Карта ролевой игры "Забытый мир"

*рассматривает выделенные земли* Эххх, ни одного поселения на моей пустыньке... Ну ничо... мы туда рабов переселим частично ))))
Спасибо авторам карты! Получилось шедеврально! Столько мелких подробностей, столько возможностей для организации игры!

вопросик: то, что карта ориентирована своим севером на общепринятый "запад" - так и задумывалось?

Лишь когда паланкин безликих скрылся за поворотом аллеи, я позволил себе расслабиться. Медленно сползла c лица приклеенная на весь вечер вежливая улыбка. Я жадно вдохнул влажный ночной воздух, оглянулся на ярко освещенный дом и потер ноющий затылок. Все позади. Мне удалось взять себя в руки и сосредоточиться, несмотря на открытие, совершенное перед ужином.
Ошеломляющее. Невероятное.
Кто бы мог подумать, что девушка, вскружившая мне голову на празднике Безликих, живет со мной под одной крышей? Осознание этого факта надолго выбило меня из колеи, сбило деловой настрой. В какой-то миг я забыл о том, какие усилия я приложил к подготовке этого ужина, какие надежды возлагал на него. Мне захотелось остаться с ней там, в холле – чтобы придушить за ложь или зацеловать, прижав к колонне. Ярость, замешанная на желании – не самый лучший спутник в деловой беседе.
Но по Домиинаре нельзя было сказать, что разоблачение взволновало ее. Выдержка у дочери Санвы оказалась на зависть. Она сидела за столом, прямая и спокойная, настолько, что мне по-мальчишески захотелось вывести ее из себя. Увидеть смятение на ее спокойном лице.
Каким-то чудом я сумел справиться с вспышкой гнева, который окончательно остыл, когда она изложила свою версию посещения садов.
Не так уж и страшно. Не было никакого злого умысла или насмешки над моими предостережениями.
Куда подевался мой зарок не верить женщинам? Ей – я верил. Не иначе, как южная магия.

Погруженный в размышления, я не спеша шагал по садовой дорожке вглубь парка. Одни повороты сменялись другими, гравий тихо шуршал под ногами, изредка ночную тишину нарушал вскрик сонной птицы или журчание фонтана.
Ужин прошел как нельзя лучше, все мои планы были озвучены и ничто не помешало прийти к взаимопониманию. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что мы к нему пришли.
Союз с безликими, это риск, и немалый. Чего только стоят рассуждения Маргариты о молоте и наковальне.
Но и цель стоит того. Хватит пребывать в тени. Мой дом достаточно богат и влиятелен, чтобы быть представленным в совете. Наравне с другими домами. И именно я буду тем, кто совершит возвышение нашей семьи.

Я не заметил, как обошел дом кругом. Садовые дорожки превратились в тропинки, едва различимые в свете луны, аккуратно подстриженные кусты - в буйно разросшиеся фруктовые деревья, Исчезли фонтаны и статуи. Эта часть сада не предназначалась для гостей. Даже не помню, когда забредал сюда в последний раз.
На первом этаже восточного крыла слабо светилось окно. Я слишком хорошо знал расположение комнат, чтобы гадать, чья это комната.

Госпожа эр-Риах совершенно точно еще не спала. Я вдруг понял, что мне очень хочется обсудить с ней сегодняшний вечер. Наверняка и ей хотелось бы узнать, чем закончились мои переговоры с безликими, пусть без деталей, но хотя бы главный итог…

Только несколько слов, пообещал я себе, возвращаясь к дому. Не стал заходить через парадный вход, вошел через кухню, так ближе. Узкий коридор, поворот – и неприметная дверь открылась без усилий, пропуская меня в комнату. Я не привык стучать в двери, мне это просто не пришло в голову, и свою ошибку я понял мгновение спустя, когда увидел Домиинару в одной лишь длинной рубашке. Девушка при виде меня охнула и схватила шаль, укутывая плечи, пламя свечи заметалось, всколыхнув тени на стенах.
А я… стоял и смотрел, напрочь забыв, что хотел сказать. Где-то на дне сознания билась мысль, что надо извиниться, что я пришел совершенно не вовремя…
Домина пришла в себя первой.
- Сэр Орвик?..
До меня внезапно дошло, что под этой рубашкой на ней ничего нет. И кроме нас двоих здесь тоже… никого… нет.
Эта мысль ударила в голову сильнее, чем выпитый за вечер коньяк.
Я сделал шаг вперед.

- Знаете… - голос казался чужим. - Только что мой дом покинули безликие, и я… стоял и смотрел им вслед и думал, что все прошло так, как мне хотелось, во многом благодаря вам. – Еще шаг. - Вы сумели привнести в атмосферу встречи ноту непринужденности, и все прошло достаточно легко. И я еще… хотел сказать, что совсем не сержусь на вас, ну знаете, сады… понимаю, что это было непредумышленно и случайно. – Она молча смотрела на меня черными провалами глаз на бледном лице, и тени настолько сгустились в комнате, что я ничего больше не видел, кроме нее. - И, в конце концов, я должен быть вам благодарен за то, что вы там оказались, потому что… иначе я не встретил бы незнакомку, которую не могу выкинуть из головы. – Боги, я уже не соображаю, что несу. - Звучит смешно, но она мне даже снилась и не представляете, как я жалел, что не удержал ее тогда. Не остановил. Это на меня совсем не похоже. – Совсем близко, только руку протянуть. - То, что я все-таки… нашел вас - это настоящее чудо. И вот сейчас, я был в саду и увидел ваше освещенное окно… и решил, что вы не спите, поэтому зашел к вам такпозднопозвольмнеостаться.

Слова повисли в воздухе.
- Хочешь?

Да я смотрю, у нас тут столпотворение в спальне....
Оператор есть?

А что, "Сватовство механика" уже сняли с эфира? )))

У меня было много женщин. Но ни одна из них не раздевалась передо мной так откровенно. Без игривых улыбок и жеманства.
И ни одна из них не смотрела на меня так.

Голод. Вот что владело мной весь вечер, и это был не тот голод, который можно утолить изысканной едой. Темное, древнее чувство, беспощадное в своей силе. Оно отражается темной волной в глазах, поднимает дыбом волосы на затылке, раздувает ноздри в поиске аромата, обостряет слух и стучит в виски несмолкающим пульсом: найди, подчини, возьми, возьми…

Я забыл, как дышать еще тогда, когда ее рубашка упала на пол. Смотрел, как завороженный, не в силах сдвинуться с места. Смелая, красивая, тонкая, дочь Санвы стояла, без капли смущения под моим взглядом. Как будто все оно растаяло в темноте душной ночи, хлынувшей сквозь открытые ставни. Как будто оно было ни к чему – теперь.
Пляшет пламя свечи, мечутся по стенам беспокойные тени. Она чуть дрожит – от холода? – и ждет, глядя на меня.

Чего-то не хватает. Чего-то, что бьется в памяти, не находя выхода, и чему я не могу вспомнить названия.
Домиинара поднимает руки, распуская тяжелый узел волос. Звенят упавшие шпильки.
Вот оно.
Я помню, для кого распускают волосы дочери Санвы, и во все глаза смотрю на длинные локоны, струящиеся по спине до талии.
Она выбрала меня. Сама.

- Поцелуй меня, - прозвучало как приказ.
Пусть. Пусть будет приказом, лишь бы она шагнула. Потому что я не в силах.
Давай же.
Ее руки ложатся на мои плечи – наконец-то - и она поднимает вверх лицо, гибко прижимается ко мне враз всем телом, выбивая из моих легких воздух.
- Только одно, - с трудом выговорил я, выталкивая слова из непослушного рта, - ты всегда будешь говорить мне правду. О чем бы я ни спросил. Обещай мне.
Собственническое чувство ясно слышалось в моем голосе, которое я и не думал скрывать. Не сейчас. Не тогда, когда я сжимаю ее в кольце рук.
- Обещаю, - выдохнула она, потянувшись губами.

Комната поплыла вокруг нас. Поцелуй только поначалу был легким, но первый горячий выдох – и самообладание исчезло. Голод вернулся с новой силой.
Я притиснул ее к себе, крепко до боли, погрузил руки в темный шелк волос, жадно проник языком в рот.
Мне так сильно хотелось быть с ней нежным, медленно ласкать, как тогда, в саду, но… не получалось. Не было никаких шансов скрыть это затягивающее безумие, заставляющее хотеть взять ее тут же, не сходя с места.
Ладони, ставшие жадными до ласк, кололо от желания охватить ее всю, сжать, оставить следы.
Не спеши, не спеши.
В напряженной попытке хоть как-то замедлить свои движения, я провел руками вниз по ее телу, пытаясь сосредоточиться на гладкой коже. Подхватил ее снизу, отрывая от пола, приподнимая над собой. От неожиданности она тихо пробормотала что-то и непроизвольно оплела руками мою шею. Отвердевший член тесно прижался к ее бедрам, и я не сдержал стона. Она смотрела на меня сверху вниз, и темный румянец окрасил ее скулы. Глядя мне в глаза, обвила ногами мою талию, и от остроты ощущений мы оба вскрикнули. Вот она, здесь. Горячая, влажная, раскрытая – для меня.

- Ты даже не представляешь. Что ты делаешь со мной, - прохрипел я.
В ответ она прижалась еще крепче.
Я нашел в себе силы сделать пару шагов до кровати, опустить ее на постель и даже краем сознания оценить контраст ее смуглой кожи с белоснежными простынями. Но она приподнялась, увлекая за собой, опрокидывая на себя, стирая поцелуем все мысли.
- Не сдерживайся. Мне это тоже нужно, - прошептала она, пока мои руки гладили ее ноги. Длинные, с идеально выточенными изгибами мускулов. Совершенные. Отчаянно хотелось сползти вниз и погрузиться между ними ртом.

- Д-Доми, - пробормотал я, не в силах выговорить полностью ее имя, - я и не смогу…
Жадно втягиваю в себя остатки аромата ее духов, тех самых, что были на ней за ужином. Слабый запах почти выветрился, остался лишь легкий шлейф. Во впадинке за ухом, в ямке между ключицами, ниже, ниже... Где еще? Она выгнулась, подставляя моим губам грудь с маленькими сосками.
- Пожалуйста… - всхлип.
- Не закрывай глаза. Смотри на меня.
Она смотрела, когда я одним плавным движением двинулся вперед, заполнив ее до конца. Охнула, зажмурилась лишь на мгновенье, когда я замер, давая ей привыкнуть, и снова распахнула глаза.
- Еще, - и подалась бедрами навстречу, побуждая продолжать.

Осторожность была забыта, остались лишь тела, двигающиеся навстречу, лихорадочные поцелуи, стоны, вязнущие в темных углах комнаты.
Она выгибалась, встречая каждый толчок, наше тяжелое дыхание в унисон заглушало тихий скрип кровати.
Вершина подступала слишком быстро, и я ненавидел себя за это. Но было еще что-то. Что-то, помимо ослепляющего, почти нестерпимого удовольствия.
Выражение ее темных глаз, то, как она смотрела на меня, когда я двигался внутри нее.
Я бы хотел оставить его в этих глазах навсегда.

И я почти пожалел, когда Доми все-таки закрыла глаза, откидывая назад голову, и вскрикнула, вздрогнула – внутри, - заставляя последовать за собой.
Прислонившись влажным лбом в изгиб ее шеи, я слушал, как грохочет о ребра мое – ее? – сердце.

Дыхание не успело уняться, разрывая хриплыми выдохами грудь, а мне уже хотелось еще. Голод медленно возвращался.

Интересной игры тебе!

PS: наливай! )))

Подпишусь под Амиром *ставит крестик в бюллетене голосования*

Дариан, спасибо за баннеры. Прекрасная работа!


Элиана Морца, рад видеть в игре.

Доооомик !!!
Ты вернулась

Вот не спится мне в крепких объятиях дочери Санвы! ))) Так и хочется поговорить. О себе любимом.
Орвик ужинать будет мясом! Большим прожаренным стейком! А потом полночи будет играть в покер! (разумеется, выиграет))
На выигранные деньги он купит скатерть-самобранку, кувшин-самоналивайку, нескончаемую сигару (не электронную!!), и волшебный монокль, через который любая дева выглядит без одежды.
Что мне нравится в Орвике.... ну... глаза у него добрые-добрые ))) Особенно в монокле.
Комфортнее всего, само собой, дома. Уточняю - дома на о.Греха.
Сыграл бы с Лесей. И с Феррантом.
Яркие сцены... мне понравилась буря на корабле.

Сосредоточиться на делах не получалось. Я бездумно листал желтоватые страницы счетных книг, пока не понял, что не могу вспомнить ни одной цифры. Вместо того, чтобы разбирать замысловатый почерк управляющего, постоянно поглядывал на дверь. Я ждал.
А из головы не шла вчерашняя ночь.

Давай же, признайся себе. Ты этого хотел, хотел с самого начала, с той минуты, когда она переступила порог твоего дома.

Эта женщина не похожа на других. Я никогда не мог угадать, что она скажет в ответ. И когда вчера она прошла мимо меня к двери – почти был уверен, что она ее распахнет и велит убираться.
И снова не угадал.
В любви дочь Санвы оказалась неистовой и требовательной. Нежной. Послушной. И жадной до ласк. Не зря идет молва о силе их страсти. Все же она, наверное, немного ведьма. Как иначе объяснить, что у меня не осталось сил уйти от нее на рассвете?
А утром я проснулся один. Впервые за много лет женщина покинула мою постель сама. Строго говоря, это была ее постель, но суть от этого не меняется.
То, что не смог сделать я, сделала она.
Не сочла возможным – или нужным? – пропустить день тренировок. Казалось бы, я, как работодатель, должен быть доволен таким прилежанием.
Но я не был доволен. Даже близко.
Неужто боится, что я засчитаю ей пропущенный день? И если дело в деньгах, то я знаю, как решить эту проблему.


Дверь приоткрылась.
- Позволите?
Я поднялся из-за стола.
- Домиинара.
- Господин Понирос, - ровным голосом вернула приветствие, не поднимая глаз

«Мой господин», - горячо шептала она мне на ухо ночью, и это обращение нравилось мне куда больше прозвучавшего.

Я жадно разглядывал ее лицо в поисках следов страсти – и ничего не находил. Ни припухших от поцелуев губ, ни темных кругов под глазами от бессонной ночи. Ее одежда была в полном порядке. Ее волосы вновь были собраны в тяжелый узел на затылке, напомнив о том, как обрушивались на меня ливнями. Она так спокойна, как будто бы мне все приснилось.
- Прошу, - я показал на кресло перед столом, опускаясь в свое. – У меня есть к вам дело.
- Какое же?

«Прежде всего мне хотелось бы опрокинуть тебя на этот стол и целовать, пока ты не скажешь мне снова «мой господин».

- Хочу вернуть вам это, - на моей ладони лежала жемчужина. – Это ведь ваше.
- Да, - Доми прикусила губу. – Мое.
- Возьмите.
Она осторожно забрала сережку, умудрившись не коснуться меня пальцами. Перед глазами мелькнуло воспоминание, как эти пальцы так же осторожно вынимают пуговицы из петель на моем жилете. Я едва подавил желание схватить ее за руку.
- Как прошла тренировка?
Мне неинтересно.
- Тренировка? – растерянно переспросила она. – Прекрасно. Более чем. Марк… он… делает успехи. Да. Несомненные.
- Вы довольны?
- Марком?
- Марком.
- Вполне. Мы… нашли с ним общий язык. Как мне кажется.

Перейдем к действительно важному.

Я наклонился через стол ближе.
- Госпожа эр-Риах, у меня есть просьба. – Она вздрагивает и наконец-то поднимает на меня глаза. – Окажите мне честь. Сразитесь со мной.
Домина непонимающе моргнула.
- Вы… хотите…
- Да. – Взгляды скрестились не хуже мечей. – Негоже, чтобы раб управлялся с мечом лучше господина, верно? Я хочу поединка. Как насчет урока?
Мы оба понимали, о чем я прошу.
- А если… если вы проиграете?
Я медленно улыбнулся.
- На то он и урок. Если одного будет недостаточно – проведем еще. Это ведь задача учителя – сделать так, чтобы ученик победил. Научите меня, Домиинара.
Попалась. Боги, я поймал ее. Она не сможет отказать.

- Не торопитесь. У меня есть еще кое-что для вас.- Я достал из ящика стола тяжелый кожаный кошель и положил на стол между нами.
- Что это? – спросила она, опасливо взглянув на него.
- Видите ли… когда мы с вами подписывали контракт, его предметом было обучение моего раба мастерству боя. – Доми согласно кивнула. – И со своей работой вы справляетесь превосходно. Но там не было сказано ничего о.. дополнительных услугах.
На лице Домиинары ярко вспыхнул темный румянец.
- О каких… - она откашлялась. – О каких услугах идет речь?
- Разумеется, о вашем личном времени, потраченном на меня, которое я ценю весьма высоко. Я имею в виду… наш будущий поединок. И в знак моей благодарности решил заплатить вам за месяц вперед... вместе с некой приятной суммой. Назовем это премией. – Я откинулся в кресле. - Надеюсь, вы будете довольны.

Вот не пойму, что за переполох... )))
Уже и зарплату девушке нельзя заплатить! Ну и пусть, что раньше 30-го числа. Может, у меня настроение хорошее ))
*но каску на всякий случай надел*

Захлопнувшаяся дверь прозвучала выстрелом. Я хмуро уставился на кошельки, лежащие на столе, а в ушах все еще звучали ее слова:
-Я не возьму от вас ни одной монеты, господин Понирос.

Не думал, что так все обернется. Я предвкушал ее радость, довольную улыбку, или хотя бы сдержанную благодарность, А вместо этого мне швырнули деньги обратно. Где я ошибся? Откровенно говоря, я впервые столкнулся с таким отказом. Не могу сказать, что я предложил мало. Она даже не посмотрела, сколько там! А ведь ей нужны деньги, она сама говорила об этом до того как… стала моей. Моей?

Я поднялся из кресла, нервно прошелся по кабинету.
От нее дохнуло таким холодом, что вряд ли могло прийти в голову, будто она когда-то была моей. Впору подумать, что мне все приснилось.
Деньги в моей жизни решали все. Они были средством, они же были и целью. От исхода моих сделок зависели судьбы многих людей, благополучие моей семьи и моих партнеров. Любой вопрос можно было решить посредством той или иной суммы, открыть любую дверь. И чем большей суммой я располагал, тем легче решались проблемы. А теперь у меня есть проблема, которую решить привычным способом не получится.
Но я еще не готов признать свою ошибку. Нам обоим нужно остыть.
Мы вернемся к этому разговору завтра.

А на следующий день я узнал, что Домиинара не ночевала на вилле.
- Что значит – ее нет? – медленно переспросил я у взволнованной Лорены.
Экономка в отчаянии ломала руки.
- Она ушла. Еще вчера. Взяла лошадь и… уехала. Я думала, вы знаете…

Отстранив ее, я устремился вниз по лестницы и, миновав несколько дверей, распахнул последнюю и остановился на пороге. Пусто. Поднятые сквозняком, взметнулись и опали тонкие занавески на открытом окне. В глаза бросилась все еще смятая постель, напомнив о жарких ласках, но я заставил себя не думать сейчас об этом. Подошел к сундуку и открыл незапертую крышку.
- Ее вещи все еще здесь, - обернулся к подоспевшей Лорене.
- Да. Как и ее раб.
- Где он?
- Час назад я видела его в конюшнях.
- Приведи его. Нет, постой, я сам.

В стойлах пахло нагретым деревом и свежей соломой. В тонких солнечных лучах, пробивающихся через прикрытые ставни, танцевали пылинки. Мирную картину завершал молодой парень, занятый чисткой одной из лошадей.
- Это ты раб госпожи эр-Риах? – спросил я, хотя сразу узнал его.
Он перестал водить скребком и поклонился, опустив глаза.
- Да… господин.
- Где она сейчас?
Раб молчал.
- Отвечай, - я повысил голос.
- Госпожа… она поселилась на постоялом дворе… - неохотно ответил он.
- Почему не взяла тебя с собой?
Он снова надолго замолчал, разглядывая скребок в руке.
- Я должен из тебя клещами тянуть ответы?
- Я не знаю.
- У нее нет на тебя денег, так?.. Можешь не отвечать. Странно, что она не продала тебя, раз ей не по карману тебя содержать. Ладно. Продолжай. Если она на острове, то я найду ее.

В последующие несколько вечеров один из моих людей регулярно докладывал мне, что именно делала госпожа эр-Риах в течение дня: куда ходила, с кем встречалась. Она по-прежнему выполняла свою работу, добросовестно обучая Марка. Иногда гуляла в сопровождении раба. Но больше ни с кем не общалась. Очевидно, что возвращаться на виллу она не собиралась. И это была полностью моя заслуга. Я не представлял, как можно заставить ее вернуться. Что пообещать. Да и поверит ли она словам?
Я понял, что время на раздумья истекло, когда получил сообщение о том, что Варрава пришвартовал корабли ранним утром в порту. Если Домиинара встретится с ним, то наверняка не преминет разорвать контракт досрочно. Зная своего брата, не сомневаюсь, что он пойдет ей навстречу. А это значит, что я должен увидеть ее раньше.

Тренировочная площадка на заднем дворе казарм была пуста и безлюдна – за исключением учителя и ученика в ее центре. Обычная будняя тренировка – была бы такой, если бы не пышный цветок в волосах учителя.
Я безумно скучал по ней.
Сердце забилось тяжелыми толчками, мне хотелось выкрикнуть ее имя, подойти вплотную и… Но вместо этого резко бросил Марку, вынимая меч:
- Посмотрим, чему ты научился, мальчишка.
- Сэр Орвик… - Домиинара выступила вперед.
- С дороги!
Я сделал выпад, вкладывая в него всю злость и отчаяние последних дней, и растерявшийся раб еле успел уклониться. Впрочем, надо отдать ему должное – он сумел собраться и даже отразил следующий удар.
- Неплохо.
За несколько недель Марк значительно улучшил защиту и выучил пару новых приемов. Еще немного – и его можно будет выпускать на арену в пару с каким-нибудь новичком.
Я закончил бой, выбив меч из его руки.
- Подними оружие и ступай к себе.
- Может, и меня проэкзаменуете? – с вызовом спросила Домина за моей спиной.
Я обернулся и, медленно оглядев ее с головы до ног, процедил, прищурившись:
- Уже проэкзаменовал.

Это сказал не я. Это сказал самоубийца во мне, который, вместо того, чтобы просить ее о прощении, целенаправленно убивал всю надежду. И как будто со стороны я видел, как мои руки поудобнее перехватили рукоять меча и направили его на женщину, не покидавшую с последние дни мои мысли ни днем ни ночью, заставляя бесконечно прокручивать в голове злосчастный вечер и разбирать по крупинкам ее слова. Но теперь время слов прошло. Только я, она и звон стали между нами.

- Разумеется, только превосходно! - клинки со звоном скрестились. – По всем… статьям. Даже по тем, о которых я и не догадывался! - я еле увернулся от удара. – Вот только у нас с вами маленькая проблема. При всем вашем искусстве… я – не доволен!

Мы отскочили в разные стороны и медленно двинулись по кругу, не спуская друг с друга взгляда.
- В самом деле? – чуть насмешливо ответила Доми. – Тогда у меня для вас новости. – Она прыгнула и нанесла удар, едва не обезоружив меня. – Мне плевать, довольны вы или нет!
- Какое пренебрежение к работодателю!
- Кажется, мы уже выяснили, кто мой работодатель!

Я рванулся на нее, заставив сделать шаг назад, мечи со скрежетом скользнули вдоль лезвий и столкнулись рукоятями. Доми уперлась спиной в ближайшую колонну, и все что нас разделяло – это оружие. Кровь грохотала в ушах, дыхание надсадно срывалось.
- В таком случае… мне хотелось бы узнать… - я сглотнул сухим горлом. – Кто тогда я?

Она молчала, впившись в меня глазами, так невероятно близко, что я видел каждую ее ресницу.
Я качнулся вперед, обрушив на ее губы поцелуй. Злой. Отчаянный.
И он длился вечность. Целых пару нескончаемых секунд, пока она не оттолкнула меня с такой силой, что я не удержался на ногах.

- Я немногих знаю людей, готовых биться за свою честь так же, как вы.
- Тогда мне вас жаль, - Домиинара наносила удар за ударом, вынуждая меня отступать. – У вас не слишком то блестящее окружение.
- Уж какое есть, - пробормотал я, едва успевая парировать.- Но должны же вы понимать, что я не рассчитывал… встретить подобную щепетильность… тем более в женщине.
Она вдруг метнулась мне под ноги, мгновенная подсечка – и я снова оказался на песке. Только на этот раз – с мечом у горла. Как раз рядом со шрамом, который она оставила мне в нашу первую встречу.

Доми стояла надо мной в клубах оседающей пыли и тяжело дышала. Из растрепанных волос давно выпал цветок, и выбившиеся пряди обрамляли лицо.
Я хорошо знаю, как именно смываются оскорбления чести.
Давай же.

Я повернул голову и сгреб рукой пыльный полурастоптанный цветок, выпавший из ее волос. Затем тяжело поднялся с земли, прихватил с края площадки сброшенный плащ и пошел к ограде.
Остановился за ее спиной, видя как, несмотря на жаркий полдень, ее плечи бьет мелкая дрожь.
- Доми…
Она не отозвалась, лишь пальцы сильнее сжали ствол дерева. Я молча накинул на нее свой плащ, задержавшись ладонями на вздрагивающих плечах, помедлил мгновение – и прижал ее к себе. Жесткое, напряженное тело.
- Вернись ко мне, - прошептал я севшим шепотом в ее волосы. – Пожалуйста, вернись. И… прости меня.

Я почувствовал, как из нее словно бы выдернули стальной стержень. Ее спина вдруг снова стала гибкой, она судорожно вздохнула и повернулась в моих объятиях, спрятала лицо на моем плече. Я сжал ее крепче.
- Позволь мне… начать все сначала.