Карта ролевой игры "Адвент в Альпах"

Я отрицательно покачала головой. Ну не говорить же мне, что я все-таки сомневаюсь в его способностях? Но все обошлось...
Я стояла и, подняв голову вверх, с улыбкой ребенка на лице смотрела на расцветающую вверху красоту, которая захватывала меня все больше и больше. Словно цветок распускался, сначала, один лепесток, потом второй, а потом все остальные сразу вместе. Восхитительное в своей простоте и элегантности зрелище, в которое ныряешь с головой, как в море. И сердце начинает стучать быстрей, и кровь бьет в виски... Или это не только от россыпи огней, мерцавших высоко в небе, но и от мужчины, который пристально смотрел на меня. Я чувствовала этот взгляд, который пытался что-то выяснить для себя, понять или решить, чувствовала и наслаждалась его вниманием.

- И для тебя, - улыбнулась я, когда его губы коснулись моих. Обняла его и прошептала в губы: - Пошли в тепло...

Мы уходили с улицы обратно в тепло, в мир, где появлялись тени меня, но не той, какой я была с ним, а меня обычной. Но сегодня я не собиралась снова становиться собой, а побуду еще чуть-чуть этой слабой, постоянно улыбающейся девушкой. Побуду еще чуть-чуть с ним.
В этот момент я была рада, что Валери ушла на всю ночь к Шарлю, я понимала, как хочу, чтобы окончился этот вечер, но пустила все на самотек, хотя обычно шла напролом, чтобы добиться желаемого. Я отдала ему всю инициативу, позволив себе плыть по течению.
Легкие прикосновения его рук, и верхний слой одежды исчез, избавляя тело от лишней тяжести, давая расслабиться. Но все равно было холодно, зябко, хотя на улице, где гораздо холодней, мне было жарко, хотелось скинуть все, чтобы ветер холодил кожу, остужая ее.
Провела ладонями по рукам, возвращая кожу и нормальное состояние, и начала медленно ходить по номеру, пытаясь незаметно найти глазами записку от Вэл. Хоть бы она не пришла в самый ненужный момент! Господи, пожалуйста!!
Мое внимание привлекла большая стопка книг, стоящая на столе. Мать моя женщина! Радостно, но тихо взвизгнув, я подлетела, понимая, что это то, о чем я подумала. Вэл, я люблю тебя! Я всегда хотела иметь книжки о приключениях мальчика-волшебника в книгах, хотя читала их сотни раз на читалке, которая всегда со мной, но это совсем не то. Но как-то руки не доходили купить себе мечту, и сейчас подруга подарила мне ее. Надеюсь, что и мой рождественский подарок станет для солнца приятным сюрпризом, но он дожидался ее в Америке. Она опять будет ворчать, что я за ее спиной все проделала, но никогда не сможет отказаться от стажировки в лучшей клинике, где онкология была профилем.
И все это время я чувствовала на себе взгляд Кэла, который заставлял кожу гореть, почти до боли желать его прикосновений, поцелуев, ласк, откровенных и желаемых. Желание исполнилось, я чувствовала его руки, которые дотрагивались до моих ног, но как же хотелось сказать, чтобы перестал мучить меня и снял эту чертову одежду, чтобы я могла ощутить грубоватую кожу его ладоней, которые будут дарить мне наслаждение. Хотела сама заставить его кричать от страсти, заставить молить о конце.
«Еда? Какая может быть еда в этот момент? Ты о чем?» - хотелось закричать мне, но я лишь покачала головой, когда заказанный ужин доставили в номер.
- За эту ночь, - прошептал он, делая глоток вина.
Это были последние слова, которые мы произнесли за ночь. Куда улетели бокалы, я не видела, да и параллельно было в тот момент. Я подумаю об этом утром, но не сейчас, когда тело плавится рядом с ним, когда каждое касание обжигает и бросает в холод одновременно. Медленно, но исчезает одежда, давай шанс прикоснуться к нему, почувствовать обнаженной, накаленной до предела кожей его, так, что осталось ни одной преграды между нами. Только тела, переплетенные и слившиеся в тесной объятии, которые никто не мог разорвать.
Холодные простыни на миг подарили освобождение от костра, в котором мы горели, а потом зажглись сами, подтапливая огонь, давая ему распалиться и унести нас с собой. Быстрые, алчные поцелуи, жадные ласки, которыми мы обменивались, боясь потерять момент, упустить что-то важное. И момент, когда он совершил рывок, проникая и целуя одновременно, и металлический вкус крови на моих губах. Я прикусила его губу до крови, пытаясь сдержаться от крика, настолько острыми были ощущения. Роли ведущих и ведомых менялись, я не успевала насладиться и пресытиться одной, как она уже становилась иной. Бешеный ритм движений и рык, который, я так и не поняла, кто издал. Я чувствовала, что скоро конец, что я испытаю «маленькую смерть», как это называют французы. И предвкушение этого момент ушло, когда я взорвалась, рассыпаясь на яркие огненные цветы, чтобы сегодня сверкали в небе по время фейерверка. Мы создали свой собственный, неповторимый и чарующий. Кэл упал на меня секундой позже, присоединяясь и расписываясь в полной неспособности ни сказать что-то, ни сделать.
Да, эта ночь была нашей. Мы проваливались с сон, так и не разжимая объятий, просыпались, чтобы снова заняться любовью, иногда подкрепляя себя вином, и снова засыпали. Мы наслаждались каждым моментом, растворяясь друг в друге…
Но это была последняя ночь в «The Crace», последняя наша встреча. Утром, на рассвете он ушел, оставляя меня на простынях, сонную и совершенно без сил. Мне даже не хватило их, чтобы проводить его. Легкий поцелуй на моих губах стал прощанием, финальной точкой нашего маленького приключения, который я всегда буду помнить. Но настало время возвращаться в реальный мир, где я была другой и совершенно не хотела меняться.
Спустя час я проснулась отдохнувшей, проснулась снова собой, эгоистичной, капризной, стервозной Кариной, которая всегда знала, чего она хотела, и готова была ради этого идти по трупам. Это была я, такая, какая есть, и ничто в мире не могло меня изменить.
Через три часа я покинула «The Grace», чтобы никогда больше сюда не возвращаться. По крайней мере, я не собиралась делать этого. Ни одного прощального взгляда, ни единого сожаления о том, что было.

Эпилог

Прошло три месяца…

Карина сидела на подоконнике в их с Валери комнате общежитии. Она всегда любила сидеть там, наблюдать за людьми, которые спешили по своим делами, слушать музыку, которая отражала ее настроение в тот момент. Она любила ее любую, от классики до рока, от попсы до металла. Но больше всего она любила закутаться в одеяло или теплую безразмерную безрукавку, которую связала бабушка, обожающая вязать, и читать, пока глаза не начнут болеть. Читать обязательно книгу книгой, а не на читалке, пить горячий черный кофе, чай она терпеть не могла, и по кусочку отправлять в рот шоколад. В представлении большинства людей это не вязалось с образом Карины Францевой ну ни на процент, но это было так. У каждого свои предпочтения и глюки, вот у Карины они были такими.
Вот и сейчас девушка сидела по уши в теплой вязанной ткани безрукавки, читала свою тайную страсть - Гарри Поттера, а рядом стояла тарелка с… овощами и чашка чая. В последнее время ее тянуло есть все то, что обычно она терпеть не могла. Просто хотелось и все тут. Телефон оглушительно, на всю комнату, заорал:

Let the sky fall
When it crumbles
We will stand tall
And face it all together...

- О, Вэл объявилась, - обрадовалась девушка, хватая трубку и нажимая кнопку приема вызова. – Привет, солнце. Как ты?
- Нормально, а ты что делаешь?
- Читаю Гарика и трескаю чай с овощами. Тут как раз святая троица…
- Потом как-нибудь перескажешь мне сюжет очередной части, прочитанной уже сто раз. Повтори мне лучше, ЧТО ты ешь?
- Овощи и чай, - не понимая, что от нее хочется подруга, Карина даже оторвалась от драгоценных страниц.
- Рин, ты же почти не ешь сырые овощи, когда холодно, называя их кроличьей едой, да и чай терпеть не можешь. А теперь каждый день всякую гадость, по твоим же словам, в рот отправляешь. Ты часом не беременна? – в шутку ляпнула Валери, а Карину как током ударило.
Черт! Это когда последний раз были месячные? Вспоминая, девушка забыла, что нужно отвечать, она молчала, прикидывая в уме, воспроизводя в фотографической памяти все моменты, когда секс был под запретом. Но выходило, что секс, хоть и не был под запретом, но был в катастрофически малых порциях. Ей просто времени и сил не хватало на него, за учебой эти месяцы она света белого не видела, только пару-тройку раз после Адвента встречалась с мужчинами.
- Рин! Карин! Францева!!! – в трубке уже почти орала Вэл, не в силах дозваться до подруги. – Ты там есть?
- Есть, - преувеличенно спокойным тоном отозвалась Карина. – Солнце, слушай, мне лететь нужно, вспомнила про анализ, который не сдала вчера.
- Ну давай, - отошла Валери. – Удачи.
- И тебе…
Отключив вызов, девушка бессильно опустила руку вниз, роняя телефон на пол. Негромкий стук показал, что он достиг остановки, но ей была все равно. Разобьется этот, купит новый. Вот только нельзя разбить эту неотвратимую идею, что высказала подруга, нельзя отмахнуться от того, что со времени возвращения ни разу не было месячных. Вот только, занятая своей суматошной жизнью, она не заметила этого или не обратила внимание, такое уже случалось. Она решила что из-за усталости. Но чай… овощи…
- Нет, этого не может быть, - бессильно закричала она. От удара по тарелке по полу поскакали разноцветные кусочки перца и морковки, светло-зеленые листья капусты. – Не может быть правдой…
Она опустила голову на согнутые колени, глубоко вдыхая, как можно глубже, боясь потерять сознание. Она не плакала, нет смысла плакать, когда слезами ничего не изменишь. Но за что? За что это наказание в 23 года? Она молодая, она жить хочет, а не возиться с мокрыми подгузниками и вечно орущим младенцем. Это несправедливо! Может это ошибка?
Естественно, что тест, купленный получасом позже, показал, что никакой ошибки нет, но Карина не была бы собой, если бы верила всякому барахлу, купленному в ближайшей аптеке.
Но и врач, которого она посетила на следующий день, сказал то же самое:
- Вы беременны, мисс, - снисходительно улыбаясь, ответила доктор, когда девушка предположила, что это ошибка, - и никаких сомнений быть не может. Если хотите совет…
- Не хочу, - без лишних слов оборвала ее девушка. Она уже полностью контролировала себя, внутренне смирившись со всем, что будет потом. – Единственное, что я от вас хочу, это дата зачатия ребенка.
Врач что-то пробурчала себе под нос про молодежь, которая и сама не знает, когда тр****ся и с кем.
- Ваше мнение о том, что, с кем и когда я делаю, не входило в стоимость консультации, поэтому придержите его при себе, по крайней мере, пока я не покину ваше общество, - холодно отозвалась Рина, не собираясь из притворной вежливости выслушивать оскорбления.
Когда сказали число и месяц, девушка чуть облегченно выдохнула, все также холодно попрощалась и ушла. Механически дошла до общежития и упала на кровать, впервые за эти дни позволяя себе беззвучные слезы, которые катились по прекрасному лицу, оставляя потеки на щеках.
- Он только мой, - прошептала себе девушка, впервые поняв, что это значит. У нее будет малыш… - Ну и пусть, - упрямо сказал она сама себе, - его отец никогда не узнает о нем. Он только мой.

Еще шесть месяцев спустя…

- Маленькая моя, - ласково прошептала Карина, мягко поглаживая пальцем короткие волосики дочери. – Какая ты у меня красавица, Леночка, вся в маму, - девушка мягко улыбнулась, глядя, как маленькая Хелена, как звали ее врачи в дорогой клинике, где Рина рожала, жадно присосалась к груди.
Карина откинулась на подушки, вспоминая, как прошли эти ужасные шесть месяцев с того момента, как она узнала, что беременна. Первое время это было ее наказанием. Она даже знала, за что ей это, за то, что соблазнила мужчину, зная о его скорой свадьбе. Она тогда вернулась в Стэнфорд и снова стала собой, капризной, избалованной, эгоистичной девчонкой, которая думает только о себе. Делала, что хотела, как хотела и сколько хотела. А на одной из вечеринок соблазнила мужчину из той компании, что праздновала мальчишник. Виновника выбрала она, не заморачиваясь нормами морали. Ну и слава Богу, тот был умен, хорош собой, вот только характер слабый у него.
- А нас это не волнует, правда, солнышко мое? – прошептала она, трогая малюпасенькие пальчики дочки. – Ты унаследуешь мой характер!
Она никогда не заблуждалась насчет себя, прекрасно зная, за что ее зовут стервой, но также знала и то, что она сильная и характер у нее такой, что выдержит любой удар и ответит не медля.
И прекрасно знала, что вырастит дочку, балуя и потворствуя всем ее капризам. Она безумно ее любила уже давно, задолго до рождения малышки. Соблюдала все правила врачей, не курила, не пила, жила согласно режиму дня и все в этом роде. Карина была капризной, но не дурой: никогда не стала бы вредить ни себе, ни своему ребенку.
И также ясно, как и то, что будет для дочки обоими родителями, она знала, что никогда не будет врать Лене про ее отца, честно расскажет все, что было, когда придется время…