Карта ролевой игры "Забытый мир"

- Дана-Ифтикар!
Слава Санве, обращение выучили. Дана - "хранящий знания", крайне почетное звание, которого удостаиваются лучшие ученые Амира, к которым (по крайней мере, после пары открытий в области математики и биологии) относилась я, младшая и единственная дочь охотника на халуков в шестом поколении Мохаммада Эштара ибн Рашида. Братья отправились на очередную охоту, а меня с собой не взяли. И дана-Ифтикар совсем по-детски изволила возмущаться. Как они могли уйти без меня, если есть потенциальная возможность изучить фауну пустыни в еще неизведанном мною направлении. Мать вознеслась в покои светлой Санвы, когда вашей покорной слуге исполнилось три года, и с тех пор я попала под тлетворное (как считали некоторые) влияние братьев и отца. Скорее, я была еще одним сыном, чем дочерью. Вместо прядки рубанок, вместо роскошных одежд запыленный костюм и вечно обгоревшие брови, вместо дорогих украшений (что служило постоянным источником насмешек со стороны сверстниц, которые за свои высмеивания получали тумаков и жаловались своим родителям на хулиганку, то есть, меня) кинжалы за халявами сапог. С того времени мало чего изменилось, ну, кроме бровей, я больше не лезла к кострам. Зато обложилась свитками и расчетными таблицами, необходимыми для построения новой ловушки для халуков. Мохаммад Эштар, да хранит его Санва в сиянии своем, на причуды дочери внимания не обращал, понимая, что перевоспитывать в 19 лет уже поздно. Да и прославила его дом своенравная дочь, все же пост ученицы самого дана-Шархада - ученого при дворе Амир-шаха великая честь для семьи. За это можно простить комнату в художественном хаосе, с колбами, таблицами и скальпелями, в которую заглядывать не рисковали и братья, часто шутившие, что с таким рвением сестре следовало быть палачом при дворе.
- Что такое? - не люблю я, когда мне мешают работать. Очень. И скальпели бросаю метко. Задание от дана-Шархада я выполнила, вроде. Пришлось лезть на крышу, измерять и рассчитывать. И, поскользнувшись, упасть на не ожидающую подобного коварства молу. Зато прокатилась.
- Халеб Эштар, да хранит его Санва, желает вас видеть.
Тц...зачем? Хотя. Вытаскивать меня из своей норки отец мог по двум причинам. Мы идем охотиться на халуков или возможен визит нареченного. По какой причине одна из самых знатных семей выбрала такое недоразумение, как я, я не знаю до сих пор. С предполагаемым женихом мы дружили с детства и пару раз мы с братьями вытащили его с нами на охоту. В этом было благословение Санвы, так как многие из хм...не то, чтобы подруг, я не дружила с ровесницами никогда, они считали меня странной, я их занудами, свою партию увидели перед самой что ни есть свадьбой. И впечатления были разными. А я...я успела привыкнуть и в некотором роде привязаться. Ну, а выволочки так заслужила, признаю. Энтузиазм ученого такой энтузиазм.
- Иду я, иду.., - я задумчиво почесала кончик носа отверткой.

Отец всегда относился ко мне, как к чему-то стихийному. И вот сейчас, смотря в его улыбающиеся глаза, понимаю, что ругать за отвертку в руке не станут. Ну, а чего, собственно, ожидали, отрывая меня от работы. Это еще хорошо, что я над чертежами сидела, и прибежала с отверткой, а не скальпелем. Со стороны жениха возражений тоже не было. По сути, я с детства считала, что у меня не трое братьев, а четверо. Кому я могу верить, как себе. Кто будет слушать размышления, которые очень часто уходят на караванах фантазии в дебри высшей математики или органической химии. Просто. Тот, без кого я не представляю свою жизнь, как пустыня не просыпается без света лучезарной Санвы. Только нашей с братьями охоты на халуков не одобрял. Наверное, с тех пор, как наша банда вытащила его в пески впервые.
- А?
- Опять в облаках витаешь?
- Не в облаках, а в расчетах. Понимаешь, если учитывать мускульную силу, то пару рычагов надо переста...
Элеб сдержанно кашлянул в кулак.
- Сейчас принесут еду. Разделит ли сын Азиза с нами трапезу?
И куда девать отвертку. Оглядываюсь в поисках предполагаемого места, где я потом инструмент не забуду.
- Почту за честь, - отвечает жених. Все же легко, когда не надо придумывать отговорок. И знать, что тебя понимают. Хотя по ушам потом прилетит непременно. С дружеской теплой улыбкой. Хм...сверток? Надо было надеть очки, а то четко не вижу. Элеб снова будет говорить, что я ем много сладкого. А что? Сладкое повышает мозговую активность.

Подарок. Не могу сказать, что я любила безделушки. Скорее, что-то более практичное или оружие. В детстве я стащила у элеба его клинок. Как же переполошились все в доме. Но этот. Красивый. Дракон. В некоторых легендах мира он символизирует мудрость. И радость улыбкой расцветает на губах счастье. Я буду его носить, и даже вколачивать ним ничего в столешницу не буду. Этот камешек стал дорог мне. Почему-то очень дорог.
Моей безумной идеей, в которую я утром посвятила жениха, когда он пришел, как и договаривались они с элебом, было вспомнить детство и вопреки всем предостережениям элеба (когда он прознал о моих вылазках через окно и балкон на улицы, то велел заколотить ставни, ведущие наверх, но ха и еще раз ха, изобретателя такое на остановит, а тем более этот простенький замок, и путешествия, или как звали братья и элеб, безобразия, продолжались, как и набеги на лавку мастерового) выбраться из дома и добежать до рынка не по улицам, а по крышам. Маршрут я проверяла не раз, когда к элебу приезжали гости, а мне не хотелось их видеть и строить из себя пай-девочку. Собственно, эти несколько случаев были самой кошмарной пыткой после математических задач на дискриминанты от дана-Шархада, я тогда весь лист исписала, но решение нашла. Приходилось оставлять в комнате все инструменты и вынимать кинжалы, носить ужасную прическу, от которой болела шея, и улыбаться, хотя в глубине души я придумывала приспособления для того, чтобы спихнуть их в яму к халукам. Для охоты приманка всегда пригодится.
Чтобы добраться до красок, надо пройти через несколько пролетов и с половину десятка крыш, покатых и не очень, а еще надо расстояние между улицами преодолевать в прыжке. Можно, конечно, было бы опробовать новое изобретение, но я не успела доделать крепление, и рисковать не хотела. Разбиться не разобьюсь, там парашют есть, но ударюсь и сильно, а у меня на следующей неделе заседание совета данаан (множественное число от "дана").
- Очередная сумасбродная идея? - смотрит, улыбается. Но отговаривать не будет, я знаю. Возможно, в душе я осталась тем беззаботным ребенком, который вместо украшений тянул ручки к отверткам и рубанкам и упрямо лез в упряжку, когда братья отправлялись на охоту. И этот ребенок был рад, что его не запирают в ограниченном пространстве из "надо" и "нельзя".
- Не такая уж и безумная, - отбрасывая спутанные волосы на спину, отодвигаю стул от окна.
Улыбка сменилась смехом. Задорным и искристым. Элеб говорил в детстве мне, что песок в пустыне в лучах Санвы сияет, как огненные искры.
- Так оно же заколочено.
- Пф! - тут повернуть, тут нажать. - Прошу.
- Ты ученый или взломщик?
- Одно другому не мешает.
Можно подумать, только я одна по крышам путешествую. Как говорит мой старший брат, можно все, главное не попасться.

Теплый ветер летел с нами наперегонки по крышам. Преимущественно покатые крыши давали неплохую возможность преодолеть расстояние, которое обычным ходом можно пройти за несколько часов из-за толпы на улицах и торговцев, с которыми дана-Ифтикар имела обыкновение грызться по любому пустяку, такому как слишком низкая или высокая температура чая, не та присыпка с неподходящим процентом вещества и так далее, что значительно удлиняло время прохождения рынка, до десяти-пятнадцати минут. Легкие одежды не замедляли бег, а к сумке за плечами я привыкла со времен походов в пустыню. Давно я не была там. Помнится, в последний раз ходила с караваном (элеб еле-еле отпустил) в сторону Песков Смерти. Составленная карта попала потом в руки дана-Шархада и плавно перекочевала в библиотеку Амир-шаха, да будет Санва освещать его дом вечно.
- Гонки на молах будем смотреть? - поравнявшись со мной, почти у края последней крыши, с которой предстояло спустится на твердую землю, спрашивает Хассан. Именно эта крыша была наиболее подходящей, так как дом стоял на окраине и два отчаянных верхолаза не вызвали бы вопли среди обывателей внизу. Хотя иногда очень хотелось сбросить им на головы что-то тяжелое. На несколько секунд погружаюсь в размышления, сражаясь с белым безобразием, по ошибке природы названным платком - в Дана-Ханэ Амир-эШах Бозорг-о Азим (Дом Знаний имени Амир-Шаха Благороднейшего и Величайшего) я его, к примеру, не ношу. Но на рынок надо. И для того, чтобы спускаться с крыш, пригодится может.
- В принципе, можно, - отвечаю я, перемахивая на балкон, а оттуда на землю. Приземление, как сказал бы брат, на твердую десятку. Он мог запросто спихнуть меня с возвышения, ради повышения навыков. В пустыне во время охоты ловкость и маневренность служат главными козырями при поимке халука. Плюс вовремя брошенный гарпун, конечно. – Но гораздо интереснее участвовать. Кроме того, - распутываю этот парашют из одежд, - ставки логичнее делать, когда знаешь, на кого. А я не эксперт по молам.
- Ну, конечно, - кивает с усмешкой. И я могу поклясться светлой Санвой, что такой же шалопаистой, как моя. – Тебе халуков подавай.
- Все ради науки, - важно поднимаю вверх указательный палец.
- Идем уже, светило науки.
Светило науки на стало возмущаться, когда его за рукав широкого одеяния потянули за собой по улицам. Эх, надо было взять хотя бы парочку изобретений. Вот, к примеру, планер. Не пришлось бы маневрировать среди толпы.
Чайхана встретила терпкими запахами и умиротворенной атмосферой. Сидя на шелковых подушках, мы составили примерный план покупок. Деньги я в Дана-Ханэ зарабатывала, но тратить их не любила. Элеб часто говаривал, что я жадничаю. Ничего подобного, я их на редкие детали коплю.
Шумные улицы и пестрые краски сменили тишину чайханы, нарушаемую лишь пением легких напевов и шипением курений. Надеюсь, мне не придется спорить с продавцом по поводу состава красок. Все же дана в химии и иже с ним смыслят побольше. Каждый из нас давал клятву Санве и шаху. Амир-Шах бала-йе факат, асэман бала-йе факат…Выше только Шах, выше только небо...
- Красивая роспись.
Поворачиваюсь, забрасываю на плечо сумку свободной рукой и присматриваюсь. Все же годы, проведенные в сравнительно темном помещении библиотеки повлияли на мое зрение. Придется носить очки. Вздыхаю. Я в них смешно выгляжу.
- Красивая, - соглашаюсь, слегка щурясь. – Но неправильная. Для начала автору нужно походить хотя бы в мадресэ (средняя школа).
Смеется и тянет за руку дальше по улице. По крышам было бы гораздо быстрее, но подобный способ передвижения вызвал бы у прохожих много лишних вопросов. А использовать экспериментальные образцы запретил элеб. Тяжело быть ученым.

- Не то, чтобы я сильно переживала, - отвечаю я, устраивая рюкзак на плечах. - Но азартные игры вообще антинаучны, есть теория вероятности, но...
Что именно, я рассказать не успела, так как начался забег. Молы необычайно красивые птицы. Выносливые, сильные, быстрые. Их берут в упряжку, когда идут охотиться на халуков. Я умею ездить на моле, хотя не раз разбивала себе колени и локти в попытках освоить это пернатое средство передвижения. На гонках было непривычно много народа. Я задумчиво теребила косу. Собиралась подготовиться к совету данаан. От этого совета зависит моя судьба. Дадут мне собственную лабораторию или нет. Дана-Шархад говорил, что хочет проверить мои знания, чтобы убедиться наверняка. Азартные выкрики болельщиков. Радость тех, кто выиграл и недовольство тех, кому Санва не даровала удачу.
- Ну, я же говорила. Деньги это не главное, хотя динары пригодились бы на что-то полезное.
- На очередную твою убивающую шткуу?
- Не обязательно на....почему это убивающую? Хм...
- Опять что-то задумала?
- Не опять, а снова, - перемахиваю вниз, поближе к загону, в котором держат мол. Невольно залюбовалась этими невероятными существами. И тут мой взгляд привлекла стена напротив. Ей явно не хватало ярких цветов. Достаю рюкзак с мешком краски, замах. Кажется, попала, судя по тому, что заскрипела ограда, не туда, куда целилась. Ведь птиц должны запирать, нет? Выкрашенная в сине-зеленый цвет мола явно не спешила благодарить за свой новый окрас.
- Ходу!
Вылетаем на улицу, на которой, благодаря гонкам, людей было мало. За нами сердитая мола, успевшая нацепить на себя парочку одежд с веревок. И это слегка мешало ей видеть цель. Что и дало шанс махнуть на балкон, оттуда на крышу и уйти от справедливого гнева выкрашенной птицы.
- Зато, - отдышавшись, говорю я, - деньги не пришлось тратить.
- Корыстная, - взгляд с частичкой укоризны и отблесками шаловливых чертенят.
- Экономная. Краски еще купить нужно.
- Пожалуй, пойдем по другим улицам.
Соглашаюсь. Второй раз рядом может не оказаться низких балконов, а молы клюются и пинаются очень больно.

Танцевать под звуки падающего на землю дождя, под песню тысяч и миллионов капель, разлетавшихся брызгами по покрытию улицы. Я танцевала, как когда-то в детстве, весело, беззаботно, легко. Возвращалась я домой уже привычно, по крышам. Играть в футбол у меня не было никакого желания, это братья и Хассан увлекались этим бредом, а мне любовь к этой шайтанской игре они привить так и не смогли. Гораздо интереснее сидеть в комнате в окружении колб и цифр и прикидывать охоту на халука. Дракон слабо сиял в лучах Санвы, словно частичка голубого неба, обиталища светлой Санвы, согревающей Амир, светилась сейчас в моей ладони. Я не любила безделушек, это правда, они непрактичны и увешанные ими мои (не подруги, а так, знакомые из других семей) казались молой, на которую нагрузили поклажу для каравана. После нескольких часов раздумий и возни с ремнями и колбами, я решилась на презентацию.
Крылья. Слова жениха запали глубоко в душу. Летать это было бы действительно прекрасно. Это был всего лишь проект на бумаге, который требовал одобрения мастера, но таких в Амире было очень мало. Я решила, что если я хочу стать настоящим изобретателем, мне, возможно, придется покинуть золотые пески Амира.
- Снова по крышам? - улыбается. Легкий полутон усталости в палитре красок облика одного из моих самых близких людей. - А это что? Очередная ловушка на халука? Мне жаль песчаных червей, их скоро придется заносить в список исчезающих видов.
- Это крылья...- отвечаю, устремив свой взгляд к Санве, дарящей свой свет городу. - Всего лишь рисунок, эскиз...но знаешь, когда-то мне хотелось бы летать.
- Это выше крыш.
А мне вспоминается клятва, которую давали мы при поступлении в Дана-Ханэ.
Выше только небо.