Карта ролевой игры "Совсем другая Сказка"

Ветеринарная клиника "Твари"


Ну, Боб, не жрать тебе неделю как минимум... а то и две. Хлеб да вода - всё тебе еда.
Коробок спичек отправился на стол. Нельзя так бездумно переводить чужое добро. Экономика должна быть экономной. Стремянка скрипнула, док осталась на месте. Любят же люди маленького роста при любой возможности оказываться выше других. Не то чтобы меня это беспокоило, просто я всё равно останусь выше неё ростом, как только она спустится на кафельный пол, холодный кафельный пол, кстати.
И это меня не беспокоит, правда?
Что он холодный... и такой кафельный...
В двери появляется он - пирожок. Говорит что-то  быстро и протягивает коробку.
Так. Так. Так.
Коробка у нас с Мариусом уже была и от этого фантомно заныла рука в запястье. Надеюсь, это не очередной прощальный подарок от всего сердца-души-кудрей. Итак сложно сообразить к чему все наши внезапные взаимоотношения ведут и без очередных коробок с лампами.
Ему пришлось повторить фразу и плавно качнуть в воздухе коробку в мою сторону, будто я огромная глупая обезьяна и мне предлагают банан.
Что ж...
Помогите Даше путешественнице найти дорогу.
- Вау! Это для меня? Ты позаботился обо мне? - о, Пламя, какого черта мой голос перешел на ультросюсюкание?- Это так мило с твоей стороны. Спасибо!
Размер-шмазмер. Гони кросы, поц.
У этой леди новые черевички!
По традиции опираюсь о плечо Мариуса пока поправляю "пятки" обуви. Немного равновесия никому не будет лишним, собственно, как и прикосновение. Страшное дело, но мне кажется, что уже совсем не кажется, все изменения, произошедшие за последнее время, делают меня захватчиком личного пространства.
Ну вот...
Не прошло и секунды, а я уже в пылу чувств обнимаю Мариуса, расплываюсь благодарностью в кудри.
Ну ты и сентиментальная зараза вселенских масштабов, Ихис.
- Идеальные, удобные, шикарные, - красуюсь в белых кросах, давлю лыбу.- Док, я таки в обуви теперь. И  еще стала на пару сантиметров выше от кафеля, так что стремянка вас не спасёт от собственной низкорослости, спускайтесь.

Всем почтительное приветствие) активистам от меня поклон и уважение. Так держать
Дориан, с днем рождения! Всех благ, удач, бесконечной фантазии!
Дорогая Коллин, ваше люмбаго прекрасно. Если что технику "жало пчелы" в простонародье - укол в попку,)) я могу сообразить. Опыт есть, не утрачен

Ой.... оставьте мальчика в покое. Он не знает что с самим собой делать-то, а вы про целую женщину говорите



Дорогая Коллин, хоть моя наружность стала женского покрою, уверяю, непереносимость алко продукции всё то же) мы только нюхаем пробки и не более
Так что расчехляйте свои штанишки, я выберу точку проникновения в ваше страждущее тело
Есть ли, так сказать, последнее пожелание перед процедурой?)))
Может аллергия на препараты? Хотите меня почувствовать лёжа или стоя?

Ветеринарная клиника "Твари"

Ну что ж, план «уколоться и забыться» в действии.
Наблюдая за быстро семенящем к двери Мариусом, в голове ясно, словно солнечный день, загорелось слово «трус».
Дверь закрылась.
Ну… вот... да… собака сутулая.
Коллин О'Бок повелительно махнула рукой в сторону Нико.
Нико безмолвно всё осознал и метнулся к шкафу из стекла и металла, выудил пузырьки, пару шприцов, ампулу и… ампулу? Такое ощущение что парень нервничает и не может решить какое из нужное и действующее.
Заминка, возня с лекарствами и самоопределением Нико-магно-ли-я он или не совсем.
Смотрю на женщину, женщина смотрит на меня. Искра, боль, игла.
- Я умею делать уколы,- транслирую в нарастающую панику Нико и закипающую на стремянке в позе кривого орла Коллин.- Если хотите, то я могу…
Док не дает мне завершить речь, она властно рявкает на паренька.
Помощничек дока того же сорта чебурек что и мой спутник, так же безмолвно, осторожно плюхнул поднос рядом со мной на стол, шаркнул ножкой, а потом плавно вдоль стенки, облизывая полки взглядом занятого сотрудника, подпер реденькими усишками и без того узкую полоску губ и булькнул бесшумно за дверь.
Остались мы – две храбрые женщины. Я же вроде женщина? Хотя бы на половину своей выдержанной субстанции в сосуде точно женщина. Уверен… уверенА… уверено?
Тьфу. Все эти гендерные неопределенности наших дней насущных не о нас.
Азм есмЪ!
Закашлилось.
Слюна пошла не в то горло от собственной мощи.
Поменьше спеси, Ихис. Ты всего лишь Тамагочи.
- Вам дурно? - вопрошает доктор.
- Ну, что вы, просто в горле пересохло.
Доктор сморганила себе дозу из любезно оставленного товарищем сотрудником на подносе материалов и инструментов, которые я так же любезно поднесла к доку. Енот подзавис на звуки открывающихся ампул. Подумал, его колоть будем после таких экзекуций.
- В куда хотите? В левую или правую? – обхожу эту импровизированную люмбаго орлиную гору, присматриваю точку для проникновения в тело жертвы ишиаса.
Женщина-врач бурчит под нос, видно предпринятые жалкие попытки пошевелиться с треском в крестце и болью в седалищном нерве подавлены спазмами мышц.
Делаю вид что не слышу шипящей ругани.
Ну мы же леди в самом деле.
- Колите уже, Бога ради! – скрипнули то ли челюсти, то ли стремянка, а может одновременно. Не особо то важно, что именно скрипнуло, главное, напряженности в воздухе нагнало.
Док, проявив немалую выдержку, извернулась на ступеньке лесенки, оголяя левую ягодицу.
Пришлось нацепить перчатки с профессиональным характерным звуком дабы разбавить паузу в нашей комнате унижений. Боб замер, его глазки-бусинки сосредоточились на шприце в моей руке. Мне стало жалко старушку с ишиасом. За одним уколом последует как минимум пять таких же, потом в идеале массаж и терапия. Я могла бы обогатить обезболивающую смесь и подарить успокоение спазмированной плоти, если бы меня не вымотали гоблины в своей подземке. А мне еще и задницу еноту мыть.
На этой торжественной мысли мы проникли в непоруганную белую плоть женского тела иглой.
- Вот и всё. Вы отлично держались, док.
Стягиваю перчатки, протягиваю женщине набор для успокоения нервов – папироску с волшебной травой. Мой особый навар для расслабления напряжения чакр. Для себя, конечно, кручено, но раз уж я преисполнена благодарности за Боба, то делюсь без жабливости и широким жестом.
- После работы, когда останетесь без всяких посторонних лиц, рекомендую,- игриво дергаю бровями, протягиваю самокрутку,- к наискорейшему выздоровлению принять микстуру лечебного дыма.
Пока док впитывает внутримышечно укол, вертя задумчиво папироску, я принимаюсь мыть Боба. А что делать? С грязной жо не понесешь же. Да и домой ужасно хочется. Заползти в кровать и отрубиться от внешнего мира.
Как раз к концу нашей помывки док решается на смелые движения. Беру ее под локоть, помогаю спуститься и сделать первые шаги в сторону кушетки для узи.
- Оставьте меня здесь,- кряхтит благодарно.
Дает распоряжения, где я могу найти плед и полотенца, одно для неё под колени валик, а другое для нашего засранца. Шустро организовываю почёт старости - максимальное удобство для спины Коллин на кушетке с валиками, подушкой, пледом и шоколадкой.
Вроде бы хорошо ей, хотя, не факт.
- Что ж мы пойдём,- оглядываю недвижимое тело,- спасибо за енота. С оплатой решу с вашим помощником.
Кручу енота в кокон, выдвигаюсь. В коридоре решаем денежные вопросы с Нико, прощаемся и двигаемся в сторону дома в удобства и уют. Оставлю на завтра, пожалуй, уборки, переезды и осмотры нашего рабочего места. Поди и там нужно нехило так пылюку погонять.

Доброго дня!
Дорогая Коллин, я вас потушковал и, собственно, надругалсЯ как смог. Если что-то не так, дайте знать, я всё исправлю.
Всех именинников с прошедшим! Всех благ и здоровья побольше)))

Спасибо! Будем стараться барахтаться дальше)

Верю песня красивая, но у нас не показывает) видимо Леди Гага против русского духа;D
Гретти, спасибо за внимание)


Дорогие сказочники, поздравляю вас с всенородным праздником днем победы! С благодарностью за героизм и отвагу поколениям прошлого за наше будущее, за наше сегодняшнее!

Я рад, что всё было деликатно) для Нико открою канал онлифансXDD чтоб не тосковал)
Благодарю за игру!!!

Переезд на новое место жительства затянулся из-за моего многочисленного гардероба. Ума не приложу, когда выросли все эти кучи вещей, будто ношу каждый день новую. Осталась пара коробок в доме, что снял для нас Мариус. Остальное мы уже перевезли в выделенную комнату для вещей. Весь дом требовал немедленного вмешательства с ремонтными работами
«Золотая нить» - более пыльного места в городе и представить невозможно. Такое ощущение предыдущие владельцы вкладывали всю душу в сохранение пылевых клещей нежели антикварных ценностей.
Боб пару раз чихнул, развалившись на поблеклом бархатном кресле возле чернющего от сажи и копоти камина. Открытая входная дверь и неслабый юго-восточный ветерок, казалось, должны были спасти ситуацию, но было как было – затхло.
-Так себе тусовка, да, Бобстер?
Енот в очередной раз принялся чистить свою меховую шубку.
Мы с ним славно поработали сегодня. Первым делом прибрали возле здания и собрали многочисленную почту, накопившуюся за время закрытия магазина. По всей вероятности, предыдущие владельцы имели разносторонние интересы и почты скопилось немало. Кто знает, где эти люди теперь, как сложилась их судьба после. Вероятно, они живы и здравствуют по сей день, ведь, нет ни одной предпосылки думать иначе. Ну, по крайней мере, крови засохшей в здании магазина не обнаружили ни я, ни Боб, а его носик уловит все тонкости букета разложения в секунды. В новом доме, к примеру, под крыльцом он нашел недоеденного голубя с колечком на лапке. Гадость на вид редкостная. Не колечко, конечно же, на его лапке гадость, а те черви, что объедали его брюхо… они пели песню мамонтенка и ржали. Глумливые гады. Возможно, голубь чей-то отец или мать, муж или жена, кто-то горюет о нём до сих пор ищет и проливает соленые слезы по любимому, не вернувшемуся в семью… чуть не обозвала голубя человеком.
Да.
Грустная история.
Колечко, кстати, было золотое с гравировкой тут таких на витрине полным-полно. Настоящий ломбард сказочного мира с редкостными редкостями. с каждым колечком обладатель может получить необыкновенный бонус… проклятье, уверенность, красоту, отменное здоровье, долголетие…
Хм… а это идея! Может одно из них пойдет в лот на торгах? Одно из, не обязательно все выставлять. Например, вот этот с красным камушком экземпляр отличительной красоты и харизмы изделие. В коробке с подушечкой изумрудного бархата оно очаровательно для взглядов страждущих. В книге учета оно называется «Кольцо одного из двенадцати». Каких еще двенадцати не уточняется, но камушек играет яркими красками живого пламени. Заманчиво. Да и характеристика звучная мне б не помешало бы такое заиметь. Отложим, пожалуй, его в коробку претендентов на благотворительное мероприятие города, туда, где уже лежит: компас, который никогда не указывает на север, скрипка Страдивари, властные серьги и рог изобилия. Ума не приложу что еще в эту коробку попадёт, времени всего два часа дня, а у нас с Бобстером уже хлама на пару аукционов накопилось, а мы еще и до второго этажа не добрались с подвалом. Разгребли всего три витрины из шести в зале с кассой. Странное место, конечно. Я бы здесь ничего не покупал бездумно, вероятность нарваться на старое заклятье адресованное не тебе велико. Хотя, есть и интересные вещицы с заточенными силами магов, созданные великими по сложным рецептам из редких ингредиентов
В общем в какой-то момент перебирать вещи из коробки возврата мне надоело и под свежезаваренный чай с листиком мяты и долькой лимона я принялась перебирать почту. Не по-девичьи впихала в себя кусок брусничного пирога из местной пекарни, пробегая взглядом по заголовкам недельной давности о заключении мэром города договора о поставках продукции с рыбных ферм на восточной стороне пригорода Энска. Великое дело, конечно, теперь креветки будут по новой более демократичной цене для жителей Энска. Боб запускает лапки в коробку ко второму куску пирога.
- Это моё! – ставлю коробку на свои колени под недовольное фырчанье. – Ты ж на диете, забыл?
Листаю газету. В разделе происшествия пишут про женщину, которую выловили рыбаки ночью. Она была жива, но молчалива. Оказалось, что дама не умеет писать, врачи сказали из-за пережитого шока она вдобавок потеряла голос. Под фото просьба сообщить, если кто-нибудь ее узнал.
Ну, мне она незнакома.
Кто-то теряет, кто-то находит.

Ну вот и апогей всех наших сборов на благотворительный аукцион. В программе значились: фуршет, танцы, розыгрыши и легкий флирт со всеми членами вечеринки. Все лоты подобраны и отправлены заранее организаторам благотворительного вечера с помощью местной службы доставки.
При входе здание встречает приветливый персонал. Указывают в сторону гардероба и дамской комнаты, советуют вытянуть номерок лотереи, что я и делаю. Номер «16» - к чему он, как говориться, узнаем позже. Наверняка будет бонус. Танцы меня не интересуют, так как я всё время перехватываю инициативу у партнеров и начинаю вести. Нет особой забавы в этом. Поэтому тихо следую в бар, беру Мохито без алкоголя и к искусству ближе. Тут есть на что посмотреть определенно… безусловно. Но в мои хоромы пока такое не повесить. Вначале стены, а потом декор.
Пересекаюсь взглядами с Обок, салютую полупустым бокалом в знак почтения к мастерству доктора. Мы не говорим, просто дарим друг ругу приветственные улыбки.
Удивительное дело, но мне грустно. С виду моё тело упаковано в изящное черное платье, макияж и укладка уровень бог из местного салона красоты, на ногах злополучные шпильки, на запястье браслет с фигуристыми шармами. А мне грустно. Грустно в таком прекрасном месте, на удивительном мероприятии по благородному случаю. Казалось бы, великолепная организация, гости, которые прекрасно проводят время, готовятся к аукционам и розыгрышам, шутят, смеются, танцуют… в таком людном месте чувствовать себя одиноко неправильно. Будто я нарушаю законы мироздания, совершаю воистину варварский поступок своими внутренними недоговоренностями.
Я истощенный и разрушенный ноющий ифрит.
Гостей приглашают в зал, к банкету, а это значит мне необходимо пройти за кулисье сцены. Совсем скоро мой выход, где я буду участлив и шутлив, как любой представитель своего дела. Магазин «Золотая нить» нуждается в рекламе, аукцион послужит на благо не только нуждающимся больным, но и мне в бизнесе. Небольшой симбиоз для процветания.
Пока гости ужинают, за сценой мне помогают ассистенты расположить лоты в нужной последовательности. Мной подготовлена рекламная речь к каждой драгоценности вечера. Открываю бархатный футляр, это первый лот аукциона, проверяю на месте ли кольцо «Кольцо одного из двенадцати», принадлежавшее давно почившей графине, удачно вышедшей замуж за молодого купца. Кстати, он был четвертым из двенадцати сыновей. Видимо, колечко притягивает подобные аномалии. Организаторы просили прикрепить бонусом к этому лоту дополнительный подарок. Надеюсь, я не забуду эту ценную информацию. 
Следующее по порядку это зеркало. Оно достаточно массивно из-за дубовой резной рамы поэтому его рабочие закрепили на выставочной фальшь стене, собрав небольшую интерьерную композицию. По верху рамы имеется металлическая вставка с изображением лесной чащи, в которой танцуют юные девы, в ветвях дерева имеется текст, вероятно, слова песни или напева. Текст едва возможно разобрать, да, впрочем, я не проявила должного интереса к нему, лишь обратила внимание на рифму. Не для любого интерьера подобный лот, само зеркальное дно подъедено разводами от прожитых лет, рама потрескалась на резном убранстве, металлическая вставка из меди давно перестала сиять, и сам предмет достаточно внушителен почти два метра в высоту и метр в ширину. Мои попытки отполировать рисунок оказались тщетными. По легенде, которое рассказывал мужчина, принесший его продавать зеркало служит проходом в темный лес к феям. Клялся, что его бабка путешествовала через зеркальную гладь, напевая песню. На вопрос почему продал ответ оказался банален – вопрос денег и внезапно – проклятие. После смерти бабки будто его семью прокляли, череда неприятностей и финансовых потерь истощила его род, мол, девочек больше не было, рождались только мальчики, а сей предмет покорен только женщинам и видимо высасывает все силы из его семьи. Что ж, сделаю акцент на пожелании владельца дамы.
Мимо снуют официанты, кухня совсем рядом. В моих руках оказывается пиратский компас, никогда не указывающий на север. Смешное устройство, стрелка кружится без остановки. Мол, только стоит пожелать она остановится, указав направление… а если пожелаю… я? Закрываю глаза на секунду, всего на одну, открываю коробочку и смотрю на стрелку, она с упрямством указывает в сторону кухни. Не то чтобы это было загадано, но желудок мой пуст.
- Простите, мисс? - странно знакомый голос. - Простите, вы не видели мою хозяйку?
Полы моего платья вновь слегка подергали возле колена. Мне пришлось немного отступить и наклониться чтобы увидеть маленького человечка в застиранной, протертой одежке. Он протягивает мне кусочек потрепанного меха, вероятно когда-то бывший ярко розового цвета, и тараторит:
- Она пропала, счета копятся, дом в запустении. Она гуляла раньше, но всегда возвращалась. Не могла хозяйка уехать далеко без своих туфелек и сумочек… может быть вы ее видели? Волосики светлые, глаза лучистые, открытые…
Он говорит что-то фоном, все несется мимо. Фонит в голове. В том куске серо-розового меха в форме сердечка оказывается она. Ее портрет под стеклом заляпан отпечатками и скопившейся пылью. «Волосики светлые, глаза лучистые, открытые…»
И чертов компас, не указывающий на север – указывает! Указывает на него, маленького человечка блондиночки, а не на кухню.
Ифпатий!
Как я не узнал его сразу? Неудивительно. Впрочем, ничего в этом удивительного. Он будто бы выцвел и осунулся, зарос редкой бородой. Никакого лоска в помине от прошлого Ифпатия, словно прошел ни один десяток лет с последней нашей встречи.
Давно.
В другой жизни.
- Это ты? - вопрошаю.
- Это я? – домовик немного опешил, потеребил пальцами край рубашки - да, это я. А кто этот «я»? Вашего «я» не знаю? Но может быть вы знаете мою хозяйку Аврору? Она пропала. На звонки не отвечает, я дал заявку в газету, но никто не откликнулся. Она словно растворилась в воздухе, никто ее не видел. И я решил обойти каждого жителя города сам.
Неудивительно. Ничего удивительного.
Я не я. Не выгляжу тем самым привычным мной.
- Ифпатий!
- Так меня зовут.
На его лице удивление и подозрение сменяют друг друга очень быстро и совсем не могут остановиться. Он хмурится и недоверчиво отступает назад.
- Как ты сюда прошел в таком виде?
- Высокие люди не особо обращают внимание на то, что у них под ногами.  Приходится ждать пока они присядут на стул или кресло, чтобы я смог подойти и заговорить. В последнее время уже не жду, просто подхожу к каждому встречному. С ней случилось плохое, она не могла уехать и всё бросить. Ее словно и не было, может и меня давно нет. Так вы ее видели? Скажите, что вы ее видели!
Он в отчаянии.
И теперь мне кажется, что и я нахожусь в отчаянии. В той яме, которую вырыл Ифпатий в моей грудине словами о ней, своим горем от потери, которое он несет уже который день. День за днем, неделю за неделей.
«Так вы ее видели? Скажите, что вы ее видели!»
…
- Она здесь, на вечеринке, – лгу маленькому человечку.
Ифпатий поперхнулся.
- Правда?
- Следуй за мной, - оглядываюсь, ищу место куда мы можем уйти от чужих глаз. Аукцион вот-вот должен начаться, даю понять ведущему вечера, что мне нужно отойти буквально на десять минут и можно будет начинать.
Мы двигаемся вдоль кухни, мимо туалетов, отведенных для обслуживающего персонала к запасному выходу. Дверь открылась легко, здесь оказалась небольшая курилка и свидетели, которых хотелось бы избежать. Их немного, но всё же. Ифпатий молча идет следом, отставая на три шага. Показалась крытая беседка, похожая на ту самую из старого фильма «Поющие под дождем» или еще какого-то давно просмотренного, дико романтичного и позитивного.
Прикрыв дверцы за домовиком, щелкнул шпингалет на всякий случай для надежности нашего интима.
- Ифпатий, это я – Идж.
Бедняга попятился и плюхнулся на квадратную подушку, упавшую со стула беседки-укрытия.
- Тётенька, вы чего это? Шутите? Идж - это белый мужчина с косой саженью в плечах, а не вы.
Ну-у… да…
- Только не кричи, пожалуйста,- укладываю на столешницу фото Авроры в меховой рамке и компас,-  я тебе покажу кое-что.
На «кое-что» Ифпатия пришлось схватить за руку и накрыть ему рот ладонью, ибо он принялся паниковать. Изменения были быстрыми, в зрачках домовика отражались лишь хаотичные искры, потухающие в легкой черной дымке обращения. Мои руки стали белыми, как тогда по ее желанию, и я понял назад дороги нет. Мы идем до конца.
- Теперь ты увидел. Ты знаешь.
Его маленькая голова быстро-быстро закивала, руки вцепились в мое запястье и со всей силы, на какую способен измученный маленький домовик, принялись сжимать.
- Идж! Ее нет… не-е-ет,- за всхлипами булькали слова.
- Тсс… мы знаем она была, она существует,- сую домовику компас лишь бы успокоился. – Смотри, тебе достаточно пожелать, и он укажет на твою цель. Ты же желаешь найти свою хозяйку? А он укажет направление, попробуй.
Ифпатий пару раз шмыгнул носом, оторвал одну руку от моего запястья и взял коробочку.
- Что, что мне делать?
- Подумай о ней, она нужна тебе, правда?
- Да.
Вот.
Пытаюсь прочистить горло, не сипеть.
- И мне она тоже нужна. Эта маленькая вредная блондинка впилась занозой под ребра, Ифпатий, под мои ребра и сидит там крепко вопреки доводам рассудка, гордости прожитых лет – всего что я имею, имел и буду иметь. Так давай вместе подумаем о ней. Если она в черте города мы найдем ее быстрее, чем ты думаешь.
- А если она не в городе?
- Тогда нам придется уйти за стену и найти ее.
Ифпатий закрыл глаза и наморщил лоб, показывая всю силу своей воли и жажды найти хозяйку, чем невольно заставил меня улыбнуться. Стрелка компаса уперлась в наши руки.
- Отставь подальше компас, покрути немного его в воздухе.
Домовик вытянул руку и на максимальной отдаленности поводил рукой.
- Упрямая стрелка.
- Это точно.
Понять на что указывает компас не сложно другое дело решение, которое неизбежно последует за этим пониманием.
- Ифпатий…
- Он сломан, да?
- Нет. Он исправен.
- Тогда почему он указывает на наши руки?
- А ты приглядись, парень, - киваю на пандоровский браслет с единственным шармом, который остался на золотом шнуре, опоясывающим мою руку, после обращения.
Темнота нашего убежища не позволила маленькому другу разглядеть сразу безделушку, к тому же обращение на его глазах его немного ослепило возможно.
Глаза домовика резка стали шире.
- Лампа!!! Это лампа, настоящая лампа, Боб показывал ее, ревностно оберегал!
- Да, друг мой, это она, та самая лампа. Я попрошу тебя подержать ее у себя крепко, скрытно, чтобы только ты владел ею. Никто другой, понимаешь? – домовик закивал. - Сейчас ты сорвешь ее с моего запястья, и она немного увеличится, под твои ладони. Я верю в твое бескорыстное желание, по крайней мере, в одном желании я точно уверен, остальные два будут на твое усмотрение. Мы поможем друг другу. Ты обретешь хозяйку, а я…
На этом моя пламенная речь дрогнула. А что я? А я увижу ее вновь? А я привет-я-раб-твоего-домовика? А я мимо-проходил-как-поживаешь? Давай не расставаться? Будь моей женой?
Дер*мо…
Звучит именно так… дерьмово и невнятно.
- Кхм… моя хозяйка кажется слишком юной, немного… совсем чуть-чуть взбалмошной и, возможно, создает впечатление девушки ветряной, но вы ей очень нравились. Правда.
Его слова дают некую надежду на будущее в котором мне хочется быть.
- Спасибо тебе.
Ифпатий бросает компас на свои колени и дергает с браслета лампу, та не дает нам времени на рефлексию - она растет и округляется в руках домового, словно залежалась в девках на выданье и вопит об этом.
- Ого, - все что может на это озвучить Ифпатий.
- Угу, - добавляю к его заключению.- Надеюсь мой лик вас устраивает, о, Господин, - смиренно склоняюсь к ногам маленького человека.
На изменение тона в голосе домовик поморщился, но кивнул.
- Я желаю, чтобы ты нашел мою хозяйку Аврору живой и невредимой, и тут же доставил нас в безопасное место подальше от недругов и любых неприятностей.
Малой соображает.
- Твоя воля - моя воля.
В безумстве бушующей силы чеканю каждое слово, заключаю сим древний договор раба и хозяина, нет противоречий, нет сомнений. Мы уже рыщем, мы уже чуем ее след тонкой ниткой средь гор вьется лентой ее дух крови, там - за стеной.
Далеко от нашего расположения ищут мудрые сильфы по крупицам ее след.
Нас больше ничего здесь не держит. Здесь - это в прошлом. Мы уже в будущем. Моё тело растет, вязью прорываются письмена на запястьях. Плоть рвется на черное и белое полосами золота вязи, словно, сшитое. Кажется во рту прорезаются клыки дополнительным рядом. Я обращаюсь бесконечной силой, готовясь к враждебности мест нас принимоющих. Будто нужно быть сильнее, будто нужно идти на максималках своих возможностей, ощитинясь, скалясь, покоряя пространство.
Ифпатий успевает внутренне подобраться, достойно принимает трансформацию моего тела, он сгруппировывается перед тем, как я завершаю арку для нашего перехода.
- Прошу, господин, - почти рычу, безусловно, почтенно, не устрашая.
Покорно склоняюсь вновь, вытягиваю руку, предлагая раскрытую лапу-ладонь для домового. Он умещается в ней весь. Поразительно мне самому от этих метаморфоз, нет времени для принятия того места, где мы окажемся в доли секунды, есть одно лишь желание. Я ступаю в черный водоворот прохода. Там холодно. Там враждебно.
Пространство схлопывается за нами.
Прощай Энск.

Тронхейм когда-то сейчас... когда-то в сию секунду...

Темный, мрачный коридор. Я на цыпочках как вор...
Арка прорезала стену, образуя проход для нашего явления. Здесь дико холодно даже для меня что уж говорить о Ивпатии. Надеюсь, мое тело его согреет от пробирающего до костей морозного воздуха. Везде гранит, камень объятый колючим инеем, спящий, многовековой, сонный. Сонный, впрочем, как и всё вокруг. Зала с бесконечным сводом, будто без потолка. Синь от наморози делает толстые стены легче в восприятии. Мы где-то под, где всё мертво, отравлено. Задержки не должно быть, промедление нам ни к чему.
Она здесь. Я чую в морозном воздухе ее тонкий аромат звонкий тогда, в весеннем воздухе Энска, приглушенный сейчас. Она пахнет розами я помню. Ифпатий ерзает, достает откуда-то компас. Думаю, он здесь бесполезен, но домовик бесконечно серьезен и уверен в этой вещице. Просто наблюдаю, как стрелка указывает вперед в глубь залы.
Мы следуем за едва уловимым дуновением, ветра знают всё, сильфы бесконечные потоки информации, сборщики ноток ароматов ведут нас, как и стрелка компаса, также вперёд.
- Это...это, - домовик не смог дохрипеть свою мысль.
Мы приняли это как данность.
Гроб.
Аврора здесь.
Аврора в гробу.
Аврора в хрустальном гробу.
Стекло предательски оттеняет цвет ее лица в холодный серо-голубой, она предательски тиха, не храпит, нет трепета ресниц от глубокого сна.
Женщина убивает меня своим видом.
Рядом взвыл Ифпатий.
- Ты сказал. Ты обещал! А теперь она...
- Жива, господин, - уверяю маленького человека.
Холод отбирает всякую надежду, высасывает остатки уверенности. Оставаться здесь чревато нам всем, но мы и не собираемся. Черчу арку вновь. Простое и незатейливое заклинание зато какое полезное.
Вначале решаю стащить гроб полностью, потом обдумываю его разбить, и только после приходит решение, а не скинуть ли крышку... вдруг поддастся. И она поддаётся, покрываясь разводами от моего жара, соскальзывает на белый мраморный пол с характерным звоном битого стекла.
-Упс.
Склоняюсь ближе к девочке во сне.
Ты живая, правда?
Глажу ее одной рукой, почти лапой по рукам, животу, ногам.
Ты живая, скажи «да»?
- Привет, Аврора, - шепчу ей в губы.
Целую аккуратно, едва касаясь, насколько позволяет мой трансформировавшийся рот.
Она теплая.
Теплая.
Подхватываю ее на руку, прижимаю к своему плечу. Домовик поддерживает ее, на сколько маленький человек может это делать. понимаю его, быть безучастным трудно.
Оглядываюсь.
Сильфы разносят в воздухе беспокойство, битые искры хрусталя, и запахи бездымного пламени.
Никого.
Совсем никого.
Ступаю в портал в ту же секунду смыкающийся за нами.
Это не мы.
Нас никогда здесь не было.
Ветра потеряют наши следы в морозных узорах на стенах замка, скроют снежным наростом следы.
Мы едва здесь, мы уже там.
Там, где пахнет солнцем и соленой водой.
Там, где безопасно.

Море. Лазурный берег. Где-то в самых далеких окрестностях энской волости... где-то в безопасности мы.



- Спит. Сколько можно спать?
Ифпатий приноровился к кухне на нашей "Новой Земле" - это настоящее убежище от посторонних глаз - яхта класса "А". К любой качке привыкаешь легче, если класс удобства на максималках.
- А вдруг она опять совсем спит? - волнуется домовик.
- Тогда мы разбудим ее вновь.
Озвучиваю утвердительно положительное под нервную нарезку манго Ифпатием.
Странность и нервность происходящего, конечно же, затрагивает и меня. Когда ты хорош и могуч, но не во всём. Не во всём - это в первую очередь дел душевных, сердечных. Правда сковывает от корня языка до кончиков пальцев. Ты просто смотришь, широко распахнув глаза, на неё, на столь юную деву, и, Пламя побери, не можешь выдавить из себя самые простые звуки.
По-прежнему всё очень сложно. По-прежнему я раб лампы. И по-прежнему ты тупица, Сагир. Ничему тебя не учит вечность.
- Кхм... так как ты стал рабом? - Ифпатий переключает на себя внимание.
- С чего ты взял, что я раб?
- Енот мне нашептал... шучу-шучу! В смысле, ну, ты могущественный и всё такое - таких способностей как у тебя я не встречал, почему ты исполняешь желания других вместо того чтобы исполнять свои собственные? Полюбому тут нечисто.
- Проницательный господин, - склоняю голову в почтении.
Ифпатий краснеет.
- Давай без вот этих твоих штучек, - машет в мою сторону ножом без агрессии. -Рассказывай.
Усмехаюсь.
- Видишь ли, Ифпатий, - ковыряю пальцами кромку столешницы, - я был беспечен на рассвете своих лет. Мне хотелось всего и сразу. Когда твои силы велики, а разум далек до осмысления сей ответственности тяжело найти баланс между "правильно" и "я так хочу". У меня было слишком много "сделал так потому что могу". Мои братья еще не вступили в рассвет своей силы поэтому воззвать к толики разума и приструнить меня у них не вышло. На тот момент я успел разорить несколько святилищ и знатно насолить....ах, впрочем, его имя уже истерто со страниц истории, неважно сейчас оно. И мне казалось я достиг высоты, того самого потолка, грани, через которую не переступить. А мне нужно было больше! Я заигрался, начал искать в черных песках новые учения и возможности, и, как в плохих фильмах, я нашел то, что искал.
- Приключение на жопу? - под мои изливания домовик хрумкнул огурчиком. Манго и огурцы - что за сочетание?
- Не то слово.
- Продолжай, - одобряет господин мою душевную тираду, протягивает мне кусочек.
- Да, собственно, нечего рассказывать, - следую его примеру и хрумкаю огурчик. - Связался с чародеем, пообещавшим мне знания взамен на исполнение его трех просьб в кавычках. В итоге они оказались слишком тяжелы, вернее, мне перехотелось участвовать в этом, и я захотел обмануть его, а он в свою очередь уже успел обмануть меня. Как полагается у ифритов - минимум мозгов максимум гонора, а выхлоп нулевой. Опомнился слишком поздно, надо сказать, прошло немало времени для осознания всех хитросплетений в его паутине. Я отказался исполнять его приказы, а он обрек меня на исполнение всех желаний на свете. Схватил первое попавшийся предмет, дунул, плюнул, растер и вот я - всемогущий ифрит - джинн из лампы.
- Так просто?
- Он сумел лишить меня воздуха, моей воли, теперь я своего рода живительный кислород в полиэтиленовом пакете, вроде бы ничего не сдерживает, преграда легко сломается, но и воспользоваться окружающей свободой невозможно, как бы не старался. Иронично, не правда ли? Мужик с юмором был.
- Почему был?
- Убил его, конечно! Шучу! Если бы он всё еще жил, без иллюзий и самых положительных прогнозов, я был бы не здесь. Слава Пламени, на каждого чародея всегда найдется свой Конан Варвар, как на каждого мудилу вроде меня находится управа.
Домовик хохотнул. Видно не особо его моя история впечатлила. Не поверил поди.
- Слушай, не без почтения к твоей джиннской мудрости, а почему ты до сих пор не освободился? Желанье загадать одно и ты на свободе. Давно бы обтяпал, чего томиться. Задурил бы голову блондиночке/брюнеточке и аля-улю - свобода!
Усмехаемся вместе.
- Я не извращенец какой-то, быть принеси-подаем. Конечно, пытался освободиться.
- Как я погляжу безуспешно,- хитрожопый домовик троллит. - плетка и страпон вот и весь гон!
- Не всё так просто как кажется на первый взгляд. Это заклинание, где каждый звук отвечает за результат, смысл не должен потеряться. Помнишь выражение "Казнить нельзя помиловать" - запятая маленькая, но очень важная здесь. Так и в желании важен ключ. Вот и получается все желают мне свободы, а я нуждаюсь в непонятном каком-то воздухе. Шутка смысла.
Мы замерли от шороха помех радионяни. Кто бы мог подумать, а эта штука дельная оказалась.
В каюте на огромной по яхтным меркам кровати лежала Аврора.  Девочка досматривала очередной сон, проснуться тоже не так уж и легко, как оказалось. С Ифпатием единогласно решили дать ей время и покой, не мельтешить и не дергать постоянно.
Без кряхтений, сопений и постоянного прощупывания пульса на предмет живая или нет, уж больно неподвижная она в дрёме была.
На маленьком мониторе среди полос-помех отчетливое шевеление.
- Просыпается! - Ифпатий бросил нарезку очередного фрукта-овоща-ягоды. - Пошли посмотрим.
Киваю.
- Конечно, идем.
Провожу ладонями по штанинам прежде чем подняться. Удивляюсь неожиданно влажным рукам, совершенно странное для ифрита явление.
В каюте приятно пахнет, совершенно невесомо, едва уловимо цветущими розами. Ифпатий опережает меня маленькими шагами, пытается оказаться рядом с кроватью возле девушки раньше. Забавно, словно в рождественское утро, он ждет чуда. Будто сейчас из девичьих глаз прольется божественный свет стоит им лишь распахнуться, размежить веки и он утонит в ее благословлении. Домовик почти дрожит, ожидая, когда она посмотрит на него.
Понимаю, и я жду её. Я встретил Аврору внезапно, убегая от старой жизни, но сейчас не могу сказать о бессмысленности стечения обстоятельств повлекшей за собой знакомство. Наша встреча взрывной волной оборвала мои дела и начинания, всё моментное позабылось, истерлось. Бежать не получалось и я начал качаться маятником возле центра притяжения. Так делают пчелы, избрав цветок с самой большой пыльцой - неповоротливо, грузно, забавно для глаз наблюдающих со стороны.
И тогда я захотел быть.
На толику искры я возжелал, посмел попросить Великое Пламя о милости для себя в бесконечном потоке бремени лампы. В бесконечной пляске услужений остановиться подле неё.
Быть.
Хрен там с её бородатым дядей, с мутным типом, что был на пристани - оно фоном прошло мимо. Сияла всегда только она - крохотная женщина, на первый взгляд, состоящая только из длинных ног и каблуков.
Она, не прилагая усилий, всегда манила своим светом.
- Привет,- улыбаюсь на Аврорино сонное моргание  беспокойствие. Паника в ее глазах растет и ширится. Едва подспеваю, усаживаю на кровать. Ее дрожь передается мне.
Она боится.

Ты пахнешь розами. Всё просто…
Сложности общения после разлуки при мне. Что же сказать? Как сказать? Возможно не нужно что-либо объяснять, говорить, выбирая слова...
Ифпатий жамкает легкую ткань платья, сминает, разглаживает, расцветают румянцем его щеки, уголки глаз искрятся капельками собирающихся вот-вот пролиться слёз. Он ошарашен ее паникой.
- А я говорил домой до темноты возвращаться? Говорил! Никакого сладу нет с современным поколением. Вот так бы и сгинула не пойми где, а я? Как же я? Нет тревоги о Ифпатичке родном, дорогом. Не подумает о сердечке тревожном, не позаботится...
Дальше было не разобрать, выступление прервалось шмыганьем вперемешку с мяукающими всхлипами коротышки.
Под такое выступление и Ленин очнулся бы...
Наши взгляды встречаются вновь. Ее глаза горят блеском от пролитых слез. Внутри вспыхивает робко тепло огоньком, расцветает под ребрами. Домовик продолжает стенать. Показывает на меня, потом на неё, далее подтягивает мою руку к тонким женским пальцам. Ифпатий - двигатель прогресса. Ифпатий - мощь. Зачем ему это всё надо только одному Пламени известно. Мне же не расхлебать одному.
Он думал наши руки переплетутся пальцами покрепче и я тут же начну говорить. Он ждал. Я молча таращился на женские груди. Без похоти, просто, смотрел, как она дышит. Как воздух наполняет ее.
Ифпатий пнул мою ногу, шипя:
- Ну, что там с твоим полиэтиленовым пакетом? - негодование вперемешку с раздражением прорвало обычная связка слов всё-нужно-делать-самому. - Ифрит, я возвращаю твою волю тебе. Идж Хи Ифр Сагир, пусть твой воздух вновь прибудет с тобой.
Он сказал, как пёрнул... буднично, громко, без всяких пауз для усиления момента истины. Для маленького существа, владеющего джинном, это широкий жест, который сам домовик, похоже, не осознал, он просто сказал, просто, лишь бы его Аврора была счастлива, его хозяйка Аврора, которая ждет и ничего не понимает после продолжительного сна.
Слова будто колоколом над пустошью разнеслись по пространству каюты и отразились в единое резонансное "то", которому предназначены были - мне, Ихису, Ижд Хи Ифр Сагиру.
Сложности с формированием речи испарились, я захохотал.
Всё разом стало легче.
Всё разом стало ширче.
Вот так просто, Аврора!
Я не заметил откуда ифпатий достал лампу, он протягивал ее мне такую мёртвую, обычную железку. Прежде чем взять ее мои колени подогнулись, а голова коснулась пола в поклоне.
- Я благодарю тебя маленькое создание. Навеки твой друг я.
- Да не за что... чего уж...
Домовик замолк. Мои ладони коснулись его ступней.
Лампа та самая лампа...
Сколько лет неразрывной связи...
Металлический блеск...
Желаний...
Чужих желаний.
Вокруг как будто посветлело.
Вот оно.
Сейчас или никогда.
Сосуд послужит теперь мне.
Моим желаниям.
Мну пальцами металл, что раньше была лампой, придавая форму.
Одно, тебе, Аврора, сотворю.
Одно себе оставлю.
Если ты позволишь... мне... нам быть.
Дунуть, плюнуть, растереть - верно магия простая?
Склоняюсь над постелью, ах, впрочем... я уже на оба колена у ее кровати.
Протягиваю на ладони два золотых кольца, как люди носят символ верности друг другу, одно пошире и одно потоньше.
Любишь или нет?
На три удара провал.
Она смотрит.
Смотрит.
Всё.
Мне нужно знать.
- Кольца всего лишь символ, слово же нерушимо - я люблю тебя, Аврора! Здесь же, если ты позволишь, наши судьбы переплетутся сегодня в единую нить. Я не могу пообещать, что будет легко, но я всегда буду рядом. Мой воздух станет твоим, а твой - моим. Согласна ли ты, Аврора Морфей, разделить со мной, Ижд Хи Ифр Сагиром, жизнь, стать моей женой?

вот это поворот! всё серьезно!!!

однако добрый вечер)) я не очень уверен, но подумал и таки подверг анализу свой путь) получилось неожиданно местами, сам удивлен результату

джинн как есть, мечты, фантазии
без лампы
всегда фоном, бонус из прошлого
всегда есть что-то темное, как пятно у нас в глазу, которое визуально мы никак не можем поймать, но оно есть
когда, ну вы сами знаете


Мариус это наша мелодия...



"его личный про неё", как еще объяснить не знаю, оно рядом всё

Италия, Лигурийское побережье

С каждым прожитым годом, понимаю, все было не зря. Все было не просто так. Каждый шаг записан, каждое слово имеет вес.
Жизнь — это то, что случается с каждым. Жизнь — это дар, его нельзя разменивать на суету недостойных деяний, ибо дар может рассыпаться мелким песком в руках.
Мне повезло, моя дорога длинной нитью пронизывает тысячи судеб, принесшие ценные знания. Раньше каждый человек был несправедливым наказанием, болью, отчаянием… сейчас те, бесконечные потоки желаний превратились в уроки, которые помогают сомкнуть расставленные чрезмерно широко пальцы, прижать посильнее ладони к друг другу и молиться. Молиться так сильно бездымному Пламени, чтобы великие материи сплавили мои руки в единый монолит, сковали колыбель для моего счастья, чтобы оно, счастье, было бесконечным изобилием.
Кто бы мог подумать, что формула счастья ифрита будет столь проста и лаконична.
Время расставляет всё на свои места. Оказалось, не нужно ни вселенского господства шоколада, ни кровопролития мармелада, а всего лишь для полного равновесия достаточно одной маленькой женщины – матери моего ребенка, полностью захватившей внимание, ставшей центром притяжения, истоком жизненной силы. 
Кому сказать… я стал отцом? Себе? Я сам не верю в эту сказку! Лейле полтора года, а я все еще просыпаясь ищу на тумбочке возле кровати фото нашей семьи. Вдруг, счастья нет, вдруг, это сон, как у Авроры, глубокий и нереально правдивый, затяжной кошмар. Обрести и потерять в один миг пробуждения всё – мысль, заставляющая холодеть нутро. Одна маленькая фотография на тумбочке и теплота женского тела возле меня придает вес реальности. Пожалуй, нет ничего дороже столь сладко пьянящих утренних объятий любимой жены, сонной, открытой, теплой и родной.
Возле стола настойчиво зашуршал пакет, нарушая тишину кабинета. Сидевший более пяти минут подозрительно тихий енот, оживился. Пришлось прекратить анализ своей жизни под остывший кофе и обратить внимание на животину.
- Боб? Я надеюсь, ты не жуешь мой эскиз!?
Где-то рядом настойчиво зашуршали вновь. Боб хрустел колпачком фломастера из позабытого Лейлы на столе нового набора.
Вот же вредное создание...
- Дочь доверила тебе целую коробку, а ты за старое опять. Как тебе не стыдно, мохнатой заднице? – убираю фломастеры на свой стол, повыше от енота.
Сегодня у нас важный день – день рождение Авроры. Конечно, я помню о взрослении своей женщины. Двадцать девять лет — это, определенно, не мои семь столетий в лампе, но если так разобраться, философски оценить прожитые годы, то со смелостью можно заявить все семь сотен пошли коту под хвост. В свою первую тридцатилетку максимум чего я добился это податься служкой в чародейский дом темных песков. А Аврора в свои не полные тридцать лет уже имеет собственного ифрита, что уже говорит о ее мудрости. А еще она мать прекрасного дитя. А еще... еще она прекрасный профессионал в своём деле. Мода всегда была у нее в крови. Туфельки, платьишки от кутюр, а теперь моя женщина выносит приговоры модным домам, правит балом. Думаю, со временем она сама начнет создавать высокую моду. Я в ее дело не лезу, ничего в этом не понимаю, я больше по едальням и винодельням, а мое сокровище о прекрасном и вечном, о моде. Главное женщина рада, а улыбающаяся, счастливая женщина+счастливый мужчина=добротный секс. 
Помимо стремящейся ввысь сферы карьерной, моя, вот-вот двадцатидевятилетняя жена, имеет бомбические формы! Цветёт... именно цветёт и светится, совершенно по-особенному, как и все женщины, познавшие материнство. Нет, конечно, ее фигура все такая же, как и в день нашей встречи. Я вполне зрячий ифрит, руки знают где прибыло, где убыло. Я рад, что у нас только прибыло. Зачем я, почему я про ее тело? Ах, да! К моей благодарности бездымному Пламени за столь щедрый дар.
У меня есть больше, чем когда-либо.
А семья – это великий дар!
Сумбурный поток мыслей про тело жены прекратился внезапным, перехватывающим дыхание порывом гордости вперемешку с благодарностью, всепоглощающей любовью ко всем членам семьи.
Итак, вечеринка.
Под Аврорино: «Сахарочек, не хочу шумных празднеств. Мне достаточно вас. Тебя и Лии», я всё понимающе головою покивал, но на вечеринку всё же пригласил друзей жены, ну и, конечно же, родственников! С моей стороны не густо, зато со стороны Авроры есть наглые люди из деревенских селений, которые давно обещают и нифига не едут. В этот раз приедут. Я надавил на нежные точки Александры, прислал фотки Лейлы с карточкой «люблю тетю Шуру» и о, надо же это возымело эффект, спустя пару минут пришло голосовое с женским радостным «да» и Раича бурчащим на фоне неразборчиво, вполне уловимые ругательства и кратким «будем, адрес продублируй».
Надеюсь, приглашения дошли в срок до всех, ибо почтовая служба итальянских авиаголубей не внушает доверия, но енот клялся, что ребята профи в своем деле. Кто я такой чтоб не доверять Бобстеру... к тому же он так старался... не иначе замаливал грешки перед Авророй за испорченный дорогущий наряд с ручной вышивкой. Хотя может просто от большой любви к женщине он это всё делает... хитрая полосатая жопа. Как знать. Мысли енота – кучные дебри.
В общем, за неделю до события, Боб с Лией оформили приглашения…ну, приглашения были оформлены в стиле примитивного искусства. У Боба лапки, а Лия еще слишком мала для четких линий. Ифпатий скорректировал общий труд своим каллиграфическим почерком, а я заказал торт с голыми мужиками в костюме от кутюр в стиле "ню". Само собой мужики страшные! Самый красивый должен быть я! Я и коробочка с прекрасным бриллиантовым ожерельем в сильных мужских руках.
Столько стараний и нервов, безусловно, были оправданы, как и стремные мужики в торте. Жена сияла, я, определенно, сиял тоже, как подаренное украшение на шее моей женщины. Гости уминали торт, обсуждали гибкость карликов из фальш-торта.
Вечеринка сменила тон на более тихий. Гости потихоньку все больше смотрели на шикарный закат, потягивая напитки из бокалов. Ифпатий принес зевающую дочку.
- Не уснуть ей. Видимо много впечатлений.
- Мя, - девочка потянулась ко мне. Оказавшись на моих руках, она увидела рядом маму. Тут же наклонилась в ее сторону, буквально падая в ее объятия. Понятно, кто будет укладывать малютку спать.
Малышка уснет еще до салюта.
Отпускаю жену с дочкой. Она обещает не уснуть и вернуться ко мне.
Смотрю им в след.
Неужели мы с Авророй сотворили такое чудо!?
Ужели.
Да.
Ее сделали мы!
После вечера, уже в спальне, на шелковых простынях, прижимая к себе уставшую, но счастливую женщину, вдруг, вполне осознанно я понял, что сделал всё как надо. Моя красавица удовлетворена эмоционально и физически – это чертовски приятно.
Чертовски приятно вдыхать аромат ее волос.
Трусь губами о ее плечо, ладонью скольжу по ее животу, под грудь. Утыкаюсь носом в ее затылок еще раз делаю глубокий вдох. Запах роз, теплоты ее тела, молока, размеренный стук ее сердца - сладко убаюкивают.
Идеально.
Хорошо, когда все дома.
Хорошо, когда семья собралась на праздники. Паршивец-я-занят-не могу-приехать-дядя-Рай обещал с Шурочкой приехать еще. Его впечатлили гибкие карлики из торта. Он захотел посмотреть на винодельню более детально. Шуру больше привлекла в пока еще нереализованных планах сыроварня, а вот Рай загудел, как транзистор на винодельне. Оживился и сказал приедет пробовать урожай.
Хорошо, когда твоя семья процветает.
Хорошо.
Да…
Но….
Дни рождения не проходят бесследно.
На узи я держу ее за руку.
Доктор водит прибором по пока плоскому животику моей женщины.
Специалист дает пояснения нашему положению, пока не замечает новые обстоятельства – идентичные пятна на экране монитора, скользящие в след за движениями медицинской аппаратуры.
-Дорогая, это двойня!?
Надеюсь, восклицания в голосе достаточно чтобы Аврора поверила в искренность моего удивления. Я прям чувствовал, знал, случилось! А тут еще и не один ребенок.
Двойня не редкость в наших краях. А вот для жены носить сей груз...
Она больно шлепает меня по плечу, вырывая из мыслительного процесса.
- Ты знал? - гневается, порывается встать, с кушетки. — Это заговор! Я же видела все твои хитрые прищуры и лукавые улыбочки, но думала кажется. Это ты придумал, сознайся!? Кто соучастник? Ифпатию мало Лейлы?
- Это Рай, - доля правды в этом вранье все-таки есть. Он подначивал.
- Предатель! – стирает салфетками гель с живота.
-Дорогая...
Ее движения порывисты. Она делает шаг от меня.
- Сагир, будь ты и твоя косая сажень в плечах неладна! Мы же обсуждали, пусть Лия подрастёт, а там посмотрим. Ты же сам кивал и этими губами говорил «да, дорогая, как скажешь», смотрел преданно в глаза.
- Аврора...
- Что Аврора, ну, что Аврора? Мне рожать, а не тебе. Еще и двоих!
Обнимаю руками ее лицо, жду, когда она соизволит посмотреть на меня.
Смотрит нехотя.
- Я люблю тебя, сокровище, больше жизни, ты же знаешь?
- Угу.
Где-то в груди ухает сердце, жаром разгоняет кровь.
Вот и славно.
Я знаю она рада, просто необходимо время для принятия столь неожиданных новостей.
Аврора, наконец, позволяет мне обнять ее, прижаться всем телом.
Целую ее губы.
- Всё будет хорошо. Люблю тебя. Всегда.
 
- Это Макс или второй? - Ифпатий деловито протирает соски-пустышки.
- Или, - у меня выходит раздосадовано и сердито в ответ.
Скрещиваю руки на груди.
- Да что ты обижаешься? Они же одинаковые хоть и не однояйцевые, - Ифпатий наклоняется над спящими малышами. - Я просто подначиваю тебя. Один Максик и второй в честь бабушки Шуры. Всё я помню, как их зовут, не выдумывай. Как с тебя писали портрет. Жена старалась, лепила. А ты надулся, как бабуин необоснованно.
Удовлетворенно с чувством переполняющей гордости многодетного отца смотрю на мирно посапывающих чилдренов в сдвоенной коляске.
- Да, не. На мать похожи. Такие же красивые как она.
- А я и говорю у них на лице написано, что суету наводить их призвание,- домовик поправил одеялко над Шуриком. - Все-таки надо же...
- Что?
- Удивительное дело... ну, я думал в этот раз будут черненькие или мулаты, а они опять беленькие.
- Ифпатий!
- Что? Майкл Джексон тоже черный, но дети белые. Где-то же должны были взыграть твои корни, Сагир. Или твои корни не столь сильны... ой, без обид только! В последнее время ты больно чувствительный стал, ранимый. Прям после родовой период на тебе отразился, а не на Авроре.
А ведь и вправду мои корни сильны, но не в плане генетической схожести, а в плане больших приключений на задницу. Магия у детей в крови, как сильно она будет проявлена у каждого из них мы узнаем позже, когда окрепнут и подрастут.
Мое великое желание, все молитвы чистому пламени лишь о том, чтобы нашим детям хватило мозгов не превратиться в рабов той силы, что запечатана в их венах. А мозгов у них должно быть предостаточно, ведь, в них течет, не только моя кровь, но и Аврорина, а у нее серого вещества поболей моего.
- Таки обиделся?
- Нисколечко,- улыбаюсь. - Радуйся тихим денькам, Ифпатич, пока есть такая возможность, потом они подрастут.
- Не напугаешь. Лия - лапочка-дочка, прилежное дитё. Иногда я сомневаюсь того ли ребенка вам вручили в роддоме.
- Она еще не раскрыла свою кровь, слишком юна. Но скоро.
Качаю колыбельки с пацанами.
Дай, Пламя, моим детям сил справиться с собой и своими желаниями.
А пока можно наслаждаться их детством.
Жить тихой жизнью обычной многодетной семьи.
Где-то на склонах гор, двое жадных. Сбор урожая. Итог очередного года.
- Ну как купаж?
Снежиков по-гусарски рукавом вытирает расцветшую на его лице рыжую бороду, щурит глаз от знойного солнца.
- Отличное, но можно и лучше.
- Скидку себе выбиваешь?
- Её самую.
- Хорошо, что Шура выиграла в споре. Еще одного Рая мир бы не выдержал.
Уворачиваюсь от бутылочной пробки.
- Вы плодитесь аки кролики. Вот следующего назовете в мою честь. Имя красивое, звучное - Рай!
Добавляю:
- Рай Хи Ифр Сагир.
Морщится.
- Надо было тебе и детям фамилию жены брать... как-то более благозвучнее звучит.
В этот раз пробка полетела в Снежикова.
 
- Сокровище моё.
Жму законную жену в углу гримерки, томно дышу ей в шею о плотском безумии затмевающим разум и всё это от красоты и чар ее женской сущности.
Приятно подкрасться сзади и застать врасплох.
- Ни с места! Это полиция моды. Руки на тумбу, ноги на ширине плеч, - воркую.
Лезу руками меж бедер туда, где весь жар зарождается.
В отражении зеркал вижу ее улыбку и блеск в глазах. Она моментально из томной и возбужденной становится серьезной и грозит нашему, слипшемуся в единое целое, отражению пальчиком.
- Помнёшь мне юбку, я заставлю тебя выходить на подиум, представлять новую коллекцию в этой мятой юбке.
Фыркаю хрюкатая.
- Игры с переодеванием мы еще не пробовали.
Продолжаю разгонять волны ткани обнимающие ее бедра... уже не так настойчиво вжимаюсь пахом... почти с сожалением вздыхаю. Даю понять, что мои намерения чисты и совершенно прозрачны как все то недоступное кружево под пресловутой юбкой. Ласкаю: кринолины, гипюры, шелка - что бы это не значило я понятия не имею из чего сделана дурацкая юбка. В общем-то мало что понимаю всё то, во что оборачивают себя женщины... голое тело - прекрасный наряд!
Аврора умудряется развернуться. Обвивает руками мою шею, притягивает к себе. Игриво прикусывает мой подбородок, чмокает в губы, потом салфеткой стирает след от помады.
- Сахарочек, сегодня только ты, я и плеск волн о нашу яхту.
- А..?
Не верю своим ушам.
- А дети уже взрослые чтобы самостоятельно умыться и лечь спать. Ифпатий разберётся.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Расплываюсь в елейной улыбке, в предвкушении закрываю глаза, не в силах смотреть на свою женщину без возможности глубоко, совсем не по свецки поцеловать ее сейчас, сию же секунду. Мозг - предатель на радостях представляет подборку из воспоминаний о прошлом нашем выезде в лагуну. Красный закат, теплый ветер, шум плеска волн. Я и она. Ее обнажённое тело сквозь прозрачную толщу воды. Мое непреодолимое до ломоты в кистях рук желание накрыть полноту прекрасных грудей.
Ее томное:"Да, Сахарочек"...
....
Из гримерки мы вышли порознь. Первой вышла Аврора с хитрой царской улыбкой, следом я… прикрывая пиджаком пах.
 
Праздник урожая номер пять. Ставшая уже традицией встреча партнеров с последующим обходом владений виноградников и дегустацией.
Карапузы на няньке, взрослые в свободном полете. Дамы скупают магазины, мужчины пьют вино.
Снежиков скрупулёзно изучил на свет в бокале красное полусухое, поднес сосуд к носу. Отпил.
- Ну что? Когда ваша фабрика по производству детей начнет работать? – казалось бы привычные, совершенно бестактные вопросы от меня должны стать чем-то обыденным, но Рай поперхнулся вином, да к тому же умудрился облить белоснежную льняную рубашку.
- Когда да, когда... Когда рак на горе свиснет. А где Рай Хи Ифр Сагир? Сколько ждать? Никакого уважения к старшим.
- Я работаю над этим.
Рядом появился Ифпатий, принялся сервировать стол, поставил нам закуски, проверил шашлык. Ехидно улыбнулся.
- Работать долго ему. Хозяйка после родов Максика и Шурика сказала, пусть свой хрен завязывает на узел.
Ржут гады.
- Это она погорячилась, Сагир, - снежековские утешения звучат без должного сочувствия. - Женщине пережить такое надо. Не каждый день из тебя две дыни вылезают сквозь маленькое отверстие. Забудет. Со временем... когда-нибудь... Ну или уснет крепко после терпких напитков… ты не теряйся и работай.
- Смотрите какой дядя Рай у нас умный. С каких это пор?
Рай почесал свеже наросшую на подбородке щетину.
- Ивлеева видео показывает страшные, я бы и сам себе не дал после увиденного.
Ифпатий вручил каждому по шампуру с ароматным мясом в знак утешения. Мы принялись снимать зубами кусочки и монотонно жевать. Солнце шло на закат, небо золотилось, в вечернем воздухе уже чувствовалась прохлада будущей ночи.
- Не печальтесь, - домовик положил на блюдо еще шампуры, - сегодня полнолуние, ваши дамы вернуться с лысой горы  из магазинов счастливые и ничем не обремененные. В том числе не обремененные мыслями о сложности деторождения. Их головы будут заняты удачным шопингом, ноги взывать к массажным ласкам. Как известно путь к сердцу женщины лежит через вино-кино-массаж стоп. Весь карт-бланш в ваши руки, месье.
Не знаю, что подумал Снежиков, но мой мыслительный набор не изменился.
Ифпатий подмигнул, дескать детей беру на себя. Я отсалютовал ему бокалом признательную благодарность.
И в этот момент наш заговорщицкий кооператив дружно рассмеялся.
Не важно какого ты размера, роста, не нужно быть большим, чтобы совершать героические поступки, важно иметь большое сердце. Семья – это сила. Любовь – это дыхание бездымного Пламени. Скромный домовик Ифпатий обладает очень большим сердцем, он знает соль жизни, он ценит каждого из нас.
Он знает - счастье в каждом.
Счастье в семье.
Хорошо, когда все дома.
Хорошо, когда твоя семья процветает.
Хорошо.
Аврора, с тобой я всё.
Без тебя песок под ногами.
Люблю!

Вай!!! Я безгранично счастлив! Всё благодаря тебе!

Ребята, благодарю за ваши эмоции! Приятно от того, что вас впечатлила наша история с Авророй. Мне сложно подобрать слова, потому что решил уйти из игры. Я не бросаю Аврору)) она знает о моем решении. Мое сердце всегда с ней. Но я хочу чтобы и вы знали - я рад был знать вас, рад, что мне довелось со многими из вас разделить игровое поле. Будь то основной сюжет или разные вариации конкурсов и мероприятий. Действительно, когда приходишь в игру, то не задумываешься, что игра может стать чем-то большим. Сказка стала большим для меня. Я встретил много хороших людей, интересных, творческих, с прекрасным чувством юмора. Я стал богаче.
Считаю, мне невероятно повезло оказаться в вашей компании!
Желаю вам безграничной фантазии, прекрасного здоровья и долгих лет Сказке! Живите и процветайте!
На веки ваш(Аврорин безусловно) джинн

С благодарностью и любовью к Сказке! Пришло время собирать камни. Думаю, да, оно настало.
Выхожу из игры. Надеюсь понятно, что персонаж нашел свой дом и его не нужно отдавать другим игрокам)) он всегда будет Аврориным джинном-сахарочком)))
Удачи, ребят!