Я вам любви не обещаю (ИЛР)

Девочки, добрый вечер!


Вот и правда, Света. Без вины виноватая. Тяжело Вере придётся.

Пожалуйста )))

О, да. Совесть Верочку теперь совсем заест.

Вера была свидетельницей покушения на Бахметьева, от того и оказалась в суде.

Конечно, знал. Со слов Караулова. У адвоката был единственный шанс: заставить присяжных и судей усомниться в вине Караулова, переложив вину на Веру. И у него почти получилось, не вмешайся Турмалинов, то ситуация могла бы по другому повернуться. Если в покушении на Бахметьева не было никаких сомнений, то в остальном можно было всё перевернуть.

Ивлев только лишь сопровождал её, чтобы оказать поддержку. Слова ему никто не давал. Вера же свидетель, а не обвиняемая.

В следующей главе станет понятно, как суд на жизни Ольги отразится.

Само собой, не примут.

Точно. Выходит никакая она не княгиня, а содержанка Уварова.
___________________________________

Юля, привет!

Вот вроде бы всё и разрешилось.. Убийцы понесли наказание. Но теперь Вере придется последствия расхлебывать. От её репутации остались одни клочки - бывшая гувернантка, потом содержанка, потом замужняя дама, крутившая роман с любовником. И вот она одна с ребенком, в свете не примут, но зато с наслаждением примутся сплетни разносить и косточки перемывать. Даже Жоржа нет. Раньше хотя бы её могло утешить то, что он рядом. А теперь.... Сплошная безнадёжность! Есть ли выход из всего этого?
___________________________________

Да, что-то совсем мрачное будущее перед верой и ребенком вырисовывается. Наверное точно ей надо из страны уезжать, не дадут тут спокойно жить.

Юленька, девчата, добрый вечер!

Ещё одна грустная глава... Очень жалко Веру, просто слов нет!


Ксюша права, положение то ещё. Публично покопались в грязном белье, все семейные тайны напоказ выставили, ох и пойдёт теперь людская молва...

У Веры один выход - уезжать из города как можно дальше, и где-нибудь вдали от злых языков растить будущего князя или княжну.
Очень печальная ситуация!

Но я верю в добрую волю автора! Автор!!! Помни, ты обещал!

Спасибо за главу, Юленька! Как всегда - на высоте!
___________________________________

Юля, привет!!!
Ух, как все печально((( Верочку очень жаль! Даже не представляю, как теперь жить будет.
Совсем одна...
А что же Жорж? Вот так и оставит все как есть и не попытается наладить отношения?
Неужели оставит без поддержки любимую в такой трудный момент?
Юленька, спасибо за новую главу! Очень жду продолжение
___________________________________

Спасибо за продолжение!
Как и maman Жоржа, Ольга Михайловна давит на добрые чувства Веры. При этом к ней самой никаких добрых чувств не проявляя.А ведь добрая христианка, наверное! Такое ощущение, что этот суд расстроил Ольгу больше, чем смерть мужа. И ей все равно, что пойманы и будут наказаны злоумышленники...
Не ясно поведение Жоржа и его слабая попытка поддержать Веру. Это все на что он оказался способен?!
За Веру просто обидно.

Юля, спасибо за главу! ! ! ! !
Расстройство, сплошное расстройство. . . . . .
Жду продолжения! ! ! ! !
_________________

Спасибо за продолжение!

Привет, Юля!
Ох, тяжелые времена все продолжаются.

Странный поступок со стороны Веры. И мама, и он, похоже, принимают Георгия за маленького мальчика. Как можно решать без согласия взрослого человека, с кем он хочет разделить свою жизнь? Это еще и недоверие ему и его воле.
И второе, лишить ребенка отца? Когда она сама без отца выросла?
Спасибо за главы, но Вера сама себя лишает счастья. А вот в жизни часто никто никого не ждет. Очень часто обратного пути уже не бывает, поезд уйдет, и вторая сторона уже успеет завести новые отношения, прежде чем кто-то, наконец, опомнится((.
_________________

Девочки, всем доброго дня!


О, да, Ксюша. Последствия ещё те будут.

Дурная слава, что и говорить. Во все времена замужние дамы крутили романы с любовниками, да только подобной огласки такие отношения не получали. Всё прилично, пока об этом никто не знает.

Жоржа она сама оттолкнула. Он бы никогда её не оставил, коли бы она сама его о том не попросила. Что ему оставалось делать? Не навязываться же ей.

Есть))))

Да, куда же она поедет? Тем более одна. Хорошо, когда Бахметьев был рядом и готов был взять на себя все заботы, а теперь, увы, ей с этим в одиночку не справиться.

Ох, Ирочка. Будет праздник и на её улице, обещаю)))

Да, уж. Сплетни теперь будут долго ходить и не только о Верочке, и Ольге тоже достанется.

В Пятигорск ей тоже дорога заказана. Так куда ехать. Только и остаётся, что у себя в имении закрыться от всех.

Помню, помню)))

Будет жить, как жила, стараясь не обращать ни на кого внимания. В свете она блистать не спешит, да и не в её положении.

Она сама его отшила. Конечно, слышать о том, что использовали, что всё было лишь увлечением, никому не приятно. А уж тем более о том, что Вера сознательно желал ему голову вскружить и в итоге отвергла его, когда перестала нуждаться в его помощи.

Ольгу, конечно, волнует её будущее и будущее дочери. Ведь, по сути, она стала никем. Была княгиней, а стала содержанкой, а Анна - незаконнорождённый ублюдок получается.

Может он и на большее способен, да только Вера повела себя не слишком красиво. Он ей руку помощи, а она ему "спасибо, не нуждаюсь".

Пока да, но всё наладится.

Пожалуйста)))

Да, пока всем тяжело.

Согласна. Никому не нужное благородство. Ну, ладно Лидия Илларионовна помешана на чистоте рода и соблюдении приличий. Конечно, мать беспокоится о том, что в обществе скажут, о том, как такие отношения на карьере сына отразятся, а Вера... Вера пошла на поводу.

Видимо, решила, что сама со всем справится. Да только как бы не так.

Очень верно. Когда у человека перед носом несколько раз хлопают дверью, в конце концов, он может и устать неё стучаться.
___________________________________

Юленька, привет!!!
Большое спасибо за продолжение. Очень жаль Веру. Суд признал виноватыми истинных убийц, вроде правда восторжествовала, но какой ценой... Верочка вынужденными признаниями разрушила жизнь свой младшей сестры и Ольги. А свою вообще пустила под откос. Надежды на счастье с кем бы то ни было не осталось. Репутация публично разрушена. Ей остается только тихо удалиться в Покровское и доживать свой век. А сколько же придется его доживать.. Она еще так молода.
Хотя у нее будет ребенок. Многие женщины, не найдя счастья в любви, утешаются воспитанием своего ребенка. Мне кажется это будет сын.

_________________

Юлия спасибо за главу. Да тяжело пришлось Верочке на суде и стыдно и больно и сочувствующих нет, кругом только осуждение.Но судебное заседание закончено и жить нужно дальше и как? Впереди рождение ребенка.а общество уже не приняло Веру Николаевну. Жаль Веру! Был бы Георгий рядом , но он как- то сник.Поехал,но разговор не получился и пошел на поводу эмоций, да маман подлила масла, убедив сыночка,что де не любит она (Вера) его. Ну что он не мужик что ли? Разобрался бы что к чему по мужски, ведь характер то имеется, а то тешит свое самолюбие. Юлия встряхни его как следует! Хватит ему уже мамку слушать!
___________________________________

Девочки, всем привет.


Печально. Справедливость восторжествовала, но ты права, Надюша, плата за неё слишком высока.

Нелегко придётся всем. Ольга выкрутиться из этой ситуации, а вот с Анны клеймо незаконнорождённой ничто теперь не смоет ((( А уж про Веру и говорить нечего. Репутация уничтожена начисто.

Конечно, рождение ребёнка компенсирует многое, но далеко не всё. Растить сына без отца((((

Всё правильно, и больно, и стыдно, и угрызения совести за то, что сама того не желая Анну подвела под монастырь. Куда теперь бесприданнице незаконнорождённой податься?

Ах, Наташа, если бы только мамку, но ведь Вера сама, глядя ему в глаза говорила ужасные вещи, весьма болезненные для мужского самолюбия. Простить-то простит, да только достанет Вере сил покаяться.
___________________________________

 » Глава 60

Глава 60



Остановившись на крыльце здания Окружного суда, Бахметьев достал сигарету, повертел её в руках и, сломав пополам, со вздохом отбросил в сторону, чем заработал укоризненный взгляд швейцара. Он уже спустился по ступеням, когда его окликнули:

- Георгий Алексеевич, вы пешком? – поинтересовалась княгиня Уварова.

- Верно, Ольга Михайловна. Пройтись не помешает.

- Полно, я вас подвезу, - указала на свой экипаж княгиня.

Бахметьев поднялся обратно на крыльцо, подал madame Уваровой руку и вместе с ней прошёл к карете. Устроившись на сидении напротив графа, Ольга Михайловна тяжело вздохнула и поспешила утереть слёзы, вновь выступившие на глазах.

- Жорж, поверить не могу, - всхлипнула княгиня. – Она всего меня лишила! Николя из-за неё убили, а нынче и вовсе без крыши над головой остаться можно.

- Ну, что ты говоришь, Оленька, - взял её за руку Бахметьев. – Вера Николавна мухи не обидит. Ежели она бы пожелала лишить тебя всего, стала бы она выжидать четыре года?

- Ты оттого это говоришь, что заодно с ней, - обиженно, словно маленькая девочка, всхлипнула Ольга.

- Мы расстались, - выпустил ладонь княгини из рук Бахметьев.

- Отчего? – зажглись любопытством глаза Ольги.

- Позволь, я не стану отвечать, - отвернулся к оконцу Георгий.

Карета остановилась у дома Уваровых.

- Ты не зайдёшь? – тронула его за рукав Ольга.

- Не сегодня, mon cher amie, - улыбнулся Бахметьев, распахивая дверцу кареты и спускаясь с подножки.

Княгиня Уварова распорядилась отвезти его сиятельство до дома, а сама, проводив глазами экипаж, поднялась на крыльцо. В светлом роскошном вестибюле княгиня привычным небрежным жестом скинула с плеч ротонду на руки лакею и поднялась в свои покои. Ольга устало опустилась на банкетку перед туалетным столиком и подпёрла кулаком щёку.

От созерцания собственного отражения её отвлёк тихий стук в двери и лёгкие шаги по паркету.

- Маменька, вы вернулись! – обняла мать за шею Анна.

- О, ma bonne, - улыбнулась Ольга Михайловна, глядя через зеркало в глаза дочери, - ты уже совсем взрослая стала. Настоящая красавица, - вздохнула она.

- Отчего вы не веселы нынче? – прижалась подбородком к пышным локонам на макушке Аннет.

- Знала бы ты, ma cherie, какие беды нас ждут, - высвободилась из объятий дочери Ольга и, поднявшись, принялась кругами ходить по комнате.

- Какие беды, маменька? – закусила губу девочка, остро чувствуя беспокойство, что снедало её мать.

- Всё прахом, - вздохнула княгиня, вновь остановившись перед зеркалом. – А всё бабка твоя, старая ведьма! – зло пробормотала Ольга.

- Отчего вы так сердиты на grand-mere? Её ведь нет давно, - грустно заметила Аннет.

- Ах! Не бери в голову, дружочек, - постаралась улыбнуться княгиня. – Я что-нибудь обязательно придумаю.

- Барыня, граф Ланский к вам с визитом, - заглянул в двери лакей.

- Поди, скажи, что сейчас приму, - оживилась Ольга, не замечая, как омрачилось лицо Аннет.

- Не буду вам мешать, маменька, - буркнула Анна и поспешила оставить покои матери.

Ольга Михайловна взволнованно поправила выбившиеся из причёски пряди и потянулась к пудренице на туалетном столике.

- Бог мой, глаза какие красные, - причитала она, лихорадочно припудривая покрасневший нос.

Чуть оттянув вниз вырез и без того довольно глубокого декольте, madame Уварова, поспешила навстречу гостю. Она едва ли не вприпрыжку спускалась по лестнице, подобрав подол нежно-голубого шёлкового платья, что так красиво оттеняло её выразительные глаза. Будто не взрослая степенная женщина тридцати четырёх лет, а восемнадцатилетняя барышня в пору своей первой любви. Спустившись на один пролёт, княгиня замерла на месте. Мысль, пришедшая в голову, ужаснула её. Вдруг Серж уже узнал обо всём и нынче пришёл сказать, что между ними всё кончено? Не станет же он и далее встречаться с женщиной, чьё положение в обществе отныне столь шатко и спорно? «Нет-нет, слишком быстро, - попыталась она успокоить себя. – Впрочем, какая нынче разница, - вздохнула княгиня. – Рано или поздно всё равно узнает, ведь подобные новости распространяются в обществе, словно лесной пожар в засушливую летнюю пору!»

Радость её несколько померкла, и Ольга Михайловна степенно спустилась по ступеням. Расправив плечи и высоко подняв голову, княгиня ступила на порог гостиной.

- Сергей Алексеевич, рада видеть вас, - сдержанно произнесла она.

- Полно, Оленька, - усмехнулся Ланский. – Что за церемонии между нами?

Ольга облегчённо выдохнула и протянула ему надушенную кисть для поцелуя.

- Я скучала, Серж, - тепло улыбнулась она.

- И я скучал без твоего общества, - отозвался граф. – Присядем? – указал он на диван. – Мне надобно поговорить с тобой.

- О чём? – насторожилась княгиня.

- Сегодня ведь судили убийц твоего покойного супруга? - кашлянул Ланский, маскируя неловкость от того, что приходится начинать разговор на подобную тему.

- Ты знаешь! – выдернула пальцы из его ладони Ольга. – О, мой Бог, я знала! Знала, что всё тем и кончится, - отвернулась она от него.

- Чем кончится? – тихо спросил Сергей.

- Ты пришёл сказать, что оставляешь меня, - не оборачиваясь и комкая в руках носовой платок, ответила madame Уварова.

Ланский тронул её за плечо:

- Оленька, посмотри мне в глаза.

Ольга нехотя повернулась и подняла голову.

- Ну, говори же! Не томи! А знаешь, Серж, я тебя понимаю. Я ведь никто нынче. Нищая голодранка с сомнительной репутацией, - попыталась улыбнуться она дрожащими губами.

- Всё-то ты, Оленька, норовишь телегу впереди лошади поставить, - покачал головой Сергей. - Я пришёл, чтобы просить тебя стать моей женой. Ну, вот я и сказал это, - взял её за руку Ланский и поднёс к губам тонкое запястье, целуя местечко, где билась тонкая жилка пульса. – Так что ты мне ответишь? – заглянул он ей в глаза.

- Я... Право, Серёжа, так неожиданно, - смутилась княгиня.

Ольга отвела глаза, сердце забилось в груди столь сильно и часто, что стало трудно дышать и в носу защипало от близких слёз.

- Ты плачешь? – удивился Ланский.

- То от счастья, Серёжа. Да! Конечно, да! Боже, я так люблю тебя, - поднялась с дивана Ольга и шагнула в раскрытые объятья. – Шептаться будут, я ведь стара для тебя, - вздохнула она, пряча лицо на его плече.

- Мне нет дела до того, что говорить станут, - отвечал Ланский, касаясь губами виска. – Я слишком сильно люблю тебя!

О том, что произошло в суде, Ланский узнал от Бахметьева, которого случайно встретил у парадного дома, где проживал Георгий Алексеевич. Заметив графа, выходящим из экипажа с гербами Уваровых, Сергей Алексеевич поначалу оскорбился. Отпустив извозчика, Ланский решительным шагом подошёл к Бахметьеву, намереваясь потребовать объяснений.

Вот тогда-то Георгий Алексеевич рассказал ему о том, что с Ольгой Михайловной он встретился в суде, и княгиня любезно предложила ему воспользоваться своим экипажем. Помолчав некоторое время, Бахметьев напрямую спросил о том, какие отношения связывают Сержа с княгиней. Ланский подобному вопросу удивился, но ответил откровенно. Зная о прошлом Ольги и Бахметьева, он не посчитал нужным скрывать своего истинного отношения к madame Уваровой, надеясь, что Жоржу не придёт в голову мысль возобновить былую нежную дружбу.

Георгий Алексеевич, печально улыбнувшись, поспешил заверить Ланского в том, что никаких видов на Ольгу Михайловну он не имеет, и его вопрос продиктован совершенно иными мотивами.

- Зная вас, как человека чести, я могу сказать вам о том, что Ольге Михайловне в самое ближайшее время придётся весьма несладко, - заметил он.

- Что же может угрожать княгине? – иронично осведомился Сергей.

Улыбка сползла с его лица, когда Бахметьев вновь заговорил, рассказывая совершенно невероятные вещи о том, что у Уварова, оказывается, имеется старшая дочь, и именно она является наследницей всего состояния, тогда, как Ольга никогда и не была законной супругой князя. Новость сия совершенно ошеломила Ланского.

- Вам решать, Сергей Алексеевич, как поступить, - закончил Георгий. – Позвольте откланяться.

Оставив Сержа стоять посреди мостовой в лёгком ступоре, Георгий поднялся в свои апартаменты. У самого было нехорошо на душе. И ежели сначала ему стало жаль Ольгу, то по дороге домой, когда она с таким нескрываемым любопытством поинтересовалась причиной его разрыва с Верой, стало вдруг невыносимо находиться рядом с ней. То же самое нездоровое любопытство он видел в глазах присяжных, судей, прокурора во время процесса. Ведь прокурор имел полное право остановить безобразный допрос, учиненный Вере адвокатом, но не сделал того. А всё, потому что он, как и любой человек, с жадностью внимал скандальным подробностям чьей-то личной жизни.

В светском обществе никогда не считалось зазорным злословить по поводу ближнего своего, и все разговоры обыкновенно вращались вокруг того, кто с кем заключил брак, кто у кого увёл жену или любовницу. Сколько раз он сам выслушивал подобные сплетни, но Боже, как же задевает всё то, когда сам становишься объектом слухов и домыслов! А каково нынче Вере приходится? Можно только догадываться, как она переживает.

Бахметьеву очень хотелось поговорить с ней, попытаться убедить, что только рядом с ним, ей ничего не угрожает. Но один ледяной взгляд, и его решимость испарилась. Невозможно не теряя лица постоянно добиваться внимания, когда тебя отвергают самым недвусмысленным образом.

Всякий раз, когда он думал о ней, в памяти всплывали слова: «Что тогда, что ныне, я ни единого дня не любила вас. Когда мы встретились с вами в поместье Уваровых, вы смотрели на меня, как на полное ничтожество, и мне показалось, что заставить вас потерять голову, станет справедливым возмездием». Стало быть, всё, что было между ними: жаркие страстные ночи, пылкие признания, щемящая нежность – всё это лишь возмездие ему за то, что когда-то посмел свысока взирать на скромную гувернантку.

Сердце упорно отказывалось верить тем жестоким злым словам, но разум всякий раз напоминал о том, что ни разу не навестила его, ни одного письма не написала. А случись так, что не выжил бы, то и на похороны наверняка бы не приехала.

На службе ввиду полученного ранения ему предоставили длительный отпуск, но он был не рад тому. Пребывая в вынужденной праздности и безделье, ему нечем было отвлечь себя от горестных размышлений. Возвращаться в Бахметьево желания не возникало, но и в Петербурге становилось тошно от косых взглядов и шепотков за спиной.

Он, безусловно, испытывал удовлетворение от того, что Пётр Родионович понесёт заслуженное наказание. Но, всё же, размышляя над тем, не мог понять, как возможно быть столь безжалостным человеком, как возможно было замыслить столь подлую интригу, которая разрушила жизнь ближайших родственников. Ведь его принимали в доме Уваровых, Елизавета Петровна так и вовсе собиралась отписать племяннику имение. Воистину алчность людская не знает границ!

И как теперь жить? Ну, ладно он сам. О нём поговорят и забудут, а вот Вера, Ольга, Анна – чем они-то провинились перед Господом? За что он посылает им столь тяжкие испытания. Может быть, именно потому, встретив сегодня Ланского и зная о его увлечении Ольгой, рассказал ему об участи, что постигла княгиню, в душе надеясь, что Сержу хватит смелости противостоять устоям великосветского общества и принять верное решение. Но вот Анна... Бедная девочка. Росла, как княжна, а оказалась бесприданницей!

И что ожидает его собственного ребёнка? Ежели его мать станет парией, то и дочери или сыну не стоит уповать на доброе отношение.

- Барин, её сиятельство просили вас выйти к ужину, - заглянул в кабинет Стёпка.

Георгий нехотя поднялся с дивана, на котором предавался своим безрадостным размышлениям относительно собственного будущего и будущего Веры, их ребёнка, Ольги и Анны. Лидия Илларионовна уже ожидала его в столовой.

- Как всё прошло? – поинтересовалась графиня, дождавшись, когда сын присядет за стол.

- Скверно, маменька, - хмуро ответил Георгий.

- Неужели этого ужасного человека оправдали? – искренне возмутилась Лидия Илларионовна.

- Нет. Пётр Родионович отправится на каторгу. Но сам процесс превзошёл мои худшие ожидания.

- Отчего? – пригубила бокал с ином графиня.

- Адвокат Караулова умудрился вытащить на всеобщее обозрение всю изнанку жизни Уваровых, - вздохнул Бахметьев.

- Я ещё тогда говорила тебе, что не стоит с женой Николая Васильевича, царство ему небесное, путаться, Юра, - перекрестилась Лидия Илларионовна.

- Сначала с женой, потом с дочерью, - горько усмехнулся Георгий. – Во истину меня с этим семейством злой рок связал.

- Дочерью? – вздёрнула бровь графиня.

- Да, маменька, - усмехнулся Бахметьев, - для всего Петербурга уже не секрет, что Вера Николавна старшая дочь Николая Васильевича и единственная законная наследница всего состояния Уваровых.

- Боже мой, Юра! – графиня столь резко поставила на стол бокал, что вино выплеснулось на скатерть. – Какой ужас! У этой женщины воистину нет ни стыда, ни совести!

- Вы совершенно не знаете её, маменька. Потому не стоит столь дурно отзываться о ней. Не её в том вина. Как я уже говорил, это господину адвокату пришла в голову мысль копаться в грязном белье благородного семейства.

- Ты её защищаешь, - вздохнула графиня, - полно, Юрочка. Уверена, что ты встретишь ещё достойную женщину, которая полюбит тебя и станет матерью твоих детей.

- Достойную? - отодвинул тарелку Георгий, откинувшись на спинку стула. – Как по-вашему, какая она, достойная? Вероятно, с хорошей родословной, незапятнанной репутацией и внушительным приданым? Так, маменька?

- Не стоит иронизировать по этому поводу. Да, именно так я и считаю, - поджала губы графиня.

- Вероятно, вы правы. Я женюсь на благовоспитанной барышне, достойной стать графиней Бахметьевой, а после, когда на свет появится законный наследник, пущусь во все тяжкие, как мой отец, и постараюсь наплодить побольше байстрюков.

- Юра! – возмущённо воскликнула графиня. – Не смей говорить об отце в подобном тоне!

- Отчего вы не вышли замуж за Дашкова? - пристально глядя в глаза матери поинтересовался Георгий. – Ведь он любил вас, да и сейчас любит, тогда как отец никогда не питал к вам тёплых чувств.

- Я любила твоего отца, очень любила, - отвела глаза графиня.

- А он вас нет, - отвернулся Георгий. – Неужели и меня ждёт то же самое, маменька? Есть только одна женщина, которой отдано сердце, но, увы, она меня не любит.

- Я пойду, пожалуй, - поднялась из-за стола Лидия Илларионовна.

Георгий остался один. Хотел было кликнуть Степана, дабы бренди принёс, но передумал. Тягостный вышел разговор, оставивший горький осадок на душе. Проходя мимо спальни матери, Бахметьев услышал сдавленные рыдания. Вероятно, он и в самом деле был неоправданно жесток с ней, напомнив о прошлом, и сожаление по этому поводу камнем легло на сердце.

Ночью ему не спалось. Ныла не до конца зажившая рана, мучили угрызения совести, потому задремал он только под утро, но сон его был недолгим.

Едва рассвело, Лидия Илларионовна нарушила его покой. Георгий редко видел мать такой - неприбранной, в домашнем капоте поверх ночной рубашки. Войдя в спальню, madame Бахметьева тяжело опустилась в кресло у его кровати.

- Она любит тебя, - без всяких предисловий начала она. – Это я запретила ей приезжать в Бахметьево, и письма она писала. В Прощёное воскресенье я в храме была. Мы виделись с Верой Николавной, и она справлялась о тебе, а я... - судорожно вздохнула графиня, - заставила её думать, будто ты при смерти. Прощать надобно было всем, а я не смогла ей простить. Она тобой завладела всецело.

- Зачем? – приподнялся на локте Бахметьев, - зачем вы вновь вмешиваетесь в мою жизнь?

- Прости меня, Юрочка. Прости, - потянулась Лидия Илларионовна к руке сына.

- Бог простит, маменька, - поднялся с постели Георгий. – Стёпка, одеваться! – позвал он денщика. – Пусть выезд готовят, в Покровское поедем.

___________________________________

Прочла! Проглотила. Ольга какой была, такой и осталась...Но! Повезло ей. И очень рада разговору Георгия с матерью, назвал вещи своими именами, без политесов. И проняло маменьку, счастье ребенка дороже собственных амбиций и злословия.
Спасибоооо!