Карта ролевой игры "Провинциальная Англия"

Адам, сначала недоуменно, потом с болью уставился на леди Алишу: все очарование вечера внезапно пропало. Он снова сделал ошибку: снова забылся и - снова! - оказался не на своем месте...
- Да, конечно... - смог он произнести ровным голосом и, неловко поклонившись, отступил в тень, - Еще раз извините меня.

Адаму стало невыносимо жаль ее. Он чувствовал ее боль своим собственным сердцем, своей собственной - израненной - душой. Ему вдруг внезапно захотелось просто прижать ее - такую хрупкую и в то же время сильную - к своей груди. Утешить, наговорить чепухи и заставить снова рассмеяться. Но он прекрасно понимал, что не сделает этого. Просто не решится...


Рассказать ей все? Вот так, запросто? Адаму хртелось смеяться и плакать - эта хрупкая женщин,а в фигуральном смысле слова, предлагала ему - мужчине в 30 с лишним футов роста и с шестью годами армейской службы в коллониях- свою помощь! Да он будет последний слабак, если взвалит на нее еще и свою боль, свои проблемы!
- Мне очень жаль, леди Алиша, что по моей вине этот вечер оказался испорчен, - тихо произнес Адам. В этот момент он твердо решил для себя, утром следующего дня покинуть Честерфилд.


Адам, думая о своем, машинально предложил леди Алише свою руку.

На какой-то сумасшедший миг Адаму показалась, что она возьмет и поцелует его. А еще он с удивлением понял, что ждал этого и в то же время боялся. Ждал до такой степени, что даже невольно потянулся к ней, но когда...




... неожиданно испугался своих фантазий.
- Слава Богу, что она ушла. - Адам с трудом перевел дыхание. Он бросил расстерянный взгляд на дверь - нет, отсюда надо выбираться и как можно скорее!... Адам развернулся т решительно зашагал в сторону "Золотого Гуся" - пока он опять не сделал какую-нибудь глупость ...

Адам всю ночь не мог уснуть.
Он до утра ворочался на неудобном гостиничном матраце и проклинал все на свете: постель, храпящего рядом на полу Джона, полнолуние, Честерфилд...
И в то же время прекрасно понимал, что причина его бессоницы кроется совсем в другом.
"Надо уезжать!" - думал Адам, вспоминая глаза леди Алишы и ее чуть застенчивую улыбку, - "Это точно до добра не доведет".

Под утро он все-таки заснул, а, проснувшись, вдруг понял, что проспал чуть ли не до обеда. Бедный Джон оправдывался, как мог, но, судя по тем красноречиво жарким взглядам, которыми его камердинер обменивался с гостиничной служанкой, Адам был готов поклясться, что проходимец специально не стал его будить, - в надежде задержаться еще на один день в Честерфилде.
"Любовь - это болезнь!" - саркастически думал Адам, проверяя стремена своего коня и насмешливо наблюдая за тем, как Джон с мученмческим выражением на лице пристегивает их багаж к седлам. - "Эпидемия! Стоит заболеть одному, как ее тут же подхватывают остальные! А заболев, становятся не в себе."

Так что пока еще не поздно, ему надо бежать - пока он способен размышлять здраво - острая терапия только пойдет на пользу Джону! Да и ему - Адаму - тоже!

С этими мыслями Адам вскочил в седло и пришпорил своего коня. Да, скорость! - вот то, что ему сейчас необходимо. И чем быстрее, тем лучше!
Адам, словно ветер, пронесся по улица Честерфилда и, вырвавшись за пределы городка, свернул на проселочную дорогу, к реке.

Адам несся во весь опор, изредко подстегивая своего коня и наслаждаясь скоростью, бьющим в лицо ветром и непривычно солнечным для этого времени года теплым днем.
Внезапно в стороне, почти у самой кромки воды, он заметил группу, по всей видимости, отдыхающих.

Адам у видел ее сразу - словно был настроен видеть только ее, - и резко натянул поводья, невольно заставив своего коня встать на дыбы.
По ее брошенному в его сторону взгляду, Адам понял, что леди Алиша тоже заметила его.
Адам вдруг потерял чувство времени. Он просто смотрел на нее - словно завороженный, - рассеяно похлапывая шею своего коня, совершенно не в силах отвести от нее свой взгляд.

А потом... А потом, она посмотрела на него долгим взглядом и, отделившись от стайки своих подруг, направилась к близстоящим ивам.
И Адам вдруг почувствовал для себя некий молчаливый призыв в ее движениях. Словно во сне он спешился и пошел к ней - с ужасом понимая, что "заболевает" этой, совершенно неподходящей ему по положению, женщиной... и что уже не в силах сопротивляться своей "болезни".

Леди Алиша остановилась под ивами, ветви деревьев скрывали от Адама ее лицо, но он каким-то двадцатым чувством, знал, что она ждет именно его. И так же как он тоже в расстерянности и тоже боится - себя, своих чувств, судьбы... Поэтому, осторожно отодвинув, словно полог, скрывающие ее от него ветви, он тихо позвал:
- Алиша...

В любой другой ситуации Адам бы не преминул взглянуть на дамскую ножку, так неосторожно выставленную на обзор его взгляду. Возможно, даже посчитал его своего рода приглашением. но только не сейчас.
Одной рукой все еще поддерживая леди Алишу, другой он сжал ее пальцы, грозящие вот-вот оторвать его жилетную поговицу.
- Алиша... - снова тихо позвал он. Собственный голос показался ему незнакомым - глухим и хриплым.
Она подняла на него свой взгляд и улыбнулась - так доверчиво, что он не выдержал.

- Моя мать - дочь обедневшего барона, - начала он, не отрывая своего взгляда от глаз леди Алишы, - в силу сложившихся обстоятельств, она вынуждена была выйти замуж за моего отца,- человека, стоявшего гораздо ниже ее по социальной лестнице... Она не любила его с самого начала и никогда не смогла полюбить в последствии, и не смотря на то, что он ее боготворил, относилась к нему, в лучшем случае, снисходительно, считая его не достаточно одухотворенным для себя. Не способным понять "высокие материи" и "чувства".

Адам на мгновение закрыл глаза и снова взглянул в лицо леди Алишы.
- Будучи юным и от того, не слишком умным, - продолжал Адам, - я ошибочно полагал, что приобретенные мной духовные знания способны будут устранить социальное различе между мной и моей будущей женой. Да-да, вы не ошиблись. миледи, - ответил Адам на молчаливый вопрос леди Алишы, - моя избранница оказалась, по воле судьбы аристократкой. Ее семья не была стесненая в финансовом отношении и поэтому она не стояла перед оскорбительной обязанностью, выпавшей на долю моей матери. Более того, моя невеста - я для меня она была именно ею, как бы там не распорядилась судьба - отвечала на мою любовь взамностью. Я был счастлив. Моя будущая жена любила меня, а финансовое положение моей семьи давало нам шанс далеко не безбедного существования. Нужно ли говорить, что я был на седьмом небе от счастья?

Адам нахмурился и невидяще уставился на бегущую в ручье воду.
- И тем стремительней и больней было мое падение на грешную землю, - прошептал он, и его губы скривились в горькой гриммасе - Ее семья была резко против нашего брака и не скрывала, что хотела бы видеть в роли ее супруга человека ИХ КРУГА... Человека, в первую очередь, титулованного. Самое ужасное и бессердечное во всей этой истории было то, что сообщить мне о их решении они заставили ее. В тот день, слушая, как она дрожащим от невыплаканных слез голосом произносила мне слова отказа, я видел, как в ее глазах умирало все то, что делало ее такой неповторимой, такой особенной....


Адам замолчал, еще сильнее стиснув пальцы леди Алишы.

- Ее выдали в том же году, - глухо и бесстрастно произнес он, - а в следующем она умерла... В свете говориле о простуде, но я узнал точно из достоверных рук - она просто угасла.... Зачахла, как чахнет цветок без воды... Как человек умирает без любви. - Адам грустно улыбнулся.
- Мне хотелось умереть тоже. Бежать из этой страны и сгинуть где-нибудь на краю света. - также бестрастно продолжал он, - и я, не смотря на протесты, родственников, записался в армию... - Адам недоуменно посмотрел на свою руку, продолжающую сжимать пальцы леди Алишы, и разжал ее, - Это я ее убил. Своей любовью. Не люби она меня, кто знает, возможно брак с нелюбимым человеком не показался ей таким уж ужасным... Ведь живут же люди!...

Адам с болью посмотрел на леди Алишу.

- Вы имеете в виду побег в Грента-Грин? - Адам усмехнулся. - Поверьте, леди Алиша, это я тоже "прошел"... Я умолял ее махнуть на все рукой и бежать со мной. В назначенный день все было готово - карета стояла у порога, а люди подкупены, - но она так и не пришла. Вместо этого она передала со своей служанкой письмо, в котором объясняла мне, что не может бросить тень на репутацию своей семьи, и умоляла меня смириться с судьбой, как смирилась с нею она...



Она стояла перед ним так близко, - почти касаясь своим телом его груди - что вынуждена была запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
Внезапно Адам ощутил ее дыхание на своих губах. Словно во сне он сначала коснлся ее лица своими пальцами, удивляясь изысканной линни черт и нежности кожи, а потом, еле слышно застонав, обхватил ее тело руками и, уже не сдерживаясь, рывком притянул к себе, одновременно жадно и страстно целуя в ее полураскрытые губы.

Неимоверным усилием воли Адам, наконец, заставил себя оторваться от таких соблазнительных губ леди Алишы и, тяжело дыша, посмотрел в лицо молодой женщины.
Он все еще сжимал ее в своих объятиях, хотя здравый смысл твердил ему отпустить ее как можно скорее.

- Я должен ехать, - тихо сказал Адам, глядя на ее губы, - я не могу больше откладывать свой отъезд. От успеха моей поездки зависят очень многое. И судьбы других людей, тоже. Но через четыре дня я вернусь...
Он перевел взгляд выше и посмотрел ей в глаза.

- Прошу вас, леди Алиша, думайте о нас эти дни. Потомучто ровно через четыре дня я хочу знать ваш ответ. - Адам с улыбкой, от которой черты его лица смягчились, придав им хитрое выражение, наклонился ниже, почти касаясь своими губами губ леди Алишы, и прошептал. - И запомните, леди Алиша, на всякий случай.. правильный ответ: ДА.

Он резко выпрямился, так и не поцеловав молодую женщину, и, развернувшись, быстро зашагал к Джону, успевшему за это время повздыхать и подремать.
Быстро вскочив в седло, Адам пришпорил своего коня, впервые за последние десять лет почувствовав острое желание вернуться - как если бы его здесь ждали...

Письмо:

"Уважаемая леди Алиша(зачеркнуто)... Дорогая Алиша!

Надеюсь, я не сильно шокировал вас таким обращением, потомучто воспоминания о времени, проведенном в Честерфильде в вашем обществе, для меня действительно дороги. Дороги на столько, что я специально сделал остановку в Олфроне, чтобы отправиль вам это письмо.

Я еще раз прошу у вас прощения за свой внезапный отъезд, а так же за то, что в спешке не успел сказать, как вы мне нравитесь. Отчасти в этом виноват наш поцелуй, который я вспоминаю с острым сожалением. Возможно, я снова шокирую вас, но я действительно сожалею всей душой, что он оказался единственным и что я так и не позволил себе прикоснуться к вашим волнующим губам еще раз. Сожалею, как тот грешник в пустыне, которому провидение послало глоток свежей воды, сделав который, тот послал проклятья небу за то, что ему суждено умереть, так и не напившись.

Но довольно роптать, тем более, что умирать так скоро я отнюдь не намерен. Я благодарен судьбе за то, что я оказался в Честерфильде, а главное, за то, что я встретил вас, Алиша.
То, что вы не оттолкнули меня и ответили на мой призыв, дало мне слабую надежду. Надежду на то, что я вам в какой-то степени небезразличен. А, возможно и более чем... Потомучто сам я испытываю ничем необъяснимое волнение при виде вас. Даже воспоминая о вас приводят меня в невыразимый трепет.
Ну вот, я опять вас шокирую.

Я очень надеюсь и приложу все усилия, чтобы ускорить процесс заключения сделки - чтобы как можно скорее увидеть вас снова, чтобы задать вам единственный вопрос: Алиша, вы разрешите мне за вами ухаживать?

Ваш преданный слуга, мистер Адам Брук(зачеркнуто)...

... просто Адам.

«Дорогая Алиша,…» - перо замерло над бумагой, и Адам задумчиво посмотрел на только что написанные им слова.
Неровный свет пламени свечи, словно танцуя, причудливо высвечивал буквы на бумаге. Адам отложил перо и потер уставшие глаза.

Кажущее вначале рациональным и единственно-правильным решение, - как можно скорее покинуть Честерфильд под предлогом уладить дела в Дерби, - по прибытии обернулось для Адама настоящим испытанием. Впрочем, как и его опрометчиво принятое согласие остановиться в доме одного из своих будущих компаньонов. Общее впечатление, которое он ощутил при более близком знакомстве с ними, можно было охарактеризовать одним словом - "слишком".

И дело было даже не в вычурности - с претензией на роскошь - архитектуры особняка; ни в обилии позолоты и картин на стенах, с головой развенчивающие провинциальность и отсутствие вкуса хозяев; ни в яркости - граничащей с крикливостью - цветов портьер и обивки мягкой мебели; и даже не в щедром - если не сказать назойливом - проявлении гостеприимства к его персоне со стороны абсолютно всех членов семейства.
Адам невольно вздрогнул, вспомнив усердие, с каким средняя и младшая дочери мистера Джеймса Ллойда развлекали его после обеда игрой на рояле, и настойчивые попытки миссис Ллойд спровадить свою старшую дочь с ним в розарий.

Такое поведение раздражало и невольно настораживало, заставляя подозревать будущих компаньонов в нечестной игре. Впрочем, Адам не был бы Адамом, если бы не подстраховался и не поручил своему поверенному перепроверить имущественное состояние дел братьев Ллойд. Так, на всякий случай.

Адам энергичным движением взъерошил волосы на голове и снова взялся за перо. Но, посмотрев некоторое время на написанные им слова, снова бросил его и, с шумом отодвинув стул, резко поднялся. Кого он обманывает?
Пора быть честным, хотя бы с самим с собой, и, наконец, сознаться, что вся проблема кроется во вдовствующей леди Эллджер-Айк - Алише…
Его Алише.
Адам знал точно, когда она стала его - с того самого момента, когда посмотрела на него долгим призывным взглядом своих необыкновенных глаз и скользнула в укрытие ивовых ветвей. С того самого момента, когда он, повинуясь ее молчаливому зову, пошел за ней, - поцелуй стал лишь подтверждением их едва зарождающихся - еще не совсем ясных, еще не до конца ими осознанных - чувств.

Адам снова сел за стол.

« … я не покривлю истиной, если скажу вам, что мысли о вас не покидают меня ни на минуту; что снова и снова я вспоминаю ваши слова, вашу такую трогательную улыбку, ваши нежные губы, Алиша.
И как я боюсь… Боюсь, что все это - лишь игра моего воображения; жалкая иллюзия, которой суждено - словно утреннему туману - растаять без следа.

Но как бы там не было, я готов рискнуть и поверить моим фантазиям. Потому что, в противном случае, никогда не узнаю, был ли у меня шанс стать для вас кем-то более, чем просто случайный - немного эксцентричный - знакомый.
Я с нетерпением жду дня, когда снова смогу увидеть вас, дорогая Алиша, и тороплю время, чтобы оно сжалилось надо мной и как можно скорее подарило мне встречу с вами.

Ваш Адам»

Адам перечитал письмо и, запечатав его, положил в нагрудный карман сюртука, чтобы завтра - рано утром - успеть отправить его с первой почтовой каретой.

Было четыре часа по полудню, когда Джон, деликатно кашлянув, возник перед Адамом со свежей рубашкой, сюртуком и вычищенными, казалось, до зеркального блеска туфлями.
Слишком занятый своими мыслями - в основном о леди Алише и заключенной после завтрака с обоими Ллойдами сделке - Адам не сразу понял, что подошло время обеда.

Сегодня рано утром, отправив письмо леди Алише, Адам, начавший всерёз тяготиться гостеприимством семейства Ллойдов, внезапно ощутил острую, но в полнее понятную потребность немного побыть одному. Он бродил по улочкам Дерби, наслаждаясь обычной для этого времени суетой просыпающегося делового города: спешащие на работу клерки и стряпчие, поденные рабочие и выполняющие заказы, посыльные; размеренно и неторопливо убирающие мусор дворники…
На одной из торговых улиц Адаму бросилась в глаза вывеска над лавкой - «Ювелирные изделия». Ему вдруг захотелось сделать какой-то подарок леди Алише - лучше, конечно, кольцо с камнем, но Адам не был уверен, сможет ли местный ювелир удовлетворить его запросы, и, главное,
не сочтет ли леди Алиша такой подарок за непозволительную дерзость с его стороны. Поэтому немного поколебавшись и неожиданно вспомнив литературные пристрастия дам честерфилдского общества, Адам обратил свой взор на книжную лавку.
Он оказался самым ранним и единственным покупателем в этот час, чем несказанно удивил хозяина магазинчика. Адам окинул придирчивым взглядом полки с томами и внезапно на одной из них увидел сборник лирических произведений Роберта Бернса. Потянувшись к сборнику, он открыл его наугад и прочел:

В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.

А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.

Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.

И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.


Адам замер: неожиданно в его памяти всплыл их единственный с леди Алишей вечер; печальное выражение ее лица, когда она рассказывала о своем погибшем муже; ее глаза, доверчиво и открыто глядящие ему в лицо…
Да, именно эту женщину ему бы хотелось укрыть своим плащом;… согреть и защитить ото всех напастей судьбы;… разделить с ней оставшуюся жизнь… «с тобой одной… с тобой одной» - повторил Адам.
- Выбрали что-нибудь, милорд? - почтительно поинтересовался у него хозяин.
- Да, - словно очнувшись ото сна, быстро произнес Адам, - К сборнику, я прошу приложить подарочную карту. Она предназначена для дамы, - Адам указал на выбранное им стихотворение, - Завернуть все в подарочную бумагу и прислать на мое имя - мистера Адама Брука, вот по этому адресу, - Адам указал дом мистера Джеймса Ллойда.
Выйдя из книжной лавки, Адам внезапно вспомнил, что леди Алиша говорила ему о своей дочери. К своему стыду Адам не мог вспомнить ничего о девочке - его слишком потрясли чувства, которые в нем вызвала ее мать - и теперь гадал, какой бы подарок мог прийти по вкусу ребенку?
Кукла? Слишком банально. Платье? Скучно. Его взгляд скользнул по витрине лавки художественных принадлежностей. И Адам сразу понял. Краски! Он подарит девочке краски!...

- А я говорю, окрутят они вас, хозяин! Как пить дать окрутят! - энергичный возглас Джона вывел Адама из задумчивого состояния.
- Окрутят? - недоуменно переспросил Адам, одевая сюртук и оправляя перед зеркалом галстук, - О чем ты, старина?
- Так все о них же! Мисисс и мисс Ллойдах! - с горечью произнес Джон, кивая в сторону двери, и понизил голос, - Уже все слуги судачат о том, как скоро, они вас стреножат… Бежать вам надо отсюда, сударь! Бежать!
- Стреножат? -Адам в душе рассмеялся над страхами Джона, но решил немного поддразнить своего слугу, - А что, Джон, может, и действительно пора меня,… - произнес он, оценивающе оглядывая себя в зеркало, - как ты выражаешься, стреножить?!

К удовольствию Адама, от такой неожиданности Джон растерялся и буквально застыл на месте с открытым ртом.
«Вот тебе!» - покачивая головой, подумал Адам, выходя в коридор и спускаясь в гостиную. Чтобы семейство Ллойд имела на него матримониальные виды?! Это ж надо выдумать такое!
Хотя если бы это была леди Алиша… Адам даже остановился - перспектива жениться на леди Алише…. «Нет,» - поправил он себя мысленно, - «просто Алише!» … показалась ему не такой уж абсурдной…. Даже наоборот, совершенно правильной и чертовски интригующей!
И чем больше Адам думал о ней, тем больше и больше интригующей она ему представлялась. Алиша, произносящая слова любви, … Алиша, немного стыдливо отвечающая на его далеко нескромные ласки,… Алиша, беременная его ребенком…
Да! Это действительно по-настоящему замечательная идея!!!...

- Я рада, что вы так думаете, мистер Брук! - возвратил его на грешную землю пронзительный голос миссис Ллойд.
- Что вы хотите этим сказать? - недоуменно переспросил у нее Адам, слишком поздно сообразив, что последнюю свою фразу высказал вслух.
- Что вы совсем не против брака с одной из наших с мистером Ллойдом розочек, - миссис Ллойд торжествующе улыбнулась, бросая многозначительный взгляд в сторону своих дочерей.
- Простите, мадам, - медленно произнес Адам, аккуратно поднося к своим губам салфетку, и, бросив ее на стол, поднялся, - но я предпочитаю фиалки. Очень сожалею, что невольно ввел вас в заблуждение.
Он сделал общий поклон, по-военному щелкнув каблуками, и с достоинством - в полнейшей тишине - вышел из столовой.

Быстро поднявшись в комнату, все еще кипя негодованием, он отрывисто приказал Джону:
- Живо собираться и седлать коней! Мы уезжаем немедленно!

Через двадцать минут они уже скакали в сторону Честерфилда. Еще через полтора часа они въезжали в городок…

Подъезжая к "Золотому Гусю", Адам неожиданно увидел толпу разодетых горожан и доносящие на улицу звки музки.
- Вот тебе раз! - удивленно пробормотал он, спешившись и отдавая коня конюху, - Да мы с тобой, Джон, похоже с корабля на бал попали!

Адам прошел во внутрь гостиницы и, разыскав среди толчеи хозяина, заказал для себя комнату.

Справедливо решив, что леди Алиша непременно удостоит своим присутствием местный бал, Адам пригласил сам себя. Он потребовал у Джона воды, свежую рубашку, галстук, парадно-выходной сюртук и, быстро переодевшись, спустился в зал.
Там, оглядываясь по сторонам и кланяясь дамам, он занял довольно удобное для обзора место - у стены...

Адам заметил леди Алишу в тот самый момент, когда какой-то довольно неловкий господин пригласил ее на танец. По логике вещей, Адаму следовало приревновать ее, но он стоял и любовался грацией ее движений.
Она была чудно как хороша в этом светлом платье... Для Адама она была самой красивой женщиной на этом балу.

Шумная толпа цыган, внезапно появившаяся в разгар бала, несказанно удивила Адама. Такого он не видал даже в Бирме!...
И тем не менее он по достоинству оценил красочный танец цыганок и даже похлопал им в знак своего одобрения