Вкус темноты. Эксперимент "Любовь"

- Привет, отлично выглядишь, - я удовлетворённо улыбнулся, восхищённо оглядывая Грейс с ног до головы. Всё же я любимчик бога, и если сомневался в этом когда-то, теперь сомнений нет. - Обязательно решим. Я же сказал, что ты от меня никуда не денешься.
Раньше я бы сказал сам себе - женщины! Как-будто обещаний того мужчины, которого они сами выбрали себе в спутники, им мало. Но сейчас я понимал Грейс, которая переживала о том, что будет дальше. Ведь сегодня мы разъедемся отсюда разными путями. И не факт, что она не передумает в итоге ко мне приезжать. Однако дороги научили меня немалому: думать о том, что будет, когда завершаешь один заезд и готовишься начинать следующий. Когда будем стоять возле яхты, которая увезёт нас в Гаити, тогда всё и решим. Но то, что решим, - это точно.
- Давай сначала завтракать, а потом к Оуэн. Позволять вправлять себе мозги я предпочитаю на сытый желудок. Так у психиатров, или как их там, меньше шансов добраться до сути.
Взяв Грейс за руку, я повёл её в сторону столовой.

У психолога

Вся эта встреча напоминала мне сбор тех, кто хочет избавиться от зависимости. Но только с точностью до наоборот. Здесь мы все добровольно вписались в зависимости, и лично я был этому рад. Мы с Грейс сели рядом и я принялся отвечать на допрос.

о Грейс

1. Какие качества, на ваш взгляд, отражает "Символ" вашего партнера? Подходит ли он ему на ваш взгляд?
- Гибкость и изящество. Виноградная лоза. Способность подняться к солнцу и тянуться только к нему. Символ полностью подходит Грейс.

2. Как вы представляли себе внешность вашего партнера до "снятия масок"?
- Совершенно иначе. Светловолосой. Но я понял, что фантазёр фиговый) Потому что реальность оказалась гораздо красивее и привлекательнее.

3. Что вы испытали, когда узнали как на самом деле выглядит ваш партнер?
Что я везунчик. Проиграв в одном, ещё до эксперимента, я выиграл в другом, взяв джек-пот.

Обо мне

1. Выбирая олицетворяющий вас символ, какой смысл вы в него вкладывали?
Я вложил в него самого себя. Скорость, адреналин, это как наркозависимость. То, без чего я не смогу никогда жить.

2. Что в процессе общения с партнером в темной комнате, вас зацепило\удивило\потрясло больше всего?
Задание, когда нам нужно было кормить друг друга. Оказывается, это ударяет по всем чувственным рецепторам. Понимание, что готовила она именно для меня. Вкус блюда был таким, что можно было сойти с ума.

3. В завершении эксперимента удалось ли вам ответить себе на ключевой вопрос исследования "Является ли доминирующей роль внешности для возникновения и успешного развития отношений между двумя симпатизирующими друг другу на уровне личностного приятия людьми?". В чем, на ваш взгляд, кроется любовь?
Доминирующей нет. Важной да. Если четыре дня, пока люди не видят друг друга, между ними сложилось приятное общение, тяга друг к другу, связь, значит, внешность не может стать причиной того, чтобы от этого отказаться. Любовь кроется в самом человеке. Внутри него. Если ты полюбил человека, разлюбить его потому, что он постарел, обгорел в пожаре или побрился налысо невозможно. Любишь человека, а не внешность.

4. Собираетесь ли вы продолжить отношения с вашим партнером вне рамок эксперимента, в реальной жизни?
Обязательно.

5. Какие личностные проблемы, по вашему мнению, наиболее остро вскрыл эксперимент?
Личностные мои? У меня их нет. Проблемы личности? Человек эгоистичен и не всегда готов принять несовпадение с тем, что он уже успел себе придумать.

Я поблагодарил миссис Оуэн за такое интересное приключение, которое удалось пройти, а когда получил рассчитанное на двоих путешествие, повернулся к Грейс.
- А что если нам послать подальше все дела и отправиться прямо сейчас в Амстердам, принцесса?

Вилла Ува, Лацио, Италия

Италия в конце зимы была красива, а вилла, на которую меня привёз Данте - просто великолепна. Я зря переживала по поводу встречи с его мамой. Синьора Ува оказалась очаровательной и душевной женщиной, какой-то совершенно домашней, уютной, если можно так сказать о человеке. И была откровенно рада встрече. Не знаю уж, что ее сынок рассказал обо мне, но в этом доме я сразу почувствовала себя своей. Впрочем, это чувство не оставляло меня на протяжении всех последних недель, которые мы с Данте провели вместе.
За это время я ни разу не пожалела о своём решении. Наше необычное карибское приключение закончилось, но все остальное - только начиналось. И нравилось мне вовсе больше и больше с каждым днём.
Нравилось почти все, за исключением настырной рыжей куклы, вломившейся сегодня в салом машины и предьявившей к Данте странные требования. Если эта барышня всерьёз рассчитывает, что ей что-то перепадет, то придётся ее разочаровать: я не собираюсь делить своего мужчину больше ни с кем. Тем более теперь, когда мне посчастливилось понравиться его маме.
Перелет, знакомство, роскошный ужин - событий было так много, что до отведенной мне комнаты я добралась почти без сил. Скинув одежду и быстро приняв душ, с наслаждением вытянулась на прохладных шелковых простынях. Невольно вспомнилась наша первая ночь на яхте в море розовых лепестков.
Словно в ответ на мои воспоминания на подушке возле моего лица неожиданно расцвёл нежный бутон. В темноте теперь уже итальянской ночи я не видела дарителя, но узнала его безошибочно, потому что к тонкому аромату розу тут же присоединился знакомый волнующий запах парфюма и возбужденного мужчины. Естественно, абсолютно голого.
- Ты в таком виде крался по коридору? - весело уточнила я, подставляя лицо и грудь жадным поцелуям. - А если бы мама увидела твое неприличное поведение. Мне пришлось бы потом краснеть.
Данте расхохотался в ответ, сообщив мне, что краснеть благодаря его обществу я совсем разучилась. Как и носить нижнее бельё. Я пожала плечами:
- Зачем ты тогда столько мне его накупил?
На что получила вполне логичный ответ: "чтобы было что снимать".
Между поцелуями он пытался выяснить, о чем мы так долго говорили с его мамой. Но признаваться я не собиралась - это были наши с ней секреты. Вместо этого спросила:
- Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Осаку в будущем месяце? Не хочу оттягивать, потом уже будет довольно сложно путешествовать.

Эжен сидел в кресле несколько часов. Алкоголь не брал. Сон тоже. Несмотря на усталость. Он как будто ждал чего-то или кого - то. И этот кто-то пришел.
Звонок в дверь прозвучал в тишине квартиры. Эжен дернулся от неожиданности. Пошел открывать.
В глазок не смотрел. Просто распахнул дверь.
Джоан стояла и смотрела на мужчину, которого не смогла забыть, как ни пыталась. Не двигалась и, похоже, забывала дышать.
- Джо? Как ты здесь оказалась? Откуда узнала мой адрес?
Девушка не торопилась с ответом.
- Что же я? Заходи скорее. Ты с чемоданом. Значит, только приехала...
- Нет. Я приехала еще днем. Была на твоей выставке. Потом гуляла... Думала...
Мужчина помог ей снять курточку, проводил в ванную комнату. Смотрел, как она моет руки, как мыльная пена стекает в канализацию. Протянул полотенце.
- Тебе понравилось?
Она сразу поняла о чем он.
- Да. Они великолепны. Осмысленные. Глубокие.
Хозяин дома не стеснялся того, что доволен ответом.
- Пойдем. Я покажу тебе квартиру.
Джоан замешкалась. Как будто решала в уме теорему Ферма.
- Покажи мне свою спальню. - Это было сказано тихо, но Эжен услышал.
- Ты понимаешь, что после я уже не смогу тебя отпустить? Ты понимаешь, что это навсегда?
Девушка пристально смотрела в глаза фотографа и чуть заметно кивнула.
Он не стал ждать. И так слишком долго ждал. Взял ее за руку и повел в комнату.

- Прости, но я не могу, - я прервал поцелуй, грозивший перерасти в много большее, пытаясь выровнять дыхание. Октавия выглядела растерянной. Но из нас двоих я несу ответственность за то, что может произойти между нами...

Проснулся с чувством растерянности. И это был в новинку. Вот вам и экстрим, - горько усмехнулся я самому себе. Заскучал, говоришь? Сейчас тебе будет не до скуки. Всю ночь проворочался, измял всю постель, в итоге поднявшись ни свет, ни заря, чтобы смыть холодной водой усталость. Словно и не отдыхал, а ворочал мешки.

- Октавия, здесь нет твоей вины. Просто я не имею права, - бормотал я вчера свои оправдания. А она смотрела на меня, словно я ума лишился. Недоумение, непонимание, обида сквозили в её взгляде.
- Я не понимаю, - говорила она.
- Милая девочка, я старше тебя и имею опыт с женщинами. Прости, я не для того упоминаю о них, чтобы тебя обидеть или задеть. Ты лучше их всех вместе взятых. И я не имею права поступить с тобой так, как поступал до этого дня. Да, мне стыдно признаться, что использовал женщин. К слову сказать, к взаимному удовольствию. Но это они. А ты другая. Чистая, нежная девочка. Я мог бы пойти на поводу у своей страсти - а ты желанна. Желанна до боли - но пытаюсь удержать нас у края пропасти.
Мне бы очень хотелось, чтобы ты не торопилась. Хотя я могу с ума сойти. От того, как мне хочется сделать тебя своей. Может быть, впервые я хочу поступиться своими интересами и желаниями. Ради того, чтобы потом ты меня не возненавидела.
Я хочу, чтобы ты приняла решение быть со мной не в порыве страсти. Иначе потом себе этого не простишь.

До тебя я не встречал таких, как ты. И боюсь разрушить в тебе эту чистоту, которая меня покорила.

Давай, не будем торопиться. Я хочу быть уверенным в том, что ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле. И как бы мне не хотелось быть в твоих глазах хорошим, поверь, во мне много плохого. Я хочу дать тебе время, чтобы ты поняла свои желания. Я не хочу с тобой расставаться. Но и пользоваться твоей неопытностью не хочу.

Октавия ушла. Оставив меня одного. И я так и не смог уснуть, прокручивая в памяти весь наш разговор. Вернее, мой монолог. И молчание девушки.
Желание скручивало меня в узел, а я сопротивлялся как мог. Потому что нельзя по-другому.

- Девочка, милая, не обижайся на меня. Я же о тебе думаю, - прошептал я вслед уходящей Октавии.

Если бы кто-то сказал Эжену, что бывает так, он бы не поверил. Одним словом, правильно. Как должно быть.
Не тело он брал. Брал душу, которую наконец ему открыли. Не давал себя. Вручал в подарочной коробке с бантом. Всего. Без остатка. Как будто не в первый раз, а в последний. На грани яви и сна. Игра света и теней.
- Я должна тебе сказать...
- Потом!
- Нет. Послушай. Это важно.
Эжен остановился. С беспокойством посмотрел на девушку.
- У меня... У меня давно никого не было. - Не сказала, проговорила скороговоркой.
- У меня тоже. Я ведь ни с кем после эксперимента...
Джоан удивлена.
- А если бы я не приехала?
- Я тебе всё сказал в фотографиях. Ты бы увидела их рано или поздно. Я знал.
- А если бы я не приехала даже после выставки?
Эжен вздохнул. Боялся всегда об этом думать.
- Я поехал бы к тебе сам.
- В Англию?
- Хоть на край света...
Она была лучше, чем он представлял одинокими вечерами. Она была удивительно отзывчивой, трепетной, нежной. Идеальной. Не хотелось торопиться. Хотелось растягивать удовольствие. Смаковать. Впитывать в себя, в каждую клеточку.
Одежда - помеха. Только кожа к коже. Губы, языки, переплетенные пальцы.
Дыхание. Шелест. Вторжение. Стон.
Танец. Быстрее. Догоняй. Небо.
Отдыхай. Ещё. Ненасытная. Люблю.
Тишина. Ее волосы между его пальцами. Поцелуй в висок.
- Спи. Моя. Не отпущу.
- Мой. Любимый. Не отпускай.

Джо, завтра уже почти сегодня. Прости за возможно излишнюю парцелляцию. Если скажешь исправить - сделаю.

- Привет, спасибо! - Ничего, что он не поцеловал, Грейс невольно расслабилась, Шон был все тем же - её Шоном. Уверенный, спокойный, с неподражаемой улыбкой. Если в первую встречу, когда он пригласил её к себе и она, не раздумывая, согласилась, месяц не казался ей таким уж большим сроком -у Шона отпуск, она как раз закончит проект озеленения для одной компании и поедет. То сейчас ей не хотелось так скоро расставаться, очень не хотелось, ведь Тасмания на другом конце света...

Она уткнулась ему в грудь лбом, потом подняла голову и, стараясь скрыть печаль, улыбнулась. Разлука нависла над ней чёрной тучей.
-Давай завтракать, ты наверное яичницу с беконом или чего-то посущественней предпочитаешь?

После завтрака пришлось идти к миссис Оуэн. Получать последние наставления, отвечать на вопросы и прощаться.

В кабинете Шон усадил Грейс рядом с собой, взял за руку. Так началось их интервью.

Грейс кивнула, легонько вздохнув. Она согласилась на этот эксперимент и участие предполагало взаимодействие, выполнение заданий. Слушая Шона, она внутренне трепетала, улыбаясь иногда его ответам и замирая от жаркой волны... Теперь её очередь.


- Это ведь феррари?- Грейс посмотрела на Шона, он незаметно пожал ей руку. - Спортивные автомобили. Мощь, скорость, увлечённость, сила и спокойствие. Да. Отражает. Все эти качества я вижу в Шоне.
Основательность.

Она виновато посмотрела на Шона, прикусила губу.
- Мне было страшно сначала там, в темноте и я представила его себе Шреком. - Теперь уже Грейс легонько сжала его ладонь. - Высокий, сильный, спокойный. - Быстрый взгляд из-под ресниц.- С чувством юмора.
То, что Шон не европеец не играло для неё никакой роли. Для Грейс он стал лучшим, что случилось с ней здесь.

- Он сказал, что в этой комнате, он самый красивый гонщик. Я это увидела. Но сначала услышала его голос за спиной и он меня успокоил, потому что очень волновалась.


- Виноград- символ гармонии, взаимопонимания. Виноградная лоза символизирует также упоение, кипящую жизнью молодость, гостеприимство. С древних времён вино считается напитком богов. Но на самом деле меня сначала зацепила картинка, когда искала для себя аватар. И оказалось, столько всего в этом символе моего

- Забота о том, чтобы я не боялась и искренний смех. И подарок...- Грейс сжала в руке розовый камушек, стараясь не покраснеть, потому что прежде всего подумала о его поцелуях...

- Доминирующей, пожалуй, нет. Но считаю всё-таки, что увидеть человека важно, именно для видящего человека. У него другие рецепторы, другие способы адаптации к окружающей среде, чем у тех, кто лишён возможности видеть мир. Оказалось, для меня очень важно иметь возможность не только осязать, но и видеть человека. Он может выглядеть красавчиком или Шреком, но это неважно, всё равно, если ты не слишком ровно дышишь в его сторону... То есть совсем неровно...дышишь... И я согласна с Шоном - "Любишь человека, а не внешность", потому что за красивой оболочкой может быть скрыта темнота души...

Грейс снова бросила взгляд на Шона.
- Да.

- Мировосприятие света и тьмы. К свету мы привыкли, к абсолютной темноте нет. Темнота многое скрывает, она не пуста, если ты в ней не одна.
- Миссис Оуэн, я благодарна вам за предоставленную возможность принять участие в этом необыкновенном эксперименте. Спасибо вам.


- Шон, ты серьёзно? У тебя же работа, у меня заказ...- Но в глазах уже загорелся огонёк предвкушения., на несколько дней можно слетать... - Я никогда не была в Амстердаме, на что там можно посмотреть? Шон!- Со смехом взвизгнула она, когда её оторвали от пола. - Может лучше у дедушке? Думаю, он тебе должен понравиться.

________
те же мысли в отношении реалий выходного дня
_________________

Кабинет психолога.
После отдыха на яхте мы попали под пристальный допрос миссис Оуэн

Очень подходит. Мне кажется за его символом, скрывался острый, жгучий, страстный темперамент Майкла. Да и помню в моем блюде он с удовольствием скушал этот самый перчик чили)

Как не странно, но вот почти таким какой он есть. Высокий, накачанный брюнет с татуировкой плавно скользящей по руке.

Неимоверный восторг и жгучую жажду. А и вправду интуиция меня не подвела. Почти такой же, как я его рисовала. Скажу по секрету, даже лучше моей фантазии.

Смысл был в том, что я привыкла в любом случае, при любом падении, разочаровании подниматься и идти дальше. То есть заново возрождаться как феникс несмотря ни на что.

Ни когда не думала, что вот так за несколько дней не видя человека возможно заинтересоваться им до беспамятства. Но как оказалось все возможно, и я доказательство этому. Еще никогда не думала, что в темноте возможно такое полное восприятие человека без помощи зрения.

Лично для меня нет. Красивая внешность это хорошо, но главнее, что внутри у человека. Не всегда за гламурной оберткой скрывается, что-то стоящее. Любовь кроется в слиянии душ. Знаете как говорят, влюбленные это две половинки одной души. Вот как-то так.

Да, однозначно

Наверное скорее всего то, что нужно доверять не только своему взору.
- Миссис Оуэн, я очень Вам благодарна за такую возможность поучаствовать в эксперименте. Спасибо большое.
Я вышла из кабинета и подойдя к Майклу взяла его под руку.
- Наше время здесь подходит к концу. Что теперь? Или вернее будет спросить Куда?

Знаю, сладкая. Ошибаться во всем, что касается тебя и ранить суровыми словами - мой личный ад. Боль, отраженная сейчас в твоих глазах, затуманенных слезами - моя боль.
И сейчас, когда ты стоишь напротив, до крови закусывая дрожащие губы, я чувствуя себя чужим и понимаю, что не умею элементарных вещей - утешить и согреть.
Видимо там, на высоких небесах, кому-то было угодно, чтобы мы встретились и ты стала моим испытанием, доказывающим, что не все в этой жизни приобретается единым росчерком пера на банковском чеке.

Мне будет мало пары вечностей, чтобы разгадать тебя. Я не хочу всего и сразу. Я буду узнавать тебя шаг за шагом, медленно, с предвкушением, будто разворачиваю долгожданный подарок, и всякий раз удивляться насколько многогранен и удивителен твой сложный мир, непостижимый и недосягаемый для меня. Мы - две противоположности с зашкаливающей обоюдной силой притяжения. Нам непросто друг с другом в самом начале пути и дальше будет только сложнее, но кто сказал, что жить легко?

Я всегда думал, что знаю жизнь и людей. Я сам наделил себя правом распоряжаться чужими жизнями, просто потому, что на мой взгляд в мире Гордона Старка иначе быть просто не могло. Я существовал в мире иллюзий, упиваясь своей властью. Не казни меня за это. До встречи с тобой все было просто и понятно.Ты ворвалась в мою жизнь безудержным ураганом и взорвала иллюзию, за которой я прятался все это время. Все что считал важным, утратило былую ценность и теперь я нищий. Злой и растерянный, точно слепец блуждаю в поглотившей меня тьме и протягиваю руку в надежде, что ты не оставишь и выведешь меня на свет.

Ты и есть свет. Особый, способный существовать в гармонии с темнотой.
Я знаю, что не был лучшим, но готов поверить тебе, просто потому, что твоя правда честнее моей и ты способна разглядеть во мне что-то хорошее и заставить поверить в это весь мир.

Супермассивная черная дыра, в которую меня неумолимо затягивало со скоростью света, сжалась до крохотной точки. В этой тьме нечем дышать, будто кто-то невидимый ухватил за горло и сдавливает стальными ледяными пальцами, проверяя твой предел, а ты понимаешь, что это конец, дальше - взрыв и вакуум. Не знаю, откуда взялись силы. Я вырвался и пошел на тихий шепот, оставляя позади страх и растерянность. Навстречу теплому податливому телу, маленьким ладоням цепляющимся за мою одежду, будто я стал для них единственной точкой опоры, нежным губам, дарящим долгожданный вдох. Навстречу новой жизни.
- Шэрри... - впиваясь голодным ртом в ее губы я покачнулся, едва удержавшись на ватных ногах. Опьяненный ее вкусом, успел подумать, что не желаю трезветь...

Тихий стон заставил меня очнуться и открыть глаза. Видимо, я прижал Шэрон к себе слишком сильно, не в состоянии контролировать нахлынувших эмоций и напрочь сорвавшего крышу возбуждения. Ослабив хватку, я отвел со щеки влажные пряди, прилипшие к горячей коже. Скольких слез и боли будет стоить ей этот выбор? Не знаю. Приручить чудовище непросто. Но отказаться от той, что выбрала меня, я не смогу никогда. Что угодно, только не это.
В моменты, когда слов недостаточно, лучше положиться на язык тела, чтобы твоя женщина почувствовала насколько дорога и желанна.

***
Шэрри не настаивала, но я согласился, чтобы нас еще немного подергали за веревочки.
Вопросительно вскинув бровь в ответ на насмешливую улыбку Кэтрин, я ревниво переплел свои пальцы с пальцами сидящей по левую руку Шэрон.
- Начнем? - скорее не вопрос, а утверждение в нетерпеливом тоне. Это вовсе не стремление поскорее покончить с формальностями, неизменно раздражавшими меня. Мне действительно важно мнение Шэрон и я готов с ним считаться.
_________________

Каков вкус темноты Карибской ночи? Переливающиеся в неверном свете луны воды моря, запах тепла и ускользающей тишины летней ночной прохлады. Купол звёздного неба с ревниво оберегающей покой всей вселенной серебристой луной. Там, где-то далеко, за пределами этой галактики, идёт снег и всё кругом укутывает покрывало из снежинок. Здесь же, где есть только я и ты, и где мы с тобой навсегда останемся в этом мгновении, будет царить вечное лето. Твои жадные поцелуи, то причиняющие необходимую мне боль, то нежные, невесомые, заставляющие усомниться в том, что они существуют в реальности, мои стоны, в которые ты вслушиваешься, будто они единственное, что ты хочешь слышать и слушать... Всё это сплетается в аромат и вкус темноты Карибской ночи.
Знаешь, я никогда не думала, что настолько важно просто чувствовать под ладонями горячую кожу, впитывая в себя всё существо того человека, который так безудержно дорог, что потерять его - означает умереть. Я никогда даже представить не могла, что за такое короткое время кто-то может стать для меня настолько близким. Настолько моим. Ты же теперь мой, правда? И словно в ответ на все мои вопросы ветер доносит до меня всего два слова: "Ты моя". Скажи мне, что это не моя иллюзия.
Знаешь, я никогда не думала, что буду настолько сильно ревновать. Ко всем тем, кто когда-то был в твоей жизни, и ко всем тем, кто когда-то может в ней быть. Ты принадлежишь только мне и я ни с кем не хочу тебя делить. Ни с кем и никогда, слышишь? Я уже давно отдала тебе всю себя. Так давно, что мне кажется, будто тогда ещё не появились на свет все наши вселенные. И твои, и мои. А теперь, когда они переплетаются воедино, жадно вслушиваясь в звуки Карибской ночи, где нас двое, - ты только мой. А я только твоя. Прими это как мой самый бесценный дар. Потому что кроме него мне больше нечего тебе подарить. Это всё, что у меня осталось...

***

И я поджимаю губы, чтобы не улыбаться и бросаю быстрый взгляд на руководителя проекта. Моя рука - в руке Гордона. Единственно правильно и закономерно. А насмешливая улыбка миссис Оуэн не трогает меня вовсе. Какое мне дело до неё и того, что она думает обо мне и Гордоне, если мы с ним есть друг у друга? Какие бы кукловоды ни считали, что они властны над нашими судьбами, они могут ошибаться в этом до последнего. Только я и Гордон решаем, насколько важны для нас свет и темнота, насколько мы отдаём друг другу каждый новый вдох, который делаем только друг для друга. Быть может, сегодня и сейчас я ошибаюсь, и это ошибка будет дорого мне стоить, важно лишь то, что с Гордоном я счастлива. И то, что он - мой воздух. И всё же отвечаю эхом:
- Начнём.
И начинаю отвечать на вопросы.


- В первый раз увидев этот символ, я поняла, что он означает то, что Гордон азартен. Игральные кубики и небрежный жест мужчины. Ему словно кажется, что какая бы ставка ни сыграла следующей, он выиграет. Конечно, он подходит Гордону Старку и отражает его сущность. Он привык добиваться всего, и его азарт, подстёгивающий Гордона к новым достижениям, не даст ему ни единой возможности остановиться и успокоиться.


- Совсем иначе. Он рисовался мне голубоглазым блондином.


- Это был тот эмоциональный взрыв, ради которого я и принимала участие в этом эксперименте. Это потрясение, восторг, ощущение, что перед тобой совершенно новый человек и в то же время понимание, что это он - тот самый, который стал тебе настолько близким за последние четыре дня. Это огромное эмоциональное потрясение, которое принесло ни с чем не сравнимое удовольствие. Если бы кто-то спросил меня, хочу ли я что-то изменить, я бы однозначно и не задумываясь ответила "нет".


- По правде говоря, целью было немного похулиганить) Изначально моим символом была птица. Но когда он приглянулся другому участнику, я решила, что хочу использовать кактус. Возможно, он не отражает полностью моей сущности, судить не мне, но мне было в нём комфортно и уютно. И первое время, когда я начала носить уже реальное "лицо", я ностальгировала по своему кактусу.


- Это была игра контрастов. От тишины до грома, от спокойствия до бури, от каких-то с первого взгляда ничего не значащих слов, которые выворачивали меня наизнанку. Меня поразило прежде всего то, что даже в темноте мы читали друг друга. И для этого лично мне не нужно было ни смотреть в глаза партнёру, ни касаться его. Хотя последнее, несомненно, мне нравилось и я нуждалась в прикосновениях.


- Удалось. И мой ответ - не является. Будь Гордон кем-то, кто в любой другой ситуации вызвал бы у меня только оторопь, я бы никогда не смогла перечеркнуть всё, что было между нами в тёмной комнате. В чём кроется любовь? Любовь слишком огромна и многолика, чтобы попытаться вогнать её в какие-то рамки одного ответа. Для меня она всегда крылась в способности дать человеку то, в чём он сможет стать счастливым. И если он будет счастлив без тебя - подарить ему свободу и отпустить.
Любовь - это то чувство, благодаря которому ты принимаешь любимого таким, какой он есть, и не пытаешься изменить его в угоду себе. Да, вы вместе можете обговаривать какие-то моменты, направленные на более комфортное существование вместе, но ломать кого-то под себя - нельзя.


- Я - да.


- Невозможность принять человека таким, какой он есть на самом деле. Первостепенность внешности в том, что дарит ощущение того, что человек твой. Если внешность с этим не совпадает, почему-то люди старательно стараются избавиться от такого человека, напрочь забывая о том, как хорошо ему было с партнёром в темноте.

Ответив на вопросы Кэтрин, мы всё же покинули её кабинет. Эксперимент закончился, но у меня ещё осталось так много вопросов, на которые не было ответа. Что будет теперь? Я отправлюсь обратно домой, а Гордон вернётся в свой мир, где мне не будет места. Или будет? Не забудет ли он меня тотчас, как его самолёт оторвётся от земли, взмывая в небо? Как мы будем общаться дальше? Переписка по почте, редкие звонки? Смогу ли я без его поцелуев, ласк, без его взгляда, в котором отражаюсь только я?
Но вместо того, чтобы задать все эти вопросы, я поворачиваюсь к Гордону в одном из коридоров виллы и спрашиваю, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал спокойно:
- Почему ты не любишь море?

Милли и не хотела, чтобы он сдерживался, отдавая всю себя, принимая то, что он дарил ей в ответ.
Поцелуи…
Жаркие и сладкие, от которых кружилась голова, от которых она сходила с ума, лишаясь воли.
Долгие и глубокие, от которых пьянела, словно от дорогого вина, превращаясь в зависимую – от него.
Нежные и чуть грубоватые, до легкой боли на губах, которых было мало, сколько бы не давал.
Ласки…
Торопливые и лихорадочные, которые она требовала, вымаливала каждым движением, жадно лаская в ответ.
Шумное дыхание…
Одно на двоих, которое она пила вместе с поцелуем, неторопливо смаковала и, распробовав, выпивала до дна, прося еще и еще, изнывая от жажды, умирая и сгорая.
Его стоны…
Которые будоражили, превращая в заложницу той страсти, что опутывала, словно паутина – тонкой и почти невидимой сетью, что прочнее всех пут на свете.
Настоящая! – шелестели крылья стеклянной бабочки, которая жила в ее душе.
О том, что она реальная, настоящая, Милли говорила каждым своим движением губ, отвечая на поцелуй Люка, который обрушился на нее словно снежная лавина – безудержно, мощно, снося своей силой все ее упрямство, накрывая с головой и выбивая почву из-под ног.
Настоящая!
Об этом кричало сердце Милли, стуча короткими быстрыми ударами в такт горячему дыханию. Она сейчас только и могла дышать им, дышать с ним, дышать для него. Дышать и слушать его дыхание.
Настоящая!
Об этом говорили ее руки, зарываясь тонкими прохладными пальцами в короткие волосы Люка, чтобы теснее прижать к себе. Чтобы полнее ощутить то, что дарил. Чтобы дать в ответ.
Настоящая!
Об этом кричало ее тело, плотно прижимаясь к горячему телу того, кто за несколько коротких дней, таких сложных для нее, таких странных, стал необходим.
Необходим до дрожи в непослушных руках, которыми она касалась его – жадно, с силой, словно хотела раствориться в нем.
Необходим до боли в груди, потому что только рядом с ним эта боль отступала, превращаясь в туманную дымку и рассеиваясь с лучами утреннего солнца, позволяя лететь и не бояться быть сломленной, зная, что убережет от падения с хрустальной высоты.
Необходим, как дыхание, что слетало с ее губ ответными стонами, негромкими, протяжными, в которых она просила не отпускать ее, чтобы не смогла убежать, чтобы не хотела убегать – от него, от себя. От них.
Милли медленно сходила с ума, пока он удерживал ее своими руками, губами, не отпуская ни на секунду.
Сходила с ума, пока сгорала от его ласк, пылая. Сходила с ума, потому что хотела быть сумасшедшей и безудержной.
Рядом с ним...

_________________

Моих губ коснулась довольная улыбка и я крепче сжал руку Шэрон, будто опасался, что кто-то может попытаться отнять ее у меня, когда я только-только нашел свою Колючку. Добиваться желаемого - в этом весь я. И даже если бы Шэрон отвергла меня вчера, скорее всего, я не смог бы ее отпустить.

- Символ, выбранный Шэрон, заинтриговал меня с самого начала. Первая мысль - неординарная личность, самокритичная, способна себя защитить и вместе с тем очень ранимая. Я бы сказал, Шэрри больше подходит цветущий кактус, пьянящий изысканным ароматом, дразнящий, удивительный и загадочный. Очень похоже на мою Колючку.

- Именно такой и представлял. Мягкой и женственной, с красивой улыбкой и томным взглядом. - повернувшись к Шэрон, задержал жадный взгляд на скромном декольте светлого платья, но психолог умудрилась выдернуть меня из чертовски приятных фантазий следующим вопросом.

- Легкое удивление по поводу того, что мои ощущения в темной комнате не подвели меня. На самом деле - это совершенно космическое чувство. Рисуя портрет Шэрон в комнате психолога я старался в точности воспроизвести линии, запечатленные моими руками, губами...ну, вы понимаете. Но все-равно, не ожидал, что у Шэрон , которую я встретил вчера на берегу при лунном свете, окажутся черты Шэрон, с которой мы провели четыре удивительных вечера в темноте. Трудно объяснить, но я очень доволен.

- Шэрон увидела все настолько точно, что мне нечего добавить к уже сказанному.

Маленькую негодницу ждет неминуемая расплата. стоит нам только добраться до ближайшей горизонтальной поверхности в уединенном месте. Я себе голову сломал, пытаясь разгадать колючую загадку))

- Кэтрин, для вас не секрет, что у меня уже был опыт жизни вслепую. В какой-то мере мне было легче, чем остальным, и вместе с тем - это был вызов самому себе.
Шэрон помогла мне справиться с моими страхами. В той комнате я слышал и ощущал только ее, позабыв о себе, об окружающих. Простите, мне трудно объяснить. Это просто нужно чувствовать.

- Внешность безусловно важна, но она не является основоположной в выборе партнера, по крайней мере для меня. Физическая совместимость гораздо важнее. - на последнем вопросе я задумался. - Я мог бы озвучить сейчас общепринятое определение любви, но это будет нечестно. По крайней мере раньше я не испытывал настолько сильных чувств по отношению к другим людям. Теперь... В эти семь дней для меня очень многое изменилось и я хочу разобраться в себе. Одно я знаю точно - я не хочу терять Шэрон.

- Да. - с облегчением выдохнул следом за Шэрон. - Мне бы очень этого хотелось.

- Все люди очень разные и чувствуют они по-разному. Визуалы - наиболее распространенный психотип и эксперимент еще раз доказал это.
Что касается меня - каковы бы ни были причины моего участия, эксперимент круто изменил мою жизнь. Теперь у меня есть моя Леди Горький Шоколад. Моя Колючка. - В подтверждении слов, я поцеловал ладонь Шэрон и обнял ее за плечи.
- Кэтрин, отдаю должное вашему профессионализму и героическому терпению. На вашем месте, я бы указал себе на дверь еще в первый день. Буду благодарен, если факт моего участия в эксперименте не станет достоянием общественности, как и было оговорено в контракте, но опираясь на результаты исследований вы вполне можете написать сенсационную статью под названием "Снобы - тоже люди", - поднявшись с дивана, я дал понять, что интервью закончено и у нас с Шэрон есть дела поважнее. - Спасибо, миссис Оуэн. Желаю успеха. Если понадобится мое финансовое участие в ваших будущих проектах - можете на меня рассчитывать.

Попрощавшись с Кэтрин, мы отправились в общие апартаменты, которые нам предоставили вчерашней ночью. Черт, я не хотел расставаться с ней. Ни сейчас. Ни после тура в Каир. Ни когда вернемся. Почему не сказать просто: я хочу , чтобы ты поехала со мной. Но нет, я опять подбирал нужные слова. У Шэрон есть своя жизнь и она не бросит все только потому, что я так хочу. Почему так сложно во всем, что касается ее?

Неожиданный вопрос застал меня врасплох. Закономерный вопрос. Она имеет право знать.
- Все довольно банально, - поморщившись от малоприятных воспоминаний, я обнял Колючку, не в состоянии отказать себе в удовольствии прикасаться к ней где и как мне захочется, - в шестилетнем возрасте я свалился за борт во время прогулки на яхте. Смешно, но с тех пор не могу перебороть свое неприятие по отношению даже не к морю, а к любым плавучим средствам. По этой же причине не научился плавать. Но ты же научишь меня, правда? - ухмылка Чеширского кота довершила слегка идиотское выражение лица, но рядом с Шэрон я не боялся показаться комичным или смешным, не боялся быть обычным человеком.
- Колючка, я не хочу тебя отпускать. Ничего не могу с собой поделать. Мысль о том, что нынешнюю ночь мы проведем не в одной постели просто невыносима. - Я сказал это и стало легче. Я не рассчитывал, что Шэрон броситься мне на шею и поклянется в любви до гроба, но хотел услышать, что и она не хочет расставания.
_________________

Вилла Ува, Лацио, Италия

После того, что произошло на ужине, я просто обязан был получить разрядку в объятиях любимой. Да, любимой.
Объяснение между нами произошло еще там, в Нью-Йорке, где все мои планы полетели к черту. В магазины мы выбрались только через две недели. Все остальное время провели в постели.
К черту все дела, к черту весь мир, если подо мной, на мне, рядом со мной лежит Алиса. Мы никак не могли насладиться друг другом и выбирались из квартиры только из-за голода. Возвращались туда бегом тоже из-за голода, но уже сексуального.

Короче, на виллу Ува мы выбрались только через месяц. И уже в статусе жениха и невесты.
Можете представить мое удивление, когда на пороге появилась троица Сан Марко. Заплаканные глаза Аннет, которую обнимала за плечи Бьянка, сосредоточенный, серьезный Антонио - все говорило о том, что Алиса увидит одну из итальянских разборок.

Меня беспокоило, что наговорила Аннет? Рыжую девицу давно пора выпороть.

- Алиса, познакомься, это наши соседи. Антонио Сан Марко и его дочь Бьянка. С Аннет ты уже знакома.
- Данте, мы могли бы поговорить наедине? - Антонио на мгновение перевел взгляд на Алису, тепло ей улыбнувшись.
- Ну уж нет! - воскликнула мама. - Здесь чужих нет. Я тоже хочу послушать, что ты наплетешь моему сыну.
- Нашему сыну, Мария. Нашему сыну. Я не могу больше молчать. Ты своим упрямством чуть не сломала ему жизнь, позволив влюбиться в родную сестру. Теперь в такой же ситуации оказалась моя внучка. Пусть это первая ее влюбленность, но я не хочу, чтобы она лила слезы и страдала по Данте, как когда-то Бьянка. Я хочу, чтобы мой сын знал, что я его люблю и всегда любил. Я хочу познакомиться с невестой моего сына. Я хочу семью, Мария, и ты не запретишь мне быть рядом с моими детьми. Пора простить меня. Тридцать пять лет слишком большой срок за одну ошибку. Я искупил свою вину.

Все встало на свои места. И его родительские чувства к мальчишке, росшему без отца, нуждающемуся в мужском плече, и бегство Бьянки, и необъяснимая ревность мамы. Я всегда относился к Антонио хорошо, чувствовал его интерес к себе, участие, помощь. Это он помог мне поступить в университет, заняться ресторанным бизнесом, делал нереальные скидки на вино, оставаясь на долгие годы моим основным поставщиком. Его заботливое отношение я списывал на то, что у него нет сына, которому он мог бы со временем передать свое дело, а его единственная дочь не проявляла к виноделию никакого интереса и вообще жила в другой стране. Я думал, что рано или поздно выкуплю его виноградники.

Мама молчала. Это поразило меня больше всего, а не известие, что Антонио мой отец. На ее глазах стояли слезы. Она умоляюще смотрела на меня. Чего она ждала? Какой реакции на ошеломляющую новость? Я рос рядом с отцом, бегая к нему исподтишка, потому что мама всегда была против нашего общения. Я целых десять лет был влюблен в собственную сестру, а Бьянка, видимо знала, что я ей прихожусь братом, поэтому отталкивала меня и хранила молчание. Не это ли стало причиной развода между Антонио и его женой, которая увезла от него дочь, обрекая его на одиночество?

Что произошло между ними тридцать шесть лети назад? Как сильно виноват Антонио?

Я обнял маму, погладил ее по седой голове. Она всхлипывала и мочила своими слезами рубашку.

- Я тебя люблю, - прошептал я. - И всегда буду любить. Ты моя жизнь, моя опора, мне без тебя никуда. Но прошу тебя, поговори с Антонио. Я хочу, чтобы у меня был отец. Хочу, чтобы у моих детей была не только бабушка, но и дед, который научит их всему, что знает о виноделии, о нашем любимом винограде.

- Хорошо, - хлюпнула носом железная синьора Ува. - Но все равно, его Гречетто никуда не годится.

- Зато Чезанезе хорош, - я улыбнулся, вытирая своим носовым платком ее слезы.

Мы все вместе подошли к Антонио и по очереди обнялись и с ним, и с Бьянкой, и с Аннет. Патрицио уж очень долго держал в объятиях Бьянку, которая густо краснела, от того, что он ей шептал на ухо. Я думаю у них все сладится. Теперь мы в одном лагере.

После нашего единения, застолье превратилось в веселый, шумный, многоголосый, поистине в итальянских традициях, балаган. Моя семья в один момент стала вдвое больше, и я был счастлив. Мама с Антонио (пока не могу назвать его отцом, настолько я ошеломлен) удалились на веранду, чтобы, наконец поставить точку в молчаливой войне. Мама куталась в теплую шаль, Антонио, наклонившись к ее лицу, что-то оживленно говорил, активно жестикулируя руками. Потом они застыли и долго стояли рядом, плечом к плечу, глядя на покрытые снегом виноградники - дело всей их жизни.

Как после сумасшедших событий, творившихся этим вечером, я мог спокойно заснуть? Я нуждался в Алисе, в ее тепле, в ее ласках, к которым так быстро привык. Промаявшись в постели, прокрался в ее комнату, не подумав одеться. Зачем? Я не хотел терять ни минуты.

Она спала, но почувствовав аромат розы, потянулась как ласковая кошечка и открыла глаза. И понеслось...

Усталые, довольные, лежали мы на измятых, влажных от пота наших тел простынях.

- Люблю тебя. Ты знаешь, как сильно я люблю тебя? - я не ждал ответа. Я просто не дал ей ответить, целуя и целуя ее бесконечно. Мне не нужен был ответ, я его знал.



- Осака? Отлично, - согласился я, но что-то в ее словах смутило. Прокрутив в голове еще раз ее фразу, догнал. - Почему потом будет сложно путешествовать?

Повернув Алису к себе, я пристально вперился в ее глаза.

- Неужели то, о чем я думаю, правда? Ты беременна?

Моя ладонь переместилась на ее пока еще плоский живот. - Привет с Карибов? Я говорил, что люблю тебя?

Эпилог


Еще до поездки в Осаку, мы справили нашу итальянскую свадьбу.

Мама чуть не умерла от счастья, когда узнала, что отец Алисы итальянец, поэтому она так бойко говорит по-итальянски.

И никто не был против, чтобы мы отпраздновали замечательное событие на вилле Сан Марко, которая по размеру значительно превосходила нашу. Антонио официально признал меня сыном и включил в завещание. Его свадебным подарком стала роскошная вилла на юге Италии, расположенная в ста метрах от моря.

Еще до свадьбы я познакомился с родителями Алисы и ее сестрой. Находясь в Праге, мы присмотрели место, где в будущем откроется еще один ресторан с названием " La donna amata" - Любимая женщина. У нас с Алисой появится дополнительный повод чаще посещать ее замечательный город.

Просперо попросил у Бьянки руку и сердце, на что та ответила согласием. Летом они собираются пожениться. Счастливый Просперо предложил сделать двойную свадьбу, но мы отказались. Нам ждать нельзя.

Мы разослали приглашения всем, кто был свидетелями начала нашей любви на Карибах. Миссис Оуэн и все девушки, участвующие в эксперименте, получили не только приглашение, но и предложение стать подружками невесты.

Кстати, букет невесты поймала миссис Оуэн. Вернее так: он сам упал ей в руки, пролетев через головы всех желающих выйти замуж. Чтобы это значило?

Ответы на вопросы с моей стороны даны. Я все еще думаю, как правильно нужно было ответить на тот вопрос о любви – в чем она кроется. Странный вопрос. Имеется в виду, что значит любовь? Я бы, может, и ответил после долгих раздумий, но сходу состряпать ответ не вышло. Я знаю любовь к родным и близким, и хотя она подвергается испытаниям, это чувство неизменно. Я не разлюблю родителей и сестру, даже если они навсегда вычеркнут меня из своей жизни. Кто бы знал, как я устал от этого отчуждения между нами. Время уходит и его не вернуть – одна из истин, усвоенных на этом проекте. А если завтра что-то случится с родителями, с Викки, а я так и не наладил с ними отношения, носясь со своими обидами? Я мог бы помириться с родителями, и для этого есть отличный повод – юбилей бабушки. На ее восьмидесятилетии нам волей-неволей придется общаться, и я постараюсь приложить все усилия, чтобы мы помирились. А еще… Быстрый взгляд на Рому, с интересом изучающую мой символ. Почему бы не пригласить ее на это семейное торжество? Замечаю, что начинаю протягивать воображаемые нити между нами, связывать нас крепче, чтобы дать шанс на сближение. Пусть она уедет домой сразу после проекта, пусть не пригласит в Индию, но я хочу пригласить Рому к себе. Пусть увидит мой дом, мой мир, мою работу и семью. Я готов показать ей все. Мне нечего скрывать. Ей понравится мой мир. Он тоже яркий, как и ее. В нем много событий, много друзей. Она никогда не будет скучать со мной. Джер, ты снова торопишься, снова куда-то гонишь лошадей… Тормозить непросто, когда мысли несутся вскачь в направлении жизненных планов, в которые так четко вписывается эта девушка. Отвлекаюсь на ее голос, отвечающий на вопросы. Когда я отвечал про лотос, Рома улыбалась. Видно, я угадал, почему она выбрала такое олицетворение себя. Посмотрим, что она скажет про моего чертенка. Не посчитает ли это ребячеством. Меня многие считают инфантильным по старой памяти, и меня это всегда жутко задевает, особенно когда я спешу на деловую встречу, а кто-то из друзей звонит и просить дать ключи от квартиры, чтобы привести туда какую-то подстилку. Хочется сказать: "Эй, алё! Мы же не студенты, и у меня дом, а не комната для свиданий!" Но люди не меняются годами. Мне хочется верить, что я другой, что я меняюсь. Что я взрослый, зрелый и готов к семье.

Первую часть ответа на вопрос я подтвердил легким непроизвольным кивком. Так и есть. Непосредственный, горячий, сначала делаю, потом думаю. Борюсь с этим, но порой свою натуру не победить. Но вторая часть ответа Ромы заставляет меня вскинуть брови в немом изумлении. Перебор женщин? Где и когда я показал себя таким ловеласом? Смотрю, как щеки девушки розовеют на глазах. Эта тема ее тревожит, заставляет себя чувствовать неуютно? Мне хочется немедленно прояснить вопрос, но сейчас не время.

Все так и есть, таким я себя и показывал. И все же любовь к женскому полу Рома ставит на первое место. Тот нахрапистый поцелуй, весь мой напор привели к тому, что Рома меня теперь представляет любителем коллекционировать женские сердца. Хочется спорить и переубеждать, что только тяга к ней сделала меня таким наглым в темноте. Каждый ее вздох, услышанный мною, пойманный всеми доступными мне органами чувств, делал меня способным только на одно: стремиться к ней. Познать ее. Испробовать ее на вкус. Проверить, так ли она бесподобна на ощупь, как видится в моих фантазиях. Так ли сладостна и прекрасна, как ее аура, которую я ощущал. Я получил ответ на все эти вопросы: так и даже больше, много больше. Настолько, что невозможно всецело охватить этот коктейль из чувств и эмоций. Я тону в нем, как в бушующих морских волнах, как будто совсем разучился плавать. И некому мне бросить спасательный круг. Я должен сам разобраться во всем этом.

Все мужское во мне играет, когда вижу, как реагирует Рома на воспоминания о наших совместных моментах. Ее вздох судорожный, выдает волнение. Прячет взгляд, как будто стесняется так открыто выражать чувства при чужих людях. Не думаю, что Роме когда-то приходилось вот так свободно раскрывать свою душу. Я сделал это без проблем, без какого-то стеснения. Американцы – открытые люди. Нам просто выражать эмоции, рассказывать о себе. К тому же я хотел, чтобы Рома узнала меня лучше. Любую возможность использую, чтобы притянуть, привязать ее к себе. Индийская культура вряд ли позволяет быть такой свободной и открытой. Но раз девушка приехала сюда, то должна была быть готова ко многим испытания, в том числе к подобным вопросам. Может, мне нужно было оставить ее в одиночестве отвечать на них? Возможно, и так. Но я против и не могу отказать себе в удовольствии смотреть на Рому и узнавать о ней новое и личное.

Отвечаю улыбкой и подмигиваю, как если бы у нас теперь был общий секрет.

Знала бы Рома, как мне польстила сейчас! В моей реальности, где все поголовно видят рубаху-парня Джера, друга для всех, жилетку и прочее-прочее, так отрадно видеть человека, который видит во мне мужчину. И знать, что все мои действия не оттолкнули, а, напротив, были приятными что ли. Разрушение китайской стены… Вот этим мне и предстоит заняться, судя по всему. Шаг за шагом, по кирпичику рушить эту стену или подтапливать ее водой, рыть подковы, ведь взорвать стену не удастся. Эти бастионы слишком прочны. Усмехаюсь своим аллегориям, наслаждаясь тем, как Рома в очередной раз смущается. Все мои предыдущие девушки были весьма нескромными. Рома среди них как оазис среди пустыни – так и хочется скрыться от зноя в его тенистой прохладе.

А вот тут я засмотрелся, заслушался и пропал… У меня как будто дверь в потустороннюю реальность открылась, в отдельный микрокосм мира Ромы с ее представлениями о бытие, переселениях душ и о любви. В отличие от меня Рома видела любовь очень четко. В этом маленьком кабинете она открыла нам с миссис Оуэн душу, но я не видел организатора проекта сейчас. Мы с Ромой были здесь одни, и хоть она не смотрела не на меня, а на миссис Оуэн, я принял это послание и понял, что Рома – девушка, которая не будет размениваться на меньшее, чем она только что описала. Любовь в ее понимании будет чувством, которое захватит целиком. Здесь не будет места уверткам или недосказанностям. Двое как одно целое. Две половинки одного. Две души, которые живут и дышат друг для друга. Я замер, почувствовал, как сильно колотится сердце, ощутив, как сильно я на самом деле хочу всего этого. Новая истина среди прочих, которые я осознал в ходе этого проекта, да будут благословенны его создатели.
И вот самый важный вопрос… Видит ли Рома наше будущее после проекта. Я вижу, что она уже на пределе, эмоционально истощена. Испытание вопросами далось ей нелегко. Выворачивать душу перед малознакомыми людьми непросто. Иногда и перед знакомыми сложно, а тут столько барьеров. Вспоминаю, как сам ответил на этот вопрос, как отреагировала Рома. Сколько всего плескалось в ее красивых больших глазах. Я бы хотел прочитать все ее мысли на тот момент, отчаянно проклиная невозможность этого. И вот она сама отвечает на вопрос. Наконец-то я могу услышать ее мысли по этому поводу.

Ответ звучит как предупреждение мне, как будто Рома хочет меня напугать, ставит между нами заслоны. Я понимаю! Прекрасно понимаю, что просто не будет. Начинаю снова злиться. Километры дорог, разности культур, религий, ее семья, моя семья, наши налаженные жизни… Все это разделяет наши сердца, который вдруг, так неожиданно забились в одном ритме. Наши души, которые потянулись друг к другу к темноте. Неужели это все самообман? Неужели короткие часы безумного счастья, которые забудут в серой обыденности будней? Неужели не сможем преодолеть препятствия, чтобы дать шанс друг другу обрести нечто большее, чем просто редкие встречи и звонки? Неужели… Вижу, что состояние Ромы еще хуже. Она уже искусала губы. Ее страдания причиняют мне боль. Никогда не хотел никого так защитить и оградить от чего-то. Ради нее хочу, чтобы вопросы быстрее завершились.

И снова это… Нам нужно обсудить эту проблему в первую очередь, когда мы покинем кабинет.

Соглашаюсь и не соглашаюсь одновременно. Думать о будущих воплощениях, конечно, прекрасно, но живем мы осознанно один раз, здесь и сейчас. Понимаю, что рассуждения Ромы далеки от моих суждений о смысле жизни, если я вообще задумывался о нем когда-то. Я не копаю так глубоко, не смотрю так далеко вперед. Другие жизни? Прошлые, будущие… Мне бы с одной своей разобраться и в ней найти свою вторую половинку. Но если хочу быть рядом с Ромой, ее личные верования должен принимать и уважать.
К счастью, вопросы закончились, и мы прощаемся с доброжелательной миссис Оуэн.

- И я тоже благодарю вас, миссис Оуэн, что выбрали меня для этого проекта. Желаю вам его успешного завершения и достижения тех результатов, какие вы планировали.
Но это, оказывается, еще не все! Нам вручают конверт с билетами в Венецию. Открытые даты. Пребывание в лучшем отеле города, полный пансион. Приятный бонус, что ни говори! Вижу растерянность на лице Ромы, когда мы покидаем кабинет и в небольшом коридорчике рассматриваем наши путевки в один из самых романтичных городов мира, в котором я, кстати не был. Вижу, как Рома хмурит брови, раздумывая о чем-то. Наверняка подыскивает причины, чтобы отказаться. Предвосхищаю ее слова, складывая билеты в конверт и пряча их в задний карман брюк, а после протягивая Роме раскрытую ладонь:
- Давай не будем решать сейчас ничего об этой поездке? Я знаю, что нам много нужно обсудить, много разрешить проблем, вопросов. И все будет очень и очень непросто, но, не знаю, как ты, а я готов. Мне уже не двадцать, я не хочу разменивать свою жизнь на пустяки и тратить года впустую. Ты веришь в то, что две половинки встречаются, если они предназначены друг для друга. Мы можем быть этими двумя половинками, раскиданными по разным сторонам света, но что-то свыше, твой Бог или мой, направил нас сюда. И вот мы здесь. Разве можем мы отказаться от того дара, что нам преподнесли? Лично я не собираюсь потерять ни одного шанса быть с тобой, как бы это ни было сложно. Ну а пока не полечим ли мы эти искусанные губки?..
Смотрю с хитрым прищуром, пытаясь свой задор передать Роме и снять ее напряжение. Я рядом с ней, ловлю в ладони ее прекрасное лицо, убирая волосы за уши ласковыми касаниями, и бережно сцеловываю следы переживаний с полных губ Ромы. Ее аромат окутывает меня, ее короткий вздох пробуждает желание, целовать Рому это ощущение, которое не сравнить ни с чем. Я хочу забрать ее переживания себе, а ей отдать уверенность, отдать себя и все свои чувства, чтобы после того, как мы расстанемся, у нее осталось как можно больше воспоминаний. Тех мгновений, ради которых она захочет преодолеть все препятствия, которые мешают нам быть вместе.