Карта ролевой игры "Забытый мир"

Сидит, попивает коктейль из настоя с малиной и глинтвеина. Помахал ручкой Лорду Севера и Леди Элефтари
- Гости из севера случаем оленинки не привезли? Нет? Вот учи детей, учи, а на старостах лет воспитанные же тобой даже кусок оленины не подадут. А как же по старой "дружбе", Лорд Севера?
- Спасибо за вашу заботу *целует ручку леди*, но не стоит, Леди Мария. У вас тут чудный сквозняк, жар во всех местах сбивает хорошо)

- Над этим нужно подумать, Леди Элиана. Учитывая всю ситуацию, таки стоит. С учетом моего поиска, как насчет "нашел"?

- Ничего против не имею, кроме того, что снимать их неудобно. Быстро снять можно если распороть шнуровку кинжалом, но по молодости мне за это потом прилетало. Оказывается у вас, дам, даже шнуровка не простые веревочки, а все шелковые и дорогие.

- Я скрываю свой возраст? Посмотрел на свою анкетку и подпись. Действительно, вы правы, Леди Мария, скрываю Ну тогда мой ответ таков,*посмотрев на молоденьких девушек вокруг*, старым или дряхлым показаться не боюсь, как раз в самом соку так сказать и уже опытен. Просто создаю интригу вокруг своей персоны) Да и выбор дам не ограничен, если возраст не определен у меня. И молоденькие и уже весьма опытные будут всегда как раз.

Еще бы разглагольствовал на данную тему, но ворвавшийся табор лишил части выпивки и еды. А я даже не успел кабанчика попробовать. Меньше болтать надо было.

- Не беспокойтесь, Капитан Вест, если и споЁмся, то вместе Тут уже неизвестно, кто кому за поруганную честь то платить будет. Хотя я всегда готов к ответственности платить по долгам в любой валюте.
Натурой так отплачу натурой) Знакомая мадам из борделя устроит вам любой вариант. У нее всегда много старых любителей молоденьких смазливых мальчиков, и есть мальчики, которые днями и ночами грезят о сильных капитанах. Хотя для первого варианта думаю и вы и ваш брат староваты.

- Что вы, Капитан Вест, зачем такие жертвы, Я готов купить и не ношенное. Не стоит с себя любимые панталоны стягивать. - не успел договорить как

Уже ненужной вилочкой (кабанчик то закончился) подцепил деталь гардероба. Думаю нужно отдать слугам, чтобы упаковали. Не прилично будет уносить их размахивая подобно флагу. Не хотелось бы опорочить вас)
*присмотрелся к ладной попке*
- Знаете что, Капитан Вест, возвращаясь к разговору с натуроплатой, готов, самолично выплатить вам и за ваше "споить" и за порты натурой, в активной позиции) и Черт бы с ним вашим возрастом. у меня он все равно не определен Продолжаю подливать вина капитану, сам перестал пить).

- Подарок, это хорошо. Подарок очень к месту, особенно от молодой леди. Главное чтоб не панталоны, а то я их уже получил. Но если панталоны, то исключительно, если я их сам сниму)

*пересел между капитаном и леди Элианой*
Леди Элиана, к такому я отношусь хорошо. Самый развернутый ответ. А если эти руки еще и умелые, *поглаживая тонкие пальчики Леди Элианы* то отдамся с потрохами. Сколько приятностей можно получить от женских рук. Мы мужчины очень просты, нас главное вовремя к рукам прибрать, а то потом становимся неуловимыми.

Сэр Дарэйм Геймдал, 35 лет.







За день до бала.

На бал Морца такому мелкому дворянину как я никогда не попасть. Но никогда не говори «никогда». Вот он я сижу и читаю приглашение на тот самый бал. Эмм. Получается это и есть плата, которую я получил за работу, выполненную для господина Морца. Лучше бы деньгами отдал. Мне вон мясо не на что купить, а у меня семья большая и вечно голодная.
- Ооо, - выдыхают над ухом. Я, кажется, поседел от неожиданности. Младшенький с ненормально вожделенным взглядом выхватывает приглашение из рук. – Завидую.
- Чему? Я все равно не пойду.
- Ты. Пойдешь. – страшно смотрит на меня младший, - Нам нужна выгодная партия, но если ты не вхож в нужные круги, то и партии не видать. Останемся все холостяками. Так что разговорчики в строю отменяются. Показывай, в чем собираешься пойти.

День бала.

- Тэй, что это? - с ужасом выхватываю двумя пальцами кружевное безобразие из вороха вещей на своей постели.
- Это модно! – впархивает в мою комнату младший. Он у нас столичный денди. Ни одного бала не пропускает из тех, на которые нас все же приглашают. И каждый раз предпочитает ходить туда в весьма эксцентричных нарядах. Тэй и бал Морца бы не пропустил, приглашение то пришло на всех, если бы не одно обстоятельство. Младшенький, как молодой огурчик, розовенький в красную пупырышку, был густо намазан какой-то дрянью от ветряной оспы.
- Я это не надену! Давай обычные штаны и сюртук.
- Фэ. Консерватор! Конформист! Надо же хоть чем-то выделяться. – оскорбился младший, но за новым нарядом все же ушел.
Через минуту он снова вбегает со своими бордовыми бриджами и вычурно малиновым кафтаном, примеривается со спины ко мне, стоящему у зеркала.
- Маловат. - Младшенький у нас в целом не удался. Мало того, что на моде повернут, так еще маленький, щупленький, и кто скажет, что ему двадцать лет. Мне, бывшему вояке его вещи точно не полезут. Понимая это, младший задумался на минуту и снова подорвался вон из комнаты, крикнув уже с порога – Я сейчас! Стой и не двигайся!
Стою. Не двигаюсь. Жду. Зябко. В одних подштанниках стою. Долго стою. Хорошо хоть годы военной службы приучили стойко терпеть. Вот и терплю.
Снова вихрем вбегает Антэйон, неся в руках нечто темносинее и бирюзовое.
- Совсем забыл. Клаудий когда-то оставил. Должно подойти. – проговаривает запыхавшийся младший.
Ладно, что с чужого плеча. Лишь бы не бриджи и кружево, - думаю я.
Хотя Клаудий! Клаудий - это у нас друг, которого я уж очень не одобряю. Но младшенький это игнорирует и вечно пропадает с этим совсем безголовым юношей.
Наконец нарядив меня, младшенький довольно прищелкивает языком.
- Хорош.
- Мда. – смотрю на себя в зеркало. Синие брюки и чуть светлее по тону жилет еще ладно. Но бирюзовый сюртук…
- Тебе под цвет глаз очень подходит. Не кривись. Красиво же.
Красиво. Но жмет ужасно, что в плечах, что в бедрах, а в паху мне кажется, вообще, натрет. Бедное мое тело. Пока думал, как я ночью это одеяние буду с себя отдирать с кожей, очередное кружевно-шелковое нечто младшенький прикрепил к моей шее.
- А это что? – визжу, почти как барышня увидевшая мышь в своем будуаре.
- Жабо! Не трогай так надо. – больно ударил по пальцам, пытающимся сорвать кружево.
Надо, так надо. У солдат этим «надо» все объясняется. Потому я оставил в покое нервирующую деталь одежды.
- Все иди. Ты готов. - младшенький выталкивает меня из комнаты.
С трудом спускаюсь на первый этаж. Жмет везде. Чуть ли не кубарем слетаю с последних ступеней, когда со спины налетают близнецы.
- Эйм, ты уходишь? Возьми на с собой. – в один голос говорят два очередных пупырчатых огурчика и начинают дергать и так жмущий наряд, за что получают по подзатыльнику от младшенького.
- Марш наверх. Приду и проверю, что вы там убрали. – командует младшенький и мелкие понуро топают обратно.
- Гы-гы-гы …Ха-ха-ха. – раздается хохот со стороны входной двери.
Не успел. Позорно втягиваю голову в плечи. Думал, уеду до прихода среднего брата, который пошел по моим стопам в военные. Он теперь каждый день всю жизнь будет напоминать о чУдном наряде.
Вместо меня надулся младший:
- Ничего вы не понимаете, солдафоны!
- Прости, Тэй. Это просто старший смешно выглядит, а не наряд. – тут же извиняется Астор. Младшенького мы любим. С нашей разницей в возрасте, когда умер отец, оставив кучу долгов, именно я и Тор стали для него «отцами» А для мелких, кто был их родным отцом мать при жизни не выдала, мы стали и мамой и папой. Мать умерла при родах.
- Так, Золушка, я привез тебе тыкву. – похрюкивая от смеха, выдает Тор и открывает входную дверь.
Во дворе стояла красивая карета.
- Зачем? Я бы нанял извозчика. И где ты его угнал?
- На такие балы, на нанятом извозчике не ездят. Да и дорого это. Этот же я получил за счет оплаты услуг. Временно.
- Лучше бы деньгами взял, – снова бурчу про себя, потом задумываюсь: На сколько временно? Как бы не остаться без средства передвижения после бала. В такой комплектации мне категорически запрещен пеший марш-бросок через весь город ночью. Мало того, что увидят - засмеют, так ведь и ограбить попытаются.

Братья под белы рученьки довели и посадили в карету. До чего же неудобно в чужых и тесных вещах. Еле хожу, еле дышу. Надеюсь обморок не упаду посреди бала.
- Не забудь до двенадцати вернуться. – все еще издевается Тор. Или не издевается? Может оное самое «временно» как раз к полуночи заканчивается? Сейчас в этом игривом состоянии средний точно мне не скажет. Решаю, что лучше вернуться до полуночи. Вдруг не шутит.
- И панталончики не забудь, - вторит ему Тэй. На мое непонимающее лицо уточняет – Никто с таких балов не возвращается без снятого с дамы панталончика. Нет панталон – вечер не удался.
Глубоко задумываюсь о словах Тея. Когда еще был жив отец, я успел побывать в нескольких балах. Потом уже было не до балов. Надо было кормить семью. В ту пору мне было пятнадцать, и что-то я такого правила не помнил. И как скажите оные панталоны достать? Попросить у кого-то снять? Снять самому? А если не достал, то что означает «вечер не удался»? Может ну его?
Вспоминаю страшное лицо младшенького, когда он читал мне лекцию, что я должен стать центром бала и заиметь много полезных связей и бал должен непременно удастся, если хочу чтобы семья наша жила припеваючи. Кажется от панталонов мне никак не отвязаться. Сидеть на хлебе и воде весь месяц очень не хочется. А Тэй может и на два меня за отступнический настрой на диету посадить. Ладно, панталоны так панталоны. Бывший офицер с такой то задачей точно справиться.
Сейчас разрабатывать план бесполезно. Определюсь на месте, когда уточню расстановку сил противника на бале. Передо мной стоял более насущный вопрос, как бы наряд мой на очередной кочке не пошел по швам. Главное в этом деле не шевелиться.

Достать панталоны. Хоть и тешил я себя тем, что старому вояке это сделать будет легко и просто, но задумался я об этом крепко. Сколько я не выходил в свет? Лет двадцать. Неужели за эти годы нравы при дворе на столько изменились, что нынешние балы мало чем отличаются от обычного вечера в публичном доме? Если же так, завтра же запрещу младшенькому посещать балы. Решено. Но то завтра, а вот сегодня опять встает вопрос с этой деталью женской одежды.
Будь я настоящим бравым солдатом, даже бы не задумался, охмурил бы первую попавшую даму на балу и все. Реальность была немного иной. Хоть с детства я мечтал с мечом в руках бросаться в бой, но когда стал выбор, мой дядя посоветовал идти в снабженцы. Снабженцам и платят хорошо и всегда самое нужное под рукой. Вот так в свои шестнадцать я попал на военный продовольственный склад и так там и отслужил почти два десятилетия. Так что никакой романтики в моей профессии не было. Эх, будь я, например разведчиком, я бы знал и как достать то, что мне нужно сегодня, и при этом не попасться на глаза других гостей, и не опорочить честь дамы. Правда был у меня друг разведчик – бравый солдат, по которому пускала слюни половина девиц города. Он как любой умный военный всегда находился рядом с провизией и потому часто навещал меня и травил байки о его нескучной жизни на поле брани и в любви. Столько нарассказывал, что я почти стал специалист в его поведении. Может хоть на денек представить, что я это он? Именно на этой мысли карета остановилась перед огромным домом семейства Морца.
Так, как там в разведке заведено?
Первое, скрытно попасть в стан врага.
- Сэр Дарэйм Геймдал, глава семьи Геймдал! – огласил на весь зал дворецкий, стоило мне переступить порог зала.
Миссия провалена. О какой скрытности я думал? Это же бал. Не отчаиваемся, просто пропустим первый пункт.
Пункт второй, ассимиляция. Приспособиться к той среде куда попал, и затеряться в толпе.
Хоть и старался я не выделяться, перемещался ловко лавируя между гостями, но не привлекать внимания в своем попугаечьем наряде среди царства темных тонов мне не удалось.
Мой наряд разве что среди разноцветия женских платьев не выделялся. Но и там затеряться с моим ростом не получилось бы.
Миссия вторая – провал.
Внутренне поругав себя, решил, что и второй пункт явно не для бала. Что там дальше?
Миссия третья – поиск информации.
Для этой цели я выбрал наиболее дружелюбного, как мне показалось, человека во всем зале. Когда от него отошла его спутница, подошел к мужчине примерно моих лет, представился, поговорил о погоде и ни о чем, а потом начал:
- Нравы нынче совсем не те, что раньше.
- Да, вы правы, сэр Геймдал. Нынешняя молодежь на много распущеннее. Смотрите, какие наряды нынче девушки носят? Это же в чистом виде соблазн. Из-за них моя супруга меня вечно ревнует.
- Что уж говорить о платьях, если они даже панталоны теперь легко снимают. – мне нужно было подвести разговор к искомой части женского гардероба.
- Что? Где? Кто снял с себя панталоны? – тут же оживился мой собеседник, - Рассказывайте, кто это сделал? Это же такая новость!
Все же нравы за эти годы не настолько изменились. Тогда как достать панталоны? Я отвел взгляд от своего собеседника и наткнулся на внимательные глаза дамы в алом. Кажется, она слышала наш разговор. Я готов был превратиться в мышь и исчезнуть из поля ее зрения. Стыдоба. К тому же мой собеседник оказался редкостным болтуном и тут же начал болтать о некой даме, что сняла панталоны прямо на балу другому мужчине.
Мало того, что провал, так еще и слух распустил. Но я не отчаивался. Раз не получилось с благородными лордами, то может прислуга что знает? Слуги, глаза и уши любого дома. Незаметно подловив одного из мальчиков официантов, я, недолго думая, прямо спросил:
- Скажи, случаем не слышал, кто из дам легко расстается со своими панталонами на балах?
Зря я выбрал такого молодого мальчика с выразительным лицом. Он сначала округлил глаза, потом покраснел, потом покрылся испариной, что-то пытался промямлить, а когда заговорил, то уже покраснел я сам.
- Миледи, вы что-то хотели? – заговорил мальчик с кем-то за моей спиной. Я не хотел оборачиваться. Очень не хотел, но не заметить все то же алое платье не смог. Снова она.
Итог: миссия третья – провал из всех провалов. Пришлось спешно уходить в самый дальний угол и придумывать новый план.
Миссия четвертая - втереться в доверие к властьимущим, на сегодня это у нас хозяева бала.
Где мое воспитание? По этикету я первым делом должен был предстать перед хозяевами, а не слоняться по залу целый час. Будь жива маменька, по голове бы не погладила. Хотя ее, сейчас прекрасно заменяет младшенький. Не стоит ему рассказывать об этой оплошности. Забыв о первых провалах, поспешил к чете Морца. Пару хозяев нынешнего вечера я прекрасно видел. В голове новоявленного разведчика они стали главной целью. Не замечая никого, шел целенаправленно к ним, по пути трижды столкнувшись с гостями. С первыми пострадавшими я, извинившись, шел дальше. В третий раз не повезло. После столкновения послышался весьма характерный треск за спиной. Что-то в моем наряде все же разошлось по шву. Эта неприятность сильно подействовала на меня и вместо обычного извините, буркнул:
- Под ноги не пытались смотреть?
- Что? – послышалось возмущенное, - Ну и хам!
Только теперь обратил внимание, что столкнулся с миниатюрной девушкой в алом весьма откровенном платье. Алое! Опять она. На этот раз мне удалось разглядеть ее лучше. В своем ярком платье и ожерелье, что так явно привлекало внимание к груди девушки, она выделялась среди дам, так же как я среди мужчин. Весь ее вид так и взывал к животному началу любого мужчины в зале, я не был этому исключением. От одного ее вида становилось жарко, а мне и до этого в моей тесной упаковке холодно не было. Получи я ее панталоны, младшенький бы прыгал от счастья. Под этим нарядом могли оказаться весьма экзотические панталоны. Отчего-то вспомнились слова моего друга разведчика:
«Главное в женщине не ее платье, а то, что под ней скрыто. Порой дамы носят самые красивые и самые откровенные наряды, а под ним оказываются простенькие маменькины панталоны. Иногда под самым глухим и невзрачным платьем можно найти такое чудное кружево, которое едва что-либо прикрывает. Так что, Эйм, платье не самое главное. Чтобы не ошибиться, ты на руки их посмотри. Если ручки у дамы холеные аккуратные, то такая дама никогда себе не позволит носить невзрачное белье. Уж очень сильно они себя любят».
Непроизвольно посмотрел на руки девушки, а потом взгляд перешел на подол платья, там, где под слоем материала как раз должны быть панталоны. Так и замер. Руки у нее были очень аккуратные и красивые и кольцо с рубином только украшала, а значит…
- Кх-кхм. – кашлянула девушка, привлекая внимание выше, к лицу.
- Ой, извините, я вас не заметил. Еще раз прошу прощения, но я спешу. – оставив девушку, поспешил к своей цели. Правда ведь мог остаться, пофлиртовать и, в конце концов, получить желаемое. Но ведь я план разработал! Как можно отступать от плана?
- Добрый вечер, господин Морца, госпожа Морца, премного благодарен вашему приглашению на сегодняшний бал.
Хозяева дома сначала были слегка оконфужены моим видом, но быстро пришли в себя и господин Морца тепло улыбнулся.
- Дарэйм, вы ли это? Я вас, право не узнал. Рад приветствовать в моем доме.
- Я сам себя сегодня не узнал. Все дело рук моего брата. – смутился я. Не привык я так выделяться. На самом хозяине дома был обычный черный фрак.
- Ну что же вы так тушуетесь! Чудесный наряд, все взгляды юных девушек ваши. Кстати, где же остальные сыновья Геймдал?
- Астор, на службе, а младшие приболели, но передают вам благодарность за приглашение и извинения, что не могут присутствовать.
- Не стоило, все же ваша мать была подругой моей жены. Как я мог вас не пригласить? Тем более, что мы обещали присматривать за вами. Моя жена думает, что вам всем пора обзаводиться семьей. Где как не на сегодняшнем бале не присмотреть достойную партию? – продолжал весело вещать господин Морца, чем смутил меня окончательно. Я что один не думаю, что мне еще рано семьей обзаводиться? У меня на плечах еще целых три спиногрыза. – Молодых девушек сегодня много, я обязательно попрошу, чтобы мои дочери представили вас им. Кстати, о дочерях, вот как раз одна из них идет к нам.
Оборачиваюсь и замираю. Та самая леди в красном, лучезарно улыбаясь, подошла к нам. Я попал.
- Дорогая познакомьтесь, сэр Дайрэйм Геймдал, сегодня он начал поиски будущей жены. Было бы неплохо помочь ему в таком благородном деле. Как думаешь? Дарэйм, это моя старшая дочь Элиана.
- Очень рад знакомству. – склонился чтобы поцеловать руку девушки, ту самую на которой заметил кольцо с рубином и тут мой костюм приказал долго жить. Треск, и стало легко дышать, и по спине прошелся холодок. – Ой.
- Какая беда, запричитала старшая леди Морца. – Такой прекрасный костюм пропал.
Оконфузился так оконфузился. Век позора теперь не смыть. Сейчас еще гости заметят и больше не ходок я на балы никогда, и братьям репутацию попорчу. Надо срочно уходить домой. Провал по всем миссиям. Не быть мне разведчиком никогда.
- Простите, я оказывается слегка стал шире, сам не заметил, как наряд уже не впору. Еще раз прошу прощения. Мне все же лучше уехать домой. – причитал я, пытаясь хоть как-то не шевелиться, чтобы прореха на спине не стала сильно заметной.
- О чем вы, сэр Дарейм, не стоит уходить из-за такого пустяка. Сейчас мы все решим. Элиана, проводи сэра Дарейма до гардеробной отца, и найдите ему смену. А потом познакомь с подругами. – тут же нашлась хозяйка дома. Она, конечно, не видела лица своей дочери, но на лице леди Элианы отразилась такая смесь чувств, что я готов был провалиться сквозь землю. Кажется, я нарушаю чьи-то планы на сегодняшний вечер.
Я понимал, что вернись сейчас, дома ничего хорошего меня не ждет. Лучше уж вот так опозориться перед четой Морца, все же друзья матери, чем скандал учиненный Теем дома. Если бы не одно «но». Элиана Морца стала свидетельницей всего того, за что мне было невероятно стыдно. И как теперь с ней общаться? Тем более тесное общение нам навязали.
- Премного благодарен, за вашу отзывчивость, миледи, - склонился перед старшей Морца и тут же мурашки пробежали по спине от сквозняка в прорехе. – И заранее благодарен вам, леди Элиана, за помощь. После вас.
Прибывая на бал, я совсем не ожидал такой ситуации, но, молча, последовал за девушкой. Хотя долго ли получиться молчать? Промолчит ли она? Я бы на ее месте не смог.

Утреннее солнце пекло нещадно, обещая очень жаркий день. Жаркий день? Звучало как издевка. Для меня день обещал стать весьма жарким на события. Не смотря на то, что еще не было и десяти, я успел сделать все, что запланировал. Ехать на арену было еще рано даже для распорядителя игр. Поэтому оставив экипаж, я пошел пешком. Нужно было привести мысли в порядок после такого насыщенного утра. Путь обещал быть долгим, тогда как мысли роились в голове бесконечным потоком. Маргарита умела держать паузу, причем именно такую, что я успел известись. Она не давала о себе знать ровно до того момента, пока я окончательно не убедился, что встречи не будет.

- Осторожнее!
Я даже не обратил внимания на этот окрик, если бы Варрава силком меня не оттеснил в сторону от того места, куда упал ящик с разгружаемого корабля. Другой бы испугался за свою жизнь или здоровье. Меня же одолевал вопрос, как бы воспринял Клан, мою неявку к встрече с Маргаритой сегодня из-за того, что был придавлен ящиком. Решили бы они, что это очередная провокация со стороны дома Понирос или все же приняли столь абсурдное оправдание и дали еще один шанс? Что сегодня со мной? Где мои основные инстинкты? Куда подевался страх? Ведь только вчера страх сжимал сердце в тиски и ломал волю, а утром все исчезло. Одна звенящая пустота и тысяч мыслей. Обеспокоенный взгляд Варравы сам говорил, что и он замечает во мне эти странности.

- Не смотри так. Я соберусь к началу боев. Лучше иди и выполняй то, что должен. – Что бы сегодня не случилось, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь из близких стал этому свидетелем. Но мои слова словно ударились о глухую стену. Брат, конечно, ничего и не ответил, но и уходить явно не собирался. Пришлось мирится с молчаливым спутником, который насильно себя навязал, узнав, что я встречаюсь с представителем Клана.
Обогнув рассыпавшуюся из ящика крупу, мы пошли дальше по пристани. В такой час порт кипел. То там, то тут бегали матросы, крепя и отцепляя швартовые. Рядом тут же копошились грузчики, разгружая и загружая корабли. Откуда-то сверху драли свои глотки капитаны и боцманы, пытаясь хоть как-то регулировать тот хаос, что творился на земле. Взгляд цепляется за один из моих кораблей. Вокруг него не бегали люди. Команда сегодня отдыхала, перед очередным полетом. Два дня назад на нем приехала Доми с ребенком. И я ее не встретил. Запоздалая злость охватила меня именно сейчас. Я специально распланировал тот день, чтобы быть у причала к моменту швартовки корабля, но как повелось в последнее время все пошло не по плану. Именно в то время другой мой корабль прямо на пристани столкнулся с кораблем Амиршаха. Невиданное дело. Я даже не поверил, когда ко мне прибежал работник причала с этой новостью. Корабль, который вез ценнейший груз редкого хрусталя, врезался в бок пришвартованного корабля из-за нерадивости команды. Капитан слишком рано начал праздновать окончание долгого путешествия и в этот момент спал в пьяном угаре, так же как и половина команды. Остальные просто не справились со сложным маневром в тесном переполненном порту. В результате я мало того потерял груз, так еще капитан амирского корабля требовал возместить убыток, ведь их груз тоже пострадал. Хотя что там у рабов могло пострадать? Пара синяков у десятка гаремных рабов, которые раз в месяц привозили для Амирского принца, обосновавшегося на Грехе. Абсурд в чистом виде. Все знали о увлечениях принца и понимали, что синяков на телах рабов станет на много больше именно в доме принца, но важнее же получить в должники главу дома Понирос. Мне пришлось идти на уступки. Амир являлся одним из основных моих поставщиков, терять такого партнера сейчас совсем не к месту. Когда уже со всем разобрался, стало понятно, что корабль с женой давно пришвартован, а она сама поехала домой.

Все было плохо. Это чувствовалось в тишине дома, где даже шепота слуг не было слышно. Об этом говорил дюжий охранник в дверях детской. Я понимал, что после случившегося Домиинара станет еще осмотрительнее. Но не осознавал на сколько моя жена стала одержимой безопасностью нашего сына, пока меня самого не остановил в дверях детской охранник. Я мог бы просто объяснить ему, кто в этом доме хозяин и кому он служит. Мог бы. Только вспышка ярости, которая охватила меня, требовала выхода, иначе я мог наговорить жене того, о чем сильно пожалел бы позже. Руки сами сжались в кулак.
Отбросив тело охранника в сторону, я вошел в покои, где Доми баюкала нашего сына. Долгожданная встреча с любимой женой. Я неделями представлял как обниму ее, как поцелую, впитаю то тепло, что она излучала, подарю улыбку в ответ на ее приветствие. Гримаса, что была у меня на лице в тот момент, на улыбку совсем не тянула.
- Впредь, не смей ограничивать мои встречи с сыном. – голос был обманчиво тих. Это поняла и Доми. Возможно поэтому вместо веского ответа, который перешел бы в ссору и последующее страстное воссоединение, она кротко ответила:
- Хорошо, любимый. Здравствуй.

Плохо. Сейчас я понимал, что нельзя было ее отпускать в Столицу после того инцидента. Мы только сильнее отдалилось. Понимание этого причиняло боль. Орвик Понирос, который при любой плохой ситуации мог найти выход, не мог даже понять, как растопить тот лед, что стеной встал между нами. Воссоединение семьи вышло неловким и скомканным и долгой страстной ночи за ним, ожидаемо, не последовало. Доми осталась в детской, а я вовсе не спал и уехал из дома, занявшись делами.
Шум порта давно остался позади. Главная улица, что вела к арене, только оживала. Владельцы не торопились открывать свои лавки. Сегодня бои, значит большого потока покупателей можно ожидать только после обеда. Просто прохожие и те, кто все же отважился открыть лавки, приветствовали радостными воскликами:
- Господин Понирос, спешите на Арену? Незабываемого зрелища вам!
- Господин Понирос, на кого ставите сегодня?
- Господин Понирос, а что сегодня будут показывать безликие?
Десятки голосов, которые сливались в единый голос с тем, что звучал в моей голове. «День безликих». Именно так окрестила толпа те редкие дни, когда Клан что-то планировал на Арене. В День безликих я всегда оставлял в расписании полчаса для них. Никто не знал, что они представят. Это могли быть и бои, и испытание дикими хищниками или еще что-то. Но чаще всего в этот день были казни. Кровавые изощренные казни, от которых толпа приходила в неистовство.
Вчера голова разрывалась от предположений, что же будет на Арене, сегодня я смирился. Будь, что будет. Гадай я или не гадай, Клан все равно удивит.

- Ты снова встречаешься с ней!? – именно так меня встретила Доми, вчера вечером, когда я вернулся после ночи вне дома.
Голова и так раскалывалась, чтобы еще гадать о ком говорит жена. Всю ночь я пытался договориться со своей старой знакомой. Мириам, была владелицей одного из популярных домов распутства и категорически отказывалась иметь дело с кем-либо кроме меня и только при личной встрече. С ней было приятно вести дела, во всех смыслах, но вчера и у меня было не то настроение и она уперлась в цене. Почти до утра спорили, опустошая одну бутыль вина за другой.
- Ты о ком? - морщась, спросил я. Даже свой голос казался мне излишне громким.
- Маргарита! – Доми подала мне в руку письмо. – Зачем? Это не закончится ничем хорошим.
Быстро пробежал по строчкам письма, которое вскрыла Доми. Возмущения, что ей не следовало читать письма, адресованные мне, потухли в пучине головной боли.
- Любимая, мне необходимо встретиться с ней. Нужно вернуть доверие Клана.
- Зачем? – прошептала моя дочь Санвы, - Я же все испортила. Не ходи туда. Вдруг случиться что-то страшное?
Она боялась. Как собственно боялся и я. Видя ее трясущиеся руки, мольбу в ее глазах, понимаю, вот она та, ради которой я готов все положить на алтарь, даже собственную жизнь. Ноги сами несут меня к ней. Обнять ее, прижать сильнее, окутать своей защитой, дать ей уверенности – это стало самым важным на данный момент.
- Все будет хорошо, любимая. – целую в темную макушку, вдыхая ее аромат. Она всегда пахнет солнцем, специями и летом. – Клан и нашу семью связывают многие годы взаимного уважения. Я встречаюсь с Маргаритой, чтобы раз и навсегда забыть о том дне. Поверь мне, все будет хорошо.
Я сам не был уверен в этих словах, но ради нее готов был обещать это. Лед меж нами начал таять. Доми теснее прижимается к моей груди, утыкается носом в ворот сорочки.
- Ты был у нее. – морщит нос. – Весь пропах тем местом. Пахнешь алкоголем. Слишком завысила цену?
Не упрек, просто ворчит. Еще до свадьбы мы с ней решили этот вопрос. Она знала, что Мириам мой партнер и нас связывают дела. Она верила, потому не скандалила. Хотя после свадьбы пару раз я заслужил хорошего скандала, но не сегодня.
- Да, сегодня пришлось тяжело. Мой поверенный вообще остался у нее. Не смог встать. Слишком пьян.
С грустью осознаю, что Доми все же от меня отодвигается.
- Мы с Брентом будем ждать тебя в саду. Иди умойся и переоденься. Воняешь. – перед уходом она улыбнулась. У нас еще все будет хорошо. Пытаюсь верить в это, перечитывая письмо Маргариты.
- Завтра День безликих. – я и так знаю расписание, но все же достаю листок с расписанием игр, чтобы убедиться в этом.

Что хочет этим показать мне безликая? Что они завтра они планирую? Что она потребует? Страх охватывает меня. Страх за Доми, страх от неизвестности того, что грядет. Липкий противный страх, который мгновенно отрезвляет голову. Сотни вариантов, как пройдет завтрашняя встреча. Из этой сотни лишь единицы не ужасали до дрожи в ногах. За тот час в кабинете я успел продумать и прожить и пережить каждый из них. Я мог принять почти любой вариант. Почти. Я даже готов был к собственной смерти, если того потребуют обстоятельства. Я не был готов только к одному - потерять жену и ребенка.

Прекрасная Элиана, как говорят в народе "волков боятся в лес не ходить". Чего уж бывалому вояке оснащенцу боятся темных углов? Обычно там все самое интересное мы оснащенцы и прятали)))
Прямо вспомнил как при очередной ревизии у меня на складе проверяющий в самом укромном месте обнаружил 100 банок неучтенной тушенки. Ну как не учтенной? им не учтенной. У меня она была учтена как запас тушенки семейства Геймдал на год. И вот стоим мы у полок. смотрим то на тушенку, то на друг друга.
Весьма щекотливая ситуация.

Тогда выкрутился, и тут получиться. Особенно если с вами за компанию, леди Элиана.

Как показало начало вечера, разведчиком мне не стать. Ну может хоть бравым кавалеристом смогу прикинуться? Тем более ситуация была вполне подходящая. Я и прекрасная дама наедине. Уж кавалерист то точно знает, что в такой ситуации делать! Поэтому вспомнил я еще одного друга и попытался вползти в его шкуру. Кавалеристы всегда отличались своеобразной походкой. Очень грациозные на лошадях, на своих двоих иногда они были несколько скованными. Такая походка мне сейчас как раз к месту. Я старался лишний раз не шевелиться, чтобы гости не увидели прореху на спине. Из-за чего не поспевал за леди Элианой. Приходилось чинно делать несколько шагов скованной кавалеристской походкой, потом оглядеться, и если никто не видел, то делать разведческую перебежку до уходящей вперед дамой. Из-за этого особой беседы с леди Элианой до покоев ее родителей не удалось. Когда же добрались, то там мне пришлось во всю выуживать из собственных глубин «бравого кавалериста», ибо мне тут же предложили раздеться. А что? Весьма в духе рассказов кавалеристов о их любовных победах.
[quote=Леди Элиана]- Сэр Дайрэйм, я думаю кое что из одежды отца должно вам подойти. А пока, раздевайтесь! И могу вас уверить, не смущайтесь, вы не первый мужчина которого я увижу в одних панталонах.[/quote]
Нет, нравы в свете все же изменились. С таким я встречался впервые. Хоть еще вертелась мысль, что леди Элиана ничего предосудительного не имела в виду, и просто предложила переодеться, но я то думал, что мне просто заменят фрак, так зачем раздеваться до панталонов? Разве что за этой фразой должно последовать вполне разумное продолжение. Обычно женщины так и поступали. Что-то мне стало жарко? И как тут не стать? Если прекрасная дама в весьма откровенном наряде, приказывает вам раздеться.
- Прямо тут? – решил я уточнить. Как-то неприлично проделывать все это в покоях родителей дамы, тем более что уважаемых мною людей.
- Здесь, явно лучше чем в бальном зале. Разве нет? – просто ответила леди Элиана и продолжила что-то искать в огромном шкафу.
- Ну вы в этом правы. Не хотелось бы вас этим опорочить. Лучше, когда никто не знает.
Я стал неспешно скидывать вещи прямо на пол. Когда кафтан, сорочка и жабо полетели на пол, стало легче дышать. А дышал я как загнанная лошадь. Кровь бурлила, в паху нещадно жало и болело. Кажется, я все же натер там. И как я справлюсь с пострадавшим то орудием? Ну иногда боль тоже приносить наслаждение. Буду надеяться, что так и будет. Продолжал раздеваться. Молча это делать как-то было совсем неуютно и я заговорил. А вот что говорить в таких ситуациях не знал. Женщины, которых я покупал, как-то особо не разговаривали. Поэтому болтал о том, что в голове горело весь вечер.
- Знаете, я так рад, что вы сами это предложили. Я как-то не привык общаться с дамами из высшего общества, и давно не был на балах. Да еще младший брат заявил, чтобы без женских панталон домой не возвращаться. Я как приехал всё думал, как раздобыть искомый предмет и при этом не опорочить ни чью честь. Даже спросил у знакомых и даже слугу. Все молчат. Вы сами стали этому свидетельницей. Стало даже стыдно.
Почти все вещи уже лежали на полу, только панталоны все еще оставались на мне, как и гольфы и туфли. Все же пол был холодноват, чтобы стоять на босу ногу. Я в нерешительности теребил завязочку на панталонах. Что там леди Элиана говорила про мои панталоны? Забыл. Совсем стерлись все слова, кроме «Раздевайтесь». Наверное, тоже предложила снять. Потому что так логичнее, с учетом того, что должно было случиться после.
- Какое счастье, что мы повстречались, и я все же смогу вернуться домой с женскими панталонами в кармане. Я уже боялся домой ехать, так как Тей мне бы без панталон такой скандал устроил.
Шумно выдохнув, и зажмурившись, решительно стянул с себя панталоны.
- Все я готов! – хрипло выдохнул я, становясь по стойке смирно весь и во всех местах.
Именно в этот момент леди Элиана развернулась ко мне с ворохом одежды на руках и так застыла.
И одного ее шокированного вида было вполне достаточно, чтобы понять как глубоко я ошибся. Стыд и позор на мою голову. Тут же хватаю с пола первое попавшее и прикрываю самое ценное. Как назло попалось жабо. Слов что-то сказать не находилось, а сказать нужно было. Вот и причитал я что-то мало связное, с жабо на паху.
- Извините, я вас не так понял. Это все Тей… Это из-за него… Вот зачем он про панталоны заговорил… простите… я …. Мне стыдно… отвернитесь…

Впереди уже виднелись стены Арены. Мой путь к тому моменту, который уготовала Маргарита, заканчивался. Улица стала оживленнее. Толпа торопилась в предвкушении зрелища, ровным потоком стремясь ко входу. Я обхожу их стороной, направляясь к другому входу.
- Варрава. – я знаю, он там за моей спиной, молча, следует.
- Нет. Не хочу снова слушать твои упаднические речи. Откуда этот настрой? Клан никогда не был нам врагом. – брат ровняется со мной.
- Не был. Но боюсь, если они потребуют Доми, я стану им врагом. – все, я озвучил то, что меня беспокоило. Если меня поставят перед выбором жена или Клан, я выберу самого дорого мне человека.
-Эта женщина принесла только несчастье.
- Не правда, и ты это знаешь. Я счастлив.
- Дорого ли стоит это счастье, если я рискую потерять младшего брата, а Дом главу?
- Варрава, - устало, - Не начинай сначала тот спор, который мы сейчас не закончим. Я уже все решил. От тебя я требую лишь одного: защити семью, если…
Договорить мне он не дает.
- Молчи. Может ты и решил, но я верю. Верю в справедливость, верю Клану. Они никогда не были глупы. Так что ты верь в меня. Все будет хорошо.
Мы не прощаемся. Он бы не стал, да и я бы этого не хотел. Варрава просто круто разворачивается и спешит сделать те дела, которые еще вчера я ему поручил, а распорядитель игр с блестящей улыбкой на устах заходит внутрь Арены.

Без четверти полдень. Арена гудит, ожидая начала. Сотни лиц, богатых и бедных, толстых и худых, старых и совсем юных – все они ждут. Полная Арена, но на ложе хозяев я один. Ни одного безликого пока нет. Обычно так и бывает. Изредка кто-то из Клана приходит, но никогда так рано. Они почти всегда приходят только к главному бою. Я не могу просто сидеть тут и ждать. Не так себя ведет распорядитель игр. Распорядитель игр – это в первую очередь традиция, веками сложенная на острове. Даже одежда распорядителя за это время не менялась, все те же вычурные туники, расшитые золотом и плащи. Я лишь ввел некоторое изменение, нося под туникой брюки. Нервно отдернув длинный плащ, спускаюсь ниже туда, где сидит хозяин нынешнего чемпиона.
- Харм, как ваш чемпион, готов к главному бою?
- Он силен как всегда, господин Орвик.
- Я рад, нужно показать этим нижнеуровневым, что чемпионом на главной Арене не так легко встать.
Главным боем сегодня станет редкое явление. Претендент в чемпионы пришел из арен нижних уровней. Я не приветствую такое, но боец одержал сотню побед на многих аренах и очень любим толпой, а его владелец уже порядком надоел мне с прошениями дать возможность выступить на главной арене.
- Не беспокойтесь, какой-то боец из нижних не ровня моему Кроносу.
Поговорив еще немного, я направился на другой конец, где был владелец претендента.
- Ну что же, вот вы и на Арене, Дикон. Надеюсь, ваш боец себя хорошо чувствует и готов встретиться с нынешним чемпионом? – с той же улыбкой на устах и с теми же интонациями спрашиваю я его.
- Сегодня у вас будет новый чемпион. – гордо заявляет владелец.
- Пусть будет осторожен ваш Рикон в выборе оружия, Кронос очень умело владеет копьем.
Обычно я не даю такие подсказки, это приводит хозяев и тренеров в заблуждение, что я благосклонен им. Это вовсе не так. Просто Кронос слишком долго носит звание чемпиона Арены. Да, он пока любим толпой, но интерес к боям с ним снижается. И он совсем не обладает той харизмой, которой должен обладать истинный чемпион. Он совсем не тот, которому будет дарована свобода и право дожить до стрости, а не умереть на арене.
Отдав долг своим основным обязанностям, возвращаюсь в хозяйскую ложу. Безликих все еще нет. Я занимаю свое место на одном из позолоченных стульев. И жду, так же как ждут все.

Вот уже перед толпой встает глашатай игры.
- Дорогие жители острова, господа и те на ком стоит Грех, приветствую вас на очередных играх! Сегодня день Безликих! И мы с нетерпением ждем самого впечатляющего зрелища. – глашатай оборачивается в сторону ложа и понимает, что Безликих еще нет. Он тянет время в красках высказывая предположения, что же сегодня будет. Дает длинную легенду сегодняшних боев. Толпа обычно не вслушивается в эти речи, но среди них есть те, кому нужен не только бал крови и жестокости, им и важна история, которую сочинил глашатай. Сегодня история была о неведомом государстве, где два брата боролось за трон. Я его не слушаю. Мой взгляд прикован к платформе со столбом в центре арены. Вчера делая различные предположения о том, что будет на арене, я совсем забыл, что Клан потребовал позорный столб к началу игры. И сейчас этот столб исполином возвышался над песчаной поверхностью арены, а цепи на нем зловеще сверкали в лучах полуденного солнца. Все же сегодня будет казнь. Но для кого приготовлен столб?
- Господин. – тихий голос раба позади меня вырывает из раздумий.
Я вскакиваю со своего места, оборачиваясь ко входу. Вышло излишне нервно.

Клан прибыл.
Подаюсь вперед, приветствуя.
- Здравствуйте, Маргарита. – склоняясь и целую ее тонкие пальчики, выглядывающие из под темной мантией. Поднимаю взгляд, чтобы понять какие чувства она сейчас испытывает, но под золотой маской не вижу ничего кроме ее глаз. Прочитать по ним что-либо и без маски сложно. Позади нее, еще трое безликих в более простых масках. – Приветствую вас.
Провожаю Маргариту к стулу рядом со своим и, дождавшись, когда она присядет, сажусь сам.
- Я признателен вам, что вы ответили на мое письмо и дали возможность встретиться.
Смотрю ей прямо в глаза. Отступать уже некуда. Как бы я себя не тешил, что страха больше нет, но незнание того, что Клан решил на счет Домины гложет пуще любого страха.
- Нужно урегулировать тот случай, что произошел между вами и моей женой. Я понимаю, что должен вам чем-то отплатить, но пока не пойму чем, дело не сдвинется. А я не люблю ходить в должниках.
Тем временем глашатай игры закончил свою легенду и обратился к нам:
- Господа, что же сегодня нам покажут Хозяева? Толпа жаждет увидеть это бесценное представление – в подтверждение его слов зрители зашумели еще больше.
Маргарита поднимает руку и мир затихает. Невероятное умение управлять толпой. Арена замирает. И я вместе с ней.
Потом ее ладная рука резко опускает вниз и толпа отмирает восторженными криками. Ворота в арену открываются. Я не вижу, что там происходит, почему-то перед глазами словно наваждении видеться хрупкая ладонь Маргариты, держащая топор над моей шеей. И она опускается…

Я думал, что видел, если не все, то очень многое. Я думал, что готов ко всему, что Клан приготовил для меня. Я знал, что я смогу решиться на все, кроме всего одной вещи. И я верил, что сегодня я выйду из этой встречи победителем. Верил, потому что другого варианта просто не было. Но как же я глубоко ошибался. Глава дома Понирос, распорядитель игр, управляющий почти всем островом с неписанного слова Клана, да я был почти хозяином этого острова, и был низвергнут на самое дно. Маргарита наглядно показала, что я никто, пешка в руках.

Ее голос тих, мягок. Услышь нас кто-то, даже бы не понял, что первый давит, а второй в это время внутренне сжимается, ожидая продолжения и строить невероятные конструкции из различных вариантов. И она делает следующий ход, такой, которого нет в моих вариантах.

Я всегда знал, что любая моя беседа с Маргаритой - шахматная игра. Это с Эззелином временами я мог расслабиться и не вдумываться о каждом произнесенном слове. С ней все не так. Каждое слово в нашей беседе - это один шаг в давно рассчитанной многоходовке. И я и она пытались если не выиграть партию, то хотя бы свести к ничье. Сейчас она делала ход конем, который я не рассчитал. Ход, последствия которого я даже не смог просчитать. Что скрывалось под этими участливыми словами? На что она рассчитывала в будущем, произнося их? Что хотела донести до меня?
- Домиинара, прекрасная мать. Излишне беспокоиться о безопасности нашего сына, но думаю, это пройдет. Просто она только привыкает к тому, что он теперь не внутри нее, что он сам дышит. Их связь крепла месяцами, пока она носила его под сердцем, и ей пока сложно отпустить малыша дальше, чем они оба привыкли. Рано или поздно ей придется свыкнуться с мыслью, что наш сын станет самостоятельным. Хотя какая мать не старается защитить свое дитя? Моя до сих пор носиться с моим старшим братом, как младенцем. – я пытался свести ответ к шутке даже улыбнулся, но улыбка сошла лица, когда арена загудела.

Внутри все сжалось. Я видел копну темных волос, стройное загорелое тело женщины, которую приковывали к позорному столбу. На мгновение в глазах потемнело. Ровно на столько, пока палачи не подняли ее лицо вверх, показывая ревущим зрителям. С губ едва не слетает безжизненное «Доми». Но нет. Это не она. Хотя за эти секунды, пока думал, что там на арене моя жена, во мне что-то треснуло и умерло. Вместо слов с губ слетает судорожный вздох, но больше ничего не выдает моего состояния. Я все так же спокоен, как и полагается распорядителю игр. Что он там не видел? Казнь? Да сотни раз. Казнь женщины? Тоже видено не раз. Хотя я это очень не любил, когда причиняют боль женщине.

Наша партия возобновилась, и Маргарита сделала свой сокрушительный ход.
Я понимал, что там не моя жена. Только все намеки четко говорили мне: Смотри, Орвик, на ее месте может быть Домиинара. Смотри, она такого же возраста. Она тоже амирянка. Смотри и запоминай. И я смотрел, не отрывая взгляда. И я запоминал и представлял на ее месте мою Доми. Представлял, как бы больно и невыносимо было, чтобы не допустить такого наяву. Возможно, я слишком погрузился в свои кошмары, но очередной взмах руки палача и уже не душевная, физическая боль затопило бедро. Женщина на арене закричала так что резало слух. Мой же крик боли зародился и исчез где-то в глубине груди. Только руки сжали подлокотники сильнее и капли пота бежали по спине. Больно. Слишком больно для меня. Взгляд упал на бедро. Не смотря на мои ожидания увидеть там кровавое пятно, ноги мои были целы. Тогда откуда столько боли? Бедро, ключица, живот горели так, что едва сдерживал хриплый стон, готовый вот-вот вырваться из сжатых губ. По молодости меня не раз довольно сильно ранили. Я знал, что такие порезы не могли во мне вызвать такую нестерпимую боль. Толку мне от этих знаний, когда я едва терпел. Каждый взмах палача, каждый ее крик, каждая волна боли, что подобно урагану проносилось по моему телу, и каждая волна душевной боли, от сотворенного моим собственным сознанием кошмара с Доми в главное роли, ломали во мне что-то. Потом на ее месте мне привиделась мать. От этого стало еще невыносимее.

Обеспокоенности в ее голосе не было. Она знала, в какие пучины опускала меня. Она это прекрасно понимала, как понимал и я. Но знала ли она, что подошла слишком близко к краю, что почти сломала меня. Сил что-то сказать не было. Я не мог доверять своему голосу. Но и просто кивнуть не мог. Это бы показало мою слабость. Неимоверным усилием воли я буквально заставил губы шевелиться, которые так упорно стискивал до сих пор.
- Да. – хрипло. Пусть так, но никому я не позволю увидеть слабость в себе.
Ломались годами выстроенные щиты и блоки, которые позволили мне стать кем я стал. Эта казнь огололяла мои нервы, ввергая туда, где много лет назад я еще был наивным юношей. И тут мое сознание взбрыкнуло. «Нет!». Тот мальчишка не выдержит того, что уготовано мне. Он не сможет обезопасить семью. Это мой долг. Моя ноша и чтобы нести ее, мне нужно оставаться собой нынешним, мне важно стать сильнее. Утопая в душевной и физической боли, я выстраивал новые щиты и новые блоки. А потом все прекратилось. В одно мгновение исчезло все: и боль физическая, и боль душевная, только где-то в груди неприятно ныло, а сердце сковало льдом.
Все так же спокойно продолжает она свою игру.
Я понял ее намек, но пережитое, вымотало меня до края. Хотелось отбросить маски и просто крикнуть: «Чего вы хотите? Что вы ждете от меня? Моей жизни? Моей смерти? Все отдам, только хватит. Хватит играть мной как с мальчишкой». Но с губы не произносят ни одно из этих слов.

Я знал, что она понимала, что я чувствовал. Я верил в это. Наверно, поэтому она огорошила своим вопросом, тогда когда сознание горело.
До сих пор была только прелюдия, игра даже не началась, мы еще даже не обговорили правила этой игры. Мне просто показали, что будет, если я проиграю. От осознания этого, схлынуло все лишнее. Я четко понимал, что сейчас от меня хотели. Верности. И доказательства верности.
- Да. – я просчитывал, что отвечу на этот вопрос, еще вчера вечером, но сейчас просто честно ответил. Так мне, казалось, будет лучше. Все же такие переживания, как сегодня, иногда хорошо холодят голову, и я более ясно видел всю ситуацию. - То, что произошло в моем доме, честно признаюсь, испугало меня. Возможно, я поступил на тот момент, слишком малодушно. Но, думаю, вы меня поймете. Та ситуация и меня слегка выбила из колеи, и первое о чем я тогда думал – это семья. Безопасность семьи превыше всего. Разве не так?
Наверное, я нашел правильные слова, потому что следующий вопрос, прозвучал мягче.

- Говорят, что постепенно город возвращается к прежней жизни. Я направил в Столицу несколько кораблей с провизией. Возможно, это учтут, когда будут выбирать новых членов Совета.
Я знал, что это был мой козырь, в нашей игре. И все же, меня не покидало ощущение, что все сейчас иначе. Раньше игра слов между Маргаритой и мной была в удовольствие обоим. Сейчас же она оставляла неприятный осадок. Я не мог винить никого кроме себя, в том, что сейчас происходило. И даже в том, что я пережил несколько минут назад, я не мог винить ни Маргариту, ни Клан. Это я допустил, что все, абсолютно все, рушилось.
Вдруг на арене стало тихо. Казнь свершилась. Жертва была мертва. Все закончилось. Зрители ликовали. Им понравилось зрелище. Мне было совсем не радостно. Я не хотел, чтобы это был конец. Конец нашим отношениям с Кланом, но чувствовал, что так оно и будет, если я так и буду молчать. Я слишком давно и тесно связан с Кланом, чтобы понять, что их ведут те же ценности, что и меня. Наверное, поэтому, мы так долго и успешно сотрудничали. И я бы хотел все оставить так же. Слова сами обретали форму и рвались быть услышанными. Пусть, возможно, уже ничего не исправить, но я хотел, чтобы мои возможно последние слова Маргарите были искренними.
- Мне понадобилось время, чтобы понять, что я сглупил. Наши семьи давно дружны. Мы знаем друг друга так хорошо, как не знает о нас никто. Мы так сроднились. Вы, ваш брат, вы стали не просто друзьями, вы почти стали моей семьей здесь на острове. И мне больно осознавать, что именно в моем доме, где членов Клана всегда приветствовали, как членов семьи, вы подверглись опасности. Об этом я сожалею. И из-за этого прошу у вас прощения, Маргарита. Хотя вы вольны меня не прощать. Я сам себя не могу простить, за эту оплошность. Это моя вина. Мой недосмотр. Семья не причинит вреда кому-то из своих. Эту истину я забыл и слишком поздно вспомнил.
Я перевел дыхание. Маргарита, попыталась, что-то сказать, но я жестом прервал ее. Не очень красиво, так перебивать. Впервые себе позволил это в беседе с ней. Но я еще не закончил, и я хотел высказать все, пока у меня есть такая возможность. Потому что завтра, этой возможности скорее всего не будет.
- Я понял ваш сегодняшний намек, Маргарита. Незаменимых нет. И если угодно, Клан меня тоже заменит. Но знаете, я никогда не обманывался тем, что незаменим. Я просто верил, что наши семьи связывает что-то намного крепче, чем наши амбиции. Верил, что не просто угодная пешка в руках безликих, которую выкинут при первом же случаи. Верил, что мы преследуем одни и те же цели. Я доверял тем, для кого семья была так же важна, как и для меня. И доверяю до сих пор. Именно поэтому Доми и мой сын вернулись домой. Нигде они не будут в большей безопасности, как тут. Я все еще доверяю Клану, но возможно, Клан больше не доверяет мне. И знаете, Маргарита, это больнее всего, осознавать, что при любом раскладе я потеряю часть своей семьи, потому что Клан тоже ее часть. И винить мне в этом не кого, кроме себя. – я говорил тихо, почти шептал, смотря туда, где палачи снимали мертвое тело женщины. Последние мои слова отзвучали, но девушка молчала, и мне пришлось посмотреть на нее. Я не видел золотой маски под которой она скрывала свое лицо. Взгляд цеплялся за ее огромные бездонные глаза. В них не было той наивности, что присуща девушкам столь юного возраста. Эти глаза были слишком мудры и были слишком взрослыми. И сейчас в них плескалось понимание, но что больше шокировало меня, те же вина и боль, что испытывал я.

Стыдно то как! Провал по всем фронтам. Из меня не вышел ни разведчик, ни кавалерист. Что уж с такого взять? Снабженец. И этим все сказано. Не зная, что прикрывать свою наготу или краснеющие щеки, пытался спешно надеть на себя хоть что-либо без разбора. Натянул рубашку вместо брюк. Опомнился, снова снял. Надел брюки, и уже застегивая их, понял, что белье то я забыл. Но раздеваться в третий раз постеснялся. Так сойдет.

- Да, уж натанцевался я, как мне кажется. Надо было сразу домой. Еще лучше вообще не приходил бы. Опозорился по полной, а у меня ведь еще младшие братья. - борясь с неудобными пуговицами на брюках, пробурчал ответ.

- Тей вовсе не так ужасен. Если не гневается. – начал я свой рассказ. Да так увлекся, что даже процесс одевания прекратил. Люблю я своих младшеньких. Часами бы мог рассказывать. – Вот так и вышло, что теперь мне нужно явиться домой с женскими панталончиками, а как их достать я понятия не имею.
Не успели отзвучать последние слова, а я потянуться за рубашкой, как дверь в комнату открылась, явив пред нами одну из дам с бала. Вот, что она потеряла в хозяйской спальне? Гостям принято быть в зале, уж никак не шастать по укромным уголкам дома. В голове рождались тысячи ситуаций, одна ужаснее другой, и в результате каждой я покрывал позором себя и всю семью.

- Ой, кажется, я вам помешала? – хитренько улыбнувшись, дама поспешила ретироваться.
И вот тут во мне таки проснулся вояка: и разведчик, и кавалерист, и даже снабженец. Снабженец, он везде снабженец, нигде не пропадет. Даже в той ситуации с проверяющими и консервами я выкрутился, твердо заявив, что никаких банок не вижу. Так почему бы не использовать уже не раз проверенный ход. Выразительно посмотрев на леди Элиану, тихо надеялся, что она меня поняла и не издаст ни звука, я успел схватить даму и затащить обратно, прижал ее к стене всем телом и томно выдохнул ей на ушко:
- Как вы могли помешать? Я только вас и ждал, прекрасная леди.
Такой натиск удивил даму, с трудом она тут же залепетала.
- Какой вы ушлый юноша. Одной женщины вам мало? А как же юная Элиана?
Я да юноша? Хотя по сравнению с ее седым благородством я даже, скорее мальчик, но на такую мелочь решил не обращать внимания. В таких ситуациях, надо играть до конца.
- Вас, моя прекраснейшая дама, хватит любому мужчине. Никто более и не нужен. О какой Элиане вы говорите? – еще жарче дышал ей в ухо, задевая губами дряхлеющую мочку.
- О той самой, что стоит позади вас. – голос дамы слабел.
Оглянулся. Для предупреждения еще раз ну очень выразительно посмотрел в глаза леди Элианы: «Только молчите!»
- О желанная моя, здесь кроме вас и меня никого нет. –обернулся обратно к даме преклонного возраста. Прижав ее к себе еще теснее, провел носом вдоль ее шеи, иногда оставляя следы от поцелуев. – Неужели вино у господ Морца на столько крепкое?
- Ооох! – выдохнула дама, когда я скоро расстегнул ее корсет и прижался губами к оголившейся груди. – Но ведь она там стоит.
Рука дамы взметнулась вверх, указывая пальцем прямо на Элиану. С ужасом понял, что леди Элиана подошла к нам ближе, и еще чуть-чуть и палец дамы мог дотронуться до нее. Тогда все мои потуги летели бы коту под хвост. Схватив усеянную перстнями руку, поцеловал середину ладони и облизав между каждым пальчиком.
- Ааах! Мамочки мои. – тихонечко пискнула дама. Все, готова. Схватив ее под уже давно не упругую попу, понес в глубь комнаты на кровать под ее слабеющие протесты, - Но как же…
Вот где понадобились все те уроки продажных женщин, что ублажали меня. Именно они научили, как доставить удовольствие женщине, и я воспользовался этими знаниями.
Дама носила весьма пышные юбки, и когда я их приподнял, они тут же накрыли ее с головой. Это был прекрасный момент, чтобы обернулся и жестом указать леди Элиане, чтобы та уходила.
Дама предо мной тяжело дышала, стонала, и среди этого шума я едва услышал звук прикрываемой двери.
Спустя некоторое время, я спешно оделся, пригладил взъерошенные волосы трясущимися руками и вышел в коридор, оставив разомлевшую даму одну.
«Домой. Срочно домой. Теперь путь в свет мне заказан. Даже носа не суну больше».

- Ну вот, а говорили, что не знаете как достать женские панталоны. – из темного угла коридора вышла леди Элиана. – Панталоны то хоть забрали?
Я не ожидал, что она меня дожидается. Я был и так в смятении, так теперь совсем стушевался. Как смотреть ей в глаза? Что делать? Но леди ждала моего ответа, и я как благовоспитанный взрослый человек, не мог убежать как ребенок.
- Забыл. Нужно было? – повернулся к двери спальни и меня буквально передернуло. Как я вообще умудрился такое творить там? Вот уж действительно нет безвыходных ситуаций. Но возвращаться туда? Смотреть на ту даму преклонного возраста. Это выше моих сил. Я вообще последние несколько минут вообще на нее не смотрел. – А знаете, может ну его? Я туда возвращаться совсем не желаю. Обойдусь без панталон. Как-нибудь переживу месяц на хлебе и воде. Ну не убьет же меня Тей? Я же все-таки кормилец в доме.
И тут леди Элиана засмеялась. Переливчато и заразительно. Я невольно залюбовался ею и улыбнулся в ответ, и домой уже совсем не хотелось. Хотелось дальше проводить время вместе с леди Элианой и видеть ее улыбающееся лицо.
- Надеюсь, та дама меня не узнает на балу. Не хотелось бы так спешно покидать этот праздник. Я еще в карты не успел сыграть. – и тут мне в голову пришла весьма дерзкая мысль, но после того, что я творил в спальне господ Морца, идея была эта весьма невинна. – Не сыграть ли нам с вами в пару партий?
-Что на кону? – продолжая улыбаться, спросила она.
- А слабо на ваши панталоны? Если выиграю я. Если же выиграете вы, исполню любое посильное мне ваше желание.

Пустота – это все, что я ощущал после того, как Маргарита ушла. Огромная зияющая пустота в душе, в сердце и даже тело, казалось, стало самой пустотой. После той боли, в которой я утопал ранее, я просто перестал чувствовать свое тело. Оно не существовало вовсе, исчезло, погрязнув в муках. Наверно так себя ощущают люди, подвергаемые пыткам. Просто все исчезает через некоторое время, и даже боль. Вот так, наверное, и умирают мученики в абсолютной пустоте, где нет ничего, ни души, ни тела, ни желаний, и все, что остается – это смерть.
На сколько я знал Безликих, они никогда не говорят напрямую все, что имеют в виду. Общаясь с ними, нужно учится понимать между строк. Они общаются полутонами, намеками, ассоциациями, и никогда ничего не скажут прямым текстом. В той пустоте, что захватила меня после общения с Маргаритой, я ясно понял ее намек. Тем, что она показала мне, вовсе не было моим будущим наказанием. То, что Маргарита хотела показать была как раз эта самая пустота. Каждый из нас ничто в этом мире – пустота и все, что окружает нас тоже пустота. Боли нет. Нет привязанностей. Нет чувств. Нет любви. Все, что ест на самом деле пустота, а привязаться к пустоте невозможно, так же как потерять ее. Пустота есть всегда и будет. Осознать такое, понять и самое главное принять сложно. Я и не принял, ни тогда, когда шел домой, ни тогда когда пытался забыть о произошедшем, погрузившись в дела, ни тогда, когда уже глубокой ночью Доми вошла в кабинет. Она понимала, что встреча меня расстроила и пыталась утешить. Я бы хотел, чтобы у нее все вышло. Но все на что я был способен с этой пустотой внутри меня, это крепко обнят ее и бормотать: «Я не хочу. Не хочу остаться один. Не хочу этой пустоты. Я боюсь тебя не спасти».
Хотел бы я, чтобы меня в тот момент поняли. Хотел бы я, чтобы меня спасли, но от пустоты нет спасения. Даже в объятиях любимой, сгорая от страсти, даже слушая ее слова: «Ты не останешься один. Я всегда буду на твоей стороне. Всегда буду с тобой. Люблю тебя», я утопал в пустоте, ростки которой посеяла во мне безликая. И эти ростки на благодатной почве дали свой урожай. Я еще е понимал этого, но уже изменился. Я еще жил по старому, будто ничего и не было. Только все уже изменилось.
Безликие не стали ждать и на следующий день отправили ко мне человека с письмом. Этот самый посыльный, оказался моим будущим помощником. Все финансовые дела острова я должен был поручит ему. Я пытался понять, что за человек теперь станет моей тенью, моей правой рукой, но бесполезно. Он не оставлял ни одного яркого впечатления. Серый, абсолютно незапоминающийся, словно он был таким же безликим. Но нет, я помнил его невыразительное лицо. Только лицо и помнил. Ничего в нем не выделялось, не запоминалось. Такой проживет с тобой годы, а все, что ты про него сможешь после сказать: «Да был один. Тихий. Жил, звали его кажется так». В общем пренеприятнейшая личность. С учетом его дотошности и желанием знать все и вся, до белого каления он доводил всех, даже Варраву и меня. Только вот отказаться от его услуг я не мог. Точнее мог, но в том же письме, что он привез, Безликие четко давали понять, что пока у меня есть семья, помощник-надзиратель у меня будет. Точнее не четко, а как раз в духе Безликих в письме гласило: «Мы понимаем, что семья занимает много времени, особенно учитывая душевное неспокойствие вашей супруги. Клан решил, дать вам возможность больше времени проводить с семьей».
И я терпел. Дни. Недели. А потом стало просто невмоготу. Казалось, этот человек вовсе не спал. Вот только в полночь выпроводил его из дома с кучей поручений, лишь бы не совал нос туда, куда не надо, а утром он уже стоит у дверей спальни с требованием объяснить: "Куда подевались деньги от контракта трехлетней давности?", "Что господин делал в Столице два года назад?", "Почему господин перестал поставлять вино в это заведение?"
Я даже писал Безликим, чтобы они если не убрали моего надзирателя, то хотя бы заменили, но получил твердый отказ. И терпел дальше. Только интересно, на сколько меня хватит?

Как бы я не тренировал свое терпение, но и у меня оно закончилось. Однажды я просто не выдержал и сорвался на своем новом помощнике, после очередных его «почему» и «что».
- Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое, Самеин? – вспылил я.
- Господину, не нравиться, как я работаю? – искренне удивился помощник.
- Не нравится. – что тут можно было ответить.
- Тогда я буду еще усерднее. – тут же ответил он. И я чуть не взвыл.
- Не надо! Вы и так излишне усердны. Я, вообще, не понимаю, зачем вы мне. Я и до этого прекрасно справлялся со всеми делами и без вас.
- Но у вас семья, господин. Вам нужно воспитывать сына. Раньше у вас такой проблемы не было. Мне ли не знать, как сложно воспитать достойно наследника. Особенно с такой женой. – бесхитростно ответил Самеин. Он в целом казался таким отрытым и наивным. Но все это обманчиво. В плане умения увиливать от неугодных ответов он стоял на одном уровне с Безликими.
- С какой женой?! – повысил я голос, давая понять, что данная тема мне неприятна.
- Господин, я ничего плохого не имел в виду. Просто госпожа иногда излишне несдержанна. Разве не из-за этого у вас и трудности? Моя собственная мать была такой же. И я боюсь предположить, кем бы я стал, воспитай меня она. Наверно, стал бы рабом в одном из домов терпения, когда разорилась моя семья. И я всеми силами пытаюсь спасти финансовое состояние вашей семьи, чтобы у вашего сына не было таких проблем.
Впервые Самеин так много говорил о себе. Отчасти даже было интересно, как он стал тем, кем являлся сейчас.
- И кто же вас воспитал, если не родители?
- Безликие. Когда стало совсем туго, отец отдал меня на воспитание Клану, понимая, что не сможет потянуть и жену и троих детей. И я считаю, сделал верное решение. Потому что даже без одного лишнего рта, он не смог подняться. Спустя год, он покончил с собственной жизнью, оставив двоих детей и жену помирать с голоду. Моя мать не смогла найти выхода и стала продавать себя, потом потянула туда и моих сестру и брата.
- Вы пытались с ними связаться, помочь?
- Когда я сам встал на ноги, я искал своих родных, но мать и сестра уже были мертвы. Болезнь жриц унесла их. А брат…С ним очень сложно. Брат попал в дом, с весьма специфическим услугами. Он пристрастился к боли и отказался уезжать со мной. Вот поэтому я говорю, что очень сложно воспитать достойного наследника. Без должного внимания, ребенку очень легко пойти по кривой дорожке. Мне несказанно повезло, оказаться среди воспитанников Клана. Все мы вышли достойными людьми. Каждый самостоятельно встал на ноги. И у каждого из нас есть семья, которая никогда не предаст.
Да, и к тому же негласная поддержка и безоговорочное доверие Клана. Я прекрасно знал, какую протекцию оказывал для своих воспитанников Безликие. Только под моим началом не считая Самеина, работали еще трое таких детей. К тому же младший брат моего деда, воспитывался Безликими, а после вернулся в семью Понирос. Именно благодаря ему мой дед сумел получит поддержку Безликих и семья Понирос достигла таких высот.
- Поэтому, я сделаю все, чтобы вы занимались воспитанием наследника. Не беспокойтесь, вы можете переложить на меня все, что вас отвлекает. - горячо заверил меня помощник.
Я оказался в колпаке. С одной стороны все верно. Я мог больше времени уделять семье, особенно сыну. Но с другой стороны, я всю жизнь работал. Мне нравилось быть во главе семьи, ставить цели и достигать их. Я любил интриги, политику, и неожиданно всего лишился. Даже давняя мечта, прорваться к власти и стать одним из Совета десяти, теперь оказалась почти недосягаемой. Нет политикой мне заниматься не запретили. Но если я перестану владеть финансовой деятельностью острова, то потеряю контроль и те рычаги, которыми пользовался до сих пор, пытаясь достичь своей цели. Меня оставили без козыря перед другими великим домами.
Мог ли я все бросить и тихо жить, воспитывая детей. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда не останется сил бороться. Но сейчас сидеть сложа руки, я не мог, и не умел. После того разговора с помощником, я долго и тщательно обдумывал свой следующих ход. Только Доми он совсем не понравиться. Выход был. Очень простой и весьма выгодный Дому Понирос. Но решиться на этот шаг было сложно. Так или иначе, я терял семью. Доми никогда меня не простит. Я даже не мог смотреть ей в глаза, в которых плескалась любовь и нежность. Это был отчаянный шаг, но единственно верный. Это я знал точно. Отправив письмо Клану, я тут же поспешил к ней, чтобы возможно в последний раз погреться в той любви и преданности, что она дарила мне и которую я не заслужил. Обнимая, целуя ее, теряя голову от ее запаха, от ее нежности, я помнил каждую строчку письма, которая разрушит это счастье между нами.

«Я, как глава дома Понирос и ваше доверенное лицо, нижайше прошу Клан, взять на воспитание моего сына и наследника. За ним наше будущее и нигде кроме Клана ему не дадут те навыки и те знания, которые понадобятся моему наследнику в будущем как главе Дома Понирос. Тем более к его совершеннолетию, я сделаю все возможное, чтобы дом Понирос встал у власти и вошел в Совет Десяти. Именно тогда ему понадобятся все знания, чтобы удержать власть в руках и способствовать дальнейшему процветанию, как нашего дома, так и Клана, как самого важного союзника. Сейчас я понимаю, как отец, я должен обеспечит сыну достойное будущее. Но занимаясь только его воспитанием, я потеряю время и возможности, для будущего становления семьи, как Дома власти. Если моя просьба будет одобрена, и дом Понирос и Клан окажутся в выгодном положении. Я, как и обещал, введу семью Понирос в Совет десяти в ближайшие годы, а через несколько лет во главе дома встанет ваш воспитанник. Единственные условия, о котором прошу, это беспрепятственную возможность видеть сына мной и моей женой, и хоть отчасти участвовать в его воспитании в части традиций дома Понирос, которым он в будущем должен будет следовать. Второе условие - это возможность самостоятельно руководить финансовой деятельностью острова, без дополнительных помощников. До этого я прекрасно справлялся самостоятельно и Клан нареканий в этом плане ко мне не имел.
Всегда преданный Вам, Орвик Понирос».

Вот это я удачно зашел. Хорошо вы Хэллуин отпраздновали.)

*откупорил бутылку вина* Готов внесли свою лепту в общее веселье.)))
Девы, вы все прекрасны *целует всем ручки*. Мужики, накатим?