Повесть тех лет (серия Сделано в СССР)

Меня на "ты", пожалуйста И да, с Рождеством!

Спасибо за добрые слова! Если честно,сейчас как раз начинается моя самая любимая часть

Если ничто не помешает,то завтра
Спасибо!
_________________

С рождеством!
Прекрасная глава, Лиля. Действительно, Георг девушек тоже обаял, а когда сейчас запоет, подозреваю, и околдует в придачу. Сама с нетерпением жду этого дуэта.
Спасибо за главу
_________________

С Рождеством,Нат!

Не знаю,как тебя, а я этим голосом околдована с 2004 года И до сих пор он остаётся моим фаворитом,хотя и слушаю и диско, и поп, и прочее,прочее,но этот певец для меня авторитет и вообще самый-самый -даже не смотря на то,что его уже давно нет.

Обязательно выложу видео

И тебе спасибо!
_________________

С Рождеством!!
Спасибо за главу, с нетерпением жду продолжение!
_________________

Лиля, спасибо за продолжение!
Жду пения Георга. Может и Алла с ним споет?

Лиля спасибо за главу. Компания чудесная подобралась. Девушки и парни все такие живые, интересные. Как бы мне хотелось оказаться среди них. Народ чистый и честный, без хамства и подлостей. Спасибо Лиля.
___________________________________

Здравствуйте, товарищи!
Всех с Рождеством!
Аня,

Будет,всё будет
Соня,

Может, и споёт, кто знает...
Натали,

Да,компания подобралась очень хорошая. Ни у кого нет задней мысли, кроме Вали,которая уже создала целый план
Девчата,всем спасибо!
_________________

 » Глава двадцать восьмая

Повесть тех лет
Книга первая
Год 1940
На пороге большой беды


Глава  двадцать  восьмая

     Вошедшая  в  квартиру  Варвара  Тимофеевна  смогла  наблюдать  странную  картину. Все  соседи  высыпали  из  своих  комнат  в  коридор  и  слушали  незнакомый  мужской голос, поющий  «Аве  Мария»*. Кто - то  подыгрывал  ему  на  рояле. У  незнакомого  певца  был  замечательный  по  красоте  бархатный  тембр  и идеальное  умение  пользоваться  силой  и  красками  своего  голоса. Голос  словно  обволакивал, он  был  необычайно  мягкий, прекрасный, и  Варвара  Тимофеевна  заслушалась  сама, как  заслушались  соседи. Но  волшебство  кончилось, певец  замолчал, а  соседи  ещё  несколько  минут  стояли  молча, зачарованные.
-  Да, - нарушил  молчание  Игнаткин. - После  такого  голоса  и  умереть  не  страшно.
-  В  жизни  никогда  не  слышала  более  красивого  голоса, - сказала  Тарасова, и  что - то  переливалось  в  её  глазах.
-  Вы   что  же, голубушка, плакать  вздумали? - удивился  Игнаткин. – Из - за  песни?
  Тарасова  застеснялась  и  скрылась  в  своей  квартире.
-  Послушайте, Варвара  Тимофеевна, а  ведь  это  из  вашей  квартиры  доносился  столь  волшебный  голос, -сказал  Игнаткин.
-  Из  моей, не  скрою, но  я  совершенно  не  знаю, кто  это  может  быть, - растерянно  сказала  Варвара  Тимофеевна.
-  Верно, у  вас  только  Алла  поёт, а  она, как  известно, девушка, а  нас  околдовал  баритон, мужской  вокал, так  сказать. Вы  ведь  расскажете  нам, кто  пел  столь  чудесно?
-  Узнаю – обязательно  расскажу, а  может, даже  и  покажу. Только  думаю, это  Алла  из  своего  музучилища  какого - нибудь  товарища  прихватила.
-  Не  уверен. Певцу  явно  за  тридцать. Вы  слышали, какая  у  него  техника, какое  дыхание, какое  мастерство? Такое  под  силу  только  опытным  артистам.
  Игнаткин  рассуждал  очень  авторитетно. Было  видно, что  в  этом  он  разбирается  очень  хорошо.
-  И  я  не  понимаю, почему  Екатерина  Васильевна  застыдилась  своих  слёз, - добавил  Игнаткин. - Я  сам  чуть  не  прослезился - настолько  проникновенно  пел  наш  неизвестный  певец, так  сказать, мистер  икс.  
  Соседи  стали  расходиться, обсуждая  услышанное.
-  Словно  в  опере  побывала, - сказала  Чуркина.
-  Вы  идите, идите, Варвара  Тимофеевна. Потом  скажете  нам  имя  этого  чародея, - сказал  Игнаткин.
-  Обязательно  скажу, - пообещала  Соловьёва, открывая  дверь  своей  квартиры.
  В  прихожей  никого  не  было, но  из  гостиной  доносились  голоса, и  Варвара  Тимофеевна  ясно  расслышала  незнакомые  мужские  голоса. Значит, Алла  и  правда  привела  товарищей  из  музучилища.  
  Варварва  Тимофеевна  сняла  пальто, переобулась  и  вошла  в  гостиную.



     Георг  замолчал. Алла  отыграла  последний  аккорд  и  зачарованными  глазами  посмотрела  на  него, а  Валя  с  Зоей  в  унисон  захлопали.
-  Браво, Георг  Урмасович! – вскричала  восторженно  Валя. - Ведь  он  лучше  твоего, Зойка, Николаева,  поёт, честное  слово, лучше! Какой  голос! Какая  сила, техника, мастерство! Никогда  не  поверю, что  вы  нигде  не  обучались, Георг  Урмасович!
-  Признаюсь, было  несколько  уроков.
-  Вот! Значит, всё – таки  вмешалась  рука  учителя.
-  Георгу  эти  уроки  незачем. У  него  другая  стихия, - вмешался  Сергей. – Из - за  этих  уроков  он  еле  успевал. Пришлось  бросить, хотя, конечно, учитель  был  очень  недоволен.
-  И  правильно  недоволен. Если  за  вас  хорошо  взяться, Георг  Урмасович, вы  бы  составили  конкуренцию  известнейшим  оперным  певцам, вот  помяните  моё  слово, составили  бы!.. Никогда  не  слышала  раньше  подобного  голоса. Алка, у  тебя  в  твоём  музучилище  есть  нечто  подобное?
  Алла  с  трудом  оторвала  взгляд  и  посмотрела  на  сестру.
-  Нет, ничего  подобного  у  нас  нет.
-  Вот! - снова  торжествующе  сказала  Валя. - Знаешь  что, Алка? Бери - ка  ты  Георга  Урмасовича  под  руку  и  веди  его  к  своей  учительнице. Пусть  она  тоже  будет  очарована, как  все  мы. Пусть  увидит, что  учит  не  того, кого  надо.
-  Поздравляю, Георг. Ты  снова  всех  очаровал, - сказал  Сергей.
-  Браво! - закричала  Зоя  и  захлопала, словно  была  в  театре.
  В  гостиную  вошла  мать. Её  появление  вызвало  замешательство. Незнакомый  высокий  лётчик  отошёл  от  рояля, Алла  поднялась  со  стула, в  кресле  замер  ещё  один  лётчик, а  Валя  и  Зоя  раскрыли  рты.
-  Ну, Алла, что  за  волшебника  ты  привела? - весело  сказала  мать. - Все  соседи  высыпали  из  своих  комнат  и  слушали  раскрыв  рты. Примерно  так  же, как  делают  это  сейчас  Валя  и  Зоя.
-  Ой, мама, если  бы  ты  знала! - сорвалась  со  своего  места  Валя. - Георг  Урмасович  так  божественно  пел, так  божественно  пел!
  Варвара  Тимофеевна  окинула  взглядом  лётчиков. Георг  Урмасович, это, несомненно, тот, что  постарше.  Варвара  Тимофеевна  приветливо  поздоровалась  и  с  ним, и  с  лётчиком  в  кресле, который  сразу  вскочил, стоило  ей  к  нему  обратиться.
  Варвара  Тимофеевна  оказалась  права. Более  старшего  лётчика  звали  Георг  Урмасович, а  второй  оказался  Сергеем  Беловым.
-  Ты  же  ведь  помнишь  Серёжу, мам? - спросила  Зоя, которая  знакомила  мать  с  лётчиками.
-  Конечно, помню. Ещё  бы  не  помнить  вашего  товарища, - Варвара  Тимофеевна  приветливо  улыбнулась  застеснявшемуся  Белову. - Здравствуй, Серёжа. А  где  твои  веснушки?
-  Не  знаю, - смущённо  ответил  Сергей. Он  всегда  немного  смущался  Варвары  Тимофеевны. – Сами  куда - то  делись.
  Георг  продолжал  стоять  возле  Аллы, которая  уже  вышла  из - за  рояля, и  Варвара  Тимофеевна   обратилась  к  нему:
-  Вы  прекрасно  пели, Георг  Урмасович, просто  превосходно. У  вас  потрясающий  голос. Как  этот  голос  называется, Алла?
-  Лирический  баритон.
-  Вы  профессионально  занимаетесь  пением?
-  Нет. Я  лётчик. Времени  нет, чтобы  приобщиться  к  прекрасному.
-  Очень  жаль. Такие  голоса  редкость. На  каком  языке  вы  пели?
-  На  родном, эстонском.
-  Ах, так  вы  эстонец…
-  Мам, Георг  Урмасович  только  наполовину  эстонец, у  него  отец  из  Эстонии, а  мать - русская, - пояснила  Зоя.
-  Из  вас  получился  бы  прекрасный  певец, Георг  Урмасович, - сказала  Алла, и  Георг  с  улыбкой  взглянул  на  неё.
-  Вы  думаете?
-  Уверена. С  таким  голосом  вы  легко  всех  покорите.
-  Значит, вам  понравилось?
-  Очень  понравилось.
  Вале  не  понравилось,что  Георг  и  Алла  так  долго  разговаривают, да  не  только  разговаривают, но  и  улыбаются  друг  другу, и  она  быстро  подскочила  к  Георгу, схватила  его  под  руку.
  Георг  с  улыбкой  взглянул  на  неё.
-  Георг  Урмасович, пойдёмте  к  столу. Сейчас  Зойка  своё  коронное  блюдо  притащит. Зойка, - сказала  Валя  через  плечо.- Зойка, ты  не  забыла? Ты  нам  готовишь.
-  Ой! - растерянно  сказала  Зоя. – А  я  забыла…
  По  комнате  поплыл  какой - то  запах, и  Алла  воскликнула:
-  Зойка, что - то  горит!
-  Мой  пирог! - испуганно  воскликнула  в  ответ  Зоя  и  убежала  на  кухню.
  Мать  вопросительно  взглянула  на  Аллу, и  та  ответила:
-  Пирог, мам. Мы  хотели  угостить  наших  гостей, и  Зойка  решила  испечь  пирог.
-  Пирог, надеюсь, не  подгорел.
 

 
     Пирог  не  подгорел  и  оказался  очень  вкусным. Все  неплохо  посидели, а  потом  Георга  уговорили  спеть  ещё, а  потом  и  Алла  спела «Соловья»** Алябьева, и  теперь  уже  Георг  удивлялся  силе  и  красоте  её  голоса.
-  У  Алки  лирико - колоратурное  сопрано, - поведала  Зоя  восхищённому  Георгу. - Правда, шикарно  трели  выводит? Прямо  как  соловей.
-  Ой, Алка, я, похоже, влюбился, - сказал  шутливо  Сергей, и  Алла  покраснела  и  не  знала, что  сказать.  
   Мать  пришла  на  помощь, сказав, что  Алле  ещё  рано  об  этом  думать. Пусть  сначала  училище  закончит, а  там  пусть  что  хочет, то  и  делает.
  Очень  хорошими  получились  посиделки, и  лётчикам  совсем  не  хотелось  покидать  уютную  гостиную.  Вале  тоже  весьма  не  хотелось, чтобы  лётчики  уходили, и  она  придумывала  тысячи  способов, чтобы  их  задержать.
-  А  это  наш  семейный  альбом, - сказала  она, вытащила  из  шкафа  толстый  альбом  с  фотографиями  и  втиснулась  между  Георгом  и  Сергеем, открыла  первую  страницу. – Это  я, тут  мне  три года. Это  Зойка.  Тут  она  в  своём  кружке  юного  техника.
-  Ты  что, технику  понимаешь? - удивился  Сергей, взглянув  на  Зою.
-  Конечно, понимаю, - гордо  ответила  Зоя. - Да  я  наравне  с  мальчишками, если  хочешь  знать. Да  если  хочешь  знать, я  сама  прибор  собрала!..
-  Ну!
-  Вот  тебе  и  ну. Если  не  веришь, я  тебя  как - нибудь  в  школу  возьму, покажу.
-  А  возьми.
-  И  возьму.
-  Думаешь, испугался? Так  вот, не  испугался.
   Пока  Зоя  и  Сергей  друг  над  другом  подшучивали, Георг  рассматривал  фотографии, которые  показывала  ему  Валя. Она  показывала  ему  себя  в  разных  возрастах, а  внимание  Георга  привлекла  совсем  другая  фотография, фотография  Аллы, с  локонами, с  еле  заметной  улыбкой  на  губах, с  лёгким  прищуром  глаз.
-  Хорошо  получилась, правда? - несколько  ревниво  спросила  Валя, видя, что  Георг  бережно  держит  фотографию  и  не  сводит  с  неё  глаз. - Обычно  Алка  у  нас  плохо  на  фотографиях  получается, а  тут  вдруг  вышла.
  Алла  покраснела  и  не  нашлась, что  ответить, и  Зоя  моментально  бросилась  на  помощь.
-  И  всё  ты  врёшь, Валька!.. Вы  её  не  слушайте, Георг  Урмасович, она  просто  так  болтает, чтобы  ваше  внимание  ни  на  кого, кроме  неё, не  отвлекалось.
  Валя  замахала  руками  и  сделала  грозные  глаза, но  Зоя  не  обратила  внимания.
-  Вот, посмотрите, Георг Урмасович, - она  схватила  фотоальбом, и  как  Валя  не  вырывала  его  из  её  рук,  вытащила  одну  фотографию  и  буквально  всунула  её  Георгу. - Вот, одна  из  многочисленных  неудачных  фотографий  Вальки. Вы  посмотрите, посмотрите!..
  Георг  не  успел  как  следует  рассмотреть. Валя  вырвала  фотографию  из  её  рук  и  выскочила  из  гостиной.
  Мать  улыбалась, еле  сдерживаясь, чтобы  не  рассмеяться.
  Георг  продолжал  держать  фотографию, и  Сергей  тоже  глянул.
-  О, и  правда, Ал, ты  здесь  хорошо  получилась, - сказал  он. –  Прямо  как  картинка, глаз  не  оторвать.
  В  коридоре  хлопнула  дверь, и  все  прислушались, а  потом  Сергей  радостно  вокликнул:
-  Мои! Точно, мои!
-  Ты  что, по  шагам  определяешь? - поразилась  Зоя.
-  Свою  мать  я  узнаю  из  тысячи, даже  по  походке, - Сергей  вскочил, и  Зоя, поняв, что  лётчики  сейчас  уйдут, пригласила  их  заходить  почаще:
-  Ты  к  нам  заходи  обязательно, Серёж. И  вы  тоже, Георг  Урмасович.
-  Обязательно, Зоенька.
  Зоя  покраснела  и  стала  дёргать  косы. Алла  прыснула  в  ладонь, но  её  смех  длился  очень  недолго.  Девушка  столкнулась  с  ласковым  взглядом  Георга  и  неизвестно  почему  покраснела  сама. Кос  у  неё  не  было, и  тогда  Алла  стала  вертеть  пуговицу  на  платье, стараясь  не  смотреть  на  Георга, однако, не  глядя, чувствовала  на  себе  его  взгляд.
  Сергей  не  заметил  смятения  в  девичьих  рядах. Он  не  отрываясь  смотрел  на  дверь  гостиной, словно  думал, что  мать  сейчас  зайдёт.
-  Ну  что  же  ты, Сергей, - сказала  Варвара  Тимофеевна. - Иди.
  Сергей  словно  этого  и  ждал. Он  сорвался  с  места.
-  Всё, я  полетел!
  Он  выскочил  из  гостиной, а  Георг  бережно  вложил  фотографию  в  альбом  и  поднялся, вслед  за  Сергеем  вышел  в  коридор. Ещё  не  отошедшие  от  смущения  Алла  и  Зоя  вышли  тоже  и  смотрели, как  Сергей  топчется  возле  двери  своей  квартиры.
-  Ну  что  же  ты  застрял? – поинтересовалась  Зоя. - Испугался? Мандраж?
-  Признаться, есть  маленько. Ну  всё, я  пошёл.
  Сергей  выдохнул, собираясь  с  духом, открыл  дверь  и  вошёл.
  Георг  же  остался  в  коридоре  разговаривать  с  девчатами. В  основном  говорила  Зоя. Алла, ещё  не  оправившись, молчала. Она  чувствовала, что  Георг  смотрит  на  неё, но  не  могла  найти  в  себе  сил  поднять  на  него  глаза, зная, что  снова  покраснеет. А  почему  она  краснеет – Алла  не  знала. Она  мучилась, не  зная, как  уйти, чтобы  никого  не  обидеть. Разве  что  отговориться  хозяйственными  заботами?
-  Извините, мне  надо  со  стола  убрать, - сказала  она  и  быстро  ушла  в  комнату.
  Георг  проводил  её  взглядом.
  Дверь  распахнулась, и  счастливый  Сергей  вылетел  в  коридор. Следом  вышла  Белова, и  Зоя  поздоровалась:
-  Здравствуйте, Надежда  Ивановна.
-  Здравствуй, Зоя. Что, сын  мой  у  вас  сидел, пока  меня  не  было? – улыбнулась  Белова.
  Она  была  счастлива - Зоя  это  видела. Она  прямо  светилась.
-  Да, мы  его  украли, - весело  ответила  Зоя. - Вместе  с  его  командиром  украли. Потом  мы, конечно, разобрались, кого  действительно  надо  было  похищать, но  было  уже  поздно - Сергей  прочно  у  нас  закрепился.
  Белова  и  Георг  засмеялись, а  Сергей  сделал  вид, будто  сердится.
-  Ах, вот  как! Я, оказывается, лишним  был!
  Он  попытался  схватить  нахалку  за  ухо, но  Зоя  была  маленькой  и  ловко  увернулась, убежала  к  себе.
-  Поймаю! - крикнул  вслед  Сергей  и  повернулся  к  матери: - Вот, мам, это  Георг Урмасович, мой  командир, о  котором  я  тебе  писал.
  Зоя, приоткрыв  чуть - чуть  дверь, смотрела, как  лётчики  и  Белова  входят  в  квартиру  напротив. Она  так  увлеклась  подглядыванием, что  не  заметила  подкравшейся  Вали, и  взвизгнула, когда  Валя  схватила  её  за  ухо.
-  Ты  зачем  меня  перед  Георгом  Урмасовичем  позорила? Ты  зачем  меня  в  краску  вгоняла? Зачем  позором  покрывала? - приговаривала  Валя, дёргая  сестру  за  ухо.
-  Ай! Ай! – Зоя  пыталась  освободиться. - Больно  ведь! Опусти!
-  Вот  тебе! - Валя  напоследок  крутанула  ухо, отчего  сестра  взвигнула, и  отпустила. - Будешь  знать, как  меня  позорить.
  Зоя  чуть  не  плакала, держась за  ухо.
-  Ну  погоди  мне, - говорила  она, с  трудом  сдерживаясь, чтобы  не  заплакать. - Погоди! Всё  маме  расскажу!
-  Ябеда, - презрительно  сказала  Валя.
  Зоя, прикрывая  ухо  ладонью, побрела  к  себе  в  комнату. Проходя  гостиную, она  увидела  Аллу, которая  убирала  со  стола.
-  Ты  что? – спросила  Алла, увидев, как  Зоя  прикрывает  ухо.- Ты  что?
-  Что, что... Мне  Валька  уши  надрала, потому  что  я  тебя  защищала. Не  слышала, что  ли, как  я  визжала?
-  Ой, - сказала  растерянно  Алла. - Прости, я  думала, это  маленькие  Тарасовы  балуются.
-  Думала!.. Я  её  защищала, а  она  мне  на  помощь  не  пришла,- пробурчала  Зоя.
-  Прости,пожалуйста.
  Зоя  что - то  пробурчала  и  пошла  к  себе  в  комнату.
  Алла  посмотрела  вслед, оставила  посуду  и  пошла разбираться  с  Валей. Был  бы  очень  крупный  разговор, но  от  скандала  спас  отец, который  вернулся  от  коллеги. Он  вошёл  и  с  удивлением  посмотрел  на  недовольные  лица  дочерей.
-  Что  это  вы  тут  делаете? Что  в  гостиную  не  идёте?
-  Да  так, пап, - ответила  Алла, косясь  на  Валю. - Просто.
-  А  что, у  наших  соседей  праздник  какой - то? Из  их  квартиры  слышатся  весёлые  голоса, шум и, кажется, даже  песни.
-  К  Беловой  её  сын  наконец - то  приехал, - ответила  Валя. - Помнишь, пап?
-  А, Сергей, - протянул  отец. - Помню - помню. Такой  маленький  мальчик  с  веснушками.
-  Ну, допустим, он  уже  не  маленький, и  веснушек  у  него  тоже  уже  нет, но  не  это  самое  главное. С  ним  приехал  его  командир, комэска.
-  Кто - кто?
-  Комэска. Командир  эскадрильи.
-  У  тебя, Валя, появился  какой - то  подозрительный  блеск  в  глазах, когда  ты  упомянула  об  этом  комэска. Мне  становится  страшно  от  моих  подозрений, - сказал  шутливо  отец, и  Валя  покраснела  и  стала  неубедительно  отпираться, говоря, что  всё  это  просто  так, ей  просто  интересно. Отец  погладил  Валю  по  голове  и  прошёл  в  комнату, а  Валя  покосилась  на  сестру, вздёрнула  подбородок  и  пошла  за  отцом.



*Аве Мария(лат. Ave Maria- Радуйся,Мария) - — католическая молитва к Деве Марии, названная по её начальным словам. Эту молитву называют также ангельским приветствием, или angelico salutatio, так как её первая фраза представляет собой приветствие архангела Гавриила, сказанное им Марии в момент Благовещения.
**Романс «Соловей» — музыкальное произведение (романс) композитора А. А. Алябьева на стихи поэта А. А. Дельвига. Этот романс стал настолько популярным, что многими воспринимается как народная песня.
_________________

 » Музыка тех лет

А́ве Мари́я

Третья песня Эллен (нем. Ellens dritter Gesang, Ellens Gesang III) — произведение Франца Шуберта (D839, Op. 52 no. 6), больше известное как «Ave Maria Шуберта» и в настоящее время часто исполняемое на канонический текст соответствующей католической молитвы.
Первоначально песня была написана Шубертом в 1825 году в составе вокального цикла на стихи из поэмы английского писателя Вальтера Скотта «Дева озера» в немецком переводе Адама Шторка (впрочем, возможность исполнения оригинального английского текста также предусматривалась композитором). Третья песня Эллен, шестой номер в цикле из семи песен, представляла собой молитвенное обращение героини поэмы, Эллен Дуглас, к Деве Марии и начиналась латинскими словами «Ave Maria!», что дало в дальнейшем основания для исполнения на эту музыку полного латинского текста.
Произведение Франца Шуберта «Третья песня Эллен» часто неточно называют «Ave Maria Шуберта», хотя в действительности текст, на который написана эта музыка, взят из немецкого перевода поэмы Вальтера Скотта о кельтской Владычице Озера («Дева Озера», 1810 год) и включает только первые два слова молитвы. Впоследствии Ave Maria целиком стали петь на музыку этой песни Шуберта, хотя композитор и не имел этого в виду.

Cоловей

Романс «Соловей» — музыкальное произведение (романс) композитора А. А. Алябьева на стихи поэта А. А. Дельвига. Этот романс стал настолько популярным, что многими воспринимается как народная песня.

_________________

Привет!
Лиля, какая прелесть, эта глава! Сначала прочла описание концерта, а потом его прослушала! И все еще под впечатлением!
Спасибо большое!
_________________

Привет Лиля! Спасибо за продолжение! Глава такая лирическая получилась. А Георгу похоже Алла приглянулась... С нетерпением жду дальнейшего развития событий.))
_________________

Лиля спасибо за проду.Браво Георг! Всех очаровал своим исполнением, и героев книги и нас читателей! А девчонки похоже все влюбились в него, ну немножко. А Валя, как всегда всё внимание старается на себя переключить, в себе уверенная, как все красивые девчонки, но Георгу понравилась Алла я думаю, тихая и застенчивая девушка. Лиля спасибо за музыкальное сопровождение, потрясающе!
___________________________________

Здравствуйте,дорогие товарищи!
Я на своей новой квартире, и слава Богу!- Интернет есть! Теперь, если всё нормально будет, буду с вами постоянно
Нат,

Мне она тоже очень нравится. Даже самой захотелось в этой гостиной посидеть,с лётчиками чай попить

А ты заметила,Нат,что в то время огромное внимание было уделено классической музыке? Что люди в предвоенное время очень образованными были? Вот и наши герои ни в чём не уступают- и арии поют, и романсы, и эстонский знают Кстати,сама я классику и оперу не очень уважаю,но очень стараюсь дотянуться до уровня Георга Отса,хоть и понимаю,что не получится окончательно,но благодаря Отсу, стала слушать и классику, и оперу, и романсы.И Ave Maria со временем стала очень нравиться-такая торжественная,строгая
Аня,

Пожалуйста!

И светлая,кажется мне

Приглянулась,потому что не болтает много

Постараюсь не разочаровать
Натали,

Не за что

А нечего мне тут одной очарованной ходить

А ты бы не влюбилась? Лётчик,герой войны в Испании, образец настоящего мужчины-ты бы прошла мимо,а?

К сожалению, Валя такая. Она уже не раз проворачивала данную операцию, и в основном всё у неё получалось,но поглядим, получится ли у неё с Георгом

Правильно думаешь. Алла ему сразу понравилась- с первых минут их знакомства.

Ну,не такая уж она и тихая. Скорее скрытная и молчаливая.

Решила немножко ознакомить с музыкой тех лет
Девчата,спасибо огромное за внимание!!
_________________

 » Глава двадцать девятая

Повесть тех лет
Книга первая
Год 1940
На пороге большой беды


Глава  двадцать  девятая

    Сергей  заскочил  через  час. Был  он  очень  доволен, счастлив  и  немного  возбуждён, объясняя  это  встречей  с  матерью.
-  Девчата, дураком  я  был, дураком, - заявил  Белов  сразу  с  порога. - Так  долго  не  быть  дома! А  ведь  дом - это, девчата, самое  дорогое, что  есть  в  жизни  у  человека. Вроде  бы  четыре  стены  да  потолок - а  сколько  всего  в  этом  слове – дом.
-  Ты  немного  выпил, верно? - догадалась  Валя.
-  Выпил. Но  вы  не  переживайте - Георг  следит  за  дозой  алкоголя, поступающего  в  мой  организм. Эх,  девчата, девчата, знали  бы  вы, какой  это  человек - Георг  Урмасович  Ойт! Если  бы  знали, какое  у  него  сердце, какая  душа, какой  характер! Признаюсь  вам, девчата, я  всегда  мечтал  об  отце. Вы  же  знаете,  отца  у  меня  с  рождения  не  было, и  я  всегда  мечтал  о  нём: самоотверженный, мужественный,  добрый, но  строгий, суровый, но  справедливый… и  благородный. Все  эти  качества  не  всегда  есть  в  человеке, но  мне  повезло, я  попал  в  эскадрилью  Георга. Он  мне  как  отец.
-  Сейчас  начнётся, - сказала  Валя  сёстрам.
  Сергей  не  обратил  внимания. Ему  хотелось  всему  свету  рассказать, какой  у  него  замечательный  командир.
-  Он  мне  больше, чем  просто  отец. Он  мне  как  старший  брат, о  котором  я  мечтал  всё  детство. Я  прислушиваюсь  к  каждому  его  слову  и  не  приступаю  к  делу, не  выслушав  его  мнения.
-  Признания  подвыпившего  человека, - сказала  Валя  слегка  презрительно, поскольку  не  любила  пьяных  людей.
-  Да, признания, потому  что, девчата, я  вам  душу  открываю. Цените  это. Вы  присуствуете  при  историческом  событии. Да, Георг  мне  как  старший  брат. Я  стараюсь  во  всём  на  него  походить: стараюсь  думать, как  он, смотреть, как  он, решать, как  он… - Сергей  внезапно  оживился. - А  вы  знаете,  какой  Георг  сильный! Однажды  он  четверых  поднял, вот  так  просто - взял  и  поднял. Преспокойно. 
-  Ого! - сказала  Валя, а  Зоя, сверкая  глазами, с  любопытством  спросила:
-  У  вас  там, наверно, очень  весело, да? Даже  вроде  пели.
-  Пели. Я  пел. Вот  этим  вот  горлом. А  как  не  петь? Наконец - то  дома! Знаете  что? Вы  приходите  к  нам  сегодня  вечером - обязательно  приходите. У  нас  сегодня  праздничный  вечер - в  нашу  честь. Я  вас  всех  приглашаю, - Сергей  сделал  широкий  жест  и  чуть  не  свалился  с  подлокотника  кресла, на  котором  сидел.
-  Да - а, ты  точно  выпил, - протянула  Валя.
-  А  я  не  отрицаю. Я  же  сам  вам  сказал. В  общем, приходите  обязательно. Мы  уговорим  Георга  спеть  снова. И, может  быть, уговорим  спеть  Аллу  и  Георга  вместе, - и  Сергей  лукаво  покосился  на  Аллу,  разбирающую  книги  в  книжном  шкафу.
  Алла  ответила, что  с  удовольствием  споёт  с  Георгом  Урмасовичем, но  для  этого  нужно  провести  хотя  бы  одну - две  репетиции.
-  А  мы  это  устроим, обязательно  устроим, - весело  сказал  Сергей. - Ваши  голоса  так  бы  великолепно  гармонировали: твоё  сопрано  и  баритон  Георга. Красота!..
  Вале  не  понравилась  идея  насчёт  репетиций, но  она  смолчала, только  очень  выразительно  посмотрела  на  старшую  сестру. Алла  ответила  тем  же, однако  не  поняла, что  хотела  от  неё  сестра.
  Сергей  ещё  поболтал  с  сёстрами  и  поднялся, сказав, что  его  наверно  уже  потеряли. Уходя, он  напомнил  о  приглашении. Зоя  побежала  к  матери  делиться  новостью, а  Валя  сразу  же  стала  готовиться  к  празднику. Она  отправилась  к  себе  в  комнату  и  стала  рыться  в  шкафу, и  когда  Алла  вошла, куча  одежды  была  на  полу, а  сама  Валя  почти  залезла  в  шкаф.
-  Ты  чего?
-  А  чего? – ответила  в  шкафу  Валя. - Я  к  вечеру  готовлюсь.Ой, как  здорово, как  здорово, я  обожаю  праздники! Обожаю! Сейчас  выберу  самое  нарядное  платье, накручу  волосы  и  буду  вылитой  картинкой.
-  Не  забывай, я  тоже  иду.
-  Мы  все  идём. Стой, погоди!
  Валя  опрометью  кинулась  из  комнаты  и  пропадала  минут  десять, а  потом  вернулась  и  сообщила, что  в  квартире  Беловых  шумно  и  весело.
-  Дверь  открыла  и  глянула. Серёжка - то  курит, оказывается. Вышел  в  коридор  и  смолит, как  паровоз, -сообщила  Валя, вернувшись. - Он  меня  заметил  и  очень  смутился. Наверно, боится, что  его  матери  пожалуюсь. Такой  смешной!..
  Зоя  слышала  эти  слова, поскольку  как  раз  вошла  в  комнату, и  немедленно  вмешалась  в  разговор:
-  Да  нет, что  ты! Не  матери  он  боится, а  своего  сурового  командира. Ведь  командир  ему  за  курение  уши  надерёт.
  Валя  захихикала, а  Алла  недовольно  взглянула  на  сестру, но  ничего  не  сказала, подошла  к  шкафу  и  стала  искать  себе  платье.
  Валя  икоса  поглядывала  на  неё.
-  Скажи  мне, что  у  тебя  в  голове? – вдруг  спросила  она. - Ты  всё  время  молчишь... даже  не  сказала, как  тебе  наш  новый  знакомый.
-  Ой, мне  очень  понравился!
-  Сказала  младшая  сестра. Я  не  тебя  спрашивала. Ну, так  ты  скажешь, понравился  ли  тебе  наш  новый  знакомый  или  нет? – спросила  Валя  сестру, и  Алла  ответила  искренне, что  очень  понравился.
-  Он  всем  понравился, - Зоя  отпихнула  Валю  от  шкафа. - Как  такой  человек, как  Георг  Урмасович,  может  не  понравиться? Да  отлипни  ты  наконец!
  Зоя  еле  отпихнула  упирающуюся  сестру  от  шкафа. Валя  не  давала  себя  отталкивать.
-  Ты  что  делаешь? – возмущалась  она.
-  То  же, что  и  ты!
-  То  есть?
-  Собираюсь  на  вечер. Или  ты  думаешь, что  одна  будешь  красивой?
  Валя  хотела  дать сестре  подзатыльник, но  Зоя  проскочила  под  рукой  и  показала  язык.
-  Вот  тебе!
  Валя  погрозила  сестре  и  вернулась  к  шкафу.
  Зоя  села  на  подлокотник  кресла  и  смотрела, как  Валя  теряется  в  поисках.
-  Ты  очень  много  надежд  возлагаешь  на  этот  вечер, правда? - сказала  она  сладким  голосом.
  Валя  нахмурилась.
-  Что  ты  хочешь  этим  сказать?
-  Только  то, что  сказала.
  Валя  снова  нахмурилась, но  ничего  не  сказала.
  Она  хотела  злиться  весь  вечер, но  Алла  и  Зоя  заразились  предпраздничным  настроением  и  заразили  этим  и  Валю, и  скоро  Валя  вместе  со  всеми  бегала  по  дому  и  готовилась. В  квартире  были  суматоха,  суетня, толкотня. Сёстры  бегали, задевали  друг  друга, толкались, накручивали  волосы, вертелись  у  зеркала, отталкивая  друг  друга.
  Валя  растаяла  и  призналась  сёстрам, что  ей  очень  нравится  Георг  Урмасович.
-  В  твои - то  годы! - воскликнула  Зоя  и  еле  увернулась  от  подзатыльника.
  Замечание  сестры  не  испортило  настроения  Вали. Она  отмахнулась  от  неё  и  снова  взглянула  в  зеркало.
-  Сама  недавно  на  него  таращилась  и  всё  время  спеть  просила, - сказала  она, и  тут  уже  Зоя  стала  отпираться.
-  Бедный, бедный  Константинов, - продолжала  Валя, не  слушая. - Он  был  забыт - сразу  и  навсегда.
  Зоя  покраснела.
-  И  потом, почему  ты  решила, что  я  не  обращу  внимания  на  такого  человека, как  Георг  Урмасович? – продолжала  Валя. - Он  же  лётчик, а  лётчики  всегда  будут  пользоваться  успехом.
-  А  вдруг  он  женат? Женат  и  двое  детей? Что  тогда?
  Вале  такое  в  голову  почему - то  не  приходило. Она  растерянно  посмотрела  на  сестёр.
-  Ой, я  об  этом  как - то  не  подумала…
-  Вот  именно. И  поэтому  надо  обратиться  к  Серёже. Он – то  знает  всю  правду. Так  что  крутые  локоны  отменяются, - добавила  Зоя, но  Валя  схватилась  за  голову, словно  боялась, что  сестра  сейчас  доберётся  до  её  причёски, и  закричала, что  локоны  не  отменяются, это  праздник, и  надо  выглядеть  празднично.
-  Не  каждый  день  знакомишься  с  лётчиком. Не  порть  настроение  и  праздник. И  отойди!
  Зоя  пожала  плечами.
-  А  Егорова  ты  пригласила? - поинтересовалась  она. - Он  будет  очень  рад.
  Валя  хотела  сказать, чтобы  не  лезла  не  в  свои  дела, но  тут  дверь  открылась, и  в  комнату  заглянул  Сергей.
-  Девчата, что  делаете? – с  улыбкой  поинтересовался  он.
  Сёстры  оглянулись  и  бросились  закрывать  дверь.
-  Уйди, уйди! - кричала  Валя. - Незачем  тебе  тут  смотреть!
  Сергей  растерянно  хлопал  глазами, а  сёстры  вытолкали  его  из  комнаты  и  захлопнули  дверь.
-  Вот  ведь  какие, - растерянно  сказал  Сергей, вернувшись  к  себе. - Пускать  не  захотели, взашей  выпихнули  и  дверь  перед  самым  носом  захлопнули.
-  Им  нужно  подготовиться  к  вечеру, - заметила  мать. - Просто  ты  попал  под  горячую  руку.
-  Я  в  их  комнату  сунулся.
-  Тем  более. Так  что  не  мешай, дай  девушкам  подготовиться.
  Сергей  засмеялся, взъерошил  волосы, оглянулся  на  Георга.
-  Чёрт, они  так  выросли, мама! Так  похорошели. Особенно  Валя. Из  неё  настоящая  красавица  растёт.
-  Смотри, не  влюбись, - шутливо  сказала  мать, и  Сергей  покраснел. - Ты  ведь  ни  в  одном  письме  не  писал, есть  ли  у  тебя  невеста.
-  Я, мам, лётчик, всё  в  небе  да  в  небе, а  там  невест  не  найдёшь, - отшутился  Сергей, всё  ещё  красный.
-  А  ты, сынок, на  землю  иногда  спускаться  не  забывай. Там, на  земле, очень  даже  хорошие  девушки  ходят.
-  Да, мама, - сказал  Сергей, краснея.
  Мать  смеялась, смотря  на  красного  сына. Сергей  же  не  знал, как  выйти  из  положения, и  потянул  Георга  за  собой, говоря, что  познакомит  с  соседями.



    На  кухне  были  Игнаткин  и  Тарасова, которая  пыталась  успокоить  расшумевшихся  детей.
-  Вот  сейчас  милиционера  позову, - пугала  она. - Заберёт  вас  в  милицию, чтобы  не  шумели... Вы  меня   слышите, дети?
  Рина  и  Алёшка  не  слушали  и  бегали  по  всей  кухне, путались  под  ногами. Игнаткин  чуть  не  уронил  чайник, когда  Алёшка  кинулся  ему  под  ноги.
-  Екатерина  Васильевна, успокойте  ваших  детей! - старческим  тоненьким  голосом  закричал  он. -  Путаются  тут  под  ногами! Пусть  немедленно  прекратят  бегать, или  я  действительно  милицию  вызову!
  Старик  хотел  ещё  что - то  добавить, но  осёкся, когда  на  кухню  вошёл  высокий  незнакомый  крепкий  военный. Был  он  такой  подтянутый  и  спортивный, что  Игнаткин  поневоле, словно  по  приказу,  подтянулся  и  постарался  выглядеть  выше.
-  Здравствуйте, - поздоровался  военный.
-  Допрыгались, - сказал  вместо  приветствия  Игнаткин, повернувшись  к  испуганной  Тарасовой. - Вот  она,  милиция.
  Дети  испуганно  жались  к  матери, с  ужасом  глядя  на  военного.
  На  кухню  вошёл  Сергей  и  удивлённо  посмотрел  на  жавшихся  к  ногам  Тарасовой  детей.
-  Здравствуйте, соседи, - весело  сказал  он, с  удивлением  поглядывая  на  детей. - Извините, что  раньше  не  зашёл, не  поздоровался. Здравствуйте.
-  Здравствуй, Серёжа, - сказала  Тарасова. - Это  кто  же  с  тобой? Милиция?
-  Ну  какая  же  милиция, Екатерина  Васильевна?... Это  мой  командир, лётчик, Георг  Урмасович.   Знакомьтесь.
  Сергей  называл  соседей, а  Георг  жал  руку  и  здоровался. А  возле  Рины  и  Алёши  он  присел, ласково  потрепал   мальчика  по  волосам, взял  маленькие  пальчики  девочки.
-  Ну, как  живёте?
  Дети стали  вразнобой рассказывать  про  свои  дела. Страх  прошёл, и  теперь  они  наперебой  старались  завладеть  вниманием  высокого  дяди, который  оказался  совсем  не  страшным, а  очень  даже  добрым.
  Игнаткин  с  подозрением  поглядывал  на  Георга. Он  ко  всем  людям  относился  к  подозрением.
-  Что  же  вы, Сергей  Иваныч, так  редко  к  нам  залетаете? Мать  родную  забыли  совсем? – спросил  он  Белова.
  Сергей  не  ожидал  подобного  вопроса  и  растерялся.
-  Вот  и  залетел, - растерянно  сказал  он.
-  Вот - вот, - строго  сказал  Игнаткин. - Делайте  это  почаще. А  вы  у  нас, так  сказать, командир? - обратился  он  к  Георгу.
  Георг  отвёл  взгляд  от  круглого  весёлого  лица  девочки  и  взглянул  на  Игнаткина.
-  Получается, вот  этот  молодой  человек  у  вас  в  подчинении? – продолжал  допытываться  Игнаткин. – Почему  же  он  не  соблюдает  субординацию? Почему  он  вам  «тыкает»?
  Тарасова  пыталась  взглядом  остановить  Игнаткина, но  старик  не  обратил  внимания. Он  строго  и  очень  подозрительно  смотрел  на Георга, однако  это  оказалось  не  так  просто, когда  Георг  поднялся. Он  был    почти  вдвое  выше  Игнаткина.
-  Это, конечно, не  моё  дело… - продолжал  Игнаткин.
-  Вы  правы: не  ваше.
  Игнаткин  запнулся. От  такого  короткого  и  очень  сухого  ответа  он  смешался  и  не  знал, что  сказать, и потому  в  полном  молчании  смотрел, как  лётчики  выходят  из  кухни, а  потом  повернулся  к  Тарасовой.
-  Нет, вы   видели?! – возмущённо  сказал  Игнаткин. – Кто  он  вообще  такой?
-  Дядя! Дядя! - закричали  дети  и  стали  прыгать  по  кухне.
  Игнаткин  поднял  чайник  повыше, чтобы  не  задеть, и  сердитыми  глазами  посмотрел  на  Тарасову.
-  Мой  вам  совет, соседка: научите  своих  детей  вести  себя  в  обществе, так  сказать, - зло  сказал  он  и  вышел, унося с  собой  пыхтящий  чайник.



-  Ну  вот, одного  неприятеля  ты  уже  приобрёл, - подытожил  Сергей, когда  они  шли  по  коридору. - Этот  Игнаткин  весьма  неприятный  тип. Сколько  раз  он  меня  до  слёз  доводил  своими  моралями - вспомнить  страшно. Такой  въедливый  старик!
-  Ничего, я  ему  не  по  зубам, - весело  ответил  Георг.
_________________

Лиля Привет!
Сколько же я пропустила!
Все, я ухожу читать, как там три сестры. И приду с отзывом.
_________________