Карта ролевой игры "Забытый мир"

Спасибо за тёплый приём и пожелания, жители ЗМ.

Благодарю, Безымянный. Очень приятно.

Торен, спасибо, ты уже делаешь её такой.

Спасибо всем ещё раз за пожелания!

Пытаясь вникнуть в беседу)


Смотрите) Я не против)

Всё, что нажито непосильным трудом?


Да что же я буду делать в одном корсете то?)))))))))))))) Дарите уже сразу тогда пояс верности для полного комплекта.

Предлагаю всё же убрать в сейф) Для пущей сохранности)

В одних железных трусах тоже можно оторваться на полную катушку

Боже-боже) Неужели всё так очевидно?

Это удовольствие для избранных...

Возвращаешься, значит, из реала, а тут уже и корсЭт снимают, и труселя)))))))

Торен, всё будет исключительно по желанию. Обещаю)

Неплохой вариантик в качестве эквивалента поясу верности))

Предлагаю написать трактат на эту тему и продавать за большие деньги))))

Мне рассказывали столько историй. Красивых сказок и старинных преданий. Вот только никто не рассказал мне правду...

Странный лес окружил меня. Безмолвный. Ни звука не раздавалось вокруг. Ни шелестела листва. Ни пели птицы. Не слышно было жизни зверей. Казалось, что холод сковал всё пространство вокруг и убил всё живое. Это пугало. Сейчас, наедине с собой и этим мрачным заснеженным лесом, я вдруг почувствовала леденящее одиночество. Такое же холодное, как мир вокруг меня. Я начинала замерзать изнутри и снаружи. Я слышала разные истории, как люди замерзали насмерть, согреваясь в снегу, засыпая мёртвым сном, но никогда не верила, что эти россказни правдивы. Как можно лечь в холодный снег и уснуть? Но сейчас, когда я шла босая, утопая ногами в сугробах, единственным моим желанием было лечь и погрузиться в сон. И только одно стремление заставляло меня передвигать ноги – это болезненное, сумасшедшее желание увидеть его. Иногда уродливая правда со всей кристальной ясностью проступала наружу. Я была одержима. Больна. Моя жизнь пошла под откос. Я отринула всё прошлое, я отказалась от своих родных и друзей, от положения в обществе ради одной цели – найти своего Льдистого, откликнуться на его зов. В такие минуты просветления я хотела повернуться и бежать обратно домой, упасть в ноги родителям и просить у них прощения за свои грехи. Но что-то безумно сильное внутри стирало напрочь эти мысли и порывы. Зачем мне дом родной, когда я буду жить у него? Зачем мне родители, ведь они будут мешать нам. Зачем мне одежда, пища? Он всё заменит мне. Я отдала свои меха бедным детям, которых встретила на дороге. Я отдала свою обувь беременной попрошайке, что просила милостыню на рынке. Долгий мой путь освещало желание найти своего Льдистого. Я остановилась на короткое время, чтобы передохнуть. Рассматривала снежинки, крутящиеся в воздухе. Они искрились и переливались, исполняя изящный танец. Их вращения заворожили меня так, что я утратила бдительность. Сначала я ощутила их запах. Мокрой шерсти и каких-то животных со слабым душком дыма. Снег скрыл их тяжёлые шаги. Они поймали меня, и не было смысла бежать. Они были сильнее. Вывернули мне руки, допрашивали, но, махнув рукой на моё молчание, повели куда-то. Куда, я не знала, лишь только понимала, что меня отвлекают от главной цели. С тоской я провожала взглядом путь, по которому должна была следовать, куда стремилась моя душа…
Мы шли какое-то время. Вернее, меня тащили за собой. Пока они не встретили Третьего. Я решила звать его так в своих мыслях. Исподлобья я глянула на него. Цепкий взгляд мужчины, пронзительный взгляд голубых глаз прошёлся по мне. Я никогда не видела лазури такого насыщенного цвета. Леденящие и пугающие кристаллы, словно украденные из тёмных тайных пещер. Все мужчины была примерно одного роста, но только Третий отличался какой-то особенностью статью, он нёс угрозу, которую я чувствовала даже на расстоянии. Странное предчувствие охватило меня. Те двое не представляли угрозы. Их тупые лица говорили мне, что обману их легко и смогу сбежать, но вот Третий мог доставить мне хлопот. Чуть поговорив, мужчины отправились дальше. Я чувствовала, что отдаляюсь от своего Льдистого. Его холодное дыхание становилось всё слабее. Голос всё тише. Это становилось невыносимым для меня. Без него немыслимо. Без него невозможно. Я поняла, что не могу идти с ними. Я должна сбежать, даже если меня убьют. Я рвалась, металась, дралась, когда меня схватил один из громил. Чьи-то пальцы коснулись подбородка. Я дёрнулась, словно кто-то обжег меня огнём. Только руки Льдистого могут касаться меня. Только его одного. Я не могла позволить кому-то трогать то, что принадлежит ему.
Но Третий был упорен. Он заставил меня посмотреть ему в глаза. Он увидел там то, что должен был увидеть. Я – женщина Льдистого и сделаю всё, чтобы найти его. И если он встанет на моём пути, то умрёт.
- Приманенная, – вынес вердикт Стенной и отошёл в сторону.
Приманенная… Это слово были как приговор. Для кого-то, но не для меня. Оно было сладостной музыкой, знаком принадлежности к своему господину. А для этих мужчин я была обезумевшей диковинкой. Хотелось рассмеяться, но я не доставлю им удовольствия погрузиться в моё безумие. Мужчины тихо посовещались. Они уже готовы были отпустить, но Третий, будь он неладен, решил отвести меня подальше от этого места. Тоска ледяной рукой стянула сердце, но я, как бесправная рабыня, пошла за ним. Ремень, обёрнутый вокруг запястий, натирал кожу, а мои босые ступни вдруг стали чувствительными - они утопали в снегу, но мне казалось, что я иду по раскалённым углям. Мы шли как будто уже несколько часов. Я щурилась от рези в глазах – так больно было видеть этот снежный покров невероятной белизны. Только тихий звук наших шагов и дыхание Третьего. И больше ничего в этом мире. Мы как маленькие песчинки в огромном море. Потерявшиеся в этой безбрежной тишине…
Стемнело. Мы всё так же шли, лишь белизна сменилась разноцветием красок. Снег отражал небо. А я равнодушно смотрела в спину моему спутнику и волочилась за ним. Он был странный. Молчаливый. Равнодушный. Но всё же позаботился об мне – накинул плащ. Меня окутало тёплом и каким-то чужеродным запахом. Странно, но он был мне приятен, хоть и исходил от другого мужчины, не того, кому я была предназначена. Я укуталась в этот запах и согрелась им, будто спрятавшись от всех невзгод. Сонливость опутала меня, позвала с собой в странный мир сновидений, где нет боли и слабости, туда – где есть он. Я позволила повести себя туда, и шаги мои стали всё более редкими. Мне кажется, я даже уснула, но тут я услышала резкий голос:
- Почему ты не сказала, что устала?
С удивлением глядя на Третьего, я не нашлась, что ответить, и он повёл меня дальше.
Я впала в прострацию и пришла в себя только тогда, когда поняла, что мы остановились на привал. Ремень соскользнул с моих рук, и я потёрла занемевшие запястья. Я никак не могла понять, почему оказалась здесь, с ним, что я тут делаю, куда иду, почему я до сих пор не со своим Льдистым. Где же он? Пока эти мысли кусали меня, Третий пригласил меня сесть рядом и разделить с ним трапезу. Мой желудок отозвался странной болью на запах отсыревшего хлеба, но я была рада и этой пище. Не знаю, зачем, но Стенной спросил меня:
- Кто ты? Откуда ты взялась?
– Разве это важно? – обрезала я его расспросы, но он не унимался:
– Я вижу, ты из благородной семьи.
– Разве я это сказала?
С чего он взял? Как увидел в этом измученной босоногой девушке истинный облик? Я не знала, лишь только прятала глаза, чувствуя его оценивающий взгляд, который скользил по лицу, волосам, остановился на губах. Он нарушал моё личное пространство. Вступал на запретную территорию. Гнев завладевал мною. Тихий и невидимый глазу. Тишина зазвенела между нами. Зазвенела и нарушилась словами Третьего:
– Не знаю, кто ты – из бедной или богатой семьи. Я почти всю жизнь провел на Стене, но мне довелось постранствовать вдали от нее, и я не встречал равной тебе по красоте. Клянусь Стеной и всем, что у меня есть в этой жизни…
Гнев взвился во мне волной, выливаясь в злобное шипение:
– Не клянись в том, в чем не уверен.
Я должна была бежать. Спастись. Сорвавшись с места, я бросилась в непроглядную чащу. Позади был он, приближающийся со скоростью ветра. Ветки пропускали меня вперёд, как живые создания, в свою очередь хлестая Стенного. Я понимала это по злобным словам, что слышались за моей спиной. Его рык преследовал меня, будто это не я была впереди, а он.
– Не уйдешь! Попробуй заманить меня в засаду я перехитрю и поймаю тебя! Попробуй спрятаться – я горы расшибу и пойду за тобой даже в преисподнюю!
Слова ударили в меня. Разбились осколками и сорвались вниз, в пропасть. Я остановилась, почувствовав какую-то обречённость. И сразу же ощутила удар. И жар мужского тела. Стенной вдавился в меня, прижав к дереву. Его опаляющее дыхание лишало меня мужества и пробуждало нечто странное внутри. Страх вперемежку с лихорадочным возбуждением, гудящим в крови волнением от этой сумасшедшей погони. И удивление от его слов. Я должна была знать!
- Почему? Почему ты пойдешь за мной даже в преисподнюю? - Что ему до меня? До запутавшейся в своих чувствах несчастной? Что?
- Потому что ты там окажешься, если не будешь с этим бороться.
- Я не об этом. - Я не хотела слышать снова эту ересь о приманенных! Не хотела и всё тут! Рукой я оттолкнула Стенного. Я хотела знать, какое ему дело до меня. - Почему ТЫ пойдешь за мной в преисподнюю?
- Потому что я Воин, я Стенной. Я обязан защищать приманенных. В этом моя суть.
- А кто были они? Те двое?
- Мои братья, тоже Стенные.
- Тогда почему не они, а ТЫ меня оберегаешь?
Вопрос повис в воздухе. Стенной нахмурился, достал верёвки и привязал меня к себе. Сколько же приманенных он вот так спасал? Спас ли? И спасёт ли он меня? Но разве я хочу спасаться? Ведь не хочу! Я должна бежать. Странное предчувствие снова охватило меня. Страх, что он помешает мне. Он забился во мне буйной птицей, и лишь уверенность в том, что я всё преодолею на своём пути, заставила её сложить крылья. Я поплелась следом за Стенным. Равнодушно взирала на его приготовления ко сну. Усталость брала своё. Сырая земля стала нам ложем. Я была там, где быть мне было недопустимо – рядом с чужим мужчиной. Я проклинала себя за то, что так тянусь к его теплу, но ничего не могла поделать – пусть я буду наказана, но я проиграла битву и уснула.
Разбудил меня крик. Кричала я сама. От боли. Мои ноги, так легко ступавшие по снегу, жгло огнём, кололо иголками. Я села и стала растирать их, в темноте не разбирая ни зги. Опасаясь, что проснётся Стенной, я закусила кожу на руке, чтобы не стонать. Боль поглощала, и я боялась, что она останется со мной навсегда.

Боль не отступала. Я продолжала растирать ноги, чуть слышно всхлипывая от мук. Слёзы тонкими полосками стекали по щекам, обжигая ледяную кожу. Стенной продолжал спать. Я слышала его ровное дыхание, и оно успокаивало. Постепенно боль отступила. Я села, спрятав под себя ноги, и стала разглядывать местность вокруг.
Во мне росло острое чувство неправильности происходящего. Где-то там вдали, меня ждал мой Льдистый, а я сидела тут, пойманная его врагом, и просто тратила время. Мужчина всегда владеет ситуацией, он умнее, он сильнее, так учили меня с детства. Но и у женщин есть своё оружие. Женская хитрость, которую порой зовут коварством, смотря к чему приводят женские поступки. Я не хотела хитрить или быть коварной, я просто была уверена, что поступаю правильно, как велит моё сердце.
Поэтому я тихо-тихо, очень медленно отодвигалась от Стенного, пока не удалилась на расстояние, когда уже не слышала его дыхания. Мне не верилось, что это оказалось так просто, но факт оставался фактом, я была свободна. От озаряющего ощущения счастья хотелось смеяться и петь. Когда-то моим голосом наслаждались, но я спою песню в другом месте, песню, предназначенную ему, и тогда я обрету себя.
Снег скрывал мои шаги. Снова одна, снова беззащитная, без провианта и обуви, но зато на верном пути. Когда я добралась до леса, темень вокруг стала просто беспроглядной. Казалось, что я ослепла, настолько темно было. Даже не знаю, что вело меня вперёд, и как я вообще шла. Но продолжала идти, отодвигая ветки, пока не поняла, что это бесполезно. Нужно дожидаться утра и только потом, при свете дня, выбрать направление. Холод не отпускал. Я не чувствовала свои ноги, а руки согревала дыханием.
Неожиданно, сквозь холод, боль и страх я ощутила чьё-то присутствие. Ветки шевельнулись рядом. Слева. Справа. Я стала озираться по сторонам, отступая назад. Чьи-то едва слышные шаги. Тихая поступь. Со всех сторон, будто меня обступают кольцом. Сердце забилось в груди, словно стремясь выскочить наружу. Я забыла о холоде и возможной погоне, пойманная в силки первобытного страха. Нет, только не это! Только не стать добычей волков! В темноте раздалось тихое рычание, и страх почти задушил меня, сделал безумной. Мне казалось, что они совсем близко, одним прыжком одолеют расстояние и вгрызутся в меня, пока не растерзают. Я не хочу, не хочу умереть так… Только не это…
В отчаянии я побежала. Я не слышала ничего, только свист ветра в ушах и сумасшедший стук сердца. Ветки били по лицу, царапали в кровь, руки были исколоты ими, ноги дрожали… Вдруг земля ушла из-под ног. Я зависла в воздухе и кубарем покатилась вниз. Бессильная даже кричать, я в защитном жесте спрятала голову в руках и летела вниз, чувствуя каждый камень, каждый выпирающий корень, не думая ни о чём. Лишь бы выжить… Наверное, это длилось секунды. И мой бег от зверей, и падение в никуда, но для меня это длилось вечность. Упав на спину, я застонала от боли, а потом просто лежала и смотрела в небо, на котором замерцали звёзды. Они осветили всё вокруг и разогнали страхи на время. Сейчас я чуть отдохну, оправлюсь от боли и пойду дальше… Ещё пару минут слабости. Отдышаться и снова двигаться в путь. Пару минут…

Спасибо) Если бы поймали, то посты были бы от волков))) Спасибо за предложение помощи. Буду думать.

Доброй всем ночи)

Какая красота. Спасибо, Ведущий, также и за герб)

Мне нравится это предложение.

И тебе спасибо, Охотник. За всё спасибо. Надеюсь скоро написать ответ.

Я не против. Добро пожаловать, Ледяное Око.

Спасибо, Маргарита. Согласна, это очень по-девичьи полностью отдаваться страхам и страстям)

А я вот в своём Охотнике нисколько не сомневалась.

Очень хочу их поскорее услышать, вот только для начала согреюсь твоим вином. Спасибо за подарок.

Дзютте, поздравляю с первым местом в рассылке!

Красавчик просто)

Просто обожаю котиков))

Если лежать тихо-тихо, не шевелиться, не дышать, притвориться мёртвой, волки не заметят. В воздухе растает пробирающий до костей запах хищников. Их тени исчезнут и не будут маячить по кромке оврага. Да. Надо затаиться. Но никогда не избавиться от этого страха. Не убежать, волки догонят и растерзают. Никогда не спастись. Дрожь снова сковала меня и больше не отпускала. Я даже не подозревала, что можно так бояться чего-то.
Сжавшись в комок, старалась унять колотящееся сердце. Люди не врали: можно уснуть в снегу, как в тёплой постели, вот только можно не проснуться, а снег станет саваном. Поэтому я изредка двигалась, хотя каждое движение отдавалось болью.
Лежа на спине, я с трудом открыла глаза. На ресницах таял иней. Он стекал по лицу тоненькими витыми дорожками. Будто я плакала. Но на это я была уже не способна. Эта местность пугала. Она была как живая. Несмотря на удушающую тишину, лес был врагом, пытающимся поймать и убить. Насылает хищников, подстраивает ловушки, замораживает холодом. И не выбраться, некого просить о помощи. Как же холодно. Попыталась сжать руки, но мне это не удалось. Покрыв меня снегом снаружи, враг замораживал изнутри. Зачем я сбежала от единственного человека, который мог согреть меня? Который мог вывести меня из этого плена. Зачем?
Звёзды с укоризной смотрели на меня, а потом они исчезли, уступив место рассвету. Хотя что я выдумываю? Никому на свете не было дела до маленькой замёрзшей девушки. Я замёрзну и умру, а волкам достанутся мои ледяные останки. Ну и пусть. Пусть так. В центре груди запершило. Кашель вырвался из груди и превратился в морозное облачко. Я как будто проснулась от этого звука. Я ещё жива? Почему-то всё вокруг виделось будто сквозь мутное стекло. Размытые образы. Едва слышные звуки. Белая пелена вокруг и уродливые остовы голых деревьев по краю оврага. Частокол из стволов. Казалось, они охраняют меня. Не выпускают наружу. Так, может, они и спасут меня от волков? Надо встать. Надо найти пищу. Как-то согреться, двигаться, но я не могу. Мне так холодно и плохо.
- Так быстро сдаёшься? Я не думал, что ты так слаба.
Меня будто обдало жаром. Как будто бесценный подарок этот голос моего Льдистого.
- О, мой Льдистый, ты со мной? Ты здесь? Ты пришёл спасти меня?
- Ты придёшь ко мне. Перестанешь жалеть себя. Встанешь и сделаешь всё, чтобы быть со мной. Моя маленькая Сьерра, я так тебя жду.
- Я приду, приду, но мне так холодно. Я не могу идти. Я устала. Замёрзла. Ты молчишь? Ты не хочешь говорить со мной? Где ты? Прошу, не молчи! Я приду. Только не бросай меня.
Тишина. Несколько удушающих мгновений, и, наконец, я снова слышу его таинственный манящий голос. Твёрдый и непоколебимый приказ:
- Даю тебе три дня.
Я звала и звала, пока не заболело горло, но Льдистый больше не заговорил со мной. Но он рядом, он присматривает за мной. А если так, разве я могу умереть? Я пыталась унять дыхание, таким живым, таким глубоким оно стало, чтобы скорее подняться и бежать к нему.
Что-то закрыло мне свет. Он здесь? Он со мной? Я распахнула глаза, непонимающе уставившись в пронзительно-голубые глаза моего захватчика. Как он тут оказался? Грозный, озлобленный, горячее дыхание вырывается толчками, а глаза убили бы, если бы могли. Рука Стенного тянулась ко мне, но не было сил бороться с ним. Напротив, почему-то захотелось кинуться к нему и согреться в таких тёплых объятиях. Я не одна. Он защитит меня от любых невзгод.
- Стой – грубо произнес он, - я не причиню тебе вреда, ты знаешь. Но и доверять я тебе больше не могу.
Я вскинула подбородок. Я тоже не могу тебе доверять, но ты поможешь мне добраться до моего Льдистого. Но теперь я буду хитрее. А пока… Пока покорная пленница. До поры до времени.
Не сопротивляясь, я дала связать свои руки. От их вида я ужаснулась. Во что я превратилась? Кожа задубела и стала мертвенно-серого цвета. Вся в снегу, в каких-то мелких веточках и царапинах. А мои бедные ноги. Он вообще понимает, что человеку нужна обувь, чтобы ходить по снегу? Я с завистью уставилась на тяжёлые кованные сапоги Стенного. В то время, как он продолжал упрекать меня за побег и тащил за собой, я сверлила его спину взглядом, а точнее, его меховой плащ. Как было бы хорошо закутаться в него, греясь у жаркого костра. Верёвки впились в запястья, причиняя жгучую боль. Боль означает, что я жива. Значит, я могу чувствовать. Но вот мои ноги… Я сделала шаг, второй, а потом остановилась. Больше не могу идти. Не могу. Стенной медленно повернулся ко мне, почувствовав натяжение верёвки. На его вопрошающий взгляд я ответила тоном, которым разговаривала со слугами:

- Никуда не пойду, пока не согреюсь! – И тут же осеклась, понимая, что так покорные пленницы не разговаривают. Надо вызвать сочувствие. Жалостливо посмотрев на свои связанные руки, на заледенелые ноги, я выглядела как самое жалкое существо на свете. Слабая женщина, которую нужно согреть и защитить. - Я убежала, потому что услышала вой. Я испугалась и замёрзла. И я.. Я не могу идти. Пожалуйста. Мне нужно согреться.

Столкновение взглядов закончилось моей победой. Да и разве можно отказать продрогшей, слабой и покорной женщине, которая беззащитно смотрит прямо в глаза, которая молит о небольшой остановке? "Попробуй, откажи!" - говорит мой взгляд. Совсем мало знаю Стенного, но уже достаточно для того, чтобы быть уверенной – он выполнит мою просьбу. Вскоре я уже кутаюсь в его тёплый меховой плащ. Так тепло. Так уютно. Мои руки свободны, даже угроза из уст Стенного не кажется страшной, а вполне объяснимой и логичной.

Пока он перевязывает мне ноги, мягко обворачивая ледяные ступни в ткань, я терпеливо сношу боль и растираю занемевшие запястья. Как же хорошо, что я остановилась и попросила пощады именно в этом месте. Страшно представить, что могли пройти мимо этой пещеры, а следующее место отдыха предполагалось далеко отсюда. Как плохо так мало знать о планах врага. Нам надо как-то сближаться, чтобы Стенной доверял мне, насколько это возможно. Надо разговаривать, узнавать его планы, узнавать его самого. Когда ты знаешь слабости противника, их можно использовать себе в угоду…
Путь до ущелья, маленького и тёмного, но достаточно сухого и безветренного занял немного, но для меня это время растянулось на бесконечно долгие шаги. Шаг – боль, шаг – боль… Так что когда я, наконец, села рядом с зажжённым костром и вытянула руки к нему, пытаясь согреться, меня охватило вполне реальное опасение, что я обморожу ноги. Хотя ведь если есть боль, то не всё так плачевно? Если вспомнить, сколько я бродила без обуви по снегу, сколько провела на мёрзлой земле, то представляется странным, что я вообще ещё способна ходить. Здесь явно не обошлось без помощи моего Льдистого. Он оберегает меня. Он же сказал. Ведь так? В хоровод моих мыслей ворвался Стенной. Если он и смотрел на меня какое-то время, я не реагировала. Но он заговорил со мной.

Что ему до моего лица? Какое дело? Что до веснушек? Я здесь с мужчиной. Наедине. Если Льдистый меня видит, он будет очень недоволен. Отшатнувшись от протянутой ко мне руки мужчины, я не могла скрыть испуга.

- Нет, - твёрдо ответила я, удивляясь, что эту прописную истину надо объяснять.

А вот уже на это я отвечать не намерена! Мысли, слова, мечты о моём Льдистом касаются только меня. Сжав губы, я предпочла молча отвернуться. Но враг не отступал:

От вопросов Стенного я вздрагивала. Внутренне. Не позволяла себе показывать своё состояние. Не хотела, чтобы он понимал, что меня ранят эти слова. У Льдистого есть и другие? Я не одна такая, кто услышал зов и идёт к своему мужчине? Это неправда! Он меня обманывает. Но зачем? Я вспомнила тот первый день, и как меня поймали. Все те мужчины знали, зачем и куда я иду. К кому… Вытащит? Ну уж нет. Меня не надо ниоткуда вытаскивать. Если я отвечу, что слышу, он будет допытывать, что. Упрямый, упорный Стенной.

- Да, - со злостью признала я, принимая это поражение в нашем очередном поединке. От палки, которую Стенной бросил в огонь, костер зачадил. Видно, была сырая. От дыма защипало в глазах и запершило в горле. Но Стенной продолжал сверлить меня взглядом, пытаясь что-то прочитать по моей застывшей фигуре. Я же поняла, что не смогла сдержаться и тереблю подол своей сорочки. Он всё смотрел и смотрел, а я всё молчала.

Дрожь прокатилась по мне волной. Почему же так холодно, когда огонь чуть ли не лижет мою кожу? Чуть подвинься, и перекинется на волосы. Спалит меня совсем.

Я сдвинулась совсем чуть, чтобы не сгореть в огне. Почему он пугал меня? Пробыв столько времени на морозе, я уже начала пугаться таких простых вещей. Во всём я видела угрозу. Но более всего в моём захватчике, который называл себя моим спасителем. Зачем он так заботлив? Ведь мне так просто его ненавидеть, бояться, чувствовать, что он чужой, чем бороться с просыпающимся чувством тревоги и благодарности за заботу. И я сжимаю губы и опускаю глаза, чтобы не застонать от движения его сильных, уверенных рук, которые согревают мои ступни, причиняя лёгкую боль, которая необходима, чтобы понять, что я жива. Я ещё чувствую свои ноги. Не хочется, чтобы он останавливался. Не знала никогда, что я так слаба и буду таять от того, что сделал бы любой лекарь.

Что ответишь на такой вопрос непосвящённому? Стенной никогда, наверное, не испытывал таких чувств. Когда внутри всё раздирает, и болит, и рвётся, и не можешь больше в себе это сдержать… И всё становится тленом. Кроме стремления к Льдистому. Ему не понять… Но почему-то не к Льдистому я стремлюсь, когда где-то совсем близко раздаётся ужасающий крик. Я жмусь ближе к Стенному, впитывая его тепло и заботу, и мне только в нём видится спасение. Ведь он такой сильный. И когда он поднимается и идёт к выходу, я не выдерживаю и тихо прошу:

И кажется поначалу, что он не услышал. Я готова уже подняться и бежать следом, задержать…

Что же там такое? Обняв ноги и положив подбородок на колени, я тихо вздыхаю и смотрю на танец пламени. Мои мысли уплывают куда-то, хаотично сталкиваются, не могу поймать ни одну ясную… Мне так хорошо и тепло. Стенной защитит. С ним я в безопасности и могу немного поспать. В безмолвие сна чуть слышно прорывались какие-то звуки. Не было сил размомкнуть веки и посмотреть, что там. Но я точно уловила тот момент, когда рядом оказался Стенной и накрыл своим плащом. Этот тёплый запах я узнала и с закрытыми глазами. Теперь можно было полностью расслабиться и раствориться в неге и тепле…

Сон – не сон. Явь - не явь… Всё неясно и зыбко в мире сновидений. Чудится, будто руки костлявые тянутся. Да только рядом нет никого. И веки тяжёлые. Глаза не раскрыть, не пошевелиться, а от рук жар идёт. И этот жар по всему телу распространяется, хватает за горло, дрожь вызывает. Рядом кто-то есть.
Дыхание совсем рядом, кожи касается ледяным потоком. И в ухо мерзкий шёпот:
- Хворь Северная.
И рядом вторая тень поднимается. Совсем чёрная, и от неё могильный запах.
Нападают, давят, жаром и холодном одновременно обдают, дыхание забирают… Жизнь забирают…