Баллада о любви. Сборник стихов

 » МУЗЫКА

О Музыка! Когда ты родилась?
Была ли и до сотворенья мира?
Или потом уже ты началась,
Звуча совсем нескладно, грубо, сыро?

Тебя сперва лишь голос выводил
Под мерный ритм простого барабана.
Мотив нехитрый волшебство творил,
С толчками сердца в такт взлетая рвано.

А после кем-то срезанный тростник
В мелодию вдруг превратил дыханье,
Едва лишь жадный рот к нему приник,
Ища для песни новое звучанье.

Но Музыка во всем заключена.
И вот уже, дрожа высокой нотой,
Звенит ее величество струна,
Поет в руках искусных у кого-то.

А Музыка всегда была живой,
Без устали обличие меняла:
Однажды звуков мощною рекой
По клавишам рояля побежала.

О Музыка! Твои сто тысяч лиц
Всегда прекрасны и все время новы.
Не зная истощенья и границ,
Ты воздвигаешь и крушишь основы.

Ты с колыбельной в жизнь вошла мою
И распростишься, лишь когда бесследно
Уйду в последний свой земной приют
Под похоронный марш, грустящий медно.
___________________________________

 » КОНТАКТ

Ночь. Луна. Лежу, вздыхаю.
Не идет проклятый сон.
Вдруг тарелка внеземная
Приземлилась на балкон.

Тут же из нее выходит
Гуманоид - вот те раз!
И игриво щурит, вроде,
На меня один свой глаз.

А еще четыре глаза
На мой бюст взглянули так,
Что мне стало ясно сразу:
Хочет он вступить в контакт.

Я не против. Для науки.
Хоть и странный он чуток.
Впрочем, ноги есть и руки:
Восемь рук и девять ног.

Он, конечно, специфичен.
Но зато, похоже, он,
Как и я, не безразличен
К сексу – ишь, как возбужден.

Мелкой дрожью хвост трясется,
Щупальца свились в кольцо.
Разобраться мне придется,
У пришельца где лицо.

Вот она, наверно, рожа -
С парой странных, красных рыл.
Ой, мой бывший, кстати, тоже
Не намного краше был.

Тут поднял пришелец ногу,
А под нею – вот он, факт,
Хоботок. Ну, слава богу,
Сможем мы вступить в контакт.

К сожаленью, оказалось,
Это нос и он же рот.
Вот досада! Вот ведь жалость:
Этот член совсем не тот.

А того, что надо нету.
И сказала я: «Злодей!
На свою катись планету.
Не динамь, урод, людей!»

«Зря, - лежу жалею утром, -
Прогнала его с Земли.
Мы б покруче Кама-сутры
Позы выдумать могли».

Прилетай обратно срочно.
Я тут сохну от тоски.
Не нужны теперь мне, точно,
Все земные мужики!
___________________________________

 » ЛУННАЯ СОНАТА

Людвиг Ван Бетховен, соната для фортепиано № 14 до-диез минор, оп. 27, № 2, т.н. «Лунная», первая часть - Adagio sostenuto

Кружит пластинка в танце неустанном,
Сонатой «Лунной» лечит душу мне,
И звезды мягко светятся в окне,
Как ноты на небесном нотном стане.

О, если б их сумел сыграть рояль!
Что бы тогда все люди услыхали?
Прекрасную вселенскую печаль?
Иль небеса не ведают печали?

Узнать бы, как звучит тот идеал:
Мотив, что над всей музыкой верховен!
А, впрочем, может, Людвиг ван Бетховен
Его меж звезд прочел и записал?
___________________________________

 » ДО КРАЯ И ЗА КРАЙ

Стон удовольствия и наслаждения тихий вздох.
Черт это выдумал для искушения или Бог?
Мы на стене фантастической тенью слились вдвоём.
Граней стиранье, понятий смешенье: «твоё-моё».

Грудью к груди: словно сердце у нас одно гонит кровь.
Как называется это - нам всё равно. Пусть любовь.
Пробую жадно на вкус твои соки, ищу ключи.
И исступление нотой высокой звенит в ночи.

В жарких объятьях сплетаемся снова мы, как в борьбе.
Все поцелуи мои нарисованы на тебе.
Вместе к вершине взбираемся страсти, и рвется вскрик.
Вдруг разлетаемся вместе на части на долгий миг.

Мы теперь знаем, всего себя просто ли отдавать.
Падаем снова на мятые простыни на кровать.
И на телах наших каплями пот, как в траве роса.
Знать бы: грешим или, наоборот, рвемся в небеса?

После за это куда, и не знаю мне: в ад ли, в рай?
Лишь бы с тобой, лишь бы вместе до края, потом за край.
___________________________________

 » РОЯЛЬ

Четвертый месяц голод и блокада.
Не знает к людям жалости война.
Зима. Мороз. Согреться как-то надо,
Но мебель вся давно уж сожжена.

В пустой квартире лишь рояль старинный
Стоит, не став спасительным теплом.
Он уцелел – и есть тому причина,
Что даже в стужу не пошел на слом.

Стоит, как символ веры в то, что будет
Конец войне, наступит всё же мир,
И о прекрасном вспомнят снова люди,
И зазвучат рояли из квартир.

Она подходит. Ледяные руки -
На клавиши. Замерзла – не сыграть.
Но день придет – взлетят свободно звуки,
Рояль старинный оживет опять.

Он зазвенит, и в музыке той громкой
Всё отразится: прошлый страх и боль,
Отчаяние после похоронки,
Надежда, вера в завтра и любовь.
___________________________________

 » МЕГАПОЛИС

Мегаполис любой - словно котлета,
Слепленная из человечьего фарша.
Ест, размножается масса эта
И копошится кучей опарышей.

Город в жадной бьется агонии,
От неба до недр выжирая природу.
От труб металлических склепы бетонные
Рождают новых таких же уродов.

Бесперебойно кровью отравленной
По сетке асфальтовых вен машины
Бегут потоком целенаправленным,
И пробки – как бляшки холестерина.

Монстру гигантскому люди – ничто.
Мы - клетки отмершие его кожи.
Он равнодушно, с усмешкой пустой
Когда-то убьет и меня тоже.

Небытия проскользнув пустоту,
Вернусь в этот мир, круг пройдя древний,
И, наконец, всей душой прорасту
Зеленой травой на лугу в деревне.
___________________________________

 » «ВОИНЫ СВЕТА»

Свидетели утверждали:
Пристойно все было в начале.
И нам с Васей тоже казалось,
Что все хорошо начиналось...

Решив Хэллоуин раз отметить,
Мы водочки взяли в буфете.
"Ты чё без костюма, как дура?" -
Заметил Василий мой хмуро.
За стольник в одной костюмерной
Нашли мне костюм безразмерный,
Сказав: остальное все будет
МалО мне на попу и груди.
И вот мне пришлось нарядиться
В мутанта с обличьем мокрицы.
Про Васю решили: не надо
Ему в этот вечер наряда.
С его-то одеждой и рожей
На зомби и так он похожий.
Мы в парке с ним расположились
И водкой слегка освежились.
Потом градус мы нарастили,
Потом еще пива купили.
Отведав затем закусона,
Глаза Вася выпучил сонно:
"В пруду, глянь, всплывает подлодка!
Чё, правда? Иль это всё водка?"
На пруд я смотрю, а оттуда
Выходят четыре верблюда.
Ну точно, всё водка, паскуда.
В пруду-то верблюды откуда?
Пока размышляла бессильно,
Чертей гонять начал Василий.
Буквально. Носился с дубиной
За чертом, одетым мужчиной.
Поняв: всё не кончится миром,
И я погналась. За вампиром.
Нас оборотни окружили,
Но мы отбиваться решили.
От зла мир спасти все же надо!
Но что мы вдвоем против ада?
Скрутила нечистая сила.
Нам сил мир спасти не хватило.
Последнее, что мозг увидел:
Ведьмак в полицейском прикиде.
Очнулись мы с Васей в участке,
Где нам объяснили без ласки:
"Троих вы избили прохожих,
Ну, и полицейских трех тоже.
Но, главное, эта скотина
Огрел сына мэра дубиной.
Вам, хреновы воины света,
По паре лет светит за это".
И Вася твердил, заикаясь:
"Я ка... Я ка-ка... Я ка-каюсь!"
А я пальцы фигой сложила
И громко идти предложила
Дорогой совсем неприличной
Всем вместе и каждому лично.
Вы видели, как матерится
Огромная монстромокрица?
Ругаться я, братцы, горазда...

На том и закончился праздник.
___________________________________

 » БИТВА С ГУСЯМИ

В Татарстане сотрудники Россельхознадзора обнаружили в одном из магазинов поселка Апастово три тушки замороженных гусей венгерского производства. Полицейские сняли видеоролик, на котором подробно показали, как в присутствии понятых изымают гусей из магазина и отвозят на полигон, где в уничтожении птиц принимают участие около 10 человек и бульдозер . Вся процедура продолжалась несколько часов.

***
Были у бабуси три венгерских гуся -
В сельском магазине мерзли на витрине.
Бабка-продавщица не ждала подвоха,
И не знала бабка: гуси - это плохо.

Ворвались вдруг люди в форме и в погонах,
Птиц конфисковали, тащат к полигону.
Там уже бульдозер. Там уже их ждали.
Работяга тощий давит на педали.

Полчаса утюжил вредную находку.
А перед глазами - гусь на сковородке.
И домой поплелся он, слюну глотая,
Чтоб лапшу дешевую скушать из Китая.

***
Вроде, слышно, что скоро учения.
Я подумал тут, может, тово...
Совместить гусе-уничтожение
И проверку родной ПВО?

Предлагаю, хотя и с опаскою,
Жахнуть в центр полигона, в гусей,
Из Хабаровска по Апастово
Нам российскою силушкой всей.

"Панцирь", "Витязь"... Как лихо на атомы
Расщепляет ракета гуся!
Да, едою пока что богаты мы.
Как бы так не закончилась вся.
___________________________________

 » МОЯ СТРАНА ВОЮЕТ, ЗВЕРЕЯ ПОНЕМНОГУ…

Моя страна воюет,
Зверея понемногу.
Пехота марширует,
А я иду не в ногу.

Я душу не меняю -
Мне ненавидеть нечем.
И, сняв, я в пыль роняю
Ружье, что тянет плечи.

На фронт все, я – оттуда.
Я был там, и я знаю,
Что убивать не буду,
Хоть все и убивают.

Бреду, о чьи-то трупы
Все время спотыкаясь,
За подлости чужие
Пред Богом каюсь, каюсь.

Моя страна воюет
С врагом, не нападавшим,
Тайком она горюет
По всем, в войне той павшим.

На карту ставит точки
Горячие, лихие…
Боюсь, мне в одиночку
Не отмолить грехи ей.

Но каждый день прошу я
О милости у Бога
К стране той, что воюет,
Зверея понемногу.


___________________________________

 » НА КАРТЕ НА ТВОЕЙ Я - НОВЫЙ ОСТРОВ…

На карте на твоей я - новый остров,
Тобой открытый в океане флирта.
Меня исследуешь ты походя, так просто.
Не ведая, что для меня ты - целый мир. Та

Точка, от которой счет ведется
Всем параллелям и меридианам.
Прибой соленый моей страсти в венах бьется,
Сражаясь с разумом моим в корриде. А нам

Лишь ненадолго суждено быть рядом:
На юг твой компас смотрит синей стрелкой.
И в своей бухте тихой с дивным водопадом
Корабль твой гордый удержать я не сумел. Кой

Черт меня вдруг дернул так влюбиться?
Мы, острова, ведем себя так странно.
И снова бриг твой, паруса поставив, мчится
К материкам чужим на поиск новых стран. На

Карте на твоей я - только остров.
Твоих страстей рожден на миг вулканом.
А завтра вновь на дно уйду - скалистый остов,
Опять затопленный жестоко океаном.
___________________________________

Аня, а мне бальзамом на сердце твои добрые отзывы о моих стихах. Спасибо тебе, что поддерживаешь меня и вдохновляешь на дальнейшее творчество.)))


Ира, конечно же тебе (можно "на ты"?) тут всегда рады! Проходи, устраивайся поудобнее!))) Мне так приятно, что у меня появился новый читатель!)))
___________________________________

Оксана, не верю глазам своим )))) С возвращением тебя ) Ура! Ура! Ура!
Надеюсь, скоро заново все выложишь ;) Вдохновения тебе
_________________

Элли! Как же я рада снова тебя слышать! Чувствую себя так, словно меня выпустили из тюрьмы: выходишь - а вокруг всё уже по-другому, потому что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Но вот появляешься ты - и словно ничего не менялось, пусть даже ты теперь, оказывается, Смотритель Кунсткамеры - это ты уже без меня обросла таким званием.))) Очень скучала по тебе и всем остальным леди. Целую и обнимаю!)))
P.S. Выложу не только старое, но и кое-что новое.)))
___________________________________

 » ПРЕИМУЩЕСТВО БЫТИЯ. Роберт Л. Хасс (вольный перевод)

А что если попробовать взглянуть на плотские страсти людей глазами ангелов? Именно это предлагает нам автор. Постель. Он и Она в порыве желания. А сверху, с небес, за каждым движением этой пары наблюдают внимательные взгляды…

Как много людей, занимаясь любовью,
Чужой на себе и не чувствуют взгляд,
Не знают они, что над их изголовьем
Небесные ангелы чинно парят.

И золотом блонд их кудрей отливает
Прохладных, как струи потоков речных.
Друг другу власы они в косы сплетают,
И дела им нет до созданий земных.

Но все же нет-нет да и кинут вдруг взоры
Сквозь свода хрусталь, что незыблем вовек,
Того эмпирея, post mortem в который
Так сильно стремится попасть человек.

И смертная пара, та, что в исступленье
Сливается в грубом экстазе своём,
Им видится птицами без оперенья,
Что плещутся в луже кровати вдвоем.

И женщина, к пику приблизившись страсти,
Мужчины касается сомкнутых век.
«Смотри на меня», - говорит ему властно.
И ей повинуется тот человек.

Иль он говорит ей слова эти томно?
Неважно. И веки поднимутся вдруг,
Как занавес пыльный над сценою темной,
Послушный канату и мускулам рук.

И вот они тонут во взглядах друг друга.
Глаза ненасытною жаждой горят.
Зрачки у нее – изумленных два круга.
Его – и без слов обо всем говорят.



И похоти клей скользко-сладкий скрепляет
Слиянье в горячке их тел середин.
И ангелы, те, что с высот наблюдают,
Впадают в уныние все как один.

С патетикой вздрагивают серафимы
И напоминают вдруг нищих ханжей
С чертами изящными, роком гонимых,
Не брезгующих в жизни многим уже,

Торгующих хламом вразнос всяким рьяно.
Пусть кожа бела еще их тонких лиц -
Портреты героев сих в тексте романа
Уже средь совсем непристойных страниц.

С каким отвращеньем небесные стражи
Взирают на страсть в первозданной красе!
Страдания ангелов чувствует даже
Весь космос и Божьи творения все.

И всё мироздание звук испускает,
Похожий на плач погребальный Луны.
Рыданья ночного светила бывают
Хоть редко, но всё же и людям слышны.

Влюбленных особенно в скорбь повергают
Стенания те, и от жуткой тоски
Глаза свои снова они закрывают
И крепче сжимают объятий тиски.

И каждый из них ощущает вдруг остро
Их тел уникальность и их естества,
Ведь магия страсти их сделала просто
Бессмертными, пусть лишь на час или два.

Но все же однажды, когда день уж к ночи
Клониться начнет, она скажет ему:
«Сегодня проснулась печальной я очень.
Любимый, ты слышишь? И вот почему.

Внезапно мне стало так ясно, мой милый,
Пойми меня, не обижайся, молю,
Что, как бы тебя я, мой друг, ни любила –
Своё одиночество не исцелю».



Рукой на скуле его тронет щетину -
Заверить, что ранить не хочет его.
Но эти слова не заденут мужчину,
Не вызовут горе и боль. Ничего.

Ведь знает он: в жизни свои есть границы.
Немало для нас заготовлено в ней:
В любви невезенье, крушенье амбиций,
И смерть совсем юными косит людей…

По парку бегут, сохранить форму чтобы.
ТрусИт он с ней рядом, а думает сам
О том кратком миге, когда они оба
В экстазе оргазма взвились к небесам.

Как в ошеломленном ее полувскрике,
Сорвавшемся с губ и умчавшемся вдаль,
И в наслажденья его низком рыке
Вселенская вдруг прозвучала печаль.

Как после, друг к другу прижавшись неловко,
С формальной любезностью, что не нова,
Шептали привычные фраз заготовки,
Признательности неуклюжей слова.

И вот уже оба морально готовы
К любому исходу, покинув кровать:
Свой путь совершать в одиночестве снова,
А может, друг к другу досаду питать.

Иль добрыми просто остаться друзьями,
Как пары, на пляже лежащие в зной,
Что про отношения между полами
Статейки в журналах читают порой.

Читают себе, и друг другу читают.
И ангелов сонм, им внимая, притих:
О плотских утехах они мало знают,
Хотя утешают нас, смертных, земных.



PRIVILEGE OF BEING
By Robert L. Hass

Many are making love. Up above, the angels
in the unshaken ether and crystal
of human longing
are braiding one another's hair, which is
strawberry blond
and the texture of cold rivers. They glance
down from time to time at the awkward ecstasy--
it must look to them like featherless birds
splashing in the spring puddle of a bed—
and then one woman, she is about to come,
peels back the man's shut eyelids and says,
look at me, and he does. Or is it the man
tugging the curtain rope in that dark theater?
Anyway, they do, they look at each other;
two beings with evolved eyes, rapacious,
startled, connected at the belly
in an unbelievably sweet
lubricious glue, stare at each other,
and the angels are desolate.
They hate it. They
shudder pathetically
like lithographs of Victorian beggars
with perfect features and alabaster
skin hawking rags
in the lewd alleys of the novel.
All of creation is offended by this distress.
It is like the keening sound
the moon makes sometimes,
rising. The lovers especially cannot bear it,
it fills them with unspeakable sadness, so that
they close their eyes again and hold
each other, each
feeling the mortal singularity of the body
they have enchanted out of death
for an hour or so,
and one day, running at sunset, the woman
says to the man,
I woke up feeling so sad this morning
because I realized
that you could not, as much as I love you,
dear heart, cure my loneliness,
wherewith she touched his cheek to reassure him
that she did not mean to hurt him with this truth.
And the man is not hurt exactly,
he understands that life has limits, that people
die young, fail at love,
fail of their ambitions. He runs beside
her, he thinks
of the sadness they have gasped and crooned
their way out of
coming, clutching each other with old, invented
forms of grace and clumsy gratitude, ready
to be alone again, or dissatisfied, or merely
companionable like the couples
on the summer beach
reading magazine articles about intimacy
between the sexes
to themselves, and to each other,
and to the immense, illiterate, consoling angels.
___________________________________

 » СОВОКУПИТЬСЯ МЕДЛИТ СЛОН. Д.Г.Лоуренс (вольный перевод)

Кто-то, вероятно, посчитает странным это стихотворение: его автор так подробно описывает, как ухаживает за своей подругой слон, прежде чем продолжить с ней свой род. Но, может быть, если получше приглядеться, можно найти в этом что-то похожее на то, как возникает и расцветает страсть между зрелыми и опытными людьми?

Совокупиться не спешит
Матерый слон.
Сперва спокойно приглядит
Подругу он.

Огромный зверь подходит к ней,
Той, что годна.
Он не торопит ход вещей.
Как и она.

И вдоль реки по берегам
Они бредут,
Побеги щиплют тут и там
И воду пьют.

Сердец их робких и больших
Растет родство
Без суеты. Слон не спешит,
Но ждет его,



Когда бежит с подругой вдруг
Под сень лесов,
Тревогу чуя и испуг
Других слонов,

Иль когда в мертвой тишине
Их сон глубок,
И просыпаются без слов,
Но к боку бок.

Не вдруг, не сразу жар сердец
Растет больших,
И расцветает наконец
Желанье в них.

Идут туда, где взор ничей
Их не найдет,
Чтоб там вдали, в тиши теней
Продолжить род.

Давно мудрей и старше став
Зверей других,
Огонь скрывают неспроста,
Горящий в них.

Они уединенья сласть
Умеют ждать,
Чтоб после пир справляла страсть -
Не удержать!



Им ни к чему спешить скорей
Урвать момент,
Ведь целое для них важней,
Чем лишь фрагмент.

Однажды крови их массив
В канатах жил,
Как вызванный Луной прилив,
Взволнует пыл.

И он, волною за волной,
Затопит их:
Сольются, плотью став одной
Средь кущ лесных.



THE ELEPHANT IS SLOW TO MATE
By D. H. Lawrence

The elephant, the huge old beast,
is slow to mate;
he finds a female, they show no haste
they wait

for the sympathy in their vast shy hearts
slowly, slowly to rouse
as they loiter along the river-beds
and drink and browse

and dash in panic through the brake
of forest with the herd,
and sleep in massive silence, and wake
together, without a word.

So slowly the great hot elephant hearts
grow full of desire,
and the great beasts mate in secret at last,
hiding their fire.

Oldest they are and the wisest of beasts
so they know at last
how to wait for the loneliest of feasts
for the full repast.

They do not snatch, they do not tear;
their massive blood
moves as the moon-tides, near, more near
till they touch in flood.
___________________________________