Карта ролевой игры "Забытый мир"

Будуар Констанц, затем оранжерея и обратно

– Осторожно, хорошо? Если что непредвиденное случится, беги, просто бросай все и беги, прошу тебя.
Держи его за руку крепче, комкай в другой треуголку. Не отпускай! Удивиться бы нежности, с которой он целует мою макушку, но времени нет. Я только киваю в ответ, но темнота отбирает и это.
Выходим на балкон. Здесь нас могут увидеть с улицы. Я больше не дрожу, только жалею, что нацепила плащ. Мне жарко и неудобно. Треуголка чиркает по стене и мешает, а я ничего не вижу - только протянутую мне руку Яна. В оранжереи, помимо привычного запаха цветов и прелой земли присутствует совершенно новый, чужой. И я какое-то время не могу понять от чего он исходит. И когда понимаю, едва сдерживаю крик.
- Ты... Вы... Вы слышите? - шепчу тихо, но нет ни движения, ни ответа, - Не надо бояться, - ступаю к клетке, выуживая из-за пазухи ключ, согревшийся от соприкосновения с моей кожей, - Мы друзья. Не надо... Бояться.
Но Ян становится у меня на пути и требует ключ. Как демон с разметавшимися волосами нависает надо мной и ждет то, что ему нужно. Мотаю головой. Ян не отступает. По коже пробегают мурашки. Его взгляд разрезает меня надвое и я сдаюсь. Снимаю с шеи ключ и отдаю упрямцу. Он движется с грацией хищника. Ступает так мягко, что напоминает собой огромного, злого кота. Отсюда я вижу как раздуваются ноздри, как поблескивает исподлобья напряженный взгляд. Вижу, но совсем не слышу его. Почему Ян так реагирует? Кто из них настоящий зверь? Тот, что в зверином облике? Или тот, который в человеческом?
И потом происходит все слишком быстро. Звук удара скрипнувшей дверцы, как крик раненой птицы, пронесется над потолком. Толчок в грудь, выбивший все дыхание, острые когти на шее и жуткие, горящие безумием глаза, в которых я вижу обещание своей скорой смерти. Но черная тень взметнется за его спиной, блеснув острой иглой в руке, и зверь медленно опустится пол, разжав смертельную хватку. На груди у него красной розой зацветет страшная рана. Обниму руками тяжелую, уродливую голову, чтобы попытаться как-то удержать в нем жизнь, но он все равно уходит. А я остаюсь. Точна у Лорда рука. Раскачиваясь, я буду прощаться по-своему, как научила меня мой Микеш. Тихой молитвой старому богу, роняя слезы и смешивая их с его кровью. Прося так у него прощения за все то, что люди причинили ему. Зверь расправит крылья. Зверь будет спокоен. Он уже далеко, там, где запах полыни перемешался с запахом меда и молока. Там, где он только босоногий мальчишка, где звенит его смех, а ласковые руки матери обнимают вот как она сейчас обнимает его. Мой шепот утонет, раствориться в оглушительно громкой, пронзительной тишине, повисшей в Оранжерее Дворца.
Взглянув на Яна, вздрагиваю. Не узнаю его, будто бы вырвавшийся из неволи зверь, чью душу снедали глухая тоска, злость и отчаяние, обрел в нем свое вместилище, освободив одного и навсегда изменив другого.
- Янис, - мой шепот звучит и обрывается. Лорд не успевает ответить, руководствуясь каким-то своим, понятным только ему чутьем. Если бы мы задержались еще немного, то вбежавшая в оранжерею стража, застала бы странного мальчика в форме, в плаще и съехавшей на бок треуголке, испуганно, со слезами на раскрасневшихся глазах глядящего на рослого, мрачного гвардейца, у чьих ног лежало неподвижное тело пленника.

В моей комнате не горят свечи. Но они и не нужны. Я даже во тьме вижу как лихорадочно поблескивают глаза Лорда. Грозный, широкоплечий, он будто ссутулился, надломился. Словно на его напряженной спине повис какой-то неподъемно тяжелый груз. Мне нехорошо. Меня пугает его тягостное молчание и отчуждение, но я тоже не могу произнести ни слова. Я во всем обвиняю себя и не буду останавливать Яна, если он сделает также. В конце-концов за все произошедшее ответственность только на мне. Отодвигаю воротник камзола, дрожащими руками стараясь расстегнуть верхние пуговицы, отхожу к столу, опускаю голову, чтобы с удивлением разглядеть на груди свежий, багряный след, идущий от оставленного когтями пореза на шее, и тут же падаю без чувств, оседая на пол, до глубины души пораженная тем фактом, что моя драгоценная и по сути неприкосновенная амрита тоненьким язычком самовольно скользнула в ложбинку грудей и там скрылась, щекоча живот, покидая мое тело без моего на то августейшего дозволения.
- Не оставляйте меня, - бормочу потом как в бреду, сквозь слезы, не осознавая где я и что происходит, - Пожалуйста, не уходите, - если он уйдет, я не выдержу.

Дарий Скорбящий, я где-то там с вами буду, правитель. Как всегда, там, где это уместно. А пока меня насилуюць))) Не могу отвлекаться))) Очень уж приятно

"Я обычная ледышка. Очень холодная. Я так считаю. Я не могу, не умею чувствовать. Я окоченел от холода. Мне, кажется, что я все время хожу вокруг этого холода в этом ужасном ледяном царстве..."
Человек, который продал мир. Скандальная биография Дэвида Боуи



Покои королевы

Слезы и слова утешения как будто бы притупляют боль, но когда она неожиданно вспыхивает от его прикосновения к коже, мой вскрик гаснет в чем-то большем, чем просто соединение ртов Леди и Лорда.
Настойчиво он собирает с моих губ тревоги и страх. Забирает по капле, властно, уверенно и в тоже время очень нежно.
Я ничего не успеваю понять или сделать, как и тогда, на озере, но сегодня я не убегаю. Я чего-то жду.
Я вбираю в себя незнакомый вкус. Но не двигаясь, словно страшась этим окончательно сдаться, открыться, показать истинное лицо, нарушить границы невидимого, но ощутимого препятствия - личного пространства, горячо и долго хранимых ото всех тайн. И не могу отдать ему мои тайны. Чувствую, что окончательно потерялась в ощущениях, в противоречащих смыслах того, что происходит, потому что это опасно и сладко, а дикий, необузданный Лорд как будто бы собирается меня съесть. Я видела сколько в нем может быть от зверя. Микеш говорила, что во всех мужчинах есть что-то от леса и животного мира. Но она же не могла знать их всех? Будто охотник он ловит мои малейшие движения, если я вздрагиваю или мне не хватает воздуха. Он ищет во мне что-то мне непонятное, зовет меня с собой, но я вцепилась пальцами в покрывало и не хочу двигаться с места. Я берегу свои тайны. Задыхаюсь от быстрого бега. Но кого и за кем? Он настолько уверен, что догонит? Жадно клеймит мою щеку, шею и следы от когтей. Мое, мое, мое. Я вспыхиваю, стягиваю на груди камзол, хочу защититься, уйти. Это уже слишком. Во мне ничего такого, что сумело бы утолить его голод. Стоит ему лишь надкусить, узнать меня лучше, он увидит мою пустоту и ужаснется. А потом посадит на поводок. Заставит себе подчиниться. Начнет говорить непонятные вещи, слова. Начнет умирать и возвращаться ко мне во снах, снова и снова. Нет, нет!
Откатываюсь в сторону, до конца не уверенная, что у меня получится. Он сильнее меня. Он ведет себя со мной так, как будто бы щелкает королев на каждый завтрак, обед и ужин, будто орешки. Ладно королев! Женщин. Слава о его любвеобильности идет впереди него. Сегодня я убедилась, что молва не врет. Ян Шальной заставил кожу мою гореть, а губы просить еще.
Но он меня отпускает. Я сижу на краю кровати и спешно застегиваю пуговицы камзола. Мне стыдно не только за свое бегство, сколько за то, что не убежала сразу.
- Вам нужно вернуться на прием, - он отпустил меня. Не попытался задержать. Я же вернуться в тронный зал уже не смогу. Даже если бы он помог мне с платьем, что уже граничило со своего рода безумием, потому что сегодня дразнить этого Лорда своими переодеваниями мне хотелось меньше всего, то для того, чтобы вернуть волосам приличный вид, понадобилось бы много времени и рук. Я бросила на Яна взгляд и в который раз поразилась его пронзительным глазам, глядящим на меня в поволоке неясного мне, но осязаемого томления, как будто бы Лорд был чуточку пьян. И не было ясно: он вот-вот бросится и разорвет на клочки, или же останется сидеть на месте. Печати его поцелуев, как бы не пыталась их спрятать, они жгли меня своей, необъяснимой магией. Щека, шея, след от когтей и рот. Особенно, когда он вот так вот смотрел.
Я встала, отошла, подняла с пола книгу, украдкой коснулась припухших губ, с любопытством и удивлением, но тут же убрала руку. Медленно положила книгу на стол.
- Завтра после Совета... найдите меня в саду. Сразу же как только закончится Совет и вы переговорите с отцом. Я буду вас ждать, - мне кажется, я рассматриваю лежащее на столе, а сама на самом деле боюсь повернуть голову и на него взглянуть.
Расстояние от меня до тебя незыблемо. Не отмерено и не выверено. Я спиной чувствую твое присутствие. И чем дольше оно длится, тем тяжелей. Единственный человек, которому я почему то доверяю, должен уйти. В груди растет глыба льда, множится одиночество. Я не могу выдавить из себя ни слов благодарности, ни слов прощания. Такое ощущение, что я больше его никогда не увижу.
- И пожалуйста, - запнусь только на мгновение, не зная как унять невесть откуда взявшееся беспокойство - Берегите себя. Чтобы не случилось.

Совет близко! - в панике мечется.

- Ведя, сон - это тоже хорошо! Я наговорила, наобещала и сама уснула до вечера) Прав был Аман, нет веры королевишне.

Как же это... любопытно звучит) У нас))) Ночь)) Не кончилась)))
Давайте навсегда оставим ночь!

Ян Шальной, нуу... раз Ведя спит...)) Наливай!

Доброго!)

Будуар, вечер-ночь.

Почему на сердце так тяжело? Потому что ты, лживая тварь, знаешь, что "хорошо" никогда не будет. Не для таких как ты. Ни для таких как он. Смотри, улыбайся, позволяй выцеловывать грудь, засыпать в тебе и просыпаться от твоих поцелуев. Говори ему "берегите себя", хлопай ресничками, блести мишурой, носи съемные крылышки. И не забывай, что все это неправда, не то, что предназначено тебе и ему. Украденное, взятое взаймы. Почему он медлит и не уходит?
Приближается, притягивает к себе и обнимает. Каменеет сердце, а сама я покрываюсь изморозью. Камень в груди холодит изнутри. Я не чувствую его прикосновений. Я не ищу. Обещания, обещания. Все - только ложь. Иллюзия покоя. Ловушка для счастья. Я умираю внутри, медленно и неизбежно. Я истончаюсь. Жизнь покидает меня по капле. Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь обнимал. Я не хочу ничего. И он ушел.

Подхожу к зеркалу. Камзол падает к моим ногам. Я смотрю на себя без одеждыв отсвете камина, разглядываю белую кожу и следы, оставленные мне зверем на шее. Ищу то, что привлекает его ко мне. Что-то особенное или же незамеченное мною раньше. Ищу и не нахожу. Камень в груди болит. Ноет. Лживый оракул. Бросаю чернильницу в зеркало. Звон стекла, минутное облегчение. Его объятья застигли меня врасплох. Его появлении в моей жизни застигло меня врасплох. Я этого не искала. Я просто хотела быть как все. Жить, радоваться и даже любить. Я пытаюсь понять, что я почувствовала во время поцелуя с ним. Я хочу знать понравился ли он мне или же на самом деле была возмущена. И не могла вспомнить. Ничего кроме горящих в полутьме глаз.
Убираю одежду, прячу следы. Не вспоминаю его.
Ночью ко мне придет муж. Я принадлежу мертвецу. И сполна потешу его самолюбие. Буду корчиться и сдирать с себя кожу. Забери, все забери, только больше не мучай меня! Кажется, я теряю рассудок. Только одно останавливает меня. Если я умру, то стану его заложницей навсегда. Возврата обратно не будет. Убить эту невинную девушку? Рыжеволосую фрейлину. На клочке наскребу ее имя. Имя Дария. Много имен тех, с кем пришла пора расквитаться. Утром служанка испугается. Мыть стены. Вместо пергамента были она. Вместо чернил - уголь. Крови из раны на шее на всех не хватит. Имена, имена. Столько имен, что нет больше места.


Парад, утро-день

Утром, нацепив на шею бант, белый как и мое платье, я в сопровождение придворных и слуг еду на пристань. Я не помню его. Я не вспоминаю его. Но солнце целует мои глаза, баюкает. И я сплю в карете в его теплых объятьях. И безумие отступает. Все это кажется только лишь сном, неправильным, диким. Я никогда не смогла бы так поступить. Это не я. Чья-то злая воля говорила ночью во мне. Я этого не хочу.
Толпы людей. Мы движемся так долго, что я успеваю отдохнуть. Солнце. Подставляю лицо навстречу его лучам в окошко. Я хочу уехать на запад, вернуться туда, откуда все начиналось. Фрейлины во всю щебечут о том, что вчера во время приема кто-то ворвался в Оранжерею, выпустил перевертыша- подарок Дарию от северного дома и тут же его убил. Муж леди Черреди услышал как обо всем Правителю докладывал капитан королевских гвардейцев, затем он обо всем рассказал сыну, а тот в свою очередь проговорился в присутствии матери и сестры. Сестра же нашептала на ушко леди Линаре, а та леди Изоль, которая утром пришла во дворец и все рассказала Мириам. Она же сидела в моей карете и трещала без умолку.
А я не слушаю. Мне страшно, но еще больше я боюсь саму себя. То, что происходит, необъяснимо. Ничем, кроме того, чего я страшусь.
Камень в моей груди. Лед не растопить. Чем ближе и настойчивей Лорд, тем я холодней. И все же меня мучает странное, тревожное чувство, что я не позволяю в своей жизни случится чему-то, что изменило бы ее. Там нет ничего, дорогой мой Лорд. В этой груди только лишь пустота. Красота женщины, которая не способна согреть. И все же, я непременно приду в сад. Я расскажу ему все. Я напугаю его. Я буду в зеленом и подаренном его домом ожерелье. Я буду красива как никогда, будто иду на плаху. Я устрою сегодня в саду публичную казнь. Отрублю голову его надеждам на то, что "все будет хорошо".
И нет прекраснее, чем парад кораблей. Как огромные рыбины они медленно плывут по воздуху. И я хочу уплыть. Я хочу улететь. Сделать шаг вперед, разрезая воздух, упасть и на подлете к земле расправить крылья. Только они ненастоящие. Ненастоящие мои крылья.

Пристань

Я вдыхала пропитанный солью и солнцем воздух и не могла надышаться. Бант на шее душил меня, кожа под ним зудела. Хотелось сорвать его, но руки мои как повисшие плети. Безбрежные воды величественно раскинувшиеся до самого горизонта остались уже позади. Впереди была земля и возвращение в столицу. Преображенная для праздника Изумрудная пристань шумит, гомонит. Как же здорово было бы снова вернуться на борт. Эта та страсть, которой можно отдаться без остатка. Леди Ризольде стало дурно и теперь несколько слуг транспортировали ее под руки в сторону ожидавших повозок. А я не хочу уходить. Крики чаек и столько новых и незнакомых лиц. Любопытные взгляды в мою сторону. Королева сняла двухгодичный траур и теперь можно было ее рассмотреть. В толпе ищу что-то или кого-то. Меня отвлекают очередной светской болтовней. Я давно уже не принадлежу себе. Собственность Эдварда Мученика. Как болванчик киваю, улыбаюсь и отвечаю. Оглядываюсь на корабли. Понимаю, что уже скучаю.
Вижу Лорда Леция с сыном. Насколько же они похожи и не похожи. Но что-то разительно изменилось во взгляде старого Лорда. Леций не похож сам на себя. Мы обмениваемся приветствиями, а мне невыносимо тяжело, потому что здесь Ян. И потому что он - сын Леция. Меня раздирают противоречивые чувства.
- Вы уже подумали, кого из садовников может отправить с розами? Они могут понадобиться совсем скоро.
Простите, Лорд, но ответить сразу я не могу. Так и хочется вырвать свою руку из лапищи Яна. Как рыба болтаюсь в его сетях. Почему я это допустила? Молчу, пока он не отходит. Поднимаю глаза на Лорда. И меня снова смущает этот мудрый, все понимающий, видящий меня насквозь взгляд. Мне становится ужасно стыдно. Рядом с ним я чувствую себя пятилетней девчонкой. Невольно прикасаюсь рукой к платку на шее, как будто бы боюсь, что он сползет и Лорд уведет уродливые отметины.
- Розы мертвы, милорд. Если вы о тех, которые росли в королевском саду, - но что-то все равно не так. Он никогда бы не заговорил об этом при всех. Я смотрю на Яниса и думаю, что он рассказал своему отцу, а чего не стал, - Очень... - замечаю навострившие ушки фрейлины, - Засушливое в этом году лето. Их было уже не спасти.
Смотрю на Яна. И только на него.
- Так иногда бывает. Как не ухаживай, не заботься о ростках, если жизни в них нет, то и ничего не вырастет.
Заставляю себя перевести взгляд на Лорда Леция и смущаюсь. Неужели он все знает?
- А еще у этих капризных растений есть одно любопытное свойство. Они чернеют и оцветают. И ничто не способно уже их вернуть назад.
Кажется, фрейлина все еще не теряет живой интерес к нашей растениеводческой беседе. К нам присоединяются еще две во главе с леди Алией. Лорды Запада. Зеленый Холмы. Что с них взять, кроме разговоров о розах, садах и парадах? Ах, да! Наследник великого дома. Холост, хорош собой.
- Можете быть свободны, милые дамы, - оборачиваюсь к придворным, - Не желаете оценить корабль дома Аэрас так сказать изнутри?- показываю рукой назад, где все еще белеет величавая громадина, - Давайте прогуляемся, господа. Этот корабль оснащен всеми самыми передовыми технологиями. Он по своей природе уникален на островах. Другого такого нет.
И мы идем. Говорим о погоде. О параде. О корабле. И как прекрасны земли Западных Лордов, куда я так мечтаю однажды вернуться. Ни слова о розах, пока не отдалимся от всей толпы.
- Что случилось, Лорд Леций? Янис? - смотрю на наследника запада и осекаюсь, - Милорд, - добавляю с нажимом к его имени, ругая себя за подобные, глупые оговорки. Только Лорд Янис Максимус из дома Эйвиос и никак иначе.

я читала и испытывала восторг, просто здорово!))))

Леций мне как отец. От громкого и низкого голоса Яна у меня замирает сердце. Он не оправдывается. Он готов принять на себя наказание за то, чего не совершал.
- Вы вправе назначать наказание тому, кто виновен. Но это не ваш сын, - рука утопает в белом банте, тянет за ленту и опускается вниз. Ткань скользит с шеи, открывая на общее обозрение уродливые отметины когтей зверя. Они горят, жгут, воспаленные и еще довольно свежие. В опасной близости от бьющейся жилки на шее. Еще бы немного и багряный след пересек бы ее.
- Вчера он убил, это правда. Но этим спас мою жизнь, - она отвернулась, только бы не видеть лицо старого Лорда. Чтобы не плакать, не бросаться к нему, хватая за руки. Чтобы не начать умолять.
- Однажды, милорд, вы уже отвернулись от близкого вам человека, о чем ныне жалеете. Ваш сын, милорд, благороден и честен. Если бы в его силах было спасти того несчастного, так бы оно и было. Но то существо, которое напало на нас, уже не было человеком. Люди Севера выбили из него человечность. Я думаю, что бедняга мечтал о смерти, иначе мне не понятно почему он так и не завершил начатое, - она коснулась зудящих шрамов, - Он искал смерти, милорд, но не моей смерти. И если бы не ваш сын, меня бы уже здесь не было. Лорд Янис поступил отважно. Он не отказал мне в помощи. Рискуя многим, как и его отец, когда клялся мне в дружбе и верности. А затем взял на себя страшное бремя ответственности и убил пленника, чтобы защитить меня. И это, как я понимаю, зная, что сестра его принадлежит к этому же племени. Что она подвергает себя той же опасности. Лишиться свободы, а потом и разума. Вот что они делают с перевертышами. Они превращают их в диких зверей, ищущих смерти. Ваш сын был милосерден. И не в убийстве он виновен. Лишь в милосердии и отваге! Я горжусь, что знакома с ним. И вам следовало бы гордиться таким сыном, милорд.
Она начала как любящая дочь, перепуганная девчонка Ко-ко, сидевшая у Лорда Леция на коленках и рассказывающая ему сказки о хитрой лисичке, которые придумывала сама на ходу. Но закончила свою пылкую речь она как королева Констанца. Замолчала и сильнее сжала дрожащей рукой белую ткань, которую настойчиво пытался из пальцев вырвать ветер.

Корабль дома Аэрас, после парада.

Я сжимала руку Леция своей рукой, хотела передать через это легкое, теплое прикосновение все, что я чувствую. Мне хотелось обнять его, но нас могли увидеть. Непозволительные сантименты на людях. Далеко на корме показался матрос и снова исчез из видимости. Никогда нельзя расслабляться.
- Не стоит. Вы передо мной ни в чем не виноваты, милорд. На вашем месте я бы отреагировала точно также.


- В столице? - на моем лице отразилась тревога. Я машинально завязывала и поправляла не шее бант. Дурацкие шрамы, - Если она до сих пор в столице, то это... не хорошо, - о том, что дочери Леция грозит нешуточная опасность, я не стала лишний раз проговаривать вслух. Лорд Запада выглядел столь удрученно и потеряно, что я начала за него волноваться. И уже сильно пожалела, что согласилась провести сегодня по тайному ходу Себастьяна, чтобы он могу послушать происходящее на Совете. Ох уж эти братья Эйвиос.
- Верные мне на время Совета покинули город, но я подключу тех, на кого еще можно положиться. Может ли Янисента искать встречи с вами? Или же наоборот, будет сторониться всего, что связано с именем Эйвиос? Как она выглядит?
Получив ответы на свои вопросы, я заключила:
- Лорд Леций, главное сейчас - это Совет. Великие дома не спокойны. Что-то назревает. Боюсь, никому из нас это не будет по душе. Сегодня очень многое решится, поэтому думайте только об этом. Ваш сын и я, мы найдем Янисенту, даже если для этого нам придется перерыть весь город. Лорд Ян, поднимите всех ваших слуг. Если надо заплатите кому-то или наймите наемников сами. Пусть везде расспрашивают про девушку с ее внешностью. И начните сегодня. Но нужна легенда. Что-то, что люди бы приняли за чистую монету и не стали бы пытаться докопаться до правды. Проще всего такие поиски будет объяснить внезапной, - она замялась, - Влюбленностью вашего сына к какой-то якобы посторонней девушке по имени Янисента из столицы, которую лорд по прозвищу Шальной разыскивает после бурной ночи проведенной вместе. Дело, как я понимаю, вполне обычное. Ночь. Девушка, желающая скрыть свое имя от пылкого кавалера, - она не смотрела на Яна. Чувствовала его взгляд, но не смотрела, - Слепая, мимолетная страсть. Этим, наверное, никого не удивишь, - все ее внимание было обращено к Лорду Лецию, - Никто и не подумает задаваться вопросом зачем наследнику Запада понадобилась очередная женщина. А я в свою очередь пущу слушок среди моих фрейлин. Те разнесут пикантную новость по всей столице. Поверьте, ее найдут быстрее, чем мы даже рассчитываем. От такого "подарка судьбы", как внимание Лорда правящего дома, ей в столице не спрятаться.

Между мной и Яном пробегают разряды молнии. Воздух буквально накаляется. Я уже забываю про присутствие Лорда Леция. Мне хочется напрыгнуть на Яна и хорошенько стукнуть. Бросить вызов.

- Значит никому не говорите ее имя, - я совсем ничего не понимаю. Он так злит меня, так выводит из себя. Если бы была повыше, то уже бы уперлась лбом в его лоб. Жаль, что не умею высекать искры из глаз. Меня буквально трясет от каждого его слова. Скандал? Изгоем? То есть быть мертвым, но достопочтенным и уважаемым перевертышем - более привлекательно в глазах Лорда? Или он думает, что всему миру есть дело до того, кого тащит Лорд в свою постель? Мне, например, никакого дела нет! Абсолютно!

- Любите когда все по-тихому? - происходящее сейчас со мной и между нами двумя мне лично понятно не было. Обычно сдержанная, когда это необходимо, я готова была начать драку как базарная девка. Я не кричала, но после каждой сказанной им фразы передразнивала его слова, отвечала ему колкими, короткими комментариями. Меня так сильно заносило, как я уже не заметила, что стою практически к нему впритык, только что не привстаю на носочки, чтобы хотя бы немного сравняться с ним ростом и грозным видом.

- Никто и не сомневался, - прошептала я, приобретая цвет флагов дома Аэрас. Казалось, что я готова его задушить собственными руками, хотя некоторое время назад так горячо расхваливала добродетели этого лорда.

Это он только что намекнул, что я сама захотела тех поцелуев?! Кажется, я таки овладела способностью высекать глазами искры. Осталось научиться молнии задницей и будет полный набор бешеной королевы.
- Это только слова, - но, кажется, он уже не слышал.

- Лучше уж найти сестру в клетке? Или в башне у магов? Зато никакого позора, - она так сильно подступилась к нему, что могла поклясться, что слышит как гулко бьется его сердце.

Леди фыркнула, сжав кулаки.
- Понятия не имела, что каждую вашу подстилку с такой страстью и в таком масштабе обсуждают по всей стране! - мне бы прикусить язычок, но слова срываются изо рта. И я пялюсь на его губы. Что еще он мне скажет в ответ? Могла бы - пялилась на нос или даже в глаза, но он выше меня, а потому буквально не оставляет мне выбора. Ненавижу его гадкий! Упрямый! Чувственный! Безобразный рот!

После всего, что она сейчас наговорила ему, он еще смеет называть меня "слишком чистой"? У меня даже лицо вытянулось от удивления, а брови, кажется, переползли через голову на затылок.
- Не думаю, милорд, чтобы мы знакомы настолько, чтобы вы уже можете себе позволять как-то судить обо мне. И первое впечатление чаще всего - обманчивое!

Установившаяся в этот миг тишина зазвенела оглушительно громко. Троица молчала. Казалось, что даже корабль затих. Я как фурия с разметавшимися волосами только что не тыкала Яну пальцем в грудь. И осознала произошедшее не сразу. Покраснела еще пуще прежнего, совершенно не понимая, что же на меня нашло и моментально от него отстранилась. В ужасе обернулась к Лорду Лецию, о чьем присутствии я совсем позабыла. Да будь тут хоть сам Великий Магистр, я бы его не заметила! Во мне так клокотали чувства, что я с трудом восстановила дыхание. Лицо Лорда Леция - три многозначительных "Л", которые надо просто увидеть, чтобы понять в какую задницу ты сама себе затащила. Я тут же взяла Яна под ручку, самой ласковой улыбкой улыбнулась лорду Лецию, как будто бы вся эта детская перепалка была какой-то шуткой, не более, и воскликнула радостно как не самый хороший актер не самого лучшего театра в городе:
- Ооо... Как видите, мы с лордом Яном уже во всю работаем над проблемой! - при этом изо всех сил я потащила Яна к трапу, - И мы обязательно что-то придумаем! Вам ни о чем не нужно волноваться! - лучезарно показала все тридцать-три зуба в оскале, чем-то отдаленно напоминающем улыбку и принялась выталкивать Яна на трап.
- Увидимся уже во дворце, мило-орд! - пропела напоследок и вместе с Яном уже активно шествовала на пристань. Пришлось отцепиться от него. Перевести дыхание я смогла только уже внизу, но все равно было невыносимо стыдно за эту странную, необъяснимую вспышку, такую несвойственную мне. Но я до сих пор ощущала как внутри это чувство опаляет ребра, обжигает желудок и ковыряет в грудине дыру. И взглянуть в глаза Яну не получалось. Лицо мое пылало по-прежнему, но уже от стыда. Как он там сказал? Чиста? Бездна! И о чем я только думала? Мысли о спасении его несчастной сестры буквально разъела, заполонила собой ужасная, подавляющая мысль о той славе, о которой мне уже нашушукали услужливые фрейлины во дворце. Бабник. Ян Шальной бабник, а ты позволила ему себя поцеловать! Это буквально свело меня с ума. И, кстати, не смотря на все доводы разума, продолжает сводить.
- Ян, - тихо позвала его, опустив глаза и слишком тщательно и долго расправляя складки на юбке, - Не знаю, что на меня нашло. Вы правы. Я знаю, что вы не... - как произнести это вслух?!
- Я знаю, что вы... - а нефига-ссс я не знаю! Если он сейчас что-то скажет в духе благородного рыцаря, мол, это ничего, с кем не бывает, я его непременно убью. Решено! Даже просто если заговорит!
- Я... Вы... - в поисках спасения принялась выкусывать губы. Боковым зрением заметила, что в нашу сторону уже метнулась пара-тройка фрейлин и дам. Скоро они уже будут здесь. Возможно, пришло время отправления во дворец.
- Простите, - выдохнула, резко развернулась и пошла прочь с гордо поднятой головой и непроницаемое выражением на лице, не позволяющим прочитать мои мысли, хотя очень хотела перейти на такой по-королевски трусливый галоп, чтобы оказаться подальше от Яна и не видеть разочарования или обиды в его глазах.
Дабы унять любопытство фрейлин, что-то недовольное прошипела про королевские обязанности, а те, к моему счастью, кажется уже прослышали про утреннюю находку служанки, а потому на всякий случай решили всю дорого до замка ехать молча и ничем не беспокоить сумасшедшую королеву.

Королевишны никогда ничего не делают с опозданием.
Поэтому в сей торжественный час лобызаю усатую, полосатую Ведину морду и поздравляю его (таки вопреки странному здесь радиомолчанию) с прекрасным днем! Которождением!
Молочка тебе побольше, рыбки да колбаски)) Женской ласки, мужского внимания, всеобщего обожания!

Ян Шальной, вы хотите посмотреть как сражаются сэр Орвик и сэр Эган за ящики вина?))