Карта ролевой игры "В объятиях пламени"

Нет, не со всеми, - хотелось сказать ей. - Одного я просто зарезала. Но вместо этого лишь улыбнулась.

- Только с особо настойчивыми, Ваша Светлость, - ответила ему в тон Вайолет.


Похоже, герцог готов был продемонстрировать свою слабость. В такой неподходящий момент! Вайолет вздохнула и с тоской посмотрела на лошадей.
- В обществе компаньонки, - быстро уточнила она. - Потому что про Вас, милорд, рассказывают куда более страшные истории. Мне бы не хотелось стать одной из их героинь. Вы позволите?

Вайолет не стала ждать ответа на этот раз - она взялась одной рукой за луку седла, кучер подставил свои ладони, чтобы она смогла опереться о них ногой, и в следующую минуту буквально взлетела в седло.


- Доброе утро, леди Илеана, - откликнулась Вайолет, придерживая свою лошадь.

Они опаздывали.
Вайолет почти всю дорогу гнала свою лошадь по лесной дороге.
Наверное, было бы правильнее, отложить поездку, но она так долго ждала этого дня. Она просто не могла находиться больше ни минуты в неизвестности.

Солнце уже поднялось довольно высоко, когда Вайолет снова увидела стены замка Шрусбери. Ее сердце упало, когда она подумала, что все-таки опоздала. Еще один потерянный день, наполненный неизвестностью и неопределенностью.
И все же она продолжала ждать - стоя под тем же раскидистым вязом, что и накануне. Чего? Наверное, чуда.
И оно произошло: на дороге показалась легкая, запряженная двумя лошадьми повозка. Даже издалека Вайолет различила, что в ней находятся два человека и что один из них - подросток. Повозкой правил кучер, и она была - что немаловажно - без сопровождения.
Это решило все.

Повозка уже приближалась к подъездной - в поместье - дороге, когда Вайолет внезапно сорвалась с места и, галопом сократив разделяющее их расстояние, поравнялась с ней.
От неожиданности кучер, вместо того, чтобы подстегнуть коней, наоборот притормозил их. Вайолет осадила свою лошадь, заставляя ее тем самым встать на дыбы и рискуя свернуть себе шею. Ее взгляд был полностью прикован к лицу сидящего рядом с представительным мужчиной, в облике которого угадывалась знатность и непомерная властность, мальчика.

Да, это был несомненно он: тот же - темно-синий - цвет глаз, что и у нее; тот же, что и у нее, заостренный к подбородку овал лица; тот же, чуть надменный излом бровей, и волосы… рыжие волосы. Только немного темнее, чем у нее.
Лошадь под ней беспокойно перебирала копытами, но Вайолет продолжала жадно вглядываться в черты своего утерянного десять лет назад ребенка, узнавая его и в то же время не узнавая.
Что-то было не так, но что?
Внезапно испуг на лице ребенка сменился недовольством, его брови нахмурились, а губы сжались в знакомой манере.
- Папа, кто это? - громко воскликнул мальчик звонким голосом.

Вайолет только сейчас перевела свой взгляд на сидящего рядом с ним мужчину, машинально отмечая и седину его волос, и резкость бывших десять лет назад едва заметными морщин у губ, и накопленную, кажется в течение всей жизни усталость. Но выражение было то же самое, что и на лице ребенка - знакомое недовольство и раздражение.
Ее отец начал медленно подниматься со своего места, когда Вайолет, стегнув свою лошадь, помчалась во весь опор назад.
- Вайолет! - услышала она за своей спиной повелительный окрик отца. - Вернись, Вайолет! Слышишь? Вернись!

Но она не слышала. Спазмы в горле душили ее, грудь стянуло словно стальным обручем, а слезы сами текли и текли по лицу и не было, казалось, такой силы, чтобы остановить их.

………………………..

Спустя полтора часа, она возвращалась в поместье Уиндлсхэма. Спешившись, Вайолет медленно и устало поднялась в отведенную ей комнату, разделась с помощью Анны и, встав в приготовленный горничной таз, приняла обливание, чтобы освежиться. Потом так же равнодушно одела приготовленное Анной платье к пикнику и позволила заново уложить волосы.
- Мадам выглядит замечательно, - произнесла довольная своей работой горничная, и только сейчас, глядя на себя в зеркало, леди Честер вдруг осознала, что отец ее звал по «новому» имени - Вайолет, - причем так привычно, словно делал это с самого ее детства.

Совершенно сбитая с толку леди Честер спустилась в парк, чтобы присоединиться к гостям.

День был по летнему теплым и по-осеннему светлым.
Гости расположились вокруг расстеленных прямо на подстриженной траве скатертях, на которых были расставлены напитки и еда. Вайолет только сейчас вспомнила, что в спешке так и не успела поесть.
Она хотела было направиться к одной из групп, в которой успела заметить леди Мэри, когда услышала за спиной...


- Благодарю Вас, за оказанное мне доверие, Ваша Светлость, - Вайолет быстро повернулась лицом к герцогу Сомерсету и склонилась перед ним в низком реверансе. Странным образом при звуке его голоса к ней снова вернулись все ее спокойствие и выдержка, - Я имею в виду, разрешение накормить Вас.

Она прошла к свободному месту, приветствовала присутствующих и, опершись на руку герцога, грациозно опустилась на подушку.
- Итак, груши и вишни, - вручая Сомерсету свой веер, произнесла Вайолет, пододвигая к себе вазу с фруктами. Она захватила двумя пальцами за черешок вишенки и, подняв ее на уровень лица герцога, вопросительно, чуть приподняв при этом бровь, посмотрела на его губы.

- Ваша Светлость, - Вайолет склонила голову перед князем и герцогом Эксетером. - Прошу вас, присоединяйтесь. Если Вы, конечно, не желаете "поскучать" в другом кругу... - она как бы невзначай перевела взгляд на группу сидящих немного отдельно от них девушек.

Он, конечно, сделал это нарочно - коснулся ее пальцев губами. Впрочем, она сама его в этом спровоцировала, - желая знать, на сколько далеко он намерен распространить их отношения.
Его губы оказались теплыми и мягкими, а прикосновение - неожиданно нежным. Именно эта нежность, которую она от него совсем не ждала, заставила ее сердце предательски дрогнуть. Его зубы чуть прикусили кожу ее пальцев, и Вайолет почувствовала горячее, влажное прикосновение его языка.
Кровь бросилась ей в лицо, и молодая женщина медленно подняла свой взгляд - глядя теперь прямо, не отрываясь, в глаза герцогу Сомерсету.


- Если бы мы были при дворе, - внезапно понизившимся голосом тихо ответила Вайолет. - я бы сказала, что Вы, Ваша Светлость, необыкновенно дерзки, сравнивая мою скромную личность с Его Величеством. Но что-то подсказывает мне, что Вы не хотели обидеть царственную особу. Поэтому я отвечу Вам просто. Вы играете с огнем, Ваша Светлость. Из всех присутствующих здесь дам, я наименее всего подхожу на роль фаворитки.


Вайолет не успела ответить. Неожиданно от графа Стрелингтона поступило приглашение играть в жмурки, и герцог Сомерсет к ее удивлению согласился...




Вайолет инстинктивно отпрянула от герцога - стоя теперь чуть в стороне и напряженно глядя на него. У него были завязаны глаза и по всем правилам он должен был быть беспомощным и бессильным, но что-то на подсознательном уровне подсказывало ей, что спасаться нужно именно ей. Что именно она может оказаться добычей.
И она отступила... сделав один осторожный шаг, потом второй, третий... пока не побежала и, завернув за ствол какого-то дерева не замерла там, тяжело дыша и прижимая руки к груди.

Вайолет даже не испугалась, когда он внезапно оказался перед ней. Нет, то, что она испытывала в этот момент ни в коем случае не было похожим на страх. Скорее это было похоже на предчувствие неотвратимого - того, что обязательно должно было случиться... раньше или позже, но случиться.


При звуке его низкого голоса, в котором сквозила откровенная чувственность и понятное им обоим желание, Вайолет почувствовала как в животе, будто, расцветает, растекаясь горячей волной, сладкая ноющая боль и инстинктивно прижала ладонь к животу, словно, желая не дать ей выйти из-под контроля; словно, пытаясь удержать себя в привычных рамках.
Она молча откинула голову, плотнее прижавшись к стволу дерева и чуть прикрыв при этом глаза - не соглашаясь с его правом, но и не отрицая его... Из-под прикрытых ресниц Вайолет наблюдала за тем, как лицо герцога наклоняется к ней...

Кто-то пробежал мимо, весело смеясь, и наваждение, охватившее их обоих, мигом спало...

Он не поцеловал ее. Почему-то именно это обстоятельство расстроило Вайолет, внесся еще больший разлад в ее душу - сродни покинутости или опустошению.
Он принесет тебе гораздо большую боль, если ты уступишь, - уговаривала ее та часть сознания, которая все еще оставалась здравой. Другая, решительно протестовала, требуя... впрочем, она и сама не знала, чего хотела в данную минуту, продолжая ощущая на своих пальцах мягкое прикосновение мужских губ и чувственный укус на коже...


И опять у Вайолет не нашлось сил согласиться с ним или отказать. Она слегка склонила голову, обманывая себя в том, что ей необходимо как-то прийти в себя, тогда , как на самом деле - она прекрасно понимала это - просто не в силах была смотреть в его глаза и ощущать на себе гипнотизирующую силу его желания.



Сомерсет завязал Вайолет шарфом глаза и отпустил ее.
Леди Честер замерла, невольно прислушиваясь к голосам и звукам...

Вайолет постояла еще немного и, осторожно двигаясь, потихоньку пошла вперед, на звук чьих-то голосов.




Она узнала даму прежде, чем поймала ее.
- Графиня Ратленд, - громко объявила Вайолет, хватая девушку за руку и одновременно снимая с глаз шарф.

Вайолет улыбнулась барону и, наклонившись к графине, шепнула:
- Желаю удачи!


Как же это все-таки по мужски, Ваша Светлость!



- Прошу прощения, Ваша Светлость, - Вайолет демонстративно склонилась в самом грациозном, на который только была способна, реверансе. - Но смею напомнить, что именно Вы оказали мне другое Ваше доверие. А именно, продолжить водить в игре. Но если Вы настаиваете... Я с удовольствием исполню это Ваше желание.
Она улыбнулась, явно подразнивая Сомерсета и, слегка покачивая бедрами, направилась к столу...

- Господа, - Вайолет обратилась к князю и леди Мэри, - ни у кого нет желания покататься на лодках?

Заметив некоторую неуверенность княжны при виде герцога, Вайолет догадалась, что они не знакомы.
- Ваша Светлость, - обернулась она к герцогу Сомерсету, - позвольте вам представить Ее Светлость, княжну Кассандру Немет.

- Я думаю, есть, - Вайолет поискала глазами маркизу, чтобы спросить, но ее нигде не было видно. - Предлагаю спуститься к воде и всем вместе поискать пристань. Ваша Светлость, - она повернулась к Сомерсету, - Вы умеете ... - тут Вайолет оценивающе посмотрела на расшитый золотом сюртук герцога - грести веслами?

Кавалеры провели дам по мосткам к воде и помогли им спуститься в лодку - Сомерсет с мостков, а Стерлингтон, стоя в лодке.
Затем дамы сели на скамеечку, а мужчины - на весла.
День продолжал радовать теплой, солнечной погодой - словно лето решило немного задержаться в честь свадьбы лорда Уиндлсхэма. Вайолет мысленно пожелала ему и его невесте - кто- бы это не оказался - счастья. Она понимала, что драматические обстоятельства, сопровождавшие эту свадьбу, неизбежно наложат определенный - скандальный - характер их браку, но все когда-нибудь заканчивается - как хорошее, так и плохое. И светское общество, пусть не забудет, но со временем просто устанет говорить об одном и том же...
Как, возможно, устало оно, в свое время, говорить о ней, леди Софии Честер. Хотя, нет... Ее отец позаботился, чтобы скандала не было. Для общества она умрела, и прах ее покоится в семейном склепе.

Вайолет, чувствуя на себе взгляд герцога, склонила голову и, опустив руку, провела кончиками пальцев по зеркальной глади воды. Они с герцогом были примерно ровесниками, и возможно ее вывели в свет в то же время, когда Сомерсет делал свои первые шаги в нем. Они могли бы даже встретиться с ним на каком-то из приемов, или балу... Интересно, произвела бы она на него такое-же впечатление, что и сейчас? Или он, как другие, увидел в ней всего лишь дурнушку, нелепое жалкое создание? Увидел и посмеялся, как другие...








Леди Честер резко выпрямилась.
- Смотрите, - воскликнула она, указывая за спины сидящих напротив мужчин, - Какое живописное место!.. Словно сошедшее с картин Гейнсборо. Не находите?

Между ним и ею было порядка полутора метров, к тому же, кроме них в лодке находились княжна Немет и лорд Стерлингтон, но у Вайолет было такое ощущение, словно она и герцог были совершенно одни и до неприличия близки. Она почти физически ощущала его взгляд на себе, и странным образом, ей впервые не хотелось прикрыться под этим откровенным, обещающим все возможные и невозможные греховные наслаждение мужским взглядом.
И все же она боялась... Боялась, что ей снова придется умереть. Ведь умирать - это всегда так ... больно.


Восклицание княжны вернуло Вайолет к реальности.
- Я тоже присоединяюсь к просьбе миледи, - поддержала княжну леди Честер.

Они приблизились к цветам, и Вайолет - по примеру княжны - тоже потянулась было за лилией, но лодка качнулась и молодая женщина испуганно схватилась за борт.



Лодка снова опасно накренилась, вызывая в душе Вайолет состояние, очень близкое к паническому. Рывок, и лодка снова встала нормально, а в ее руках оказался желаемый цветок.
Вайолет наклонилась над ним, вдыхая его пьянящий аромат. Внезапно ей пришло в голову, что Сомерсет действует на нее точно так же, как эта лилия - маняще и опьяняюще.
Хватит ли у нее сил устоять перед ним?
Она сделала над собой усилие и снова посмотрела на герцога. Должно хватить... Просто обязано.
- Благодарю Вас, Ваша Светлость. Я обязательно сохраню его на память.



Леди Честер машинально оглянулась в поисках берега, от которого они отчалили.
Он был достаточно далеко, но и отсюда - почти с середины пруда - было видно, что гости потихоньку начали расходиться, а слуги - убирать лужайку.
- Да, пожалуй, - стараясь не показать своего сожаления, произнесла Вайолет. - Сегодня, как я поняла, должен состоятся сельский праздник. Нам с княжной нужно успеть к нему подготовиться...

Спустя несколько минут, они причалили к берегу. Вернувшись в замок, Вайолет попросила Анну поставить лилию в воду и приготовить ей ванну и долго лежала в теплой воде, пытаясь привести свои чувства в порядок и снова обрести необходимое ей равновесие.

К вечеру Вайолет была готова - одета и причесана. Нанося на лицо грим, она невольно остановила взгляд на подаренной Сомерсетом лилии. Лепестки цветка были закрыты, словно, он спал.
Вайолет осторожно просунула пальцы под тяжелую чашечку цветка и задумчиво погладила его гладкую поверхность, будто желая своим прикосновением разбудить его.
Сейчас лилия напоминала ей саму себя - отгородившаяся от мира, отстраненная, спящая... Вайолет опустила цветок в воду.

Посмотрев на себя в зеркало, она осталась вполне довольна собой и открыла коробочку с мушками. Достав одну, Вайолет снова посмотрела на свое отражение.

"я прошу Вас ... обещать мне вечером прогулку по саду. Уверен, прогулка под полной луной должна привлекать женщину, с таким изяществом сочиняющую страшные истории" - вспомнилось ей. Невеселая усмешка коснулась ее губ и тут же исчезла.
Она решительно приклеила мушку у внешнего уголка левого глаза.

Вайолет решила ехать в собственной карете. Взяв в качестве компаньонки Анну, она спустилась в холл и в ожидании своего транспортного средства выслушала последние новости. А именно то, что маркиз Уиндлсхэм остановил свой выбор невесты на мисс Бедфорд, и то, что сама мисс Бедфорд, к сожалению, является незаконнорожденной дочерью виконта.
Похоже, предстоящая свадьба грозила побить все мыслимые и немыслимые рекорды по части скандалов.
Воздержавшись от комментариев и мысленно пожелав молодым преодолеть все невзгоды, которые неминуемо обрушаться на их головы, Вайолет села в карету и отправилась вместе с остальными в деревню - на сельский праздник урожая, или другими словами, ярмарку.

Когда они прибыли. праздник в деревне был уже в полном разгаре. Кучер остался с каретой и лошадьми, а Вайолет вместе с Анной неспешно пошли вдоль лотков торговцев, время от времени останавливаясь и рассматривая разложенные перед ними товары.

Вечером…

Судя по всему, деревенский праздник удался.
Побродив часа два среди лотков и веселящихся людей, леди Честер вынуждена была признать, что воспринимает происходящее с рассеянностью и полной отстраненностью и что совершенно не разделяет искрящееся вокруг веселье; что снова и снова возвращается к событиям прошедшего дня, а именно, связанных с Сомерсетом.
Взгляд темных глаз… теплое дыхание на своей щеке… низкий, проникновенный голос…
«я прошу Вас ... обещать мне вечером прогулку по саду»

Как и тогда, на пикнике, ее тело мгновенно отреагировало - кровь прилила к щекам, а в животе снова родилась мучительно-сладостная боль.
«я прошу Вас…»

Вайолет остановилась. Перед ней в свете ярких костров молодые люди бойко танцевали деревенский парный танец. В какой-то момент ей показалось, что среди танцующих она увидела Сомерсета, и ее сердце болезненно сжалось. Но уже в следующее мгновение, она с облегчением поняла, что обозналась…
«я прошу Вас…»

Вайолет решительно развернулась и, придерживая полы своей накидки, устремилась через толпу к карете.
Через пятнадцать минут, она вышла из нее на подъездной площадке перед домом Ундлсхэмов.
Отправив Анну наверх, она в одиночестве быстро прошла по дорожке и замерла на входе в сад.
Взошедшая над горизонтом луна скупо освещала довольно широкую аллею, ведущую к площадке с фонтаном. Что-то завораживающее и в то же время умиротворяющее было в этом - глубокие тени, лежащие под деревьями; тишина, нарушаемая лишь шорохом падающий листьев; серебристый свет, казалось, струившийся с небес непрерывным потоком. Воздух был свеж, и в нем еще не ощущалась сырость, которая была утром.
«уверен, прогулка под полной луной должна привлекать женщину, с таким изяществом сочиняющую страшные истории» - снова вспомнила Вайолет. Она медленно пошла по аллее, бесшумно ступая по опавши влажным листьям, словно по причудливому ковру…
Со стороны пруда потихоньку подниматься туман, сначала не смело, а потом все более уверенно проникая в парк и окутывая его плотной пеленой. Стало холодно, и теперь Вайолет заябко куталась в легкую шелковую накидку, совсем не предназначенную для такого времени суток.
Где-то ударил колокол, провозглашая наступление полночи, и женщина вздрогнула. Ей почему-то стало страшно - словно, с колокольным звоном ее коснулось чье-то ледяное, несущее смерть дыхание. Сердце, казалось, пропустив удар, тревожно забилось. Чувствуя, как спазмы вновь перехватывают ей горло, Вайолет в панике сорвалась с места и побежала по дорожке назад - к дому….

Вечер...


- Вы не только дерзки, Ваша Светлость, - произнесла Вайолет, освобождаясь из его объятий и невольно делая шаг отступления, - Вы еще и непозволительно самоуверенны. Где Вы были? - тут же перешла она в наступление. - Вы меня напугали. Я уже начала было думать, что на вас напали те же самые разбойники, что и на шотландцев. И хотела поднять на ноги всю округу.
Она говорила быстро, - чтобы скрыть внезапно охватившее ее волнение, и избегала глядеть на него - потому что просто не могла бы вынести мерцающего блеска его глаз, во взгляде которых читалось что-то порочное, что-то недозволенное; что-то, сулящее одновременно блаженство и муку...