Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Юлия, большое спасибо за главу)))
_________________

Всем доброго дня.
Девочки, спасибо вам всем за комментарии.

Спорный вопрос. Кто его знает, чем бы дело обернулось, если бы Корсаковы не уехали из столицы.

Все раскроется, все тайны и недомолвки, но не сразу.

Ну, а чего бы у него вдруг возник иной настрой? Он же не знает обо всех изменениях, да и не такой он ветренный, чтобы менять одну сердечную привязанность на другую от одного только взгляда на хорошенькое личико.

На то они и слухи. Да и не было бы интриги, без этих слухов.

Пора уже. Может и у Корсакова дурных мыслей в голове поубавится в заботах о потомстве.

Именно с нуля, если хватит ума не вспоминать былые обиды.

Планируется в следующей главе. Вот только не знаю, когда следующая глава будет. Не пишется. Маленький творческий кризис, преодолеть который надеюсь после выходных, отдохнув душой и телом.

Не думаю, что Андрей сразу кинется признаваться Раневскому в своих матримониальных планах.

Да, цинично, но ведь это действительно развязало бы ему руки. Несомненно удивит. Вот только обрадуется ли он тому?

Рада, что читается легко и интересно. Переживала, что слишком затянула сюжет метаниями героини от того, что хочется, к тому, что правильно.

Ну, а зачем бы я их еще оставляла.

Но он-то не настолько изменился, чтобы Софья его не узнала. Так что знакомства по новой не выйдет.

В том-то и дело, что не отказала. Алексей уехал.

Маруся, Лена ( Len-ta ), Lerochka, Ася , девочки, пожалуйста. Мне очень приятно, что у меня есть свой круг постоянных читателей.
___________________________________

Я думаю, отказала бы. Ей просто приятно его внимание, восхищение. Не привыкла Софи к этому. Внове для нее это ощущение. Но принципы морали, сильны.

Для поддержания сил-

Конечно приятно. Особенно, если вспомнить, что он раньше ее и не замечал. И принципы у нее имееются, но сложись обстоятельства таким образом, что остались бы они наедине, без возможности стороннего вмешательства в любой момент, и будь Корсаков по настойчивее, где были бы эти принципы...


М-м-м, какая вкуснятина. Спасибо, Светочка.
___________________________________

 » Образ Софьи

Я тут несколько вариантов подобрала:





_________________

Юля, спасибо за прекрасную главу!!!
Очень рада. что чета Корсаковых решила уехать....
Уж очень Алексей настойчив был. Лидия мудро поступила - увезла мужа подальше от соблазна
Только вот Корсаковы уехали, а сплетни остались...
С нетерпением жду встречи Александра и Софи)))
Юленька, спасибо Вдохновения тебе и послушного муза
___________________________________

Доброго всем дня.

Настя, спасибо. Все кандидатки хороши, но моему сердцу милее 3 вариант. Именно такой я представляю себе Сонечку.

Лидия не так уж глупа, а в этой ситуации действительно поступила как мудрая женщина.

Девочки, поздравляю вас всех со Светлым днем Воскресения Христова.
Христос воскрес!
___________________________________

Юля! Спасибо за главу! Все сейчас как на шахматной доске: расставлены по клеточкам, свои шаги сделаны, теперь будем ждать как герои будут действовать дальше. Рада за гг, не поддалась желанию, вот только злые языки до добра никогда не доводят. Хорошо что между Андреем и Александром нет вражды,хотя бы пока не выплыло увлечение Андрюши Надин. Не верится что Надин легко отступится от Александра когда встретятся.
Спасибо и ждём продолжения.
С праздником!
_________________

Не просто легко и интересно, а каждую главу жду с большим нетерпением!!!!!!!!
Скорейшего тебе выхода из творческого кризиса!!!
_________________

Юлечка,спасибо за продолжение!Не по душе мне с какими думами Александр "вернулся с того света"...Да уж, истинно будет великим чудом,если он сумеет по- настоящему полюбить свою жену!Но пока же,перед нами мужчина,который тяготится узами брака с нелюбимой женщиной, да до такой степени,что искренне сожалеет о том,что она не стала монахиней!А ведь для мирского человека уйти в монастырь сродни смерти!Получается,Софья так тяжело переживала смерть Александра,но он же в ответ пожалел об обратном.Грустно...Очень жду встречу наших героев!По-любому между ними должна пробежать искра,которая станет началом их новых отношений.Пусть Раневский не сразу это поймет и его прагматичный рассудок отринет новое чувство,но сердце таки заставит изменить ход мыслей в его голове!

Юля,что за упадническое настроение?!Такой чудесный роман,а ты руки опускаешь!Мы очень ждем новые главы-ведь самое интересное еще впереди!Не давай Музу лениться!

Девочки, доброго всем дня.


Вот вроде и ясно, что должно быть, но ведь и шахматная партия совершенно непредсказуема. Один неверный ход и из победителя легко стать побежденным.

Вражды нет, но и узы дружбы уже вряд ли будут столь же крепки, как раньше. И дело здесь вовсе не в Надин. Что бы Раневский не чувствовал к ней, он не станет добиваться ее, ему более нечего ей предложить.

Любящие родители не дадут наделать глупостей. )))

Спасибо. Я постараюсь не хандрить слишком долго и вновь попытаться поймать своего своевольного муза за хвост, дабы не покидал меня надолго.

Оксаночка, привет.

Что называется, отлегло и былые думы вернулись.

Здесь многое от самой Софьи зависит. Станет ли она лелеять былые обиды, или простит и сама захочет начать все сначала. А то вдруг ей уже красота и восхищение поклонников в голову ударили настолько, что уже и Раневский не хорош будет.

Ну, как же без огоньку. Обязательно добавлю.

Открою страшную тайну. Порой перечитывая написанное, мне кажется, что написала полную ахинею. Проходит время, возвращаешься, читаешь снова, и понимаешь, что это то, что хотела бы прочитать сама.

___________________________________

Очень жду новую главу,надеюсь что автор не затянет.Я надеюсь мнение читателей отрицательно не подействуют на дльнейшее развитие романа.Потому что до сих пор у автора очень интересно получалось поэтому примим от Вас и горячее и холодное,думаю все равно автор успешно раскрутит до Х.Э.

Раневскому А.С.

Раневский, здравствуй! Как ты изменился!
Тебя мне, право слово, не узнать.
Характер твой стал тверже, закалился,
Мечты свои ты начал забывать,

Надежду, что в плену тебя хранила,
Давала силы действовать и жить.
Но сердцу моему ты также милый.
В тебя я продолжаю верить и любить!

Юленька, спасибо большое за продолжение!
___________________________________

Доброго дня всем!


Автор решила не затягивать с продолжением. Муза удалось поймать и привязать к компьютеру))). Надеюсь, надолго.


Ниночка, привет. Читая твои строки, посвященные Александру, я еще больше влюбляюсь в него. Вот такая я непостоянная))). Сначала у меня Шеховской в фаворитах был, а теперь сердце отдано Раневскому.
___________________________________

 » Глава 14

Глава 14




- Давненько я не был в столице, - заметил Раневский, выглянув в оконце экипажа.

В заходящих лучах зимнего солнца блеснул шпиль Адмиралтейства. Возница чуть придержал лошадей, пропуская кортеж, промчавшийся в направлении дворцовой площади, и свернул на Невский.

Андрей лишь улыбнулся краешком губ, ничего не ответив. Завадский всю дорогу был немногословен. Несмотря на то, что Раневский был женат на Софье, у Андрея возникло странное чувство вины перед ним. Сделав предложение Надин, он будто бы покусился на чужое, будто бы уводил чужую невесту. «Хотя кто его знает, может быть, она откажет мне по возвращении в Москву», - вздохнул он. Несколько раз он порывался сказать Александру о том, но не смог. Проведя седмицу в тесном пространстве экипажа наедине с Раневским, Андрей с горечью осознал, что былые дружеские узы, связавшие их некогда так крепко, канули в прошлое. Никто из них не говорил о том, что привело Александра в действующую армию и впоследствии в турецкий плен, но каждый думал о том. «Верно, я трус, - вздыхал Завадский. – Это также верно, как и то, что Александр не забыл о Надин. Разве можно забыть о ней? И пусть Софи совершенный ангел, но глупо было бы полагать, что её кроткий нрав и мягкий характер, способны вытеснить из сердца ту, чей образ преследует меня самого и днём, и ночью». Чем ближе была столица, тем мрачнее становился Раневский.

Спустя четверть часа экипаж остановился, спрыгнув с козел, возница бросился открывать дверцу кареты.

- Приехали, господа! Туточки это! – указал он на большой особняк.

Выбравшись наружу, Андрей торопливо поднялся по ступеням и постучал.

- Любезный, Софья Михайловна дома будут? – поинтересовался он у дворецкого, открывшего двери.

- Как доложить прикажете? – оглядев с головы до ног стоящего перед ним офицера, склонился в легком поклоне Фёдор.

- Передай, что её граф Завадский видеть желает.

- Андрей Дмитриевич, стало быть, - едва заметно улыбнулся слуга. – Входите, ваше сиятельство. Кто это с вами? – осведомился он, разглядев за его спиной Раневского.

- Раневский Александр Сергеевич, - выступил вперед Александр.

- Святые угодники! - сорвалось у Фёдора с языка.

Торопливо осенив себя крестным знамением, дворецкий шагнул в сторону, пропуская приехавших господ в переднюю. Подозвав лакея, Фёдор что-то шепнул тому на ухо и малый, переменившись в лице, перепрыгивая через ступеньки, взлетел вверх по лестнице.

- Вы проходите, господа, - приняв верхнюю одежду и передав её прислуге рангом пониже, Фёдор гостеприимно распахнул двери в зелёную гостиную.

- Ты когда-нибудь бывал здесь? – осматриваясь в комнате, поинтересовался Александр.

- Давно это было, - отозвался Андрей. – Здесь ничего не переменилось после смерти Анны Михайловны, - заметил он, подойдя к жарко натопленному камину, у которого так любила сидеть покойная бабка Софи, и протянув к огню озябшие руки.

- Софья, она… - не успел договорить Раневский и смолк, заслышав звук лёгких шагов за дверью.

Повернувшись к выходу из гостиной, Александр замер. Ему казалось, что время остановилась, что дверь открывается слишком медленно, но то Софья придержала руку лакея, собираясь с мыслями. От страха перед предстоящей встречей ладони её стали влажными, и она с трудом удержалась от того, чтобы вытереть их о платье, кровь стучала в висках, и сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Только вчера Натали сообщила ей о том, что её супруг жив, и она даже не успела свыкнуться с этой мыслью. Одно дело слышать о том, совершенное иное – встретиться лицом к лицу, а тем паче так скоро. Прикрыв глаза, она представила себе Александра таким, каким запомнила его в день отъезда, в тот день, когда они виделись в последний раз. Несколько раз глубоко вздохнув, дабы выровнять дыхание и не выказать своего смятения и страха, она кивнула, давая разрешение открыть двери. Ступив на порог, Софья замерла лишь на мгновение, а потом шагнула к брату.

- André, как же я рада видеть тебя? – улыбнулась она остолбеневшему при её появлении Завадскому.

- Софи, сколько же мы не виделись? – поражённо вымолвил Андрей, с трудом распознав в улыбающейся чаровнице свою некогда невзрачную кузину.

- Долго, - отозвалась Софья, поворачиваясь к Раневскому.

- Bonsoir, Александр Сергеевич, - кивнула она.

«Невероятно! – пронеслось в голове Александра. – Я, видимо, сошёл с ума, или мои глаза мне лгут. Это не может быть она. Разве ж возможно такое, чтобы человек так переменился?» Раневский сделал несколько шагов и замер. Он попытался воскресить в памяти тот образ, что был с ним всё это время, но не смог. Он смотрел и видел совсем иное: изящную шею, тонкие ключицы в скромном вырезе платья, стройный стан и пышные пепельные локоны, обрамлявшие нежный овал лица.

- Bonsoir, Софи. Рад видеть вас в добром здравии, - запнулся он, пытливо вглядываясь в её лицо.

«И всё же, это она. Теперь я вижу. Те же глаза, пухлые губы, сложившиеся в соблазнительную улыбку», - Александр с трудом удержался от того, чтобы не протянуть руку и не коснуться жены, проверяя реальность видения перед ним.

- Прошу простить меня, - стараясь, чтобы не дрогнул голос, заговорила Софья, - я только распоряжусь об ужине и комнатах для вас.

Раневский украдкой бросил быстрый взгляд на Андрея, но его ошеломлённый вид свидетельствовал о том, что и ему не было известно что-либо о столь чудесном преображении.

- Я не знал, - тихо заговорил Завадский, едва Софья скрылась за дверью. - Мы виделись более года назад, она так и не простила мне твоей смерти. Не могу поверить. Помнится, маменька что-то говорила о том, но я не придал значения её словам.

- Это невероятно, - пробормотал Раневский. – Не удивлюсь, ежели она уже с кем-нибудь помолвлена. Боже, что я говорю, ведь она жена моя. Как же всё запуталось нынче.

Оказавшись за дверью, Софья стиснула тонкие пальцы, сердце билось где-то в горле. «Бог, мой – это не чья-то дурная шутка, это и в самом деле Александр, воскресший из небытия. Вне всякого сомнения - это он. Похудел, шрам около виска, но это он». Она даже не заметила, что произнесла это вслух, и лишь недоумённый взгляд дворецкого вернул её к реальности.

- Фёдор, голубчик, распорядись, чтобы к ужину три прибора поставили, да скажи, что я велела господам комнаты приготовить, - скороговоркой произнесла Софи.

«Господи! Что мне делать? Как быть? Он приехал за мной. Только бы он не пожелал остаться в столице, - ужаснулась Софья. – Уехать, как можно скорее, пока злые языки не нашептали о том, что было и чего не было. Я попрошу его… Мы уедем… Ах! Всё это бесполезно! Он всё равно узнает. Но отчего я так боюсь? Ведь моей вины нет перед ним, - заметалась перед дверью Софья. – Надо войти, надо что-то говорить, что-то делать, но, Боженька милостивый, как же мне страшно! Как же мне страшно!»

Постаравшись взять себя в руки, Софья вошла в гостиную с приветливой улыбкой на устах.

- Прошу меня извинить. Я никого не ждала сегодня.

- Сегодня? Или совсем не ждали, Софья Михайловна? – осведомился Раневский, не отводя внимательного взора от её лица.

Улыбка её была столь же ослепительная, сколь и неискренняя, а в глазах слишком явно читался страх. «Чем она так напугана?» – недоумевал Александр. Нет, он не ждал от неё радости по случаю своего возвращения, удивления – да, но не думал, что его появление так напугает её. «Неужели она думает, что я в чём-то виню её? – засмотрелся на свою жену Раневский. – И думает, что я собираюсь каким-то образом мстить ей?»

- У меня вчера была Натали, - медленно заговорила Софья. – Она поведала мне о том, что вы вернулись, но я не ждала вас так скоро.

- Простите, если не оправдал ваших ожиданий, - не удержался от сарказма Раневский.

- Софи, это я рассказал твоему супругу, что ты здесь, в столице, - тихо заметил Андрей.

- Ты виделся с Лидией? – бледнея, прошептала Софья.

- Нет, не виделся. Твой сосед из Тульской губернии, Рогозин, кажется, встретился мне в Москве. Он сказал, что ты уехала из Нежино на сезон, я и подумал, что раз тебя нет в Москве, стало быть, ты в Петербург подалась, - улыбнулся Андрей.

Выслушав кузена, девушка перевела дух.

- Вы с дороги, устали, а я держу вас здесь, - улыбнулась Софья. – Вестимо, я плохая хозяйка.

- Это мне следовало написать тебе, - взял её руки в свои Андрей. – Но я так торопился…

- Фёдор, - позвала слугу Софья, - проводи гостей в покои. Ужин через полчаса в малой столовой, - избегая встречаться взглядом с мужем, распорядилась она.

Поднявшись в свою комнату, Софья села перед зеркалом.

- Алёна, достань то платье, что последним от madame Луизы привезли, - попросила она.

- Неужто правда, Александр Сергеевич вернулся? – поинтересовалась Алёна из гардеробной.

- Правда, - тихо отозвалась Софи. – Что делать-то теперь, ума не приложу, - вздохнула она.

- Радоваться, - улыбнулась девушка, входя в спальню. – Супруг ваш живой вернулся. Радоваться надобно.

- Радоваться? – усмехнулась Софья. – А коли узнает он… - вскочив с банкетки, Софья метнулась к бюро, повернув ключ в замке, выдвинула ящичек. – Шкатулка где!? – повернулась она к камеристке.

- Господь с вами, барыня. Почём мне знать? - выронила из рук гребень напуганная её тоном Алёна. – А что в шкатулке-то было?

- Письма. Письма Корсакова, - едва не плача прошептала Софья.

- Говорила я вам: сжечь их надобно было, - тихо обронила Алёна. – Может, вы, куда в другое место её положили? Может, запамятовали? – с надеждой поинтересовалась она.

- Да нет же, - топнула ногой Софья. – Здесь она была. Там и те письма были, что в спальне Натальи нашла. Может ты видела, входил кто сюда вчера иль сегодня?

- Не было никого, Софья Михайловна. Богом клянусь, не было. Я ежели и отлучалась, то только с утра на часок. Может Фёдор кого видел?

- Расспроси его, - расстроенно отозвалась Софья, поворачиваясь спиной к Алёне, дабы та помогла ей сменить платье.

Оглядев себя в зеркале, Софи поправила на шее нитку жемчуга. «Будто соблазнять его собираюсь, - невесело усмехнулась она, глядя на своё отражение. – А разве есть у меня иной выбор? Знать бы, что ему известно обо мне, - вздохнула она. – Нечего мне стыдится, - подняла она голову, глядя прямо перед собой, но тотчас опустила глаза. – Как же нечего? Если бы не Корсаков, тогда бы и нечего было, а так… Что получается? Кто я? Весёлая вдовушка, живущая в своё удовольствие, позабывшая одну из главных заповедей Господа своего? Как сказано в писании: не возжелай жены ближнего своего, ведь то и о мужьях чужих совершенно справедливо».

Раневский был совершенно сбит с толку этой встречей. Все те слова, что он заранее заготовил, вылетели из головы. Он собирался говорить о том, что они оба совершили немало ошибок, но он готов простить и забыть. Он хотел просить жену разъехаться и далее жить каждому своей жизнью, но не ожидал, что встреча с ней произведёт на него такое впечатление. Не было смысла отрицать, что увиденное его совершенно ошеломило. Он не ожидал, что серый воробышек способен обернуться яркой малиновкой в лазурном оперении и от того чувствовал себя одураченным. Он не понимал, как ему теперь поступить. Нет, он не воспылал мгновенной страстью, но, как и любой мужчина, не остался равнодушен к подобной красоте. «Я сетовал на то, что связал свою жизнь с женщиной, которая вызывала во мне едва ли не отвращение, и вот ныне судьбе угодно было подшутить надо мной, превратив отвратительную гусеницу в прекрасную бабочку, - спускаясь по лестнице вслед за лакеем, покачал он головой. – Для чего? Чего мне ещё желать? Кощунством было бы желать большего. Вернуться из того ада живым, обрести красавицу-жену. Что ещё нужно? Но как? Как с ней быть? Мы так и остались чужими друг другу и, может быть, сейчас она более всего желала бы быть свободной от меня. Может, мне почудилось, что она любила меня? Как холодна она была сегодня: ни единой искренней улыбки, только страх и ещё что-то, чего я никак не могу понять». Лакей распахнул перед Раневским двери в столовую и, шагнув за порог, Александр застал брата и сестру, сидящими на небольшом канапе и тихо беседующими в самом дальнем углу комнаты. Завидев мужа, Софья поднялась и с очаровательной улыбкой устремилась ему навстречу.

- Софья Михайловна, - склонился над протянутой рукой Раневский, - вы прекрасно выглядите, - нисколько не слукавил он, окинув её быстрым взглядом.

- Мне приятно это слышать, - улыбнулась Софья, опустив ресницы. – Прошу к столу.

Александр задержал её руку в своей ладони, вынуждая посмотреть ему в глаза?

- Вы не станете возражать, если после ужина я попрошу вас о разговоре с глазу на глаз.

- Нисколько. Мне тоже есть, что вам сказать, - попыталась она выдернуть пальцы из его хватки.

Опустив глаза вниз, Софья тихо ахнула, заметив отсутствие мизинца на его руке. Раневский со вздохом выпустил её ладонь и отодвинул для неё стул.

- Вам, видимо, выпали тяжкие испытания? – произнесла она, когда он устроился напротив неё.

- Я бы солгал, если бы ответил, что это совершенный пустяк, оставшийся в прошлом, - отозвался Раневский. – Порой мне кажется, что я никогда не смогу забыть о том.

Андрей отвёл взгляд при этих словах Раневского. Более всего нынче ему хотелось быть как можно дальше от этих двоих, что он разлучил, взяв на себя смелость решать судьбу Александра. Груз вины, давящий на плечи, был непомерно тяжёл. За столом воцарилось молчание. Дождавшись, когда лакей разольет вино по бокалам, Софья отпустила его. Аппетита не было совсем, и она только для виду гоняла вилкой еду по тарелке. Памятуя о том, каким образом ей удалось столь чудесно преобразиться, она в пище старалась придерживаться привычек, приобретённых в стенах монастыря, чем в первое время весьма озадачила свою кухарку, но ныне голода она совсем не испытывала. Сказались переживания последних часов. Допив вино, она протянула руку к графину, но Раневский её опередил.

- Позвольте мне, - усмехнулся Александр.

Ему вспомнилось иное застолье в день их венчания. В тот день Софья была также растеряна и явно выпила лишнего, пытаясь утопить все свои страхи в алкоголе. «Нет смысла более тянуть время, - отодвинула тарелку Софи. – Разговор сей неизбежен, так почему бы не покончить со всем прямо здесь и сейчас».

- Григорий, - поманила она к себе лакея, - подай ещё вина в гостиную.

- Прошу меня извинить, - поднялся Андрей. – С вашего позволения я, пожалуй, пойду.

- Покойной ночи, André, - чуть заметно улыбнулась Софья.

Проводив его глазами до дверей, поднялся со своего места Раневский и предложил руку жене. Оставшись с ней наедине в маленькой гостиной, Александр перехватив её взгляд, обращённый к графину, и вновь наполнил вином бокал жены. Присев в кресло, Софья сделал несколько глотков.

- Александр Сергеевич, вы видимо, догадались, с какой целью я приехала в столицу, - начала она, отчаянно краснея. – Но поскольку ныне моё пребывание здесь совершенно лишено всякого смысла, мне бы хотелось уехать.

- Вы не хотите остаться в столице до конца сезона и в полной мере насладиться вниманием поклонников, коих, я уверен, у вас теперь немало? – приподнял бровь Раневский, наливая вино в свой бокал.

- Судьбе было угодно вернуть мне супруга, - осторожно заметила она, - и более меня ничего здесь не удерживает.

- Вы желаете вернуться со мной в Рощино? – удивлённо спросил Александр.

- Разве долг жены не состоит в том, чтобы быть подле супруга своего? – вопросом на вопрос ответила Софи.

- Вопрос лишь в том, чего вы на самом деле желаете, Софи?

- Ежели вас тяготит моё общество, я могу вернуться в Нежино, - отозвалась Софья.

- Я не говорил, что ваше общество мне в тягость, - поспешно возразил Александр.

Софья нахмурилась. Их разговор напоминал ей осторожные шаги канатоходца по высоко натянутому канату. Каждый из них пытался осторожно выведать у другого его истинные желания и намерения, не желая первым открыться и признаться в собственных мыслях, какими бы они не были.

- Разве мы в силах что-то изменить, Александр Сергеевич? Разве всё уже не решено за нас?

- Софи, я не фаталист. Я верю в то, что человек вправе сам вершить свою судьбу, как бы кощунственно это не звучало.

- Так чего же вы хотите? – поднялась она, глядя на него сверху вниз.

- Видит Бог, я не знаю, - усмехнулся Раневский. – Я буду честен с вами. По пути сюда, я желал предложить вам разъехаться. Подобное решение, мне казалось правильным, но ныне я уже не уверен в том.

- И что же заставило вас сомневаться в принятом решении? – снова наполнив бокал, поинтересовалась Софья.

- Вы. Вы заставили меня усомниться. Признаюсь, увидев вас, я был совершенно сбит с толку. Вы изменились, Софи, и я уже не знаю, чего я хочу на самом деле: расстаться с вами по обоюдному согласию или попытаться заново узнать вас.

- Время уже позднее, Александр Сергеевич, - уклонилась от ответа Софья. – И мне, и вам нужно время, чтобы свыкнуться с нашим положением.

- Вы правы. Поговорим о том завтра, - поднялся с кресла Раневский.

- Я провожу вас, - торопливо шагнула к дверям Софи.

От выпитого вина кружилась голова. Сделав несколько неверных шагов, она опёрлась рукой на массивные напольные часы, стоящие у выхода из комнаты.

- Позвольте, я помогу вам, - догнал жену Александр.

Взяв её под руку, Раневский вышел в коридор. Дойдя до лестницы, Софья вцепилась одной рукой в перила.

- Благодарю, далее я сама, - обернулась она к супругу.

Преодолев две ступени, она покачнулась и, наверняка, упала бы, не поддержи её за талию крепкая рука. Не слушая её возражений, Александр подхватил жену на руки и поднялся на верхнюю площадку.

- Куда далее? – шёпотом просил он.

- Направо, - отозвалась Софья, едва удержавшись от того, чтобы не склонить голову на его плечо. – Остановитесь, - попросила она.

- Это ваша спальня или моя? – поинтересовался Раневский, не выпуская её из рук.

- Ваша, - выдохнула Софи.

- А где же ваша?

- Отпустите меня, я дойду сама.

- Не глупите, Софи. Вы совершенно пьяны, - чуть заметно улыбнулся Раневский, не желая выпускать её из рук.

- Далее по коридору, - сонно пробормотала Софья, обхватив рукой крепкую шею супруга.

Александр остановился посреди скудно освещённого коридора. Взгляд его скользнул по сомкнутым ресницам, по чуть приоткрытым губам. Голова Софьи, словно отяжелевший от росы бутон склонилась на его плечо. Так тепло было в его объятьях, так покойно. Софи несколько раз глубоко вздохнула, проваливаясь в хмельной сон, что так и манил её в глубокий тёмный омут, где кружилась голова, наполняя всё тело странной лёгкостью. Дойдя до приоткрытой двери, Раневский пнул её носком сапога. Алёна, испуганно охнула на пороге, и тотчас отступила в сторону, пропуская его в комнату.

- У твоей хозяйки завтра, наверняка, будет болеть голова, - опуская свою ношу на кровать, заметил Александр.

- Барин, вы не думайте плохо о барыне-то. Софья Михайловна не имеет обыкновения пить по стольку.

- Да я и не думаю. Мне и самому хотелось бы выпить и забыться, - улыбнулся Раневский не в силах отвести взгляда от раскрасневшегося лица Софьи, от локонов, разметавшихся по подушке.

Поддавшись порыву, Александр склонился над ней и коснулся лёгким поцелуем румяной щеки, пропустил между пальцами кудрявую прядь и, выпрямившись, кончиками пальцев провёл по оголившемуся плечу.

- Bonne nuit, ma chérie, - прошептал он прежде, чем покинуть комнату.

Раневский долго ворочался в постели, сон не шёл. Разные мысли одолевали его, но более всего грешные. Соблазнительные видения тревожили разум, стоило ему только прикрыть глаза. «Я слишком давно не был с женщиной, - вздохнул он, переворачиваясь на спину. – Как странно, что этой женщиной, лишившей покоя и сна, стала собственная жена, к которой ранее не питал ничего, кроме жалости и отвращения. Неужели хорошенькое личико способно так переменить моё отношение к ней? Но не в этом, пожалуй, самое странное: имея все права супруга, я страшусь получить отказ. И, видит Бог, она будет права, коли откажет мне, ибо подобного пренебрежения и унижения нельзя простить. А может, ныне в её сердце уже нет места для меня? Но разве мне нужно её сердце? Разве мне нужна её любовь? Совсем иное волнует меня. Я хочу её, как если бы хотел есть, ежели был бы голоден, или пить, как ежели бы меня одолевала жажда».

Софья проснулась поздно. Ночью ей привиделся сон: ей снилось, будто Александр несёт её на руках, будто его губы касаются её виска. Он что-то шептал ей на ухо, и от этого жаркого шёпота кровь в ней вскипала словно раскалённая лава. Его сердце сильно и часто билось в груди под её ладонью, и она ощущала это биение даже сквозь плотную ткань сюртука. Софи села на постели и со стоном схватилась за виски, в которых тотчас застучало. Боль обручем стиснула голову.

«Это был не сон, Он вернулся», - откинулась она на подушку. Мимолётная улыбка скользнула по её губам. При воспоминаниях о его объятьях, крепких руках, что так легко подняли её, там, на лестнице, бросило в жар, отозвавшийся трепетом во всём теле, сердце ёкнуло в груди. Мыслями она снова вернулась во вчерашний вечер. Софья запомнила своего супруга молчаливым, скупым на нежное слово, а уж тем паче на ласку, но вчера он предстал перед ней совсем иным. Она впервые видела Раневского слегка растерянным, в нём не было былой уверенности и, пожалуй, именно это и тронуло её более всего. «И всё же, - нахмурилась она. – Как всё просто. Стоило ему увидеть перед собой не неуклюжую толстушку, а хорошенькую девицу, и он усомнился в своих желаниях. Он такой же, как остальные: миловидное личико для него значит куда больше, чем любовь, какой бы сильной и искренней она не была. Я готова была душу ему отдать, за один ласковый взгляд, за одно доброе слово, но ему моя душа была без надобности. Он ничем не лучше Корсакова», - вздохнула она, переворачиваясь на живот. Чем дольше она думала о том, тем более в ней крепло желание заставить Раневского раскаяться в своём былом отношении к ней. «Пусть не ждёт, что я последую за ним, только из чувства долга», - улыбнулась она. Как же соблазнительна была мысль о том, чтобы заставить Александра добиваться её. Одно страшило: рано или поздно слухи о ней и Алексее, достигнут и ушей Раневского. «Как тогда поступит со мною? Вдруг пожелает расстаться, не дав объясниться. Это Корсаков добивался моей благосклонности, моей вины здесь нет, - успокаивала она себя. – Но в то же время я наслаждалась его вниманием. Да взять хотя бы пропавшие письма. Отчего не сожгла, - вздохнула Софья. – Кому и зачем они понадобились?» Вспомнилась золотоволосая красавица Надин. «Глупая! – рассердилась Софья. – Размечталась о том, чтобы увлечь его, влюбить в себя, но как это возможно, ежели сердце его давно уже занято другой, и вряд ли мне под силу тягаться с ней. Андрей! Андрей мне поможет в том», - вскочила она с кровати. Поморщившись от головной боли, Софья позвонила в колокольчик.

- Быстрее, - торопила она Алёну, застегивающую сзади крохотные пуговки на платье. – Александр Сергеевич и Андрей Дмитриевич уже поднялись?

- Завтракали у себя в комнатах, - отозвалась Алёна.

- Пойди, скажи Андрею Дмитриевичу, что я прошу его спуститься в библиотеку прямо сейчас. У меня к нему имеется очень важный разговор.

Отослав Алёну, Софья как можно тише прошла по коридору мимо спальни Раневского и торопливо спустилась по лестнице. Андрей уже ожидал её в библиотеке. Войдя в комнату, Софи заперла двери и повернулась к брату.

- Софи, что с тобой? На тебе лица нет? – озабоченно глядя на кузину, поинтересовался Завадский.

- André, мне надобно поговорить с тобой, - волнуясь, начала Софья. – Ты ведь знаешь о ней?

- О ком? – нахмурился Завадский.

- О Надин? – выдохнула Софья. – Знаешь, что он любит её.

- Чего ты хочешь от меня, Софи? – вздохнул Андрей.

- Лидия рассказала мне о твоём увлечении ею. Коли ты любишь её, женись на ней, - заглядывая кузену в глаза, отчаянно прошептала Софья. – Я не смогу быть счастлива с ним, пока она тенью стоит между нами.

- Я сделал ей предложение, - усмехнулся Завадский. – Mademoiselle Ильинская обещала дать ответ по моему возвращению из столицы.

- Она не откажет тебе, - робко улыбнулась Софья. – Ты - достойная партия для любой девицы.

- Я тоже думал так, пока не узнал, что вернулся Александр, - отозвался Андрей.

- Я хочу, чтобы у него даже мыслей не возникло избавиться от меня, - тихо заговорила Софья. - Ежели она станет твоей женой, он перестанет думать о ней.

- Отчего ты решила, что Раневский пожелает оставить тебя!? – удивлённо воскликнул Завадский. - Александр человек чести. Он никогда не поступит подобным образом.

- Корсаков, - краснея, отозвалась Софья. – Он ухаживал за мной, цветы, подарки, Алексей искал встреч со мною. В Петербурге ходят слухи, что мы с ним любовники.

- Бог мой, Софи, - выдохнул Андрей. – Лидия знает о том?

- Я не знаю, - пожала плечами Софья. – Я боюсь, Андрей. Если Александр обвинит меня в неверности, он может потребовать развод, чтобы быть с ней.

Завадский поднялся с кресла и принялся ходить по комнате.

- Если всё это лишь слухи, отчего, скажи на милость, они так тревожат тебя? Ты что-то недоговариваешь, Софи, - повернулся он к ней.

- Есть ещё письма, что Алексей писал мне, - покраснела Софья.

- Сожги их, и волноваться будет не о чем, - развел руками Андрей.

- Шкатулка с письмами пропала, - прошептала Софья, закрыв лицо руками.

- Я бы рад помочь тебе, но, если Надин мне откажет… Тут я бессилен, душа моя.

- Сделай так, чтобы не отказала, - поднялась вслед за ним Софи.

- О чём ты говоришь? – отступил от кузины Андрей. – Как это возможно?

- Ты знаешь как. Сделай так, чтобы у неё не было выбора. Прошу тебя.

- Софи! Ты предлагаешь мне скомпрометировать девицу? Ты, которая всегда осуждала подобные нечестные игры?

- Андрей, неужели я так много прошу у тебя? Вспомни, чья вина в том, что случилось со мной и Александром!

- Это так не похоже на тебя, - вздохнул Завадский. – Ты требуешь невозможного.

- Я не требую, - сникла Софи. – Я прошу.

- Напомнив мне о моих ошибках, - покачал головой Андрей. – Но ты права, я виноват, страшно виноват перед тобой. Можешь быть спокойна. Я сделаю так, как ты просишь. Дай Бог, чтобы ты не пожалела о том.

- Я люблю тебя, André, - улыбнулась Софья.

- О чём вы договорились с Раневским? – поинтересовался он.

- Я постараюсь убедить его вернуться в Рощино как можно скорее, - отозвалась Софи.

Взяв с Андрея обещание, помочь ей и хранить молчание, Софья немного успокоилась. Во время обеда она то и дело посматривала на супруга, стараясь ничем не выдать своих переживаний. Софи много говорила, рассказывала о том, как ей жилось в Петербурге, как рада была возможности чаще видеться с братом, намеренно избегая тем, касающихся её будущего с Александром.

«Как же она изменилась, - глядя на кузину, удивлялся Андрей. – Будто обретя красоту внешнюю, она совершенно лишилась духовной. Ранее, ей бы и в голову не пришло просить меня ни о чём подобном. Мало того, она осудила бы всякого, кто поступил бы подобным образом. Но в одном она была права: только я виноват во всех её бедах. Если бы я только мог предвидеть, чем обернётся для неё брак с Раневским… - вздохнул Андрей. – Если бы только знал, непременно отговорил бы её. Но ныне нет смысла сожалеть о том, чего нельзя исправить. И в том, что слухи о её связи с Корсаковым дают Раневскому возможность оставить неверную супругу, она права тоже».

Сославшись на то, что хотел бы наведаться в расположение полка, Андрей оставил супругов Раневских. Ему хотелось по возможности исправить всё, что он по своей горячности сотворил с Александром. Он уже виделся с Депрерадовичем по делу Раневскому, но тогда пришла весть о его гибели, и вопрос так и остался нерешённым. Ныне у него была возможность завершить то, что начал.

Оставшись наедине с Александром, Софья, собравшись с мыслями, продолжила разговор, начатый накануне вечером:

- Александр Сергеевич, - улыбнулась она, - вы мне так и не сказали, желаете ли вы, чтобы я вернулась вместе с вами в Рощино?

- Вам совершенно не хочется остаться до конца сезона в столице? – усмехнулся Раневский. – В деревне зимой мало развлечений.

- Разве мне может быть скучно там, где вы. Впрочем, если вас манит столица, я как послушная супруга приму вашу волю.

Александр удивлённо воззрился на жену. Скажи ему нечто подобное Лидия или кто ещё из тех светских кокеток, коих было великое множество в любом салоне, он бы нисколько не удивился, но Софи.… Откуда в ней это кокетство? Зачем она намеренно пытается увлечь его? Неужели простила? Но всё же ныне она так не похожа на себя прежнюю.

- Раз вы так рвётесь в деревню, разве могу я препятствовать вашему желанию, Софи, - не спуская внимательного взгляда с её лица, отозвался Александр. – Можем выехать, когда пожелаете.

- Я желаю завтра, - тотчас отозвалась Софья, словно испугалась, что он передумает.

Облегчение, мелькнувшее у неё во взгляде, вызвало у Александра недоумение. «Она так стремится покинуть столицу, будто боится оставаться здесь, - нахмурился он. – Но в чём же причина этих страхов? Что может угрожать ей? Или, возможно, она желает, чтобы я быстрее убрался из Петербурга? Софи, ты нынче полна тайн, - наблюдая за ней, думал Раневский. – Ну что же, у меня ещё будет возможность попытаться отгадать загадку, коей является моя супруга», - улыбнулся он своим мыслям.




/
___________________________________