Карта ролевой игры "Забытый мир"

На торговых ступенях острова Греха, пахотных земель, разумеется, нет. Там происходит торговля, как и положено. В том числе, и провиантом.
Так удачно, как раз зашел в порт корабль под разгрузку, я его почти весь выкупил. Товарная накладная и счет-фактура у капитана.
А с внутреннего дворика от себя лично - корзинка абрикосов.

PS К пояснениям Доми на вопрос Ведущего - присоединяюсь.

"Тайный сад"

Брат, очевидно, захотел совместить для себя приятное с полезным, раз собрался обсуждать детали поездки в борделе. Я мог его понять, хотя такой финт он выкинул в первый раз. Раньше он всегда сначала добирался до дома, мы долго беседовали в кабинете, бывало, обедали там же, и только потом, переодевшись, он либо возвращался на корабль, либо уходил искать женщину на ночь.
Видимо, совсем ему припекло.
Но, мне-то и нетрудно, тем более, что Толстого Яна я не видел уже пару месяцев.
- Добро пожаловать, господин, здесь вам всегда рады, - склонился он в поклоне у порога.
- Здравствуй, Ян. – Я нетерпеливо обвел холл глазами. – О делах поговорим позже. Я слышал, здесь мой брат?
Из затемненного алькова вышел Варрава. Обнял, хлопнул по спине.
Я отстранился, крепко взял его за локти, заглянул в лицо.
- Что-то случилось? Почему… здесь?
Варрава усмехнулся, потянул за собой.
- Тебе надо иногда выбираться из дома. Ты слишком зациклился на делах. И, кажется, даже постарел. Встряхнись. Вспомни о развлечениях.
Я уперся пятками в мягкий ковер, покрывавший коридор.
- Стой. Ты меня сюда притащил развлекаться?!
- Конечно! – Варрава тащил меня вперед с упорством скального варана. – Я такую тебе девочку привез, ты с ума сойдешь…
- Ты спятил, какая нахрен девочка?! Да отпусти ты меня!
Варрава обернулся, разжал руки. Нехорошо как-то улыбнулся и вдруг резко втолкнул меня в ближайшую дверь спиной вперед. От толчка она распахнулась, и я едва удержался на ногах, чудом не растянувшись посреди комнаты. Дверь захлопнулась, в замке проскрежетал ключ.
- Приду через час, - прогудел Варрава из коридора.
- Придурок! – рявкнул я в ответ. – Выпусти меня сейчас же!
Прислушался. За дверью было тихо.
Я в сердцах пнул дверь и только тут вспомнил, что в комнате не один.
Возле окна стояла закутанная в яркие юбки и платки девица. Доми… тоже носила такие. Иногда.
Я почувствовал злость.
Это брат таким образом решил поднять мне настроение?! Подсунуть мне девчонку в амирских одеждах, чтобы я не слишком скучал по Доми?! Идиот…
- Извини, - буркнул я девушке. – Капитан Варрава иногда не соображает, что делает. Здесь есть вода или вино?

Она говорила, а я вслушивался в знакомый голос как пёс, услышавший хозяина. Только что ушами не шевелил.
Обернулся, вгляделся в женскую фигуру. Да не может быть… Пульс вдруг умножился на два.
Шаг, другой. Карие глаза смотрели насмешливо.
Медленно обошел ее по кругу, провел мизинцем по краю опущенной ладони – браслеты на руке тихо звякнули в ответ.
Я зашел со спины, остановился. Просто стоял, очень близко.
Она не выдержала, вздохнула, качнулась назад, коснувшись лопатками моей груди. Я не дал отстраниться, обхватил ладонями ребра, стиснул, рывком прижимая к себе. Потянул покрывало с головы, бросил к ногам. Жадно втянул носом запах волос. Ее сердце птицей билось мне в ладонь.
- Доми… - хрипло выдохнул я ей в ухо, когда горло отпустил спазм, - какого беса ты здесь делаешь? – развернул ее к себе, впился взглядом в темные глаза. – Брент?.. Астор?.. – требовательно спросил, и она дважды покачала головой.
- Всё хорошо, - прошептала она, и я облегченно выдохнул, расслабил плечи, будто выдернули из меня стержень.
Сгреб Доми в охапку и впервые за эти месяцы вздохнул спокойно. Постоял так, слегка покачивая в объятиях. Под губы подвернулся висок с прядью волос, тонкая бровь, дрожащее веко, губы, шея. Браслеты снова зазвенели, когда ее пальцы зарылись в волосы на моем затылке.
- Орвик, а ужин? - чуть задыхаясь, прошептала Доми.
- В бездну ужин.

Спустя час в дверь тихо постучали. Мы с Доми переглянулись.
- Поди прочь! – рявкнул я в сторону выхода.
- Пожалуйста! – вежливо добавила она.

- Она сказала тебе, что это фамильное украшение?
- Да.
- И сказала, кто носил ее до тебя?
Доми опустила голову.
- Да.
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, притянул к себе жену, обнял напряженные плечи. Рано или поздно придется рассказать, и чем дольше я избегаю этой темы, тем сложнее начать говорить об этом.
- Мне давно следовало рассказать, но ты не спрашивала, и я все ждал удобного случая, а он не наступал. И вряд ли когда наступит, это не та тема, к которой хочется возвращаться. Поэтому лучше покончить с этим сейчас.
- Я видела запись в родовой книге, - тихонько сказал Доми. – В предыдущей строке было записано «Катарина».
- Да. – Я выпустил ее из объятий и отошел к окну. – Ее звали Катарина. Я был тогда очень молод, почти мальчишка, и только что перебрался жить на Грех.
- Ты… - Доми осторожно подбирала слова, - любил ее?
Я не смог сдержать горькой усмешки.
- Безумно.
- Что же случилось?
- Семья Катарины до сих пор считает, что это я убил ее. И, в общем-то, они правы. Она умерла от моего клинка.
Доми помолчала, а потом потянула меня на кровать.
- Иди сюда. Расскажи мне.
И я рассказал. Рассказал то, что случилось в заброшенном доме в глуши леса много лет назад и о чем знает только Варрава и Безликие. А теперь и Доми. Хорошо, что в полутьме не видно моего лица.
- К тому времени, когда я нашел место, где Катарина встречалась со своим любовником, я уже знал, что она избавилась от ребенка. Моего ребенка. Ведьма, что живет на окраине Северной пустоши, уж умеет определять, человеческое дитя в утробе или…
- Или?
- Любовник Катарины был оборотнем. И она не пожелала иметь ребенка от меня, а может, побоялась. Говорят же, что оборотни не принимают чужих детей. Она обратилась за помощью к ведьме. Была в то время в наших краях одна… Сильная. Умная. Рассказала мне все, что знала, на пощаду надеялась… - говорить было все труднее и я медлил, подбирая слова. – Я не помню, как потом нашел дом, о котором она говорила. Зато хорошо помню, что увидел внутри. – Паузы становились все длиннее. – Оборотня очень трудно убить. В одиночку почти невозможно. Особенно когда твоя жена кидается между вами. Чтобы защитить. Его. – Слова застревали в горле.
- О, Санва…
- Катарина подвернулась под меч случайно. И поединок сразу прекратился. Подоспевший Варрава помог справиться с оборотнем, тот, впрочем, и не пытался больше драться. Его потом передали Безликим. А Катарина… успела перед смертью меня проклясть. Ты ведь знаешь, как сильно проклятие, сказанное на смертном одре. С тех пор прошло больше десяти лет. И за эти годы ни одна женщина ни разу не зачала от меня, поэтому в силу слов мне пришлось поверить. Помнишь, как я не поверил тебе, когда ты сказала, что ждешь ребенка?... И только потом я узнал, что есть кое-что сильнее слов.

Яблоки

Доми, как всегда, была возле загона, смотрела, как жеребенок Агаты учится ходить по кругу. Он уже довольно уверенно стоял на тонких ножках, и даже пытался бегать. Его мать стояла тут же, рядом с Доми, и, полузакрыв глаза от удовольствия, подставляла под руки лоб и шею.
- А мне ты никогда не шепчешь столько ласковый слов сразу, - заметил я, облокачиваясь на изгородь.
- Орвик, - это ведь животное! – упрекнула Доми.
- И что? Мужчина – тоже натуральное животное.
- О, можешь мне не рассказывать! – она закатила глаза и, не выдержав, засмеялась.
- А что тут у тебя? – я выдернул из ее корзинки яблоко.
- Эй! Это для Агаты!
- Там есть еще! не жадничай!
- Сейчас же верни!
Я демонстративно хрустнул яблоком.
- Только за поцелуй.
- Шантажист!
- Ну? – я сделал вид, что откушу еще раз. – Ты будешь спасать угощение?
Доми оглянулась на лошадь.
- Только ради моей девочки, - церемонно объявила она.
… Мы целовались так долго, что Агата сама забрала яблоко из моей руки.

жЫвопись. С натуры.

...Я задумчиво рассматривал рисунок, надо которым весь день трудилась Доми. То приближал к глазам, то отставлял на вытянутую руку.
- Ах, так это мандарииин…
- Если ты внимательно посмотришь, то там будут даже пупырышки!!!
Нет, Доми все же не могла сохранять спокойствие, когда я говорил таким тоном. Куда-то враз исчезали выдержка и хладнокровие.
- В следующий раз будешь со мной его рисовать, вместо того, чтобы читать непонятные журналы Варравы. И ладно бы старые, когда там встречались портреты женщин, но в последний раз я видела двух мужчин: блондина и с очками! И это означает лишь одно: Варраве пора жениться. А тебе... тебе... тебе - рисовать мандарины!
Я поднял брови.
- Дорогая, я могу нарисовать только голую ба... женщину. Но зато максимально живописно!!!
- Правда? Отлично!
Доми огляделась по сторонам:
- Стой! Я сейчас!
И выскочила за дверь. Через несколько минут возвратилась с бумагой, кистями, красками и стаканчиком с водой. Поставила все это на столик. Потом закрыла на ключ дверь спальни и стала раздеваться.
- Подскажи, где мне лучше встать? Или лечь? Что бы освещение было то, что надо?
- О, будем рисовать с натуры? - я оживился, азартно потер руки. - Прекрасная идея. Так – так – та-а-ак... Ты раздевайся, раздевайся... Давай-ка вот сюда, на кушетку.
- Сюда?
- Да. Ложись. Не совсем ложись, привстань немного.
- Так неудобно.
- Ага... Натурщица изволит капризничать. Подожди, - я стянул с кровати подушку и подложил Доми под спину. - Вот. Ну как?
- Хорошо, - Доми деловито устраивалась на кушетке, принимая красивую позу.
Я отошел на несколько шагов и уселся за письменный стол. Подвинул к себе бумагу и кисти и подумал о том, какой я молодец, что не брякнул, будто умею рисовать мандарины. Потому что есть вещи гораздо интереснее мандаринов.
- Скоро? - поинтересовалась Доми через двадцать минут, - я уже долго лежу. За это время эскиз должен быть готов. Я же не прошу в деталях. Так, общий вид.

Доми поёрзала, пошевелила пальцами босых ног. Скосила глаза, разглядывая, как я сосредоточенно работаю над рисунком. Даже хмурюсь и порой высовываю от усердия язык.
- Как это без деталей? - пробормотал я, дорисовывая соски. - Без деталей будет совсем не то... Ты потерпи немножко, ладно? Я уже скоро. - Я поднял взгляд и полюбовался женой на кушетке. - Знаешь, я вот подумал... - я подправил какую-то линию на бумаге, - что мы могли бы сделать занятия живописью регулярными. Можно даже сменить декорации... скажем, палуба «Молли»... или лужайка в саду... или... О! фехтовальный зал!!! Да!.. Боги... я прямо вижу тебя, одетой в одну лишь перевязь... - Я почесал нос кончиком кисточки. - Но это в следующий раз. А теперь ты можешь оценить мою первую картину. Если хочешь, мы повесим ее над кроватью.
Доми поднялась с кушетки и подошла к столу.
-Ну… - она задумчиво глядела на картину. – Думаешь, в перевязи будет совершенно другая вариация?
Картина была… оригинальная. Не то, чтобы изображенная на ней женщина не была похожа на женщину. Была. Но, скорее, на манекен. Такой четко выполненный кисточкой чертеж женщины.
-Орвик, ты мог бы проектировать корабли, - пробормотала Доми.
- Женщин интереснее.
- Скажи, вот если мы повесим портрет над кроватью… ты готов к тому, что приходящие сюда горничные и лакеи будут рассматривать в подробностях прелести твоей жены?
- Это чего это тут будут делать лакеи? – вдруг недобро поинтересовался я.
- Ну как же… иногда твой лакей приходит помочь тебе одеться или забрать сюртуки в чистку, иногда сюда заходит лекарь, иногда вламывается Варрава…
- Достаточно! Я понял, что наша спальня – проходной двор.
Взял из рук Доми портрет и внимательно на него посмотрел:
- Знаешь, дорогая, я тут подумал… я пожалуй еще не до конца его написал, надо поработать над кое-какими деталями. Только сейчас у меня совершенно нет времени, поэтому как-нибудь… при случае… да. Но вообще, если хочешь, мы можем повесить твои мандарины… чтобы место не пустовало.

35 профессионалок

- Орвик, - сказала Доми, старательно рассматривая чернильницу, - весь верхний этаж занят рабынями... эээ... для утех. Тебе не кажется, что их слишком много для такого небольшого дома? Столько и у Правителя нет.
- Милая, почему ты решила, что эти девушки для... как ты выразилась? Утех? Они помогают по хозяйству...
- Да? Помнится, когда я впервые сюда приехала, мне сразу Лорена сказала, мол, а вот туда не ходите. Там девушки для особых случаев. И если учесть, что на тренировки я вставала рано, а хозяин Марка любит поспать... Не раз видела, как девушки по утрам тихонько поднимались к себе. Следы трудов были заметны.
- Полагаю, ты сделала такой вывод по их усталым лицам? - я усмехнулся и потянул Доми к себе. - Видишь ли, дорогая... Хоть в последнее время у девушек стало гораздо меньше работы, все же они мне помогают время от времени... ой! - меня пребольно дернули за волосы. - Я же не договорил! Они иногда развлекают моих гостей! Приятной... беседой, разумеется. В тех случаях, когда ты слишком устаешь, чтобы играть роль радушной хозяйки.
- Все тридцать пять человек? Вспомни, когда это у тебя в последний раз в гостях было разом тридцать пять мужчин, да еще без жен? - Доми сузила глаза. - Я признаю, что такие рабыни действительно полезны и нужны... В некоторых ситуациях. Но пять девушек более чем достаточно. К тому же, ты всегда в случае надобности можешь послать за красавицами из "Тайного сада", а этих можно отдать в вышивальщицы или в швеи... В общем, научить чему-нибудь полезному, что увеличит твой доход.
- Тридцать пять?! Доми... - я тихо засмеялся. - Ты преувеличиваешь. Их не может там быть столько, там наверху всего четыре комнаты. Ты хоть представляешь, какой шум бы производили три дюжины девушек? Три!!! Да во всем "Тайном саду" их столько нет. А я, знаешь ли, ценю покой. Девушек должно быть пять. Или от силы, шесть, я уточню у Лорены. Но ты не думай, я очень ценю, что ты так печешься о моем... доходе, - я хохотал уже в голос.

Я встал и подошел к зеркалу в углу. Вид у меня был... ну, в общем, от собранного дельца мало что осталось. Волосы встрепаны, воротник рубашки расстегнут, а шейный платок валялся где-то под столом. Я потер пальцами распухшие от затяжных поцелуев губы. Оглянулся на кипу бумаг на столе.
А, пропади оно все пропадом!
- Доми! Доми! - зашагал прочь из кабинета.
Выглянув в коридор, онабыстро ухватила меня руку и затащила в смежную комнатку, быстро захлопнула дверь. Я прижал Дочь Санвы к стене.
Юбки! Санва! Как мы оба ненавидели все эти юбки – верхние, нижние, от них не избавиться.
Ее руки блуждали по моим волосам и плечам, залезли под рубашку, прошлись по спине.
Захотелось все и сразу.
Прикосновения ее рук под рубашкой окончательно свели с ума. Корсаж ее домашнего платья оказался не слишком прочным, и ткань затрещала под нетерпеливыми пальцами. Доми охнула, когда ее груди коснулся прохладный воздух комнаты. Но тут же выгнулась, подставляя обнаженную кожу под торопливые поцелуи. Под моими губами расцветали красные пятна.
Мало. Все еще мало.
Доми сражалась с застежками моих брюк. Кажется, удачно, потому что об пол звякнула пряжка ремня.
Ворох юбок взлетел вверх.
- Держись за плечи, - предупредил он, подхватывая ее под бедра.

Я повернул голову, чтобы не пропустить, как Доми покраснеет.
- Мы? Ну что ты, дорогая, МЫ вели себя очень тихо. А вот проклятая дверь... грохотала на весь дом!
- Санва... - Доми закрыла лицо ладонью. - Что о нас подумают?
- Нууу... - я повернулся на бок и подпер рукой голову. - Про меня скажут "ах, какой молодец!" А про тебя...
- Что? - Доми заинтересованно глянула сквозь пальцы.
Я наклонился и зашептал ей на ухо.
- Ооо? Да как... Нет, ты все придумываешь!!! Прекрати смеяться! Ты... ты нарочно меня дразнишь! Они не могут про меня такого... В конце концов, я леди Понирос и могу делать у себя дома все, что захочу! - Она решительно перевернулась и уселась на меня сверху.
От этого движения последняя шпилька выпала из ее волос, и прическа окончательно развалилась.
- Совершенно с тобой согласен, - серьезно заявил я и окинул красноречивым взглядом ее полурасстегнутое платье. - Так чего желает леди Понирос?
- Леди Понирос,- проговорила Доми, глядя в упор, - желает повторить все еще раз. И плевать на то, что скажут другие. Особенно, всякие профессионалки.

В этом что-то было. Это трудно описать словами, и виноваты наверняка струйки горьковатого дыма, поднимающиеся из курильниц, и с каждым вдохом углы комнаты становились все темнее, пока не пришло ощущение, будто все, что осталось в мире, это только остров кровати в круге желтого света – и голос женщины, что сидела позади меня. Она тихо пела, то и дело сбиваясь на шепот, и ее выдохи касались моей обнаженной спины. Выдохи – и еще тонкая кисть, скользящая по коже. Что она там рисует?
Нет, не хочу знать.
Если она так желает, почему бы не позволить ей? Если ей так будет спокойнее. Я вдруг поймал себя на том, что замираю в ожидании всякий раз, когда Доми окунает кисточку в краску. И дышу, когда она снова рисует.
Она делала это раньше. У меня каменеет шея, и я чувствую, как на висках выступает пот. Так же, как и я, перед ней сидел другой мужчина. И она пела ему. Это цена за ее умение.
Слишком высокая! Слишком… Заставляю себя разжать кулаки, в них нет сейчас никакого смысла. Она сейчас моя. Только это имеет значение.
Песня стихла. Я посидел еще немного неподвижно, а потом повернулся к Доми и отвел с ее лица отросшие почти до лопаток волосы.
- Теперь я бессмертен? – у меня еще хватает сил шутить, когда все, чего хочется – это опрокинуть ее на кровать, вжаться и целовать, пока она не запросит пощады.
Она качает головой.
- Обряд не закончен, - а глаза серьезные, смотрят напряженно.
Что она должна сделать? Или… я? Она замолкает и не собирается мне подсказывать.
В распахнутом вороте блестит тонкая цепочка, сбегая ниже ключиц.
Желание коснуться становится нестерпимым, и я тяну Доми к себе. Можно?.. Она послушно садится мне на колени, обнимает за шею. Вот так, девочка, ближе, еще ближе. Мои руки ныряют под ее рубашку. Тоненькая спина с выступающими позвонками, острые лопатки… она нисколько не поправилась, несмотря на наличие двух детей. Брать у нее защиту? Смешно. Я хочу только давать ей. Она хочет рисовать на мне? Пусть, если ей так нравится. Главное, чтобы она смотрела на меня, и обнимала, зарываясь пальцами в волосы. И любила.
Потому что я, да помогут мне боги, люблю ее безумно.

- Ну… хорошо. Если и впрямь неважно, умею я рисовать или нет…
Доми ободряюще улыбается и делает движение, чтобы повернуться ко мне спиной. Но я не позволяю ей.
- Орвик?
- Тсс… Ты же не сказала, где именно должен располагаться рисунок. Это имеет значение?
Чуть подумав, Доми качает головой.
- Нет, не имеет.
- Тогда сиди так.
...Первые линии ложатся вдоль разлета ключиц. Мы оба не отрываем глаз от тонкой кисточки, оставляющей после себя быстросохнущий темный узор.
Когда она доползает до груди, Доми прикусывает губу и упирается руками мне в плечи. Мазок по соску – и в мою кожу вонзаются кончики ногтей.
Тянутся минуты, наполненные рваным дыханием. Линии ветвятся, сплетаясь между собой, и им не хватает места на вздрагивающем животе. Краска осталась на самом дне пиалы.
Один короткий взгляд в ее полуприкрытые глаза – и я опрокидываю Доми на подушки. Завязки на ее штанах развязываются легко. Вот теперь… мне места хватит.

- Леди Джейн сказала, что недавно тебя видели в одном из увеселительных заведений города, она узнала из достоверного источника. Что ты там делал?
- Дорогая, я был в казино! Точно. В ка-зи-но! Ты была в казино когда-нибудь?
- Я? Нет, конечно, милый. Леди Джейн считает, что это не место для жен, не правда ли?
Леди Джейн молчала и краснела, и что-то невразумительно мычала.
- Домиинара... я приглашаю тебя в казино в следующие выходные. Леди Джейн может к нам присоединиться с супругом...
Доми чуть не убила меня взглядом. Если бы удалось, это был бы первый случай, когда Дочь Санвы сумела испепелить супруга в прямом смысле слова.
«Зачем нам леди Джейн? – говорил весь ее вид. - Нам она не нужна».
Затем перевела взгляд на гостью.
Что же ответит благонравная дама? Рискнет или нет?
- Я, право, не знаю, не уверена, заседание благотворительного комитета...
- Очень жаль, - сочувствующе улыбнулась Доми, - но так как я в этот комитет не вхожа, то, с удовольствием принимаю твое приглашение, милый.

- Нет, - я не удержался от улыбки. - Оно принадлежит одному моему... другу. Выбирай любой стол, если тебе все равно, с чего начинать. И проверим слух про новичков.
Доми понравился тот, за которым не было народа. Не знаю почему. Она села на стул, я встал за ее спиной. Крупье поприветствовал нас, а тут же возникший официант предложил шампанское. Прежде чем принять бокал, Доми поправила на плечах легкую шаль. Все-таки она не рискнула открывать спину на всеобщее обозрение.
Крупье кратко напомнил правила, и Доми сделала ставку на дюжину. Я от досады прикусил губу, глядя, как шарик весело заскакал по кругу рулетки. Для первого раза я бы поставил на цвет, ну да ладно.
Через некоторое время шарик закончил свою карусель и остановился... на двенадцати! Двенадцати!!!
Бездна!
Доми была в восторге и, широко улыбаясь глянула через плечо.
-Я выиграла! - прошептала.
И пусть дочь Санвы горячо уверяла меня, что ничуть не азартна, я прямо сейчас видел иное. Видел, как горят ее глаза, как от радостного возбуждения бьется жилка на шее, чувствовал ее нетерпение. Это выигрыш, дорогая, самый первый, самый сладкий. Он пьянит не хуже шампанского и так же ударяет в голову. Играй, девочка. Сегодня твой вечер. Я здесь лишь для того, чтобы стоять за твоим креслом.

В тот вечер Доми несколько раз проиграла. Но все же чаще выигрывала. Правда, по итогу, сумма получилась небольшой, так как ставки она предпочитала делать мелкие, но радовалась каждый раз при выигрыше безмерно.
Из казино мы вышли поздней ночью. Дождь закончился, и мокрая дорожка блестела в свете фонарей. Доми зябко повела плечами и плотнее закуталась в шаль.
- Замерзла?
- Немного. Но во мне столько шампанского, что я вряд ли замерзну. - Она вздохнула, и из ее рта вырвалось облачко пара.
- Ты еще не поблагодарила меня за помощь.
Доми посмотрела на меня и прищурилась.
- Какую еще помощь? Я все выиграла сама!
- А как же мои ценные советы? - я притянул ее к себе. - Я требую свои... проценты.
- Истинный Понирос выгоды не упустит, - пробормотала она, забираясь руками под мой плащ. - Ой, ты теплый!
Я засмеялся.
- Тебе, кажется, передались семейные черты.

Где-то совсем рядом зашуршали кусты, Доми вдруг вскрикнула, а в следующую секунду я почувствовал, как к моей шее прижалось острое лезвие. Все произошло так быстро, что я не успел достать оружие. Да и не взял я с собой в казино меч, только кинжал – тот самый, что ловко вынул у меня из-за пояса второй бандит.
Доми? Где Доми? Я дернулся и почувствовал, как из-под лезвия потекла кровь.
- Тише, тише, господин, - прошипел голос сзади. – Мы люди добрые, убивать не станем, если сделаете все, как велим.
- Что вам нужно?
- Эй, Том! – отозвался тот из них, кто был передо мной. – Богатый господин не может догадаться, что нам нужно. Вытяните руки вперед. – Ну! – прикрикнул он.
Мне пришлось подчиниться, и при этом удалось немного развернуться, чтобы увидеть Доми. На нее бандиты пока не обращали особого внимания, и она бочком двигалась вдоль дорожки, надеясь зайти сзади. Я чуть было не рявкнул вслух, чтобы она бежала к экипажу.
- Конечно же, денежки, - мурлыкнул мне в ухо Том, пока его напарник связывал мне руки. – У таких богатых господ, как вы, всегда есть, чем поделиться с бедными парнями вроде нас. А делиться необходимо, иначе от вас отвернется удача, которая, как известно, весьма капризна. Вот сегодня вечером сперва повезло вам в казино… а теперь везет нам с братом.
- А что, если мне не так повезло в казино, как вы рассчитываете? – холодно осведомился я, пытаясь потянуть время.
Бандит закончил с веревкой и состроил скорбную рожу.
- Тогда мы очень, очень расстроимся, господин. И в качестве утешения заберем с собой вашу дамочку. Кстати, где она?