Карта ролевой игры "Забытый мир"

Майские шашлыки – это дело святое. И лучшего повода, чем день рождения, придумать сложно, хотя шашлыки сами по себе – повод. Мясо готовить Орвик умел, и что немаловажно, любил это делать. И, пожалуй, сам процесс подготовки нравился ему не меньше. И первый дымок от мангала, плывущий над речкой, и покрывало, расстеленное поверх густых одуванчиков, и поиск шампуров (забыли! Да нет же, вот они) в рюкзаках. Магнитофон «Весна» на траве, и поющий с ним дуэтом довольный Безька. Довольный – потому что вокруг расселись девочки и перебирали коробочки кассет с фотографиями артистов. Магнитофон был, строго говоря, совсем не Безькин, но кроме Орвика об этом никто не знал.
Так было в прошлом году. Повеселились тогда, загорели, купаться, правда, никто не рискнул. Так будет и на этот раз. Даже еще больше народу будет, веселее. Только вот…
Надо позвать Доминочку. Она будет сидеть на краю покрывала вместе со всеми и смеяться. Помогать ему с шашлыками не надо, пусть просто сидит. И смотрит на него. Как тогда, у него в комнате.
При этом воспоминании мысли сбивались.
Они так ни разу и не говорили с того дня, как она забрала книгу. Почему, Орвик и сам не знал. Может быть, она обиделась на него? Или ей запретили с ним видеться родители? А может, подруги чего нашептали?
Орвик терялся в догадках. Способ выяснить был только один – пригласить ее. Откажет - все станет ясно. А если согласится, то… то… Он вздохнул и решительно нажал на дверной звонок.
Дверь открыли сразу, будто ждали. Орвик с непроницаемым лицом сложил руки на груди, привалился к косяку и небрежно спросил:
- Привет. Пойдешь завтра с нами на шашлыки?

- В одиннадцать, - медленно проговорил Орвик, не отрывая от Доминочки глаз. – На речку. Я за тобой… зайду.
Она выглядела совершенно непривычно и от прежней знакомой Доминочки была только косичка через плечо. Но джинсы… модная майка… так у них во дворе одевалась только Марго, да и то, потому что тетка ее жила в Праге и приезжала к ним в гости каждое лето.
- Хорошо, - Доминочка переступила с ноги на ногу.

Ну, чего еще тебе? Ты ее пригласил, она согласилась. Сказано же тебе – они уезжают сейчас, давай двигай, не стой столбом!
Орвик злился сам на себя, но повернуться и уйти не мог. Он так соскучился по ней.
- Ты… - он кашлянул, - в джинсах другая какая-то. Взрослее.
- Правда?
- Да. Я хотел еще спросить…
- Доооми, - снизу по лестнице поднимался незнакомый усатый дядька, - вы уже готовы? А мама где?
- Здрасьтедядьпавлик, - пробормотала Доминочка. – А мы … Я уже…
- Мне тоже пора, - Орвик кивнул дядьке, посмотрел еще раз на Доминочку: - До завтра, - и сбежал по ступенькам вниз.

Весть, принесенная слугой, казалась слишком невероятной, чтобы быть правдой. Марго? Маргарита? Мне вспомнились яркие синие глаза на тонком лице, поворот головы, сапфиры на белой коже. Безликая, которую Эззелин привел на ужин в мой дом. И представил своей… супругой.

А теперь... она в моем заведении.
Бездна…
Как она там оказалась? Я не понял, что сказал это вслух.
- Вот уж не знаю, - зло отозвался Эззелин, поднимаясь на ноги. – Но намерен выяснить это в ближайшее время.
- Вряд ли она искала там меня, в первую очередь она пришла бы сюда.
- Ее принесли туда в беспамятстве, - сухо пояснил он.
- Тогда возможно это лишь недоразумение, и мой бордель оказался лишь самым ближайшим местом, куда ее могли…
- Странное совпадение, да? – Эз размашисто шагал по садовой дороже, не оглядываясь на меня.
- Я прикажу подать лошадей.

Эз и впрямь волновался. Иначе отчего бы ему гнать коней словно от этого зависела жизнь прекрасной Маргариты? Не знаю, кстати, как ее жизнь, а моя могла и подвергнуться опасности. Гнев безликих беспощаден, и плохо будет тому, кто подвернется им под горячую руку. Разбираться, кто прав, а кто виноват, они будут потом.

На пороге нас встретил Толстый Ян. Он был бледен, губы тряслись, а кудрявые волосы, обычно напомаженные и гладко зачесанные, торчали дыбом.
- Господин…- горячо зашептал он, оглядываясь на Эззелина. – Молодая госпожа… в маске…
- Где она? – его окрик прозвучал ударом хлыста.
- Наверху, господин, наверху… - Ян пытался одновременно кланяться и подниматься по ступеням. - Я провожу.
- Шевелись, - Эззелин отвесил толстяку легкого пинка.
Я бегу вслед за безликим, хватаясь за лаковые перила лестницы. Двери, двери, двери.
- Здесь, – задыхается Ян.
Эззелин берется за золоченую ручку.
Суюсь в комнату следом за ним, но натыкаюсь на его плечо.
-Жди тут.
Я прислоняюсь к обтянутой шелком стене и пытаюсь незаметно перевести дыхание. Рядом отдувается Толстый Ян. Что-то в последнее время Тайный Сад стал мне приносить слишком много проблем. Пора продавать заведение.
- Кто доставил ее сюда?
- Неприметно одетый парень, – толстяк неопределенно махнул рукой.
- Надеюсь, ты велел его задержать? – Ян виновато повесил голову. – Чтоб тебя демоны в пекло забрали! Ян! Ты же сам тот еще проходимец, почему ты упустил его?!
- Я был слишком ошеломлен, господин. Безликая… так близко. Я больше всего боялся, как бы с нее не слетела ее маска, иначе мне точно не жить.
- Одна надежда на госпожу Маргариту, что она сама расскажет, что случилось.

Дверь открылась. На руках Эззелина лежала завернутая в плащ девушка.
- Как она? Позвать врача?
-Нет. Я везу ее домой, здесь ей нельзя оставаться.
Он спустился вниз, вышел на улицу и остановился перед лошадью.
- Подержи. – Мне передали ее на руки. Маргарита была почти невесомой, будто ребенок.
Безликий сел в седло и требовательно протянул руки.
- Все уговоры остаются в силе, - сказал он, пристраивая девушку перед собой. – Я дам знать, если что-то изменится.

- ... Будут проблемы, господин? – спросил неслышно подошедший Ян
- Возможно… Возможно, - задумчиво пробормотал я, глядя в темноту улицы.


Через два дня, так и не получив от Эззелина никаких вестей, я ступил на палубу «Танцующей Молли». Меня встретил сияющий, словно именинник, Варрава.
- Клянусь, я уже успел пустить на суше корни, - воскликнул он, любовно гладя полированный поручень. – Не понимаю, зачем вообще суша, если есть море?
Я посторонился, пропуская носильшиков с сундуками.
- Знаешь, некоторые предпочитают, чтобы пол под ними не качался.
- Правильно! Лучше пусть качается кровать! – он жизнерадостно заржал и ткнул меня в плечо. - Ты слишком мрачный для жениха. Тебя впереди ждет прекрасное будущее! Тебе надо расслабиться.
- Да неужто?
- Поверь опытному человеку! Я, к слову, об этом позаботился! Постой-ка здесь.

Он куда-то отошел и через пару минут вернулся, ведя за руку длинноволосую девушку.
Я скользнул взглядом по ее обнаженным рукам, по двум вензелям татуировки.
Рабыня. Очень красивая рабыня, светловолосая и белокожая.
- Это Мими, - представил ее Варрава, и девушка присела, опустив глаза. – Она будет жить с тобой в каюте.
- Что?!
- Она очень тихая и послушная, правда, Мими? А еще у нее замечательный дар восстанавливать… хорошее настроение. Кстати, когда у тебя настроение выправится, я не против, чтобы Мими помогла и мне. – Он засмеялся и хлопнул девушку по заду. – Ну, беги, разбирай вещи. Если она будет хороша, я обещал ей свободу, как только прибудем на Царь островов.
Я проводил Мими взглядом.
- Она и правда красивая. Но не уверен, что хочу, чтобы она жила со мной в каюте. Я люблю… один.
Варрава поднял бровь.
- С каких это пор? Помнится, некую деву ты невероятно быстро перетащил в свою спальню и…
- Не надо об этом.
- Слушай, - брат смягчил тон. – Тебе надо переключиться. Новые женщины, новые планы, политика, сделки, контракты. Все, что угодно. Ты в последнее время даже не удосуживался прочесть бумаги, которые я давал тебе на подпись!
- Надеюсь, ты воспользовался этим?
- Конечно! Когда бы я еще смог подписать у тебя счет на новый бушприт для Молли! – он мечтательно закатил глаза. – Из мраморного дерева. С позолотой и изумрудами…
- Мерзавец, - беззлобно констатировал я. – Вот и верь после этого семье.
Варрава внезапно посерьезнел.
- Только семье и можно верить.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
- Тебя механик зовет, - наконец кивнул я.
- Да, мне пора, - он оглянулся. – Через полчаса отчаливаем.

Доминочка, любовь моя, вот все ж зря ты отпустила такого ценного раба на все четыре стороны! В нем же талантов немеряно! А то, что меряно и им озвучено - так то не талант, а что-то другое ))))
Безя... с меня вагон абрикосового джема
Спасибо. Клип невероятно классный. Пересмотрел с десяток раз. Доми в конце... эх... Это не просто клип, это целое кино!

"Танцующая Молли"

Жизнь порой бывает удивительно похожа на книгу. И в некоторые моменты остро чувствуешь, как заканчивается глава и начинается новая. Чувство настолько реальное, что под пальцами почти ощущаешь пергамент страниц. Порой они листаются слишком быстро.
Это такая книга, в которой не получится перечитать особо любимые места. Можно только помнить о них, и нельзя перечитать, вновь почувствовать, изменить что-то, переписать.
Сейчас, глядя на удаляющийся берег, я знал, что закончилась очередная глава моей жизни.
Пора начинать новую.
Но проклятая страница никак не желала переворачиваться.

- Рад, что вы не передумали.
- Я не нарушаю своих слов.

- А правду говорят, будто море похоже на пустыню?
- Вам не приходилось бывать в пустыне?
- Нет.

- Можно открывать глаза.
- Что это было?
- Мы взлетели.

- Кстати, там внизу стоит привязанная девушка. Очень похожа на нашего мастера боя. И когда ты что успеваешь

Впервые заныл шрам на шее, и я машинально потер его рукой.

В каюте меня ждал сюрприз.
Сгребя в обнимку свои вещи, по разным углам сидели Марк и Мими, готовые, судя по их виду, вцепиться друг другу в горло.
- Господин! – воскликнули они хором, едва я вошел.
- Этот недомерок утверждает, что будет тут жить! – пожаловалась девушка. – А мне сказали, что это я буду!
- Шлюха слишком много о себе воображает, - неприязненно процедил Марк. – Господин сказал, что я буду его стюардом.
Оба уставились на меня в ожидании решения.
Я живо представил себе, как мы будем жить втроем, этаким развеселым балаганом.
Ну уж нет!
- Марк, в обязанности стюарда входит не только обеспечение моих личных нужд. Тебе нужно освоить азы корабельной жизни и морского дела. Найдешь старшего стюарда Эдда, он тебе все покажет. Спать будешь… в коридоре, на тюфяке у двери. Ступай.
Мими победно задрала нос.
- Что касается тебя, - повернулся я к ней, когда Марк вышел, - то если ты так хороша, как говорит мой брат, то будешь спать со мной. Если нет – то вон там, - я кивнул на сундук, - либо в любом другом месте по твоему желанию. Понятно?
Она подошла вплотную, лукаво улыбнулась и медленно спустила с плеч невесомое платье.
- Понятно. Господин желает начать проверку прямо сейчас?
Какая…
хорошая…
идея…
- Желаю.

- Как девчонка? Старается? – небрежно спросил спустя несколько дней Варрава за ужином.
Кают-компания мягко светилась люмнисами – капитан не любил свечей.
- Если она будет продолжать в том же духе, то я скоро не смогу ходить, - пробормотал я.
Брат самодовольно засмеялся.
- Я же говорил, что она чудо!
- Не жаль будет отпускать?
Он пожал плечами.
- Что толку жалеть о женщинах? Всегда рядом будет не одна, так другая.
Между нами просунулся Марк с бутылкой вина и наполнил бокалы.
- Не знал, что ты берешь его с собой, - кивнул на него Варрава.- Чуть не отправил обратно, когда Теон привел его на корабль.
- Забыл сказать.
- Он, кстати, ничего, освоился быстро. Отдаешь его мне?
- Стюардом?
- Ну.
- Не знаю. Посмотрим.
- Ладно, оставим пока. Смотри, что у меня есть.
На его ладони лежал маленький портрет в эмалевой рамке. С миниатюры на меня смотрела темноволосая миловидная девушка.
- Кто это?
- Наследница Никанорас. Твоя будущая невеста.
- Откуда у тебя? – я взял портрет, вглядываясь в незнакомые черты.
- Да какая разница. Что думаешь?
- Милая.
- И все?
- А что ты хочешь от меня? Как я могу оценить по крошечной картинке?
- Вот стараешься для него, а в ответ никакой благодарности! – буркнул Варрава.
- Ладно, не дуйся. Спасибо. Она и правда красивая.
- Приятное дополнение к ее прочим достоинствам, да? – к брату вновь вернулось хорошее настроение.
- Безусловно. Я заберу себе?
- Ну конечно! Мне ни к чему. – Он подмигнул. - А тебе сгодится, чтобы коротать вечера, когда Мими нас покинет.
- Нас?
- Тебя.
- Варрава?
- Кхм. Слушай. Почему бы тебе не разобрать вон ту кипу бумаг, что передал тебе поверенный перед отплытием? А то утром причаливаем, а ты даже не начинал их разбирать.
- Пытаешься сменить тему?
- Нет. Просто мне надо идти. Ммм.. проверить курс. Да. Марк! Идем со мной. – Он похлопал меня по плечу. – А ты работай. А то от долгого безделья мозг размягчится.
- Я ведь могу и передумать! Насчет мраморного дерева с изумрудами!
Варрава уже было закрыл за собой дверь, но вновь просунул обратно голову.
- Пониросы всегда держат свои финансовые обязательства! – напомнил он драматичным шепотом, после чего исчез окончательно.
Я показал ему вслед жест, который матушка классифицировала бы как неприличный, и придвинул к себе здоровенную папку и люмнис.

Спустя три часа документы были заполнены, рассортированы и подписаны. Все, кроме одного. Передо мной лежала маленькая квитанция из дешевой серой бумаги. Из ее содержания было ясно, что две недели назад на Царь островов были переведены деньги на имя госпожи Домиинары эр-Риах. Подпись и печать моя.
Я абсолютно не помнил, когда я это подписывал.
Однако проценты с вклада Доми добросовестно перевел. Точнее, не я, а мой поверенный.
Доми…
Получила ли она деньги?
Если она все еще живет по старому адресу, то можно будет узнать… уже даже завтра.
Вряд ли, конечно, она все еще… Но вдруг?
В кают-компании внезапно стало душно.
Я встал и дернул створку иллюминатора, впуская холодный ночной воздух. Обод иллюминатора под рукой остро пах железом и машинным маслом.
На востоке слабо светились на темном небе «слезы Санвы».

"Танцующая Молли", Изумрудная гавань

Письмо Рихарду заняло намного больше времени и получилось гораздо длиннее, чем я думал. Слишком давно я писал ему в последний раз, а новостей накопилось немало. Но закончить хотелось сегодня, чтобы посыльный уже завтра с рассветом отправился в путь.
- Сэр Орвик, к вам посетитель.
- В такой час? Кого это принесло?
- Женщину, - парень ухмыльнулся. – Не запомнил имени. Спрашивала господина Варраву, но его на борту нет.

Брат неплохо устроился, отметил я мимоходом. Он уже не ходит по борделям, а шлюхи сами осаждают его двери. Ну, в данном случае, его корабль. Вот только он забыл их оповестить, что ночует сегодня в доме. Девушку ждет разочарование. Впрочем, она сможет сама найти дом, если я окажу Варраве услугу и расскажу, как его найти.
- Проводи ее ко мне.
Я дописал еще несколько строк и присыпал чернила песком. Осталось приложить традиционный подарок для матери и можно будет…

Стукнула дверь, я поднял глаза.

Она, наверное, тоже не ожидала увидеть меня, потому что качнулась назад, будто собираясь выскочить вон, но справилась с собой и замерла. В тишине стало слышно даже шорох прибоя, бьющего о причал.
– …Доми?
После всех этих недель, увидеть ее…. так близко. Я смотрел во все глаза, и в ответ встречал такой же пристальный взгляд. Наверное, надо что-то сказать, но язык совсем присох к гортани.
- Что ты здесь делаешь? – спросил я первое, что пришло в голову.
Доми неопределенно пожала плечом.
- Я увидела в порту Молли и… просто захотелось взглянуть на нее.
- Только на нее?
- Она… красивая. Очень.
«И ты. Очень», - хотелось сказать мне, но вместо этого я сказал:
- Не знал, что ты в столице. По адресу, по которому тебя нашли в прошлый раз, теперь никто не живет. Пустой дом, - я не запомнил, как встал из-за стола, но вдруг оказался совсем рядом с ней.
- Да, я знаю. Пришлось переехать. Ты… искал меня?
Я кивнул. Не спрашивай. Не спрашивай меня, зачем. Я и сам не знаю. Наверное, чтобы увидеть, просто повидать, раз уж оказался здесь. Боги привели ее ко мне, и вот я смотрю и не знаю, о чем говорить. Все уже было сказано, еще там, на Грехе.
Поэтому я протянул руку и снял с нее шляпу.
С ее губ сорвался рваный вздох, и в следующую секунду мы жадно целовались.

- Доми, Доми, - бормотал я между поцелуями, не в силах поверить, что она здесь, обнимает за шею и отвечает мне.
Меня трясло. Ничего не менялось. Она сводила меня с ума, как прежде.
Обмануть судьбу, еще только один раз.
И если я сплю, то убью того, кто меня сейчас разбудит.
Короткий плащ Доми полетел туда же, куда и шляпа. Шейный платок развязался неожиданно легко, обнажив пульсирующую венку над ключицей. За край ткани цепляется сложенная вдвое цепочка.
Тяну ее вверх, вытаскивая наружу покачивающуюся подвеску.
Тихо.
В повисшем молчании слышится только неровное дыхание. Мое. Ее. И мы оба смотрим на жемчужину на моей ладони.
Она носит ее на себе.
Почему-то на шее, а не на талии. Несмотря ни на что – носит.
Хочет помнить?
Меня?
Вдоль спины до самого затылка пробегает дрожь. Доми прикусывает губу, когда встречается со мной взглядом.
И я теряю голову.
Прижать ее к себе, в себя, впечатать, всем телом сразу. Все еще недостаточно хорошо. Все еще слишком много одежды. Я сдернул с себя жилет, рывком снял рубашку. Пряжка ремня глухо стукнула об пол.
- Орвик… - до нее дошло, что происходит и ее голос дрогнул. – Нам нужно поговорить.
Грохнул задвигаемый засов на двери.
- Нет, не нужно.
- Это важно.
- Нет, - я подхватил ее на руки и понес к постели. – Ничего не важно.

Полные горсти ее волос – она снова позволяет мне, безмолвно признавая мое право на это, и эта ее покорность пьянит не хуже крепкой выпивки. От ее близости кружится голова, и рвануть бы на ней одежду, чтобы быстрее… Нельзя.

Проклятые пуговицы слишком мелкие.

Чтобы раздеть, нужно оторваться, отстраниться, отпустить, перестать целовать.

Невозможно.

- Обними меня.

Целую торопливо и беспорядочно, мне хочется ее всю и сразу. Она все такая же, как я помнил.
И другая. Не моя.
Сны, обернувшиеся явью.
Под губы подворачивается сосок, не удержавшись, сжимаю его, наверное, слишком сильно, потому что Доми вскрикивает.
- Орвик!
- Прости, - бормочу, покрывая поцелуями ее грудь.
Кровь ревет в ушах, и мне стоит огромных усилий сдерживаться. Глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться. Один. Два.
Сейчас, девочка. Я смогу. Медленно, как ты любишь. Ты не пожалеешь, что пришла.

Боги играют со мной, проверяя меня на прочность, устраивая эту невозможную встречу и, наверное, делают ставки на мой выбор.
Волна плещет в борт, и корабль тихо скрипит, покачиваясь.

Мы оба не спим. Она тихо дышит мне в плечо и, кажется, боится пошевелиться. Я все еще глажу ее – просто не могу остановиться – вдоль спины, лаская затылок, волосы, снова вниз, не выдержав, закидываю ее ногу на себя – так еще ближе, хотя ближе просто некуда.
Но между нами растет напряжение, не имеющее ничего общего с любовной страстью.
Что-то невысказанное.
Гнетущее.
Она отстраняется.
- Доми?
Сознание медленно прояснялось.

Как только она начала говорить, мне почему-то стало не хватать воздуха. Как ни старался, я не мог протолкнуть воздух в сведенные легкие. Ее голос доносился как сквозь вату, пока она не повернулась и не сказала очень отчетливо:
- Орвик, это твой ребенок.

Мой?!

В груди как будто что-то лопнуло и поднялось горячей волной.
Да как она смеет так мне лгать?
Меня подбросило словно пружиной.
- Доми… если это шутка, то довольно жестокая. Да будет тебе известно, - я рывком натянул штаны и развернулся к ней, - что единственный мой ребенок умер нерожденным двенадцать лет назад. С тех пор ни одна женщина не родила от меня. Поэтому, - я заставил себя посмотреть на нее, - сейчас ты совершенно точно мне лжешь. Либо о наличии ребенка вообще. Либо… о том, что он мой.

Я рванулся к двери, столкнувшись с Доми, но успел чуть раньше нее. Приоткрытая было дверь грохнула, закрываясь снова.
- Ты никуда не пойдешь, пока мы не поговорим.

Она отступила на шаг, скрестила руки на груди.
Бездна, ненавижу эту ее шляпу, из-за которой не видно глаз!
Я сдернул ее с нее, запустив в дальний угол. Ее незаколотые волосы снова рассыпались по плечам.
Так определенно лучше.
- Какой у тебя срок?

Я быстро прикинул время. По всему выходило, что Доми зачала на Грехе. И у нее просто не хватило бы времени на кого-то еще. Даже несмотря на нежные письма какого-то-там-рыцаря, этот ребенок – мой. И, видимо, не было никакой возможности выдать его за ребенка этого самого рыцаря – полагаю, он сам умеет считать сроки.
Поэтому она мне и сказала.

Я на мгновение прикрыл глаза и вознес благодарственную молитву всем богам сразу, кто бы из них ни привел ее сегодня ко мне. А ведь могла бы… и промолчать. И я никогда не узнал бы, что… что у меня… у нас…
Я тяжело привалился к двери. В голове крутились обрывки мыслей, никак не складываясь в единое целое, и мне пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить все, что Доми мне сказала.

О том, что уезжает. Сопровождать кого-то. Это означало – защищать. С оружием. И с жизнью внутри.
Еще одна женщина в моей жизни, которая не слишком дорожит моим ребенком.
Мне как-то сказочно везет на них.
С языка сорвался вопрос прежде, чем я успел его обдумать.
- Почему ты не избавилась от него сразу?

- Нет, ты ошибаешься. Меня очень сильно интересует этот ребенок. Ты даже представить не можешь, насколько. – Продолжая лихорадочно бормотать, я поймал ее за рукав и потянул к себе. Домина, только что рвавшаяся к двери, теперь вдруг уперлась сапогами в пол, пришлось к ней шагнуть, чтобы обнять одеревеневшее тело. – И ты мне его родишь, обязательно. Как ты думала сохранить его, глупая женщина, - прыгая на тренировках? Размахивая мечом? Или сражаясь с наемным убийцей? А может… ты не слишком бы печалилась, случайно скинув дитя? Если так, то тебе не следовало говорить мне все это. – Мои руки скользили по жесткой спине, губы прижимались к виску, и со стороны мы, наверное, были очень похожи на прощающихся любовников. Вот только чувства наши сейчас были далеки от любовных. – Больше никаких тренировок и никаких контрактов. Я запрещаю. Не вздумай завтра никуда ходить. Проверю. – Я взял ее за плечи и заглянул в глаза. – Ты хорошо поняла меня, Домиинара?

Войдя в распахнутую дверь, я по достоинству оценил мизансцену – трое мужчин напротив воинственно настроенной дочери Санвы. Оружия мои люди не вынимали, как им и было приказано, а впрочем, даже если бы и пустили его в ход, вряд ли у них были бы шансы на победу. Но у них была задача задержать Домиинару, и они с ней справились.

Я вышел вперед, и Доми развернулась ко мне.
- Понимаю твое желание убить меня, - шаг, другой, и острие уперлось мне в грудь. – Но, может быть, не стоит начинать утро с кровопролития?
Выглядела она плохо – усталое бледное лицо, темные круги под глазами, но губы упрямо сжаты. Я выглядел не лучше: ночью поспать мне не удалось. Крепкий алкоголь пился как вода, и совершенно не опьянял, и если я надеялся с его помощью заглушить сумятицу чувств, то сильно просчитался.

Но не сильнее, чем просчиталась Катарина.
Двенадцать лет я помнил каждое слово ее проклятия, будто оно было сказано вчера. И захлебывающийся предсмертный смех.
За все эти годы у меня не случилось ни одного бастарда. Лишь поначалу было страшно.
Но потом я даже как-то привык к мысли, что продолжение рода – забота Рихарда. Не Варравы, нет, тому всегда будут помнить чужую кровь. А вот старшему – в самый раз, да только покуда у него рождаются одни девчонки.
И вот… Доми.
Пришла, но не вернулась.
И мгновенно смешала все планы.
Чудо? Мне? За что?

Потом я молился всем богам сразу и каждому по отдельности. Долго, как не молился с малых лет. И в глухой предрассветный час на меня снизошла милость богов. Решение оказалось таким простым, его очевидность ошеломила, как будто все, что мне нужно было сделать – это ясно ответить самому себе, чего я хочу.

Переписать письмо Рихарду не заняло много времени. Союз с домом Никанорас по-прежнему был возможным, но в иной форме. Варрава, конечно, расстроится, но к тому времени, как письмо дойдет, будет поздно что-либо менять.

- Что тебе нужно? – напряженно спросила Доми, не опуская оружие.
- Я принес тебе плащ и шляпу. Разве нужно меня за это убивать?
- Отдай их и уходи.
- Мама? – в дверях стоял мальчишка, испуганно уставившись на меч.

«Мама»?!
Я вздрогнул.
У нее есть сын?! Второе потрясение меньше чем за сутки – это уже слишком.

Домиинара никогда – ни словом, ни намеком, - не заводила разговор о своей семье. Я всегда воспринимал ее как одиночку. Да и какая семья могла бы быть, при ее роде занятий и кочевом образе жизни? Однако же… как я ошибался. Я совсем не знал ее.
Она не сочла уместным обсуждать свою личную жизнь со мной.
Разумеется. С чужими людьми таких вещей не обсуждают.
В груди возникло неприятное чувство, какое бывает, когда корабль отрывается от воды, поднимаясь в воздух.
Сколько еще тайн мне предстоит узнать?

- Астор! – она убрала клинок и торопливо шагнула к ребенку.
- И много ли у тебя еще... детей?
- Только один, - ответила Доми, не оборачиваясь.
- Хотелось бы знать, где его отец, - процедил я.
- Его нет в живых, - пробормотала она.
Хвала небесам!

Я хмуро разглядывал мальчишку. Лет семь-восемь на вид. Что там она говорила про отсутствие мужчин в своей жизни?.. С каким-то из них она все же была знакома, и причем, очень близко.
Волна внезапной ревности принесла горький желчный привкус во рту. Я с усилием сглотнул и крепко сцепил зубы.
Даже это… не изменит моего решения. Боги дали мне шанс, и я буду последним дураком, если упущу его.
Я развернул плащ и накинул его на ее плечи.
- Пойдем, Домиинара. У нас есть одно дело.
- Куда вы ее забираете? – закудахтала старая леди на лестнице.
- Она вернется сюда, - пообещал я. – Ну? Тебя ведь не придется тащить силой?
Доми бросила взгляд на моих людей, на меня, на ребенка – и нехотя кивнула.
- Я скоро вернусь, хорошо? – она ободряюще улыбнулась мальчику.

Стук лошадиных копыт эхом отзывался от темных стен домов. Доми сидела в моем седле впереди меня, неестественно выпрямив спину, и старалась как можно меньше меня касаться. Улицы столицы в утренних сумерках были почти пусты, навстречу нашей немногочисленной кавалькаде попадались лишь возвращающиеся из борделей и таверн матросы, да рыбаки, несущие ночной улов на закрытый еще рынок, чтобы занять лучшие места.

Однако, двери городской ратуши были открыты, и нас там ждали. Мы поднялись по широким каменным ступеням бокового входа, и нас встретил один из младших писарей.
Я завел Доми в небольшую комнату с узким зарешеченным окном и направился к двери.
- Орвик, ты куда?
- Подожди здесь. Мне нужно уладить последние нюансы церемонии.
- Какой церемонии?
Я обернулся и посмотрел на нее.
- Брачной, разумеется, - и вышел, не забыв опустить засов и оставить охрану.

Доми обернулась и зябко обхватила себя руками. Она выглядела такой потерянной и несчастной, что мне до смерти захотелось обнять ее. И сказать, что все будет хорошо. Вот только сам я не был в том уверен.

- Все уладилось, обряд проведет один из старших мейстеров городского Совета, - пришлось внести немалое пожертвование на благоустройство города, но это неважно. – Пойдем, - я протянул Доми руку.
Она медленно покачала головой.
- Нет.
Боги, только не это! Что за глупое упрямство!
- Нет? Назови хоть одну причину, по которой – нет.