Рассказы

 » Рассказы  [ Сборник ]

Аннотация: буду потихоньку выкладывать небольшие рассказы-то, что у меня копится из текучки. Надеюсь, читатели не останутся равнодушными. Правда, здесь будет не все о любви. Точнее, не все о любви между мужчиной и женщиной...
Рейтинг: разный, ну пусть будет 16+

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ольга Деви)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Ольга Деви; Дата последней модерации: -


_________________

 » День Матери

Зима в этом году стала рано. Уже к концу ноября ударили морозы и выпал снег, укутывая деревья и застилая замерзшую грязь по обочинам дорог белым покрывалом, на радость детишкам, вовсю катавшимся на санках и ватрушках с горок. Да и взрослые, которым уже порядком надоела грязная и серая осень, поневоле бодрились, глядя на полусказочные зимние пейзажи. Хорошо! И лишь дворники, не успевавшие убирать снег, да посыпать песком скользкие дорожки, были недовольны-слишком много работы привалило, так что приходилось разгребать сугробы прямо под ногами у снующих прохожих.
В толпе прохожих, задумавшись, брела немолодая женщина. Она шла к сыну, как делала это регулярно уже несколько лет, так что пойти по знакомому пути могла бы и с закрытыми глазами. Да и идти совсем немного осталось: поворот, пройти прямо, еще поворот... А вот и он: смотрит серьезно, чуть нахмурившись, тонкие губы сжаты.
-Ну, здравствуй, сынок – остановилась она, разглядывая его лицо. Совсем мужчина, хоть еще и мальчишка. Мальчишка...
Маленький ребенок старательно и важно вышагивает рядом с ней, держась за два пальца. Вот увидал кошку, перебегавшую дорогу, показал пальчиком : «Ксь!», поднял на маму счастливые темные глазенки, смешно наморщил нос и улыбнулся.
-Киса, милый, по своим делам торопится – ласково проговорила та и поправила ему шапочку.
Вот семилетний паренек задумчиво разглядывает лужу на дороге. И что там такое углядел?
-Ты что там разглядываешь? – не выдерживает мать-Пойдем уже, лужа, как лужа.
-Нет, ты посмотри, как там небо отражается! – замотал он головой.
Юноша пятнадцати лет хмурится и говорит ей, что не хочет больше ходить на занятия по боксу:
-Там людей бить надо, а мне не нравится!
А потом было окончание школы, работа, чтобы помочь ей, и, почти сразу, повестка в армию. В армию он тоже не очень хотел, но и бегать от военкомата считал постыдным. Мать его, правда, отговаривала:
-Ну куда ты пойдешь? А если в Чечню пошлют? А случится что?!
-Мам, ну ведь случиться-то может где угодно! Машина,вон, собьет у самого порога, и ходить никуда не надо!- осторожно обнял мать-Ты не переживай так, все будет хорошо. Я вернусь...
И ушел. Его, и впрямь, послали на Кавказ. Как же она тогда переживала! А однажды ей пришла сухая, подлая телеграмма: «Ваш сын дезертировал...» Строчки поплыли перед глазами... Как? Нет, не может быть! Это не правда, только не сын. Не в его характере.
Потом была милиция, которая искала «дезертира». Конечно, не нашла. А, вот, для нее это стало последней каплей-собралась и рванула в Чечню-посмотреть в глаза тем, кто записал ее ребенка в трусы и предатели.
Тогда, когда она впервые оказалась в горах перед воротами воинской части, где пропал сын, землю тоже устилал снег. Не столько, правда, сколько здесь, намного меньше... В части перед ней извинились, сославшись на неразбериху. Оказалось, ее сын в плену.
Снегопад, зарядивший с утра, внезапно кончился, подул ветер, разорвав тяжелые серые тучи, и оттуда, словно в окошко, выглянуло солнце, отразившись в могильном памятнике. Женщина вздохнула, и осторожно погладила фотографию сына. Знала бы тогда, как его искать, может, и удалось бы вызволить живым.
Но тогда, выслушав на КПП речь какого-то полковника о том, что ребята в плену, и их должны вызволить, она растерялась.
-Езжайте домой. В Москве есть комиссия по розыску военопленных-вот туда и обращайтесь-дверь КПП захлопнулась, оставив мать один а один с собственной бедой. Никто не предложил тогда ей помощи, да что там, даже не объяснили как искать самой. Только отбрехались и все. И навалилось отчаянье. Москве ей тоже не помогли-никому, на деле, это оказалось не нужно, тогда и решила искать сама.
Так и начались ее девять страшных месяцев-девять кругов ада. Она сама ходила по Чечне, заходила в деревни, умоляла помочь, говорила, что сын ее-совсем ребенок, пропал. На глаза наворачивались слезы-от усталости, отчаяния и боли. А ее в ответ водили к разрушенным домам и говорили, мол, вот, что ваши здесь натворили. Почему, Господи Боже, она должна была отвечать за политику того, кто нимало не заботился о стране, продавая ее интересы? И это, ведь, в лучшем случае, а то и встречали палками... Что ж, у каждой стороны на той войне была своя правда, вот только ИХ правду-тех, кто украл ее сына, мать понимать и принимать не хотела. Многое перевидала тогда: и изможденных парней, вызволенных, выкупленных, обмененных из плена, к которым бросалась с фотографией сына: не видали где? Она, ведь, была не одинока: сколько матерей тогда искали своих детей, ходя на поклон к влиятельным боевикам, снося побои, оскорбления и угрозы... Большинству не везло-рано или поздно, их убивали, чтобы больше не надоедали...
Могли убить и ее, но –посчастливилось, если можно так сказать. Хотя тогда сходила с ума от отчаяния, думая, что хуже быть не может. Надежда увидеть сына живым таяла с каждым днем, а поиски были безрезультатны. Наконец, в очередной раз показав какому-то боевику фотографию сына и предложив денег, без которых здесь ее бы никто не услышал, она вышла на полевого командира, у которого было тело ее сына... Семнадцать раз она ходила к нему, прося отдать останки, и каждый раз как последний, не зная, убьют, или нет. И каждый раз бандит выдвигал все новые условия выдачи. Это потом она узнала, что тела были обезображены настолько, что боевики не хотели показывать их представителям ОБСЕ. Наконец, показали ей участок на минном поле и предложили найти самой. Никогда, наверное, уже не забыть, как раскапывала под проливным дождем землю, и увидела, что блеснул в свете фар ЕГО крестик. Тот самый, что сын носил, не снимая, с детства. Его обезглавили, как потом оказалось, в день рождения...
Солнце снова скрылось за тучами, подул пронизывающий ветер, стало заметно темнее. Она посмотрела на даты жизни. «Страшно помирать молодым в девятнадцать с четвертью лет...» - пришли на ум строчки из слышанной где-то песни. А у него и четверти-то не было... Вдруг вспомнилось, как мотаясь с другими матерями и журналистами по Чечне, вызволяли группу пленных, двое из которых не выдержали, и перешли на сторону боевиков, сменив веру. Там была мать одного из них, и как только сын вышел к ней, хотела кинуться навстречу: «Сынок!», а он сказал равнодушно, что нет у него никакой матери, есть лишь Аллах. И страшно было смотреть на бедную женщину, словно бы истаяла, прошептав: «Лучше б ты умер...»
Нет, хорошо, все-таки, что ее сынок не предатель! И крест с него снять так и не сумели, хоть и очень хотели. Она, ведь, тогда так и не нашла его голову... Это уже потом, решившись, мать возвращается в этот проклятый ад войны, платит уже знакомому боевику, и тот соизволяет вернуть ей череп сына.

Мама стоит и смотрит на своего Мужчину. В глазах нет слез, а внутри страха. Перегорело и то, и другое. И ада нет, ужаснее, чем она уже прошла. А злость осталась. Где те офицеры, что не смогли защитить мальчишек? Где те бандиты, что их резали? Где генералы, которым было наплевать? Где правозащитники, которые молчали, ибо ей так никто и не поддержал... Многое повидала: и подлость, и жадность, и трусость и лютую злобу. А ведь было еще и мужество солдат, которые ей помогали, и сочувствие простых чеченцев, которые помогали ставить крест на месте гибели сына, и генерал, который его похоронить помог. Люди везде разные, а война везде страшная.
Она мысленно попрощалась и тихонько пошла обратно, глядя себе под ноги. Уже где-то на полпути назад подняла голову, и на ярко освещенной фонарями улице в глаза бросился рекламный плакат: «Последнее воскресенье ноября-День Матери». Надо же, как раз сегодня...
_________________

 » Где самое дно жизни

1.
Сергей очнулся от того, что было холодно и мокро лежать. Он приоткрыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Ночь, снегопад, фонарь, пустой перрон и громадина вокзала, прятавшаяся в полутьме. Приподнял голову, но тут же опустил ее обратно - в глазах от резкого движения все поплыло окончательно. "Надо ж так упиться, что даже глюки пошли. Странно, белочка еще меня ни разу не посещала..." Неуверенно махнул рукой и запрокинул голову в темное небо, откуда белой трухой сыпался снег. "Да ну на...Быть того не может, я ж еду в теплом купе! И почему так мокро - неужели водярой облился? Не, надо быстрее просыпаться, что-то мне совсем не нравится этот сон!" Он попытался себя ущипнуть, но его ждало неприятное открытие -сон никак не хотел проходить.

Сергей выругался и снова приподнялся-на этот раз получилось куда лучше- и обнаружил, что лежит в сугробе, неподалеку от железнодорожных путей, а поезда, в котором намеревался добраться из Питера в Москву, и след простыл. Бред какой! Как он здесь очутился? Ведь точно помнил, как садился сегодня днем в купе, намереваясь вечером уже оказаться в столице... Соседа своего по купе помнил, как пили они водку за знакомство и за наступающий- помнил, а дальше-как провал. Спроси его сейчас кто, так и не смог бы внятно объяснить как получилось, что он отстал лот поезда.

Сергей встал, поморщившись от боли в затекших мышцах и набатного звона в голове. Потом сунул руку во внутренний карман пальто, пытаясь нашарить там свой айфон, однако здесь его ждал облом-карман был пуст:ни айфона, ни кэша, ни обеих банковских карт, не говоря уже о документах и билете... Он снова замысловато выругался и нетвердой походкой двинулся к зданию вокзала. В голове не было ни одной внятной мысли о том, что теперь делать, но внутри, хотя бы, должно было быть тепло и сухо, а то его уже начинала бить крупная дрожь.

Толкнув двойную дверь, Серега ввалился внутрь, оказавшись в просторном зале с высоким куполом потолка и помпезной, но уже довольно обшарпанной лепниной на стенах.. Прямо напротив него располагались кассы и второй выход к путям. Сейчас, наверное, умнее всего было понять, где же он, все-таки застрял, и как скоро отсюда можно будет выбраться. Осмотрелся и увидел над противоположной дверью название станции: Ямы. Он нахмурился и перечитал еще раз: ну так и есть - Ямы. Че за прикол? Такой пафосный вокзал и такое убогое название. Какая-то ерундовина, по ходу.

Кассовый зал был пуст, если, конечно, не считать пары хмурых охранников, которым совсем не улыбалось торчать в предновогодний вечер на работе допоздна, да кассирши-молоденькой белокурой девчонки с длинной косой, что-то внимательно изучавшей у себя в компьютере.

Серега потоптался на месте еще пару минут, рассматривая стенд с расписанием (седая древность! Написано чуть ли не от руки. Интересно, а об электронном табло в этом заповеднике сказок что-нибудь слышали?), а потом решительным шагом двинулся к кассирше. В конце-концов, без толку пялиться на время прибытия поездов, если даже билет купить не на что, и предъявить при покупке нечего. А вот спросить, что теперь делать у кого-то надо. За свои неполные тридцать два он впервые попал в такую ситуацию, когда сделать сам мало что мог, и, более того, даже слабо представлял как из этого дерьма выгребать. И от этого непривычного бессилия у него, Сергея Рамазова- талантливого и пробивного банковского менеджера среднего звена, привыкшего во всем и всегда держать ситуацию под контролем, было на душе очень паршиво. Нет, был бы под руками айфон, он был бы царем горы. Достаточно открыть личный кабинет и в одно движение заблокировать потерянные карты, а потом позвонить друзьям и попросить купить ему билет он-лайн с этих Богом забытых Ям до Москвы... Но без своего "apple" он сейчас был как без рук. Даже странно, до чего беспомощным он оказался, прос... посеяв такой привычный гаджет, бывший всегда под рукой.

-Извините, девушка. - обратился Сергей к кассирше. - Она оторвалась от созерцания монитора и приветливо ему улыбнулась, слегка, впрочем, поморщившись от запаха перегара, исходившего от него.

-Да?


- А давно ушел поезд "Санкт-Петербург- Москва"?


- Сорок минут назад, - посмотрела на изящные наручные часики она


-Я отстал от поезда и потерял деньги и документы... А мне надо в Москву. Куда обратиться?

-Ну, попробуйте в комнату транспортной полиции, - задумчиво протянула она... Хотя если сами потеряли, и никто Вас не обворовывал, то сейчас Вам там вряд ли помогут.

-Вот спасибо! - благодарность, против воли, прозвучала иронично и в глазах молоденькой кассирши мелькнула обида.

-Увы, больше ничем не могу помочь. Следующий поезд до Москвы сегодня здесь все равно не остановится, да и мест там нет-сами понимаете-31 декабря...

-Ладно, я все понял - пробормотал он, подавляя в себе глухое раздражение. Почему-то в эту минуту худенькая девчонка с длинной толстой косой стала для него олицетворением всех несчастий, хоть и понимал он мозгом, что это все от безысходности.

Рамазов отлепился от окна кассы и пошел искать комнату полиции. Она оказалась прямо перед залом ожидания. Он постучался и заглянул в дверь.


-Здравствуйте, вы-дежурный? - вопрос прозвучал глупо, но раскалывающаяся напополам голова все еще не обрела способность мыслить ясно. Пухлый лысый человечек за столом удивленно посмотрел на явно нетрезвого посетителя, поздоровался и кивнул, ожидая продолжения.

-Я отстал от поезда... Он уехал сорок минут назад. В вагоне остались мои вещи, и я не уверен, что их у меня не украли.

-Это как, гражданин? - лениво поинтересовался дежурный. - что значит - не уверены?

-Мы пили, потом я очнулся у вокзала без денег и документов, а поезд давно уехал.

-Ну так пить надо меньше, - нахмурился тот.

-Это и все, что Вы мне можете посоветовать? - возмутился Рамазов.

-Пожалуй, что да - спокойно согласился тот. -Судите сами: Вы пили? Пили. На перрон вышли, скорее всего сами, никто Вас в шею не выталкивал, иначе проводник бы обязательно заметил. Так что Вы мне предлагаете? Искать по всем путям Вашего собутыльника, который, может, и знать не знает, что вы остались в Ямах, а спит себе сейчас в вагоне?

-Баррдак! Я сейчас же иду к начальнику станции, или как он у вас там прозывается, и жалуюсь.

-Да хоть президенту отпишите - результат будет тот же самый! - буркнули ему в ответ.

Рамазов вылетел из комнаты полиции и снова оказался в кассовом зале. "Дерьмо-дерьмо-дерьмо!!" Он был очень зол и даже пнул пару раз урну, но, поймав на себе недобрый взгляд охранника вынужден был успокоится, лишь ругался вполголоса.

Часы, висевшие над входом, показывали уже восемь вечера, а он так и стоял, тупо уставившись в пустоту. Получалось, что не просто вляпался в дерьмо по самую маковку, он еще и вылезет отсюда неизвестно когда. Мобилы нет- друзьям не позвонишь и не напишешь. Интернета тоже нет- с банком не свяжешься, итого он один, идти некуда , даже чертово пальто и то мокрое.

- Вам в комнате милиции так ничем и не помогли? - он очнулся от тяжких раздумий о своей нелегкой судьбе и непонимающе уставился на девушку с золотистой длинной косой.

-А... что?- Рамазов вгляделся в в ее лицо и только тут до него дошло, что перед ним кассирша, правда уже в пуховике и шапке - скорее всего пойдет сейчас к себе, накроет стол, включит телевизор и будет с семьей отмечать. А он?

-Я говорю, помогли Вам в транспортной полиции, или нет? - робко улыбнулась та.

-Они-то помогут! - озлобленно процедил Серега. -Ему лишь бы домой побыстрее смотаться, сесть за стол, накатить с семьей за уходящий, послушать президента. А мне куда? Куда мне-то деваться? Денег нет, мобилы нет, паспорта нет и никого не знаю в этих ваших Ямах... С вокзала и то выгонят через пару часов. Так и буду бомжом в новогоднюю ночь... - он упорно глядел себе под ноги и не видел, как вежливый интерес на лице девушки сменяется участием, а потом и вовсе-жалостью.

-А пойдемте ко мне! - внезапно предложила она, осторожно коснувшись его руки.

-Ай, да что Вы? - отмахнулся он. - Как это выглядеть-то будет, сами посудите. Вас там близкие ждут, а Вы неизвестно кого на праздник притащили, да еще с пустыми руками. - ему, вдруг, стало очень неловко.

-Пойдемте-пойдемте! Нету у меня сейчас дома никого, я вообще, по правде, не собиралась Новый Год отмечать - помотала головой девушка и потянула его за рукав.

- Спасибо огромное! Ну Вы даете... - только и смог выговорить он, благодарно глядя на свою зардевшуюся спасительницу. Она опустила взгляд и тихонько спросила:

-Почему Вас это так удивляет?

-А если б я маньяком оказался? - Серега торопливо открыл перед кассиршей дверь вокзала.

-Вы? - голубые глаза посмотрели на него изумленно.

-Ну да, я ... У вас тут что, маньяков и насильников никогда не бывало? - озадаченно покосился на нее Рамазов "Вот блаженная!"

-Неет... Да и не похожи Вы на маньяка - рассмеялась его спутница.

-Ну, маньяки, девушка, разные бывают... А как Вас, кстати, зовут?

-Я Саша. Саша Осипова.

-Сергей Рамазов. - Будем знакомы - он перехватил ее руку и галантно поцеловал. Даже в темноте кривых улочек, скудно освещенных фонарями, было видно, как она смутилась.

-Ну зачем Вы... Не надо, я ж не барышня какая-нибудь благородных кровей.

-Очень даже благородная! - горячо закивал Сергей и улыбнулся. - Спасли несчастного от неминуемых неприятностей.

-Ну, это все, что я могла. Ни помочь с с возвратом документов, ни денег на билет одолжить... - грустно вздохнула она.

-Не-не-не... Я ж не нахлебник какой! - замахал руками тот. -Я и не думал Вас об этом просить. Единственное, что мне нужно-доступ в интернет. У Вас он есть? - опасливо покосился Сергей на Сашу. "Кто его знает, в этой дыре все может быть" - настороженно подумал он.

-Есть конечно! - кивнула Саша. Только медленный очень. Кино, например, нормально не посмотреть.

-Да не нужно мне кино, - облегченно рассмеялся Рамазов. - Мне только приятелям написать, чтоб билет купили на завтра, а то ждут меня в Москве.

-Конечно! Пользуйтесь на здоровье - понятливо закивала она и замолчала. Видимо, смущаясь.

-А скоро мы доберемся? - спросил Сергей, оглядывая очередную унылую улочку, застроенную частными домишками. Здесь, почему-то, даже праздник не ощущался, а мигающие на окнах гирлянды смотрелись как-то сиротливо.

-Да вот, еще пара кварталов и поворот. Моя улица на самой окраине города. Дальше только поле и деревенька, а потом лес.

-Ух ты... - неопределенно хмыкнул тот. Оказывается, топать по нечищеным улицам пришлось через полгорода до самого поля. Глушь какая! - А не страшно тебе одной жить? Я могу перейти на "ты"? - дотронулся он до ее плеча и вкрадчиво заглянул в глаза. Это был его фирменный приемчик из далекой пикаперской юности. Все девчонки, почему-то, были без ума, когда Рамазов смотрел на них так своими черными с поволокой глазами и с придыханием, тихим голосом спрашивал о чем-то. Он и сам не мог сказать, что вдруг на него нашло. Просто так прикольно было смотреть на ее смущение, что он не сдержался.

-Дда, можете... можешь - она отпрянула и отвернулась.

-Я тебя смутил? - участливо спросил он. - Извини, я правда, по привычке. Не хотел... Кхм. Так тебе одной не страшно?

-Ну, вообще-то, я не одна. Я живу с мамой и у нас собака есть. Жулька... - громко проговорила Саша, но видно было, что она бодрится. - Просто у мамы ноги больные, и она сейчас в соседнем городке, в больницу положили. А то совсем что-то у нее последнее время со здоровьем не лады.

-А почему в соседнем городе? У Вас что ж, и больницы своей нету? - удивился тот. "Ну и дыра!"

-Да нет, есть. Была то есть-задумчиво сказала Саша. - Только вот, работать в ней некому. Врачи не едут в такую провинцию, так что после смерти старого хирурга, нового так и не дождались, и терапевтов на весь район только двое. Третий-главврач районной больницы тоже недавно умер... Спился совсем. Так что на семь тысяч жителей не осталось теперь и нормальных докторов. Вот и объединили нашу больницу с соседней Воскресенской. Теперь всех, кого на госпитализацию, всех туда... Хотя люди говорят, что не очень-то хотят там наших принимать. Тех, кого полегче, так и вовсе обратно отправляют-дома болеть. Мест, говорят, нету, и своих-то, воскресенских, класть некуда.

-Бардак... - поморщился Сергей. -Как же это так,, свои-в первую очередь, а из соседних районов - подыхайте, ниггеры, где хотите? - он ляпнул не подумав и тут же прикусил язык.-Извини, я правда такое впервые вижу, чтоб в целом городе не было своих врачей. У нас в Москве в каждом городском районе своя поликлиника, куча больниц. У меня просто как-то в голове не укладывается...

-Ну, то ж Москва, - вздохнула Саша и подняла на него глаза. Он снова мысленно чертыхнулся и поспешил сменить тему:

-А друзей ты на Новый Год почему не позовешь, ну, или парня там?

- Ну, все мои друзья разъехались после школы кто куда. Они сейчас практически все учатся в больших городах. А домой съезжаются нечасто. Вот, только сегодня вечером пара подруг в Ямы приедет, но отмечать они будут семьями, а встретимся мы завтра. - пожала плечами она. -Да и не смогла бы я их нормально принять-работала сегодня весь день и приготовить ничего не успела... А парня нету у меня, - в который раз смутилась она. - Ну вот, мы и пришли.

2

Саша жила в небольшом деревянном домике на самом краю города. Кривая не чищенная улочка, будто в насмешку носившее гордое название "Ровная" была недлинной-всего каких-то пять домов по одну сторону от дороги, с которой они свернули, и примерно столько же-по другую. Они зашли во двор, прикрыв за собой покосившуюся калитку и в ту же секунду откуда-то из-за темного дома раздался заливистый лай.

-Жулька, фу! - крикнула Саша и отперла дверь дома, гостеприимно махнув рукой. - Заходи! Разувайся на кухне-там тепло.

-Хорошо, - покорно согласился Рамазов и зашел внутрь. Домик состоял из кухни и двух комнат. Мебель была старой, видавшей виды, но все содержалось в идеальном порядке.

-Давай свое пальто, я повешу, - Саша забрала одежду и исчезла с ней за дверью комнаты.

Сергей присел на краешек стула и огляделся "Ну и мрак!"-подумалось ему. -"Неужели так у нас люди живут между двумя столицами?" Хозяйка дома вернулась довольно быстро и, словно оправдываясь, сказала:

-Ты посиди минут десять, ладно? Можешь в комнату идти. Мне Жульку покормить нужно и котел затопить, а то прохладно скоро станет. Дом старый, тепло плохо держит, так что ... А потом на стол накроем, хотя, по правде сказать, у меня к празднику только шампанское, мандарины и конфеты, ну, и в холодильнике картошка жареная - рассмеялась Саша.

-Ничего, зато это будет самый необычный Новый Год в моей жизни - улыбнулся Рамазов. "Да уж, рассказать кому-не поверят , во что вляпаться умудрился".

-Да, Сергей, ты там хотел что-то в интернете. Компьютер в зале. Включай елку, телевизор, если хочешь.

-Ой, правда, спасибо, что напомнила, а то оставаться бы мне без билета... - Рамазов встал и направился в комнату.

Компьютер, как и все в этом домишке, был далеко не новым. Сергей таких не видел уже лет десять. Он включил системный блок и стал дожидаться загрузки. А ( о, техника на грани фантастики!) минут через семь уже смог написать Кольке Спиридонову, что застрял между Питером и Москвой в Богом забытом городишке без денег и документов, потому нуждается в билете из Ям до Москвы, указав по памяти свои паспортные данные. Колька, конечно, сразу же принялся вышучивать "лохушника"-Серегу, а под конец серьезно поинтересовался, как тот собирается садиться на поезд без паспорта. Рамазов, скрипнув зубами и вспомнив сотрудника транспортной полиции, ответил: "Разберемся" , после чего закрыл свою страничку в соцсети. Потом, подумав с минуту, зашел в личный кабинет интеренет-банкинга, заблокировав обе пропавшие карты. Его порадовало, что с них еще ничего не успели снять, а потому деньги, фактически, не пропали (если не считать мелочевки-пяти тысяч, что оставались в порт-манне). Ну вот, кажется, он сделал все, что хотел.

Серега удовлетворенно откинулся на спинку стула: а жизнь уже не так плоха, как ему казалось пару часов назад. И Новый Год встретит в условиях, приближенных к человеческим, и компания подобралась приятная. Не сказать, чтоб эта Саша была в его вкусе. Слишком длинный нос, слишком тонкие губы, слишком маленький бюст. Но вот человеком, она кажется, была интересным. По крайней мере, вопреки расхожему мнению, под роскошной гривой белокурых волос, кажется, водились-таки мозги...

-Что это ты сидишь в темноте? - поинтересовалась Саша, появившись на пороге.

-А может быть, создаю интимную обстановку? - пошутил Серега, но Саша лишь поморщилась - шутка явно не прокатила. Рамазов смутился: похоже, пошляки у нее не котируются. - Я просто торопился карты заблокировать через интернет, пока с них деньги не сняли, так что на такую мелочь как выключенный свет, внимания не обратил. Тем более, что из кухни падает достаточно освещения.

- Кстати о кухне: картошка разогрета, мандарины помыты... Вот только шампанское так и не научилась открывать, поможешь?

-А штопор есть? - деловито поинтересовался он, подойдя к Саше вплотную.

-А... Да, вон там, в столе - буркнула она, едва ли не отпрыгнув в сторону. - Я достану - она повернулась к нему спиной и принялась нарочито увлеченно рыться в ящике.

Серега не без интереса наблюдал эту картину. Пожалуй, хватит смущать девчонку. В конце-концов это некрасиво-она ему помогла в безвыходной ситуации, а он над ней потешается. Но... Сидел в нем какой-то чертик, так и толкавший Рамазова на проказы.

-Вот, возьми. Хотя, думаю еще рано открывать, - покосилась она на свои наручные часики. - Сейчас только начало десятого.

-Значит, поедим пока, а шампанское откроем в полночь. Не знаю как ты, а я-голоден, - он уселся на табурет и стал накладывать себе ароматно пахнущую маслом и луком картошку.

-Давай! - согласилась она и подсела к столу.

-А расскажи мне о себе? - попросил Рамазов. - Мы, ведь, праздновать вместе собираемся, а я о тебе мало что знаю.

-Как и я о тебе - парировала Саша.

-Справедливо. Тогда предлагаю скоротать время до Нового Года задушевной беседой за жизнь. Но, чур ты начинаешь, я первый спросил. - лукаво улыбнулся он.

-Ну... а наводящие вопросы будут? А то я не знаю, как о себе рассказывать - растерялась Саша. - У меня все, как у всех.

-Ну тогда поиграем в допрос. Итак, вопрос первый: сколько тебе лет?

-Двадцать два года, но в марте будет двадцать три.

-О да, это существенно меняет дело! - рассмеялся он. - Вопрос второй: почему ты киснешь в городке, где не осталось ни одной твоей подруги, закрыта больница и, судя по всему, никаких перспектив в карьере и личной жизни?

-Потому, что у меня мама больная, папы нет, братьев и сестер тоже, и одну я ее не оставлю - отрезала Саша.

-Ну, а ты не пробовала податься в ближайший город покрупнее, устроиться на работу, снять квартиру и перевезти туда маму? Вопрос-то, на самом деле, нескольких месяцев. - он искренне недоумевал, что здесь может быть сложного.

-А деньги?

-А что-деньги?

-Моя мама всю жизнь проработала учителем русского и литературы. Зарплата, сам понимаешь, только бы выжить, а потом у нее начались большие проблемы с ногами - что-то с венами, ноги стали отекать, жутко болеть, и ей пришлось уволиться за семь лет до пенсии. С большим трудом выбили ей тогда пособие по инвалидности, но и только. А ты когда-нибудь пробовал жить на три тысячи в месяц?-в ее голосе промелькнуло раздражение.

-Нет - тихо проговорил Рамазов, силясь представить себе, как это вообще можно умудриться.

-Вот и пришлось мне поступить на "заочку" в железнодорожный техникум в Питере, а самой устроиться кассиром на вокзал. Иначе мамочка бы совсем пропала. У меня там тоже зарплата не ахти - тысяч семнадцать где-то. Но и это большое подспорье, особенно при наличии своего огорода, который, кстати, тоже на мне. Мама бы и рада там копаться, только какой теперь с нее работник? - Саша опустила глаза в тарелку, старательно ковыряясь там вилкой. - Теперь ты понимаешь, почему я здесь "кисну"? У меня ведь даже нет денег на первое время, чтобы обустроиться где-то еще.

Серега сидел, словно мешком пришибленный. Он-то сегодня профукал кошелек с пятью тысячами и даже не задумался о потере. По его понятиям, это была мелочь. А тут оказалось, что это больше, чем ежемесячная пенсия человеку по инвалидности. Ччерт, они с этой девчонкой явно жили в разных мирах! За столом воцарилось неловкое молчание. Наконец, Саша осторожно спросила:

-Еще вопросы будут?

-Да. - кивнул он-Ну вот смотри, мама твоя не вечна. Ну проживешь ты с ней еще лет тридцать, проработаешь все это время на вокзале в одной должности, ну, может, поднимешься чуток, а потом останешься одна, никому не нужная тетка лет пятидесяти с грошовой пенсией в старом доме... Это ж вся жизнь коту под хвост....

-Ну почему же? -Саша старательно разглядывала кончик своей косы, и, кажется, даже не дышала. - Во-первых, здесь тоже есть парни, и, думаю, что при желании можно найти очень приличного. Во-вторых, карьера-это, знаешь ли, важно не для всех. Семья-то, она важнее. А, в третьих, здесь в Ямах, сколько ни работай, пенсия все равной выйдет не больно-то большая. Знаешь, я где-то в новостях слышала, чиновники называют ее "оплатой времени дожития". Так... унизительно как-то звучит. Будто государству человек нужен только, пока он работает...

-Наивная ты! - невесело усмехнулся Рамазов -Что у тебя за совковые представления? "Человек нужен государству" - передразнил он, с каким -то нездоровым воодушевлением наблюдая, как она все больше расстраивается. Наверное потому, что сам чувствовал себя не в своей тарелке от того, что и перед кем он говорит. - Да ни одному государству в мире человек как личность и не нужен. Как рабочая сила-да, как потребитель всего того, что производится-да, а как личность он вообще никого в этой жизни не волнует... Даже близкие твои на тебя забьют при первой же возможности. Ну вот где сейчас твои друзья, а? Они же могли тебя в гости позвать, между прочим. Все твои подруги, так называемые, наверняка прекрасно осведомлены о том, что сидишь ты в новогоднюю ночь одна и давишься жареной картошкой в пустом доме...

-Да нет, что ты... Я им об этом не писала - замахала руками она. - У них свои проблемы, и вообще-не так уж часто мы и списываемся, чтобы я еще их и грузила чем-то.

-Воот, а они-то тебя грузить не стесняются, я угадал?-пристально взглянул на нее тот.

-Нет, они меня вовсе не грузят, - покраснела Саша.

-Ну да, я понял, - иронично заметил Рамазов.

-А что это мы все обо мне да обо мне? -вскинулась вдруг она. - Давай уже о тебе, умудренный ты наш. Сколько тебе лет,знаток жизни?

-Тридцать два года.

-И друзей нет, угадала? Зато никто не грузит своими проблемами...- сердито посмотрели на него голубые глаза.

-Ну, почти. Друзья, конечно, есть, но до первых серьезных проблем. Знаешь, там, где я обретаюсь, успех человека давно уже принято мерить айфонами и костюмами известных дизайнеров, а так же тем, где и с кем ты тусуешь, что ешь, что пьешь, на чем ездишь, и это, заметь, еще средний класс. Встречают по одежке...

-И провожают по одежке, - брезгливо поморщилась она. - Сразу видно-москвич.

-А ты знаешь, ты права-москвич! - начал раздражаться он. И да- провожают тоже по одежке. Потому, что одежка твоя-она, как лакмусовая бумажка того, что ты можешь себе позволить, а значит и того, что ты из себя представляешь, как человек.

- То есть я, по-твоему - ничтожество? Ведь у меня нет ни одной брендовой шмотки, получается, я и не человек вовсе?! -возмутилась Саша.

-Я этого не говорил, - Рамазов попытался отыграть назад.

-Но подумал, - проворчала она уже тише.

- Не подумал, - покачал головой тот. - Ты не можешь знать наверняка, что я думаю. Задавай, лучше, следующий вопрос.

-Ты родился в Москве?

-В Подмосковье. Папа был летчиком гражданской авиации, а мама-инженером. Сейчас они оба на пенсии. Живут за городом, у них свой дом в коттеджном поселке

-А сам ты кем работаешь?

- Я менеджер в одном из крупных банков, начинал с простого операциониста, но за каких-то пять лет у меня получилось сделать неплохую карьеру... Так что, можно сказать, всего добился сам. - он выложил ей это не без гордости. Конечно, хвастаться не красиво, но очень уж хотелось показать, что каждый-сам кузнец своего счастья.

-Ну да... Здорово! - Протянула Саша и вновь уставилась в тарелку. - А девушка у тебя есть?

-Обижаешь! - самодовольно усмехнулся он. - У меня их много. Сегодня-одна, завтра-другая. Нет, ты не подумай, я не отвязный бабник. Просто все они... ну как сказать... Не одна не зацепила, в общем, - он тихонько покосился на Сашу: что она? Но та по-прежнему упорно разглядывала картошку, уже давно остывшую.

-Нет, правда, - его вдруг потянуло оправдываться. Как-то совсем не хотелось, чтобы именно эта девушка думала о нем плохо. - Им всем что-то от меня надо: подарки, внимание, ухаживания. Все, как одна чего-то требуют, а я не готов выкладываться ради пустышки. Я очень не люблю, когда из меня делают дурака...

-Понимаю - кивнула она и, взглянув на часы, спохватилась.-Ой, уже полдвенадцатого... Давай, что ли, телевизор включим.

3.

Они проболтали почти до самой полуночи под аккомпанемент попсовых песенок по телевизору. Внезапно, Саша спохватилась, сказав, что раз она не одна, то нужно приодеться по случаю и с этими словами исчезла в соседней комнате.

-Смешная, ей-Богу! - пробормотал про себя Серега. Лично ему было все равно в чем она одета и как причесана. Наверное, впервые в жизни, Рамазову стало по-настоящему интересно с девушкой, и он даже не замечал, как Саша выглядит. Но раз ей так хочется...

Саша появилась почти под бой курантов. Президент еще поздравлял страну по телевизору, когда дверь в соседнюю комнату отворилась и Серега с удивлением отметил, что она может быть очень хорошенькой. В сине-белом вязаном платье, с распущенными волосами и раскрасневшимися щеками, в полутьме зала среди огоньков новогодних гирлянд она казалась ему Снегурочкой. Точь-в-точь такой, какую он представлял себе в детстве, и Рамазов вдруг ощутил себя, словно в сказке.

-Ой-ой-ой, Сергей! Сейчас же куранты бить будут, а шампанское еще не открыто!

-Да, и правда, - он понимал, что надо взять штопор и откупорить бутылку, но все смотрел, как дурак, на точеную фигурку и копну светлых волос. Потом, спохватившись, стал открывать шампанское и едва успел к последнему удару его разлить.

-Ну что, с Новым Годом, Саша. Пусть твоя мама, наконец поправиться, и жизнь потихоньку налаживается. Желаю тебе исполнения желаний и... встретить парня своей мечты - последнее пожелание далось, почему-то тяжело. И повезет же какому-нибудь идиоту, который даже оценить по достоинству эту девушку не сумеет...

- С Новым Годом, Сергей, и пусть в твоей жизни все-таки появятся настоящие друзья и хорошая девушка, которая наконец, будет нуждаться только в тебе, а не в подарках - улыбнулась она в ответ и, чокнувшись, выпила свой бокал. Рамазов медлил: уж слишком не хотелось мешать водку с шампанским. Но стоять столбом было неловко, а потому, пригубив, он поставил его на стол.

Внезапно за окном раздался грохот. Сергей выглянул на улицу и увидел что все небо над маленьким городишком расцвело сотней фейерверков.

-Ой, пойдем на улицу, там сейчас красиво... - Саша потянула его за рукав по направлению к двери, и ему ничего не оставалось, как послушно пойти следом, даже одеться не успел.

Они стояли посреди двора, любуясь фейерверками и совсем позабыв о легком морозце, царившем в первую ночь года. Наконец, Серега перевел взгляд с огоньков, с грохотом разлетавшихся в темном небе, на свою спутницу. Саша стояла, зачарованно глядя вверх и мелко дрожала от холода.

-Ну, и кто выскочил из дома без пуховика? - он покачал головой и притянул девушку к себе, пытаясь согреть. - Пойдем-ка домой!

-Нет, подожди, - остановила его та, впрочем, и не думая вырываться. - Давай досмотрим, это же так красиво! -Она, вдруг, повернулась к Рамазову,и, проговорила:

-Ты только не смейся, но лет до двадцати я стабильно желала на Новый Год повстречать прекрасного принца... Глупо, да? - она смотрела на Серегу блестящими глазами - возможно, опьянела от шампанского. - А вот сейчас мое желание исполнилось - я встречаю самую волшебную ночь в году с настоящим прекрасным принцем...
Серега усмехнулся: прекрасным принцем его еще никто не обзывал. Ну, спасибо, хоть не эльфом. А то высокий рост, правильные черты лица и вьющиеся от природы волосы к этому очень располагали. И ему, вдруг, пришла в голову безумная мысль.

- Принц, говоришь? - хитро спросил тот. - А знаешь, подарить мне тебе сегодня нечего, и это чертовски несправедливо, я считаю. И потому, все, что я могу, это... - он наклонился и неожиданно крепко ее поцеловал. Саша вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась. Так они и целовались посреди заснеженного двора, пока не догремел новогодний салют.

- А вот теперь, точно пора домой, - отстранился он и довольно посмотрел на растерявшуюся девушку.

-Нну, да, пора, - она ошеломленно побрела к дому.

-Прости, тебе кажется не понравилась моя выходка, - покаянно сказал Серега, когда они зашли на кухню.

-Да нет, что ты, это был самый запоминающийся подарок в моей жизни, - -вздохнула та -Но больше так делать не стоит.

-Почему?

-Потому, что ты завтра уедешь в свою Москву, и мы больше никогда не увидимся, так что не стоит и начинать - с каким-то ожесточением ответила она. - Давай лучше, есть мандарины, праздник все-таки, а мы с тобой до сих пор кроме жареной картошки и шампанского ничем его и не отметили.

-Хорошо, я понял, - Рамазов ругал себя последними словами за самодовольство. Надо же, решил окончательно поразить девчонку, а вышло... Лажа вышла. - Но потанцевать-то с тобой можно?

-Потанцевать-пожалуй - Саша немного повеселела и сделала звук телевизора громче. - Только ты приглашаешь.

-Приглашаю!

-А знаешь, - шептал через какое-то время Сергей в пушистую белокурую макушку, склонившуюся к его плечу - Ты ведь мне сегодня тоже Снегурочкой кажешься. И я тоже когда-то, в детстве, мечтал, чтобы весь праздник со мной была Снегурочка.

- Ну вот, похоже в этот Новый Год мы встретились не случайно, - хихикнула она.-Кто-то наверху решил исполнить наши детские мечты. Принц и Снегурка - звучит, как название плохого романа.

- Ты мне сейчас напомнила мою маму - она прочла огромное количество книг, и, порой, услышав про очередной бестселлер, ворчит точно так де, как и ты:"Ну вот, опять бумагу переводят на всякое убожество!" - они оба рассмеялись.

-Твоя мама права. Я вот, тоже очень люблю читать. Бывает, знаешь, роюсь в интернет-библиотеках, когда свободная минутка выдастся, и натыкаюсь частенько на всякие "бестселлеры", которые на деле-пшик. Неужели кто-то это любит?

-А что же, по-твоему, не пшик?

-Нуу, я, вот, очень люблю Жоржи Амаду, Исабель Альенде, Умберто Эко, Михаила Булгакова... Очень интересные авторы, у них всегда есть над чем подумать.

-Считай, задавила интеллектом. Я-то, вне школьной программы вообще мало, что читал. Чем, кстати, всегда вызывал негодование у своей мамы-он шутил, пытаясь спрятать свое удивление. В такой глуши Рамазов никак не ожидал встретить человека, который, не моргнув глазом, перечислил авторов, половины из которых Сергей сам и не слышал никогда. Смешно, право слово, просто сюрреализм какой-то, как любила выражаться его мама.

-Извини, не хотела, - она приподняла голову и посмотрела ему в глаза- Ты, наверное, думаешь, что я странная, да? Сначала про принцев говорю, потом про мистический реализм и философию.

-Да нет, не думаю. Просто увидел пробелы в своем образовании и ужаснулся, насколько все плохо.

-Просто мама умудрилась привить мне любовь к чтению, так что с самого детства с книгами не расстаюсь.

-А скоро выпишут твою маму?

-Думаю, через неделю. Хотя я, если честно, никак не могу понять, кто и как ее будет лечить в районной больнице во время праздников. С таким же успехом она могла бы болеть и дома.

-Послушай, - внезапно сказал Сергей, даже не успев обдумать как следует то, что пришло ему в голову. - А если я сейчас тебя отсюда заберу? Прямо завтра? Будешь жить со мной в столице. Маму твою мы вылечим, перевезем к нам - денег у меня хватит...

-И твои друзья, родители, коллеги... Все твое окружение сможет понять и принять, что умный парень Сергей Рамазов привез с собой приживалку без денег, связей и высшего образования? Нашел ее где-то на самом дне жизни, взял на себя ее проблемы, долго и мучительно пытается слепить из нее что-то, а она...

-Ну что за глупости! - Серега понимал, что все будет так, как и говорит Саша, но в эту минуту ему все казалось такой мелочью, в сравнении с возможностью провести со своей Снегурочкой целую жизнь, нарожать детишек, жить большой дружной семьей... - Какое дно жизни?

-Да не глупости, Сережа - она отстранилась и переключила канал. - Ты ведь сам это прекрасно понимаешь. Ладно, что-то меня в сон потянуло. Устала сегодня на работе, так что я спать к себе. - А это, вот - она достала из шкафа подушку, одеяло и чистое белье - ...тебе. Я сейчас разложу диван и можешь отдыхать.

-Спасибо - досадливо буркнул тот, почти злясь на Сашу. Подрезала крылья его мечте, а теперь, как ни в чем, застилает ему постель. Тоже мне, нашлась самая правильная!


Поезд, дав гудок, медленно тронулся от станции Ямы. Серега смотрел, как проплывает мимо перрон и хрупкая девичья фигурка в голубом пуховике. Все-таки права была Сашка! Чего у нее не отнять, так это ума. Он вчера, мягко скажем, погорячился, и хорошо,что у нее хватило сображения сразу понять, что это из-за шампанского, смешанного с водкой, новогоднего фейерверка, мандаринов и чертового голубого огонька, в котором, как назло, исполняли слишком много медляков. Ну, и конечно, из-за до дурости странных обстоятельств, заставивших его вчера каким-то образом оказаться в сугробе на Богом забытой станции.

Уже утром Серега разглядел, что никакая она не Снегурочка: волосы собраны в хвост, на носу пятно от угольной пыли, а без макияжа Сашка и вовсе-ничего особенного. Так, серенькая мышь, пройдешь и не заметишь. Не идет даже ни в какое сравнение с его нынешней пассией - Алинка модель, ноги от ушей, и на лицо куда красивее. Да и вообще, Рамазов всегда предпочитал брюнеток...

И все же, повезло ему, что вчера он встретил именно Сашку. Ведь, что ни говори, а настроение сказки прошлой ночью он теперь будет вспоминать еще долго. Не говоря уже о том, что она его не бросила в трудной ситуации, приютила, да и, ко всему прочему, договорилась с знакомой проводницей, чтобы та пустила его в поезд без паспорта, с одним билетом. А ведь он ей сегодня утром даже ни разу в глаза не взглянул. Так стыдно было за тот вчерашний вздор, что он нес. Хорошо еще, Сашка не согласилась. Рамазов представил, как ни едут в Москву и он, с счастливо-идиотским видом представляет ее друзьям, как свою невесту, а те смеются... Нет, это его просто из колеи выбило. Бывает же, что жизнь выкидывает какое -нибудь забавное коленце, заставляя человека нервничать. А теперь вот, снова все под контролем. И он снова -не бомж, а Сергей Рамазов, человек, всего добившийся в этой жизни сам. Он смежил веки, и вдруг увидел серьезные голубые глаза, старательно прячущие в своей глубине грусть.

"Интересно, а чего бы я достиг, оказавшись на ее месте?" - пришла в голову пугающая мысль. Ведь, по большому счету, не будь у Сереги родителей, живших рядом со столицей и оплативших сыну престижное образование, кем бы он стал? Уж не кассиром ли на затерянной где-то между Москвой и Питером железнодорожной станции?

-Бред! - отмахнулся Рамазов от глупой мысли.

-Что? - спросил сосед по купе, пожилой представительный господин.

-Ничего... Мне просто, кажется, что-то приснилось, - смущенно пробормотал Серега и уставился в окно. Скорей бы уже доехать!
_________________

Грустный рассказ.А принцем-то стать Серега не захотел.....

Только что прочла рассказ "День матери".....Тронул до слез.Что сказать...к сожалению мы сейчас живем во время торжества зла и беззакония.Но так быть не должно.

очень понравились рассказы. с удовольствием буду читать ещё!
Оля,
_________________

Да, действительно, есть такие совпадения - понять их никто не может тем более объяснить. Говорят = случайность...
Мой единственный сын погиб в день рождения своего прадеда. Причём дня рождения прадеда не знали, на надгробном памятнике был выбит только день его смерти и год рождения. Но потом, когда правнук лёг в могилу к прадеду, когда стали поднимать документы, выяснилось это роковое совпадение.
Рассказ жизненный: не приведи Господь, пережить единственного ребёнка! Врагу не пожелаешь!..
Очень важная тема затронута в Дне Матери, большой общественной значимости: ---.//---... ---.//---...---.//---...---.//---...
Вспомнился Фёдор Абрамов с рассказом о матери и слова его героини: "дети как пальцы: какой палец не ударь - всё больно" семь детей было у героини и всех их уеслва в могилу Великая Отечественная война...
Говорят, даже в Царской России единственных сыновей не забирали в армию, большевики гребли всех подряд...
В целом, рассказ хорош, но мне показлось, что неможко скомкан ... На мой взгляд, автору следует продолжить работу над ним, потому что чувствуется, что много осталось недосказнным, осталось за кадром...

Доброго вечера всем тем, кто заинтересовался Спасибо за ваши отклики.


almoina, да, Серега не из того теста, что Гриновский Грей. Он не подарит любимой Алых Парусов, скорее просто сделает вид, что все это ему приснилось (насколько совесть позволит). "День матери" - это быль. И да простит меня Любовь Васильевна Родионова, но это о ней и ее сыне Евгении. Вдвойне трагично и страшно, что все описанное происходило на самом деле



Катя, спасибо! Мне приятно, что рассказы не оставляют равнодушными. Постараюсь в скором времени написать еще что-нибудь.



От всей души сочувствую Вам, Петр Казимирович! Это неправильно, когда родителям приходится хоронить своих детей. Так быть не должно, но так бывает сплошь и рядом и это ужасно



Не надо большевиков под одну гребенку. Мой дед (50е гг) не служил в армии именно потому, что он-единственный ребенок в семье (и мужчина), и отцу предлагали не служить по той же причине, но он пошел. А по поводу скомканности-да, там многое осталось за кадром, уж слишком страшного, даже, можно сказать за гранью страха (порой, доходящего до какого-то сюрреализма и абсурдности), но я этого прописывать не стала-и так тяжело
_________________

 » Благие намерения

1
Уже все средства были исчерпаны. Все возможные анализы сданы, и все предполагаемые диагнозы исключены. Единственный вердикт врачей: оба здоровы. Но почему тогда никак не получалось завести ребенка? Потом, уже от отчаяния, по совету свекрови они стали кататься по всяким бабкам, экстрасенсам и гадалкам, попутно объехав все окрестные святые места-и снова ничего.
Подруги, психологи, родственники и прочие заинтересованные лица советовали махнуть рукой, отвлечься, уехать в отпуска и как следует отдохнуть – но и отдых в Турции не помог. Природа будто издевалась над ними, а вокруг как назло все рожали, рожали, рожали... Кто первенца, кто второго, а кто и на третьего уже замахивался, пока Люба с Артемом только собирались. Сначала они не обращали на это внимания – карьера, кредиты, квартира, машина – и к знаменательной дате собственного тридцатилетия каждый из них подошел полностью состоявшимся человеком во всем, кроме одного-их никто так и не назвал ни разу « мама и папа», не разрисовал дорогущие итальянские обои в гостиной фломастерами, не испачкал шерстяной ковер в спальне землей из обороченного цветочного горшка, не... И тут оба, не сговариваясь, подумали о ребенке. «Ерунда!» - беспечно сказал Артем – «Чтобы сделать бебика ума много не надо. Ума там вообще не надо, там совсем другие органы участвуют». Им тогда было смешно, однако месяцы бежали, а аист все облетал их дом стороной, близким уже надоело интересоваться о пополнении, а Любу и Артема стали жутко раздражать любые вопросы на эту тему. Так прошел год, прошел и второй, но безрезультатно. И несостявшимся родителям больше было не до смеха.
Обойдя всех специалистов и проверясь от и до (ох, и влетело это им тогда в копейку!), они, наконец, попали к светилу отечественной репродуктологии столичного разлива. Оно, вполне оправдывая репутацию, важно выслушало анамнез, изволило порыться в карточке и анализах, понимающе покивало на жалобы Любы, снисходительно посмотрело на Артема, повздыхало и многозначительным тоном выдало:
-Все ясно!
-Что ясно? – приготовились выслушать вердикт супруги, и вердикт не заставил себя долго ждать, но он больше походил на приговор.
-У вас редкий случай-половая несовместимость, и это, к сожалению, не лечится. А потому и беременности не получится. Даже ЭКО имеет мало шансов.
-И что, значит... у нас женой никогда не будет детей? – как-то обреченно выдохнул Артем.
-Ну, не стоит опускать руки, в жизни, молодой человек, всегда есть место чудесам, – вздохнуло светило и покосилось на Любу, которая уже минут пять беззвучно рыдала. Сказало оно это, впрочем, для успокоения расстроенных пациентов.
Из кабинета они вышли, пошатываясь. Всю дорогу до машины молчали, и, лишь усевшись рядом с Артемом, Люба мрачно выдала:
-Нам надо развестись.
-Это еще почему? – опешил тот
-Иначе мы так и останемся бездетными. А я не хочу, чтобы из-за меня ты лишился возможности иметь детишек.
-Ну, ты знаешь, ведь дети-это еще не вся жизнь, – неуверенно проговорил Артем. Он боялся, что жена сейчас взорвется или скатиться в истерику, но она лишь вытерла глаза и затравленно взглянула на мужа.
-А врач мог ошибиться?
-Ну конечно мог! – с каким-то облегчением кивнул тот.- Ведь он- не Бог. Просто, наверное, еще не время. Я где-то слышал, что зацикливаться не надо.
-Легко говорить... А как?
-Ну, там, отвлекаться на посторонние вещи.
-Значит, будем отвлекаться, – решительно тряхнула головой она.
Правда, сколько бы они не старались думать о другом, это мало помогало. Еще через полгода, сидя в летнем ресторанчике Люба, едва сдерживая слезы, жаловалась лучшей подруге Катьке.
-Понимаешь, я уже не могу. У меня такие дурацкие идеи иногда появляются – сбежать от Артема, в монастырь уйти, ну не знаю, изменить ему с кем-нибудь, чтобы забеременеть... Все, все кругом как будто сговорились-плодятся и размножаются, и только мы- как проклятые...
-Ну, я тоже своего счастья год ждала, – задумчиво протянула та, поглаживая округлившийся животик.
-Вот, год,- завистливо вздохнула она. – А мы уже почти три стараемся, и медицина на нас крест поставила, да что там медицина- и бабки головой качают, и святые помочь не торопятся.
-А знаешь, может, они ждут от тебя чего-то? – неуверенно предположила подруга.
-Чего? Что им от меня может быть нужно? – Люба яростно болтала трубочкой в молочном коктейле.
-Готовности! – облизала губы Катька и заговорщическим тоном продолжила – Понимаешь, чтобы родить ребенка, надо быть к этому готовой. Ну, потренироваться, там, на кошечках, собачках, хомячках...
-Не могу я ... У Артема на шерсть аллергия, - досадливо отмахнулась Люба.
-Ну тогда ребеночка из дет.дома взять. Говорят, раз это благое дело, то и Бог поможет в скором времени своего заиметь.
-Да ты что? Ответственность-то какая... И справок сколько собрать, и вообще. Это же чужой ребенок. – испуганно воззрилась на подругу та.
-Ну, я просто предложила. Да и вообще, не заморачивайся ты. А то все заявляешь, что отвлеклась, а у самой глаза как у ненормальной горят, когда детей видишь.
-Нет, не подойдет! – покачала головой Люба.

2
Однако слова Кати, словно заноза, засели у нее в мозгу. Неделю или две она искала в интернете информацию по усыновлению, а потом и вовсе наткнулась на сайт с фотографиями детишек. Люба решила хоть одним глазком заглянуть в их анкеты и...очнулась только через два часа, когда муж позвал ее прогуляться.
-Подожди! – отмахнулась она. – Лучше иди сюда и посмотри на него... Разве не чудо?
Артем подошел и непонимающе уставился на монитор. Оттуда на него смотрел лукавыми карими глазками очаровательный мальчишка с русыми кудряшками.
-Мне кажется, он похож на тебя. А волосы-как у меня...-продолжала она с горячей мольбой.
-Подожди, ты что, хочешь усыновить его? – удивленно уставился на нее муж.
-Я все узнала: справки собрать при должном старании не так уж сложно, у мамы в опеке какие-то связи...Квартира у нас просторная, достаток хороший, семья полная... Чего еще надо?
-Но Люба, он же большой уже – ему пять лет. Откуда ты знаешь, где его настоящие мама с папой?
-Ну, посмотри сам. Тут же все написано: сирота, родители погибли, так что никакой дурной наследственности и претензий со стороны родственников. Давай возьмем, а? Мы его любить будем,а он-то как счастлив станет, что теперь есть собственная семья! – жена смотрела на него жалобным взглядом. Артем терпеть не мог, когда она на него так глядела. Сразу хотелось сделать все, чтобы только перестала выворачивать душу своими глазами побитой собаки.
-Пойдем погуляем, а об этом переговорим позже... Мне подумать надо – пробурчал он. Люба улыбнулась: если муж не отказал сразу, значит дело в шляпе.
И уже через две недели они стояли на пороге подмосковного детского дома, где их встречала директор Тамара Ивановна– немолодая улыбчивая женщина с добрыми глазами и седым пучком волос.
-Итак, вы хотели бы усыновить ребеночка? – спросила та, едва они переступили порог ее кабинета.
-Да, и кажется, уже выбрали кого конкретно-радостно сообщила Люба и выложила на стол распечатку с анкетой мальчика.
-Виталика Ромашова? Да, он хороший мальчик, только...
-Что- «только» ?- сразу напрягся Артем, ожидая подвоха.
-Ничего особенного, просто он попал к нам полгода назад, после смерти родителей, и до сих пор не отошел от шока. Мало с кем разговаривает, тихий, зашуганный ребенок, живет в своем мире...
-Это не страшно! – бодро ответила Люба. – В конце-концов, чего-то подобного и следовало ожидать. Но мы с мужем сделаем все, чтобы ребенок реабилитировался, правда, дорогой?
Артем нехотя кивнул. Он-то не разделял оптимизма жены. Воображение тут же нарисовало ему аутиста который мало интересуется происходящим вокруг и всецело погружен в себя.
-Ну тогда пойдемте знакомиться, – удовлетворенно кивнула Тамара Ивановна.

Дети, игравшие стайкой в зале сразу настороженно притихли, стоило только на пороге появиться директрисе в сопровождении двух взрослых. Любе стало не по себе- с такой жадностью посмотрело на нее несколько десятков глаз. Сразу защипало в носу, а внутри всколыхнулось дурацкое желание усыновить их всех... Отогнав непрошеные глупости, она последовала за Тамарой Ивановной и мужем в самый дальний угол, где сидел маленький худенький мальчик, который был погружен в созерцание картинок в книжке. Он же, единственный из всех, даже не взглянул в сторону пришедших.
-Ну вот, познакомьтесь, – наигранно бодрым тоном сообщила директриса. – Это Виталя. Виталик, смотри, к тебе пришли... – однако реакции, по-прежнему, не последовало.
-Но ведь на фотографии он выглядел совсем не так, – брякнул Артем и тут же получил тычок в бок от Любы.
-Ой, фотография старая. Сами понимаете- выложи мы на сайте все как есть, и у ребенка было бы совсем мало шансов на усыновление, – устало и как-то виновато посмотрела на него Тамара Ивановна.
-Понимаем-понимаем, – суетливо закивала Люба и протянула Витале небольшого плюшевого мишку – Привет, зайка! Меня тетей Любой зовут, а это-она кивнула в сторону мужа, – дядя Артем.
Ребенок даже не повернул головы, все так же глядя куда-то в одну точку на ярко размалеванной странице. Директриса вздохнула, осторожно погладила мальчика по голове, отчего тот дернулся, положила мишку рядом с книгой и сделала знак уходить.
Снова оказавшись в кабинете, она вопросительно взглянула на потенциальных усыновителей. Однако Артем молчал, понимая, что жена все равно не отстанет, а Люба загорелась идеей помочь Виталику настолько, что любого другого ребенка уже и не рассматривала.
-Да, мы хотим его усыновить, – вздохнув, согласился муж.
-Отлично, значит, начинайте собирать документы, – с облегчением проговорила та – А потом снова жду вас у себя.

3
А далее была бумажная волокита: справки о доходе, недвижимости, анкеты, автобиографии, медицинское заключение о отсутствии опасных заболеваний... Артем, в глубине души, надеялся, что это поумерит Любин пыл, но ту, казалось, сложности лишь подзадоривали. Через три недели было подписано заключение опеки, и они официально стали «кандидатами на усыновление», а еще через два месяца уже приехали за мальчиком в знакомый дет.дом.
Их снова встретила Тамара Ивановна, и, сияя улыбкой, вывела к ним по-прежнему безучастного Витальку.
-Ну вот, дорогой. Теперь это твои мама с папой! – сказала она мальчонке. – А вас поздравляю с усыновлением! – обратилась к Любе с Артемом. Жена, воссияв, обняла худенького ребенка, отчего тот снова дернулся и высвободился. Артем отвел глаза. С каждой минутой эта затея нравилась ему все меньше.

Мальчик, и впрямь, оказался запущенный. Их родители только охали, недоуменно глядя на бледного тощего ребенка, безучастного ко всему происходящему. Ел Виталик плохо-Любе приходилось кормить его с ложечки и хорошо, если удавалось впихнуть половину порции.
-Где вы его взяли? – тихо шипела Артему его мать – он же, как Маугли... Ни есть сам, ни одеться сам по-нормальному, ни на окружающих реагировать...
-Мам, отстань, не трави душу – кривился тот, осознавая, однако, что та права.
-Ну, если слушать не хочешь, так хоть к врачу сводите, что ли. Это ж ненормально... – вздохнула мать.
-Хорошо, мам, мы подумаем, кому его показать, – кивнул Артем. В ее словах был резон.

Несколько раз за следующий месяц он начинал с Любой разговор о том, что Виталику, так и не изменившему свое поведение, срочно требуется помощь врача.
-Ну почему сразу-врача? – возмущалась та. –Ему психолог хороший нужен и любовь. Да, мой родной? – нежно ворковала она над мальчиком – Вот дождемся записи у Натальи Александровны, и все наши проблемки она решит...
-Надеюсь. А ты точно знаешь, что она хороший специалист? - скептически поинтересовался Артем, гладя ребенка по голове.
-Катька нахвалила ее как лучшего детского психолога, так что точнее не бывает, – пожала плечами Любка.

К маститому психологу они попали через две недели «по великому блату» - как любила выражаться Катька. Психолог повздыхала, покачала головой, взяла с молодых родителей немалую сумму и велела приходить на тренинги каждый вторник и четверг. Артему эта затея совсем не нравилась-нет, ему, конечно, хотелось, чтобы мальчик, наконец, оттаял. Но только оставалось непонятным, как эта Наталья Александровна рассчитывает выводить ребенка из состояния глубокой апатии: за те пару часов в неделю, что они вместе рисовали, читали дурацкие стишки и играли в мячики, едва ли можно было как-то серьезно растормошить Виталика. Однако, неожиданно для родителей, методика стала давать положительные результаты: через месяц таких занятий мальчонка уже интересовался окружающим, начал хорошо есть, а через полтора и вовсе стал звать новоиспеченных родителей по именам.
Люба ликовала: теперь весь ее «Инстаграм» был забит фотографиями сына с милыми комментариями, которым умилялось не менее двухсот подписчиков в день. Артем тоже не без гордости стал рассказывать дружбанам за кружкой пива, как следующим летом они с сыном непременно поедут на рыбалку, а на Новый Год Виталя найдет под елкой «Play Station» и они будут вместе рубиться в «Танчики». В их семье, наконец, наступила долгожданная идиллия.
Но продлилась она недолго. Стоило только счастливым родителям определить мальчонку в садик, как посыпались жалобы: Виталик, отойдя от шока, обнаружил беспокойный и задиристый характер, так что Любе не раз и не два доставалось от воспитателей и возмущенных родителей. И было чему возмутиться: то он побьет о пол тарелки, то закидает других детишек песком на прогулке, а то и вовсе с кем-нибудь подерется.
Люба и Артем были в растерянности: такого поведения от тихого до того мальчика они никак не ожидали. Наталья Александровна, к которой они снова обратились за помощью лишь развела руками: что, мол, вы хотели? Адаптация.
Это волшебное слово с тех пор приемные родители стали произносить как мантру каждый раз, как их чадо снова что-то ломало или кого-то обижало. Однако оно мало действовало на посторонних. Не прошло и трех месяцев после того, как Виталю впервые привели в детский сад, как его директриса настоятельно попросила забрать от них ребенка, ибо, как она выразилась: «Он дурно влияет на остальных, и родители деток уже несколько раз возмущались, за что отдают такие деньги.»
Пришлось, скрепя сердце, забрать ребенка из детского садика. Подумав как следует, Люба и Артем решили, что адаптация пройдет намного легче, если этот период мальчик посидит дома с мамой.
Люба уволилась с работы, но сильно об этом не жалела. Во-первых, она искренне считала, что так будет лучше для Виталика, а значит, это необходимо. А, во –вторых, ей и самой надоело работать. Похоже, ее призвание –вовсе не карьера, а семья. И с появлением мальчика, она все яснее это ощущала.
Артем только обрадовался-он давно предлагал жене бросить свое тур.агентство, но та все отказывалась. А тут, наконец, согласилась. Теперь у него будет такая семья, о которой он мечтал-с ежедневным вкусным ужином и порядком в доме. Однако все снова пошло не так, как им мечталось.
Виталя с каждым днем вел себя все хуже и хуже, будто нарочно испытывая родительское терпение. Люба теперь частенько на него кричала, а пару раз случилось даже шлепнуть. Но это только подстегивало его бунт. Вредный мальчишка мог часами носиться по дому как угорелый и громко орать, так что к концу дня его мать напоминала себе выжатый лимон. Она ругалась на сына, срывалась на мужа, и в семье начались постоянные ссоры, ибо Артем тоже не мог долго терпеть ее срывов. Ссоры, однако, заканчивались бурными примирениями, а вот для Виталика адаптация, кажется, становилась делом безнадежным. Родители не раз пытались поговорить с ним по-хорошему:
-Ну ты же замечательный ребенок! – увещевала его Люба. – Зачем так отвратительно себя ведешь?
-Я больше не буду, – тихонько шмыгал носом тот и прятал глаза. Однако через некоторое время все повторялось заново, что доводило родителей до белого каления.
Так прошло шесть месяцев. Все это время они, словно гипнотизируя друг друга, повторяли, что этот кошмар-всего лишь адаптация и скоро она должна закончится. Но в один прекрасный день Люба, глотая слезы, сказала мужу, что смертельно устала и хочет в отпуск на море. И желательно, чтобы без Витали. Эту мысль она высказала боязливым шепотом, сама стыдясь своего желания, однако муж горячо ее поддержал.
А вот бабушки не вдохновились, хором заявив, что им такого счастья не надо, и раз молодые родители сами нашли себе проблему, то и отдыхать от ребенка негоже. Да и вообще, отдыхать от ребенка-само по себе явление абсурдное, ибо дети-цветы жизни, и настоящие родители (тут следовали недвусмысленные кивки головой друг на друга) получают истинное наслаждение от каждой минуты, проведенной рядом с любимым дитем.
Люба с Артемом выслушали эту тираду молча, гася в душе сильное раздражение, но за ним просто прятался стыд. Действительно, взяли на себя ответственность, а теперь что-в кусты?
-Ты знаешь, а ведь они правы... – задумчиво сказала молодая мама молодому папе, ,когда наконец уложила сына спать после двухчасовой истерики. – Море пойдет Витальке на пользу, да и мы отдохнем. В конце-концов, купание, свежий воздух, фрукты-овощи...
-Шведский стол в отеле и дайвинг, - мечтательно подхватил Артем. – Айда в Египет?
-Может, лучше куда-то в Грецию? – поморщилась Люба, - там сейчас сезон, а в Египте уж больно много наших, фи!
-Да что там в твоей Греции? Мне Сомов рассказывал, как они с женой в прошлом году на Корфу съездили. Ну и все как везде, вот, разве что, кормили не в пример хуже, чем в Египте.
-А твоему Сомову лишь бы пожрать, - отмахнулась она.-Одна радость в жизни.
-Две, - томно выдохнул муж ей в ушко. – Мы там, кстати, можем делом заняться...
-Занимались мы уж этим делом, - отмахнулась та. – Я просто отдохнуть хочу.


4
Отдых, что и говорить, вышел чудесный: хоть Люба и опасалась, что Египет встретит ее родными пьяными лицами разомлевших соотечественников, однако, то ли отель такой подобрался, то ли сезон, да только вокруг были сплошь интеллигентнейшие люди. Все, как на подбор с детишками. Ласковое море, теплый песок, вкусная еда и целых десять дней развлечений сотворили сразу два чуда. Во-первых, Виталька, наконец, успокоился и стал обычным ребенком- в меру баловным, улыбчивым мальчишкой, с удовольствием игравшим со сверстниками. А, во вторых, как-то вечером, через месяц после возвращения, Люба объявила Артему, что у них будет ребенок. Тот лишь ошарашенно спросил:
-Как, ты решила усыновить еще кого-то?
-Нет, но я кого-нибудь рожу, - Люба не выдержала и восторженно рассмеялась.
-Любка! – потрясенно выдохнул муж и, внезапно подхватив ее на руки, закружил по комнате.
-А почему вы смеетесь?-выглянула из спальни заспанная детская мордашка.
-Настроение хорошее, - ласково улыбнулась Люба. – Иди сюда, дорогой, ты почему не спишь?
-Мне сон плохой приснился, а потом я проснулся и услышал, что вы смеетесь, - потер кулачками глаза Виталька.
-Хочешь, я посижу у тебя в комнате?-поинтересовалась она.
-Хочу! – энергично закивал головой тот...

О том, что у него будет сестричка, Виталя узнал лишь четыре месяца спустя: родители долго ломали голову, как бы ему объяснить, чтобы не напугать и не вызвать ревности, однако, тот, вопреки всем опасениям, даже обрадовался, и с тех пор всем во дворе рассказывал, что у него скоро будет сестренка. Бабушки, тети, дяди и друзья узнали все уже после него, когда, собравшись у Артема на дне рождения, услышали удивительную новость от Любы. Виталька, стоявший между бабушками, услышал, как одна сказала другой:
-Ну вот, слава Богу, и свои детишки пойдут. Кажется, и впрямь, стоило сделать доброе дело, чтобы Боженька наградил...
Люба, как раз говорившая поздравительную речь, заметила, как ребенок выскользнул из комнаты. Она едва заметно нахмурилась, и, закончив поздравлять, отправилась следом. Виталька сидел у себя в комнате на кровати и шмыгал носом.
-Ты что, малыш? – подсела к нему мама.-У тебя что-то болит?
-Нет, - решительно покачал головой мальчонка.
-Почему же ты убежал, сидишь здесь один?
- А правда, что бабушки сказали? – внезапно спросил Виталька, подняв на нее блестящие глазенки.
-Что они сказали? – напряглась та.
-Что теперь у вас и свои дети будут, раз вы доброе дело сделали, - у малыша задрожали губы, – А вы от меня откажитесь, да?
Она погладила сына по голове, мысленно пообещав вправить кому надо мозги и возмущенно фыркнула:
-Вот еще! Не слушай, бабушки у нас глупости болтают, не подумав...
Вечером, перед уходом гостей, она отозвала мать и свекровь на кухню и долго что-то втолковывала им возмущенным шепотом, а те только стыдливо оправдывались, после чего ни разу при Витальке не заводили подобных разговоров, только он, по-видимому, этого не забыл, ибо еще не раз за беременность спрашивал, не разлюбят ли его родители с появлением сестренки. Люба с Артемом дружно уверяли его, что нет, и хмуро переглядывались.
Девять месяцев прошли для них незаметно. За подготовкой Витали к школе, ремонтом дома и покупкой приданого новорожденной, прошла зима и наступила весна.
Девочка, названная Настей, словно подгадав под женский день, родилась шестого марта. Артем был невероятно горд,и, нарезая с Виталей круги вокруг роддома, звонил попеременно всем друзьям, объявляя, что стал отцом. Потом была пышная выписка домой, и потянулись счастливые деньки. Первый месяц малышка только ела и спала, вызывая этим восторженное умиление всех вокруг, кроме Витали, который, вдруг, снова стал шкодить. Сначала по пустякам: то громко заговорит, пока Настена спала, то начнет капризничать не по делу...
А потом... Потом все пошло наперекосяк. Молодые родители, впоследствии, не раз пытались вспомнить тот момент, когда именно это произошло. И каждый при этом, говорил свое. Артем-что все началось тогда, когда Настюше исполнился месяц и у нее начались колики, Люба считала, будто гораздо позже: тогда, когда у малышки стали резаться зубки. Однако в одном они сходились: виновата была их самонадеянность. Упустили они тот момент, когда Виталя снова стал отдаляться,и, в конце концов, случилось то, что случилось.
По правде говоря, не их вина в том, что с рождением Настюши все остальное, само собой, отодвинулось на второй план. Это было совсем другое дело, нежели с Виталиком. За него им не пришлось столько волноваться, на него нельзя было так умиляться- все ж таки большой парнишка-особо не по умиляешься, а тут маленькое чудо с круглыми щеками, носиком-пуговкой и крохотными пальчиками. Однако очень быстро обнаружилось, что чудо обладает на редкость беспокойным нравом, и, стоило только отпраздновать месяц со дня ее рождения, как начались бессонные ночи и ежедневные бдения Любы с ребенком на руках: по- другому их принцесса не засыпала. Артем стал пропадать на работе, так что Люба оставалась одна с двумя детьми, один из которых непрестанно орал непонятно от чего, а другой мешался под ногами, раздражал, а вскоре и вовсе стал выводить из себя своим вконец испортившимся поведением. Она стала срываться на Виталика, в которого снова будто вселился бес. И сколько бы они с Артемом ни бились, воззвать к его разуму уже не получалось.
Бабушки, качая головами, тихо твердили молодым родителям, что это-де, вылезли «плохие гены», а гены, как известно, пальцем не раздавишь. «Вот помяните мое слово, вы еще наплачетесь, что мальца из дет.дома забрали!» - зловеще предрекла Любина свекровь,и, как в воду глядела...
Едва-едва у малышки кончились колики (как объяснил врач, именно они и были причиной постоянного ора), как начали резаться зубки, и родители, уже обрадовавшиеся затишью, снова были вынуждены слушать крики Настюши, да все чаще-Витали. Теперь Люба и Артем, глядя на свое беспокойное хозяйство, недоумевали порой, а чего это им, собственно, без детей-то не жилось? Тишина, покой, никто не орет и не требует внимания... Хочешь вечер романтический с продолжением, хочешь-в кино или в гости, а хочешь-просто спать. Спать... Это теперь стало заветной мечтой для счастливой мамы. Она часто ловила себя на том, что спит прямо на ходу, как заведенная, продолжая укачивать ребенка.
А самым большим счастьем было, когда маленькая крикунья, наконец, засыпала днем у себя в кроватке, хоть и случалось это редко. Уж на какие только ухищрения Люба ни шла: и песенки пела, и укачивала, и... Однако однажды она просто не выдержала, положила ребенка в кроватку и повалилась на постель, словно подкошенная. Глаза сами собой закрывались под аккомпанемент ставшего уже привычным ора, а сам он, будто бы, и вовсе стал тише...
Проснулась она от того, что хлопнула входная дверь- муж заехал на обед. Люба подскочила, протерла глаза и с ужасом обнаружила, как Виталька, словно коршун, навис над Настениной кроваткой с подушкой в руках.
-А ну стой! – что есть силы крикнула она. Виталька застыл, испуганный. Настена проснулась и закричала.
В дверь тут же влетел муж, и, едва оглядев немую сцену, бросился к мальцу. Вырвал подушку и со всего маху выписал тому затрещину, так, что головенка дернулась. Мальчишка затравленно за озирался кругом, смаргивая испуганные слезы.
-Ах ты кукушонок!! Ты что это, сопляк, удумал? Убить сестру захотел! – орал Артем, тряся того за плечи. – Права была мама, не надо было брать чужого ребенка.Мало мы с тобой натерпелись?!!!
-Я...я... – рыдал мальчишка.
-Артем, подожди! – остановила мужа Люба и на негнущихся ногах подошла к кроватке, достав дочь. – Ты ж его сейчас убьешь!
-А он... он...-брезгливо поморщился муж, выпустив помертвевшего Виталика из рук. Тот мигом осел на пол и продолжал горько плакать, трясясь всем телом.
-Иди к себе в комнату! – сверкнула на него глазами Люба...

В тот же вечер они решили вернуть мальчика обратно. Больше всего на этом настаивал Артем, а Люба, вспоминая жалкие Виталькины глаза, мялась в нерешительности: все-таки мы в ответе за тех, кого усыновили, но муж горячился, доказывая, что ему изначально не нравилась идея с усыновлением, что завели бы ребенка они и так, и что теперь-то уж не стоит продолжать «жевать этот кактус». Она кусала губы, плакала, но, вспоминая Витальку с подушкой, понимала, что оставлять его рядом с дочерью просто опасно, а потому, согласилась, скрепя сердце.

Через два дня в двери уже знакомого Дома Ребенка ввели бледного испуганного мальчика, затравленно озиравшегося по сторонам. Мужчина и женщина, сопровождавшие его, направились прямиком в кабинет директора. Мужчина, сжав челюсти так, что желваки на щеках играли, уверенно шел впереди, а сзади него заплаканная женщина вела за руку паренька.
Тамара Ивановна изумленно посмотрела на посетителей, однако справилась с эмоциями и предложила всем садиться.
-Мы вынуждены отказаться от усыновления Виталия, - угрюмо проговорил Артем, избегая смотреть ей в лицо.-После нескольких месяцев упорной борьбы за его нормальное поведение случилось нечто экстраординарное...
Тамара Ивановна слушала историю «адаптации», глядя жалостливыми глазами на ребенка, забившегося в дальний уголок и что-то беззвучно шептавшего себе под нос. Наконец, когда в кабинете воцарилась тишина она, тяжело вздохнув, спросила:
-Вот значит, как? Наигрались и сдали обратно?
-Тамара Ивановна, я бы попросил без душеспасительных бесед! – рыкнул Артем. – Он угрожал жизни нашей дочери.
-Так и Виталька, если Вы помните-Ваш сын.
-Мы честно пытались, - тихо всхлипнула Люба. – Но оказались не готовы...
-Хорошо! Будет Вам отказ... – прикусила губу директриса...

Они сели в машину и Люба, шмыгая носом, спросила:
-Тем, ну где мы ошиблись? Ведь все, все же пытались сделать по-хорошему?
-Просто не соизмеряли свои силы... – нахмурился он. – Так бывает, знаешь, из-за самонадеянности вляпываешься в историю, расхлебывать которую неприятно и горько. Надо было не брать. Эта Тамара, она права отчасти. Благими намерениями дорога в ад вымощена... Ладно, поехали домой, мама нас там с Настеной уже заждались...
_________________