Эмили Гиффин "Детонепробиваемая"

Несогласная я.
Не вижу я по тексту где Клаудия считает себя совершенством. А о её мыслях обо всём и обо всех хочется сказать следующее. Думаю, это просто такой стиль автора, манера изложения. Ведь здесь совсем нет "голоса за кадром", мы со всеми знакомимся через мысли героини. На самом деле, когда мы приходим в чей-то дом на праздник, разве начинаем думать на какие деньги все куплено, или какой там интерьер? Сто раз были, видели, что тут ещё обдумывать? А вот чтобы познакомить читателя с домом, родственниками и гостями, автор и заставила Клаудию перебирать всех участников вечеринки и характеризовать их.
_________________

Так она, по-моему, одобрительно ни о ком не отзывается, всех критикует ( и не только в этой главе, и в других, где она говорит о своих сестрах, о подруге, о семье Бена), и при этом ни одной мысли, что у самой может быть что-то не так. У сестры друзья не такие (а у самой-то друзья есть? Были, пока ребенка не родили, теперь одна только подруга осталась), дом не такой (а у самой лучше? уютнее? теплее?) и вообще

По-моему, Ирина права А что касается самих мыслей, то мне кажется, что мы (или большинство из нас) переносим своё неприятие героини на всё что она делает и о чём думает. Возможно это происходит потому, что так и не принята, где-то в подсознании, основная идея книги (автора) и нашей героини - "детонепробиваемость". А если немного отвлечься и обратить свой взор на себя любимую, то ... О себе могу сказать, что народ наверное в ужас пришёл, читая мои мысли Иной раз первое впечатление формируется либо какими-то неопределёнными междометиями, либо не сильно содержательными восклицаниями типа: О, Боже! Мама дорогая!, Господи, прости! и прочими в том же духе. Ни дать ни взять - Эллочка-людоедка (во всяком случае, именно это зачастую формируется отчётливо, остальное ускользает). Но при этом охватывается и анализируется на внутреннем уровне вся картина целиком, не упускается ни одна деталь.

А вот это совсем не факт. Не факт, что наша героиня вообще такая. Зачастую мы о себе можем (склонны) думать хуже, чем мы есть на самом деле (у меня так ). Так что я бы не придавала этой фразе основополагающее значение. Пока Клаудия не замечена ни в плетении интриг, ни в устройстве злобных козней.

Утверждать не могу, но ведь какое-то время им с Беном было хорошо в этом их доме.
Ласт, Таня, спасибо за перевод и хорошего отдыха
_________________

Так это и есть критика самой себя, разве нет?
Если бы она сказала тоже самое про кого-то другого, мы бы посчитали, что критикует.
И не считаю эту черту характера отрицательной. Ну помнит она обиды или несправедливость долго... А кто не помнит?
_________________

У меня вызывает неприязнь не ее нежелание иметь детей (ну не хочет она и не надо), а ее отношение ко всем, особенно к тем, кто имеет этих самых детей! Она считает одну сестру дурой, потому что та живет с мужем-изменщиком ради детей и красивых тряпок (ладно, это еще более или менее понятно), а вторую сестру считает еще большей дурой из-за ее желание иметь детей (это совершенно не понятно)
Да, но ни одной доброй мысли ее не посетило ни о ком: друзья сестры-богатые лентяи, их дети- избалованные выпендрежники, мать-истеричка, отец-нытик. У меня после этой главы возник один вопрос: Аа Сама ты кто?!

Ластик , Таня , спасибо !
Первое впечатление - какая она всё же злая .
Потом почитала отзывы и подумала:" Может я сама такая же ? Мысленно где-то похвалю , где-то покритикую ".Но всё таки надеюсь , что во мне меньше категоричности и хорошее мнения о знакомых значительно превышает недовольство. В противном случае я просто перестаю общаться , а тем более ходить туда в гости .
Не могу сказать , что Клава всё мажет черной краской . Отца любит . Сестру она например называет хорошей матерью .Зятя радушным хозяином . Но это буквально предложением , а потом долго и с сарказмом про недостатки дома , хозяев ,их друзей и детей . Даже порядок в доме воспринимается не как образ жизни , а как укор самой Клаве.
В общем негативное отношение к людям зашкаливает .Что касается её фразы , что она чемпион по злопамятности , то это не критика самой себя , предупреждение нам всем . Вот такое я г , бойтесь меня обидеть .
И если бы она думала не только о себе любимой ,то есть рассказала накануне о грядущем разводе , то и не получилось бы , как получилось .

Вот и я так думаю. И сама попала в неловкое положение, и людям праздник подпортила.
_________________

Да вовсе не факт, что вопрос от Зои (почему нет поздравления от Бена) все равно не прозвучал бы. Ведь это ребенок шести лет. Не должна же была Клаудия и ей рассказывать о своем грядущем разводе.
Но вот если бы мама не устроила разборки, не стала обсуждать свои предположения так, что дети всё слышали, то дальнейших вопросов от Зои могло и не последовать. Но ведь бабуля Ви так активно направляла разговор в нужную ей сторону, как будто хотела вывести на чистую воду очень неприятного ей человека, а не собственную дочь.
Считаю, что мама просто намеренно выставила дочь на обозрение перед всеми гостями. И в этой ситуации Клаудия ещё хорошо держалась. Если бы не это, сказала бы Клаудия семье после вечеринки, как и планировала.
Девочки, неужели больше никто не считает виноватой в этой финальной сцене бабулю Ви, а не Клаудию?
_________________

я считаю виноватой бабулю, она всем нервы потрепала и продолжает трепать. Ей явно плевать на всех кроме своей драгоценной персоны. Вот кому точно не надо было становиться матерью, только Клавка думаю точно не против своего существования

Ириш, а я думаю И не только когда на праздник, а вообще...

Света, она и хорошее думает, и плохое. Как и все люди, в общем-то. Даже про Скотта хорошие слова у нее нашлись. И про мать.

Есть-есть, и уже в следующей главе, которая, кстати, будет завтра, кое с кем мы познакомимся.

Ириша, вот уж точно!

Скорее наоборот - превалирует семейственность. И с папой, и с мамой, и с сестрами, и с семьей мужа она очень дружна. Многие-то со свекровями и даже родными братьями-сестрами разговаривают через губу, а тут и дружеские отношения внутри семьи, и с семьей в законе тишь да гладь.

Ириша, это да... А вот, например, из последнего ЖЖ-топа пациент: http://shchukin-vlad.livejournal.com/612416.html
Неудивительно, что все чф - озлобленные люди )

а где говорится, что она считает Дафну дурой-то? Просто у Дафны все разговоры, как у Свидетелей Иеговы на бога, сводятся к овуляшечной теме, именно это Клаудию бесит. Точно так же это бесит и Мауру, у которой, на секундочку, трое детей.

Марин, но так бы пришлось одну и ту же историю повторять пять раз, и с каждым долго и нудно обсуждать, а зачем, если есть возможность сообщить всем и сразу?
Праздник она никак не подпортила: она не куксилась, не ныла, и не выпячивала свои проблемы. Мать ее просто развела на этот разговор, если бы не она, все прошло бы, как сама Клаудия задумала.

Ириш, вот да. Маман мне не нравится. (и после 11 главы вам всем не понравится, наверное)

Оль, назад-то не засунешь )
_________________

 » Глава 8 (часть 1)

Перевод LuSt
Редактирование codeburger

За днем рождения Зои следует шквал телефонных звонков, и, судя по содержанию записей автоответчика и по интервалам между ними, очевидно, что звонящие в сговоре: Маура, Дафна, папа, Маура, Дафна, папа. Сообщения от матери более редкие и вполне в её духе.

Я выжидаю, прежде чем кому-либо перезвонить, и эта тактика себя оправдывает: когда дело наконец доходит до разговоров, я убеждаюсь, что близкие прекратили истерить. И становится ясно, что они уже обговорили единую линию поведения: «мы просто хотим для тебя самого лучшего, и хотя мы очень любим Бена, мы на твоей стороне». За такую реакцию стоит воздать модному психологу Мауры с Верхнего Ист-Сайда, Черил Фишстейн. Рациональность и спокойствие никогда не были первыми чувствами, пробуждающимися в моих родных в подобных случаях.

Единственная реплика, которая сильно меня расстраивает – вопрос Дафны, можно ли ей связаться с Беном.

– И что ты ему скажешь? – спрашиваю я.

– Скажу, что мне жаль, что вы не смогли помириться. Что я буду по нему скучать. Возможно, спрошу, как у него дела. Но я позвоню, только если ты не против.

Я говорю, что она может делать все, что заблагорассудится, но я не желаю потом слушать пересказ их разговора, который, видимо, будет вертеться вокруг того, как они оба хотят детей. (Кстати, вообще-то первым делом Дафна сообщила, что у неё начались месячные – кажется, я знаю её менструальный цикл лучше, чем собственный.)

– А его семья с тобой связывалась?

Говорю, что нет. Мне приходит в голову, что это, по идее, должно было меня уязвить, но по ряду причин так не произошло. Думаю, родные Бена уважали меня, и я им в общем-то нравилась, но я никогда не чувствовала в наших отношениях искренней теплоты. Поэтому их молчание не слишком меня удивляет. И полагаю, чтобы действительно ранить чувства, событие должно явиться большой неожиданностью (наверное, именно поэтому у меня и есть иммунитет к действиям моей матери). Уверена, бывшая свекровь вскоре пошлет мне записку на своей фирменной почтовой бумаге с монограммой. Скорее всего, она как раз сейчас просматривает вырезки статей Энн Лэндерс в поисках фраз, которые полагается сказать бывшей невестке. Если только не слишком занята вязанием одеяльца для первенца Бена, конечно.

* * *
Следующим субботним днем мы с Майклом тащимся по Бруклинскому мосту, лавируя в толпе прогуливающихся, бегунов и велосипедистов, и Майкл божится, что с середины моста открывается чудесный умиротворяющий вид. Мы пришли сюда, потому что вчера на работе я призналась, что слегка подавлена. Майкл встал напротив моего стола и сказал:
– Ну, конечно. Было бы странно, если бы ты не была подавлена.

Потом он добавил, что у него есть идея, как меня подбодрить, и спросил о моих планах на следующий день. Я призналась, что свободна – когда так быстро меняешь статус с «замужем» на «разведена», это плохо сказывается на занятости выходных. Объяснила, что мы с Джесс планировали вылазку в Хэмптонс, но в последнюю минуту у неё образовалась «срочная командировка» (на самом деле отговорка ради встречи с Треем). Майкл предложил мне подойти к его дому в Алфабет-Сити в десять. Я подозревала, что он пригласил меня из жалости, но решила не позволить гордости помешать мне приятно провести время. А проводить время с Майклом всегда приятно.

Поэтому утром мы встретились у его дома, а теперь вот идем по пешеходному променаду Бруклинского моста. На дворе жаркий июньский день – жарче, чем обычно бывает в июне в Нью-Йорке, а из-за того, что лучи солнца отражаются от стальных конструкций, припекает еще сильнее. Мы еле передвигаем ноги, и люди обгоняют нас с обеих сторон.

Я все думаю, что это первое за долгое время лето без Бена. Первая смена времен года без него. Я совсем не разговаривала с ним уже почти два месяца. Развод завершен, бумаги пришли по почте несколько дней назад, без фанфар и церемоний. Я положила их в зеленую папку с надписью «Важные документы», где уже находились свидетельство о рождении и карточка социального страхования. Вот и все.

Размышляю о выражении «бывший муж», как одновременно грустно и странно-утонченно оно звучит, а Майкл что-то бормочет о том, что опоры моста деревянные.
– Логично было бы предположить, что дерево сгниет и разрушится, а? – говорит Майкл.

– Ага, – киваю я. – Но Венеция построена на деревянных сваях, которые намного старше этих вот опор.

– В точку, – одобряет он. – Возможно, гнилостным бактериям для жизни нужен воздух?

– Не знаю, – пожимаю я плечами.

«Бывший муж. Бывший муж. Бывший муж».

– Так ты уже переходил по этому мосту? – спрашиваю я Майкла.

– Ага. Несколько раз, включая дни после одиннадцатого сентября. Действительно помогает обрести перспективу. Сама увидишь, что я имею в виду. Это городской вариант похода. Очень умиротворяет.

Я гляжу вперед на каменные готические башенки и уходящее за горизонт пронзительно-голубое небо, испещренное замысловатым кружевом несущих тросов моста. Они создают захватывающую дух картину, и я говорю Майклу, что всегда ставила Бруклинский мост наравне со Статуей Свободы и Эмпайр Стейт Билдинг.
– Достопримечательности Нью-Йорка лучше всего выглядят на открытках. Или сверху, из окна самолета, – констатирую я, уворачиваясь, чтобы не столкнуться всем телом с толстым одышливым мужчиной в майке от Дерека Джетера. – Подальше от грязи и толпы.

Майкл понимающе улыбается.
– А ты слегка высокомерна, знаешь ли.

– Едва ли, – не соглашаюсь я.

– Ну, из твоих комментариев следует, что ты не склонна снисходить до людей, – заявляет он. Могу предположить, что мысленно он подбирает список примеров. Большинство спорщиков не способны с ходу вспомнить подходящие аргументы, но Майкл всегда готов вытащить из рукава набор фактов, чтобы использовать их против собеседника.

– Я нормально отношусь к людям, – утверждаю я.

– Ну конечно, – ехидничает он. – Не-а. Тебе не нравятся парки развлечений. Ты не любишь фанатов, которые машут огромными руками из губки на играх Никс. И тебя нипочем не сыщешь на Таймс-сквер в новогоднюю ночь.

– Как и тебя, – возражаю я. – Назови хоть кого-нибудь из наших знакомых, кто пошел бы туда?

Он поднимает руку и ускоряет шаг.
– И, – говорит он, предъявляя блистательный финальный аргумент, – ты терпеть не можешь «Титаник». Ради Бога, я не знаю больше ни одной девушки, которая бы так невзлюбила этот фильм. Это же, считай, антиамериканские настроения – ненавидеть «Титаник».

– Я вовсе его не ненавижу, – отнекиваюсь я, вспоминая о всех «Оскарах», которые собрал этот фильм. – Просто не думаю, что это та тема, на которую следует снимать кино.

– Ты не снисходишь до людей, – повторяет он.

Я на секунду задумываюсь и парирую:
– Я езжу на метро. В большей степени снизойти до людей невозможно.

– Тебе так просто удобней.

– Нет. На самом деле мне даже нравится метро.

– Вранье. Я видел, как опасливо ты держишься за поручень, – говорит Майкл, изображая мою хватку. – И контролируешь, чтобы твои ноги не касались соседских. И на выходе ты пользуешься антибактериальным гелем для рук.

Я качаю головой.
– Ну да, у меня легкая степень обсессивно-компульсивного расстройства. К чему ты это?

– К тому, что у тебя завышенные стандарты.

– В отношении фильмов? Или общественного транспорта?

– Вообще.

У меня появляется отчетливое чувство, что сейчас будет затронута моя личная жизнь. Майкл уже много недель твердит, что мне пора вновь вернуться в игру. Зайти на сайт знакомств. Подцепить какого-нибудь симпатичного незнакомца в баре. Я возражаю, что не заинтересована в случайных парнях, симпатичные они или нет.

– Знаю, что Бен был настоящим мужиком и все такое, – говорит Майкл, и его интонация наводит меня на мысль, что он вовсе не считает Бена настоящим мужиком. – Но.

– Так и знала, что ты клонишь к моей личной жизни, – перебиваю я. – Черт, Майкл, я в разводе всего несколько дней.

Он оглядывается через плечо, словно опасаясь слежки, и поясняет:
– Знаю. Но вы не живете вместе гораздо дольше. А по своему опыту скажу, что после тяжелого разрыва – а я думаю, что развод таковым является – помогает просто пойти и склеить кого-нибудь. Попробуй окунуться в жизнь.

– Предлагаешь свою кандидатуру среди прочих?

Он смотрит на меня, расплываясь в улыбке:
– А ты их рассматриваешь?

– Нет, не рассматриваю.

– Мне так не кажется. Но если передумаешь, я рядом.

– Ты пытаешься мне в чем-то признаться, Майкл? Неужели все эти долгие годы ты был тайно в меня влюблен? – отшучиваюсь я, украдкой смеривая его взглядом. На Майкле канареечно-желтая футболка, шлепанцы «адидас» и бриджи цвета хаки, открывающие длинные мускулистые икры. Есть в его уверенной слегка косолапой походке нечто, намекающее на мастерство в постели.

Майкл усмехается.
– Не-а. Не беспокойся. Я вовсе не желаю разыгрывать с тобой «Когда Гарри встретил Салли» и все такое прочее. Просто подумал, что тебе нужно знать – я всегда готов выручить друга.

– Выручить меня? – переспрашиваю я. – А ты сам разве не в вынужденном воздержании?

– Шесть недель – это еще не воздержание, – возражает он, откашливается и говорит: – Слушай. Я просто даю понять, что ты кажешься мне очень привлекательной. На твердые восемь из десяти. Поэтому, если тебе требуется доброволец или что еще, имей меня в виду.

– Ух ты, – смеюсь я. – Да кому нужен вид с Бруклинского моста после таких ободряющих слов?

Майкл улыбается, подводя меня к парапету.
– Вот здесь хорошее место, – говорит он.

Я следую за ним и смотрю на Манхэттен поверх искрящейся водной глади. Очертания города на фоне неба выглядят потрясающе даже без башен Центра международной торговли. Вокруг нас люди щелкают затворами фотоаппаратов и ищут на горизонте достопримечательности. Я смотрю на мост, уходящий к Бруклину, и вижу, как девочка-подросток показывает «знак мира» и шлет воздушный поцелуй приближающемуся к ней мальчику. Мне представляется их разговор чуть раньше: «Давай встретимся на Бруклинском мосту, детка». Закрываю глаза, слышу над головой стрекот лопастей вертолета и чувствую, как легкий ветерок ласкает лицо.

Спустя какое-то время достаю из кармана обручальное кольцо, которое в последний момент решила взять с собой. Провожу пальцем по гравировке на внутренней стороне: «Навеки, Бен». Потом двигаю плечом вперед-назад, чтобы расслабить мышцы, и с размаху швыряю кольцо в Ист-Ривер. Я горжусь своим абсолютно не девчачьим жестким броском – преимущество детства без братьев, но с обожающим бейсбол отцом, который передал все свои навыки мне. Я пытаюсь не сводить глаз с летящего кольца, чтобы увидеть, куда оно упадет, но теряю его из вида примерно на полпути – платиновый ободок сливается с оловянного цвета водами реки.
_________________

Огого жесть! Сначала диски забирать, а потом кольцо выбрасывать...

Спасибо за продолжение!
_________________

чертовски хороший отрывок!
чудесное описание Нью-Йорка, любопытный диалог о завышенных требованиях, дружеское предложение и финальный бросок...

Спасибо, Ластик! С возвращением. Как отдохнула?
_________________

эх, для меня этот жест сильнее чем подписать документы о разводе

Галь, ну так два месяца прошло, уже отпустило немного.

Отдохнула просто потрясающе, много чего видела, в выходные постараюсь фотки залить.

когда специально выбрасываешь, еще нормально. А вот с нами отдыхали друзья, так один парень в море обручальное кольцо дизайнерское дорогущее пролюбил ((
_________________