Карта ролевой игры "Забытый мир"

Это намек.
Я соскучился.
Я хочу от тебя поста. И не только.
И еще у меня умер телефон. Давно. Теперь у него конвульсии. Новый не приехал. И хз когда будет вообще.

Для тех, кто не Яра - просто минутка музыки.

И снова Ведя разбазаривает мое добро.
Да-да, проходи, друХХ. Поговорим о политической жизни ЦО?))

Сижу тут, читаю посты, а в голове музычка играет.
А я чо? Я поделюсь)) Я не жадный))

*Сел в уголку, обнял самую большую подушку*
А я принес вот такую штуку, чтобы шатер прекрасной Дочери Санвы всегда наполняли волшебные звуки сладкоголосых песен.

Хотелось бы знать, почему ты решила самостоятельно воспитывать сына, а не передать его на воспитание отцу, как принято?

Колдя, ты видать хорошо отметил Новый Год. Смотри, так и хвост отвалиццо.
Господа Безликие - я еду к вам. Буду на этой неделе. Готовьте еду. Много еды. Какаву и пиченьки. И ящик мартиня.

Не-е-е-ет. Я еду зарабатывать деньги!

А как же домик на ЦО?
И сады?
И семидесятилетний запас еды?
И рабы чтобы за молами убирать ?

Нет. Просто настоящий механик всегда готов пожрать к подвигам!

Уже боюсь чето...

Фотожоп пожрал! Я попытался выправить положение, получилось вроде не очень.

Нет.
Однозначно.
Яра должна быть в тепле и безопасности.
Никаких безликих рядом.
А то я вдруг начну убивать...

Где-то над безбрежными водами.



Остров Амира остался далеко позади. Уютно пристроившись на заколоченной бочке, я бряцал по струнам, сочиняя незамысловатый мотивчик к новой песне. В голове была блаженная пустота - все строки удалось излить на бумагу ранее - и образ, к которому относились мои потуги. Мелкий, фигуристый, гордый и очень обидчивый, надо сказать. Образ настоящей амирянки.
Демоны бездны, а я ведь и правда намереваюсь вернуться - мелькнула мысль, которую я встретил теперь совершенно без удивления. Яра будет моей. Только моей. Внутри что-то дрожало от предвкушения. Я пообещал ей. Даже если она не будет ждать. Но мне казалось - будет. На уровне какого-то седьмого чувства, которому я всегда доверял ранее, никогда не ошибаясь.

***

Мой последний день на Амире прошел сумбурно.
Отец зашел за мной рано утром, еще затемно, по его словам "с трудом пробравшись через завалы разбросанной тобой одежды, Эймер".
Гнусная ложь. Все убрали слуги. Ну подумаешь, сапоги стоят не у кровати, а лежат на середине комнаты. Может так просто задумано. Остальное же на месте. Даже ободранные вчера штаны исчезли, уступив место чистой новой паре, благочинно лежащей на стуле.
Впрочем, сегодня одежда была специальной. Особая, прочная и легкая ткань, высокие сапоги из шкуры мол, почти скрывающий лицо платок-сицци. Я готовился поохотиться на одно из самых великих чудес Амира, ярриты, золотые слезы удовольствия двух богов.
Честно сказать, я лишь предоставлял себе, как именно появляются эти камни, но спрашивать у Яры не хотел - это испортило бы мне весь сюрприз. Хотя было обидно не получить подарка, свидетельствующего о расположении Каримы ко мне, это не отменяло плана, подарить ей нечто на память. Хотелось преподнести то, что действительно запомнится.
- Ты готов, сын мой?
Константин редко обращался ко мне так официально, скорее уж по имени, но было приятно. Он единственный отец, которого я знал, и прекрасный человек. А еще я точно мог сказать, что он меня любит. Везучий я. Без шуток.
- Да, отец.
- Хорошо, - кивнул он.
- Отлично, - подтвердил Алим, остановившись на пороге.
Он был одет точно так же, как и мы с отцом, полностью готовый к нашему утреннему приключению. Женщины же этого дома, как меня просветили еще при пробуждении, еще спали.
- У меня есть кое-что для тебя, Эймер, - довольный отец Яры протянул мне небольшой сверток, в котором оказался отрез ткани. Небольшой, скорее на платок, нежели для одежды.
Это было именно то, о чем мы говорили: голубое как небо поле, на котором расположился рисунок из золотых шестерен и миниатюрных солнц, отороченный белым кантом. Мои цвета. Мой дар для Яры в знак помолвки. Внезапно кончики моих пальцев похолодели, а сердце заколотилось как бешеное.
- Это... очень красиво. Спасибо.
Неловко скрутив сверток назад, я засунул его в карман, честно не зная, что еще с ним пока сделать.
- Ну что ж, если все готовы, то пойдемте, - пригласил нас Алим.
До стены вокруг города мы доехали быстро - насколько быстрым может быть путешествие на борде. Впрочем, Галимей действительно модернизировал многоместный борд по тому принципу, что мы обсуждали ранее и который я уже применял на двухместной модели, поэтому поездке меня скорее распирала гордость и интерес к изобретению, нежели глазение по сторонам. Ну и конечно мысли о Яре, которые не отпускали и кажется стали частью меня.
Снаружи было все еще дождливо и влажно, но теперь капли падали не одним сплошным потоком, а лениво, время от времени, в такт грохочущему небу. Мы говорили о технике, что меня очень радовало - в последнее время поговорить с другими механиками на профессиональные удавалось так редко. Постепенно, разговор все же перешел к тому, что нас всех сейчас ожидало.
- Эти молнии - самое ошеломительное зрелище в жизни, Константин, - с энтузиазмом описывал Алим. - Видеть, как такая мощь бьет с неба, это просто... слов нет!
- Ярриты же получаются от спекания песка при ударе молнии? - полюбопытствовал я.
- Именно, мальчик мой! - Галимей кивнул, - но самое важное - это добраться до драгоценных камней первыми! Охотников много, а значит камней самым медленным может и не достаться.
- Наш борд самый быстрый, - я отмахнулся.
- Не быстрее молы, - рассмеялся отец моей невесты. - Быть может стоило приказать оседлать для тебя Лале?
- То есть, не добили, можно и продолжить, - из моей груди вырвался горестный выдох.
- Актер, - отмахнулся от меня Константин. - Скажи еще, что тебе не понравилось.
- Я больше механизмы люблю, - осталось только развести руками. - Можно мне взять руль борда?
- Ну давай, - кивнул Алим.
- Послушай, друг мой, нам срочно нужно пристегнуться, - заявил отец, как только я оказался на месте рулевого.
Удивленно подняв бровь, Галимей наблюдал, как Константин спешно защелкивает ремни, а потом, с сомнением на лице, последовал примеру. А я с наслаждением схватился за шанс почувствовать настоящую скорость. Увидев мои сверкающие нетерпением глаза, отец схватился за поручень, встроенный в бок борда.
- Алим, держись за что-нибудь, - снова посоветовал он.
- Зачем... - начал тот в ответ, но я стартанул с места, и все следующие слова унесло ветром.
Есть ли что-то лучше, чем скорость и ветер, бьющий в лицо и развивающий волосы? Мой ответ - нет.
За чертой города было... необычно.
Пустыня, омытая дождем, представляла собой феерическое зрелище. Сочетание от желтого до темно-багрового цветов играло влажными красками в тусклом свете утра, окрашиваясь еще ярче при частых ударах молний. Гром же гремел так, что закладывало уши.
- Нам нужно подъехать как можно ближе к месту, где ударит молния, - прокричал Алим.
Заметив следующую ближнюю вспышку, я направил борд в сторону удара и поехал так быстро, как только мог, но все равно этого было не достаточно. Когда мы оказались на месте, там уже деловито сновал человек, раскапывающий песок прямо руками - правда, в больших плотных рукавицах.
- Эймер, - окликнул Галимей, бросив мне пару перчаток из жесткой кожи.
Мы подбежали к месту удара и присоединились к раскопкам. Мокрый песок поддавался с трудом - я отгребал его в сторону, собирая в кучу, пока не наткнулся на какой-то плотный камень. Раскопав и немного расчистив его верхушку, я попытался расшевелить эту глыбу, чтобы вытащить ее на поверхность.
- Алим, - позвал отец, - Эймер нашел!
Они оба подбежали ко мне и раскапывать продолжили теперь уже мы трое. Увидев, что удача улыбнулась нам, искатель ярритов бросил свои попытки и направился к следующему месту, в которое ударила молния. Мы же продолжили копать и вскоре были вознаграждены. Глыба оказалась сантиметров сорок в самом широком месте, но больше ничем не впечатлила. Выкопанный нами яррит оказался просто грязным камнем, даже отдаленно не напоминающим ту красоту, что мы видели в Храме.
- Хорош, - заключил Алим. - В Храме выгодно обменяем. Давайте найдем еще несколько и поедем назад. Тебе нужно готовится к отъезду, Эймер.
Внезапно все веселье пропало, будто его выкачали. Уезжать не хотелось. Мне было хорошо здесь.
- Думаю, за месяц справишься, - подбодрил меня Константин.
После этого мы нашли еще несколько камней, причем один из них был даже больше первого. Несколько раз нас постигла сравнительная неудача - другие искатели первыми откапывали заветный камень - но мы не сдавались. И, наконец, когда необходимое количество ярритов было набрано, мы наконец поехали в Храм.
К моменту нашего возвращения в город дождь прекратился. Амир дышал влагой, ожидая появления двух, вечно согревающих его, солнц. На улице было мало людей, в основном те кто шел к Храму как и мы, отдать дань уважения Санве и поменять найденные ярриты на их обработанную версию. Судя по всему. сегодняшний день был днем мужчин в этом священном месте - женщин и детей, как мне пояснили, оберегали от прохлады, несвойственной этому южному городу.
Взамен больших ярритов нам дали маленькие. Золотистые, гладкие, почти теплые на ощупь. Я не смог бы пояснить почему, но каждый камушек напоминал мне улыбку Яры. Аккуратно завернув самый красивый (как мне казалось) в лоскут, с теперь уже моими амирскими цветами, я спрятал яррит в карман. Подарок для моей невесты был готов.

***

Улыбаясь словно идиот, я продолжал перебирать струны и смотреть вдаль. Могут ли противоположности быть вместе? Что нас ждет? Ответов не было, и лишь на горизонте море и небо лениво целовали друг друга в лучах закатного солнца. Приближалась ночь, настоящая, темная, такая, от которых я за все это время отвык. Интересно, понравилась бы она Яре? Обязательно покажу ей.
- Балабол, кончал бы ты инструмент мучить и сыграл бы чтоль, - поморщился капитан корабля.
Устроился я удачно. Алим через слуг уже давно договорился с «Белым Парусом», перевозящим грузы из Амира в порт Острова Греха. К тому же заказчик прислал задаток, и я мог ехать как все пассажиры – не делая ничего. Целая неделя безделья, а потом стоянка на самом живом острове мира после столицы – мечта! Естественно, я сразу же спустился в машинный отдел и напросился в помощники к здешнему механику, но пока работы для меня не было и можно было прохлаждаться.
- Отчего бы и не сыграть, - легко согласился я, тем более что на подобранный мотив написанные мной слова ложились.

«Я говорил чужим
Языком
С словами теми был я
Знаком
Но говорить и петь о
О тебе
Совсем иначе...

Прокралась тенью в сердце
Мое
Так незаметно, будто
Твое
В нем поселилось как-то
Теперь
Что это значит?

Сегодня буду петь о
Любви
Слова в той песне будут
Мои
Принадлежать же будут
Тебе
Как же иначе?

Пусть далеко сегодня
Брожу
Себе я места
Не нахожу
Дивлюсь причудам странной
Судьбы
Ты столько значишь...

И пусть вчера я
Не замечал
Как без тебя мне
Мир этот мал
Сегодня мечтаю
Я о тебе
Лишь...»

- Да-а, молодежь… - пробормотал капитан. – Любовь, все дела…
- Ты и сам не старик, вроде, - рассмеялся я.
По внешнему виду я не дал бы здешнему капитану больше тридцати, но кто его знает? Будь он оборотнем или полукровкой, возраст смело можно было бы умножать на два, ведь такие не старели долго. С другой стороны, многие корабли брались в аренду на Царе Островов, в столице, а там было полно магов. Будь я носителем чуждой крови, сто раз бы подумал, прежде чем идти к ним прямо в лапы. Или, скорее всего, поселился бы на острове Отверженных. На всю жизнь.
- Старость поселяется в сердце, - заявил он в ответ, - а мать говорила, что я родился старым. Мудрая женщина. Спой еще что.
Кивнув, я снова тронул струны и затянул старую, всем знакомую песню.

«Выпавший день росой стелется
Словно водой со мной делится
Словно снег на поля упал, чтобы напитать
Разбудил, напоил, позвал, но не станет ждать

Я соберу свои вымыслы
Берег впустил, река вынесла
Словно прошлые листья сжечь – догорят и пусть
Соберу, накормлю огонь и не задержусь

Каждый изгиб воды
намыл следы
вспоминай-читай
Но не остаться: времени – в край
А значит – сквозь буруны
и пену

Вниз, по реке, впадающей в небо - на острова
Нужно поверить, чтобы их отыскать
Там обо всём расспросят, и всё поймут, но сперва
Там разожгут огонь, там нас будут ждать
Непременно

Солнце придёт, роса высохнет
Небо вдохнёт, река выдохнет
Набегающий день отхлынет – трава в пыли
Отпечатанный след остынет под цвет земли

Вот провожает вниз
Скалистый мыс
И песчаный пляж
Только и этот берег не наш
А значит – сквозь буруны и пену

Вниз, по реке, впадающей в небо - на острова
Нужно поверить, чтобы их отыскать
Там обо всём расспросят, и всё поймут, но сперва
Там разожгут огонь, там нас будут ждать
Непременно…»

- Эй, Эймер, тебя Лука зовет! – послышалось внизу. – Давай быстрее!
Кажется, в машинном отделении появилось что-то интересное. Отложив инструмент, я встал и отправился к своему непосредственному начальнику на этот рейс.

Я не мог взять тебя с собой! Там демоны безликие!

Ыэ-э-э... Я что-то пропустил?

Такого я еще не испытывал.
Скучать по кому-то реально существующему мне не понравилось. Одно дело - испытывать тоску по матери, которую никогда не видел (хотя, я вряд ли признался бы в подобном чувстве), или Константину, бывшему мне более учителем, чем отцом. Яра... с ней было нечто особенное. Она не была нужна мне как воздух, но я определенно в ней нуждался, наверное даже не понимая, насколько. Видеть, слышать, осязать - мне было необходимо это до странной ломки в висках. Интересно, скучала ли она хоть немного?
Часто вспоминал ночь и день перед отъездом - как, закрывшись в мастерской Алима на скорую руку шлифовал яррит, пытаясь предать ему такую же форму, как и на рисунке; как у меня не вышло, и я боялся опозориться своим неумелым подарком; как тщательно паковал изделие в отрез ткани, переданный мне отцом невесты... Все эти мелочи угнездились в моем сознании мельком, и теперь я мог смаковать их подробно, тщательно перебирая. Но чаще, конечно, я вспоминал совсем не себя. Дороже всего мне были те воспоминания, которые я не решался выпустить прилюдно - лишь оказавшись наедине с собой я отваживался думать о той, что занимала мой ум почище любого из изобретений мира.
О Яре.
И в воспоминаниях своих я не мог облечь в слова желаний. Казалось, выберись мои мысли наружу, и я сломаюсь, забросив все. И торопливо вернусь обратно, забрать свой долгожданный и такой желанный сюрприз. Но, как сказал Константин, а затем и Алим... это же сделано ради нас, так?
В размышлении я часто тер рисунок, оставленный невестой на моей груди, каждый раз, почти с ужасом проверяя кончики пальцев - не будут ли они золотыми от краски. Но изображение держалось крепко, став частью меня настолько, что капитан спросил, где я обзавелся такой татуировкой, добавив, что это, видимо, было давно. Слишком поздно, но я осознал, что не нужно было слушать наших отцов в деле, где давно пора поступать по-своему.
А Остров Греха был все ближе, и по мере его приближения, волнение охватывало меня все сильнее, хотя причин к этому кажется не было.
***
- Господин, вас ждут.
В этот приезд на остров все казалось не так. Зябко кутаясь в куртку - ту самую, что прошла со мной столько путей и приключений - я смотрел на кланяющегося мне раба. Послав письмо с оповещением о прибытии, я даже не надеялся, что за мной явятся так скоро. Видимо, механик и вправду был необходим хозяевам здешних мест. Во мне снова зашевелилась безотчетная тревога.
- Да, спасибо, - произнес я, вставая из-за стола.
Конечно же, матросы после нашего общего путешествия, звали меня с собой в бордель, но желания идти с ними не было. Странно, ведь фантазии о Яре совсем меня измучили, и вот...
- Следуйте за мной, господин.
Развернувшись к выходу, раб чинно прошествовал между столов. Окружающие благоразумно не обращали на него внимания, вернее, старались, ведь я все равно ловил любопытные взгляды, направленные к нему, а теперь и ко мне, в спину. Так и должно было быть. Кольцо с печатью огненной птицы на его руке давало большие возможности на этом острове. Больше могла дать только маска высшего сословия или большие деньги, наверное.
Выйдя из таверны, мы прошли несколько переулков, выйдя к большому паланкину, со стоящей рядом четверкой бесстрастных рабов. Подобранные один к одному, они казались единокровными братьями. Впрочем, я не удивился, если бы оно так и было. Странные слушки ходили про хозяев этого острова, будто они селекционируют людей, как скот на ЦО, но проверять их я не планировал. Я мог отличаться бравадой и выдумкой, но только не тупостью.
- Прошу, господин, - раб отодвинул полог и встал рядом, освобождая мне путь в недра паланкина.
- Спасибо, - отозвался я, принимая приглашение.
Того, что внутри окажется кто-то еще, я не ожидал. Маленькая фигурка, утянутая в дорогие ткани, с маской на лице и горящими неестественной синевой глазами.
- Механик? - голос был женский, очень юный, с хорошо скрываемыми нотками удивления.
Она могла оказаться кем угодно, от рабыни до хозяйки острова, но увидев как меня бесцеремонно разглядывают, мой язык, как обычно, взял верх над разумом.
- Ну да. Не похож?
Лица ее я не видел, но в воздухе зависло четкое ощущение, будто девушка улыбнулась. Глаза напротив ярко вспыхнули.
- От лица клана Безликих приветствую гостя острова, - на едином выдохе выдала она. Заученно, как и должно, видимо. - Тебе уже известно, в чем заключается твоя работа?
Следуя велению тонкой ручки, я бухнулся на подушки, сев по-амирски. Ноги у меня длинные, поэтому места я занял немало, упираясь коленками в какую-то деревяшку. Ну а что делать, не жаловаться же.
- Спасибо за гостеприимство, - судя по сказанному, она была из верхушки власти, а значит следовало думать о том, что говоришь. - И нет, не известно. Девушка кивнула, отвернувшись к окну, за которым медленно проплывал пейзаж улиц. Я по опыту знал, что огромное количество портовых гостиниц скоро сменится площадью, а затем мы минем ступени и попадем на нижнюю ступень рынка.
- Эймер меня зовут, Эймер Балабол, хотя Вы наверняка знаете, - судя по моим предположениям, путь нам предстоял неблизкий, а подкрепиться не удалось. Пошарив в заплечной сумке, я достал пару яблок. - А Вас, госпожа?
Видимо, такой наглости от меня не ожидали. Кобальтовые глаза, будто окруженные болотными огнями, снова мелькнули в прорезях маски.
- Если Вы не хотите говорить, то я все понимаю, - я пожал плечами. - Но в столь дальней дороге, как ожидает нас сейчас, хороший попутчик - как волшебный дар. Если вы разрешите, я хотел бы называть Вас по имени, пусть оно и не будет истинно Вашим.
В ее позе снова показалась усмешка.
- Как ты хочешь называть меня? - теперь она даже не пыталась прятать любопытство.
- Мне кажется, Вам весьма подошло бы имя Маргарита.
Ответом мне было молчание, так что определить, угадал ли я, не удалось. Впрочем, я был почти уверен в своей правоте. Чувство было такое, будто кто-то нашептал мне ее имя прямо на ухо, как в борделе, где я на спор угадывал имя самой красивой крошки, получая взамен целую ночь. Хотя сравнение вслух, конечно, было бы неуместно.
- Хотите яблока, Маргарита?
Пока девушка думала над ответом, я достал из того же мешка маленький походный нож, и принялся тонкой полоской срезать красную кожицу спелого плода.

- Немало легенд ходит о том, почему Выжившие прячут лица. Ты не боишься, что увиденное шокирует уродством или красотой? - спросила моя собеседница, пока я думал почти о том же.
Среди приезжих и жителей острова большое количество тех, кто отдал бы многое, чтобы разгадать тайну хозяев острова Греха, и очень мало ее знающих. Уверенности, что я хочу войти в небольшое количество избранных не было. Кто знает, какую цену платили они за свое знание? Как бы то ни было, я собирался не только не лезть в не свои дела, но и закончить сделку как можно быстрее, чтобы вернуться и исполнить свои обязательства. Или я обманывал себя и просто хотел вернуться к ней, к Яре?
- Спасибо, я пока не голодна, но с удовольствием поговорю. Расскажешь, почему выбрал для меня это имя? - тем временем продолжала девушка в маске.
Ощущение тонкого льда под ногами росло. Что я мог сказать ей? Что выбор мой был инстинктивным? По одному этому вопросу было понятно - я угадал. Но теперь уверенности в том, что это хорошо не было. Вдруг этим я сделал все еще хуже? Оставалось только отмалчиваться и делать вид, что не понял вопроса.
А названная Маргаритой ждала ответа. Уже открыто, не таясь, развернувшись ко мне всем корпусом. В ее глазах роились вопросы и стайки болотных огней. И мне стало немного страшно. Я - всего лишь человек. А вот моя собеседница... уверенность в этом таяла, как масло в огне.
Ее милая, украшенная богатой прической и безликой маской головка, склонялась из стороны в сторону, будто девушка осматривала меня, попутно принимая какое-то решение. Возможно, так оно и было, но я не настолько глуп, чтобы спрашивать. Поэтому оставалось только молча чистить яблоко и, отрезая от него тонкие полоски, отправлять в рот, кусок за куском.
- Ты, наверное, много путешествуешь? - наконец снова заговорила она, видимо, наконец, закончив меня оценивать.
- Бывает, - ответил, отправляя в рот очередную дольку яблока, - и снег повидал, и пески.
Ощущение было не из приятных. Иногда смотришь на кого-то, и думаешь, как много можно доверить той, с кем путешествуешь? Всего несколько минут, и мое шестое чувство готово было вопить об опасности.
А вот девушка... Казалось, если снять с нее маску, то обнаружится улыбка, как у статуй благого Н'Габаха в запредельном поднебесье, о котором ходят легенды. Что же я наделал?
- Мне интересно послушать об этом, но сначала ответь на первый вопрос, - Маргарита склонила голову на бок, будто рассматривая меня с иного угла.
- Не будет ли мне страшно видеть то, что под маской? - спросил я. - Нет, госпожа. Я многое повидал. Внешность человека так редко определяет его суть. Вы бы удивились, но самый страшный внешне человек, встреченный мною, был приверженцем веры Древних и выкупал рабов, чтобы даровать им свободу. Он верил, что все мы - часть одного целого, и рождаемся свободными. А самой красивой женщиной была Ломательница Воли на этом острове. Я видел ее мельком, когда чинил запорный механизм на двери арены. Небольшим молоточком она с улыбкой отбивала пальцы рабу, который поднес блюдо с левой стороны, а не с правой. И лицо ее в этот момент было совершенно.
- А имя? - терпеливо продолжила она, совершенно не потеряв нити разговора.
Стараясь выглядеть как можно более непринужденно, я пожал плечами.
- Мне показалось, что вам подойдет что-то такое, роскошное. Четкое, богатое, лаконичное, но не слишком короткое. Прошу прощения, если ошибся.
Съев последний кусок яблока, я достал из мешка тряпицу и завернул в нее оставшийся мусор. Константин научил меня не оставлять за собой лишнего. Иногда жаль, что отец не смог научить меня еще и держать рот на замке.
- А куда мы держим путь, госпожа?

За собственным рассказом и увиливаниями, я едва заметил перемены. Покинув улицы острова, мы въехали в его скрытую от остального люда часть, ту, что ранее была для меня запретной. Стоило ли мне радоваться внезапным переменам, я не знал. Конечно, заказчики на эту работу были известны, но мне казалось, что это будет разовый договор и в святая святых простого механика не допустят. Зря я так думал. Или же договор предполагал большее, нежели починка украденного корабля?
Хотя, конечно, истинных причин своего визита к безликим я не знал. В письме не было указано ничего четкого, а догадки без информации оказались ложными. Намерений хозяев острова Греха не удавалось разгадать ранее никому, почему же я должен стать исключением?
- В Гнездо, - донеслось сквозь мои размышления тем временем. - Мы уже почти прибыли. Раз уж ты угадал мое имя, то звать госпожой вовсе не обязательно. Для тебя я Маргарита.
Гнездо. Вот как они называли свой дом.
Для людей попроще это были Бесконечные Сады и Белый Дворец, легенды о которых передавались шепотом, в темноте. Я тоже слышал их, и теперь был заинтригован - а кто отказался бы увидеть что-то, о чем слышал только в легендах? Хотя, конечно, выбора не было. И это было самым неприятным в теперешней ситуации.
- Прогуляемся? - спросила Маргарита, и паланкин остановился, будто по приказу.
Хотя, кто знает, может быть здешние рабы выдрессированы понимать мысли своей госпожи раньше, чем они оформятся в ее голове. Что же делать, если здешние хозяева захотят выдрессировать меня? Последняя мысль заставила покрыться липким потом страха. Благо хозяйка не видела - она уже вышла, остановившись рядом и поджидая меня. И не оставалось ничего иного, как присоединиться.
Крыть нечем, вид открывался великолепный. Ухоженный сад, где кажется каждая травинка лежала в одном направлении. Широкая дубовая аллея завлекала выложенной светлыми камнями тропинкой вглубь, а деревья стояли друг против друга строго симметрично. Порядок во всем.
Склонив голову, Маргарита смотрела на меня. Конечно, я не видел этого - маска скрывала, но ощущал на себе внимательный изучающий взгляд. Внезапно нить его потерялась, будто девушка утратила ко мне интерес, и тонкая фигурка двинулась вперед, будто завлекая за собой. И мне снова не осталось ничего иного, как исполнить безмолвный приказ.
Какое-то время мы шли молча. Сначала взгляду открылось огромное озеро, блестящее серебряной гладью, потом дом вдалеке. Густая осока по краю вод, раскидистая цветущая глициния, парковые беседки, белые лебеди, будто искусно изваянные из облаков. И видом этим нельзя было насытится. Будто находишься в сказке, места которой в настоящей жизни нет и не будет. Безумная красота. Нереальная.
- Ты смелый, проделать такой путь в неизвестное, связаться с Безликими, - сказала хозяйка этого места, заставляя снова обратить на себя внимание. – Мне нравится это твое качество.
Когда Маргарита повернулась ко мне, маска блеснула в ее руках. И я не решился поднять глаза. Не было известно, что увижу, но я знал, что посмотреть должен.
Взгляд скользнул вверх, от обычных шелковых завязок маски к ее округлым линиям. По блестящим серебром бокам. Перешел на нежные тонкие руки - они наверняка никогда не знали работы, но благородным дамам это ни к чему. Ладошки такие маленькие, что кажется обе поместились бы мне в руку. Как у Яры.
Тонкие запястья с голубоватой венкой. Почти нереально белая кожа.
Она была темноволоса и кончики локонов завивались крупными кольцами, обнимая грудь, которая теперь стала явно заметна под плащом.
Маленькое лицо в форме сердца, полные губы. Маргарита оказалась красива странной красотой не женщины, но не ребенка.
- Как видишь, я абсолютно обычная, - сказала она, но...
- Позвольте усомниться, госпожа, - я покачал головой, - Маргарита.
Ее глаза, которые манили меня под маской сейчас не были скрыты. Они манили еще больше, нереальностью своего цвета и переливами звезд внутри. Я потянулся к рисунку на груди и машинально потер его, как делал с отъезда. У людей не бывает таких глаз. Или бывают?
Даже знать не хочу. Так безопаснее.
Она улыбнулась в ответ.
- Вы одна из прекраснейших женщин, что я видел. Как такая красота может быть обычной?

Гнездо, гостевой дом.

Гостеприимная хозяйка ушла, оставив меня наедине с мыслями и новой обителью.
Дом был огромен для одного и очень красив. Те же белые колонны что и в саду подпирали стены. Фасад, обвитый плющем, смотрелся как часть цельного облика. Честно говоря, мне даже было страшно заходить - вдруг примут за вора и спустят собак? Но бездействовать было еще страшнее.
Возле двери я обнаружил темную от старости скамью, на втором этаже небольшой балкончик, а вдалеке, почти скрывшись за южной стеной, стояла беседка. Издалека она напоминала огромную корзину с зеленью - все тот же плющ едва не скрывал ее от любопытных глаз.
Мне понравилось. Наверное, в таком месте было жить тихо и спокойно. И хорошо, что я не останусь здесь надолго - такая жизнь быстро наскучила бы мне. А Яре?
Снова вернувшись мыслями к своей скорой женатой жизни, я машинально потер ладонью рисунок на груди. Захочет ли моя амирская принцесса путешествовать? Или предпочтет оседлую жизнь приключениям? А если первое, то смогу ли я защитить ее? Или придется защищать уже окружающих? Развеселившись от последней мысли, я усмехнулся. Не смотря ни на что, мне хотелось бы, чтобы моя маленькая амирская язва была рядом. Ее не хватало.
Поправив заплечный мешок, я вошел в свой новый дом. Изначально не зная, что ожидать, я еще больше запутался встретив Маргариту - уж если одна из хозяев этого места не знала, что мне предстоит, то кто мог знать?
Вопреки ожиданиям (а может и соответствуя им) внутри дома было тихо и светло. Стены оказались задрапированы темно-бордовой тканью, в центре расположился большой стол и жаровня на самой его середине. В Амире я уже и забыл, что бывает открытый огонь. А вот рядом находилось кое-что недавно знакомое. Возле этого сооружения, имевшего как эстетическую, так и практическую ценность, стоял огромный круговой диван, заваленный мелкими подушками.
- Господин доволен? - прощебетал женский голос справа.
Меня даже передернуло.
Обернувшись, я увидел девушку со смоляно-черными волосами, одетую в какой-то замысловатый плащ или халат. Он явно был домашним, из дорогой узорчатой ткани, легкого покроя - по улице в таких не ходили. Но больше всего запоминались ее глаза, вытянутые, миндалевидные, блестящие из-под густых пушистых ресниц.
- Ты кто?
- Самисян, - она поклонилась.
- Рабыня что ли?
- Меня прислали исполнить любое желание господина, - еще один поклон.
- Ну пойди сделай что-нибудь поесть, - пожал я плечами. - И мне бы помыться перед встречей с хозяином.
- Господин примет вас вечером, - снова поклон. - Ванна будет готова через полчаса. Желаете поесть перед этим, или после?
Почесав макушку, я решил в пользу водных процедур. А что делать. Приходится, если путешествовал вместе с оборотнями...
***
Еду я уплетал за обе щеки, совершенно не беспокоясь, что кому-то придет в голову меня травить. И правда, кто будет делать такую глупость, когда механик даже не приступил к работе, не то что половины контракта не выполнил?
Было вкусно, но, как оказалось, я привык к еде Амира больше, чем рассчитывал. Мне было мало приправ, мало мяса и вообще, все не так. К тому же раздражала Сэмисян, постоянно снующая рядом, и во время ванны даже попытавшаяся влезть в мою бадью, потереть спину. Не знаю, почему ее действия вызывали столько отторжения, но факт оставался фактом.
Кроме молодой домомучительницы было еще несколько рабынь, видимо, рангом поменьше. Им запрещалось говорить, хоть я и пытался завести разговор. Они бродили вокруг молча, опустив глаза и тихо исполняли свою работу. Яра должна была быть довольна - равных ей женщин здесь явно не было. Хотя, конечно, Маргарита...
Вспомнив утреннюю знакомую, я снова задумался. В конце разговора она намекнула, что никто не должен знать, что я видел ее без маски. Видимо, в этом был какой-то ритуал, который я не понимал и не мог понимать в силу обстоятельств. Не скажу, что это огорчало меня, но как существу, не склонному держать язык за зубами, мне явно следовало поберечься.
И вообще, если подумать, складывалось все слишком странно. Нет, конечно, я не ожидал легкости, но и не думал, что выйдет так. Существовала вероятность, что если я узнаю слишком много, меня решат не выпустить из этой красивой клетки. Впрочем, решать проблемы стоило по мере их поступления, поэтому, я решил подумать про все это позже. Время сложностей же может и не прийти.
Не смотря на опасность, мне было очень интересно, что же такое нужно было исполнить. Предвкушение вилось во мне ниточкой, сплетаясь в канат, становясь горячее углей. Я жаждал узнать, что приготовила мне судьба в лице хозяев острова. Работа обещала быть безумно сложной и интересной, что подогревало мой энтузиазм не хуже кузнечной печи. И я узнавал это чувство. Жажду знаний.
- Господин ждет вас в большой гостиной, - перебила мои мысли Сэмисян, появившись буквально из неоткуда.
Я кивнул и направился навстречу приключениям.