Карта ролевой игры "Забытый мир"

О бочке фейхуи?
Мне кажется, участники должны быть только мужчины (да, я ужасный сексист), а дамы - в роли болельщиц. Как на рыцарском турнире.

Сдается мне, Ведя, что ты неправильно понимаешь слово "сексист". Хотя первая часть твоего предложения мне определенно нравится.
Госпоже Маргарите ВальТроцкой мой пламенный салют. Внутрь палаццо заходить поостерегусь.
Я лучше
отправлю - в знак уважения.
Вопрос. На какой число у вас назначен государственный переворот?))

Только не это. Женские слезы не выношу. Обменял корабль бы на свою жизнь. Делайте выводы)))
Домина, я вас официально боюсь так же как Безликих и джиннов. Вы меня слишком хорошо знаете.
Дзю, прекрати позорить Двор и попрошайничать. У Безликих все равно даже абрикосовой косточки не допросишься.

Дворец Правителя. Покои Правителя.

- Караван? Нет, ты поплывешь. На лучшем корабле нашего флота. С личным поваром. И трюмами, забитыми всевозможными деликатесами.
Смотрю – у Дзютте глаза расширятся и расширяются. Остановиться никак не могут. Сглатывает, кивает согласно. Не ожидал Дзютте. Явно не ожидал.
Я вздохнул и отошел к трону, присел на подлокотник.
- Хотел бы я так тебе сказать и пообещать, Дзютте. Мне не жалко, в самом деле. Пусть бы хоть кто-то воспользовался всеми прелестями путешествия на моем личном корабле. Но я не могу себе этого позволить. Потому что это привлечет слишком много внимания, а мне это не нужно. Именно поэтому ты поедешь на рыбацком корабле. Именно поэтому официальная версия твоего путешествия – временное изгнание. Ты очень неудачно пошутил, - я невесело усмехнулся.  – И за это отправлен с глаз долой на месяц или два – как управишься. Все поверят – твой язык известен широко. Единственное, что я могу тебе пообещать, Дзютте – голодать ты не будешь. Рыбы будет вдоволь. Она тебе даже надоест за время путешествия. Ты любишь рыбу?
Дзютте молчал. Вот диво дивное.
 - Тербий проводит тебя до «Прожорливой чайки». Капитана известят. Судно отправляется сегодня ночью с отливом. Письмо не потеряй.  И помни: с должности шута дорога может быть только одна – на плаху. Ты это знаешь сам – не зря ты Дзютте Опальный.
Инструкцию о том, как найти на острове Греха Губастика и его приметы Дзютте выслушал молча и с крайне оскорбленным видом.

Улицы столицы.

Дурные предчувствия. Они давно стали частью моей жизни. Поэтому чувство мурашек между лопатками и тупой ноющей боли как раз посередине груди было не ново. Но все так же неприятно.
Я решил проводить Дзютте. Разумеется, инкогнито. Разумеется, потому что дурные предчувствия. Дзютте был хмур – так, как он бывает редко хмур. И у него тоже дурные предчувствия? Или просто недоволен перспективой путешествия на рыбацком судне в компании грубых рыбаков? Перспектива безрадостна для того, кто по своему происхождению должен был бы сидеть со мной за одним столом в Совете Десяти. Скажи спасибо своим предкам, Дзютте. И себе тоже.
В порту дышать стало совсем дурно. Это вонь от куч рыб с вечернего улова. А вовсе не усилившееся дурное предчувствие, которое давало себя знать все сильнее – стоило Дзютте ступить на палубу шхуны. Теперь его судьба во власти О’Шьена и Н’Габаха.
Тербий упрям. И на мои слова  о том, что хочу один прогуляться по городу, упрямо мотает головой. Это выучка Кэйрона.
- Я. Хочу. Пройтись. Один.
- Я буду невидим, неслышим. Вы не заметите меня, Владыка.
Я знаю – так и будет. Но я-то буду знать, что Тербий где-то незримо рядом. А мне нужно было остаться одному. Жизненно важно было. Я не знал, зачем, я просто чувствовал это.
Распахиваю плащ – на груди тонкая кольчуга из эллиниума. Я снимаю ее только когда моюсь. Достаю из-за голенища клинок того же металла – он так лежит в моей руке, что я чувствую его частью себя. На поясе моем болтается тяжелая шипастая палица – последняя придурь Кэйрона. Он все пытается научить меня чему-то новому.
- Я похож на беззащитного, Тербий?  - металл ножа то появляется, то исчезает в красных лучах заката: я то оставляю его в ладони, то прячу в рукав. Фокус простой, но эффективный.
Со вздохом начальник моей личной стражи наклоняет голову и отступает назад. На пару часов я отвоевал себе свободу.
Я взял гнедого под уздцы и пошел. В седло сел уже за границами порта.

Дзю, я тебе даже позавидовал - такой теплый и радушный прием!
А я вот все утро в два зеркала свой затылок разглядывал, гадая, чем он заслужил звание "куафюрного". Стандартный наш царский "полубокс"...
Домина, как только меня отпустит паранойя шизофрения диарея проказа, вообщем, как только кашлять перестану - напишу пост.
Кастул, с дебютом в игре. Очень впечатляющий пост))
upd
Только что заметил:

Первые седые волосы у меня уже появились - когда я только подумал о гипотетической возможности подобной встречи)) Так вот что имел в виду капитан, когда говорил о куафюрном затылке. А там седина прорезалась.

Дзю, расскажешь про резинового утенка - в Столицу можешь не возвращаться!

Вы остальных претендентов на трон не видели. Там и и хромые, и слепые, и безликие, и беспутные.

На этих словах я представил площадь, толпу, барабаны и гильотину. Угу, все сходится. Весело, с музыкой. И, главное, никакой седины. Нет, спасибо. Уж лучше вы к нам)

Улицы столицы. Район порта.

Фигура, шагнувшая мне навстречу, на перст судьбы не тянула. Ради этого меня не отпускало навязчивое, до зуда, ощущение, что я должен быть сегодня в городе? Ради нее? Ради… дочери Санвы?
У меня сложные отношения с культурой Амира. В принципе сложные. Многого я не понимаю, но не сознаюсь. Последние послания Амир-Шаха меня и вовсе настораживают. Единственная дочь Санвы, которую я знаю – это Ханаан. И не могу сказать, что это знакомство настраивает на безмятежный лад при общении с подобной ей.

Вопрос застал меня врасплох. Ради этого я так долго убеждал Тербия, что со мной ничего не случится? Ради того, чтобы продать неизвестной дочери Санвы своего любимого гнедого? Странно все это.
Я знал, сколько стоит древесина, металл и парусина – потому что судовые верфи были предметом моего пристального внимания, и я всегда внимательно изучал всех их документы, включая счета. Флот – это опора нашего дома, так учил меня Алларий. Но сколько стоит такой конь, как мой гнедой, я представления не имел. Но наверняка недешево.
Я еще раз окинул взглядом женщину, стоявшую передо мной. Ни следа робости или раболепия. Прямой, ясный, открытый взгляд. Это же дочь Санвы. Я не много о них знаю, но и этого достаточно. А если прибавить знакомство с Ханаан…
Перед знатной дамой с Царя Островов мне бы стоило спешиться – дабы проявить галантность. Но передо мной – дочь Санвы, а мы - в припортовом районе, который славился своим «дружелюбием». И я пока не решил, кто она – указующий перс мой капризной судьбы или просто случайность?
В общем, спешиваться я пока не стал.
- А вы уверены, что вам это по карману?

И тут в Правителе Дарии проснулся Илке-Палка. Для которого каждая мелкая медная монетка была сундуком с Амирскими сокровищами. Я понял, что хочу и буду торговаться!
- Я не знаю глубину ваших карманов. И того, что в них, - я окинул взглядом ее бедра в традиционных Амирских одеждах. - Но я знаю, что этот конь, - похлопал гнедого по холке, и он ответно заржал, демонстрируя превосходные зубы, - этот конь стоит дорого. Вы видите товар. Я хочу видеть деньги.
Интересно, все дочери Санвы такие рисковые, как Ханаан? Сейчас посмотрим. Доставать деньги сейчас и здесь - рискованно. Блеск металла может заинтересовать не только меня.

Сначала она отдала мне свой меч. Весьма неплохой меч, стоит отметить. Но дальше... Дальше еще хлеще.
Когда незнакомка принялась поднимать одежды, у меня мелькнула мысль, что я совсем плохо знаю обычаи Амира. Расплатиться телом? Публично? Дочь Санвы?
Нет, все оказалось не настолько экзотично. Но все-таки необычно.
Талию амирянки опоясывала золотая цепочка, а на ней...

Я никогда не мог понять, как какая-то безделушка может стоить дороже породистого скакуна. Неужели и вправду? Я не разбирался в драгоценностях.
Я протянул меч амирянки, самым кончиком приподнял жемчужину. Она блеснула в лучах заката. Из таких жемчужин сплетено ожерелье вдовствующей королевы Констанцы. И оно стоит как целый корабль. Наверное, одна жемчужина и в самом деле может стоить как лошадь.
Женщина напротив меня выдохнула сквозь зубы. И только тут я сообразил, что острие меча направлено прямо в ее ничем, кроме полоски шелка, не прикрытый живот.
Еще секунду я помедлил. А потом отвел меч в сторону. И спешился.
- Вы неосторожны. Неужели дочери Санвы столь безрассудны в своей храбрости?

Констанца, наконец-то! Где вы пропадали так долго? Без вас дворец - не дворец. *поправляя траурную ленту на портрете Эдварда*

Улицы столицы. Район порта.

Женщины во всем мире одинаковы - хоть здесь, хоть в Амире. Они думают, что знают мужчин.
Если бы ты, прекрасная дочь Санвы, действительно могла видеть души, ты, несмотря на всю свою храбрость, бежала бы прочь от той тьмы, что посмотрела бы на тебя. А ты говоришь - грехи. Грехи можно искупить. А тьму - лишь сдерживать. Временно.
Наверное, что-то дочери Санвы умеют. Наверное, что-то она все-таки увидела в моих глазах. Потому что заговорила после паузы иначе. Как-то устало.

Впору было рассмеяться. Настолько чуждым мне было то, о чем говорила гордая дочь Амира. Мой отец... нет, не так. Правитель Алларий Долгожданный почил. Мой брат, Правитель Эдвард Мученик почил. После того, как меня забрали из той помойной ямы, что считалась моим домом, во Дворец, я ни разу не видел своей матери. Алларий сказал, что ей дали деньги на тихий домик подальше от Столицы. Не проверял.
Моя семья - это Датцо и Кэйрон, и она оба уже одной ногой в могиле. Есть еще вдова моего брата Эдварда Констанца - та мечтает увидеть в могиле двумя ногами меня. Вот такая вот семья. Не с того вы начали свою просьбу, уважаемая.

Пожалуй, пора начинать отвечать вслух, а не только мысленно. Но что сказать?
Коня за залог... Делать мне больше нечего - коней в залог отдавать, а потом обратные сделки совершать. Ко всем прозвищам, что дал мне народ Царя Островов, впору добавить Дарий-ростовщик. К тому же, возможно, через десять дней я буду не в состоянии придти на встречу. Из комнаты на вершине восточной башни так просто не выйдешь.
Но ради чего я вышел сегодня в город? Предчувствие внутри теперь настойчиво гнало во Дворец, стало быть, нужная встреча состоялась. Но что было целью? Эта женщина? Та жемчужина, что она предложила? Я никак не мог понять. А, стало быть... Стало быть, выхода иного не было. Потому что зачем-то я оказался здесь.
- Сделка подтверждается. Давайте жемчужину. Деньги оставьте себе.

Понимаю. Занятие важное, нужное. Предлагаю как-нибудь поплакать вместе о нашей так и неопороченной юности.

Угу. От меня даже шут сбежал. Представляете, какая тоска?

Уж я такой сентиментальный, такой сентиментальный... Тебе там не икается от моей сентиментальности?

Это правителям сразу после рождения ампутируют. Вместе с хвостом.
Элиана, спасибо, что хоть вы беспокоитесь о интегралах Правителя.

Опустела без тебя земля, если можешь, прилетай скорей)))))

Этот может. Греха ему захотелось.

Улицы столицы. Район порта.

Она попросила помочь. Сначала попросила продать коня. Потом - снять с нее это странное украшение. Что дальше?
Женщина ниже меня, существенно. Это чертова цепочка опоясывает ее талию.
Что я делаю? Что?! Спешите видеть. Коленопреклоненный Правитель. Но как иначе снять эту чертову цепочку?
Замок хитрый. Слишком хитрый. Наверняка, есть какой-то тайный рычажок, на который нужно нажать, но никак не могу найти его.
Кажется. я знаю, что это. Слышал. Что-то вроде пояса верности. Наверное, у этого замка просто есть ключ. Или... говорят, их можно открыть, но тогда тот, кто надел его, потом как-то может узнать, что пояс снимали. Но зачем? Это всего лишь цепочка. Ничего не понимаю.
Я поднял голову. Амирянка смотрела на меня сверху вниз широко распахнутыми глазами.
И я будто со стороны увидел. Себя. На коленях. На грязной мостовой. Перед неизвестной женщиной. Даже маг не мог поставить меня на колени. Только та чертова комната на вершине восточной башни.
Нет. Не туда я свернул. С чего я решил, что встреча с этой женщиной что-то должна значить для меня? Возможно, это я что-то значу в ее судьбе? Точнее, мой гнедой.
Я резко поднялся на ноги.
- Мне не нужна ваша жемчужина. Мне не нужны ваши деньги. Вот, - вложил в узкую сухую ладонь поводья. - Его зовут Северн. Он не любит морковку, но зато без ума от яблок. Через десять дней вернете его на дворцовую конюшню. Ну а если через десять дней Северн не вернется в стойло... что ж, значит, мне будет о чем написать в очередном письме Амиршаху. Например о том, что времена изменились. И дочери Санвы не держат более своего слова.
Женщина молчала. Наверное, не ждала, что первый попавшийся встречный, у которого она решила купить коня, состоит в переписке с владыкой Амира. Так бывает, дочь Санвы. Что к коню прилагается Правитель.