Карта ролевой игры "Забытый мир"

Я был настолько погружен в свои мысли, что сперва даже не понял, о ком она говорит. Марк... При чем здесь Марк?
Нахмурился, пытаясь вспомнить тему разговора. Хотя разговором это назвать было трудно - так, отрывистые реплики и недоказанные фразы.

- Ты вложила в него много сил. И результат есть. Наверное, ты права, и настало время перевести его в общую группу. Теон присмотрит за ним.
Доми неуверенно улыбнулась и кивнула.
Она ела мало и смотрела на меня, смотрела... Я то и дело наталкивался на этот взгляд, от которого путались мысли. О чем сказать ей? Что я рад, потому что она уезжает и мне не придется больше держаться с ней холодно, чтобы отдалиться? Но я не чувствую радости. Пожелать счастливого пути? Я вовсе не хочу, чтобы он был счастливым. Я хочу... хочу...

Дверь приоткрылась, появилась голова Лорены.
- Господин, прошу меня простить, что прерываю, но... на пару минут...
Я отодвинул стул.
- Доми, извини. Я сейчас.
В коридоре Лорена ухватила меня за руку, глядя испуганными огромными глазами.
- Орвик, там... - от волнения он забыла об этикете. - Пожар. Горят галереи над Ареной и восточный вход. Только что прискакал послыльный от вашего брата, он уже там.
- Казармы целы?
- Про них он ничего не сказал.
Я рванулся было к лестнице, вспомнил про Доми и почти бегом вернулся в столовую.
- Доми, я... прошу простить меня. Очень срочное дело. Обстоятельства... Мне очень жаль. Тебе придется закончить ужин без меня. Но я вернусь, обязательно, слышишь? Обещаю.
- Орвик... - она что-то спросила мне вслед, но я уже не расслышал, что.

Вот оно! Наконец-то она призналась, что чувствует ко мне! БЧБ!!!! Даже не знаю, какое слово считать главным )))))

Доми, оцени мое коварство! Сейчас будет мой черед метаться: "А Доми меня точно любит?"; "Нет, в самом деле?";"А вдруг ей показалось?"; "Она ведь может и разлюбить"; "А что если это просто БЧБ?" ))

Ведя, рассказать тебе, что я недавно сделал со своим котом, когда он стал метить территорию? )))))))))))
Коллаж классный. Спасибо.

Маргарита, как насчет опоздавших гостей? с подарками?


Марго, я давно хотел спросить, и вот предоставился повод. Вы с братом Эззе всегда такие... невозмутимые. Спокойные. Всегда держите себя в руках. Так и хочется порой это спокойствие расшатать )))
Скажите, Марго, есть ли на свете вещи, способные вывести вас из себя? Заставить испытать гнев? Страсть? Ярость?

Спасибо за ответ, Марго. Меня терзают противоречивые желания. Хочется увидеть вас в настоящем смятении, не помнящей себя от гнева, волнения или даже страха. Чтобы никакая маска не удержала. Лишь бы по мне не срикошетило. А с другой стороны - хочется видеть вас счастливой. Вот прям чтоб светилась )))


Думаю, что я способен идти напролом ))) Не особо задумываясь о способах достижения цели. Предпочитаю получить желаемое, а уж потом разбираться с последствиями. Главное - по-настоящему захотеть.

Арена горела сильнее, чем я думал. Когда я добрался туда, восточный вход полыхал факелом. Жар стоял такой, что близко не подойдешь. Оранжевое зарево освещало суетящихся людей, передающих друг другу ведра с водой. Согнувшись от тяжести, рабы таскали песок в мешках.
Варраву я нашел быстро. Весь перемазанный копотью, с опаленными бровями, в порванной рубахе - он напоминал демона бездны. И орал под стать ему.
- Ты видишь?! – прокричал он мне в ухо. – Это поджог, точно тебе говорю! Уж слишком быстро все загорелось. На казармы не перекинулось, но галерея горит в двух местах. Рук не хватает, мы не успеваем тушить. Только погасим в одном месте, как огонь перекидывается на другое. – Он бросился к какому-то рабу. – Куда?! Куда ты несешь?! Обходи слева!
- Господин! Господин! – меня настойчиво дергали за куртку.
Я оглянулся. Мальчишка, черный от сажи, упрямо держал меня за рукав.
- Марк?
- Со стороны улицы вдоль Арены проходит старый акведук.
- Чего? – из-за треска рухнувшей балки я его плохо расслышал.
- Акведук! – Марк ткнул куда-то в сторону. – Там!
- Я знаю! Он уже много лет не работает!
- В него можно направить воду из уличного насоса…
Я замер, обдумывая его слова. Потом хлопнул его по плечу.
- А ты молодец…

Потребовалось еще несколько часов, чтобы окончательно потушить пожар. И надо сказать, что без совета Марка сгорело бы намного больше. Но и без того ущерб был немалый. В рассветных сумерках еще дымились почерневшие остовы трибун. В воздухе кружился пепел, и это было бы по-своему красиво, если бы так едко не воняло гарью. Нелегкая выдалась ночь… Ночь? Крыши окрестных домов золотило утреннее солнце.
Проклятие!
Доми! Ее корабль отходит на рассвете. Она уже, наверное, на пристани.
Я лихорадочно осмотрелся. Лошадей увели подальше от пожара, и только богам известно куда. Три квартала отсюда. Через все ступени вниз.

Казалось, время ускорило ход и понеслось с неимоверной скоростью. Не успею, не успею, не успею – стучало в ушах вместе со стуком моих сапогов по полупустым улицам. Мимо мелькали дома, переулки, веревки с сохнущим бельем, пьяницы под дверями трактиров, сонные торговцы, громыхающие ставнями лавок. Дыхание срывалось, в боку нещадно кололо.
В конце улицы наконец мелькнул просвет, в нос ударил с чем не сравнимый портовый дух – смесь соленого морского ветра, запаха гниющих водорослей и свежевыловленной рыбы. Близко. Совсем близко.
Но я все равно опоздал. Откуда-то я знал, что корабль, медленно отчаливающий от пристани – тот самый. Полоска воды между ним и берегом становилась все шире. Я еще зачем-то мерил ее взглядом, словно и впрямь собрался остановить корабль.
Вот и все.
Сердце надсадно колотилось где-то под ребрами, и я согнулся, закашлялся, отплевываясь черной слюной. А когда поднял голову…
Вдруг увидел ее.
Она стояла на корме, ухватившись за канат и смотрела. На берег. На меня.
А потом медленно, как во сне, подняла руку и распустила волосы. Они упали ей на плечи, укрыв до самой талии. А потом взметнулись за ее спиной темным плащом.
Она это сделала для меня. И не за закрытыми дверями спальни.
И я знал, что это означает.
Метались суетливые чайки, «Счастливая волна» медленно отплывала, и я смотрел на одинокую фигуру на корме, пока она не превратилась в едва различимую точку. Потом закрыл глаза, и под закрытыми веками все еще видел ее.
Было чувство, что я потерял что-то важное.
Усталость навалилась как-то сразу, вместе с выровненным дыханием, свинцом налились руки и ноги. Нужно было уходить из порта, добираться домой, но не было сил двигаться.
- Эй, любезный, что встал на дороге? – меня бесцеремонно отодвинули, тяжелая громыхающая телега едва не проехала мне по ногам.
Я с трудом нашел извозчика, согласного пустить в экипаж такого грязного пассажира. Причитания возницы стихли, только когда я пообещал заплатить двойную цену, и путь до виллы прошел в относительной тишине.
Дверь мне открыла Лорена, и первым ее вопросом был» «Где господин Варрава?»
Узнав, что с ним все в порядке и он нисколько не пострадал, она смогла переключиться на меня.
- Ванна, - решительно изрекла она и исчезла в недрах дома.
Еле переставляя ноги, я поднялся в столовую. Слуги, видимо, еще не заходили сюда, и остатки ужина остались нетронутыми. Как будто люди не собирались уходить насовсем, а только встали и ненадолго вышли. И скоро вернутся.
Остатки шампанского в бокале совсем выдохлись. Я тронул погасший люмнис, на котором тотчас остались черные следы от пальцев.
Не вернутся.
Женщины уходят из моей жизни и не возвращаются. Никогда не возвращаются. Вот и Доми… Она так легко вошла в мою жизнь, как будто была в ней всегда. И так же легко ее покинула.
- Я не стала ее останавливать, - Лорена, сложив руки на груди, остановилась в дверном проеме. – Ушла рано утром.
- Знаю, - голос прозвучал хрипло, ломко.
- Она оставила записку, - Лорена вытащила из кармана аккуратно сложенный листок, который, без сомнения, прочитала и протянула мне.
Я пробежал глазами по строчкам.
- Отправь… кого-нибудь за лошадью. Ванна готова?
Она кивнула.
Я вдруг уловил в ее глазах… сочувствие? Еще не хватало!
Внезапно накатила злость.
- Вели здесь все убрать! – рявкнул я, устремляясь к выходу. – Распустила прислугу дальше некуда! Гляди, как бы тебе самой не стать горничной!

Вилла Понирос



Нет сна. Почти совсем нет в последние дни, и сколько бы я ни лил в себя алкоголя, даже он не помогает забыться. Забыть. Слабость, на которую я не имею права. Рыцарь дома Понирос… в таком виде… Да.
Стыдно признаться…
Кто бы мог подумать, как сложно будет. Вытравить. Стереть из памяти. Вернуться к нормальной жизни. Пустые слова.
Не выходит. Может, стараться надо лучше?
«Все будет как прежде», - заверил Варрава, узнав об отъезде Домиинары. А глаза блеснули довольно. Уж он-то больше всех был рад, и жмурился, и хлопал по спине.
Я вижу себя будто со стороны – лежащего в кресле, ноги в пыльных сапогах вытянуты к камину, в руке неизменный стакан. Лень разуваться. Лень бриться. Лень вообще что-то делать. А надо, если подумать. Надо разобраться с пожаром. Отдать распоряжения о ремонте. Оценить ущерб. Подыскать временную площадку. Бои стоят.
…В бездну. Пусть Варрава делает.
- Видела бы ты меня. Смотри. Нравится? – вопрошаю коньяк, цвет которого один в один как ее глаза. – Мне – нравится.
Я говорю иногда вслух. С ней.
- Спать не могу, - жалуюсь.
Брат говорит, это оттого, что отвык один спать. Я соглашаюсь.
- Тебе нужно возвращаться к нормальной жизни. И я все жду, когда ты вспомнишь, за что тебя прозвали Беспутным!
С его помощью я прилежно пытаюсь вспомнить. Кабаки, игорные дома и бордели вертятся каруселью.

Бордели. Ну конечно. Первое место, куда меня потащил Варрава – «Тайный сад».
«Господин так давно у нас не был, - Толстый Ян не устает кланяться, провожая в лучшие комнаты. – Девочки будут рады».

Девочки и впрямь рады. Я не скуплюсь на деньги и ласки, и сладкое вино льется рекой, смех звенит колокольчиками, одни тонкие пальцы щиплют струны неизвестного мне музыкального инструмента, другие кладут мне в рот дольки фруктов, третьи ловко расстегивают пуговицы жилета, развязывают шейный платок.
Шелк, бархат, духи и браслеты, десятки мягких подушек, пряный дым курильниц. Колесо люстры над головой плавится десятком свечей. Опустить веки и ни о чем не думать, просто отдаться этим рукам, которые точно знают, что делать. Лицо задевают длинные локоны, тону в этом водопаде, задыхаюсь и, протянув руку, загребаю полные горсти гладких волос. Не удержавшись, открываю глаза. Белые пряди… И мелькнувший было мираж разваливается карточным домиком.
- Убери.
Девушка послушно отбрасывает волосы за спину, связывает их лентой. Красивая. Не видел ее здесь раньше, наверное, из новеньких. Спрашиваю, как ее зовут, но к утру успеваю забыть. Имена остальных – тоже. В их объятиях, вопреки теории брата, уснуть не получается. Приходится добираться домой и снова пытаться напиться так, чтобы отключиться.

…Душно. От камина несет невыносимым жаром, таким, что трудно дышать. Выбираюсь из кресла…пол… качается. В два шага дохожу до окна, едва не падаю, в последний момент уцепившись за раму. Не открывается. Дергаю задвижки, обдирая пальцы. Створка наконец поддается, распахивается, и в комнату врывается холодный воздух ночного сада, принеся с собой запах влажной листвы. Дышу, прислонившись лбом к стеклу.
Отхлебываю из стакана, почти давлюсь, но заставляю себя допить до дна. Пустой стакан летит в темную траву.
Кидаю взгляд в зеркало на стене и отворачиваюсь. Налитые кровью глаза и семидневная щетина.
Достаточно, чтобы не смотреть больше.
Доми бы не понравилось. Ей нравятся. Благородные. Воспитанные. Рыцари. Демоныихзадери.

В дверь осторожно стучат.
- Идите все в Бездну, - голос охрип.
Невзирая на мои слова в комнату бочком входит Лорена. С укоризной глянув на меня, ставит на стол графин с водой и, помедлив, опускает на пол рядом с креслом блестящий медный тазик.
- Блевать извольте сюда, - поясняет она в ответ на немой вопрос и жмет плечами. – Ковры же везде.
- Лорена… - начинаю я.
- Знаю, знаю, - моя экономка хмурится. – Это уже совсем никуда не годится. Я слышала… у Безликих можно достать сон-траву.
- Еще не хватало.
- Ну, ваши методы, - кивает на ряд бутылок, - никуда не годятся.
- Мне видней.
Лорена фыркает и нарочито громко захлопывает за собой дверь.

Он все-таки заставил меня работать.
Заявил, что я вылакал все запасы алкоголя. Врал, конечно, не мог я в одиночку опустошить целый винный подвал. Так и сказал ему. Потом мы малость поспорили, и Варрава предложил мне убедиться самому. Идти я не мог, поэтому брат, нимало не смущаясь, закинул меня на плечо и снес вниз. И даже любезно усадил на колченогий стул в углу подвала. И пока я соображал что к чему, он поднялся по ступеням и ушел. И дверь за собой закрыл на ключ, и уже из коридора проорал, что раз компания бутылок мне милее всех, то в подвале мне самое место.

Вот чистое предательство, я считаю. Потому что, как выяснилось, пить в мягком кресле возле камина гораздо приятнее, чем в холодном погребе в компании бочек и бутылок, где даже прилечь негде. И никакой еды нет. Ну, зато смерть от жажды мне не грозит. Это я поначалу так решил. Но от вина начались спазмы в желудке, а еще – выматывающая, непроходящая икота. Которая сводила на нет угрожающий тон, которым я пытался разговаривать через дверь. Дверь, кстати, была замечательная – толстая, дубовая, окованная железными полосами. Такую надо не в погреб ставить, а в темницах. Что в моем случае не имело разницы.

Спать пришлось на бочках. Мне, Орвику Понирос, представителю знатной фамилии, богатейшему человеку – на бочках, трясясь от холода! Не прощу это Варраве никогда, так и заявил ему, когда он явился утром меня выпускать. На что он развел ручищами и сказал, что не планировал меня так долго там держать, просто случайно заснул вечером. Зато он впервые со дня пожара на Арене видит меня трезвым, прибавил он, глумливо улыбаясь.
А после ванны и завтрака он надеется окончательно узнать во мне брата.

Возразить на это мне было нечего.
Я и сам в последние дни перестал узнавать себя.
Поэтому безропотно разбирал весь день скопившиеся письма и счета, в которых Варрава ровным счетом ничего не понимал. А вечером отправился в «Тайный сад», но только на этот раз не к девочкам, а к Толстому Яну за квартальной выручкой.
Тяжкое похмелье, с утра стучавшее в виски молоточками, добродушия мне не прибавляло. Именно поэтому весело смеющаяся компания посреди обломков дорогой балюстрады в моем борделе у меня вызвала такое раздражение. Цыкнул на девочек, испуганно прикрывших губы ладошками. Правильно, красавицы, хозяин не в духе. Лучше попятиться испуганной стайкой к лестнице, авось пронесет нелегкая. А вот лежащий на ковре парень кажется смутно знакомым. Завсегдатай? Нет, не помню. Однако состоятельным клиентом он не выглядит. Ему же хуже.
- Ян, шесть драхм к счету этого господина, - бросаю через плечо управляющему.
Цена за урон грабительская, знаю. Но я уже говорил, что с утра был не в духе.

- Господин… - шепчет мне Ян, привстав на цыпочки. – Этот клиент назвался другом вашего брата, показал в подтверждение его кольцо с морским кракеном… Я хорошо помню, господин Варрава его не снимал. А тут – значит, подарил, ага… Видимо, и вправду друг. Просил записать его счет на господина Варраву.

Вот значит как? Какой удивительный поворот. И с каких это пор Варрава занялся у нас благотворительностью?
Склонив набок голову, я разглядывал кланяющегося субьекта. Вот только в поклоне его чудилась мне издевка, и глаза исподлобья смотрят дерзко. Друг, значит? Ну, ну…
Я приблизился к нему, и парень выпрямился, все еще придерживая штаны, но смотрел в ответ прямо и… нагло. Да, это, пожалуй, самое верное слово. И наглость эта рождала какое-то смутное беспокойство. Возможно, мы встречались раньше? Нет, я бы запомнил. Наверное.
Что-то знакомое мерещилось в дерзкой усмешке, кривившей рот.

Я хмурился, пытаясь вспомнить, поймать ускользающую мысль, она была совсем где-то рядом, только не давалась никак. Что-то важное.
Никогда не слышал, чтобы у Варравы были близкие друзья, и прозакладывал бы голову, что этот парень лжет, но его самоуверенность… она сбивала с толку.

- Мой брат, - негромко начал я, остановившись за плечом у новоявленного «друга», - имеет обыкновение тщательно подходить к любому делу. Любит, знаешь ли, все делать правильно. Именно поэтому я доверяю ему как себе. Полагаю, что к выбору друзей он подходит с такой же тщательностью. И знаешь, что сразу бросается в глаза при первом же взгляде на тебя? Ты. Ему. Не ровня. А это значит, что либо ты совершил нечто невероятное и заслужил его дружбу и я с нетерпением жду, когда ты мне поведаешь все обстоятельства этой судьбоносной встречи, либо… ты самозванец. – Наклонился почти к самому уху. – Как твое имя?

У Орвика истерика. До икоты.
Тараща глаза и пузырясь ртом, имитируя временами кашель, я тщетно пытался сохранить покерфэйс.
Безя, я тебя уже боюсь, дожили, блин... )))))) Хотя мне надо сказать спасибо, что все стратегические места оказались прикрыты кокосами, да?

Доминочка!!!!! Ты думай, что говоришь!!!! Карт-бланш этим двоим?! Сама, своими руками толкаешь меня... в пучину порока
Соля... после этих танцев... я должен буду тебя убить.Ты теперь слишком много знаешь )))))))


Слава Санве! Руки прочь от кокосов!!!
Ты уверена, кстати? про запасы? а то чот волнительно...

______________________

Констанца, я с опозданием посмотрел ваш презент. Я снова икаю У меня определенно есть способности к танцам!
Спасибо

"Тайный сад"



Я, конечно, в некоторой степени люблю наглецов, но, пожалуй, не настолько, чтобы стерпеть брошенный мне в моем собственном заведении такой вызов. Да еще в такой хамской манере… Это, знаете ли, даже как-то оскорбительно.
А еще более злит то, что нахальный субъект прикрылся именем моего брата и даже не дал себе труда припасти про запас трогательную историю зарождения нежной дружбы. А зря. Я, быть может, сделал бы вид, что поверил, не особо вникая в явные промахи и оговорки, просто в силу похмельной головной боли, так и не отпустившей за целый день.
Но теперь, глядя на гнусную ухмылку, притаившуюся в уголках рта этого нахала, я вдруг задумался, не снимет ли боль обычная драка. Так вот банально и по-плебейски... И даже зажмурился, представив, как мой кулак встречается с этой ухмылочкой… Эх. Нельзя. Был бы чужой бордель, так с превеликим удовольствием, а в своем… нельзя. Репутация, чтоб ее…

Поэтому я позволяю себе лишь пожатие плеч, в котором выражается вся моя скорбь.
- Жаль. Невообразимо жаль, что мне не суждено услышать эту историю. Но в таком случае я вынужден огорчить тебя, друг моего брата…. Нищим не место в «Тайном саду». А на принца инкогнито ты, увы, не похож. У тебя же нет денег, не так ли?
Выждав короткую паузу, киваю девочкам, жмущимся к лестнице:
- Проверьте его карманы. Смелее, - подбадриваю их. – Ведь наш гость наверняка не желает, чтобы это сделал досточтимый Ян, верно?

Я безбожно проигрываю в азартных играх. Это такие мои личные грабли, на которые я не устаю наступать. Впрочем, долги порой бывают очень приятными ))

Присоединяюсь к поздравлениям.
Дамы, вы - лучшее украшение Забытого Мира! С праздником Весны вас!


Кто бы мог подумать, что у Брейдена проколоты соски ))