Дж. Куин, Э. Джеймс, К. Брокуэй `Самая подходящая леди`

Спасибо за новую главу
_________________

Спасибо за перевод! С нетерпением ждем продолжения ))

Спасибо за новую главу!

Спасибо за продолжение! Замечательная глава!
_________________

 » Глава 23

Перевод Karmenn
редактирование Sig ra Elena
Глава 23

Вместо ответа Джорджина просто встала на ноги.

Тень мелькнула во взоре Хью, и Джорджина поняла – он испугался, что она уйдет. Приятно было подразнить его, поэтому она повернулась, чуть поведя бедрами, и шагнула к берегу ручья. Ему было невдомек, что Джорджина принялась расстегивать жемчужные пуговки на запястьях.

Мгновением позже она ощутила Хью у своего плеча, но не повернулась, чтобы нарушить молчание.

- Джорджи, - снова позвал он.

На сей раз голос звучал бархатно, будоража все ее чувства и затрагивая каждую струнку.

Джорджина не повернулась, сосредоточившись на вытаскивании очередной жемчужинки из петли. Потом стянула льняную рубашку и бережно отложила в сторону. Хью все еще не говорил и ничего не предпринимал, насколько она знала.

Секунды хватило, чтобы снять амазонку. Еще мгновение на сапожки. Подвязки, чулки, корсет… одежда, казалось, слетала с нее. И вот Джорджина осталась в одной рубашке. Глубоко вздохнув, стянула и ее.

Потом повернулась посмотреть, что делает Хью.

Он стоял обнаженный.

Все сокрытое прежде было столь же красиво, как его грудь. Мышцы на ногах бугрились, как и подобает человеку, привыкшему управлять жеребцом лишь коленями. Ноги поросли темными волосками.

- Тогда у тебя не водились волоски на теле, - с трудом встретившись с ним взглядом, напомнила она.

- А у тебя не было грудей.

Голос его звучал чувственно и откровенно опасно. От чего Джорджина ощущала, словно смотрит на себя его глазами и видит белизну своего тела, его плавные и изящные линии.

Не говоря ни слова, она стала вынимать из волос шпильки, которых не сказать что много осталось после бешеной скачки, но каким-то образом они удерживали локоны. Теперь волны цвета темных роз упали на плечи.

Ричард когда-то одобрительно отнесся к ее телу, о чем не преминул заявить в своей деликатной манере. Однако он всегда считал, что ее волосы на грани вульгарности.

При этом воспоминании Джорджина подняла руку и закрыла густой прядью грудь.

Хью застонал, этот хриплый звук, как всхрап жеребца, напугал Джорджину.

- Тебе не нравятся мои волосы? – спросила она.

- Ничего так не любил, как рыжие волосы. С той поры, как мне было десять.

Она не смогла удержаться от улыбки.

- Ты это сказал, когда Каро предложила включить в твой список Гвендолин Пассмур.

- Слишком бледные, - заявил он. – Ее волосы лишь слабая тень твоих.

Если она простоит так еще мгновение, то попросту набросится на него и начнет трогать во всех местах, где не положено касаться мужчины. Особенно, если мужчина ей не муж.

Посему Джорджина просто развернулась и пошла к пруду.

И в тот же миг поняла, почему леди не плавают. Потому что не очень-то приятно ступать в вязкий ил. И вода холодная к тому же. И хотя с берега она выглядела совершенно чистой, теперь Джорджина не могла различить дно, от чего испытывала неуверенность. И…

И тут ее накрыла волна брызг, когда рядом мощное тело плюхнулось в воду. Хью встал перед ней.

- Все черти ада, да она холодная, - воскликнул Хью, стряхивая влажные пряди с глаз.

Уж кого-кого, а Джорджину не нужно было о том оповещать. Ее соски превратились из малиновых ягод в твердые камешки. А животу стало неуютно от накатывающих холодных волн, которые поднял Хью, плюхнувшись в воду. Ей совершенно претило заходить глубже.

- Если еще раз плеснешь на меня, - заявила она, – убью. Просто предупреждаю.

- Мы все когда-нибудь умрем, - насмешливо осклабился он.

Его стоило обрызгать, и единственное, что Джорджину удерживало, твердая уверенность, что Хью ответит тем же.

- Неужели вода в детстве была теплее? – вопрошала она, а сама не могла отвести взгляд от его плеч. И от пояса. И ниже. Вода была довольно прозрачной, чтобы хватило разглядеть… его.

Ясное дело, раньше она не смотрела. То, что можно было увидеть, ей подсказывало: Хью отличался от Ричарда. Мягко говоря. Джорджина ощутила тревогу, вспомнив, что проникновения Ричарда не приносили особого удовольствия, хотя ее муж был явно меньше.

Тут Джорджина подняла глаза и обнаружила, что Хью, наблюдая за ней, широко ухмыляется.

- Ну и как меня оценивают? – спросил он с весельем в голосе.

Джорджина отворотила нос. Боже упаси хулить покойного супруга.

- Ты чуточку меньше, - оживленно откликнулась она, - однако…

Улыбка сбежала с лица Хью, и он в один прыжок оказался с ней рядом.

- Джорджина, - обратился он низким и угрожающим тоном, однако она слишком отвлеклась на то, чтобы претерпеть посланную им волну холодной воды, плеснувшей на живот. - Хочешь перефразировать?

- Что? – дрожа, спросила она.

Он прихватил ее нижнюю губу и подался бедрами вперед.

Джорджина не утерпела и посмотрела вниз, теперь они столь близко, что вода казалась совсем прозрачной. И Джорджина узрела все. Сердце загрохотало, и когда она подняла глаза, то наверняка в них отразился испуг.

- Ничего не получится, - тихо произнесла она.

Хью застыл.

- Разве?

Она закусила губу, чувствуя, как подступают слезы. И помотала головой.

- Ты хочешь сказать, что у Ричарда Соррела был такой непомерный инструмент, что мой даже рядом не стоял? – Хью отступил на шаг и запустил в волосы пятерню. – Вот же черт!

Она не могла даже улыбнуться.

- Прости.

- За что?

В голосе звучала обида и гнев, хотя на кого он злился, Джорджина не знала.

- Ты чересчур…

- Не продолжай, - с трудом выговорил он. – Черт возьми, такого в моей жизни еще не бывало, поверить не могу, что вот оно, случилось.

- Ты чересчур огромный, - отчаянно бросила вслед ему Джорджина, поскольку Хью собрался вылезть из пруда. – Прости, Хью, но не получится ничего. Не получится.

Он замер.

- Что ты там сказала?

- Если все, что тебя заботит, - это соперничество по части размеров твоего детородного органа, - сердито бросила она, отворачиваясь и хлопая ладонью по воде, - то можешь успокоиться.

Хью в момент очутился рядом с ней, схватил и поднял на руки из воды.

- Проклятье, посмотри на меня.

- И ни к чему сквернословить, - едко заметила Джорджина.

Но в глаза посмотрела.

- Разве ты не сказала мне, что Ричард вроде великана среди мужеского пола?

- Я считаю, что великан ты, - честно призналась она. – И ничего не получится. – Вздохнула и решила быть честной до конца. – У нас с Ричардом с трудом получалось. Он был очень деликатный и при всем при том с трудом мне подходил.

От взгляда Хью ее охватила дрожь с головы до ног.

- Мы можем над этим поработать, Джорджи.

- Не называй меня Джорджи, - рявкнула она.

- Думал, тебе нравится.

Он упорно выходил из пруда, и поскольку холодная вода едва омывала ей пальцы, это не могло не радовать.

- Не тогда, когда…

- Когда тебе приспичило быть Джорджиной, а не Джорджи?

Хью поставил ее на ноги, и она вдруг затосковала по теплу его тела. Хью отправился к Ришелье, который забрел довольно далеко.

Он что, уходит? Онемев от изумления, Джорджина уставилась в его спину. Она и впрямь сказала, что ничего не получится. Однако надеялась… ну, понадеялась, что он сотворит чудо. Поскольку как-то по ходу дела решилась творить чрезвычайно скандальные вещи, те, что могли разрушить навсегда ее репутацию.

Хью вытащил тюк, притороченный к седлу Ришелье, и пошел обратно.

Вот еще отличие от Ричарда. Отросток Хью стоял торчком. Все время. Тогда как у мужа…

- Чего ты там доставал? – спросила она.

В ответ Хью улыбнулся, как кот, забравшийся в кринку сливок.

- Скатку одеяла. У меня всегда есть лишнее в запасе.

Хью бросил одеяло на ковер из лютиков и дернул Джорджину вниз с тем же отсутствием éclat (блеск, фр. – прим.пер.), которое всегда выказывал. И мгновением позже она уже очутилась на спине совершенно нагая и таращилась снизу на Хью.

- Колется? – спросил он непринужденно, словно они устроили пикник.

- Да, - только и смогла ошеломленно ответить Джорджина.

Хью схватил нижние юбки и подложил под нее, а сам порывисто улегся рядом. Он ее не трогал. Не лег сверху. Он просто наклонился и нежно поцеловал.

Какое-то время они молчали. Джорджина пыталась найти слова, когда Хью оторвался от ее рта начал творить что-то невообразимое с ее шеей… целовать и обнимать, от чего она застонала и схватилась за его плечи, надеясь, что он продолжит ласки.

Ниже.

К груди.

Одной мысли было достаточно, чтобы рассеять туман у нее в голове, и Джорджина пробормотала:

- Хью, возможно…

В ответ он снова взял в плен ее губы. Это был главенствующий поцелуй, из тех, что без слов ей поведали, что Хью взял на себя главную роль, и ей пора перестать думать.

Джорджина уступила, потому что прежде всего от этого мужского воодушевления выигрывала она. Неловкая ситуация, но что-то в том, как Хью держал Джорджину, не давая вырваться, будило в ней бешеное желание.

Вообще-то…

- Хью, - позвала Джорджина, потрясенно услышав, что задыхается. – Мы же не собираемся… - И со стоном замолкла.

- Ты сводишь меня с ума, - заявил он.

Голос срывался на низкое рычание. Потом Хью тронул губами ее грудь. Вот так вдруг. Без предупреждения, не спросив соизволения.

И Джорджина вскрикнула. Только так можно было это назвать. Нет, она ошиблась. Когда жаркий влажный рот завладел ей, она не вскрикнула. А взвизгнула.

Однако это Хью не остановило. Он просто принялся сильнее целовать ее грудь, а Джорджина подалась вперед, без слов давая понять, что не против продолжения.

Однако лишь до тех пор, пока его теплая рука не заскользила вверх по ее ноге, и к Джорджине не вернулась толика сознания. Она вскрикнула и попыталась сесть.

Хью снова толкнул ее вниз широкой ладонью, и Джорджина не смогла выразить протест, как намеревалась, потому что он прихватил ее губами, от чего ее тело снова впало в сладкую истому. Потому Джорджина закрыла глаза, чтобы не видеть просторное безоблачное голубое небо, воздух вокруг, а просто погрузиться в сумасшедшее напряженное ощущение собственного тела, как жар кольцами опутывает ей ноги и прочно гнездится у нее в животе.

Джорджина снова попыталась податься вперед, но Хью припечатал ее ладонью к земле. Потом она поймала себя на том, что пытается притянуть его к себе сверху, и от столь скандальной ситуации ее глаза широко распахнулись, и она пискнула:

- Нет!

- Да, - хрипло возразил Хью.

И вот он. Сверху. А она распластана на спине, как какая-то потаскушка, а Хью, приподнявшись на руках, смотрит на нее сверху вниз.

Она опозорилась. Разумеется. Однако была столь счастлива, что не смела дышать. А как он смотрел на нее… Глаза у него, они такие…

А руки…

- Мы не должны… - слабо запротестовала Джорджина . – Не на лугу.

Хью смотрел смеющимися глазами, и все это веселье шло бок о бок с желанием. Он ее желал.

За все дни своего замужества Джорджина не видела ничего подобного. То, что усмотрела в глазах этого мужчины, устремленных на женщину и говоривших, что ее страждут.

- Отчего же? – спросил Хью хриплым голосом, и при его звуке словно музыкальную ноту сыграли на ногах Джорджины.

- Это неприлично, - ответила она, тихо ахнув, поскольку Хью снова положил руку ей на грудь, напомнив:

- Я не женат.

- Я знаю.

Руки Джорджины сомкнулись у него на шее. На самом деле ей только и хотелось, что к нему прикасаться.

Дозволено ли это? Она не была уверена. Ричарду никогда не хотелось, чтобы его трогали. Но ведь он не хотел ни шею целовать ей, ни руки и уж тем более грудь.

- Если ты спишь со мной, то только как жена. - Хью посильнее нажал большим пальцем, и она услышала, как участилось ее дыхание, и плотно зажала рот. – Люблю, когда ты издаешь этот звук, - по ходу дела признался он.

- Мы не можем заниматься этим… на лугу, - повторила она, уклоняясь от темы женитьбы.

- Отчего же?

- Потому что… потому что мы на лугу. А это не…

Он просто прервал ее тираду, поцелуем заткнув рот и снова ввергнув в жаркий вихрь наслаждения, пока Джорджина без слов не поняла, что пристойность ничего не значит в этот знаменательный день. В это знаменательное мгновение.

С Хью.

- Ты когда-нибудь ведешь себя надлежащим образом?

- Редко. – Он нависал над ней, почти не касаясь телом, опираясь на колени. – Мне неинтересно.

Джорджина не могла удержаться от смешка.

- И почему я не удивлена?

- Воспитанные юные леди никогда не стали бы так задыхаться на лугу, - сообщил ей Хью, одним мановением руки заставляя проделывать это в точности.

- Я… - ахнула Джорджина.

- А воспитанный джентльмен не стал бы об этом упоминать.

- Что?

- Ради бога, Джорджи, ты прикоснешься ко мне или нет? Пожалуйста.

Она сглотнула.

- А это разрешается? – Прозвучало столь глупо, что она на мгновение закрыла глаза. – То есть, тебе понравится, если я позволю себе?

Хью пытливо всмотрелся в нее, почти с состраданием, а больше с сожалением, и широкая ухмылка озарила его лицо, он шлепнулся на спину, простер руки в стороны и заявил:

- Я весь твой.

Джорджина села так резко, что закружилась голова. Хью был великолепен. Она осторожна присела рядом с ним на колени и помедлила. Ей хотелось не просто прикасаться.

Она сглотнула комок. И подумала, что заранее знает ответ, но…

- Можно мне позволить себе больше?

Его ленивую улыбку следовало запретить в странах, проповедующих пуританство.

- Джорджи, дорогая, если захочешь наложить свой великолепный ротик на любую часть моего тела, то сделаешь меня счастливейшим типом в Англии.

Она глубоко вздохнула и даже не попыталась спрятать сияющую улыбку. Наверно, выглядит как идиотка. Ну и плевать.

Это же Хью. Очевидно, первый мужчина, который видел ее почти голой, хоть ему и было тогда десять лет. И первый мужчина, чье тело вообще Джорджина видела при полном свете. Поэтому хуже уже не будет.

Тогда она внимательно стала его осматривать. Медленно, с близкого расстояния, начиная с шеи, вела взгляд вниз по телу. Не прикасаясь.

Удивительно, но, кажется, она влияла на него, даже не трогая. Когда взгляд ее достиг его живота, Хью, прерывисто дыша, вцепился в одеяло, как утопающий.

- Я думаю, - предупредила Джорджина, не слушая. Поскольку дошла до самой интересной части его тела. Всю свою жизнь она звала мужской орган «артишок». Однако это слово не имела никакого отношения к тому, чем обладал Хью. Артишок был мягкий, податливый и круглый. А у Хью было твердое и длинное.

Сама эта мысль заставила ее чувствовать… Джорджина подобрала под себя ноги, однако вдруг такая поза стала ей неудобной.

Хью издал придушенный звук:

- Джорджи, пожалуйста…

- М-м-м, - промычала она.

Потом наклонилась и сотворила в точности то, что ей хотелось сделать. Положила руки Хью на бедра, и его мышцы напряглись под ее пальцами. Нежно погладила, легко, как перышком, потом сильнее.

Хью снова простонал, и стон этот отдался меж ее ног. У Джорджины возникло намерение сотворить нечто, что ей и не снилось, а тут пришло на ум, и ей не терпелось привести в исполнение.

Не глядя на Хью, потому что была уверена, что ему такое и в голову не придет, Джорджина наклонилась, чтобы волосы закрыли ей лицо, и прикоснулась к нему там губами.

Хью вскрикнул, его бедра дернулись верх. И губы Джорджины сомкнулись вокруг него. На вкус он оказался как луг, как озеро и мужчина. Все смешалось.

Ей понравилось.

Он что-то сказал, но она не обратила внимания, просто водила руками по его бедрам, медленно, дразняще. Потом вернула руки на место.

- Нет, - хрипло проговорил Хью. – Нет.

Джорджина подняла голову.

- Тебе не нравится?

Он уставился на нее сумасшедшими глазами.

- Никто меня туда не целовал. Ни разу.

Джорджина усмехнулась и вернулась к прежнему занятию. Он захлебнулся, прежде чем ее губы коснулись тела. Радость охватывала Джорджину просто от того, что она дарит наслаждение Хью, от того, как мышцы на его бедрах напрягаются, как руки сжимаются в кулаки.

Она дразнила его, пробегая пальцами по ноге, вслушиваясь в его стоны, пока Хью неожиданно не процедил сквозь зубы:

- Это… не надо больше.

И решительно отодвинул ее руку.

- Ох! – удивленно воскликнула Джорджина. Она-то думала, что он наслаждается еще и еще.

Челюсти сжаты, глаза сверкают.

- Я обязан кое-что спросить, Джорджи.

Сердце ее замерло, рука упала с его бедра.

- Скажи мне, что Ричард этому тебя не учил.

- Ричард? – хрипло переспросила она. Потом собралась с духом. Прочистила горло, не соизволив представить, в какой ужас пришел бы ее муж, если бы она стала касаться его столь интимно. - Нет, конечно нет, - ответила Джорджина, вставая. Чувствуя стыд, жар и некоторое головокружение. - Разумеется нет. Просто глупая мысль. Я… - она замолчала на полуслове и остановилась.

Даже мысль о Ричарде странным образом остужала ее. Любая мысль о Ричарде… что бы подумал Ричард – не о том, что она только что творила, а о ней здесь, в поле, нагой? Дрожь отвращения пробежала по спине.

Хью встал, когда она отвернулась. Джорджина отступила на шаг.

- Не стоило мне это говорить.

Его хриплый голос играл у нее на нервах.

- Да, наверно не стоило, - подтвердила она, обхватив себя руками и снова передернувшись. - Знаешь, это… это не я… я не такая…

Она не знала, куда деть руки – то ли прикрыть грудь, то ли еще что.

- Забудь о Ричарде.

Джорджина выпрямила спину. Она не могла забыть Ричарда. Что она будет за жена… вдова? Но с другой стороны, что она за человек? В панике Джорджина повернулась и направилась к одежде.

- Прости, - бросила она через плечо. – Я должна идти.

Джорджина успела схватить юбку, прежде чем Хью ее догнал. Он обхватил ее за талию, Джорджина ахнула и прижала к груди одежду.

- Я не могу, - изменившимся голосом вскричала она. – Не знаю, о чем я думала. Пожалуйста, пусти.

- Я болван, - покаялся Хью. – Джорджи. Пожалуйста. Я не хотел… не собирался говорить. Просто ни одна женщина никогда…

- Не повторяй! – Она чувствовала, как опалило щеки. – Ричард не одобрил бы такое. Очевидно я… Это только я. – Джорджина вырвалась из его объятий. – Мне нужно идти.

К горлу подступили рыдания. Ей следовало бы знать, что не все, что приходит в голову, нужно делать. В таких вещах она ничего не смыслит. Вспомнить только, сколько раз Ричард должен был мягко поправлять ее, а она даже никогда…

Она стала натягивать юбку через ноги, чтобы только осознать, что Хью тянет ткань обратно.

- Оставь меня! – резко попросила Джорджина.

Он самый большой идиот на свете. В одно мгновение Джорджи смотрела на него, страстно и немного изумленно, а в следующее глаза ее потухли и... какой бес овладел им и заставил задать вопрос?

Потому что, когда она его касалась, когда так улыбалась ему, на него накатило чувство собственника.

Ее губы трогали его, а Хью думал «моя», Джорджина улыбалась, а он думал «моя», а когда она стала его целовать, ему пришла в голову совершенно идиотская мысль.

- Прости, - взмолился Хью, сдергивая вниз ее юбку и схватив за плечи, чтобы не дать ей увернуться.

- Разумеется, прощаю, - сказала она, натягивая юбку обратно. – Наверно, я на мгновение сошла с ума… и сбилась с толку. Я прошу прощения.

- Прощение? За что?

Она окатила его яростным взглядом.

Удерживая Джорджину за плечи, Хью вдруг все понял. Он бы сгорел на месте, если бы взгляд убивал.

- Ты считаешь, что я не уважаю тебя, - сказал он, притягивая ее ближе.

Джорджина сжала упрямо губы.

Хью обнял ее. Такая нежная и теплая там, где он тверд, и похоже, в нем снова начала закипать кровь. Он пробормотал ей в макушку.

- Ты считаешь, что я не уважаю тебя.

- Незачем говорить об этом, - ответила она, отталкивая его.

Но Хью не отпускал.

- Думаю, что меня испугал твой поцелуй.

- Я в ужасе, - возразила Джорджина, отталкивая его руку. – Не понимаю, что мне пришло в голову. Я…

- Меня охватило безумие, - просто сказал он. – Сумасшествие, помутнение рассудка, бешенство от наслаждения.

- Прекрасно.

Она исхитрилась вывернуться и схватить сорочку.

Хью шел за ней, потому что отныне это его участь – вечно идти за ней. Он сграбастал ее так стремительно, что Джорджина пискнула как мышь.

- Я люблю тебя.

Джорджина застыла всем телом.

Он продолжал говорить, и счастье кипело в крови.

- Я люблю тебя, Джорджина. Наверно, я любил тебя всегда, даже до того, как ты ходила со мной купаться. Ничегошеньки из того, что ты делаешь, не может ни в коей мере меня ужаснуть, или разочаровать, или заставить меньше тебя уважать. Ничегошеньки.

Он подождал мгновение, однако ж Джорджина молчала. Волосы закрывали склоненное лицо, и Хью не видел, что оно выражало. Тогда он начал целовать ей ушко, все еще прижимая ее к себе, чтобы не могла вырваться. – Когда ты меня целовала так страстно, я вдруг понял, что если такое наслаждение ты доставила бы Ричарду, я бы его прикончил.

- Он уже умер, - напомнила Джорджина.

Она говорила немного невнятно, однако больше не сердилась, судя по голосу.

- Знаю. Соболезную, что он умер. Однако мне не жаль, что он умер, потому что ты моя, Джорджи. Наверно, всегда была моей, просто до меня не доходило, иначе никогда не позволил бы тебе выйти замуж за него. Никогда.

Джорджина глубоко вздохнула и медленно повернулась к нему лицом. В прекрасных глазах светилась мучительная неуверенность.

- Так ты спросил, потому что ревновал?

Хью поцеловал ее так крепко, что она размякла в его руках, дал ощутить свое дикое желание, желание, которое сводило его с ума при одной мысли о Ричарде. И желание владеть тоже, а в довершение всему – любовь.

- Ты моя, - хрипло заявил он мгновением позже.

- Хью, - прошептала Джорджина. Дрожь в ее голосе дурманила, как хороший бренди. И проняла его до глубины души.

- Ты в самом деле подумала, что вызвала у меня недовольство тем, что делала?

Она поколебалась.

- Ричард был бы недоволен.

Хью стиснул зубы, с трудом проглотив проклятие.

- Я не Ричард. - Он втиснул бедро между ног Джорджины, прижав ногу к самой чувствительной ее части, и свирепо повторил раздельно: - Не. Ричард.

Глаза Джорджины слегка затуманились. До чего ж Хью это нравилось. И она задрожала от прикосновений его бедер.

- Я хочу целовать тебя с головы до пят, - предупредил он. – И хочу, чтобы ты всего меня целовала. Хочу любить тебя хоть на столе, хоть в поилке. Хочу, чтобы ты наклонялась над моим креслом в библиотеке и улыбалась мне. Хочу, чтобы позволила соблазнить себя в конюшне.

От изумления Джорджина хихикнула.

Хью отодвинулся и снова упал на одеяло. Его плоть неприкрыто свидетельствовала о силе его желания.

- Пожалуйста, - попросил он. – Пожалуйста, повтори, Джорджи, хоть на секунду, на мгновение, ладно? Хочу еще хоть раз в жизни это почувствовать. Пожалуйста.

Девочки!
И почему я не удивлена тем каким был в постели Ричард? Он похоже знатно, за годы брака, подпортил самовосприятие Джорджи.
А уж его артишок.. .
А Хью хорош. Чисто по поведению, он молодчина. Ошибся, сразу же исправился.
_________________

Спасибо за новую главу!!!!!!

Спасибо глава получилась жаркой и на действия и на объяснения...Бывший муж Джорджи это нечто
_________________

У меня такая мысль возникла, а может покойный Ричард был тайным геем? Похоже, секс с женой удовольствия ему не приносил, ни его артишоку. Наверное, хотел наследника просто.

Спасибо большое за продолжение, Карми, Лена!!
_________________

артишок доставил)) бедная Джорджина
Спасибо, девочки
___________________________________

Значит не одна я так подумала. Очень правдоподобно, если учесть то как он и одежду женщин с женой обсуждал. И с презрением о женщинах говорил. И артишок ... А скрывал это потому что в тюрьму не хотел.
В то время (или около него) за мужеловство сажали. Никакой бы титул не спас (Оскара О. например).
_________________

А мне кажется, не тайным, а явным. Ни Джоржи его не возбуждала, ни сам процесс, если бы больше знали и могли говорить в то время, то стало бы понятно, что Ричарду жена нужна для галочки.

Хорошо, что Хью влюбился в нее, тут то о мужественности и речи нет.

Спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо за новую главу!

Karmenn, Sig ra Elena, огромное спасибо за новую главу в чудесном переводе!!!

_________________