Она была леди (Ретро-Детектив)

Первый вариант. Спасибо за графику к работе!
_________________

Мне понравился самый последний коллаж. Так и просится на обложку
___________________________________

Приветствую, леди!

_________________

Ну, раз побитый, тогда предпоследний.
Но мне нравится именно молодой, у него взгляд интересный , не классически-банальный, а такой... сулящий неожиданности
Впрочем, инспектора в тексте я еще не видела, не могу оценить полноценно.
Жду главу
___________________________________

У меня ассоциации с приключенческим фильмом)) типа Мумии или типа того) на вид совсем не коп, а какой-нибудь археолог)

Да, сначала надо было познакомить читателя с инспектором, а потом уже выкладывать. Не продумала

Пишется
_________________

В этом и прикол: неожиданные нотки в образе.
Мне, к примеру, очень понравилась британская адаптация Шерлока с Камбербэтчем. Тоже такой вот молодой, оригинальный, лохматый, порывистый.
Вроде как совсем не аналитик

На картинке меня очки покорили


Вдохновения, дорогая, и побольше свободного времени!
___________________________________

А мне голос дубляж понравился) Из-за него смотрела иногда

В драке очки только помешают, точно тебе говорю

Ох, спасибо большое Точно нужно, а то как раз историческую встречу инспектора и Люси пишу
_________________

Ах, будут драки, погони и стрельба?
Уже предвкушаю
___________________________________

Какой хороший детектив обходится без погони? и прочего

Надеюсь, не разочарую
_________________

 » Арт от автора

Приветствую, леди!
Пока глава пишется (хотелось бы сдаться в воскресенье, но больше обещать ничего не буду), показываю одну из вариантов обложки к повести. Самая простенькая, сделанная "на коленке" Как говорится, гениальность - в простоте

_________________

Мне нравится! И цветовая гамма, и композиция. И шрифт, кстати, тоже. Внешка инспектора, если не ошибаюсь, из сериала "Леди-детектив Франни Фишер"?

Именно) Через несколько глав покажу галерею героев)))
_________________

Лиля, шикарная обложка, делающая честь любому солидному издательству!
___________________________________

О, благодарю Очень приятно
_________________

 » Глава третья

Главный инспектор Роберт Брэдли служил в полиции почти двадцать лет. Немногословный, замкнутый, неулыбчивый, скупой на эмоции, Брэдли знал своё дело и верно служил ему. Его отдел был одним из лучших, и сержант Гай Мэтьюс почитал за честь работать в паре с инспектором, слушаясь его во всём и беспрекословно выполняя поручения. С собой молодой полицейский носил записную книжку, где подробно описывал их совместные дела, мечтая, что, когда выйдет на пенсию, напишет серию книг про их приключения.
Благодаря своему чутью и обострённой интуиции, Брэдли довольно быстро продвигался по карьерной лестнице. В ближайшее время он должен был идти на очередное повышение, и дело Хиггинса было особенным. Хиггинс был открытием этого года, снискал славу лондонской публики – и такое оглушительное падение. Внимание всего города было приковано к данному происшествию. Потому инспектор был скрупулёзен и педантичен вдвое больше, чем обычно. Интуиция подсказывала, что писатель невиновен, а ей Брэдли привык верить.
Инспектор был уверен: в любом деле найдётся свидетель – даже самый незаметный. Вместе с сержантом Мэтьюсом он снова и снова обходил соседей, расспрашивал знакомых и коллег писателя, разговаривал со всеми, кто как-то был причастен к Хиггинсу.
Навестил инспектор и знакомых убитой и узнал много нового. Аннабель Мосли была молода и полна амбиций. Родителей у неё не было, и она с детства привыкла пробивать себе дорогу сама. Аннабель работала стенографисткой и очень мечтала стать киноактрисой. Внешность позволяла – золотые волосы, голубые глаза, белозубая улыбка и пластика танцовщицы. Где бы Аннабель ни появлялась, она сразу привлекала всеобщее внимание. Подруги жертвы показали, что после работы Мосли ходила по просмотрам и крутилась в клубах, надеясь, что её заметит какой-нибудь продюссер. Когда в одном клубе она познакомилась с Хиггинсом, обрадовалась – вот он, билет в большую яркую жизнь, полную огней и соблазнов. «Он ей шикарную квартиру снял, деньгами снабжал и вообще выполнял все её капризы,» – рассказывали подруги. Сначала было хорошо, по рассказам самой Мосли, а потом начались скандалы. Аннабель требовала, чтобы Хиггинс развёлся с женой. Писатель же этого не хотел. «Каждый божий день ругались.». Но ведь из-за этого же не убивают, верно?..
Проводил инспектор и ежедневные беседы с обвиняемым, но слышал одно и то же: когда он, Хиггинс, уходил от Аннабель Мосли, она была жива. Да, они поругались, и да, скорее всего их слышали соседи, но они часто ругались в последнее время. Почему ругались? Разошлись во мнениях! Такой ответ вас устраивает, главный инспектор? Будто вы не расходились во мнениях со своей подружкой... Все люди разные, и мнения у всех тоже разные. И что же, за это убивать?.. Окуда кровь на его одежде? Да откуда он знает? Это она, полиция, должна знать! На то вы и Скотланд-Ярд, главный инспектор! Скотланд-Ярд должен защищать, а не обвинять ни в чём не повинного человека. Он не убивал. Не убивал! Это их работа – изобличать преступника, а он невиновен, понимаете, невиновен!..
Вначале тактичный и внимательный, готовый помогать в расследовании, Хиггинс с каждым допросом становился всё более раздражённым и агрессивным и в конце концов стал нападать и обвинять. Он упрекал полицию и инспектора в частности в бездействии и в непрофессионализме, говорил, что устал от ежедневных допросов и одних и тех же вопросов. Когда уже найдут доказательства его невиновности? Почему полиция работает спустя рукава? Когда он наконец выйдет из мрачных стен этого проклятого Скотланд-Ярда?..
Один недостаток был у Питера Хиггинса – он не отличался терпением, сразу вспыхивая как спичка. Его предупреждали - до добра это не доведёт. Хиггинс и сам понимал, что должен сдерживаться, быть спокойнее, но каждый день слышать одни и те же вопросы было выше его сил. Он взрывался подобно вулкану и всеми силами пытался вывести из себя безэмоционального инспектора, надеясь увидеть хоть какие-то чувства на беспристрастном лице полицейского.
Все попытки Хиггинса позорно проваливались. Инспектор был учтив, вежлив и ни разу не повысил голос. Он прекрасно понимал состояние Хиггинса и даже сочувствовал ему: сегодня ты знаменит и обласкан публикой, а на следующий день падаешь на самое дно. Брэдли видел, что Хиггинса навещает только Алан Коллинз, друг и коллега, и адвокат, который скорее мешал, чем помогал. Жены Хиггинса, Шевонн, не было с самого дня ареста. Инспектор встретился с ней, когда вместе с сержантом Мэтьюсом был в шикарных апартаментах на Бонд-стрит. Высокая, красивая, с тонкими чертами холодного лица и безупречной – локон к локону - причёской, с длинным мундштуком в таких же длинных пальцах, она не проронила ни слезинки, когда Хиггинса уводили. Уже тогда инспектор почувствовал – эта женщина простит всё, но не предательство. И оказался прав.



Этот октябрьский день, хмурый и пасмурный, не предвещал ничего нового. Настроение из-за этого так же было хмурое и пасмурное. Хиггинс снова будет говорить одно и то же, а под конец опять выйдет из себя и начнёт сыпать оскорблениями. Всё это инспектор уже знал наизусть. Неужели так всё и закончится? Неужели Хиггинс будет повешен?
-Главный инспектор, к вам одна леди просится. Утверждает, что у вас назначена встреча.
Вошедший в кабинет констебль застыл на месте, ожидая ответа. Инспектор, погрузившийся в свои невесёлые мысли, даже не понял, что говорит констебль. Какая леди? Что за встреча?
-Что за леди? – хмуро спросил он.
-Мисс Люси Джонс. Так она назвалась. Говорит, у неё назначено.
Инспектор никогда не жаловался на память и точно мог сказать, что никакой встречи с мисс Люси Джонс у него назначено не было – ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Что ей нужно, этой незнакомой мисс Джонс? Кто она? Очередной хитрый журналист, всеми правдами и неправдами пытающийся прорваться к Хиггинсу?
-Не похожа, главный инспектор, – сказал констебль, когда Брэдли озвучил свой вопрос. – С собой ни записной книжки, ни фотоаппарата. Да и ведёт себя поскромнее. Молодая, лет двадцати пяти, в костюмчике. Говорит, у неё важное сообщение по делу Хиггинса.
Сообщение? Неужели наконец повезло, и это тот самый свидетель, которого он так давно ищет? Неужели этот хмурый день принёс с собой удачу?
-Пусть зайдет.
Констебль открыл дверь и после его краткого «Заходите, мисс», в кабинет вошла девушка в деловом костюме. На пышных тёмных волосах каким-то чудом держалась миниатюрная шляпка, а яркие синие глаза смотрели прямо и весьма решительно.
Эту брюнетку Брэдли видел впервые, иначе бы запомнил и эти высокие скулы, и искрящиеся глаза, и тёмные локоны. Она была очень красива и напоминала фарфоровых статуэток, которые стояли на камине его тётки – тонкая, с тёмным изгибом бровей и алыми губами. А может, одну из тех голливудских див, которые мелькали на киноэкране?..
Люси решительно вошла в кабинет, готовая сражаться. Инспектор поднялся навстречу. Высокий, худой, бесцветный, с впалыми щеками и усталым взглядом тёмно-синих глаз, он, однако, смотрел очень внимательно.
-Главный инспектор Брэдли, – представился он. - По какому вопросу?
Джонс не понравился его цепкий взгляд, и она так же, окинув его взглядом, ответила:
-Мисс Люси Джонс. Я к мистеру Питеру Хиггинсу.
-Вы знакомы?
-С июня сорокового.
Удивление мелькнуло во взгляде инспектора. Он явно не ожидал столь точного ответа.
-Однако у вас память, – заметил он.
-Не жалуюсь. Я бы хотела встретиться с мистером Хиггинсом.
-Вы сказали, у вас новости по его делу.
-Говорила, и я не обманываю – новости у меня действительно есть. Но сначала я бы хотела увидеть мистера Хиггинса, – упорно повторила Люси.
-Давно не виделись?
-Давно. Так я могу его увидеть?
Люси стояла на своём, смотрела прямо и говорила прямо, пожалуй, даже агрессивно. Неизвестно почему, но она сразу приняла в штыки этого бесцветного инспектора. Может, потому, что Джонс любила ярких, запоминающихся людей, а инспектор принадлежал к тому типу личностей, которых не видишь, даже когда они рядом? Люси не стала разбираться в свои чувствах. Ей нужно было увидеть Питера, а в лице инспектора она видела препятствие. И это препятствие она была готова преодолеть любой ценой.
Бесцеремонность незваной посетительницы была не по душе Брэдли. Люси видела это в его глазах и думала, что сейчас её отправят за дверь, но вместо этого инспектор коротко бросил:
-Пойдёмте.
Люси была удивлена. Она ожидала тысячи препятствий, бюрократию, миллион отказов и приготовилась бороться. И вместо этого ей говорят «Пойдёмте»? Вот так просто? Её не выгонят, не скажут, что она мешается под ногами? Ведь инспектор весьма занятой человек, служит в полиции, а она заявилась в его кабинет и, возомнив о себе что-то, начала предъявлять претензии, требовать. И он не послал её к чёрту?
Люси стало стыдно за своё поведение. Вести себя так, да ещё в Скотланд-Ярде... Всё же она не в редакции, где давно привыкли к её напористости. Наверное, следует извиниться?.. Всё потом, потом, после, когда она увидит Питера. А после того, как она поговорит с Питером и окончательно убедится в его невиновности, она извинится перед этим бесцветным главным инспектором.



Коллинз ходил каждый день. И сегодня обещал быть. Хиггинс ждал с нетерпением, ведь в очередной раз он просил друга убедить Шевонн прийти. Он осознавал, как унизил жену своим предательством, но именно сейчас, когда над ним нависла опасность, больше всего нужна была именно поддержка Шевонн. Хиггинс просил снова и снова, но в глубине души с горечью понимал – она не придёт. Шевонн была очень гордым человеком и не простила, раз до сих пор не пришла. Если бы он был на её месте, как бы он поступил? Да никак, потому что Шевонн не предала бы, в отличие от него. Да, она скупа на эмоции, холодная, уравновешенная – полная ему противоположность - но на предательство никогда не пойдёт. А он пошёл – и теперь расплачивается.
А его друзья? Те самые, которые сразу появились, как только он стал знаменитым, те самые, которые поднимали бокал за его успехи, те самые, что неизменно являлись на все вечеринки и приёмы? Почему ни один не поддержал, не выразил надежду, что всё случившееся всего лишь недоразумение и досадная ошибка? Где все они, эти люди, обещавшие быть с ним и в мгновенья побед и минуты горести? Они питались за его счёт, пили за здоровье, а стоило беде постучать в двери, тут же исчезли. Даже самой маленькой записки со словами поддержки ни один не прислал! И после этого он ещё считает их своими друзьями? К чёрту таких «друзей»! Остались только журналисты, которые денно и нощно атакуют Скотланд-Ярд, пытаясь узнать «жареные» подробности. Как же вышло, что он, считающий, что хорошо разбирается в людях, в этот раз совершил такую оплошность?
Хиггинс был настолько погружён в горькие размышления, что очнулся только когда подошедший к решётке главный инспектор окликнул – в который раз?:
-Мистер Хиггинс!
Хиггинс вздрогнул и более осмысленным взглядом посмотрел на инспектора. Ему показалось, или сегодня инспектор выглядит ещё более усталым?
-Мистер Хиггинс, вы знаете эту леди? Говорит, знакома с вами, – сказал инспектор и отступил, давая место невысокой стройной красивой брюнетке с пышными локонами и в изящном костюме.
Эту девушку Хиггинс не видел три года с окончания Движения Сопротивления, но узнал сразу. Как можно забыть эти яркие синие глаза? Ведь когда-то он был в них влюблён...
-Мишель? – боясь поверить, спросил Хиггинс. – Мишель, ты?
Усталый взгляд инспектора стал цепким. Нахмурившись, он перевёл взгляд на брюнетку. Та оставалась невозмутима, словно это не её только что поймали на лжи.
-Мишель? – с нажимом переспросил инспектор. – Мне вы сказали другое имя, мисс Джонс.
-Её позывной, – пояснил Хиггинс, не сводя счастливых глаз с девушки. – Мы вместе были во Французском сопротивлении.
_________________