Улыбка Амура

у меня в голове столько предположений вырисовывается, но все же надеюсь на появление Вадима... где же его бесы носят...
Ирина, а сколко ещё глав до финала? невозможно прост - сил ждать развязку уже не хватает, так захватила книга!

У Наташи уже животик должен быть в июле не маленький, не сложно ей будет жить в лесу и собирать грибы? если только воздухом дышать за компанию )))
Ляля загнала Олега под каблук, и все её любовь теперь стала мне видеться совершенно в ином свете... А Олег за Лялей - как телок за маткой, вообще потерял мужской стержень..
_________________

Что с Вадимом, неужели память потерял?! И Никита ничего не узнал, а ведь прошло пять (5!!!)
Родственники жгут, т.е. "Шоу продолжается"

Предполагаю, что Вадим ушел контратником в армию.. может, в этом августе он появится около Амура.
_________________

Думаю, что Вадим застрял где-то не по своей воле. Иначе давно уже дал бы о себе знать. Ладно Настя, а вот у его родственниц вообще никого нет кроме него...

 » Глава 55. Улыбка Амура

В знакомом особняке Настю встретила няня Нина Ефремовна, всегда питавшая к ней особое расположение. Лидочкин отец сообщил ей, что учительница дочки будет теперь жить у них, и попросил приготовить все необходимое. Настя выбрала гостевую комнату на первом этаже. Правда, на окне была узорчатая решетка, но она запиралась изнутри несложным замком, − можно было окно распахнуть и вдоволь любоваться красивым рябиновым кустом, росшим прямо перед ним. По приезде девушку пригласили к столу, за который уселись все обитатели дома: сам хозяин, няня, охранник Гена и Настя. По всему было видно, что здесь царит полная демократия. Гостья рассказала о своих кулинарных талантах и предложила принимать участие в приготовлении блюд, с чем хозяин радостно согласился.
− Аркадий Дмитриевич, а как я буду с вами расплачиваться за жилье? − снова осторожно спросила Настя во время десерта.
− С дочкой будете заниматься, − весело отозвался хозяин. − Нине Ефремовне помогать по хозяйству. Дело найдется, не беспокойтесь. Как вам комната − понравилась?
− Очень! − искренне вырвалось у Насти. − Просто, не знаю, как вас благодарить.
− Ну, это несложно. Вопрос о вашей благодарности мы обсудим попозже. А сейчас ступайте отдохните, с посудой без вас управятся. А то у вас вид больно уставший.
Переодевшись в домашний халатик, Настя прилегла на широкую тахту и задумалась. Вроде, все складывалось прекрасно, даже слишком. Только последняя фраза хозяина несколько смутила ее. Что он имел в виду, когда говорил о благодарности? Что он хочет еще обсудить? Это явно не связано с занятиями. Она долго размышляла, но так ничего не придумав, незаметно уснула.
Проснулась Настя, когда стало темнеть. Ну все, теперь ночью не засну, подумала девушка. И телевизора в комнате нет. Пойду, погуляю пару часов, может, хоть немного устану, чтобы потом побыстрее заснуть.
Вернулась она около десяти вечера. От ужина отказалась, только выпила с Ниной Ефремовной чаю. Хозяина на чаепитии не было, охранник Гена смотрел телевизор. Настя немного посидела с ним, посмотрела неинтересный боевик, где воинственные японские самураи, высоко подпрыгивая, с воплями колотили друг друга ногами, − и направилась к себе. Спать не хотелось совершенно. Постельное белье лежало рядом на пуфике, но она не стала стелить. Хотелось чего-нибудь почитать, но книг в комнате тоже не было. Не раздеваясь, Настя положила раскиданные по тахте большие подушки одну на другую, села, опираясь на них, и закрыла глаза. И беспокойные мысли снова полезли ей в голову.
Как я буду расплачиваться за весь этот комфорт? − с сомнением думала девушка. Ведь жить в такой роскоши безумно дорого − никакими занятиями не компенсируешь. Ну готовить, прибирать − но для этого у них есть прислуга. Ладно, послезавтра уеду в Муром, через месяц вернусь и тогда посмотрим − чего сейчас гадать.
Было далеко за полночь, когда сквозь легкое забытье ей послышался скрип двери. Она открыла глаза. Хозяин, неслышно ступая по ковру, вошел в комнату, подошел к ней и сел рядом на тахту. От него сильно разило спиртным.
− Не спите? − Он положил руку ей на колено. − А почему вы даже не разделись? Ложитесь, чувствуйте себя, как дома.
− Ну вот, − со злостью на себя подумала Настя, − дождалась! А на что ты надеялась − что будешь здесь блаженствовать за красивые глазки? И что теперь делать? Поднять шум? Так ведь не поможет: Нина Ефремовна спит, а Гена вмешиваться не станет.
Тем временем мужчина пересел поближе. − Анастасия Олеговна, мы взрослые люди, − сказал он, дыша на нее перегаром, − давайте обойдемся без предисловий. Вы мне давно нравитесь, и дочка вас полюбила. Будьте моей женщиной. Я вас обеспечу до конца дней. А сладится у нас, так и за официальными отношениями дело не станет. − И он низко наклонился к ее лицу − Настя еле успела просунуть ладонь между его и своими губами. Если он сейчас на меня навалится, подумала она, мне не вырваться, − вон какой здоровенный. Надо схитрить.
− Аркадий Дмитриевич, − смиренно произнесла она, − мне очень лестно ваше предложение. Но давайте не будем спешить. Надо же привыкнуть хоть немного друг к другу.
− А чего ждать? − возразил он, снимая пиджак. − Сейчас и начнем привыкать.
− Ну, хорошо. − Настя сделала вид, что сдается. − У вас найдется что-нибудь выпить и для меня. А то мне надо немного расслабиться − я не могу так сразу.
− Да, конечно! Нет проблем. Вам чего: водочки или коньяку?
− Все равно.
Он вскочил и нетвердым шагом вышел из комнаты. Настя, не теряя времени, бросилась к двери. Замка на ней не было. Тогда она быстро схватила сумочку, отперла оконную решетку и выглянула. Снаружи было темно. Она проворно взобралась на подоконник, спрыгнула на асфальт, и прихрамывая, бросилась бежать, отчетливо понимая, что если будет погоня, спрятаться негде: двери соседних домов заперты и охранник Гена моментально ее догонит.
Из покинутого особняка раздались громкие голоса. И тут девушка заметила мусорный контейнер. Спрячусь в него, решила она, больше некуда. Ухватившись за высокий край мусорника, Настя подтянулась и, перевалившись, упала на большие картонные коробки. На всякий случай натянула пустую коробку на голову и замерла, стараясь унять стук бешено колотившегося сердца.
− Куда она подевалась? − послышался близкий голос хозяина. − Вроде, далеко убежать не могла.
− Машина отъехала, − отозвался голос охранника. − Наверно, в нее села. Она что, сперла чего-нибудь? Так мы ее быстро найдем, никуда не денется.
− Пошли в дом. − Голос Меркулова был полон разочарования и злобы. − Себя она сперла − у меня. Так облажаться! Думал: баба из провинции, долго ломаться не будет. А она − вон как!
И тут Настя услышала далекую трель своего мобильника. Какое счастье, что я его забыла на пуфике, подумала. Вот бы он меня сейчас выдал. Кто бы это мог звонить среди ночи?
− Ее мобила заиграла, − сказал охранник. − Да это я набрал ее номер на всякий случай, − ответил хозяин, − видно, она забыла сотовый в комнате, шустрая. Ладно, возвращаемся, она уже далеко. Приготовь ее вещи, завтра явится. Отдашь без слов и пусть катится.
Они ушли. Настя подождала еще немного, опасаясь, что кто-нибудь из них стоит у входа в дом. Наконец решилась выглянуть. В полутьме никого не было видно. Она выбралась из контейнера, на цыпочках отошла подальше и только тогда припустилась со всех ног. Хорошо, что до Натальи было недалеко, и к счастью домофон не работал. Настя взлетела на свой этаж и нажала кнопку звонка. Ей пришлось дважды повторить это действие, пока за дверью не послышались торопливые шаги.
− Кто там? − В голосе Натальи сквозила тревога. − Настя, ты что ли? − Вероятно, она заглянула в дверной глазок.
− Я, я! − нетерпеливо прокричала Настя. − Наташенька, открой скорее, умоляю! − Она боялась, что в любую минуту мог появиться охранник Гена: ведь он знал ее прежний адрес.
− Что случилось? − Сестра отперла дверь и испуганно уставилась на нее. − Боже, чем от тебя воняет? Откуда ты?
− Из мусорника. − Настя опрометью бросилась в ванную комнату. − Дай мне какой-нибудь халат. Я стиралку запущу, можно?
− Да запускай, конечно. − Наталья принесла ей халат и прикрыла дверь в ванную. − Я чайник поставлю. Искупаешься, приходи на кухню, расскажешь, что произошло.
Когда Настя явилась на кухню, там, кроме Натальи, сидели заспанные племянник с невестой. Всех перебудила, подумала она, вот я их достала! Ладно, скоро уеду и перестану докучать.
− У меня с самого начала душа была не на месте, − промолвила сестра, услышав о Настиных злоключениях. − Теперь надо молиться, чтобы они оставили тебя в покое, а то, не дай бог, еще и мстить станут. Вещи у них остались?
− Да. Хочу их пораньше забрать. Юра, сходишь со мной?
− Я тоже пойду, − решительно заявила Наталья. − С тремя они побоятся связываться.
− Если бы не на работу, я бы тоже к вам присоединилась, − добавила Даша. − Только по-моему ты сглупила. Такой шанс упустить. Особняк в центре города, богатый мужик, не урод − чего тебе еще надо? Неженатый. Да я бы на твоем месте и раздумывать не стала.
− Помолчала бы, − резко оборвал ее Юрий. − Тебе до нее, как от земли до неба!
− Подумаешь! − Даша резко встала. − Зато я не отираюсь по чужим квартирам! Если она такая умная, чего ж своего угла до сих пор не имеет?
− Ты у меня дождешься! − крикнул ей вслед Юрий и вопросительно посмотрел на мать − Мам, может, попереть ее, пока не поздно? На ребенка буду алименты платить.
− Раньше надо было думать да головой! − Наталья постучала пальцем по лбу сына. − А не другим местом! Теперь терпи: ребенку нужна семья. Ничего, мы ее перевоспитаем, пусть только родит. Ложись, Настенька, поспи хоть немного, а то на тебе лица нет. Давай я постелю.
Едва рассвело, они втроем отправились к злополучному особняку. На звонок открыл сам хозяин, уже одетый и благоухающий дорогим одеколоном. − Сколько сопровождающих! − усмехнулся он, − можно подумать, на вас нападение готовится. Заходите, Анастасия Олеговна, − чего вы на пороге остановились? Не бойтесь, здесь живут цивилизованные люди.
− Ну, а мы из провинции! − зло отозвалась Настя, глядя на него исподлобья. − Пусть Гена вынесет мои вещи. И сотовый захватит.
− Понял, − кивнул тот, − мусорный жбан. Так я и думал. Жаль, фонарь не захватил. Но вы находчивая девица, сразу и не скажешь. Что ж, значит, не судьба.
Он скрылся, а Настя с племянником поехали на вокзал − отправить домой багаж с зимними вещами. Потом Юра убежал на работу, а она, сдав чемодан в камеру хранения, зашла в кафе позавтракать. Там и застиг ее звонок по мобильнику.
− Настенька! − услышала она радостный голос Никиты. − Я в Питере, в частной гостинице остановился. Мы можем встретиться? Приходи ко мне. Ты где?
− Я на железнодорожном вокзале в кафе. Никита, ты что-нибудь узнал о Вадиме?
− О, так это неподалеку, запиши адрес. Узнал, узнал, − торопливо добавил он, − приходи, все расскажу. Жду!
Не чуя под собой ног, Настя понеслась в гостиницу. Он знает про Вадима, лихорадочно думала она по дороге, и сейчас мне все расскажет. Господи, только бы Вадим был жив, пусть он будет живой, больше мне ничего не нужно! Умоляю тебя, Господи, пусть он будет жив! − ну что тебе стоит оставить его в живых?
Гостиница, где остановился Никита, поразила ее роскошью: в холле был даже бассейн с золотыми рыбками. Богато живет Наташкин братец, интересно, какой у него теперь оклад, подумала. − А тебе какое дело? − тут же оборвала она себя, − чего ты чужие деньги считаешь?
Она позвонила Никите, что ждет его в холле, и он тут же спустился вниз. Настя смотрела на бывшего соседа и не узнавала добродушного и мягкотелого Никиту, каким знала его с детства. Перед ней стоял высокий мужчина с военной выправкой, в каждом движении которого сквозили уверенность и сила. Как армия изменила его, мелькнула мысль, интересно, остался ли он в душе прежним Наташкиным братом − умным и добрым?
− Настя! − Лицо Никиты сияло от радости. − Настенька! Ты стала еще красивее. Я так рад тебя видеть! Как я мечтал об этом! Пойдем ко мне в номер, поговорим.
Усадив Настю в глубокое кресло, Никита пододвинул к ней вазу с фруктами. − Что будешь пить? − улыбаясь, спросил он. − Есть коньяк, шампанское, мартини. Надо же отметить нашу встречу.
− Никита, ты что-нибудь знаешь о Вадиме? Он жив? Только скажи: жив? − Настя все ловила его взгляд, ускользавший от нее.
− Нет. − Никита отвернулся, не в силах смотреть в ее умоляющие глаза.
− Нет? − И Настя поразилась мраку, вдруг сгустившемуся вокруг. Как точно говорила когда-то Наташка, мелькнула, мысль. Действительно, на что ни посмотришь, все темное. И как в этой темноте жить дальше?
− Это правда? Ты знаешь, где его похоронили?
Могила Вадима! − думала она, обмирая от ужаса. Но можно будет приходить к ней, может быть, даже поселиться где-нибудь рядом. А что? Все легче. Можно иногда разговаривать с ним. Если его душа теперь в информационном поле, в которое он так верил, может, ее слова дойдут до него. И он ответит на языке своих инфо. Она поймет, она услышит.
− Ты успокойся. − Никита придвинул свое кресло, держа в руках рюмки с янтарной жидкостью. − Выпей и успокойся. Что ты так разволновалась. Ну, расскажу, расскажу. Только сначала выпей.
Чтобы он не тянул, Настя быстро проглотила крепкое спиртное и требовательно уставилась на него. Он вздохнул и наконец приступил к рассказу.
− Было так. Когда Вадим узнал, что отец в плену, никого не предупредив, отправился на поиски. И сумел-таки через местных выйти на бандформирование, за которым охотился Павел Афанасьевич. Но вышло так, что они сами его захватили. Вадим предложил им за отца свою питерскую квартиру. Выкуп, в общем. Чтоб они отца отпустили под расписку, а он продаст квартиру и отдаст им деньги. Мол, квартира в центре Петербурга, высокие потолки, большая площадь и все такое − можно за нее много денег выручить. Они, конечно, над ним только посмеялись. Сказали, что если им понадобится его квартира, они ее и так возьмут. Павла Афанасьевича они к тому времени уже казнили, а Вадима взяли в плен. Там у них компьютеры, ноутбуки новейши, − вот они и приспособили его к этому делу. Спецы их, конечно, смотрели, чтобы он в Интернете не наследил. А когда наши проводили зачистку, он попытался сбежать. Тогда они его и прикончили. Несколько бандитов взяли в плен, они рассказали про Вадима и по фотографии его опознали.
− Почему же его матери не сообщили? Ведь тела погибших отправляют на родину, там хоронят.
− Не знаю, − пожал плечами Никита. − Он же не был военным. Кто бы оплачивал самолет, доставку?
− Но сообщить его матери могли бы? Что-то здесь не вяжется.
− Настя, чего ты меня пытаешь? Я рассказал все, что узнал. Думаешь, это было просто? И что тебе до Вадима? Он о тебе и думать забыл. Давай лучше поговорим про нас с тобой. Помнишь, ты обещала, что если его не станет, ты будешь моей? Этот момент настал. Ты будешь моей! Будешь!
Вскочив, он поднял Настю с кресла и крепко прижал к себе. Она попыталась упереться ему в грудь обеими руками, но он, легко сломив их сопротивление, принялся расстегивать пуговицы ее кофточки.
− Я не люблю тебя! − крикнула она ему в лицо. − Не люблю! Но соглашусь, если ты поклянешься. − Ее взгляд уперся в его глаза. − Поклянись, что Вадим умер! Поклянись всем, что тебе дорого: жизнью твоих родителей, Наташи, офицерской честью! Поклянись!
И тут его взгляд метнулся в сторону. Каким-то шестым чувством она мгновенно поняла: он солгал.
− Ну, клянусь, клянусь, − досадливо проговорил Никита, − что ты, в самом деле. Клятвы какие-то. Детский сад. Хорошо − клянусь.
Но она уже не верила ему. − Пусти меня! − закричала девушка, вырываясь из его рук. − Ты лжешь! Ты все выдумал! Не верю, не верю! Пусти!
− Ну, не веришь и не надо. Это ничего не меняет. Ты моя! По крайней мере, сейчас. И не вздумай орать! Хочешь, чтобы я тебе рот заткнул?
И он тянулся за полотенцем.
− Значит, ты хочешь взять меня силой? − сделала она последнюю попытку, чувствуя страшную слабость в ногах. − Как те насильники тогда Наташу?
Судорога исказила породистое лицо Никиты. Он на мгновение замер, потом с силой оттолкнул ее от себя. Настя отлетела к столу и, ударившись, упала на колени.
− Убирайся! − страшным голосом закричал Никита. − Будь ты проклята! Ты мне всю жизнь… всю душу! Уходи сейчас же!
Вскочив, она схватила с кресла сумочку и опрометью вылетела из комнаты. Мужчина с женщиной, отпиравшие дверь соседнего номера, изумленно посмотрели на взъерошенную девушку, вихрем пронесшуюся мимо. Проигнорировав лифт, Настя слетела с лестницы и вынеслась из гостиницы. Пробежала несколько кварталов и только тогда перевела дух.
Вадим жив! Жив! − билась в голове только одна мысль. Нет никакой могилы, он жив! Мы найдем друг друга, непременно найдем. Сегодня я уеду, но в августе на неделю вернусь. Заработаю на грибах побольше денег и вернусь. И буду снова ждать его у нашего Амура. Каждый год − хоть всю жизнь. А сейчас проведаю его родных и поеду на вокзал. Ни к кому заходить не буду, чтобы больше не искушать судьбу.
И она поехала к Тумановым. Дверь открыла тетя Вадима. Как обычно, она обрадовалась неожиданному визиту своей любимицы:
− Настенька! Как удачно, что ты меня застала, я чуть было не ушла навестить Машу. Она опять в больнице с обострением. Вот, приготовила ей покушать пюре и котлетки. Будешь? Еще тепленькие, я много нажарила.
Настя знала, что во время обострений маму Вадима нельзя было оставлять дома одну. Она тогда не контролировала свои действия: могла порезаться, обвариться и даже поджечь квартиру. Поэтому врачи посоветовали помещать ее на пару недель в больницу, где за ней наблюдали и подлечивали успокоительными уколами и витаминами.
− Спасибо, Анна Ивановна, − поблагодарила Настя радушную женщину, − я сыта. Недавно в кафе поела. Я попрощаться пришла: уезжаю из Петербурга навсегда. Возвращаюсь домой.
− Уезжаешь? А что так?
− Мне больше негде жить. Невеста племянника меня невзлюбила, а я не хочу быть причиной их ссор. Тем более что она беременная. И в общежитии мне отказали. Без питерской прописки на работу не берут, а временная с окончанием института тоже закончилась. Выхода нет, придется возвращаться.
− Боже мой, как печально! Неужели ничего нельзя придумать? Квартиру снять, например?
− Это очень дорого. У меня нет таких денег.
− А если ты с какой-нибудь подружкой скооперируешься? Или с двумя. Дешевле будет.
− Да нет у меня здесь подружек. Я уже все обдумала − ничего не получается. Мне самой ужасно не хочется уезжать, до слез. Но ничего не поделаешь.
Анна Ивановна тяжело вздохнула и надолго задумалась. Настя поднялась, взяла сумочку и уже приготовилась прощаться, когда та движением руки остановила ее:
− Постой, детка. Сядь. Послушай, что я предлагаю. Ты живи здесь. А что? Квартира большая, Машенька возражать не будет. Не уезжай, прошу тебя. Нам без тебя будет совсем одиноко, мы так к тебе привязались.
− Но прописка? Я же без нее на работу не устроюсь. Меня ведь у вас не пропишут.
− Пропишут, пропишут! Ты пойми: Маша инвалид, ей положена сиделка. Муж погиб, сын уж несколько лет как пропал. А у меня своя квартира есть, там дочь с семьей живет. Поэтому прописать тебя здесь вполне можно − по уходу за больной. И площадь позволяет. Когда Машеньке станет полегче, мы все оформим. Как тебе мое предложение?
− А если Вадим вернется? Вдруг он будет возражать?
− Кто, Вадим? Возражать? Да что ты! Ладно, вернется, придумаем что-нибудь. Лишь бы вернулся. Не уезжай, Настенька, пожалей нас, старух. Так хоть какая-то надежда: если что − поможешь. Дочка моя детьми занята, их у нее трое. А больше у нас никого нет. Эх, как все у Маши сложилось, кто бы мог подумать! Такая семья была: муж, двое сыновей, все красавцы. А как она в молодости блистала − я все ей завидовала. Вот и дозавидовалась. Была семья и не стало.
Как и у меня, печально подумала Настя. Тоже казалось, такая крепкая семья − и все в момент рухнуло. Правда, причина другая.
− А где ваш муж? − осторожно спросила она.
− Помер он. Давно уж. От рака. За полгода сгорел. Светка моя еще маленькая была, я одна ее поднимала. Что скажешь, Настенька? Как тебе мое предложение?
Теперь задумалась Настя. А ведь это выход, размышляла она, чувствуя, как снова поднимает голову надежда. Жить в квартире Вадима, где он бегал маленьким, рос, взрослел, − и ждать, что он вернется, позвонит в дверь. Это счастье. Пусть горькое, но счастье. Надо хвататься за эту соломинку. Надо соглашаться.
А если он вернется не один? Ведь столько лет прошло. Он мог встретить другую. Ведь такое может быть?
Что ж, тогда и уеду, решила она. Но только это неправда, он меня не мог разлюбить, я это чувствую. Анна Ивановна права, лишь бы вернулся.
− Хорошо, − решительно сказала она. − Анна Ивановна, давайте сделаем так. Сегодня я все-таки уеду в Муром. Поживу в лесу, заработаю денег на грибах. И буду вам позванивать. А вы тем временем решите все вопросы. Если с пропиской получится, дайте знать, я сразу прилечу. Договорились?
− Договорились, Настенька, договорились. Вот радость-то! А то мы все одни да одни. Побегу, Машеньку обрадую. Ты куда сейчас?
− Пойду, поброжу напоследок по Невскому. Может, в Эрмитаж зайду. А потом на вокзал.
− А то приходи через пару часов, пообедаешь. Или посиди здесь, чего тебе одной по улицам бродить?
− Нет, пойду, погуляю, все-таки я надолго уезжаю. И в Эрмитаже давно не была, очень туда хочется.
− Все к Амуру вашему, небось?
− И к нему. Конечно, Вадима там не будет, я не надеюсь. Да и до середины августа далеко. Просто, хочу постоять возле мальчика. Знаете, закрою глаза и представляю, будто Вадим заходит в зал и направляется ко мне. И так становится хорошо. Радостно.
− Ну, пойди, пойди, постой. Из-за чего ж вы разбежались тогда? Если у вас такая любовь была. Ты мне так и не рассказала.
− Потому что я дура! Ох, Анна Ивановна, какая я была дура! Меня убить мало! − Настя закрыла лицо ладошками, и слезы заструились у нее между пальцами.
− Ну-ну, не надо, не плачь. Что теперь поделаешь. Пойдем, детка, а то потом обход начнется. Твой сотовый номер не изменился?
− Нет, прежний. Передавайте привет Марии Ивановне. Пусть она быстрее поправляется.
Настя поцеловала добрую женщину, попрощалась и ушла. Дошла до Невы, постояла возле реки, поглядела на бегущую воду и направилась на Дворцовую площадь. Народу в Эрмитаже было немного. Она неспешно поднялась по широкой лестнице, полюбовалась знакомыми картинами и прошла в зал, где в центре на высоком постаменте сидел ее мраморный любимец.
Зал был почти пуст, лишь возле большого гобелена стояла пожилая пара. Настя подошла к Амуру, вгляделась в его личико. Оно показалось ей непривычно серьезным − без обычной лукавой улыбки. Даже этот малыш понимает, как мне плохо, подумала она, наверно, он мне сочувствует. Вот − даже улыбаться перестал.
− Амурчик! − мысленно обратилась она к скульптуре, − ты все знаешь, ты хоть и маленький, но бог. Тебе сверху далеко видно, когда летаешь. Скажи, видел ли где-нибудь Вадима?
Амур задумчиво молчал. Улыбки на его лице по-прежнему не было.
− Амурчик! − взмолилась девушка, прижав ладошки к груди, − ты все можешь! Сделай так, чтобы мы встретились хоть когда-нибудь. Пожалуйста! Нет мне без него счастья, а так хочется! Ну, подай мне знак: жив ли Вадим, свидимся ли?
И вдруг ей почудилось, что Амур улыбнулся. Она впилась взглядом в его личико − да, улыбка вновь появилась. А может, ей показалось? Нет, вот она, улыбка, у него на губках. Но ведь только что ее как будто не было.
Наверно, у меня едет крыша − мелькнула мысль. Ну и пусть. Настя закрыла глаза, и как и в прежние посещения, стала представлять себе, что вот сейчас Вадим подойдет к ней, она откроет глаза и увидит его. Она открыла глаза − рядом никого не было. Оглянулась – тоже никого. Пора уходить, подумала девушка, еще немного постою и пойду. Эх, Амурчик, обманщик ты маленький.
Народу в зале прибавилось. Попробую вообразить напоследок, будто один из этих мужчин Вадим, решила Настя. Кого бы выбрать? Толстяк с дамой в шляпе не годится, тощий бомжеватый дядька в мешковатом костюме − тоже. Вон тот высокий парень с черной шевелюрой − пусть будет как будто это Вадим. Жаль только, что он сильно кудрявый, а у Вадима волосы прямые. Но больше подходящего нет.
Тем временем бомжеватый дядька направился прямиком к статуе. Тоже заинтересовался Амуром, уныло подумала девушка, еще один любитель нашелся. А худой какой, щеки ввалились, будто месяц не ел. Костюм, наверно, с чужого плеча.
Чего он на меня уставился? А глаза… какие пронзительные. И как похожи на глаза Вадима. Если бы не седина… Глаза Вадима! Нет, не может быть! Это не он! Или он? Он… это, это Вадим! Вади-и-им!
Мир покрылся мраком, потом прояснился. Настя открыла глаза. Она увидела высоко над собой узорчатый потолок и на его фоне близкое лицо Вадима. Она все смотрела и смотрела, боясь отвести взгляд: вдруг оно исчезнет. Шум голосов мешал ей сосредоточиться. Вдруг она взлетела, его лицо приблизилось, потом Настя осознала, что стоит на ногах в объятиях его рук, крепко прижимающих ее к нему.
− Вадим! − только и смогла промолвить она. − Вадим, Вадим!
И мучительно разрыдалась. Вадим гладил ее по голове, целовал мокрые щеки и пальцы, а она все никак не могла остановиться. Вокруг собралась целая толпа сочувствующих. Пожилая смотрительница зала подала ей стакан, наполовину заполненный пахучей жидкостью. Стуча зубами о его край, она проглотила жидкость, судорожно вздохнула и наконец затихла.
− Ничего, ничего, − говорил Вадим окружившим их людям, − это она от радости. Сейчас пройдет. Как, Снегирек, не надо доктора? Сама сможешь идти?
− Нет, нет, не надо, − затрясла головой Настя. − Могу, конечно, могу. Амурчик, спасибо, спасибо! Вадим, это он − он мне дал знак, что я увижу тебя. И сбылось. Теперь век буду на него молиться.
Народ стал расходиться. Смотрительница тоже отошла и села на скамеечку у входа в зал.
− Конечно, он, − улыбнулся Вадим и повел ее из зала, обнимая за плечи. − Он же бог любви, значит, обязан помогать всем любящим. Вот и помог нам найти друг друга. Давай зайдем в нашу кафешку и перекусим. Заодно и поговорим.
Они сели в полупустом кафе и заказали по шашлыку с соком. Цены были немыслимые, но это их не остановило: ведь счастье и должно стоить дорого.
− Как ты нашел меня? − Настя все не сводила с него сияющих глаз. − Ведь только конец июня. Где ты пропадал все эти годы?
− Узнал про тебя у тети. Я пришел домой, там никого нет. Соседка сказала, что мама в больнице, все в той же что и раньше. Я и понесся туда. Шуму было! Весь персонал сбежался. Маме пришлось внеочередной укол делать. Она, вроде тебя, вместо того, чтобы радоваться, рыдать принялась. И все причитала, что мне надо спрятаться, а то меня снова поймают и убьют. Я же из плена сбежал. Два дня назад. Меня отцовские ребята самолетом в Питер переправили.
− А мне сегодня Белоконев сказал, что ты погиб. Что тебя застрелили при попытке к бегству. Но я ему не поверила.
− И правильно сделала. Вот подонок! Я ж ему первому позвонил, когда освободился. А мне он наврал, что не знает где ты. Хотя погибнуть я вполне мог. Меня зеленка спасла. Когда наши окружили банду, боевики снялись с базы и пошли в горы. И меня с собой потащили. Тогда я и решил сбежать. Я же четыре года у них сидел. Сначала меня в яме держали с другими пленными, а потом, когда узнали, что я дока в компьютерах, стали доверять оргтехнику. Среди них мало кто в ней разбирался. Я у них вроде раба был. И полы мыл, и посуду, и стирал. Заставили принять ислам, иначе обещали голову отрезать.
− И ты принял?
− Пришлось. Только для меня это не имеет значения. А для тебя что − имеет?
− Для меня имеет значение только одно: что ты живой!
− Знаешь, что меня там держало? Ты. Там весной много фиалок, у них цвет твоих глаз. Я смотрел на них и видел тебя. Столько раз просил у тебя прощения. Скажи, ты простила меня?
− За что? Это ты должен меня простить, что я такая дура была. Сбежала, как ненормальная. Знаешь, у меня потом все полетело под откос. Отец нас бросил, а мама чуть не сошла с ума. Она теперь в монастыре живет. А бабушка с дедушкой умерли.
− Олег Владимирович вас бросил? Невероятно! Почему?
− Он ушел к Соловьевой. У них теперь сын, очень на него похожий. А я осталась совсем одна. Мне было так плохо!
− Больше ты никогда не будешь одна. Я тебя ни на шаг не отпущу.
Он накрыл свой широкой ладонью ее ладошку. Она засопела от удовольствия и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на ощущении тепла его ладони. Неужели это правда, думала Настя, замирая от счастья. Да, правда, все сбылось. Все, о чем я мечтала. Я теперь навсегда счастлива, на всю жизнь! Засыпать и просыпаться с мыслью, что он рядом, − что может быть прекраснее? Все, что будет между нами, каждое его прикосновение − все счастье!
− Поцелуй меня, − попросила она, не открывая глаз. − Я так мечтала о твоих поцелуях!
− Зачем же здесь? − засмеялся он. − Люди смотрят. Поехали домой − там можно будет все.
− Но там же Анна Ивановна?
− Она к дочке пошла − с детьми посидеть. Мы будем одни.
Настя представила, как они входят в его подъезд, поднимаются по лестнице, запирают за собой дверь и она кидается в его объятья. Его ответный взгляд сказал ей, что он думает о том же.
− Да, Вадим, − спохватилась Настя. − У меня же билет в Муром на одиннадцать вечера. А твоя тетя предложила мне у вас жить. Но я хотела поработать в лесу. И Наташа с мужем туда приедут. Слушай, а поехали туда вместе? Там так здорово! Лес, грибы, ягоды. Сметана − ложка стоит. А каймак − нет ничего вкуснее. Ты отдохнешь, отъешься, поправишься. Поживем там месяца полтора, а потом вернемся. Давай? Твоя мама не будет возражать?
− Поехали! − легко согласился он. − Да она только рада будет, она все умоляет меня спрятаться. Все боится, что найдут. Однако искать некому: ту бандгруппу, что меня держала, уничтожили полностью, лишь двоих взяли в плен. Только давай сдадим твой билет, а поедем через пару дней. Хочу немного дома побыть. А завтра подадим заявления в загс. Приедем и как раз подойдет срок регистрации. Девушка, вы согласны стать моей женой? − с шутливой серьезностью обратился он к Насте, ни капельки не сомневаясь в ее ответе.
− Всегда! − счастливо отозвалась она. − Всегда только об этом мечтала!
− Вот и отлично! Ну что, вперед?
Они расплатились и вышли из кафе. Небо было синим-синим, ослепительно сиял Адмиралтейский шпиль и его золотой кораблик плыл по небесным волнам, распустив паруса. Великий город принял их в свои объятия и проводил до дома, теперь уже общего. Впереди было лето, встречи с друзьями, любимая работа. А где-то за горизонтом на солнечной поляне играли их будущие дети, и наука готовилась растворить перед ними двери своих сокровищниц, полных невиданных открытий. Впереди была целая жизнь.
Пожелай им счастья, добрый читатель, − ведь только о нем мы все мечтаем и к нему стремимся. А я, твой автор, пожелаю счастья тебе.
Конец


Читатели мои! Если вас заинтересовала судьба Леночки Туржанской и ее мамы Ольги Дмитриевны, прочтите роман “Одинокая звезда» того же автора. Главы из него тоже здесь опубликованы - в самом начале. Бумажные варианты обоих романов легко найти через Поисковик в книжных интернет-магазинах. Первое издание "Улыбки Амура" называется "Встретимся у Амура или поцелуй судьбы" − книжка в мягкой обложке и очень дешевая. Новое издание романа "Улыбка Амура" можно найти вот по этому адресу:
planeta-knig.ru/shop/840/desc/ulybka-amura
Очень красивая книжка, правда, дороговатая. Подарите ее любимому человеку. Врачи утверждают, что при чтении книг о юности организм омолаживается, настраиваясь в резонанс с чувствами героев. Всем удачи!

История просто прелесть! Спасибо огромное! с удовольствием почитаю что-нибудь еще из вашего творчества!
_________________

Ирина здравствуйте ,
Ваша книга меня заинтересовала , присоеденияюсь к вашим читателям .
Спасибо

Ирина, добрый вечер! С удовольствием дочитала роман.
Очень рада, что у Насти и Вадима все хорошо, что они встретились и не растратили свою любовь по мелочам.
Ну, а тем, кто решил построить свою жизнь на лжи и предательстве, пусть судьей будет Всевышний.
Спасибо Вам. Успехов в дальнейшем творчестве и вдохновения. Возможно у Вас есть планы на будущее?
А "Одинокую звезду" буду читать обязательно.
_________________

Ирина спасибо за продолжение)
___________________________________

Ирина, спасибо за ваши романы, в которых с любовью описываются отношения между родителями и их детьми, а также между детьми, а потом уже и подростками.

Ирина, спасибо большое! очень интересно было читать... расскажите , пожалуйста, а чо дальше было с героями? расставила жизнь всё на свои места?

Милые мои читательницы, спасибо вам за ваши комментарии. Что было с моими героями дальше? - я не знаю, у каждого из них своя судьба. Чтобы написать продолжение "Одинокой звезды", мне надо бы пожить в Штатах хоть пару месяцев, а это, как вы понимаете, нереально. Выдумывать то, о чем я не имею понятия, не умею, все мои романы абсолютно жизненные. Обдумываю сюжет третьего романа. А пока буду публиковать здесь у вас мои стихи и короткие рассказы.

 » Четыре истории из жизни маленького мальчика

Четырехлетний Рома гуляет с мамой в парке. А там девочка залезла на дерево. Непорядок!
- Девочка, сейчас же слезь, - строго говорит Рома, подойдя к дереву. - Ты можешь упасть, тебе будет больно.
Девочка не реагирует.
- Девочка, ты что, не слышишь? Слезь, кому говорю!
- Мама, он меня достал! - не выдерживает девочка.
- Ну что ты говоришь? - возмущается Рома. - Ты думаешь, что ты говоришь? Как же я тебя достану? Ты же вон как высоко.

......................

Рома с мамой идут мимо магазина игрушек.
- Мамочка, давай зайдем, - просит Рома.
- У нас мало денег, - отвечает мама.
- Мы ничего не будем покупать. Я только посмотрю.
- Только никаких просьб, - соглашается мама.
Вот походили они по магазину, рассмотрели все игрушки, пора на выход. Уже у самых дверей сердце Ромы не выдерживает. Он хватает первую попавшуюся машинку и исподлобья смотрит на маму.
- Рома, мы же договорились, - укоризненно напоминает мама.
Последовавший вопль напоминает крик поросенка под ножом мясника. Испустив его, Рома испытующе смотрит на маму. Мама молча смотрит на Рому.
Второй вопль на порядок пронзительнее первого. В магазине звенят стекла. Сбегаются испуганные продавцы.
- Все? - спокойно спрашивает мама.
- Все, - покорно кивает Рома. Кладет на место машинку, и они с мамой выходят из магазина.

.....................

Рома пришел в гости к дедушке и бабушке. А у них есть замечательный кожаный диван: такой широкий, упругий.
− Дедушка, можно я попрыгаю на твоем диване? − спрашивает Рома.
− Если обещаешь остаться у нас жить, тогда прыгай, − ставит условие дедушка.
− Ладно, остаюсь, − соглашается Рома.
Вот он напрыгался вдоволь, слез с дивана и говорит:
− Знаешь, дедушка, я передумал. Дети должны жить с родителями.

...........................

Роме исполнилось 5 лет. На дне рождения Ромы тетя Тома говорит ему:
− Ромочка, 5 лет назад тебя принес аист.
− Что вы, тетя Тома! − восклицает Рома. − Это все неправда − про аиста. На самом деле дети рождаются у мамы из животика.
− Неужели? − притворно удивляется тетя Тома. − А как же они там появляются?
− Вот этого я пока не знаю, − вздыхает Рома. − Но обязательно узнаю!

Спасибо за произведение!
Обе героини понравились, Настя для меня слишком серьезная девушка, а Наташка более живая и реальная (думала у нее лучше сложится на личном фронте). Рада, что у всех есть свой хэппи энд, даже у родителей.

И вам спасибо за добрый комментарий.