Карта ролевой игры "Забытый мир"

Замкнутый круг
Я вижу замкнутый круг,
Он предрекает излом
Меч- мой единственный друг,
С ним мы бежим напролом
Сталь не боится огня,
Путь под ногами дрожит
В бою сольёмся на днях
Будем наверное жить
На солнце знак древний, вновь
Я подниму свой кулак
Святой да станет та кровь
Что Светом сделала Мрак!
Из инета.

Солнце уходило в закат, уступая место темноте. Но это не была классическая темнота. Ночью Амир был по-прежнему освещен, почти так же как днем, просто происходил ежедневный ритуал смены богов.
Люди высыпали на улицу в эти часы, наслаждаясь долгожданной прохладой. Амир начинал жить другой, ночной жизнью.
Если в светлое время и было полно народу, то сейчас стало еще больше. Если смотреть глазами чужестранца, то пройти всю эту толпу нереально, но для дочери Санвы это не составляло труда.
Народ с благоговением расступался, когда по улицам шли девушки в черных одеяниях, и прятали глаза, склоняли головы, побаиваясь.
Дочери Санвы почитались так же, как их мать. Лишь от великой богини могли появиться такие воины, не знавшие поражений и пощады.
Я шла, и мне уступали дорогу. Одеяние неприятно липло к телу, не успела его еще сменить. Перед глазами стоял лик последней жертвы. Он был уверен, что сможет победить меня, сможет поставить на колени. Жалкий. Я поддавалась, когда он размахивал мечом, пытаясь достать важные точки в моем теле. Я давала ему царапнуть несколько раз.
Он пыхтел, пот градом лился по лицу и тек вниз, рубашка взмокла. Санва никого не жалела и палила нещадно. Только меня лучи не трогали. Дочери Санвы росли под этими лучами с самого рождения, ведя кочевую жизнь в пустыне.
Мне быстро наскучили его действия, старания и сбившиеся дыхание. Один выпад, и мой меч входит в его податливое тело, плавно, наполовину. Он сел на колени, и недоверчиво посмотрел на меня, до последнего не веря, что это конец. В его глазах плескалась ненависть.
Я бросила меч несчастного у порога его дома. Как предупреждение для других. В Амире в принципе не было преступности, а если и случалась, то каралась жестоко.
Дальнеший мой путь пролегал к дому, который надежно спрятан в песках пустыни.
Простому человеку ведом страх перед этим «морем». Оно затянет и больше не выпустит. Смерть от жары, от видений, от жажды будет спасением.
Только не для нас. Никто не знает пустыню, так же хорошо, как дочери Санвы. Мы как и предки наши, знаем все опасности, что таит это золотистое море. И порой казалось, что преклоняется перед нами, что они минуют.
Я прошла к оазису, схватив по пути свежую одежду. Скинула плащ, оставшись неприхотливом одеянии, которое тут же последовало за плащем.
Теплая вода с благодарностью приняла в свои объятия. Стон удовольствия слетел с губ.
Я - дочь Санвы, моя сестра - дочь Санвы. Мы служим богине верой и правдой, оплакивая без слез своих отцов, мужей и братьев.
В детстве меня воспитывала мать, затем за это взялась сестра. Именно Ханаан научила искусству боя, шаг за шагом оттачивая технику владения мечом, кинжалами и всевозможными другими видами оружия. Но больше всего мне нравился меч , изящный, подкованный для меня, украшенный драгоценностями.
Меч - это оружие, которое имеет только одно предназначение, а именно - убить человека.
Он изготовлен таким образом, чтобы наносить максимальное увечье именно человеку, сбалансирован по руке и является ее продолжением. Весом, длиной, силой удара он рассчитан на поведение, движения, физику тела человека.
Я вышла из озера и вытерлась. Надела свежую одежду. Давно не было Ханаан дома, все скитается. По правде говоря я скучала по ней, да и мать волновалась, хоть и дочерям Санвы не присущи нежные чувства.

Нужно твердо знать, чего ты хочешь, и не отказываться от действий. Но если изменишь себе, откажешься от ожидания, то упустишь самое главное, самое нужное. А без него ни ждать не стоит, ни жить вообще.
[Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали]


Я сидела перед ним на коленях, склонилась так, что мое дыхание касалась его лица, и видела, что он уходит в другой мир. Где нет войн, спокойно и благоговейно.
Я не знала, кто он, и кем был для меня, но сердце разрывалось на части, когда он коснулся моей щеки и что-то сказал. Из моих глаз текли соленые капли. Мама говорила, что они называются слезами. Также она сказала, когда дочь Санвы прольет слезы, это будет началом конца. Могущественные боги, что убили наших отцов, мужей и братьев, восстанут ото сна.
На этом моменте я встрепенулась и открыла глаза, сон все еще стоял перед глазами. И я не могла понять, кто был тот мужчина, над которым проливала слезы. Любопытство, как хитрая пустынная змея заползла в кровь и пронеслась с ее потоком по жилам.
Мне нужно узнать кто он, ибо не будет мне покоя…

Царь островов.
Если сравнить этот остров с Югом, то по сравнению с ним дом – тихая гладь пустыни. На острове жизнь бурлила с утроенной силой. Сюда съезжались многие, делая его большим муравейником. На острове можно было найти все, что душе угодно. Но у меня была своя цель, которую я намерена в ближайшее время осуществить.
Мои черные одежды надежно скрывали меня от посторонних глаз, давая своеобразный сигнал к отступлению. Мой путь лежал к одной таверне, где без труда можно было раздобыть информацию.
Ну, отдельная плата не считается. Это нормальная сделка для нашего мира. А если динары не принимаются, то тут уже идет сила.
До пункта назначения я дошла быстро и, толкнув дверь, вошла. Разговоры мгновенно утихли. В воздухе запахло вызовом и жаждой убийства. Мои шаги в затихшем помещении раздавались, как выстрелы, но никто так и не посмел вызвать меня на бой.
Отодвинув стул, села и заказала воду. Это стало сигналом затихшему было гулу. Все вернулось на круги своя.
Поманив пальчиком бармена, я спросило то, что меня больше всего интересовало, а именно про татуировку скрещенных кинжалов.
Бармен помялся, но, увидев несколько монет, прошептал, кому может принадлежать этот знак. Замолчал. Я почувствовала, что он что-то хотел добавить, но своим молчанием повышал свою цену. На стойку легли пять монет.
Я видела, как он жадно ухмыльнулся, и быстро прикрыла монеты рукой. Улыбка быстро сошла с его лица. И наклонившись, он сказал то, что мне и требовалась. Убрав руку, резко встала. Снова воцарилась тишина, чувствовала, как все смотрят на меня зло и неприветливо. Их проблемы.
Вышла на улицу, и снова шум города окутал меня. Накинув капюшон поплотнее, я слилась с толпой.
Появилась другая цель, к которой я стремительно приближалась. Удача благоволила мне сегодня, и ночь быстро опустилась на Царя островов.
Незамеченной проникла на воздушный корабль пиратов. Я прислушивалась ко всем шорохам, голосам, что приносил с собой ветер. Я слилась с ночью, как умеют делать это дочери Санвы. Меня было не видно и не слышно.
Довольно быстро пробралась на корабль, минуя спящего дозорного, по лестнице спустилась вниз. И передо мной встал выбор, ибо все двери были одинаковыми.
Прислушалась к интуиции и пошла прямо, выбрала самую дальнюю дверь, вошла.
В каюте был полумрак, лишь редкие лучи города проникали через окно. На кровати спал мужчина, а неподалеку от него, судя по сопению, ребенок.
Неслышно ступая, подошла прямо к нему, вытаскивая из ножен клинок. Приблизилась, пробежалась взглядом по телу, укрытому тонкой простыней, отметила красоту мужчины. Дочери Санвы хоть и воительницы, но и женщины, знавшие толк в противоположном поле. Чуть наклонилась, коснулась клинком его горла. И неслышно прошептала:
– Зачем я тебе понадобилась? – он распахнул глаза и с удивлением посмотрел на меня.
Вот только я сделала огромную ошибку, за которую буду винить себя. В любой ситуации нужно учесть все. Включая ребенка, который спит. Мы же у своих матерей учимся искусству боя с раннего детства, так что мешает другим детям тоже делать это?
Меня оглушили чем-то тяжелым, и тьма поглотило меня. Позже я пойму, что все мое внимание было поглощено только им, затупляя инстинкт самосохранения.
Очнулась я совсем в другом месте. Как поняла? Тут был спертый запах, что означало, комната маленькая и без окон. Но на мягком. Открыв глаза, села, и тупая боль пронзила виски.
О своем позоре я никому не расскажу, даже маме с Ханаан. Ощупывать себя, в целях найти кое-либо оружие, не имело смысла, они все оставили у себя. Плохо для них, что не учли, что дочери Санвы не только воительницы, но и хитры. Я вытащила из волос заколку, такую тонкую и острую, что одним ударом можно было убить человека без проблем.
Немного шатаясь, все же встала, и попыталась удержать равновесие. Затем пошла к двери, немного поковырявшись, открыла ее. Моему удивлению не было границ. Охраны не было. Западня, или они на самом деле ничего конкретно не знаю о нас?
Как и в прошлый раз, я прошла неслышно и раскрыла дверь моего тюремщика.
Он полулежал на той же кровати с закрытыми глазами. Ребенка рядом не было.
– Ты ждал меня, – мой полушепот вывел его из дремоты, и как вчера, он открыл свои светлые глаза. Я остановилась у изголовья, и не мигая посмотрела прямо на него, – поэтому отослал своего защитника.
Он не стал разубеждать меня, не ответив ни да, ни нет. А лишь пробежался взглядом по телу, свободному от плаща. И наслаждался зрелищем, ибо мы не носим одежд свободных. В бою главное удобство, и ничего лишнего, чтобы не мешало.
– Ты знаешь, что никто не может победить нас? Ибо эта привилегия никому не давалась, только если мы сами не уступаем. Ты играл нечестно. Я бы могла убить тебя, но не сделаю этого. Ибо твой охранник делал свое дело.
Он по-прежнему сохранял молчание, ловля мои слова. Никаких действий, никаких слов.
– Ты слышал, что дочери Санвы могу даровать одну ночь любви ? – Легкий кивок головы, и я подошла к нему вплотную, – я подарю тебе ее, ибо ты мне понравился, мой господин.
Легкий шепот у его губ, легкое касание его щеки, покрытой легкой щетиной. Резко отошла, почувствовав мимолетное прикосновение его рук к моим. Хотел остановить.
Остановилась к нему спиной и начала вынимать заколки-клинки из волос, роняя на пол. Они с грохотом падали, разрушая тишину каюты. За ними последовали и одежды. Я не спешила поворачиваться к нему, встряхнула волосами. И чувствовала его жаркие взгляды на спине.
– Во мне течет горячая кровь, не боишься, что она испепелит дотла?
Лишь после этих слов повернулась и подошла к кровати. Перекинув ноги, села верхом на него, облокотилась руками об его грудь.
– Не боишься стать моим пленником?
Ответом были его действия, удовлетворившие меня сполна. Я дала ему свободу руководить мною. Пока.
– Ты сейчас моя пленница, – его шепот у моего уха. Он погладил меня по щекам, коснулся кончиками пальцев губ, подбородка. Затем погладил шею, ключицу и замер. Я кожей чувствовала каждое прикосновение, отдававшиеся во мне тысячами иголочек. Наши взгляды скрестились, и никто не спешил. Я подняла руку и коснулась его лица, кончиками пальцев пробежалась по его щеке. Посредством касаний мы узнавали друг друга, знакомились.
Он приподнялся и коснулся моей груди, обхватил сосок пальцами, и во мне все взорвалось.
Слегка толкнув мужчину, перекатилась и уже я сидела сверху.
– Я иногда бываю такой нетерпеливой, – слегка улыбнулась, и вскинула руку с кинжалом. В его глазах было удивление, – придется тебе купить новую рубаху.
Взяв край его рубахи, начала резать ткань. Закончив с этим, взяла край штанов и в немом вопросе подняла одну бровь. У него были свои мысли по этому поводу. Я не возражала.
Мне даже нравилось, что он взял инициативу на себя, иногда хочется чувствовать себя немного хрупкой.
Обхватив мое запястье с кинжалом, незнакомец отодвинул его в сторону, так что я упала на него, грудь к груди. Другая рука, властно обхватив мой затылок, притянул к себе. Жесткие губы впились в мои, раскрыв их, языки слились в жестком танце, никто не хотел уступать. Его руки наматывали мои волосы, и тянули, причиняя боль, от которой я застонала в его рот.
Облокотилась об его грудь и привстала, всматриваясь в лицо. Наклонилась и коснулась губами его шеи, слегка прикусила и потянула кожу, лизнув место укуса. Коснулась ключицы, наклонилась еще ниже, зубами обхватила плоский сосок и прикусила. Его руки гладили мою спину. Оторвалась и цепочкой поцелуев спустилась ниже, села и погладила руками его живот, затем рукой накрыла плоть и слегка сжала.
В его глазах зажегся хищный блеск. Улыбнулась, и потянулась к шнуровке штанов, потянув, расшнуровала, и потянула вниз, освобождая от ненужной вещицы.
Он был возбужден до предела. Выкинув штаны подальше, обхватила член и сжала, провела по нему вверх-вниз, наблюдая, как закатываются глаза незнакомца. Он по-прежнему молчал, давая мне свободу действий. Сильнее сжала, ногтями царапая кожу и пальцем смахивая каплю смазки.
Привстав, вобрала его в себя, и замерла, привыкая к ощущениям. Затем начала двигаться сильнее и сильнее, чувствуя, как он наполняет меня, и волны экстаза пронзили тело, и пронеслись по току крови. Я ощущала, как впиваются мелкие иголочки после его прикосновений к голой коже. Его руки обхватили мои бедра, направляя, помогая.
– Сильнее.. – его голос сорвался. Прислушавшись к его просьбе, я начала сильнее двигать бедрами. Снова наклонилась и коснулась его губ своими. Мои волосы окутали нас покрывалом.
Он запустил свои руки в мои волосы, обхватив мой затылок, помассировал. Затем столкнув, оказался сверху и, приподняв мои бедра, стал входить в меня быстрее. Обхватила его торс ногами, притягивая ближе, сжимая его плоть сильнее.
Волны удовольствия окатывали мое тело. Протянув руки к моему лицу, он погладил, а я поймала его, и притянула к своим губам, обхватив один пальчик, начала сосать, языком обводя его и слегка прикусила. Оргазм приближался неукротимой волной, его член сильнее затвердел и запульсировал, заставляя мужчину врезаться в меня диком темпе.
Прогнулась дугой, касаясь животом его, с губ сорвался стон удовольствия…

Первые проблески солнца озаряли небо. Я, одетая в свои одежды, растворилась в темноте, ни о чем не жалея...

Всем привет!
Ли отзовись! ты мне нужен!)

А что не кричать-то? Весна пришла, я выползаю аки подснежник, после зимних холодов)) Успела соскучится)

Каждый человек имеет определенное призвание и задачу в жизни. Каждый должен осуществить свое предназначение. Ни одного человека нельзя заменить другим, и ни одна жизнь не может быть повторена. Каждый человек имеет свою уникальную задачу и присущие только ему возможности выполнить ее.
Виктор Франкл

Потерю заколки заметила не сразу, а лишь спустя время. Не то чтобы заколка была какой-то дорогой или волшебной, простая, может быть, украшена недорогими камнями, но как оружие и память была мне дорога.
В нашей маленькой семье ходила легенда, что это украшение принадлежало самой богине Санве и было подарено очень давно одной из бабушек за ее воинские качества. С тех пор эта заколка передавалась из поколения в поколении. Но не просто передавалась…
– Шанна, тебе исполнилось пятнадцать, а это значит, что ты достигла того предела, когда становятся достойными воинами. Еще в нашей семье есть традиция, о которой ты и Ханнан не знаете. Вот эта заколка в нашей семье передается от матери к дочери, но дочь должна выиграть ее у своей родительницы. И чтобы получить ее, ты должна сразиться со мной. Не смотри на меня удивленно, такова наша судьба.
– А почему я? Ханнан же старше меня.
– Ханнан другая, она родилась воином, чтобы тебе стать таковой, нужно научиться воинскому искусству.
– Но как могу я с тобой сражаться?
Мой возглас пронося по пустыне и утонул в гуле пришедших посмотреть на бой дочерей Санвы.
– Дочь моя, мы сражаемся до первой крови, – пауза, – моей крови. Если ты меня победишь, значит, можешь гордо зваться дочерью Санвы. Когда будем биться, ты представь меня своим противником, а не матерью.
У меня щелкнуло что-то в голове и заболело в области груди. До ее первой крови. Эти слова стали первыми потрясениями. Детства у меня не было, но все равно я чувствовала себя маленькой, а теперь мой мир разбился, на до и после. Мама говорила серьезно и не шутила. Мне вручили меч, не такой, каким я тренировалась, а еще больше и тяжелее, изящнее и украшенный драгоценными камнями. Впоследствии этот меч стал моим спутником, защищая меня в трудных ситуациях.
Тот бой я никогда не забуду. Он был самым тяжелым и трудным в моей недолгой судьбе. В тот день солнце палило нещадно, пот градом бежал по лицу, стекая по телу и падая на песок, который раскалился до предела. Мы сражались долго, прошло пару часов. В горле першило от жажды, рука устала держать тяжелый меч, но я продолжала отбивать уверенные удары матери.
– Разбуди свою ярость, разбуди свой гнев, разбуди себя.
И я сделала это. С криками набросилась на мать, она увернулась, но мой меч прошелся по боку, оставляя неглубокую, хотя ощутимую рану. Я тяжело дышала, не веря в то, что сделала несколько секунд назад, и боялась повернуться к ней лицом. Меч упал на раскаленный песок. Вокруг стояла тишина, давящая на перепонки.
– Повернись, дочь моя.
Медленно, и не поднимая глаз на мать, повернулась. Но потом все же посмотрела на нее. Она была для меня идеалом, всегда, в любых ситуациях. Сейчас она стояла напортив меня, с сочащийся раной, и улыбалась, протягивая эту проклятую заколку. И я взяла ее, давая ей обещание, что я передам ее своей дочери, а она – своей.
Я хранила ее бережно, используя в редких случаях. И сейчас я корила себя за такую беспечность.
Будь моя воля, я бы не встречалась с ним снова. Но это было выше моих сил.
Мне нужно вернуть украшение, может быть, даже дорогой ценой.
Тем же способом, что и прежде, я узнала, куда держал путь пират. А это значит, что совсем скоро мы встретимся.

Остров Греха.
За пару монет мне удалось прибыть на остров быстро. Здесь всегда было много народу, а в канун праздника было очень много. Люди сновали туда-сюда по порту. Швартовались все больше кораблей. Стоял невозможный гул. Мне как жительнице юга все это было трудно воспринимать. Дома все намного тише.
Я вступила на твердую землю, быстро окинув взглядом порт и людей. Искала его в толпе. Но сначала нужно было найти его корабль, чтобы убедиться, что он здесь.
Поиск оказался плодотворным. Теперь мне нужно было найти ночлежку. Я надела капюшон и, расталкивая толпу, пошла в трактир «У Хвостатого». В таких местах всегда можно раздобыть любую информацию…

Одно слово может изменить твое решение. Одно чувство может изменить твою жизнь. Один человек может изменить тебя.

Конфуций

Не удивительно, что свободных мест было очень мало, учитывая, сколько прибывает на остров гостей, не считая самих жителей. И по моим наблюдениям, «У Хвостатого» носил статус самого популярного места в городе, судя по разношерстой публике, которая находилась здесь. Немало было тут и людей знатного происхождения.
Я краем уха слышала, что сегодня прошли торги, на которых продавались рабы, а это значит, народ отмечает свои покупки или неудачи здесь.
На торгах, как в любом деле, есть проигравшие и победители.
Шум в таверне стал ощутимее, мне стало некомфортно. Оставив пару монет за ужин, я собиралась было уйти, но тут вошла компания, состоящая из двух мужчин и девушки. В одном из которых я узнала, того, кого искала.
Я села обратно, чтобы не привлекать к себе внимания, и стала наблюдать за ними.
Мне, наконец, удалось хорошенько рассмотреть его, и осмотр вполне меня удовлетворил. Если тогда нас окружал полумрак, и рассмотреть что-либо совсем не было возможности, то сейчас мне повезло.
Наблюдаемая компания заказала выпивку и что-то из еды.
С его губ не сходила улыбка, и со стороны было видно, что они давно знакомы. Дочери Санвы – те же женщины, и бывают крайне любопытными.
А я помнила все, что было тогда, и призналась сама себе, что хотелось повторить все. Стало жарко, по телу прошло томление, соски затвердели. А голова начала затуманиваться. Свежи были те воспоминания.
Пора было уйти, чтобы не совершить очередной ошибки.
Ну что ж, мы, возможно, никогда больше не встретимся, и воспользовавшись ситуаций (из трактира выходила компания выпивших мужчин), примкнув к ним, я оказалась на улице.
Как сказала служанка из трактира, гостиница находилась недалеко, и по приемлемым ценам. Я направилась прямо туда.
На следующий день.
Утро для меня начиналось рано, военное воспитание стало не просто привычкой, а смыслом жизни.
И я старалась соблюдать его. Сейчас я занималась с мечом, рассекая воздух с разных позиций. Пот градом стекал по телу, кожа стала неприятно липкой, мышцы ныли от усталости.
Пора было завершить тренировку.
И в последний раз взмахнув мечом, я положила его в ножны. Пора уже выйти из душной комнаты на улицу.

Спустя некоторое время. Арена.
Здесь чувствовался знакомый запах адреналина, победы и поражения, смерти…
Я чувствовала себя тут уютно, как например, если б оказалась дома, в привычной обстановке.
Поединок гладиаторов настолько захватил меня, что руки чесались взять меч и выйти в центр арены, сразиться.
Великая Санва, я истинная твоя дочь.
Я с любопытством отмечала, что техника поединков почти достигла совершенства, хотя гладиаторы каждый обладал своей, от этого становилось еще интереснее наблюдать за ними.
Но разница между нами была велика. Каким бы искусным воином не был гладиатор, некоторые были лишены свободы. А что может быть хуже этого?
Тем временем организаторы решили еще сильнее возбудить толпу, выпустив на арену две пары противников. Ну что, это может быть интереснее обычных поединков, учитывая то, что в нем принимает участие животное. Очень опасное животное.
При взгляде на него появилось ощущение, что он мыслит как человек. Его движения, удары точно осмыслены.
Бой человека и животного меня полностью захватил, хотя я так же наблюдала за другой парой, которая сражалась не менее профессионально и зрелищно.
Разгоряченная толпа начала скандировать «смерть, смерть». Народу этого и надо, хлеба и зрелищ, и правильно все это чередовать, чтобы держать в узде.
И отличный ход со стороны одного из Безликих, которой своей речью приводит еще сильнее восторг.
Все закончилось довольно мирно…

«У Хвостатого».
Мы, дочери Санвы, те же люди, и нам хочется, есть, поэтому после арены я направилась в тот же трактир, что была вчера, надеясь найти место для ужина…

Да, женщина похожа на вино,
А где вино,
Там важно для мужчины
Знать чувство меры.
Не ищи причины
В вине, коль пьян —
Виновно не оно.
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять способен смысл её великий
Лишь грамотный.
И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел её прочесть.

Мои догадки оказались верны. В таверне было так много народу, что возможность найти свободный столик растаяла на глазах.
На сцене играли спектакль, и, судя по реакции публики, он имел огромный успех.
Постояв немного, осмотрелась. Взгляд зацепился за ставшие уже знакомыми жесты и движения. Он, как в прошлый раз, был не один, вот только спутницей на этот вечер стала та девчушка, которая огрела меня по голове.
Но я не злилась на нее. Она защищала своего господина, брата или друга. Кого угодно, девочка сделала все, от нее зависящее. В свою очередь, будь я на ее месте, убила бы того человека, который покушается на жизнь дорого мне человека.
Я недолго простояла около двери. Нужно был действовать незамедлительно и спешить.
Не мешкая и минуты, вышла и направилась в порт.
На город давно опустилась ночь, что играло на руку мне, и я надеялась, что останусь незамеченной никем, и также не заметно смогу проникнуть на корабль. Пока все складывалось удачно.
Мне совсем не хотелось столкнуться с ним, ибо разум мой начинал туманиться, и меня несло не в ту сторону. Около него я забывала обо всем.
Как кошка, я прокралась на борт, стараясь не шуметь, и быть начеку. Кинжалы и меч надежно были спрятаны в доступных местах, и в любой опасный момент мне ничто не препятствовало их вытащить.
Мне определенно сегодня везет. На пути не оказалась никого, даже странно. Охрана все же должна быть...
Или это западня? Я прислонилась к стене и прислушалась. Ни единого звука, только те, приглушенные звуки ночного города, долетающие до порта.
Постояв еще немного, я нырнула в дверь и быстрыми шагами прошла к его каюте.
Я запомнила все до последней мелочи. Как пройти, сколько ступенек, скрип его двери…
А это уже походило на помешательство.
Открыв дверь, я оказалась в его каюте. Все осталось так же, не считая легкого беспорядка.
Осмотрелась, прикидывая, куда мог он спрятать заколку. Я старалась не смотреть на кровать, все же свежи те воспоминания.
Подошла к столу и провела по нему пальчиком, касаясь попадающегося мне на пути предмета. Книга, чернила и бумаги с записями, карта. Еще одна книга.
Все говорило о его образованности и стремлении постичь новое.
Я не сразу поняла, что в каюте уже не одна. Его взгляд обжигал мою спину.
Ну, зачем он пришел. Его присутствие усложняло все.
– Я думала, что ты так скоро не придешь.
Его дыхание на шее, касание губ, руки, сжимающие плечи. Закрываю глаза и кладу голову на его плечо, наслаждаясь мимолетной лаской. В голове стучит «нельзя». Резко поворачиваюсь и отталкиваю его, вытаскивая меч из ножен.
Недоуменный взгляд и неверие в происходящее.
– Прости, но так надо, лучше бы ты появился после моего возвращения.
Ли еще не понимает, что происходит, и почему у меня в руках меч.
Поддаюсь к нему, выбрасывая меч вперед, его молниеносная реакция спасает. Наши мечи встречаются, издавая характерный звук метала о металл.
– Так надо.
– В чем причина? – удивленный возглас, и он отталкивает от себя, снова вставая в стойку.
– Я не хотела, чтобы ты был тут, – приподнимаю меч, – когда я ты рядом, я не могу не думать о той ночи, и мне хочется продолжения.
– Нельзя это повторить без борьбы на мечах?
– Нельзя, таковы правила, и если ты победишь меня, то нам дарована будет вторая ночь, но это очень сложно.
По его лицу вижу, что он все понял, и крепче схватил за рукоятку меча. Наши мечи снова скрестились, лица оказались почти вблизи.
Немного подавшись вперед, я скользнула губами по его колючей щеке, наслаждаясь этим.
Его дыхание обожгло щеку. Я оттолкнула его, и все началось по новой. Наш бой был похож на танец, только намного жестче и серьезнее.
Я в силу своего воспитания и образа жизни не хотела проигрывать, а его проигрыш был приговором к смерти.
Время тянулась медленно, будь на его месте кто-то другой, я бы убила незамедлительно, но он не другой, а значит, я не могу ничего сделать. Я решила поддаться. Тело обожгла жгучая боль, по руке пробежала струйка крови, и с пальца капала на пол. Ли был ошеломлен.
– Зачем? – его меч упал на пол, а я подошла к нему,обняла окровавленной рукой за шею, и притянула к себе. Я целовала, кусая губы, и снова целуя. Ценой своей крови и проигрыша за ночь наслаждений.

Закрой глаза...Я буду рядом...
Ты будешь чувствовать меня...
Я буду столько сколько надо...
Я буду рядом для тебя...

Чувство неподдельного счастья рядом с ним. Касание его губ и рук, от которых мурашки удовольствия по телу... чувствовать каждой клеточкой его тело… запах, дурманящий голову… выгибаться навстречу его ласкам так, чтобы чувствовать, как ноют мышцы… понимать, что у нас никогда не будет, как у других... он не уйдет... подчинит себе, выпьет без остатка…
Я знала его совсем немного, но он проглотил мой разум, не оставляя ни одной трезвой мысли…
Мне нужно было бежать… бежать далеко… от него… от себя… Не могу… Не хочу… Не смогу…
Одежды давно были разорваны или наспех скинуты, оставляя лишь на нем штаны. Наши тела стремились друг к другу, и, касаясь, мне казалось, что они начинают пылать. Я позволила ему руководить мною, иногда хотелось быть такой беззащитной и на мгновение забыть, кто я есть на самом деле.
Он как, наркотик... на который я подсела еще с той первой встречи… не бояться передозироватся им... не бояться стать зависимой от него.. касаться его губ, и дегустировать, как дорогое вино... смаковать его вкус и стонать от удовольствия... пульсировать в такт с ним…
Он продолжает мучить меня, касаясь прохладными губами пылающей кожи, руками, дарящими ни с чем несравнимые ощущения. Хочу большего. Хочу чувствовать его в себе. Но он медлит, лишь улыбаясь моим попыткам переменить ситуацию. Тянусь к его штанам, пытаясь стянуть их. Не позволяет, отводит руку, целуя мой живот. От удовольствия сжимаю пальцы ног. Извиваюсь, приподнимаясь, касаюсь его губ, помогая ему снять штаны.
Мимолетные ласки. Он стремительно входит в меня. И едва слышный стон срывается с губ.
Желаю прикоснуться к нему каждой клеточкой своего тела... Я желаю раствориться в нем каждым миллиметром своей души... Я желаю целовать его так сладко, чтобы он терял свою голову и разум его таял в этой сладкой дымке..
Обхватываю его талию ногами, притягивая ближе. Протестующее стону, когда он выходит из меня, чувствуя секундное одиночество. И с радостью принимаю вновь, когда он входит. Ногтями прохожу по спине, зная, что оставлю кровавые бороздки. Больше никак, не умею нежно, щадяще.
Его поцелуй…клыками по губам… металлический вкус собственной крови во рту… я научу его скучать по мне… научу хотеть меня до сумасшествия… до боли… научу чувствовать, как полна им… научу…
Я отвечала ему на каждый выпад. Рвалась быть еще ближе, насколько возможно. Кусала за плечо, оставляя свою отметину на его загорелой коже. С удовольствием отмечая, что это надолго. И будет он вспоминать обо мне, всякий раз, когда будет касаться этой отметины.
Он входит снова. Сжимаю его, чувствуя, как полностью наполняет меня. Откидываю голову, и кусаю губы, чтобы не простонать вслух. Сжимаю простыни. Не хочу снова царапать его спину, оставляя болезненные раны.
Он настоящий... в это мгновение, полностью мой... его взгляд разжигает неведомые чувства...
Эта ночь, наполненная им, действительно делало меня счастливой… дышать одним воздухом с ним... слушать его хриплый голос, от которого тепло разливалось по телу... сегодня я его...
– Ли... – выстанываю его имя, касаясь в благодарности его шеи губами. Не сразу понимаю, что что-то поменялась между нами. Через секунду в затуманенный мозг приходит понимание, что мое тело обвивает нечто, похожее на мех. Не мягкий, как бывает после обработки, а немного грубоватый.
Нет, я не испугалась, но и от непонимания было тревожно.
– Ли, что это?
Он молчит, настороженно смотря на меня. Толкаю Ли, переворачивая на спину.
Его облик изменился. Почти не осталась следа от того мужчины, который был со мной полчаса назад. Теперь на меня смотрел оборотень. Я никогда не встречала их, но слышала, что бывают такие кланы.
– Почему ты меня не предупредил?
Хвост... его рыжий хвост прошелся по моей спине извиняющеюся...

Прижмусь к тебе отчаянно, до дрожи. Опять небритый и слегка колючий... А ты хвастливо спросишь: «Я хороший?». Да нет, ты не хороший... самый лучший!

Его слова про свадьбу, неужели, правда?
Хотя он все перевел в шутку. Но в каждой шутке есть доля правды.
Я же не смогу, не сумею быть чьей-то женой.
Горячей рукой прижимаюсь к холодному стеклу. В свете свечи видна кровать, где он безмятежно спит, даже не догадываясь, о чем я думаю.
Убежать. Снова. Навсегда.
Пальцем провожу по линии его тела, лаская окно вместо теплого тела.

Он спит, слегка похрапывая во сне. Завернувшись в простыню, смотрю на него, не веря, что снова судьба нас соединила.
Может быть, это проделки Санвы?
Неужели ей захотелось новое поколение дочерей?
Какой бред лезет в голову. Едва слышный вздох, и шуршание белья на кровати, Ли переворачивается на живот, в самую середину, раскидывая руки в сторону. Это говорило о том, что он привык спать один.
Невероятная мысль радовала меня, как никогда.
Я снова отвернулась к большому окну, где открывалось взгляду ночное небо. Никогда не знала, что совсем близко оно может оказаться устрашающим. Хотя до звезд очень далеко.
Стало совсем зябко, и я поплотнее укуталась в простыню. В ночное время суток я привыкла бодрствовать, и теперь не знала, куда деть себя.
Тренироваться? Не хочу будить его.
Сделать вылазку по кораблю? Не хочется. Я чувствовала себя как в клетке.

Едва различимый скрип двери заставляет обернуться. Входит девочка, с которой я косвенно знакома, и застывает в нерешительности. Я не помню ее, потому что не успела рассмотреть, но сейчас, стоя напротив нее, ясно вижу, что она гораздо взрослее, чем мне казалось.
– Привет.
В воздухе запахло опасностью. Я не могла понять, почему. Я же ничего ей не сделала. Или сделала? В ее светлых очах плескалась недетская ревность и злость. Я быстро перевела взгляд на спящего Ли. Все дело в нем. Она думает, что я украду у нее его.
– Хочешь, поговорим?
Я старалась разговаривать потише. Девчонка ничего не ответила, а лишь бросила в меня нечто, похожее на клинок. Смотря ей в глаза, ловлю его руками, лишь слегка ощущая неприятное жжение. Дочери Санвы не чувствуют боли.
Глаза девчушки расширяются от ужаса. Понимаю ее. Теплая струйка крови стекает вниз по руке на белую простыню. Как это символично.
– Хочешь, научу драться?
Краем глаза увидела, что проснулся Ли, не сразу сообразив ,что происходит, потом видимо, мозг от сна прояснился, и он попытался вскочить, но то, что на нем ничего нет, не дало этого сделать.
– Все хорошо, мы учимся сражаться. Правда?
Девочка кивнула и выскочила из комнаты.
Как только захлопнулась дверь, пальцы разжались, и клинок со звоном ударился о деревянный пол.
Опустила руку. Кровь продолжала течь по пальцам, образуя лужицу. Раны саднили.
Ли подбежал ко мне, начиная что-то спрашивать.
А я стояла, потрясенная происходящим, очнувшись, почувствовав боль в плече.
Это пальцы Ли сжали его.
– У нее такой взрослый взгляд, – прошептала я, едва слышно.

Муррр *целую Безе в щечку* я вообще создание нежное))

Жизнь – это дождь... Сплошной дождь... Иногда он моросит мелкими капельками, иногда переходит в ливень... В жизни каждого бывает человек с зонтом... Он приходит неожиданно и дарит солнце, укрывает от всего плохого... Важно его не потерять... человека с зонтом, который приходит только раз...

"Перитон"
– Вот теперь заживет, – только сейчас полностью поняла, что он лизал мою рану, как животные, которые лечат сами себя. Это так странно для меня и так просто для него, вот так заботиться о других людях. Сначала о той девочке, потом и обо мне.
– Не надо, – я высвободила ладонь из его теплых рук, – само заживет.
Правда чтобы зажило быстрее, нужно найти спирт и нитки – зашить.
Но он снова поймал руку и лизнул. Мне показалось, что сердце застыло и забилось, но уже быстрее. В сотый раз задаю себе вопрос – почему меня к нему так сильно тянет. Почему заботится обо мне?
– А теперь рассказывай, почему не спишь в такую рань?
Поцелуй в плечо… Его голос.. Дрожь по телу.. забываю обо всем на свете, и, подавшись вперед, касаюсь его губ, обнимая здоровой рукой за шею, притягивая к себе ближе.
Мне показалось, что температура тела повысилась. Кожу щипало, как будто я стояла рядом с костром, и удары тепла касались оголенных участков тела. Или лучи богини Санвы, что в Амире, бьющие нещадно по коже.
Между ног заныло от желания. Острое возбуждение пронзило мое тело.
Его пальцы коснулись моего лица и прошлись по щеке, затем коснулись губ.
– Ли, – едва прошептала его имя.
Он улыбнулся. Он никуда не спешил, оттягивал время, мучая меня. Он понимал, в каком я состоянии, но не спешил.
Убрав руку с лица, он коснулся шеи, провел пальцем по пульсирующей венке. Волна удовольствия прошла по телу. Откинула голову и закрыла глаза, слушая свои ощущения.
Его ласки были наказанием, которые он продолжал.
Я не сразу заметила, как простыня соскользнуло с груди. Только когда его руки ее коснулись. Ли дразнил и гладил соски, которые ныли с тех самых пор, когда просто лизал раненную ладонь.
– Хватит, – почти прокричала я, и, толкнув на кровать, села верхом на его бедра, и обхватила руками его плоть, – теперь я поиграю с тобой.
Взяв простыню, которая оставалась еще на мне, я бросила на пол, с удовольствием отметив горячий блеск в его глазах.
В первый раз в жизни я поняла, что этот мужчина мне необходим, как воздух.
Я наклонилась, коснувшись грудью его голого торса, с удовольствием отметила, что Ли не так спокоен, как казалось на первый взгляд.
Прошлась вверх и вниз, слегка сжав его член, и коснулась уголка его губ. Чувствовать свою власть над ним, быть главной и свести его с ума.
Я продолжила исследовать его тело, хотя сама была как в огне. Все существо рвалось к разрядке, но я продолжала держать себя в руках. Наклонившись, коснулась губами его груди, ощутив на языке чуть солоноватый вкус, и ни с чем несравнимый запах моря.
Под руками чувствовалось, как перекатываются мышцы. Опустилась еще ниже, поцеловала его живот и еще ниже… пока губы не сомкнулись вокруг головки.
Я услышала его вздох, который заводил еще сильнее.
Сделала вид, будто не замечаю его состояния, продолжая «мучить » его и мучая себя одновременно.
Обвела языком, ощущая его солоноватый вкус, и слегка сжала у основания, оттягивая кожу. Зубами царапала член, и тут же лизала языком.
– Шанна ,хватит, – в тихой комнате полустон-полувздох послышался громко.
Подняв голову, посмотрела в его горячие глаза.
– Ты уверен? – снова сжала его член.
– Да, – и пристав, потянулся ко мне, пытаясь поймать, но я смогла увернуться.
– Нет, если хочешь получить наслаждение, лежи, как лежал.
– Детка, тебе же нравится, когда я нахожусь над тобой.
– Ли, сегодня я веду, – совершенно серьезно сказала я.
И в подтверждении своих слов, раздвинув ноги, оседлала его, и скользнула вниз по его стволу.
Потом вверх. Он молчал, таким образом согласившись со мной. Наклонилась, обхватив его лицо руками, и прикусила его нижнюю губу, языком прошлась по ней, и когда он открыл рот, коснулась своим языком его.
Найдя удобное положение, начала двигать своими бедрами вверх и вниз, чувствуя, как он заполняет меня. Его вздох и мои стоны пробуждали во мне все то первобытное и дикое, что было заложено в моей крови предками.
Движения стали жесткими и глубокими. Откинулась назад, продолжая двигаться, получая удовольствие от его прикосновений на моей груди…
Мы двигались как одно целое, пока острое разрядка не охватило обоих…
Спустя несколько дней.
Я быстро освоилась на корабле, хотя и была скована в передвижении, и только ночью выходила на палубу.
Время шло, нужно было решать, куда дальше и что делать.
Как бы хорошо с ним не было, пора двигаться дальше, а привыкать к одному месту было неприемлемо для меня.
И самое необходимое, что мне нужно, попасть домой, на праздник.
– Ли, как можно быстро попасть в Амир, не знаешь? – невзначай спросила я.
– Конечно знаю, – какая-то игривая реакция, – на "Перитоне".
Я подползла к нему еще ближе, почти легла на него, коснулась его губ своими.
– И это значит, что ты можешь туда поплыть?
– Любовь моя, корабли не плавают, – Ли ладонью провел по моим волосам, пропуская их сквозь пальцы, – корабли ходят.
Откинув с него простыню, положив руку на его живот, проскользила вниз, слегка гладя, чувствуя, как сокращаются мышцы.
– Мы туда поедем? – и коснулась его плоти.
– Да, – тихий стон, смешанный с рыком, срывается с его губ доставляя мне чисто женское удовольствие.
Я лишь рассмеялась, продолжая свои действия.
Порт.
Мы прибыли в порт поздно. О, богиня Санва, твоя дочь прибыла домой. Душа пела и радовалась. Я спешила домой, к матери, обнять и получить благословление. Или коснуться ногами горячего песка и умыться чистейшими водами в оазисе.
– Я покажу тебе мой мир, – шепнула ему, и надела свои одежды, скрывающие меня полностью.

Родная земля. Я ликовала, как только моя нога ступила на землю. Лучи солнца ласково касались небольшого кусочка кожи, как будто приветствовали.
Меня не волновали косе взгляды команды Ли. Да я понимаю, они были удивлены.
Я почувствовала как он приблизился ко мне, и нашла его руку, и соединила со своим.
- Добро пожаловать в Амир.

А первые персонажи появились 10, и вообще, какая разница, когда отмечать, и знаете, очень хорошо, начать 10 и отмечать весь месяц, ибо несколькими днями не обойдешься)
И я поздравлю игру сейчас)
*Выхожу в середину зала, в образе Мерелин ,одетая в это *
- Я с небольшим опозданием, девушкам это простительно, но все же хочу поздравить вместе с любимым, одну из ведущих игр нашего форума с годиком!
*Заиграла известная музыка*

С Днем Рождения игра
С Днем Рождения мистер ведущий
С Днем Рождения Всех нас
Спасибо, господин ведущий
За все ещи, которые вы сделали
Сражениях, которые вы выиграли
Способов вы имеете много
И наши проблемы быстро решаете
Мы благодарим вас за многое
Всех нас, С Днем Рождения

*Беру бокал шампанского и продолжаю свою речь*
-И что же это год? Это только начало длинного пути, мы даже не заметили, как он пролетел. Все помнят наверное, то трепетное ощущение, когда "Забытый мир" только начал создаваться. Первые темы... первые игроки... первые пост... все это было, и будет в будущем, от этого никуда не деться. Мы будем стараться и развивать игру, а главное развиваться сами. Мы все разные, нас много, но нас объединяет одно - любовь к этой игре.
С Днем Рождения!
Кстати, в честь такого события сладкий подарок, всем хватит))

Ты слышишь песню пустыни? Чувствуешь, как она манит в свои глубины, зовя звуками таблы и аргуля. Слышишь, как переливается рик? Окутывает сладчайшей дымкой.
Она зовет тебя пройтись по прекрасному оазису, что раскинулся здесь.
Не проходи, испей чистой воды, вкуси сочных фруктов, насладись прохладой тени.
Дорогой гость, изнемогаешь от жары, искупнись в прозрачном как слеза озере.
Приди…
Только потом ты узнаешь, тот, кто в первый раз ступил в пустыню, как она коварна.
Ты можешь найти здесь свою погибель, или найти себя.

Засохшая земля. Вокруг пустыня –
Тут сотни лет не видели дождей.
Земля давно страдает от гордыни...
Не зацветет здесь кустик орхидей.

А солнцу все равно! Совсем не жаль.
Пустыня вся изранена лучами
И каждый раз все глубже тот кинжал!
Терзается, несчастная, в печали...

Казались нескончаемы мученья
И лишь однажды волею небес,
Как раз в святое время повечерья,
По чьей-то тихой, искренней мольбе

Вдруг грянул гром и сильный дождь пошел –
То слезы избавленья от гордыни...
Травы зазеленел прекрасный шелк
На месте погибающей пустыни...

Пустыня стала мне домом. Ее можно только любить, иначе она ответит песчаными бурями, миражами или песчаными червями.
Она очень опасна.
Я шла, под лучами I Солнца, оставляя следы на белом песке, наслаждаясь жаром и вспоминая забытые ощущения.
Совсем скоро я буду в лагере, где живут и тренируются дочери Санвы. При приближении к которому понимаю, как тосковала по звукам мечей, тренировкам под жалящими лучами.
Только сегодня я не услышу всего этого.
Девы готовятся к самому священному празднику для нас. В этот год я буду встречать не с ними.
Вступаю в лагерь, и попадаю в теплый прием, улыбаюсь каждой деве, знакомлюсь с новыми. Не скоро очутилась у шатра матери.
Она терпеливо ждет, пока я подойду к ней. Гордая осанка, статная женщина. Она считалась одной из самых сильных и красивых дочерей Санвы. Нам с Ханаан было к чему стремиться.
– Я рада приветствовать тебя дочь моя, – она обнимает сдержанно, – что не скажешь о твоей старшей сестре.
Жестом приглашает в прохладу шатра, где уже накрыт стол.
– По-прежнему от нее никаких вестей?
Мать отрицательно качает головой и садится на мягкие подушки.
– Прими ванну, освежись, поговорим потом.
Спустя некоторое время опускаюсь на подушки, напротив женщины, и принимаюсь за пищу. Молчим. Каждая занята своими мыслями.
– Когда-то и я любила, и была любима, – мать крутит в руках бокал с вином, – от большой любви родились Вы с Ханаан, но я ушла, мое служение богине было сильнее.
Она ненадолго замолчала, затем посмотрела прямо в мои глаза.
– Я ни о чем не жалею, и желаю дочь моя принять правильное решение, не совершай ошибок, не позволяй затуманить чувствам твою голову. Если ты уйдешь от нас, то назад дороги нет.
Громкие слова. Мы еще немного поговорили. И я решилась спросить о мучавшем меня вопросе.
– Он предлагал тебе остаться?
– Да, он предложил мне многое, я же оставила ему частичку себя.
Значит ли, что у нас где-то есть брат? Определенно да.
Я задержалась в лагере недолго. Спешила к нему, стараясь преодолеть пустыню быстрее.
Зная, что он меня ждет. И будет ждать и ждать.
Он мне обещал, а я верю ему..

Одетая в легкие полупрозрачные шаровары, богато украшенный лиф, лицо закрывала вуаль.
Пританцовывая я приблизилась к столику Ли, где он скучал.
И танцевала перед ним, крутя бедрами, затем и вовсе присела за столик.
– Господин, не желаете поразвлечься? – прошептала ему не своим голосом.

Каждому есть нож.
Жизнь, увы, глупа:
Сердце небу отдаешь,
Тело жрет толпа...

В один миг лицо Ли преображается, словно коснулись его лучи солнца долгожданного. Провожу большим пальцем по его улыбающимся губам, и небывалая, невиданная ранее нежность заполняет мое существо.
Весь окружающий мир переходит на задний план, оставляя нас двоих. Зрительный контакт не прервет никто.
Я знаю, что он узнал меня сразу, просто не подавал виду, давая мне насладиться спектаклем.
Теплая ладонь легла на затылок. Сильные руки сильного мужчины.
Он тянет мою голову к своей. Поддаюсь ему, не сопротивляясь.
Другой рукой Ли стягивает вуаль, что скрывает мое лицо.
Улыбаюсь ему и тому, как он погружен свое занятие.
Он больше не улыбается. Чувствую его каждой клеточкой своего тела. Стремлюсь к нему. Мы на одной волне.
Но поцелую не должно было осуществиться.
– Доброй ночи, уважаемый, – рядом с Ли вдруг уселся незнакомый парень, нагло заявивший мне "Свободна, моя прелесть". а потом снова обратившийся к пирату, – Найдется пара минут на разговор?
Мгновенная реакция, и сабля, что держала подле себя оказывается у горла, сидящего напротив парня.
Игривого настроя как не бывало. Во мне снова проснулась воительница. Жажда убивать ощущалась так явственно, что парень лежал бы у моих ног мертвый. Тут Ли, а при нем я не стала бы этого делать.
По застывшему лицу парня вижу, что он понял, с кем имеет дело, и его снисходительный кивок не остался замеченным.
– Мой господин, тебе надоело жить и видеть Санву каждый новый день? – голос прозвучал с угрозой.