Лилия с шипами (элементы СЛР, мистика, 18+)

 » Глава 12

Впереди появилась синяя вывеска, возвещающая, что Бабья Лопань вот она, всего в каких-то ста метрах. Я заметила небольшой магазинчик, малюсенькую недостроенную остановку, и несколько женщин, стоящих возле кучки битого кирпича и что-то активно обсуждающих, видимо, как говорится, зацепившихся языками. Машина остановилась, я вылезла, и несколько секунд стояла, закрыв глаза - взвихрившаяся снежная пыль заполнила, казалось, все пространство передо мной. Наконец, белое облако рассеялось, я набралась храбрости и подошла к женщинам, которые, как только машина подъехала, тут же замолчали и теперь выжидательно смотрели на меня.

- Здравствуйте! - поздоровалась я со всеми сразу.

- Здравствуй и ты, голуба! - ответила самая бойкая женщина, придерживавшая ногой матерчатую сумку из которой выглядывал селедочный хвост. - Чего это тебя в такую пору занесло к нам, из города-то?

- Я ищу людей, которые могли бы знать Ольгу Александровну Чегодаеву, она здесь жила сорок пять - пятьдесят лет назад. Понимаю, вряд ли кто жив с тех пор еще остался, могущих ее помнить, но все-таки...

- А ты кто такая вообще, а? - неожиданно агрессивно спросила другая тетка, лет шестидесяти. - Тебе чего тут нужно?

- Я ее внучка и хотела бы немного узнать о бабушке... – договорить не успела, увидев, как изменились лица этих женщин. Создавалось впечатление, что у них перед носом разорвалась граната со слезоточивым газом - они все разом сморщились и отпрянули назад.

- Пошла прочь, дрянь! - заорала вдруг одна.

- Чтобы духу тут твоего не было, ведьмино отродье! - завизжала другая.

Я заморгала от изумления: - Да вы что? Вы меня с кем-то путаете! Я просто хотела узна...

Не дав договорить, одна из теток подскочила и толкнула меня в грудь, да так сильно, что я на своих шпильках не удержалась и с размаху плюхнулась в сугроб, образовавшийся после чистки дороги.

- Да вы все тут с ума посходили, что ли? - заорала и я, силясь подняться, и не находя никакой точки опоры. Со стороны трассы донеслись звуки взвывшего на высоких оборотах двигателя - таксист бросил меня! От ужаса я завертелась с удвоенной силой, и выбралась-таки из сугроба.

Как только мое лицо показалось из снега, в меня полетели снежки и куски кирпича.

- Бабы, бей ее, пока она на нас на всех порчу не навела!

Я стремительно вскочила, поскользнулась и снова упала, на этот раз, на четвереньки. Мне в голову тут же попал кусок кирпича. Было такое впечатление, что меня приложили головой о стену из этого самого кирпича. Я не упала тут же с раскроенной головой только благодаря толстой пушистой шапке.

"А я еще ее надевать не хотела" - подумалось сквозь подступивший туман. Схватилась за голову, но следующий кусок кирпича привел меня в чувство, я все же сумела вскочить на ноги и побежала вдоль дороги, в сторону города.


***
Ни за что бы не рискнула постучать ни в один дом в округе - судя по всему, здесь находился филиал психушки, что располагалась километрах в пяти отсюда. Но эта женщина сама вышла навстречу, словно дожидалась меня сидя у окна. Она была лет семидесяти, высокой, худой, спину держала очень прямо, так, что я сразу вспомнила моделей, которых учили ровной походке, держа на голове книги. С ее головы уж точно ни одна книжка бы не упала, она бы даже не шелохнулась. Седые волосы были забраны в узел, и спрятаны под кружевной чепчик, надо же - чепчик! Никогда бы не подумала, что доведется встретить такой раритет, так сказать, вживую... Строгое платье в пол, приталенное и прикрытое сверху кружевным же крохотным передничком, было скромного серого цвета, слегка оживленным опять-таки, кружевами. И никакого пальто или шубы, казалось, она не замечает, что на улице минусовая температура. Глядя на нее, мои мысли поменяли ритм и построение, и потекли медленно, даже как-то архаично. Я бы не смогла объяснить для самой себя, что означает в данном случае - архаично, если бы ее первыми словами не были бы:

- Ну что же вы, сударыня моя, я уж все очи проглядела, вас ожидаючи!

Короткий нервный смешок, выскочивший из меня при этих словах, замер на губах - над ней невозможно было смеяться! Эта речь в ее устах звучала так естественно...

- Миленькая моя, что же вы стали, аки столб придорожный, будьте любезны, пожалуйте в горницу!

Она отворила, именно отворила, а не открыла, калитку и первая прошла во двор. Подавившись крутившимся у меня на языке вопросом, я безропотно проследовала за ней.
Малюсенький домик выглядел, как мини-терем, имелись даже колонны на крыльце, судя по всему - гипсокартонные. Тут же были и стрельчатые окна, и резные украшения вдоль крыши, и резные же - просто настоящее произведение искусства! столбики вдоль ступенек на том же крыльце, были деревянные, никакой фальши.

- Супруг мой, ныне покойный, Аристарх Петрович, царствие им небесное, очень увлекались резьбой по дереву, - с оттенком неудовольствия пояснила хозяйка. - Я им говорила, что негоже такой черной работой заниматься, при их-то положении, но разве ж они меня слушали...

- Прошу прощения, вы не ошибаетесь? - робко вклинилась я в монолог. - Вы уверены, что именно я вам нужна?

Женщина медленно, как-то даже царственно обернулась и строго взглянула на меня, словно я ляпнула несусветную чушь, оскорбившую, скажем, память ее супруга.

- Милочка, разве не вы хотели узнать побольше о бабушке своей, царствие ей небесное? Ну, так не морочьте мне голову, проходите же в хату, наконец, чай, не май месяц на дворе! Серафима Афанасьевна я, не доводилось слышать обо мне?

Я онемела. Не в силах выдавить из себя связного ответа, только молча кивнула и перешагнула через порог.


***
- А домик ее сожгли потом все-таки... Да, в ту же ночь и спалили, как она сбежала... - говорила, полчаса спустя хозяйка, подливая мне чаю из пузатого, сверкающего самовара. - Вместе с хозяином и сгорел, домишко.

- Как? - тихо ахнула я, поперхнувшись бубликом. - Васька... Дед сгорел? Совсем?

- Совсем... - печально сказала Серафима Афанасьевна. - Долго Олюшка себя корила за это... Ох, и виноватила ж себя, страдалица наша. А пуще всего, Тамара, сестрица моя разошлась - она-то хотела хозяйку выжить, а супруга ее к своим рукам прибрать, а вот оно как вышло...

- Да кто она такая, Тамара эта?

- Ведьма она, девонька, ведьма... А двум ведьмам в одном селе не бывать...

- Каким еще - двум? - не поняла я.

- Как каким? Бабушка твоя тоже ведь ведьмой была. Не знала она этого правда, ну так что же... Как сестрица говаривала - дикая, не обученная ведьма, а по силе даже больше самой Тамары была. Она мне поведала, что ничего особливого за собой не замечала, покуда к нам, в Лопань не приехала. Может быть... Видишь ли, девонька, в петровские времена со всей России в это место ведьм ссылали. Уж и не осталось тех ведьм, а место теперь здесь плохое. Проснулись силы дремавшие в бабушке твоей, да она не ведала, что с ними делать, да что с ней творится. Ох, вот и ты сюда приехала... Не к добру это, не к добру... Ты ведь посильнее бабушки своей будешь, уж это-то мне ведомо. Все правда, все, чем ты со мной поделилася. Все так и было, не помстилось тебе, ох, не помстилось... Мне ведь Тамарочка все секреты свои рассказывала, уж очень она поболтать любила, а доверия у нее ни к кому акромя меня не было, я ж любимая сестра, а главное - почти бесталанная, и поперек дороги ей никогда б не встала. Я, может, и тебе б не рассказала, но нету уж давно в живых сестры моей... Да и много зла она людям принесла, может, хоть как-то возместить мне удастся дела дурные её...
_________________

 » Глава 13

Захлопнув дверь, я бессильно приникла спиной к стене. Ноги дрожали от усталости, внутренности словно сжались в тугой ком, по телу волнами пробегал озноб. Но не успела хоть немного перевести дух, как запиликал мобильник.

- Алло!
- Здравствуйте! Это вы давали объявление насчет собаки?

Я не сразу вспомнила, о каком объявлении идет речь, только после усиленного шевеления закостеневшего от обилия информации мозга, вспомнила, наконец, о своем четвероногом спасителе.

- Э-э-э... А! Да, я, только вы знаете... Я последние пару дней ее что-то не видела...

- И не надо! - с неожиданным жаром в голосе сказал собеседник. - Я его поймал этой осенью на охоте, в лесу, понять не мог - то ли щенок, то ли волчонок. А мне как раз собака нужна была цепная - гаражи охранять, думал - дикий зверь будет достаточно злобным для этого. И знаете, не ошибся! Он оказался настолько злобным, что мне иногда страшно становилась, а я достаточно повидал в своей жизни... Несколько дней назад я решил его пристрелить к едрене фене, а он вывернулся из ошейника, перескочил через двухметровый забор и дал деру. Девушка, если он ошивается в вашем районе, срочно вызывайте службу по отлову бродячих животных, или охотника какого наймите, а если заплатите, то и я за это возьмусь.

- Спасибо, я подумаю... - прошелестела я в трубку и отключилась. Злобный монстр – то ли пес, то ли волк? Да быть того не может! Я вспомнила лежащего кверху животом пса, блаженно подергивающего задней лапой, и стучащего по снегу хвостом. Ну, нет, это он явно о какой-то другой собаке говорил. И я тоже хороша - не описала его или сама не спросила, как тот пес выглядел. Да к тому же, он видимо, уже убежал из этих мест.

Кое-как стащив сапоги, я поплелась было в сторону кухни, но вой дверного звонка меня остановил. Неужели Танька все-таки притащила своего ненаглядного? Только не это! Со вздохом, больше похожим на стон, повернула ключ и распахнула дверь. С коробкой конфет подмышкой на меня глядел улыбающийся Саня. Сердце на секунду перестало биться, а потом вдруг понеслось вскачь.

- Это ты! - радостно воскликнула я, сама не понимая, чем вызвана такая радость - ведь сама же только что мечтала о полном уединении. - Заходи!

- Привет! - отозвался он и, переступив порог, всунул мне в руки коробку. - А где счастливая пара?

- Пардон, их сегодня не будет, - отозвалась я, положив, не глядя, коробку на тумбочку. - Но ты все равно проходи!

- Ну и ладно, - Саша быстро скинул ботинки и, пройдя в гостиную, упал на диван. - Честно говоря, устал я немного, и не очень хотелось реверансы разводить сейчас.

Я вошла следом и задумчиво посмотрела на него. Почему этот худощавый рыжеволосый парень кажется мне таким родным? Почему его лицо много раз всплывало у меня памяти с нашей прошлой встречи? Почему, как только он появился, мне стало так спокойно?
Он настолько хорошо вписывался в мой мирок, что меня тянуло к нему как магнитом. Саша, не замечая моего состояния, раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут я, неожиданно для него, да и для самой себя, быстрыми шагами пересекла комнату, и плюхнулась с размаху ему на колени. Он издал короткий лающий звук - видимо, мое не слишком изящное тельце довольно-таки сильно обрушилось на него, - и недоумевающе уставился на меня.
А я, ощущая себя невероятно маленькой и одинокой, обхватила его плечи, прижалась лицом к его груди и дрожащим от жалости к себе голосом, прошептала: - Пожалей меня, а? Ну пожалуйста!

Саня судорожно вздохнул, осторожно обнял меня, принявшись качать словно ребенка, и тихонечко замычал себе под нос, что-то ласковое и успокаивающее. Шмыгнув носом, я постаралась расположиться на нем с большим комфортом. Ёрзая, случайно зацепила лбом Сашкину щетинистую щеку. Он совсем не бреется, что ли? Я провела пальцем по щетине. Хм, щекотно. Я потерлась еще раз лбом об его щеку, а потом вдруг провела по ней осторожно языком. В голове мелькнуло: «Я его что, лизнула?!»
Монотонное мычание прекратилось. Сашка вздрогнул и застыл как изваяние, по-прежнему крепко прижимая меня к себе. А я, отбросив все мысли, почесала язык об зубы, чтобы унять в нем легкую щекотливость, почмокала губами, посопела, закрыла глаза, и... Уснула.

Меня разбудила мелодия мобильника, который лежал на журнальном столике и медленно, но неукротимо полз навстречу падению. Я рванулась ему наперерез, свалилась с дивана, успела-таки поймать телефон, когда он уже летел вниз, и ответила на звонок, не поднимаясь с пола.

- Лильк! Ну, где тебя черти носят? - послышался возмущенный голос Таньки. - Я тебя полдня прождала, весь телефон тебе оборвала, а тебя нет и нет. Думала, у тебя дома дождаться вашей милости - ни фига, опять ключ забыла, когда уходила. Пришлось возвращаться к Артурику, а ведь только решила дать ему немного от меня отдохнуть. Куда ты подевалась-то? Я уже хотела заяву накатать, о твоей пропаже.

- Не ори, а? Голова раскалывается, - хрипло отозвалась я. - Ездила по делам. А сколько сейчас времени?

- Три часа ночи! Расскажешь потом, что у тебя за дела. Я так понимаю, ты не особо расстроилась, что мы не пришли с Артуриком, да? Короче, через пару дней он приедет, тогда и придет с тобой знакомиться, если конечно, ты еще не забыла, что у тебя подруга есть.

- Ой... Ладно, ладно, если больше ничего важного ты мне не хочешь сообщить, тогда все. Как ты сама заметила - сейчас три часа ночи, и ты меня разбудила.

Я отключила телефон, и бросила его на диван. В какой-то момент испугалась, что попаду в Сашку, но тут же увидела, что там никого не было.

- Ну вот, очередной глюк... - простонала я, хватаясь за голову и ощущая почему-то, непонятную утрату.

Наконец, я поднялась с пола и направилась, пошатываясь в кухню, намереваясь попить воды. По дороге зацепила коленом тумбочку, и с нее что-то упало на пол, издав глухой стук. Я подняла упавший предмет. Это оказалась коробка конфет «Вечерний звон».

***
Я сидела, поджав ноги в кресле, обнявшись с подушкой, и механически жевала конфеты. Валявшаяся рядом на столике раскрытая коробка была на две трети пуста. Очень люблю шоколадные конфеты, но сейчас я почти не замечала их вкуса. Мне было невыносимо одиноко и тоскливо. Полчаса назад я чуть было не помчалась вверх по лестнице, к Сашкиной квартире, даже вышла на площадку, но вовремя одумалась и вернулась обратно к себе. Половина четвертого утра, а я вдруг припрусь к человеку и заявлю - мне скучно, посиди со мной! Еще неизвестно, когда он ушел от меня, прежде чем моя задница отдавила колени ему настолько, что он уже не мог выдерживать ее вес. Да и кто я ему такая, в конце-то концов? Девчонка, которая когда-то отказала, причем, довольно небрежно. Удивительно, как парень еще после такого разговаривал со мной как с приличным человеком, я бы точно на такое благородство была не способна, уж больно злопамятна... Нет, не мстительна, но память у меня хорошая. К сожалению. Я заработала челюстями еще активнее - хорошая память как-то незаметно перешла к показу слайдов никак не связанных с Сашей...

Пылающий домишко с мирно спящим пьяным сном мужчиной, который, я точно знаю – это мой дед... Бегущая через поля, спотыкающаяся на кочках и буераках молодая женщина, бережно придерживающая выступающий живот... И вдруг - Серафима Афанасьевна. Да, Серафима Афанасьевна... Я услышала ее голос так явственно, словно она и сейчас сидела напротив меня, отхлебывая иногда полуостывший чай из расписной чашки.

- Ну, говори уж, вижу, беспокоит тебя что-то еще! Не сумлевайся, поведай, что еще тебе знать надобно.

- Серафима Афанасьевна, а почему бабушка, имея такой... ммм... потенциал, силой мысли не скрутила своего мужа, когда он над ней издевался? И еще, помню, писала она, что когда на нее несколько мужиков на нее напали, кому-то из них стало плохо, а кому-то нет. И я вот, тоже, вчера пробовала на подруге силы свои испытать, по ее просьбе, и ничего не вышло. Правда, я боялась вред ей причинить, может, поэтому...

- Да, твоя бабушка, девонька, тоже не могла влиять на всех. Одному становилось плохо, если она ему зла желала, а другому это было что водицей на гуся лить... Василия своего ведь она могла бы так скрутить, что он и не поднялся бы. Наверняка же, ненавидела его, когда с топором на него шла, однако же, он и не заметил ничего. Конечно, это потому, что любила она его все равно, но ведь тех лиходеев, что пытались чести ее лишить, она никак любить не могла, и все ж таки удавалось ей справиться только с половиной из них. И тебя ведь, родимая моя, наверняка, мужчины преследуют, а? Вижу, преследуют... Вот тебе еще один дар, а может и не дар, может, проклятие ваше - женщины вашего рода, для некоторых мужчин, словно мед для пчел...

Коробка упала на пол, я вздрогнула и проснулась. Шею и спину свело, и я, несколько минут, постанывая, пыталась восстановить кровообращение, массируя онемевшие места. Бросила взгляд на часы - оказалось, еще только шесть часов утра. Отправилась в кухню. Постояла секунду посреди комнаты и вернулась обратно, в гостиную. Зачем-то открыла шкаф и уставилась в его недра невидящим взглядом. Медленно прикрыла дверцу, слушая скрип петель. Села в кресло, с которого встала пять минут назад и тут же вскочила. В груди зрела какая-то неприятная тяжесть, грозящая лопнуть и разлиться по всему телу. Я внезапно остановилась, сознав, что это такое. Имя это этой тяжести - одиночество. Мне было невероятно, невозможно, катастрофически одиноко. Так одиноко, что хотелось поднять голову и взвыть на луну. Я подняла голову.

- Нет, не луну, на люстру, - мрачно хмыкнула я, но выть передумала. А тяжесть переместилась теперь в область желудка. И была вполне осязаемой, не метафорической. Подступила тошнота. Я схватилась за живот. Это что еще такое? Под ногой что-то хлопнуло - конфеты! Нет, уже не конфеты, а пустая коробка. Ёлки, я сожрала в один присест всю коробку конфет! А плотность конфетного населения в этой коробке была на редкость большой. Еще бы меня не тошнило... Впрочем, через несколько минут мое состояние значительно улучшилось, и я, зажав подмышкой измятую коробку, снова отправилась на кухню, съесть чего-нибудь несладкого.

Жуя неизменный бутерброд с колбасой, я задумчиво поглаживала коробку, в которую я почему-то вцепилась, как в спасательный круг. Саша... Саня... Рыжий... Вот поросенок, бросил меня спящую, а не подумал о том, каково мне было проснуться одной, в темноте! Я скривила губы в ехидной усмешке, смеясь, впрочем, над собой. Черт, что ж такое? Что за потребность такая в нем? Откуда?
Вдруг вспомнилось, как именно я впервые обратила на него внимание...

Мне было лет десять, а Сашке четырнадцать. Как и сейчас, он жил прямо над нами, на шестом этаже. В ту пору у нас был другой кот - сиам Мамсик, большой любитель спать прямо в форточке, летом, конечно. Что не прошло незамеченным мимо Саньки, который, вернувшись из школы, отчаянно скучал и искал, чем бы ему заняться. И тогда ему пришла в голову гениальная идея - заняться ужением котов!

Когда перед глазами заспанного Мамсика возникло полпалки сервелата, он видимо, подумал, что ему воздается за все его кошачьи страдания, и поэтому, недолго думая раззявил пасть, и схватил вожделенный продукт, не заметив под собой двадцатиметровой пропасти. Наживка, то есть, колбаса, как оказалось впоследствии, была наколота на два крючка из трех от здоровенной блесны для щук, которая в свою очередь, была привязана к собачьему поводку. Каким-то чудом, вонзая зубы в колбасу, он сумел миновать все три жутких крючка, якорем торчавших в разные стороны. Сашка почувствовав - клюёт! - умело сделал подсечку и принялся тащить улов. Мне удалось увидеть лишь, как мелькнул за окном кошачий хвост. Раскрыв окно, я высунулась до половины наружу и обреченно наблюдала снизу, как возноситься к небесам наш несчастный кот, извиваясь, словно рыба на крючке, но к счастью, продолжая крепко сжимать зубы. Я, плотно прижав кулаки к груди, от ужаса не могла не издать ни звука, боясь, что кот тут же откроет рот и полетит камнем вниз.

Вдруг движение кота вверх приостановилось - у Саньки устали руки, все-таки, пятикилограммовый кот совсем не то же самое, что трехсотграммовый окунек, не рассчитал парнишка свои силы... В какой-то момент я думала, что кот сейчас засвистит вниз, и высунулась еще дальше - еще чуть - чуть, и я сама совершу полет навигатора в надежде поймать несчастное животное. Но вот Мамсик вновь рывками пошел вверх, и вскоре, когда он коснулся головой Санькиного подоконника, оттуда высунулась рука, сграбастала кота за шкирку, и улов окончательно скрылся из виду.

Некоторое время я стояла, пытаясь унять дрожь в конечностях, а потом сорвалась с места и пулей помчалась на шестой этаж, исполненная жаждой мщения. Кота мне безропотно вернули, и стоически перенесли расставание с несколькими рыжими прядями. Думаю, до смертоубийства дело не дошло только потому, что как ни странно, кот абсолютно не пострадал. Ни один крючок не вонзился в его пасть, видимо потому, что Мамсик был чудо как меток, и умудрился вонзить зубы в ту часть колбасы, где крючков не было. Судя по всему, животное даже не испытало стресса - как только его высвободили, он тут же сожрал обезвреженную от крючков колбасу.
После этого случая, как ни странно, мы подружились с Саньком. Он стал сопровождать меня на ипподром, часто приходил в гости - обыграть в очередной раз меня в шахматы, и просто поболтать. Он даже не обращал внимания на насмешки приятелей - мол, связался с малявкой.

Нашу милую дружбу оборвала Танька, которая совершенно не выносила, чтобы между нами кто-то становился. Она поставила условие - или она, или Сашка. И я сделала выбор не в его пользу...
Впрочем, мальчишка отдалился от меня без особого огорчения - все-таки разница для того возраста была ощутимая. Забросил конный спорт, перестал звонить и заглядывать по поводу и без. Вновь проявился он на моем горизонте (мы, конечно, мельком встречали друг друга в подъезде и во дворе, но не общались) лет через десять. В это время мы как раз с Танькой окончательно отшили Мусю, и Саня, видимо полагавший, что Леха мой поклонник, получивший отставку, тут же поторопился занять его место, боясь, как бы не нашлись еще претенденты. Но я, по инерции, привыкшая, благодаря Мусе и Таньке, считать своих поклонников клоунами, тем более что у меня было несколько неудачных попыток завязать серьезные отношения, потерпевшие полный крах, просто высмеяла Сашку, причем, довольно зло, за что мне до сих пор стыдно...

Мысль, наконец, оформилась - я хочу, чтобы он был сейчас рядом со мной! Интересно, придет он ко мне еще раз? Хотя, с чего бы, ведь на вчерашнее, так называемое рандеву, я его заранее сама позвала. Угу, пришел парень - ни обещанной компании, ни накрытого стола, ни развлечений, ни отдыха, в конце-то концов. Вместо этого, ему прыгнули на колени, обслюнявили щеку - при воспоминании о том, как его лизнула, вспыхнули и загорелись мои собственные щеки, и вдобавок, уснули, сидя на нем, наверняка отдавливая ноги несколько часов. Мне вдруг стало интересно - сколько же времени Саня так высидел? Он, наверно, меня и видеть теперь не захочет. Вот как, к примеру, я - теперь долго не захочу видеть шоколадные конфеты, поскольку, передоз...

А вот возьму, позвоню, и выясню, что он думает, по поводу прошедшей ночи! Ага, позвоню, как-будто у меня есть номер его мобильного... Домашний-то я уже давно благополучно забыла... Ну и ладно, зато у меня есть его адрес, и это даже лучше. Смотаться сейчас, что ли? И что я скажу? Саня, мне скучно, не ходи сегодня на работу, побудь со мной? Ха три раза... Нетушки, лучше уж подожду, может, в течение дня сам проявится.

Раздался звон - трезвонил второй, домашний мобильник.

- Да!

- Лилька, ты еще дома? - послышался настороженный голос Таньки.

- Как видишь. Вернее, как слышишь. А что?

- С тобой все нормально?

- Да вроде бы. А что?

- Не, ну я так, просто, дай думаю, узнаю, как ты там...

- Странно... Нормально я здесь. А что?

- Вот заладила - а что, а что... Все нормально? Тогда пока, скоро припрусь.

Танька отключилась. С некоторым изумлением взглянув на трубку, я положила ее на место, и вернулась на кухню, пожимая по дороге плечами. Она опять напилась, что ли?

Соорудив второй бутерброд, я решила его чем-нибудь сдобрить. Полезла в холодильник, взяла бутылку с кетчупом, порывисто обернулась назад и с размаху приложила бутылку о край стола. Посудина, естественно, развалилась у меня в руках, и все томатно-чесночное великолепие ухнуло вниз, разлетаясь во все стороны. На мои ноги, до колен уделанные соусом жутко было смотреть - их словно пытались отгрызть акулы или крокодилы. Я поскорее схватила полотенце и вытерлась - кетчуп уже начинал пощипывать кожу. А потом, со вздохом встала на колени, сгоняя в кучку осколки и кетчуп. Зона поражения кетчупом оказалась довольно большой - красные брызги виднелись даже на холодильнике.

Убрав свинарник около стола, переползая на коленях, я добралась и до довольно урчащего агрегата, вытянула вперед руку с тряпкой и подняла на него глаза. Весь нижний край холодильника был облит кетчупом, как и часть светлого линолеума под ним.
Я посмотрела на эти безобразные пятна и вдруг застонала, ощутив, как меня словно что-то ударило изнутри в черепную коробку. Голова заболела так, что казалось, мои мозги выкручивает чья-то безжалостная рука. Поскуливая, сжалась в комок, держась за голову и покачиваясь из стороны в сторону. Я не видела сейчас ни обляпанного холодильника, ни кухни, нет, передо мной была совсем другая картина. Батарея и лестничная площадка с залитым кровью полом, и еще... Все те неясные картинки, которые всплывали в памяти при попытке вспомнить, что же произошло в тот миг, когда я потеряла сознание, внезапно собрались в единое целое, словно кусочки паззла. Нет, впрочем, я не видела все, но то, что передо мной предстало, было настолько дико, что предпочла бы этого никогда не видеть до конца моих дней.

Теперь я четко видела лежащую Таню, - ох, не привиделось мне это тогда, вовсе не привиделось... Я видела стоящего над ней парня, прижимавшего нож к ее шее. Вот он резко выпрямился и взмахнул ножом куда-то в сторону. В поле зрения появилась вторая рука, не принадлежащая ему, но так же держащая нож. На секунду все замутилось, потом вновь проявилось, словно навели фокус. Мелькнула мимо Танька с перекошенным лицом. Ножи. Кровь. Темнота.

В лицо словно плеснуло теплым, и я очнулась. Несколько секунд я тупо смотрела на холодильник, ничего не испытывая ничего, кроме саднящей боли в ладонях. Я разжала судорожно сведенные пальцы - на коже ладоней остались довольно глубокие вмятины от ногтей. Схватилась за лицо - ощущение теплой жидкости на нем было таким явственным, что несколько раз провела по лицу руками, прежде чем поняла - оно совершенно сухое. Сосредоточившись на одной этой мысли, удалось отстраниться от видения, которое только что наблюдала. С трудом выпрямившись, схватилась за голову - на нее словно обрушился огромный кулак, мягкий, но тяжелый. Подождав, пока пульсирующая боль в затылке утихнет, я, с трудом переставляя ноги, направилась в сторону ванной, к зеркалу.

В ванной было неожиданно душно. Оказывается, я не до конца закрутила горячую воду, и она все время стекала тонкой струйкой в раковину, и теперь санузел больше походил на баню. Я схватилась за край ванны, и остановилась, тяжело дыша. Потом подняла отяжелевшую руку, протерла запотевшее зеркало, и отчаянно выдохнув, заглянула в него. Что я там ожидала увидеть, спустя сутки после случившегося? Не знаю... Но на щеке, по которой я сейчас водила пальцем, словно пытаясь нащупать то, что сейчас пылало невидимым пятном, абсолютно ничего не было. Не удовлетворившись осмотром совершенно чистого лица, я спустилась к шее. Что это там, темнеет за ухом? Грязь? Я царапнула ногтем непонятное пятнышко. Оно легко счищалось. Похоже и, правда - грязь. Я посмотрела на палец. Непонимающе вглядывалась несколько секунд, но так и не поняла. Но неизвестная субстанция меня почему-то беспокоила, и я не могла просто так от нее отмахнуться. Смочила ее и растерла между пальцами. Да это же... Кровь?

Я снова кинулась к зеркалу - нет ли у меня за ухом царапин, или еще каких повреждений, но нет, теперь там было абсолютно чисто. Меня вдруг затрясло - картинка, явившаяся мне несколькими минутами ранее, настойчиво висела перед глазами, заслоняя обзор. Я лихорадочно принялась ощупывать воротник рубашки, словно ожидая обнаружить и на нем некие следы. Да это же моя домашняя рубашка, разве ж она на мне была тогда? Нет, конечно же. А что было? Мне пришлось как следует напрячь память, чтобы вспомнить, в чем я пришла в себя. А, точно - в синей блузке!

Я бросилась в комнату, к шкафу, куда побросала свои вещи после ухода Таньки. Вот она, лежит сверху. Некоторое время я стояла, внимательно разглядывая верхнюю часть блузки. Чистая... Странно... Почему-то, у меня было смутное ощущение, что я вовсе не в ней сопровождала Таньку к ее дому. Ну, конечно - я отчетливо вспомнила, как натягивала на себя белую пуховую водолазку и при этом болтала с Танькой о Вовке. Ничего не понимаю. Это что же - уходила в одной вещи, а вернулась в другой? Как следует сосредоточиться мешала прежняя картинка, продолжавшая упорно висеть перед глазами, и я раздраженно топнула ногой, заорав как ненормальная: - Отстань!
Удивительно, но это подействовало, мерзкое изображение исчезло. Объяснение происходящему мне мог дать только один человек - Танька. Вернее, происшедшему... Но ведь она утверждала, что мне все померещилось... Не правда ли, подружка? А? Что ж такое... Куда ты могла деть мою водолазку? И зачем все это было тебе нужно?

Я вернулась в ванную и переворошила корзину с грязным бельем. Нет, ничего подозрительного. Вдруг, повинуясь какому-то наитию, я быстрыми шагами прошла в кухню, и открыла мусорное ведро. На первый взгляд мусор как мусор. Полведра. Но что это за тряпка выглядывает из-под коробки от чая? Я осторожно потянула за белую, похожую на бинт ленту. Да это же рукав! Придерживая совком мусор, чтобы не вылез вместе со свитером, а что это именно он, было очевидно, я вытянула наружу водолазку.
_________________

Вот это ни чего себе Лиля приехала узнать о бабушке, чуть ли на тот свет сразу и не отправили Хорошо хоть Серафима жива и может рассказать много интересной информации...
Аня, спасибо за продолжение )
_________________

Ну, в общем-то, что могла, она уже рассказала... Но и это немало, как по мне...

Спасибо, Алёна!

П.С. Видимо, переоценила я историю, выкладывая сюда, практически никому она не интересна... Печалька...
_________________

 » Глава 14

Я стояла у окна, держа в руках грязную, испачканную спитым чаем, некогда белую водолазку и тупо смотрела на коричневые пятна на воротнике и груди.
Хлопнула дверь, и послышался веселый голос:

- Лилька, опять на замок не закрылась? Или ждешь кого? Эй, блудная дочь, ты еще никуда не слиняла с утра пора...

На пороге возникла Танька, впившаяся взглядом в злосчастную водолазку. Лицо ее побледнело, она схватилась за косяк, словно ее мгновенно оставили силы.

- Ну что ты теперь скажешь? - хрипло выговорила я, бросив ей под ноги белую тряпку. - Материализация глюков, да? Зачем это все нужно было? Зачем ты мне лгала, изворачивалась, зачем?

- Э-э-э... Ну-у... - Танька оторвалась от косяка и сделала шаг назад, словно боясь, что свитер ее укусит. - Я не хотела лишний раз тебя волновать...

- Да ну? - с издевкой в голосе воскликнула я, кидаясь в кресло - ноги противно дрожали, и стоять уже не было сил. - А я что - беременная, или у меня с сердцем проблемы, что ты меня так бережешь? Может, наконец, выложишь уже, как оно было на самом деле? Только предупреждаю сразу - не надо баек про разбитый нос во время моего падения, или неудачно разделанную в забытьи курицу. Я большую часть и без тебя вспомнила, так что по ушам больше не стоит ездить, окей?

- Ладно, извини, я правда, хотела как лучше... - выдавила Танька и, пройдя почему-то прихрамывая к дивану, села. - Ну, в общем, я пошла вперед тебя по лестнице...

- Лучше расскажи, что было после того как я потеряла сознание, чтобы время зря не тратить, ладно? - предложила нетерпеливо.

- Да, конечно, - нервно вздохнула Танька. - Вначале ты вполне себе крепко стояла на ногах - как увидела нашу групповую композицию, то как-то так переменилась в лице, что даже я испугалась, хотя, казалось бы - куда уж страшнее, когда нож у горла... Ты стала такая... Взгляд какой-то неживой, остановившийся, сама как бумага белая, губы шевелятся, словно молитву какую читаешь. И вдруг урод, который около меня был, ка-ак воткнет нож во второго! А тот, прикинь, даже не вякнул, просто спокойно так, не торопясь, прямо с ножом в пузе, полез в задний карман, и свой нож вытащил, и медленно-медленно проткнул первого. А потом они стали друг в друга ножи тыкать, словно в макеты. Представляешь, жуть какая - тишина полная, только чавканье стоит, и брызги во все стороны летят. А я сначала как лежала, так и осталась валяться. Лежу как дура на полу, и смотрю снизу вверх на этот кошмар. А потом они уже принялись, не просто тыкать, а прямо-таки полосовать друг друга, тут меня и пробило. Я как вскочу, как полечу вниз, и про тебя забыла сперва. Выбежала на улицу, упала на колени у подъезда, вырвало меня, и еще минут пять отдышаться не могла. А потом про тебя вспомнила, вернулась на цыпочках назад, вижу - все кровищей залито, а вы трое валяетесь, ужас просто. Я сперва думала, что и тебя прирезали, потом смотрю - нет, дышишь, вроде спишь, но глаза открытые как у куклы, брр... Ну, это я потом уже думать начала, а тогда просто оттащила тебя в сторонку, и позвонила Артурику, хорошо он неподалеку как раз со своими друзьями проезжал. Буквально через пару минут уже подъехал, и все убрал к чертовой матери. Чудо просто, что никто из твоих соседей мимо не прошел, а то потом бы менты нас задолбали допросами...

- Подожди - подожди! - судорожно сглотнув, прервала я ее. - Что значит - убрали все?

- Ну, придурков этих утащили. Ребята как раз с каких-то теплиц ехали, у Артурика вроде, бизнес есть - он теплицы держит, вот у них в багажнике несколько метров пленки и было, вот они трупы туда завернули, и аккуратненько так унесли. А Артур опять тебя до квартиры дотащил - ему ж не впервой, - Танька тепло улыбнулась, словно не она только что рассказывала про кошмарное убийство двоих человек. - А я пока всю эту кровищу замывала. Представляешь - только успела разок замыть, самые кровавые пятна, притащила несколько ведер воды, вылила на площадку, а тут как раз тетка какая-то с нижнего этажа вылезла, увидела вода течет, и давай пялиться. Я чуть не упала от ужаса - там же вода такая розовая была, и запах стоял... - она закатила глаза. - Как на бойне, честное слово. Хорошо хоть, я додумалась в воду хлорки добавить, вроде, перебило. А она меня еще спрашивает: - Девушка, а вы что - теперь у нас уборщицей здесь будете?
А я говорю:- Нет, меня подружка попросила пол помыть, она здесь банку с молоком разбила, а сам себя плохо чувствует, вот я и мою.
Глупая, конечно, отмазка, но что уж первое в голову пришло. А она еще спросила, что за подружка, так я ей сказала что ты, так что не удивляйся, если тебя расспрашивать будут...

- Да замолчи ты уже, ради бога! - выкрикнула я, закрыв уши руками. - Не могу больше слышать тебя!

- Сама же попросила рассказать, - обиделась Танька. - Я для неё столько всего сделала, а она еще и недовольна. Ты бы видела, на что я была похожа - в кровище с головы до ног, как это та тетка не заметила... Хорошо тебе - в сторонке все время была, только свитер испачкался. Наверно, еще и дубленку тебе стирать придется...

- Помолчи! - невнятно простонала я, схватив подушку и уткнувшись в нее лицом. - Дай в себя придти...

Танька замолчала. В наступившей тишине особенно отчетливо слышалось гудение в ушах и бешеные удары моего сердца. Но я слышала и кое-что другое. Сначала испуганный, и затем окрепший, и ставший циничным голос подруги, пересказывавший чудовищную историю, перемежая ее плоскими шутками. Как она это сказала: «Убрали все»... Почему-то меня сильнее всего царапнуло именно это. О чем я думаю, господи! Я убила двух человек! Пусть это были бандиты, может, даже, убийцы, это совершенно не имеет никакого значения... Мысль прервалась. Со мной происходило что-то странное - я словно всеми силами старалась отгородиться от Танькиного рассказа, перед глазами, вместо кровавой бойни, возникали картинки совершенно с этим не связанные - растерянное Сашкино лицо, уютно булькающий самовар, ласково улыбающаяся Серафима Афанасьевна, конь Чубайс, подкидывающий зад, пес, кинувшийся на мою защиту...
Неожиданно для самой себя я встала, и вышла в коридор.

- Ты куда это? - настороженно поинтересовалась Танька.

- На балкон, подышать свежим воздухом, - отозвалась я, лишь бы она отвязалась.

- А? - задохнулась вдруг Танька. - Постой!

- Что такое? - неохотно развернулась я.

- Мне... Мне нехорошо, водички дай, пожалуйста, попить, - откинувшись на спинку дивана, умирающим голосом произнесла она.

Забыв обо всем на свете, я бегом кинулась на кухню - подруга и впрямь, выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание.

- Открой, пожалуйста, окно, что-то душновато здесь, - пролепетала Танька, отпивая мелкими глотками принесенную мной воду.

Обеспокоенная состоянием подруги, которая всегда хвасталась, что здорова как тяжеловоз, я метнулась к окну и, привстав на цыпочки, открыла форточку. Минутку постояла, и не чувствуя ни малейшей тяги от окна, сказала, направляясь к двери:

- Сейчас, я в гостиной на балкон дверь открою, а то здесь форточка совсем маленькая, пока проветрится...

- Нет! - срывающимся голосом выкрикнула Танька, облившись водой, и хватая меня за руку. - Не уходи, прошу тебя! Побудь со мной! Мне страшно!

- Тебе... Что?

- Страшно! Какой-то приступ паники накатил, черт с ним, с окном, пожалуйста, сядь, посиди со мной!

Да, обморок явно не за горами: ее лихорадило - руки тряслись так, что оставшаяся в стакане вода продолжала выплескиваться на диван и на ее колени, щеки то бледнели, то краснели, лоб покрылся испариной. Я забрала у нее стакан и присела рядом.

- Тань, может, скорую вызвать? Паршиво выглядишь, если честно...

- Не надо, мне уже немного получше, - чуть более живо ответила Танька. - Просто у меня иногда бывают эти... Как их... Гипертонические кризы, вот. Давление скачет то вверх, то вниз. И паника вдруг ни с того ни с сего накатывает.

- Впервые слышу, чтобы у тебя были какие-то проблемы со здоровьем... Хотя... После того что произошло, не удивительно... Тебя ж чуть не зарезали! - вспомнила я и устыдилась своих недостойных мыслей в адрес подруги, пережившей такой стресс. - Послушай, так надо же в полицию заявить... Было... Тьфу ты, на фига ты все это устроила? - неожиданно рассердилась я, все случившееся вдруг предстало передо мной в ином свете. - Какого черта ты все улики уничтожила вместе со своим приятелем? Ты понимаешь, что все, что вы проделали, это подсудное дело?

- Лиль, не кричи, пожалуйста, на меня! - тихим голосом попросила Танька, бессильно роняя голову мне на плечо. - Сама не понимала, что делаю. Просто в каком-то ступоре была, делала все на автомате, когда все закончилось, ну, то есть, когда я уже кровь замыла, то только тогда сообразила что к чему, да уже поздно было. Даже жалко, что Артурик так близко оказался, если б не это, то может быть он так быстро не приехал, и я отозвала б его... А потом... А потом уже поздно было переигрывать, что сделано, то сделано.

Я слушала, и не до конца понимала, что она говорит - чем дальше, тем бессвязнее становилась ее речь.

- ... Стащила с тебя эту водолазку проклятую, и кое-как блузку нацепила, какая с краю висела в шкафу. Еще тебя умыть умудрилась не разбудив... Да, у тебя ж все лицо в крови было, и шея!

Я дотронулась до своей щеки, и меня передернуло от отвращения.

- Так я ватой мокрой физиономию тебе протерла, знаешь, специально поставила рядом мисочку с теплой водой, и вату окунала туда, чтоб ты от холодного не проснулась. Ой, как я боялась, что ты придешь в себя раньше времени! - пожаловалась она, крепко вцепившись в мою руку, словно боясь, что я сейчас оттолкну ее и уйду. - Но ты была как каменная, я уж думала, что так в себя и не очухаешься, и надо будет в больницу тебя везти...

Несмотря на ужас, охвативший меня вновь, чувствовалось, что весь этот поток слов не только для того, чтобы поведать мне о том, что я пропустила. Казалось, она не может остановиться, боясь, что я сделаю что-то такое, чего делать, по ее мнению, не должна ни в коем случае. А может, мне это только кажется? Может, это просто нервное? Необходимость выговориться и только?

- Какое счастье, что в вашем доме такие огромные лестничные площадки! А то бы мне пришлось не только полы отмывать, но еще и стены! Столько было крови... Я до хрена воды вылила, пока она полностью не ушла. Нет, ну конечно, тряпками много собрала, ты уж извини, несколько твоих старых маек на это извела, я их с собой забрала, в мусоропровод выкинула, а вот про водолазку твою забыла, лопухнулась маленько...

Я с изумлением поняла, что Танька улыбается, и процедила сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не наорать на нее:

- Замолчи, прошу тебя! Сил больше нет, это выслушивать!

- Ты чего? - обиженно протянула она. - Балда, расстроилась, что ли? Нашла из-за кого переживать - если бы не ты, эти два козла меня бы прирезали! Радоваться надо, что подруга жива осталась, а тебе как-будто эти дороже меня. Только подумай - ведь теперь, когда никаких сомнений не осталось в том, что ты и впрямь владеешь огромной силой, можно такие дела проворачивать...

Я вскочила с дивана, клокоча от ярости. Во мне проснулось вдруг дикое желание вбить Таньке в рот какую-нибудь тряпку, лишь бы она замолчала: в эту секунду я ее просто ненавидела. Меня затрясло. Видя мое состояние, Танька съежилась и зажмурилась, словно ожидая, что сейчас с ней произойдет что-то страшное. Уже привычно сдавило грудь, воздух входил и выходил со свистом, и внезапно я испугалась, что сейчас с моей подругой произойдет то же самое, что и с теми несчастными грабителями.

Промычав что-то невнятное, я пулей вылетела из комнаты. В прихожей замешкалась, бросила через плечо взгляд - Танька, выпучив глаза, смотрела мне вслед, стало быть, с ней все в порядке. Тиски, сдавившие грудь немного разжались, дыхание наладилось - пришло осознание, что в этот раз обошлось. Я уткнулась лицом в какую-то шершавую материю на стене, пытаясь придти в себя и собраться с мыслями. Из спальни не доносилось ни звука.

Немного успокоившись, я вдохнула полной грудью, и отпрянула назад - крепкий запах железа пронзил мои ноздри. Что это? Пошарила рукой по стене, нащупывая выключатель, раздался щелчок и прихожая осветилась. Оказывается, прямо перед лицом висела моя дубленка. Тусклый свет не давал мне ее рассмотреть, к тому же, она была темно-коричневого цвета, и почти сливалась с темными панелями на стенах. Я протянула трясущуюся руку и провела рукой по замше. Она оказалась на ощупь неожиданно какой-то жесткой, словно фанера. Бесконечную секунду спустя до меня дошло, почему.
_________________

Че-то не то в рассказе Таньки, может не всю правду рассказала? И Артурик этот тоже странный...
Аня, спасибо за продолжение )
_________________

Аня, здравствуйте!
Давно со мной такого не было - зайти в СТ и зачитаться в ущерб делам ))
Лилю очень-очень жаль, мало родового проклятья, так рядом подружайка из категории "и врагов не надо", явно собирающаяся использовать ее в своих интересах, сутенер с прибабахом и еще куча всяких темных личностей.
И сколько смертей уже случилось.
Все же надеюсь, что история кончится благополучно для героини. Лучше б дары вовсе пропали, и жила бы она со своим рыжим Саней, как белая женщина ))

А за молчание читателей не переживайте, тут они долго раскачиваются ) Можете на следующую главу выставить опцию "только для активных читателей", если хотите.
Спасибо и удачи вам!
___________________________________

Определенно не то)) И Артурик тот еще жук...

Алёна, спасибо!

Peony Rose, добрый день, Элли! Добро пожаловать!


Вы меня смутили... Это очень-очень приятно слышать.

Да, неприятностей, да и вообще - мрака, конечно несколько чересчур, но можно считать, что они - эти неприятности, долго копились - копились, а детонатором послужила смерть родителей ГГ. Да и ее "пробуждение" все равно было неизбежно - наследственность...

Насчет молчания читателей, постараюсь больше не переживать. Впрочем, когда есть хотя бы один читатель, уже есть ради чего трудиться. А уж если больше, то и вообще - праздник!


Спасибо огромное! Думаю, в течение нескольких дней выложу книгу полностью.
_________________

 » Глава 15

Пришла в себя я в ванне, стоя под струей воды. Лицо, шея и руки горели - оказывается, я их судорожно растирала мочалкой, уже бог знает сколько времени. Мочалка с тихим шлепком упала в ванну. В глазах набухли слезы, но их тут же вымыла бьющая в лицо сильным напором вода.
Я упала на колени, и тихо завыла, вцепившись зубами в костяшки пальцев правой руки. В левой было судорожно зажато мыло, и не выскальзывало оно только потому, что мои пальцы вдавились в него, словно в пластилин. Как дальше жить? И имею ли я право вообще на жизнь? Убийца. Опасная, как бомба, могущая рвануть в любую секунду. Чуть что выведет меня из равновесия и - бах! Нет человека. Или двух. Или... Нет, лучше не думать об этом. Как же не думать? Нужно, нужно думать!

- Лиль, с тобой все в порядке? - донесся до меня еле слышный за шумом воды, голос Татьяны.

Я задумчиво посмотрела на зеркало. Интересно, если его грохнуть, получатся ли достаточно острые края у осколков, чтобы без особых проблем... Неприятное покалывание в области запястий, вывело меня из задумчивости, и я почесала их, не глядя. У меня всегда такая реакция при мысли о лезвиях - хочется потереть шею и запястья, возможно, в прошлой жизни я подобным способом покончила с собой? И возможно, это проклятие, а что это именно проклятие, а не дар, было уже понятно, наказание мне за самоубийство? Нет, пожалуй, лучше пока погодить сводить счеты с жизнью. Человек я неверующий, но мало ли, что нас ждет там... Что мне говорила Серафима Афанасьевна? "Надо учиться жить с этим даром..." Я хмыкнула. Даром... Даром мне не нужен этот дар.

- Лиль! - в дверь постучали. - Ответь!

- Все нормально, оставь меня в покое.

- Ты смотри, только глупостей не делай!

- Больше никаких глупостей, - мрачно пообещала я. Ишь ты, догадливая...

То ли вода оказала успокаивающее действие, то ли просто прошло достаточно времени, и шок начал отпускать, но дальше мысли текли вполне мирно и здраво. Во всяком случае, мне так казалось. Подрегулировав немного напор, я уселась поудобнее, и принялась размышлять.

"Почему сейчас с Танюхой не произошло ничего плохого? Конечно, я ни в коем случае не хотела причинить ей вред, боже упаси, но ведь со мной только что случился практически точно такой же приступ, как и тогда на лестничной площадке, единственная разница - я сумела себя сдержать, и не дошла до конца, и в обморок не брякнулась. Тут всего два варианта - либо я учусь понемногу держать себя в руках, либо Танька относится к тем людям, которым я, как в свое время бабушка, не могу причинить вред. Скорее, все-таки, второе, не похоже, что у меня особо получилось сдерживаться, оно само перло изнутри... А то, что не отключилась, так скорее всего потому, что раз предмет воздействия устойчив, то и падать не с чего было - энергия, или что там еще, так и не израсходовалась. Ой, бред, какой... Мда-а... Ох, пусть уж лучше она будет к этой дряни устойчива, а то мало ли, на меня опять накатит...

Дальше. Если я не научусь с этой пакостью жить и держать ее в себе, лучше мне и впрямь, того... Иначе - бомба. Бабушка-то никого не убила, насколько мне известно, а на моей совести уже три жизни... Ой, мамочки! Стоп, не думать об этом. А если пойти в полицию и признаться? В чем признаться? В том, что эти двое перед моей дверью зарезали друг друга? Угу. И здравствуй, дурдом. Хотя... Там я хотя бы никому вреда не принесу, особенно, если меня запрут в одиночную палату, обитую войлоком. И прикуют. И намордник, как доктору Лектеру, ага. А я и без рук и рта могу всех положить. Так и буду стоять прикованная, а вокруг трупы, трупы... Так, похоже, по мне и правда, психушка плачет.

Стоп. Что там о трупах? Что-то такое мелькнуло... А, вот! Как Артур со своими приятелями сумели вытащить среди бела дня, из нашей шестиэтажки, причем, с предпоследнего этажа, по лестнице, два трупа, пусть и завернутых в пакеты, тьфу, полиэтилен? А если бы кто из квартиры вышел, или навстречу шел? Они бы что, свидетеля убрали? Ерунда какая-то получается... И зачем ему вообще об это мараться? Какой ему интерес лезть в откровенную уголовщину? А за каким лешим Танька это затеяла? Приехала б опергруппа, ну, допросили бы нас, да, зарезали эти бандиты друг друга, и что? Подумаешь, побегали б немного в наше ОВД... У меня там половина народа в знакомых ходит. Кстати, Сашка у нас кто? Следователь? Вот он, скорее всего этим делом бы и занялся, ничего страшного б не случилась. Темнит Танька, причем так капитально, что тошно становится. Втянула меня в этот бред, теперь и Сашке не расскажешь, идиотство какое-то...
Ладно. Сашке пока говорить ничего не буду, но с Танькой нужно разобраться, с ней что-то происходит серьезное. Не вляпалась бы во что... О чем я говорю? Она такой фортель со своим приятелем проделала, куда уж серьезней... И что ж они интересно, сделали с этими несчастными? В реку скинули? Угу, прорубь провертели и затолкали..."

Пока я рассиживалась под душем, меня так разморило от теплой воды, что я чуть не уснула прямо в ванне. Поэтому, когда вышла, наконец, лениво вытирая волосы, то горела только одним желанием - поскорее забраться в постель, и спать, спать, спать...

- Чем думаешь теперь заняться? - встретила меня Танька, как ни в чем не бывало, лежащая, задрав ноги на моем "спальном" диване.

- Сном. - На разговоры совершенно не было сил. Как и желания.

- Ну, во-от... - надула она губы. - А я тебе хотела предложить прогуляться по городу - Новый год на носу, давай, елку купим, подарки, к столу что-нибудь.

- Какой еще новый год? - вытаращила я сонные глаза. - Ты думаешь, мне до праздников сейчас, после такого?

- Конечно, до праздников должно быть всегда! - безапелляционно заявила Танька. - Мы этих типов даже не знали, поэтому нечего по ним траур носить.

- Так, отвянь, мне сейчас все по барабану, и брысь с моей постели, я тут сплю, если ты не забыла.

- Вот, кстати, я еще кое о чем тебя хотела попросить! Давай-ка перебирайся обратно в кровать в спальне! Хватит валяться по диванам, когда есть прекрасная кровать! Не бойся, я к тебе приставать не буду, к тому же, сейчас через раз ночую у Артурика, так что, топай в нормальную постель. А когда я тут, то боюсь спать одна, мне все время какие-то звуки мерещатся.

- Какие еще звуки? - устало отозвалась я.

- Ну, там, словно кто-то ходит, двери какие-то скрипят, шуршит что-то, не знаю... Страшно, в общем... - поежилась она.

- О, господи... Да это Сашка над нами ходит всего лишь, у нас слышимость хорошая... А если я сейчас переползу в кровать, ты от меня отстанешь, и не будешь гнать на улицу за дурацкими покупками и елками?

- Не буду, не буду! Пока что...

***
Мне снилось, что я сплю. Было так хорошо, уютно, тепло, тело мое обволакивало нежное, теплое облако, в которое я погружалась все глубже и глубже. Вскоре голова полностью скрылась в пушистом, вязком, но весьма упругом веществе, но дышалось по-прежнему, легко и свободно. Внезапно облако затряслось. Я опрокинулась со спины на живот, но упорно не желала открывать глаза, стараясь устроиться поуютней в новом положении. Лицо опустилось ниже, и вдруг, оказалось в луже холодной и противной луже воды. Наверно, облако тает, лениво подумала я, и с трудом повернулась на бок. Теперь намокли волосы, и голова стала замерзать.

- Челленджер, принеси полотенце! - произнесла чуть слышно и попыталась открыть глаза. Но веки, словно кто сшил, так крепко они оказались прижаты друг к другу. Неподалеку что-то гудело, не переставая, будто работал двигатель автомобиля на низких оборотах.
На задворках сознания тускло блеснула мысль: "Надо проснуться", но меня явно кто-то накрыл одеялом весом в центнер, оно было удобным, но таким неподъемным, что когда я попыталась приподнять руку, то не смогла даже шевельнуть пальцем. Сон, вместо того, чтобы прекратиться, утягивал меня все глубже и глубже...

- Лиля! - гудение неожиданно стало много выше и превратилось в знакомый голос. - Ли-и-иль! Сколько уже можно спать! Вставай!

Мои глаза открылись. На меня смотрела диким взглядом Танька, а голова, несмотря на то, что я уже проснулась, по-прежнему была замерзшей. Не сразу мне удалось поднять отяжелевшую после сна руку и потрогать голову. Что за... Волосы и впрямь мокрые и холодные. Я вздрогнула от собственного прикосновения.

- Почему... Почему я мокрая? - произнесла, еле шевеля непослушным языком. Тьфу ты, какой тяжелый был сон, никак в себя не приду...

- Потому что я тебя водой облила, вот почему! - зло выкрикнула Танька. - Я тебя уже несколько часов добудиться не могу.

- Совсем сдурела, что ли? У меня такое потрясающее сходство с огурцом на грядке? - начала злиться и я, усаживаясь в постели. - Дай полотенце! Ты что, хочешь, чтобы я простыла? Какого черта ты мне спокойно поспать не даешь?

- Я хочу, чтобы ты спала нормально, как все люди, по ночам, а не днем!

- Так себе аргументик, не находишь? - иронически поинтересовалась я, перехватывая брошенное Танькой полотенце.

- А если честно... - Танька вдруг потухла. - Если честно, то я очень испугалась за тебя, мне показалось, что ты в кому впала... Прямо как мертвая лежала и ни на что не реагировала, вот я и принялась тебя водой заливать. И вообще... Мы собирались в магазин! Мы собирались за елкой! Мы собирались... А ты все портишь своим дурацким сном! И соседи твои дурацкие! Теперь ты не будешь спать ночью, и я не смо... - она осеклась и вдруг горько расплакалась, словно у нее приключилось что-то ужасное.

- Тань... Ты чего? Я всего лишь проспала лишних пару, или сколько там, часов! - я ошарашено смотрела на подругу и не находила никакого объяснения ее поведению. - И кстати: я ничего тебе не обещала. Успеем мы сходить, куда ты хочешь, у нас еще неделя есть, успокойся уже.

Но она в ответ упала лицом на постель и в бессильной ярости принялась колотить кулаками по кровати.
Посмотрев с изумлением на эту истерику - перепады в ее настроении меня стали утомлять, я, пожав плечами, отправилась ставить чайник - ужасно хотелось выпить кофе, и чего-нибудь сжевать.

"Видимо, случившееся не прошло даром для ее психики, пусть проревется, поуспокоится, сейчас ее лучше не трогать, только хуже будет"

Бросив взгляд на будильник, обнаружила, что уже пять часов вечера.
"Это что же, Танька меня весь день усиленно будила, что ли? Неудивительно, что она такая злая, а я чувствую себя как избитая. Она, небось, от души меня напинала, пока пыталась добудиться. Это ж надо было так вырубиться. Видать, организм не выдержал, и отключился на перезагрузку. Кстати - а причем тут соседи? Они-то что ей сделали? Ага, а я что?".

Что-то я стала какая-то бесчувственная - она целое представление устроила, а меня это почему-то только злит, никаких других эмоций не возникло. Подруга вроде бы обо мне беспокоилась... Вот именно - вроде бы... Но фальшь ощущалась в каждом ее движении, в каждом слове... Что ж, будем просто ждать, к чему это все идет, рано или поздно, но должно проясниться.

Я допивала вторую чашку кофе, когда на кухне появилась Танька.

- И мне налей, - буркнула она, усаживаясь напротив меня. Нос ее распух, глаза покраснели, но слез больше не было, и выглядела она вполне нормальной. - Я тебя прощу при одном условии.


- Чего? Ты меня простишь? За что-о? - от возмущения я сильно качнула чайник, и горячая вода потекла мне на руку. - Черт! Ну вот, обожглась из-за тебя.

- Да ладно тебе, пошутила я. Но ты все равно, должна пойти сегодня со мной. Рынок, конечно, уже закрыт, но магазины-то работают!

- А если не пойду? - прищурилась я, перестав дуть на обожженную руку.

- Тогда... Тогда я больше не буду у тебя жить, и уйду к Артуру, вот!

- Знаешь что, - разъярилась вдруг я, - а и правда - вали-ка ты к своему ненаглядному! Хватит уже! Спасибо, скрасила одиночество, больше в ваших услугах не нуждаюсь, мадам!

- Ну, ты чё, Лиль, я ж пошутила... - растерялась она.

- А я нет! Все, не могу больше это терпеть, давай, топай отсюда, где выход знаешь!

- Лиль, да ладно тебе, не пойду я никуда, тебя нельзя сейчас оставлять одну!

- Пошла вон! Ты думаешь, я слепая, да? Не вижу, как ты все время мне врешь, что-то затеваешь за моей спиной, какие-то таинственные звонки, СМСки, взгляды непонятные. Какого черта ты меня вытаскивала тогда на улицу, а? Что молчишь?

- Ну, я ж тебе гово...

- Стоп! Даже не начинай! Я ничего слушать не хочу и не буду! Разделила мое одиночество, благодарствуем, ты мое спасение, ты моя отрада, но с меня достаточно, больше мне не надо! Экспромт... - буркнула напоследок я себе под нос, вышла в прихожую, остановилась около вешалки и выжидательно уперлась руками в бока. Следом, уныло передвигая ноги, вышла Танька.

- Лиль...

- Всего хорошего! Не забудь свою цепочку и мобильник, они вон, на столике лежат. И зубную щетку прихвати!
_________________

Ну наконец-то Лиля выгнала свою подруженцию, только не верится, что та снова не вернётся....
Аня, спасибо за продолжение )
_________________

Alenychka, ну да, выгнала, под влиянием момента, но до конца еще ой, как далеко... Это только половина первой части истории...

Спасибо, Алёна!
_________________

 » Глава 16

Хлопнула дверь и напускная бравада слетела с меня в один миг. Я привалилась к стене и зарыдала. Громко, во весь голос, как не рыдала с детства. Как я могла так обойтись со своей единственной подругой, которая всегда была рядом, всегда поддерживала меня, понимала, подсказывала, советовала... Которая помогала мне избавляться от назойливых поклонников и... Возможных друзей. Которая помогла дать пинок под зад Мусе и... Которая заставила меня отказать Сане... Господи, как будто в ней уживались два человека. Джекил и Хайд? Боже мой, ничего нового не происходит в мире, абсолютно ничего нового... И, похоже, в моей подруге остался лишь один Хайд...
Меня привел в чувство звук сигнала мобильного. Шмыгая носом, я взяла телефон и откашлялась.
- Да!

- Лапуль, что такой голосок болезненный? Ты часом не приболела?

- Муся... Ты вовремя как всегда. Тебе чего?

- Мне? Тебя!

- А я думала, чего нового... Через годик позвони, может, поболтаем.

Только нажала отбой, как телефон тут же вновь запиликал. Я размахнулась, чтобы его шваркнуть о стену, но в последний момент успела заметить, что номер на дисплее высветился другой.

- Да? - раздраженно рявкнула в трубку.

- Неудачный день? – сочувственно поинтересовался Саня. - Или последствия неудачной ночи дают о себе знать? Привет!

- О... - растерялась я. Сердце забилось быстрее, отдаваясь где-то в горле. - Привет!

- Ну что, когда наступит час икс? Я имею в виду - знакомство с Таниным воздыхателем.

- Сань... - еще больше растерялась я. - Пока, видимо, час икс не состоится, Танька съехала с моей квартиры и скрылась в неизвестном направлении. Но ты заходи просто так, без нужды, когда вздумается!

- У-у-у, а я-то уже губы раскатал, думал-таки у меня будет возможность посидеть с вами на халяву! - засмеялся Санек. - Ну ладно, ловлю на слове, загляну как-нибудь! Надеюсь, найду дорогу к твоей избушке, Красная Шапочка! Ой, сорри, меня вызывают, я побежал! Пока!

- Пока... - прошептала я, в мерно пикающую трубку. Кровь по телу побежала быстрее, звонок Сани оказался как глоток свежего воздуха, и в такой нужный момент...

Я судорожно вздохнула и направилась к балкону - все-таки, квартиру нужно как следует проветрить, что-то в последнее время воздух в ней стал каким-то тяжелым. Но, не дойдя до балконной двери, вдруг остановилась как вкопанная, сама не зная почему. Что-то привлекло мое внимание. Но что? Я быстро оглядела комнату - вроде, все как обычно. Легкий творческий беспорядок - на диване валяется моя майка, на кресле у компьютера висит Танькин лифчик... А что за пятно на полу, у самого ковра? Я встала на колени, вглядываясь в след. Ну конечно, след, что же еще! Еле заметный отпечаток от ботинка. Танька, что ли, прошлась в обуви по комнате? Какая к черту, Танька? Этот след принадлежал ноге, как минимум, сорок второго, а то и сорок четвертого размера! И знакомый, какой рисунок подошвы... Ёлочка - штрих, ёлочка - штрих... Когда-то я уже видела такой... Да какая разница, где и когда, главное - откуда он взялся в моей квартире! Зачем-то приложила руку к следу. Он оказался в два раза больше моей ладони. Хм... И что? И ничего...

Встала с колен, и зачем-то потянула носом. Ничем особенным не пахло, если не считать легкого запаха незнакомой парфюмерии. Танька душилась? Нет, запах явно мужской. Может, я тогда не обратила внимания, и Саня прошел сюда в ботинках? Но нет, отчетливо вспомнилось, как упали со стуком его ботинки в коридоре. И парфюм у него совсем другой, этот какой-то приторно-сладковатый, терпеть не могу, когда мужик так пахнет. Я медленно прошлась по квартире. Все вещи на своих местах. Вроде бы. Никаких следов больше нигде нет. И нигде больше не чувствовался тот подозрительный запах, только в гостиной, и еще в прихожей, вот там он провонял все как раз настолько, что можно было не думать, что мне все мерещится. Я остановилась у входной двери и задумалась. Откуда-то издалека, еле слышно до меня донесся кошачий мяв. Челленджер! Совсем за этой беготней забыла про него! Мне стало невыносимо стыдно, и я тут же выскочила за дверь, собираясь немедленно вернуть страдальца в родные пенаты.

- Кто там? - послышался голос соседки.

- Это я, тёть Кать, за котом пришла!

- А, жива - здорова! - послышалась звук снимаемой цепочки, и дверь открылась. - А я-то уж подумывала в милицию сообщить.

- Зачем в полицию? Из-за кота, что ли? - не поняла я.

- Затем. - Соседка вышла на площадку. – Полиция – милиция, тьфу! Затем, что подружка эта твоя, как ее, Танька? Ну да, Танька-прошмандовка, ухажеров в твою квартиру водит, а когда я ее спросила, где ты, она сказала что дома, но позвать тебя не пожелала.

- Каких ухажеров? Когда?

- Дак, днем седни! Три мужика сразу, представляешь! Стало быть, соврала, голуба сизокрылая, тайком привела? - обрадовалась тетя Катя. - Эту... Малину? Блатхату, во! Блатхату устроила у тебя дома, да?

- Теть Кать, да я и в самом деле дома весь сегодня была... Спала, правда...

- Крепко, поди, спала? - съехидничала соседка. - Да если бы не я, они б тебе всю квартиру вынесли! Ковры уже тащили, хорошо я стерегла тут, видела в глазок, как она привела к себе эту банду.

- Какие еще ковры? - выпучила я глаза.

- Какие, какие... Тебе лучше знать, голуба моя, какие у тебя там ковры! Слышь-ко, я дверь-то на цепочку закрыла, да и в щелочку стала глядеть, как услыхала, что возня какая-то началась, а потом гляжу - один вылез, здоровенный такой, перегнулся через перила, и давай чего-то там внизу выглядать. А меня-то не заметил, глазастый, тоже мне. Граблей своей махнул, видать, остальная банда за дверью дожидалася, а как этот сигнал дал, так дверь нараспашку раскрыли, и чего-то поперли, рулон какой-то, ну ковер, не иначе. А я дверь захлопнула, они перепугались, и обратно заскочили. Я в глазок посмотрела, а там Танька торчит, по сторонам пялится. Ну, я и вышла к ней, говорю: - Что, мол, вытворяешь, пока хозяйки нет? А она говорит: - Дома хозяйка, болеет, попросила помочь.
Ну, я и сказала, что буду следить за ней и чуть что не так, сразу милицию вызову. А она знаешь, так злобно зыркнула на меня, и чего-то в сторону твоей квартиры стала высматривать. Ну, я думаю, еще позовет на помощь дружков своих, долбанут меня по башке, и поминай, как звали. Я скорей, скорей, и к себе забежала. Но в глазок поглядывала. И минуты не прошло, как пулей эти красавцы повылетали, и что характерно: с пустыми руками, голубчики! - торжествующе закончила соседка.

Я растерянно смотрела на нее, раскрыв рот. Тете Кате, похоже, такая реакция очень понравилась, и она довольная собой, приняла одергивать затертый халат, и приглаживать волосы, словно стараясь тактично дать придти мне в себя.

- Ну... И... Спасибо, теть Кать... - промямлила я, и неуверенно развернулась в сторону своей квартиры.

- Вот, вот, разберись с ней, разберись, как следует! Э-э, голуба, а ты чего приходила-то?

Я остановилась, мучительно стараясь заставить свою голову работать.

- Я... Зачем же... А-а-а, вспомнила! Кота хотела глянуть, как он, не успокоился ли... Может, от меня в прошлый раз как-то не так пахло, я тогда новыми духами стала пользоваться, вот, проверить хотела, вдруг, дело было в этом... - выдала я заранее заготовленную фразу, глотая слова.

- Ну да, ну да. Киса, иди-ка сюда, тут твоя хозяюшка пришла, домой пойдешь? - она скрылась в глубине квартиры.

Я покорно ждала, даже не пытаясь осознать то, что мне сейчас было рассказано. Потом, все потом... Сяду и спокойно все обдумаю. Откуда-то издалека донесся утробный рык разъяренного кота, в дверном проеме появилась встрепанная соседка.

- Нет, не идет, зараза, попыталась его из-под кресла вытянуть, так он когтями в ковер вцепился и ни в какую. Видать, крепко ты ему насолила, что он так тебя невзлюбил! Да ладно, пусть пока живет, знаешь, я уж привыкать к нему стала - весь день одна, а он придет, на колени влезет, лежит, мурчит, хоть какая-то компания. Ты вот, вроде и рядом живешь, а никогда ж просто так не заглянешь, проведать меня - как там тетя Катя живет? Не надо ли ей чего?

- Да ладно вам, теть Кать, я в почти каждый раз, как в магазин иду, к вам заглядываю, вы ж все время мне уже заранее приготовленный список даете, чего купить... - расстроено пробормотала я.

- Ладно, ладно, может иногда и заходишь... А ты б просто так, на чай зашла б!

- Я потом, хорошо, теть Кать? Ну, я пойду?

- Иди, иди, ты главное, подружайку свою на место поставь! А лучше, в милицию сдай, а то устроит она тебе!

***
Я не заметила, как прошел остаток дня. Периодически пиликал телефон, кто-то стучал и звонил в дверь, компьютер то и дело разражался сигналами, извещая об очередном сообщении, а я все сидела в кресле, поджав ноги и уставясь в одну точку. Мыслей в голове практически не было, только какой-то сумбур, словно состоявший из вопросительных знаков. И лица моей подруги, бывшей, надо полагать, подруги...
Совершенно очевидно, что вокруг меня происходит какая-то деятельность. Что Танька якобы хотела что-то украсть, конечно, не верилось - у нее для этого раньше имелась масса возможностей. Ну что ж, выход один - надо устроить ей допрос с пристрастием. Поторопилась я ее выгнать. Она меня боится с некоторых пор? Ну что ж, отлично, значит, у меня есть метод воздействия на нее. Теперь было понятно, откуда взялся этот страх - после того что произошло на ее глазах, удивительно, что она вообще не сбежала от меня подальше сразу же...

Я с кряхтением выпрямилась - спину здорово свело. Бросила взгляд на часы - ого, уже половина второго ночи! Ничего себе! Что-то я в последнее время совсем утратила ощущение реальности... Лечь бы поспать, чтобы завтра с ясной головой попытаться во всем разобраться, но какой там... Сном и не пахнет. Выпью кофе, все равно, спать не буду, хоть встряхнусь, а то голова совсем тяжелая.
Когда я, направляясь в сторону кухни, проходила мимо входной двери, вдруг послышалась с той стороны какая-то возня. Я замерла и затаила дыхание. Непонятный звук повторился, словно, в замочной скважине чиркнули металлическим предметом. К примеру - ключом... Я подкралась на цыпочках к двери и прислушалась. Тишина. Хотела подобраться еще ближе, чтобы взглянуть в глазок, но зацепила ложку для обуви висевшую на косяке, и она со звоном, испугавшим меня до чертиков, упала на пол. Внутри меня словно что-то ухнуло вниз, и я несколько секунд стояла, пытаясь отдышаться и унять дрожь. Немного придя в себя, приникла к глазку. Никого. А на что надеялась-то, после такого грохота? Если там кто и был, в чем я уже сильно сомневалась, то услышав такой шум, он, получив инфаркт, должен был исчезнуть в мгновение ока...

Громко вздохнув, я пошла на кухню. Как назло, в сахарнице практически не было сахару. С трудом можно было набрать пару чайных ложек. Странно, я ведь только утром насыпала сахар, и точно помню, как высыпала сюда последний, выбросив пустой пакет.
Достойное окончание кошмарного дня. Или нет, начало нового, надеюсь, он будет не так ужасен. Танька этот сахар просто пачками жрет. Жрала... Еще раз вздохнув, перевернула сахарницу над чашкой.
Греть чайник не хотелось, я и поставила на полминуты чашку с кофе в микроволновку. Вскоре микроволновка призывно запищала. Тридцати секунд было явно недостаточно, но мне неохота было дольше ждать. По поверхности теплой воды плавали нерастворенные гранулы кофе, слипаясь между собой в неприглядную массу. Почему-то и сахар плавал сверху, какими-то белесыми островками. Надо бы вылить эту несимпатичную бурду, но я не решилась - ведь сахара больше не было.

Решив, что в сахар видимо, попала мука, я перемешала как следует, напиток, и одним махом ополовинила чашку. Фу, ну и гадость! Горечь сплошная... Нет, это пить нельзя! Я решительно вылила остатки кофе в раковину. Что за невезение! Сгонять что ли в магазин, за углом есть круглосуточный, купить и сахар, и новый кофе... Да ну его, утром. Вытащив из холодильника кусок сыру, я поскорее откусила от него, чтобы заглушить мерзкий вкус во рту. Вроде, прошло...

Снова вернулась мысленно к Танькиному странному поведению. Все началось с тех пор, как она познакомилась с этим своим... Артуром... Эх, жаль, что она мне его так и не показала, интересно, что за фрукт... Незаметно для себя я переместилась в гостиную. Поваляться, что ли? Бросив взгляд на диван, пожала плечами: действительно, чего я все на диване дрыхла? Есть кровать, надо там лежать. Тут Танька права... Спотыкаясь, я прошла в спальню и упала с размаху на постель. Мне вдруг стало так одиноко, что кажется, еще чуть-чуть и заплачу. Ну почему сейчас рядом со мной никого нет? Почему я совершенно одна? Кот и тот от меня сбежал. Нет, не кот мне сейчас нужен, а... Саня. Какой он теплый, приятный, надежный... Не знаю, почему я решила, что он надежный, но много бы сейчас отдала, чтобы оказаться снова на его коленях. Прижимаясь к щетинистой щеке...
_________________

А Саша теперь все больше мелькает в мыслях Лили...
Аня, спасибо за продолжение )
_________________

Alenychka, именно так! Должен же у нее быть хоть кто-то, действительно, думающий о ней, тот, кому нужна она сама, безо всяких там, заморочек...

Алёна, спасибо, что не забываете! Сейчас доделываю следующую главу, через несколько минут выложу.
_________________

 » Глава 17

Разбудил меня холод. Не открывая глаз, потянула было на себя одеяло, но тут же упала на пол, очевидно, заснула на самом краю кровати, и мне хватило одного движения, чтобы навернуться с нее. Да что ж такое, и впрямь - откуда такая холодина? Быстро поднялась на ноги и тут же застонала, схватившись за голову. Она болела так сильно, что в первую секунду я страшилась дышать. Через минуту - другую резкая боль стала тупой, а гудение в ушах стихло до негромкого гула. Благодаря уличному освещению и рекламным неоновым щитам, в комнате видно было каждый предмет. Я находилась в родительской спальне, что, впрочем, не удивительно. Поразило другое - дверь из спальни была закрыта. Странно, я же никогда ее не закрываю... И откуда так тянет холодом? Сделав два неуверенных шага, попыталась открыть дверь. Та приоткрылась буквально на пару сантиметров, а дальше во что-то уперлась. Дернула сильнее. Послышался деревянный стук. Словно... Словно дверь чем-то подперли! Я мгновенно разъярилась - это что еще за шутки?! Конечно, это Танькина работа! Попыталась заглянуть одним глазом в щель, но в коридоре царил мрак.

Несколько раз, потолкав дверь, убедилась, что она подперта чем-то вроде стула. Мои попытки выдавить плечом преграду наружу, привели к тому, что она слегка поддалась, но зато предупреждающе завибрировало толстое матовое стекло, узкой полосой шедшее по центру. Ну что ж, если не удастся открыть ее, высажу стекло...
Но мне повезло - с третьей попытки в прихожей загрохотало, дверь, наконец, распахнулась, я вылетела наружу, в последний момент сумев удержаться на ногах, но больно ушибившись коленом о ножку опрокинутого стула.

В прихожей было еще холоднее. Первое, что бросилось в глаза - раскрытая настежь входная дверь, подпертая еще одним стулом. Что за... Я сделала неуверенный шаг в сторону выхода, но тут мое внимание привлекло другое. Сквозняк. Открыта была не только входная дверь, но и... Балконная? Ну да, и на самом балконе тускло светит слабенькая лампочка на двадцать пять ватт, которой мы практически никогда не пользовались... Забыв обо всем, я завороженно двинулась в сторону балкона.
Дверь, конечно, открыта, и тоже подперта, в этот раз, табуреткой с кухни. Я неуверенно ступила на балкон. Вроде, ничего особенного. От внезапно раздавшегося звука я подскочила так резко, словно наступила на гвоздь - снизу, с улицы донесся резкий хлопок, похожий на звук выстрела. Скажем, с глушителем...
Осторожно перегнулась через край балкона. Впритык к подъезду, тихонько урча двигателем, окутавшись белым паром, стоял джип, с открытым багажником. Куда два типа как раз грузили нечто длинное, похожее на скатанный в рулон черный ковер. Я прищурилась. Нет, не ковер. При свете фонаря, поклажа тускло блеснула. Ни черта не понимаю.

- Да скорее же! - послышался еле слышный женский голос, и из тени дома выступила еще одна фигура. Это же... Танька! Я быстро отскочила назад, чтобы она меня не заметила. Что-то тихо щелкнуло, я поскользнулась и чуть не подвернула ногу. Тихо зашипев от боли, опустила взгляд. Прямо подо мной, на полу, слегка припорошенном снегом, лежал нож. Длинный, кнопочный нож с выброшенным лезвием. А рядом... Рядом темнело непонятное бесформенное пятно. Наконец-то испугавшись по-настоящему, сделала шаг назад и увидела еще одно пятно, где-то в метре от первого. Издав тихий, мышиный писк, я закрыла рот руками, чтобы не закричать.

***
Она неслышно появилась на пороге. Тихо внесла стул, осторожно прикрыла металлическую входную дверь, и на цыпочках направилась в сторону балкона. Я знала, что она вернется одна - после того как багажник машины закрыли, оба ее помощника сели в машину и уехали.

- Кровь замывать идешь? - негромко спросила я.

Танька остановилась так резко, что создавалось впечатление, будто ее дернули сзади за волосы. Громко икнув, она принялась пятиться, и так шла, пока не уперлась спиной в шкаф.

- Ты что, испугалась? - удивилась я и встала с кресла. Наверняка с той стороны, где стояла Танька, меня, пока я сидела было не видно, и темный силуэт, словно вырастающий из-под земли, надо полагать, произвел впечатляющее воздействие на богатое воображение моей бывшей подруги.

- А когда таскала трупы вверх - вниз по лестнице, не боялась, надо же... По-моему, тебе надо поменять приоритеты, - издевалась я.

- Лиль... - наконец открыла рот Танька.

- А кто же еще? Или ты призраков тех несчастных, что сейчас так уютно лежат в багажнике ждала?

Я щелкнула выключателем торшера, и Танька подпрыгнула, словно в нее выстрелили.

- Да успокойся ты, - поморщилась я, - хватит дергаться, садись, покалякаем о делах наших скорбных. И главное, что нам с тобой дальше делать. Не боись, мил человек, я тебя не больно зарежу - чик, и ты на небесах!

Странное дело, почему-то, после того, как я пришла в себя от увиденного, на меня снизошло такое спокойствие, замешанное на цинизме, что просто поразительно. Ну, трупы, ну, на балконе. На моем балконе... Подруга - предательница. Чужие мужики в моем доме ночью... Пфф, если учесть, что я две ночи провела практически в одной квартире с покойниками, что мне живые... А ведь те стали мертвыми исключительно благодаря мне! Ну, и чего мне теперь боятся? Нет уж, страшнее ничего уже быть не может, а значит, нечего и дергаться. Все самое страшное я уже пережила. Родителей потеряла. Подругу теперь, вот, тоже. Стала виновницей смерти нескольких человек. Чего еще бояться? Что меня убьют? Хотели бы, уже убили, когда спала. А бодрствующую меня, как выяснилось, голыми руками, и даже ножами не возьмешь. В глазах неожиданно замутилось, и я механически вытерла слезы, мешающие смотреть. К черту рефлексии!

- Ну, я жду! - терпеливо сказала я Таньке, которая присев на краешек дивана сидела с видом нагадившего в хозяйские тапки котенка.

- Ну... Я нечаянно! - выпалила она.

- Что-о? - выпучила я глаза, разом растеряв все спокойствие. - А ну-ка еще раз повтори! Мне послышалось, что ты нечаянно сначала внесла в мою квартиру два трупа, и так же нечаянно потом вынесла их под покровом ночи. Ась?

- Лиль, ты только не злись, ладно, а то мне страшно...

- Господи, поздно же ты спохватилась! Раньше надо было бояться, когда всю эту аферу провернуть задумала. Ладно, давай по порядку.

Танька молчала, пытаясь провертеть пальцем в диване дырку.

- Окей, я тебе помогу. За каким лешим ты их приперла ко мне? И за каким лешим тебе вообще это было нужно? Почему не вызвала полицию?

- Лиль, ты только не злись... - увидев, как я вскинулась, она в страхе прижалась к спинке дивана, и протараторила: - У меня условный срок был, я боюсь милицию...

От удивления раздражение слетело с меня как шелуха с лука: - Как ты сказала? Ты была осуждена? Что за чушь? Когда? За что? Почему я ничего об этом не знаю?


- Два года назад. Я стащила в супермаркете кой-какие шмотки, ну, и еще там, по мелочам, ерунда просто! Ну и... Год условно. Не хотела тебе об этом ничего говорить, ты ж у нас такая правильная, перестала бы со мной общаться. А если я окажусь замешана в таком деле, как это, меня точно посадят не разбираясь.

- Ну и дура-а... Ладно, об этом позже. Какого черта ты их вперла ко мне?

- Ну, представь, Лиль. Как их можно было вытащить из многоэтажного дома среди бела дня? Хоть на кого-то да наткнулись бы, не на первом, так на втором трупешнике...

Меня перекосило от последнего слова, но я промолчала, кивком головы давая ей понять, чтоб продолжала.

- ... Куда их было девать? И потом, времени ни грамма, в любой момент, к примеру, твою соседку могло на площадку вынести, до сих пор поражаюсь, как она нас не просекла... Хотели на чердак, так там закрыто было, люк, зараза, приварен. Только к тебе, с глаз подальше унести. Хорошо я про балкон подумала, ты ж им не пользуешься никогда. - В процессе рассказа, Танька оживала на глазах: голос стал тверже, взгляд уверенней, она перестала дрожать, и уже не цеплялась судорожно за диван, как за спасательный круг. Мда-а...

- Счастье, что Артурик целлофан приволок, где он его так быстро взял, не знаю, ты уж извини, я тебе про теплицы наврала, ну надо ж было что-то сказать...

- Да ты не стесняйся, ври дальше, мне уже не привыкать, - поощрила я.

- Да ладно тебе... А потом думаю - ну что делать? Тебе сказать, так ты ж точно ментов вызовешь, ведь вызвала б, правда?

- Конечно. Саньке уж точно бы рассказала, пусть бы и разбирался, это его работа. И наверняка, если б мы к нему обратились, никаких лишних движений тебе делать бы не пришлось, ну сходила бы пару раз, побеседовала б со следователем, то бишь, с Саньком, и все. Можно подумать, если ты была под следствием, и даже условно осуждена, это автоматически тебя ставит в ряды убийц. Очнись, Татьяна! Они убили друг друга, и наверняка это любая экспертиза подтвердит! При чем здесь ты или я? А вот теперь ты завязла по самые уши и меня втянула. Поди, докажи, что я знать не знала, что они в моей квартире прохлаждались двое суток! Что вы умудрились их внести и вынести незаметно для меня! Почти незаметно...

- Лиль, ну уж ты-то должна меня понять, ты ж моя подруга...

- И ты еще после всего того что натворила, имеешь наглость называть меня своей подругой? - на меня вновь накатил почти неконтролируемый приступ бешенства. "Почти", потому что в этот раз, он ощущался несколько отстраненно. Казалось, вокруг меня завис какой-то темный туман, окутавший мое тело, щупальца которого, как солнечные протуберанцы, тянулись к Таньке.

Заинтересовавшись этим явлением, и одновременно пытаясь удержать эти щупальца около себя, не дав им дотянуться до Таньки, я забыла о причине своей вспышки. Закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь позитивном. Вот подо мной мой любимый конь Корсар, копыта мерно стучат по твердой почве, земля клочьями вылетает из-под копыт. В какой-то момент даже появилось то чувство полета, какое бывает, когда конь скачет во весь опор...

- Лиль, ты меня слышишь? - донесся до меня тихий шепот Таньки.

Вздрогнув, я открыла глаза и взглянула на нее.

- Как себя самочувствуешь? - осторожно поинтересовалась я. От подозрительного тумана не осталась и следа, но ощущалось некоторое опустошение.

- Я - нормально. А ты? Мне показалось, что ты отключилась на минутку.

- Ну... Типа того... - облегченно выдохнула - похоже, мне удается понемногу управляться с этой дрянью, что поселилась во мне. Хотя, и впрямь, сонливость прямо какая-то ненормальная, кажется, вот-вот усну. Стоп!

- Тань, скажи-ка... А как ты рассчитывала вытащить этих гавриков, не будучи уверенной, что я в любой момент не вылезу? Ты же прекрасно знаешь, что у меня очень чуткий сон - таракан мимо протопает, и то услышу. Потому и в деревне почти не сплю никогда толком - мыши и сверчки всякие спать не дают, только со снотворным. Итак? Говори, давай уж, колись до конца, у меня до сих пор мерзкий вкус того кофе во рту чувствуется. Что ты мне подсыпала, а?

- Это... - Танька замялась, и снова вжалась в диван, словно боясь, что сейчас я ее начну убивать. - Это Артур какое-то лекарство дал, сказал, что очень хорошее, и слона с ног свалит... И что совершенно безопасное и никаких побочных эффектов!

- Чудненько. То есть, ты мне насыпала неизвестно какой фигни, и даже не почесалась! А ты уверена, что это не наркотик? - я вдруг запоздало испугалась. И впрямь, что за дрянь они мне подсунули? Может, теперь я наркоманка? Бывают же, наркотики, которые с первого же раза вызывают привыкание? Или нет? Я лихорадочно принялась перебирать воспоминания связанные с теми случаями, когда мне доводилось писать статьи о наркоманах. Но там как-то все больше традиционно - героин, кокаин, анаша, ЛСД, экстази... Ой-ёй, а вдруг тот туман, окутавший меня - это первые галлюцинации? Тут я запаниковала по-настоящему.

- Да не ссы ты, - снисходительно сказала наблюдавшая за мной Танька. Эти ее переходы от смертельного ужаса к презрительному превосходству начинали напрягать. - Артур ведь и правда, как я тебе когда-то уже говорила, врач, правда, бывший, но образование медицинское имеет, он тебя не отравит, это был... как его, фени... бурб...

- Фенобарбитал, - автоматически поправила я, успокаиваясь. - Ну, это еще, куда ни шло. Где трупы?

- Не знаю, я же тут осталась, а они поехали от них избавляться.

- А что за детский сад со стульями? - Мне нужно было знать все до мелочей, ведь второго шанса узнать может не представиться, учитывая мои намерения относительно Таньки.

- Что непонятного? Первый стул под твою дверь, чтобы, пока ты вылезать будешь, если проснешься неожиданно, нашумела изрядно, и мы, если бы рядом были, успели бы по-быстрому тельце припрятать...

- Ну, я проснулась, и нашумела, а толку-то? Кстати, куда прятали б? В обувную тумбочку?
- Не, просто бегом бы потащили, главное, за порог вынести. Второй под входную, а то, как хлопнула б твоя железяка, шуму б на весь подъезд было бы, ну и чтобы не цепляться мешком этим за все косяки. Я ж как раз и вернулась, чтобы все следы замести, а тут ты...

- Всю малину вам обломала, да? И что же мне теперь с тобой делать? Давай-ка я все-таки сделаю то, что надо было сделать с самого начала - позвоню в мили... Тьфу, в полицию!

- Лиль, не надо, умоляю! - Танька как сидела на диване, так и сползла на пол, бухнувшись на колени. Сложила молитвенно руки, и умоляюще уставилась на меня: - Лилечка, я не хочу в тюрьму, ну пожалуйста!

- Да не буду я звонить, успокойся. И встань, а то смотреть противно. Был бы смысл, позвонила бы, а так, поди, чего докажи. Только кровь на площадке и на балконе... Так это еще я виноватой и окажусь... Ладно, бери тряпку в зубы, хлорку, где стоит, ведь знаешь? И иди, замывай следы преступления. Как хочешь, но чтобы через полчаса ни тебя, ни пятен здесь не было.

- Наверно... Ты больше не хочешь со мной иметь дело, да? - робко поинтересовалась она.

- Ты сегодня на диво проницательна! Черт, спать охота, сил нет, спасибо тебе за это большое.

- Так ложись, а я пока замою...

- Угу, сейчас, разбежалась! Чтобы я легла спать, пока ваша милость здесь находится? Нет уж, хватит, лучше дождусь, пока закончишь.

Я ушла в родительскую спальню, захлопнув за собой дверь, и закрывшись на шпингалет. Слабая конечно, защита, но хоть что-то... Чувствовала я себя как-то странно. По идее, меня сейчас должна бить дрожь, в голове кружиться вихрь мыслей и воспоминаний, страх, ужас, отвращение, но ничего этого не было и в помине, кроме, пожалуй, отвращения. Отвращение и пустота. И еще цинизм. Циничной я никогда не была, а сейчас... Казалось, мой организм был пропитан им насквозь, хотелось вернуться в гостиную и издеваться над Танькой, тонко и не очень высмеивая ее, ехидничать, может, даже, унижать... Да что же это такое?! Никогда не была способна на подобные чувства... Скорее всего – это просто защитная реакция, и очевидно, что она вот-вот прекратится и меня прорвет. На смену приподнято-циничному настроению приходило дикое желание упасть лицом в подушку и зарыдать по-бабьи, во весь голос, с воем и причитаниями: - За что?

На руку капнуло что-то теплое, и я поняла, что плачу. Больше я не могла сдерживаться, и сделала именно то, что и хотела - схватила подушку, уткнулась в нее лицом и, закусив край наволочки, чтобы не меня было не слышно, заскулила, зарычала, всхлипывая и бормоча сквозь зубы что-то жалобное, непонятное даже для меня самой...

***


- Лиль, я закончила! - донося откуда-то издалека до меня голос Татьяны, спустя целую жизнь. - Можно, я останусь у тебя, а то ночь все-таки, страшно домой идти, и такси не поймаешь...

- Уходи! - хрипло выдавила из себя.

- Лиль, ну пожалуйста...

- Уходи! - уже тверже добавила я, как следует прокашлявшись.

- Лиль, ну давай поговорим, обсудим, я ж тебе не все рассказала...

- Уходи! - Я опять упала на мокрую истерзанную подушку.

Хлопнула негромко дверь, я медленно сползла с постели, встав на трясущиеся от слабости ноги, и отправилась проверить - действительно ли она ушла, или в очередной раз заготовила для меня очередной мерзкий сюрприз. Но нет, в этот раз все было по-честному: в квартире кроме меня никого больше не было. На всякий случай, заглянула на балкон - боюсь, теперь я это буду делать ежедневно... Пол был чисто вымыт, нож исчез, ничто больше не напоминало о том, что здесь хранилось последние двое суток.
Я поежилась и поторопилась уйти с балкона. Да... Продукты там точно никогда больше держать не буду. И вообще, заколочу балконную дверь к чертям, даже близко не хочу теперь к нему подходить - балкон мне теперь внушал ужас и отвращение. А впрочем, надо продавать квартиру и уезжать отсюда, не могу больше тут находиться. Казалось, мое жилище теперь поражено какой-то болезнью, вроде парши или проказы, пребывать в ней было тяжко и брезгливо. Вернувшись обратно в спальню, упала на кровать и мгновенно провалилась в тяжелый, навеянный таинственным препаратом сон...
_________________