Карта ролевой игры "Забытый мир"

Делия Йисс Д`Аттар
милая перевертыш может называть меня как ей вздумается, но откликаюсь я в основном на Эззе или Виде, в редких случаях на гаденыш или поганец, последние правда приходится заслужить, но все же.

Маргарита, сестра, мир дому твоему. Рад что тебе понравилось мое прошлое. Надеюсь на сотрудничество в будущем с тобой и твоими способностями.

Делия Йисс Д`Аттар
приезжай на остров обсудим как лучше меня звать за бокалом чего-нибудь крепкого

Прости брат )) В каждой благородной персоне сидит кусочек от евреев, поэтому Иззи нужны еврейские корни чтобы красиво жить и вкусно кушать, таки как любому благородному))

Конечно, конечно пусть только доедет, оргии с близнецами, с самой собой, эволюция женского тела до мужского и обратно, пытки вином и апельсинами, а так же много увлекательных моментов в силу моих способностей, обещаю.
Так что *расшаркивается * Делия Йисс Д`Аттар добро пожаловать на остров, встречу у причала, буду в зеленом и с здоровеееным таким голубым камушком, не обознаетесь.

Я за подождать еще неделю. Во вред не пойдет это точно. Будет время для более плотного знакомства в чате, да и время помыслить над сюжетом в деталях. Опять же флудить в оргах кажется никто не запрещал.
И еще, начинать игру без того кто все это запустил и кто над этим работал, а именно без активного тебя Ведя, не честно по отношению к тебе же.

Да это одна семья Майя. Выжившие от того что смогли пережить период Дикой травли 600 лет назад, а Безликие по причине ношения масок и плащей скрывающих личность полностью.
Дарий Скорбящий добро пожаловать

Имя: Элинор Сенза Вольто Эрнесто Эллета
Возраст:50 лет
Кровное родство: Мать Эззелина, глава семьи
Способность и роль в клане: гомокинез - контроль человека словно куклы при помощи связанного с ним предмета. Владелец зеркальной маски, элитный палач.
Биография: Она была влюблена, чувства были взаимны, но отец решил иначе. Обладая от природы заурядным талантом в виде чуткого слуха, он смог воспроизвести на свет двух весьма одаренных детей и считал, что их отпрыск будет уникален. «Семья превыше чувств…» так думали оба его ребенка вступая в брак, так и сложилось. Из-за дефекта ребенка, Элинор практически не участвует в общественной жизни около шести лет. Что дает возможность расслабиться многим, но все возвращается на круги своя. Безликие используют ее способность, когда нет возможности повлиять иначе, либо наоборот, как показатель власти. Стоит только кукле с волосом или лоскутом одежды «неугодного» попасть в руки женщины как она обретает полную власть над его телом, травмируя куклу она травмирует и живой источник, после сеанса всегда мучается головной болью.
Из дневника семилетнего Эззелина
«Мама любит кукол, иногда маски приносят ей новых красивых. Она такая неловкая. То руку кукле отломит, то голову, а потом переживает, весь день не выходит из комнаты»
Никогда не проявляет каких-либо эмоций, на лице всегда спокойно-улыбчивая маска, а в глазах пренебрежение к любому кто ниже классом Спокойная и уравновешенная женщина, она никогда не позволит себе истерик и скандалов будь то общество или «семейный» тет-а-тет, всегда держится с достоинством подобающим аристократам, прекрасный стратег. Переживает из-за отсутствия внуков, но старается крайне редко поднимать подобную тему, зная, как нервно на подобное реагирует ее отпрыск.

Имя: Виторрио Сенза Вольто Чезаре Чиэра
Возраст: 76 лет
Кровное родство: отец большого семейства, правда из 5 детей, полностью здорова только девочка Лукреция, три мальчика имеют отклонения вряд ли позволяющие приносить пользу семье, старший сын Сандро погиб от рук колдуна.
Способность и роль в клане: Психометрия- Осознание истории объекта при прикосновении. Владелец золотой маски, магистр тайны, непосредственный начальник Эззелина (мастера над шепотом) .
Биография: Высокий худой старик редкость для Выживших, но Виторрио именно таковым и является уже несколько лет он находится на грани, начав стареть внешне он не потерял рассудок, как внимательно не прислушивался к себе мужчина ни он ни его семья не замечали ничего странного. Мужчина жесткого характера, во всем и всегда неоднозначен. Не самодур – каждое его действие имеет смысл и продумано, если не до мелочей, то очень близко к тому. Правитель в первую очередь, привыкший изворачиваться, чтобы выжить самому и защитить род. Если нужно убить – убьет, если нужно наказать – накажет. Род для него на первом месте – был, есть, будет всегда. Если же от действий и поступков кого-то одного могут пострадать все, тут мужчине не до сантиментов. Нередко, особенно в последнее время, с подобным разбирается руками своего мастера над шепотом. Цепкий ум, жесткость ,что передаются в их роду вместе кровью, достались мужчине в полной мере. Поэтому давно перестал использовать силу, прекрасно зная, что она такое же средство воздействия на окружающих, как и мелкие подковерные интриги. Его давно уже не раздражает чужая глупость, хотя он до сих пор находит в ней причины для жестоких шуток.

Ранее утро удаленное поместье «Черный вереск».
Это утро было особенным. Особенно ленивым и томным, словно старый черный кот Элинор, который передвигался только с помощью чьих-то рук сколько я его помню. Особенно жарким и ароматным, оттого что почти всю ночь за открытым окном шуршал дождь, а утреннее солнце усердно боролось с его последствиями, особенно счастливым и радостным это утро делало то, что первой увиденной мной картиной был резной позолоченный потолок и барельеф со скачущими в колеснице воинами. Боже я и забыл, как здесь красиво. Эрнесто любил комнату за простор, за широкое окно в сад и прекрасный вид из последнего, я за то что она была в противоположном крыле от остальных, но потолок был вне конкуренции у обоих. Мог ли я каких-то несколько лет назад подумать о том что возможность проснуться в собственной постели будет делать меня настолько счастливым, никогда. В погоне за золотой маской, за таким вожделенным местом в совете, за статусом власти, обогнув многие из островов мира мира, примерив тысячи образов, ночуя в сотнях домов, мне и в голову не приходила мысль что такие банально простые вещи как шелковая простынь и солнце светящее в окно старого поместья семьи, смогут поднять настроение с отметки хуже некуда до вполне сносного.
Она вошла тихо как делала это всегда на протяжении долгих лет, не было ни шороха материи юбок, ни стука каблуков на туфлях, лишь только едва различимый скрип плохо смазанных петель, да распространившейся в комнате запах герани выдавали присутствие. Аккуратно присев на край кровати, словно собрав в себя всю нежность мира ее холодные пальцы касаются моего лица.
-Я слышала ты оплошал - указательный палец касается ссадины на лбу спускаясь к надбровной дуге очерчивает круг у еще одной раны, движения успокаивают и расслабляют – слишком самонадеянно вел себя на Царь –острове, как обычно возомнил себя всесильным, всемогущим и не справился.
Женские руки бывают так сильны в моменты их тихой ярости, острый коготок бьет ровно по середине раны на переносице, освобождая дорогу для алой струйки крови, подобно слезе стекающей от глаза по щеке.
-Шшшш, моя дорогая, - улыбка растекается по лицу, боль от разбитой губы ничто – маленький провал ничто, перед будущими большими результатами, а золотая маска вылечит любые раны.
-Да что, ты разве не понимаешь, тебе могли убить- резкий удар по щеке обжигает, она злиться, она переживает, но она любит куда больше и длительнее чем эта мимолетная вспышка, поэтому почти сразу тянется пальцами к месту удара.
-Могли, в очередной раз могли убить, но не убили – пытаясь с сдерживать волну эмоций, лишь блокирую своей рукой ее руку.
–Меня пытались убить восемь раз за этот год, восемь. Уж поверь и попытки эти были куда серьезнее чем простая уличная драка. Когда ты наконец поймешь, что я уже давно не мальчик с плохим зрением. Когда начнешь ценить по достоинствам и заслугам, а не беречь как неспособного. – срываясь на крик, резко сажусь на кровати упираясь взглядом в такой же яркий зеленый.
-Обсудим это за обедом, сын – белый платок касается щеку убирая следы крови, Элинор даже в минутах злости и неодобрения не переставала быть матерью, преданной, спокойной, безмерно любящей матерью своего единственного ребенка, - и постарайся сделать так чтобы я этого не видела за столом.
-Всенепременно – от резкого движения кружилась голова , поэтому вновь опустив голову на подушку упираюсь взглядом в потолок, розы на нем были выпуклые, я это знал, но иногда одних знаний мало для того чтобы жить, для того чтобы достигать целей в семье, нужно уметь приспосабливаться и изворачиваться, нужно уметь верить, но только в себя, только себе отдавая отчет о мыслях и желаниях. Во благо семьи, иногда даже родившей тебя матери не к чему знать всей правды, иногда ей лучше считать, что дитя потерпело поражение и переживает.


Полдень, удаленное поместье «Черный вереск».

В поместье был особенный обеденный стол, вырезанный из цельного массива дерева он полностью копировал строение острова со всеми его ступенями. Когда-то по рассказам деда, каждая из ступеней символизировала старшинство рода на верхней восседали старейшины рода, на третьей ступени их дети, на второй внуки, а на первой малые дети – правнуки. Мне так и не удалось опробовать скамью последний ступени, все что я помню это всегда серьезного Эрнесто во главе, двух молчаливо задумчивых родителей ниже, да себя устраивающего бесчинства по центру стола и отчаянно отмахивающегося от кормилицы, очень сложно есть круглое яблоко, когда видишь его плоским словно блин. Сегодня все семья прекрасно умещалась в верхней части, мы вымирали, безумство приходило все ранее и ранее, все чаще отмечая мужчин. Дед ушел в восемьдесят, отец в неполные шестьдесят, мне же возможно отмерено и того меньше. Элинор так же тяготила пустота, тенью скользящая рабыня накрывала обед из жаркого и овощей, по традиции плоско нарезанных. В мои двенадцать дед принес уникальный набор каждая серебряная вилка, ложка или нож имели наконечник из небольшого топаза. Держа прибор под определенным углом, все блюда стола приобретали для меня объем.
- Так намного лучше Эллейлин – мелодично протянула мать, начиная разговор как всегда смягчая имя.
- Все для Вашего удобства моя милая – иллюзия скрывающая синяки и ссадины, сидела прочно, практически не доставляя неудобства.
- Спасибо – она не сдерживает тяжелого вздоха
-Что? – легкое касание руки рабыни означает, что вина достаточно. – Только не начинай старую песнь, я прошу. Иначе я раньше времени вернусь в обитель.
- Наш род стремительно вымирает...
- … И ты бы мог его продолжить...
- Я была бы рада детям в «вереске»
-… Мы дали совету много талантов почему ты не хочешь подарить еще одного…
- Прекрати заканчивать за мной фразы, ты давно вышел из возраста когда подобная шалость простительна.
- Тогда и ты разучи новую молитву о детях к следующему моему прибытию – разглядывая Элинор через голубой наконечник, парирую в сотый раз – рядом со мной нет ни древней, ни любой другой женщины с выдающимся способностями, кроме тебя. Пока совет не вынес иного решения, всё будет так как оставалось до этой минуты. Если мне суждено уйти в пустоту не оставив следа пусть так и будет. Хотя …
- Хотя что? - в глазах матери загорается огонёк азарта
- Хотя ты еще молода, хороша собой и талантлива, наш совместный ребенок мог бы стать редкой жемчужиной семьи выживших. Я натолкну на эту мысль Витторио, и если совет примет решение, то у тебя будет и внук и сын сразу…
- Если совет примет решение – в ее голосе сомнение, очевидно сейчас я перегибал палку в ее понимании, возможно даже так оно и было, но сейчас это был лучший из возможных вариантов.
- Совет примет решение – поднявшись из-за стола губами касаюсь бархата щеки матери – в свое время, сейчас же мне пора в дорогу. Брат Витторио не любит ждать, а я уже задерживаюсь на сутки. Был рад поведать тебя, моя дорогая.
Служка держит плащ и маску наготове, переступая с ноги на ногу у входной двери, иллюзия терта с лица как только отворачиваюсь от женщины.

Поздний вечер, одна из комнат здания совета.
Он любил холод, мрак и камень, потому что камень не обладал памятью, он не мог запомнить все то что происходило в этих стенах. Факт этого был на руку как магистру тайны так и его мастеру над шепотом.
-Эззелин Сенза Вольто Эйрион Эллинор ты задержался, надеюсь на то были причины – ссохшаяся рука старика вытянута вперед в знак приветствия.
- На то были причины дорогой старший брат - рукопожатие не только способ поздороваться, прикрыв веки Витторио считывал всю информацию поездке, о нападении, о защите рыцаря, о попойке в его доме и о разговоре с матерью.
- Ты был резок с Эллинор, мне это не нравится- в голосе течет расплавленный металл, золото масок веков и поколений – но я доволен тем что у тебя завязались личные отношения с домом Понирос, как мы и рассчитывали. Этот рыцарь станет своим другом...
Лишь кивок в ответ я прекрасно понимал, что сейчас был высказан приказ, а не пожелание.

Здание совета одна из комнат, ночь.
Он сидел на высеченном из камня кресле, переворачивая в руках маску. Его личную, самую простую походную маску, тонкие пальцы то и дело оказывались то в отверстии для глаз то у отверстия рта. Он думал, а может злился, а может не решался что-то сказать вслух. Говорят, выжившим невозможно солгать, потому что они читают сердце, и не верят языку. Возможно так и есть, но не в тех случаях когда разговор идет внутри семьи все меняется. Намного проще верить словам матери читающей сказки, чем опровергать их, ставя под сомнение каждую букву книги и каждый озвученный ею звук. Семья не причинит тебе вреда и даже ложь станет во благо.
-Пожалуй я пойду – опершись на посох поднимаюсь с неудобной скамьи, с трудом сдерживая зевоту. – Все что нужно видеть было увидено.
-Останься- властным жестом руки он указывает мне место – испытываешь неудобство возьми подушку. Так обычно делает Лукреция, когда заходит в гости.
-Зачем? – стоя на месте пропускаю колкости мимо, прекрасно понимая, что спорить с Витторио верх наглости, - Мастер видел все что было, лучшего я дать не могу даже иллюзиями, прошу простить.
-Я сказал останься –резкий хлопок по ручке кресла эхом гуляет по стенам, но тон тут же меняется – поговори со мной. Ты единственный кто на это способен после Сандро
-Тоска по Сандро также меня съедает, добрый друг и преданный брат. Он ушел так …- не приученный показывать слабость, всегда стараясь обернуть ее с злость я не мог сдержаться - я должен был быть рядом, я должен был предугадать ту глупость, на которую он шел.
- Пустое – поднявшись учитель переходит к стоящему у окна столу с шахматами, серебро луны освещало ту же расстановку фигур, как и несколько недель назад – мы не закончили помнишь и постарайся не добавлять на доску новые фигуры, это бесполезно.
- О что, Вы – улыбка блуждает по лицу, так я и скажу когда из своего коня сделаю офицера, пальцем сдвигаю вперед последнюю пешку - честная игра превыше всего.
- Может и так, если бы не факт, того что ты не понимаешь, что такое ложь и правда. - его рука колеблется между двух фигур, выбирая оптимальный ход
- Куда удобнее понимать о том что поможет семье, а что ей навредит - давно заученный ответ, на тонкий намек.
- Это верно - он выбирает ход офицером - в свое время я был влюблен в одну девушку из клана, красивую? Нет скорее необыкновенную, длинные черные волосы вились по всей длине, а глаза менялись от настроения становясь то сочно-зелеными, то нежно-мятными. Но ее отец, как член совета решил иначе и женил ее на собственном брате.
-Кажется я знаком с ней, она моложе тебя лет на шестнадцать, семнадцать, носит зеркальную маску и она моя мать, к чему этот долгий рассказ с воспоминаниями из прошлого Витторио – конь сдвигается по клеткам сбивая вражеского офицера на бок. – я знаю это историю, но не могу разделить Ваших чувств уж прости. Любовь и надежда удел слабых и убогих, так говорил дед я склонен в это верить.
- Я хотел бы быть для тебя отцом, по-крови, хотел бы чтобы Сандро считал тебя родным и Лукреция тоже. Все пошло иначе, так решила семья, такое благо, - он замолчал, это был второй подобный разговор, впервые мы завели эту тему до отъезда за этой же партией в шахматы , но тогда он так и не осмелился меня о чем-то попросить, по непонятной мне причине.
-Ты много лет для меня словно отец, а Санди был братом, которого никогда не было, говори же наконец, что ты надумал. Я все исполню.
-Помнишь амулет Сандро?- безликий съедает коня ферзем
-Конечно, круг с вписанным в него крестом, левая и правая часть с головами баранов, по центру топаз. Он спасал от ворожбы, да видимо потерял свою силу раз твой сын мертв. - воздух разрезает короткий смешок
- Не так скептично мой мальчик, амулет бережет от русалок, да помогает находить оборотней в чистой их породе. Да не в этом дело, когда тело сына вернулось на остров амулета на нем не было. Я хочу его вернуть пусть не как магический предмет, а просто как память о потере наследника, о потере таланта, о моей самоуверенности и его слепом подчинении. – холодные глаза следят за моими движениями и совершают ответный ход – ты проиграл Эззелин
- Всего лишь битву, но не войну. Я выполню твою просьбу и найду амулет, а сейчас разреши мне…
- Ступай рабыня должна была уже приготовить комнату - он не любил, долгих разговоров по душам, не любил быть обязанным, но любил своих детей и моя мать так как на это не были способны ни отец, ни дед.


Раннее утро парк родового гнезда Выживших


Утро всегда было одним из лучших моментов в сутках, пожалуй больше чем ранние рассветные часы я любил лишь ночь. Время совы - с полуночи и до трех, когда ты всего лишь тень и не нужно скрывать лицо и происхождение, когда слишком яркие глаза – серые, как и все другие и не дают повода для простых смертных, чтобы попытаться их выдавить. Зыбкая утренняя прохлада заставлял закутать в плащ с головы до ног так что да от маски были видны лишь прорези для глаз. Я торопился петляя аллеями мимо деревьев, огромные кипарисы, изящные ивы и рядами выстроившиеся близнецы туи. Мне нужно на рынок, на нижнюю ступень там как нигде знают о лучших ворах и шарлатанах царь острова. Характерный жест рукой, отдает пульсирующей болью в висок. Слишком много иллюзий слишком мало отдыха намекает организм, но дело не терпит отлагательств. На какое-то время я меняюсь светловолосый, с более смуглой кожей и самыми обычными зеленовато карими глазами, я мог сойти за обычного человека, серое одеяние добротно, брошь из серебра говорит о наличии денег, но не больших. Это был образ реального человека я пересекался с ним, но совершенно не помнил где и при каких условиях, память запечатлела лишь внешность, а значит большего и не нужно.
- Праотцы какая прелесть – восхищение невольно срывается с губ, яркое пятно на ровном травяном ковре, белый царский павлин, очевидно тоже радуясь утру блистал всем своим великолепием, играя перьями хвоста он кружился в танце то сворачивая его то расправляя вновь. Действо гипнотизировало не только паву, увлекшись зрелищем и не желая отрываться делаю несколько шагов назад, задевая плечом тоненькую фигурку в черном. Реакция молнеиносна. перехватив своей рукой кисть девушки останавливаю движение.
-Прошу меня простить, был не осторожен, но это – легкий кивок в сторону птицы – наверняка того стоит.

Я б попросил еще отметить восторг и обожание во взгляде Безликого русалка) А то вечно мне Изя злой, Изя вредный, Изя никого не любит ) а потом яблоками задабривает

Майя с взрослением ВАС)
Ну и раз пошло тема стихов то вот как вижу наш мир я



ну и еще кусочек про взаимоотношения Древних и их потомков

Да не нужно нам родственников нам и двоим не плохо. Да сестра ?


И да поддавшись общему настроению я тоже помедитировал на анкету , (как бы это ужасно не звучало), и так мои варианты продолжения бороды

Что может быть убедительнее секундной стрелки?
Но малейшая радость или боль учит нас, что время податливо.
Оно замедляется под воздействием одних чувств, разгоняется под напором других, а подчас вроде бы куда-то пропадает…

Я напугал ее или смутил? А может быть разозлил? Все это уже давно вошло в мои привычки. Сначала Энресто, потом Виторио, оба моих учителя поощряли все что я делал и все что я любил, а я любил лишь одно. Упорно скрывали от матери и прочих членов семьи, когда я выходил из берегов дозволенного. Они как молитву твердили лишь одно утверждение «Что не вредит семье, то ей помогает, а рабы то мелочь на первой ступени таких достаточно, главное развивается дар.» И дар развивался, он рос вместе со мной, ломая привычки, выстраивая характер и раскрываясь все больше и больше, дар запрещал мне останавливаться даже на минуту, ведь чем чаше его используешь, тем лучше выходит иллюзия. Дар научил меня терпению, но он же исключил из жизни терпимость. Дар показал мне что в любой правде скрыта большая ложь, а любая мастерская веками оттачиваемая ложь всего лишь скрывает за собой кривую никем не оспариваемую правду. Дар показал мне как быть не узнанным без маски, но сразу же намекнул как это хорошо скрываться за масками, оставив немым свидетелем многих ужасов мира. Дар показал мне что боль – это всего лишь состояние к которому можно привыкнуть, а иногда и наслаждаться ею. Но боль, преследовавшая меня сегодня была особенной, она словно вязкий туман окутала меня и вцепившись острыми когтями в виски, перебирала пальцами в моей голове. Она искала там что-то, искала истину, или ложь, а может ответ на один простой вопрос «какого черта ты не спал всю ночь а теперь считаешь что способен пользоваться своим даром?!» . Старая подруга тормозила мои движения, заставляла мыслить и действовать слишком человечно, так было бы и нужно на рынке, но не в нашем саду, где молодая девушка явно теряла терпение от подобных вольностей. Выполнив просьбу, смешанную с угрозой лишь улыбаюсь краем губ. Догадалась-таки, что чего стоит.
- Верно, - мне приходится щурить глаза чтобы разглядеть внешность сестры, молода, темные волосы, светящиеся холодным огнем глаза, она напоминает мне кого-то из членов совета, кого-то за кем мне запретили следить очень давно. Я был знаком с ним это факт, возможно я был знаком и с ней, возможно даже отец предлагал ее как пару, но головная боль, вызванная иллюзией лишь усугубила мое и без того не идеальное зрение, не позволяя разглядеть большего. Сестра задает очевидный вопрос, чуть склонившись в ответном поклоне, совершаю обычный жест рукой будто прогоняя иллюзию.
- Эззелин сын Эйриона и Элинор – снятая иллюзия забирает и все неприятные ощущения, позволяя наконец-то разгадать загадку таинственной сестры, наверняка и ей достаточно только лишь имени чтобы картина сложилась в единое. Однажды надев очередную иллюзию я увязался в компанию с Лукрецией и узнал о себе много нового, из уст, молоденьких выживших, которых не смущал даже тот факт что их подружка постоянно краснеет и косится на спутницу.
– Вы Маргарита? Дочь Леонардо я прав? -снимать капюшон плаща, не было нужды, пугать сестру ранами на лице было бы излишним, опершись на трость, пальцы смыкаются на камне. Это знакомство могло стать интересным в силу многих факторов, ее родитель, ее сила, о которой мне доводилось лишь слышать, ее уверенность в себе и такая подозрительная хрупкость, пожалуй это заставит подождать вопрос о амулете. Ведь это всего лишь метал который не вернет нам Сандро.
- Пройдемся ? – рука в приглашающем жесте замирает ладонью вверх, позволяя золоту наручи играть на солнце.

*слюнявя палец роется в родословной*
Брак между братом и сестрой был, гонения были, связь с древними была точно, *замер на одной странице* о еще один брак между братом и сестрой.
Что-то пока потерянного брата не видно, хотя вот тут страницы не хватает *надо у маман спросить а был ли мальчик*