С тобой моё сердце (СЛР, 18+)

 » С тобой моё сердце (СЛР, 18+)

Еще совсем недавно ее сердце то замирало, то билось чаще, всецело повинуясь его воле, а разлука с ним и вовсе напоминала бесконечную зиму, от которой не было спасения. Но бывшие любовники встретятся вновь, чтобы сделать друг другу еще больнее…

От автора: Дорогие друзья, приветствую вас в своей новинке (которую я уже успела полюбить). Надеюсь на вашу поддержку и обратную связь в комментариях.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (LaLuna)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: LaLuna; Дата последней модерации: 19.04.2025

 » Пролог

С раннего детства я с опаской отношусь к незнакомым местам. Обычно мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новой обстановке – осмотреться, освоиться и убедиться в безопасности. Когда-то эта особенность казалась мне милой фобией... Только не сегодня. К тому же, никто не собирается предоставлять мне возможность здесь осваиваться. Своим страхом я напоминаю себе любимую кошку Зефирку, когда она впервые перешагнула порог нашего дома.

- Надеюсь, что ты не собираешься изображать приступ амнезии, – вырывает из раздумий звучание его голоса.

Чего греха таить, его голос прекрасен, и я бы узнала его из тысячи. Только сейчас его баритон значит для меня не больше, чем услышать давно позабытый хит по радио.

Сдержанно улыбаюсь, гордо выпрямив спину, хотя с осанкой у меня никогда не было проблем…

- Думаю, что сейчас не самое удобное время, чтобы вдаваться в воспоминания.

От моих слов он меняется в лице, подходит ближе и прижимает своим телом к кромке письменного стола.

В их огромном доме богатая обстановка, о которой я когда-то грезила и ярко рисовала похожие картинки в воображении.

- Ты сейчас же выйдешь к гостям, сошлешься на недомогание и исчезнешь навсегда из нашей жизни.

- Не многого ли ты хочешь? – все еще считаю себя с ним на равных.

Уж из его жизни меня не так просто вычеркнуть, и он это прекрасно знает…

- Нас скоро потеряют наши «половинки», поэтому я не буду долго подводить к сути. Если ты не выполнишь мою просьбу, то я расскажу и покажу твоему «жениху», как ты выглядела до вашей с ним встречи, а еще не забуду рассказать, где и как ты заработала на прелестное преображение.

- Ненавижу, ненавижу… - рычу в отчаянии, пытаясь ударить его по самодовольной физиономии.

- А я не могу сказать того же. Я часто тебя вспоминал.

Его ручищи крепко фиксируют меня в ловушке, а губы ищут мои в поисках поцелуя…

 » Глава 1

- Полина, ты точно ничего не забыла? – суетится Светка, поглядывая на мою вещевую сумку весьма скромных габаритов.

- Заберу после каникул, - оптимистично отвечаю и в сотый раз бросаю нетерпеливый взгляд на циферблат вокзальных часов.

- Ты же знаешь, что в общаге намечается ремонт, потом точно ничего не отыщем, - паникует она, расстегивает замок сумочки и ныряет в нее. – Фух… Сан.книжка на месте, паспорт на месте…

- Неужели ты планируешь работать летом? – недоверчиво спрашиваю, искренне не понимая, зачем тратить драгоценные дни отпуска на то, чтобы заработать гроши, которые тут же спустишь на какую-нибудь спонтанную покупку.

- У меня нет двухэтажного дома в пригороде культурной столицы, - мстительно парирует Светка.

- Угу, из которого меня сослали в общагу медучилища. Ты же знаешь, что это дом отчима, и он решает, кто в нем живет, а кто в нем проводит каникулы…

- В любом случае Лев Геннадьевич не какой-нибудь алкаш, который бы еще и приставал к симпатичной падчерице, - ворчит подружка.

- Симпатичной? Ты-то мне не ври… Да, у меня не висит на боках стратегический запас жирка, но зато у меня бледные и тонкие губы, а еще кривые зубы в довесок. Боюсь, что я была бы лакомым кусочком только для того самого эфемерного запойного алкаша.

Светка замолкает, подбирая слова утешения, хотя я в них не нуждаюсь… Разумеется, я понимаю, что далеко не дурнушка, но моя внешность определенно не дотягивает до растиражированных эталонов красоты. У меня прекрасные, кудрявые, длинные волосы цвета горького шоколада и зеленые глаза, но не те, что называют чистыми изумрудами, а те, что в точности повторяют цвет озерной тины.

Мужчина моей мечты вряд ли будет в них тонуть, ведь в его элитной стоматологической клинике лечат свои безукоризненные зубы девицы совсем другого пошиба. Да, я хотела бы быть на них похожей. Чтобы и грудь была как два спелых яблочка, и попа манила аппетитными изгибами…

- Поля, мне уже пора на электричку. Желаю тебе хорошей дороги, - обнимает меня Света, умело увернувшись от разговора про мою привлекательность.

- Встретимся в нашем «клоповнике» через два месяца, - охотно отвечаю на ее объятия.

Я остаюсь одна на вокзале в ожидании своего поезда.

По привычке подхожу к стойке «книги в дорогу» и скрупулезно изучаю выложенные здесь экземпляры. Когда-то моя мама любила читать книги, и как ребенок радовалась, когда Лев Геннадьевич привозил какой-нибудь дефицитный экземпляр в коллекцию. После ее смерти я по-прежнему пополняю библиотеку, каждый раз вскрывая душевные раны от невосполнимой утраты.

***

Я уже успела привыкнуть, что по приезде никто не будет встречать меня на железнодорожной станции, никто не будет приветливо махать букетом садовых цветов, таких несуразных и таких родных.

Прощаюсь с соседками по купе и спешу покинуть душный плен вагона.

Ранним утром здесь особенно хорошо, будто природа застыла на вдохе, укутанная полупрозрачным утренним туманом.

Закидываю сумку на плечо и плетусь прочь от железнодорожных путей, мысленно описывая предстоящий маршрут: тенистый сад бывшего ДК, затем почти прямая брусчатая дорожка до автобусной остановки, где я дождусь своего автобуса в компании ворчащих пенсионеров и наконец-то окажусь дома.

С недавнего времени я стала задумываться о том, имею ли я право считать особняк Льва Геннадьевича своим домом, но и поводов думать обратное у меня не находится.

Сажусь на лавочку внутри остановки и блаженно вытягиваю уставшие ноги, обтянутые легкими летними брючками.

Даже удобные босоножки не спасли мои ступни от усталости после марафона по местным колдобинам. А еще мне очень хочется спать, хотя я только и делала, что спала во время дороги.

- Полинка, вот ты где, а я уже здесь все проколесил, - улыбается из своего автомобиля Ян, сын Льва Геннадьевича.

Я и не смела мечтать, что мои каникулы совпадут с его присутствием у отца, вернее, мечтала, но не думала, что он будет там именно сейчас.

Пауза затягивается, а у меня в голове кружит столько разрозненных слов, из которых никак не строятся предложения.

- Доброе утро, я не знала, что ты будешь меня встречать. Что-то случилось? – запоздало спохватываюсь, ведь Лев Геннадьевич тоже, увы, немолод.

Ян снисходительно улыбается, демонстрируя идеальную улыбку.

- Неужели я не могу просто так приехать и избавить тебя от поездки на рейсовом автобусе? Жарища такая, что хоть из машины не выходи, - шутит он, покидая автомобиль.

В его серебристом монстре наверняка имеется мощный кондиционер, профессионально спасающий своих пассажиров от зноя.

- Спасибо, - благодарю, когда Ян легко подхватывает мою сумку на плечо и помогает мне встать, протянув руку.

Таю от этого мимолетного прикосновения, в очередной раз завидуя его пациентам, для которых он творит красоту своими сильными руками.

- Ты перегрелась? – заботливо спрашивает он, когда мой взгляд застывает на его переносице.

- Есть такое.

- Бегом в машину.

Я уже хотела было плюхнуться на место рядом с водителем, но Ян меня останавливает:

- Сзади тебе будет удобней.

Пожимаю плечами и подчиняюсь его просьбе.

Ян прав, здесь мне будет удобней рассматривать его мужественный профиль. Пока мы ехали, я успела рассмотреть каждый седой волосок в его черных волосах, каждую аккуратную строчку на его рубашке и бесконечное количество раз мысленно обводила контуры его пухлых губ.

Он был сосредоточен на дороге и почти не поворачивался ко мне, а когда это случалось, я даже дышать забывала, находясь под гипнозом его синих глаз.

***

Во дворе нас встречает Лев Геннадьевич, вернее, он не собирается никого встречать наперевес с караваем, а сосредоточенно занимается стрижкой живой изгороди, взгромоздив на нее странное сооружение, похожее на пружинную кровать.

- С приездом, Полина Федоровна, - машет он рукой в матерчатой перчатке.

Отчим не отступает от своей манеры обращения, на которую я еще совсем недавно жутко обижалась.

Мне казалось, что таким образом он лишний раз подчеркивает то обстоятельство, что не приходится мне отцом.

- Дядя Лева, большое спасибо за приглашение, - целую его в морщинистую щеку, запоздало вспоминая про помаду на губах.

- Папуля, прежде чем идти на улицу, посмотрись в зеркало, а то соседки тебя неправильно поймут, - шутит Ян, указывая взглядом на перепачканную помадой щеку.

- Пусть знают, что хоть кто-то из женской половины нашей семьи меня целует. От твоей жены я, к слову, так ни разу не дождался визита в мои скромные пенаты, не говоря о поцелуях.

О скромности своего жилища Лев Геннадьевич лукавил, а вот про жену Яна он ничуть не соврал.

Лилия Шведова действительно ни разу не приезжала сюда, и я видела ее лишь на свадебных фотографиях Яна и в интервью, в которых она хвалила своего высокопоставленного отца.

- Па, не обижайся. Лиля всегда тебе рада у нас дома, но у нее нет потребности в единении с природой, и она имеет на это полное право, - встает на защиту жены Ян.

- А нас сегодня будут кормить? Извините, что перебиваю, но я ужасно голодная, - спасаю обоих от замаячившей ссоры.

- Полюшка, ступай на кухню, там тетя Маша как раз что-то стряпает. И ты, Ян, ступай по своим делам, а то отвлекаете меня.

Послушно киваю и убегаю в дом, где спешу на второй этаж, чтобы принять душ после дороги и переодеться в более удобную одежду.

Спускаюсь на кухню, где сестра Льва Геннадьевича суетится возле плиты. Она мне нравится даже больше своего брата. Прямолинейная, искренняя, в ней нет налета притворства, которым с каждым годом все больше покрывается отчим.

- Я приехала, - объявляю с порога, чтобы не напугать тетю Машу своим внезапным появлением.

- Деточка, а я как раз готовлю твои любимые сырники с джемом.

Чувствую, как от сладковатого запаха пригоревшего сахара желудок все настойчивей требует еды. Я усаживаюсь на деревянный стул с мягкой подушкой ручной работы и с любопытством осматриваюсь вокруг. В доме у Льва Геннадьевича никогда и ничего не меняется, но такой консерватизм мне импонирует.

Принимаю чашку горячего чая от тети Маши и голодным жестом хватаю еще горячий сырник с тарелки.

Она понимающе качает головой, садится напротив и подпирает щеку мясистым кулаком. В отличие от своего брата, тетя Маша имеет небольшой лишний вес, но он ее не портит.

- Что? – приподнимаю бровь, сдержанно улыбаясь так, что зубы остаются надежно спрятанными за растянувшимися губами.

За столько лет я уже научилась жить со своим дефектом, даже иногда про него забывая.

- Жадный старик… Сколько раз твоя мама просила помочь тебе с зубами, а он… А он всегда находил причину этого не делать.

Я и сама не раз об этом думала, но одно дело думать о подобных вещах самой, другое дело, когда твои мысли транслируют другие люди.

- Возможно, у Льва Геннадьевича не так хорошо с деньгами.

- У него, да, не очень хорошо, а вот у его сына все прекрасно. Вернее, у его тестя. И, вместо того, чтобы заваливать тебя вещами, лучше бы помогли с этим досадным дефектом.

- Ян привез мне подарки? – недоверчиво интересуюсь, хотя он еще ни разу не изменял установившейся традиции.

- А то… И ведь каждый раз угадывает с размером. Удивительное рядом, - ворчит тетя Маша.

- Сейчас подкреплюсь и побегу примерять обновки, - пылко реагирую на эту новость.

Последний сырник я уже жую на ходу, устремляясь вверх по лестнице. Я так радуюсь новым вещам вовсе не из-за любви к шмоткам, а потому что в моей жизни не так много приятных сюрпризов.

Кидаю на кровать бумажные пакеты и высыпаю на покрывало их содержимое.

К гладкой поверхности шелка так и хочется прильнуть разгоряченной щекой, что я и делаю.

Не подумав о последствиях, я тотчас же стягиваю с себя футболку и надеваю понравившийся топ с довольно жесткой посадкой из-за вшитого корсета.

Предмет одежды предательским образом застревает где-то на уровне лопаток. И, как говорится, ни туда и ни сюда.

- Тебе помочь? – слышится смешливый голос Яна за спиной, и он без приглашения проходит в мою спальню.

Да, у меня есть дурацкая привычка – не закрывать дверь.

Я молчу, продолжая барахтаться в обнове, пытаясь намекнуть языком своего тела, что не ждала гостей. Как хорошо, что моя грудь надежно спрятана от его глаз плотным кружевом бюстгальтера, иначе я бы сгорела со стыда.

- Ты не увидела молнию. Сейчас… - не унимается он в желании помочь. Подходит ближе и, поддев край топа своими мягкими пальцами, расстегивает молнию, позволяя топу спуститься ниже.

Не понимая, что вгоняет меня в краску, он таким же отработанным движением вновь застегивает молнию, но уже на моей спине, по-хозяйски стянув вместе полы топа.

Кажется, что Ян целую вечность смотрит на мои оголенные плечи, но совсем скоро вновь надевает маску безразличия.

- Я еду в магазин, тебе что-нибудь купить?

- Нет, спасибо, мне ничего не надо.

- Как скажешь, - пожимает плечами, оставляя меня одну.

Катя, я в читателях! Люблю всё остросюжетное.
_________________

Анастасия, добро пожаловать!

 » Глава 2

Я не могу устоять перед искушением и по-детски льну к подоконнику, чтобы посмотреть в наш уютный дворик, где припаркована машина Яна.
Он не замечает моего внимания, увлечённо разговаривая кем-то по мобильному.
Его густые волосы приглаживает разгулявшийся ветер, но солнечные очки, водруженные на макушке, надежно фиксируют его прическу.
Интересно, с кем он сейчас разговаривает? Должно быть, с Лилей… Кому еще он может вот так беззаботно улыбаться в разговоре?
Ян ведь мог и мне иногда звонить, чтобы узнать об учебе или просто поговорить о всяких пустяках, но между нами всегда была дистанция.
Мне кажется, что время услужливо останавливается, позволяя мне вдоволь насладиться таким волнительным мгновением, которые случаются пару раз в год во время моих каникул.
Только теперь мне уже мало просто смотреть на объект своего обожания, с каждым днем я все больше хочу познать силу его объятий и жарких эпизодов близости.
К счастью, с девственностью я уже успела попрощаться с моим бывшим парнем, и этот факт мог бы заметно упростить наше сближение с Яном.
Почему-то мужчины боятся быть первым у девушки, будто это навязывает им какие-то особенные обязательства.
Пока я плыву на волнах своих размышлений, Ян подходит к автомобилю, спускает очки на переносицу и загадочно улыбается, глядя вдаль.
Как бы мне хотелось узнать, о чем он сейчас думает. Возможно, и в его голове мелькают не самые невинные мысли на мой счет…
Моя рука сама собой приподнимается, прикасается к стеклу, словно пытаясь схватить его улыбку и сохранить ее в памяти навеки. По-прежнему не привлекая его внимания, я наблюдаю, как Ян садится за руль и постепенно отъезжает от нашего дома. Мои глаза пристально следят за его автомобилем, пока он не исчез из виду. Теперь он был вне моего поля зрения, но не вне моего сердца. А я остаюсь стоять у окна в ожидании перемен, которые обязательно придут в нашу жизнь, и будут они радостными или печальными…
Замечаю боковым зрением замаячившую в дверном проеме тетю Машу и стремительно покидаю свой наблюдательный пост.
- Так он привез хоть что-нибудь дельное? – спрашивает она, недобро косясь на ворох одежды на покрывале.
- Думаю, что парочка экземпляров точно подойдет для учебы, - поспешно отвечаю, хотя знаю, что наполнение нового гардероба балансирует на тонкой грани между вульгарностью и приемлемостью.
- Мне кажется, что у него не все ладно с его женушкой. Думается мне, что богатеи выставили нашего Яна, как провинившегося школяра «постоять в углу».
- Думаешь, что у них может быть повод? – хмыкаю в ответ, искренне не понимая, чем такой человек, как Ян, может прогневить кого-либо.
- Молодая ты еще, да неопытная. Думаю, что мой племянничек не страдает лебединой верностью. Вот даже сейчас – надухарился, нарядился и куда-то укатил. Не удивлюсь, что к какой-нибудь дамочке. У нас провинция, Лиля сюда не приезжает, вот он и отрывается на всю катушку.
- Тетя Маша, я думаю, что ты ошибаешься, - качаю головой, надеясь свернуть обсуждение, но она и не думает прекращать копаться в чужом грязном белье.
- У меня житейский опыт поболее твоего будет. Нельзя мужика одного отпускать, а такого тем более…
- Какого такого? – с возмущением переспрашиваю, подсознательно парируя ее доводам тем фактом, что Ян очень много времени проводит за разговорами с отцом. Если бы его интересовали исключительно провинциальные гулянки, то он бы приходил лишь переночевать после своих похождений.
- Не строй из себя наивную глупышку. Шикарный он мужчина, девки готовы на ходу в его джип запрыгивать, а если позовет, то и вовсе на все готовы будут.
Я живо представляю очередь красавиц вдоль дороги, где едет Ян. Они призывно ему улыбаются, шлют воздушные поцелуи и игриво выставляют стройные ножки, намеренно укорачивая длину и без того коротких юбок.
Так и хочется оттаскать вымышленных соперниц за волосы…
Мои глаза наполняются досадой, и это замечает тетя Маша.
- А ты чего огорчилась? По большому счету нам плевать на эту Лилю и на их брак. Детей там все равно нет, а совместные капиталы – дело наживное.
- Я думаю, что это всего лишь плод твоих фантазий. Надо меньше смотреть долгоиграющие сериалы, - неискренне смеюсь, хотя у самой кошки заскребли на душе от этого разговора.
Спасаюсь от перемалывания костей семье Яна незапланированной прогулкой по окрестностям, хотя я бы с удовольствием просто почитала какую-нибудь книгу у себя в комнате.
У меня никогда не было здесь настоящих друзей, с которыми я бы активно общалась круглый год, но есть пара приятельниц на время летних каникул.
Одна из них, Вика, тоже приехала к своим родителям после сессии в институте.
Вика знает себе цену и стала еще заносчивей, когда поступила в вуз, а не как я в училище, но других обозримых вариантов провести досуг у меня нет.
Поравнявшись с их домом, я еще пару секунд раздумываю, а потом решительно стучусь в железные ворота, провоцируя громкий собачий лай.
- Рэм, успокойся, это ко мне, - небрежно говорит она псу, спеша впустить меня во двор.
- Привет! Я так рада, что и ты здесь, - тепло обнимаю Вику.
Она отвечает более сдержанно, при этом одаривая меня смешливой улыбкой.
- Привет! Ты тоже уже успела покрыться плесенью? – заявляет она, приглашая взглядом уединиться в тени беседки.
- Скучновато у нас… - следую за ней, подмечая, что Вика немного набрала в весе, хотя раньше за ней не наблюдалось тяги к чему-то вредному.
- Мне все равно в ближайшее время не светит другого отдыха, - грустно отвечает, поглаживая живот сквозь трикотажный сарафан. – Перелеты или резкая смена климата вредны в моем положении.
- Ты беременна? – восклицаю, хотя до сих пор не верю, что Вика решила обзавестись семьей в двадцать два года.
К примеру, я в свои двадцать пока об этом даже не помышляю, да и в принципе очень боюсь этого серьезного шага.
Сложно строить подобные планы, когда у тебя совсем ничего нет за душой.
- Как говорят родители, «быстро тебя заикрили вдали от дома».
- Слово-то какое гадкое подобрали.
- Все правильно они подобрали. Я имела глупость связаться с одним женатиком, который выставил меня из нашего съемного гнездышка, узнав о беременности.
- И что ты теперь будешь делать?
- Я сама виновата, думала, что он обрадуется и наконец-то сделает ручкой своей семье, а оказалось, что он и не собирался этого делать в принципе.
- Это ужасно… Еще и я к тебе напросилась со своей скукой.
- Это жизненный опыт. Папаша моего будущего малыша просто Апполон, конечно, с поправкой на сорокалетний возраст. Так что наш ребенок с такими генами просто обязан быть красивым… О нем я точно не жалею. Все, не будем о грустном. Лучше расскажи что-нибудь про себя. Как ваши отношения с Артемом?
- Никак, мы расстались. Ему стало мало секса. Он настаивал на совместном съеме жилья, а у кого я буду клянчить на подобное деньги? С работой у меня пока тоже не ладится. Если выхожу на работу, то учебе наступает полный трындец.
- Да уж, я со своего «папика» хотя бы имела на карманные расходы, а тут еще и в карман норовил залезть. Кстати, твой родной отец совсем тебе не помогает? – энергично расспрашивает Вика.
Я сглатываю образовавшуюся слюну, потираю голые колени и пожимаю плечами.
- Он мне регулярно звонит, но никогда ничего не предлагает, да и я ничего у него не прошу. Сама подумай, какие могут быть деньги у работника аэродрома в глухой тайге?
- Звонит – и на том спасибо. Пошли, прогуляемся, мне теперь нужно много гулять, - хмыкает Вика, резво поднимаясь со скамейки.
Повторяю ее пример, и мы наконец-то выходим на улицу.
Запах цветов из палисадников щекочет ноздри душистыми ароматами цветов, заставляя чихнуть.
- Смотри не заболей в разгар лета. Хотя у вас есть свой доктор, - веселится Вика.
- Ага, стоматолог.
- Кстати, мама говорит, что у вашего Яна шашни с Региной, которая воспитательницей в детском саду работает.
Вопросительно смотрю на Вику, все еще не веря, что Ян на такое способен.
- Не смотри так, она всю жизнь ему на шею вешается, а он на деньгах женился. Вот ваша Лиля и не ездит сюда, боится, что соперница где-нибудь отдубасит в уголке.
- Да, такие страсти… Но я думаю, что Ян даже не догадывается о том, что у него с ней шашни.
- Я тоже не была свидетельницей закулисья, поэтому не буду утверждать… Не против дойти до речки?
- Я только за, как раз хотела немного позагорать.
И вот мы уже неизвестно зачем плетемся к реке, где любят собираться местные дети, но сегодня здесь практически никого нет.
Мы разуваемся, берем свои босоножки за ремешки и идем вдоль берега по воде.
Только вода еще недостаточно прогрелась для купания, поэтому нам приходится взобраться на мосток и там продолжить разговор.
- Ты здесь будешь до сентября? – угрюмо спрашивает Вика.
- Да, хотя на учебу мне не особо хочется. Как оказалось, сестринское дело совсем не для чувствительных особ вроде меня.
- А я взяла академ на год. Спокойно рожу, а там уже видно будет.
Вика так спокойно рассуждает о таких серьезных вещах, что мне становилось завидно. Я с ужасом представляю, как буду жить, когда наконец-то «дожую» учебный процесс.
Я, конечно, могла бы попроситься к Яну в клинику, но у меня нет уверенности, что родственники его жены позволят мне там трудиться.
Сладкие мечты обо всем, чтобы связано с Яном, всегда отдают какой-то необъяснимой горечью. Я будто боюсь разочароваться. Еще совсем недавно я бы списала эти сомнения на чуткую интуицию, но после смерти мамы я поняла, что у меня в принципе ее нет.
В тот самый день я ровным счетом ничего не предчувствовала, это был обычный летний день, даже слишком солнечный для подобной новости.
Зацепившись мыслями за болезненные воспоминания, я содрогаюсь всем телом, мстительно смотря на горизонт.
Где-то там, в уютных домиках, живут совершенно счастливые, уверенные в завтрашнем дне люди, а на этом берегу сидит маленькая девочка, которая отчаянно строит из себя взрослую.
- Кажется, я уже нагулялась и проголодалась, - объявляет Вика. – Ты со мной?
- Нет, я еще немного позагораю, - машу ей на прощание, желая поскорее остаться одной.
Воспользовавшись уходом подруги, я подкладываю сумку под голову и ложусь на мосток.
Ласковые лучи солнца облизывают мои припорошенные речным песком ступни, даря невероятную негу.
Я накрываю лицо шляпой, не замечая, что уже не одна у реки.
- Ян, я вовсе не вешаюсь тебе на шею. С чего ты это взял? – визжит смутно знакомый женский голос.
- Я уже бесчисленное количество раз говорил тебе, что здесь живет мой отец, к которому я приезжаю в гости, а вовсе не за сексом с бывшими. Хватит позориться, в конце концов, - парирует ей Ян.
- Я просто стала старой и непривлекательной? Или… Или ты теперь Полину окучиваешь? Рассмотрел женщину в этой серой мыши?
Регина так агрессивно мешает мое имя в грязи, что мне становится не по себе. Может, Лиля действительно боится этой неадекватной женщины? Хотя откуда ей знать про ее склочный нрав?
- Заткнись. И если я узнаю, что ты про Полю распускаешь подобные слухи, то твои коллеги узнают, что добропорядочная воспитательница во внерабочее время шлет свои обнаженные фото женатому мужчине. Думаю, что тебе не стоит объяснять о последствиях…
- Козел. Ищи теперь других дур, которые будут тебе просто так сосать. Тоже мне принц нашелся.
Дальнейший разговор я уже не могу разобрать, так как Ян и Регина стремительно удаляются куда-то вдаль.
Я еще некоторое время притворяюсь спящей, а потом спешу домой, чувствуя себя провинившейся за то, что невольно подсмотрела в замочную скважину его личной жизни.

 » Глава 3

Думаю, что каждый хоть раз в жизни примерял на себя роль сыщика, когда на кону стояло личное счастье. Я не стала исключением. Поэтому на следующий день я сознательно напросилась в гости к Вике, пребывая в уверенности, что только там я смогу развеять свои сомнения по поводу Яна.

Надеваю самый простой из своих сарафанов: белый с озорными васильками по краю юбки и в условленное время снова стучусь в ворота к соседям, держа плетеную корзину со свежими булочками, испеченными тетей Машей.

Я совсем не умею готовить, да и не стремлюсь в освоении данного ремесла. За два года учебы я уяснила, что пельмени и другие полуфабрикаты – лучшие друзья студента. Особенно если у этого студента катастрофически не хватает денег на нормальные продукты.

- Полинка, не надо было ничего нести. Мы с Викой с утра уже столько всего наготовили. Заходи, - приветствует меня тетя Тая.

- Дурной тон – ходить в гости без гостинцев, - подхватываю ее веселое настроение и семеню следом за ней в дом.

Вика машет мне из кухни надкусанным яблоком, а я машу в ответ корзиной.

Подходя ближе к столу, я невольно оцениваю ее поплывшую фигуру, ощущая липкий страх. Ведь и со мной мог произойти такой же случайный залет. И только чудом этого не произошло.

Нет, я очень люблю детей, но не в моем положении рассчитывать на «лужайку для зайки», о которой твердит народная пословица.

- Какая же ты худенькая. Одни кости, да и те худые, - причитает тетя Тая, разливая горячий чай по чашкам. – Конечно, кто тебя в чужом доме-то будет раскармливать… Хоть бы не выгнали в итоге, а то я Льва Геннадьевича хорошо знаю – скор он на расправу.

- У меня такая порода, я хорошо питаюсь, - спешу отвести подозрения от отчима.

- Зато у вашего Яна личико лоснится от сытой жизни. Сразу видно, что этот блудливый котяра нашел теплое место.

- Если человек красивый, то это еще не значит, что он гуляет от жены, - парирую тете Тае, хотя я и сама уже успела догадаться про моральный облик Яна, осталось только заручиться доказательствами.

- Ой, где вас таких наивных производят? Ладно ты, тебя некому наставлять на правильную дорогу, но наша Вика далеко не наивная простота. Знаешь, а я даже рада, что у нас будет внук. Пока мы молодые и можем хоть чем-то с ним помочь.

Тетя Тая права, у меня нет компаса в лице мамы, которая бы помогала в различных жизненных ситуациях, но я уже как-то научилась сама не биться об острые скалы.

Чтобы не заплакать на глазах у соседей от нахлынувших воспоминаний, я тянусь за куском лимонного кекса, изображая живой интерес к еде.

- Сама себя сбила с мысли, - сокрушается тетя Тая.- Так вот, я однажды была свидетельницей того, как ваш Ян с Региной занимался этим самым у нее на летней кухне. Конечно, домой она его бы не привела, там дети, а тут нашли уединение… Только я не вовремя пришла к ней за керосином, решив по-старинке горло полечить.

- Они тебя видели? – живо вступает в разговор Вика.

- Думаю, что нет. Уж слишком они были увлечены своим занятием…

В воздухе повисла красноречивая пауза. Соседки уставились на меня, будто на моих покрасневших щеках отпечаталось признание в любви к сводному брату. Не знаю почему, но я так живо представляю эту сцену, будто сама там присутствовала.

Даже стоны Регины так явственно звучат в голове, что мне становится стыдно. Теперь я даже дышать боюсь, не то что комментировать измену Яна.

- Это было недавно? – тихо спрашиваю, понимая, что мое молчание становится избыточным.

- Прошлым летом. Он тогда также в отпуск приезжал на несколько дней. Кобель…

Снова замираю, борясь с образовавшимся в горле комком. Тете Тае нет смысла врать, к тому же, я слышала разговор любовников у реки, и он был вполне однозначным.

- Он уже пять лет женат на Лиле.

- Да может ваша Лиля – ни рыба, ни мясо, кто мы, чтобы делать выводы? – меняет риторику тетя Тая, взглянув на растерянное лицо дочери.

Киваю в знак согласия, хотя сейчас вряд ли могу здраво рассуждать о чем-либо.

Я с трудом досиживаю еще пару часов в компании соседок и иду домой, где вовсю идут дебаты тети Маши и Льва Геннадьевича.

Они так рьяно спорят из-за сортов помидоров, что не замечают моего появления.

Сейчас это мне только на руку. Украдкой беру пару книг из библиотеки и иду во двор.

Под ярким солнцем мне негде уединиться для чтения, поэтому я вспоминаю о двухэтажном сарае, где я любила играть в детстве.

Он расположен в тени дома и там всегда сохраняется приятная прохлада, спасающая от летнего зноя.

На первом этаже теперь находится садовый инструмент, зато второй этаж остался в первозданном виде, только слой пыли на оставленных вещах напоминает, что с моего последнего визита сюда прошло достаточно времени.

С энтузиазмом стаскиваю вниз пледы и подушки, чтобы как следует их вытрясти.

Я настолько увлекаюсь этим занятием, что не замечаю, как на моей разгоряченной коже остаются следы грязи.

Мне так не хочется идти в дом, что я нахожу, на мой взгляд, разумное решение: использовать в качестве душа шланг для полива.

Воровато оглядываюсь по сторонам, стягиваю с себя сарафан, оставаясь в нижнем белье, и включаю воду, занеся лейку шланга высоко над головой.

Блаженно закрываю глаза, смывая с себя усталость, накопленную от уборки.

На мою ладонь с распрыскивателем ложатся мужские пальца, а за спиной слышится шумное дыхание, будто барс приготовился к прыжку на зазевавшуюся жертву.

- Полина, я никогда не думал, что мне придется когда-то с тобой говорить на подобные темы, но других кандидатов для чтения морали у нас дома не наблюдается. Скажи, кого ты хочешь удивить купанием в нижнем белье? До тебя не доходит, что это, как минимум, странно и аморально? Как доктор, я понимаю, что у тебя кипят гормоны, но пусть они бурлят где-то вне этого дома, - взрывается гневной отповедью Ян.

А я цепенею от его хлестких слов, к тому же вода, которой он продолжает меня поливать, резко переходит на ледяную.

- Я ничего подобного не собиралась делать, я просто смывала с себя пыль после уборки, - оправдываюсь дрожащим голосом. – Я хотела прибраться в сарае и устроить там уголок для чтения.

Ян выключает воду, заметив, как моя кожа приобретает синеватый оттенок.

Мы оба замолкаем. Он недобро косится на ворох пледов, которые нежатся на солнце после моих манипуляций с ними, потом смотрит на мой сарафан, висящий на заборе, и снова на меня.

- Жаль, что ты не знакома с Эмилией, сестрой моей жены. Она бы с удовольствием поделилась с тобой знаниями о том, как следует заботиться о девичьей репутации. Кстати, вы с ней ровесницы, но я даже не могу представить, чтобы она имела тягу постоянно оголяться, - продолжает сыпать нравоучениями Ян, при этом самым бесстыжим образом разглядывая мою грудь.

Негодование заполняет каждый мой нерв, отдавая тупой болью по позвоночнику.

- Я рада, что тебя окружают лишь благочестивые дамы.

Боюсь поднять глаза и почти на ощупь хватаю сарафан, чтобы одеться.

Ян скрещивает руки на груди, сопровождая совсем не братским взглядом процесс одевания.

- Я – мужчина, и ты должна это понимать, - рычит он, оставляя последнее слово за собой в нашем недолгом споре.

Смотрю потухшим взглядом на его удаляющуюся спину, ощущая себя виноватой. Я опрометчиво решила, что в тупике за домом никто не наблюдает за моими авантюрами. Да я сделала глупость, но ведь и он мог бы подобрать какие-то другие слова.

Видимо, у Яна талант делать больно женщинам, которым он симпатичен.

Возвращаюсь в дом только к ужину, и я по-прежнему боюсь посмотреть своему страху в глаза.

Тетя Маша накрывает стол в гостиной, будто мы собираемся что-то отмечать. Знала бы она, как я теперь выгляжу в глазах ее племянника, то наверняка бы добавила к его тираде пару ласковых слов в мой адрес.

- Ты на солнце перегрелась? – обращается ко мне Лев Геннадьевич, заметив, что я застыла возле спинки своего стула.

- Это ее наши соседи впечатлили, когда она к ним в гости с утра ходила, - вступает в разговор тетя Маша. – Вика им в подоле принесла.

- Кто бы мог подумать? – негодует отчим. – К слову, я против подобного общения. Чему тебя может научить девица подобного пошиба?

- Ой, Лева, боюсь, что от всех подруг с дурным влиянием мы нашу Полинку не убережем.

Я молча усаживаюсь на стул, боязливо косясь на Яна, чувствуя, как страх разоблачения пробирает до кончиков пальцев. Если он подбросит поленьев в разгорающийся костер инквизиции падших женщин, то мне не миновать выволочки.

- Наша Полина, к счастью, медик, думаю, что она знает, откуда берутся дети, - не к месту развеселился Лев Геннадьевич.

Я невольно поднимаю на него взгляд и вижу столько пренебрежения на его лице, будто Викин залет хоть как-то касается его лично.

Он пафосным жестом раскрывает льняную салфетку и небрежно бросает ее себе на колени. Думаю, что и от меня он бы избавился таким же небрежным жестом, но пока память о маме не дает ему этого сделать.

- Кажется, что мы затеяли не самый приятный разговор за ужином, - охлаждает их пыл Ян.

Он примирительно мне улыбается, безмолвно извиняясь за свое недавнее поведение.

Я с благодарностью улыбаюсь в ответ. Наши взгляды встречаются.

- Полина, попробуй салат с авокадо. У тети Маши получился настоящий шедевр, - предлагает Ян и, не дождавшись моего разрешения, подхватывает мою тарелку, чтобы заботливо добавить в нее пару ложек салата.

- Спасибо, - еще больше смущаюсь.

Ян отвлекает отца разговором о возможной покупке нового автомобиля, на что Лев Геннадьевич не менее эмоционально парирует железобетонными доводами о рациональности трат и о том, что новая машина вряд ли будет лучше той, что уже имеется у сына.

Пока Ян полностью сосредоточился на разговоре с отцом, я вновь изучаю его профиль. Как можно быть настолько красивым? Былая обида тает в глубинах памяти, заливаясь розовым сиропом безответного обожания.

Я не в силах на него долго обижаться, ведь в чем-то он был совершенно прав. Это я знаю, что не собиралась никого соблазнять, но вездесущие соседки могут расценить это совсем по-другому, а затем разнести жареную новость по всей округе.

- Нет, с Полиной что-то не то происходит, - вновь обращает на меня внимание Лев Геннадьевич. – Сходи, подыши в беседке после ужина, как раз зной уже спал.

- Я составлю Полине компанию, - отзывается Ян, салютуя мне бокалом с минералкой. – Заодно в магазин скатаемся.

Киваю в ответ, вновь склоняясь над тарелкой.

Как и обещал, после ужина Ян засобирался во двор, стянув с тумбочки ключи от машины.

Я переодеваюсь в более подходящую для прогулки одежду и иду следом за ним, хотя даже в джинсах и футболке я чувствую себя перед ним раздетой, как это было днем.

Мы молча садимся в машину и выезжаем из двора.

Только, вместо местного магазина, Ян везет меня куда-то вдаль от нашего поселка.

Я с опаской наблюдаю за тем, как его мускулы наливаются силой, и боюсь спросить о том, почему мы поменяли маршрут.

 » Глава 4

Смотрю на подергивающуюся вечерней дымкой дорогу и наконец-то решаюсь спросить:
- Кажется, мы едем не туда, куда собирались...
Мой голос вздрагивает, выдавая разрастающееся волнение. По телу разбегается колкий озноб от неуместных мыслей, которые зарождает тьма за окном.
- Наш магазин уже давно закрыт, мы едем в районный, - все так же спокойно отвечает Ян.
Зря я расценила напряжение его мышц за возбуждение, он просто полностью сосредоточен на дороге.
- Можно убавить кондиционер? Я немного продрогла, - ворчу капризно, хотя еще пару минут назад меня бросало в жар лишь от его присутствия рядом.
- Конечно, - кивает, пару раз клацнув по кнопкам на панели автомобиля.
Стараюсь не смотреть на него. Быстрей бы закончился его отпуск, и я бы снова погрузилась в убаюкивание своих фантазий о нашем совместном будущем. Мне привычней и безопасней растворяться в мёде своих грез, чем видеть любимого перед собой и биться об острые камни его безразличия.
Совсем скоро на горизонте показался магазин, куда мы спешили на ночь глядя.
В провинциальных магазинах практически одинаковый выбор продуктов, поэтому мы быстро покупаем все необходимое и снова садимся в машину.
- На улице так хорошо… Никогда не думала, что могу скучать по стрекотанию кузнечиков, - простодушно делюсь с Яном своими размышлениями, вызывая его широкую улыбку.
- Ты еще просто не видела мир. Потом ты будешь скучать по какому-нибудь экзотическому фрукту из страны, название которой едва ли можно выговорить с первой попытки.
- Не думаю, что у медсестры будет повод скучать о заморских деликатесах. Такой отдых вряд ли мне будет когда-то по карману.
Едва заметно ухмыляюсь, предвидя, что сейчас Ян скажет о том, что никто не запретит мне мечтать, но он лишь заливисто смеется в ответ.
- Никогда не думал увидеть такой завидный реализм у такой юной девушки. Сестра Лили, наоборот, витает в облаках и возвращение на твердую почву реальности иной раз дается ей непросто.
- Ты так часто говоришь про сестру жены, что складывается впечатление, что вы много общаетесь, - язвлю в ответ на его откровенность.
- Мы сейчас живем все вместе в доме родителей Лили. Там свежий воздух, рядом большое озеро, а еще просто огромные квадраты жилплощади, - оправдывается он.
Наш диалог прерывает хлопок автошины, отчего автомобиль резко теряет скорость и твердость хода, поэтому Яну ничего не остается делать, как съехать на обочину.
- Я никогда не думала, что такие машины тоже могут ломаться, - растерянно шепчу, внезапно ощутив чувство вины. Мне кажется, что если бы Ян поехал один, то такого досадного происшествия не случилось бы.
- Сейчас вызову шиномонтаж, - равнодушным тоном отвечает и тут же набирает номер из своих контактов.
Из его короткого разговора я поняла, что подобные оказии с его железным конем происходят здесь не впервые и бравые поселковые ребята уже спешат нам на помощь.
Мы выходим на свежий воздух, вслушиваясь в тишину.
- Я думала, что ты сам «переобуешь» спущенное колесо на запаску, и мы поедем дальше, - едва скрываю тень разочарования в голосе.
- Мои руки - слишком дорогой инструмент в стоматологии, чтобы я занимался подобной топорной работой.
- Значит, ты не из тех, кто сам наколет дрова при необходимости? – не могу удержаться от очередной шпильки.
- А тебя нравятся неотесанные мужланы, которые каждую минуту демонстрируют богатырскую удаль? – язвительно спрашивает Ян.
Я теряюсь с ответом. Если честно, я думала, что это я своими колкими намеками поставлю его в неловкое положение, а в итоге Ян меня приложил одним-единственным вопросом.
- Нет, мне нравятся те, кто может решить любые проблемы, а уж как он это будет делать…
- Твои кавалеры много твоих проблем решили? – не унимается Ян.
- Я стараюсь их не создавать.
Смело поворачиваюсь к нему, улыбаясь, но он сделался таким серьезным, что мне стало не по себе.
- Ты не замерзла? – кивает на мои руки, покрывшиеся мурашками.
Знал бы Ян природу их появления, то не был бы так великодушен.
- Нет, - отрицательно мотаю головой.
- Я же вижу, - подходит совсем близко и хватает мои руки чуть выше локтя, притягивая к себе ближе. – Закрой глаза.
Я немедленно повинуюсь его воле, будто под гипнозом, и в то же мгновение ощущаю жар его губ, коснувшихся моих.
Острая волна желания рождается в глубине тела, напоминая о прелюдиях к сексу с бывшим парнем. Только сейчас все происходило гораздо ярче и стремительней.
Я уже готова ко всему, что он захочет со мной сделать… Или не захочет…
Ян резко отстраняется и поворачивается ко мне спиной.
Даже в вечерней темноте я вижу, как проступили капельки пота на его серой футболке.
- Прости, - бросает мне через плечо. – Знаешь, тебе стоит найти парня, иначе твоя голодовка по мужскому полу бьет флюидами во всех, кто на расстоянии пяти метров от тебя.
- Ты серьезно? Это я тебе на шею бросилась? – кричу от бессилия и впервые замахиваюсь на мужчину, заведомо зная, что ему ничего не стоит заломить мне руку, как это сейчас и происходит.
- Я надеюсь, что ты сумеешь сохранить наш маленький секрет, - шепчет мне на ухо, указывая взглядом на приближающийся автомобиль автомехаников.
Яну не стоило утруждаться с подобными предупреждениями, ведь я никогда ни с кем не делюсь подробностями своей личной жизни.
Всю обратную дорогу мы сохраняли молчание, а в доме, не сговариваясь, разошлись по своим комнатам, пренебрегая перекусом перед сном.
Я долго не могу уснуть, безуспешно пытаясь избавиться от наваждения и желания получить большего от Яна. Я же видела, что и он этого хочет, только не решается на инициативу.
Наверное, он думает, что я смогу нанести урон его семейной жизни, но ведь я ни на что не претендую…
Вскакиваю с кровати, набрасываю на себя легкий халатик и подхожу к зеркалу, чтобы убедиться в том, что я по-прежнему хорошо выгляжу, и бесцельные метания на кровати не превратили мои волосы в огромный колтун на макушке.
Выхожу в коридор и медленно крадусь к его спальне.
Дверь оказывается слегка приоткрытой, и я стремительно прошмыгиваю сквозь дверной проем, боясь разоблачения отчима.
- Ян, - тихо зову его, привыкая глазами к кромешной тьме.
На мое удивление, его нет в комнате, лишь скомканное одеяло на его кровати демонстрирует, что и ему сегодня не спалось.
Я снова выхожу в коридор и вижу едва уловимый свет в комнате Льва Геннадьевича, откуда доносится голос Яна.
По спине бегут мурашки от страха. Как знать, вдруг именно в эту минуту Ян рассказывает отцу о моем поведении, и они вместе решают, как побороться с моей нимфоманией.
Повинуясь порыву, иду на голоса, не желая быть в неведении.
- Когда ты уже возвращаешься домой? – строго спрашивает сына Лев Геннадьевич.
- Не знаю, наверное, скоро. К слову, приглашений вернуться не поступало, как-то там без меня обходятся.
- Знаешь, сынок, оборвать все легко. Легко отдалиться, легко стать чужими… Только знай, что для твоего тестя ты всего лишь зять.
- Который любит взять, - со смехом заканчивает за него фразу Ян. – А еще я не оправдал его надежд со скорыми внуками. Никак они у нас не зачинаются… Надо у Роберта Маратовича спросить запоздалого совета, уж он-то наверняка знает, как этот вопрос решить.
- На твоем месте я бы поубавил веселье. Стоматологов много, а клиник с вип-клиентами мало. Ты думаешь, Роберт Маратович не выпишет тебе «волчий билет» при вашем разводе с Лилей?
- Я ни с кем не собираюсь разводиться. Меня просто уже допекло жить в муравейнике. Ты бы знал, как меня бесит та же Эмилия своим инфантилизмом, но мне приходится наравне с остальными восхищаться тем, что она «прелесть какая дурочка». А теща с тестем не нуждаются в особом представлении, всю кровь из меня уже высосали.
- Кстати, про сестер… - задумчиво говорит Лев Геннадьевич. - Полинку надо бы тоже куда-то пристроить. Я думаю, что в ваших кругах должен быть какой-нибудь юноша без особых запросов, но при этом с деньгами. Знаешь, ей бы подошел парень-заучка, не умеющий быстро налаживать контакт со слабым полом. Кстати, как ты думаешь, у нее было что-то с ее бывшим парнем?
Признаться, я знала, что отчим далеко не романтик, но и такого холодного расчета я от него не ожидала. Получается, что он просто решил меня сплавить в руки какого-то неизвестного парня, лишь бы он мог нести финансовое бремя моего содержания.
В висках предательски застучала кровь, а где-то внутри меня просыпается дух бунтарства, повелевающий вмешаться в этот гнусный разговор, но язвительный смех Яна заставляет остаться в своем укрытии.
- Дорогой папа, чтобы начать пристраивать Полину в высший свет, тебе бы не мешало наконец-то оплатить ей хорошего стоматолога. И девичью честь, я думаю, она тоже не сберегла для подобного случая.
- Жаль, а я считал, что она никого к себе не подпускает. Она всегда была какая-то инопланетная, слишком правильная, будто не от мира сего. А вот про зубы ты зря озаботился. Думаю, что будущий муж легко сделает для нее подобный предсвадебный подарок, - не сдается Лев Геннадьевич. – Девица она молодая, в самом соку. Надо побыстрей это дельце обстряпать, пока она, как у соседей Вика, не связалась с каким-нибудь проходимцем.
- Нет в Полине опыта и стержня, чтобы богатеев на что-то разводить. Обычная провинциалка со средним образованием и такой же средней внешностью. Такие только в любимых сериалах тети Маши удачно пристраиваются, а в столице богатые наследницы да чистопородные красавицы в цене.
Ян сказал это таким уничижительным тоном, будто я какая-то кобыла в конюшне, за которую никто цены не дает, уж настолько вышла неказистой…
Отлипаю от колонны и неуверенной походкой возвращаюсь в спальню. Я больше не чувствую томного порхания бабочек в животе. Наивные бабочки в глубоком обмороке от подслушанного разговора, который подействовал на них лучше любого дихлофоса.
Я в этом доме для всех обуза, которую хочется как можно скорее передать в другие руки.
В очередной раз поражаюсь полному отсутствию у себя хваленой женской интуиции.
Наша преподавательница буквально упрашивала меня на летнюю подработку в частную клинику с полным пансионом, включающим трехразовое питание и проживание, но даже замаячившая на горизонте внушительная зарплата не покачнула желание ехать на лето в дом отчима.
«Ну, что, каникулы удались?» - мысленно спрашиваю себя, усаживаясь на кровати.
Подо мной мелодично скрипнули пружины, будто поддакивая моим мыслям. И я еще пару минут бесцельно таращусь в незашторенное окно, прежде чем сделать то, что должна была сделать еще неделю назад.

 » Глава 5

Когда я ранним утром сбежала из дома отчима наперевес со своими пожитками, никто даже не удосужился уточнить, откуда у меня взялась таинственная подработка, ради которой я была готова так спонтанно прервать летние каникулы. Я не хочу посыпать голову пеплом и меланхолично ворчать, что я чужой элемент в том доме, но упрямые факты все это делают за меня.
А еще меня не отпускает ощущение, что я впервые все делаю правильно… У меня нет необходимого опыта играть в игры, правила которых слишком хорошо усвоил мой визави, и я наверняка проиграю, если вступлю на скользкую дорожку взаимоотношений с Яном.
Но его поцелуй… Мне так хочется, чтобы память также трепетно отнеслась к яркому эпизоду в моей жизни и не утратила ни песчинки из той яркой картинки, что до сих пор стоит перед глазами.
Зато в клинике, где мне предстоит трудиться, все выглядит приветливым и прозрачным. После недолгого разговора со службой безопасности я знакомлюсь с местным администратором, излучающим поразительное дружелюбие при знакомстве с новой сотрудницей, что не может не вызвать подозрение. Или у меня уже развилась навязчивая идея о том, что все непременно держат огромный булыжник за пазухой?
Сначала администратор ведет меня в крыло, где проживает местный персонал. Я поспешно заселяюсь в предложенную комнату, где есть все необходимое для быта. Освежаюсь в душе и примеряю фирменную медицинскую одежду, на кофточке которой зелеными нитками вышито мое имя.
Убираю волосы в пучок на затылке, натягиваю медицинскую шапочку и иду знакомиться с фронтом работы.
Администратор передает меня под патронаж старшей медсестры, которая деловито сообщает, что в мое ведение попадает пять палат с весьма нестандартными пациентами, хотя для меня они под одно лекало – пятеро представителей высшего света, желающих провести небольшие каникулы в реабилитационной клинике.
Капельницы и витаминные уколы для насыщения их «голубой» крови - нехитрый функционал, за который будут платить приличное жалование.
В приятной атмосфере больничной суеты, напоминающей затянувшийся сериал про работу медиков, мне удалось проработать чуть больше месяца. Я уже начинала верить в то, что смогла разорвать замкнутый круг своих неурядиц благодаря решительному побегу из дома отчима, как в нашу клинику поступил новый пациент.
- Полинка, открой мне, пожалуйста, дверь, - суетливо бросает младшая медсестра Карина. Она едва не падает, ничего не видя из-за стопки нового белья, которое она почти бегом несет в самую дальнюю палату на этаже, откуда недавно выписался один из моих подопечных.
- Что не так с этим пациентом, если возникла срочность его заселить?
- Ты еще не знаешь, кто в наше захолустье пожаловал?
Я следую за ней, чтобы узнать хоть какие-то подробности. В клинике за время моей работы не было ни одного происшествия, которое бы могло поставить персонал на уши, но здесь был, похоже, тот самый уникальный случай.
- Нет, - пожимаю плечами, забегаю вперед и открываю дверь перед Кариной.
Увиденное убранство в палате вгоняет меня в ступор: буквально за считанные часы сюда стянули все лучшее оборудование, сменили, без того приличные, жалюзи на новые и не забыли про самую комфортабельную кровать, что есть в клинике.
- Егор Лоскутов – чиновник, над которым на днях должен был состояться суд за дачу крупной взятки, но на пути к богине правосудия у него случился обширный инсульт в самолете. Рейс экстренно посадили в нашем аэропорту, его немного подлечили в городской больнице, а теперь решили определить к нам на некоторое время. Да... После произошедшего он уже вряд ли будет тем жизнерадостным боровом с экрана телевизора, - шепчет Карина, будто кто-то может ее услышать. – Даже говорить не может, только глазами водит.
- Так мы здесь не занимаемся реабилитацией подобных пациентов. Сама же знаешь, что у нас сервис посредственный.
- Ты в своем уме? – шикает на меня она. – Ты еще об этом расскажи главврачу. Ставь капельницы согласно назначениям и не задавай лишних вопросов.
Я понимающе улыбаюсь и спешу назад в сестринскую, чтобы потешить свое любопытство по поводу нового пациента.
Поисковик емко обрисовывает личность данного гражданина и совсем для него не лестно.
Из браузера мне удается узнать, что Егор Матвеевич к своим сорока трем годам преуспел на высоком посту, но гораздо больше он прославился своими любовными похождениями. Каждая его новая пассия для посещения заморских курортов и столичных тусовок была моложе и ухоженней предыдущей, к тому же, Егор Матвеевич имеет «крепкую» семью в лице красавицы-жены и двух очаровательных детишек-погодок.
Сам же Лоскутов производит неприятное впечатление не только своей неприглядной биографией. Один его цепкий взгляд, полный злости и пресыщенности заставляет отпрянуть от экрана.
Карина верно подметила, что он похож на борова, но я бы его, все же, окрестила Минотавром за особенности фигуры.
Оторвавшись на гулкий шум движущихся колес каталки и густой мужской бас, разбавляемый тонким голоском доктора, я поднимаюсь с дивана и крадусь к двери, чтобы услышать, как Евгения Мироновна объясняет какому-то мужчине в деловом костюме обо всех преимуществах нашей клиники, но тот лишь скептически смеется, заглянув в палату.
Интересно, к какому именно комфорту привык пациент, что его близких не устраивает огромная одноместная палата со всеми удобствами?
Щелочка в двери не дает мне нужного обзора, поэтому мне приходится дорисовывать в воображении происходящее в коридоре.
- Жаль, что без охраны никак, - вздыхает неизвестно откуда взявшийся главный врач.
- Вы же знаете, что ситуация не терпит присутствия посторонних… Только надежный, неболтливый персонал и полное отсутствие прессы, - отвечают ему.
- У нас работают исключительно молчаливые профессионалы, - с неуместным смешком в голосе отвечает главврач.
Я дожидаюсь момента, когда заговорщики покинут коридор и вновь возвращаюсь к своим прямым обязанностям, чтобы не получить нагоняй.
А еще я надеюсь, что вряд ли буду удостоена делать необходимые процедуры такому высокопоставленному гостю.
Но, кажется, мое руководство считает по-другому, и через некоторое время я уже спешу к нему в палату, чтобы поставить систему.
Под недоброжелательные взгляды его охраны стучусь в дверь, прежде чем войти.
Не понимаю, кому нужны эти условности, когда пациент прикован к кровати.
Бесшумно устанавливаю на штативе пакет системы и поворачиваюсь к нему.
Ровный загар на теле пациента неуместно напоминает о море, где я ни разу еще не была, но больничные стены вновь возвращают меня в реальность, где здоровый молодой мужчина оказался пленником в собственном теле.
Подхожу ближе к его кровати, беру его руку в свою, на долю секунды ощутив силу, которая когда-то была в этих руках.
Еще ни разу в своей практике я не вводила так бережно иглу системы. Я боюсь сделать ему еще больнее.
Утираю запястьем взмокший лоб, включаю систему и уже намереваюсь покинуть палату, но испепеляющий взгляд проснувшегося Егора Матвеевича вводит меня в оцепенение.
- Я очень старалась не сделать вам больно, - неизвестно зачем оправдываюсь, но подоспевший на голос охранник прерывает мой монолог.
- Девушка, вы, кажется, уже сделали свое дело, можете быть свободной.
- Извините, - еще больше испугавшись, покидаю палату.
Мои щеки пылают огнем. Я не понимаю, что сделала не так, но где-то я определенно накосячила, потому что последующие мои визиты в палату Лоскутова сопровождаются присутствием настороженного охранника.
Несмотря на его косые взгляды, я продолжаю вполголоса транслировать о своих действиях, когда выполняю работу. Мне так намного легче находить вену и вводить иглу. На самом деле я боюсь, что за молчаливым коконом его телесной оболочки зазвучат крики от боли, а своей болтовней я по-своему отвлекаю мужчину от неприятных ощущений.
В конце концов, Лоскутов по-прежнему живой человек, а не кусок бездушного дерева.
Не знаю, как так вышло, но все другие пациенты и их капризы померкли перед молчаливым страдальцем из шестой палаты.
Медсестры с опытом работы давно погасли к чужой боли, а у меня по-прежнему стоят перед глазами его дети в праздничных нарядах на семейном празднике в компании счастливого и пышущего здоровьем отца семейства.
Я, конечно, не врач высокой квалификации, но за несколько дней наблюдений за пациентом мне не составляет труда понять, что Егор Матвеевич уже вряд ли когда-то встанет на ноги и вряд ли будет жить на всю катушку, как это делал ранее.
Вечером я долго не могу уснуть. Запускаю ноутбук, чтобы уже на большом экране подсмотреть за прошлой жизнью Лоскутова.
К слову, у него прекрасный вкус на женщин. Каждая из его любовниц — не просто силиконовый трансформер на длинных ножках, а отменная красавица со своей изюминкой и видимым даже через монитор обаянием.
Пляжи, курорты, рестораны, бриллианты, - все это плотным комком засело в моем сознании и то и дело является в ночных сновидениях.
Сегодня утренний обход пациентов закончился довольно быстро, и я уже хотела отправиться в сестринскую, чтобы немного отдохнуть, как меня окликнула старшая медсестра и повела на балкон в конце коридора для приватного разговора.
Я мысленно готовлюсь отмахиваться от надуманной жалобы своих подопечных, но по ее настроению понимаю, что дело вовсе не в моей профессиональной деятельности.
- Полинка, не зря пациенты говорят, что у тебя руки, как у лебедушки, будто с обезболиванием уколы ставишь… Даже столичные гости оценили твой талант и предлагают тебе работу сиделки при господине Лоскутове. Через некоторое время он улетает на лечение за границу, и, пока он будет ждать отлета в своих новых апартаментах, его близкие решили сохранить для него полноценный медицинский уход в твоем лице.
- Почему они не хотят оставить Егора Матвеевича здесь до отлета? – недоверчиво вскидываю бровь.
- Как они нам уже надоели со своими требованиями… То ему не хватает кислорода, то не то освещение, то шумно в коридоре. Лучше нам отправить тебя в «командировку», чем пытаться угодить всем этим капризам.
- Я еще ни на что не согласилась, - ворчу, складывая руки на груди.
Про Егора Матвеевича мне сказать нечего, но его охрана и высокомерный тип, который приходит его навещать, не внушают доверия.
- Знаешь, а тебе бы лучше согласиться. За такие услуги платят совсем другие деньги. Я бы и сама согласилась, только мне никто не предлагает, - с обидой парирует мне Маргарита Павловна.
- И что же там за сумма? – тихо интересуюсь, на мгновение позабыв о том, что не собиралась поддаваться на сомнительные предложения.
Маргарита Павловна достает мобильный, открывает мессенджер и показывает обозначенный заказчиком гонорар.
- Ничего себе, - присвистываю от удивления.
- А то! В общем, я говорю, что ты согласна, и вечером мы наконец-то отправим вас в городские джунгли. Если честно, так утомило ходить на цыпочках перед его охраной.
Понимающе улыбаюсь и бегу в кадры, чтобы узнать детали моей так называемой командировки.
***
Квартира своими квадратами разительно отличается от одноместной палаты нашей клиники: здесь две огромных комнаты, кухня со всей необходимой техникой и просто нереальных размеров санузел с джакузи и душевой кабиной.
Я уже представляю, как надолго залипну в пузырящейся воде, ведь моему подопечному подобный досуг, увы, недоступен.
Сознательно пропускаю момент того, как крепкая охрана помогает Егору Матвеевичу разместиться в самой большой комнате, и, дожидаясь их ухода, выхожу из кухни.
Лоскутов молчаливо смотрит в потолок и сонно смыкает веки. Видимо, не только меня утомил переезд.
Когда Егор Матвеевич окончательно засыпает, я долго принимаю ванну и, на ходу вытирая волосы полотенцем, бреду в свою комнату.
Наверное, каждая девушка любит невесомость, даримую теплой ванной с любимой пеной. Я до сих пор чувствую на коже едва уловимый аромат пачули, переплетающийся с отдушкой лосьона для тела.
Ныряю под легкое одеяло и готовлюсь уснуть, но отключающийся разум пронзает запоздалое озарение. Почему мне в компанию не была нанята санитарка? Неужели мне придется менять пеленки у лежачего больного? Да и про его питание, которое должно осуществляться специальным зонтом, никто не озаботился…
Вздрагиваю от безрадостных мыслей о судьбе своего подопечного, и строго настрого обещаю себе с утра разузнать об этих щекотливых моментах у его близких и медленно погружаюсь в сон, не в силах бороться с дремой.
Совсем скоро я просыпаюсь от странного ощущения льющейся воды где-то в глубине коридора. Неужели я забыла выключить воду?
Вскакиваю на ноги, поправляю перекрутившуюся ночнушку на бретельках и сонной походкой иду к источнику шума
Проходя мимо спальни пациента, я останавливаюсь и даже протираю глаза для верности.
Огромная кровать, где еще совсем недавно лежал обездвиженный Лоскутов, совершенно пуста.
Я на всякий случай обхожу кровать, желая удостовериться, что мой подопечный не упал, внезапно почувствовав улучшения, но он просто испарился в пространстве огромной квартиры.
Сонливость в мгновение ока покидает мой организм. Я шальной пулей выскакиваю в коридор, надеясь позвать на помощь охрану, которая, с их слов, тотчас же появится в квартире после нажатия тревожной кнопки. Делаю несколько быстрых шагов и повисаю в воздухе, будучи пойманной в капкан мужских рук.
Он прижимает меня к стене, заводит руки над головой и вдавливает еще теснее к рельефу обоев своим влажным телом.
- Вы здоровы? – испуганно шепчу, с мольбой уставившись в его загоревшиеся желанием глаза. Я никогда не видела такого ужасного животного взгляда. Он парализует, ослепляет, он делает из человека покорную игрушку…
- Как видишь… Как давно мне хотелось сделать это… - шепчет, склонившись к моей шее, оставляя следы на коже приоткрытыми губами.
Я пытаюсь отбиться, но мои удары коленями попадают куда-то в воздух, а не в желаемое место.
Зато господин Лоскутов практически без боя получает полный доступ к моему телу, лишь силой рванув на себя подол моей ночнушки. Через несколько колючих мгновений я наблюдаю ее полет за его спину. Туда же летит его полотенце, которое еще недавно закрывало мужскую плоть от посторонних глаз.
- Пожалуйста, я так не хочу, - молю его о пощаде, но насильник имеет другое мнение на этот счет.
Егор Матвеевич перехватывает мои запястья одной рукой, а второй уже вовсю шарит по моим бедрам, скользит к развилке между ног и совершенно бесцеремонно проникает пальцами в лоно.
- Сначала будет так, как я хочу, а дальше посмотрим… - ухмыляется он.

Добрый вечер! Примите, пожалуйста, в читатели!
_________________

Добрый вечер! Добро пожаловать Всегда рада общению

Прочла пока четыре главы. Эээ...впервые в жизни читаю роман про стоматолога! В жизни же мне обычно попадались женщины-стоматологи, были и мужчины, но в качестве хирургов- стоматологов. Но вообще я про врачей читать очень люблю, и есть чисто свой литературный интерес к персонажам медикам.
Семейка у Яна я смотрю еще та! Сам он бережет руки, но явно на всю катушку использует другую часть своего тела. И угораздило же Полину встретить его на своем пути... У нее и так в жизни проблем хватает.
_________________

Влада, спасибо за обратную связь!
Я люблю писать о людях земных профессий А то все олигархи да миллионеры Второй главный герой у нас вообще пилот. Но о нем мы узнаем немного позже. Полина влюбилась в сводного из-за нехватки общения. Из ее окружения только Ян и мог претендовать на статус - мужчина из девичьих грез Будем надеяться, что она сможет его разглядеть...