дана была ещё более нерасторопна чем обычно. Должно быть её взволновал этот лощённый тип. Оливия подавила тяжёлый вздох и, проводив Дану взглядом, посмотрела на журналиста.

От Оливии не укрылось то, что мужчина не собирался записывать её ответы, так же как и абсурдность самих вопросов. Сомнений не было, это не журналист. Она холодно улыбнулась и встала.

- Кто вас послал, мистер Фостер? На кого вы работаете и что вынюхиваете? - Она прошла к трюмо и, покопавшись в верхнем ящике, повернулась к журналисту с пистолетом в руках. - Я уже четырнадцать лет на сцене. Обо мне известно всё. - Оливия сделала ударение на последнем слове и повела дулом, направленного на мужчину, пистолета, в сторону двери. - Убирайтесь! Немедленно покиньте мой дом!

- Сейчас вам следует бояться за свою жизнь, мистер Фостер. Пистолет заряжен, можете быть уверены. - Оливия снова качнула пистолетом в сторону двери, - Уходите. Или я вызову полицию.

Терпение Оливии лопнуло.

- Что вы себе позволяете? Кто вы и что вам нужно в моём доме? Мэри! - крикнула она, - Мэри!

Пожилая женщина появилась в дверях и нерешительно остановилась.

- Мэри, иди наверх и позвони в дом Джино, спроси того, про чей визит я рассказывала тебе сегодня утром, - она бросила короткий взгляд на служанку и кивнула, - и скажи, что мне срочно нужна помощь. Оставайся наверху и не разрешай Алессандро выходить из его комнаты.

Не смотря на преклонные года, Мэри кинулась наверх так быстро, что Оливия даже испугалась за неё.

- Ну, что, мистер Фостер, уйдёте сами или подождёте пока вас проводят?

- Сделайте одолжение - не усугубляйте своё положение, - "попросила" Оливия, не спуская с него оружия. - Я уже поняла, что вы тут из-за Джино. Напомню, что вы находитесь в моём доме, который я попросила вас покинуть. Вы нарушаете право личной собственности, мистер Фостер, это раз. Во-воторых, я не обязана отвечать на ваши вопросы. Надеюсь это вы тоже понимаете? И в третьих, если у вас нет ордера на обыск, я вам очень советую уйти всё же уже сейчас и не ждать пока вас попросят это сделать. - Она бросила короткий взгляд на настенные часы, - К тому же из-за вас я могу опоздать на встречу.

Оливия передёрнула плечами, давая понять, что для неё это наименьшее из зол.

Не поняв про какие креветки он говорит, Оливия посмотрела на журналиста как на ненормального. А уж то, что он предпочёл пистолет креветкам и вовсе не знала как толковать.

- Да! - с видимым облегчением выпалила она. От одной мысли, что в её доме может произойти убийство ей становилось дурно, - Давайте так и сделаем. Завтрашний день вас устроит? И прошу вас, давайте встретимся в каком-нибудь кафе, так будет лучше.

Она полюбила её, когда стала любовницей Джино. Хотя, что значит "полюбила"? Приняла и переняла как и многое другое, что было ему дорого.

- Да, люблю, - её взгляд оставался настороженным. - "Rafele" - отличный выбор.

Оливия кивнула, соглашаясь с предложенным временем встречи и ещё раз, разрешая откланяться. Входная дверь захлопнулась. Оливия вышла в коридор и убедилась, что мужчина действительно вышел.


Мистер Фостер, спасибо за этот мини-экшен.

Оливия опустила руку и револьвер со стуком упал на пол и разрядился куда-то в стену. Пошатываясь, как пьяная, она вернулась в гостиную и рухнула в кресло. Что на неё нашло? Может она всё придумала и это был всего лишь неопытный журналист? Запустив пальцы в волосы, она обхватила голову руками и медленно сползла с кресла на пол. Что она наделала... Вернее, чуть не сделала.
В дверь громко затарабанили и Дана поспешила открыть. Через несколько секунд на пороге гостиной возникли несколько мужчин и с разной степени пренебрежения уставились на неё.

- Уходите, - сухо сказала Оливия, опустив руки, но даже не пытаясь встать. - Вы опоздали, опасность уже миновала.

Она посмотрела на лежащий на полу револьвер и протянула к нему руку. Легонько проведя кончиками пальцев по дулу, Оливия резко отдёрнула руку. Она переоценила себя. И нужно радоваться, что поняла это сейчас, а не при попытке убийства синьора Гуэрры. Она не сможет убить человека... Даже того, кто разрушил её привычный мир и лишил Алессандро отца.

Позже в клубе

Больше не было никакого смысла делать вид, что она согласна на помощь дона Гуээра. Раз она не сможет с ним поквитаться, то и терпеть его в своей жизни она не станет. Оливия обошла остановившуюся прямо перед входом в клуб машину, пересекла вестибюль и вошла в шумную залу. Здесь было не только очень шумно, но и народу в зале было так много, что ей пришлось остановиться на входе, чтобы сориентироваться где искать нужного ей человека. Наконец, узнав дона Гуэрру, она поджала губы, прогнала с лица все эмоции и пошла к его столику. Но не успела она сделать и несколько шагов, как двери за её спиной распахнулись и началась пальба. Оливию словно кто-то толкнул в бок, да так сильно, что она потеряла равновесие и начала падать. Следующий удар пришёлся в руку, и Оливия схватилась за неё, в надежде унять вспыхнувшую боль. Рука оказалась мокрой... это было так странно, что Оливия отняла от неё ладонь и посмотрела в чём дело. На её руке была кровь. Упав на колени, Оливия почувствовала резкую боль в боку, такую острую, что сознание покинуло её ещё до того, как тело соприкоснулось с полом.