Научи меня (СЛР)

Людочка, поздравляю с началом нового романа!)))

Очень рада, что ты решилась на роман о Кате!))) Уверена, что нам предстоит прочесть очень увлекательную и интересную историю о уже полюбившихся нами героях!)))
Творческих успехов тебе, вдохновения и пускай МУЗ никогда тебя не покидает!)))
___________________________________

о, новая история от любимого автора, супер-супер-супер! Людочка, а действие этого романа будет происходить когда? до Танцовщицы, во время или после? это я к тому, что может быть тут мы прочтем что-нибудь про Лёну-Игоря и Артёма-Нату после хэппи-эндов "их" романов))) было бы очень интересно
_________________

Люда, с новым романом!!!!

Приветик))) Твоё творчество заинтересовало меня ещё после прочтения пары глав "Танцовщицы", но там я решила дождаться целиком всего и скачать в электронную книгу сразу. А тут начала читать, и мне всё понравилось))) Смутила только "кипящая кастрюля". Скорее суп, кипящий в кастрюле, но это я уже придираюсь) Поэтому располагаюсь ждать продку
_________________

jr, огромное спасибо. постараюсь не разочаровать!

Люда , благодарю. надеюсь, что понравится не меньше "Танцовщицы"

Юля, огромное мерси. Твои пожелания очень кстати. Обязательно передам музу, чтобы не гулял

Это ВО ВРЕМЯ "Танцовщицы". То есть Наташка с Христенко в это время будут домучивать свои тараканы, а Катя с Мишей начинать мучить своих. Одно другому не помешает

Сиа, оромное спасибо. надеюсь не разочаровать

Ну это я обыграла, как ассоциативный перенос, что в русском языке не возбраняется!
Спасибо еще раз, Иринка. надеюсь, что история понравится
___________________________________

 » Глава 2

Глава 2.

Январь 2006 года, Санкт-Петербург.

- Катя, ты сейчас где?
- А что ты хочешь от меня? Опять что-то натворил? – насмешливо прокричала я в трубку, зная, что просто так бы брат не стал мне звонить, тем более, сейчас. – Учти, Вано, я тебя отмазывать не буду, понял?
- Не нуди хоть ты, - раздался умоляющий голос брата в трубке. – Лучше приезжай к матери, у нас сегодня семейный совет.
- Что, все так серьезно? – я поцеловала в щеку своего парня и жестом показала, что отойду поговорить. Митя кивнул и снова уткнулся в свою игрушку. – Что опять случилось, а? Если уж ты меня просишь приехать на ваши разборки с матерью. И когда ты угомонишься? – задала я риторический вопрос, зная, что брат не угомонится никогда, ну, может, только если повзрослеет.
- Кать, да что я?! – возмутился Ванька, и слышно было, как что-то с шумом грохнулось на пол. – Если она меня даже слушать не хочет. Я не могу с ней даже поговорить спокойно – она сразу орать начинает!
- А ты ее не доставай. Сам знаешь, что она волнуется, - я пришла на кухню и с интересом открыла холодильник, надеясь найти что-нибудь, что могло случайно заваляться на полке.
- Да знаю я, - с досадой буркнул Ванька, и я почти видела, как он махнул рукой и носком тапка начинает слегка долбиться в стену – всегда так делал, когда не знал, что еще сказать. – Но я уже не маленький, Кать. Я уже взрослый. Я сам себя обеспечиваю, а она продолжает считать, что я без ее ведома и одобрения и шагу не могу ступить.
Я только вздохнула в трубку, не зная, что сказать на такую отповедь. Хотя вполне понимала Ваньку. Ему двадцать один, но для своего возраста мой брат был серьезным, вдумчивым и очень мужественным, и я не внешность и мускулы имела в виду. Все потому, что Вано был единственным мужчиной в семье.
Мы с Ванькой оба были поздними детьми. Меня мама родила в тридцать шесть лет, брата – через четыре с лишним года после этого. Она никогда не была замужем, даже мужчин никаких к ним в дом не приводила ни разу в жизни, а у мы то с Ванькой постоянно шпионили за мамой. Просто в один момент она родила меня, никому ничего не объясняя и не обращая внимания на пересуды, а через пару лет Ваньку. Мы с Вано не знали точно, полностью ли мы родные или сводные, но в детстве нам вполне хватало того, что внешне мы сильно похожи между собой, но не особо похожи на мать, так что мы с братом не особо задумывались над этим и просто жили.
Отчество у нас было такое же, как и у мамы – Павловичи. Мама сказала, что это имя деда, а вот имя отца или отцов не говорила. Да мы и не настаивали – нам и так хорошо жилось.
Мы с братом, как ни странно, ладили просто отлично. У меня с ним почти пять лет разницы было, и в детстве меня мама всегда за старшую оставляла, когда на работу уходила. А я с братиком сидела, чувствуя себя невыносимо самостоятельной и взрослой – мне же ребенка доверили. Не было у нас такого, что он – неразумный и вообще дурак, а я вся такая умная-преумная. Всегда дружили и не ругались никогда – возможно, все благодаря маминому воспитанию.
- Вы – семья, - частенько поговаривала она, устало усаживаясь на диван после тяжелого трудового дня, и сажала на колени Ваньку, а меня – под боком на диван. – Вы всегда должны быть вместе и решать все вместе. И не ругаться, а поддерживать друг друга. Вы все поняли?
И мы усиленно, как болванчики, кивали, наслаждаясь редким вниманием мамы, которую почти не видели.
В школу мы тоже ходили одну, и не было такого, чтобы Ванька стыдился меня или же старался избегать. Наоборот, он всячески демонстрировал всем, что у него такая замечательная и большая сестра. Я тоже его не стеснялась и не считала зазорным играть с ним и общаться, хотя в классе у меня и были девочки, которые презрительно кривили носы, смотря на «малявок».
Но когда я уже заканчивала школу, то с Ванькой мы ролями поменялись. Брат для своего возраста был довольно крупным и развитым – даже спортом занимался, но потом ушел калымить – на стройке помогал, еще где-то. И не смотрели, что ему всего тринадцать лет – выглядел Вано на все пятнадцать с половиной. У нас в школе парень один был – из параллельного класса, и я с ним повздорила. Откровенно говоря, шпана шпаной, и сейчас я вспоминала все его ужимки со снисходительной улыбкой. А тогда мне жутко и страшно так было, у меня даже ладони вспотели, и ни на чем сосредоточиться не могла. И сама не заметила, как за поддержкой и защитой пришла к младшему брату, который сразу же заметил мое состояние.
- Катюх, ты чего? – он оторвался от своих записей и повернулся ко мне, вглядываясь в мое лицо и стараясь уловить мое настроение. Когда я поспешно отвела глаза и не сдержала мелкой дрожи, Ванька отложил тетради, уперся руками в колени и многообещающе начал: - Садись. И рассказывай.
Я и рассказала. Брат долго и внимательно слушал, не перебивая и не сбивая с мысли, а потом решительно поднялся.
- Ты куда? – испуганно вскинулась я и попыталась загородить дверь, боясь, что с Вано что-то случится. – Что ты задумал?
Брат никогда, впрочем, как и все мы, не отличался особой вспыльчивостью или импульсивностью, но за своих готов был глотку порвать, если потребуется. Поэтому я опасалась обоснованно и уже не считала, что рассказать все Ваньке – отличная идея.
- Поговорю с ним, - спокойно ответил брат и взял со стола ключи. – Катюх, не волнуйся ты так. Сядь и сиди спокойно. К экзаменам своим подготовься или ужин приготовь. Я скоро приду.
Скрипя сердцем я его отпустила, но о каких экзамене и готовке могла идти речь? Я психовала, нервничала, заламывала руки и постоянно прислушивалась к шагам на лестнице. По идее, надо все было матери рассказать, но та бы начала только нервничать, себя изводить. Только хуже было бы.
Поэтому когда мама пришла с работы, я сделала вид, что ничего особенного не произошло и все просто замечательно. Мама ничего не заметила, хотя в этом моей заслуги не было . На заводе, на котором она проработала лет двадцать, шли жестокие сокращения, и мама вполне могла оказаться в списке сокращенных, и никто бы не принял во внимание, что у нее есть несовершеннолетний сын, а сама она полжизни отдала этому предприятию. Поэтому она становилась дерганой, рассеянной и грустной. В обычной ситуации меня это только угнетало, но сейчас я почти радовалась тому, что она ничего не замечает.
Ванька пришел поздно вечером, и хотя белых ночей пока не было, я четко увидела его фигуру, высвеченную луной и уличным фонарем. Шел вроде нормально – на своих двоих, не шатался и не падал, что уже хорошо. Тогда я облегченно выдохнула и позволила себе смахнуть со лба мешающую челку дрожащей рукой.
- Господи, слава Богу, - кинулась я ему на шею, как только он переступил порог квартиры, даже дверь закрыть не успел. – Ты где был столько времени? Ваня… - потрясенно выдохнула я и костяшками пальцев слегка коснулась багровеющей скулы, на которой хорошо виднелся отпечаток мужского кулака. – Ваня, ужас какой…
Ваня мягко, не менее решительно расцепил ее руки и отстранился, с облегчением припадая к обклеенной пенопленом стене.
- Мать дома? – когда я, все еще охваченная ужасом, заторможенно кивнула, брат продолжил: - Тащи в комнату все, что надо. Мазь какую-нибудь, перекись, что там обычно тащат, - махнул он рукой и начала, не наклоняясь, снимать кроссовки. – Что стоишь? Бегом давай, пока маму не разбудили.
Я тихо прошла на кухню, вытащила всю коробку с лекарствами, которая у нас была и так же тихо прокралась в нашу комнату, где Ваня уже успел снять футболку и теперь, слегка подсвечивая себе настольным светильником, рассматривал ребра. Изредка проводил по ним пальцем, заметно морщась и чертыхаясь себе под нос.
- Прости меня, - покаянно опустив глаза, попросила я. – Я не думала, что все так выйдет. Честное слово, Вань, если бы я знала, что так будет…
- То что? – насмешливо изогнул бровь Ванька, меньше всего напоминая тринадцатилетнего мальчика. – Что бы ты сделала? – я не знала ответа, и брат это понимал как никто. – Вот именно, - грубовато буркнул он. – Запомни, Катюх, если кто обидит, у тебя есть я. Мы же семья. Поняла?
- Поняла, - послушно повторила я и начала обрабатывать его боевые ранения, как ласково окрестил их Ванька.
Мама про синяки ничего не знала, вернее, про синяки на теле – на лице-то их не спрячешь. Нам с Ваней пришлось придумать историю о том, как мы шли по улице и полезли за кошкой, а я случайно задела брата локтем, и теперь у него синяк на пол-лица. Мама хмыкнула недоверчиво, чуток пожурила, но успокоилась.
После этого случая ко мне никто никогда не лез, а тот парень с параллельного даже извинился на выпускном и пригласил на танец, который я еле вытерпела, потому что он не то что не умел танцевать – он даже приспособлен для этого не был.
Наступила пора поступать в университет. Проблема состояла в том, что я совершенно не знала, чем заняться после окончания школы. Я была довольно прилежной и способной ученицей, хорошо закончила школу – всего две четверки было, но душа ни к чему по-особенному сильно не лежала. Да, мне неплохо давалась химия, да, я терпеть не могла историю, так как считала, что все в ней относительно, а значит, неправда, так зачем учить неправду. С такими же критериями я могла разложить любой предмет и…В общем, я не знала, чем буду заниматься.
Мама сказала, что я должна выбирать сама и думать сама, потому что это моя жизнь. Если бы она хоть немного направила меня, то, наверное, я бы с охотой и удовольствием подчинилась ее решению, но она проявила колоссальное равнодушие в этом вопросе. А время поджимало, надо было точно определяться, куда поступать.
Я выбрала химико-фармацевтическую академию. Не знаю, вспомнила, наверное, как брата пыталась подлатать, вот и выбрала. Но особой тяги к медицине не испытывала, с трудом могла спокойно на кровь смотреть, детей лечить не хотела, я их вообще избегала, и каждый в нашей семье старательно отводил глаза в такие моменты, но никогда не пытался на меня надавить.
Хирург бы из меня вообще аховый получился, а про гинекологию или стоматологию я вообще молчу. А фармация интересно вроде, опять же, резать и непосредственно лечить никого не надо. В общем, со спокойной душой я определилась, вздохнула и отправилась готовиться ко вступительным экзаменам.
Брат и мама оказались удивлены моим выбором, но не стали меня переубеждать или заставлять снова мучиться сомнениями. Мама даже пошла и тортик купила.
- Не каждый год моя дочь школу заканчивает, - мама подошла ко мне и крепко обняла, прижимая к себе, а я с удовольствие втянула в себя запах ее волос. – Ты рада, что школу закончила?
- Да, - честно призналась я, не разделявшая наигранных и ненаигранных слез одноклассников. – Конечно рада. Мам… - просительно протянула я, и от такой интонации, которую в нашей семье каждый знал, мама разулыбалась, отчего по лицу побежали лучики морщинок. – Купи нам «Киевский»…
- Я так и знала, что ты это скажешь, - со смехом призналась мама и еще раз притянула меня к себе.
- Я тоже знал, - отозвался Вано.
- Все то ты знал, - ребячась, показала ему язык. – Сам больше всех съешь и еще возникаешь.
Мы рассмеялись и пошли провожать маму в магазин за тортом. «Киевским», само собой. И такой же торт, только уже от брата, я получила в тот день, когда меня приняли в академию. Семья радовалась даже больше, чем я. Я, конечно, тоже радовалась, но значительно скромнее и тише. А мама чуть не расплакалась, а под конец, виновато шмыгая носом, попросилась отдохнуть. Брат прыгал по всей квартире, так что люстры, наши и соседей, страшно раскачивались, грозя вот-вот рухнуть, и орал какие-то песни, фразы, да и просто «Поступила!». Особенно они гордились, что я прошла на бюджет, потому что наша семья никогда бы не потянула платное обучение, но брат и мама намекали, что «если что-то пойдет не так, то не смей расстраиваться, мы обязательно справимся». После таких слов я еще усерднее начинала готовиться и трудиться, вознамерившись, во что бы то ни стало поступить на бюджет.
- Что вы меня заранее настраиваете так? – возмущалась я вечерами. – Вон, Бондаренко же прошла на свой юрфак, а туда конкурс побольше будет. А вы помните Бондаренко? Если уж она поступила – я тоже поступлю.
- Вспомни, кто у Бондаренко родители, - хмуро осаживала меня мать, подливая мне и себе чаю. – Папа у нее в посольстве работает, а мама преподавателем в университете. Еще бы твоя Бондаренко не поступила. А у нас блата нет, тебе все самой придется делать.
- Мам, ну хватит, честное слово, - не выдержала я. – Что ты вечно выдумываешь?
- Я не выдумываю, - вздохнула она и продолжила мелко крошить лук. – Просто так чаще всего в жизни и происходит.
Опасения матери, на радость нам всем, не оправдались. Я поступила, причем в первой пятерке. Группа попалась заводная, интересная, задорная, правда, одни девчонки были, но все же. Только одна – Сонька Рогозина, была у нас смутьянкой, вечно с кем-то цапавшейся и скандалящей. Остальные девушки, конечно же, имели свои бзики и особенности, но с ними можно было мириться.
Я познакомилась в университете со своим первым парнем – химиком-биотехнологом, старше меня на курс. С семьей я его не знакомила, заранее зная, что эти отношения недолговечны и несерьезны. Он был милым, вежливым, умным, и я хорошо проводила с ним время, но не более того. Через полгода ни к чему не обязывающих отношений мы расстались и умудрились расстаться друзьями, хотя девчонки обычно предпочитали летящие тарелки в голову и истерические рыдания.
Так я проучилась еще два года. В нашей семье тоже назревали завидные перемены. Ванька отказывался ходить в школу. Вернее, он решил сразу после девятого класса пойти учиться в техникум, совмещая его с работой, а мама была категорически против, да и я особых восторгов не показывала. А Ванька, хоть тихий и спокойный, демонстрировал поистине ослиное упрямство.
- Подумай, что ты пытаешься сделать со своей жизнью! – мама тяжело дышала, прижимая правую руку к сердцу, которое, я знала, нещадно кололо. И Ваня это знал, поэтому еще больше мрачнел, хмурился, но от своего не отступал. – Что ты со своим чушком делать будешь? Куда потом пойдешь работать?! На завод? Или грузчиком, тяжести таскать, пока не сорвешь себе что-нибудь?
- Мама! – Ваня впервые повысил на нее голос, отчего мама обиженно вздрогнула. – Мам, - значительно тише добавил брат, - что ты придумываешь? Так многие идут учиться – ничего страшного нет.
- Мне наплевать на многих! – выкрикнула мать, и я непроизвольно втянула голову. – Наплевать, слышишь?! Они мне никто! Никто! А ты мой сын, - с жаром воскликнула она. – Мой! И я не позволю тебе сгнобить свое здоровье и мозги в «колледже», - издевательски передразнила она название учебного заведения, куда собирался поступать Ванька. – Я не для того пашу, чтобы мои дети еще и работали. Ваша задача какая? Учиться! Вот и учитесь!
- А может быть, я не хочу, чтобы ты пахала! – в тон ей проорал Ваня, и мне стало совсем плохо от назревающего скандала. – Ты об этом не думала? Ты загнуться на своем заводе хочешь, да?! Тебя только откачали. И ты опять собираешься туда вернуться. Сколько лет ты там проработала?! И будешь также продолжать, недолго останется, - зло, но честно выплюнул брат.
Мама побледнела, сливаясь цветом с серовато-зеленой стеной, рядом с которой стояла. Мне показалось, что еще минуту и она рухнет прямо на ковер, а у нас совершенно не было ни лекарств…ничего не было. Я с ужасом представляла себе такую ситуацию, потому что…Мама всегда была сильной. Непоколебимой. Уверенной и твердой как скала. Она не могла упасть. Глупо, наверное, но я считала, что она и умереть не может. Нет, моя мама никогда не умрет, потому что она сильная. Она моя мама.
И когда брат три месяца назад позвонил и совершенно лишенным эмоций голосом сообщил, что у мамы предынсультное состояние и только что приехали врачи, то я сначала просто впала в ступор. Я не понимала, что говорит Ванька. Какие-то врачи…упала…потеряла сознание… Конечно же, он говорит не о нашей маме. Нет, наша мама совсем молодая, ей только пятьдесят шесть – в таком возрасте не умирают. Тем более инсульт…У моей, моей мамы не может быть инсульта. Она же самая-самая, моя мама…Я не могу без нее.
- Вы дома? – хрипло пробормотала я заплетающимся языком, на ходу натягивая плащ и выбегая из универа. – Врачи еще там?
- Там, - еще тише буркнул Вано. – Приезжай.
Я сразу такси заказала и примчалась, а у самой коленки от ужаса дрожали. Я ладони потные о плащ вытерла и достала ключ. Но он не понадобился – дверь распахнулась перед носом и меня Ванька сразу в квартиру втянул. Приложил палец к губам и кивнул в сторону комнаты.
- Спит? – шепотом поинтересовалась я, когда мы с братом зашли в другую комнату и закрыли за собой дверь.
- Да, врачи дали что-то, лекарств кучу прописали, - Ванька подтолкнул ко мне какой-то исписанный под ноль листок. – Поставили капельницу, сказали давление мерить постоянно. Предложили в больницу лечь, но мать не хочет.
- Почему? – я с ужасом смотрела на огромный список лекарств, некоторые из которых я уже знала, а некоторые и видела-то первый раз в жизни. – Почему она сразу в больницу не поехала?
- Сказала, что ей лучше, - буркнул брат, с отчаяньем запуская руку в растрепанные вихры. – Еще они про дневной стационар сказали. И врачей пройти потом. И покой полный.
- Ладно, - через минуту я встала и подошла к брату, ободряюще касаясь его плеча. – Мы что-нибудь придумаем, Вань. Ты пока дома будешь? – он утвердительно дернул головой. – Хорошо тогда, а я пока до аптеки добегу.
- Тебе денег дать?
- Нет, у меня стипендия и зарплата, не надо.
Я лукавила, конечно, но все равно – брату и самому деньги нужны, купить что-то, да и вообще…Лекарства мы купили, мама начала лечиться, каждые несколько часов мерила давление, а мы с Вано внимательно следили за всеми ее действиями. Я снова переехала домой (до этого я снимала маленькую однушку), помогала по мере сил, занятия начала пропускать, но преподаватели смотрели на это сквозь пальцы, так как я всегда слыла ответственной и усердной девушкой.
Через полтора месяца к маме вернулся цвет лица, улыбка и блеск глаз, но с ними пришли новые усталые складки у рта и морщинки, только не радостные лучики у глаз, а глубокие и страдальческие какие-то, выдававшие боль и тяжесть прожитых лет. Именно тогда Ванька и решил поступить в техникум и параллельно работать, чтобы позволить маме сидеть дома и заниматься своим здоровьем. А она упрямилась.
- Катя, сделай что-нибудь, - резко развернулась к о мне мама и с надеждой, разрывающей сердце, посмотрела в глаза. – Меня не слушает, так может хоть тебя…
- Прости, мам, - тихо прошептала я, краем глаза замечая, как брат облегченно выдохнул, понимая, что я на его стороне. – Но Ваня прав. Я тоже…в общем, я на вечерний переведусь, и Ванька в техникум поступит на слесаря.
Маме стало плохо, и она обессилено рухнула на кресло, держась за сердце и судорожно вдыхая в себя воздух. Не знаю, как Ваньке, а мне было так хреново, что внутри все разрывалось от вины, боли и от того, что я понимала – мы с братом поступаем правильно.
В конце концов, ее удалось уговорить и успокоить, но и пойти на некоторые уступки тоже пришлось. Ване разрешалось работать в том же кафе, что и мне – я, как старшая сестра, должна была за ним присматривать. А мне запрещалось переходить на вечерний, потому что мама не считала такое образование путным, и ее ничто не могло переубедить. И самое позорное, что предатель Вано сидел на подлокотнике ее кресла и нагло поддакивал через слово.
Мне было стыдно из-за этого. Получается, что из-за нас с мамой Ванька всего лишался – и беззаботного детства, и школы, и университета. А у меня это было. Но когда я попыталась все объяснить брату, то тот резко меня осадил.
- Хватит, поняла? Я решил так, значит, так и будет. Это мой выбор, - он обнял меня, чтобы смягчить тяжесть этих слов. – Мой, Кать, понимаешь?
Ваня со своей упертостью действительно сделал все так, как и хотел. Поступил в техникум, устроился на работу в то же самое кафе, но через месяц работы ушел на какой-то то ли склад, то ли базу, где работал по ночам и разгружал фуры. Мне так стыдно было, когда я его по утрам встречала – уставшего, потного, грязного, что я старалась из кожи выпрыгнуть, но все для брата сделать. Стыдно признаться, но я ему даже как-то раз девчонку подсунула, которая ему безумно нравилась, а времени, уверенности и сил познакомиться не было.
Через год все к такому распорядку привыкли, освоились и не так тяжело стало. Мама помолодела, хотя, как и я, виноватой себя ощущала. Говорила, что у собственных детей украла детство, хотя я искренне не понимала, почему она и про меня так говорит. Это Ваня ради нас выше головы пытался прыгнуть. Но мама только вздыхала тяжело и с тоской в окно вглядывалась.
Но в семье и напряжение появилось, которого раньше не было. Мама пыталась как-то заботиться о Ване, учить его чему-то, словно ему не семнадцать лет, а десять. Но поздно было уже опекать мальчика – вырос, давно Вано вырос. И сейчас ее опека только раздражала брата, который пытался это скрывать за мягкими и нежными улыбками. Но мама чувствовала скрытое снисхождение и начала нервничать и злиться еще больше.
Как-то раз она запретила приходить домой позже двенадцати.
- Чтобы в полночь дома был, ясно? – мама аккуратно расправила воротник Ванькиной рубашки, вставая для этого на носочки, и улыбнулась сыну.
- Мам, ты шутишь? – ухмыльнулся Вано, но увидев, что мать говорит серьезно, шокировано и с недоверием прищурился. – Да ладно тебе, я даже в тринадцать лет домой в три-четыре приходил и ничего.
- А сейчас будешь не позже двенадцати, - добавила она в свой голос металла.
- Мам, да это бред полный!
- Не груби матери! – взвилась женщина и с непонятным отчаяньем уставилась в спину сыну, который вылетел из дома. – И позвони мне! – крикнула она вдогонку, но Ваня только раздраженно повел плечом.
Такие стычки случались все чаще и чаще, и мне приходилось по очереди успокаивать то мать, то Ваньку. Я пыталась объяснить маме, что, как бы она ни хотела, ее сын уже давно вырос и его напрягает такой контроль. А Ваню просила быть терпеливее, ведь мама волнуется и пытается сделать все хорошо, правильно. И она волнуется за него.
Оба вздыхали, кивали, обещали, что исправятся, но все продолжалось по-прежнему.
Я начала встречаться с Митей, заканчивала универ и вот-вот ждала распределения, потому что хотелось уже работать, работать, а не просиживать все время за учебниками и конспектами. Ванька закончил свой технарь, получил средне-специальное образование и поступил на заочный. Как-то раз позвонил мне, когда я еще на последней паре сидела, и загадочно пообещал, что у него для меня сюрприз. Я вся такая заинтригованная выскочила из универа, а у входа меня ждал заметно возмужавший за последние годы Ванька.
Работа грузчиком оставила отпечаток и на его фигуре, поэтому каждая третья девушка в корпусе сочла своим долгом обернуться и через плечо оценить его ноги и задницу. Мне, конечно, было и лестно (это же мой брат!), и противно (это же мой брат – хватит на него пялиться!).
- Привет, - Ванька на секунду прижал меня к себе и отстранился, оглядывая с головы до ног. – Отлично выглядишь.
- Спасибо, ты тоже ничего, - засмеялась я и легонько ткнула его в бок, предчувствуя, что завтра мне влетит от трети женского коллектива универа. – Что за секретный сюрприз такой?
Брат загадочно блеснул глазами и разулыбался, как гордый чеширский кот. Распахнул передо мной дверцу такси и куда-то повез.
___________________________________

Люда! С началом нового романа тебя! Удачи и вдохновения!! Очень интересно будет читать историю про Катю и Мишу! Спасибо

Люда, спасибо!!!
Я не сразу сообразила, что это же продолжение, супер.
Но чувствую, что впереди нас ждут горькие слезы. Ведь Катя одна осталась.
Жду проду.
_________________

С началом нового романа,надеюсь "Танцовщицу"не забросишь.
_________________

Спасибо большое за проду, Люда!))
Очень интересно было прочитать о прошлом Кати!)) Только боюсь, что там вскоре Кате придется пережить очень много всего не самого приятного...
Любопытно, что за сюрприз приготовил Ваня?..
___________________________________

Людочка!
С новой историей тебя и всех нас!
Я в читатели.

Наташа, пожалуйста. надеюсь, что эта история тоже понравится

Вот пишу сижу как раз

Юля

Да, придется, но об этом в другой главе.

Интересный сюрприз

Аpple, спасибо. надеюсь, что не разочарую
___________________________________

Люда, спасибо за новый роман!!!! Я прочитала Ваши Судьбу и Танцовщицу, и если к судьбе у меня неоднозначное отношение, та на танцовщицу я конкретно подсела, регулярно открывая форум в поисках продолжения. Счастлива, что Вы начали новый роман со знакомыми нам уже героями. Записываюсь в постоянные читатели и с удовольствием буду следить за развитием событий. Вас очень легко и интересно читать, огромное удовольствие доставляет то как часто Вы выкладываете новые главы. Я видела, что Вы расстраиваетесь из-за какой-то критики, правда не уловила какой , но не берите в голову, все это мелочи жизни. Все огрехи и ошибки исправляемы и редактируемы, главное, что Вы радуете нас своими романами.
Спасибо!!!!!

 » Эпиграф к "Научи меня" (Ольгуся)

Люда, с началом тебя!
Я не смогла поздравить в первый же день, но сейчас пришла не с пустыми руками. Не знаю насколько угадала твой замысел, но сама почувствовала именно так


***
Научи меня жить, научи доверять
Я забыла как любить, верить и не терять.
Я привыкла сама. Я сама все смогу.
Не боюсь я упасть и по жизни бегу.
Пусть не так, не мечта, ни как в сказке живу...
Но я есть, я сама, все со мной наяву.
Мне не нужен твой взгляд, сострадание твое,
Я сама, я одна и все это мое!
Все заботы и боль, одиночество, страх.
Я боюсь быть другой, затеряться в мечтах.
Ты ведь тоже один, тоже сам по себе.
Ты уже не пацан, так зачем я тебе?
Просто так? Одна ночь? Вокруг много таких,
Я не в силах помочь, посмотри на других.
Но ты снова стучишь с мое сердце и дверь,
Что мне делать с тобой, что мне делать теперь?
Я смогу, я шагну, словно в омут нырну.
Я поверю тебе, лишь тебе одному...
Я боюсь и молчу, но глаза говорят:
"Научи меня жить, я с тобой, я твоя..."

Юлия, большое спасибо за теплые слова. Мне безумно приятно, что вам нравится мой роман

Уже сразу понятно, что эта история такого бурного ажиотажа, как "Танцовщица" не вызовет, но она и по атмосфере будет другой, более спокойной. Поэтому рада, если этот роман понравится и не разочарует

Оля, у меня слов нет...даже что-то в груди замирает, когда читаешь эти строки.
Сам смысл...ты передала верно, но они оба будут учить друг другв
А вообще супер, просто замечательно. Можно будет на эпиграф и эти стихи забрать? Если ты не против, конечно?
___________________________________