Тери Браун "Порожденная иллюзией"

Большое спасибо за новую главу.Никто и никуда не разбегался-все читатели и почитатели на месте и очень Вам благодарны.

Мне кажется, девочка зря надеется завязать с мошенничеством. Мама на это никогда не согласится, как бы много они не зарабатывали.

А вот это странно. Как это "едва ли не каждого"? Я думала, что он именно каждого и должен проверять. Во-первых, со скептиками им наверняка труднее работать, лучше бы приглашать людей склонных во всё это верить. А во-вторых, это ведь преследуется законом. Как можно так легкомысленно относиться к такому важному вопросу?
Я раньше думала, что если уж на сеансе появляется кто-то подозрительный, то это козни Жака в своих личных целях. А тут, судя по тому, что он пригласил конкурентку, получается, что Жак относится к подбору клиентов наплевательски. Может он и не строит вовсе никаких планов, грозящих матери? Просто пытается побыстрее и побольше заработать?

А конкурентка-то обладает какими-то способностями.
И, похоже, алкоголь эти способности усиливает, раз она так старалась выпить перед сеансом.

У Анны всё новые способности появляются. Уже призраков видит и разговаривать с ними может.
Надо бы ей посерьезнее отнестись к предупреждению Уолтера. Он ведь говорит, что опасность грозит именно Анне. Или это о боли, если что-то плохое случится с единственным родным человеком, мамой?

После этой главы я решила, что Жак не входит в шайку злодеев. Его племянник всё-таки на роль принца не тянет.
А вот от Коула жду подвигов.
_________________

Пока нам вообще неизвестно, что у маман в голове

Возможно. Хотя проверку можно и обойти (ну там, через знакомых знакомых и т.д.). Да Жак и не спец агент, чтоб выковыривать всю подноготную)) Схалтурил поди просто.

Сомневаюсь что-то Мне показалось, это Коул "на связь" выйти пытался)))

Любой вред, по сути.

А по-моему, Оуэн очаровашка
_________________

 » Глава 15, часть 1

Перевод: gloomy glory
Редактирование: KattyK, Королева

Увидев маму, сидящую именно так, как задумано, я вздыхаю с облегчением. Несмотря ни на что, нас не поймали, и мама в безопасности.
Пока что.
Сейчас же я просто хочу, чтобы эти женщины покинули наш дом. Если нам грозит опасность, как сказал Уолтер, то вероятный источник – именно они.

– Что это было? – Синтия теребит бусы; ее голубые глаза широко распахнуты.
– Думаю, дорогая, мы удостоились визита из преисподней, – протяжно отвечает мистер Гейлорд, и я впервые вижу оживление на его лице.

Я освобождаю маму от наручников и провожаю к столу. Она все еще тихо плачет – по щекам текут самые настоящие слезы. Реши она продолжить карьеру актрисы, без сомнения стала бы лучшей.
– Она всегда так реагирует на общение с духом, – уверяю остальных. – Это тяжелое испытание. Пожалуйста, присаживайтесь. Скоро она придет в себя.

Садятся все, кроме Коула, который спрашивает, не хочу ли я, чтобы он убрал осколки.
Успокаивая маму, я киваю:
– Веник в кладовке.

Мадам Ван Хаусен делает глубокий дрожащий вдох и оглядывается, будто только что вышла из транса.
– Что произошло? – спрашивает голосом маленькой девочки, но, когда ее глаза останавливаются на мне, я слышу другое: «Что, черт возьми, произошло?!»

Синтия и венгерка подскакивают и начинают суетиться вокруг мадам, а я включаю свет. Затем быстрым взглядом окидываю комнату, желая убедиться, что все на месте. Все, как и должно быть.
– Это нечто невероятное! – восклицает венгр. – Никогда прежде не видел такого талантливого медиума. Надеюсь, вы не возражаете, если мы расскажем о вашей матери своим друзьям?

– Конечно нет, – отвечаю устало.
Ведь этого мне и хочется. Да?
– Думаю, пора расходиться, – повышаю я голос. – Маме нужно отдохнуть.

Мадам Ван Хаусен изображает на лице жалостливую гримасу, но меня не обманешь. Уверена, она взвинчена из-за своего представления и готова учинить мне допрос с пристрастием по поводу разбитой лампы. Венгерская пара тут же нас покидает, но Синтия хватает меня за руку и тянет за собой к двери:
– Я говорила с доктором Беннетом. Завтра он устраивает первую встречу американского отделения Общества психических исследований и очень просил, чтобы мы пришли.

В волнении она хлопает в ладоши. И пусть я нервничаю из-за сеанса, все равно не могу удержаться от улыбки, глядя на Синтию. Ее энтузиазм заразителен.
– Завтра вечером у нас выступление.
– Я сказала ему, что и сама собираюсь присутствовать на вашем шоу, а после мы сможем прийти. Доктор будет нас ждать.

Несмотря на нервное трепыхание бабочек в животе, я с улыбкой соглашаюсь. Как бы ни пугало меня разоблачение, гораздо сильнее я беспокоюсь о маминой безопасности. Что там сказал Уолтер? Угроза исходила от кого-то из присутствующих на сеансе. Я поворачиваюсь к гостиной. Готова поспорить, что речь о миссис Линдсей. Но хотелось бы знать наверняка. А еще хотелось бы найти ответы на некоторые важные вопросы, и если доктор Беннет способен их дать, то неважно, насколько я ему не доверяю, – я должна воспользоваться шансом.

Гейлорды и пара из Венгрии уже ушли, но семейство Линдсей почему-то задерживается. Миссис Линдсей подходит к моей матери, и я напряженно застываю.
– Это на самом деле было весьма впечатляюще. – Соперница шныряет глазами по комнате в поисках признаков обмана. – Вы должны показать мне, как такое можно провернуть.

Мадам Ван Хаусен вскидывает брови и тут же устало опускается на ближайший стул:
– Мир духов – тайна, даже для меня.
– О, прекратите, – презрительно выплевывает Линдсей. – Мы с вами обе знаем, что это какая-то иллюзия. Точно. Никто не способен на то, что я…

– Мама! – Бледная кожа ее дочери заливается краской, и несчастная хватается за плечо матери.
Я быстро перевожу взгляд на собственную родительницу, которая тут же вытягивается в струнку:
– Уверяю вас, миссис Линдсей, это никакая не иллюзия. Пути духов…

– …неисповедимы, – заканчивает миссис Линдсей со скупой улыбкой. – Это ваши слова. Идем, Лизетт. Думаю, здесь нам больше делать нечего.
Как только женщины уходят, Оуэн приподнимает брови:
– Да уж, а вы знаете толк в веселье.

Мама фыркает и скрывается в кухне – уверена, чтобы налить себе чего-нибудь покрепче. Я слышу голоса и понимаю: она говорит с Коулом, который как раз выбрасывал последние осколки стекла. Я беру Оуэна за руку и провожаю к двери:
– Огромное спасибо, что пришел.

Он смеется:
– Намек понял, но ты ведь в курсе, что на самом деле я здесь не ради спиритического сеанса? Я пришел спросить, не хотела бы ты составить мне компанию в пятницу вечером, после выступления? Мы с друзьями собираемся в какое-нибудь местечко в Гарлеме, где промышляют алкоголем. Думаю, тебе понравится.

Разговор на кухне внезапно стихает, и мое сердце ухает вниз.
– Не уверена, что мама…
– Конечно, иди! – доносится из кухни мамин голос. – Ты должна чаще общаться со сверстниками.

Мое лицо пылает, но злюсь я на себя. Какое мне дело, если Коул слушает?
– Ну, тогда с удовольствием.
Оуэн протягивает руку и сжимает мою ладонь:
– Жду с нетерпением.

От его прикосновения мой пульс ускоряется. Когда Оуэн только пришел, его волосы были прилежно зачесаны назад, теперь же пряди падают на лоб. А нос с горбинкой, сияющие голубые глаза и озорная улыбка делают его похожим на непослушного ребенка. Закрывая за ним дверь, я улыбаюсь.

Безусловно, Оуэн мной заинтересовался, но заинтересована ли я? А почему нет? Он красивый, забавный, искушенный и просто душа компании. И, что еще важнее, имеет стабильную работу и упорядоченную жизнь. Конечно, я заинтересована. Как и любая нормальная девушка на моем месте.

В коридор выходит Коул: рот плотно сжат, а в глазах плещется гнев и… что-то еще. Неужели ревность? Поразительно. Я с удивлением смотрю на соседа. Он почти всегда кажется гораздо старше меня, а еще таким правильным и серьезным, что мне и в голову не приходило, будто он может думать обо мне… в этом ключе.

«Да, так и есть», – шепчет внутри тоненький предательский голосок.
– Полагаю, мне тоже пора. Уже поздно, – говорит Коул и резко кивает.

Он пытается проскользнуть мимо, но я шагаю вперед и упираю руки в бедра. Теперь, когда я хочу поговорить с соседом, он пытается сбежать? Что ж, это мы еще посмотрим.
– Постой. Я думала, мы собирались…

Он прижимает палец к моим губам, и я замираю. Все нервные окончания внезапно начинает покалывать от тепла, что исходит от этого простого прикосновения. Наши глаза встречаются. Гнев во взгляде Коула ослабевает, а уголки губ едва заметно приподнимаются.

Он указывает головой в сторону безмолвной кухни.
– Завтра, – говорит беззвучно и отнимает руку от моих губ.
Я сжимаю их, жалея, что ушло тепло.
– Спокойной ночи, Анна, – прощается Коул и выходит за дверь.

Я мысленно встряхиваюсь. Ну ладно… но завтра я хочу получить ответы.
– Как тебе миссис Линдсей? – спрашивает мама, едва я вхожу в кухню. – Что за нахальная женщина! Терпеть не могу скептиков. Все они сплошь подлые лжецы.

Я прячу улыбку. Кто бы говорил…
– Не думаю, что она скептик, мама. Скорее, еще один медиум.

Мама прищуривается:
– Разумно. Я поговорю с Жаком. Впредь нам нужна более подробная информация о клиентах. Это становится слишком рискованно. – Она вытаскивает из рукава маску и кладет на стол ключ от наручников. – Итак, что же там произошло?

Я готова к вопросу и отвечаю без колебаний:
– Я запнулась о шнур. Миссис Линдсей выглядела так, будто собирается наброситься на тебя, так что я дернула его ногой. Сожалею, что учинила такой беспорядок, но ты, по крайней мере, смогла спокойно вернуться в кабинет.
На мамином лице читается сомнение, она явно пытается вспомнить, где я находилась в тот момент. Но я-то знаю, что маска ограничивает видимость, а еще в комнате было очень темно…

– Прости за лампу.
Мадам качает головой:
– Не переживай. Жак купит мне новую, если попрошу.
Я хмурюсь. Не хочу зависеть от того, кому не доверяю.

Мама поворачивается ко мне с таким невинным выражением, что я застываю в напряженном ожидании.
– Значит, ты и Оуэн.

Я вздыхаю:
– Я и Оуэн, что?
– Ну ты ведь идешь с ним в пятницу на танцы? Он тебе нравится?

Я пожимаю плечами. По-моему, немного поздновато для этих бесед в стиле дочки-матери. Когда заставляешь своего ребенка помогать тебе обманом вытягивать у людей деньги, то теряешь право учить его жизни.
– Вы повеселитесь.

– Зачем ты сегодня пригласила Коула? – спрашиваю небрежно.
Мама начинает хлопотать, вытирая уже чистую столешницу:
– Хотела, чтобы у тебя был выбор.

Я чувствую, что она желает развить тему, но не решается. А действительно ли я хочу знать, что у нее на уме? Один из принципов моего выживания – не слишком углубляться в мамины мотивы. Так что… Широкий зевок в качестве предлога – и я кошусь в сторону спальни:
– Я правда устала. Думаю, пора ложиться спать.

На какой-то миг на лице мадам будто бы вспыхивает разочарование, но она тут же улыбается:
– Спокойно ночи, дорогая. Спи крепко.
Наклоняется ко мне, и я послушно целую ее в щеку:
– Спокойной ночи, мама.

Ложась в кровать, я все думаю о том мамином взгляде. Она действительно разочарована, что я не доверяю ей свои мысли и мечты? Я только что упустила возможность сблизиться с собственной матерью? Или это игра? Наверняка и не скажешь.

продолжение совсем скоро...

________________________

Дорогие леди, любительницы 20-х
Сегодня открыт новый перевод на эту же тему: Америка, сухой закон, медиумы и прочее, но на сей раз не YA, а про взрослых дядей и тетей, так что откровенные сцены гарантированы Ну и вообще книжка очень интересная, динамичная, с юмором и про любовь
Заходите в гости
_________________

Ну слава те хоспади, все живы-здоровы и даже при своем уме

По закону подлости, угрозу может представлять и Синтия. Причем сама того не подозревая. Ну а что, устроила встречу с непонятным дядькой-гипнотизером, мало ли чего там приключиться может. Стремно как-то за это сборище намечающееся...

Может тебе и ключ от квартиры, где деньги лежат? (с) Дама, закатайте губу, а то еще запнетесь ненароком.

Алё, товарищ, вы чего там, решили споить нам героиню? Она девушка приличная!

А шо такое? А кто мешал самому девушку куда-нить пригласить? Сильно природная сильно скромность?

Решила заняться личной жизнью дочери? С чего бы вдруг...

Девочки, спасибо за продолжение!
___________________________________

Вот казалось бы мадам Ван Хаусен особо теплых чувств не вызывает, однако ж не сдала дочку в приют и не бросила на произвол судьбы. По-своему беспокоится за ее будущее. Может, все-таки она не такая эгоистка, как думает Анна.
_________________

Коул хотя и преследует какую-то цель, симпатизирую ему. Хочется, чтобы Анна с ним сблизилась.
Мама вдруг проявила интерес к личной жизни Анны. Но ей ,похоже, нравится Оуэн.

Спасибо, девочки, за главу!

 » Глава 15, окончание

Перевод: gloomy glory
Редактирование: KattyK, Королева

Одежда тяжелым грузом тянет меня вниз. Я не могу дышать. Мама. Я должна ей помочь. Легкие горят огнем. Она выкрикивает мое имя. Я не могу дышать. Мне очень жаль.

Я просыпаюсь мокрая от пота; ноги запутались в клубке одеяла. Отпинываю его и прислушиваюсь. Тишина. Проверяю, как там мама, и сердце постепенно успокаивается. Сходив на кухню и попив воды, возвращаюсь в комнату. Мысли путаются. Почему это происходит? Все реально? Ложусь обратно в кровать и натягиваю одеяло до подбородка.

Страх усаживается мне на грудь, будто толстый кот, и заглядывает в глаза. Уолтер, видения, неизвестный преследователь… Как хочется, чтобы рядом был кто-то, с кем можно поговорить. Кто-то понимающий. Кто сможет помочь. Я сворачиваюсь в клубок и накрываюсь одеялом с головой.

Никогда прежде еще не чувствовала себя такой одинокой.

Проснувшись через несколько часов, радуюсь солнцу, сияющему за окном. В солнечные дни страху не за что зацепиться. Сегодня я поговорю с Коулом.

Я быстро умываюсь, больше чем обычно переживая о своем внешнем виде. Вспоминая о пальцах Коула на моих губах, трижды меняю шляпку, хоть и обзываю себя при этом неразумной дурочкой. От нервозности сердце аж подпрыгивает, словно подбрасываемые жонглером кегли. И причина не только в предстоящей встрече с соседом, но и в том, чему он может меня научить. Потому что я точно знаю: вчера вечером я почувствовала, как он через стол протягивает ко мне свою «нить» эмоций. У Коула такие же способности, как у меня.

Я подкрашиваю губы, но тут же, недовольная, все стираю. Я не яркая и не таинственная. Глядя на себя в зеркало, гадаю: что же видят другие? «Красивая молодая девушка» – так назвал меня Оуэн. А Коул считает меня красивой? Рядом с моей матерью, вслед которой оборачиваются все мужчины на улице, трудно сказать.

В отличие от мадам Ван Хаусен, которая меняет облик в зависимости от настроения, я всегда выгляжу одинаково – серьезной и задумчивой, – независимо от того, что надеваю и пользуюсь ли косметикой. Сегодня на мне черные шелковые чулки, синее шерстяное платье и темное пальто с запахом. И, наконец определившись, я надеваю новую черную шляпку-клош с цветком из бисера на боку. Я выгляжу умной и современной, но никак не очаровательной. Горя от нетерпения, отворачиваюсь от отражения и собираю вещи.

Спускаюсь вниз и замираю перед дверью. Нужно постучать? Спросить у мистера Дарби, могу ли я поговорить с Коулом? Как бы себя повела приличная девушка?
От необходимости это выяснять меня спасают открывшаяся дверь и появившийся оттуда Коул.

– Доброе утро.
– Доброе утро.

Мгновение мы просто смотрим друг на друга, а затем он указывает на парадный выход.
На улице, может, и солнечно, но воздух потрескивает от мороза, и я натягиваю мягкие кожаные перчатки.

– Не хочешь сходить в кафе «Чайлдс» поесть вафель? – спрашивает Коул, протягивая мне руку.
Я киваю, и мы в молчании идем к надземной остановке поезда. Мимо нас снуют мужчины в темных костюмах и котелках; женщины, в основном служащие, спешат в свои конторы, чтобы выпить первую чашку кофе.

В вагоне тесно, и мы с Коулом пробиваем себе дорогу, прямо как настоящие ньюйоркцы. Здесь мы не можем поговорить, но, когда я цепляюсь за свисающий с потолка ремень, сосед ободряюще мне улыбается. Он прижимается ко мне так близко, что я чувствую чистый аромат его мыла даже под зловонным запахом тел, духов и сигарет, что источают другие пассажиры. Моя голова как раз достает до груди Коула, и я устремляю взгляд туда, где воротник его рубашки встречается с впадинкой на горле. С замиранием сердца смотрю на нее и думаю: каково это, прижаться губами именно туда? В лицо бросается краска, а во рту внезапно пересыхает. Никогда в жизни еще не чувствовала себя столь неуверенно и смущенно.

И в итоге… я залезаю Коулу в карман.

Я не собиралась этого делать! Ведь ни разу так не поступала лет с одиннадцати или двенадцати, но тогда нам срочно нужны были деньги, чтобы уехать из города. Однако стоя так близко к Коулу и чувствуя себя настолько странно, я никак не могу сдержаться. Наверное, потом просто выдам все за шутку и верну ему его бумажник или ключи, ну или что я там обнаружу. Отпущу колкость по поводу опасностей переполненного поезда, и на этом все. Но в тот момент, когда мои пальцы смыкаются на конверте, перед глазами вспыхивает витиеватый женский почерк на адресованном Коулу письме, что лежало на столе мистера Дарби. И я понимаю, что не верну его. Я перетаскиваю конверт в свой карман, щеки мои пылают.

Коул озадаченно смотрит вниз. Я слабо улыбаюсь в ответ и прячу глаза. Не сомневаюсь: вина крупными буквами написана на моем лице. Совсем забыла, что сосед может прочитать меня так же, как я читаю других.

«Чайлдс» встречает нас жизнерадостным синим козырьком и вафельницей на окне, но мне так не терпится начать разговор, что я едва ли обращаю на все это внимание. Прикусив язык, жду, когда Коул заговорит, но он, кажется, не торопится. Я наблюдаю, как он намазывает вафли джемом да еще и поливает сверху сиропом. Затем начинает с аппетитом есть, а я все не решаюсь приступить к своей порции. Пахнет вкусно, но мой желудок слишком сжимается от волнения.

– Ты не любишь вафли?
И снова этот проклятый официальный тон. Глубоко вздохнув, кладу вилку и просто смотрю на Коула. Он глядит на меня в ответ:
–Жаль… – И замолкает; рот сжимается в прямую линию.

Я подаюсь вперед, сердце мое раздувается:
– О чем ты жалеешь?
Он чуть кривит губы:
– Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах. Тогда бы мне не пришлось объяснять. – И качает головой, словно сам собой недоволен.

– Но ты и не объяснил еще ничего!
– Знаю. У меня это плохо выходит. Никогда не думал, что это будешь ты…
Он все ходит вокруг да около и выглядит так, будто жаждет, чтобы под ногами разверзлась дыра и поглотила его.

– Не понимаю…
– Мне хотелось бы просто позавтракать вместе с тобой, – порывисто говорит Коул. – Без всего остального.

Я изумленно открываю рот и тут же выпрямляюсь:
– Ты стесняешься!
Коул отводит взгляд:
– Наверное. Немного. По крайней мере, в женском обществе. Могу оправдаться тем, что ходил в интернат только для мальчиков.

Это кое-что проясняет. Излишний официоз и то, что Коулу неуютно рядом с моей матерью. Грудь сжимается, а сердце переполняется сочувствием к нему. А затем я вспоминаю, зачем сюда пришла.
За ответами.
– Я догадываюсь, что ты хочешь сказать, – начинаю осторожно, словно крадусь по осколкам стекла. – Но мне правда нужно знать, что происходит. Тебе обязательно надо объяснить мне все остальное.

Коул смотрит вниз на свои руки. Сильные руки с красивыми пальцами и короткими ногтями. Я помню, как эти пальцы прикасались к моим губам…
– Я знаю, кто ты. – Я резко поднимаю глаза к его лицу. – По крайней мере, подозреваю.
Я закусываю губу и опускаю взгляд:
– Кто же? Девушка? Иллюзионист? – Я нарочно не говорю «мошенница», но слово висит между нами, яркое и смертельно опасное.

– Нет, экстрасенс.
И «мошенница» с хлюпом падает прямо в сироп.
– Кто?
– Экстрасенс. Тот, кто обладает сверхъестественными способностями.

Я все кусаю губу и отвожу глаза, опасаясь того, что Коул может в них увидеть.
– В самом деле? – произношу тихо. – И какие же, по-твоему, у меня способности?
– Я знаю, что ты чувствуешь чужие эмоции. А еще можешь говорить с мертвыми. Правда не уверен, это твоя личная способность или срабатывает только при взаимодействии со мной. Ты говорила, что раньше такого не случалось?

Я качаю головой, и только тогда до меня доходит:
– Постой-ка. В смысле, при взаимодействии с тобой?
Коул отводит взгляд:
– Я тоже экстрасенс. Ну… не совсем. Скорее, проводник. Мои способности усиливают твои. Я даже могу их имитировать, пока ты находишься рядом.

Мысли путаются, сердце болезненно ухает в груди. Мир вокруг кренится и качается, и я цепляюсь за край стола.
– Итак. Это объясняет появление Уолтера.
Коул кивает, глядя на свои руки:
– Я не знаю, произошло бы это в любом случае, или мое присутствие усилило твои способности. Потому и хотел поговорить с тобой вчера. Прости, что тянул так долго.

Я на мгновение прикрываю глаза. Ощущение того, как Уолтер захватывал мое тело, настолько сильное, что меня почти тошнит.
– Анна, я все понимаю. И не хотел этого. Я остановил его, как только понял…
– Когда схватил меня за руку?

Коул кивает:
– Я могу блокировать – или отключать – чужой дар. Помнишь в кинотеатре? Когда тебя захлестнули эмоции той бедной женщины? Как только я понял, что происходит, то оборвал контакт, но потом увлекся фильмом и пропустил момент, когда все снова началось.

Значит, я не ошиблась. Это присутствие Коула меняет мои способности. Желудок сжимается, и я отпиваю горячего кофе, чтобы расслабиться. Кружка большая и удобная. Я обхватываю ее руками и делаю еще один глоток. Мир вокруг нас заполнен гулом разговоров, но ничто не может заглушить гул беспокойства и надежды, звучащий в моих ушах.

– Ты можешь, м-м-м, управлять этим?
– Да, но это требует времени. Учатся все по-разному: кто-то быстрее, кто-то медленнее.

Мое сердце замирает. Какое-то мгновение я не могу ни двигаться, ни дышать. Наконец смотрю в глаза Коула, наполненные беспокойством и чем-то еще, что я никак не могу разобрать.
– Есть и другие? – спрашиваю шепотом.
Он отводит взгляд:
– Да.
Я не одинока.

Меня накрывает облегчение, сладкое, со вкусом свободы, и я откидываюсь на спинку стула. Когда-то я считала себя безумной, которой мерещится всякое. А оказывается, все это время существовали и другие. Не то чтобы я не догадывалась. Написано слишком много книг о психических явлениях, чтобы это было простым совпадением, но убедиться лично…

– Кто? – спрашивает мое потерянное и одинокое «я» из самой глубины души.
Коул протягивает мне платок.
– Не могу сказать, – отвечает тихо.

Я перестаю вытирать глаза:
– Почему?
– Я вообще больше ничего не могу тебе сказать. Не сейчас. – И хотя его тон полон сожаления, я знаю, что он говорит серьезно.
– А когда сможешь?

Коул поджимает губы и пожимает плечами. Острая боль, смешанная с отчаянием, прорывается из моей груди. Я хватаю его за руку, пытаясь сосредоточиться и прочитать… Но он закрылся.
Понятия не имею, почему вдруг чувствую себя обманутой и преданной. Я ведь едва знаю Коула. Я просто… Внезапно меня осеняет:
– Когда я спросила, зачем ты приехал в Америку, ты сказал, будто искал меня. Что это значит?
– На этот вопрос я могу ответить. Я приехал в поисках других экстрасенсов. Ты первый настоящий, кого я обнаружил. – Потемневшими от беспокойства глазами он вглядывается в мое лицо.

Голова кружится от попыток соединить все воедино.
– Этим ты и занимаешься? Потому отсутствуешь дома весь день? Ищешь экстрасенсов?
Коул кивает.
– И поэтому ты был в трущобах в тот вечер, когда я потерялась?

Еще один кивок:
– Хожу к гадалкам, медиумам и прочим. В этом деле много шарлатанов, так что никогда не знаешь наверняка.
– Вот для чего ты познакомился с Жаком – чтобы получить приглашение на наш сеанс.
– После того, как я встретил тебя в передней, я уже знал.

Сердце сжимается от разочарования. Только я решила, что Коул хотел познакомиться со мной… но ему интересны лишь мои способности.
– Зачем ты ищешь таких, как я?

Он на мгновение закрывает глаза и качает головой:
– Слушай, это правда не моя тайна. Есть люди…
Я в отчаянии стискиваю руки:
– К чему вообще этот разговор, если ты не можешь ничего объяснить?

– Я предупреждал их, что только все запутаю.
– Предупреждал кого? – Взглянув на лицо Коула, я встаю: – Нет, молчи. Знаю, ты не можешь сказать.

Я разворачиваюсь и ухожу.
– Анна, постой! Прошу, ты должна мне поверить. – В его голосе слышится мольба, но мне нечего ответить. Я просто хочу уйти от него так далеко, как только возможно.

Коул встает, чтобы направиться следом, но я вскидываю руку:
– Не. Сейчас.
Мгновение он смотрит на меня и наконец согласно отступает.

Стиснув зубы, я выхожу наружу, в холодное утро, не в силах разобраться, какая из бурлящих внутри эмоций сильней: гнев, разочарование или боль от разбитого сердца.
_________________

Вот Анна растроилась, что нужна Коулу только из-за способностей, а не сама по себе. А вообще стоило дать парню возможность объясниться.
_________________

А разве у него не было возможности? Но он только и говорил, мол, да, я дофига чего знаю, но сказать не могу. Понятно, что у него свои обстоятельства, но Анна и так вся на нервах, а тут пообещали что-то рассказать и опять ходят вокруг да около.
_________________

Он, наверное, подписал контракт о неразглашении или что-то вроде.
_________________

А можно я слегка обнаглею и тоже Коула поругаю? Ну чуть-чуть, для профилактики?
Нет, ну в самом-то деле, "я хочу встретиться, нам надо поговорить" - ну вот встретились, не успела я порадоваться, что герой хоть про свои способности рассказать успел, как началось: "Есть другие, я таких специально ищу, но дальше я поиграю в Штирлица и больше ниче не скажу".

Вот! Вот и я о том же!
Расстроил только Аню, балда такой Пусть исправляется. Срочно.
___________________________________

Крис, Катя, Лиля, спасибо за продолжение!
Нет, ну это просто нечестно, пообещать разговор и ничего не рассказать. Почти обо всем, что из Коула удалось вытянуть, Анна и так уже знала, сама догадалась. А то, чего не знала, только разочаровало девочку.

Мне кажется, он уже все сказал, собственно. Теперь помогло бы только признание, что Анна ему очень нравится, независимо от того, экстрасенс она или нет. И похоже, это так и есть, но ведь он не скажет. Надеюсь, Анна правильно определила, что он стесняется женщин.

Таинственные Они заставили Коула поговорить с Анной. Ему это задание не нравится, но все равно ведь выполнил. И действительно только запутал всё.
Подозреваю, что Они не ставили целью что-то разъяснить, хотели просто поставить девочку в известность, что они существуют.
Доктор имеет к ним отношение или нет? Очень уж вовремя Коул внес сумятицу в мысли Анны, как раз перед встречей.

Ну и правильно. В конце концов, речь идет не о любопытстве. Анне и её маме грозит какая-то опасность.
_________________

Разочаровал меня Коул. Если уж пригласил поговорить, то выкладывал бы всё. И за Анну обидно. Коул ей нравился, а вышло, что она ему интересна только из-за ее способностей.
Правильно, не надо отдавать ему письмо, надо его прочитать.

Спасибо за главу!

ах, как неловко получилось!
и Анна слишком юна, чтобы понимать, что интересует не только как экстрасенс, но и как женщина, и еще не знает, что можно и не думать про Оуэна, раз уж один вид оголенной шеи Коула вызывает такой всплеск желания)
и Коул не умеет с девушками обращаться) вот и маются оба, глупенькие)


Спасибо, Тина, Катя и Лиля - увлекательная книга получается!
_________________