Вера (ИЛР)

Спасибо за продолжение!
_________________

Вот есть ведь такие змеи как боронесса .Они как вампиры ,дай кровушки испить.Дмитрий намного старше Веры ,им нужно сесть и поговорить.
_________________

Наташа, поздравляю с открытием темы.
Очень интересное начало романа. Я в читателях.
_________________

Возьмите в читатели

Спасибо за продолжение
_________________

А у Веры тоже есть коготки, а к тому же самообладание, которого не хватает баронессе.
Понравился Вяземский, напомнил Бобчинского и Добчинского
Удивила инверсия в некоторых предложениях в начале, словно перевод с иностранного, потому такая конструкция предложений.
___________________________________

Не за что... Это вам спасибо, что читаете!



Да, баронесса - та еще стерва. Красивая, но стерва. Увы, такие очень даже нравятся мужчинам. Ну, некоторым так точно. У нее есть цель, она к этой цели идет. Здесь, наверное, вопрос даже не в ней, в Дмитрии. Какое место она занимает в его жизни и насколько оправдано ее поведение? Она делает то, что делает просто из вредности, кровушки что называется попить, или же у нее есть "благословение" самого Дмитрия...
Спасибо, что читаете!


Благодарю! Располагайтесь! Правда, объем истории не большой, на роман это не тянет. Так, маленькая повесть.



Присоединяйтесь!


Пожалуйста. Благодарю, что читаете!

Строго говоря, они обе вели себя не очень хорошо. Сначала вроде вполне владели собой, а потом... Одна откровениями шокирует, вторая водой ледяной обливается... А еще благовоспитанные дамы... Из высшего общества.
Коготки у Веры есть, но она не привыкла ими пользоваться. Это скорее попытка отбиться от баронессы, чем реальное нападение. Да потом, даже если и есть какие-то сомнения, они все же по разные стороны баррикад: Вера - жена, Ирэн - любовница(?), а маменька Веру воспитывала строго и внушения как следует себя вести - делает ей до сих пор.



Кирилл Львович - фигура колоритная, балагур и весельчак. И чего, спрашивается, его так не любит Мария Александровна... По-моему, так милый человек


А вот здесь я слегка зависла... Эммм.. это очень плохо, да?

Благодарю за внимание!

это русской речи не свойственно, там даже просится другой порядок слов, когда читаешь.
могу на примере показать, но мне показалось, ты поняла, о чем я.

А Вяземский, он такой Вяземский - Сергей Львович Пушкин был такой имхо)))
и вроде как бы ни пр чем, но не зря он баронессу привез, хотя как бы и не при делах)

Водой облила - так не сдержалась. И да, статус есть, но она уверена, что муж разлюбил, у нее с ним явное недопонимание
___________________________________

 » Глава 3

Глава 3

В первый раз Вера Елецкая увидела Дмитрия Басаргина в кондитерской Вольфа и Беранже, что находилась по левой стороне Невского проспекта, в доме купца Котомина. С детства она ходила в эту кондитерскую, где подавали вкуснейший горячий шоколад и её любимые пирожные. Девушка всегда выбирала один и тот же столик у окна. Большая деревянная кадка с развесистым фикусом удачно закрывала его от любопытных посетителей, создавая, таким образом, некоторую уединённость и позволяя видеть при этом практически весь зал. В тот день её обычное место оказалось занятым незнакомым мужчиной. Официант лишь развёл руками и предложил ей другой столик.

Она прошла мимо мужчины, и в тот самый момент, когда поравнялась с ним, – он друг поднял глаза и посмотрел на неё. От неожиданности Вера споткнулась и едва не наступила на шлейф своего платья. Взгляд его был мимолетным, едва ли он успел задержаться на ней, но ей почему-то сделалось зябко, словно кто-то открыл дверь и впустил внутрь холодный воздух.

Вера и сама до конца не могла объяснить себе, почему этот мужчина привлёк её внимание. Он был всего лишь одним из многих посетителей, но её взгляд вновь и вновь невольно обращался в его сторону. Радовало одно – он почти не поднимал головы, сосредоточенно углубившись в чтение газеты, иначе она сгорела бы со стыда. Что-то удивительное и необъяснимое творилось с ней тогда: дрожали руки, она едва могла держать чашку с чаем, отчего та всё время дребезжала и грозила выскользнуть из ставших вдруг неловкими, пальцев.

Ей отчаянно захотелось увидеть его ещё раз. Зачем – она и сама с трудом осознавала, но это странное желание каждый день заставляло её выбегать из дома ранним утром, останавливать извозчика и мчаться в кондитерскую на Невском, в надежде, что он будет там, что она снова увидит его.
И открывая знакомую дверь, едва переводя дыхание от быстрой ходьбы, Вера с облегчением замечала его за тем же столиком с фикусом в самом дальнем углу. Мужчина вызывал в ней живейший интерес и любопытство. Казалось, он никого не ждёт, не имеет желания и намерения завести беседу с кем-то из посетителей и совершенно не интересуется происходящим вокруг. Вера заметила – во второй день она пришла первой, – что он заказывал лишь чашку кофе, просил принести ему пепельницу и свежий «Вестник Европы». Затем доставал из левого внутреннего кармана своего сюртука тяжёлый серебряный портсигар, раскрывал газету и отгораживался от всего мира. Время от времени он стряхивал пепел в пепельницу, отпивал глоток из своей чашки, переворачивал страницу длинными тонкими пальцами. Вера заворожено следила за этими пальцами, всей кожей своей, словно бы ощущая их ласковое прикосновение.

То были удивительные встречи. Ни он, ни она не делали ни единой попытки к знакомству, между тем отдавая себе отчет, что замечают друг друга. Порой она ловила на себе его пристальный задумчивый взгляд. Краснела, первой опускала глаза, едва не до слез стыдилась своей реакции, но поделать с собой ничего не могла. Он стал её наваждением, мысли о нём не покидали её ни днем, ни ночью. И однажды, не сдержавшись, она рассказала об этих встречах своей единственной подруге Катеньке Епанчиной. Весёлая рыжеволосая хохотушка с россыпью веснушек на маленьком, чуть вздёрнутом носике, она выказала живейший интерес к истории подруги. Особенно её заинтересовала личность незнакомца, и она с азартом, присущим её неугомонной и непоседливой натуре, принялась строить догадки на сей счет.
- А ты влюблена в него, Вера, - как-то сказала Катенька.
- В кого? – недоумённо спросила Вера, думая в этот момент о чём-то своём.
Подруги не спеша прогуливались по главной аллее Летнего сада. День выдался тёплым и солнечным. В первой половине дня княжна Епанчина уговорила Веру съездить с ней к немцу Рейхарду* за новыми ботинками, что она присмотрела несколько дней назад. Примерка обуви несколько затянулась, поскольку Катеньке вдруг приглянулись ещё и лёгкие летние туфли. После посещения обувного магазина, Вера предложила отправиться в Летний сад.

Немного погуляв по парку, подруги повернули к Чайному домику. То и дело им встречались знакомые, которые непременно желали передать поклон князю и княгине Епанчиным. Девушки время от времени останавливались, вынужденно отвечая на многочисленные вопросы, и вскоре Вере стало казаться, что они никогда не дойдут до места.
- В таинственного незнакомца, что ты повстречала недавно, - возбуждённо всплеснула руками девушка, поражаясь полному спокойствию и равнодушию подруги, когда она сама только об этом и думала.
- Какая ты фантазёрка, Катиш! - рассмеялась Вера, раскрывая маленький кружевной зонтик. - Обычный мужчина из плоти и крови. Пьёт бренди, курит сигары и читает «Вестник Европы», - вздохнув, добавила девушка.
- Если он обычный мужчина, тогда почему так привлёк твоё внимание? – лукаво поинтересовалась княжна. – Он непременно присутствует в наших разговорах уже которую неделю подряд.
- Не знаю… - искренне призналась мадемуазель Елецкая, разводя руками. – Благодаря моей предприимчивой матушке, наша приёмная переполнена букетами цветов и визитками. У меня кружится голова от обилия имён и титулов, об этом же человеке я не знаю ничего, но в мыслях моих он постоянно. И как бы я ни ругала себя за легкомыслие, а перестать думать о нём не могу. Откровенно говоря, Катиш, эти чувства меня пугают, - призналась Вера.

Она и в самом деле не могла понять самоё себя и то, что с ней происходило. Всё в нём занимало её воображение: высокий рост, широкие плечи, густые волнистые волосы, смуглый цвет лица, глубокие голубые глаза, такие яркие, что в них невозможно было долго смотреть, едва заметная ниточка усов над тонкими губами. И ощущение силы, что исходила от него. Она притягивала её, манила, вызывала желание покориться ему безраздельно и навсегда. А ведь девушка даже имени его не знала. «Действительно, - усмехнулась про себя Вера, - всего-то нечего – узнать имя. Каким образом? Расспрашивая прохожих? Или дать объявление в газете?»
- Что тебя так развеселило? – полюбопытствовала Катя, заметив улыбку на лице Веры.
- Так… пустое, - пожала плечами девушка, - вспомнила кое-что.
Не успела княжна устроить подруге допрос с пристрастием, как её внимание привлекла одна пара, что прогуливалась невдалеке.
- Я должна поприветствовать их. Кажется, они какие-то дальние родственники по матушкиной линии. Ужасно обидчивые. Если я не подойду к ним – проблем не оберёшься, - сказала Катя, оставляя Веру на некоторое время одну.

Княжна Елецкая снова улыбнулась и поискала глазами скамейку. Несколько дней назад она слишком быстро спускалась по лестнице у себя дома и, оступившись на последней ступеньке, подвернула ногу. Обошлось без серьёзных последствий, но ей до сих пор было тяжело долго стоять. Неожиданно её внимание привлекла небольшая компания у статуи Авроры. Очаровательная молодая женщина в тёмно-зелёном клетчатом шерстяном платье и небольшой шляпке, украшенной кружевом и атласными лентами, оживлённо беседовала с высоким темноволосым мужчиной лет тридцати. Чуть в стороне, под присмотром няни, играли двое очаровательных мальчиков-погодков. Женщина сделала знак рукой, подзывая детей. Мужчина обернулся, с улыбкой протягивая к ним руки. Мальчики, радостно взвизгнув, бросились ему на шею. Молодая женщина строго нахмурила брови, но её суровость была показной – на круглых румяных щёчках появились прелестные ямочки, звонкий смех вторил весёлому хохоту ребятни.
- Ну, будет вам, бесенята, будет. Угомонитесь. Ещё успеете наиграться со своим дядюшкой. Он теперь, надеюсь, вернулся совсем, - без всякой надежды на успех, попыталась утихомирить разошедшихся детей женщина. – Дмитрий, да ты сам совершеннейший ребёнок, даром, что носишь усы!
- Не брани меня, Мари, я так соскучился по этим ангелочкам! – смеялся мужчина, позволяя маленьким ручкам тормошить его, лохматить волосы, дергать за фалды сюртука. Женщина неопределённо хмыкнула и подозвала няню.

Вера сразу узнала его. Это был именно он, тот самый мужчина, которого она повстречала несколько недель назад. Она смотрела на него неотрывно, не в силах отвести взгляд. Его заразительный смех, игра с детьми, полная покорность их шалостям, вызывали лёгкую улыбку и на её лице. На мгновение ей стало немного грустно, что эта невольно подсмотренная сцена чужого счастья, лишила её дальнейших иллюзий по его поводу. Но разве есть что-то удивительное, что такой мужчина не свободен? Как хорошо, что она узнала об этом прежде, чем успела вообразить себе невозможное. И всё-таки лёгкое сожаление о том, что могло быть, но не случится уже никогда, ноющей болью отозвалось в душе.
- Насилу вырвалась! – шумно выдохнула Катенька, подбегая к Вере. – Думала, конца не будет бесконечным вопросам и пожеланиям. Неужели все старики такие нудные? Спаси Господи, но уж лучше я умру молодой! – скорчила она презабавную рожицу, чем вызвала невольный смех подруги.
Незнакомец из кондитерской вдруг поднял голову и посмотрел в их сторону. На лице его мелькнула тень узнавания, но нетерпеливые детские ручонки тут же потянули его за рукав. Вера поспешно отвела глаза и сделала вид, что занята своим зонтиком.
- На кого ты смотрела, когда я подошла? – спросила Катя.
Княжна Елецкая предательски покраснела, кляня про себя чрезмерное любопытство приятельницы. Ничего от неё не укроется.
- На женщину в зелёном платье, - как можно небрежнее ответила Вера. – Мне понравилась её шляпка, думаю заказать себе такую же.
- Тебе не пойдет фасон, - авторитетно высказалась Катя, разглядывая даму и её спутника. – Кажется, это княгиня Мария Александровна Аксакова с детьми, - негромко произнесла девушка. - А что за мужчина рядом с ней?
- Наверное, её муж, - с деланным равнодушием предположила Вера. Сейчас ей хотелось как можно скорее уйти и увести Катю, пока она не догадалась, отчего так дрожит голос подруги.
- Вовсе это не её муж, - уверенно заявила княжна Епанчина, слишком пристально, по мнению Веры, рассматривая незнакомого мужчину. – Я была представлена княгине и её супругу, он не высок ростом и к тому же блондин.
- Какая разница, идём, я устала и больше не хочу ни чая, ни шоколада. Лучше всего – поехать домой.
- Я знаю, кто это! - громко вскрикнула Катя.
Вера сердито шикнула на неё и решительно повела прочь, пока на них не стали оборачиваться прохожие. А пуще всего она опасалась, как бы княгиня Аксакова не решила, что они подслушивают её разговор.
- Это Дмитрий Александрович Басаргин, - быстро зашептала княжна, оглядываясь назад, – брат княгини. Персона загадочная и скандальная. Матушки всего Петербурга призывают предать его анафеме, а их дочери втайне мечтают выйти за него замуж.
- Почему? – резко останавливаясь, спросила Вера.
- Что «почему»?
- Почему его хотят предать анафеме? Что такого ужасного он совершил?
- Ничего особенного, - насмешливо произнесла Катенька, - всего лишь стрелялся на дуэли с мужем своей любовницы.

Вера потрясенно ахнула и уставилась на подругу широко открытыми тёмными глазами, в которых плескалось недоверие.
- Откуда ты знаешь? – от волнения голос прерывался, она сгорала от любопытства и вместе с тем не хотела верить в то, что образ, который она себе придумала – всего лишь плод её воображения.
- При невинных девах об этом, разумеется, не говорят, - хитро усмехнулась девушка, - но даже у стен есть уши.
- Ты подслушивала?! – укоризненно покачала головой Вера.
- Ну и что такого? – беспечно пожала плечиком Катя. – А как иначе узнать что-нибудь пикантное? Если ждать, пока выйдешь замуж и только тогда будешь допущена к таким разговорам – можно пропустить всё самое интересное!

Моральные принципы подруги иной раз изумляли княжну Елецкую. Для своих лет Екатерина Епанчина рассуждала весьма смело и говорила порой о том, о чём не принято было упоминать даже в самом тесном кругу. Но сейчас, к ужасу самой Веры, её совсем не волновало, каким способом были добыты сведения о том, кто интересовал её более всего.
- Так что же о нём говорят? – признавая своё поражение, спросила девушка. Подруга победно просияла и потащила подругу к ближайшей скамье. Тема захватывающая и отнюдь не короткая, а потому требует неспешного и обстоятельного рассказа.
- Говорят, он стрелялся на дуэли из-за баронессы фон Штакельберг. Её считают самой красивой женщиной Петербурга, что, по моему мнению, весьма спорно, но дело не в этом. Они совершенно не скрывали своей страсти, и однажды её супруг застал их en tête à tête**. Случилось это в разгар какого-то светского приёма, и пока барон общался с гостями, les amants*** уединились в одной из комнат. Скандал вышел грандиозным! – с удовольствием констатировала Катенька, совсем не замечая осуждающего взгляда приятельницы. – Барон непременно желал стреляться, несмотря на свою подагру и довольно преклонный возраст. Его отговаривали, но он стоял на своём. И кто упрекнёт беднягу в том, что он стремился кровью смыть позор, который нанесла его имени супруга?
- И что же было дальше? – тихо, почти шёпотом, спросила Вера. Девушка чувствовала себя больной. Всё, что говорила сейчас Екатерина, было безнравственно, безбожно, грязно и она не должна это слушать, но и прекратить разговор уже не могла. Она почти видела, как рушится её сказочный замок из песка, возведённый слишком близко к воде. Холодные, неумолимые волны подбирались к нему всё ближе, грозя размыть его ненадежные стены и башенки. Вера закрыла глаза, в безуспешной попытке отгородиться от слов княжны, но её голос ещё сильнее отдавался набатом в висках. Она не верила в то, что говорила Епанчина, не хотела верить - и верила каждому слову.
- Дальше? – продолжала рассказ Катенька. - С бароном случился приступ, и он слёг, баронесса рыдала у его постели, вымаливая прощение, Басаргин превратился в изгоя и в конце концов вынужден был уехать из России. Надо же, как вовремя он вернулся из своего изгнания, – словно про себя рассуждала девушка.
- Почему его возвращение тебя удивляет? Здесь его дом, у него есть сестра, племянники, и он наверняка по ним соскучился.
Княжна покачала головой:
- Барон совсем плох, - сказала она, - в свете ходят слухи, что он вряд ли доживёт до зимы. Таким образом, прекрасная Ирэн очень скоро может стать весьма состоятельной вдовой.
- И он на ней женится? – каким-то чужим, надтреснутым голосом спросила Вера.
- Кто знает! Если между ними ещё не всё кончено, то вполне возможно. Но должна сказать тебе, радетельницам морали будет о чём почесать языками! – воскликнула Катя, и только теперь обратила внимание на подругу. Та сидела бледная и подавленная. В уголках глаз закипали слёзы. Недоумённо нахмурившись, девушка пыталась понять, что послужило столь резкой перемене в настроении Веры. Неужели всему виной рассказ? Княжна, конечно, знала, насколько щепетильна и скромна Елецкая, но разве не она сама расспрашивала о Басаргине? Казалось, её очень взволновала эта тема, она задавала вопросы…. Внезапно Екатерина всё поняла.
- Вера! – поражённо вскрикнула девушка, сама испугавшись своего неожиданного открытия. – Ради бога, скажи, что я ошиблась?!
- О чём ты, Катиш? – смутилась Вера.
- Это ОН! – убежденно произнесла Катенька, ни на секунду не сомневаясь в правильности своего вывода. – Басаргин - тот самый мужчина, которого ты встретила несколько недель назад.
- Глупости! Вовсе не он, - отрицала всё княжна Елецкая, но подругу разубедить ей не удалось. Епанчина почти с ужасом смотрела на неё.
- Ты меня не обманешь, слишком хорошо я тебя знаю. Именно о нём мы говорили последнее время.
- Ты ошибаешься, это не он! – сердито бросила Вера, поднимаясь со скамьи. – У тебя слишком богатое воображение! Не понимаю, с чего тебе в голову пришла эта нелепая мысль. Не желаю больше ничего слышать. У меня разболелась голова, пожалуй, я поеду домой.
- Хорошо же… - обиделась Катенька, хмуро глядя вслед подруге. – У меня воображение, но это он, я уверена. И худшего выбора ты сделать не могла.
Вера, не останавливаясь, продолжила путь к выходу. Сильно прикусив губу, она надеялась этой болью затмить ту, что разливалась у неё внутри, где билось раненое сердце.
«Он любит другую!
Он никогда не будет любить меня!» - снова и снова отстукивало молоточком в её голове. Она торопилась поскорее покинуть парк, чтобы, забившись в самый дальний угол коляски, дать, наконец, волю слезам.
- Вера, постой! – окликнула её Катя, догнав почти у самого экипажа. Она тоже была бледна, в глазах её была жалость, от которой Вере хотелось громко закричать и затопать ногами, как в детстве. Она не нуждается в жалости! Она сама всё придумала. Она одна виновата в том, что приняла обманчивый мираж за спасительный оазис.
- Прости меня, Вера, если бы я знала… Но ведь я даже и предположить не могла. Кто угодно, умоляю тебя, дорогая, просто кто угодно, но только не он. Он не принесёт тебе счастья, баронесса не позволит… - только и смогла произнести Катя.
- Довольно! – резко оборвала она подругу. - Ты во всём ошибаешься, - глухо произнесла Вера, решительно убирая руку подруги со своего плеча. – Князь Басаргин меня совершенно не интересует, - надменно сказала она напоследок, садясь в экипаж. – И если тебе дорога наша дружба - никогда более не возвращайся к этому разговору.

*Обувной магазин немца Рейхарда, где продавалась обувь из Германии и Франции
**Наедине (фр.)
***Любовники (фр.)

Примите в читатели.

Жаль, глава коротенькая, хочется продолжения
Спасибо!
_________________

Добро пожаловать! Рада новым гостям.



Да, глава вышла короткой, но следующая снова будет большой.
Спасибо, что читаете!

 » Коллаж к 4 главе

Вот такой коллаж к 4 главе. Своего рода - иллюстрация того, что в ней будет происходить...

Коллаж "Вера"

Спасибо за продолжение!
_________________