Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

Ух...как же мне хочется его придушить...
Вот кобелина то какой
Ведь постоянно она у него на уме, постоянно восхищается ею ,хочет ,и тут же себе противоречит и вся загвостка ,что она сестра Сергея, какой упрямый....ууу
А эти ночные потрахушки
Зря она ему открылась....
Теперь вот козыряет...
А Лиза молодец!!!!Стала немного его на землю опускать
От ревности даже на потрахушки не пошёл
И Лиза получила долгожданную разрядку
А что же Евгений....неужели с Линой замутит ?
Таня спасибо за продолжение, безумно интересно
_________________

Спасибо за продолжение.
Мне так хочется прибить Макса.
_________________

Лизе нужно срочно на свою квартиру переехать.Подальше от Макса.Вот как раз сейчас Лиза на самом деле показала что у нее есть характер.
_________________

Я также думаю. Нужно съехать с его квартиры.

Лиза на грани. И у нее есть свой предел. А что касается Макса, то тяжелее всего признаться самому себе. А вообще, я бы на ее месте дотянула до соревнований и ушла.

Я тоже думаю, что она так и сделает. Я уже писала, что Макс не оценит пока не потеряет, к сожалению.

Спасибо за новые главы!!!

Лиза становится сильнее, мудрее. Страшно представить какую боль она переживает...ведь вслух сказала Максу о своих чувствах и что в ответ? Лизе действительно надо уйти, просто необходимо. Пусть не с пары, но с квартиры однозначно. Контактировать с этим мудаком (простите) только касаемо рабочих моментов.
Что касается Макса я лучше промолчу. Потому как боюсь засорить ваше внимание всеми матами, которые только смогу вспомнить Скажу только одно: не достоин он любви Лизы
Таня,спасибо за продолжение

Одно интересно, когда Макс поймет что он любит ?
И о чем молчит Женя? Что за странные переговоры за спиной у Ксении ведутся?

Спасибо большое за продолжение

Дорогой мой автор! А давайте потреплим нервы Максу так, как он нам с Лизой Просто заберём Лизу с его квартиры Пусть помучится. Не одним нам страдать же!

Понравилось!!! Примите в читатели

Согласна полностью!

Мне тоже!

И уходить ей нужно не только из его квартиры, но и из их пары. Мне кажется, так будет лучше для нее самой.

Спасибо за продолжение!
С нетерпением жду новые главы!
_________________

Танечка, книга просто потрясающая С нетерпением жду дальнейшего развития событий. Спасибо

 » Глава 43

Москва, август 2016 года
 
- Жень, что у вас с Элиной? – как бы между делом спросила Ксюша, когда они ужинали.
Выходной Мироновы провели с пользой – съездили в мебельный и выбрали новый стол в кухню, сходили в кино и успели поесть мороженого. И все равно Ксюше казалось, что мужа что-то заботит. Он был с ней, но время от времени как будто задумывался о чем-то, отвлекался, брови его едва заметно хмурились, лицо становилось мрачным. И она вдруг поняла, что должна спросить, что происходит. Когда-то они уже промолчали, смирились… и потеряли девять лет.
- С Элиной? – он искренне удивился.
Ксения вздохнула, отложила вилку и серьезно посмотрела супругу в глаза.
- Да, Женя, с Элиной.
- В каком смысле?
- Не знаю. - Она пожала плечами и снова принялась за еду. – Просто я вижу, что что-то происходит. Мне бы хотелось знать, что именно. Думаю, я имею на это право.
- У нас с Элиной ничего нет и никогда не было. - Он снова нахмурился. Наколол на вилку кусок мяса и отправил в рот. Прожевал. – И не будет. Я тебе уже говорил, что она мой хороший друг, не более того.
- Хороший друг… - повторила Ксюша и на секунду поджала губы.
Она понимала, что муж недоговаривает, но давить на него было бесполезно. Она взглянула на него исподлобья. Женя хмурился, думал о чем-то. Такой знакомый, близкий, любимый… Почувствовав ее взгляд, Миронов повернул голову.
- У Элины кое-какие сложности, - нехотя все же проговорил он. – Но нас с тобой это никак не касается, Ксеня…
Отодвинув стул, Женя встал из-за стола и подошел к жене. Положил руки ей на плечи, наклонился и поцеловал в висок. Она повернула голову, нашла губами его губы.
Через несколько минут они, обнаженные, лежали на постели. Нежные слова, трепетные ласки…
Недоеденный ужин так и остался на столе. Засыпая, Ксюша снова подумала о Элине, но мысли уже не тревожили. Она понимала, что между этими двумя что-то есть, что-то, о чем муж не хочет говорить даже ей, но это уже не казалось настолько значимым. Женя спал, крепко прижав ее спиной к себе, рука его лежала у нее под грудью, теплое дыхание щекотало макушку. С ним было уютно и надежно, и женская интуиция подсказывала ей, что это не просто ощущения. Ксюша вспомнила, какой растерянной была Элина, когда они встретились возле катка. Может быть, дело касается ее, и именно она не хочет, чтобы об этом узнал кто-то еще. Если Женя пообещал молчать, то…
Она положила свою ладошку поверх крепкой, тяжелой руки мужа и легко провела пальцами. Объятья его, казалось, стали еще крепче, он выдохнул ей в затылок и немного переместил руку вниз, к животу. Все стало неважным. Только по краю сознания, прежде чем она уснула, проскользнула мысль о ребенке.
 
А на следующий день Ксюша снова застала Женю и Элину за разговором. Было еще совсем рано, до начала утренней тренировки оставалось пятнадцать минут, и она никак не ожидала наткнуться в кабинете мужа на кого-либо, кроме него самого, но голоса услышала еще на подходе. Без сомнений, он разговаривал с Кимер, и разговор шел на повышенных тонах. Повинуясь желанию понять наконец хоть что-то, Ксения замедлила шаг и прислушалась. Женя, видимо, переместился от двери к столу, потому что голос его стал немного тише, но слова все равно различались хорошо.
- Я не хочу вмешиваться, ты понимаешь?! – Резковатые интонации голоса выдавали его раздражение. Ксюша отчетливо представила себе выражение лица мужа, представила, как он взял со стола бумаги или ручку и тут же откинул обратно. – Ты не ребенок, Элина, ты взрослая женщина и вполне способна разобраться со своей личной жизнью сама.
- Я прошу тебя всего лишь об одной встрече! – воскликнула Лина.
- Зачем?! – рявкнул Миронов.
Ксения остановилась, совершенно сбитая с толку. Почему-то она не думала, что эта женщина может позволить кому-либо разговаривать с собой в таком тоне. Образ, созданный подсознанием, рушился, заставляя Ксюшу смотреть на все с какой-то совершенно незнакомой, непонятной стороны.
- Ничем хорошим это все равно не кончится! Мой тебе совет, Элина, оставь его в покое. Или, по меньшей мере, не вмешивай в это меня.
- Ты же знаешь, что у меня нет ни нового адреса, ни телефона… да и разговаривать он со мной не станет. - Теперь Элина говорила намного тише и, чтобы расслышать ее, Ксюше пришлось сделать несколько шагов к двери. Кабинет был приоткрыт. В щелку она увидела мужа, стоящего спиной. Элина, скорее всего, находилась возле дивана. – Жень…
- Послушай, - Миронов вздохнул и отошел, теперь Ксюша могла видеть только край стола и кусок окна за ним, - я все могу понять, Лин. Но если человек делает все, чтобы не пересекаться с тобой… может, стоит принять это? Вы пробовали два раза, ни к чему хорошему это не привело. Мне очень хочется, чтобы вы оба были счастливы, но…
- Просто сделай так, чтобы он приехал в школу, - перебила она. – Найди какой-нибудь предлог. Я больше ничего у тебя не прошу.
- А дальше что?!
- А дальше я что-нибудь придумаю.
В щелке мелькнула фигура Жени и тут же, через секунду, показалась Лина. Все, что могла различить Ксюша – ее платье насыщенного синего цвета, опускающееся чуть ниже коленей.
- Ты всех за дураков держишь? – В голосе Жени звучало явное недовольство, раздражение усилилось. – Думаешь, будет не понятно, что…
Терпение Ксюши лопнуло, как мыльный пузырь. Она толкнула дверь в кабинет и остановилась на пороге. Стоило бы, наверное, подождать еще пару минут, но подслушивать было не в ее характере.
- Я не помешала? – Она тряхнула головой, и длинные русые волосы колыхнулись тяжелой теплой волной. – Может, мне все-таки кто-нибудь расскажет, что происходит?
Женя стиснул челюсти и отвернулся. Элина растерялась. Ища поддержки, она взглянула на Миронова, но, поняв, что тот не в лучшем расположении духа, быстро отвела взгляд. Ксения сразу отметила, что Элина снова выглядит усталой. Под глазами у нее вырисовывались темные круги, хотя она и попыталась скрыть их с помощью умело наложенного макияжа.
- Я пойду. - Она еще раз кинула мимолетный взгляд на Женю, потом посмотрела на Ксюшу, так и стоящую в дверях. – Мне нужно переодеться к тренировке. Я скоро буду.
Когда Элина вышла, Ксения плотно закрыла за собой дверь, молча прошла к чайнику и включила его. Дождалась, пока вода закипела, налила себе чай и устроилась на диване. Женя перебирал бумаги и угрюмо молчал.
- Ну, - не выдержала она. – Так и будешь делать вид, что ничего не происходит?
Женя вздохнул, стукнул краем стопки бумаг об стол и отложил ее. Потом присел на уголок и проговорил:
- Не происходит ничего, что касалось бы нас с тобой.
- Да? – в наигранном удивлении она приподняла бровку. – Может быть. Только практически незнакомая мне женщина просит тебя Бог знает о чем, ты молчишь, я понять не могу, что творится. Ничего такого, да. Но, знаешь, меня все это здорово напрягает! – На последних словах Ксюша слегка повысила тон и отставила чашку на столик. Несколько капель горячего чая выплеснулось и потекло по краю.
- Хорошо, - немного помолчав, сдался Женя. – Ты, наверное, права…
Ксюше очень хотелось ответить, что она и в самом деле права, но она заставила себя промолчать. Что-то в серьезном, задумчивом взгляде мужа подсказывало ей, что сейчас не время для колких реплик.
- Лет девять назад Лина встречалась с… с одним мужчиной. Потом они расстались. Уж точно не знаю, что там произошло, но инициатором была она. Через несколько месяцев она вышла замуж за другого, но брак продлился недолго. Ты, может быть, и сама слышала об этом.
- Немного, - согласилась Ксюша.
- Ну так вот… Потом все повторилось. Там много всего было: любовь, ненависть, но по большей степени эгоизм и глупость. Лина очень хороший человек, но иногда она не понимает, что нужно уметь вовремя останавливаться.
- И сейчас она хочет, чтобы ты помог ей встретиться с тем мужчиной?
- Да, - Миронов кивнул. – А я не хочу лезть в это. Не хочу быть потом виноватым. Он очень тяжело переживал все, после первого разрыва женился, но стоило Элине появиться, как бросил жену. Может, в том браке и не было сильных чувств, но, думаю, не появись тогда снова Лина, все бы у них со временем сложилось.
- Я его знаю? – Сбросив с ног балетки, Ксения забралась на диван и обхватила колени руками.
- Может быть, - уклончиво ответил Женя и включил чайник. Вода еще не успела остыть, и через мгновение чайник отключился. Миронов взял кружку, налил кипятка и, опомнившись, бросил в горячую воду пакетик. Присел рядом с Ксюшей и обнял ее свободной рукой за плечи. – Не хочу больше об этом. Лучше расскажи мне, как дела у наших спортсменов.
- Как будто ты не знаешь, - тихонько засмеялась Ксения и, дотянувшись до своей чашки, взяла ее. – Со вчерашнего дня ничего не изменилось. - Она привалилась к мужу и сделала глоток. Мысли и предположения, роящиеся в голове, не мешали Ксюше наслаждаться близостью любимого человека и его ласковыми прикосновениями.
 
***
Подозрение, что день будет какой-то странный, зародилось у Лизы с самого утра. Она и не помнила, когда в последний раз просыпала тренировку, но сегодня именно это и произошло. Вернее, она бы проспала, если бы не Макс. Он разбудил ее в последний момент, когда завтрак был уже готов, а до выхода из дома оставалось совсем немного времени. В итоге собиралась Лиза в спешке, обожгла язык горячим чаем и порезалась, открывая пакет молока. Макс вытирал ваткой, смоченной перекисью, кровь с ее пальца и наклеивал на ранку пластырь. Он хмурился, тихо ругал ее за неосторожность, а она сидела и смотрела на его сосредоточенное лицо, на его руки. Пожалуй, эти несколько минут и были самыми странными и непонятными за все утро…
Уже в школе, выходя из раздевалки перед началом тренировки, Лиза встретила Элину. Та выглядела задумчивой, в руках держала пакет и, по всей видимости, как раз шла переодеваться. Заметив ее, Лина рассеянно поздоровалась и, ничего больше не сказав, скрылась за дверью. Лиза посмотрела ей вслед, постояла несколько секунд и направилась к катку. Обычно Элина, увидев ее до начала тренировки, спрашивала о чем-нибудь, интересовалась настроением и самочувствием или просто бросала какие-нибудь фразочки типа: «готовься, сейчас зададим жару твоему Самойлову». Сегодня же ей было явно не до разговоров и шуток. Лиза вышла на лед, где уже вовсю разминался Костя, и, приветливо поздоровавшись с ним, стала дожидаться Макса.
На то, что поначалу тренер был сдержан и молчал больше обычного, она не обращала внимания. Думать об этом во время исполнения сложнейших парных элементов просто не получалось, все силы и внимание концентрировались на том, что они с Максом делают на льду. Лиза уже свыклась с музыкой, под которую они катали свою короткую программу, и научилась не воспринимать ее как что-то личное. Вернее, научилась сохранять спокойствие, не позволять эмоциям брать верх над разумом. Сложно сказать, помогали ли ей собственные переживания справиться с получившейся историей или наоборот мешали. Она старалась не вслушиваться в слова, не пускать их слишком глубоко в свою душу, в свое сердце, но в то же время в этой программе Лиза была самой собой. Свои же чувства служили для нее вдохновением. Она понимала, что она катает, понимала, о чем она рассказывает зрителям, судьям, тренеру… своему партнеру.
К середине тренировки все вошло в привычное русло. Элина как будто стряхнула непонятное оцепенение и с прежним энтузиазмом рассекала по льду вместе со спортсменами, стараясь подтянуть те места в программе, которые по ее мнению в этом нуждались. Миронов большую часть времени стоял у бортика и громким командным тоном раздавал указания. Сегодня его внимание было направлено в основном на Полину и Антона, для которых сезон начинался через считанные дни. Новая поддержка у юниоров получалась из рук вон плохо, и Женя постоянно исправлял их. Кроме того, вращения у пары тоже оставляли желать лучшего, хотя, как казалось Лизе, при всем этом выглядели ребята все равно куда лучше многих своих конкурентов. Она искренне надеялась, что у них все получится, но их с Максом проблемы волновали ее куда больше. Это спорт, тут ничего не дается просто так, и все это прекрасно понимали.
И все-таки это был странный день… Как раз перед началом вечерней тренировки мобильный в ее руках внезапно ожил и разразился негромкой мелодией. От неожиданности Лиза чуть не выронила его. Взглянула на дисплей и замешкалась, на какое-то мгновение засомневавшись, надо ли вообще отвечать. Стоящий рядом Макс заметил ее смятение и, кивнув на мобильный, поинтересовался:
- Кто звонит?
- Мама.
Лиза все-таки ткнула кнопку «ответить» на сенсорном экране и поднесла телефон к уху. Услышав голос матери, отошла в сторону, то ли пытаясь найти место потише, то ли не желая, чтобы кто-либо слышал разговор.
Скучала ли она по родителям? Лиза и сама не могла бы точно ответить на этот вопрос. Наверное, да, скучала. Но она знала, что стоит им увидеться, стоит пробыть вместе хотя бы несколько часов, как это чувство исчезнет. Ей бы хотелось, чтобы все было не так, но она отдавала себе отчет, что это невозможно. Ей хотелось при встрече обнять родителей, хотелось, чтобы они обняли ее, хотелось поделиться всем, что случилось, пока их не было рядом, а на деле… На деле выходило совсем иначе. Родители всегда смотрели на нее так, будто старались найти какие-то изъяны и в конечном итоге находили их. Ссадины от притупившихся за время разлуки обид начинали болеть с новой силой, радости не оставалось, так же как не оставалось ни ощущения тоски по дому, ни желания встречи. С возрастом Лиза поняла, что любить отца и мать ей проще на расстоянии. Ей было достаточно знать, что они живы, здоровы, что с ними все хорошо.
- Лиз, - позвал Макс, когда она закончила разговаривать.
Меркулова подняла голову и только теперь заметила, что он стоит в нескольких метрах от нее. Выдохнула, потирая висок, подошла и остановилась рядом.
- Родители в Москве. Приехали на конференцию.
- А ты не знала, что ли, что они приезжают?
- Нет, - покачала она головой и снова потерла висок. – Мы недели две назад переписывались по электронке, но они мне ничего тогда не говорили.
- Может, они в то время еще сами не знали, - предположил Макс, впрочем, не особо верящий в это.
- Вряд ли, - Лиза качнула головой. – Скорее всего, просто не сказали. У них завтра утром самолет, а сегодня они хотят со мной встретиться вечером.
- Ну так встреться с ними, в чем проблема?
- Ни в чем, - негромко ответила она и посмотрела вперед, в сторону катка. – Просто я к этому не готова.
- Это же твои родители, - с непониманием проговорил Макс. – К чему тут готовиться?
- Все не так просто, - выдохнула Лиза. – Ты ведь знаешь, что у нас сложные отношения. Ладно, пошли на лед. - Не дожидаясь ответа, она двинулась к катку, и Максу ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
 
***
Для встречи чета Меркуловых выбрала небольшой, но весьма дорогой ресторанчик вблизи от своей гостиницы. На посиделки в подобном месте Лиза настроена никак не была, но мать ее мнения не спрашивала, а сама она как всегда промолчала. Ей вообще не хотелось никуда ехать, она бы предпочла оказаться дома, поужинать в тишине и спокойствии, а потом завалиться на кровать. Травма все еще напоминала о себе, Лиза уставала пусть и не так быстро, как несколько месяцев назад, но все же быстрее, чем прежде. А работать приходилось много, времени жалеть себя не оставалось. Но родители уже составили план на вечер, и это подразумевало, что она должна подстроиться. Сидя в машине, Лиза мысленно ругала себя за то, что опять позволяет им руководить своей жизнью, за то, что снова себя ломает.
Макс высадил ее возле ресторана и пообещал заехать, чтобы забрать домой, сам же отправился к школьному приятелю, живущему неподалеку. Тот уже давно предлагал куда-нибудь выбраться, но планы их постоянно не совпадали. Сегодня же все сложилось удачно: у товарища выдался свободный вечер. Макс, справедливо рассудив, что ужин будет семейным, напрашиваться с Лизой не стал, попросил только позвонить ему минут за десять до того, как они с родителями решат расходиться.
И вот теперь Лиза стояла возле входа в ресторан, ощущая себя крайне неуютно. При одном только взгляде на вывеску заведения, на завешанное голубовато-белым тюлем  окно, через которое смутно виднелся кусочек зала, на тяжелую деревянную дверь, становилось понятно, что место это далеко не дешевое и сюда не забегают для того, чтобы наскоро выпить кофе из картонного стаканчика. В своей белой летней майке, сквозь которую слегка просвечивал кружевной бюстгальтер, в короткой джинсовой юбке оранжевого цвета, с перекинутым через плечо маленьким бежевым рюкзаком из плотной льняной ткани, Лиза выглядела тут неуместно. Ее простая одежда совсем не подходила для ужина в подобном месте, а заехать домой и переодеться, времени у нее не было.
Родители уже ждали ее за столиком, расположенным возле дальней стены. Официант, проводив Лизу, сказал, что через некоторое время подойдет, чтобы принять заказ, и удалился, оставив ее наедине со Светой и Николаем.
- Привет. - Лиза улыбнулась и, сняв рюкзачок с плеча, повесила на спинку стула.
Она сразу поняла, что мать осталась недовольна ее внешним видом, да и отец, похоже, тоже в восторг не пришел. Тем не менее, Света встала, чтобы приобнять ее, а отец поздоровался и сдержанно поцеловал в щеку.
- Ну здравствуй. - Старшая Меркулова разжала объятья и осмотрела дочь с ног до головы. - Выглядишь неплохо. Бледная только, тебе бы загореть немного.
- Некогда пока загорать, - Лиза позволила себе легкую улыбку.
- Ну ничего, ты действительно выглядишь хорошо. Молодец. Только одеться могла бы поприличнее. Лиз, это вообще что за внешний вид?! Ей богу.
- Вообще-то я не планировала сегодня куда-либо идти. - Она хотела промолчать, но не сдержалась.
- Тебе вообще не стоит так одеваться.
Светлана вернулась за столик. Лиза тоже уселась на свое место. Промолчав, открыла меню. Она бы с удовольствием съела что-нибудь сытное – кусок мяса или красной рыбы, но ловить на себе осуждающие взгляды матери не хотелось. Да и вряд ли бы все ограничилось одними только взглядами. Поэтому Лиза остановила свой выбор на греческом салате и зеленом чае с мятой, тут же подозвала официанта и сделала заказ.
- Лиз, ты слышала, что тебе сказала мать? – дождавшись, когда официант отойдет, осведомился Николай.
- Слышала.
- Ты выглядишь, как девка. Я понимаю, что на улице лето, но все же…
- Может быть, поговорим о чем-нибудь другом? – Не выдержав, Лиза резко отложила меню в сторону и вскинула голову. – У меня была трудная тренировка, я устала и хочу есть. На то, чтобы ругаться, сил у меня нет. Если мы встретились, чтобы обсудить длину моей юбки, я лучше сразу поеду домой.
- Ты бы лучше помолчала.
Отец был откровенно недоволен. Будь они дома, он бы наверняка повысил голос, сейчас же просто мрачно смотрел на нее из-под густых бровей.
- Хорошо, я буду молчать. - Она сложила ладошки на столе и уставилась перед собой.
Повисшую тишину нарушила Света. Она спросила дочь о самочувствии, и некоторое время разговор шел ровно. Лиза старалась рассказывать только то, что считала нужным и только в той мере, насколько это являлось необходимым. Она уже давно усвоила, что излишняя откровенность может принести неприятности.
Еду принесли как раз вовремя. Тема стала опасно соскальзывать на ее решение встать в пару с Максом, а это грозило очередной волной неприятия. Родители уже неоднократно выражали свое мнение по данному поводу, и было оно категорично отрицательным. Но одно дело телефонные разговоры или переписка по электронной почте и совсем другое – личная встреча. Лизе требовалось хотя бы несколько минут, чтобы морально подготовиться к нападкам. Повлиять ни на что родители, конечно, не сумеют, но вот вытрясти всю душу – запросто.
Отдавая должное повару заведения, Лиза отметила, что салат очень вкусный. Первым делом она выбрала кусочки брынзы, потом маслины. Горячий чай тоже оказался весьма кстати. Чувство голода заметно притупилось, хотя и не прошло до конца, но к этому ей было не привыкать.
- Твое желание кататься в паре – вздор чистой воды.
Реплика Светланы оказалась настолько неожиданной, что Лиза едва не подавилась чаем. Отставила чашку и, выдохнув, посмотрела на мать.
- Я не хочу говорить об этом. - Тонкие пальцы сжали маленькую ложечку.
- Да мало ли, что ты не хочешь! – вступил в разговор Николай. – Ты вообще чем думала, Елизавета?! Что это за ерунда?!
- Я сделала так, как считала нужным.
Почему-то грозный тон отца не произвел на нее впечатления. Она только сильнее уверилась в правильности своего решения. Сейчас Лиза была спокойна, она четко знала, чего хочет, и никто на свете не смог бы ее переубедить.
- Мне нравится парное катание, и я очень жалею, что не встала в пару раньше.
- У тебя все равно ничего не выйдет. - Мать вытерла губы и отложила салфетку.
- Это еще почему?
- Потому что ты слишком крупная. В паре ты будешь выглядеть, мягко говоря, нелепо.
- Время покажет, - не желая спорить, сказала Лиза.
Несмотря на то, что она ожидала чего-то подобного, слова родителей задели ее. Они никогда в нее не верили. Даже когда она выиграла чемпионат Мира среди юниоров, они восприняли это скорее как случайность, чем как ее личное достижение, ее заслуженную победу.
- Меня удивляет, что твой брат считает, что у тебя может что-то получиться. - Николай допил свой кофе.
- Сережа так считает? – Лиза не смогла скрыть удивления. – Она тут же пожалела, что этот вопрос сорвался с языка, но слишком внезапно прозвучали для нее слова отца.
- Сергей считает, что ты должна сама решать, как тебе поступать, - проговорил Николай по-прежнему недовольно. Чувствовалось, что мнение сына пришлось ему не по душе. Тем более странно было для Лизы, что отец сейчас упомянул об этом, на него это не походило. – Хотя я думаю иначе. Как выяснилось, ты вообще не способна принимать здравые решения. Стоило тебе только остаться одной, как ты начала вытворять черт знает что.
- Я не буду разговаривать с вами на эту тему, - отрезала Лиза.
Ее слова вряд ли могли заставить отца замолчать, но сама она отвечать ему не собиралась. У нее начинала болеть голова, и она решила, что если родители продолжат давить на нее, она уйдет. Удержать они ее не смогут, скандал на людях устраивать не станут. Не хотелось расставаться вот так, но и терпеть нападки у нее сил не хватало.
- Или мы говорим о чем-нибудь другом, или я еду домой. Мне непросто было вернуться на лед после того, что случилось, но я это сделала. Вы хотели, чтобы я каталась – я катаюсь. Но теперь я катаюсь не для вас, а для себя. И решать, как мне поступать, тоже буду сама. Давайте закончим на этом. Все равно ничего не изменится.
Она машинально потерла висок, и Света заметила это.
- У тебя болит голова?
- Немного. - Лиза на секунду прикрыла глаза и поморщилась. – Сейчас пройдет. Пожалуйста, давайте только сменим тему. Расскажите лучше о своей конференции.
Как ни странно, Светлана вняла ее просьбе, а вскоре к разговору присоединился и Николай. Он подлил в чашку дочери чая и попросил официанта принести им графин холодного клюквенного морса. Для Лизы ситуация стала в какой-то степени неожиданностью. Она удивилась, что мать не сказала хотя бы еще несколько фраз по поводу ее глупости и никчемности. Обычно она всегда оставляла за собой последнее слово, а тут…
Слушать о работе родителей было не интересно. Лиза совершенно ничего не понимала ни в исследованиях, которые они проводили в Швейцарии, ни в сложных терминах, ни в фармацевтике в общем. Ее никогда не интересовало то, чем занимаются родители, и она не скрывала этого. Наверное, это стало одной из причин, по которым отношения с ними так и не сложились. Еще будучи совсем маленькой, Лиза чувствовала, что порой своим исследованиям ее мама и папа уделяют куда больше внимания, чем ей, что работа в лаборатории имеет для них куда большее значения, чем ее первые достижения. Потом, после того как они перебрались в Швейцарию, ей стало все равно. Нет, она даже радовалась, когда они подолгу задерживались на работе или вовсе уезжали на конференции типа этой. Поначалу, если родители отсутствовали несколько дней, она оставалась на попечении приглашенной няни, а позже и одна. Лиза очень любила и ценила эти моменты, в такие дни она чувствовала себя свободной и счастливой.
И все-таки поддерживать разговор пришлось. Куда лучше было изредка вставлять ничего не значащие фразы и задавать пустые вопросы, пытаясь изобразить заинтересованность и хоть какие-то эмоции, чем выслушивать упреки в свой адрес. Ей бы хотелось рассказать отцу и матери об их с Максом короткой программе, в красках расписать все, что они успели сделать к этому времени и поделиться наметками на будущее. Но делать этого не стоило. Если бы тут был Стефан, она бы смогла столько всего ему рассказать… Как бы ей хотелось, чтобы он был тут! Лиза едва заметно улыбнулась этой мысли и разгладила лежащую на столе салфетку. Кивнула на какую-то реплику отца и, чувствуя, что разговор начинает потихоньку затухать, поинтересовалась о делах соседей. На самом деле их дела интересовали ее немногим больше, чем родительская конференция и все, о чем они вещали на протяжении последних двадцати минут. Но если уж на то пошло, она готова выслушать и рассказ о трех внуках пожилых швейцарцев, живущих через дорогу и иногда приглашающих чету Меркуловых на чай с домашними оладьями и горьким шоколадом.
- Завтра у меня тренировка рано, - с фальшивым сожалением проговорила Лиза, когда и эта тема исчерпала себя. – Может, потихоньку пойдем?
- Да, пожалуй, - с видом главы семейства согласился Николай.
Извинившись, Лиза вышла в уборную. Там, стоя напротив широкого зеркала, подсвеченного маленькими лампочками, позвонила Максу и сказала, что они уже выходят. Самойлов ответил, что скоро будет и, прежде чем положить трубку, все же спросил, как все прошло.
- Нормально. - Она зачем-то дернула плечом. Зеркало блестело так, словно его начищали каждые десять минут, и Лиза, устав смотреть на собственное отражение, отвернулась к стене. – Могло быть и хуже.
- Лиз, точно все в порядке? – голос его стал каким-то напряженным.
- Точно. – Она включила воду и подставила ладошку под теплую струйку. Возможно, ей только показалось, но в его тоне как будто промелькнул намек на беспокойство.
- Ладно, жди. Я сейчас приеду.
 
- Ты вызвала такси? – спросил Николай у дочери, когда они вышли из ресторана.
- Нет. - Лиза осмотрелась. По ее расчетам Макс должен был вот-вот подъехать. Увидела его машину в нескольких метрах от входа: он как раз парковался. – Меня Макс подвезет. – Она, не подумав, направилась к автомобилю.
Ей так хотелось побыстрее оказаться в уютном салоне, вытянуться на сидении и, наконец, забыть о хороших манерах, что она совершенно не подумала о том, что для начала нужно было попрощаться с родителями. Впрочем, вряд ли бы они ушли, не рассмотрев ее новоиспеченного партнера со всех сторон.
- И часто он возит тебя домой? – с нехорошим намеком спросила Светлана.
Отец молчал, но ждал ответа на заданный женой вопрос.
- Часто, - выдохнула Лиза.
Она бы могла наврать, и ей, наверное, именно так и стоило поступить, но она не хотела этого делать. Устала следить за тем, что она говорит, устала думать о том, чего она не должна говорить, устала притворяться. Макс вышел из машины и приблизился к ним.  Рядом с ним Лиза почему-то сразу почувствовала себя защищенной, куда более защищенной, чем когда находилась одна. Скорее всего, ощущение это было обманчивое, но именно оно придало ей уверенности.
- Здравствуйте, - Макс кивнул в знак приветствия.
Родители Лизы тоже сдержано поздоровались. Но Макс интересовал их постольку поскольку. Николай Меркулов смотрел на дочь, словно пытаясь увидеть что-то, что увидеть было невозможно. Взгляд его темно-голубых глаз казался цепким и внимательным, как у хищной птицы.
- Я думаю, что мне стоит поехать с вами, - внезапно проговорил он. – Посмотрю, как там квартира отца.
Не ожидавшая подобного, Лиза замерла. Встретилась с отцом взглядом и тут же поняла, что до квартиры дела ему никакого нет. Если до этого момента она еще в чем-то сомневалась, то теперь ее вдруг взяла такая злость, что глаза ее тут же вспыхнули недобрым огоньком.
- Не получится, - спокойно, но твердо сказала она. – Мы едем в другом направлении.
- Это еще в каком?! – тихо, с плохо скрываемым гневом осведомился Николай.
- К Максу, - коротко ответила Лиза, с вызовом глядя отцу в глаза.
Тот все сразу же понял. Лиза только с шумом втянула воздух сквозь зубы, когда отец железной хваткой сжал ее руку чуть выше запястья. Он дернул дочь так, что та покачнулась. Пытаться высвободиться было бесполезно, Лиза уже не раз испытывала на себе его ярость и прекрасно знала об этом. Обычно отец не проявлял своих эмоций на людях, но сейчас она почти не сомневалась, что он не сдержится и ударит ее. Внутри все сжалось, вопреки ее воле к глазам подступили слезы. В детстве она всегда тяжело переносила подобные меры воспитания и со временем ничего не изменилось. Отец не избивал ее до потери сознания, в худшем случае все заканчивалось несколькими синяками или разбитой губой, но страх делал ее совершенно беспомощной. Даже повзрослев, она не могла сопротивляться, не могла защищать себя, хотя физически вовсе не была слабой: любое насилие лишало ее способности адекватно воспринимать реальность и, в первую очередь, себя в ней.
- Так вот чем ты тут занимаешься! – еще сильнее сжимая руку дочери, процедил Меркулов.
Лиза чувствовала, что у нее немеют пальцы, боль отдавалась пульсацией в висках, начинала кружиться голова. Она судорожно вдохнула, не позволяя себе даже вскрика, не говоря уж о слезах.
- По мужикам пошла?!
На стоящего рядом Макса Николай не обращал внимания. Казалось, что этот самый мужик, к которому как раз и собиралась дочь, его совсем не интересует.
- Отец… - морщась и тяжело дыша, попыталась вставить она.
- Молчи! – тряхнул он ее так, что голова у Лизы закружилась еще сильнее. – Сейчас же ты поедешь домой. Не думай, что если мы с матерью в другой стране, ты можешь творить все, что тебе заблагорассудится.
- Нет, - все так же морщась от боли, выдавила Лиза. – Я поеду туда, куда считаю нужным. Хочешь мне помешать – убей. Больше ты ничего сделать не сможешь.
Николай дернул ее на себя, она впечаталась в его тело. Ростом он лишь немногим уступал Максу, правда в плечах был не столь широк, но Лиза по сравнению с ним казалась совсем тоненькой и слабой.
- Николай, отпустите ее.
Максимилиан сделал шаг вперед. Все произошло настолько быстро, что он просто опешил. Он оказался не готов к семейным разборкам. Но единственное, что сейчас имело значение – Лиза. Как бы ни храбрилась она, Макс видел, что она напугана, видел слезы в ее глазах. Стараясь сдерживаться, он решительно положил руку поверх руки Меркулова.
- Отпустите ее.
- А ты вообще не вмешивайся. - Секундный взгляд в его сторону.
Он и вправду отца не интересовал, теперь Лиза это точно поняла. Отец был недоволен именно ею, именно она вела себя не так, как должна была вести, и именно на нее была направлена вся его ярость. Так было всегда. От этого стало еще больнее и обиднее. Чтобы не расплакаться, она с шумом втянула в легкие воздух и прикусила изнутри нижнюю губу.
- Отпустите ее. - Самойлов стиснул руку Николая так же, как тот стискивал руку своей дочери.
Что-то в холодном, ровном тоне Макса заставило Меркулова еще раз взглянуть на него. Ледяное спокойствие и презрительная угроза в глазах. Поджатые губы, напряженные скулы. Николай посмотрел Лизе в глаза, в них читался все тот же вызов. Несколько секунд в воздухе висела тишина, нарушаемая лишь шуршанием шин проезжающих мимо автомобилей.
- Убирайся. - Он с силой оттолкнул дочь. Та попятилась и, если бы Макс не подхватил ее, упала бы на асфальт. – Но только попробуй принести нам с матерью в подоле. Только попробуй… Мы тебя не для того растили, чтобы смотреть на твои выкрутасы. Позорище.
Лизе очень хотелось закричать, что они ее толком и не растили никогда, только помыкали ею и указывали, что делать, хотелось уткнуться в грудь Макса и прижаться к нему, чувствуя такой знакомый и любимый запах его тела, его тепло. Но больше всего ей хотелось просто уйти. Именно это она и сделала: обошла вокруг машины, уселась на переднее пассажирское кресло и захлопнула за собой дверцу, будто отгораживаясь от всего внешнего мира.
Через секунду Самойлов сел на место водителя. Он тут же завел мотор, и спустя еще мгновение машина тронулась с места. Пристегнулась Лиза уже на ходу.
Ехали в тишине. Макс понимал, что, наверное, стоит что-то сказать, но нужных слов не подбиралось, а потому он просто отмалчивался. Да и что тут скажешь?
Лиза тоже не горела желанием разговаривать. Она была благодарна ему за молчание. Любой диалог, даже на отвлеченную тему, сейчас мог бы закончиться для нее истерикой. То мнимое внешнее спокойствие, которое она пыталась сохранить, было настолько хрупким, что вряд ли могло сойти хотя бы за самую хлипкую броню. Мрачная, неловкая тишина давила на уши, но музыку Макс включать не решался, а Лиза не думала об этом. Она вообще ни о чем толком не думала, безрадостные мысли напоминали вишневый кисель: тягучий и вязкий. А еще она испытывала жгучее чувство стыда.
- Остановись, пожалуйста, - тихо попросила она, когда они проезжали возле одной из станций метро.
- Зачем? – резковато спросил Макс, поглядывая на свою спутницу.
Он понятия не имел, что за мысли бродят у нее в голове. Лиза была слишком расстроена, и он не хотел, чтобы она сотворила какую-нибудь ерунду.
- Просто останови, - голос звучал немного хрипло. В глаза ему она не смотрела. – Я на две минуты.
- Только без глупостей, хорошо?
Макс прижался к бордюрному камню и включил аварийку. Времени было уже довольно много, поток транспорта спал, народа на улице тоже поубавилось. Метро впереди сигналило красной буквой «М», на небольшом пяточке перед входом рассыпались палатки.
- Я тебя жду.
Она кивнула и, отстегнувшись, выбралась из BMW. Сквозь лобовое стекло Макс видел, как она быстрым твердым шагом пошла вперед. Ему казалось, что он слышит стук ее каблуков, хотя вряд ли это было возможно. Не без труда он отвел взгляд от Лизиной удаляющейся фигуры. Почему-то смотреть ей вслед было тяжело. Белая майка мелькала светлым пятном на фоне вечернего города, в голову лезли дурацкие и ненужные мысли. Хотелось, чтобы этот день закончился. Утром, быть может, станет лучше. По крайней мере, суета нового дня затянет в привычный водоворот, времени, чтобы раздумывать о лишнем не останется.
Лиза и в самом деле вернулась минуты через две-три. В руках она держала огромную булку, из которой торчала сосиска. Хот-дог. Датский, французский или какой там еще… Макс в этом не разбирался. На бумажном пакете красовался логотип известной фастфудовской сети, торгующей хот-догами по всему городу и за его пределами.
- Можно ехать? – спросил Макс, когда Лиза устроилась на сиденье.
Посмотрел на нее с долей сомнения: он ни разу не видел, чтобы она ела что-то подобное, к тому же хот-дог был таким большим, что его брали сомнения в том, что она с ним справится. В ответ Лиза едва заметно кивнула.
В салоне автомобиля снова воцарилась тишина. Через минуту послышалось шуршание пакета, боковым зрением Самойлов увидел, что Лиза откусила кусок сосиски. В уголке губ размазался кетчуп, ему захотелось протянуть руку и стереть его. Прожевав, Лиза впилась зубами в мягкую булочку. Потихоньку хлюпнула носом. Потом еще раз. Макс понял, что глаза ее блестят от слез, а через миг капельки уже катились по щекам. Отвернулся. А она все ела свой чертов хот-дог и молча плакала.
 
Они уже почти доехали до дома, когда Лиза вновь нарушила молчание.
- Отвези меня в школу.
- Какая школа, Лиз? – Самойлов остановился на светофоре. Досадно - для того, чтобы проскочить, не хватило какой-то секунды. – Тебе нужно отдохнуть. Да и я тоже уже устал.
- Тогда просто высади меня тут. - В ее словах не чувствовалось упрека. Макс повернулся и внимательно посмотрел на нее. Кончик носа покраснел, лицо было бледнее обычного. – Потом приеду на такси.
- Ты в курсе, который час?
- В курсе.
За то время, что они катались, да и жили вместе, Макс успел усвоить, что порой Лиза бывает очень упрямой. Сейчас, похоже, был как раз такой случай.
Он вздохнул и поджал губы. Светофор сменил цвет, машины вновь начали движение. На следующем перекрестке вместо того, чтобы повернуть к дому, он вырулил в противоположную сторону.
- Лет двадцать назад моим родителям предложили хорошую работу заграницей, - тихий голос Лизы нарушил повисшее было вновь молчание. – Я точно не знаю, что там и как, но контракт был выгодный. И тут мама поняла, что беременна. Они с отцом вообще не хотели второго ребенка, а тем более тогда. Но… Но бабушка по отцовской линии узнала про беременность и пригрозила, что если мама сделает аборт, то она выгонит их с отцом из квартиры, в которой они тогда жили. Эта квартира должна была перейти к отцу то ли по завещанию, то ли по дарственной, точно не знаю. Бабушка с дедом жили в однушке, которую дед потом завещал мне, а родители с Сережкой в двушке побольше.
- И твоим родителям пришлось согласиться, - констатировал Макс.
- Да, - тихо отозвалась Лиза. – Бабушка фактически заставила их родить меня. Своими силами квартиру родители никогда не потянули бы, получали они не много. Даже если бы они уехали заграницу, оставалась вероятность, что рано или поздно придется вернуться. Рисковать так они не могли. А бабушка всегда была человеком слова. Я ее не слишком хорошо помню… Но она меня очень любила. Наверное, даже больше, чем Сережку. Когда меня привозили к ним с дедом, она всегда готовила что-нибудь вкусное, подолгу читала мне, мы с ней вместе рисовали… Я и внешне на нее похожа. - Она задумчиво посмотрела вперед, потом на свои руки. – О контракте родителям пришлось забыть. Серега мне рассказывал, что они тогда долго не общались с бабушкой. Он маленький был, не особо понимал, что случилось. Это уже позже соображать стал, а в то время чувствовал только, что что-то не так. Как он говорит, мама часто была не в духе, срывалась, да и отец тоже. Потом я родилась… В детстве я была беспокойной, часто болела. В два года подхватила какую-то инфекцию. Родители тогда опять отказались от контракта, потому что матери пришлось лечь со мной в больницу, а потом еще долго сидеть дома. Я всегда им мешала. С Серегой проблем не было, а вот со мной…
- Несмотря ни на что, я рад, что твоя бабушка поступила именно так, - не отрывая взгляда от дороги, произнес Макс.
Он сомневался, стоит ли говорить это, стоит ли озвучивать свои мысли, но понял, что иначе не может. В голове до конца не укладывалось, что Лиза могла быть для своих родителей помехой, но с другой стороны… В жизни случается всякое. И тем не менее он был рад, что сейчас она здесь, с ним, он не хотел признаваться себе в этом, но он действительно был рад.
- Им было нужно, чтобы я не доставляла лишних хлопот. Мне кажется, поэтому они всегда и требовали от меня куда больше, чем от Сережи. Поначалу я думала, что если буду похожа на брата, это что-то изменит. - Взгляд ее снова устремился на руки. Она сама не знала, зачем рассказывает ему все это. Хотелось поделиться хоть с кем-то, а ближе Макса у нее никого не было, хотя она прекрасно понимала, что, по сути, она для него совершенно чужой человек. – Только ничего не поменялось. Как я ни старалась, родители всегда находили к чему придраться. Мама как-то сказала мне, что они с отцом вообще не хотели девочку. Надеялись, что если уж на то пошло, то и второй будет пацан, а тут я.
- Когда-нибудь они поймут, что были не правы.
Макс положил ладонь на предплечье Лизы. От ее кожи исходило нежное, бархатистое тепло. Он, не удержавшись, провел до запястья, а потом убрал руку. Лиза понимала, что вряд ли в ее отношениях с родителями когда-нибудь что-то изменится, но была благодарна ему за то, что он находился сейчас рядом, за то, что не оставил ее.
 
В школе было темно и пусто. Сонный охранник открыл дверь, пропустил их в здание и, прикрыв рот рукой, зевнул. Он совсем не ожидал увидеть здесь кого-либо из фигуристов в столь поздний час.
- И что вам дома-то не спится? – покачал головой, дивясь их неуемной энергии. – Завтра ж утром опять сюда.
- Мы покатаемся немного, пока нет никого. - Лиза обезоруживающе улыбнулась.
Самойлов подумал, что если бы он был на месте этого бедолаги, вряд ли нашелся бы, что еще спросить. Охранник тоже не нашелся.
- Ну идите, - только и ответил он. – Будете уходить – толкните, если усну.
- Хорошо. - Лиза снова улыбнулась, теперь только уголками губ.
Шаги отдавались гулким эхом. Войдя в раздевалку, Меркулова нашла выключатель. Послышалось тихое гудение, лампы мигнули, и помещение наполнилось светом. Она прошла внутрь и кинула сумку на скамейку, рядом тут же опустилась сумка Макса.
- Если хочешь, езжай домой. - Лиза расстегнула пуговицу на юбке. Достала спортивные штаны и присела на скамейку. – Тебе совсем не обязательно…
Макс оборвал ее на середине предложения:
- Если бы хотел, давно бы так и сделал.
- Будешь со мной кататься?
- Именно.
Переоделись молча. Пока Лиза натягивала штаны, Макс старался не смотреть в ее сторону. Слишком притягательно выглядели ее голые ноги, крепкие бедра и ягодицы. Майку она переодевать не стала, только накинула поверх толстовку. Привычными, давно заученными движениями зашнуровала коньки: вначале левый, потом правый. Она всегда начинала с левого, и если вдруг этот порядок нарушался, чувствовала себя неуютно.
- Ты готова? – дождавшись, пока она закончит, спросил Самойлов.
Он тоже сменил джинсы на спортивные штаны. Олимпийку он держал в руках.
- Да.
- Тогда пойдем. - Поднявшись, он протянул партнерше руку. – Я все-таки планирую сегодня хоть немного поспать.
С секунду подумав, Лиза вложила в его руку свою ладонь. В ярком свете люминесцентных ламп на коже ее были хорошо видны синяки – следы его прикосновений и свежие красные пятна. Он аккуратно провел большим пальцем по одному из них.
- Больно?
- Пройдет, - выдохнула Лиза и убрала кисть.
Из раздевалки она вышла первая, Макс шел чуть позади. Он смотрел на ее плечи, на красивый изгиб ее шеи и ни о чем толковом не думал, хотя в голову то и дело лезли всякие мысли. Пошло оно все! Он просто шел следом и смотрел на изгиб ее шеи…
Каток встретил их величественной тишиной. Возле льда было холодно, и Лиза невольно запахнула олимпийку. Включила музыкальный центр и осмотрела ледяную гладь. Из колонок полилась тихая музыка, что-то из попсовеньких песен, от которых у Макса сводило зубы. Недолго думая, он поменял диск, и пространство вокруг наполнилось звуками старого классического рока. Лиза остановилась, взглянула на него с недовольством, но ничего не сказала.
- Так ведь лучше, правда?
Он подъехал совсем близко и встал у нее за спиной. Бархатный низкий голос пробирал до мурашек. В животе у Лизы стало приятно щекотно, и она, от греха подальше, отъехала на пару метров.
- Нормально.
- Тогда давай покатаемся. - Он быстро нагнал ее и положил ладонь на талию.
Лиза тихонько выдохнула, повернула к Максу голову и взглянула на него снизу вверх. Его глаза показались ей удивительно синими, она замерла, чувствуя, что тонет в этой синеве. С трудом отвела взгляд, сердце билось часто, во рту пересохло, от ладони, лежащей на талии, было горячо. Пришлось признаться самой себе, что сейчас она бы многое отдала за то, чтобы он обнял ее.
- Давай пару кругов сделаем, разомнемся немного, а потом… не знаю.
- Как пойдет.
Лиза согласно кивнула.
Под одну из известнейших песен группы Metallica они несколько раз проехали по периметру катка. Сделали пару привычных упражнений. Лиза отвлеклась, задумалась, опомнилась только, когда Макс крепко взял ее за руку и потянул за собой. Потом отпустил, и она уже одна выехала в центр. Он тут же оказался рядом, сделал возле нее полукруг и поехал дальше, безмолвно приглашая за собой. Синхронный разворот, четкие, быстрые, плавные движения.
- Давай тройной тулуп! - не останавливаясь, крикнула Лиза.
Несколько секунд спустя они все так же синхронно взмыли в воздух. Выезд тоже получился четким и чистым.
- Неплохо, - констатировал Самойлов, подъехав к ней.
- Пожалуй.
Она набрала достаточную скорость, красиво развернулась, зашла на лутц и сделала его сольно, без Макса. Покачнулась на выезде, но удержалась, выровнялась и зашла на вращение. Макс остановился, наблюдая за тем, как она красиво изогнулась. Все-таки вращения у нее получались великолепно, особенно это, в бильмане. Он с сожалением подумал, что мужчинами этот элемент исполняется крайне редко, а о парах и говорить нечего, и, следовательно, в соревновательные программы включить они его не смогут. Разве что поставить показательный номер, где Лиза могла бы сделать его одна. Еще, конечно, оставался вариант разучить данный элемент и ему, но это было чем-то из области фантастики. Лиза выглядела подчеркнуто тоненькой, женственной, легкой, как дуновение ветра. Майка на ее груди натянулась, стало видно узкую полоску кожи живота. Параллельные вращения у них все еще получались неважно – стоило им оказаться близко друг к другу, как она терялась, напрягалась и из-за этого начинала сбиваться. Но результаты уже ощущались: им удалось значительно сократить дистанцию. И вся их команда надеялась, что к началу сезона у них что-то да получится.
- Может, попробуем короткую? – когда Лиза, выдержав восемь оборотов, подъехала к нему, спросил Макс.
- Не знаю… - Она едва заметно нахмурилась. Несмотря на то, что она уже привыкла к музыке, кататься под нее сейчас, когда они находились на катке совсем одни, было как-то… Она взглянула на Макса исподлобья. – Думаешь, надо?
- Думаю, да. - Он внимательно смотрел ей в глаза. Лизе от его взгляда стало не по себе, уже знакомая щекотка тронула низ живота, а по рукам побежали мурашки. Он продолжал все так же смотреть на нее, и Меркулова, не выдержав его взгляда, отвернулась. – Ну так что?
- Хорошо, давай попробуем. Только музыку нужно.
- Это не проблема.
Лиза выехала в центр катка и замерла. Спустя несколько секунд скорее почувствовала, чем увидела или услышала приближение Макса. Он объехал ее и встал впереди так, что она почти не касалась его, только ощущала тепло, исходящее от его тела, и еще слегка кружил голову запах терпкого одеколона. На миг прикрыла глаза.
С первыми звуками музыки Макс развернулся к ней лицом. Взгляд глаза в глаза, ее движение навстречу, его шаг назад. Разворот, плавное скольжение… Он умел играть, а она в этом и вовсе не нуждалась - каждый взмах руки, каждый взгляд отражали ее истинные чувства. Так просто и вместе с тем так сложно ей не было никогда. На удивление просто они сделали тройной прыжок. Свободно и легко, как будто катались вместе уже очень давно. И у него, и у нее прыжки были высокими, мощными и смотрелись очень зрелищно. Мягкое приземление и плавный выезд. Почти тут же Макс обхватил Лизу сзади за талию, она прогнулась в спине и практически легла на его руку, а через несколько метров оказалась стоящей перед ним. И снова это соприкосновение взглядов. Темные зрачки, она взволнована, ее растревоженные чувства требуют выхода. Он словно впервые понял, насколько близка ей эта музыка, эта программа. Параллельное вращение, несколько смазанное из-за большого расстояния между ними, но все же весьма удачное, докрученное, без технических огрехов, и снова она догоняет. Красивый заход на поддержку. Смена положения, и Лиза, расслабившись, оказывается в полной зависимости от Макса. Единственная опора для нее – его ладонь, на которой она лежит спиной, свесив руки и ноги. Одна, две, три секунды… Следить за чистотой выполненных элементов и ей, и ему становится все труднее. На подкрутке все замирает. Заход, три оборота в воздухе… Кажется, сильно недокрутила, но вряд ли это уже имеет значение. Почувствовав под ногами лед, Лиза не может сдвинуться с места. Не дают его руки. Майка задралась, горячие мужские ладони на ее коже. Контрольный глаза-губы-глаза. Теплое дыхание возле уголка рта…
Лиза и не думала сопротивляться, когда Макс прижал ее к себе. Жадный, голодный поцелуй. Она отвечала исступленно и, кажется, постанывала от кружащего голову желания, удовольствия и отчаянья. Руки Макса касались ее боков и спины, он уже не прижимал ее к себе – она сама льнула к нему в безотчетном порыве быть ближе. Музыка слилась в неразборчивый гул, различить слова было практически невозможно. От соприкосновения спины с холодным бортиком Лиза ненадолго пришла в себя. Она вдруг испугалась силы желания, овладевшего ею, испугалась того, что это стало сильнее нее. Что-то ненасытное, животное, первобытное сейчас владело ею. На миг оцепенев, она посмотрела Максу в глаза. В его черных, как ночь зрачках отражалась та же животная страсть, что вела сейчас и ее. Но в ней эта страсть смешивалась с нежностью, любовью и потребностью этой самой любви. Все равно… Она погладила Макса по плечам, легкие, как бабочки, пальцы ее пробежали по его шее, спутались с завитками волос. Губы… тихий стон ее желания…
И где-то фоном, едва касаясь сознания, Лорен Кристи пела о том, о чем Лиза могла только молчать:
I give you everything I am and
Everything I want to be.
I put it in your hands…
Макс за руку выволок ее со льда и одним сильным движением развернул лицом к бортику. Задрал майку до груди. Тут же она почувствовала касания его губ у себя на спине. Вдоль позвоночника, между лопаток, ниже и снова вверх. Влажное прикосновение языка под левой лопаткой, неоправданно долгое, нежное, томящее. Руки на животе, касание настойчивых и нежных пальцев, выше – к груди, так хорошо, что невозможно сдержать гортанный стон.
Он не был деликатен, стянул с нее штаны вместе с трусиками, надавил на спину, заставляя опуститься ниже. Она подчинялась, как слабый подчиняется сильному, но не чувствовала себя проигравшей. Она чувствовала только биение собственного сердца внутри живота и пульсацию натянутых до предела нервов. А потом его проникновение: настырное, дерзкое, властное, как и он сам. Уткнувшись носом в собственные руки, она стонала, щеки пылали, тело горело. Его пальцы впивались в ее бедра, он поглаживал ее живот и временами опускался ниже, лаская там, где было особенно приятно. Лиза не чувствовала холода, она вообще не чувствовала ничего, кроме собственного тела, подчиняющегося мужчине, которого выбрало ее сердце. Выбрало из множества других по непонятным для нее самой причинам. Сейчас она не хотела ничего понимать. Она знала, что нуждается в нем и надеялась, что ему не все равно, что с ним в этот момент именно она, а не та, которая пахнет сладковатыми духами.
Перед глазами расплывалась синевато-белая гладь катка, мелькали пустые ряды пластиковых кресел, полоски поручней, разделяющих трибуны на сектора. Все кончилось стремительным, оглушающим полетом во взрывающуюся черными искрами бездну, густую, пронзительную, наполненную звуками сбивчивого, сиплого дыхания. Макс закрыл глаза и выдохнул Лизе в шею. Ее кожа была влажной, тело горячим. Она тяжело дышала и, похоже, еще не пришла в себя. Финала они достигли практически одновременно, стоило ему почувствовать, как по телу Лизы пробежала легкая судорога, сдерживаться не осталось сил. Он ощущал, как сокращается ее тело вокруг его плоти, слышал ее тихие всхлипы и был готов продать душу за то, чтобы это продлилось как можно дольше. Откровение во всей его незащищенности. Прижался к спине Лизы, уткнулся носом ей в затылок. Под рукой билось ее сердце, так сильно, что казалось, будто оно пульсирует прямо в его ладони. От этого стало немного страшно. Вдруг появилось ощущение реальности человеческой жизни.
Вот оно – ее сердце, вот она вся. Макс зажмурился и выдохнул Лизе в волосы. Погладил ее по упругим ягодицам, опустил майку на поясницу и помог подняться с бортика.
- Высший бал, - с лживой циничной ухмылкой произнес он.
- Высший… - Она не понимала, что говорит. Просто ответила первое, что пришло на ум. Поправила одежду. – Поехали домой.
- Поехали, - согласно кивнул Макс.
 
***
Николай появился в дверях спальни гостиничного номера и сразу же увидел жену. Она сидела на диване в маленькой квадратной комнате, похожей на гостиную. Из мебели помимо дивана тут была еще крохотная тумбочка, стол и два стула. На столе стоял электрический чайник и маленькая бутылка коньяка из бара. На стене висел плазменный телевизор. Из этой комнаты можно было попасть на балкон, через приоткрытую дверь которого проникал легкий ветерок, колышущий тюль, и доносился шум городской ночи. Светлана держала в руках чашку и выглядела то ли задумчивой, то ли расстроенной.
- Ты чего сидишь?
- Не спится. - Она, поставив чашку на бедро, придерживала ее обеими руками. – О Лизе думаю.
- А что о ней думать? – тон Николая переменился, стал более резким. Лицо его помрачнело, взгляд стал мрачным.
- Она взрослая такая… - Света вздохнула. Сделала глоток чая с коньяком и вернула кружку на прежнее место. Посмотрела в темное окно, потом на супруга. – Совсем взрослая, Коль.
- Да какая она взрослая?! – с возмущением бросил он. – Соплячка.
Света медленно покачала головой и сделала еще глоток чая. Это была уже вторая чашка, первую она выпила, стоя на балконе. Кутаясь в объемный махровый халат, она смотрела на огни ночного города и думала о своих детях. О своих взрослых детях. Сын был далеко, а дочь… дочь стала совсем чужой. И Света понимала, что в этом есть и их с мужем вина. Она бы ни за что не призналась, что это именно они оттолкнули ее от себя. Она готова была лгать даже самой себе, что это не так. Ложь эта тянулась так давно, что стала неотличима от правды, и теперь Света сама почти верила в нее. Но она не была столь глупа, чтобы не понимать, что порой они относились к Лизе несправедливо, требовали от нее слишком многого, давили. Поделать с собой она ничего не могла и, наверное, именно в ней заключалась причина того, что муж был с Лизой особенно суров, куда суровее, чем с сыном.
Сын… Света помнила, как радовалась его появлению. В детстве он был покладистым, жизнерадостным ребенком. Озорным, как большинство мальчишек, способным и… желанным. К тому моменту, когда ему исполнилось пять лет, они с мужем уже решили, что одного ребенка им достаточно и рассчитывали, что скоро переберутся заграницу, что в первый класс Сережа пойдет уже там. Но получилось совсем иначе.
Как-то внезапно подкрались мысли о будущем, о старости. Что ждет их с Николаем через десять, через двадцать лет? Она всем сердцем любила сына, но интуитивно понимала, что опорой он им не станет. Короткие визиты в гости раз или два в год – вот, пожалуй, все, на что им стоит рассчитывать. Он всегда больше брал, чем отдавал. А Лиза… Сегодня, когда она молча, не обернувшись, села в машину к мужчине, Света с неотвратимой ясностью поняла, что как прежде уже не будет. Такая взрослая, такая красивая и гордая. Ее дочь. Только и у дочери теперь своя жизнь. Правильная или нет – не важно, просто своя. И в их советах, упреках, наставлениях она не нуждается.
 
Я отдаю тебе всю себя и
все свои мечты.
Я кладу это в твои руки…*
*Lauren Christy - The Color Of The Night