Там, где холод и ветер (ЛФР, 18+)

Ирина, очень красиво!
Как будет настроение, подумаю над коллажем, а, возможно, и над видео к этой книге. Можем в ЛС об этом поговорить.
_________________

Света, спасибо большое)



Это было бы сверхзамечательно!!! Светочка, спасибо еще раз. Никаких сроков здесь быть не может и конечно, настроение играет ведущую роль.
Готова пообщаться в ЛС.
___________________________________

 » Глава 32

Глава 32

Мы вошли в заросли, как в портал, ведущий в иное измерение.
Ажурная тень, сотканная солнечным светом из крон деревьев, укрыла от зноя. Лесные ароматы слегка вскружили голову, а слухом завладело пение тишины под аккомпанемент негромкого шелеста, шорохов, голосов птиц, жужжания насекомых.
Кейран уверенно шел вперед, изредка поглядывая на меня, и улыбка в его глазах не исчезала, не гасла. Я видела другого Кейрана. Родного, близкого, более расслабленного, но все еще непонятного и непредсказуемого, ревностно хранящего что-то глубоко в себе.
Хотела ли я разгадать его? Не знаю.
Мы шли неторопливо, наслаждаясь пребыванием в лесу. Но странное ощущение дежа-вю упорно не исчезало. Оно как пикантная приправа в освежающем десерте, пощипывало кончик языка, волнуя и маня попробовать еще, побуждая двигаться дальше.
- С тобой легко, ты почти не задаешь вопросов, - Кейран будто услышал мои мысли.
- Но это не значит, что мне неинтересно. Просто, наверное, у каждого вопроса свое время и место.
Кейран бросил взгляд перед собой, губы его тронула рассеянная улыбка.
- У меня была странная семейка, - заговорил он. - Мать родила меня в семнадцать. Отца я не знал, его личность осталась загадкой. Джек и Полин стали бабкой и дедом в неполные сорок. А мне не исполнилось пяти, когда маменька свела счеты с жизнью. Вот такая краткая биография в цифрах.
Кейран осторожно отвел со своего пути ветки, оплетенные паутиной. Крошечные бисеринки воды, повисшие на тонких нитях, дрогнули, прозрачно сверкнули в луче солнца.
- Я помню, как мать запирала меня в маленькой комнатушке на втором этаже. Она не обижала меня, вовсе нет, - качнул головой Кейран. - Думаю, она любила меня. Заваливала игрушками, лакомствами. Рассказывала странные и страшные, но дико интересные сказки. Проводила со мной столько времени, сколько могла. Днем и ночью. Только почти никуда не выпускала, не водила. Это туманные воспоминания, скорее похожи на отдельные картинки. Но от них остались очень сильные ощущения, которые не притупляются с годами.
- Как же так... А Джек и бабушка? - вырвалось у меня. - Они разве не знали этого? Они жили с вами?
- Они жили в городе. В какой-то момент переселились в коттедж. Не знаю, когда именно это произошло и что они пытались предпринять, но бабка вдруг подхватила вирус сумасшествия моей мамочки, - ответил Кейран. - А после гибели матери углубилась в эзотерические дебри, и тоже окружила меня удушающей опекой. Правда, в комнатушке больше не запирала, - его смешок походил на хриплый кашель. – В общем, я был не из тех пацанов, которые носятся по улицам и творят положенные им по возрасту глупости.
- А Джек? Что же он?
- Джек боролся, как мог. С дочерью. Потом с женой. И постоянно со своим долгом мужа, отца и деда. Мне кажется, он никогда не был по-настоящему счастлив.
Мне захотелось отогнать от Кейрана горькие воспоминания, но он не прятался от них, не пытался сбежать, когда начал рассказывать.
Я поднесла его руку к своему лицу, на миг прижала костяшки напряженных пальцев к щеке, потом поцеловала. Кейран проделал то же самое с моей рукой. И нежно куснул мои пальцы, заставив затаить дыхание.
- Дед любил другую женщину. Бабка любила другого мужчину. Но они были вынуждены оставаться вместе. Сначала из-за матери, которая совсем девчонкой принесла в подоле детеныша, рожденного невесть от кого. Потом из-за меня, сиротинки. Разойдись Джек и Полин, с кем бы остался я? Со странной бабкой? Или с дедом, которого нарушенное чувство долга подкосило бы много раньше, чем это случилось?
Кейран машинально отмахнулся от вьющихся у лица мошек.
- Я не злюсь на них и не жалуюсь. Мне, в общем-то, неплохо жилось, - его голос звучал ровно и спокойно. - У меня было все, что может понадобиться ребенку. Не было лишь свободы. И причина, по которой мне в ней отказали, до сих пор неизвестна. Но, признаться, теперь я и знать этого не хочу.
- Дед что-нибудь пытался объяснить тебе?
- Пытался, - снова короткий смешок. - Так, как это может делать только Джек. Еще поерничает, похохмит и все заморочки вдруг покажутся высосанными из пальца. Послушаешь его и живешь дальше.
- Не так уж плохо.
Кейран посмотрел на меня, прищурившись.
- Страшно? - спросил он. – Теперь понимаешь, с кем оказалась в темном-темном лесу. Сейчас заведу в чащу подальше, изнасилую три раза и брошу.
- Зачем же совершать такие сложные маневры! – воскликнула я. - Привозить в отель, потом в лес тащить.
- Нас, чокнутых, не понять. Мы любим, чтоб позаковыристей. Маньячно.
Я рассмеялась и тяжкое ощущение от рассказа чуточку рассеялось.
- Полин умерла, когда мне исполнилось двенадцать, - продолжил Кей, дав возможность отсмеяться. - Незадолго до смерти она рассказала о месте, которое находится в этом лесу. Ручей, берущий начало из родника, найденного, выпущенного на поверхность земли и благословленного самой Бригитой*. Я был здесь однажды, с дедом. Мы исполнили желание бабки, взявшей с Джека клятву, что как только ее не станет, он обязательно отвезет меня сюда, умоет и напоит водой из этого ручья.
- М-м… - протянула я, - интересно. А что это значит?
- Ну, как я уже сказал, женщины в нашей семье были большие затейницы, - усмехнулся Кейран. - Верили во всякие чудеса, приметы. Я родился на Имболк**. Это праздник посвящен Бригите. Бабуля утверждала, что я появился на свет благодаря какому-то там чуду, и она просила древнюю богиню защитить меня. Я во все это не вникал, но помню, что она упоминала чуть ли не о проклятии или заклятии, якобы лежащем на нашем роде. Кстати, рисунки на стенах в доме, это ее рук дело. Бабуля утверждала, что они охранные.
- Так это она рисовала? - удивилась я.
В голове что-то защелкало. Кадры порезанной кинопленки стали меняться местами, складываясь в нечто связное.
Узорный бордюр на стенах в доме, нарисованный бабушкой Кейрана. Повторяющий рисунок на кованых изделиях и амулете, который изготовил дядя Эвлинн для своей возлюбленной.
Полин, будучи замужем за Джеком, любила другого.
Загадочный дядя Эвлинн любил женщину, с которой так и не смог быть вместе.
На мне надета подвеска, подаренная Эвлинн. Я часто носила ее под одеждой, позволяя металлу соприкасаться с кожей. И каждый раз, прислушиваясь к ощущениям, замечала будто бы волны тепла, идущие от амулета.
Мир тесен, судьбы, живущих в нем, могут причудливо переплетаться.
Я промолчала о своих соображениях, оставив копания в догадках на потом.
- Так вот, помимо того, что лесной ручей как-то связан с моим появлением на свет, - снова заговорил Кейран, - Полин говорила, что я должен обязательно привести сюда свою любимую женщину. Когда встречу ее и пойму, что она та самая. Я дал ей обещание. Но мне было всего двенадцать! Я забыл об этом на долгие года, а вспомнил, когда встретил тебя. И сегодня выполняю обещанное без колебаний. Потому что все случилось.
Кейран повернулся, высвободил руку, пальцами которой сплетался с моими. Провел тыльной стороной ладони по моей щеке, погладил шею, скользнул по спине.
- Ты - та самая, единственная и любимая. И мне легко это говорить, и легко поверить, что именно с тобой я должен прийти сюда.
Он замолчал, прищурившись, посмотрел вверх.
Сквозь кроны деревьев солнце проливало мягкий свет вертикальными лучами, в которых купались мелкие пылинки-песчинки, мелькали насекомые. И это движение не останавливалось, оно казалось вечным.
- Наверное, до тебя я как-то неверно дышал. Или не дышал вовсе.
- А мне жизнь до встречи с тобой кажется сном… - отозвалась я.
Поглощенная рассказом Кейрана, околдованная его голосом, я не сразу заметила, что идти стало легче. Ноги будто ступали не по земле, а по мягкому ковру: толстый мох покрывал почву, стволы поваленных и растущих деревьев, пни и кочки. Я словно незаметно телепортировалась в свой сон. А, может, бывала здесь наяву.
Перед глазами вдруг все поплыло, и я вцепилась в руку идущего рядом мужчины.
- Ты что, милая? - Кейран остановился, с тревогой заглядывая мне в лицо. - Кажется, я довел тебя до дурноты своей бредовой болтовней.
- Нет... - выдавила я, - болтовня здесь не при чем. Это снова... избыток. Теперь кислорода. Здесь так... много всего - зелени, воздуха.
- Ну, да. Так я и поверил.
- Правда, правда. Это гипервентиляция. Мне бы в пакетик подышать...
- Есть средство получше, чем пакетик. Стоит попробовать, - Кейран привлек меня к себе и накрыл мои губы своими.
Целовал медленно, больше успокаивая, чем распаляя, нежно гладил по спине и плечам, прислушивался к моему состоянию. Заметив, что я перестаю дрожать и тянусь к нему, обнял крепче и углубил поцелуи. Его язык танцевал в моем рту, губы гладили, смаковали, забирая тревоги и страхи, щедро делясь любовью и желанием.
Наверное, мы зашли в лес довольно глубоко. Здесь почти не было ветра, все вокруг замерло и притихло. И в это обостренной тишине, сквозь дурман от нараставшего возбуждения и желания опуститься прямо на мох, сбросить одежду и притянуть к себе Кейрана, я вдруг услышала тонкий, переливчатый звук. Словно где-то неподалеку пели хрустальные колокольчики.
- Кей... - выдохнула я, - ручей или родник совсем рядом?
Кейран нехотя оторвался от меня, взгляд его туманило желание, дыхание стало прерывистым.
- Я как-то забыл, куда мы шли. И зачем... – пробормотал он.
Отступил от меня на шаг, сдернул с плеча рюкзак, вытащил бутылку воды. Яростно отвинтил крышку и только потом поднял на меня потемневший взгляд.
- Глотнешь?
Я взяла бутылку, сделала пару глотков, чувствуя, как Кейран смотрит на мое горло и губы. Протянула бутылку ему, и сама наблюдала, как жадно он пьет, словно пытается водой утолить иную жажду.
- Пошли дальше, я тоже слышу, как течет вода неподалеку.
Мы прошли еще немного, и заросли вдруг расступились.
Ручей причудливо изгибался в ложе каменистого русла, начинаясь где-то справа и впереди по курсу нашего движения и теряясь в зарослях слева от нас. Вода была прозрачной, и от нее веяло насыщенной свежестью.
- Когда мы были здесь с дедом, - сказал Кейран, - пытались с ним пройти дальше и найти сам родник, с которого берет начало ручей. Но так и не нашли ничего. Зато там, чуть впереди есть кое-что интересное.
Он повернулся ко мне.
- Ты как? Не очень устала?
- Совсем не устала, - отозвалась я, хотя желание присесть на пять минут все же было, но внезапная слабость в ногах была вызвана вовсе не усталостью.
Мы обменялись с Кейраном взглядами, в которых было и взаимной понимание, и обещание, и что-то еще, что рвалось наружу, ожидая подходящего момента.
Кей снова вытащил из рюкзака пустую бутылку и набрал в нее воды из ручья.

***

- Пей, - Кейран поднес бутылку с кристально прозрачной водой к губам Хейз.
- Э-м-м... Про дизентерию будет уместно упомянуть? Или холеру? – она не спешила отведать лесной дар.
- Уместно, почему нет. В таком случае сляжем оба.
Увидев, как округлились ее глаза, Кейран покачал головой.
- Реализм да померкнет перед силой первозданной природы, - проговорил он, настойчивей приближая бутылку ко рту Хейз. - Это чистая вода, любовь моя, пей, не бойся.
Она послушно сделала глоток, второй, третий.
- Вода просто ледяная. Вкусная и сладкая.
- Правда? Надо попробовать, - Кейран наклонился и поцеловал Хейз, слизывая капельки воды с ее влажных губ. - В самом деле – вкусная и сладкая.
Он отдал ей бутылку.
- Напои меня.
Хейз, не отрывая взгляда от его глаз, пристально смотревших на нее, сделала глоток из бутылки. Приподнявшись на цыпочки, приблизила лицо к замершему в ожидании Кейрану и разомкнула губы.
Он наклонился, приник к нежным устам и стал пить из чаши ее рта.
Этих двоих все плотнее окутывал невидимый глазу покров, еще больше сближавший их, соединявший вместе так, словно у них даже кровоток вдруг стал одним на двоих.
- Mo Clear milis...*** - проговорил Кейран.
- Как ты меня назвал?
- Моей сладкой дымкой. Ты плохо знаешь родной язык?
- Хорошо знаю. Но у тебя он звучит как-то... не так...
- Mo milis... - повторил Кейран тише.
От низких вибраций в его голосе Хейз задрожала, едва совладала с собой, снова подавив внезапный порыв начать раздеваться прямо здесь. Обхватила Кейрана за шею, запечатлела на его губах сочный и звонкий, отрезвляющий поцелуй.
- Наклонись, - она положила ладонь на спину Кея, слегка надавила.
Он послушно склонился. Хейз зачерпнула воды и умыла его, как если бы умывала испачканного мороженным ребенка - нежно, бережно и в то же время уверенно, не церемонясь.
Кейран хохотнул, и Хейз припечатала к его лицу ладошку с новой порцией ледяной воды. Он перехватил тонкие запястья, сжав их сильными пальцами одной руки, и рывком притянул Хейз к себе. Она ахнула от неожиданности, но ее вскрик был заглушен очередным поцелуем.
Кейран наклонился, окунул свободную руку в ручей и нежно провел по лицу Хейз, и капли воды на раскрасневшихся щеках походили на росу на тонкой бархатистой кожице спелого абрикоса.
- Хочу показать тебе еще кое-что, - сказал Кейран, с трудом отрывая жадный взгляд от женщины, стоящей перед ним. - Пойдем, это должно быть уже совсем недалеко.
Мох то покрывал все вокруг зелеными островами, то почти исчезал, оставаясь только на пнях и на стволах старых деревьев. Лес стихал и замирал по мере продвижения Кейрана и Хейз, пока неожиданно не расступился перед ними, выпуская на небольшую поляну.
Деревья сомкнулись стеной вокруг обособленного, скрытого от случайных путников, пространства. Покров из мха под ногами смягчал шаги и приглушал звуки, которым не пристало слишком громко раздаваться здесь. Свет лился сверху, потоком освещая то, что находилось в центре поляны.
Хейз замерла на месте и во все глаза смотрела на представшую перед ними картину.
- Это - кромлех. Ложе Диармайда и Грайне, - потрясенно проговорила она.
- Да, так их называют.
- И я уже видела именно этот, - Хейз приблизилась к древнему камню.
- Так ты была здесь? - Кейран удивился, но ничуть не засомневался в ее словах.
- О, да. Была...
На ее лице светилась улыбка.
Хейз уже видела эту каменную плиту, лежащую на подпиравших ее монолитах, за прошедшие тысячелетия почти целиком вросших в землю. Поверхность кромлеха покрывал мох, как слегка потрепанное, кое-где прорванное зеленое одеяло, наброшенное на ложе. С одной стороны, мох плотнее и гуще, с другой - камень лишь слегка подернут зеленоватым налетом.
Хейз двигалась, как во сне. Она провалилась в свои ощущения, настолько отчетливые и знакомые, что даже не удивилась, когда в чуть слышном шелесте листьев и шорохе ветра услышала тихое: «Не отпускай...»
Тогда, в другой жизни, страшной ночью в одинокой квартире, она уже слышала этот голос. Тогда он произнес «Найди меня». Теперь говорил «Не отпускай». Значит она нашла?

***

Хейз остановилась возле кромлеха, положила на его поверхность руку, погладила. Там, где мох не покрывал камень, он был шершавым, нагретым солнцем. Мох добавлял еще тепла и бархатистой мягкости.
- Я был здесь однажды, давным-давно, в детстве, - раздался негромкий голос Кейрана. - ЧуднО, что мы нашли и ручей, и кромлех так быстро и не блуждали по дебрям.
- Удивляешься, что мы не заблудились?
- У меня совершенно сумасшедшее ощущение, что я никогда и не мог бы потеряться здесь. Это словно встроенный навигатор - однажды заданный маршрут остается в памяти и включается, когда начинаешь движение. Видимо, гены двух малохольных женщин в моем роду дают о себе знать, - усмехнулся Кейран.
Он подошел ближе, обнял любимую, прижимаясь к ее спине.
Тишина вздохнула, прошептала что-то им обоим. Воздух стал сладким, чуть влажным, будто распыленный нектар. Он оседал и таял на языке при каждом вдохе. Ярко и сочно запахло травами и цветами. Будто медовый аромат целого поля цветущего поблизости алиссума.
Руки Кейрана задвигались по телу Хейз. Гладили изгибы бедер и талии, поднимались выше, пробираясь под тонкий хлопок футболки. Кожа девушки будто прохладный шелк под его ладонями.
- Любимая...
И что-то в окружавшей их природе делало так, что даже если бы Кейран не произнес это слово вслух, Хейз все равно услышала бы его.
…Ласки все настойчивей, объятия теснее, дыхание чаще, слова горячее и откровенней.
Она чувствовала его возбуждение, его неумолимую настойчивость. Его потребность быть с ней и в ней.
Кейран отвел волосы Хейз в сторону и целовал ее шею, спускаясь ниже, к изгибу плеча, островку нагретой солнцем кожи в вырезе футболки на спине.
Сильное бедро протиснулось между ее слабеющих ног, раздвигая их. Хейз запрокинула голову и тихо застонала, когда рука Кейрана, лежащая у нее на животе, опустилась ниже, расстегнула ее джинсы, скользнула внутрь, под резинку трусиков и коснулась повлажневшего, трепетного местечка.
Пальцы медленно двигались - чуть ниже, чуть выше и внутрь, в горячую гладкость.
Хейз подняла руки, обхватила голову мужчины, сводившего ее с ума, притянула к себе и поцеловала в губы, ловя его неровное дыхание.
Их охватила какая-то голодная лихорадка, словно они сотню лет не могли добраться друг до друга и теперь больше не хотели ждать, не могли сдерживаться.
Это не похоть, не жажда, которая требует утоления. Это - упоение друг другом, испытав которое, уже никогда не сможешь быть с кем-то еще, не захочешь чего-то иного.
Хейз почти не владела своим телом, лишь ощущала его абсолютную наполненность любовью. Она парила где-то, чувствуя только своего мужчину, его губы и руки, его запах и тихий хриплый голос.
- Хочу тебя... - долетело до слуха Хейз, и расплавленное марево чуть рассеялось.

Это все еще она. Пока не потерялась, не отдала себя всю безвозвратно.

- Здесь? Но... - проговорила она. Слова посланы рассудком, но губы произнесли их небрежно, желая совсем другого. И, выполнив, что должно, рассудок смолк, словно покорился воли неизбежности.
- Если не здесь, любимая, тогда по дороге к машине, на муравейнике, - прерывисто проговорил Кей, - выбор за тобой.
У Хейз вырвался нервный смешок. Кейран мог еще шутить, значит, они не совсем обезумели и находились все еще в этой реальности. Но все завертелось снова, едва он развернул девушку лицом к себе и поцеловал.
На выпавший из круговорота миг ей показалось, что их подхватила какая-то мощь и унесла из привычного мира, туда, где каждое чувство, каждая эмоция ощущались во стократ сильнее. И только ТАМ можно увидеть, и понять что-то свыше того, что могло привидеться даже в самых ярких снах. И за той гранью они бы поверили в то, что обладали невероятной силой, которой могли делиться друг с другом.
Здесь эта сила звалась Любовью. В прочих мирах у нее могло не быть названия, но суть ее не менялась.
Затерявшись в невероятно мощных ощущениях, Кейран и Хейз будто попали в безвременье, туда, где Сейчас стало Всегда.
Все лишнее – одежда, мысли, заботы – осыпались, как песок в часах. Остались только он и она. Двое без имен.
- Обхвати меня ногами, любовь моя. И держись крепче...
Тело в руках Кейрана плавно изогнулось, и он опустил Хейз спиной на кромлех. Она ощутила мягкость сухого мха и твердость теплого камня. И силу, которая шла от древнего монолита, наполняя все ее тело, а через нее передаваясь и Кейрану.
А он двигался, прикасался и целовал. Был одновременно бережным и страстным, нежно скользил и жестко толкался, его язык и пальцы сводили с ума, дразнили и требовали, и в то же время успокаивали, утешали и давали, ничего не прося.
Он не просто любил ее, он совершал таинство, которое свяжет их навсегда.
И если Хейз по каким-либо причинам не пожелает остаться с ним, то для него это будет означать конец мира. Персональный Апокалипсис, после которого не останется ничего.
Обманывался ли он, пребывая в эйфории от страсти, или на самом деле все обстояло именно так, но он почувствовал вкус жизни, лишь повстречав Хейз. Его сон был спокойным только рядом с ней.
Хейз права. Он был дважды благословлен.
Талантом, дарованным Богом.
И встречей с женщиной, подарившей ему откровение истинной любви.
И именно теперь, как никогда отчетливо, понимал, что двумя благословениями сразу обладать невозможно.
Чем-то придется пожертвовать.

...Тела двигались, воспаряя все выше.
Кейран приподнялся на руках, глядя на Хейз, потерявшуюся в ощущениях. Амулет, грубоватая поделка с языческими символами, создавал причудливый контраст с нежной обнаженной кожей, вызывая необъяснимое желание поклоняться чему-то вечному, непознанному. Подвеска перевернулась, открывая свою оборотную сторону, где была изображена друидская сигилла.
Брутальный талисман на нежной обнаженной груди, словно маленький щит.
Хейз выгнулась, нетерпеливо потянулась к Кейрану, и он снова припал к ее телу, вжимаясь в нее, желая раствориться, затеряться в их любви.
И, ринувшись за грань, он вдруг почувствовал жар в груди. Что-то прожгло центр солнечного сплетения, вонзаясь раскаленной стрелой, проникло внутрь, разлилось в груди палящей волной. Ощущение это соединилось с накатившим мощным оргазмом, поглотило, наполняя сладостной болью и пронзительным наслаждением.

***

Не помню, как мы одевались, выходили из леса и снова оказались в машине. Я не ощущала себя, и в какой-то момент, кажется, позабыла даже собственное имя.
Все тело дрожало от испытанных ощущений, а внутри меня до сих пор плескалась чистейшая эссенция наслаждения, омывая каждую клеточку моего существа.
А рядом шел тот, кто мне это подарил. Источник всего самого чудесного в моей жизни. Мужчина, умевший любить так, будто сегодня последний день на земле.
Всю обратную дорогу мы держались за руки и молчали, но взгляды говорили больше, чем любые слова.
Останавливались пару раз, чтобы просто посидеть в тишине, глядя друг на друга, ели печенья, запивая его водой из ручья. И я ни разу не вспомнила про дизентерию.

...Мы вернулись в отель блаженно усталые и голодные. Остаток дня провели в постели, заказав еду в номер.
Уже засыпая, я тихонько погладила пальцем слишком долго не проходящий, красноватый след на груди Кейрана, оставленный соприкосновением с моим амулетом. Рисунок так глубоко и прочно отпечатался на коже моего мужчины, что в голову пришла нелепая мысль - я заклеймила его.
Погруженный в дрему Кейран слегка вздрогнул. Но ведь ему не могло быть больно, правда?

...На следующий день мы поехали в столицу. Кейран усадил меня за столиком в уютном кафе недалеко от издательства.
- Постараюсь не задерживаться. Но если заскучаешь, звони.
Он ушел, а я заказала себе большую чашку кофе с шоколадным маффином, и погрузилась в чтение электронной книги.
Кейран сильно задержался. Я уговаривала себя набраться терпения и еще подождать, но потом позвонила ему, и он ответил каким-то невыразительным голосом, проговаривая слова, как автомат.
- Прости. Здесь кое-какие неувязки, я должен разобраться. Подожди еще немного.
- Конечно, подожду.
Я ждала, пока не начала беспокоиться. Позвонила снова, и Кейран не ответил, отправив мой звонок на голосовую почту.
И когда мое волнение готово было уже перерасти в панику, Кей, наконец, пришел. В глазах, полуопущенных и спрятанных за стеклами очков, усталость и подавленность.
- Поехали отсюда, - проговорил бесцветно.
- Кей, что случилось?
- Случилась …ерня, которой нет разумного объяснения, - неохотно ответил Кейран. - Но я его найду. А сейчас поехали отсюда скорее, любимая.
По дороге он рассказал, что привез в издательство флешки с отснятым материалом проекта, над которым сейчас работал. Крупного проекта, очень значимого для многих заинтересованных сторон.
И на флешках не оказалось ничего. Фото пропали каким-то невероятным образом.
- Я, мать вашу, привез пустые карты памяти. Пять штук! – первый раз я слышала, как голос Кейрана дрожал от ледяной ярости.
Резко выдохнув, он сжал руль руками и бросил на меня короткий взгляд.
- И хотя бы ты не спрашивай, не напутал ли я чего-то. Те ли карты памяти захватил и не мог ли случайно удалить с них материалы. Не напутал. Карты памяти те самые. И я ничего не мог удалить. Ни намеренно, ни случайно, - проговорил, не сводя взгляда с дороги.
Мы вернулись в отель опустошенные и притихшие. Кейран рухнул на кровать, поверх покрывала и уставился в потолок. Я взяла свою сумку и отправилась в ванную, предвкушая, как долгим-долгим обжигающим душем хоть немного смою с себя тревоги сегодняшнего дня.
Поставила сумку на столешницу раковины и стала рыться в ней, ища заколку для волос.
А нашла футляр для противозачаточных таблеток, которые стала принимать не так давно. Открыла его и уставилась на маленькие пилюли.
День в пансионе для пожилых - кутерьма с пирогами, знакомство с Джеком Уолшем.
День приезда в замок-отель. Волшебная прогулка в лесу.
И день сегодняшний.
Я ничего не забыла?
Меня окатило жаром, когда поняла, что еще как забыла. Начисто забыла про эти проклятущие таблетки и пропустила уже три приема.
_________

*Бригита - Бригита (в Британии — Бригантия) — дочь Дагды, была важным женским божеством Ирландии, патронессой поэзии, ремёсел и врачевания, помогающая женщинам при родах. Иногда под именем Бригиты подразумевают три женских божества, покровительствующие мудрости, искусству исцеления и кузнечному мастерству. Праздник Бригиты — Имболк — отмечают 1 или 2 февраля.
**Имболк - один из четырёх основных праздников ирландского календаря, отмечаемых среди гэльских народов и некоторых других кельтских культур в начале февраля или при первых признаках весны. Обычно он празднуется 1 или 2 февраля, Первоначально посвящённый богине Бригите, в христианский период он был принят как День Святой Бригитты.
***Mo Clear milis...(ирл.) – «Моя сладкая дымка...» - героиню зовут Хейз, с английского ее имя переводится, как дымка. В ирландском варианте ее имя прозвучало почти, как «Клер». Что может означать другое женское имя или же «ясная». Отсюда замешательство героини.

Спасибо за продолжение!
_________________

Ириша, спасибо за продолжение))
Джек Уолш прям викинг скандинавский. Метит не в бровь, а в глаз. Рада, что он "одобрил" Хейз. Да и вообще дедулька не простой. Почему он в доме престарелых??Что у него там за любовные истории??Как он связан с Эвлин?? Раньше я думала, что вещи в доме принадлежат Кейрану,теперь же я в этом сомневаюсь. Попахивает внебрачным ребёнком или историей Андрэа Кавальканти(люблю Дюма,ага))).
Может они с Браем родственники какие??А что??Городишко мизерный,всякое бывает)))Или я перегрелась просто на грядках))

Чувствовалось, что Кейран первым признается в любви Хейз. Прям так тепло от их отношений стало. Надеюсь их шажки друг к другу и сближению будут смелее и увереннее.
Если смотреть на Хейз глазами Кея, из неё получается неплохая Муза,далёкая от приземлённости и повседневной обыденности. Кейран-созерцатель,как и любой творческий человек. Ну а Уолш старший охарактерезовал её наиболее ёмко.
Спасибо.
_________________

innapavlova,

Аля, привет)


Дюма и я очень люблю, но Монте-Кристо здесь точно не при чем)))
Вот насчет дедульки скоро станет многое известно более подробно. Мы (и не только мы) к нему уже подобрались.



А может и не перегрелась...



Скоро будут! Уж смелее и шажков не придумаешь. Ага)



Думаю, кроме творческого начала в Кейране еще говорит нечто, недополученное когда-то. Например, в детстве. Ну, это и так понятно. Все комплексы и стремления наши берут свои истоки из детства.
А дед просто знает больше. И пережил немало.

Алечка, спасибо!
___________________________________

Ирина, большое спасибо за новую главу! Как всегда, всё просто замечательно.
_________________

Света, спасибо)

Каждая глава - это кусочек пазла. А вот настроение, с которым эти кусочки пишутся, меняется, как погода...
Сама иногда не успеваю уловить и отобразить
___________________________________

Очень знакомое ощущение)
_________________

Привет дорогая спасибо за главу ядро пала,но не до конца
_________________

Света,

Конечно, знакомое. Мы же не роботы. Хотя что-то от компьютера есть))) То глючит, то зависает....


astre, привет)
Спасибо, что заглянула.
Не очень поняла про "ядро"...
___________________________________

Светочка, огромное спасибо!
Ты попала в цель. Тебе удалось графически передать соответствие моего видения героев и настроение, с которым история задумывалась.
Посмотреть красоту можно здесь.
___________________________________

Привет))))
Не очень поняла про "ядро"... [/quote]ахахахахахахах капец отправила это все мой тупой комп я хотела написать я пропала,но не навсегда Спасибо за новую главу
_________________

Ирина, огромное спасибо за новую главу!
_________________