Карта ролевой игры "Вкус темноты. Эксперимент "Любовь""

День второй

Несмотря на волнительный и довольно напряженный вечер, мне удалось отдохнуть и выспаться. И даже увидеть весьма интересный сон. Точнее, услышать. И голос из этого сна как-то очень сильно напоминал моего вчерашнего нового знакомого.
Разбудили яркие солнечные лучи, приветливо заглядывающие в наш номер. Лея еще спала и, стараясь не разбудить ее, быстренько заскочив в душ, я отправилась на берег. Море взбодрило гораздо лучше теплой воды в душе. Под уютным навесом я потратила необходимое время, размышляя над заданиями психологов, и вскоре заметила девушек, собравшихся у вновь накрытого шведского стола.
Да, завтрак был бы очень кстати. Кроме того, я с радостью бы обсудила события прошлого вечера. Думаю, что каждому есть, чем поделиться.

Идея Джоан была очень аппетитной, я даже позавидовала мужчине, которому достанутся медальоны. Глядя на девушку, не возникало сомнений, что блюдо будет изумительным.
- Я думаю, что тот, кому посчастливится попробовать такое угощение, явно будет доволен. Я бы пришла в восторг.
А что же приготовить мне самой? Хороший вопрос. Готовить я вообще-то любила, но одно дело угощать хорошо знакомых и близких людей, с другой - кормить мужчину, которого даже не видела никогда и вкусов которого не знаешь. А вдруг он вегетарианец? Или наоборот, любит полусырое мясо? Не хотелось бы попасть впросак. Я напряглась, пытаясь вспомнить, что рассказывал папа про предпочтения итальянских мужчин. Исключая пасту и пиццу, конечно. Не предсмтавляю, как можно пасту есть в темноте. А пицца слишком банально.
После долгих размышлений решила все-таки остановиться на мясе. Данте производил впечатление вполне адекватного мужчины, а значит должен к мясу относиться нормально. Тем более, организаторы обещали продукты высочайшего качества, значит одно из моих коронных блюд должно выйти удачным. Ну, посмотрим...

Я наконец-то закончила с приготовлением блюда. Чуть отошла в сторонку, любуясь результатом. Несомненно должно быть вкусно. И выглядит красиво

И я очень надеюсь, что Данте понравится. Жаль, что не сможет оценить внешний вид.
Ароматная "Свичкова на сливках" - коронный рецепт нашей семьи: нежнейшая телячья вырезка, маринованная и обжаренная с овощами, сладкими сливками и клюквенным соусом. Вот только, кажется, упущен самый главный момент: как это получится съесть в темноте и при этом не перепачкаться по уши? Я должна помочь ему в этом. Плохо представляю, как. Вздохнула, ругая себя за излишнюю изобретательность. Все-таки банальная пицца была бы явно удобнее.

Остановилась перед входом в темный зал, покрепче вцепившись в тарелку. Хоть бы донести ее до стола благополучно. Вот будет обидно, если придется соскребать соус с пола. Зажмурилась - и шагнула в темноту. Будь что будет.

Вернусь поздно ночью или рано утром

Мне повезло добраться без стула, ни в кого не врезавшись и даже не опрокинув тарелку. Определенный прогресс, если учесть, что до этого в темноте ходить не приходилось. Со разных стороны разносились звуки, мало напоминающие приятное общение. Что-то звякало, бухало, время от времени раздавались глухие удары об пол. Видимо, мои "коллеги" по эксперименту справлялись с заданиями с различной степенью успеха.
Я услышала голос Данте:

и вздохнула с облегчением: меня по крайней мере не посадили с тем вчерашним грубияном и не надо искать на ощупь человека, которому предназначен мой кулинарный "шедевр".
Его рука скользнула по моему плечу, вниз, к ладони, сжала пальцы. Наверное, это была попытка ободрить. Скорее всего. И должна признаться, ему это удалось: я чуть-чуть расслабилась и даже позволила себе пожать руку в ответном приветственном жесте.
- Привет, Данте. Рада новой встрече с тобой.
Оказывается, меня тоже ждало угощение:

Обожаю голубцы! В виноградных листьях - это, правда, что-то новое, но пахнет изумительно.
Данте в это время пытался ощупать собственную тарелку, как мне показалось по легкому позваниванию приборов.
- Это называется "свичкова на сливках". Классический чешский рецепт: телячья вырезка с овощами и соусом.
Кажется, он пытался есть. Даже похвалил. А я в очередной раз отругала себя за непредусмотрительность: ну вот почему не придумала какие-то крошечные блинчики, которые можно прямо руками целиком засунуть в рот и при этом не перемазаться? Надеюсь, он не слишком испортит свою одежду, если что-то с тарелки приземлится ему на колени...
Толма оказалась чудесной на вкус. И в отличие от меня Данте позаботился о том, чтобы его блюдо было удобно есть в темноте. Не знаю, как правильно нужно подходить к этим необычным голубцам, но я с превеликим удовольствием ела руками. И почти не беспокоилась о чистоте своего платья. Тем более, что поводов для переживаний и так хватало.
Мужчина рядом со мной в этот вечер оказался разговорчивей, чем накануне. Признался, что ему понравилась песня. Что ж я рада, мне самой было очень приятно получить от него музыкальный сюрприз.

В Нью-Йорке мне бывать пока не приходилось. Вообще редко оказываюсь в Штатах, а крупные города почти не посещала. Но тоже больше люблю городскую жизнь. В деревне начинаю скучать, как бы красиво там не было. Привыкла к шуму, к активности города и другой жизни представить себе не могу.
В комнате было настолько шумно, что у меня постепенно начинала побаливать голова. Кто-то неподалеку загремел стульями и я услышала какие-то обрывки фраз при приватные комнаты. В испуге взглянула на своего собеседника (в его сторону), но он не услышал или не обратил внимания. Отлично, потому что предложи он подобное, вряд ли я захотела бы согласиться. А объяснять подобные вещи почти незнакомому мужчине сложновато. Тем более, что я до сих пор не представляю, какие ощущения в нем вызываю. Могу только догадываться, но и ошибаться с тем же успехом.
А он сам... Ох, я, пожалуй, тоже не могу до конца определиться с отношением к этому человеку. Ощущения приятные. Я чувствую терпковатый запах мужского парфюма, не навязчивый и не перебивающий запах его собственного тела - мужской, свежий и какой-то пряный? Странно так рассуждать о мужчине, но что делать, если не видишь лица?
Он определенно высокий, я достаю ему едва до плеча, но это даже хорошо, мне нравится, когда мужчина выше. И похоже силен, во всяком случае так кажется по рукопожатию. Тоже здорово, хотя чему это я радуюсь? На руках меня носить ему, скорее всего, в голову не придет.
Так, собственные мысли что-то повело куда-то не туда. Кажется, я перебрала с вином. Пора спать, пока не наделала глупостей

Сон был тревожным, но причин этой тревоги я не поняла. Просто какие-то смутные сомнения и необъяснимые до конца мысли крутились в голове, не давая расслабиться даже ночью. После ужина остался неприятный осадок внутри. Вроде бы и не было повода. Но успокоиться не получилось, и почему-то казалось, что так себя чувствую не одна я.
Приняла душ, смывая с себя остатки сна, но бодрости не добавилось. Леи уже не было в комнате и это меня расстроило: сейчас хотелось чьего-то общества. Нормального, реального, а не какого-то вымышленного и невидимого.
Я привела себя в порядок, набросила легкое платье и вышла в коридор в поисках остальных девушек.
В столовой собрались уже почти все из них. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: плохое настроение с утра не у меня одной. Шэрон выглядела неважно, а если честно, совершенно расстроенной. Грэйс пыталась ее успокоить. Да и Рома, несмотря на улыбку, казалась уставшей и не особенно довольной.

Совет, в общем-то, был дельным, но не похоже, что Шэр на него обратила внимание.
Я поздоровалась:
- Всем привет.
Тоже налила себе стакан сока и присела рядом.
- Что-то случилось? Или у нас просто дружное вставание с неправильной ноги?

Девочки собрались практически все.
Шэрон улубнулась в ответ на мою шутку насчет "не той ноги"

- Отличная идея. И очень хочется верить, что она нам поможет.

На самом деле я так не думала, но вариантов не было. Нас ждала яхта, и хотя я не слишком была расположена к катанию на лыжах, пришлось собираться.
Но уже вскоре мысленно поблагодарила тех, кто решил организовать для нас водные лыжи. Несмотря на то, что от прически остались одним воспоминания, настроение стремительно поползло вверх. И я почти с наслаждением подумала о том, что впереди - урок по приготовлению коктейлей. Забавно. Попробую сварганить на вечер что-нибудь этакое, желательно покрепче. И нервы успокоятся, и проще будет пережить предстоящий темный ужин.

Готовясь к сегодняшнему вечеру я решила проявить предусмотрительность и выбрать рецепт попроще. Пусть будет не слишком изысканно, зато сделать не составит труда. "Мохито" по-моему неплохой вариант. Итак, расставляем на подносе:
Лайм, разрезанный на две половинки, чтобы можно было выдавить сок вручную
2 барные ложечки белого тростникового сахара
30 мл белого рома
60 мл содовой
Свежая мята и дробленый лед
Ну вот и все. Теперь надо приготовиться самой. Я выбрала лёгкое вечернее платье из тёмного шелка. Комфортно и элегантно, да и на ощупь шелк приятнее всего. И мне, и Данте (надеюсь), если все-таки дойдёт до танцев. Приняла душ. Совсем немного парфюма, чтобы не устраивать какафонию запахов 20-ти участников. Волосы оставила распущенными, прическу в темноте все равно не видно, а так я чувствую себя комфортнее.
Пора... И я надеюсь, что сегодняшний вечер пройдёт лучше вчерашнего

Я узнала о его приближении ещё до того, как услышала тихое "Привет". Почувствовала. Обоняла. Казалось, даже кожа завибрировала от присутствия Данте. Не могла даже представить, что темнота так обостряет все ощущения. Я слышала о том, что слепые люди как-то по-особенному воспринимают мир, но это были только разговоры, не имеющие ничего общего с действительностью.
Теперь же стало ясно, что темнота может быть живой, может трепетать, оглушать, завораживать, как и скрытый в ней мужчина.
Его рука скользнула по моей спине, и я почувствовала жар. Этот жар не просто опалял кожу, он растекался из-под его пальцев по моим внутреностям, рождая в голове странные, совершенно мне несвойственные фантазии.
В сознание пробилась музыка, под которую мы слились в танце. Впрочем, даже без музыки это было неизбежно - наши души пели в унисон, сливались почти также, как тела, пылающие жаром. Непростительно близко и недостаточно близко. Я впервые в жизни утратила здравый смысл, подчиняясь каким-то незнакомым прежде законам, которые в то же время понимала слишком хорошо.
Ощущать его было приятно. Касаться тонкой ткани на плече, сквозь которую пробивалась игра мышц. Похоже, Данте горел, как и я. И не желал погасить этот огонь.
Мне не хотелось отлепляться от него, даже когда закончилась музыка. Что же такое происходит? Так хотелось испытать темноту, но оказалось, что это она испытывает меня. И испытание я проигрываю, хотя проигрыш более чем приятен.

Крошечные колючки льда в бокале не освежали - они обжигали еще сильнее. Распаляли внутренность, заставляя сожалеть о том, что танец закончился, и прикосновения мужчины почти прекратились. Он дотрагивался до меня как будто невзначай, и я невольно вздрагивала, отчаянно боясь, что Данте заметит, как сильно меня волнует его общество. И алкоголь здесь совсем не при чем.

Его откровенность потрясла меня. Что происходит? Как он решился рассказать о таких важных для него моментах мне, почти посторонней женщине? Или как раз и незначительностью времени нашего знакомства и объясняется это признание? Я прежде нередко думала о том, почему люди выбирают общение в виртуальном мире, где не видно ни лица, ни эмоций, кроме тех, что ты сам захочешь обнаружить. Но теперь, в этой звенящей от напряжения темноте, поняла, во всяком случае мне так казалось. Ты приближаешься к тому, кого не знаешь, не боясь быть непонятым или осмеянным. Ищешь поддержку в темноте и в ней же прячешься от ошибок, и своих, и его. Только можно ли назвать настоящим такое общение и к чему оно приведет?
- Я тоже танцую почти с детства. Пошла заниматься вместе с подругами, за компанию, и поняла, что мне нравится этот мир. Особый мир танца, в котором люди ведут себя совсем не так, как в обычной жизни. Здесь нет суровых будней, серых красок, танец - это фейерверк, взрыв эмоций, сходный по насыщен ости разве что с сексом. Хотя в какой-то мере настоящий танец и есть прелюдия.

Упс. Что это я сказала такое? И когда уже научусь думать прежде, чем болтать? Ведь Данте совсем не обязательно знать о том, что происходит в моей голове и какие фантазии будоражат кровь. Я ведь тихо говорила, и он наверняка не услышал? Или не разобрал в этом шуме... Как же я на это надеюсь.

Ответ на его вопрос был плохим способом сменить тему. но все же лучше, чем ничего.

- Любила. Как почти каждая девчонка в юности выбрала для этого самый неподходящий объект. Король школы, самый красивый мальчик - в него невозможно было не влюбиться. Разумеется, ему не было до меня никакого дела, но мой откровенный интерес льстил. А у меня не хватило ума сдержаться. Мы даже встречались какое-то время, и я уже нарисовала в голове картинку счастливой будущей жизни. А потом поняла, что таких как я у него было вагон и маленькая тележка. Такая вот классика... Но урок я получила хороший на всю оставшуюся жизнь.

Я проснулась, когда в комнате еще было темно. Лея спала, сладко улыбаясь во сне. А вот мне было не до улыбок. Событий прошедшего вечера всколыхнулись в голове с такой отчетливостью, что я испугалась. Может быть, это был сон? И я сейчас открою глаза – и пойму это?
Непроизвольно поднесла ладонь к носу, угадывая сохранившийся до сих пор запах сливок на коже. И другой аромат, едва различимый, то пробивающий мое сознание гораздо отчетливее: его кожи.
Это все-таки было… Было…

После нашего танца успокоиться никак не получалось. Или темнота оказывала такое воздействие, или мужчина, чья ладонь по-прежнему легко скользила по моей обнаженной в вырезе платья спине.
Повернулась к нему и сделала то, чего так сильно хотелось весь вечер: опустила руки на плечи, словно мы продолжали танцевать. Сквозь тонкую ткань рубашки пробивался наружу жар кожи. Или мне казалось?
Данте тихонько застонал, но в этом звуке помимо удовольствия мне послышался другой оттенок: я услышала откровенные нотки боли.
– Что-то не так???
– Прости. Алиса, дело не в тебе. Это я оказался не готов к встрече с жарким солнцем Гаити. Хорошо, что сейчас темно и ты не можешь видеть, как сильно я смахиваю на вареного рака.
Мне было не смешно, хотя его попытку пошутить в такой ситуации я оценила. Но знала слишком хорошо, что такое обгоревшая на солнце кожа: сама не раз была в подобной ситуации. Понимала его. Когда все тело горит, и ты не знаешь, где и как найти облегчение. Но не зря моя мама была русской: мне было доступно то, что совершенно не знали представители других наций.
Я нащупала в темноте ладонь мужчины.
– Идем-ка со мной.
Снова – на ощупь, куда-то в ту сторону, где, как мне казалось, должны были располагаться приватные комнаты. Данте не понял моих намерений, но оказался послушным. Почему?
На ходу обратилась к официанту, который словно ждал сигнала от меня, попросив принести порцию сливок. Уже через несколько минут в моих руках оказалась вазочка с прохладной массой.
Я ничего не объясняла. Пока. Было просто приятно ощущать, как расходится горячая ткань рубашки от движения моих пальцев.
Он действительно горел. И хотя я бы сейчас предпочла, чтобы этот жар был иного характера, умудрялась получать удовольствие даже так.
– Моя мама всегда говорила, что сливки замечательно помогают от ожогов. Потерпи немножко, я буду осторожной.
Контраст почти кипящей кожи и ледяной массы был ошеломительным. А мои ощущения… Я еще раньше поняла, что он высокий, гораздо выше меня, но все-таки даже не догадывалась, насколько он большой. Везде. Широкие плечи, мышцы на которых вздрагивали от движения моих пальцев. Напряженный пресс, который с каждым касанием становился все более каменным. Шелковистые волоски, так непривычно щекочущие мои руки, покрывали грудь. Интересно, какого они цвета? Такие мягкие, что было так непривычно в сравнении с атласным глянцев разгоряченной кожи.
Данте почти все время молчал, только изредка слегка постанывал, как мне казалось, от боли. А я мучилась чувством вины за то, что приходится эту боль причинять. Но и останавливаться не хотелось. Мне слишком нравилось то, что я делаю. Нравилось до него дотрагиваться. Даже в «лечебных» целях.
Сливки кончились, и я с трудом подавила вздох разочарования.
–Все… Теперь должно быть полегче.
Последний раз провела пальцами по плечу. Не удержалась, повторяя движение языком.
– Очень много лишнего осталось… чтобы не испачкал рубашку…
Хоть бы он поверил моему объяснению. Почему же молчит?

На соседней кровати зашевелилась Лея, и я торопливо подскочила, прячась в душе. К встрече с ней я была не готова, как и к тому, почему мое лицо сейчас тоже выглядит так, будто я сгорела на солнце. А я и сгорела. Только от этого солнца сливки не помогут. И что теперь делать дальше?

На море я решила не идти. Лучше все равно не станет, и освежиться не получится. Я кипела. Вся. Даже холодный душ не помог. Обожглась об опаленную кожу Данте и до сих пор не могла прийти в себя.
У психолога оказалась первой из девочек,во всяком случае не встретила никого из них.
Дурацкое задание. Как я вижу своего партнёра? Слово "партнёр" вызывало вполне определённые ассоциации, и вряд ли психологу они бы понравились. А при мысли о том, что о чем-то подобном в моей голове узнает Данте, бросало в дрожь. Странную такую дрожь, весьма специфическую. Она стекала по телу, концентрируясь внизу живота, заставляя вновь и вновь вспоминать его губы на моих.
Страшно представить, что он обо мне подумал. Ещё страшнее - мысли о том, что я его разочаровала или могу разочаровать в будущем, оказавшись совсем не такой, как ему бы хотелось. Ведь сбежал же почему-то вчера, хотя мог бы остаться. И я точно не была бы против.
Ещё и этот подарок... Вот что можно подарить мужчине, не зная его внешности после того, что случилось? Разве что картинку нарисовать. И изобразить собственые фантазии о нас двоих Чтобы он уж точно убедился в моей неадекватности.
Когда-то ещё в школе баловалась стихами, но сейчас вдохновения хватало только на какие-то нелепые рифмы, которые я бы точно не решилась отправить.
Беда...
И вдруг меня осенило!!!
В чемодане у меня лежал моток кожаного шнурка, который купила в подарок сестре. Она увлекалась макраме (ещё один опыт, переданный от мамы). Я не слишком любила данное занятие, но сейчас была готова вспомнить старые навыки, тем более, что получалось у меня всегда хорошо. Даже пряжка была - завалялась в кармане сумки с тех пор, как искала отцу в подарок такую же, как была на старом ремне. Специально тогда срезала со старого, чтобы не ошибиться, а вытащить забыла. А теперь оказалось кстати. Остаётся надеяться, что Данте не особенно привык к слишком роскошным вещам и моя маленькая поделка хотя бы его не разочарует.
Я заперлась в комнате, избегая общения с девочками, и погрузилась в работу. Все-таки опыт - величайшая вещь. Не забыла мамины приемчики. Получившее в итоге понравилось даже мне и я очень надеялась, что и ему тоже

Я смотрела на переданный мне подарок, и сердце сжималось от какой-то непонятной нежности. Почти игрушка, такая трогательная. Что-то подобное у меня было в детстве, только тогда я не понимала смысла этой вещицы. Просто любовалась яркими красками, визжа от восторга, когда ветер крутил флюгер в разные стороны.
Теперь тоже впору было визжать, но уже совсем по другой причине: смеси восторга и смятения, желания и страха, предвкушения и опасения. Я прикрыла рот ладонью, чтобы действительно не завизжать: думаю, Лее было бы странно это слушать. Тем более, что она была целиком погружена в изготовление собственного подарка, мило улыбалась, что-то приговаривая почти шепотом. Мне совсем не хотелось пугать её своими необычными эмоциями.
Снова развернула открытку, которую Данте передал вместе с подарком

Я - ветер??? И от меня все зависит??? Что же он хотел этим сказать???
У нас оставался один вечер и мне было страшно. Страшно, что все пройдёт не так, как хотелось бы, что темнота опять окажется не союзником, а наоборот. Страшно, что он разочаруется во мне...
То, что разочарование может ждать меня, я даже не думала. При одной мысли о том, как взрослый, сильный, высокий и впечатляющий мужчина складывает из бумаги этот умилительный флюгер, становилось тепло на душе. Он просто не может мне не понравиться, как бы ни выглядел. Уже нравится. Так сильно, что я готова добровольно забыть о вероятности наличия камер в приватных комнатах.
Я снова посмотрела на открытку, где возле крошечного нарисованного ярким красным цветом сердечка было написано: "Целую". Потом достала из шкафа платье, которое не одевала ещё не разу. Я вообще сомневалась, стоит ли брать его с собой. Мой любимый цвет и достаточно сдержанный фасон, чтобы не казаться распущенной. Но сидит на мне изумительно, и я в нем чувствую себя очень комфортно и уверенно.
Неожиданно я рассеялась: оттенок платья очень сильно напоминал цвет, которым было нарисовано сердечко в моём подарке.

Хотела бы я знать, они получают удовольствие от наблюдения за нами? От нашей роли подопытных кроликов, рассматривая в свои скрытые камеры, как сбивается дыхание и одолевает смущение таких смелых и уверенных в себе прежде людей? Не слишком ли мы взрослые, чтобы играть в игры? Я словно вернулась в детство, когда вместе с сестрой играла в прятки, скрываясь от мамы в темной комнате. А мама делала вид, что не замечает, как из-за занавески выглядывают наши голые ноги.
А вот мысли о голых ногах совсем некстати… Не только ногах… Плечах, широких до неохватности. Груди, покрытой шелковистыми волосками, которую я вчера так отчетливо ощущала кожей собственных рук. А ведь руки к щекотке невосприимчивы… Интересно, было бы мне щекотно, если бы с этой грудью соприкоснулись другие части моего тела? Вряд ли… А вот иные впечатления явно гарантировались…
Я покраснела. Ужас. Взрослая женщина, которая считала, что уже ничего в жизни не может ее удивить, пылала, как девчонка перед первым свиданием. Так оно и было в какой-то мере. И это свидание вполне могло оказаться последним. Мне даже страшно подумать было о том, что ждет нас завтра.
Ладони увлажнились от волнения. Не только ладони. Мысленно отругала себя за дерзкую, непростительную вольность: меня опять угораздило отправиться на ужин без бюстгальтера под платьем. После того, как Данте вчера сбежал, рассчитывать на иной итог сегодня не приходилось, но я снова, как ребенок, решила помечтать. Хотя бы чуть-чуть позволить себе представить, что ему может быть не все равно. И что он захочет узнать и о том, какое платье на мне надето, и что скрыто под ним.
Я выдавила какие-то жалкие слова благодарности официанту, проводившему меня к заветной двери. Дернула ручку, ощутив, как подогнулись колени. И точно бы свалилась на пол, если бы не помощь уже знакомых рук.
– Привет… – пролепетала чуть слышно, испытывая почти негодование на саму себя. Надо же было оказаться такой неповоротливой! Это вместо грациозности, которую я хотела ему продемонстрировать. Я вздохнула и приготовилась услышать какую-нибудь шутку в свой адрес.

Я оказалась в его руках, и вместо ответного приветствия ощутила прикосновение губ к своим губам. Почти робкое прикосновение, изучающее, бережно просящее разрешения продолжить. Я не могла ошибаться в этом понимании его действий. Или бы просто умерла, если бы оказалось, что легкие движения его рта значили что-то иное.
Нас ждал ужин, но меня терзал иной голод, и единственное, что могло этот голод утолить, находилось сейчас не просто близко ко мне – вплотную, так что тонкая ткань платья не скрывала ни трепета его тела, ни сумасшедшего стука сердца.
Это мое присутствие на него так действует? Я потянулась навстречу, отвечая на поцелуй. Как же вкусно, гораздо приятнее любого угощения, которое приходилось пробовать во время этого странного темного эксперимента. Наверное, даже вкуснее всего прочего в моей жизни.
Его ладони на спине, касающиеся обнаженной кожи… Такие умелые движения… Но я не хотела сейчас думать о том, скольких женщин он держал в этих руках до меня. Мы ведь не подростки, впервые столкнувшиеся со страстью. Прошлое сейчас не имеет значения. Как и будущее, о котором я могла думать не иначе, как с ужасом. Но все будет завтра. Только завтра. А сейчас…

Я распластала ладони на его груди, оторвавшись на мгновенье от губ Данте, прошептала, покрывая поцелуями обнаженную шею и ниже, там, где разошлись под моими руками края его рубашки.
– Я позволю тебе все, на что ты осмелишься.