Крик души (История о любви, ненависти, милосердии)

эсмира, Спасибо, милая! Очень приятно, что история зацепила!

kailyn, Спасибо, моя хорошая!

Даже более того. Но об этом немного позже.

Будет. Уже почти дописала главу!

Zigfrida, Спасибо большое!

Именно так. Его волнует не то, что его скоро не станет, а то, что после того, как его не станет, о Даше некому будет позаботиться( Грустно...

От этого ком в горле(

Так жалко Дашу и Олега. Если честно то Антон показался мне самовлюбленным ревнивым мальчиком, который не хочет от себя отпускать Олега. Ну может он еще себя проявит конечно этого я знать не могу, но надеюсь Таких семей на свете много... Я вообще не понимаю как таких Алексеев не поубивали еще, а мать нет бы хоть раз заступиться... Очень понравилось жду проды Кейти пиши мы все ждем
_________________

Даже их невербальное общение доказывает как они связаны друг с друга, сколько надо было им сказать. Именно такая крепкая связь и делала чувство вины еще тяжелее и болезненной для Олега.

Наверное это самое большое и радостное ощущение «свободы от вины», он ждал ее прощение, самое главное для него.НО от этого себя он не простит наверное.

Он ведь знал что так будет, но именно этого он боялся больше всего.


Это взгляд ЧЕЛОВЕКА который потерял все, а главное надежду и веру что завтра наступит, что будет существовать. Самое страшное что этот ребенок осознал что его ждет, в тот момент на Олега смотрел не ребенок а взрослый человек который ждал конца мучении.


Знаешь, я в своей жизни общалась с человеком который знал что умирает, человеком который безумно любил своих детей, который до последней минуты надеялся на то что он проживет еще больше, и главная мысль всегда была не о том что его не станет, а о том кто будет заботится о его детках. Для Олега Дашка была его ребенком, его благословением главным определяющим того что он не зря прожил свою жизнь.




Я как то писала, потерю Олега тяжелее перенесет Антон, Даша знает цену жизни, любви, смерти. Она априори сильнее .Но факт остается –Олег был самым близким, самым любимым человеком в ее жизни.

Катюш, спасибо тебе огромное за продолжение. Горькое оно, но очень реалистичное, еще раз доказала как редко встречаются такие люди как Олег, как редко жизни дает такой шанс, но от этого она становится еще дороже , еще любимее.
Спасибо тебе за эмоции, так как всегда умничка!)))
___________________________________

Ура! Жду с нетерпением!!
___________________________________

Эля, Очень рада тебя видеть в этой истории!

Антон не плохой, но да, он ревнует отца. И даже больше из-за того, что у Даши в ее детстве будет то, чего не было у него в его детстве - отца! Да и не может он принять ее, она - девочка с улицы, чужая ему, брошенная.. Он - не такой, как отец, он не так милосерден, наверное, но таких, как Антон - большая часть. Мне кажется, что винить его не стоит. И да, он себя проявит. И с хорошей, но и с плохой стороны тоже.

Да, таких семей очень много, к сожалению. Мать Даши и Алексей заслуживают самого жестокого наказания.

ivankka, Моя милая, огромное спасибо!

Да, им наверное, лучше было бы поговорить, но связь была так крепка, что слова им были и не нужны.

Да, это так. Даша взрослый человек, уже тогда им стала. У нее опыт в жизни в ее детстве, и это грустно. В детство она уже вернуться не сможет(

Так и Олег... Даша стала его всем, и ее судьба заботила его очень сильно. Больше, чем судьба Антона.

Ты права, наверное. Антону будет сложнее смириться и выжить потом. И ему будет морально тяжелее, потом поймете почему...( А Даша... Олег был для нее самым родным и близким, это верно!

kailyn, Спасибо за терпение!

 » 7 глава

7 глава

Все закончилось. Так же быстро, как и началось.
Прижимая к себе худенькое детское тельце, он, тем не менее, все еще не мог поверить тому, что все позади. Оставался какой-то гадкий, скользкий осадок в груди, коробящий сердце молоточек то и дело барабанил в висках, словно предупреждая о чем-то, и Олег предпочел довериться голову сердца.
Да, все, действительно, было позади. Но он не верил Алексею, который оказался ублюдком, каких еще поискать нужно, не верил матери Даши, которая опустилась до того, что продала родного ребенка! Он не верил никому. Но самым главным для него было то, что Даша была с ним, а, значит, была в безопасности.
Он держал ее за руку, крепко сжимая маленькую ладошку, успокаивал, нашептывая какие-то глупости в волосы, смотрел на то, как она, боязливо и неуверенно поднимала на него краткий взгляд исподлобья, когда думала, что он этого не видит. И даже с этим взглядом он мог смириться, когда она была рядом.
Главное, что с ней ничего не случилось, она цела и невредима. Он успел, он не опоздал!
Но принять тот факт, что она пережила кошмар наяву, побывала в аду, пока он был в Москве, не оставляла его ни на минуту. И он не мог примириться с мыслью, что́ его девочка пережила за эти месяцы. Он боялся спрашивать ее об этом, он об этом почти не упоминал, стараясь не напоминать о прошлом. Но мужчина видел, что Даша помнит все до мельчайших подробностей. Наверное, она и не догадывалась, что именно хотели с ней сделать, и Олег мысленно возблагодарил за это Бога. Она не будет вспоминать о том, что чуть не оказалась проданной собственной матерью, но тягучий страх, жесткая скованность и несвобода, ярые унижения, побои и незаслуженные наказания... Разве можно все это стереть из памяти восьмилетнего ребенка?! Сколько должно пройти времени, чтобы забыть это?! И хватит на это всей жизни?!
Олег отчаянно хотел верить в то, что сможет залечить эти гноящиеся раны, эти кровоточащие нарывы, но очень сомневался в том, что когда-нибудь сам забудет о том, какую роковую ошибку едва не совершил.
Из Калининграда они вылетели рано утром, а потому в самолете Даша спала, свернувшись калачиком в кресле. Олег, обняв девочку за плечи, с беспокойством и тревожностью смотрел на то, как подергивается ее щека, как подрагивают ресницы, как губы, словно желая что-то сказать, приоткрываются и шепчут что-то, шепчут осторожно, боязливо, а потом… зовут. Юрку зовут. Снова и снова... И, не получив отклика, она рыдает, громко, навзрыд, кричит, бьется. И снова зовет брата.
Это продолжалось на протяжении всех тех ночей, что они провели в гостинице в Калининграде, когда дожидались оформления документов. И каждый раз при виде этой картины сердце Олега разрывалось от боли и обливалось кровью. Он не мог спокойно, с равнодушием обывателя и обычного зрителя смотреть на то, что творилось с его девочкой. Он сиюминутно подскакивал к ней, обнимал за плечи, гладил по волосам, целовал заплаканное личико, мокрые щечки, шептал слова утешения и успокаивал. Даша не сразу, но успокаивалась, уткнувшись в его широкую грудь, засыпала в его объятьях и больше не кричала.
Но все равно, вновь и вновь, когда просыпался от детского плача, он винил себя в том, что произошло.
Как он мог допустить подобный беспредел?! Он чуть не опоздал!
Ему и самому хотелось плакать, хотелось кричать от боли. За нее, за себя. Ему хотелось искупить свою вину, но он не знал, как именно. Он бы все сделал для того, чтобы она забыла о тех трех месяцах, в течение которых испытала так много зла и подлости со стороны подонка и преступницы. Он хотел бы залечить ее раны и стереть из памяти жесткие моменты того прошлого, которого у нее быть не должно было. Не у его маленькой девочки, ни у ребенка восьми лет! Но он был бессилен что-либо сделать, потому так негодовал.
Он не спрашивал Дашу о том, что случилось, и она не говорила об этом.
Она вообще не разговаривала с ним. С того дня, как он нашел ее и смог, наконец, обнять хрупкое тельце, Даша почти всегда молчала. Она сказала ему всего несколько слов, коротких, острых, безучастных, словно бы равнодушных, и они резали его тело, подобно сотням остро наточенных саблей.
Он не винил ее за это колкое молчание, он понимал, что заслужил его. Это был протест, это был упрек и обвинение. Это был ее детский суд над ним. И этот суд карал, срубая с плеча, горячо, резко, безжалостно. Но он и сам подставлял голову на алтарь собственной вины. Он заслужил. Он не сдержал обещание. Он виноват и должен понести наказание. И он надеялся лишь на то, что детское сердечко способно будет простить его, довериться ему вновь и понять. Когда-нибудь. Он не торопил ее. Он просто желал, чтобы такой день однажды настал. Он верил, он надеялся. Он будет ждать, сколько нужно, и дождется.
Вывезти Дашу из Калининграда без согласия родителей было нельзя, и Олегу пришлось обращаться в социальные службы и инстанции, органы опеки и попечительства, чтобы уладить все формальности и взять Дашу под свою опеку официально. Ему это удалось, хотя и не сразу.
В Калининграде им пришлось задержаться на более долгий срок, чем он рассчитывал, но когда они, наконец, взобрались по трапу в самолет, и тот взлетел, мужчина ощутил опустошающее облегчение.
Даша проспала почти все время перелета, и, когда они пошли на посадку, Олегу пришлось ее разбудить. Он наклонился к ней, легонько тронул девочку за плечо, и, к его удивлению, она тут же распахнула глаза и уставилась на него. Озадаченно, немного удивленно, испуганно и напряженно.
Олег мысленно отругал себя. Нельзя с ней так резко. Не после того, что она пережила! Не после того, как она вздрагивала по ночам, боясь, что за ней придут, и почти не спала из-за этого!
Отругав себя, Олег заставил себя улыбнуться, ощущая, что улыбка дается ему с трудом.
- Мы уже подлетаем к Москве, Дашенька, - мягко проговорил мужчина, погладив девочку по щеке и заправив за ушко выбившуюся из косички прядь. – Ты поспала немного?
Даша кивнула, не проронив ни слова, и стремительно села в кресле, отвернувшись к иллюминатору.
- Вот и хорошо, - пробормотал профессор Вересов взволнованно. – Умничка моя.
Олег сглотнул и горько улыбнулся, поджав губы.
Ему не следовало надеяться, что она простит его так быстро. Всего несколько дней они оставались в Калининграде, когда он, используя все свои связи, и подключая всех, кто мог помочь, восстанавливал Даше документы и оформлял опекунство над девочкой на свое имя. Даша все это время оставалась замкнутой, грустной, напряженной. Всегда – напряженной, и Олег это чувствовал. Даже когда спала, она все равно словно ждала опасности и не позволяла себе расслабиться полностью. Боялась. По-прежнему боялась.
И Олег понимал, что в этом есть часть его вины.
Заходя ночами в ее комнату, чтобы выключить свет, который она всегда оставляла включенным, он долго разглядывал черты ее лица, смотрел на подрагивающие ресницы и что-то шепчущие губы, гладил по голове, словно успокаивая и утешая, и оставался с ней почти до утра, не решаясь, опасаясь, боясь оставлять ее даже здесь одну.
Он решил для себя, что никогда больше ее не оставит. Он будет с ней. Всегда, что бы ни случилось.
Слишком большую, просто громадную ошибку он совершил, когда уехал в Москву три месяца назад, оставил свою маленькую беззащитную девочку в том холодном, одиноком марте. Покинул ее, хотя обещал никогда не бросать, обещал всегда быть с ней, обещал ей помочь. Спасти Юрку... Не смог. Не успел. Обманул. Ее доверие обманул. Сможет ли теперь вернуть его? После того, что было? После того, что эта крошка пережила? Потеряла брата, которого так отчаянно любила, которому принадлежала ее жизнь, которого клялась беречь! Разве есть для него оправдание сейчас, когда боль пронзает ее изнутри острыми ножами? Разве есть для него прощение в этом мире?! Сможет ли она простить его? И сможет ли он когда-нибудь простить самого себя?!
Поглаживая ее по щекам и стирая застывшие следы слез под глазами, Олег уходил к себе с тяжелым сердцем, надеясь и молясь о том, что Даша найдет в себе силы его понять. Может быть, когда-нибудь...
Они вылетели из Калининграда, как только все формальности были улажены. Олегу пришлось соврать, что Даша беспризорница, что родители ее погибли в автокатастрофе, и что ближайших родственников у нее нет, и когда он получил документ, удостоверяющий его в том, что Даша теперь официально находится под его опекой, он смог приобрести билеты в Москву и отправиться со своей девочкой домой.
Когда они пошли на посадку, Даша впервые посмотрела на него, не отводя глаз. Он хотел улыбнуться ей, но так и не осмелился, боясь увидеть былое равнодушие и горькое осуждение в ее глазах в ответ на свою улыбку. И девочка вскоре вновь отвернулась к иллюминатору, грустно поджав губы и сдвинув брови.
Как только самолет приземлился, Олег подхватил девочку за руку и направился к выходу. Не без удовольствия и щемящей радости в сердце он почувствовал, что Даша вцепилась в его ладонь так сильно и так крепко, словно боялась отпускать ее.
Краем глаза наблюдая за ней, Олег отметил, что она осматривается по сторонам, испуганными и широко раскрытыми глазами провожая спешащих им навстречу людей, попеременно оглядывается назад, словно опасаясь увидеть кого-то за спиной, и все крепче, все отчаяннее и яростнее сжимает своей маленькой вспотевшей ладошкой его широкую большую ладонь. И все смотрит, смотрит, смотрит. Словно высматривает кого-то, словно ищет подвох, словно не понимает, где оказалась. Будто боится, что ее сейчас оставят одну посреди всеобщей неугомонной шумихи, волокиты, толкотни. Вновь одну среди безразличных друг к другу, спешащих куда-то по своим делам со своими проблемами людей. Людей, которым не будет до нее никакого дела, если она вдруг останется одна. Таких же безразличных к чужому горю людей, которых она оставила в Калининграде.
Олег посмотрел на нее и ободряюще улыбнулся. Она подняла на него недоуменный взгляд, и мужчина, погладив ее дрожащий подбородок, мягко проговорил:
- Не бойся, зайка, - ах, если бы она ему улыбнулась, как раньше! - На входе нас ждет мой сын, я тебя с ним познакомлю, - он заправил темный локон ей за ухо. – А потом мы все вместе поедем домой. Хорошо?
Темные бровки ползли вверх, Даша неуверенно кивнула, еще раз оглянулась и, как-то затравленно глядя по сторонам, пошла за Олегом к выходу из здания аэропорта.
Но, вопреки ожиданиям Олега, Антон не встретил их в аэропорту. Как мужчина не вглядывался в поток проходящих мимо иномарок, как не рассматривал среди стоящих на стоянке машин автомобиль сына, знакомый «Фольксваген» он так и не увидел.
Даша подняла на него вопросительный взор и, не отпуская руки мужчины, проследила за его взглядом.
Олег улыбнулся девочке и направился к телефонным кабинкам. Нужно было выяснить все до конца.
На звонок ответили с первого гудка.
- Тамара Ивановна? – услышав женский голос в трубке, проговорил Олег. – Здравствуйте.
- Олег Витальевич! Вы уже прилетели?
- Да, только что сели, - подтвердил профессор Вересов, бросив быстрый взгляд на Дашу. – Еще в аэропорту. Антон уже выехал за нами?
- Антон?.. – удивилась женщина. – А он еще утром куда-то уехал, я не видела его больше. Он обещал вас встретить?
Олег застыл, как громом пораженный. То есть как – уехал еще утром!?
- Д-да... да, он обещал нас встретить, - пробормотал он сбивчиво. Точнее, он попросил сына их встретить.
Неужели он не приедет? Верить в это не хотелось. Не хотелось ошибаться в собственном ребенке.
- Ну, если Антоша обещал, - подала голос Тамара Ивановна, - значит, обязательно приедет. Пробки на дорогах, сами же знаете.
- Да... – неуверенно подтвердил Олег, неуверенный в том, что все дело в этом, - да, конечно, пробки...
Только вот Антон опаздывает не из-за пробок.
Яркая вспышка, ослепляющая сознание, и Олег все отчетливо понял. Сын решил выразить протест.
- Ладно, Тамара Ивановна, мы еще подождем его, - сказал он быстро. – Если что, вызовем такси.
- Да, да. Но Антоша должен приехать, - заявила домработница. – Если обещал, значит, приедет.
Олег кивнул, попрощался с женщиной и повесил трубку на рычаг.
В душе разгорались противоречивые чувства. В то, что сын не приехал, не верилось. А точнее, верить не хотелось. Что это? Протест? Вызов? Неприятие Даши?! Такая встреча «с распростертыми объятьями»?!
Как-то подло, как-то недостойно и вызывающе. Как-то... по-детски.
Поджав губы и нахмурившись, Олег решил, что серьезно поговорит с сыном на эту тему. Нужно сразу поставить все точки над «и» и решить все вопросы мирным путем. Олег не собирался терять сына, но и от Даши отказываться тоже не собирался. Антону придется смириться с тем, что девочка будет жить с ними. Он выдвинет свои условия, и сын придется ему уступить. Придется. Иначе... Олег не знал, что делать тогда.
Почувствовав зажатую в его ладони маленькую ручку, мужчина наклонился к Даше и улыбнулся.
- Сейчас мы вызовем такси. Антон задерживается.
Даша ничего не ответила, опустила голову с подрагивающим подбородком вниз и поджала губки.
Уже в такси, усадив ее рядом собой, Олег заметил, что девочка вновь схватила его за руку и только потом отвернулась к окну, внимательным зачарованным взглядом разглядывая проносившиеся мимо них очертания столицы и немного приоткрывая губы от удивления.
Пока они не приехали к дому, она так и не отпустила его руки.
- Как ты, крошка? – пробормотал Олег, пытаясь заглянуть ей в глаза, но девочка отвела взгляд. – Может быть, ты хочешь есть? Ты не устала?
Даша отрицательно покачала головой, продолжая молчать.
Олег вздохнул, не настаивая, не требуя от нее ответа. Не имел права требовать. Не имел права после своего подлого предательства претендовать на прощение так скоро.
Да, он виноват. Как же он виноват!
Он понимал, почему она молчит, и от этого становилось лишь хуже. Когда ты осознаешь, что являешься причиной чьего-то несчастья, оставаться равнодушным бессмысленно.
Держа ее за руку, Олег вышел из машины и, расплатившись с водителем, посмотрела на Дашу, которая изумленным взглядом, высоко подняв голову, взирала на открывшуюся ее взору сталинскую высотку.
- Здесь ты теперь будешь жить, – сказал Олег осторожно, тихо. – Тебе... нравится здесь?
Даша сглотнула и посмотрела на него. В ее черных глазах блеснули огоньки, всего на мгновение, но его хватило на то, чтобы сердце профессора Вересова наполнилось теплом и счастьем. Его маленькая девочка довольна. Ей нравится. Разве можно желать чего-то еще? Разве может один лишь взгляд так согреть душу?!
- Пойдем домой, - потянул ее за собой мужчина, - я познакомлю тебя с Тамарой Ивановной и Антоном.
Даша послушно последовала за ним, все еще всматриваясь в вершину многоэтажного здания.
Тамара Ивановна встретила их с распростертыми объятьями. Она буквально накинулась на Дашу, ласково обнимая ее за плечи и прижимая к себе. Поцеловала ее в щеку, погладила по волосам и все что-то шептала девочке на ухо. А Даша стояла, изумленно глядя на эту странную женщину, и зачарованно следила за ее движениями. А потом, словно спохватившись, кинулась к Олегу, схватила его за руку и спряталась за широкую спину, боязливо поглядывая на женщину одним глазом из своего укрытия.
Олег негромко рассмеялся.
- Ну, что ты, Дашенька, - потянул ее за руку, - это Тамара Ивановна, моя домработница. Но уже почти член нашей семьи. Не бойся ее...
Он вновь потянул ее за руку, но Даша не подалась и так и осталась стоять за его спиной, сведя бровки и надув губки.
- Дашенька, ну, что же ты?..
Девочка уткнулась в его спину, словно стесняясь, или же испугавшись, и старалась не смотреть на эту странную женщину с добрыми серыми глазами, а та в свою очередь ласково улыбнулась и махнула рукой.
- Олег Витальевич, не нужно. Не нужно всего этого, - она скрестила руки на животе и посмотрела на смущенные красные щечки и черные выразительные глазки, выглядывающие из-за широкой мужской спины: - Ей привыкнуть надо, вы же понимаете. Пусть. У нас еще будет время познакомиться.
Олег озадаченно кивнул, но должен был согласиться с тем, что она права. Даше нужно привыкнуть.
Что бы он делал, не будь у него такой замечательной женщины, как Тамара?!
Она должна будет найти общий язык с его малышкой, с его дорогой девочкой. Она примет, она поймет.
С легким сердцем Олег улыбнулся ей.
- Что же я стою? – воскликнула вдруг домработница и кинулась в сторону кухни. – У меня там супчик на плите и картошка. И пирог в духовке, - уже из другой комнаты она крикнула: - Дашенька любит персиковый пирог?
Олег взглянул на Дашу, потянув ее за руку, и девочка все же подалась, выходя из-за своего «убежища».
- Ну, что ты? – мягко улыбнулся ей мужчина. – Испугалась?
Девочка ничего не ответила, молча опустила голову, устремив обиженный взгляд вниз.
- Это Тамара Ивановна, она тебя не обидит, - уговаривал Олег, следуя на кухню вместе с девочкой. – Так ты любишь персиковый пирог?
Даша пожала плечами и, по-прежнему глядя в пол, проговорила:
- Не знаю, я его никогда не пробовала.
Тамара Ивановна застыла около стола с блюдом в руках, посмотрела сначала на Дашеньку, потом бросила быстрый взгляд на мужчину. А тот, прикусив губу, переглянулся с ней и осознал, что совершил ошибку, спросив об этом.
- Ну, что же... – проговорила женщина, посмотрев на Олега. – Дашенька, мой руки и садись за стол. И вы, Олег Витальевич, тоже садитесь.
Вересов посмотрел на девочку, вновь улыбнувшись ей, когда она подняла на него вопросительный взгляд. Она словно спрашивала его, делать ли ей то, о чем сказала эта женщина. И Олег кивнул.
- Мой руки, маленькая, будем кушать.
Даша долго и пристально смотрела на него, потом перевела взгляд на домработницу, потом опять на Олега, затем послушно кивнула и поплелась к раковине.
Ела Даша быстро, Олег заметил эту особенность еще в Калининграде, осматриваясь по сторонам и не отвлекаясь ни на мгновение. Словно спешила поскорее покончить с едой, опасаясь, что лакомство у нее отнимут. А потом внезапно попросила забрать то, что осталось, с собой. Когда же Тамара Ивановна, удивленно переглянувшись с Олегом, ласково поинтересовалась, зачем ей это нужно и что она будет делать с остатками пищи, девочка, смерив ее изумленным взглядом, хлопая ресницами и поджав губки, объяснила, что съест это, когда проголодается.
Озадаченный и ошарашенный этим заявлением, Олег взирал на девочку широко раскрытыми глазами, в то время как Тамара Ивановна, мгновенно отреагировав, убедила Дашу в том, что, если та захочет есть, то может лишь сказать об этом ей, и она что-нибудь обязательно приготовит.
Даша недовольно кивнула, очевидно, уязвленная отказом, но промолчала.
После обеда Олег показал Даше ее комнату, бывшую комнату Антону, которую профессор Вересов просил переделать в детскую еще перед своим отъездом в Калининград. И сейчас, осматриваясь, Олег понял, что комната из модернистской комнатушки молодого парня, современного студента, под четким руководством мастера, действительно, превратилась в красивую, богато обставленную детскую.
Только бы Даше понравилось...
- Тебе нравится? – спросил ее Олег, когда девочка, осматриваясь, ходила из угла в угол. – Мы можем...
- Мне нравится, - тихо выговорила она, не глядя на мужчину и подойдя к кровати. – Я здесь буду жить?
Олег отчего-то смутился. А вдруг она вовсе не хочет жить с ним?! Раньше подобная мысль не приходила к нему, а сейчас отчего-то остро вонзилась в мозг, нависая и надавливая.
- Д-да... Если ты хочешь... то есть, да, – проговорил он, сделав несколько шагов к ней. – Ты согласна здесь жить? – с придыханием спросил он. - Со мной, с Тамарой Ивановной и... с Антоном?
Даша посмотрела на него снизу вверх внимательными черными глазками.
- Антон, он ваш сын? – поинтересовалась она, и Олег обрадовался тому, что она снова заговорила с ним.
- Да, это мой сын, - кивнул он. – Я сегодня познакомлю тебя с ним. Ты не против?
Даша пожала плечами и вскинула вверх темные бровки, давая тем самым понять, что не ей это решать.
- Вот и хорошо, - улыбнулся Олег, обняв девочку за плечи. – Тебе, правда, нравится?
Девочка кивнула, глядя в окно и словно бы о чем-то задумавшись. Олег боялся спрашивать ее, о чем.
Так они и застыли, глядя в пустое пространство серой точки на стекле, пока Даша робко не выговорила:
- А мама и Алексей?
Отметив про себя, что девочка назвала этого подонка просто Алексеем, а не «дядей Лешей», Олег напрягся, стиснув зубы, но правдиво и прямо ответил:
- Они остались в Калининграде.
Даша кивнула, по-прежнему не глядя на него.
- Хорошо.
Воздух накалился, превращаясь в горячее месиво, и Олег, не в силах выдерживать его удушающей тяжести, тихо спросил:
- Ты, наверное, хочешь отдохнуть? - Даша ему ничего не ответила, пустым взглядом пронзая стекло. - А вечером я познакомлю тебя с сыном. Ты не против?
Даша против не была, но ни этим вечером, ни на следующий день познакомиться с Антоном ей не довелось. Поздно вечером он позвонил и сообщил, чтобы несколько дней его дома не ждали, он у друга на даче, пробудет там пару дней.
- Но как же?.. – недоуменно и рассеянно пробормотал Олег. – Я думал, что ты приедешь. Мы ждали тебя в аэропорту и...
- Мы?! – переспросил Антон недовольно скрежещущим голосом.
- Ну, да. Я и Даша. Мы думали, что ты приедешь, - объяснил Олег. – Я хотел, чтобы вы познакомились...
- Мне не нужно это знакомство! – упрямо отрезал молодой человек. – Мне надо тебе еще раз это повторить?! – Олег будто видел, как сын, насупившись, стиснул зубы, а потом выдал: - Все, пап, мне пора идти. Передавай привет Тамаре Ивановне, скажи, чтобы она не ругалась. Я буду через пару дней. Пока.
- Антон! – воскликнул Олег, пытаясь его остановить. – Антон!..
Но сын уже положил телефонную трубку.
Олег тяжело вздохнул и, слушая короткие гудки, ясно понял, что Антон не примет Дашу. Не сейчас.
Он заявился через день, вечером. Олег и Тамара Ивановна с Дашей на коленях сидели в гостиной, когда послышался скрежет в замке, и неожиданно хлопнула входная дверь.
Даша вмиг насторожилась и напряглась, обеспокоенно глядя на Олега и сжимаясь на коленях женщины.
- Не волнуйся, Дашенька, - проговорил Олег, улыбнувшись ей, и покосился на дверь. – Это Антон.
Он злился на сына. И не только за то, что тот повел себя, как избалованный, безответственный мальчуган, а за то, что он предпочел решить ситуацию по-своему, ни с кем не посоветовавшись. Он решил игнорировать появление Даши в их доме и попросту сбежал. Чтобы прийти в себя, привыкнуть, осознать, что произошло? Чтобы таким способом показать, что он против? Но что это изменило бы? Что изменит? Неужели он думает, что проблемы можно решить подобным образом!? Что так вообще можно решить?!
Олег искренне не понимал, почему его сын так решительно настроен против того, чтобы Даша жила с ними. Он отказывался понимать и принимать. Почему так настойчив в своем намерении!? Почему так уверен, что не полюбит ее!? Откуда эта грубая злость, гнусное предубеждение против нее и порицание!?
Маленькая девочка с улицы, которой Олег протянул руку помощи... Неужели так сложно принять ее?..
Олег силился понять, какие причины движут негативным отношением Антона к Даше, ведь он ни разу не видел ее. Какие мотивы яростного протеста и негодования против малышки у его сына могут быть, кроме того, что у нее невесть какая мать, и что она выросла в бедноте и ущербности. И что ей в вину он может предъявить, кроме ее незащищенности и желания Олега ей помочь! Он пытался отыскать ответ, старался понять, вникнуть в сознание сына, но не находил вразумительного ответа.
Ревность?.. Честолюбие? Эгоизм?.. Обида, может быть?.. Что!? Олег так и не понял.
За эти два дня Даша больше говорила, больше и внимательнее слушала. Она по-прежнему сторонилась Тамару Ивановну, и только сегодня вечером, когда та, узнав, что девочка умеет читать, предложила почитать сказки, взяла ее на колени, Даша немного успокоилась и даже не противилась этим объятьям со стороны мало знакомой женщины. Добрая и заботливая, Тамара Ивановна полюбила Дашеньку сразу же.
С Олегом девочка разговаривала больше, но все еще сторонилась и его. Смотрела иногда исподлобья, опуская глаза, зажималась у стены, отворачивалась, смущенно тупя взгляд. Лишний раз боялась о чем-то спросить или что-то попросить. Вот, например, утром она очень пристально смотрела на зеленые яблоки, которые Тамара Ивановна купила на рынке, но так и не попросила их скушать, пока женщина, догадавшись, не предложила ей одно из них. Даша сначала смущенно опустила голову, даже покраснела от досады, что ее интерес был раскрыт, а потом приняла яблоко из теплых женских ладоней.
Даша не считала этот дом своим, да и мало прошло времени для того, чтобы она привыкла к тому, что ее не выгонят отсюда, что не ударят, что не отнимут еду, что не отругают за лишний вопрос и проявленный интерес, что не накажут за случайно опрокинутую сахарницу. Что она может спокойно спать по ночам, не боясь выключать свет! Но она все равно не выключала. Когда Олег заходил к ней ночью, после того, как разобравшись со своими делами, и сам собирался ложиться, он всегда обнаруживал горящую около кровати напольную лампу. Он еще некоторое время сидел рядом с ней, ожидая прихода ночных кошмаров, успокаивал ее, а потом целовал ее в щеку и уходил, выключая за собой свет.
Днем Даша повсюду ходила за Олегом, словно боясь упускать его из виду, опасаясь того, что он может вдруг опять исчезнуть, хотя по-прежнему стеснялась того, что он может обнаружить ее внимание к нему.
Он мог обнаружить ее у дверей своего кабинета, когда садился вскрывать письма от читателей, около кухни, когда пил чай, или стоящей около стеллажа с книгами, когда он искал, что бы почитать. Ему льстило столь явное проявление симпатии и начавшегося вновь зарождаться доверия с ее стороны и он радовался тому, что она понемногу начинает привыкать к нему.
Он не хотел себя обманывать, и знал, что Даша так относится к нему лишь потому, что он единственный знакомый для нее человек в этом большом, чужом для нее городе. Она боится потеряться, потому и держится его. Она еще не доверяет ему. И пройдет немало времени, прежде чем она вновь доверится.
Тамара Ивановна тоже старалась с ней подружиться, и Даша вроде бы против не была, но по-прежнему оставалась слишком осторожной, словно защищалась и не подходила ближе, чем позволял инстинкт самосохранения.
За эти короткие два дня Даша словно бы стала принимать, как факт, что останется здесь, стала мириться с ощущением защищенности, которая исходила от Олега, и хотя не верила до конца, но и не боялась тоже.
И вот сегодня, словно разрушая возникнувшую маленькую идиллию счастья, домой вернулся Антон.
И хотя девочку предупредили, что Вересов-младший должен будет нагрянуть в скором времени, при его появлении на пороге Даша вновь вздрогнула. Вновь испугалась, вновь засомневалась, а по праву ли она здесь находится. И можно ли ей вообще здесь находиться?..
Тамара Ивановна застыла с книгой в руках, бросив быстрый взгляд сначала на приоткрытую в гостиную дверь, а затем на Олега, и хотела предложить Даше продолжить чтение, чтобы отвлечь от появления еще одного домочадца, но именно в тот момент, когда Антон стремительно вошел в комнату.
Осмотрелся, задумчивым, но внимательным взором пробегая по комнате, увидел отца, перевел быстрый взгляд на домработницу. В глазах появился мимолетный огонек радости и доброжелательности.
А потом взгляд его вдруг остановился на девочке, сидящей у Тамары Ивановны на руках.
Глаза его потемнели и сощурились, губы сложились в узкую линию.
Маленькая, щупленькая, худенькая, с темными волосами и очень умными внимательными глазами цвета ночи. Это больше всего поразило его в ней, - ее большие глаза на бледном личике, и молодой человек пристально разглядывал ее с минуту, пробегая оценивающим взглядом по волосам, упрямому подбородку, тоненьким плечам и мешковатому платьицу, в которое, очевидно, облачил ее отец, а потом отвернулся.
Вересов-младший сделал быстрый шаг вперед и остановился посреди комнаты.
- Всем добрый вечер, – выговорил он, растягивая слова.
- Здравствуй, Антоша, - радостно улыбнулась Тамара Ивановна.
- Здравствуй, сын... – проговорил Олег, с неудовольствием разглядывая молодого человека.
Антон скрестил руки на груди и скривился, схлестнувшись с отцом взглядами.
Минута тугого молчания, глаза в глаза. Воздух, натянутый и звенящий, давил на легкие. А потом:
- Это она? – кивнул Антон на Дашу, и Олег медленно кивнул. - У нее глаза странные, - проговорил парень после непродолжительного осмотра. – Слишком черные, тебе не кажется?
Девочка бросила на него острый взгляд, Антон отметил этот факт, а потом быстро отвернулась, втянув плечи и сгорбившись на коленях женщины.
Антон проигнорировал и этот взгляд, и этот жест. Он посмотрела на отца.
- Я, собственно говоря, на минутку забежал, переодеться, - равнодушно проговорил парень, скривившись, когда бросил еще один быстрый взгляд на Дашу. – Меня друзья ждут, мы в бильярд собрались. Так что извините, но я оставляю вашу радушную теплую компанию, если вы не против, - посмотрел на Тамару Ивановну и отца, бросил колкий взгляд на девочку, застывшую на коленях их домработницы и глядящую на него волком. – А вы, как я вижу, совсем не против, - скривившись, презрительно добавил он и двинулся к двери, намереваясь уйти.
- Антон, - окрикнул его Олег, встав с кресла.
Молодой человек застыл в дверном проеме, напрягся и медленно обернулся.
- Что?
- Нам нужно с тобой поговорить, - уверенно заявил профессор Вересов и решительно направился к сыну.
- О чем? – почти равнодушно пожал Вересов-младший плечами.
- Почему ты не приехал за нами в аэропорт? – спросил Олег, глядя Антону в глаза.
Сын ответил на его твердый осуждающий взгляд холодно, почти безэмоционально. Если бы только Олег так хорошо не знал своего сына, он бы поверил его видимому напускному безразличию!
- Не смог, - сквозь зубы выдавил парень и бросил мимолетный взгляд на Дашу. - У меня были дела.
Олег упрямо вскинул подбородок.
- Их можно было отложить...
- Нельзя! - отрезал Антон, испепеляющим взглядом глядя на девочку, а потом перевел глаза на отца. – Прости, пап, но я, действительно, спешу. Давай поговорим, когда я вернусь, ок? - и, повернувшись к отцу спиной, сделал несколько шагов вперед, направляясь в свою комнату.
- Антон! – окликнул его мужчина, но не получил ответа. – Антон, подожди! – и двинулся следом за сыном, послав извиняющийся взгляд на Тамару Ивановну и Дашу. – Антон, стой, я тебе говорю! – и скрылся в гостиной.
Даша сжалась, а Тамара Ивановна, наклонившись к ней, проговорила, словно ничего и не произошло:
- Ну, что, будем читать дальше?
Малышка молчала долго, слушая доносившиеся из гостиной, затем из комнаты молодого человека, а потом и из прихожей крики отца и сына. Она перевела взгляд на дверь, в ее глазах появилась грусть.
- Он не такой, как дядя Олег, - прошептала она, опустив голову.
- Кто? – женщина проследила за ее взглядом. - Антон?
- Я ему не понравилась.
- Ну, что, ты, - ласково проговорила, погладив девочку по волосам. – Он тебя полюбит...
- Нет, не полюбит! – упрямо замотала головой та. – Я это чувствую. Никогда не полюбит.
Тамара Ивановна так и не нашлась, что ответить на ее слова.

Опять слезы....Антона как бы я не хотела понять, все равно не понимаю...
Взрослый парень знает прекрасно как тяжело Даше, как любит Дашу его отец...Если это ревность к отцу, то очень глупо...
И вообще мне Антон пока не очень нравится...Жду

Олегу остается только набраться терпения и ждать, когда Даша "оттает", привыкнет и поверит наконец в его добрые намерения по отношению к ней.
А Антон своим поведением вызывает сплошной негатив: взрослый парень, а ведет себя как маленький. Эта жуткая ревность и обида по отношению к отцу в таком возрасте со стороны воспринимается как-то не очень. Остается надеяться, что он не будет мешать установлению доверительных отношений между Дашей и своим отцом.

Великолепно. Все так описано, что представляешь даже складочки на платье девочки.

Катюша, спасибо за продолжение.

Наконец то приехали в Москву. Хоть Даша еще не верит, но перемены ей должны помоч.
Немного смутила уверенность Олега в том, что Антон ему уступит. Хочет он в это верить, но убитый своими переживаниями не замечает, что сын отдаляется не на шутку. Почему он ожидает, что Дашу полюбят все как он? Ведь взрослый же человек. Раз сделал такое дело, нечего ожидать от других, что его мысли и чувства разделят. Если он считает себя правым (я тоже так считаю), то должен просто действовать.

Мне понятно поведение Антона. Мы как читатели знающие чувства Олега и прошлое Даши хотим что бы и Антон сразу реагировал "правильно". Не если задуматься: скольким из нас понравилось бы, что отец которого обожаешь хочет привезти двух детей? Ну честно? Даже дети ревнуют к братьям и сестрам, а уж чужие??? К тому же Антон в возрасте, где есть либо черное либо белое. Даже его комнату переделали для новой девочки!! Ну скажите, как бы вы реагировали? Соответственно реакция. Ему тоже нужно время и понимание и заверения, что чувства отца к нему не поменялись. А от него ожидают определенного мышления и чувств. Не правильно это с моей точки зрения.
Надеюсь они все же найдут взаимопонимание и не отдалятся совсем.

Катя, как всегда великолепно. Жду продолжения.
___________________________________

Вика, Спасибо большое, моя дорогая!

А я понимаю его. Наверное, даже если не была бы автором, который придумал его образ, все равно его поняла бы. Ведь что Антону известно о Даше? Только то, что она из неблагополучной семьи, что она жила с матерью и родным братом в Калининграде, что она бедна, что НИКЕМ не приходится ни его отцу, ни ему самому и что его отец решил привезти эту незнакомую, беспризорную девочку с улицы в ЕГО дом! Он должен радоваться этой перспективе?.. Сомневаюсь. А ревность к отцу... Думаю, что и она объяснима. У Антона нет братьев и сестер, в детстве практически не было отца.. Как же он должен реагировать на то, что сейчас Олег стал отдаляться от него?..

Первое время он, действительно, будет не очень нравиться. Но мне кажется, это лишь в сравнении с Олегом, который настолько всем полюбился!

Елена, Большое спасибо!

Думаю, что он сделает все от него зависящее, чтобы это произошло как можно скорее.

Обида у него не на отца, и ревность к Даше. Его понять вполне возможно, как мне кажется. Мы видим лишь одну сторону медали: у Даши очень тяжелая судьба, Олег помогает ей от всего сердца. Антон же видит все это под иным углом. Его обожаемый отец "бросает" его (как и много лет назад "бросал" ради работы!) из-за бездомной девочки, которую совсем недавно встретил в чужом городе, приводя незнакомку в свой дом! Как же он может на это реагировать?!

Нет, мешать он не будет. Несмотря ни на что, отца-то он любит и будет продолжать любить. Все дело в Даше и только в ней.

nelia, Большое спасибо за такой лестный отзыв!

kailyn, Огромнейшее спасибо за такой теплый комментарий! Для меня он тем дороже и ближе, что ты объяснила поведение Антона даже лучше, чем это сделала бы я. Все именно так! Спасибо!

Я тоже в это верю. Олег очень настойчив, он будет, обязательно будет, добиваться того, чтобы Даша смогла к нему привыкнуть!

К сожалению, это так. Ты права, все верно увидела! Олег погружен в свои проблемы, обеспокоенный дальнейшей судьбой Даши, и не замечает, что его собственный сын отдаляется от него.

Наверное, он искренне не понимает, как можно Дашеньку не любить. Он смотрит на все под одним ракурсом, потому что дорожит девочкой, другие же - совсем ею не дорожат ( и Антон в том числе!), а потому и смотрят на все иначе.

Огромное спасибо!

Кстати говоря, Антон о прошлом Даши (я имею ввиду ее "ужасное и грязное" прошлое!) не знает ничего!

Боюсь, что те, кому это понравилось бы, были в меньшинстве. Просто нужно смотреть правде в глаза. Антон поступает и реагирует так, как реагировали почти все на его месте. Просто представьте эту ситуацию, и все встанет на свои места. Ответственность за чужого ребенка - это не просто как завести собаку, например.

Очень верно! Антону еще нет и 19. И он только недавно "обрел" отца по-настоящему. И тут Олега у него вновь пытаются отнять. Реакция, на мой взгляд, вполне понятная.

Очень верно! Ему нужно время. К сожалению, намного больше времени, чем понадобилось Олегу, чтобы понять, как Даша для него дорога. Он него требуют действия и признания, но он не может лгать и говорить, что "да, будет любить Дашу", и примет ее. Не может он ее сейчас принять, вот и все.

Не хочу пока об этом ничего говорить. Скоро сами все узнаете.

Олег мой герой!!! Очень хороший человек, который не остался равнодушным к Дашиным проблемам
_________________

_________________

Прочитала. Пришлось вернуться к прологу. Только лишь оттого, что главы не так часто выходят, теряешь нить. На похоронах в прологе Даша одела бедненько, а Антон в Армани.Получается, что после смерти Олега ей было нелегко? Придется заново перечитывать.Спасибо, с нетерпением буду ждать новой главы и желательно побольше.
_________________

Эля, Спасибо, очень рада, если понравилось!

Да, он такой. И Даше очень повезло, что она его встретила.

эсмира, Спасибо за отзыв!

Мне жаль, что так выходит. Но иногда трудно настроиться на эту историю(

Да, это так. Даше было нелегко несколько лет после смерти Олега.

Возможно, завтра. Нужно отредактировать уже написанное. Спасибо за интерес к этой истории!