Карта ролевой игры "Забытый мир"

А мне? Мне можно к вам?


Всех именинников - ПОЗДРАВЛЯЮ!!!!

Не успел я переступить порог гостиной, как потонул в медвежьих объятиях брата.
- Так, так… Дай-ка посмотрю на тебя. Как вырос! Как возмужал!
Я несильно ткнул его кулаком в бок.
- Тебя не было всего несколько дней! Я даже не успел соскучиться.
- В самом деле? – он страдальчески наморщил лоб. – Жаль. Я думал, ты будешь рыдать от счастья.
- Можешь поверить, я еле сдерживаю слезы.
- Я так и думал.

За шутливой перепалкой я скрывал искреннюю радость. На самом деле, меня волновала задержка брата. В небе могло случиться все что угодно. Нередки случаи, когда пропадали целые караваны. Несколько лет назад я помогал одному из моих деловых партнеров, сэру Лемару, в поисках его пропавших кораблей. Известно было, что с Царя Островов вышли три корабля, битком набитые товарами, коими издавна славился Север: тончайшей шерстью, рулонами искусно выделанной кожи, грудами мехов. Ни один из них не достиг острова Греха. К слову, один из кораблей мы потом нашли. Чтобы его осмотреть, пришлось спуститься на воду. Взорам нашим предстала безрадостная картина – пустой трюм, ни следа команды и, что самое интересное, дочиста опустошенное машинное отделение. Все механизмы, все ходовые части – словно их и не было. А еще – никаких признаков какой бы то ни было борьбы или сражения. И это при том, что команда считалась надежнейшей, капитаном был один из сыновей Лемара. Других следов обнаружить нам не удалось. А через некоторое время исчез и он сам.

Варрава вопросительно приподнял брови, увидев стол, накрытый на три персоны.
- У нас гости?
- В некотором смысле. Я пригласил пообедать с нами Доми.
- Кого? – брат поднял бровь.
- Э… Домиинару. Она очень помогла мне с безликими.
- Безликие! Совсем забыл про них. Надеюсь, все прошло хорошо?

- Добрый день. Господин Варрава, с возвращением.
В гостиную вошла Доми, за короткое время успевшая привести себя в порядок – свежая рубашка, брюки, жилет. Выглядела она привычно и вместе с тем… я воспринимал ее по-другому. Будто видел впервые.
- Госпожа Домина, рад вас видеть. – Варрава расплылся в счастливой улыбке. – Спасибо, что присмотрели за моим братом.
Доми бросила на меня короткий взгляд и я с удивлением понял, что она сдерживает смех.
- Господин Орвик прекрасно справлялся со всеми трудностями сам.
Он доверительно наклонился к ней.
- По секрету, он сам их создает и сам же с ними блестяще справляется…
Тут уже она рассмеялась по-настоящему.
- Пойдемте за стол, - не выдержал я, - пока здесь не случилось братоубийства.

За обедом Варрава в красках расписал, какой он молодец, что решил встречать наши корабли. И если бы не пушки, установленные на «Танцующей Молли», не видать бы нам груза как своих ушей, потому как пираты стали встречаться в воздухе гораздо чаще, чем хотелось бы, а главное – вооружение их кораблей становилось год от года все лучше, суда быстрее и маневреннее.
- Если раньше они являлись просто досадной помехой и нападения были достаточно редки, то теперь… Они становятся настоящей силой. Опасной. И непредсказуемой.
- А ведь мы могли бы на этом неплохо заработать, - заметил я. – Как думаешь, возможно ли организовать нечто вроде коридора и гарантировать безопасность караванам и богатым путешественникам?
- Тем, кто готов за это платить? – Варрава мгновенно уловил суть.
- Разумеется.
- Патрулирование? Или полное сопровождение?
- Может быть.
- У нас не хватит ресурсов.
- Они есть у Сенза-Вольто.
- Полагаешь, им это будет интересно?
- Почему нет?
Доми едва успевала переводить между нами взгляд.
- А вот кстати о них. Я еще ничего не знаю о том, как прошел ужин. Я много пропустил?
- Много. Начать хотя бы с того, что меня сопровождала госпожа Домина и при этом потрясающе выглядела. В платье.
- О? – Варрава заинтересованно на нее посмотрел и я проклял себя за длинный язык. – В платье? – Доми кивнула. – Я надеюсь… что это был не последний раз, когда вы его надевали, правда? Боги, какой я болван! Совсем забыл! У меня кое что есть для вас. – Он отодвинул стул. – Сейчас принесу.

Мы остались за столом одни.
- Все в порядке? – тихо спросил я.
- Да.
Протянул руку и заправил выбившуюся прядь ей за ухо.
- Орвик, я… - звякнула о фарфор вилка.
- Тшш… Просто я рад, что ты вернулась. Почему ты не надела платье?
- Оно слишком… нарядное. К тому же, я чувствую себя неловко в нем. Путаюсь в юбке.
- Это дело привычки. Если ты будешь чаще носить платья, то перестанешь путаться.
Она слабо улыбнулась.
- Орвик, куда мне их носить? А сражаться в платьях не слишком-то удобно. Наверное.
- Зато ты выглядишь в них очень хрупкой. Как настоящая леди.
- Вот именно. Как леди. Но я – дочь Санвы. И зарабатываю себе на жизнь тем, чем не сможет никакая леди – своим мечом.
Я вздохнул.
- Совсем недавно ты мне это продемонстрировала.
Она отвела глаза и между нами повисла неловкая пауза, прерванная появлением Варравы.

- Еле нашел, представляете? – объявил он от двери. – Простите, что заставил ждать. Но в моих вещах сейчас такой кавардак… Вот! – он поставил в центр стола длинную бутылку из темного стекла.
- «Кровь дракона»… Как вы сумели его достать? Это вино и в Амире то большая редкость.
- Это подарок. От одного нашего друга, - ответил Варрава, делая знак рабу, чтобы тот открыл бутылку. – Я подумал, что вам приятно будет вспомнить о родине.
Вино лилось в бокалы густой, темно-красной струей, почти черной.
Доми подняла свой бокал.
- За ваше благополучное возвращение.
- И за удачу в новом путешествии, - добавил я.
- Ты куда-то уезжаешь? – поинтересовался брат.
- Нет. Это ты уезжаешь. Не волнуйся, не в ближайшие дни. И на сей раз доберешься все же до Амира. Может, привезешь мне еще такого вина, мне нравится его вкус.
- Не за вином же ты меня туда посылаешь…
- Ну, разумеется. После ужина с безликими была достигнутая некая договоренность. Я расскажу подробности позже, чтобы не утомлять госпожу эр-Риах. Отмечу только, что нам необходимо подготовить дары некоему высокопоставленному лицу. Дары должны быть щедрыми, но в меру, чтобы не вызвать чрезмерных… вопросов. Редкие вещи, драгоценности, предметы роскоши – сам понимаешь, лучшего места для их покупки чем Амир, не найти. К тому же, стоит заглянуть на остров Отверженных, но этим, возможно, займусь я сам.
- А на Отверженных-то что ты забыл?
- Жемчуг, брат. Розовый и бледно-желтый. Размерами с голубиное яйцо. Видел такой?
- Видел, - кивнул Варрава.
- Такой жемчуг растет в раковинах на невероятной глубине. Человеку такой не достать. Только…
- Русалке.
- Да.
- Никогда не видела русалок, - негромко сказала Доми.
- Зато я нагляделся, - ответил Варрава. – И вот что я скажу: нет никого лучше настоящих земных женщин.
- Говорят, они очень красивые.
- Что есть, то есть, - согласился брат. – Но нет в них чего-то вот… - он прищелкнул пальцами, - понимаете…
- Варрава… - начал я.
- Что? Вообще-то я про душу! Неживая красота у них. Холодная.
- А тебе горячую красоту подавай!
- Мне – да, - он расплылся в улыбке. – Чтобы огонь в глазах был, чтобы… - он осекся, поймав взгляд Доми. – Простите, госпожа. Увлекся.
- Ничего, - она невозмутимо посмотрела на меня, а в глазах плясали смешинки. – А какую красоту предпочитает сэр Орвик?
«Твою», хотелось немедленно ответить.
Но я лишь усмехнулся.
- Женскую. А вы, Домиинара, считаете себя красивой?

После обеда мы еще долго обсуждали с братом его возвращение, и предстоящую поездку, и ужин с безликими, который он пропустил. Не стал я только ему рассказывать о своих отношениях с Домиинарой. Это только мое дело и никого больше не касается. К тому же, все еще так… зыбко. За разговорами наступил вечер.

«Позволь мне начать все сначала»

Собственная спальня вдруг показалась мне тесной, хоть там и было вдоволь места, чтобы мерить ее в раздумье шагами. Начать сначала. Знать бы еще – как. Смешно сказать, но я совершенно разучился завязывать отношения с женщинами. Шлюхи и покладистые рабыни не нуждались в сложностях такого рода. С ними всегда все было просто.
А что делать с Доми? О, воображение подсказало мне дюжину идей.. Но ни одна из них не подходила для начала.

Я уставился в темное окно, перебирая в уме варианты. В голову ничего не приходило. Это был длинный, долгий день и я устал, но спать не хотелось. Хотелось увидеть Доми. Просто увидеть еще раз. Убедиться, что она здесь и никуда не ушла.
Пригласить ее поехать завтра до города вместе? Почему нет? Она поедет на тренировку, а я займусь рутинными делами при Арене. Нужно сказать ей. Сейчас же.

Лишь выйдя в коридор, я обратил внимание, как тихо и темно в доме. Должно быть, уже совсем поздно. А если она спит? Я ускорил шаг.
Слабый свет пробивался из-под двери, и я просто толкнул ее, снова забыв постучать.
Доми повернулась на звук, пламя свечи дрогнуло. А я... забыл, зачем пришел к ней. Тонкая, расстегнутая у ворота нижняя рубашка оставляла мало простора воображению. Поэтому я стоял... и смотрел. А она замерла и тоже молчала, не отрывая глаз.
Стукнула закрываемая моей ногой дверь.
- А я тут... зашел спросить, - слова выдавливались с трудом, пока я, не особо соображая что делаю, расстегивал собственную рубашку.

Поймал ее порхающие губы, для верности чуть сжав ее затылок. Не прерывая поцелуя, потянул вниз, усадил на колени лицом к себе. Она с готовностью обвила меня ногами, прижимаясь всем телом. Идеально совпадая.

Мои руки пробрались под ее рубашку, заскользили по гладкой теплой спине - узкая талия, вверх, между лопатками, к выступающим позвонкам на склоненной шее - и снова вниз. Я потерся лицом о ее грудь под тонкой тканью и глухо пробормотал в распахнутый вырез рубашки:
- Доми, я хочу, чтобы ты ночевала в моей спальне.

- Миску воды и чистых тряпиц, - бросил я, входя в таверну.
Молоденькая служанка испуганно присела и бросилась выполнять.
Я повел Доми к столику в дальнем углу.
- Покажи, - взял ее за руку, повернул вверх ладонью.
Длинный кровоточащий порез на запястье выглядел неопасным, но промыть рану стоило. Доми тихо зашипела, когда я приложил мокрую ткань, стирая кровь.
- Потерпи, госпожа. Уже все. Ну, почти все, - я наклонил голову и медленно слизнул тонкую струйку крови к внутренней стороне локтя.
- Орвик! - прерывисто выдохнула она, пытаясь отнять руку.
- Подожди, - я тихо засмеялся и быстро перевязал рану сухой тряпицей. - Теперь все. Больно? - Доми помотала головой. - Хорошо. Ты спасла мне жизнь. Что ты хочешь в награду?
Ее глаза блеснули. Она придвинулась чуть ближе.
- Можно просить все что угодно?
Я кивнул.
- Тогда я хочу...иметь доступ в твою библиотеку.

Ложится рядом и осторожно вытягивается – длинная, тонкая. Смущенный румянец заметен даже в слабом свете свечи. Перекатившись на бок, опираюсь на локоть.
- Так значит, не боишься?
- Нет, - улыбается уголком губ.
- А мне вот как-то не по себе, - вышло почему-то хрипло.
- Чего боится мой господин?
Медлю, прежде чем ответить, лаская взглядом ее лицо.
- Боялся, что ты не придешь.
- Так ты не спал?
Качаю головой. Она чуть хмурит брови.
- Мне нелегко было решиться прийти к тебе самой. Слуги и так, наверное, болтают невесть что и…
- Тсс... – прикладываю палец к ее губам. – Неужели ты не видишь… Я падаю так быстро, что мне уже плевать на приличия и условности.
- Тебе и раньше было на них плевать.
- Тогда теперь тем более.
- Ну хорошо. Так чего же ты хочешь?
Моей выдержке приходит конец. Склоняю голову в изгиб ее шеи у плеча, там, где рассыпаны по подушке темные локоны, и жадно вдыхаю запах.
- Хочу, чтобы ты меня хотела.
Она прерывисто вздыхает.
- А разве так непонятно?
- Нет. Хочу, чтобы ты попросила.
- …Орвик. Пожалуйста.

Доми ждет меня. В моем доме. В моей спальне.
Дела на Арене задержали меня в городе допоздна, к тому же, информация, полученная от моего несостоявшегося убийцы, заставила сильно поменять планы. Один из партнеров, которому я имел неосторожность доверять, вдруг решил сильно укоротить мою жизнь. Пришлось срочно принимать меры.
Солнце уже давно опустилось за горизонт, а на небе высыпали звезды. Огромный дом почти не светился окнами, прислуга разошлась спать. Уже совсем поздно. И мои окна не светились.
Но она обещала.
От нетерпения я прибавил шаг, под ногами сухо хрустел гравий садовой аллеи, где-то в глубине сада гулко ухнула ночная птица. Входная дверь распахнулась прежде, чем я успел поднять молоток.
Лорена устало и укоризненно посмотрела на меня, сонно кутаясь в шаль, и я кивнул ей.
Я терпеть не мог скрипящих дверей – и дверь моей спальни открывалась совершенно бесшумно. Первая мысль: здесь темно и никого нет. И только спустя некоторое время глаза начинают различать слабый огонь в камине. И ее.


Она сидит на ковре спиной ко мне, скрестив ноги, смотрит на тлеющие угли. И медленно водит гребнем по распущенным волосам. Почувствовав мое присутствие, она оборачивается – лица совсем не видно, - но я знаю что она смотрит на меня.
- Орвик, - шепотом, но я слышу.
Закрываю дверь, иду через всю комнату, чувствуя на себе этот взгляд.
- Дай мне, - я забираю гребень и сажусь позади нее.
Волосы еще влажные, наверное она принимала ванну, пока меня ждала.
Никогда не делал этого раньше.
Гребень раз за разом легко скользит по волосам, лишь единожды зацепившись. Она вздрагивает от боли.
- Прости.
Пряди потихоньку высыхают, завиваясь на концах.
- Устал сегодня? – она по-прежнему говорит шепотом.
- Да.
Доми поворачивается ко мне и забирает гребень. Потом заставляет вытянуться на ковре и кладет мою голову на свои колени. У нее прохладные пальцы, которыми она медленно водит по моему лицу, вискам, отросшей за день щетине.
- Я так засну, - слабо протестую.
Но сил шевелиться нет.

Я взял ее за руку.
- Помнишь, как мы танцевали в первый раз?
- Под пение соловья? - Доми рассмеялась. - Конечно, помню.
Притянул ее ближе, поднял вдруг над собой и закружил. В зеркалах отразились десятки кружащихся пар.
- И помнишь, чем все закончилось?
Доми перестала смеяться, и я медленно опустил ее, позволив соскользнуть по моему телу.
- Нам помешали безликие, - серьезно сказала она.
- А что случилось бы, если они не появились?
- Не знаю. Я, наверное, целовалась бы, пока ноги не перестали держать.
- Здесь нет ни одного безликого. И что же мешает... тебе сделать это сейчас?
- А ты хочешь? - шепнула она, поднимая глаза.
- Хочу.

Слова у дочери Санвы не расходились с делом. Она целовала меня до тех пор, пока я не подхватил ее на руки.
- Экскурсия закончена, - объявил я, широким шагом покидая бальную залу.

В полуденный час воздух звенел от жары, и подобие прохлады сохранилось, наверное, лишь в винном погребе. Я нашел Доми в саду – она сидела под деревом, поджав под себя босые ноги, и читала. Под ее рукой стояла чашка с вишнями. Я присел рядом. Уже и не помню, чтобы я вот так когда-то сидел на траве.
- Угостишь ягодой?
Она искоса взглянула на меня и покачала головой.
- Нет.
- Вообще-то, это вишня из моего сада.
- И что же? Я ее нарвала, значит, она моя.
- Я не согласен.
Доми отложила книгу.
- Попробуешь отнять?

Конечно, я попробовал.
Конечно, у меня не получилось.
Чашка порхала у нее в пальцах, всякий раз оказываясь вне пределов досягаемости. И вот когда я почти коснулся ее – Доми, смеясь, в последнем усилии оттолкнула чашку. Ягоды рассыпались по траве.
И вот тут дочь Санвы обнаружила себя лежащей подо мной.
Смех умер на ее губах. Она дышала чуть чаще обычного, и я видел, как бьется жилка на ее виске.
Я почти решился ее отпустить, как она сделала невозможное.
Облизала губы.
Алые от вишневого сока.
- Мне кажется, я нашел что-то повкуснее ягод.

Поцелуй со вкусом вишни гораздо слаще самой вишни. Горячие пальцы вцепляются в ворот моей рубашки. Не отталкивая. Притягивая. Желание накатило волной, разом стирая все мысли из головы.
Когда я отрываюсь от нее, чтобы вдохнуть воздуха, то вижу в ее глазах… беспомощность.
- Я не могу… не могу тебе сопротивляться, - шепчет она, почти отчаянно.
- Не нужно, - россыпь поцелуев по шее, - скажи мне. Скажи.
- Хочу, - выгибается вверх. – Тебя. – Глаза распахиваются, почти черные. – Сейчас.

Плавала воительница как топор. Точнее, нет, топор хоть уходит в воду беззвучно и быстро. Доми же бестолково молотила руками по воде, неизменно захлебываясь, как только я отпускал ее. Дело казалось безнадежным.
- Совершенно выбилась из сил, - пожаловалась мне она после того, как пошла ко дну в очередной раз.
- Хорошо. Ладно. Давай попробуем вариант для ленивых.
- В лодке? – с надеждой спросила Доми.
- Нет, - я засмеялся. – Ложись на спину.
- С удовольствием бы, господин, но куда? – она лукаво улыбнулась.
- На воду.
- Но я же тону, - напомнила она.
- Я буду держать снизу.
Доми с опаской откинулась мне на руку и, спустя некоторое время, выпрямила ноги.
- Только держи, - напомнила мне она, закрывая глаза.
- Не бойся. Выпрямись. Немного разведи руки, да, вот так. Опусти голову. Сделай полный вдох и задержи дыхание. Потом медленно выдохни.

Длинные волосы темным облаком поплыли по воде, касаясь моих рук невесомым шелком. Солнце дробилось в воде миллионом осколков, пронизывая волны до самого дна, танцуя светящейся рябью по песчаному дну. Я почувствовал, что Доми держится на воде сама, и перестал ее держать. Она даже не заметила, качаясь в водной колыбели, лицо ее было сосредоточенным и серьезным. Интересно, ее губы очень соленые?.. Рукава ее рубашки надулись пузырем, а на груди мокрая ткань, наоборот, прилипла, не скрывая очертаний груди с темнеющими кружками сосков… Мои мысли приняли направление, далекое от плавания. Пора выходить на берег.

Я опустил руку и ущипнул Доми за бок. Ее визг, наверное, слышен был даже на вилле. Кто бы мог подумать, что дочери Санвы умеют так подскакивать из положения лежа?
Доми мгновенно выпрыгнула из воды и кинулась мне на шею, для верности обхватив ногами за бедра.
- Орвик! Меня кто-то укусил. Прямо сейчас! Тут водятся хищные… кто-то?
Я с удовольствием прижал к себе посильнее ее мокрое тело.
- Дорогая… даже если бы тут кто-то водился, кроме нас с тобой, ты своим визгом распугала всех обитателей на милю вокруг.
- Да?
- Да. Но зато ты научилась плавать на спине.
- Я бы сказала – лежать.
- Прекрасное умение, - многозначительно произнес я, за что получил шлепок по плечу. – Я заслужил поцелуй за урок?
Доми обхватила меня ногами крепче.
- Наверное… даже больше… чем поцелуй, - шепнула она, опуская мокрые ресницы.

А губы у нее были солеными. Очень.

- Ты мне веришь?
Она молча кивнула и уперлась лбом в мое плечо. Я смотрел в окно поверх ее головы на видневшееся вдалеке море и думал о том, что деньги Домины можно вложить в переоборудование серебряного рудника, и тогда уже через пару месяцев она сможет получить первый доход, а если она не станет выводить свои средства еще некоторое время, то… Надо написать поверенному, что планируемая сумма увеличится. А еще нужно переговорить с одним из…

Я почувствовал как обнимающие меня руки пытаются пробраться под ремень и с сожалением вздохнул.
- Доми, у меня очень срочная работа. Корабль отплывает сегодня на закате, к этому времени мне нужно успеть подготовить важные бумаги.
Она подняла голову.
- Намекаешь, чтобы я оставила тебя в покое?
- Как же не хочется в этом признаваться... но, да.
На ее лице появилось упрямое выражение.
- Никуда не уйду, пока не поцелуешь.

И она еще упрекала меня, что я веду себя как ребенок! А сама? Закрыла глаза и подставила губы для поцелуя с таким видом, что, не получив желаемого, ни за что не уйдет отсюда. Я не торопился выполнять ее требование. Разглядывал длинные ресницы, почти касающиеся щек и думал о том, что больше всего люблю смотреть, как они поднимаются по утрам - самый первый взмах. Мой. И чтобы первое, что она видит утром - я.
И последнее, перед тем как уснуть.

Ее бровь нетерпеливо поднимается.
- Доми, признавайся, ты стащила на кухне последнее пирожное со сливками?
Ее глаза распахиваются.
- Откуда ты знаешь?
Не сдерживаю улыбку.
- У тебя в уголке губ - крошка крема.
- О? - она поднимает руку, чтобы стереть, я едва успеваю остановить.
- Нет-нет. Я тоже, знаешь ли, люблю сладкое.

Я вошел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь. Свет от камина не мог разогнать всех теней по углам и лишь слабо освещал широкую кровать, в центре которой, скрестив ноги, сидела Домина. Услышав стук двери, она отложила гребень, которым расчесывала волосы и подняла голову.
- Добрый вечер, мой господин, - серьезно сказала она.
- Добрый ли? – переспросил я, садясь рядом, желая и не решаясь обнять. – Ты даже не вышла меня встречать. Может, и не ждала?
Она опустила ресницы и краску, выступившую на скулах, можно было разглядеть даже в полутьме.
- Я сижу... поздней ночью у тебя в спальне... в твоей постели... с распущенными волосами – и это не значит, что я тебя жду?
Пальцы кололо от желания к ней прикоснуться, и я поднял ее подбородок вверх.
- Ты ждешь меня как наложница, а не как моя женщина.
- А в чем разница? – спросила она еле слышно.
- Наложница делает лишь то, что я прикажу. А ты вольна делать все, что хочешь.
- Означает ли это, что я должна была с радостным криком и поцелуями кинуться тебе на шею, едва ты вошел в дом – при твоем деловом партнере, которого ты привел с собой?

Вот, оно в чем дело...

- Ты… постеснялась?
- Орвик, мое появление при том важном вельможе было бы неуместным, тебе не кажется?
Несмотря на то, что мы обсуждали достаточно важный вопрос, я не мог сдержаться, чтобы не трогать ее. Удерживая ее лицо, большим пальцем непрестанно водил по ее щеке и губам, мешая отвечать мне.
- Я не хочу, чтобы ты пряталась каждый раз, как только увидишь рядом со мной постороннего человека. Мне неважно, что об этом могут подумать другие.

Она закрыла глаза и чуть повернула голову, прижимаясь к моей ладони плотнее. И от этого простого движения меня вдруг накрыла волна такой нежности, что я едва усидел на месте. Наклонил голову, близко, еще ближе – чтобы она почувствовала дыхание на губах. И – помедлить, растягивая предвкушение. Помедлить настолько, чтобы она сама, нетерпеливо всхлипнув, прижалась губами, сама толкнулась языком, вспоминая вкус.
Поцелуй все длился, прервавшись лишь для того, чтобы ее рубашка полетела на пол. Боги, как же я скучал по ней. Опрокинуть ее, вжаться – наконец-то! – голой кожей, моя рубашка давно висела на моих плачах, расстегнутая невесть когда ее рукой. И невозможно оторваться от нее, перестать целовать, ласкать, вдыхать запах ее волос, темным ковром раскинутых по подушке.
И я совершенно забыл про подарки ей, что лежали в свертке рядом с кроватью.
Я едва смог найти в себе силы подняться над ней.
- Доми, - не хватает воздуха. – Доми, подожди.
- Что не так?
- Я привез тебе подарок.
- Орвик, - она нервно смеется, обвивая меня ногами в полотняных штанах, - а он не может подождать?
- Нет, я хочу сейчас.
- Когда мой господин говорит «хочу» - ему трудно отказать.

Я взял небольшой сверток, брошенный в ногах, и вытряхнул оттуда длинный флакон из розового амирского стекла.
- Мне захотелось подарить тебе духи. Чтобы ты носила на себе их запах как часть меня. Торговец утверждал, что они имеют свойство усиливать влечение.
- Нельзя усилить то, что и так является сильным, - пробормотала Домина, протягивая руку за флаконом.
- Нет, я хочу нанести сам. Чтобы потом собирать с тебя аромат.
- Дай хотя бы пробку!
Я протянул ей резную крышку и она поднесла ее к носу.
- Ммм… ваниль, жасмин и персик… и что-то еще, не могу понять. Но мне нравится. Тебе известно, как их следует наносить?
- О, да, - я отобрал пробку и смочил ее духами. – Торговец мне все подробно рассказал. Велел наносить духи на запястья… на сгиб локтя, - холодное прикосновение стекла заставляло Доми вздрагивать. – За мочками ушей… под грудью… - она прикусывает губу, следя за движением пробки по своему телу, втягивает живот, когда стекло касается впадины пупка и останавливается перед краем одежды. – Знаешь, где еще?
- Знаю, - охрипшим голосом отзывается она.
- Я намерен выполнить все его предписания, - плетеный шнурок послушно развязывается под моей рукой.
Она поднимает на меня глаза – совсем черные.
- Я помогу, если ты ошибешься.

- Не знаю… никакого… Варравы…
Доми засмеялась мне в губы.
- Ты знаешь… а лежать на тебе гораздо теплее, чем на дне лодки.
- Замерзла? – я обхватил ее руками.
- Немного.
Одной ладонью я скользнул под ее рубашку, а другой пробрался под кромку штанов.
- Орвик! Что ты делаешь?
- Проверяю… как ты замерзла. Спина теплая. А вот ниже… - пальцы сжались, - совсем холодная.
- О, прекрати… - я подался бедрами навстречу. – Нет... Постой... Еще.
- Поцелуй меня.
Она целовала меня, позволяя мне продолжать эти мягкие толчки, это ритмичное вколачивание, и безумно мешала одежда.
- Доми… ты хоть раз занималась любовью в лодке?
- Нет.
- Значит, сейчас будет первый.
- Орвик… мы потом не найдем берег.
Я вздохнул, смахивая с ее лица тяжелую волну волос.
- Выгляни из лодки.
Она послушно приподнялась, заглядывая за борт.
- Ой. Мы совсем рядом с пирсом. А как…
- Я распустил швартов, но не стал снимать петлю со шпиля. Так что мы не уплыли дальше чем на сто ярдов.

- Нет уж! – она шлепнула меня по рукам и застегнула рубашку. – Ключевое слово – шашки.
Взгляды скрестились.
- Ну хорошо, - сдался я после паузы. – Если ты хочешь… Пусть будут шашки.
Я принес доску и улыбнулся, услышав, как она удивленно ахнула.
- Орвик, что это?
- Шашки, - невозмутимо сказал я и принялся быстро расставлять на ней крошечные, на глоток, рюмки – со своей стороны и с ее.
- А где…
- Их забрал Варрава и так и не вернул. Поэтому, - я пожал плечами, - будем играть подручными средствами.
- И как же мы будем отличать, где свои, а где чужие?
- Об этом подумал, не беспокойся, - я поставил рядом с доской две бутылки. – Ты будешь играть коньяком, а я.. – взглянул на этикетку, - вишневым ликером.
- Почему это ликером будешь играть ты?
- Потому что шашки противника необходимо уничтожать. А я не особый любитель ликера.
- Орвик… - она смотрела на наполняющиеся рюмки, - боюсь, что после этой партии я не встану.
- Вообще-то я надеюсь, - я поднял на нее глаза, - что ты после нее будешь лежать. Подо мной.

…Вот оно, снова. Одно из тех мгновений, когда воздух словно густеет, и в нем вязнет время, почти останавливается, пока сердце бьется медленными тяжелыми толчками и нет никаких сил пошевелиться и отвести взгляд от ее лица, от глаз – в которых обещание и ожидание.

Доми моргнула и упрямо прищурилась.
- Может, это ты будешь лежать подо мной.
- Скоро узнаем.

...Через минуту:
- Ты знаешь, а этот твой ликер не такой уж противный.
- Не такой уж противный?! - возмущенный удар в плечо.
- Ладно, признаю, он неплох.
- Орвик!!!
- Ну хорошо. Я, наверное, не распробовал. Повторим?