Карта ролевой игры "По приказу короля!"

Анна нахмурилась. Этот человек заметил её испуг от их ссоры, намеревался убить другого человека, и при этом ещё и вот так легко отвлекался и улыбался? Господи, суждено ли ей будет хоть когда-нибудь понять этих шотландцев?


Сделав ещё шажок, Анна поймала взгляд ещё одного шотландца. С английскими мужчинами здесь определённо наблюдался недобор. Пытаясь понять, почему он так на неё смотрит, она чуть-чуть приподняла брови, но, видимо, ничего особенного он сказать не собирался, просто смотрел, решила она, и попыталась продолжить свой путь. Увы, привлечённые ссорой зрители, заскучавшие от стихов, начали скапливаться вокруг спорщиков, и её начало выносить к ним же.

Глядя на выходку этого живописного малого, Анна прикусила губу, чтобы не рассмеяться. К тому же, его кружение того и гляди должно было привлечь внимание короля, чем прекратило бы ссору, так что и она прекратила своё отступление. Да и зачем? Всё самое интересное начинало происходить здесь.

Если это не привлечёт внимания к ссоре, то, по её мнению, драться могли они хоть сейчас, всё равно на них тогда никто и не подумает прикрикнуть.

Судя по голосу, опять он... Анна вздохнула, и повернулась к Мак... МакВульфу, если она правильно запомнила его имя. Все эти "Маки" только отвлекали внимание своей похожестью. Вульф, Волк - вот это было говорящим и запоминающим.

Ах, он же спрашивал об её имени. Девушка посмотрела на него снизу вверх (как досадно, что все эти шотландцы такие высокие, что рядом с ними чувствуешь себя крохотной), и достала из кармана ту же карточку со своим именем, что показывала Габриелле, поднимая её поближе к глазам мужчины.

Что такого грозного в её имени? Девушка недоумённо посмотрела на него, потом кивнула, когда он спросил про молчание. И ещё раз - в ответ на вопрос про перо. В её кармане всегда лежало несколько листков бумаги и итальянский карандаш, который не требовал чернил и не пачкал содержимое кармана. Отец привёз ей несколько таких карандашей, купленных в лавке художника. Хотя она редко им пользовалась, только когда было невозможно объясниться иначе.

О! Её глаза и губы округлились, пока шотландец велеречиво и галантно извинялся. Он и такое может? Хм.. не такой уж он и варвар, этот шотландец, решила она.
И с достоинством склонила голову, принимая извинения.

Оставить со мной? Что он имеет в виду? - не поняла Анна, вопросительно глядя на него. Он же не думает, что она настолько ущербна, что ей требуется чьё-то присутствие рядом?

Анна согласно кивнула, гордо поднимая голову.


Она помотала головой, закатывая глаза. Ох уж эти мужчины...


Ах, это было проявлением хороших манер, а не мнимой заботой, она просто его не так поняла, - правильно поняла наконец Анна.


На этих словах Габи Анна не удержалась и фыркнула от смеха. Потом покорно сложила руки и чинно кивнула, стараясь стереть с лица улыбку, что не очень-то получалось.

Пока Анна стояла "под охраной" Габриеллы, она умудрилась познакомиться с ещё одной милой невестой, леди Таунсенд, которая довольно стойко держалась. И увидеть печаль в Габиных глазах.
Да что же это такое, ворчала девушка про себя, сюда как будто собрали самых несчастных девушек во всей Англии. Хотя... Подумав, она изменила формулировку. Несчастными всех их сделало именно прибытие сюда.
Тем временем в зале появилась вновь какая-то суета, но не успела девушка насторожиться, как поняла, что король Яков покидает зал. Покидает, так и не сообщив ничего по поводу их будущей судьбы. Но когда же это случится? - гадала она. И разрывалась то от желания оттянуть как можно больше тот момент, когда огласят её судьбу, то узнать всё поскорей, и не мучиться этой тягучей неизвестностью.

После ухода короля все стали понемногу расходиться, и Анна тоже не стала задерживаться в зале. Она поднялась в отведённую ей комнату, убедилась, что Молли со всем справляется, нашла общий язык с местными слугами, более того - распорядилась принести горячей воды, и сейчас перед Анной стояла полная лохань. Девушка с удовольствием смыла дорожную пыль, высушила у камина волосы, и, не в силах сидеть на одном месте, отправилась вниз. Ей хотелось немного посмотреть замок. Везде толклись люди, зимнего сада девушке обнаружить не удалось, зато она смогла подняться на крепостную стену.
Удобно устроившись возле одной из бойниц, Анна рассматривала раскинувшийся перед ней большой город. За ним виднелась полоска залива, и снежные шапки гор. Холодный ветер настойчиво развевал её волосы, но уходить не хотелось. Там, внизу, была суета и проблемы, а здесь царило какое-то суровое спокойствие.

Неожиданно уединение с природой было безжалостно прервано запыхавшейся Молли.
- Так и знала, что найду вас здесь, - задыхаясь от длинного подъёма по ступенькам, произнесла она, умолчав о парочке других мест, в которых он точно так же была уверена, что найдёт Анну, - Госпожа Анна, в тронном зале вот-вот начнётся оглашение пар! Спускайтесь скорее, я приведу вас в порядок по дороге! - она помахала расчёской, как нельзя нужной сейчас растрёпанной девушке.

То сбегая по ступенькам, то останавливаясь, чтобы распутать узлы, они спустились вниз, и Молли направила свою госпожу в тронный зал, вошла за ней следом, остановившись в уголочке вместе с другими слугами приехавших господ.

Анна осторожно пробралась вперёд и остановилась рядом с другими невестами, чтобы услышать свою судьбу из уст короля.

Никогда в жизни Анна так не волновалась и не боялась. Сердце стучало, как бешеное, и, казалось, вот-вот вырвется из груди.

О Боже! - вздрогнула она. Габи, милую, нежную Габи отдали самому грозному шотландцу!
Она погладила Габриеллу по руке, и отстранилась, видя, как шотландец подошёл к своей наречённой.

Вот оно... Анна на мгновенье сомкнула веки, стараясь обуздать бушующие внутри чувства. Ещё раз посмотрела на стоящего перед королём мужчину, на лице которого не проглядывалось никаких эмоций. А ещё он был молод, хорош собой, и она не слышала от него ничего неприятного... Может быть, у них и вправду что-то получится?
Все эти мысли заняли буквально несколько секунд, и, не желая затягивать паузу, девушка шагнула вперёд, не сводя огромных глаз со своего жениха.

Анна подходила всё ближе, понемногу успокаиваясь, хотя и не совсем, конечно. Но то, что она видела, определённо внушало ей надежду. Мужчина не выглядел ни устрашающим, ни грубым, ни диким. Скорее, спокойным и... он старался ей ободрить? И вчера во время назревающей драки он явно тоже пытался выяснить, всё ли в порядке. Она наконец дошла, опустилась в почтительном реверансе перед королём, который уже вызывал другого, и в более лёгком - перед... лэрдом Сазерлендом, вспомнила она имя. Он протягивал ей руку и улыбался, и, выпрямившись, она вложила свою руку в его, невольно отметив, какой маленькой кажется её рука в сравнении с мужской. И робко улыбнулась... своему будущему мужу.

Это поглаживание руки и то, как тактично Сазерленд отвёл её в сторонку было так непохожим на тот способ, которым МакВульф вынес свою невесту из зала. И даже если однажды, в какой-то безумный миг, Анне и захотелось узнать, каково это, когда с тобой так вольно обращаются, но предпочитала она всё-таки совсем иное. А та блажь - на то она и безумная, чтобы, она очень надеялась, всё-таки не сбыться. Разные люди встречались ей в жизни. Кто-то был бесцеремонен и груб, кто-то обращался, как с ребёнком и всё решал за неё, но сейчас ей, кажется, повезло.


По мере того, как Сазерленд говорил, удивление во взгляде Анны от его вопросов сменялось уважением и признательностью за то, что всё это его, кажется, и в самом деле волновало и имело значение.
Она покачала головой, когда лэрд закончил. Прижала к сердцу сжатую в кулачок руку, отняла её и раскрыла ладонью вверх.
А вдруг он спрашивает потому, что сам несвободен? - вдруг насторожилась она, и вопросительно наклонила набок голову, указывая уже на него самого.

А её взгляд метнулся к переплетённым пальцам. Она оценила возникшие внутри ощущения: непривычно и необычно, но не неприятно. И довольно интересно. И, наверное, не произойдёт ничего страшного, если она не станет отнимать руку, решила девушка.


Анна согласно кивнула его словам. И ещё несколько раз, чтобы он понял, что она тоже постарается. И улыбнулась, облегчённо вздыхая. Конечно, ещё неизвестно, как всё сложиться дальше, но пока она могла считать, что ей точно повезло.

Девушка неотрывно следила за приключениями своей ладони, попавшей в плен шотландцу и как-то не стремившейся этот плен покинуть. И с возросшим любопытством - за самим шотландцем. Всё это было крайнее интересно. И довольно приятно. А уж как обнадёживающе...


Вопрос поставил Анну в тупик. К сельскому хозяйству она не относилась никак; вернее, не занималась этим. Женским делом традиционно считалось домашнее хозяйство, остальным всегда занимался её отец и его управляющие.
Она растерянно приоткрыла рот, не зная, как это выразить, и, в конце концов, просто пожала плечами и выжидающе посмотрела на мужчину, надеясь, что он продолжит дальше или хотя бы объяснит причину такого вопроса.

Лёгкое чувство сожаления коснулось чела девушки, когда её пальцы оказались высвобожденными из его руки, и она проводила её взглядом. Потом подумала, что, пожалуй, это не слишком прилично, совершать подобное на людях, и вообще...


Вздохнув, Анна слегка виновато посмотрела Сазерленду в глаза, и кивнула, сведя брови.
Она прикоснулась рукой к своему горлу, открыла рот, словно собираясь что-то произнести, и с сожалением развела руками, отрицательно качая головой. И извиняюще пожала плечами. Кажется, если ей самой повезло с выбранным женихом, то вот ему - не очень, и досталась невеста с неисправимым недостатком.
Может, МакВульф не слишком шутил, когда говорил про молчаливых женщин? Ей хотелось надеяться, что в этом может быть хоть капля правды.

К сожалению (или к счастью?) шотландец не проявил не только удовольствия от возможности заполучить молчаливую жену, но и вообще не выказал никакой реакции на её недостаток. Так что ей оставалось надеяться, что его это не напугало и не отвратило от неё.

Ах, так вот о чём он! Лицо девушки просветлело, и она сморщила нос и вовсю замотала головой, когда услышала о Лондоне и светской жизни. Отец привозил её в столицу, представлял королеве и светскому обществу, но ей там не очень понравилось, а после одного случая она предпочла покинуть Лондон и не выезжать больше из Камберленда. Замужество, по её мнению, не стоило тех жертв, что приходилось приносить при наполненном интригами и поисками выгоды дворе. И не только там, в конце концов, были мужчины. И судьба нашла бы её и дома. Так ведь и случилось, да?

Неожиданно до ушей девушки до нёсся гневный голос короля, ругающего очередного жениха, осмелившегося жениться перед приездом сюда.

Она насторожилась, поняв, что кому-то из девушек сейчас может повезти и она сможет вернуться домой. И готова была искренне порадоваться за эту счастливицу. И, признала Анна, она совсем не огорчилась тому, что этой счастливицей окажется точно не она сама.